Крысиный бег. Иллюстрированный роман

Глава 5. И снова Месть

Первый учебный день после каникул прошёл как-то ровно и без происшествий. После того, как Ронни отправили в медпункт, а оттуда в больничку, в классе сразу стало гораздо просторнее и спокойнее. Правда, в середине урока в дверь просунулась голова кучерявого пацанёнка с повязкой «Дежурный» на рукаве и, осмотрев наш класс, поинтересовалась:

– Романов здесь?

– Здесь.

– После уроков в кабинет директора!

И голова вестника исчезла в дверном проёме так же неожиданно, как и появилась.

Вот и ответочка за Ронни прилетела. Не избежать мне наказания или строгого выговора. Надеюсь, у них не принято за такое бить палками или заставлять драить сортиры. Не хотелось бы вспоминать прошлое.

Как ни странно, но за Ронни никто не спешил мне мстить. Некоторые девчонки бросали косые взгляды и перешёптывались на уроках за моей спиной. А парни обсуждали, кто больше нарушил правила: Ронни, который собирался использовать свой Дар в стенах школы, или Майки, который зарядил сопернику по яйцам. К единому вердикту они прийти так и не смогли.

Я честно высидел все шесть часов занятий, борясь со скукой, и как только учитель отпустил нас по домам, покинул скучную и душную аудиторию одним из первых. Через пять минут я, как примерный ученик, стучал в дверь директора.

– Входите! – раздался милый женский голос с обратной стороны.

Я открыл дверь и сразу окунулся в приятный, мягкий и ненавязчивый аромат женских духов. За столом директора сидела женщина.

– Мария Львовна? – вспомнил я имя директрисы и зачем-то спросил, не веря, что эта худая, стройная и атлетически сложенная рыжеволосая девушка, лет тридцати, может занимать такой пост.

– Да, Майкл. Всё ещё Мария Львовна. Ты ожидал увидеть здесь кого-то другого? Могу тебя огорчить, я в этом кресле надолго, – она растянула губки в жемчужной улыбке и указала рукой на стул. – Присядь. Нужно поговорить. Я знаю, от Рональда тебе доставалось неоднократно, вы с ним не ладили, но это не повод…

Я сел на стул напротив директрисы и с удовольствием принялся разглядывать её. Рыжие волосы заплетены в тугую косу, пухлые губки с яркой алой помадой, зелёные глаза, белая деловая рубашка и маленький галстук. А вот рубашку можно было взять чуть побольше, она очень плотно прилегала к неожиданно крупной, для девушки её комплекции, груди, и я даже мог разглядеть кружева на её белоснежном лифчике.

– …ты меня слушаешь вообще? – вырвал меня из нирваны голос директрисы.

– Простите, задумался о сегодняшнем занятии. Сергей Анатольевич очень красочно расписывал историю Императорской семьи.

– Понятно. Я повторюсь, – она сделала небольшую паузу. – Ты уже взрослый, я могу говорить с тобой откровенно?

Я утвердительно кивнул ей в ответ.

– Его отец – важная шишка в министерстве.

– Чей отец? – не понял я.

– Рональда, – директриса слегка нахмурилась. – В общем, мне придётся отстранить тебя на две недели от занятий. Прости!

– Вам не за что извиняться.

– Есть за что! – строго сказала она. – Если бы это был любой другой ученик, вам бы влетело обоим, а так только тебе.

– Ясно. Переживу!

Не знаю, радоваться этому или печалиться. С одной стороны, я собирался завести друзей и ассимилироваться в школе, с другой – две недели для интенсивных тренировок мне вовсе не помешают. Пожалуй, порадуюсь. Друзей я завести всегда успею, а тренировки мне ой как нужны!

– Не расстраивайся, Майки! – поняла директриса моё задумчивое молчание по-своему. – Две недели пролетят быстро, а я попрошу учителей позаниматься с тобой на выходных, чтобы ты не отставал. Договорились?

