Кровавая Белоснежка (ЛП)

Часть 1

Вы никогда не задумывались, почему меня называли Злая королева и никогда не упоминали настоящего имени? Знаете ли вы, что истина приходит лишь с именами, и вы не сможете удержать власть над теми, кто знает ваше имя? Я всегда задавалась вопросом, почему вы никогда не спрашивали моего имени. Я была настолько поверхностна для вас? Настолько стереотипна и примитивна? Почему вы относились ко мне как к монстру недели? Вы знаете, что я на самом деле об этом думаю? У вас никогда не было времени, чтобы действительно меня возненавидеть. Вы хотели меня ненавидеть, еще задолго до того как встретили меня. Вам хотелось выскоблить мое существование, и отомстить за свою принцессу из детства, тем самым возложив всю вину на меня. Что если бы они не назвали меня Злой королевой, и эта история была бы рассказана с моей точки зрения, и вместо всего этого вы бы когда-нибудь могли подумать что я ангел? Могла ли я заставить вас задуматься? Вы когда-нибудь думали, каково это быть мной? Я знаю, что глубоко внутри в вас, в самом центре вашего сердца - а я много знаю о сердцах, вы меня обожаете. Вы просто испугались, как и другие, признав, что сильно любите Белоснежку. Но мне не нужна ваша любовь, так как меня любило величайшее и прекраснейшее сердце в мире. Мое.

В последнее время я много общалась со своим зеркалом и решила, что должна раскрыть правду об истории Белоснежки. Пусть даже ей удалось одурачить весь мир на протяжении двухсот лет, у меня так же было время найти солнечный свет, который способен растопить белоснежную ложь и узнать правду. Не все то, что белое является чистым и не каждая молодая и красивая девушка является монстром. В ближайшие пару страниц, я намерена обличить некоторые недоразумения...

Существует общепринятая ложь, что я не ее мать, а просто какая-то сумасшедшая, ревнивая и опасная мачеха, обманом, вышедшая замуж за короля и забравшая его трон. Королева, одержимая своей давно ушедшей красотой и позавидовавшая беспомощному ребенку. Если быть честной, а честность не моя лучшая сторона, возможно, все было гораздо хуже. Намного хуже. Я могла танцевать с опасными феями слишком близко к темной стороне луны. Я могла заманивать бабочек на обманчивый свет огня. Я могла их убивать, пытать и сжигать пока они не задохнуться, разрывать и уничтожать, отрывая языки, вырывая сердце и съедать яблоки в их крови поливая сверху шоколадным сиропом и молоком. Но знаете что? Я даже на половину не совершила того зла, которое делала она. Прекрасное зло.

Если бы я не являлась ее матерью, то зачем стоило Братьям Гримм изменять версию сказки в промежутке 1812 и 1857 годов? В первой версии так называемой сказки, они описывали меня как мать, но пятьдесят лет спустя двое немецких братьев изменили мое описание на мачеху. Я знаю, вы думаете, что я лгу, но почему бы вам не сделать для себя пользу и не перечитать книги по истории, прежде чем вы начнете забрасывать меня камнями и испепелять огнем словно драконы моего величества. И, о Господи, затем вышла версия рассказа от Диснея, где они сделали меня стереотипной куклой, негодяи, -зло ради зла, без души, потребностей и желаний. Знаете ли вы, что сцена, где я превращаюсь в уродливую ведьму, была основана на Носферату, вампире из старого немецкого кино? Но я не стану на это сейчас тратить свое время, ведь вы все еще не готовы к истине.

В конце концов, Братья Гримм заявили, что превращение моего персонажа в мачеху было на тон ниже в темных и жестоких сказках. Как бы мне это не нравилось, я все же согласилась с ними. Я понимаю, почему они изменили и подделали концовку в Белоснежке. Это должно было быть во благо спасения мира. Однако была одна мысль, которая никогда меня не покидала. Если бы я поклялась на Песочной книге и Зеркалах из чистейшего зачарованного света, вы бы поверили мне? Вы, по крайней мере, пытались когда-либо понять, зачем я все это делала? Я сделала вовсе не то, о чем вы всегда думали.

