Кристалл огня

Глава 16

Марисса молча смотрела на Брейса, а мысли вихрем кружились у нее в голове. Случайно ли Брейс набросился на нее, или выполнял повеление кристалла?

По его глазам она поняла, что Брейс подумал о том же. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он выполнял приказ убить ее.

Мариссу охватил гнев. Каждый раз, предвидя их следующий шаг, кристалл опережал их. Кажется, камень осознал, что не только Брейс, но и Марисса угрожает его власти.

Едва ли камень вполне понимал, почему это так. Но, в сущности, это не имело значения. Уничтожить ее весьма логично. Это предопределила ситуация. Марисса подумала о том, как кристалл попытается сделать это в следующий раз.

Брейс приподнялся и сел.

– Надеюсь, все уже поняли, что произошло, – устало начал он. – Магический кристалл решил разделаться с нами любым способом.

«Но теперь мы сможем лучше противостоять его действиям. – Родак посмотрел на них. – Камень этой ночью сработал нам на пользу. Тот, кто предупрежден, вооружен».

– Да, – согласился с ним Брейс. – И так как он воздействует на меня во сне, я не должен спать, пока мы не настигнем Фирокса и кристалл.

– После бессонных ночей ты будешь в отличной форме для решающего сражения, – саркастически заметила Марисса. – Пожалуй, лучше посвяти нас в свой конечный план, а то вдруг ты в последнюю секунду не выдержишь и уснешь.

Он через силу улыбнулся:

– Я уже говорил тебе, что это вряд ли можно назвать планом. Все зависит от того, что предпримут Фирокс и кристалл.

«Послушай меня: когда мы доберемся до них, позволь нам с Мариссой заняться ими. Не стоит даже предполагать, как поведет себя кристалл, если ты сам попробуешь захватить его. Будет гораздо лучше, если им займутся обыкновенные и не слишком чувствительные существа вроде нас с Мариссой».

– Говори за себя, – мягко улыбнулась Марисса. Напряжение последних минут начало спадать. – Я отнюдь не толстокожее существо.

«Пусть так, но вы оба меня правильно поняли».

– А чем мне заниматься в это время? – спросил Брейс. – Сидеть в стороне и смотреть, как вы рискуете собой?

Родак пожал плечами:

«Ну почему же, ведь остается еще Фирокс. Возможно, ты прикончишь его, пока мы будем возиться с камнем. Если ты устранишь Фирокса, это весьма облегчит нашу задачу».

– Фирокс мой! – воскликнула Марисса. Мужчины удивленно уставились на нее.

– Какая разница, кто убьет его? – спросил Брейс.

– Для меня это очень важно!

«Твои желания не имеют особого значения, – продолжал Родак. – Ты воин и прекрасно знаешь, что частные интересы порой затмевают общие, верно?»

– Конечно, знаю, – сказала Марисса. – Но если будет возможность…

– Если будет возможность, – ответил Брейс, – я оставлю Фирокса тебе. – Он помолчал. – После того, как мы разделаемся с Фироксом и заполучим кристалл, нам придется тотчас направиться в Камбрай к озерам. Камень необходимо уничтожить немедленно.

– Да, – кивнула Марисса. – А теперь я не прочь еще поспать. Завтра нам предстоит долгий путь. – Она взглянула на Брейса. – Я права?

– День или два, – ответил Брейс, – если судить по четкости излучения кристалла. – Он нахмурился. – Странно, но с тех пор, как мы вырвались от Фирокса, излучение кристалла постоянно меняет интенсивность. Порой его сигнал очень отчетлив, а иногда я едва его ощущаю.

– Как это объяснить? – спросила Марисса.

– Думаю, это из-за того футляра, в котором Фирокс держит Магический кристалл. Тирен говорил мне, что существует контейнер, способный резко снижать интенсивность излучения. По-моему, Фирокс периодически использует его.

– Зачем?

Брейс пожал плечами:

– Возможно, не хочет, чтобы мы напали на его след. Но это не помогает ему. Даже когда камень в футляре, я принимаю его сигнал.

– Значит, мы сможем приблизиться к Фироксу раньше, чем он об этом узнает? – с надеждой спросила Марисса. – А вдруг нам удастся захватить его врасплох?

– Возможно, если не возникнет никаких осложнений. – Брейс указал на спальные мешки: – Что бы ни ждало нас впереди, вам надо отдохнуть. Ложитесь спать.

– Так ты действительно намерен бодрствовать, пока мы не настигнем Фирокса и кристалл? – с тревогой спросила Марисса. – Я надеялась, что это шутка.

– Нет, я сказал это вполне серьезно.

– Но, Брейс, мне кажется…

– Я знаю, что делаю, Марисса, – мягко прервал ее Брейс. – Не надо об этом. Пожалуйста!

Мариссе захотелось обнять Брейса, ибо от нее не ускользнуло болезненное выражение его лица, когда он решил бодрствовать. Однако девушка поняла, что возражения причинят ему еще большую боль. Но оставить его наедине с тягостными думами…

– Как хочешь, – сказала она, забираясь в спальный мешок. Если Брейс непременно хочет бодрствовать, то ей нужно выспаться. Она должна быть в хорошей форме, чтобы помочь ему.

– Он имел в виду и тебя. – Марисса бросила взгляд на Родака.

Симианин забрался в свой спальный мешок и вскоре начал посапывать.

Марисса молча поглядывала на Брейса. Прислонившись спиной к стене пещеры, он смотрел в пространство. Интересно, о чем он думает? Может, сомневается в своих силах? Боится, что не сможет осуществить задуманное?

Проникшись глубоким сочувствием к Брейсу, Марисса очень хотела подойти к нему, но удержалась и, утомленная внутренней борьбой, задремала.

Между тем Брейс был объят ужасом. Он едва не убил любимую женщину. О боги, на что еще толкнет его кристалл, пока все это не закончится?

Сомнения и страхи терзали Брейса. Его сотрясала нервная дрожь. Он боялся, как бы Марисса и Родак не увидели его в таком состоянии – жалкого, слабого, испуганного. Может ли он браться за спасение Империи? А вдруг он постепенно поддается воздействию Магического кристалла? Чем же все это кончится? А что, если он убьет Мариссу?

Нет, лучше уж покончить с собой! Даже ради Империи он не причинит вреда этой женщине! Но если кристалл замыслил это, как противостоять ему?

Родак! Ему поможет Родак! Завтра он тайно поговорит с симианином, попросит его охранять Мариссу, защищать ее в том случае, если он, Брейс, окажется под влиянием кристалла.

Эта мысль принесла ему облегчение. Какое счастье, что Родак такой преданный друг!

Брейс взглянул на Мариссу, и выражение его лица смягчилось. А еще большее счастье, что его полюбила такая чудесная женщина. Теперь им предстоит преодолеть только одно, последнее препятствие. Вздохнув, Брейс вернулся к ближайшим планам.

