Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая

Жуткие образы заполонили мои мысли. Я представляла, как она появляется на свет, причем самым варварским образом, разрывая внутренности и мое тело на части, держа в руках лебединую шею. Зловеще улыбаясь сомнительной победе. Что если Злая одержит верх? Как мне узнать? Злая или же нет, я все равно буду любить свою дочь. Я вынашивала в своем чреве и монстра, и исцеление. Я была матерью добра и зла, разрываясь между любовью матери и праведностью войны против Крысолова.

Не стану отрицать. Я хотела их обеих больше всего на свете. Я принесла в жертву все ценное, что у меня было, настолько я была полна решимости стать матерью. Внезапно меня осенило. Что если я смогу противостоять Вселенной? Что если я достаточно сильна, чтобы родить их обеих? Вдруг одна из них не убьет другую, будучи во чреве?

— Держись, Кармилла, — сказал мне муж. — Доктор уже здесь. Он нашел выход из ситуации.

Доктор Ван Хельсинг знал наш секрет. Мне пришлось признаться ему ранее. Он прибыл в Скорбь из Европы, где в те времена свирепствовала «Вампирская Лихорадка». Необъяснимый феномен, при котором люди вставали из могилы в образе кровососущих существ. Поэтому он без труда понял, через что мне пришлось пройти.

Пару минут спустя, в комнату вошел Доктор Ван Хельсинг. Он был низок, широкоплеч и у него был сильный немецкий акцент.

— Мой Бог, — произнес он.

— Прошу, уймите мою боль! — воскликнула я.

— Ну, конечно же, — ответил он.

Фредерик Ван Хельсинг начал осматривать меня, предварительно дав принять настойку из Золотого Яблока, которое сделал по собственному рецепту. Я потеряла сознание на несколько минут, прежде чем он заставил меня принять антидот, вещество голубого цвета, привезенное им из Европы. Он сказал, что это кровь русалки — предположительно из-за цвета океана. Я не стала ни о чем его спрашивать, поскольку в моей жизни происходили куда более безумные вещи, я лишь молила, чтобы он унял мою боль любым доступным способом.

Как только мне удалось сделать передышку после боли, я увидела, как Ангел и Ван Хельсинг о чем-то перешептываются в углу комнаты. Я не знала, что происходит, но Ангел сильно разозлился. Единственное, что мне удалось расслышать «Королева Батори», но я не знала, какое это имело отношение к ситуации.

— Что происходит? — закричала я Ангелу.

— Ничего, — Ангел приблизился ко мне и опустился на колени у моей кровати, взяв меня за руку. — Ван Хельсинг говорит, мы можем спасти тебя, — Ангел пожал плечами. — Только если ты пожертвуешь нашей дочерью.

— Что? — воскликнула я, от боли и разочарования. — Как ты можешь говорить такое, Ангел?

— Знаю. — Он коснулся губами моей ладони. — Я хочу ее рождения больше всего на свете, но я могу потерять вас обеих.

— Я не собираюсь отказываться от своей дочери, — сказала я. — Пусть лучше я умру.

В дверь раздался стук, прерывая нас. Это был один из его охотников.

— Они здесь, мой Король, — взволнованно доложил охранник.

— Кто здесь? — спросила я.

— Должно быть, они следили за мной, — сказал Ван Хельсинг.

— Кто здесь? — закричала я.

— Захватчики, — сказал мне Ангел. — Я не хотел говорить тебе, но, кажется, они нашли брешь в нашей защите. Ночная Скорбь прислал своих людей.

— Что? Зачем?

— Он хочет помешать нам.

— Но ведь это же бессмысленно, — вскрикнула я. — Он сам отпустил нас. Я не думала, что он захочет смерти нашему ребенку. Какая бессмыслица.

Ангел не знал, что сказать. Я думала, он озадачен, как и я сама. Охранник вышел вперед.

— Ночная Скорбь не присылал своих людей, — ответил он. — Он прислал черных пантер.

Глава 54

Дневник Королевы

— Боже мой! — Двое слуг с криками убежали.

— Черные пантеры, моя Королева, — сказал Ван Хельсинг. — Они здесь, чтобы убить Вас и Короля. Полагаю, раз захватчики не смогли пробраться через границы, они и послали своих пантер. Они способны проникнуть куда угодно.

Ангел взглянул на меня.

— Ты уверена, что хочешь оставить ее? — спросил он, сжимая мою ладонь.

— Я не откажусь от своей дочери! — воскликнула я. Сколько еще мне кричать об этом? Я была Королевой! Почему в этой комнате никто меня не слушает? — Мне плевать на черных пантер, я буду сражаться до последнего вздоха.

— Как пожелаешь, — сказал мне Ангел. — За нашу дочь я буду драться вместе с тобой. Это единственный способ помочь ей родиться.

— Но, мой Король, она ведь… — начал Ван Хельсинг.

— Довольно! — отмахнулся от него Ангел. — Мы отвезем ее в Черный Лес. Я знаю одно безопасное место рядом с деревом Авалон. Помона, Богиня Плодородия защитит нас там. — Ангел поднялся и приказал слугам отнести меня в карету, специальную, с решетками на окнах, которая использовалась на войне.

Как только они подняли меня с кровати, боль стала просто невыносимой. По пути я уцепилась за рукав Ван Хельсинга.

— Если хотите быть полезным, скажите, как мне родить ребенка.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросил он.

— Самое главное, что мне продолжать делать, несмотря ни на что, чтобы со мной не случилось? Если меня ранят, есть ли нечто особенное, что мне следует знать, чтобы дать ей жизнь?

— Дышите, Моя Королева, Дышите. Пока Вы дышите, Вы сможете родить свое дитя.

Ангел помог мне расположиться в карете.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал он. — Я буду управлять каретой. Двери будут заперты на всякий случай. В нее запряжены мои лучшие лошади. — Он указал на упряжь. — Это единороги, они довезут нас куда угодно.

— Единороги? — Несмотря на сильную боль, я испытала момент благоговения, поскольку никогда раньше не видела единорогов. Я даже не знала, что они существуют. Несмотря на все то волшебство, что нас окружало; все, что я знала о прошлом своего мужа; единороги всегда оставались для меня мифом. Увидев их в первый раз, в упряжи, в карете, которую он специально сконструировал для такого случая, мне даже захотелось выйти и рассмотреть их как следует. Но боль, словно острое копье, вновь вонзилось в спину, а дочь толкнулась изнутри. Я издала ужасный крик.

— Она и впрямь хочет поскорее родиться. — Ошеломленно произнес Ангел, глядя на мой огромный живот. — За нами будут ехать две кареты. Они помогут, — сказал он, очнувшись от мечтаний о нашей дочери. Ангел был бдительным командующим, ничто не могло отвлечь его. — Когда пантеры покажутся, не бойся. Поняла? — Сказал он мне. — Они питаются страхом. Просто дыши, любовь моя. Просто дыши. Об остальном я позабочусь.

Его слова зажгли огонь в моей груди. Я вдохнула и выдохнула, помня о словах Ван Хельсинга. Я протянула Ангелу руку, прежде чем он успел закрыть дверь кареты.

— Будь осторожен, любовь моя.

— Буду. — Он поцеловал меня в лоб. — Я убью каждую пантеру, что была послана за мной. Сегодня наша дочь появится на свет.

Экипаж дернулся, и я упала на пол, не в силах удержать равновесие. Падение лишь усилило мои муки, я начала истерично дышать, услышав звуки приближающихся пантер снаружи. Поднявшись на колени, я оглянулась. Это было ошибкой. Пантеры были быстры, они уже успели убить всех, кто следовал за нами в первом экипаже.

Кровь брызнула на белый снег, алые следы тянулись по белой земле за черными пантерами. Эти три цвета болью отпечатались в моем сердце. Часть напоминала мне о прошлом Ангела. Мы уже прежде видели, как эти три цвета пытались причинить нам боль, и остались худшим нашим кошмаром на всю нашу жизнь. Я презирала их. Красный, белый и черный: кровь, снег и пантеры.

Я закричала, вцепившись руками в прутья. Еще одна ошибка. Пантеры бросились к нашему экипажу, устремив свои алые глаза на меня.

Глава 55

Дневник Королевы

Как только они ринулись за нашей каретой, птицы взлетели с деревьев. Самым важным звуком на свете стало тяжелое дыхание пантер.

Дыши, Королева Скорби. Ты должна дышать. Жизнь твоей дочери зависит от этого.

Я продолжала дышать, вернее, задыхаться, пока пантеры преследовали нас. Ангел мастерски управлял единорогами, а они оказались очень быстрыми и бежали, не сбиваясь с дыхания. Глядя сквозь решетку, мне удалось разглядеть их великолепные тела, и гадала, смогут ли они убить пантер своими рогами… или смогут ли они взмыть к небесам вместе с экипажем.

Пантеры начали прыгать, врезаясь в карету своими телами. Я не знала, что им было нужно: напугать или добраться до меня. Я даже не поняла, чего именно они хотели. Намерения Ночной Скорби все еще оставались под вопросом. Опять же, почему он оставил меня в живых, зная, что я рожу Избранную? И если у него был некий коварный план, о котором я не догадывалась, зачем он отправил за нами своих пантер? Было ли это как-то связано с ведьмой, что прокляла меня? У меня возникло предчувствие, что все это связано, но я не могла догадаться из всей той боли, что я испытывала тогда.

Потом я вспомнила о гробе с Деметра. Неужели все из-за него? Но потом меня осенило.

— Боже мой, — прокричала я. — Ангел!

— Держись крепче, любовь моя, — крикнул он.

— Нет, дело не в этом, — закричала я, выгибаясь, кости ломило от боли. — Кажется, я знаю о каком острове говорили охотники с Деметра.

— Что? — Голос Ангела был едва слышен из-за ветра, но он явно был озадачен. Что-то вроде «О чем это она?»

— На Деметре, они говорили, что они должны отправить гроб на остров, — сказала я. — Мы думали, что они говорили про Остров Сказок.

— Почему сейчас это так важно, Кармилла? — рассерженно спросил Ангел.

— Потому что этот гроб, каковой бы ни была причина, и весь корабль, направлялся к Атлантиде. Гроб должны были направить сюда, в Королевство Скорби.

— Откуда ты знаешь? — прокричал он, когда мы едва не врезались в дерево, но ему удалось удержать единорога.

— Этому есть лишь одно объяснение. Ночная Скорбь оставил нас в живых, потому что хотел найти Атлантиду. Не спрашивай меня зачем! — сказала я. Карета снова подпрыгнула на кочке, и я закричала от боли, не в силах закончить свою теорию.

Мне удалось рассказать Ангелу, что теперь, когда мы нашли Атлантиду, где, по всей вероятности, может находиться флейта Крысолова, Ночная Скорбь решил убить нас. Ангел еще яростнее хлестанул единорогов. Он обдумывал услышанное. Мне же нужно было знать, что он задумал. Я должна была знать, что он верит мне.

— Что скажешь, Ангел? — надавила я на него.

— Думаю, ты права. Нас одурачили, — ответил он. — Мой отец убьет нас, чтобы Избранная не родилась, должно быть, он знал, что Леди Шалот сделает Атлантиду нашим домом. Не знаю как, но он оставил нас в живых, чтобы мы отыскали ее для него. Это объясняет, почему он атаковал нас, как только мы здесь обосновались. Королевство Скорби не просто наш дом. И это не просто лазейка для Семи Потерянных. Это то, чего всегда искал Крысолов. Здесь флейта.

Мне нечего было добавить к словам Ангела, но мы оба знали, что правда пришла к нам слишком поздно. Прямо сейчас, Ночная Скорбь собирался убить мою дочь… наших дочерей.

Вдалеке послышался волчий вой.

— Продолжай дышать, любимая! — закричал Ангел, когда единороги припустили еще быстрее. — Я не позволю убить нашу дочь.

Я услышала, как одна из пантер протяжно завыла и упала на землю. Полагаю, Ангел выстрелил в нее из лука. Сгорая от любопытства, я приблизилась к решетчатому окну, чтобы взглянуть на мужественные усилия своего мужа. Оказалось, что пантеры были не единственными. К ним присоединились свирепые волки. Эти волки выглядели странно, и я никогда таких не видела. Даже при таких ужасных обстоятельствах, я не смогла отвести взгляд. Волки пугали и завораживали меня одновременно. Но почему?

Внезапно, один из волков прыгнул прямо передо мной, он держался лапами за решетки, словно человек, глядя на меня красными глазами. Я упала на спину. Первым делом я схватилась за живот, пытаясь защитить дочерей.

— С вами все будет в порядке, — прошептала я им, желая, чтобы они обе выжили. — Я не позволю ему навредить вам.

Но волк продолжал держаться за прутья решетки, словно какой-то акробат, по — прежнему глядя на меня своими страшными глазами. Все еще лежа на спине, я увидела винтовку в карете. Я дотянулась до нее, прицелилась и выстрелила. Вот тогда-то я увидела, что волк был человеком.

— Я приду за ней, когда она вырастет, — промолвил волк. У него был голос парня. — Запомни это.

Меня парализовало от ужаса, и даже тогда я еще не знала, что это был один из родителей Большого Серого и Страшного Волка, парня, который полюбит саму Смерть (прим. пер. один из приквелов К. Джейса, история о красной шапочке и волке), по самым невообразимым причинам.

Глава 56

Дневник Королевы

Волк и вправду отстал, но это еще не значило, что опасность миновала. И не только потому, что нас преследовала орда черных пантер, произошло нечто иное. Я ощутила, как земля содрогнулась, а после раздался вскрик Ангела. Я поднялась, держась за прутья решетки. К моему удивлению, я увидела Ангела лежащего на снегу. Единороги продолжили гонку, унося прочь карету.

— Ангел! — закричала я, держась за прутья решетки руками, словно пленник, молящий о свободе. — Берегись!