Прежде, чем я поведаю вам о ней и том, кем она на самом деле была, позвольте мне рассказать вам о нашей последней встрече с Якобом Карлом Гриммом, рассказчиком истории о Белоснежке, 16 Декабря, в Штейне, Германии. Это случилось прямо перед тем, как он умер в домике посреди леса. Даже на смертном ложе, он окружил себя элементами сказки. Проводя последние дни своей жизни в изоляции и одиночестве общаясь лишь с демонами и пытаясь решить головоломку.

—Позволь мне помочь, - предложила я, стоя у его кровати и протягивая ему руку. -Я могу сделать так чтобы ты жил вечно.

—Кто захочет жить вечно? - Простонал он от боли лежа на спине.

Для смертного человека, его слова были бы оскорблением. Люди, которые жили вечно, прямо как я, просто обожали верить в то, что недолговечные людишки завидовали им, но Якоб был не таким.

—И почему же ты хочешь, чтобы я жил вечно? Мы не одной и то же стороне войны.

—Ох, Якоб. Я просто боюсь, что когда ты умрешь, правда просто умрет вместе с тобой навсегда. - Я села рядом с ним, наблюдая за его лицом, темнеющем в свете свечей. Даже под оранжевым и желтым мерцанием, его лицо оставалось непроницаемым и бесстрастным, храня слишком много секретов от меня.

—Не то чтобы я хотела, чтобы вся правда открылась миру, - объяснила я.

—Разве что самая малость, - произнесла я сужая большой и указательный пальцы вместе, пока дразня поджимала губы.

—Я хочу, чтобы они узнали часть о Белоснежке. Настоящую часть. - Прошипела я.

Якоб не ответил

—Ах, Якоб, - вздохнула я, глядя на две блестящие монетки в ладони своей руки и бездельничая с ними. - Разве ты не видел, что они сделали с нашей концовкой? Ты слышал о диснеевском фильме, который они планируют снять в будущем? Я видела это, гадая на Хрустальном Шаре.

—Нет, - закашлялся Якоб. - Но я слышал, что в будущем будут приспособления, чтобы создавать лучшие сказки. Я бы хотела владеть такими, чтобы изменить сказки в своих книгах, - с сожалением произнес Якоб, не потому что у него не было инструментов, но каким-то образом сожалея, что он изменил сказки.

—Я буду выглядеть ужасно в этом фильме. Как они вообще собираются изобразить мою красоту? - произнесла я, закатывая глаза, а затем дуя на ногти. - Ты знаешь что собой представляют фильмы, да?

—Не совсем. Я не заинтересован в будущем.

—Ну конечно же. С чего бы тебе заботиться о будущем, которое ты создал в прошлом? - Усмехнулась я, но до него не дошел смысл сказанного.

—Это бесчестно, - закончила я. - Даже Белоснежка изображена неверно. Что они с ней сделали? Это и рядом не стояло с тем, кто она на самом деле такая. Что она на самом деле такое. Все, кроме мастера, фальсифицируют ее клишированную невинность постоянно. Они зовут меня Злой Королевой, даже не зная моего настоящего имени, ради зеркала.

—Не клянись именем зеркала. - Предупредил он меня, не способный поднять палец из-за боли.

—Почему, Якоб? - я склонилась ближе, привлеченная запахом смерти в его дыхании. Поверьте мне, я то знаю запах смерти. Он задерживался на моей омытой кровью коже множество раз, на протяжении многих лет.

—Ты боишься той, кто в моем зеркале? Ты боишься ее? - Я говорила не о Белоснежке.

Я говорила о женщине в зеркале. Женщина, чье имя я иногда боялась произнести.

—Она истинное зло. Ты знаешь это. И, возможно, если бы ты никогда не повстречалась с нею, многое бы изменилось.

—Ты можешь сказать ее имя? - я наклонялась все ближе и ближе, восхищенная сиянием страха в его глазах. Страх имел то самое парадоксальное качество человеческих глаз. Он заставлял глаза сверкать, а сердца трепетать, но по неправильным причинам.

