Кто, если не ты? (СИ)

– Куда ты собралась? – Властно потребовал он ответа.

– Не изображай заботливого, Джей. Будто тебе до меня есть дело.

– Конечно, мне есть до тебя дело! Куда ты собралась, твою мать?! – Повысил голос он.

– Ухожу, любезно предоставляя тебе возможность пригласить Валери, и закончить ваш разговор. – Едко ответила я, еле сдерживая слезы. Мне было больно даже произносить это, даже думать, что такое возможно. – Не трогай меня! – Крикнула я, когда он подался ко мне. Он замер на месте, ошарашенно наблюдая за мной.

– Часть твоей жизни, да? Не откажешь ей? Тогда какого хрена я еще здесь?! – Закричала я и выбежала. Прыгнув в такси и назвав адрес бара, я попросила таксиста мчать на все лошадиные силы, что были в этой машине, дальше и дальше становясь от этого здания и от одного единственного человека в нем.

– Привет, красотка, – заулыбался Дэн, при виде меня. – Я рискнул и заказал тебе шампанского.

– Отменяй, – возбужденно произнесла я. – Я буду водку с соком.

Мы с Дэном сидели, и в течение часа просто напивались. Он рассказывал какие-то истории, и мы, чокаясь очередной рюмкой, громко хохотали. Что и говорить, собутыльником он оказался отменным. Когда он заговорил о Джейсоне, я на минуту постаралась сфокусировать на нем взгляд.

– И перед всеми, ты понимаешь? – Заплетающимся языком, возмутился Дэн. – Сказал, мол, я плохо знаю свою работу, – молотя кулаком по своей груди, продолжал сокрушаться мужчина.

– Да, гавнюк он, что еще сказать! – Закивала я, думая о своих причинах злиться на Джейсона.

Когда пробило двенадцать, официанты объявили о закрытии бара.

– Я не хочу домой, – захныкала я, пытаясь ровно стоять на ногах.

– Мы и не пойдем, – пообещал Дэн. – Мы поедем к реке.

И мы непонятно отчего снова захохотали.

– Ты думаешь, найдется таксист, который рискнет своей обивкой и довезет нас до реки? – Смеясь, спросила я.

– Нам не… не нужно такси. Мы поедем на моей машине, – пьяно, но самоуверенно произнес Дэн.

– Думаешь, это хорошая идея? Мы же еле на ногах стоим, – все еще хохоча, я проявила толику здравого смысла.

– Не волнуйся, я в порядке, мы будем ехать как черепахи.

– Как черепахи? – Прыснула я от смеха.

Взрыв нашего смеха заполнил улицу, пока мы садились в его… о боже, как неожиданно, «Бентли». Ехали мы действительно очень медленно, и, несмотря на свое состояние, Дэн был очень сосредоточенным и аккуратным. К тому же он свернул на проулочную дорогу, и мы ехали практически одни. Когда мы доехали до речки, я вышла из машины и попыталась поболтать руками в воде, но чуть не плюхнулась вниз, Дэн вовремя схватил меня. Несмотря на то, что он был пьяным, его галантность никуда не делась. Он так же делал мне комплименты, так же был обходительным и заботливым со мной. Мне это нравилось. Мы сидели в машине и смотрели на воду, пытаясь хоть немного протрезветь. Вдруг Дэн повернулся ко мне и удивительно серьезно для пьяного человека, сказал:

– Та такая красивая, Мелисса. Как только я взглянул на тебя, я поразился твоей красоте, твоей грации и нежности. Ты – ангел, Мелисса Свенсон.

Я слышала уже от мужчин о том, что я красивая и бла-бла-бла, но Дэн сразил мой пьяный мозг своей искренностью и зелеными глазами. Он наклонился ко мне и положил руку мне на щеку, поглаживая ее. Когда он нежно прикоснулся своими губами к моим, я не сопротивляясь, ответила ему, и запустила руки в его волосы. Поцелуй был приятным и нежным, но не таким захватывающим как с Джейсоном. Губы Дэна не такие мягкие, а рот не такой требовательный. Какой-то шум снаружи машины нас не остановил и Дэн, положив руку мне на грудь, стал страстно целовать меня, возбуждаясь все больше, блуждая по моему телу. Я обнимала его и так же страстно целовала, когда дверь со стороны Дэна распахнулась, и он буквально вылетел из авто. Мое пьяное сознание, не могло понять, что за возня происходит на улице, я не могла сфокусировать взгляд. И вдруг меня осенило! О, Боже, нас грабят! На нас кто-то напал, и сейчас они разделаются с Дэном, а потом доберутся до меня! А вдруг это маньяк? И мое расчлененное тело, спустя полгода доставят в Лидс, чтобы родные смогли навсегда попрощаться. Я выскочила из машины и только собралась бежать, как увидела знакомую куртку. О, Господи… Это Джейсон бьет Дэна. Взглянув наверх холма, я увидела машину Джейсона. Твою мать, это точно Джейси он сейчас убьет Дэна. Я подбежала к ним и закричала Джейсону, чтобы он остановился. Его голова резко поднялась на меня, будто он в адреналине забыл о моем существовании. На мгновение, я испугалась, что сейчас буду так же как Дэн валяться на траве и истекать кровью.

