Круглосуточно моя

Глава 18

- У меня к тебе две новости – хорошая и плохая. С какой начинать?

- Давай с хорошей.

- Угличский – чиновник из аппарата губернатора Свердловской области. Никаких противоправных действий не совершал. Не состоял, не привлекался. Имущества не имеет, один дачный домик под Екатеринбургом.

Дорохов состроил недовольную мину.

- И что здесь хорошего?

- То, что все имущество, а именно три роскошные квартиры –одна в Москве, две в Бурге, завод по производству удобрений, сеть фитнес-клубов принадлежат его жене. Угличской Владиславе .

- А плохая?

- Собственно, это и есть плохая.

- Ден, ну правда, не люби мне мозги. Совершенно не соображаю. Что плохого?

- Дим, плохого сразу два. С чиновниками, имеющими такой нехилый бизнес, тягаться трудно. Без криминала тут не обошлось. И Владу он не трогает, пока та не заикается о разводе. И второе. Если удастся удачно развестись, где гарантия, что у нее не зазвенят стальные яйца, и вместо трепетной девочки, от которой у тебя крышка набекрень съехала, ты не получишь ошалевшую от богатства фифу.

Дим глубоко задумался.

- Есть у меня чуйка, что не превратится. Видел бы ты, с какой улыбкой она делает мне кофе. В конце концов, я обещал о ней заботиться, поэтому забрать у этого мудака имущество – это задача номер раз. Даже если и есть риск ее потерять, то все равно я должен это сделать - просто потому, что защитить ее больше некому. Два – я б его совсем ушатал, но хочу еще любовью насладиться. Давай подумаем, как его нагнуть.

Тому, что Дим затеял благое дело, тут же и нашлось подтверждение. И получилось, как в поговорке – на ловца и зверь бежит. Нанятый человек сообщил, что Угличский приобрел путевку в «Роуз Резиденс». Теперь оставалось только подготовить саму ловушку.

Угличский понял, что нужно действовать, тем более и назрела необходимость в этих самых переменах. Иначе ситуация могла выйти из-под контроля. Прикормленный Саид сообщил о том, что Влада сменила род деятельности. Но поскольку совать нос в ее личную жизнь поостерегся, понимая шаткость своего положения, то больше ничего добавить не мог

-Ну, здравствуй, Влада!

Девушка вздрогнула, будто перед ней ожил кошмар. Она побледнела, губы испуганно дрогнули. Сердце заколотилось с бешеной силой. Она настолько испугалась, что готова была грохнуться в обморок. Получив свободу, она уже и забыла, как накатывает панический страх. И вот он материализовался. Еле протолкнув воздух в легкие, Влада наконец овладела собой.

- Здравствуй, Сергей! Что тебе от меня нужно?

- Я не могу соскучиться по своей жене? К тому же, детка, тебе пора прекратить заниматься глупостями. Нужно возвращаться домой. Мы переезжаем в Москву, а туда я должен предоставить и тебя. Что подумают о депутате, жена которого поехала на заработки в Турцию? Так что, малыш, собирайся, - Угличский улыбнулся так, что чуть рот не порвал.

Влада немного пришла в себя и тут же снова испугалась. Если сейчас выйдет Дорохов, то произойдет что-то нехорошее. К тому же она очень не хотела, чтобы он увидел ее мужа – ведь сразу ему вспомнится и татуировка, и ремень, и ее зажатость. И ему будет очень неприятно. Просто как живое подтверждение ее неполноценности.

- Давай выйдем отсюда, - Влада словно очнулась от оцепенения и поднялась из-за стола.

Они вышли в коридор.

- Сергей! Ты зря приехал. Я никуда с тобой не поеду. Я же тебе сказала. Переводись куда хочешь и забудь меня.

- То есть ты не передумала?

- Нет, я же тебе давно сказала. Оставь меня в покое! Разводись со мной, и никто никаких вопросов задавать тебе не будет.

- Хорошо, тогда ты все равно должна полететь, чтобы оформить развод.

