Круги на воде

ГЛАВА 16

– Да простит меня Бог, Джонатан, но я скучаю без нее, – испустив вздох отчаяния, Стивен поднес кончик рапиры к точильному камню. Из-за рано выпавшего снега он прекратил заниматься с Китом фехтованием. Трое мужчин находились в оружейной комнате, чистили оружие и пили эль. Оливер оправился от приступа, Стивен слышал, как мальчик играл около оружейной со своей собакой.

Джонатан Янгблад стукнул пустой кружкой по столу. Кит, чистивший шпоры уксусом и песком, подпрыгнул от неожиданности. Последние несколько дней парень был возбужден.

– Извини, – сказал Джонатан, крутя пальцами свои густые усы. – Эль оказался крепче, чем я предполагал. Я не ослышался? Мне кажется, ты сказал, что скучаешь по своей жене?

С хмурым видом Стивен рассматривал дамасскую сталь своего клинка.

– Да, это так. Я знаю, это безумие. Мы постоянно спорили...

– Постоянно? – Джонатан приподнял бровь.

Воспоминания охватили Стивена. Он в плену гибких рук и ног Юлианы, ее нежный голос шепчет ласковые слова ему на ухо.

– Почти постоянно, – поправился он.

Джонатан опустил вниз тонкое лезвие своей длинной испанской рапиры.

– Тогда тебе не следовало прогонять ее.

Стивен стукнул кулаком по столу и разбил точильный камень. Мелкие кусочки пемзы разлетелись по вымощенному плитами полу оружейной комнаты.

– Я не прогонял ее.

Стивен лгал и сам понимал это. Он вспомнил с абсолютной ясностью дикую боль в ее глазах, неверие, а затем полную опустошенность, когда он заявил, что не хочет иметь от нее ребенка. Стивену следовало постараться сделать так, чтобы она поняла, какой страх и печаль поселились в его сердце, но этому помешал приступ астмы у Оливера. И после всего этого Джилли с виноватым видом доложила, что Юлиана куда-то уехала с Ласло.

Возможно, в ней снова взыграла цыганская кровь. Ей нелегко оставаться долго на одном месте.

Нет. Она не смогла остаться с ним, с человеком, который не верит в ее любовь и не верит в будущее.

Куда она уехала? О чем она думала?

– Юлиана остынет немного и вернется, – успокоил Стивена Джонатан. – Хотя, по правде сказать, я надеялся, что она уже вернулась. – Играя рапирой, он шутя коснулся кончиком уха своего сына. – Прошло уже две недели, не так ли, Кит?

Юноша опустил голову и погрузил шпоры в тазик с уксусом. Прежде чем Кит успел ответить, послышался сердитый лай Павло. Элджернон Бассет ворвался в комнату. Щеки его ярко пылали от первого морозца, локоны подпрыгивали до бархатной венецианской шляпы. Он остановился в дверях.

Стивен холодно взглянул на него.

– Хэвлок, верный друг. Какие тайны тебе открылись на этот раз?

Элджернон опустил голову и остановился у входа. На деревянных стенах висели старинные шлемы и щиты – участники прежних сражений.

– Стивен, я понимаю, что мне трудно рассчитывать на твое прощение, хотя я очень хотел бы получить его. – Он снял перчатки и потер покрасневшие от холода пальцы. – Мне надо признаться еще кое в чем.

– О, как это мило, – пробормотал Джонатан, сгибая рапиру и свирепо глядя на Элджернона.

Элджернон облизнул губы.

– Это касается твоей жены, Стивен. Я рассказал Томасу Кромвелю о ее броши: романовский рубин, фамильный девиз.

– Боже, – проговорил Стивен, – сколько у тебя хлопот.

– Все случилось несколько месяцев назад, и я считал, что просто сообщил безобидный факт.

– Сукин ты сын, – гнев кипел у Стивена в груди. – Сначала ты использовал больного ребенка, чтобы снискать расположение короля, так как не мог завоевать его внимание собственными достоинствами. А теперь это... это. – Он грубо выругался и отвернулся.

– А что это за брошь? – спросил Джонатан.

– Брошь, которую леди Юлиана постоянно носила. Я неплохо разбираюсь в языках, поэтому мне удалось расшифровать знаки на этой безделушке.

Знаки. Стивен снова повернулся к Элджернону. Он вспомнил, как рассматривал кинжал внутри этой броши в первую ночь, когда пришел, чтобы успокоить Юлиану. И подумал тогда, что это руны[29].