– Садись в машину, – обратился ко мне Джейсон, и было видно, что силами всех богов он пытается сдержаться.

– Джейсон, Дэна нельзя оставлять здесь… – Попыталась вставить я, как громкий крик Джейсона ввел меня в ступор.

– Я сказал, садись в машину, сука!

Широко открыв глаза, я взглянула на Дэна и поплелась к машине Джейсона. В окно я наблюдала, как Джейсон, посадил, еле держащегося на ногах юриста в машину. Вытянув мобильный, он позвонил куда-то и, положив трубку, направился ко мне. Твою мать, твою мать, твою мать! Я боялась. Нет, Джейсон не применит ко мне физической силы, я уверенна в этом. Я боялась его гнева, его ярости, его отвращения. Он видел, как я целовалась с Дэном, как его рука трогала мою грудь, а вторая пыталась раздвинуть ноги. Джейсон резко открыл дверь, и запрыгнул в авто, провернул ключ зажигания, мы стали трогаться, уезжая назад.

– Джей, его нельзя оставлять там одного, – произнесла я, набравшись храбрости. Но он только крепче стиснул зубы, а руками руль, что выдавало крайнюю степень его злости. Он был в бешенстве, и я понимала его, но виноватой на все сто я себя не чувствовала. Он показал мне, что Валери ему дороже меня. Ради нее, он готов жертвовать мной, а ради меня ею – нет. Когда мы выезжали на проезжую часть, мы разминулись с машиной скорой помощи, которая сворачивала на дорогу, ведущую к реке, и я поняла, что Джейсон вызвал их для Дэна. Я успокоилась. Не смотря, на всю злость, которую сейчас испытывает Джейсон, он поступил по-человечески с ним. Он не оставил его истекать кровью, одного. Джейсон не был жестоким. Грубым, жестким, властным – да, но не жестоким. И я любила это в нем.

Джейсон оставил машину в гараже дома и быстро пошел к лифту, а я семенила за ним. Когда Джейсон открыл дверь пентхауса и вошел, я остановилась в холле, не желая заходить и оставаться с его ненавистью наедине. Он оглянулся и его взгляд был жестким и злым.

– Если ты сейчас же не зайдешь в дом и не закроешь за собой двери, Мелисса, клянусь, я за себя не отвечаю, – тихо, еле сдерживаясь, произнес он. И мне напомнило это, опасное, предупреждающее рычание. Я сделала как он велел. Мы остались в тишине. Нас было четверо. Я, Джейсон, его боль и моя. Я ощущала ее каждой клеткой моего тела, она отзывалась во мне в каждом стуке сердца, в каждом колыхании пульса. Но, удивляло больше то, что я так же отчетливо чувствовала и его боль. Как он думает, что я предала его, как ему противно от моего поступка. Я все это чувствовала, будто это происходило со мной. Наверное, это высшая степень любви к человеку. Чувствовать то, что должен чувствовать он. Он смотрел на меня и с каждой мыслью, проносящейся в голове, его глаза становились пустыми.

– Ты сошла с ума. – Тихо шептал он, и покачал головой – зачем?

– Потому что я чувствовала себя не нужной. Ты все еще любишь Валери. И я поняла это.

Он в неверии смотрел на меня, будто я сказала, что-то дикое. Он был таким подавленным, таким уязвимым сейчас. И это из-за меня. Это я сделала из этого властного, сильного мужчины, раненого зверя. Я обхватила себя руками, внезапно почувствовав прилив холода, хотя в доме было жарко. Я чувствовала обиду на него и отвращение к себе, и эти эмоции разрывали меня. Я не понимала кто прав, а кто виноват, потому что мы оба были и теми и другими. Мы оба бросили бочку бензина в горящее здание. И казалось, выхода не было. Внезапно он вздохнул и медленно выдохнул. Посмотрев на меня с отчаяньем, он тихо шепнул:

– Что же ты наделала, Мелисса? Что же ты наделала?.. – И вышел из дома, тихо закрыв за собою дверь. В эту секунду по моим щекам скатились две крупные, соленые слезы. Я спустилась по стене, крепче обхватывая себя руками, и в это мгновение мне показалось как что-то огромное, крепкое, сильное, что зародилось между нами, истошно вопя, рухнуло, оглушая своей безысходностью и отчаяньем.

