Кровная клятва

Глава 24.

Айвери была пользователем духа.

"Вот дерьмо."

Я вернулась к кровати и начала шевелить мозгами. Я никогда не видела такого. Черт, ни разу. Айвери хорошо продемонстрировала ее пользование воздухом. Она только достигла такого уровня с воздухом для того, чтобы он казался ее специализацией. Никто не спрашивал ее, потому что, ну честно, кто ожидал бы другого пользователя духа? С тех пор как она была вне школы, она не имела никаких причин быть проверенной и не была вынуждена демонстрировать ее способность. Никто не рассказал ей об этом.

Чем больше я думала об этом, тем больше признаков находила. Очаровательная личность, она может говорить людям что угодно. Скольких контролирует ее дух? А это было возможно… возможно она использовала принуждение к Адриану? У меня не было причин чувствовать себя счастливой из-за этого,но…хорошо, я чувствовала.

Говоря более конкретно, Айвери делала с Лиссой что хотела? Айвери прониклась симпатией к Адриану. Он был красив и происходил из важной семьи. Он был любимым племянником королевы, а члены семьи текущего монарха не могли наследовать трон; у него было хорошее будущее, обеспечивающее ему вращение в высоких кругах общества.

Но Лисса? что Айвери хотела от нее? каков была ее цель? Теперь поведение Лиссы стало понятным: посещенеи вечеринок, капризы, ревность, ссоры с Крисином - все это было не типичным для нее. Айвери руководила Лиссой, ставила перед ужасным выбором. Айвери использовала какого то рода принуждение к Лиссе, что бы она стала неконтролируемой, подвергая свою жизнь опасности. Зачем? Что хотела получить Айвери таким образом?

Это не имеет значения. Поэтому не важно. Как и каким образом я собираюсь выйти отсюда и вернуться к своей лучшей подруге.

Я осмотрела себя в деликатном шелковом платье, которое я носила. Вдруг я возненавидела его. Оно было знаком того, какой я стала - слабой и бесполезной. Я поспешно сняла его и разграбила свой шкаф. Они забрали мои джинсы и футболку, но по крайней мере сохранили мое пальто. Я одела зеленое платье-свитер, видя, что оно больше всего мне подходит для того, чтобы я чевствовала себя более-менее дееспособной. Пальто я накинула сверху. Я не чувствовала себя воином, но была теперь более компетентной. Достаточно одетая к действию, я вернулась в зал и начала ходить, что, как правило, помогало мне думать, хотя я не полагала, что выйду с новыми идеями. Я пыталась изо дня в день, но удача не была со мной. Ничего не изменится.

- Черт - крикнула я, чувствуя себя лучше с этим взрывом. Злая, я метнулась к стулу, идивляясь, что его не отбросило к стене из-за моего разочарования.

Стул немного расшатался.

Нахмурившись, я стояла и смотрела на него. Все остальное в этом месте было современно. Странно, что у меня был дефектный стул. Я опустилась на колени и осмотрела его более внимательно. Там, на одной из ножек, была трещина рядом с местом где ножка соединялась с сидением. Я огляделась. Вся мебель здесь была промышленной прочности, без каких либо соединений. Я должна была заметить, видя, как долго я била этот стул об стены, когда я впервые приехала. Я даже не повредила его.

Когда же эта трещина появилась? Швыряние им снова и снова ничего не сделало.

Но я была не единственной, кто бросал его.

Как и в первый день, когда я сражалась с Дмитрием с помощью этого стула. Он отнял его у меня и снова отбросил к стене, я никогда не обращала на это внимание на то, что он может быть сломан. Когда позже я пыталась разбить окно, я использовала стол, потому что он был тяжелым. Моей силы не хватило, чтобы сломать стул, но вот у него хватило.