Я вздохнул и снова кивнул.

– Вот и славно! Можешь идти, мы с тобой закончили. И сделай там лицо попечальнее, когда будешь выходить, как будто я на тебя орала, плевалась слюной и крыла матом. Не порть мне имидж жёсткого и скорого на расправу руководителя.

– Договорились, – улыбнулся я этой симпатичной и приятной девушке (женщиной её назвать язык не поворачивался), поднялся со стула и вышел из кабинета.

Николь поджидала меня возле ворот школы:

– Привет, драчун! И что это было сегодня?

– Что именно?

– Не включай дурачка, а? Зачем ты Ронни побил?

– Я не бил, разок дал в зубы и по яйцам для профилактики. Ну, в зубы для профилактики, а по яйцам уже в качестве самообороны. Ты же видела.

– Видела, – она кивнула и хмыкнула. – Ладно, пошли, проводишь меня домой, по дороге поговорим.

Не знал, что мы с ней такие друзья. Или это она после сегодняшнего происшествия решила подружиться со мной немного ближе? Девушка двинулась вперёд, я поплёлся чуть позади, не в состоянии оторвать взгляд от её стройных длинных ножек и коротенькой юбочки, из-под которой при ходьбе иногда показывались упругие белые полушария.

– Не отставай там, чего плетёшься как черепаха!

Я нехотя поравнялся с одноклассницей и дальше мы пошли, не отставая друг от друга.

– Не сильно досталось от директрисы?

– Да.

– Да – сильно, или да – не сильно? – нахмурилась блондинка.

– Второе. Но просила говорить всем обратное.

– Ясно. Да, мама такая. Она строгая, но справедливая, – улыбнулась девушка.

«Директриса – твоя мама?» – чуть не вырвалось у меня. Не хватало ещё спалиться на такой мелочи, настоящий Майки уж точно об этом знал!

Но почему тогда она так молодо выглядит? Наверное, у женщин в этом времени свои секреты молодости. Ведьмы! И это многое объясняет, они же как сёстры похожи между собой, только цвет волос разный, и у матери чуть больше грудь. Хотя, прекрасны обе!

– Ты как-то изменился! – неожиданно выдала Николь. – Стал спокойнее, молчаливее, задумчивее… Нашёл себе парня, наконец?

Я внимательно посмотрел на неё. Серьёзная и заинтересованная. Это не была подколка или оскорбление, а обычный интерес. Кажется, о педиковатой натуре моего предшественника знал весь город. Один я этому постоянно удивляюсь.

– Нет, не нашел, – пробурчал я.

– Ну и отлично! – обрадовалась Ник. – В смысле, плохо, конечно. Но мне не придётся делить тебя ещё с кем-то.

– Делить? – мои брови, помимо воли, прыгнули куда-то вверх.

– Ну да. Ты же помнишь, что обещал мне помочь по софистике? Нам нужно позаниматься у меня дома.

– Мне показалось, ты и сама сегодня неплохо справлялась. Зачем тебе помощь?

Девушка действительно сегодня на уроках была в ударе. Встревала во все дискуссии, лезла всегда первой, забрасывала преподов вопросами. Не думаю, что у неё есть какие-то проблемы с обучением.

– Ну чего ты тормозишь-то сегодня? Влюбился, что ли, в кого-то? – она оглянулась по сторонам и прошептала. – Это официальная версия для родителей. А мы с тобой возьмём ведро мороженого и завалимся в моей комнате, будем смотреть фильмы, критиковать тупость главных героинь и обсуждать моего парня, которого выбрали мне родители. Мы две недели не виделись, у меня столько новостей! И я соскучилась за нашими посиделками! Ты почему не писал, не звонил?

– А ты?

– Ты дурак? Я тебе раз сто звонила! У тебя телефон постоянно выключен, я уже думала, с тобой что-то произошло, – она легонько ткнула меня кулачком в плечо.