Символы...

– Оказалось, что это кириллица, древнеславянская азбука, – объяснил Элджернон. – Там было написано: «Кровь, верность и честь» – девиз княжеского рода Романовых. По правде сказать, Стивен, я считал, что открытие поможет тебе спасти репутацию. Ведь получалось, что ты женился не на цыганке, а на иностранной принцессе.

Стивен положил ладони на стол и наклонился вперед.

– Когда это я заботился о своей репутации, дорогой Элджернон?

Хэвлок судорожно сглотнул.

– Как стало известно, Кромвель организовал приезд в Англию русского посла.

Стивен перевел взгляд на узкое окно оружейной. С неба летели крошечные снежинки. Озноб прошел по его спине. Внезапно снаружи совсем потемнело.

– Однако ему не повезло, он вряд ли отыщет Юлиану. Она убежала с Ласло, так что можешь добавить эту новость в коллекцию своих сплетен.

– Ты не считаешь, что нам нужно отыскать ее? – спросил Элджернон. – В конце концов, мы не знаем, что за человек этот русский.

– Я не имею ни малейшего представления, куда они отправились.

– Мой господин... – Кит встал, руки его тряслись.

– Мы организуем поиски, – сказал Стивен, впервые за последние дни он почувствовал себя живым. – Джонатан, ты соберешь группу людей в деревне. Кит, ты...

– Мне известно, куда уехала Юлиана, мой господин, – губы Кита побледнели.

– Что?

– Ваша жена... Да простит меня Бог, я знал это с самого начала.

– Где она?

– В Лондоне, мой господин. – Чувство вины исказило лицо юноши. – Во дворце у короля.

Юлиана опустилась на колени, ухватилась руками за края глиняного горшка – рвота подступила к горлу. Когда желудок ее освободился, она поднялась на дрожащие ноги и подошла к тазику со свежей водой, стоявшему на столе. Вымыла лицо, а затем прижалась лбом к холодному краю тазика.

Двумя неделями раньше ее бы обрадовали эти симптомы. А теперь сердце Юлианы сжимала боль, сомнения одолевали душу. Она не испытывала радости от того, что ждет ребенка от Стивена.

И все же... Юлиана выпрямилась и приложила руку к нижней части живота. Изнутри, словно от таинственного источника тепла, поднималась сокровенная женская радость. Она была еще не готова к этим новым чувствам. Новая жизнь там, глубоко в ней, еще не сформировалась.

Избавься от него.

Холодный приказ Стивена эхом звучал в ее голове все это время, пока она ехала сюда.

Слезы готовы были брызнуть из глаз, и Юлиана снова погрузила лицо в тазик с водой.

А через полчаса она уже выходила из элегантной спальни в Хэмптон-корте и направлялась в королевские апартаменты. Она приняла ванну, ее причесали, одели... на лице сияла улыбка.

Так было принято при дворе Генриха VIII. Она быстро усвоила правила. Даже если невыносимая боль разрывает твое сердце, нужно улыбаться и играть по правилам двора.

Она шла по продуваемым ветрами монастырским галереям. Ей хотелось знать, куда подевался Ласло. Как только она сообщила ему, что Алексей жив и находится здесь, цыган сразу же куда-то исчез, и с тех пор Юлиана ничего о нем не слышала. Ласло чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Хэмптон-корт встретил его не очень приветливо. Высокие стены, внушительные ворота, вооруженные стражники – все это угнетающе действовало на цыгана.

Она также больше не встречалась с Алексеем, хотя знала, что он где-то здесь. Придворные дамы болтали о нем, отмечая его красоту и экзотическое очарование. Так как он заявил, что ничего не помнит о резне в Новгороде, Юлиана старалась избегать его.

Она давно ждала этого дня. Прошла уже неделя ожидания, когда наконец герольд[30] сообщил ей, что король примет ее.

Ожидая приема у короля, Юлиана не теряла времени зря. Она старалась лучше узнать двор короля Генриха. Это оказалось проще, чем она думала.

Юлиана нашла много общего с княжеским двором ее отца в Новгороде – церемонии, тайны, сплетни, блеск и великолепие.

Внимательно прислушиваясь к разговорам в дамских салонах, она много узнала о привычках и пристрастиях Генриха. Он наслаждался своей властью, но королевские обязанности тяготили его. Генрих посвящал управлению королевством только два утренних часа. Ходили сплетни, что больше всего он не любил подписывать указы и официальные документы. Для этих целей Генрих использовал печать. Она была уникальной и воспроизводила еще и подпись короля.