На следующий день, когда они углубились в горы, запасы горючего иссякли. Увидев относительно гладкую площадку рядом с одной из вершин, они приземлились.

Брейс первым выбрался из глайдера, огляделся и покачал головой.

– Что ж, отсюда придется идти пешком. Надеюсь, не возражаете? – усмехнулся он.

– Я так засиделась, что уже не чувствую ног. Самое время размяться, – ответила Марисса.

Родак достал припасы и перекинул через плечо бластер:

«Довольно разговоров. Трогаемся!»

Режущий холодный ветер свистел в скалах, мешая им идти, руки и ноги мерзли, несмотря на теплую зимнюю одежду. Но Брейс понимал, что вскоре его ждут несравненно большие трудности. По мере того как день клонился к вечеру, негромкий звон у него в ушах становился все сильнее, пока не перешел в тупой ритмичный стук. Сначала Брейс принял это за одно из проявлений горной болезни. Но ритмичная вибрация навела его на мысль о воздействии кристалла. Должно быть, Фирокс пронюхал об их замыслах и выпустил на волю энергию камня.

Брейс старался не замечать излучения кристалла. Иногда это удавалось ему, но сконцентрировать волю надолго он не мог. Голова начала раскалываться от боли, в глазах появилась резь.

– Брейс, – спросила Марисса, заметив его состояние, – что с тобой? У тебя что-то болит?

– Ничего такого, с чем бы я не мог справиться.

Она попросила его остановиться:

– Ведь это кристалл, да? Значит, он действует на тебя, даже когда ты бодрствуешь? Верно, Брейс?

Он пошел вперед, а растерявшаяся девушка стояла, не зная, что предпринять. Главное, думала она, помочь друзьям добраться до Фирокса и кристалла. Но до чего же тяжело видеть, как Брейс теряет силы от недосыпания и от воздействия камня на его мозг. Долго ли он продержится?

Поняв, что ей придется смириться с этим, Марисса бросилась догонять Брейса. Когда она поравнялась с ним, он взглянул на нее страдальческими, но полными решимости глазами. Она улыбнулась ему и пошла в ногу с ним.

К полудню их положение усложнилось. Перед ними поднималась высокая гора, на которую почти невозможно было подняться. Чтобы обогнуть ее, пришлось бы потратить день или два. Брейс посмотрел на Родака:

– Как ты думаешь? На нее можно подняться?

«Мне – довольно легко. Но вам это очень трудно».

– Что же ты предлагаешь?

«Нам надо идти связкой, вы должны подниматься за мной след в след. Тогда, надеюсь, нам это удастся».

– Я знаю, что ты не любишь высоты, – сказал Брейс Мариссе. – Как мы поступим?

Она оглядела крутой, почти отвесный склон с острыми скалистыми ребрами. До вершины было не менее тысячи метров. Мариссе стало страшно, но она взяла себя в руки. Важнее всего сейчас выиграть время, ибо Магический кристалл упорно воздействует на мозг Брейса.

– Конечно, я попытаюсь подняться. Только скажи, что надо делать.

Брейс испытал облегчение. Погладив Мариссу по щеке, он сказал Родаку:

– Ну что ж, тогда вперед!

Родак, опытный в таких делах, шел впереди, выбирая путь. Марисса поднималась следом за ним, а Брейс замыкал связку. Но, когда они достигли середины склона, острые выступы скал, помогавшие при восхождении, стали все реже и ненадежнее. Уже несколько раз от тяжести Родака начинались камнепады. Брейсу и Мариссе лишь чудом удавалось пока избежать этой опасности. Порывы ветра тоже затрудняли подъем.

Несмотря на холод, все они взмокли от пота, руки и ноги дрожали от напряжения. Бессонница и непрекращающаяся головная боль начали сказываться на Брейсе. Он несколько раз оступался, едва удерживаясь на склоне. Только величайшее усилие воли позволяло ему двигаться вперед.

Поглядывая на Брейса, Марисса заметила, что он совершенно выдохся. Она окликнула Родака, но порыв ветра отнес ее крик в сторону. Отчаяние овладело ею. Им необходимо передохнуть!

Марисса посмотрела вниз на большой плоский скальный выступ, который они только что миновали.

До него было метров пять, а до вершины оставалось несколько сотен метров.

Марисса подождала, когда Брейс доберется до нее. Как только она взглянула на него, ее решимость окрепла. Он выбился из сил, глаза налились кровью.

– Брейс, – крикнула Марисса, – мы должны отдохнуть!

Он покачал головой:

– Нам надо преодолеть подъем до темноты. Сейчас не время отдыхать.

Его движения стали автоматическими, он передвигался словно во сне. Пока он будет двигаться, забыв о боли…

Вдруг прямо перед ним вспыхнул яркий свет. Взрывная волна ударила его в грудь и в правый глаз. Боль разлилась по всему телу. В голове гудел громадный колокол. Брейс чувствовал головокружение, перед глазами все плыло.

– Марисса! – крикнул он и разжал пальцы. Увидев, что Брейс падает, она тоже закричала. К счастью, на этот раз Родак услышал ее. Поняв, что происходит, он напряг все силы, чтобы удержать обвязанного веревкой Брейса.

Марисса тоже закрепилась, но рывок оказался слишком сильным. Взмахнув руками, она повисла на веревке.

Девушка ощутила тошноту и утратила ориентацию. Сначала ей показалось, что она умирает. Но, сделав над собой усилие, Марисса напомнила себе, что она воин, открыла глаза и осмотрелась.

Высоко наверху Родак все еще держался за выступ скалы. Девушка с облегчением вздохнула. Благодарение Хрустальным Огням, в данную секунду падение не грозило им. Собравшись с духом, она бросила взгляд вниз. В нескольких метрах от нее болтался на веревке Брейс и вслепую пытался нащупать скалу.

– Брейс, – крикнула Марисса, – как ты?

Он поднял к ней искаженное болью лицо.

– Кинжал, – крикнул он. – Брось мне свой кинжал!

Девушка все поняла. Даже сильный Родак не мог долго удерживать двух человек, болтающихся на веревке. Брейс решил избавить его от лишнего груза, обрезав свою веревку. Спасая ее и Родака, он жертвовал своей жизнью.

– Нет! – воскликнула Марисса. – Мы найдем другой выход! Не делай этого!

– Другого выхода нет. Я упаду на площадку под нами. Мне удастся это сделать.

Его глаза не отрываясь смотрели на нее. Он протянул к ней руку.

Марисса оглядела площадку. Она была слишком далеко. Достаточно сильного порыва ветра в момент падения или небольшого отклонения в сторону – и Брейс полетит в пропасть.

Потерять Брейса!.. Но другого выхода не было.

Марисса вынула из ножен кинжал, тщательно прицелилась и бросила его Брейсу. Быстро взмахнув рукой, он поймал кинжал.

Несколько секунд Брейс смотрел на Мариссу, потом перерезал веревку и полетел вниз, сжимая кинжал в руке.