—Ты боишься произносить имя женщины в моей зеркале, Якоб? - рассмеялась я и откинулась назад, поскольку знала, что он не посмеет произнести ее имя. - Ты никогда не задавался вопросом, почему они никогда не упоминали имени женщины в зеркале в диснеевском фильме, который выходит?

Якоб воззрился на меня с ужасом. Она пугала его, та женщина в моем зеркале, которую я любила и ненавидела одновременно.

—Никому нет дела, - вздохнула я. - Все крутится вокруг Белоснежки и остальных второстепенных актеров в сказке на ночь. А ведь та женщина в зеркале сыграла главную роль в истории, Якоб. Позволь мне произнести ее имя, только раз. Я обещаю, что не буду произносить его трижды. - Снова поддразнила я его. Я дейсвительно чувствовала себя хорошо, когда дразнила умирающего в постели.

Вам придется признать, что я куда более интересней, чем тот Мрачный Жнец. Мне хотелось считать себя Жнецом Гримма.

—Только не в моем доме, -наконец произнес Якоб. -Ты никогда не посмеешь упомянуть ее в моем доме.

—Ух, ты. Коттедж теперь является твоим домом? Ты знаешь, кому сейчас принадлежит этот дом, Якоб? Это их дом...

Я не успела закончить фразу, как он наконец приподнялся и указал на меня пальцем. Для смертного, Якоб иногда умел отменно пугать.

—Хорошо. Если мы и правда знаем о том, кто такие эти семеро.

—Я знаю о трех из них. - Якоб дразнил меня, ведь он знал что я умру лишь бы узнать имена тех кого мы называем Последней Семеркой, которых Якоб и его брат описали как гномов в своей книге. И то, что действительно задевало меня, так то что люди действительно в это верили.

—Ты не можешь справиться, не зная кто они такие, да? - усмехнулся мне Якоб.

Мне все еще нравилась его предсмертная улыбка. Мило.

—Кроме того, мы не хотим, чтобы кто-нибудь узнал твое настоящее имя, - Якоб выглядел смело даже на ложе смерти. - Разве ты не согласна?

Я кивнула. Почему я хотела, чтобы мир узнал мое настоящее имя после стольких лет? Оставьте мое имя в покое. Пусть оно мелькает у них перед глазами, всякий раз, когда они видят его в книгах или слышат в кино, даже не зная, что оно мое. Я не видела сама тех фильмов, но тот факт, что мир совершит сей прогресс, был предсказан нам заранее.

—Я согласна. Взгляни что случилось с Румпельштицкином, когда они узнали его настоящее имя, -вздохнула я. - Которое напоминает мое, Якоб. Почему ты не изменил историю Румпельштицкина? Мысль о том, что знания реального имени могли убить, привели догадки к тому, что история реальна.

—Это была идея моего брата Вильгельма.

—Я не понимаю, -покачала я головой.

—Почему ему не хотелось поведать историю такой, какая она есть, без подделок?

—Ты же знаешь его. Он очень любит намекать в книгах, -объяснил Якоб. - Вильгельм был уверен, что изобретение сказок было правильной вещью, поэтому он оставил намеки и подсказки, чтобы это могло помочь тому, что сможет прочесть меж строк и открыть правду.

—И что именно за намек он сделал в рассказе Румпельштицкина?

—Ты его не заметила?

—Извини. Я королева. Я уже испорчена. Я зло. Я плохая. К тому же глупая дура. Так что рассказывай Якоб. - Я игралась с зеркальными монетками.

—Тот факт что Румпельштицкин был что-то вроде злого троля, так же как и ты называлась Злой королевой, должен был вызвать у читателей вопрос, почему имена персонажей не упоминались в сказках, и правда сказки заключалась в истинных именах. С той самой истории, если кто-то узнавал имя Румпельштицкина, он был бы разоблачен, Вильгельм подумал, что это могло бы заставить читателей поразмышлять о настоящих именах персонажей. Было время, когда он хотел написать реально имя феи крестной но я отговорил его от этого.

—Ну и гадость! Даже не упоминай ее при мне. Я ненавижу эту глупую старую хохочущую женщину.

—Она тоже тебя ненавидит, глупая Злая королева. - Для умирающего человека чувство юмора Якоба был слишком горьким и жгучим на языке.