Эту печать изобрел несколько лет назад некий преданный ему барон по имени Стивен де Лассе.

Каждый раз, когда Юлиана думала о Стивене, ее охватывало такое сильное, страстное желание, что она чуть не лишалась чувств. Она повторяла себе, что не должна скучать по нему, но сердце не хотело слушаться.

По утрам после короткой встречи со своим советником король передавал дела в ловкие безжалостные руки Кромвеля. Генрих обожал спортивные занятия и развлечения, им он и предавался в оставшееся время.

И сегодня из-за холодного моросящего дождя, перешедшего ночью в снег, король предпочел проводить спортивные занятия в помещении.

А это всегда интересовало его больше, чем охота или стрельба из лука.

В приемном зале веселье было в полном разгаре. У стен стояли длинные столы. Вино и эль текли рекой, так же, как и сплетни с языка Хэвлока. И в самом центре, подобно оси непрерывно двигающегося колеса, сидел сам король Генрих.

Труппа актеров давала представление. Юлиана потеряла из вида герольда и остановилась в тени под канделябром. Она ничего не поела перед приемом, и сейчас спазмы голода свели ее желудок. Нетвердыми шагами Юлиана направилась к столу, но запах эля и мяса вызвал у нее тошноту и головокружение.

Она повернулась к двери, чтобы уйти, и столкнулась лицом к лицу с лордом Спенсером Мерифильдом, с которым познакомилась несколько дней назад.

Пожилой джентльмен в нарядном костюме с печатью крайней меланхолии выглядел несколько нелепо с ребенком на руках. Вежливо улыбнувшись лорду Спенсеру, Юлиана обратила свое внимание на актеров. Труппа действительно была дерзкой, и Юлиане не потребовалось много времени, чтобы узнать персонажей фарса.

Грузный мужчина с высокой короной на голове изображал пантомимой ссору с чопорной пожилой женщиной. Та трясла огромными четками перед его лицом до тех пор, пока мужчина в отвращении не вскинул руки и не отвернулся к черноглазой красавице, поджидающей его в тени.

Когда женщина, изображавшая красавицу, вручила ему куклу с рыжими волосами, он сначала оттолкнул ее с тем же выражением отвращения на лице, а затем отрубил красавице голову. Бумажная голова с нарисованными удивленными глазами и открытым ртом покатилась на пол.

Собравшиеся поглазеть придворные разразились громким смехом, но лишь на короткое мгновение. Все увидели, что Его Величество совершенно не смеется и постепенно один за другим, словно гаснущие свечи, придворные замолчали.

Ребенок на руках Спенсера захныкал. Спенсер покачал его и прошептал:

– Тише, Ларк[31].

– Девочку зовут Ларк?

– Ее настоящее имя – Женевьева Беатрис Летисия Ратледж Мерифильд. Но больше всего ей подходит имя Ларк.

Как будущую мать Юлиану начали интересовать маленькие дети. Она с интересом рассматривала девочку. Кожа у ребенка была цвета слоновой кости, щечки розовыми, волосы черные.

– Она очаровательна, мой господин. Это ваша внучка?

Лорд Спенсер повернулся к Юлиане, на губах его играла горькая усмешка.

– Нет. Это моя жена.

– Ваша жена?

– Да, но это уже другая и довольно длинная история.

Лорд Спенсер снова обратил свое внимание на актеров.

Юлиана покраснела, испытывая стыд за свое любопытство.

Властным голосом король Генрих приказал удалить актеров из Дворца.

– Их накажут? – спросила Юлиана Спенсера.

– День продержат в колодках. Если эти глупцы не замерзнут до смерти, их отпустят на свободу.

– Неужели они не понимают, что нельзя писать злые памфлеты на тему несчастных браков короля?

– Они ирландцы, – очевидно, по мнению Спенсера, это объясняло все. Заметив насмешливый взгляд Юлианы, он добавил: – Все ирландцы глупцы. И они ненавидят всех англичан, начиная с короля. – Лорд указал на удаляющихся актеров. – Вон тот – самый большой глупец из всех. Заявляет, что обладает даром предсказания. Заявляет, что ему известен один знатный ирландский род и представитель этого рода будет сидеть на английском троне. Фу! – Спенсер презрительно сплюнул. – Пророчества ирландца стоят не больше клятвы пьяницы.

Юлиана с интересом слушала лорда.