Пантеры приближались к лежащему без сознания Ангелу. Они разорвут его на кусочки.

Я истерично всхлипнула, не в силах мыслить ясно, зная, что моя судьба лишь во власти единорогов, которые, как я надеялась, знали путь к Черному Лесу и Дереву Авалон, где жила Помона, к которой я намеревалась попасть вместе с детьми. Оставались считанные минуты до въезда в Черный Лес, поэтому я предположила, что единорогов хорошо натренировали. Хотя я не знала, смогут ли они пережить нападение пантер.

Дыши, Королева Скорби. Дыши.

Но одного дыхания было не достаточно, единороги начали сбавлять скорость. Они с глухим стуком упали на землю и испустили такой вопль, что весь лес содрогнулся. Я слышала мифы о том, что крик единорога вызовет у вас желание вырвать свое собственное сердце, лишь бы его не слышать. Но с пантерами дело обстояло иначе. Они начали вгрызаться в глотки единорогам, и когда с ними было покончено, они перевернули карету на бок.

Я лежала в опрокинутой карете, глядя на полную луну в небе сквозь прутья решетки.

— Мармеладка, — прошептала я. — Ты меня слышишь? Я знаю, кто ты. Я знала твою мать.

Но луна мне не ответила. Вскоре две пантеры запрыгнули на карету, в попытках добраться до меня. Глядя им в глаза, я продолжала дышать. Я чувствовала, как дети шевелятся внутри.

Никогда бы не подумала, что буду рожать одна, в окружении чудовищ. Полагаю, все мои слуги в другой карете, которая ехала за нами, погибли.

— Вам не удастся убить меня, пока я не рожу их! — Закричала я на пантер, а они, будто поняв, о чем я говорю, яростно зарычали на меня.

— Тужься, Королева, тужься, — бормотала я себе под нос, ощущая, как тело разрывается от боли. Силы были на исходе, от боли я едва не теряла сознание, но я приказала себе держаться изо всех сил.

Пантеры отчаянно скребли карету. Глаза ярко сверкали алым. Тело ломило от боли, а слюна одной из пантер попала мне на лицо. Я билась в агонии, но меня убивала лишь мысль о том, что мои дочери появятся не свет и некому будет о них позаботиться. Они выпадут на дно этой злосчастной кареты, купаясь в крови, пока пантеры не доберутся до них.

Внезапно, меня осенило, что я слишком оптимистична, думая, что обе мои дочери появятся на свет. Ведь смерть одной из них была неизбежна, так что надеяться было не на что. И эта мысль была последней, прежде чем мир погрузился во мрак…

Глава 57

Дневник Королевы

Я не знала где я: мертва или жива. Мир вокруг меня погрузился в тишину, а мрак заслонил зрение. И все же, я была уверена, что мои глаза открыты, но я ничего не видела. Неужели это загробная жизнь? Удалось ли мне родить дочь?

Я попыталась пошевелить хотя бы рукой, но ничего не вышло. Мое тело мне не принадлежало. Это был лишь механизм, которым я пользовалась в этом мире, но теперь пришла пора его покинуть. Но нет! Я еще не была готова уйти. Я же Королева Скорби.

Господи, не дай мне умереть плохой матерью. Дай мне сил вернуться, лишь ненадолго. Позволь родить дочерей. Дай им шанс выжить, вырасти, увидеть первый рассвет, сделать первый шаг, сказать «мама» и «папа». Пойти в школу, научиться и открыть в себе какой-нибудь талант, стать юными девушками. Влюбиться, испытать первый поцелуй; узнать, что такое разбитое сердце, боль, отчаяние лишь для того, чтобы восстать из пепла и возродиться вновь.

Во тьме, на пороге смерти, мне, наконец, удалось увидеть кого-то. Это была женщина. На ней был желтый плащ, а в руке коса. Под плащом промелькнул алый цвет, но лица не было видно. Она казалась такой знакомой, но я все равно не могла узнать ее, вот только запах лебедей, исходивший от нее, был безошибочным.

— Ты, правда, хочешь, чтобы она появилась на свет? — спросила женщина.

— Они, — поправила я.

— Ты ведь знаешь, что все это ложь, — ответила женщина. — Ты ведь знаешь, что из них выживет только одна. Ты жертвуешь другой.

— Я до сих пор надеюсь.

— Нельзя надеяться, — сказала она. — Потому что надежда все усложняет. Одна из них одержит верх. Либо светлая — Избранная, либо темная — Сущее Зло.

— Ты не можешь просто помочь мне? — Мне уже наскучили все эти разговоры.

— А ты готова произвести ее на свет, зная, что она убьет тебя? — спросила женщина.

— Да, — кивнула я, ну или мне так показалось. Сейчас ни в чем нельзя было быть уверенной. — Прошу, дай мне шанс.

— У меня тоже есть дочь, — заявила она. — Ей нравится красный цвет.

Я моргнула, не понимая, какое это имеет отношение ко всему.

— Моя девочка отчасти тоже монстр, — произнесла женщина, улыбаясь самой прекрасной улыбкой, какую мне только довелось увидеть. — Но она станет такой же, как и я. Однажды она заменит меня в Королевстве Скорби.

— Заменит тебя? — спросила я. — И что ты такого делаешь в моем королевстве?

— Я — Смерть, — ответила она так, словно только что пожелала доброго утра.

— Ты Смерть? — неохотно повторила я, зная, что, скорее всего, все мои шансы обратятся в пыль. Кого я обманываю? Я просила саму Смерть спасти мне жизнь.

— Я знаю, ты сейчас заберешь мою жизнь, но я прошу тебя дать мне шанс. Дар жизни. Забери мою жизнь, но пусть они живут.

Некоторое время женщина хранила молчание.

— Полагаю, ты слышала о том, что алый имеет право голоса в больше между светом и тьмой, — наконец произнесла она. — А в финальной битве последнее слово окажется за алым.

— Боюсь, я не знаю, что это значит.

— А это означает вот что, — она сняла желтый плащ, и я увидела, что под ним. Это объясняло запах лебедей. Эта женщина оказалась Бриджит с Лебединого Озера. Одежда на ней была алого цвета. Королева Лебедей оказалась Смертью, и по иронии судьбы жила на Лебедином Озере, заботилась о еще нерожденных детях, чьи жизни она вскоре отнимет.

Глава 58

Дневник Королевы

Вот так. Она просто ушла. Несмотря на то, что она оставила меня, я была благодарна. Вряд ли кому — то захочется рожать при помощи Смерти. Я считала вдохи и пыталась прийти в себя.

Очень медленно, ко мне снова вернулись чувства. Я смогла шевелить руками и ногами, а еще слышала рычание пантер. Хоть я побывала в шаге от смерти, я все еще дышала. Тело и душа не сдались без боя, ни на минуту. И даже больше, мне даже удалось родить, вот только всего лишь одну дочь.

При всей той боли, что я испытывала, первый крик моей дочери был также сладок, как и луч света во мраке битвы; словно ты одержал верх над врагами, преодолев все жизненные трудности. Мне удалось произвести на свет одну из своих дочерей. Я прижала ее к себе, словно мир вокруг не разваливался на части. Словно не было вокруг всей той жуткой крови и лишений. Я совсем не чувствовала усталости. Словно пантеры не скреблись в нашу карету.

Одна из пантер дотянулась до моего плаща и, схватив его зубами, вытащила меня на снег. Дрожа, я сжимала дочь в руках. Я не могла поверить в происходящее, даже когда они окружили меня. Я не знала, что мне делать. Я едва дышала от усталости.

Затем произошло нечто неожиданное. Пантеры зарычали и склонили свои головы, словно произнося молитву. Они не сводили глаз с моей дочери, и будто бы выказывали ей почтение. У меня закружилась голова, я была готова упасть в обморок от боли. Неужели они испугались моей дочери, потому что она Избранная или потому что она была такой же злобной, как и они? Какая из моих дочерей одержала верх?

И тогда я потеряла сознание, окруженная пантерами.

Глава 59

Дневник Королевы

Уже после Ангел поведает мне историю об окруживших меня пантерах. О том, что некая пантера с алыми глазами, изгой, который, видимо, не хотел подчиняться правилам и пророчествам, перегрызла пуповину и схватила зубами мою дочь. Он рассказал, что пантера попыталась унести ее, но Ангел не позволил ей. Он поборол пантеру, и, застрелив, отнял мою дочь.

Услышав эту героическую историю, я полюбила его еще больше. Мы много раз рассказывали ее нашей дочери и смеялись над этим. Я назвала дочурку Белоснежкой, истинно веруя в то, что она — Избранная.

А муж солгал мне, и утаил правду о том, что на самом деле происходило со мной, пока я была без сознания среди пантер. Солгал, что я молила о смерти.

***

Ангел снова вернулся к своей войне на границах, против своего отца. Он объявил о том, что им удалось убить всех пантер, и теперь на подходе куда больше войск, атакующих Скорбь. По-прежнему, было неясно предназначался ли тот гроб на корабле для Скорби или же нет, но моя теория об Атлантиде подтвердилась, да и Ночная Скорби пытался убить нашу дочь. Со слов Ангела, когда он ушел обратно к границам страны, все, что нам нужно делать — ждать шестнадцать лет, пока Избранная не вырастет и не убьет их всех.

— Ты уверен, что она — Избранная? — спросила я у Ангела, гадая, знал ли он, что у нее был близнец.

— Она ведь наша дочь, не так ли? — улыбался он в ответ.

— Хочешь сказать, ты ничего не знаешь о том, что мне сказала Леди Шалот, когда я отправилась к ней?

— Нет, — ответил он. — Леди Шалот лишь сказала, что не стоит заводить ребенка, пока она не поговорит с тобой.

— Тебе не любопытно?

— Еще как, но я уважаю законы вселенной.

— Ты же не купишься на это, да?

— Я верю во Вселенную, Кармилла. И, как сказала Леди Шалот, не говорить тебе о происхождении луны и солнца, я уважаю тайну, которую она поведала тебе о рождении ребенка.

Я напомнила себе, что Ангел не знает, что мне уже все известно о луне. Хотя в это же самое время, я ничего не знала о солнце. А он не знает о близнецах. Я стала размышлять, а что если вся эта чушь о Вселенной лишь в нашем подсознании лишь для того, чтобы обманывать самих себя и лгать. Потому что, честно говоря, я не видела, чтобы наши с Ангелом отношения процветали из-за всей этой лжи.

Но Ангел все равно ушел, а я воспитывала Избранную по большей части сама. Шли дни, я поняла, что Ангел не просто ушел, оставив меня наедине с растущим ребенком, но и чувством вины, что я позволила другому умереть. Днями я кормила Белоснежку грудью и гадала, каково ей было убить собственную сестру еще во чреве. Неужели это милое дитя с лицом ангела и нежной белоснежной кожей убило свою сестру, чтобы восстать в войне со злом? Это сводило с ума.

Неужели добро вынуждено совершать такие зверства, чтобы выиграть войну со злом? Чем тогда хорошие отличаются от плохих? Или зло — всего лишь точка зрения? Избранная никогда бы не подумала об убийстве родной сестры, даже злой, поскольку для этого были куда более веские причины. Вопросы, подобные этим, день за днем погружали меня в яму безумия и одиночества. День за днем, наблюдая, как взрослеет Белоснежка, я тосковала по ее безымянной сестре. Тоска была настолько сильной, что я уже не ощущала былой радости по поводу Избранной.

Однажды в один из таких дней, Белоснежка, будучи еще младенцем, агукающим на моих руках. Она так много хихикала, что заснула от усталости. По непонятной причине, я неотрывно смотрела на нее, после чего задала вопрос:

— Ты, правда, убила свою сестру?

Вопрос был полнейшей чепухой. Смесь безумия и одиночества — пытаться говорить с младенцем, который не умеет говорить. Чудачество. Но случилось нечто необычное. Белоснежка открыла глазки. Пальчик приблизился к губам, и она издала звук:

— Шшш.

Я растерялась в самый безумнейший момент в моей жизни. Неужели она велела мне помалкивать и больше не упоминать о сестре, или я все выдумала?

— Ты только что шыкнула на меня? — Спросила я ребенка, который не умел разговаривать.

Белоснежка все еще держала пальчик у губ, но теперь она слегка сузила глазки, ее смешок растворился, прежде чем заснуть, она снова произнесла:

— Шшшшшшу.

Затем она, как ни в чем ни бывало, снова заснула у меня на руках, а я испугалась. Испугалась очень сильно. Я поверила, что она и впрямь велела мне помалкивать, а, быть может, она задремала и ее «шшш», превратился в «шшшуу».

С того дня я начала звать ее Шу. С той ночи начались все мои кошмары.

Глава 60

Дневник Королевы

В ту ночь мне снилась моя другая дочь, черный лебедь на Лебедином Озере, что клялась отомстить мне за то, что я отказалась от нее. В том сне она была страшной. Я испугалась ее даже больше Шу, которую я стала бояться несколькими годами позднее.

— Ты позволила ей убить меня, — произнесла моя дочь-лебедь. — Ты заплатишь за это.

— Я не хотела этого, — возразила я. — Я не знала, что она, вправду, убьет тебя. Я хотела, чтобы ты выжила. Поверь мне.

Черная лебедь ничего не ответила. Она лишь усмехнулась, говоря:

— Ох, мамочка, ты заплатишь за это. Ты и понятия не имеешь, сколько боли я тебе причиню.

Обливаясь потом в собственной кровати, я проснулась и схватила стакан с водой, который блеснул в свете луны за окном. Наша драгоценная Мармеладка, которая так и не ответила мне, но по-крайней мере, она не была такой жуткой, как наша другая дочь.

Затем я выронила стакан, который разбился об пол на мелкие кусочки. За окном кто-то был, глядя на меня сквозь развивающиеся занавески. Это был лебедь. Черный. На его крыльях в свете луны сияла кровь, глаза сверкали алым. Я была уверена, что это — моя другая дочь, которая внезапно бросила взгляд на спящую в кроватке Белоснежку. Я понятия не имела, как это было возможно. Быть может, то была реинкарнация моей другой нерожденной дочери. А, быть может, у меня были галлюцинации, и я до сих пор спала.