Я встретила рассвет у окна. Всю ночь я то, плакала, то думала, то волновалась. Джейсон не отвечал на мои звонки и вскоре совсем отключил телефон. Я не знала где он, что с ним. А вдруг он поехал к Валери, и забыл обо мне в ее объятиях? А вдруг он напился в каком-то баре? А может, его задержала полиция за избиение Дэна? Мысли роились в моей голове с завидной реактивностью. Я была истощена, равнодушна к себе. Напившись, я целовалась с другим, а он будучи, трезвым предпочел хранить в своем сердце другую. Но я уверенна, мы сможем пережить это, мы справимся. Не произошло ничего сильнее нашей любви. Вот только вернется Джейсон, и я попытаюсь убедить его начать заново. Забыть всё и попытаться любить друг друга без былых обид. Я услышала как в холле открылся лифт, мое сердце учащенно забилось и я села на диван. Двери распахнулись, и в дом вошел хмурый Джейсон. Он оглянул комнату и, найдя меня на диване, долго смотрел мне в глаза. Я готова уже была начать разговор, но Джейсон пошел в мою сторону. Подойдя ко мне, он кинул что-то на диван, где я сидела и равнодушно произнес:

– Твой самолет через три часа. На сборы – два. – И пошел наверх.

Я посмотрела на конверт, небрежно брошенный им, и, заглянув во внутрь, вытянула билет Нью-Йорк-Лидс в один конец. Закусив губу, я попыталась справиться с мыслью, что он выгоняет меня. С работы, с квартиры, из жизни. Схватив билет, я быстро побежала по ступенькам. Я распахнула дверь в нашу комнату, Джейсон стоял в одних джинсах, снимая с себя футболку, и обернулся ко мне. Я подняла вверх билет:

– Ты хочешь, чтобы я улетела?

– Именно об этом свидетельствует билет у тебя в руках, – жестко сказал Джейсон.

– Джейсон, – мягко начала я – ты не можешь так поступить. Не произошло ничего такого, с чем мы не можем справиться. Давай, простим друг друга и начнем все заново.

Он рассматривал мое лицо без каких-либо эмоций.

– Ты не права, малышка. Случилось многое, и это дало мне уверенность в том, что мне не нужна такая женщина рядом.

– А какая тебе нужна? – Сорвалась я на крик – Валери?

Он схватил какую-то статуэтку с тумбы и зашвырнул ее в стену, разбивая вдребезги.

– Мне нужна была только ты! Но она, мать твою, не давала себя целовать всяким ублюдкам при каждой ссоре! – Заорал Джейсон. – Это ты! Это ты поступила как последняя шлюха! Ты не нужна мне здесь!

Я стояла ошарашенная его словами и действиями. Мы оба тяжело дышали и смотрели друг на друга. Переведя дыхание, Джейсон сказал уже спокойно и отчужденно:

– Твой самолет через три часа. – И взяв новую одежду, вышел из комнаты.

Я лихорадочно запихивала вещи в чемодан, не заботясь о том, чтобы их не помять. Мне было все равно, я плакала, каждую секунду стирая с лица слезы, которые катились снова и снова. Через полчаса, вещи были собраны, но я была не готова. Я не хотела покидать место, где была счастлива, не хотела покидать страну, где обрела любовь. Как я буду жить, ежедневно не видя Джейсона? Не разговаривая с ним, не смеясь с его шуток. Как такое может быть, что его больше не будет в моих буднях? Всего месяц назад я и не знала его, как же может такое случиться, что за такой короткий срок, человек становиться настолько дорог тебе, что не представляешь дальнейшей жизни без него? И какая это боль, слышать от него, что ты ему не нужна. Я улечу. А он вернется к Валери и будет жить так, будто меня и не было. Я захотела оставить что-то в этом доме, чтоб хотя бы он не забыл меня. Я сняла с шеи кулон с желтым камнем, не ценным, конечно, обычным стеклом, но это было мое любимое украшение, которое подарила мне Рэйчел, в знак вечной дружбы, когда нам было по десять. Теперь я оставляла его здесь, в знак вечной привязанности к этому месту. Я положила его на комод и, прикоснувшись губами к своей ладони, медленно передала поцелуй кулону, чтобы навсегда его оставить здесь. Пусть прошел всего месяц как я знаю этого мужчину, и всего неделя, как я здесь живу, но я никогда не забуду его и его дом. Моя память навсегда сохранит Джейсона.

Убедившись, что я ничего не забыла, я вышла из спальни и, не оборачиваясь, покатила чемодан к ступенькам. Спустившись, я увидела, что Джейсон сидит в гостиной в кожаном кресле и смотрит прямо перед собой. Его лицо передает боль, а глаза почти не моргают. Он перевел взгляд на меня и на мгновение мне показалось, что он передумает, что обхватит меня руками, поцелует и мы забудем об этом. Но вместо этого, он безжалостно произнес:

– Если ты готова, я отвезу тебя.

Я долго молчала, смотрела на него, запоминала каждую черточку, и наконец, произнесла:

– Я готова.