– Пора вспомнить о своих собственных несчастливых браках, – добавил Спенсер, поправляя одеяльце на ребенке.

Юлиана подняла глаза и увидела, что в зал входят Алексей и несколько джентльменов сурового вида.

– Действительно, – пробормотала она. – Мои комплименты вам, господин и вашей... э... жене, – Юлиана погладила ребенка по головке и поспешила навстречу Алексею.

Пробираясь через шумную толпу, она подумала о том, какие странные бывают повороты у судьбы. Почти забытые предсказания цыганки Зары вдруг пришли ей в голову.

На самом деле, Юлиане долго и далеко пришлось путешествовать, и все же кое-что не совпадало. Она взглянула на Алексея и увидела необыкновенно красивого, гордого русского боярина. У него было много достоинств, но Юлиана его не любила.

А Стивена?

Не зная, как себя вести, Юлиана приветствовала Алексея вежливой улыбкой. Он был окружен своей свитой. Свет факелов осветил лицо одного из мужчин, и Юлиана увидела яркий шрам на его щеке. Мороз прошел у нее по коже, и на какое-то мгновение она замешкалась. Свое состояние она объяснила беременностью.

Алексей щелкнул каблуками и поклонился ей. В свете факела вспыхнули украшения на его одежде. Юлиана сощурилась, увидев пуговицы на его русском камзоле.

Гранатовые пуговицы.

– Алексей?

Он приподнял пальцем ее за подбородок.

– Я всегда считал, что ты должна стать красивой девушкой, – русская речь песней звучала в ее ушах, – но я даже и мечтать не смел, что ты станешь такой красавицей.

Слова Алексея заставили ее задрожать. Она не могла отвести глаз от пуговиц.

– Ты получил мои послания?

Боярин поднял брови.

– Послания?

– Все до одного, – добавила Юлиана, подозрение охватило ее. – С каждым письмом твоей семье я посылала по одной пуговице, зная, что гонцу должны заплатить золотом за мой опознавательный знак. – Он взял ее за руку, с виду могло показаться, что нежно, но Юлиана почувствовала, как пальцы Алексея впились ей в руку, выше локтя. – Первую пуговицу ты должен был получить более четырех лет назад. Алексей, почему ты не искал меня раньше?

Но он ничего не отвечал и, не останавливаясь, вел ее к месту, где их ждал король.

Юлиана никак не могла сосредоточиться на смущавших ее мыслях.

Они кружились в голове и исчезали, словно снежинки, падающие в воду.

– Мой добрый и преданный посол всея Руси, – дружелюбно произнес Генрих. – Вы даже не знаете, как я рад принимать вас здесь. – Речь его была раскрашена дипломатическими тонкостями. Юлиане с детства была знакома утонченная лесть. Она с братьями пряталась под мраморной лестницей в Новгороде и подслушивала разговоры отца с боярами.

Глаза у нее защипало при мысли о Борисе и Мише. Она заставила себя прислушаться к беседе.

– Князь Иван еще ребенок, ему только восемь лет, – медленно говорил Алексей на своем плохом английском. – Его милая мать, княгиня Елена умерла в начале этого года. Но скоро он станет очень сильным царем всея Руси. Мой отец – его главный советник.

У Юлианы от удивления перехватило дыхание. Во времена отца Шуйские не пользовались никаким влиянием. Как же им удалось так возвыситься за эти пять лет?

Голова у нее опять пошла кругом, мысли путались. И все из-за беременности, поняла она со смешанным чувством ликования и отчаяния. Вдобавок еще встреча с Алексеем и возникшие подозрения.

– Ваша встреча с леди Юлианой – такое счастливое событие, – сказал с улыбкой король и как талантливый рассказчик поведал двору историю о молодых влюбленных, которых разбросала по свету судьба. И вот, наконец, они счастливо воссоединились на глазах у могущественного и благосклонного монарха.

Все правильно, кроме одного – я совсем не испытываю радости, – подумала она.

– Лорд-хранитель печати уверяет меня, что ваш брак положит начало могущественной династии, – заключил король.

– Брак! – Юлиана не верила своим ушам. – Но...

– Заверяю вас, что желание вашего отца, великого боярина Григория Романова, наконец будет осуществлено.

– Но...

– И чтобы закрепить наше торговое соглашение с Русью, – весело продолжал Генрих, – свадьба состоится здесь, во дворце, со всеми почестями.

