Схватившись я подняла его на плиту, сделанную у печи и принялась ждать, когда она согреется. В комнате за это время стало теплее. Я сбросила шубку и осталась в юбке и кофте. Периодически подходила к Дмитрию и проверяла его состояние. Оно не менялось. Царапина покрылась корочкой. Это было хорошо, кровь остановилась, но мне все равно требовалось ее промыть.
Когда вода согрелась я вновь схватилась за дужку ведра и понесла его поближе. Благодаря тому, что вода замерзла она не испортилась, а значит я могла ей спокойно промыть ранение.
— Дверь, дверь, — застонал Дмитрий, как только я принялась за дело.
— Тшш, я заперла дверь. Все хорошо. У нас есть ружье, все будет в порядке.
Закончив с лицом, я расстегнула его тулуп и бросив его на кровать принялась помогать Дмитрию встать и лечь на него. С трудом мы доковыляли до лежанки, и он свалился на спину. Я разула его и аккуратно подняв ноги укрыла сверху своей шубой.
Теперь мне оставалось только ждать. Сделать больше я ничего не могла и страшно было представить, что с нами может здесь случиться. Сидеть просто так сил не было. Как только я останавливалась мысли о грозящих нам опасностях лезли в мою голову. Разъедая разум. Еще немного и он помутится. Поэтому я нашла пучок травок и заварила отвар. Еще раз прошла с лампой по периметру. в нескольких железных банках было немного круп, даже морщинистая редька и небольшой кочан полусгнившей капусты. Так пару дней мы продержимся. Но что мне делать потом? А если эта нечисть вернется или лошадь. Ее же тоже нужно накормить и напоить. Если она конечно не пострадала.
Нет, раскисать мне нельзя. Дмитрий спас меня, когда я не могла шевелиться, когда меня высекли и я бы умерла если бы не он. значит я должна сейчас позаботиться о нем, как он когда-то обо мне. И еще наш ребенок, он должен знать своего отца и мать. Я положила руку на живот и постояв немного подбросила еще поленьев в печь, поставила кочергу и ружье у кровати и легла рядом с Дмитрием обняв его одной рукой.