Растерянная, я не знала, что мне делать. Я ущипнула себя, пытаясь убедиться, что не сплю, и мне стало больно. Я подумала о том, чтобы прикоснуться к черному лебедю. Быть может, материнская любовь облегчит ее боль, но я замерла от страха.

Затем, мое злое дитя, черный лебедь, начал петь. Мелодия отличалась от той, что напевала Леди Шалот, и не была похожа на лебединую песню. Мелодия была совершенно другая. Печальная, мелодия, которую я слышала когда-то, но не могла вспомнить. Только на этот раз, я увидела, как лебедь засыпает, напевая ее. Или, она загипнотизировала себя песней. В этот самый момент, я призвала все свое мужество и подошла к ней. Когда я потянулась к ней, я увидела, что она не спит вовсе. Она умирала… во второй раз.

Затем она заговорила:

— Я причиню тебе боль такими способами, что ты себе и вообразить не сможешь.

Она пела Лебединую песню, прощаясь с этим миром. Она пела песнь Атлантиды, песнь, что сотни тысяч лет назад пели лишь русалки. В этот самый момент, я отвернулась и взглянула на луну. В ту ночь было полнолуние. И, впервые за все время, Мармеладка выглядела печальной. Я все поняла. Она тоже меня ненавидела. Она верила, что мне суждено нести лишь зло. А теперь, когда она узнала о моей дочери, она словно хотела отомстить.

— Ты сама по себе, Королева Скорби, — наконец произнесла Мармеладка. — Я могу спасти любого из лап тьмы, но не тебя. Тебя никогда. Тебе суждено навеки пасть в объятия ночи.

Темное облако закрыло луну, и я взяла черного лебедя на руки, безутешно рыдая из-за того, что я не понимала, что происходит.

— К черту законы вселенной, — всхлипнула я. Неужели моя дочь пришла на собственные похороны, которым никогда не суждено случится? Неужели она хотела напомнить мне о том, что я в некотором роде была повинна в ее смерти, и отдала предпочтение ее сестре? Что, несмотря на все мои усилия, сложно было понять, кто из них добро, а кто — зло?

Ее тело обратилось в прах, и ветер унес останки к луне. Моя боль была слишком сильна… я не могла дышать. Незнание стало самым страшным наказанием за осознание того, что мой выбор был неправильным. Все последующие годы мне пришлось жить с этой болью, пока я не поняла, что произошло на самом деле. Я лишь знала, что все ответы связаны между собой. Моя другая дочь, Ночная Скорбь, ведьма и гроб на Деметре — были звеньями одной цепи, которая вела к итогу. Если бы я только поняла это раньше.

Глава 61

Дневник Королевы

Чтобы подвести некий итого дня после того инцидента, просто представьте следующие события в последовательных вспышках:

… я укачиваю Шу, свою обожаемую дочурку. …

…..Я ощущаю себя настолько одинокой, что начинаю практиковать колдовство, чтобы убить время…

…………….Я кричу на служанок, сходя с ума от злости….

……………….Я дни напролет жду Ангела……..

………………… Ангел возвращается без сил. Мы не занимаемся любовью. Он играет с Шу и, улыбается ей так, как мне никогда раньше…

………………Я ревную к Шу…..

……..Я думаю, что схожу с ума………

…….. Я люблю Шу…..

……………. Я почти ненавижу ее…….

………………. Почти ненавижу Ангела……

………………….Почти ненавижу свою жизнь…….

…..Я не могу уснуть из-за кошмаров. Я не могу спать из-за лебедя, который каждую ночь убивает себя на пороге моей спальни. Меня преследуют призраки…..

………..Депрессия……..

……………. Я счастлива. Улыбаюсь птичкам. ……..

…………..……Снег завил замок, не могу даже выйти…..

…………………..Я вспоминаю свое детство…….

…………………………Я читаю книги. Тысячи книг. Я ищу много информации в книгах, но ничего обнадеживающего……

………Я проклинаю тот день, когда я встретила Ангела…….

……………. Я проклинаю вселенную…..

Я потерялась в Королевстве Скорби, но все еще притворяюсь сильной Королевой Скорби, каждый день, помогая строить королевство. И что важнее всего, я каждый день кормлю дитя, а каждую ночь Ангел возвращается и кормится несколькими каплями моей крови. В эти дни я хотела, чтобы он уже, наконец, обратился в вампира, и оставил меня в покое. Иногда я хотела, чтобы он нас обоих обратил в вампиров, если бы это только помогло нам сблизиться.

Так продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что не жертвую собой ради великой цели, а просто старею и увядаю. То был особенный день, когда я заглянула в зеркало, которое привез из Германии один моряк. Как я уже говорила, зеркала в то время не походили на те, что у нас сейчас, они были сделаны из золота и стоили целое состояние. Но увидя то зеркало, очень скоро я поняла, что пристрастилась в зеркалам. Быть может все потому, что я была проклята никогда не видеть собственное отражение, будучи юной девушкой, свежей, с невинной улыбкой, которую не страшило ужасное бремя старения и встречи с ужасной реальностью жизни. А, быть может, я просто пристрастилась к зеркалам. Такой вот период в моей жизни. Кто знает?

Но именно в тот день я поняла, что быстро постарела. Словно за день я повзрослела на десять лет. Я коснулась лица кончиками пальцев, недоумевая, что же произошло с моей прекрасной кожей. Прежде она была нежной, словно кожа младенца, а теперь на ней было множество морщиной, словно они писали историю моей жизни на коже.

Что со мной случилось? Неужели я заболела?

Избегая неизбежного приступа паники, я воспользовалась своей Королевской властью и приказала слугам скупать зеркала со всего света.

— Но ведь нам не дозволено пересекать границы нашего Королевства, моя Королева, — сказала Табула Раза, моя приближенная. И она была права. Нам было дозволено лишь принимать корабли, кои посылала на наш остров Леди Шалот.

— Понятно, — ответила я, и вышла, чтобы снова встретиться с Чармвиллем Глиммером. Мне пришлось прождать его не один день, пока он не приплыл со следующим кораблем иммигрантов.

— Что я могу сделать для Вас на этот раз, моя Королева? — спросил он, Пиквик восседал на его плече.

— Мне нужно привезти несколько зеркал, — сказала я.

— Вы ведь знаете, что Вам нельзя покидать остров или посылать своих людей во внешний мир. Такова сделка, или Атлантида будет найдена.

— Мне плевать, — бросила я. — Мне нужны зеркала. Кроме того, я — Королева Скорби. Я получаю все, что пожелаю.

Чармвилль замолк, затем произнес:

— Могу я спросить, зачем Вам зеркала?

— Мне не нравится то, что стоит у меня в замке.

— Оно лучшее в мире, создано немецким джентльменом, мастером своего дела.

— Мне оно не нравится, — занервничала я. — Оно мутное и я в нем выгляжу старше.

То был один из немногих моментов, когда лицо Чармвилля помрачнело. Он посерьезнел.

— Не могу допустить, чтобы это случилось, моя Королева. Прошу, возвращайтесь в замок. У вас благородная миссия. Воспитывайте дочь и, прошу… держитесь подальше от зеркал.

В тот день я не поняла, что это было начало конца.

Глава 62

Дневник Королевы

Конечно же, я не сдалась.

Я начала изучать зеркала и их историю, по глупости, при помощи пиратов Семи Морей, с которыми мне удалось установить связь через пару неудачников королевства; незваных гостей, которым удалось обмануть Леди Шалот, прикинувшись жертвами, которым нужны кров и пища. Они не были такими злодеями, как Сорроу, лишь мошенниками и ворами, которые тайком пробрались через границу королевства.

В те времена зеркала делали из меди и обсидиана. Рефлексивные свойства, которыми зеркала обладают сегодня, еще не были изобретены. Я неустанно отправляла гонцов — пиратов в Европу, чтобы скупить последние изобретения у самых именитых ученых.

Отчасти я осознавала парадокс происходящего. Я начала интересоваться зеркалами, стоило первому зеркало, в которое я взглянула, показать мою старость. Я претенциозно полагала, что во всем виновато зеркало. Я не выглядела настолько старой. Но в глубине души, после десятков зеркал, в которые я заглядывала во все последующие годы, я знала, что все эти зеркала были неправильными, но мое высокомерие и страх заставляли меня верить, что существует только одно зеркало, которое не разочарует меня и покажет всю мою красоту. Существовало лишь одно зеркало, которое компенсировало все, через что мне пришлось пройти.

Конечно же, мне все пришлось делать тайком от Ангела, который просто презирал зеркала. Поэтому все зеркала начали собираться в одной из потайных комнат замка, я заболела и ощущала чудовищную усталость. Тело болело так, словно в нем были сломаны все кости. Я постоянно теряла сознание и надеялась лишь на заботу слуг, словно я была старушкой, а не юной и прекрасной королевой.

И вот, наконец, Ангелу пришлось прекратить войну на границе и вернуться домой, когда он услышал о моем недуге. Он отправил за докторами в саму Европу, нарушив тем самым нашу сделку на моих условиях, чтобы исследовать мою внезапную болезнь и попытаться исцелить меня. После бесконечных проб и ошибок врачи все же оказались бесполезны. Даже Леди Шалот не догадывалась, что со мной происходит. Только цыгане и гадалки смогли объяснить мою дилемму. Их объяснение повергло меня в глубокую и темную пучину отчаяния, и потому, темной ночью и веду этот дневник. В Канун Ночи Всех Святых, когда Белоснежке минуло семь.

Глава 63

Дневник Королевы

Цыгане позвали Матушку Готель, которая, как оказалось, многое знала обо мне и Ангеле. Я не стала спорить или спрашивать, поскольку знала, ее прислала Леди Шалот, она была неотъемлемой частью острова. Она попросила Ангела выйти из комнаты, чтобы говорить не опасаясь. Ангел согласился весьма неохотно.

— Что со мной? — спросила я у нее.

— Сперва, я думала все это из-за того, что Король Ангел фон Сорроу кормится твоей кровью каждую ночь, — сказала она.

— Откуда Вы узнали? — я едва не выпрыгнула с постели, несмотря на усталость.

— Не будем вдаваться в подробности, у Леди Шалот есть глаза и уши на острове. Я в том числе, давай продолжим осмотр.

Я не смогла произнести «да», лишь молчаливо кивнула.

— Кровь, которую берет у тебя Ангел, должна также укреплять тебя, — начала она. — Значит, это не так.

— Тогда в чем дело? Я и вправду старею?

— На самом деле, слишком быстро, — сказала она. — И это имеет отношение к твоей дочери Белоснежке.

— Причем здесь она?

— Помимо всего прочего в пророчестве сказано о том, что так кто родит Дампира, другими словами, Избранную, отдаст ей свои жизненные силы.

— Жизненные силы?

— Жизнь, — выпалила она. — Чтобы твоя дочь смогла завершить трансформацию, ты стареешь гораздо быстрее и умрешь еще до того, как ей исполнится шестнадцать.

Опять же, я не смогла вымолвить ни слова.

— Избранная будет кормиться на красоте и энергии своей матери, пока ей не станет шестнадцать, — повторила Матушка Готель.

— Лишь тогда ее сила расцветет, и лишь тогда она сможет покончить с правлением вампиров. А тогда ее человеческая мать умрет, потому что остаться в живых из них может лишь одна.

— Королю многое об этом известно, — туманно объяснила она. — Но прошу, не нужно делать меня частью ваших распрей.

— Нет, я хочу знать, что именно ему известно.

— Верь мне, он разрывается между женой и дочерью.

— Ничего не говоря мне об этом? — сказала я. — По — крайней мере, я заслужила узнать.

— Это не значит, что он не станет страдать, если ты умрешь, — сказала Матушка Готель. — Подумай о его судьбе, когда ты больше не сможешь давать ему кровь.

Я поняла, что подобное даже не приходило мне в голову.

— Он тоже погибнет, или обратится в вампира, жаждущего крови людей.

— Боже мой, — я закрыла лицо руками. — Есть ли способ спасти нас: меня и Ангела?

— Боюсь, что ни одного не знаю, — ответила Матушка Готель.

Голова шла кругом от мыслей об Избранной, которая убила не только свою сестру, но и собиралась убить своих родителей. Меня раздирала боль противоречий. Я больше не знала, что делать. Все что я сделала — отпустила Матушку Готель и погрузилась в еще большую бездну отчаяния. Знаю, вам бы хотелось, чтобы у меня нашлась для вас история получше, но это не так. Последующие несколько лет я провела, наблюдая за тем, как Белоснежка растет, пока я большую часть времени провожу в постели.

В тех редких случаях, когда было необходимо наше с Ангелом присутствие, мы долго готовились, включая заклинания, которые делали меня моложе в глазах подданных. И поскольку все имеет свою цену, заклинание ускорило мое старение. Но как мать, я не сдавалась. День и ночь, я изо всех сил пыталась встать с постели и воспитывать свое дитя, которое меж тем высасывало из меня жизнь.

Ангел же, наоборот, погрузился в омут вины с головой. Он вел безжалостные бои на границах, пытаясь остановить людей своего отца, и ощущал дикий стыд, вкушая мою кровь, зная, что этим самым приближает мою гибель. Поэтому он предпочел отгородиться от всего. Я перестала его видеть, но мне передали, что он стал небритым и растрепанным, едва походя на себя прежнего. Кто-то видел его в пещере у костра с цыганами и колдунами, пытаясь найти лекарство для нас с ним. Но он ничего не нашел. Другие поговаривали, что его отец отправил ему дюжину посланий, подначивая его открыть ворота границы и дать случиться тому, что предначертано. Ангел отверг все его попытки, отказываясь даже от моей крови.