Я подобрала стул и немедленно бросила его в это крепкое как алмаз окно, все еще надеясь, что я могла бы убить двух птиц одним камнем. Нет. Оба остались нетронутыми. Так что я сделала это снова. И снова. Я потеряла счет того, сколько раз я брасала этот стул в стекло. Мои руки болели, и я знала несмотря на мое выздоровление, я все еще не была в полной силе. Это приводило в бешенство.

Наконец, после этого я ощутила как мой ремейк удался, я посмотрела на стул и увидела, что трещина стала больше. Прогресс возобновил мое желание и силу. Я била и била, игнорируя боль когда древесина впивалась в мои руки. В конце концов, я услышал треск, и ножка оторвалась. Я подняла ее и осмотрела в изумлении. Разрыв не был чист. Он был расколотый и острый. Достаточно острый, чтобы быть полезным? Я не была уверена. Но я знала, для справки, что дерево было крепким, и если бы я использовала достаточно силы, то я могла бы ударить в сердце Стригоя. Это не убьет, но удар мог бы ошеломить. Я не знала, будет ли этого достаточно чтобы вывести меня отсюда, но это было все, что я сейчас имела. И это было чертовски намного больше, чем я имела час назад.

Я села на кровать, оправившись от моего сражения со стулом и подбрасывая ножку туда и обратно. Ладно. Теперь у меня было оружие. Но что я могла сделать с ним? Лицо Дмитрия мелькнуло в моем воображении. Черт побери. Не было никаких сомнений в этом. Он был очевидной целью, с которой я сначала должна буду иметь дело.

Дверь внезапно щелкнула, и я осмотрела себя с тревогой. Быстро, я сунула стул в темный угол, поскольку паника пронеслась через меня. Нет, нет. Я не была готова. Я не полностью убедила себя заколоть его. Это была Инна. Она несла полнос, но не выражала ее обычное подчинение. Беглый взгляд, которым она одарила меня, был полон ненависти. Я не знала то, от чего она должна была быть сердита. Не похоже, что я причинила ей какое либо повреждение.

Пока.

Я шагнула, будто я собираюсь исследовать поднос. Снимая крышку, я увидела бутерброд с ветчиной и картофель-фри. Это выглядело хорошо - я не ела некоторое время - но адреналин струящийся во мне, оттолкнул любой аппетит, который я могла бы иметь, на второй план. Я оглянулась на нее, сладко улыбаясь. Она стреляла в меня гневными взглядами.

Не колебаться, всегда говорил Дмитрий.

Я и не стала

Я схватила Инну, бросая ее так об пол, что ее голова ударилась затылком. Она выглядела ошеломленной, но быстро оправилась и попыталась сопротивляться. Я не была под наркотиками до этого времени - ну, не так много - и мои годы учебы и природная сила наконец показало себя снова. Я прижалась своим телом к ней, крепко держа ее на месте. Тогда, я достала произведенный кол, который я скрывала и нажала его острым концом против ее шеи.

Это было как в те дни захвата Стригоя в переулках. Она не могла видеть, что мое оружие ножка стула, но острые концы привлекли ее внимание, поскольку я вертела их в горле.

"Код" Сказала я "Какой код?"

Ее единственный ответ был потоком ругательств на русском языке. Ладно, не удивительно, учитывая, что она вероятно не понимала меня. Я прокрутила скудный русско-английский словарь в своей голове. Я была в стране достаточно долго, чтобы получить некоторый словарный запас. Правда, это было эквивалентно двухлетнему, но даже они могли общаться.

"Цифры," сказала я по русски. "Дверь." По крайней мере, это то что я надеялась я имела ввиду.

Она сказала мне больше неприличных вещей, выражающих ее неповиновение. Это действительно был допрос Стригоя во всех отношениях. Мой кол нажал сильнее, вызывая кровь, и я против воли ограничила себя. Я могла бы подвергнуть сомнению, была ли у меня сила, чтобы проникнуть этим в сердце Стригоя, но разрыв вены человека? Отлично. Она колебалась немного, очевидно понимая ту же самую вещь.