Я села на заднее сидение машины, потому что знала, что буду плакать, и не хотела, чтобы он видел это. Он напряженно сидел, ухватившись за руль, неотрывно смотрел на дорогу. В какой-то момент мне даже захотелось, попасть в аварию и умереть. Чтобы остаться здесь. В той стране, где Джейсон. Машина подъехала к аэропорту и Джей, протянув руку назад, передал мне большой бумажный конверт.

– Там, все твои документы о пройденной стажировке, рекомендательные письма, характеристики и отзывы.

Я взяла конверт и посмотрела на него в зеркало заднего обзора. Он тоже смотрел на меня, и я каждую секунду молилась, чтобы он передумал, чтобы забрал свои слова обратно, убедил меня, что я ему нужна, но он вышел из машины и пошел к багажнику, вынимать мой чемодан.

Джейсон был рядом со мной на регистрации, на паспортном контроле, помогал снять обувь на контроле безопасности. Когда мне выдали посадочный талон, и нужно было идти к автобусу на самолет, я повернулась к Джейсону. Мы долго смотрели друг на друга, и в этих взглядах было все. Страсть, радость, любовь, предательство, боль. Я даже подумать не могла, что такой спектр эмоций может ощущать всего один человек. Внезапно он подошел ко мне вплотную и взял мое лицо, поглаживая щеку, он запустил руку мне в волосы и крепко сжал их.

– Прощай, малышка, – шепнул он и нежно коснулся губами. Поцелуй был недолгим, но таким трепетным и ласковым. И горьким. Как само прощание. Он отстранился, и в последний раз заглянув в мои глаза, развернулся и ушел. Я смотрела как он уходит, и моя жизнь переворачивалась. Она растворилась. А я исчезла.

ГЛАВА 7

Рассвет был обычным. Миллионы лет, солнце встает с одной и той же стороны, традиционно освещая планету красными лучами. Это только в жизнях людей что-то меняется. Кто-то умирает, кто-то рождается, кто-то лишается смысла жизни, а солнце все так же встает и заходит. И нет ничего печальнее, когда оно встает для всех людей на Земле, кроме тебя.

Прошло две недели, как я вернулась из Нью-Йорка. Об этом мне сегодня сказала Рейчел, потому что я потеряла счет времени. Меня не волновало, среда сегодня или воскресенье, день или вечер, жива я или нет. По приезду в свою квартиру, я заперла дверь и хотела исчезнуть. Я не ела, почти не пила, и не разговаривала. Рейчел смогла добраться до меня только на третий день моего возвращения. Моя настойчивая подруга, сорок минут барабанила в дверь, орала, что выбьет ее к чертям собачим, если я ей не открою. И мне казалось она так и сделает. Когда я все же еле доплелась до двери, Рейч ворвалась в квартиру, схватила меня за голову и стала всю осматривать. Закатила рукава и проверила запястья на наличие вскрытых вен, и уколов. Я пыталась сопротивляться, но Рейчел – фурия, и отделаться от нее почти не возможно. Когда она убедилась, что я не собираюсь совершать самоказнь, потребовала объяснений.

Допив вторую бутылку виски и закончив рассказ, я была выжата, истощена и подавлена. Я плакала с первого слова и до последней точки. Подруга изредка перебивала, чтобы задать какие-то вопросы, но неотрывно слушала, держа за руку. Мой голос охрип от рыданий, глаза опухли, а руки тряслись от изнеможения. Я ведь не ела четвертые сутки. От всего этого стресса я просто отключилась прямо на диване, едва закончив разговор.

Проснувшись утром, мне в очередной раз пришлось снова все вспоминать. Мозг отказывался принимать отсутствие Нью-Йорка, «Бентли» и Джейсона в моей жизни. Я вновь поморщилась от внутренней боли, которая возникала каждый раз, когда я думала о нем. А значит, постоянно. Я просто лежала, просто смотрела в потолок, просто умирала. Или уже умерла. На этот вопрос мне ответила, вошедшая в комнату Рейчел.

– Что ты как труп лежишь? – Возмутилась подруга, – и вправду, Мелл, ты похожа на привидение. Такая же бледная, такая же… будто неживая. Мне больно смотреть на тебя, милая. – Я услышала как голос подруги задрожал и, переведя на нее взгляд, я увидела слезы в ее глазах. – Поговори со мной, Мелл.