Юлиана потеряла дар речи. Подступила тошнота. Если бы Алексей не держал руку мертвой хваткой, она бы упала на пол. Юлиана смутно слышала какой-то шум сзади: сердитый возглас протеста, и, наконец, звон шпор и тяжелые шаги, направляющиеся к королевскому трону.

Лицо короля посуровело и стало грозным. Его глаза на заплывшем жиром лице сузились до черных щелочек.

– Я не слышал, чтобы объявили ваше появление, Уимберлей, – протянул король раздраженным голосом.

Юлиана выдернула руку у Алексея и быстро обернулась с Стивену. Когда она вспоминала о нем в эти две недели, он представал в ее памяти смеющимся любящим человеком. Но сейчас к ней направлялся незнакомец с выражением холодной решительности на лице.

– Оливер? – прошептала Юлиана, чуть не потеряв сознание от ужаса.

– Выздоровел, – бросил Стивен и взглянул на нее с холодной ненавистью, затем перевел взгляд на Алексея и, наконец, поклонился королю.

– Простите меня, сир, – но в голосе его не было ни капли извинения. – Я приехал, чтобы забрать свою жену.

– Жена?.. – повторил Алексей по-русски. – Что это значит?

– Удачное стечение обстоятельств, – сказал Генрих, явно получая удовлетворение от двусмысленной ситуации. – Мы как раз обсуждали ваше положение, Уимберлей. Оказалось, леди Юлиана в самом деле княжна Романова. А это – Алексей Шуйский, я вызвал его, как только Кромвель убедился, что леди говорит правду. Она была помолвлена с князем Алексеем много лет назад.

Ироническая улыбка скривила губы Стивена.

– Чрезвычайно интересно. Но, само собой разумеется, эта помолвка не имеет никакой силы, так как по вашему указу леди вышла замуж за меня.

Снаружи завыл ветер. Юлиана переводила взгляд со своего мужа на человека, которого для нее выбрал много лет назад отец.

Рыжеватый Стивен с покрасневшим от холода лицом представлял резкий контраст с худощавым темноволосым русским красавцем. Они были словно день и ночь. Один светлый, другой темный, оба пронзали ее горячими властными взглядами.

Алексей презрительно фыркнул. Одного короткого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что он правильно оценил ситуацию.

– Брак, заключенный в шутку, можно также легко расторгнуть, – Генрих барабанил пальцами по груди. – Нам аннулировать брак или это будет развод?

– Ни то, ни другое, – выпалил Стивен, подошел к Юлиане и притянул ее к себе. От него пахло снегом, кожей и лошадьми. – Наш брак является законным перед лицом государства, церкви и... – он заставил себя замолчать. Юлиана знала, что Стивен вспомнил их цыганскую свадьбу. – Этот союз также прочен и неприкосновенен, как скрепленный кровью. – Его рука, одетая в грубую кожаную перчатку, крепко сжала ее запястье.

Генрих усмехнулся, скрывая смущение.

– Неужели вы считаете, мой дорогой лорд Уимберлей, что мне не хватит власти ликвидировать ваш брак и признать его недействительным?

Установилась гнетущая тишина. Прозвучали слова короля, которые он мог не произносить. Генрих пошел на разрыв с Папой Римским, чтобы расторгнуть свой двадцатичетырехлетний брак с Екатериной Арагонской. Человек, который так легко отбросил вековые традиции, не нуждается в оправданиях перед своими подданными.

Генрих удовлетворенно похлопал себя по животу и весело посмотрел на Алексея.

– Человек, с которым поступили несправедливо, получит то, что принадлежит ему по праву. Вы женитесь на леди Юлиане, как только будут сделаны необходимые приготовления.

Стивен бросился к возвышению, на котором восседал король.

– Ваше Величество, я...

Острое лезвие кинжала уткнулось ему в шею, заставив остановиться. Кто-то из придворных дам вскрикнул и потерял сознание.

Юлиана стала белой как мел.

Стивен даже не мигнул, когда струйка крови потекла по его шее.

Все вокруг затаили дыхание.

Затем с холодным спокойствием Стивен поднял руку, одетую в перчатку, к изогнутому лезвию и отвел его в сторону, бесстрастно глядя на Алексея. Юлиана заметила знакомый огонь в глазах Стивена. Он жаждал крови.

– Бог видит, вы очень грубы, сэр, – с холодным презрением произнес Стивен.

Ноздри Алексея трепетали.

– В моей стране никто не смеет возражать суверену.

Тонкие губы Стивена сложились в улыбку.