Я снова попыталась сказать на моем "ломаном" русском. - Убью тебя. Не Натана. Никогда… Какое же слово? Я вспомнила церковную службу, и надеюсь, что это правильно. - Никогда не жить вечно. ( как-то так:))

Я привлекла ее внимание. Натан и вечная жизнь. Самые важные вещи для нее. Она закусила губу, все еще злясь, но ее тирада(борьба) остановилась.

- Цифры. Дверь,- повторила я. Я надавила на нее сильней и она заплакала от боли.

Наконец, она заговорила, отбарабанив ряд цифр. Русские цифры были кое-чем, что я запомнила, довольно единогласно, по крайней мере. Они были существенными для адресов и телефонных номеров. Она процитировала семь цифр.

“Снова,” сказала я. Я заставила ее сказать это три раза и надеялась, что это было у меня. Но было больше. Я была достаточно уверена, что у внешней двери был другой код.

"Номер. Второй. Двери." Я чувствовала себя подобно пещерному человеку.

Инна смотрела, не совсем понимая этого.

"Вторая. Дверь"

Понимание мелькнуло в ее глазах, и она выглядела безумной. Я думаю, что она надеялась, что я не поняла, что у другой двери был свой собственный код. Более резкое надавливание колом заставило ее прокричать еще семь цифр. Снова, я заставила ее повторить их, понимая, что у меня не было никакого способа узнать, говорила ли она мне правду по крайней мере, пока я не попробовала бы числа. По этой причине, я решила оставить ее рядом.

Я чувствовала себя виновной в том, что я сделала затем, но это были суровые времена. В обучении стража мне преподавали и как уничтожать, и как обезвреживать. Я сделала последнее на сей раз, ударив ее головой об пол и лишая ее сознания. Ее реакция стала вялой, ее веки опустились. Проклятье. Я опустилась до причинения вреда подросткам.

Я встала, подошла к двери и набрала первый код(набор чисел), надеясь, что он окажется верным. К моему облегчению и крайнему удивлению, у меня получилось.

Электронный замок щелкнул, но прежде, чем я могла открыть дверь, я только услышала другой щелчок. Кто-то отпер другую дверь.

"Дерьмо," пробормотала я.

Я отскачила от двери сразу, захватив бесчувственную Инну, и поспешила в ванную. Бережно положила ее в ванну насколько это было возможно, и едва закрыла дверь ванной, когда я услышала,как открывается дверь в номер. Я почувствовал тошноту, что сообщило мне,что стригой была рядом. Я знал одного из Стригой чуял человека, и я надеялся, закрыв ее прочь бы достаточно для отключения ароматом Инна. Я вышла из зала и увидела Димитрия в гостиной. Я улыбнулась ему и кинулась в его объятия.

“Ты вернулся,” сказала я счастливо.

Он обнял меня на короткое время и затем отстранился. "Да". Он казался немного рад приветствию, но скоро его лицо стало отражением нашего дела. “Ты сделала свой выбор?”

Не привет. Не, как ты себя чувствуешь? Мое сердце упало. Это не был Дмитрий.

"У меня много вопросов."

Я вернулась к кровати и легла так, как обычно лежали мы вместе. Через несколько мгновений он последовал за мной и сел на край кровати, смотря на меня.

- Как долгл это будет продолжаться? - спросила я. - Когда ты пробудешь меня? Это быстро?

Сеова, я начала свой допрос. Честно говоря, я бежала от вопросов, и в этот момент, я не хотела знать тонкости превращения в стригоя.С каждой минутой Я все больше и больше начинала волноваться. Я должна действовать. Мне необходими использовать эту мимолетную возможность сейчас.