Я не хотела говорить. Думать. Дышать. После приезда домой, я не любила просыпаться, потому что каждый раз моя печаль тяжелым грузом ложилась мне на сердце. И с каждым днем этот груз становился тяжелее. Больно. Это именно то самое слово, которое могло описать все мои эмоции. Я провела в Нью-Йорке всего месяц, а моя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов. Она приобрела счастье, удовольствие, смысл. И за такой же короткий срок все это потеряла. Моя квартира была такой же, как когда я улетала, моя одежда была той, что я одевала три месяца назад. Но было в этой квартире что-то, что изменилось навсегда, что никогда уже не будет прежним. И это была я сама. Впервые в жизни я полюбила так сильно. Нет, конечно, у меня были отношения до Джейсона, и была любовь, как мне казалось. Но чувства, которые я испытала к Джею посеяли в меня глубокое счастье, я чувствовала себя женщиной. Желанной, необходимой, любимой, в конце концов. Но не единственной. Подумав об этом, я крепко зажмурила глаза. Мозг, прошу, пожалей меня! Не думай больше о нем! Я же не выдержу… Но память и сердце неумолимо. В моей голове снова и снова проплывали картинки. Вот он танцует с ней на приеме, она нежно обвивает его шею, ласково улыбается ему, заглядывая в темноту его глаз. Вот она берет его за руку и уводит, а он покорно следует за ней. Вот она звонит ему, а он не берет трубку, при этом хмурясь и напрягаясь. Вот она стоит перед ним, положа руки ему на ногу, а он неотрывно глядит на нее. Он сказал, что она важна для него, дорога. А я ему не нужна. Я не снимала с себя вины, тоже была хороша. На кой черт мне сдался этот Дэн? Зачем я поехала с ним, пила, целовалась?.. Наверное, я сама виновата. Да, он сказал, что не откажет Валери, чего бы она не попросила, но ведь он не целовался с ней. Это не он сидел с ней в машине и раздвигал ей ноги. Это не он обхватывал ладонями ее грудь и совал свой язык в рот. Это я была виновата, сделала ему больно. Проводив Рейчел, я решила попробовать все изменить, побороться за свое счастье, за мужчину, которого я любила. Я взглянула на часы, сейчас семь вечера, значит в Нью-Йорке три часа дня. Набрав номер, я задрожала от страха, прошло две недели, и я не знала как он отреагирует. Длинные гудки царапали мои нервы, с каждой секундой мой страх становился больше и я немного дрожала. Приятный, низкий и родной голос разорвал тишину:

– Кроуфорд. – Как всегда лаконичный и серьезный.

– Привет, – тихо ответила я, вдавливая телефон в ухо.

– Здравствуй. – Его тон не изменился. Он был таким же деловым и холодным.

– Это я.

– Я узнал тебя, Мелисса.

Я замолчала, я не знала, что сказать. Просить прощения? Сказать, что люблю? Джейсон был неприступным мужчиной, и я терялась в разговоре с ним. Я надеялась, что он заговорит первым, хоть что-то скажет мне, но он не облегчил мне задачу, так же молчал, а я трусила. Прошло минуты две, как я решилась пропищать ему в трубку:

– Как ты?

– Ты звонишь, чтобы узнать как мои дела?

– Я звоню, чтобы узнать, не забыл ли ты меня.

Он молчал, а я схватилась за волосы, ругая себя за такой поворот разговора.

– Не забыл. – Я выдохнула, но следующие его слова кромсали мне душу, разрывая ее на мелкие кусочки. – Но очень хочу. Зачем ты позвонила?

Я долго собиралась с силами и все же выдала:

– Прости меня. Джейсон. Я оступилась, я была неправа, но я не хочу тебя терять. Ты сделал мне больно, а я наделала глупостей, но ты сможешь простить меня. Если только захочешь. Я люблю тебя.

– Я помолвлен, Мелисса. С Валери.

Мне казалось, я потеряла слух. Я стала посредине комнаты и не могла сдвинуться с места. В ушах загудело, в глазах потемнело, а я почти не дышала.

– Прости? – В недоумении переспросила я.

– Она бросила Кларка и просила вернуться ко мне. Когда мы были вместе, я отказал ей, но ты сделала свой выбор. А теперь я делаю свой. Она дорога мне. – Он замолчал, но я слышала в трубке его тяжелое дыхание. – Забудь меня, Мелисса. Просто живи, будто меня и не было. – Джейсон перевел дыхание, и следующие его слова были хлесткими, жестокими, а тон холодным и совершенно спокойным. – Не звони мне, Мелисса. Не прилетай. Тебя больше нет в моей жизни, наши пути никогда не пересекутся. Забудь меня, а я тебя уже почти забыл. Всего хорошего тебе… Мелисса… – И я услышала в трубке короткие гудки.