– В Англии мы тоже не делаем этого. – Не сводя глаз с Алексея, он стянул с руки перчатку. – Но мы возражаем против чужеземных выскочек крадущих чужих жен.

Перчатка пролетела по воздуху и ударила Алексея в грудь, как раз над гранатовыми пуговицами, и упала на пол.

Глаза Алексея вспыхнули яростью. Он приподнял ногу и каблуком сапога наступил на перчатку.

– Вы глупец, милорд.

– Значит ли это, что вы приняли вызов?

– Несомненно.

– Нет! – вырвалось у Юлианы. – Я не позволю, чтобы моя судьба решалась на поле боя. – Она почувствовала, как кто-то из придворных схватил ее за руку.

Король поднял руку.

– Успокойтесь, мадам. Давайте устроим это спортивное состязание.

Царственным жестом он велел готовиться к дуэли. Придворные волной хлынули во внутренний двор, где обычно проходили состязания на мечах.

Со стороны окружения Алексея раздались воинственные крики.

Юлиана вырвалась от придворного, который держал ее, и схватила Стивена за руку.

– Не делай этого, – прошептала она, от предчувствия беды пальцы ее дрожали. Она почему-то не доверяла Алексею.

Стивен посмотрел на Юлиану долгим взглядом. Что-то мелькнуло в его холодных голубых глазах. Смущение? Боль? Тоска? Страстное желание? Ему предоставлялась возможность избавиться от Юлианы, но все же...

– Не волнуйтесь, мадам, – резко произнес он, лицо его было похоже на бесчувственную маску. – Может быть, я унижу вашего бесценного Алексея, но не убью его. Если бы я сделал это, – пробормотал он, быстро отходя от Юлианы, – возможно, я сохранил бы тебя.

Зимние дни напомнили Ласло о стране, где солнце заходило через несколько часов после недолгого дня. Короткие дни, русские голоса в таверне. Все это напоминало ему прежнюю жизнь.

Добродушно улыбаясь своим компаньонам по столу, скрывая тайную усмешку, Ласло приступил к делу. Его не впустили во дворец, поэтому попойки с окружением Алексея были единственным способом все узнать о Юлиане.

Как легко эти глупые гаджо выбалтывали ему все, что они знают, – словно жених невесте в брачную ночь.

После первой кружки эля Ласло узнал, что четверо из окружения Алексея Шуйского раньше плавали на торговой галере.

– Как это один человек может заставить другого на себя работать? – пробормотал Ласло, потягивая эль. Ответ, который он услышал после третьей кружки эля, заставил его заволноваться.

Изобразив на лице восхищение, он засмеялся в бороду.

– Преступники, говорите? А что они такого совершили, джентльмены?

Русские засмеялись, подталкивая друг друга локтями.

Ласло попросил принести еще эля.

– Я только глупый цыган. И я не могу понять, зачем великому послу окружать себя преступниками?

Русские захохотали еще громче.

– Глуп, как все англичане, правда, Дмитрий? – сказал один из них. – Князь Алексей сумел всех при дворе, начиная с короля, заставить поверить, что он действительно посол.

Хотя инстинкт подсказывал Ласло, что нужно бежать от этих людей, он продолжал изображать на лице фальшивую глупую улыбку.

– Вы имеете в виду, что Алексей Шуйский совсем не посол из Московии?

Дмитрий поднял бутыль, посмотрел на свет, разочарованный тем, что бутыль пуста.

– Точно. Ему не удалось даже приблизиться к воротам Кремля.

Смех убийц поднялся под деревянные своды таверны. Ласло, сказав, что должен выйти по нужде, встал из-за стола.

В заснеженном дворе эхом разносился звон клинков. Юлиана наблюдала, скрестив руки на груди. Она не смотрела на окружающих. Мужчины пили горячее вино, придворные дамы заключали пари: кто станет победителем дуэли. Юлиана не сразу обратила внимание на какой-то шум у ворот.

Ее внимание было сосредоточено на двух мужчинах, решивших убить друг друга. Она изо всех сил пыталась собрать всю свою цыганскую волю, приобретенную за эти трудные пять лет. Если бы Юлиана была настоящей цыганкой, она бы бросилась между ними и приказала бы остановиться. Но теперь она стала другой. Голова кружилась, тошнота подкатывала к горлу, смущение и неуверенность охватили Юлиану. Внутри у нее зарождалась крошечная жизнь, нуждавшаяся в защите. Ей казалось, если она пошевелится, то рассыплется на кусочки.