Затаив дыхание, Марисса следила за Брейсом. Он падал прямо на площадку под собой. В последний момент Брейс раскинул руки, чтобы уцепиться за склон, и ударился об него боком. Потом Брейса перевернуло на спину и бросило на камни. Там он и остался лежать не двигаясь.

Взглянув вверх, Марисса увидела, что Родак уже начал спуск. Марисса болталась на веревке, не отрывая глаз от Брейса. По мере приближения к нему ее тревога возрастала.

На его лбу была рваная рана, а на камнях под ним виднелась лужица крови, видимо, вытекшей из раны на спине. Левую руку, неестественно вывернутую, он, как догадалась Марисса, вывихнул при падении. Всеми силами души она хотела как можно скорее оказаться рядом с ним. Последние несколько метров до площадки тянулись невыносимо долго.

Коснувшись ногами скалы, Марисса поспешила к Брейсу и приложила ухо к его груди. Сердце билось сильно и ровно. Она с облегчением вздохнула. Брейс жив!

Рана на лбу кровоточила, но оказалась неглубокой. Оторвав рукав своей куртки, она наложила на нее импровизированную повязку. Затем она попыталась определить, нет ли у него переломов. Кроме вывихнутой руки, похоже, все было в порядке.

Наконец спустился и Родак.

– Помоги мне, – попросила Марисса. – Рана на спине кровоточит, нужно перевернуть его, не потревожив вывихнутую руку.

Вдвоем они осторожно перевернули Брейса на живот. Острый камень распорол кожу ниже правой лопатки. Марисса оторвала второй рукав.

– Мне нужна вода, чтобы промыть рану. – Девушка передала Родаку свой рюкзак. – А кроме того, флакон с антисептиком и моя запасная куртка.

Пока Родак рылся в ее рюкзаке, Марисса разорвала рукав на несколько длинных полос.

Симианин протянул ей флягу с водой, флакон с антисептической присыпкой и куртку:

«Что ты собираешься делать?»

– Сначала обработаем рану на спине, наложим повязку и забинтуем, – объяснила она, – затем, пока он не пришел в сознание, вправим вывих.

«А тебе приходилось делать такое раньше?»

Марисса покачала головой:

– Нет, но я видела, как это делают. Однако вывих придется вправлять тебе. Мне это не под силу.

Глаза Родака округлились.

«Ведь я не врач. И при одной мысли об этом мне становится дурно».

Она улыбнулась и похлопала его по руке:

– Человек способен на многое, когда у него нет выхода. Ведь мы же партнеры, помнишь?

«Ты выбрала самое неудачное время, чтобы напомнить мне об этом».

Из раны Брейса быстро извлекли камень, рану обработали и перевязали. Затем Родак вправил вывих, а Марисса прибинтовала руку к туловищу.

– Мышцы и связки в плече сильно растянуты, – сказала она, заметив удивленный взгляд инопланетянина. – Повязка предохранит руку от смещения и ускорит заживление.

«Он не сможет подниматься с неподвижной рукой».

– Знаю, – вздохнула она. – Думаю, придется нести его на себе.

«За это нужно заплатить».

Марисса бросила на Родака сердитый взгляд. Симианин улыбался. Она печально покачала головой:

– Теперь, если поможешь мне перевернуть его, я обработаю рану у него на лбу, а потом займусь ужином. Думаю, сегодня мы уже никуда не двинемся.

Родак взглянул на небо. Солнце садилось.

«Нам осталось подниматься часа три. Если поспешим, то доберемся до вершины еще до захода солнца. Я привяжу Брейса к спине. Мне уже приходилось это делать».

– Да, – согласилась Марисса, вспомнив тот день, когда она впервые увидела Брейса в темнице.

Как много изменилось за столь короткое время! Брейс и она стали любовниками, Родак – их другом, а Кандра умерла.

Мысли Мариссы вернулись к насущным проблемам. Сейчас они ютились на узкой каменной площадке. Оставшись здесь на ночь, они могут замерзнуть. Брейс тяжело ранен. К тому же нельзя забывать о Фироксе и кристалле. Решение следует принять немедленно!

Она уложила вещи в рюкзак.

– Тогда давай трогаться в путь. Неизвестно, долго ли Брейс будет без сознания, но чем быстрее мы доберемся до укрытия, тем лучше.

Брейса надежно привязали к спине Родака, а Марисса снова закрепила веревку у себя на поясе, закинула на спину рюкзак Брейса и свой, а также бластеры. В последний момент девушка вспомнила про кинжал, торчавший между камней. Вложив его в ножны, Марисса поклялась себе, что, если во время восхождения с ней что-нибудь произойдет, она столь же решительно, как Брейс, использует этот кинжал.

Впрочем, она надеялась, что все обойдется благополучно. Слишком много поставлено на карту. Подниматься вверх, держа на спине неподвижного Брейса, симианину было очень трудно. Если же Брейс придет в себя и, не осознав ситуации, начнет двигаться, Родак может потерять равновесие.

Да, поняла Марисса, следуя за Родаком, она должна быть рядом, чтобы прийти симианину на помощь, если Брейс очнется. Только это может спасти их от неминуемой смерти.

Подъем становился все круче, но Марисса не отставала от Родака. Брейс, к счастью, не приходил в сознание. Когда солнце скрылось за горами, Родак добрался до вершины. Спустя несколько секунд рядом с ним оказалась и Марисса. Они сидели в полном изнеможении, тяжело дыша и не в силах пошевелиться, пока резкий ветер не остудил их разгоряченные тела.

Марисса чуть приподнялась и осмотрелась. Вершина горы переходила здесь в плоскогорье, между огромными валунами росли старые ели. Ну что ж, у них будет хотя бы топливо для костра, если удастся найти пещеру или защищенное от ветра место, подумала Марисса. Она с трудом встала.

– Пойду погляжу, где можно устроиться на ночь, – сказала Марисса Родаку. – Побудь с Брейсом. Я скоро вернусь.

Нетвердыми шагами она направилась вперед. Времени у них почти не оставалось. Необходимо найти какое-нибудь укрытие, пока не сгустилась тьма. Она пробиралась среди скал, надеясь отыскать защищенное от ветра место. Обнаружив наконец укрытие, девушка сделала знак Родаку двигаться к ней.

К тому времени, как подошел симианин, Марисса уже сложила ветки для небольшого костра и копалась в рюкзаке, разыскивая кремень и трут. Прервав свое занятие, она помогла Родаку снять Брейса со спины. Они осторожно уложили его в самое защищенное от ветра место. Пока Родак разжигал костер, Марисса вновь осмотрела Брейса.

Он так и не пришел в сознание. Это встревожило Мариссу. Нет ли у него внутренних повреждений, таких, как сотрясение мозга, с которыми им самим не справиться? Если они есть, Брейс может умереть раньше, чем подоспеет медицинская помощь.