- Я никому ничего не должна! У нас нет детей, на твое имущество я не претендую, так что вопросов никаких. Хочешь, я напишу тебе заявление в суд, что я согласна на развод? И живи спокойно!

- Ты не понимаешь, я тебя люблю, и все это время ждал, что ты вернешься.

- Сергей, метод заезженной пластинки со мной не сработает. Не нужно начинать заново. Я сказала все. Мне противно с тобой находиться рядом. А теперь оставь меня и не мешай работать.

Глаза мужа буквально налились кровью. Вся ненависть, скопившаяся в нем, готова была выплеснуться помоями из него.

- Ах, работать? С каких пор понятие шлюха стало работой? Что, ты новому шефу так же качественно отсасываешь, как и мне? - Он надвинулся на нее, готовясь смять, растоптать.- Потаскуха, я говорил, что так и будет…Наиграется тобой и в бордель сдаст.

Владу передернуло от чувства гадливости. Перед глазами словно ожили безобразные картины ее семейной жизни, униженное стояние обнаженной, ремень, мерзкий вкус спермы во рту. Тошнота подступила к горлу. Не слыша, какие еще гадости он говорил, девушка размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

Мужчина опешил. Гнев на секунду лишил его способности мыслить, но тут же подсказал и решение проблемы. Шестой этаж. Пластиковое ограждение , отделяющее коридор от космического простора холла – невысокое. Перекинуть через него легкую, как пушинку Владу – секундное дело. Он вдовец ! И ни одна налоговая не придерется. Денег хватит, чтоб Саид удалил с камер записи о его присутствии и уволил с хорошим выходным пособием мальчика с ресепшена. Хищно ухмыльнувшись, он схватил ее за руку и притянул к себе.

Его план удался бы, если бы Дорохов не заподозрил неладное. Не найдя Владу на месте, он безотчетно забеспокоился, метнулся в коридор и застыл потрясенный. Здоровый мужик подхватил под попу его девочку.

Дорохов почувствовал, что земля уходит из- под ног. Все происходило как в замедленной съемке. Он прислонился к стене, однако внутренний дятел со всего маху долбанул по мозгам. Тут до него дошло, что лицо девушки искажено страхом. Одним прыжком, как разъяренный тигр, он оказался рядом. Выхватив Владу, он с размаху заехал мерзавцу в челюсть.

- Девочка моя! Моя хорошая, - горячо шептал Дим, целуя белое от страха лицо Влады. – Постой. – Он собирался вернуться к противнику, но немного не успел. Тот оказался достаточно крепким, и удар его не свалил с ног. Тем более, что был нанесен вполсилы. Это дало возможность отыграться. Отвлеченный на Владу Дорохов получил по голове. Но тут же сконцентрировался и ответил еще одним хуком, на этот раз полноценным.

Угличский мотнул головой и отлетел к стене.

- Дима! Не надо! – Голос Влады – и стоп-слово отрезвили Дорохова. Тяжело дыша, он осознал, что готов был сейчас просто убить подонка.

Гнев потихоньку начал отступать, уступая место рассудку. Дорохов сгреб в охапку Владу, поцеловал в макушку.

- Спасибо. Все, иди к себе. Обещаю, больше его бить не буду. Ты хочешь, чтобы он перед тобой на коленях валялся и просил простить? Я сейчас заставлю его это сделать.

Влада съежилась.

-Нет, я его ни видеть, ни слышать не хочу. И не бей его больше, он мне червяка напоминает,- с отвращением она посмотрела на бывшего мужа. И обернулась к Дорохову. – Ой, Дим, у тебя кровь! – все еще не отойдя от страха, Влада забеспокоилась о любимом.

- Потом я тебе дам возможность поухаживать за собой. Обещаю быть классическим пострадавшим – буду стонать, просить добить меня или клянчить обезболивающее, воды, и для скорейшего выздоровления буду требовать исполнения своих капризов. Иди.

Дорохов достал телефон.

- Ден, можно. Все само разруливается.

- А теперь слушай сюда, пи@ор. Я больше тебя пальцем не трону…,- обратился он к Угличскому.