– Глупцы, глупцы, – шептала взволнованно Юлиана.

Оба дуэлянта часто и тяжело дышали. У Алексея в одной руке была рапира и короткий острый кинжал в другой. Он был хладнокровен, как опытный боец. Стивен дрался шпагой и кинжалом с не меньшим искусством и с гораздо большей страстью. Он постоянно рисковал, делал бесстрашные выпады рапирой и отскакивал назад, едва успевая уйти от острого русского кинжала.

Король распорядился подать напитки, не переставая отпускать замечания по поводу ловкости дерущихся мужчин. Он смеялся от возбуждения, предвкушая кровавый бой.

Юлиана жалела, что Ласло не было рядом. Она стояла одна, дрожала от страха, не обращая внимания на возбужденные крики знати. Когда стемнело, слуги принесли факелы и закрепили их вдоль стены. Покрытый снегом двор приобрел мрачный оранжевый оттенок.

И это больше всего вселяло в Юлиану страх. Слабый стон вырвался у нее, ее качнуло. День был долгим и переполненным событиями. Она была беременной и очень устала.

Стивен и Алексей пытались убить друг друга.

Юлиана не могла забыть выражение лица Стивена, когда коснулась его руки. Ей было ясно: он решил, что она бежала из поместья, чтобы встретиться с Алексеем.

Юлиана поморщилась, когда лезвие русского кинжала резануло рукав Стивена. Стивен сделал резкий выпад назад. Кинжал Алексея наткнулся на эфес противника.

Она бросилась вперед, но чья-то сильная рука удержала ее. Юлиана обернулась и увидела Джонатана Янгблада. Вид у него после путешествия был мрачный и усталый.

– Он защищает свою честь, – мрачно заметил Джонатан. – Не надо унижать его еще больше, чем вы уже сделали.

– Я? Унижаю Стивена де Лассе?

– Вы перехватили гонца короля и примчались во дворец на встречу со своим русским возлюбленным. В глазах большинства это вызывает недоумение.

– Я представления не имела, что Алексей здесь, – запротестовала Юлиана. – Я ничего не знала о нем пять лет. Он...

– Боже праведный! – Джонатан, нахмурившись, смотрел на ворота. – Сюда приехал Кит.

На мгновение Юлиана отвела взгляд от дерущихся. Ее глазам предстало удивительное зрелище.

Боже милостивый! Они все сюда явились. Они напоминали труппу бродячих актеров: одни в цыганских повозках, другие верхом. Впереди скакал Кит, рядом с его лошадью бежал Павло. За ним на коне следовал Родион, потом Джилли. Даже издали Юлиана видела, как ее горничная с командирским видом отдавала распоряжения, указывая вперед, рот ее не закрывался ни на минуту.

В повозке находились Кристина и Нэнси Харбут, рядом – Уильям Стамп. А между ними сидел маленький светловолосый Оливер.

О, нет, подумала Юлиана, испугавшись. Пожалуйста, Боже, только не это. Это может убить мальчика.

– Чума на моего сына, – пробормотал проклятье Джонатан. – Я велел ему оставаться в Уилтшире.

Возгласы удивления привлекли внимание Юлианы. Она взглянула на дуэлянтов как раз, когда Алексей приходил в себя после резкого выпада Стивена. Его улыбка сверкнула яркой полоской в густой черной бороде.

На лице Стивена появились изумление и боль, по одной его щеке текла кровь.

С рыданиями Юлиана рванулась вперед. И снова Джонатан удержал ее.

– Это не так страшно, как кажется. Раны в голову, даже неглубокие всегда сильно кровоточат.

– Не будьте смешным. Стивен должен уступить Алексею.

Джонатан слегка встряхнул ее.

– Черт возьми, женщина, что нужно сделать с тобой, чтобы ты поняла?

– Поняла что?

– Он умрет, но не уступит.

Юлиана прижала кулак ко рту и судорожно вздохнула. В морозном воздухе запахло смолой, пошел снег. Юлиана заставила себя наблюдать молча. Дуэлянты кружились друг возле друга. Внимательный взгляд Стивена следил за противником, и она понимала, что он выискивает малейшую щель в защите Алексея. Стивен опустил рапиру, готовясь к отражению удара. Его левая рука в перчатке тоже опустилась. Он усмехался.

Стивен сделал стремительный выпад, подобный взмаху хлыста. Лезвие рапиры Алексея взметнулось вверх, и он отпарировал удар.

Стивен быстро отступил, приблизившись к павильону, где находились король и его свита.