Весь этот ад напомнил мне о многом, в том числе и о Судьбе. Я продала ему свою душу, чтобы спасти Ангела. Я даже не могла представить в каком горе я стану жить. Мало — помалу я скатилась в бездну безумия. Но мое безумие таилось не в депрессии или чем-то подобном. Мое безумие таилось в зеркалах.

Глава 64

Дневник Королевы

Каждый день я скупала все больше и больше зеркал, стояла перед сотнями из них. Молилась и умоляла их посочувствовать мне и показать юную Кармиллу. Я даже разговаривала с этими зеркалами, просила их солгать мне, в конце концов, я разбивала их вдребезги и возвращалась в постель со слезами на глазах. Наконец, когда я поняла, что зеркала не станут мне лгать и показывать прекрасную королеву, я отказалась в них смотреться. Скорбь моя усилилась, а моя вера во вселенную, которая итак была слаба, исчезла.

Зеркала, которые я еще не успела разбить, были отправлены в комнату моей дочери. Той самой, которая медленно, но верно, становилась моим врагом. Не из-за моей скорби, а из-за вампирских сил, что начали в ней появляться. Белоснежка полюбила вид крови. Я могу перечислять без конца. Но в итоге, она даже пила мою кровь, когда я по-случайности резала палец. Потом она начала пить кровь крестьян в поле. Мне пришлось запереть ее в собственной комнате, поскольку я была не в силах объяснять ее склонности. Ангел еще не вернулся, поэтому я никому не могла доверить свой секрет. Впрочем, какое мне до этого дело? Надежда покинула меня. Смерть была ближе, чем я думала.

Так продолжалось до тех пор, пока в королевство не прибыл еще один корабль. Точнее — контрабанда. Пираты, с которыми я вступила в сговор, привезли лакомые товары. И это отличалось от всего того, что они поставляли ранее. На корабле была посылка. В частности, гроб. Тот самый, появление которого я предсказывала с тех самых пор, как родилась моя дочь.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ: ГРОБ СКОРБИ

Глава 65

Дневник Королевы

Прибытие гроба было похоже на тайну за семью замками, причем для всего королевства. Оказалось, что пираты организовали нелегальный рынок, доставляя всевозможные товары на остров и все за спиной короля и королевы. Интересно, что бы почувствовали Чармвилль и Леди Шалот, узнай они обо всем этом. С другой стороны, я могла приказать схватить пиратов, но я не могла рисковать потерей гроба.

Посланники были разосланы по всему острову, выспрашивая и разведывая. Гроб определенной модели был доставлен пиратским кораблем. По слухам, в этом гробу содержится страшный секрет. Цена его была непомерно высока, и болтать о нем не полагалось. Крестьяне болтали, что гроб многие годы плавал по Семи Морям. Поговаривали, он принадлежит Скорби. Что он был собственностью Ночной Скорби. И ему было суждено однажды попасть на остров. Суждено быть открытым в Королевстве Скорби. Опять же, никто не мог его найти.

Я хотела, чтобы Ангел был рядом, но он уже многие месяцы не возвращался, и никто, даже его охотники, не имел ни малейшего понятия о его местонахождении. В конце концов, я все же я воспользовалась его охотниками в поисках гроба. Я сходила с ума, желая найти его. Болезнь не облегчала мне жизнь. А Белоснежка была по-прежнему заперта в своей комнате по моему приказу со множеством зеркал… я настояла, чтобы зеркала ставили к ней в комнату, чтобы узнать проявятся ли ее способности Избранной, или она становится обычным вампиром. Если она станет вампиром, она не сможет выносить зеркал. Но оказалось, что они ей нравятся. В особенности одно из них. Красивое зеркало по разработке Юстуса вон Либлига, немецкого ученого, который изобрел первое в мире серебряное зеркало.

Но вернемся обратно к моим поискам, которые оказались вовсе не бесплодными. Охотники начали запугивать крестьян, на случай, если те где-то прячут гроб.

— Но ведь это же бессмысленно, — нахмурилась я, слушая охотника. — Если гроб на острове, к чему крестьянам его прятать?

— Мы не знаем, — ответил охотник, раздраженный моими приказами. Ангел ему нравился больше. — Но все боятся говорить об этом.

— Почему? Быть может, они боятся того, что внутри?

— Хотелось бы нам знать, но по слухам, это страшнейший из всех секретов.

— И что это должно значить? В худшем случае, там может быть труп, который был важен для Ночной Скорби. Который многие годы работал на него, быть может.

— Хотите сказать, труп вампира? — Обеспокоенно спросил охотник.

— Возможно.

— А вампира можно воскресить?

— Откуда мне знать? — Рыкнула я, больше от боли и разочарования.

Но в мыслях, я уже начала строить догадки о том, кто был внутри гроба? Кого Ночная Скорбь хотел переправить на остров, чтобы прикончить нас? Может, Дракула, о котором нам рассказывали? Или что-то совсем иное? А, быть может, это сам Крысолов, но отчего ему понадобилось спать в гробу? На мгновение у меня даже промелькнула мысль, что это моя дочь, которой уже минуло семь лет.

Я пошла к ней в комнату, но прежде чем войти, я услышала голоса. Я ворвалась к ней в комнату.

— С кем ты разговаривала, Шу?

Шу объявила, что говорила с зеркалами, и некто отвечал ей. И она говорила о своем новом друге с такой нежностью, что я рассердилась еще больше. Я зло рассмеялась и пригрозила разбить зеркала, если она не скажет с кем говорила, но она твердила, что с зеркалами. В конце концов, у меня было не так уж много времени, чтобы разбираться еще и с этим, поскольку охотники сообщили, что напали на след гроба. Я снова заперла Шу и отправилась на поиски гроба.

Глава 66

Дневник Королевы

К несчастью, мы в итоге так и не нашли гроб. Похоже, этот гроб стал неким мистическим артефактом, который не существует на самом деле, а лишь ускользает в тени. Но я знала, что он есть. Я видела его и слышала разговор Ночной Скорби.

— Как это возможно? — кричала я на охотников. — Почему я не могу отыскать его в собственном королевстве?

— Быть может, его не привозили, — предположил один из охотников. Я видела в их взглядах тревогу, словно мне приснился этот гроб, и теперь я хотела, чтобы он существовал наяву. — Мы считаем, что Вам следует отдохнуть, Ваше Величество.

Я всегда подозревала, что охотники не верят мне. Было непонятно, почему, но, быть может, они просто верили, что я обернусь сущим злом, если верить пророчеству. Мне пришлось отпустить их и самой искать решения. Я испытывала дичайший стресс. Мое старение и боль, загадочная дочь, а теперь еще и гроб, я была уверена, что смогу сложить все частички пазла на место. Цыгане посоветовали носить алое, якобы это поможет мне исцелиться. Так я и поступила. Я испробовала все, желая вылечится.

Затем, в последний раз я обратилась к Чармвиллю Глиммеру. Я встретила его, как обычно, на берегу.

— Думаешь, я схожу с ума? — спросила я его. — Я слышала о болезни в Европе. Слышала о людях, которые теряют рассудок. Что их запирают в клетки, поскольку они опасны для общества. Думаешь, со мной происходит то же самое?

— Ты не сумасшедшая, дорогая моя Королева, — ответил Чармвилль. — Ты лишь нарушила правила, сломав границы. Кто знает, каковы теперь будут последствия?

— Последствия таковы, что гроб провезли в королевство. Тот самый, что я видела на Деметре.

— Ты знаешь, что в том гробу?

— Почему все спрашивают меня об этом? — воскликнула я. — Я не знаю, но гроб был так важен для Ночной Скорби. Ему было необходимо доставить его на остров.

Чармвилль попросил рассказать ему об этом, и я пересказала все, что знала, включая мою теорию.

— Я бы сказал, что знаю немало, — сказал он, — но я понятия не имею, что там в нем.

— Но ведь ты согласен, что со стороны Ночной Скорби было бессмысленно оставлять нас в живых, верно?

— Верно. Это ставит в тупик нас обоих. Но ты сама сказала, он хотел найти Атлантиду, и отыскать на ней флейту Крысолова.

— Все не так просто, — сказала я. — Поверь мне, я чувствую это. Вот-вот произойдет что-то ужасное. У меня предчувствие.

— На твоем месте, я бы успокоился, моя Королева. Если гроб на острове, он будет найден.

Я не знала, что ответить на это. Больше действий, меньше рассуждений. Я выплеснула весь свой гнев на Чармвилля.

— Я не понимаю тебя, старик. Тебя заботят лишь корабли и новоприбывшие.

— Такова моя работа.

— Что это за работа? И почему ты этим занимаешься? Я думала, мы должны принять Семерых Потерянных на этом острове, а ты все приводишь сюда корабли и еще больше разного отребья.

— Кто сказал, что среди них не было Семерых Потерянных?

— И что это должно значить? — Я взмахнула ослабевшей рукой. — Из всех Семерых Потерянных я слышала лишь о Мармеладке, луне, которая не отвечает на мои молитвы и не помогает в ночи.

Чармвилль медленно приблизился ко мне.

— Я здесь уже десять лет, с тех самых пор как ты впервые ступила на этот остров, моя Королева. Твоей дочери уже семь, и ты все еще не поняла?

— Не поняла, чего?

— Семеро Потерянных уже на этом острове, — сказал Чармвилль. — Он прибыли сюда в самый первый год.

Я нахмурилась, не в силах принять то, что он только что сказал.

— Это правда?

— Так и есть.

— Тогда почему ты ничего мне не сказал?

— Потому что ни тебе, ни Ангелу не положено о них знать. Семеро Потерянных под защитой королевства, поскольку ты защищаешь этот остров. Но они охраняются и от тебя самой, поскольку ты не знаешь, кто они.

— Зачем их защищать от нас? — спросила я. — Думаешь, мы бы причинили вред Семерым Потерянным?

Чармвилль колебался.

— Из-за пророчества.

— Причем тут это чертово пророчество?

— Потому что ты будешь преследовать их, моя Королева. Мне даль говорить это, но так сказано в пророчестве.

Глава 67

Дневник Королевы

Чармвилль так и не объяснил, что он имел в виду. Он ушел обратно на корабль, а я разочарованная вернулась в замок. Я чувствовала себя такой одинокой и нелюбимой, что подумала поговорить со своей дочерью. Быть может, она поймет и утешит меня. К моему удивлению, она была в саду с Талубой Разой.

Я же оказалась в ее комнате, полной зеркал, которые манили и притягивали меня все эти годы. Зеркала в комнате моей дочери были выстроены в линию кругом. Я стояла перед ними в алом элегантном платье, в косы фальшивых волос была уложена корона… мои настоящие волосы начали выпадать, и поэтому мне пришлось наложить заклинание. Фальшивые золотистые локоны покоились на плечах. Отражение в зеркалах улыбалось. Мне удалось обмануть зеркало заклинанием, чтобы выглядеть красавицей.

Я сделала глубокий вдох, перед тем как выйти в центр комнаты. Из всех зеркал там было одно, которое Белоснежка любила больше всех. То самое, которое говорило с ней. Не могу объяснить, но оно манило меня, тянуло невидимыми веревками. Я пристально всмотрелась в серебряную поверхность, у меня перехватило дыхание, а дверь за спиной захлопнулась сама по себе. Я не могла отвести глаз от зеркала. А когда оно заговорило со мной, я едва не потеряла сознание.

— Вам не нужно использовать чары красоты, чтобы заглянуть в меня, — произнесло зеркало, голос шел изнутри. Голос юной девушки. Милый и нежный, но в тоже время коварный, с ноткой безумия.

Я не намеревалась отвечать ему. Но неведение убивало. Говорящее зеркало, подумать только.

— Прошу, Моя Королева, — сказало зеркало. — Отриньте заклинание, и я обещаю вам настоящую красоту, без колдовства и лжи.

Теперь я уже не смогла промолчать, потому что отчаянно ждала этих слов все эти годы.

— Обещаешь?

— Так и есть, — ответила она. — Я покажу вашу настоящую красоту, несмотря на тлен плоти. Я покажу вашу внутреннюю красоту, Ваше Величество.

Я подчинилась. Убрала все чары. И пару мгновений спустя я снова была старая и уродливая Кармилла, которую время состарило слишком быстро. Но к моему удивлению, зеркало показало мне иной облик. В зеркале была юная Кармилла. Еще до рождения Белоснежки. Кармилла до встречи с Ангелом. Счастливая, полная жизни девушка, которой завидовали люди, ведь она принесла урожай своей стране. Щечки, словно румяные яблочки, волосы вились золотом, голову венчает корона, кожа бела, что снег. Я была прежней, какой была в родной Стирии.

— Это настоящее? — спросила я, касаясь своего лица.

— Это важно?

— Надеюсь, что настоящее.

— Так Вы заслуживаете выглядеть, а не так, как заставляет Вас мир.

— Мне нравится, — сказала я. — Я могла бы любоваться своей красотой часами.

— Это компенсация за все те годы юности, что Вам не позволялось смотреть в зеркала, Ваше Величество.

— Ты права. Я много страдала.

— Время награды.

— Надеюсь, что во имя Господа, ты не играешь моими чувствами, я не вынесу еще одного предательства.

— Вовсе нет, Ваше Величество. Я люблю Вас. Я оберегаю Вас. И я желаю Вам лишь всего самого наилучшего, — сказала она. Я сразу поверила ей. — Я могу доказать.

— Как?

— Спросите меня.

— О чем спросить?

— Спросите у зеркала, — произнесла она. — Кто прекрасней всех на свете?

И вот опять, эти незабываемые слова.

— Зеркало, Зеркало на стене, — медленно произнесла я. Мой взгляд скользил по зеркалу, словно оно было живое. Надеюсь, мне это не померещилось.

— Да, моя дорогая Королева? — ответила невидимая девушка в зеркале.

— Зеркало, Зеркало на стене, — повторила я, желая удостовериться, что зеркало и в самом деле говорит со мной.