Девушка растерялась. Если Брейсу суждено умереть…

Нет, она не допустит этого! Сколько раз ей удавалось спасать его от ночных кошмаров и подступающего безумия! Неужели ей не удастся спасти его сейчас?

С решимостью отчаяния Марисса подтащила Брейса поближе к огню, достала из рюкзаков одеяла, расстегнула меховую куртку Брейса, а затем свою. Укрыв себя и Брейса одеялами, Марисса прижалась к Брейсу обнаженным телом.

Он был холодным, дышал неглубоко и неравномерно, но, к счастью, пульс бился. Марисса положила голову к нему на грудь.

Вполне возможно, подумала девушка, что она сейчас в последний раз держит его в объятиях. Страшная пустота заполнила ее душу. Неужели она никогда не увидит его темных глаз, не услышит мягкого низкого голоса, говорящего ей о любви, не ощутит, как сильные руки обнимают ее?

Он так много сделал для нее за столь краткое время и подарил свою любовь. Но что дала ему она? Ничего, кроме лжи… боли… и предательства.

Марисса тихо заплакала. Сначала она считала, что этот слабый и трусливый мужчина недостоин ее, затем покрыла броней свое сердце. И вот теперь оказалось, что не он, а она слабое и трусливое существо!

Глава 17

Брейс Ардейн смел, доблестен и честен. Он не сдавался никогда – ни в темнице, ни в борьбе с безумием. Его не сломило ее предательство и яростные атаки кристалла. Пока Брейс дышал, он продолжал сражаться.

Если Брейс умрет, он уже не узнает о том, как она раскаивается, как горько жалеет, что не понимала и не ценила его! Ему не узнать и о том, что она любит его и носит под сердцем близнецов. В этом теперь Марисса не сомневалась.

– Брейс, – прошептала она. – Брейс, вернись ко мне! Я люблю тебя. Ты мне нужен. Пожалуйста, Брейс, не покидай меня!

Он лежал рядом с ней, неподвижный и холодный. Марисса прижала Брейса к себе, гладя и лаская его. Но он не шевелился.

Смутное решение, постепенно крепнущее от страха, зародилось в душе Мариссы. Она не позволит ему умереть! И даже если ради этого придется пожертвовать жизнью, она готова на все. Марисса закрыла глаза и, напрягая душевные силы, стала вливать в него свою любовь и энергию.

Любовь обволокла их, и над ними замерцало сияние. Родак, увидев это, замер от изумления. С трепетом наблюдая за происходящим, он молился, чтобы любовь Мариссы оказалась достаточно сильной и вернула Брейса к жизни.

И наконец душа Мариссы нашла душу Брейса. Его состояние ужаснуло ее.

Он очень ослаб, поняла она. И, не сознавая этого, может забрать все ее жизненные силы. Инстинкт самосохранения убеждал ее отстраниться от Брейса, перекрыть тот канал, по которому уходила ее жизнь.

Но усилием воли Марисса подавила голос инстинкта, продолжая питать душу Брейса.

Да, она готова пожертвовать собою ради него!

Когда их души слились навеки воедино, она коснулась самого заветного в его душе и испытала странное ощущение. Марисса услышала голос, неземной и полный очарования, увидела лучи света, а за ними – сверкающий камень. В этот момент Брейс застонал и шевельнулся в ее объятиях.

Свет и голос исчезли.

– Марисса? – прошептал Брейс и удивленно огляделся. – Где я? Помню падение, сильный удар… потом страшную боль и темноту…

– Я постаралась помочь тебе, а потом Родак тащил тебя на себе.

– Ты спасла меня, Марисса, – пробормотал Брейс. – Теперь уже ты силами своей души и любви вернула меня к жизни.

Она отвернулась, не выдержав его взгляда.

– Марисса, милая моя госпожа, – прошептал Брейс. – Я сказал что-нибудь не то?

Она обратила к нему взор, затуманенный слезами:

– Я… я полюбила тебя всей душой слишком поздно. Только когда ты умирал в моих объятиях, я наконец поняла, как много ты для меня значишь. Ах, Брейс. Я… я никогда не была достойна тебя. Никогда!

Его прекрасное лицо озарилось нежностью.

– Ты единственная женщина, о которой я мечтал, госпожа. Никто не мог бы спасти меня. Никто, кроме тебя, Марисса.

Он взглянул на сидящего у костра Родака:

– Ну что, старина, ты еще не устал от наших дел?

«Разве мы уже разбогатели?»

Брейс невольно усмехнулся:

– Еще нет, но близки к этому, клянусь.

Он попытался приподняться, но сморщился от боли:

– О боги, по мне словно пробежало стадо кабанов!

Попробовав двинуть левой рукой, он обнаружил, что она прибинтована к туловищу.

– В чем дело? – спросил Брейс.

– Ты вывихнул руку, – объяснила ему Марисса, – и поранил себе лоб и спину. Не повреждено ли у тебя что-нибудь еще?

Брейс прислушался к своим ощущениям:

– Я не слишком хорошо вижу правым глазом, но, кроме этого, все в порядке. Надеюсь, что буду жить.

– Но что произошло во время подъема? – спросила Марисса.

Брейс покачал головой:

– Скорее всего кристалл счел момент подходящим, чтобы уничтожить меня. Теперь мы почти рядом с ним. Благодаря твоим усилиям завтра я смогу двинуться в путь.

– Ты спятил! – воскликнула Марисса. Брейс улыбнулся:

– Раны не сделали меня инвалидом. Один глаз в порядке, рукой я тоже могу владеть, если придется. И еще, как я понимаю… – Он помолчал и прислушался к себе, – подпитывая меня энергией, ты наделила меня чем-то, чего у меня никогда не было. Силами… и уверенностью. – Лицо его выразило решимость. – Завтра нам надо выступать.

– Ты самый упрямый болван… – Марисса вздохнула и покачала головой. – Впрочем, почему это удивляет меня?

Она застегнула куртку.

– Куда ты собралась?

Марисса поплотнее укутала его одеялами.

– Никуда. Просто пора заняться ужином. А ты пока отдохни.

Он оживился:

– Тушенка? Да еще мясная?

– Мясная? – с гримасой отвращения переспросила Марисса. – Ну что ж, поскольку ты так слаб, я, так и быть, брошу туда несколько кусочков мяса. Но только для того, чтобы ускорить твое выздоровление.

Слабая улыбка тронула губы Брейса.

– Спасибо тебе, Марисса.

Брейс снова улыбнулся и лег на спину, глядя, как Марисса готовит еду. Мало-помалу его глаза смежил сон.

Вскоре Брейса разбудил Родак. Съев целый котелок похлебки, Брейс в изнеможении откинулся на одеяло. Спустя полчаса, он уже похрапывал, несмотря на все усилия не засыпать.

Теперь он проспит несколько часов, думала Марисса, глядя на него сквозь дым костра. Действие легкого снотворного, которое она подмешала ему в похлебку, закончится к полудню. Девушка надеялась, что снотворное и усталость дадут такой глубокий сон, что даже кристалл не пробьется в его сознание.