- Да ты знаешь, кто я?! - амбиции и привычка задавать тон придали тому сил, и он начал звереть.

- А ты глухой? Я сказал, кто ты. Пи@ор! Сейчас берешь такси и сваливаешь отсюда. Без всякой компенсации за путевку. И больше никогда не отсвечиваешь. Иначе прибью и рыбам скормлю.

- Ты не понял! Ты попал конкретно! Стоит мне сделать один звонок – и хана тебе и твоему отелю. И этой мелкой шлюшке, - слова вылетали из Угличского, как яд из плюющейся кобры. Несмотря на весь свой огромный опыт манипулирования людьми, впервые качественно получивший по морде чиновник сейчас истерил, как баба.

Однако Дорохов, давший слово Владе, был уже внешне невозмутимо насмешлив.

- А ты еще и телефоном пользоваться умеешь? Ну –ка, покажи!

Угличский выхватил дрожащими руками претенциозный Vertu, собираясь, действительно, им воспользоваться.

Однако Дим молниеносным движением ноги выбил у него из рук средство связи и оно, описав красивый полукруг, вылетело за ограждение, звонко шмякнувшись с шестого этажа на мраморный пол холла.

- Упс! Упал!- с издевкой сказал Дим. – Могу дать свой! – на этом желание общаться с подонком у него совершенно исчерпалось, и он угрожающе завершил диалог. – Не думай, что ты так легко отделался. Ты сука, еще долго будешь икать от страха. Он позвонил на ресепшн и велел выбросить на мусорку упавший телефон.

Угличский , понимая, что данный этап войны проигран, решил, что нужно более серьезно готовиться к мести, тем более, что противников стало двое.

Администратор донес его чемодан до вызванного за счет заведения такси и дежурно пожелал приятного полета.

Дымясь от злости, Угличский рисовал в своем больном воображении картины расправы – одну другой кровавее.

Однако последовавшие за этим события напрочь отбили в нем охоту и возможность навредить.

Проехав несколько кварталов, такси неожиданно остановилось. Судя по выражению лица, водитель, очевидно, выругался, вышел из машины и открыл капот. Копался он довольно долго, так что изможденный ожиданием пассажир решил выйти покурить.

Дальше события разворачивались, как в фильме. Подъехали полицейские, или жандармы по-турецки, и потребовали туристический ваучер, подтверждающий легальность его пребывания в стране.

Но поскольку он был спешно «попрошен» из отеля, то, соответственно, его ваучер не был зарегистрирован, что и давало повод для задержания и выяснения всех обстоятельств.

Угличский, попутав берега от перенесенных потрясений, забыв, что находится не у себя в городе, где все с ним раскланивались, начал угрожать. Поэтому и доставлен был в участок с отягчающими обстоятельствами.

Его багаж обыскали и нашли увесистый пакет с белым порошком (привет от Дениса), напоминающим по внешнему виду наркотик, что по турецким законам грозило тюремным заключением от четырех до двадцати четырех лет.

Тут же был составлен протокол, и новоявленный наркоделец был направлен в камеру. На его требования предоставить адвоката, позвонить консулу, полицейские делали вид, что говорят только по-турецки.

Просидев несколько дней, бывший вершитель судеб основательно поджал хвост, понимая, что просто так даже прыщ на заднице не вскакивает. Он запаниковал.

И когда к нему явился адвокат, Угличский был сама любезность. Однако с любезностью он поторопился, потому что адвокат работал на Дорохова, о чем ему сразу же и сообщил.

- Сергей Иванович! Вы, надеюсь, понимаете, в каком плачевном положении оказались. Не буду скрывать, что после того, как предъявят обвинение, вряд ли вам кто-то сможет помочь. Нахождение без регистрации в стране – это ерунда – депортировали бы и все. Но наркотики – это серьезно.

Единственный способ спасти себя – это подписать документы о разводе и об отсутствии материальных претензий к Владиславе Олеговне. Детей у вас нет, поэтому этих бумаг будет для расторжения брака более чем достаточно. Решайте. Понимаю, что вы вправе потребовать половину имущества, принадлежащего вашей жене, но увы. Таковы требования господина Дорохова. Но зато вы будете на свободе и вернетесь к своей работе. И да, настоятельно не рекомендуем переводиться в Москву.