— Я к Вашим услугам, Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале.

Меня впервые назвали Королевой Скорби подобным образом. Девчонка произнесла это так, что мое имя зазвучало властно и элегантно, а не слабо и позорно. Я всегда считала скорбь слабостью, но теперь она звучала могущественно. Она произнесла это так, что сейчас Судьба наверняка бы мне позавидовал.

— Спросите, и я отвечу, — продолжала девушка. — Ваша воля — мое исполнение.

— Зеркало, Зеркало на стене, — снова повторила я. — Кто прекрасней в этой стране? — Я приблизилась к зеркалу, выпрямляясь, выпятив грудь вперед, источая голосом силу.

— Вы, Королева Скорби, — ответила девушка в зеркале. — Вы прекрасней всех на свете.

Я сузила глаза, взволнованная из-за того, что зеркало разговаривает. Но тут я увидела свое отражение, и оно ослепило меня.

— Хочу, чтобы ты всегда было рядом, — сказала я зеркалу. — Кажется, теперь я не смогу без тебя жить.

— Скоро, Ваше Величество, — молвило зеркало. — Очень скоро, все будут видеть Вас только такой, как в зеркале. Вам лишь нужно набраться терпения.

Я ненавидела ожидание. Я ненавидела подчиняться приказам зеркала. Поэтому у меня возникли вопросы. Я должна была удостовериться, что она меня не подведет.

— Кто ты? — спросила я. — Как твое имя?

— Я — Мэри, Ваше Высочество, — ответила она. — Всего лишь девушка. Я к вашим услугам.

— Мэри? Ты зеркало или заключена внутри?

— Я расскажу, Ваше Величество, но не сейчас. Белоснежка идет. Она не должна знать о нас.

Глава 68

Дневник Королевы

Итак, зеркало стало моей новой зависимостью. Я проводила мучительные дни, выглядя старой и слушая, как служанки шепчутся о моей скорой смерти. А после, когда это было возможно, я находила предлоги, чтобы войти в комнату Шу, и поговорить со своей новой подругой Мэри. Девушка в зеркале не очень много рассказывала о себе. Иногда она вообще со мной не разговаривала, но она всегда показывала мне мою красоту. И я не возражала. Это помогало мне держаться. Желание отомстить целому миру, пока зеркало не пообещало мне: заставить остальных видеть меня так, как отражает его поверхность.

Однажды меня охватило внезапное непреодолимое чувство. Оно было сильным и бессмысленным, из глубин моей души произросло материнство. Я словно пробудилась от гипнотических чар Кровавой Мэри. Я поняла, что всё это происки зла.

— Нет, не я самая прекрасная на свете. — Возразила я Кровавой Мэри. — А если так и есть, тогда все зеркала должны показывать мою красоту, а не только это, — я взяла канделябр и отошла от зеркала.

— Это неправильно, — сказала я. — Ты — злое зеркало, и тебя нужно уничтожить. — Я замахнулась канделябром на зеркало.

Но прежде чем я успела разбить его, поверхность зеркала пошла рябью и на нем появились изображения женщин — вампиров, которые также как и я страдали от старения, и никто из них не был матерью Избранного ребенка. И все они старели после родов. Вот только у женщин вампиров не было проблем со старостью, поскольку они нашли своё решение этой проблемы. Они кормились кровью юных девушек и поглощали их молодость, поэтому старость была им не страшна. Отдав свою юность, девушки превращались в безобразных старух, в то время как вампирши молодели и становились прекрасней. Женщины в зеркале красовались перед зеркалами, наслаждаясь своей красотой. Они расчесывали пышные кудри, касались нежнейшей кожи, делали макияж и красили алые губы, касались кисточками ресниц, пощипывали щечки, чтоб придать им румянец.

— Что хорошего в красоте, если ее никто не видит? — спросила у меня Мэри, надавив тем самым на мое больное место. — Ты не сделала ничего плохого, чтобы стать чудовищем. Ты заслуживаешь гораздо большего. Ты принесла в жертву свою молодость, любовь и отдала себя всю без остатка своей дочери.

Мне нечему было возразить, кроме той части о чудовище. Я всего лишь старела и чахла.

— Я не чудовище. — Сказала я.

— Правда? — Усмехнулась девушка в зеркале. Она впервые показалась мне, являя мне свою зловещую красоту.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Приглядись, — снова усмехнулась она.

И я увидела. К своему самому глубочайшему ужасу и страху, мое лицо переменилось. Я увидела нечто такое, чего не видела до сих пор. Мои зубы. Вместо них вырастали клыки. Нужно было догадаться еще тогда, на Деметре, что я — вампир. Я всегда была одним из них. Одной из Сорроу, под маской Карнштейн.

Глава 69

Дневник Королевы

Я упала на колени и начала плакать.

— Нужно было раньше догадаться, — зарыдала я. — Я одна из них. Поэтому Чармвилль считает, что я причиню лишь вред Семерым Потерянным. Поэтому другие видят во мне лишь зло.

— Но Вы не одна из них — Ваше Величество, — сказала Мэри. — Встаньте и успокойтесь. Вы гораздо сильнее.

— Тогда почему у меня во рту клыки?

— Это последствия того, что Ангел многие годы кусал Вас, — говорит она. — Вы не одна из них, но медленно превращаетесь в одну их них. Конечно же, ваша дочь лишь часть всего этого.

— Что с моей дочерью?

Но Мэри не ответила, она предпочла, чтобы образы в зеркале сказали все за нее. Там отражалась семилетняя Белоснежка, которая выглядела очень мило.

— Оценит ли Ваша дочь хоть когда-нибудь, чем именно Вы пожертвовали ради нее? — произнесла Мэри. — Вся эта красота, что она высосала из Вас, растрачена зазря, — продолжила Мэри. — Вашу боль никто и никогда не оценит. Вы могли умереть юной и красивой, не рождая ее.

Гладкая поверхность зеркала пошла рябью, и показала другое изображение Белоснежки в будущем, в белоснежном платье, босую, гуляющую по саду лиловых и желтых маков. Мужчины всех возрастов провожали ее восторженными взглядами: рыцари, охотники и принцы; а один из слуг возложил корону на голову Белоснежки. Корону королевы.

— Рано или поздно, — сказала Мэри. — Белоснежка станет самой прекрасной, вскормленная на Вашей боли.

Теперь зеркало явило образ Белоснежки, которая шла по кладбищу, в военных доспехах с окровавленным мечом, а у ее ног сотни убитых вампиров. Она ступила на заброшенную могилу, поросшую бурьяном. Белоснежка опустилась на колени и коснулась надгробья. На нем было выгравировано мое имя. Датой смерти значился 1812 год. Мне осталось лишь несколько лет. Белоснежка рассмеялась так, как не смеялась в реальной жизни. Это был злобный смех.

Я закрыла лицо руками, отвернувшись от зеркала.

— Она бы так не поступила.

— Почему это? — удивилась Мэри. — Она — Избранная, и она медленно превращается в вампира.

К этому моменту я уже выронила канделябр, но снова взяла его в руки и замахнулась на отвратительное зеркало.

— Не разбивайте меня, Ваше Величество, — взмолилось зеркало. — Я дам Вам все, что захотите, Ваше Величество. У Вас будет все. Если хотите оставаться красивой до конца дней своей жизни. или даже жить вечно, я помогу Вам.

Признаюсь, нужно было давно разбить это зеркало, но опять же, все мои чувства пришли в замешательство. Должно быть, мой недуг подействовал и на психическое состояние, поскольку я прислушалась к предложениям Мэри, отчаянно желая ощутить что-то кроме постоянной боли, в которой я пребывала уже долгое время.

Мэри показала мне то, что стало моим самым большим грехом за всю мою жизнь. Она показала, как женщина принимает ванну из крови, молока и шоколада — своеобразное лекарство для вампира против старения. Оказалось, что эта смесь доказывает не только, что я — мать Избранной, но она замедляла процесс старения.

Одержимая желанием вновь стать молодой и красивой, я полностью отдалась во власть Мэри. Все что мне было необходимо — отдать приказ пиратам доставить определенный вид молока из Европы и дорогой шоколад из Англии. Мне осталось добыть лишь кровь, и идею мне подкинула сама Мэри. Уверена, что вы уже обо всем догадались. Я убивала молодых служанок и купалась в их крови.

Но тогда упоминание об убийстве служанок словно пробудило меня ото сна. В тот самый момент я решила уничтожить зеркало и девушку в нем навеки вечные. Довольно малодушия. Я могла легко поддаться искушениям. Я ведь хотела снова стать молодой и красивой, я хотела исцелиться, но мне не хотелось убивать молодых служанок и плавать в их крови.

Время пришло.

Я схватила канделябр и ударила им по зеркалу, наблюдая, как оно раскалывается на миллион кусочков.

Глава 70

Дневник Королевы

— Вы знаете девушку по имени Мэри, заточенную в зеркале? — Спросила я у Матушки Готель.

— Зачем, Королева? — Ее лицо побледнело.

— Мне необходимо узнать о ней все. Что вам о ней известно?

Матушка Готель замялась.

— Я знаю мифы о ней.

— Мифы? — Она ведь настоящая. Какие могут быть мифы?

— Не следует нам говорить о ней, Моя Королева. Она — сущее зло.

— Мне нужно знать. Зло? Почему Вы боитесь говорить о ней?

— Ее зовут Мэри.

— Поподробнее.

— Люди зовут ее Кровавой Мэри, — сказала она. — Она живет в зеркалах.

Я пожала плечами, понимая, что именно мне она и встретилась.

— Она питается людьми, которые позволяют разрушить невидимые стены между миром зеркал и реальным миром. Она ужасна.

— Кто она такая на самом деле? Какова ее история?

Матушка Готель рассказала мне историю Мэри, что когда-то она была внебрачной дочерью Графини по имени Елизавета Батори, о которой я и сама слышала, когда была помоложе. Батори не признала Мэри своей дочерью, а об отце она никогда не знала. Она попыталась убить свою собственную дочь, чтобы избавиться от нее раз и навсегда. В ходе длинной череды событий, говорят, что Мэри каким-то образом воскресла и отомстила своей матери. Она убила ее.

— Убила? — повторила я.

— Поверьте, вам не захочется узнать подробности об этой семейке.

— Тогда почему она в зеркале?

— Каким-то образом ее матери удалось заточить ее, я точно не знаю. Об этом ходит столько легенд.

— Расскажите мне, что знаете, — потребовала я.

— Одна из версий, которые я слышала, что зеркало, в котором заточили Кровавую Мэри, использовал сам дьявол, чтобы ослепить им мир. Это старая легенда о зеркале, которое дьявол якобы нашел в Аду, и пока он изучал его, оно упало на землю и разбилось на тысячи осколков, а те, вонзившись в людей, обращая их в зло.

— Какая-то неубедительная легенда. — На самом деле я поверила в нее, поскольку мне самой довелось повстречаться с дьяволом, и мне была известна его история о сделке с Крысоловом. Но теперь все мои мысли занимала Кровавая Мэри, поэтому я продолжила свое расследование. — Расскажите мне больше о ЕлизаветеБатори, ее матери.

— Она была одной из самых жестоких Графинь в Восточной Европе.

— Была?

— Она мертва. Жестоко убита. Это случилось..

— Нет, сначала расскажите мне о ее жизни, до ее ссоры с дочерью.

— Возможно, Батори была сумасшедшей. Сложно сейчас сказать. Она любила кровь, убивала юных девушек и купалась в их крови.

— Ох, — я ощутила, что подбираюсь все ближе к сути. — Правда?

— Она постоянно принимала кровавые ванны, чтобы сохранить свою красоту.

— Это была просто кровь, или какая-то смесь из крови и других веществ? — Спросила я.

— Насколько я знаю, в мифах говорится о крови, но ходили слухи, что помимо крови, она еще добавляла молоко и шоколад, — ответила Матушка Готель. — Известно, что молоко и шоколад обладают полезными свойствами для кожи, и для красоты.

— С другой стороны, сложно представить, чтобы кровь была полезна для кожи, — сказала я.

— Кровь течет по нашим венам, должно быть, она полезна при неких ритуалах.

— Так Батори становилась моложе?

— Сложно сказать. Вскоре ее семья узнала о ее преступлениях и заперла ее в башне в Восточной Европе.

— Башне? А как она называлась?

— Не знаю точно, Моя Королева, — ответила она. — Но я слышала, что у Батори была куда более ужасная причина купаться в девичьей крови.

— Какая же?

Матушка Готель колебалась, встретившись со мной взглядом. Он был настолько пронзительным, что я не знала, что и думать.

— Поговаривали, что Батори была вампиром.

— Вампиром?

— Так что кровь, скорее всего, была не только для красоты. Это был ее способ добывать кровь себе на пропитание.

— Неужели все так и было?

— Никто не знает наверняка. Зато я слышала, что ее закололи, — она опустила голову и прошептала. — Тысяча человек.

— Тысяча человек? Тысячью колами?

— Да. И знаете что? Даже это ее не убило.

— Тогда что же?

— Кровавая Мэри, ее собственная дочь. Лишь она одна знала о слабости своей матери.

Я увидела сходство между этой историей и своей собственной. Конечно, все было не так ужасно, но мы обе по своему были в опасности.

— Но могу я задать вопрос, Моя Королева, — произнесла Матушка Готель. — К чему все эти расспросы?

— Потому что я встретила Кровавую Мэри в одном из зеркал своей дочери.

Матушка Готель задрожала всем телом. Она отпрянула и посмотрела по сторонам.

— Боже мой.

— И я говорила с ней, — призналась я.

— И что она сказала?

— Она показала мне мою красоту, а потом предложила искупаться в девичьей крови.

Женщина обомлела. Она сузила глаза.

— Что Вы наделали?

— Я разбила зеркало на мелкие кусочки, — ответила я, приближаясь к самой важной части разговора.