И все же она приглядывала за ним и после полуночи. Брейс должен отдохнуть хотя бы сутки, прежде чем снова тронуться в путь. Фирокс и кристалл подождут. Убедившись, что кошмары не преследуют Брейса, Марисса наконец задремала.

Но оказалось, что у Брейса иные намерения. Когда Марисса и Родак проснулись, его уже не было.

К тому времени, когда солнце поднялось над горизонтом, Брейс уже несколько часов был в пути. Он направлялся на север, в глубь горной страны. Брейс шел с трудом, и боль от ран мешала ему думать о сложности предстоящей задачи. Одна рука бессильно висела, глаз заплыл. Брейс напряг все свои силы, чтобы пересечь заснеженное пространство.

По мере того как он шел, руки и ноги наливались усталостью и теряли чувствительность, а боль в мышцах и суставах нарастала. Брейс внезапно вспомнил о кошмаре прошлой ночи.

Почему-то этот кошмар был не таким мучительным, как предыдущие, словно энергии кристалла приходилось преодолевать теперь какую-то дополнительную преграду. А может, Фирокс на время поместил его в шкатулку? Только этим можно объяснить те передышки, которые время от времени получал Брейс. Шкатулка, похоже, препятствовала излучению отрицательной энергии кристалла.

Хотя кошмар этой ночи был таким же, как и предыдущий – убийство Мариссы, – Брейсу удалось устоять и проснуться самому. Тогда, тяжело дыша и обливаясь потом, он увидел, что Марисса и Родак крепко спят.

Лежа у костра, он смотрел на Мариссу, чувствуя, как в нем нарастает непреодолимое желание убить ее. Брейсу все же удалось преодолеть его, хотя он дрожал всем телом, ибо приложил слишком много усилий, чтобы противостоять этому желанию. К тому же его безумно испугало, что кристалл снова пытается воздействовать на его подсознание.

Не вынеся напряжения, Брейс тихо встал, надел свой рюкзак и взял бластер. Бросив прощальный взгляд на Мариссу, уютно свернувшуюся у костра, он вышел из-за скалы и направился на север.

Они обнаружат его уход только утром. Даже опередив их на несколько часов, Брейс понимал, что Марисса и Родак немедленно пустятся за ним. Ничего удивительного, ибо они столь же вовлечены в это предприятие, как и он сам. А ему, слабому и истощенному, скоро понадобится их помощь.

Между тем Брейс решил вступить в единоборство с кристаллом в одиночку. Марисса передала ему все, что могла. Он не считал возможным рисковать ее жизнью – тем более что именно этого добивался кристалл.

Камень побуждал его убить Мариссу, преследуя двоякую цель. Брейс теперь понял это. Смерть Мариссы устранила бы исходящую от нее угрозу для камня, а Брейс уже никогда не смог бы стать Владыкой кристалла.

Он вспомнил вдруг слова Тирена: «С того момента, как твои силы окончательно укрепятся, ты никогда не сможешь никого убить, ибо это уничтожит навсегда твою способность общаться с кристаллом».

Страх охватил Брейса. Кристалл – хитрый противник, всегда опережавший их хотя бы на шаг. Так было с тех пор, как он и Тирен вместе попытались установить связь с камнем. Им показалось тогда странным, что кристалл отказался общаться с Тиреном. Теперь его дурные намерения были очевидны.

Два Владыки кристалла легко справились бы с ним. Поэтому камень принялся манипулировать ими, стремясь разлучить их. Видение Элайи монастыря в Эксуле не что иное, как часть коварного плана. Камень обдуманно послал Элайе это видение, чтобы заманить Брейса в Эксуль – туда, где его отец умирал от безумия. Камень знал, что именно безумия отчаянно страшился Брейс.

Разделяй и властвуй. Подрывай во враге уверенность в себе. Два элементарных правила военной тактики. Кристалл достиг своей цели, и вот теперь Брейсу – одному – предстояло сразиться с ним.

Его отчаяние нарастало. Разве можно надеяться победить врага, обладающего компьютерным мышлением, способного сделать самый сложный анализ и выбрать оптимальный вариант, а значит, предвидеть каждое действие, задуманное Брейсом? Переиграть камень, видимо, невозможно!

Но он должен сделать это! Ради этого Брейс и ушел один. Бросить друзей в преддверии грядущих событий – совершенно нелогично. Кристалл знает, что он ранен и нуждается в помощи. Понимает, что Брейс осознал значение Мариссы для успеха всего предприятия. Поэтому его план, с точки зрения кристалла, напрочь лишенный логики, вероятно, станет совершенной неожиданностью.

Какое-то время Брейсу казалось, что так оно и есть. Но он все сильнее ощущал воздействие кристалла на свой мозг. Колокольный звон в голове возобновился и усилился. Брейс пытался бороться с болью, но израненное тело вскоре перестанет подчиняться ему.

Солнце поднималось, заливая горы золотистым светом. Пронзительно холодный ветер сменился теплым. Снег сверкал под лучами солнца. Красота и тишина окружали Брейса, дразня его покоем, которого он так отчаянно жаждал.

Но гул колокола стал таким громким, что Брейсу казалось, будто голова его вот-вот взорвется. Не в силах сделать ни шагу вперед, Брейс упал на колени, схватившись за голову здоровой рукой, и застонал от боли.

Время словно замедлило свой бег, пока он пытался бороться с болью и страхом смерти и безумия. Сквозь шум в голове пробивались какие-то голоса, свист и вой в мозгу доводили его до исступления. Брейс ничком упал на снег. Боги, он больше не может этого вынести!

Но внезапно голоса и изматывающая боль исчезли. Брейс замер, не веря в избавление от страданий. И тут он услышал звук приближающихся шагов. Кто-то остановился рядом с ним.

Собрав остатки сил, он приподнялся и увидел ликующего Фирокса. Позади преступника маячили фигуры бандитов.

Фирокс держал в руке металлический футляр.

– Теперь он больше тебе не нравится? – с издевкой спросил он. – Если не подчинишься мне, я снова обрушу на тебя всю мощь кристалла. Ведь ты этого не хочешь, Ардейн?

Брейс подавил отчаяние. Он не имеет права на слабость и нерешительность. Пришло время действовать.

Положение его выглядело безнадежным, но другой случай может не представиться. Сейчас кристалл заключен в изолирующий контейнер. Убив Фирокса сейчас, он утратит контроль над кристаллом, а возможно, и умрет. И все же игра стоила свеч. Если он погибнет, дело завершит Тирен. Но угроза со стороны Фирокса будет устранена.

Брейс взглянул на бластеры, нацеленные на него, мысленно оценивая шансы на успех. Их не так уж много, но придется рискнуть, так как Фироксу все еще нужны способности Владыки кристалла. Он не позволит серьезно ранить, а тем более убить его. Брейс поднялся и, издав дикий боевой клич, бросился на Фирокса.