«…нет в моей жизни…», «…я тебя забыл…», «…я делаю свой выбор…», эти слова еще долго звучали эхом в моих ушах. Джейсон врал мне, и эта ложь была омерзительнее всего. Он врал, что Валери для него ничего не значит, что она – это прошлое, которому нет места в его жизни. А получилось, что нет места в его жизни мне. Зачем он так поступил со мной? Ухаживал, был таким нежным и мужественным, влюбил в себя по уши, заморочил голову, а потом выбросил из своей жизни как надоедливую собачонку. «Теперь я делаю свой выбор…» Ха! Его выбор был известен с самого начала. С самого старта нашего с Валери забега за сердце этого мужчины, был известен победитель. Против Валери, я всегда была проигравшей. Я всегда была позади нее. Потому что Джейсон так хотел. Именно он поставил ее на пьедестал, к которому мне просто не дотянуться. «Я всегда помогу ей!», «Это касается ее и меня!», именно это он выкрикивал мне в лицо, когда я стояла перед ним полностью оголенная душой, по уши влюбленная и растерянная. Он не впустил меня в свою жизнь и наверное это к лучшему. Ведь это не тот Джейсон, которого я знала. Нет, которого я себе придумала. Настоящего Джейсона я узнала сегодня. И мне было противно, что я вляпалась в эту историю. Я приехала в Америку перспективным переводчиком, специалистом своего дела, строила надежды и планы на будущее, но потом я встретила Кроуфорда и все в моей жизни пошло наперекосяк. Мне было так больно, казалось, меня избивали битами десятки человек, издевались надо мной, а я истекала кровью. Каждая клеточка моего тела отзывалась таким страданием, такой мукой, что мне казалось, даже волосы болели. Я не плакала. Уже не могла, я выплакала весь лимит слез за эти две недели. Лучше бы я не звонила, никогда не знала этого, продолжая думать, что я во всем виновата. Вот теперь, я точно умерла.

ГЛАВА 8

Эмили Свенсон была красивой женщиной. Такие как у меня черные волосы и зеленые глаза, она кружила головы многим мужчинам. В компаниях своих знакомых и друзей, мама была очень веселой и харизматичной женщиной, но мне, увы, этого не показывала. Когда я стояла на похоронах в кругу ее коллег, друзей и мужчин, я чувствовала огромное сожаление, что я не успела с ней породниться, хоть она и была моей матерью. Мы упустили так много времени, так много слов, а теперь уже было поздно. Она ушла через два месяца после моего возвращения из США. Я звонила ей, а она не отвечала, когда я пришла и открыла дверь своим ключом, обнаружила лежащую мать без движения. Врачи зафиксировали смерть от сердечного приступа. Вот и все. Теперь в этом мире у меня нет не единого родного человека. Ни родственников, ни родителей. Забавно, столько людей вокруг, а я все равно одна. Только Рейчел моя опора и радость. Я даже не знала, что человек может так поддерживать другого, так заботиться. Быть неиссякаемым источником всевозможных развлечений только чтобы меня вывести из коматозного состояния. Она не давала мне увянуть окончательно. Я никогда не расплачусь с ней.

Звонок моего мобильного вывел меня из задумчивости, когда я сидела в своей квартире в выходной. Да, кстати, я снова устроилась гидом-переводчиком в тот же отель, только с зарплатой в полтора раза выше, все-таки рекомендации и хорошие характеристики от «Бентли» сделали свое дело.

– Мисс Свенсон? – Спросил незнакомый, мужской голос.

– Это я.

– Меня зовут Майкл Олдман, частный нотариус. Ваша мать, Эмили Свенсон, оставила завещание. Вы сможете явиться сегодня к полудню ко мне в контору?

– Конечно, спасибо.

Я была в недоумении от того, что мама на меня что-то завещала. Да ей и завещать-то нечего было. Жила она в съемной квартире, за которую платила я. Другой недвижимости у нее не было, да и дорого имущества тоже. Предпоследний ее муж забрал все ценное, а у последнего ничего не было. Я позвонила Рейчел и попросила поехать со мной.

– Как думаешь, что это? – Спросила меня подруга, когда мы приближались к конторе.

– Понятия не имею. Может какие-то украшения? Мама в молодости очень ухаживала за собой, была красоткой, и любила всякие побрякушки.

Мы вошли в кабинет нотариуса. Майкл Олдман был среднего роста, седой мужчина, в очках-полумесяцах.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – попросил нас мужчина, указав на два свободных стула напротив своего стола, и взглянув на Рейчел, добавил, – а вы, простите?..

– Это моя подруга, я хотела, чтобы она была со мной.

– Понимаю, – тут же сочувственно закивал нотариус, и что именно он понимает для нас осталось загадкой. – Мисс Свенсон, более года назад, ваша мать составила у меня свое завещание. – И поднял в руках лист бумаги. – В завещании говорится, что после ее смерти, ее дочь, Мелисса Джейн Свенсон становится полноправной обладательницей банковского счета и всех ценных бумаг, хранящихся на нем, в размере двадцати тысяч долларов. Вот эта кредитная карта, и прилегающее письмо, в котором должна находиться вся информация по ней. Только для передачи вам этой карты и письма, мне необходимы ваши документы.

Я сидела на стуле, ошарашенно глядя на нотариуса, двадцать тысяч? Откуда? Краем уха услышала как присвистнула Рейчел. Мистер Олдман сверился с моими документами, я подписала все необходимые бумаги, забрала содержимое большого конверта, поплелась к выходу, удивленно переглядываясь глазами с Рейчел.