— Полагаю, это не убило ее, — Матушка Готель казалась расстроенной. Она знала, какой вопрос я хотела ей задать.

— Нет.

— Видимо, поэтому она пожелала, чтобы Белоснежка расставила зеркала по кругу. Я видела.

— Что Вам известно об этом?

— Зеркальный круг дает силу зеркалам и соединяет их, — ответила она. — Теперь Кровавая Мэри способна жить в любом из тех зеркал в комнате, потому что из-за круга одно зеркало отражается в другом.

— Она сказала мне об этом, — ответила я. — Но мне было все равно, я хотела разбить все зеркала в комнате, но…

— Вы не смогли.

— Ты знаешь, почему я не смогла?

Она стыдливо кивнула.

— Потому что девочка, которая создала зеркальный круг — умрет, если вы перебьете все остальные зеркала.

— Стало быть, это правда. Моя дочь умрет, если я разобью зеркала.

— К сожалению, теперь души Кровавой Мэри и Белоснежки связаны. Вы не сможете убить девушку из зеркала, покуда Избранная не будет мертва.

Глава 71

Дневник Королевы

В ту ночь я приказала Манагарму везти меня в лес. Я устала, была озадачена, мне было больно. Стены словно смыкались вокруг меня, и я решила найти Ангела. Только он мог мне помочь. Конечно же, я попросила помощи у луны, которая будто нарочно спряталась за тучу, чтобы все мои поиски были впустую. Она сдержала свое обещание — никогда не освещать мне путь поздней ночь, и мне было интересно почему.

— Вперед! — Приказала я ему. — Не бойся темноты.

Куда бы я ни ехала, я звала Ангела по имени. Мы ехали по холмам и горам, где он тренировал своих людей. Достигли самой границы, но я не дозвалась его и там. Я даже искала его на Полях Сновидений. Но Ангела нигде не было.

Я продолжила поиски, попросив о помощи каждого крестьянина, что попался на моем пути. Потом я поехала прямо к дереву Авалон, где жила Помона. Я спросила и ее, но и она ничего не знала.

В конце концов, я даже звала Смерть в лесу, но она не ответила мне. Я нарочно надела алое платье, что было пол строжайшим запретом, нарушив правила и тем самым пытаясь привлечь внимание Смерти, но ей было наплевать. Казалось, все бросили меня.

— Ангел! — Закричала я в ночи. — Ответь мне. Твоя дочь в большой опасности.

Но Ангел не ответил.

— Нужно возвращаться домой, — предложил Манагарм. — Становится все темнее.

— Я должна найти его. Он должен помочь мне спасти Шу. Я никуда не уйду.

— Но мы везде искали, — возразил он.

— Не везде, — поняла я. — Есть одно место, куда мы не заглядывали.

— Где же оно, Ваше Величество?

— Лебединое Озеро.

Манагарм рассмеялся.

— С какой стати королю быть на Лебедином Озере? Это место он любит меньше всего. Он даже не любит лебедей.

Но я должна была попытаться. В полной тьме мы добрались до озера, оно сияло от света белых лебедей. Я выбралась из колесницы, намереваясь расспросить лебедей, но нужды в этом не было. Ангел был там, стоя на коленях у озера, поникший и грустный, таким я его никогда не видела.

— Ангел, — я приблизилась к нему. — Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел на меня, как на незнакомку.

— Неужели все эти месяцы ты прятался здесь, бросив свой народ? — Спрашиваю я. — Почему?

— Потому что я худший отец в мире. — Заплакал он в моих объятиях. Мне пришлось отпустить Манагарма, я не хотела, чтобы он видел слезы своего короля.

— Говори же, Ангел, — сказала я. — Что ты имеешь в виду?

— Я отказался от нашей дочери, — сказал он. — Теперь они обидят ее.

Я удивилась, откуда он узнал о Шу. Должно быть, он знал давным-давно.

— Не уверена, что происходит, — произнесла я. — Но нам нужно найти способ спасти ее.

— Ее нельзя спасти, — Ангел поднял голову. Его глаза нашли мои. — Мне нет прощения.

— О чем ты говоришь? — Я коснулась его лица. — Ты не виноват. Это моя вина. Я одна..

— Ты через многое прошла. Это моя вина, Кармилла.

— Как, Ангел? — Я была озадачена. — Как?

— Я отдал ее. Только так она смогла бы выжить.

— Ты отдал ее? — Повторила я. — Кому?

— Человеку, которого должен был убить еще давным-давно.

— Ты несешь какую-то ерунду, Ангел, — сказала я. — Шу все еще с нами. Только теперь она связана с Мэри. Пока зеркало будет цело, она будет жива, но мы должна найти способ разорвать эту связь.

— Шу? — Ангел прищурился и отстранился.

— Да, Шу. Наша дочь. — Я выдавила улыбку, ощущая, что я единственная не понимаю, что здесь происходит.

— Я говорю не о Шу, — ответил Ангел.

— Тогда о ком ты говоришь?

— О нашей дочери.

— Теперь ты несешь какую-то бессмыслицу.

— О другой нашей дочери.

А затем меня словно молния ударила. Я быстро сложила дважды два. Моя другая дочь, черный лебедь, осталась в живых. И Ангел знал об этом. Но как это возможно? Что же произошло? Я отпрянула от Ангела, мгновенно возненавидев.

— Наша другая дочь жива?

— Ее зовут Гвендолин.

— Ты даже дал ей имя? — Мне захотелось убить его. — Что же ты за отец такой? Где она…, - Я закричала, в груди все сжалось. — Но погоди. Я ведь родила лишь одну нашу дочь.

— Две, — ответил Ангел, со слезами на глазах. — Вторая появилась, словно нежеланный червь, из твоего чрева.

Несмотря на эту отвратительную метафору, у меня закрались подозрения, что он все это выдумал.

— Я уверена, что родила лишь одну дочь. Я ясно помню ту ночь. В ту ночь я встретила Смерть. В ту ночь я увидела человека-волка. В ту ночь я видела черных пантер. В ту ночь… — Затем меня осенило. — Боже мой, — произнесла я, трепеща всем телом. — Я ведь потеряла сознание. Я не помнила, что произошло. Ты сказал, что пантеры забрали Шу, а ты сражался и отбил ее.

— Если опустить детали, — отвечает Ангел, пытаясь собраться, — в ту ночь ты родила и другую. Черного Лебедя. Ту, которая должна была быть съедена Избранной.

— Что ты сделал?

— Я хотел спасти свою другую дочь, ту, за которую изначально выбрали сторону Зла, — сказал Ангел.

— Но она должна была быть мёртвой.

— Мертвой и легкой, словно пёрышко, — произнес Ангел. — Единственный способ воскресить ее был вернуться сюда, на Лебединое Озеро.

— Зачем? Каким образом озеро смогло воскресить ее?

— Помнишь, нам говорили, что Смерть, красного цвета, заставит сделать финальный выбор между белым и черным?

— Да?

— Бриджит предложила воскресить Гвендолин. Болтала какую-то чушь про равновесиевселенной, — сказал он. — Как было сказано в пророчестве, в битве лишь за Смертью и ее потомками будет оставаться последнее слово. И Смерть сказала, что Черного Лебедя можно вернуть.

— Вот так просто?

— Конечно же, нет, — сказал он. — За все нужно платить, помнишь?

Я подбежала и, сжав кулаки, ударила его по груди. Он даже не шелохнулся. Мы оба ужасные родители. Мы оба обречены испытывать ужасную боль.

— Какова цена, Ангел? Что ты сделал с Гвендолин?

— Я звал ее Венди, — ответил он, не двигаясь, позволив мне бить и кусать его. — Она могла бы выжить только в том случае, если бы я отдал ее.

— Кому ты ее отдал? — Произнесла я. — Она принадлежит нам, Ангел.

Ангел, наконец, схватил меня за руки и заглянул в мои глаза.

— Хочешь знать, почему я не хотел заводить детей?

— Что? Собрался рассказать мне? Сейчас? Спустя многие годы? — Я ощутила, что наступает время ужасных откровений. Я знала, что это убьет меня.

— Хочешь знать, почему Ночная Скорбь не убил нас?

— Я знаю это. Потому что он хотел, чтобы мы нашли Атлантиду. Я уже миллион раз говорила тебе об этом.

— Это был его план, — сказал Ангел, — его часть.

— Тебе было известно, почему он не убил нас? — Я широко распахнула глаза. — И ты молчал?

— Ночная Скорбь не убил нас по той же самой причине, по которой я не хотел заводить детей, — ответил Ангел. — Потому что он знал, что у нас будут близнецы.

— Что? — Слова сорвались с губ, но после паук начал плести свою сеть, сплетая слова истины в историю. — Хочешь сказать, твой отец позволил нам жить лишь потому..

— Да, Кармилла, — сказал Ангел. — Потому что несмотря на то, что Сорроу так страшатся Избранной — Белого Лебедя, не меньше они хотят заполучить на свою сторону Черного Лебедя.

Я выскользнула из объятий Ангела и упала на землю, гадая, почему я не состарилась и не умерла, дожив до этого самого дня.

— Он хотел заполучить ту, что станет Избранной. Мою другую дочь. Венди. Вампира. Чтобы она стала одной из них.

— Так и есть, Кармилла, — подтвердил Ангел. — Проклятая Вселенная с ее равновесием. И нам придется заплатить эту цену.

— Ангел, — произнесла я между рыданиями, пытаясь быть по-возможности, нежной, потому что несмотря на все эти горести, я не теряла надежды. Я хотела, чтобы он ответил на мой вопрос и унял эту боль.

— Да?

— Что ты сделал с Венди?

— Это был единственный способ для нее выжить, иначе она погибла в тот же день, когда родилась ее сестра.

— Проклятье, Ангел. Ты так и не ответил мне. Что ты сделал с Венди?

— Я подарил ей жизнь. — Воскликнул Ангел. — Я не мог вынести, что у моего ребенка не будет шанса вырасти и жить в этом мире.

— Клянусь, я убью тебя, Ангел. Просто ответь мне. Что ты сделал с Венди?

— Бриджит сказала, что Венди выживет, если я отдам ее обратно ему.

— Обратно кому, Ангел?

— Обратно Ночной Скорби.

И с этими словами я испустила такой жуткий вопль, какой не слышала за всю свою жизнь. Мне было так больно, что лебеди взмыли в небо, а деревья склонились от стыда, даже луна спряталась за тучу, сочувствуя мне.

Глава 72

Дневник Королевы

Разразился жуткий ливень с громом и молнией. В королевстве происходило нечто странное. А я не знала, что именно.

Я была настолько поглощена своей виной из-за Венди, не в силах даже представить, что она была лебедем, который погибал у окна моей спальни каждую ночь. Но я все равно не могла понять, почему все вокруг считали меня сущим злом. Быть может, все считали меня злом из-за того, что я не защитила свою дочь, ту самую, которую считала мертвой. Противоречивые чувства, которые охватили меня в тот момент, совсем не помогали. Я была не в силах спасти свою дочь, но зато могла спасти другую — Белоснежку. Единственное, что пришло мне на ум — жуткая Кровавая Мэри пытается обидеть ее. Не знаю как, но мне необходимо было вернуться в замок, чем скорее, тем лучше.

Я оставила Ангела упиваться собственной жалостью на Лебедином Озере, а сама запрыгнула в колесницу. Как только Манагарм покатил вперед, я не смогла понять, зачем Ангел остался на Лебедином Озере. Неужели он пытался каким-то образом вернуть Венди? Неужели у него есть и другие секреты со Смертью, как и те, что он долгие годы хранил от меня?

Моя карета мчалась сквозь ночь, прямо к замку, что стоял вдали. Я молилась всем создателям вселенной — спасти мое дитя. Не может все закончится вот так вот. Должна же быть причина, по которой все это произошло. Я не могла не думать ни о чем другом, кроме выживания Избранной. Только так, а не иначе. Ангел и я столько вынесли, не может же все быть напрасно.

Неожиданно колесница заскользила по грязи и врезалась в дерево. Я ударилась головой, но мне удалось не потерять сознание. Поспешив, я выбралась в своем алом платье, снова рискуя навлечь на себя гнев Смерти. Я позвала Манагарма, но он потерял сознание. Я не смогла привести его в чувство, да и не стала тратить на это время.

Я зубами порвала платье и побежала по грязи и дождю по холму к замку. Куски грязи под ногами скользили, не давая мне пройти. Я спотыкалась и падала, ударяясь головой. Но вставала вновь, несмотря на боль и усталость. Странно, но даже моя старость уже не имела никакого значения. Я хотела спасти свою дочь несмотря ни на что. Но идти по грязи в темноте становилось все труднее. Я начала ползти на четвереньках, памятуя о волках и пантерах, что преследовали меня когда-то. Они были ничем не лучше меня. Значит, и я смогу. Я ползла, словно дикое животное в ночи.

Но на этом мои злоключения не закончились. Молнии сверкали, одна за одной, попадая прямо в грязь неподалеку от меня, грозя сжечь меня в любой момент. Что если вселенная решила убить мою дочь в замке. Почему все это происходит? Но молния лишь оказала мне услугу. Она неплохо освещала мне путь. Если я сгорю заживо, мне плевать. Меня не остановить. Я доберусь до замка.

И вот уже я стучусь в главные ворота. Охотники впустили меня, сразу не признав, думая, что я сама Смерть. Но когда они узнали меня, мне сообщили, что Матушка Готель настаивает на встрече. Я попросила перенести ее, и убраться с дороги, со всех ног мчась по ступеням в комнату с зеркалами. Комнату своей дочери.

На вершине ступеней я была удивлена, увидев, что меня поджидает Матушка Готель.

Глава 73

Дневник Королевы

— С дороги, — закричала я. Но Матушка Готель перегородила мне путь при помощи двух охотников, удерживая меня против моего желания.

— Что, по-вашему, Вы вытворяете? — рявкнула я.