– Будь проклята его скрытность! – в сердцах воскликнула Марисса, засовывая в рюкзак одеяла. – Он решил принести себя в жертву, сбежав от нас! Почему он это сделал, Родак? Почему?

«У Брейса были на то причины».

– Но он же тяжело ранен, слаб и изможден! – возразила Марисса, еле сдерживая слезы. – Он не отдает себе отчета в том, что делает!

«Значит, мы должны догнать его как можно скорее. – Родак выпрямился, забросил на спину рюкзак, а на плечо – бластер. – В таком состоянии он не сможет быстро идти, а его следы хорошо видны на снегу. Мы вскоре догоним его».

– Да, ты прав. – Марисса печально улыбнулась Родаку, надела рюкзак и бластер. – Веди, партнер!

Спустя два часа они добрались туда, где остановился Брейс. На снегу четко виднелись следы большой группы людей. Родак взглянул на Мариссу: «Фирокс схватил Брейса».

– Мы не можем терять ни секунды. Лучше не думать, что он сделает с Брейсом, – проговорила Марисса.

Весь день они шли по следам врагов, стараясь избегать мест, где их могла поджидать засада, и незадолго до захода солнца достигли лагеря Фирокса.

Похитители Брейса расположились на ночь в большой пещере, выставив снаружи сильную охрану. Рядом с пещерой уже стояло несколько глайдеров, но, видимо, Фирокс ждал подкрепления.

– Развитие событий усложнило нашу задачу, – сказала Марисса Родаку.

Тот пошутил:

«Обрести несметное богатство непросто».

– Сомневаюсь, что Фирокс возит добычу с собой. Если мы с ним разделаемся, как знать, удастся ли найти тайник, где он ее держит. Твои мечты могут не осуществиться, Родак.

«Наше предприятие давно уже перестало быть погоней за сокровищами, Марисса».

– Что ж, погоня это за сокровищами или нет, мы должны найти способ выручить Брейса. И хорошо бы, – добавила она, усмехнувшись, – с минимальным ущербом для каждого из нас.

«Побудь здесь, а я поищу подходы к их убежищу и скоро вернусь».

Марисса кивнула и проводила взглядом Родака. Через час он вернулся.

– Обнаружил что-нибудь? – нетерпеливо спросила она. – Если нет, нам придется предпринимать лобовую атаку.

«Я обнаружил дымоход в потолке пещеры».

– О, только не это! – поморщилась Марисса. – Значит, придется задыхаться от дыма, но, думаю, все-таки это лучший из всех вариантов. Ты видел Брейса?

Родак отвел взгляд:

«Он жив».

В груди Мариссы шевельнулась тревога.

– Ты сообщаешь об этом не слишком радостно.

«Похоже, дорогой ему досталось».

– Ты хочешь сказать, что они пытали его?

Симианин кивнул.

Гнев придал ей решимости.

– Тогда пошли. Фирокс заплатит за все.

Под покровом ночи, никем не замеченные, они добрались до дымохода и, приблизившись к нему, услышали мужской хохот и издевательские насмешки. Марисса изо всех сил старалась подавить ярость – перед боем необходимо подавить эмоции и обрести холодную решимость. «Это единственный способ спасти Брейса, – твердила она себе. – Единственный!»

Дымоход оказался широким и давал полный обзор всего, что происходило внизу. Около двадцати человек окружили Брейса и Фирокса. Брейс стоял на коленях, обнаженный до пояса, со связанными за спиной руками. Голова его свесилась на грудь, спину и плечи покрывал пот. Марисса ужаснулась.

Родак тронул ее за плечо. Она увидела, что он закрепил веревку и аккуратно расправил ее.

«Давай спустимся».

Девушка подождала, пока это сделал симианин, потом быстро последовала за ним. Они укрылись за скальным выступом метрах в семи от центра пещеры. Оттуда они видели лица двух мужчин в центре круга.

– Ну, как же поступим с тобой, Ардейн? – насмешливо спросил Фирокс, перебрасывая футляр с руки на руку. – Обещаешь повиноваться мне, или позволить кристаллу разобраться с тобой? Выбирай, но мы оба знаем, что долго против него ты не устоишь.

Брейс с трудом поднял голову:

– Я… я уже говорил тебе, кристалл больше не слушается меня. Пытаться проникнуть в него – значит подвергать риску нас всех.

– Лжец! – бросил Фирокс. – Благодаря тебе и той маленькой Страннице я все же получил возможность общаться с кристаллом, хотя вы и не довели дело до конца.

Заметив удивление Брейса, Фирокс торжествующе улыбнулся:

– Ты так глуп, что тобой очень легко манипулировать, как, впрочем, и твоим братом. – Фирокс изобразил сочувствие: – Так ты ни о чем не догадываешься? И никто тебе ничего не рассказывал?

– Чего не рассказывал? – прохрипел Брейс. – О чем ты?

– О том, как я обрел, пусть и частично, способности Владыки кристалла. Я всегда знал, где ты, как бы далеко это ни было. Я нашел тебя в той горной хижине. Я порой позволял кристаллу обрушить на тебя всю свою мощь, а потом прятал его в этот футляр.

– Но как ты обрел способности Владыки? – спросил Брейс. – Это же невозможно, они ведь наследуются.

Он вдруг умолк, пораженный внезапной мыслью.

– А кто были твои родители?

– Мои родители? – усмехнулся Фирокс. – Ну вот ты наконец и проявил интерес ко мне. Весьма польщен.

– Перестань паясничать, Фирокс. Отвечай!

Улыбка исчезла с лица преступника.

– Да, я хочу поведать тебе обо всем. Происхождение моей матери не имеет значения, – начал он, – но она обладала исключительной красотой, хотя была только служанкой при дворе Ардейнов. Она страстно стремилась к лучшей доле. Как часто делают красивые женщины, она воспользовалась своим телом, чтобы воплотить свои мечты в жизнь, и соблазнила своего молодого господина. Я стал плодом их любви.

– Продолжай, – потребовал Брейс.

– Осталось рассказать совсем немного. Мать была любовницей молодого господина, пока ему не пришлось вступить в брак со своей нареченной. После этого он удалил мою мать. И хотя впоследствии Ардейн никогда не виделся с моей матерью и не признал меня как сына, он помогал нам, пока мне не исполнилось девять циклов.

Брейс молча смотрел на него, уже догадавшись обо всем.

– Тебе не интересно, почему он перестал помогать нам? Ты не тронут судьбой сына, который лишился отца, и его обедневшей матери?

– Уверен, ты сообщишь мне об этом.

Фирокс улыбнулся:

– Да, ты хорошо знаешь меня. Так вот, помощь прекратилась, потому что мой отец отправился в военную экспедицию. Оттуда он вернулся безумным.

Брейс побледнел.

– Вижу, ты все понял, Ардейн.