- А где гарантия, что я выйду отсюда, подписав бумаги?

- Честное слово господина Дорохова.

- А что он, трахает турецкую Фемиду? Какое влияние он может оказать на правосудие?

- Зачем так грубо? На правосудие никакого. Но на людей, которые помогли вам сюда попасть – прямое. Просто оплатив услуги. Или вы решили, что случайно здесь оказались?

С ненавистью глядя на доверенное лицо врага, Угличский подписал нужные бумаги, враз оказавшись нищим. Однако по сравнению с годами лишения свободы – это было все же предпочтительнее. Но похоронные мысли придавливали чуть ли не могильным грузом.

Он подумал, что хуже уже быть не может. Неожиданно из респектабельного господина превратился в бомжа. Даже новую квартиру, которую он купил после свадьбы – и ту записал на жену. Придется съезжать.

Однако не стоит сетовать на Судьбу, причитая, что это самое плохое, что может случиться. Настоящий удар он получил чуть позже. После того, как ему вернули вещи и подписали пропуск, к нему подошел офицер полиции и на чистом английском принес свои извинения за лишние дни, проведенные в заключении. Обвинения с него сняты, так как состава преступления нет –экспертиза показала, что в найденном у него пакете оказался стиральный порошок.

От потрясения у освобожденного узника случился нервный тик, который так и остался с ним как клеймо высшего правосудия.

После драки Дим вернулся в приемную. Перепуганная, дрожащая от пережитого потрясения Влада сидела, забравшись с ногами на диван и вжавшись в самый угол. Мужчина подошел, приподнял ее за попу и усадил к себе на колени. Бережно поцеловав в висок, он погладил ее по спине.

- Маленькая моя. Испугалась. А как я испугался! Если б не ты, я б его убил, - холодный гнев еще не выветрился из его души, дыхание сбивалось, и сердце никак не могло поймать привычный ритм.

- Сладка моя! - От осознания едва не разыгравшейся трагедии Дорохов остро понял, как много он еще не сказал своей девочке. И готов был вывалить еще кучу розово- ванильных слов. Однако вспомнил, что их отношения могут измениться и далеко не в лучшую сторону.

Девушка благодарно ткнулась ему куда-то в шею.

- Я от ужаса не могла даже закричать. И я не ожидала, что он может такое сделать. Если бы не ты, - пружина страха наконец разжалась, и слезы – этот самый доступный женщинам способ облегчения страданий- закапали из глаз.

- Я всегда буду рядом, - растроганно сказал Дим. Его снова кольнула мысль, что не только от него это зависит, и он тихо добавил: - Пока ты этого будешь хотеть.

«Я всегда этого буду хотеть», - собиралась сказать девушка, но в горле словно комок ваты застрял, и она, прокашлявшись, оставила эту мысль при себе, не желая налагать на него бремя ответственности за того, кого приручил. Немного придя в себя, она осознала, что любимый получил по голове и сейчас «истекает кровью» из-за ее слез.

Она аккуратно вывернулась из крепких объятий и направилась к шкафу за аптечкой. Там был хоть и небольшой ассортимент, но для первой помощи что-то имелось. Достав перекись и ватку, она вернулась к наблюдавшему за ней мужчине.

- Доктор, конечно, сделает это лучше, но ты обещал быть самым привередливым, классическим пациентом. Поэтому я хочу сама за тобой поухаживать. Потерпи, сейчас будет больно.

Аккуратно промокнув свезенную кожу, она нежно подула на ранку, погладила пальчиком вокруг.

- Ты мой храбрый рыцарь! Я буду заботиться о тебе, пока твои раны не заживут, - Влада так мило сюсюкала, что он невольно вспомнил свое детство, когда мама мазала зеленкой бесконечные последствия его подвигов.

Он растаял, едва не задохнувшись от нахлынувшей нежности.