— Вам нельзя туда, Ваше Величество, — ответила она, прижимаясь спиной к двери, раскинув руки в стороны. — Ради любви к своей дочери, не входите туда.

— Думаете, что сможете мне приказывать? — Я попыталась вырваться их хватки охотников.

— Вовсе нет. Я умоляю Вас, — сказала она.

— Прочь с дороги. Дайте мне пройти. — Я повернула голову к охотникам. — Я — Королева Скорби. Вы заплатите за это, как только вернется король.

— С радостью, Ваше Величество, — ответил один из них. — Мы защищаем Вас.

— От чего?

— От этого. — Матушка Готель указала на книгу в своей руке.

— Что, черт подери, это такое?

— Пророчество, — ответила Матушка Готель, пожав плечами.

— Что с того? — Я и не знала, что это пророчество написано в книге.

— В нем описаны детали, которые случатся этой ночью.

— Как это? Пророчество ничто иное, как свод указаний.

— Это не совсем так, — ответила Матушка Готель. — Я нашла это в комнате вашей дочери.

— В ее комнате? — Нахмурилась я.

— Кто знает, как оно попало туда, — сказала Матушка Готель. Гром и молнии снаружи становились все чаще. Над нашими головами закачался канделябр. — Важно то, что в пророчестве сказано, как Вы попытаетесь спасти Белоснежке от Кровавой Мэри, после того, как их связь укрепится.

— Правда? — Сердце забилось сильнее, при одном только взгляде на книгу. — Что там еще сказано?

— Все плохо, Ваше Величество, — сказала Матушка Готель. — Прошу, не входите туда.

На этот раз я не стала спорить, лишь пнула одного охранника, и вырвалась из лап другого. Затем обернулась, и, уворачиваясь, бросилась к двери.

— С дороги! — Закричала я на Матушку Готель. Но я зря тратила время на угрозы, охранники вновь схватили меня, и на этот раз оттаскивали от двери на коленях.

— Поверить не могу, что со мной так поступают, — закричала я.

— Это ради Вашего блага. Смотрите, — Матушка Готель показала на книгу. — в ней сказано, что в ночь Всех Святых произойдет нечто плохое, на десятый год правления Короля Ангела фон Сорроу, в 1804 году до нашей эры, в Реальном Мире, за день до Затмения, произойдет некий ритуал.

— Какой еще ритуал?

— Не важно. Разве Вы не видите, что дата сегодняшняя? — Спросила она. — Гром и молнии за окном — это лишь предзнаменование затмения. Цыгане предсказывали этот день.

— И это все, что там написано? — Я кивнула на пророчество.

— Так и есть, Ваше Величество.

— А что за ужасные события?

— Вы не захотите знать, — ответила Матушка Готель. — Оставьте все, как есть.

— Этому не бывать. Моя дочь в опасности. Она- Избранная.

— Вы ничего не сможете с этим поделать, — сказала Матушка Готель. — Ночная Скорбь, Крысолов и все злобные монстры гораздо умнее вас с Ангелом.

— Что Вы хотите сказать?

— Вы может и думаете, что вам удавалось преодолевать одно препятствие за другим на пути к королевству, но с самого начала это и был их план.

— Говорите, Матушка Готель. Я ни черта не понимаю.

— Ночная Скорбь не убил вас, потому что хотел, чтобы вы нашли это место. Но это не все.

— Я знаю, — сказала я. — Он хотел найти Венди. Мою дочь. Черного Лебедя.

— Не только. Его планы гораздо обширнее, он полагался на эту самую ночь из пророчества.

— Он знал об этом?

— Все сводится к этой самой ночи, — сказала Матушка Готель, и раздался еще один раскат грома. — Помните тот гроб, что Вы видели на Деметре?

— Да, тот, что я никак не могла найти.

— Вообще-то, нашли, Ваше Величество, только сами не знали этого.

— Вы несете чушь. Я не находила гроб.

— Но Вы отыскали то, что в нем было. Даже говорили с ним.

— Нет же. Вы что-то путаете. Сами не знаете, о чем говорите.

— Знаю, Ваше Величество. Помните о проделке дьявола, когда он выдавал себя за другого?

— Причем здесь это?

— Суть в том, что Ночная Скорбь заставил Вас думать, что в гробу лежит труп.

Я ахнула, пока кусочки пазла вставали на место. Я была не в силах принять это.

— В гробу был не труп?

— Нет, и никогда не было, — сказала она. — Этому гробу было суждено попасть в Королевство Скорби. И в нем было нечто пострашнее обычного трупа.

— Говорите же! — Потребовала я в третий раз. — Что было в гробу?

— Зеркало, Ваше Величество, — произнесла она, и канделябр над нашими головами снова закачался. — Кровавая Мэри в зеркале была подослана Ночной Скорбью в точности согласно его плану.

Глава 74

Дневник Королевы

— Какой план? — спросила я, когда замок задрожал. Снаружи как будто вулкан извергался, сотрясая все вокруг.

— Провести Кровавую Мэри в Скорбь, — ответила Матушка Готель.

Ей больше не было нужды объяснять. Теперь все стало понятно. Великий замысел Сорроу. Они оставили меня в живых, чтобы я нашла для них Атлантиду. Это поможет Крысолову найти свою флейту и уничтожить весь мир. А я тем временем произведу на свет Шу и Венди. Ночная Скорбь выжидал, пока ему не удастся обхитрить своего сына, чтобы тот отдал ему Черного Лебедя. Он использовал вину и слабость Ангела против него самого. Затем последняя часть плана. Убить Избранную, спрятав Кровавую Мэри в зеркале. Та, в свою очередь, подружится с Белоснежкой и между ними возникнет связь. Связь, через которую Кровавая Мэри сможет контролировать Избранную и прикончить ее в любое время. Не говоря уже о том, что им скорее всего уже известно о Семи Потерянных все.

Должно быть, это самый коварнейший план за всю историю. План, который написан по пророчеству. Но я отказывалась верить, что наши жизни высечены на камне и предсказаны на бумаге и чернилах.

— Позвольте мне войти, — взмолилась я. — Мне все равно. Я сделаю что угодно, чтобы спасти свое дитя.

— Вы не понимаете, — попыталась объяснить Матушка Готель, но мой гнев предал мне силы. Я выхватила меч у одного из охотников к полному его удивлению и ударила его в живот.

Другой был просто в ужасе, поэтому ему я перерезала горло. Если зло — это лишь точка зрения, пусть так и будет. Я собиралась призвать все зло на свете, лишь бы спасти свою дочь.

Матушка Готель напряглась и посмотрела мне в глаза. Я увидела, что она в полнейшем шоке, но все же желает испытать мою волю в последний раз.

— Прошу, Ваше Величество, — взмолилась она. — Позвольте, я прочту вам пророчество до конца. Вы и понятия не имеете, что..

Но я лишь оттолкнула ее. Старушка упала навзничь, а я сделала глубокий вдох, прежде чем отворить двери комнаты моей дочери. Я оказалась не готова к тому, что увидела там.

Никогда.

Меньше всего на свете я ожидала увидеть того, кто оказался передо мной. Ирония заключалась в том, что я уже видела ее прежде, но не в возрасте семилетней девочки.

Но я узнала ее.

Потому что это была моя…

— Мама? — Произнесла она. Я смотрела на другую свою дочь, Венди. Черного Лебедя.

Глава 75

Дневник Королевы

— Венди? — Я была готова упасть на колени и умолять ее о прощении.

— Что происходит, мама? — Невинно спросила она. Я не понимала что происходит, но Венди стояла в центре зеркального круга, и ее окружали лучи света. Эти самые лучи исходили от зеркал.

— Уходи оттуда, Кенди. — Я потянулась к ней.

— Не могу, — сказала она. — Этот свет удерживает меня в круге. Если я пошевелюсь, он разорвет меня на кусочки.

Я прижала ладонь ко рту, понимая, что хочет сделать Кровавая Мэри. Я хотела спросить, как Венди попала сюда, но потом я увидела Белоснежку, ее сестру, котоаря без чувств лежала в круге рядом с ней. Сердце забилось, когда различные виды сценариев возникли к голове.

— Как Вы предпочитаете потерять своих обеих дочурок, Ваше Величество? — Кровавая Мэри появилась в одном из зеркал, насмехаясь надо мной. Она больше не строила из себя добрую и невинную. Ее уродливое лицо возникло в зеркале. Она была так ужасна, что я отпрянула.

— Оставь моих дочерей в покое, — я замахнулась на нее мечом.

— С чего бы? — спросила она. — Я не упущу случая прикончить Избранную и вернуться вместе с Черным Лебедем.

— Вернуться куда?

— Во тьму, где ей и место, — сказала Кровавая Мэри.

— О чем она говорит, мама? — Закричала Венди.

Я не могла поверить в той, какой наивной она была. Что с ней случилось? Разве Ангел не отдал ее Ночной Скорби, или это никак не повлияло на нее? Быть может, Венди такая же добрая, как и ее сестра?

Но Кровавая Мэри разбила все мои мечты.

— Она так невинна, не так ли? — произнесла девушка в зеркале, показывая на Венди. — Что если она не Злобная? Что если Избранная она, а не ее сестра?

— Прекрати, — я стиснула зубы. — Хватит играть с моими чувствами.

— Но ведь и правда, откуда ты знаешь? — Хмыкнула Мэри. — Думаешь, Шу Избранная лишь потому, что она бела, как снег? Ты отвратительна.

— Заткнись. Отпусти моих дочерей.

— Ты знаешь правила, Ваше Величество. За все нужно платить, — сказала она. — Чем ты заплатишь за безопасность своих бесценных дочурок.

— Всем, что попросишь, — ответила я.

— Я не стану предлагать. Сделай мне предложение сама, от которого я не смогу отказаться.

— Не знаю. Ты сама должна сказать, чего ты хочешь.

— Мне сложно сделать выбор, — она саркастично потерла подбородок. — Выбрать одну из них, и отдать тебе другую. Знакомый выбор, да? Ты ведь уже делала это прежде.

— Делала что? — Венди, умоляя, посмотрела на меня.

— Ничего, милая, — сказала я. — Не слушай ее.

— Нет Венди. Слушай меня, — потребовала Мэри. — Твоя матушка позволила твоей сестренке убить тебя во чреве. Она отказалась от тебя. Не будь к ней так добра. Она ужасная мать.

— Мама, это правда?

Я вошла в круг, желая обнять ее. Как мне объяснить ей все это? Я разрывалась на кусочки.

— Не прикасайся ко мне, — закричала Венди. — Как ты могла?

— Прошу, Венди. — Я вошла в круг, пытаясь обнять ее. Она отпрянула. — Прошу, мне так жаль. Я все объясню. Сейчас нам нужно быть вместе, как одна семья. Я так люблю тебя.

— Любишь? — Венди перестала отталкивать меня, и позволила обнять себя. — Правда?

— Люблю, милая моя. — Я обняла ее. Стало так хорошо. Необъяснимо хорошо. Все, через что я прошла, стало таким незначительным. — Позволь я все объясню.

— Конечно, мама, — сказала она, обнимая меня в ответ. А затем я ощутила, как тело ударило мне в шею. Мне было сложно сопротивляться. Я не могла совладать с ситуацией. Но потом я поняла, что у меня течет кровь из шеи. Моя дочь укусила меня.

Я озадаченно посмотрела на ее клыки. И вдруг я поняла, что моя дочь лишь игралась со мной. Все обрело смысл. Как она могла воскреснуть у Ночной Скорби и остаться невинной и наивной?

— Я же говорила, мама, — сказала она. — Что я причиню тебе боль самыми невообразимыми способами.

Воспользовавшись моей слабостью, она схватила меня за руку и ударила о зеркало, в котором Кровавая Мэри смеялась надо мной.

Глава 76

Дневник Королевы

То, что произошло потом, настолько больно, что я просто хочу подвести итог, чтобы не переживать эту боль снова.

Вместо того, чтобы оказаться возле зеркала, я очнулась внутри него. Сложно объяснить какую легкость я ощутила, погружаясь в зыбкую водную гладь, похожую на зеркало. Кровавая Мэри ударила меня тыльной стороной ладони, и я была слишком слаба, чтобы дать отпор. Ослабленная предательством дочери. Я упала наземь и потеряла сознание.

***

Когда я очнулась, Венди ушла, но зато проснулась Белоснежка и она с кем — то говорила. Я не видела с кем, и когда попыталась выйти из зеркала, я поняла, что заперта внутри него. Неважно сколь громко я кричала и стучала по стеклу, никто меня не услышал. Я была попросту невидима для них.

Я поняла, что это и было сказано в пророчестве. Поэтому Матушка Готель не хотела пускать меня в комнату, потому что знала, что я в ней погибну. План Ночной Скорби оказался еще коварней, чем я ожидала. Наряду со всем случившимся, он замыслил заточить меня в зеркале.

Зачем? Я пока не ведала.

Я снова начала стучать по зеркальным стенам, зовя Шу. Лишь она может помочь мне. Она должна была знать, что ее мать во всех смыслах пожертвовала собой ради нее. Она должна знать, что ей суждено вырасти и убить всех Сорроу в этом мире.

Шу не услышала меня, но затем я увидела, с кем она говорит. Тогда-то все мои надежды исчезли. Для меня это был конец. Я увидела, что Шу говорит с женщиной. И эта женщина выглядит в точности, как я. Шу попросту думала, что говорит со мной, а значит, искать меня она не станет, потому что, она не узнает, что меня нет.

Я скользнула вниз по зеркальной стене, рыдая, увидев, что Кровавая Мэри приняла мой облик, и вела себя так, будто была мной. Таким и был великий замысел Ночной Скорби. Не убить Избранную, но взять ее под контроль фальшивой матерью, до тех пор, пока не отыщет Семерых Потерянных и флейту Крысолова.