– Нет! – воскликнул Брейс. – Это ложь! Я бы знал об этом! Кто-нибудь рассказал бы мне!

– Как? – тихо спросил Фирокс. – Сообщить тебе о том, что твой отец опозорил себя связью со служанкой? Что у тебя есть незаконнорожденный брат? Что он первым появился на свет и должен был стать наследником? – Он захохотал. – Да ты просто дурак! Во всей этой истории никто не помышлял ни о любви, ни о порядочности! Дому Ардейнов нужна была женщина благородного происхождения, поэтому нашего отца случили с одной из его двоюродных сестер. При этом почему-то способности Владыки кристалла усилились в тебе и Тирене, я же получил лишь жалкие остатки. – Лицо Фирокса дышало ненавистью. – Итак, теперь ты все понял? Догадался о причинах моей ненависти – особенно к Тирену? Он отнял у меня все – наследство, способности Владыки кристалла, уважение в Академии, любовь матери… Да, даже любовь матери… – прошептал Фирокс. – Но скоро я отомщу Тирену! – крикнул он. – И ты, дорогой братец, поможешь мне – или умрешь!

– Будь ты проклят! – бросил Брейс, ошеломленный новым поворотом событий. – Течет в нас общая кровь или нет, но ты перестал быть мне родственником с тех пор, как начал преследовать нас. Я не стану помогать тебе!

– Ну-ну, дорогой братец, – с издевкой укорил его Фирокс. – Не позволяй ревности ослепить себя. Пока жив Тирен, твое положение не многим лучше моего. Помоги мне справиться с кристаллом, и, клянусь, для тебя найдется достойное место в моем королевстве.

– Да ты глупец, если думаешь, что кристалл позволит кому бы то ни было управлять собой. Пока ты пытался использовать его, чтобы манипулировать мною, он подчинял тебя своим целям. Как по-твоему, кто управляет событиями – ты или кристалл?

– Лжец! Сумасшедший! – выкрикнул Фирокс. – Это я управляю кристаллом. Не смей сомневаться в этом! Иначе и быть не может! Это… это моя судьба!

– Так ли, Фирокс? – возразил Брейс. – Тогда зачем тебе нужен я?

Фирокса била дрожь, но он овладел собой.

– Твои способности сильнее, чем ты думаешь, – проговорил он. – Именно поэтому камень жаждет убить тебя; ты представляешь для него серьезную опасность. Но если мы с тобой поладим, наши объединенные усилия позволят нам справиться с ним. Так что выбирай, дорогой братец. Либо ты начнешь управлять камнем в соответствии с моими приказами, либо станешь безумцем, как и твой отец.

– Таким же, как ты?

На лице Фирокса отразилось сомнение, тут же сменившееся решимостью.

– Итак, ты сделал свой выбор? – Он положил руку на футляр. – Предположим, я схожу с ума, – мрачно проговорил Фирокс, – но с тобой это произойдет скорее. А когда ты станешь безумцем, я начну управлять твоим сознанием и сделаю тебя своим рабом. Ну как, дорогой братец?

Брейс едва слышал его. Он не отрывал взгляда от футляра и трепетал, зная, что мучения вот-вот вернутся. Дважды за эту ночь Фирокс позволял кристаллу обрушиться на него. И каждый раз нестерпимая боль едва не сводила Брейса с ума. Он почти не сомневался, что больше не выдержит.

Крышка футляра открылась, и ослепительный свет залил пещеру. Брейс вскрикнул и запрокинул голову, чувствуя, как кристалл пытается подчинить себе его сознание. Напрягая силы, он все еще противостоял ему, но камень уничтожал преграды и неудержимо проникал в его мозг.

Брейс и до этого был в полном изнеможении, а теперь на него обрушилась новая, самая страшная беда. Он узнал, что его единокровный брат – самый гнусный преступник во всей Империи! О боги, неужели несчастья, преследующие его семью, никогда не кончатся? Это уже слишком! Силы почти покинули его, но все же Брейс бросил вызов камню, отказался сдаться, не сразившись с ним в последний раз. Пусть кристаллу суждено победить, повергнуть его в безумие, но он будет бороться до конца.

Холодные щупальца между тем проникли в мозг Брейса, затопили его черной кипящей жидкостью, которая проникала в каждую клеточку его тела. Брейс беспомощно бился, одолеваемый кошмаром. Он кричал от боли, корчился от полной беспомощности. Рот Брейса открылся, лицо исказила мука.

Фирокс, улыбаясь, смотрел на него.

– Не довольно ли с тебя, братец? Ведь это твой последний шанс.

Боги, боль разрывала его тело на куски! Брейс согнулся, когда кипящая жидкость проникла в живот. Его вырвало, судороги свели мышцы груди, спазм в горле не давал ему дышать, по лицу катились слезы.

Фирокс пнул его ногой в больное плечо. Брейс упал к его ногам. Его грубо схватили за волосы, рывком запрокинув голову назад.

– Глупец!

Налитыми кровью глазами Брейс взглянул в безжалостное лицо, черты которого так напоминали его собственные. Боги, это же его брат!

Фирокс смеялся ему в лицо, держа в руке сияющий камень:

– Безмозглый упрямый глупец!

Брейсу показалось, что все это уже было с ним. Он слышал раньше эти слова и испытывал такие же муки, когда тюремщик Мардок в последний раз пытал его.

Боги, неужели он бежал из темницы лишь затем, чтобы снова очутиться в руках врагов, на грани безумия? Уж не кристалл ли заманил его тогда в тюремную камеру?

Впрочем, все потеряло смысл, ибо сил для борьбы не осталось.

Прежде борьба была для него средством сохранить честь, гордость и выжить. Но ни о чем таком и речи не было в этом страшном, безнадежном, невыполнимом предприятии. Его честь и гордость сломлены, растоптаны, уничтожены болью и унижениями. А жизнь? О нет, он хотел только умереть и избавиться наконец от этой ужасной боли!

Безумие манило его… нежное, успокаивающее. Брейс двинулся к нему с решимостью отчаяния. Но что-то остановило его. Воспоминание… слабое, но приятное, о женщине… о его любви. Марисса…

Сознания Мариссы достиг обращенный к ней зов. Радость охватила ее.

«Брейс, я иду к тебе на помощь! Я здесь, любовь моя!»

Всеми силами души Марисса старалась слиться с Брейсом, желая передать ему энергию своего тела, жар своей любви. Девушка почувствовала, что он дрогнул, заколебался, но потом решимость его окрепла.

– Пора, – прошептала она Родаку. – Надо спасать Брейса, иначе мы потеряем его навсегда.

Симианин кивнул, снял с плеча бластер и знаком велел Мариссе сделать то же самое.

«Постарайся уложить одним выстрелом побольше бандитов. Это наш единственный шанс застать их врасплох. Потом, когда я займусь остальными, доберись поскорее до Брейса. Другого способа спасти его нет. И прикончи Фирокса».