– Ни фига себе! – Продолжала охать подруга, когда мы шли к ее новой машине, подарке Боба на четыре месяца их отношений. Я была удивлена, ведь это первые продолжительные отношения моей подруги еще со школьного времени. Боб был хороший парень, он помог мне с «Бентли», а с Рейчел был всегда такой обходительный и милый. И заглядывая в глаза своей подруге, я видела там, что Боб надолго задержится в ее жизни. И я была рада.

– Здесь письмо, думаешь нужно прочесть сейчас?

– Как хочешь, Мелл, но если ты хочешь знать мое мнение, то я настаиваю, чтобы ты зачитала немедленно, потому что я просто взорвусь от любопытства.

Я закатила глаза и взялась открывать конверт, Рейч был неисправима.

– Ты можешь это сделать за меня? – Я умоляюще заглянула ей в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я зачитала письмо? – И после того как я кивнула, протянула руку, – давай.

Она медленно развернула, сложенное втрое письмо и начала нежным, спокойным тоном читать, но я слышала высокий, чуть холодноватый голос матери.

« Дорогая, Мелисса. Моя любимая и родная дочь. Ох, как же я хотела бы сказать тебе это, глядя в глаза, но, увы, мы никогда не могли быть до конца откровенны друг с другом. Я часто закрывалась от тебя, была надменной и грубой. Но от этого моей любви не становилось меньше. Просто кто-то рождается, чтобы быть хорошей матерью, а кому-то этого не осуществить.

Моя жизнь была тяжелой и откровенно неправильной. Я пила, курила и делала еще много плохого, за что Всевышний наказывал меня каждую секунду моей жизни. Но все же Бог не был со мной суров всегда. Однажды, он подарил мне самую замечательную дочь на Земле. Самую прелестную девочку из всех виденных мною. Знаешь, новорожденные дети часто бывают уродливы, но ты… Ты была прекрасной с самой первой секунды своей жизни. Ты – то, ради чего я жила, ради чего я сдерживалась каждый день, чтобы не вышибить себе мозги из пистолета моего покойного мужа. Мелисса… Пускай ты этого никогда не слышала от меня, но ты должна знать… Я люблю тебя. О Бог, я так тебя люблю. Моя доченька, моя крошка. Мне очень жаль, что судьба подарила тебе именно такую мать. Ты никогда не ощущала материнской заботы, ласки, но это не помешало тебе вырасти таким чудесным человеком. Как? Как у нас с твоим отцом вышла такая замечательная девочка? Я часто обращаюсь к нему с благодарностью за хорошо проделанную работу.

Я всегда думала о тебе, Мелисса. И последние шесть лет откладывала деньги для тебя. Те, что ты мне давала, я откладывала тебе же и часть своей зарплаты тоже. И вот у меня поднакопилось двадцать пять штук. Возьми эти деньги, дочь, и распорядись ими во благо своего будущего. Прости меня за все. Я люблю тебя. Мама»

Когда Рейчел закончила читать, мы обе всхлипывали от слез и дрожали от сожаления и горя. Мама. Моя мама такая же чудесная как и все остальные мамы на Земле. Он любила меня всегда, и какая жалость, что сейчас ее нет рядом, чтобы я смогла обнять ее. «Я тоже люблю тебя, мама», тихо прошептала я и зарыдала, а потом от переизбытка скорби, меня вырвало.

– Ты чего, мать? Съела что-то не то? – Спросила Рейчел, держа мои волосы вверху, пока я, склонившись к унитазу, отдавалась тошноте. Это уже четвертый раз после того как меня вырвало вчера, после маминого письма. Я определенно отравилась и мне нужно к врачу.

– Наверное, – умываясь, ответила я подруге. – Нужно выпить каких-то таблеток от расстройства.

– А температура у тебя есть?

– Нет, вроде, – ответила я, потрогав свой лоб.

– А расстройство кишечника?

– Нет.

– Озноб?

– Нет.

– Тебя просто тошнит?

– Ага, – устало ответила я и поплелась на диван.

– Когда у тебя последний раз были месячные?

– Что? – Я подняла голову, – ой, Рейч, не неси чепуху!

– Когда? – Настаивала подруга, скрестив руки на груди.

– Еще в США, но от того, что по приезду у меня произошел огромный стресс, в связи с потерянной работой, с Джейсоном, это обычный сбой. Все наладится.

Рейчел скривила губы и вытащила со своей сумки что-то продолговатое, посмотрела на меня и протянула мне руку с предметом.

– Марш в ванную делать тест.

– Ох, Рейчел не сходи с ума! Если бы я была беременная, наверное, я бы знала об этом! После моего возвращения из Америки прошло два месяца! Это обычное несварение.