Алексей преследовал соперника, рапира его описывала в воздухе небольшие круги.

– Ну давай, иди сюда, ты, русская чума, – процедил Стивен сквозь зубы, на отрывая взгляда от вращающейся рапиры Алексея. – Из меня получится хорошая мишень, ты же видишь, что я ранен.

– В моей стране бой не прекращается после первой пролитой крови. – Клинок Алексея сверкнул как молния, но Стивен успел уклониться от удара, отступив к стене. – Дело касается женщины. Скажите, милорд, разве стоит из-за нее умирать?

Неожиданный вопрос ослабил защиту Стивена. В мгновение ока Алексей нанес ответный удар, острие его рапиры уперлось в горло Стивена.

Стивен замер. Зрители замерли тоже. Слышно было только его негромкое дыхание, да изредка доносилось позванивание лошадиной упряжки – это подходили жители Лунакре.

– Сдавайся или умрешь, – закричал Алексей.

Губы Стивена скривились в усмешке. Затем он неожиданно нанес удар Алексею в грудь ногой, обутой в сапог.

Алексей качнулся назад, но быстро сумел занять оборонную позицию. После этого характер боя изменился. Обуревавшие Стивена чувства – страсть, гнев и уязвленная гордость – придали ему новые силы.

Стивен нанес несколько быстрых безжалостных ударов шпагой. Алексей отступал и отступал назад, впервые испытывая настоящий страх. Он старался отразить удары и выпады. В сгущающихся сумерках сверкали белки его темных глаз.

Стивен был подобен зверю, играющему со своей добычей. Левая рука, правое бедро и плечо Алексея кровоточили. Ранения были нанесены настолько быстро, что Юлиана не успела заметить, когда это произошло.

Стивен продолжал наносить ритмичные удары. Алексей отступал, потеряв уверенность в себе.

В воображении Юлианы возникла картина из прошлого. Стивен и Алексей проливали кровь на снег. При свете факелов их фигуры казались огромными, демоническими. Ей представилось, что она снова в Новгороде, прячется под заснеженным кустом, в то время как солдаты убивают ее семью. Она зажала рот рукой, чтобы сдержать стон.

Звон клинков привел ее в чувство. Рапира Алексея перелетела через заснеженный двор и упала у каменных ступенек.

Стивен отвел лезвие шпаги для coup de grace[32].

– Нет, – вскрикнула Юлиана. – Умоляю тебя, Стивен, не убивай его. – Она сама не понимала, почему просила помиловать Алексея. Возможно, потому, что месть из Стивена сделает убийцу и память об этом будет преследовать его до конца дней. Стивен опустил рапиру.

– Полагаю, вам нужно было раньше попросить уладить это дело, чтобы избавить нас от лишних тревог.

Алексей со стоном, истекая кровью, упал на землю. Юлиана направилась к Стивену. Тошнота продолжала мучить ее, она еле держалась на ногах. Ей хотелось все объяснить Стивену. Ей необходимо было так много ему сказать.

Но прежде чем Юлиана успела приблизиться к мужу, ночные кошмары, мучившие ее, стали явью.

Отчаянный лай Павло подтвердил это.

Алексей вдруг схватил свое оружие – Стивен не успел даже отреагировать. Дьявольски быстро Алексей вскочил на ноги, намереваясь убить Стивена.

То, что сорвалось с губ Алексея, снова погрузило Юлиану в прошлое.

– Будь ты проклят!

И внезапно она все поняла. Это был тот же голос, который она слышала много лет назад. Те же самые слова.

Настоящее было отражением прошлого: кровавые отсветы пламени на свежем снегу, сверкание мечей, крики, проклятие, произнесенное хрипевшим от ранений Алексеем. Должно быть, Стивен услышал, как закричала от ужаса Юлиана.

Он быстро обернулся, но опоздал. Лезвие рапиры Алексея было слишком близко.

Раздалось рычание собаки, Павло, словно белая молния, метнулся к Алексею, отбросил его в сторону и пригвоздил к ледяной земле.

Юлиана наблюдала происходящее, как во сне. Она то возвращалась мыслями в прошлое, то вспоминала жуткую действительность. Мир сошел с ума. И все же реальность имела определенный смысл. Затем Юлиана почувствовала, что теряет сознание от пережитого за весь этот страшный день.

Но прежде чем впасть в забытье, она совершенно четко осознала, что негодяй, погубивший ее семью, был Алексей Шуйский – ее жених.