Точно! Я же забыл вообще про свой телефон, мне было не до него. Наверное, валяется где-то в ящике стола с севшей батареей.

– Ну так что, ты сегодня придёшь или как?

– Приду, – согласился я, ещё не до конца понимая, на что я подписываюсь.

– Отлично! А вот и мой дом. Спасибо, что провёл. Жду тебя сегодня в восемь часов вечера. Мороженое само себя не съест!

Она чмокнула меня в щёку и упорхнула по ступенькам в огромный каменный дом, больше похожий на маленький замок или мини-крепость.

Получается, я «подружка» симпатичной блондинки? Стандартный набор: красавица плюс страшненькая, или, как в моём случае, красавица плюс педик. Такой беспроигрышный тандем. И я должен обсуждать с ней парней и есть мороженое? На хер оно мне нужно?! Я думал, она мне глазки строит, я ей понравился…

«Подружкой быть не хочу, пусть ищет себе новую!» – с этой мыслью я выкинул новую старую подругу из головы и пошёл домой.

В остальном день прошёл так, как я и планировал. Пришел со школы, перекусил, собрал тренировочный рюкзак и убежал на площадку, разминувшись в дверях с отцом, который открыл было рот, чтобы высказать очередную порцию отцовской мудрости, но тут же передумал, не став утруждать себя выдумыванием чего-то сложного, а просто неодобрительно проворчал мне вслед: «Сучоныш!»

Сегодня тренировка была куда проще и короче из-за потраченного на школу времени, и домой я вернулся к восьми совсем не уставшим, на улице только начало темнеть. Поел в гордом одиночестве, вымыл за собой посуду и прибрался.

Отца больше не видел, наверное, снова не ночует дома, а мачеха пару раз мелькала в коридоре. Первый раз, когда вышла на звук входной двери, думая, что пришёл отец, а не я. Второй раз приходила на кухню за стаканом воды. Мы с ней даже парой слов не перекинулись.

Я поднялся к себе, принял душ и завалился спать. И в час ночи немигающим взглядом уставился в потолок. Выспался, бля! Вот и побочка регенерации, три-четыре часа на отдых достаточно.

Поворочался в раздумьях, перевернулся на один бок, затем на другой. Откуда-то в голове засела мысль, словно я забыл что-то сделать, что-то… Что? Ещё раз напряг свою дырявую память, но так и не вспомнил. Ладно, если бы это было важно – не забыл бы.

Недовольно поднялся с кровати и спустился вниз на кухню, выпил воды, погрыз кубик льда из морозилки и пошёл обратно.

Проходя мимо двери родительской спальни, остановился. Отец так и не вернулся ночевать, я не слышал ни подъезжающей к дому машины, ни хлопка двери, которым он любил обозначать своё появление.

В голову неожиданно постучалась противная мысль. Месть! Я никогда никому не прощал унижений и насмешек над собой, не прощу и сейчас. Ночь – самое подходящее время суток для мести. Отец так и не пришёл – это ли не знак!

Я аккуратно повернул ручку двери и проскользнул внутрь. В комнате царил полумрак, еле-еле угадывались очертания кровати и контуры женского тела на ней. Я замер на пороге и прислушался. Тихое мерное дыхание, будоражащий запах женщины, вздох во сне – всё такое близкое, стоит лишь сделать два шага…

Что я хочу сделать? Сам не знаю. А вот мой член, вставший солдатиком, кажется, знал или догадывался. Эх, Майки! Делаю это ради тебя, не ради себя. Ты с этими придурками восемнадцать лет прожил. А месть – это святое!

Я сделал два шага вперёд и сумел разглядеть лежавшую на кровати женщину подробнее. Она лежала, раскинув руки в стороны, её белокурые волосы разбросаны по подушкам, тяжёлые зрелые груди с коричневыми сосками возвышались над ней и манили, обещая безумное наслаждение храбрецу.