Вскоре Кровавая Мэри, выдавая меня за себя, станет убивать юных служанок в Скорби и купаться в их крови, чтобы сохранить молодость и красоту. Вскоре она станет принимать ванны из крови, молока и шоколада.

Глава 77

Дневник Королевы

Конечно, вы удивитесь, как я написала целый дневник, сидя в зеркале. Ну, это долгая история. Все, что вам нужно знать, в зеркале есть свой целый мир. Я научилась, как выживать в нем. Я научилась делать карандаши и бумагу из листьев, оборачивать их и скреплять в целую книгу. Здесь такие книги зовутся Песочными. Их можно прочесть лишь раз в сто лет.

Я уже не помню, как долго я заточена здесь, но если вы отыщите мое зеркало, прошу, спасите меня. Спасите моих дочерей. Спасите Атлантиду от Крысолова, если он еще не нашел флейту. Поверьте, я пыталась изо всех сил выбраться отсюда, но мои попытки терпели неудачу снова и снова. Лучшее, что мне удалось сделать, это создать связь при помощи колдовства. Связь, которая иногда позволяет мне снова завладевать своим телом. Поэтому вы иногда видите, как Кровавая Мэри плачет, потому что это — я, пытаюсь добраться до своего тела, того самого, которое она коварно украла. Но эта связь слишком слаба, ее не хватает, чтобы вернуть мне мое тело обратно.

Мне больше нечего сказать, я слишком ослабела за все эти годы, спасите меня. Если я буду мертва, когда вы меня найдете, значит отыщите Семерых Потерянных. Лишь они смогут справиться с Крысоловом. Поэтому Чармвилль отправил их в Скорбь, ожидая, когда они подрастут. Только Семерым Потерянным под силу сразиться с Крысоловом и не дать сыграть ему мелодию, которая уничтожит весь мир.

Все, что я могу вам теперь сказать, что теперь мне известно, что такое самая величайшая проделка дьявола — заставить мир считать тебя кем-то иным.

Эпилог. Часть Первая.

Шлосс

Люси и Аксель смотрели, как последняя страница превращается в песок. Теперь, когда они закончили чтение дневника, книга исчезла, оставив после себя лишь кучку золотистой пыли на полу.

— Не могу поверить в то, что я только то прочла, — произнесла Люси.

Аксель широко распахнул глаза. Он выглядел более удивленным и напуганным.

— Значит, Кармилла — не Кармилла? — Заикаясь, сказал он. — Она Кровавая Мэри?

— Крысолов и Ночная Скорбь все это спланировали, — сказала Люси. — Они тщательно и методично использовали Кармиллу и Ангела, словно пешки на шахматной доске.

— Должен признать, что план и впрямь гениальный, — произнес Аксель. — Они нашли Атлантиду, вероятно, очень скоро отыщут и флейту Крысолова. У них есть Венди, а еще они контролируют бедную Шу, и заставили весь мир поверить, что Кровавая Мэри — это Кармилла.

— Величайшая проделка дьявола… — процитировала Люси, будто под гипнозом.

-..убедить весь мир, что это не Кровавая Мэри, а Кармилла во всем виновата, — сказал Аксель, держась за перила лестницы замка. — Мне хочется промыть собственные мозги, чтобы забыть все то, что я только что прочел.

— Хватит ныть, — сказала Люси. — Мы так ничего и не узнали.

— Что тут узнавать? — огрызнулся Аксель. — Кровавая Мэри прикончит нас всех. Ты разве не слышала о ней, когда была маленькой? Она сущее зло.

— Я на это не куплюсь, — сказала Люси. — У меня ощущение, что мы что-то упустили.

— Прошу, Люси. Перестань во всем этом копаться. Ты предала доверие Кровавой Мэри, и теперь она придет и убьет нас. Поверить не могу, во что я ввязался.

Люси пропустила мимо ушей нытье Акселя. Она медленно прошлась по залу, над чем-то думая.

— Если Кровавая Мэри завладела телом Кармиллы, тогда зачем она продолжила убивать девушке и купаться в их крови.

— Ты прочла то же, что и я? — Спросил Аксель. — Чтобы замедлить процесс старения Кармиллы.

— Знаю, — отмахнулась Люси. — Но разве не подозрительно, что мать Кровавой Мэри, Елизавета Батори, тоже купалась в девичьей крови?

— Что тут странного?

— Не знаю. Тут слишком много совпадений. У меня возникло предчувствие, что Кровавая Мэри сделала все это для.. — Люси замолчала посреди предложения.

Свет за окном потускнел, и пару раз ударила молния. Дверь замка распахнулась. Аксель упал, а Люси осталась стоять, как ни в чем не бывало, они оба смотрели на Королеву Скорби у дверей. Аксель очень громко сглотнул. Они смотрели, как Королева Скорби грациозно входит в замок, Люси никогда бы не подумала, что ей будет это под силу, именно по этой причине она отправила ее за дневником.

— Спасибо, что прочла дневник, Люси, хотя я просила этого не делать, — сказала Королева. — Я знала, что твое любопытство одержит верх. Поэтому я отправила именно тебя.

— Правда? — Люси все еще не могла сложить пазл воедино, но она явно смотрела на кого-то другого. Ни на Кармиллу, ни на Кровавую Мэри. — Кто вы?

— Разве не очевидно? — рассмеялась Королева. — Вы ведь обо всем уже догадались.

— Так значит, Вы — не Кровавая Мэри?

— Мэри внесла большой вклад. Она сделала свое дело, но я — не она.

— Тогда кто? — Взмолился Аксель. Его разум уже дымился от всевозможных вариантов.

— Я ведьма, — ответила Королева. — Которая прокляла Кармиллу. Та, которая хотела, чтобы Кармилла встретилась с русалками.

Люси вскрикнула. Все обрело смысл. Если все было спланировано с самого начала, тогда за всем этим стояла ведьма.

— Но зачем? — Спросила Люси. — Чем вы связаны с Сорроу? Для чего планировать столь огромное приключение, чтобы, в конце концов, завладеть телом Кармиллы?

— Потому что согласно потерянному пророчеству, Кармилла, девушка снявшая заклятие, ставшая матерью Избранной, единственная в мире, кто будет обладать такой силой.

— Какой такой силой?

— Силой воскресить меня из мертвых.

— Вы были… того? — спросил Аксель.

— Больше нет, — снова рассмеялась Королева.

Именно Люси осмелилась приблизиться к Королеве. Не то чтобы она была смелой, но ей было так любопытно, что она подошла поближе, чтобы задать свой вопрос.

— Почему было так важно воскресить вас? Какая от этого выгода Ночной Скорби и Крысолову?

— Потому что я — прародительница всех вампиров, — ответила она. — Нас создал Крысолов, но в войне против рыскающего повсюду в поисках флейты Чармвилля, ему понадобилась я. Нет и не было на свете вампира, кто был бы более жесток, чем я.

— Кто же, черт подери, Вы такая? — Взмолился Аксель из глубины зала, его ноги были приклеены к полу, хотя он пытался убежать.

Королева ничего не сказала, пристально глядя на Люси. Снаружи прогремел еще один раскат грома.

— Я знаю, кто вы, — произнесла Люси, делая шаг назад. — Вы злобная, жуткая Графиня.

— Все верно, моя дорогая, — ответила Королева. — Я — Элизабет Батори.

— Это невозможно, — произнес Аксель.

— Еще как возможно, — объяснила Люси, медленно отступая. — Она — мать всех вампиров. И какова бы ни была причина, она понадобилась Сорроу. Они не могли воскресить ее, потому что в отличие от других вампиров, Батори убила собственная дочь, Кровавая Мэри. Поэтому не было никакого способа воскресить ее, кроме как особого ритуала, — она бросила взгляд на Королеву в поисках подтверждения. Королева кивнула, восхищенная догадками Люси. — И тело — носитель для Батори должно было быть таким же особенным, как Кармилла. Полагаю, что этот процесс сделал Кармиллу достаточно уязвимой, чтобы впустить вас в свое тело, поэтому на это ушло так много времени.

— Твои предположения верны, — сказала Батори. — Сказать по правде, Кармилла — боец. Пророчество гласило, что Кармилла станет подходящим телом для воскрешения, но сперва, ее нужно было сломить. Ей пришлось страдать, чтобы она ослабла, и я овладела ею. Понадобились многие годы, чтобы проделать бреши в ее душе, и сделать ее уязвимой и слабой. Путешествие по Семи Морям, продажа души Судьбе, Ангел кормился ею, а затем ее внезапное старение. Все это ослабило ее, чтобы моя дочь, Кровавая Мэри затянула ее в зеркало и заточила там.

— Но твоя дочь ненавидела тебя, — возразил Аксель. — Однажды она даже убила тебя.

— Семейный конфликт, не более. Мы ужасно всепрощающая злобная семейка, — Батори пожала плечами. — В конце концов, она на темной стороне, как и я.

— Так почему сердце Шу было так важно? — спросила Люси.

— Теперь ты задаешь слишком много вопросов, — сказала Королева. — Ты и понятия не имеешь что произошло в последующие годы, как я завладела телом Кармиллы. Но это уже другая история.

— Полагаю, тогда началась ваша борьба с Семерыми Потерянными, — сказал Аксель.

— Сейчас это уже не имеет значения, — вмешалась Люси. — Нам нужно знать, почему Королева отправила именно меня прочесть дневник.

— Ах, — вздохнула Королева. — Умная Люси Румпельштейн, ты восхищаешь меня своим острым умом.

— Просто скажите это, — бросила ей Люси. Каким-то образом, все ее восхищение Королевой сошло на нет, как только она узнала, что та — Елизавета Батори, печально известный первый вампир в истории человечества. Люси заботила настоящая Кармилла, запертая в недрах зеркала. — Просто скажите, что Вы задумали.

Королева усмехнулась, раскинув руки в стороны, за ее спиной ударила молния. От тела Королевы исходило сияние.

— Это часть ритуала, — сказала она. — Чтобы кто-то, кроме меня, прочел дневник до последней станицы. Как только последняя страница обратиться в золотую пыль, врата откроются на последующие сто лет.

— Врата? — Люси и Аксель выпалили одновременно.

— Крошечная калитка, если быть точной, которую я пыталась открыть, как только попала в этот жалкий мир.

— И куда же откроются эти самые врата? — потребовала Люси.

Королева снова рассмеялась, вся комната заполнилась светом. Люси и Аксель осознали, что свет не только ослепил их. Он притягивал их к Королеве.

Эпилог. Часть Вторая.

Сахарный Домик

Фейбл по-прежнему, не отрываясь, смотрела на свет на потолке. Он уже поглотил почти всю комнату, включая ее, похожий на туман вокруг нее. Свет не только окутал все вокруг, но еще и открыл проход в полу. Проход, который она уже видела прежде.

Фейбл прищурилась. То, что она увидела, было нереально. Она поняла, что видит Мир Сновидений. Само Королевство Скорби. Перед ней появилась девушка, вся окутанная светом. Фейбл не смогла разглядеть ее лица, зато увидела, как та протягивает ей руку.

— Идем со мной, Фейбл, — зазвучал голос юной девушки. — Пришло время последней битвы.

— Кто ты? Какая еще битва?

— Отыскать Семерых Потерянных и флейту Крысолова.

— Какую еще флейту? О чем ты говоришь?

— Флейта, которой под силу сыграть Лебединую Песню, — ответила девушка. — Мелодия, которой все заканчивается и с которой все начинается.

— Не понимаю, — сказала Фейбл. — Я хотела вернуться лишь для того, чтобы узнать о прошлом Локи, Шу и своем.

— Ты узнаешь и об этом. Но сейчас, никто из нас не останется в Обычном Мире. Мы вернемся обратно в Скорбь.

— Хочешь сказать, у меня нет выбора?

— Ни у кого его нет, — сказала девушка. — Королеве Скорби удалось открыть врата, пока Люси читала дневник.

— Какой дневник? Причем здесь Люси?

— Однажды ты найдешь ответы на свои вопросы. Ты прочтешь их в Дневниках Крысолова.

— Дневниках Крысолова?

— Идем, — настаивала девушка, ее голос стал зловещим. — Пора уходить.

Домик задрожал, и Фейбл подала девушке руку, следуя за ней к воротам. Она задала последний свой вопрос.

— Кто ты?

— Я? — Девушка рассмеялась. — Я — Избранная.

— Но ведь Шу — Избранная, — возразила Фейбл.

— Она-то? — Усмехнулась девушка, ее лицо появилось в свете. — Это мы еще посмотрим. Зови меня Черный Лебедь.

Благодарности автора

Спасибо.

Я рад, что мы совершили такое долгое путешествие в книгах. То была долгая и порой очень непростая дорога, но это того стоило. Надеюсь, эта часть серии завершила сюжет, который теперь прокладывает новый маршрут для более захватывающих приключений с персонажами, которых мы любим и ненавидим — к Дневникам Крысолова. И, конечно же, возникает куча вопросов, на которые мне предстоит ответить чуть позже.

Причин, по которым не будет пятой книги из серии Дневники Братьев Гримм и начнутся Дневники Крысолова, в основном, две: 1) Лэдл, Джек, Венди, Питер и Мармеладка довольно красочные персонажи, которым нужно как следует засиять. Излишне говорить, что остальные персонажи никуда не денутся, но их будет уже не так много. 2) Я хотел начать настоящее приключение в Королевстве Скорби, без современных событий и городского вмешательства. Чистая сказка, воображение и история о том, как найти потерянную флейту Крысолова, которая сможет погубить наши жизни. Плюс, я хотел, чтобы Дневники Крысолова стали доступны для тех, кто никогда не читал серию. Но книги станут не меньшим весельем для тех, кто уже ранее читал серию Дневников Братьев Гримм.

И к вашему сведению, добро все же восторжествует над злом. Все будет не так мрачно, как в этой серии, но цена победы добра будет стоит нескольких жизней.

Надеюсь, вам понравится.

Еще раз спасибо.