Все куда-то отступило. Будто не его девочке пять минут назад грозила смертельная опасность. Будто не он хотел растерзать мерзавца на мелкие клочки. Главное – вот оно – его счастье.

- Влада, сделай мне лучше кофе, - попросил он. Его лучший антидепрессант, его афродизиак и фетиш – чашка ароматного напитка из рук любимой девочки.

Несмотря на то, что они еще не построили четких планов на будущее, не сказали главных слов, связующих пару, они уже обзавелись своими традициями, маленькими секретами. По негласной договоренности «Влада, сделай мне кофе» стало паролем, ответом которому должно следовать «Одну минуту, Дмитрий Игоревич!»

И хотя их отношения так и не успели стать рабочими, сразу перейдя в статус личных, Влада счастлива была слышать эти слова, они стали символом его желания быть с ней еще тогда, когда он не рассчитывал на большее.

Ее взрослый, сильный, уверенный мужчина имел слабость. И эта слабость она – Влада.

Счастливо вздохнув, девушка бросила на него свой лучистый послушный взгляд и ответила «по уставу»:

- Одну минуту, Дмитрий Игоревич!

И ничего больше не нужно было – тонкая, волнующая, захватывающая игра для двоих. И сейчас из нее Дим решил сделать вариант его желанной «виноградинки»

Получив свою чашку и сделав несколько глотков, Дорохов поставил ее на столик. Притянув к себе Владу, он обхватил горячим, пахнущим кофе ртом ее податливые губы, прошелся жадным языком по ним, лаская и дразня. Затем снова отхлебнул из чашки, но не проглотил, а вытолкнул кофе прямо в рот своей девочки. Горячая жидкость обласкала язык, небо, внутреннюю поверхность щек.. Тут же язык мужчины требовательно ворвался следом, словно желания разделить наслаждение. Влада замерла. Она почувствовала себя одним целым с Димом. Это было так необычно и интимно, гораздо более интимно, чем близость. От этого глотка кофе в ней словно раскрылись все клеточки ее тела, жаждущие ласки. Она проглотила и ответила на поцелуй.

Жаркий поцелуй с кофейным ароматом разжег огонь, который словно действующий вулкан может лишь на некоторое время притихнуть, прикинуться спящим, но в любой момент готов взорваться страстью.

Дим потянулся к блузке Влады, по одной расстегивая пуговички и не выпуская ее губ из плена.

Внезапно открылась дверь, и на пороге появился Денис, явно сконфузившийся от увиденного.

- Ребят, вы хоть бы двери закрывали!

- Ден, а тебя не учили стучаться, прежде чем войти?

- У тебя устаревшее представление об этикете. В рабочие кабинеты входят без стука. Подразумевается, что стучатся туда, где можно застать людей в непристойном виде. Значит, постучавшись, вы подозреваете такой поворот событий. И кабинет Влады как раз и есть то место, куда стучаться не следует! К тебе – другой разговор. Она может не разрешить войти.

- Ой, всё! Началось! Буквоед и зануда ты! Бедная Васька! Ты ее раньше времени состаришь своей дотошностью.

- Я вообще –то по делу, а не с целью помешать кроликам.

- Так мы еще и кролики?

- А нет? Перерыв между сексом- то хоть был?

Влада смущенно отвернулась, застегивая пуговицы, но слушать перепалку друзей ей было весело. Она себе представить даже не могла, насколько все удачно может сложиться. Сначала переживала, понравится ли друзьям Дима, как они ее воспримут. А лучший друг мало того, что оказался милым, так еще и Василису сумел обаять.

И они могут дружить парами! Это было так здорово, что казалось нереальным.

-Ладно, пойдем обсудим результаты операции, - Дорохов с сожалением поднялся и поцеловав Владу , направился с Денисом в кабинет.

- Я думаю, все сложится наилучшим образом. Позвонить в консульство ему не дадут, подкупить он тоже никого не сможет, у него все отобрали. Поэтому за неделю он по-любому сломается, - Денис поделился соображениями о проделанной работе.