Она заворочалась во сне, одна нога отодвинулась в сторону и открыла мне горячее розовое лоно, похожее на цветок розы. Она спала абсолютно обнажённой.

Я скинул свою одежду на пол и опустился на одно колено в кровати, наслаждаясь открывающимся отсюда и сводящим с ума видом. Пять секунд – и я больше не смог себя контролировать. Осторожно наклонился, поцеловал внутреннюю сторону бедра и медленно поцелуями двинулся выше, подбираясь ближе и ближе к её сладким губам.

– Ах! – выдохнула она. – Любимый, ты сегодня поздно. Но я ждала тебя! – сонным голосом пробормотала Элеонора Романова.

Она глубоко вздохнула, задышала тяжело и застонала от удовольствия и нетерпения.

– Алекс, ты меня любишь?

– Да, люблю! – шепнул я очень тихо и впился поцелуем в её горячие губы, легонько укусив за клитор. На секунду оторвался, чтобы взглянуть на этот прекрасный бутон, снова поцеловал и начал шалить там язычком.

– И я тебя люблю! – выдохнула она и застонала снова. – Как же давно ты не наведывался ко мне! – её руки легли мне на затылок, пальцы крепко схватили за волосы, и она, сдавив мою голову своими белоснежными бёдрами, выгнулась на кровати дугой. – Прости меня, я была плохой женой, – последнее она прошептала, содрогаясь от оргазма.

Через несколько бесконечно долгих секунд её захват ослаб, я поцеловал её ещё раз внизу, оторвался от сочного и ароматного лона и перевернул её на живот. Погладил спинку, полушария ягодиц, придвинулся ближе к ней и приставил свой пульсирующий член к её влажной горячей щелке. Лишь слегка надавил, и она поглотила мой напряжённый член целиком, словно истосковалась, изголодалась, соскучилась по нему.

Я начал двигать бёдрами, медленно наращивая темп. Эля оттопыривала задницу, упираясь руками в кровать, боясь не получить всю мою длину до конца. Пять минут или час сумасшедшего темпа и скачки, и она снова задрожала. Замерла, уткнувшись лицом в подушки, и притихла. Её влагалище несколько раз сжало мой член, я не выдержал, и кончил прямо в неё.

Несколько минут мы лежали молча. Обнажённые, мокрые и счастливые каждый по-своему. Я придавил её своим телом сзади, её упругие горячие ягодицы упирались в мой лобок. Она не шевелилась, а я не спешил вытаскивать свой член из её норки. Осторожно просунул свои руки под плоский женский животик, пробрался к грудям, обхватил их ладонями и принялся мять. Снова почувствовал желание внизу живота, на секунду вышел из неё, перевернул на спину и снова вошёл туда, где было влажно, тепло и приятно. Где меня очень сильно хотели и желали.

Её лицо было влажным от пота, глаза закрыты. Она тихонько постанывала и подмахивала мне. Не вынимая член, я опустил голову к её лицу и впился в её пухлые, мягкие губы. Мы целовались и трахались, стонали, я входил в неё снова и снова, то наращивая темп, то сбавляя. Я целовал и мял её соски, грудь, шею и губы. И снова вонзал в неё свой член до упора. Она стонала, не открывая глаз, и что-то шептала.

Не знаю, сколько мы с ней занимались любовью, но в конце концов, я сдался и выпустил тугую струю семени прямо в её лоно. Пусть знает, сучка! Через секунду она меня догнала, громко выкрикнув, прогнувшись в кровати и замерев на несколько секунд. На секунду я почувствовал, как она сжала мой член в своём лоне, а ещё через секунду нехотя отпустила.

Меня вдруг окатило чувствами благодарности, любви, радости, удовлетворения и покоя. А затем всё пропало. Осталось лишь чувство удовлетворённости от свершившегося возмездия.