Эти слова прозвучали для нее как музыка. Марисса кивнула и положила палец на спусковой крючок бластера. Они ждали, чтобы люди Фирокса заняли самое благоприятное для них положение. Время для Мариссы словно остановилось. Она не видела никого, кроме двух мужчин в центре круга.

Два брата. Один – блондин, красивый, умный и честолюбивый. Другой – столь же щедро одаренный природой темноволосый красавец. И при всем том между ними не было ничего общего.

Фирокс позволил одному удару судьбы отравить себе душу и потерял все, кроме красоты. Брейс тоже стал жертвой предательства, когда дядя покарал его и Тирена. Но он достойно пережил все несчастья и закалил свою душу.

Охранники переместились, и это вернуло Мариссу к реальности. Она тщательно прицелилась, услышала выстрел Родака и тут же нажала на спусковой крючок своего бластера.

Пещера превратилась в кромешный ад, когда Марисса и Родак начали методично расправляться с людьми Фирокса. Но вскоре те опомнились от неожиданности и открыли ответный огонь. В темноте пещеры замелькали вспышки голубого огня. Три стражника рухнули наземь, сраженные Родаком. Мариссе удалось прикончить еще двух, после чего она спряталась за валун, чтобы ее не поразил ответный огонь.

Тут она увидела Брейса, которого Фирокс затащил в небольшую нишу, где они оба были вне линии огня. Зажав в руке кристалл, Фирокс водил им над скорчившимся от боли Брейсом. Похоже, он решил сначала окончательно свести с ума Брейса, а потом искать путь к отступлению.

Марисса заметила, что в пещеру вбежали охранники, стоявшие ранее у входа. Выбора нет, подумала девушка. Брейсу придется еще продержаться.

– Я займусь этими, – сказала она Родаку, – а ты кончай с остальными.

Родак кивнул и принялся уничтожать бандитов. Марисса несколькими выстрелами повергла наземь вновь прибывших.

Наконец выстрелы стали стихать. Схватка подходила к концу. Предоставив Родаку разделаться с теми, кто еще подавал признаки жизни, Марисса бросилась на пол и поползла к нише, в которой укрылись Фирокс и Брейс. Поняв, что проиграл, Фирокс решил покончить с Брейсом и принялся душить его. Сверкающий кристалл лежал рядом с ним в открытом футляре.

Марисса прицелилась в Фирокса, но не выстрелила, боясь попасть в Брейса. Забросив оружие на плечо, она выхватила из ножен кинжал и бросилась к преступнику.

Связанный Брейс не мог оказать сопротивления схватившему его за горло Фироксу. Стараясь освободиться, он лишь терял последние силы. Марисса понимала, что Брейс вот-вот погибнет.

«Боги, я умираю! – в отчаянии подумал он. – Умираю от руки своего брата! Умираю рядом с Магическим кристаллом, до которого ничего не стоит дотянуться! Он так близко ко мне – и я ничего не могу сделать!»

Страх перед грядущими бедами охватил Брейса. Что будет с Империей, с Тиреном и Элайей, с Мариссой? Нет, что бы ни угрожало ему, он не прекратит битву! Он должен бороться!

С глухим криком Брейс приподнялся и бросился на Фирокса. От неожиданности тот покачнулся и разжал пальцы.

В это мгновение Марисса занесла над Фироксом кинжал, но преступник успел уклониться. Кинжал лишь рассек ему кожу.

Рыча от ярости и боли, Фирокс кинулся на Мариссу, отбросил ее назад и вырвал у нее кинжал.

Девушка ударилась головой о каменный пол, из глаз у нее посыпались искры, и она лишь чудом не потеряла сознание.

Фирокс, прижав к груди футляр от кристалла, смотрел на сверкающий камень, который теперь кружился над ним. Лицо его исказил такой ужас, словно кристалл говорил с ним. Побледнев, он покачал головой и жалобно прошептал:

– Нет, пожалуйста, мама, не надо! – Потом с диким криком подпрыгнул, поймал камень, быстро спрятал его в футляр и побежал к выходу из пещеры.

Но на пути у него стоял Родак.

Марисса увидела, что Фирокс взмахнул ее кинжалом, собираясь ударить симианина. Когда она вскочила, Родак уже поднял бластер и дал Фироксу знак остановиться. Но тот, обезумев от страха, не заметил этого.

– Нет! Он мой! – воскликнула Марисса. Но было уже поздно.

Родак попал Фироксу в грудь. Преступник с воплем рухнул на пол.

Марисса гневно взглянула на Родака, лишившего ее удовольствия расправиться со злейшим врагом. Склонившись над телом Фирокса, она вынула из его руки свой кинжал и тут же устремилась к Брейсу.

Глаза его были закрыты, лицо искажено болью, он прерывисто дышал. Марисса опустилась рядом с ним на колени.

– Брейс, – тихо сказала она. – Все кончено. Магический кристалл у нас в руках.

Он с усилием открыл глаза. В их темной глубине застыло страдание.

– Еще не все кончено, милая моя госпожа. Кристалл пока не уничтожен. – Потом Брейс приподнялся и обвел взглядом пещеру. – Где Фирокс? Он мертв?

– Надеюсь, да, – ответила Марисса. – Родак выстрелил ему в грудь.

Он нахмурился:

– Я слышал, как перед смертью он звал свою мать. Что это значило?

Девушка вздохнула, вспомнив, что этому предшествовало:

– Это длинная история, но, думаю, у Фирокса не было больше сил сражаться с обуревавшими его страстями. Собственная злоба уничтожила его.

– А кристалл? Он был у него? В футляре?

Марисса кивнула:

– Я видела, как, убегая, он прижимал футляр к груди.

Брейс застонал и откинулся на спину.

– Футляр! Только находясь в футляре, камень не воздействует на мой мозг.

Она нежно погладила его по плечу:

– Подожди. Сейчас я разрежу твои путы, а потом посмотрим, что стало с кристаллом.

Разрезав веревки, Марисса вложила кинжал в ножны и помогла Брейсу подняться. Он еле стоял на ногах.

– Родак! – позвала девушка. – Помоги мне!

Симианин направился к бездыханным бандитам. «Похоже, все они мертвы», – сообщил он.

– Родак! Пожалуйста!

Родак подхватил Брейса, а Марисса бросилась к Фироксу и перевернула его на спину.

Он был мертв, в груди его зияла глубокая рана. Марисса снова пожалела, что не сама убила его. Что ж, так или иначе, он даже смертью не искупил всех причиненных им бед.

Но опасность все еще не миновала. Оставался еще Магический кристалл. Как и опасалась Марисса, заряд бластера расплавил футляр, однако сам камень ничуть не пострадал. Он лежал рядом с телом Фирокса целехонький и такой же сияющий, как всегда. И его излучение продолжало терзать сознание Брейса.

И не было никакой возможности защитить его от ужасного камня, когда они отправились в свой последний полет к озерам Камбрая.