И все же… прежде, чем я могла начать действовать, я должна убедиться, что это действительно не Димитрий. Это было глупо. Я это знаю теперь. Я могла видеть физические преображения. Я видела его холодность, жестокость. Я видела, он придет убить. Это был не тот человек, которого я любила. И все же… За тот один миг раньше…

Со вздохом, Дмитрий потянулся рядом со мной. "Роза", перебил он, "если я не знал тебя так хорошо, то я бы сказал, что ты тянешь время." Да, даже став стригойем, Дмитрий догадывался о моих мыслях и планах. Я поняла, если я собираюсь выглядеть убедительной, я должна перестать изображатькакого-то другого, и не забывать, что я Rose Hathaway.

Я посмотрела с возмущением. "Конечно, я! Это большое дело. Я пришла сюда, чтобы убить тебя, а теперь ты меня спрашиваешь, присоединиться к вам. Ты думаешь, это легко мне сделать? "

“Ты думаешь, что это было легко для меня ждать так долго?” спросил он. “Единственный, кто получает выбор это Морои, кто с готовностью убивает, как семья Озера. Никто больше не получает выбор. Я не получал выбор.”

“И разве ты не сожалеешь об этом?”

"Нет, не сейчас. Теперь, когда я тот, кем я должен был быть". Он нахмурился. "Единственная вещь - это моя пострадавшая гордость, что Натан превратил меня, и он ведет себя так, как будто я в долгу перед ним. Именно поэтому я был добрым, чтобы дать тебе шанс сейчас, ради твоей гордости ".

Предоставляет,ха? Я смотрела на него и чувствовала, как мое сердце снова разбивается. Это было как будто я услышала новость о его смерти еще раз. Я боялась, что могу расплакаться. Нет. Никаких слез. Дмитрий всегда говорил о жертвах и хищниках. Я должна быть хищником.

“Ты потеешь,” внезапно сказал он. “Почему?”

Черт, черт, черт. Конечно я потела. Я собирался оставить человека, которого я любила - или думала, что я любила. И наряду с потом, я была уверена, что я испускала феромоны своей агитации. Стригой мог чувствовать запах всех тех вещей, также.

“Поскольку я боюсь,” прошептала я. Я поддержала себя и погладил край его лица, пытаясь запомнить все его особенности. Глаза. Волосы.

Скулы. В моем воображении, я сохранила все, что помнила. Темные глаза. Загорелая кожа. Сладкая улыбка. "Я… я думаю, что я готова, но… я не знаю. Это такое важное решение ".

“Это будет лучшим решением твоей жизни, Роза.”

Мое дыхание участилось, и я молила о том, чтобы он подумал, что это из-за страха. "Расскажи мне. Еще не много. Почему ты хочешь так сильно преобразить меня?"

Я внимательно вглядывалась в его лицо. - Потому что я хочу тебя. Я всегда хотел тебя.

И тогда я поняла. Я наконец поняла проблему. Он давал тот же самый ответ много раз, и каждый раз меня кое-что в этом беспокоило. Я, все же, никогда не была в состоянии точно определить что. Теперь я смогла. Он хотел меня. Хотел меня, как люди хотели имущество или предметы коллекционирования. Дмитрий, которого я знала… тот, в которого я влюбилась и с кем спала…, что Дмитрий скажет, что он хотел, чтобы мы были вместе, потому что он любил меня.

Здесь больше не было никакой любви.

Я улыбнулась ему. Наклоняясь, я поцеловала его нежно. Он, наверное, думал, что я сделала как всегда из-за нашего притяжения и желания. По правде говоря, это был прощальный поцелуй. Он откликнулся на поцелуй, он был теплым и страстным. Я затянулапоцелуй на немного больше, борясь со слезами, и усыпила его ничего не подозревавшую бдительность. Моя рука сомкнулись вокруг ножки стула, которую я спрятала в кармане балахона.

Я никогда не забывала бы Дмитрия, не для остальной части моей жизни. И на сей раз, я не забыла бы его уроки.

Со скоростью, к которой он не был готов, я вынула кол и воткнула его в грудь. Соскользнув, кола преодалел последние ребера и воткнулся прямо в сердце

И поскольку я сделала это, это походило на проникновение в мое собственное сердце в то же самое время.