Я встал с кровати, окинул взглядом смятую кровать и лежащую на ней женщину. Она лежала без сознания, почти не дыша, раскинув ноги в стороны, на её лице замерла едва уловимая счастливая улыбка. Хотелось снова прильнуть к ней и поцеловать, но я боялся разбудить её.

А ведь она просто волшебница, невероятно красивая волшебница! И этой женщине отец изменяет? И это её он постоянно гнобит и унижает? Ублюдок! Уёбок! Сраный выблядок! Да она взрывается от малейшего касания и дарит бурю наслаждения в ответ. Интересно, какой у нее магический Дар? Никак не связан с сексом или удовольствиями? Или это её красивое женственное тело меня так завело?

Я подождал с минуту, наслаждаясь зрелищем, тихо взял свои вещи в охапку и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Мне кажется, месть удалась на славу. Если она всегда занимается сексом с закрытыми глазами, можно наведаться к ней ещё раз, или не раз, пока они с отцом не поговорят об этой ночи, и не сверят свои версии о происходящем сегодня. Хотя, зная, как они общаются, это произойдет не скоро, если вообще произойдет. Всё-таки нужно будет обязательно повторить это!

Восход солнца я встретил на спортивной площадке. Три часа на тренировку, и к восьми я уже вернулся домой. Решил сегодня немного поменять свой график. Сейчас быстро в душ, затем завтрак и после побегу на поиски спортивного зала. Нужно посмотреть, что в эту эпоху популярно из боевых стилей, и какие виды единоборств тут распространены.

В моём мире у нас был только один стиль и назывался он «Выжить любой ценой». Да, как понятно из названия – ни хрена у нас не было! Мы тупо занимались выживанием, и если для этого требовалось ударить в спину, перегрызть глотку или разорвать противнику пасть голыми руками, мы это делали. Слабаки и неженки у нас не выживали.

Я закинул в рюкзак спортивную одежду, кинул несколько бутылок воды и спустился вниз. С кухни доносился гул вытяжки и стук посуды.

Элеонора, одетая в какое-то странное, но красивое платье с обтягивающим верхом и полупрозрачной, собранной из нескольких слоев воздушной короткой юбкой, что-то стряпала за печкой и тихонько мурлыкала себе под нос. Пела? Первый раз видел её за плитой. Вообще, не думал, что она что-то готовит или даже умеет. Как я заметил, еду нам доставляли на дом из ресторанов или из магазинов, не нужно даже никуда ходить.

Я осторожно присел на край стула спиной к выходу, рефлекторно оставляя себе путь к побегу, поёрзал от охвативших меня чувств вины, стыда и непонятной неловкости. Да уж, не каждый день со мной такое происходит и не каждую ночь.

– Отец дома? – решился я обозначить своё присутствие.

– А! Майки проснулся! – радостно воскликнула ночная фурия. – Доброе утро!

– Доброе! – подозрительно отозвался я. – Вообще-то, я не спал, был на пробежке.

– Ты бегаешь? Молодец! Это очень хорошо и полезно. Есть будешь? Я тут соорудила по-быстрому… – залепетала она, продолжая что-то интенсивно помешивать лопаточкой на плите. – Представляешь, встала сегодня утром и подумала, что-то я давно не готовила ничего! И так захотелось вдруг это сделать, даже не знаю почему. Я уже два часа тут запекаю, варю, жарю, пеку! Будешь?

– Ну, давай. И кофе сделай! – осмелел я и подвинул свой стул ближе к столу.

– Да, конечно! Чёрный или с молоком?

– С молоком.

– Одну минуту, мой господин!

Мои брови удивлённо поползли вверх, и я недоверчиво ущипнул себя за руку. Не может же человек так измениться за одну ночь? Или может?

– Отец не появлялся?

– Появлялся. Среди ночи, – она чуточку погрустнела, – но сбежал рано утром, я даже не видела когда.