- А тогда что? Я стану женихом богатой малышки? Понимаешь, я не хочу, чтоб моя женщина могла без меня обходиться. Я хочу быть для нее всем. Моя и только моя! – Дорохов стукнул кулаком по столу.

- Дорохов! Ты сдурел что ли? Купи себе собачку – и будешь для нее всем. Она еще и писать от радости будет при твоем появлении. Это же женщина! Человек! Твоя половинка, а не собственность.

- Я не спорю, что человек, что женщина, и поэтому никогда не обижу. Понимаешь, у каждого свои загоны. У меня, наверно, в роду точно падишахи были. Меня заводит желание женщины быть для меня покладистой, послушной, мягкой, текучей, как волна. Ее взгляд должен сиять добротой и нежностью. Мне нужно быть уверенным, что для своей женщины я непререкаемый авторитет. Потом я конечно, могу выслушать , если ей что –то не нравится, но изначально – никаких боданий. Черт. Я просто, наверно, так долго искал свой идеал, как ты говоришь, свою половинку, что найдя, до мандража боюсь потерять. Сейчас она моя секретарша, нуждается в защите и покровительстве. А став богатой, будет во мне нуждаться? С чего она будет послушной, если не будет зависеть от меня? -- Боль отразилась на его лице. Он забыл, как перед началом операции уверял Дениса, что верит в нерушимость отношений с Владой.

- Да, видать тебя крепко приложил Угличский. Совсем мозги набекрень съехали. Ты что думаешь, Влада с тобой из-за денег? Так вспомни, сколько она тебя отшивала! А могла бы при виде богатого мужичка сама запрыгнуть в койку, - Денис с сочувствием смотрел на друга. Видать так влюбился, что напрочь потерял способность здраво мыслить.

Однако признавая правоту Дениса, Дим никак не мог избавиться от страха.

Всю неделю, отведенную другом на разрешение вопроса, Дорохов не находил себе места. Он курил немыслимо много, будто имел в запасе еще одну пару легких. Алкоголь также прописался на его столе.

Он был молчалив, порой уходил в себя, затем устраивал по скайпу разносы московскому офису и метался по кабинету, как раненый тигр.

Влада буквально кожей прочувствовала перемену, произошедшую с любимым человеком. Его словно подменили. Конечно, с ней он был ласков. Однако взгляд напоминал взгляд больной собаки.

Каждую ночь он сграбастывал ее в охапку, исступленно целовал, жадно ласкал и, получив молчаливое согласие на близость, врывался в нее, как завоеватель. Лишь иногда притормаживая, чтобы убедиться, что не причиняет боли. Он не старался разжечь огонь страсти в девушке, предпочитая гореть одному и не опалить Владу. Не пытался привязать якорями наслаждения к себе. Взорвавшись оргазмом, он не отпускал ее от себя, окутывая своим телом, как одеялом. В его движениях сквозила боль, которую Влада расценивала как провозвестника скорой разлуки. Чему косвенным подтверждением служил и тот факт, что Дим не использовал их тайный код страсти – «Влада, сделай мне кофе».

Один раз она попыталась проявить инициативу «Дмитрий Игоревич, вам кофе сделать?» Но вышло еще хуже. «Да, Влада!» Но когда она принесла его, даже не притронулся. Обнял порывисто, прижал ее голову к своей груди и молча целовал макушку. А затем велел идти работать. И она под предлогом проверки оформления залов, ушла на полдня из поля его зрения, наревевшись вдоволь.

Несомненно. Он оставит ее здесь. Будет приезжать с инспекцией. И она будет его подругой выходного дня. Может у него там, в Москве, и жена есть?! Они ведь этого не обсуждали! Заботиться, защищать, как он обещал, можно и любовницу! От этих мыслей Влада холодела. Украдкой плакала, но старалась держать лицо, не опускаться до приставаний и выяснения отношений.

Она понимала, что такой формат связи – единственно возможный в ее ситуации. Жениться они не будут. Но делить его с другой женщиной?

И посоветоваться ей было не с кем. По поручению Дима Денис улетел в Москву, прихватив с собой Василису.