Подруга медленно и угрожающе подошла ко мне, нависла надо мной и стала смотреть на меня своим самым ужасным взглядом, которым всегда манипулировала мной.

– Ой, черт бы тебя побрал, давай сюда эту штуковину! – И направляясь в ванную, крикнула, – ты всегда на всякий случай носишь с собой тест на беременность? А что? Обычный дамский набор: зеркальце, расческа, помада, духи, и… тест на беременность! – Кричала я ей из ванной. – Надо же всегда быть во всеоружии, прическу там подправить, губки подкрасить, сделать тест, мало ли.

– Я вся изрезалась уже от твоего острого языка, – обиженно ответила подруга, и я была уверенна, что она показала мне язык. – Что закончился запас остроумия? – Спросила подруга, когда я замолчала.

Я открыла дверь, Рейчел подняла на меня голову и выжидающе смотрела. Я глядела на нее в ответ, прислонилась к дверному косяку и прошептала:

– Я беременна.

ГЛАВА 9

Я сидела на диване в своей квартире, и, обхватив колени руками, смотрела вечернее шоу Оливера. Рейчел ушла пару часов назад и я, приняв душ, облачилась в пижаму, надеясь, что сон поскорее настигнет меня. Но мысли настойчиво врезались мне в голову, отгоняя желанные грезы. Я беременна. Что за черт?! Я была невероятно зла. На себя, на Джейсона, на весь мир, и причину никогда и никто не узнает, даже я. Мы всегда предохранялись с Джейсоном, но что-то пошло не так и теперь я одна буду воспитывать ребенка. О том, чтобы сообщить Джейсону даже речи не шло. Он сказал, что сделал свой выбор, и мне нет места в его жизни. Так тому и быть. Я сама воспитаю сына или дочь, я сама справлюсь. Деньги кое-какие, благодаря маме у меня есть. Жилье, работа тоже. Я не единственная в мире одинокая мать, я справлюсь. Я буду любить этого ребенка. Да, что там говорить я уже его люблю! Больше жизни. Больше Джейсона. Надеюсь, и у нас с ним получится чудесный ребенок. Да иначе и быть не может.

– Ну что, как ты? – Спросила Рейчел. На следующий день она встретила меня у больницы, в которую я пошла для консультации с врачом.

– Беременность девять недель, – радостно крикнула я и помахала перед ней снимком УЗИ. Рейчел рассмотрела «грецкий орешек» и прослезившись, обняла меня. – Господи, я буду тетей!

– Ты будешь самой лучшей тетей! – Нежно ответила я, обнимая подругу, хоть мы не были родственниками, но я уверенно, могу сказать, что эта девушка была мне сестрой.

Мы ехали с ней в кафе, где нас ожидал Боб, мы заранее договорились пообедать вместе. Я увлеченно рассказывала ей, как слышала по УЗИ сердцебиение мелкого, к сожалению, пол рассмотреть не удалось, но врач предположил мальчонку. Впервые за пару месяцев я была счастлива. Рейчел слушала меня, улыбаясь во весь рот, а потом резко спросила:

– Когда ты собираешься сказать Джейсону?

– Я не собираюсь ему говорить.

– Что? Мелл, это его ребенок, он должен знать!

– Рейчел, я тебе все рассказала, каждое его слово, ты бы позвонила на моем месте?

– Да!

– Ха!

– Мелисса! – Подруга назвала меня полным именем, и это значило, что злиться она не на шутку. – Ты не можешь так поступить с ребенком! Он имеет право знать своего отца! Ты росла без него, тебе хорошо было? Тебе не хватало его! И ты хочешь, чтобы твое дитя постигла та же участь?

– Не читай мне мораль! Хватит! Зачем ты говоришь все это? Я ни за что не сообщу Джейсону, он не хочет меня, это не его дело, я справлюсь со всем сама!

– Мелисса, – уже тише, но угрожающе произнесла подруга, – не вынуждай меня бить беременную женщину.

– Достаточно, Рейч, – изнеможенно проговорила я и потерла ноющие виски. – Я так устала, давай не будем?

Губы подруги сложились в одну тонкую линию, но она не произнесла ни слова. Обед вышел отвратительным, и дело было не в еде. Рейчел все время надуто смотрела в окно, а я кидала на нее не менее обиженные взгляды, и только бедный Боб пытался как-то разрядить обстановку, не понимая в чем собственно дело, и развлекая нас смешными историями и легкими разговорами. Но мы с Рейчел оставались хмурыми как тучи и совсем неразговорчивыми, хотя я изредка награждала Боба вымученной улыбкой за его старания. Она злилась потому что по ее мнению, я поступала неправильно и жестоко по отношению к ребенку. Я же не видела ничего жестокого в том, чтобы не подпускать к ребенку отца, который его не хочет. Пусть, как сказала Рейчел это гордость или безрассудство, но я так решила, и меня никто не переубедит. Рейчел знала, что я еще та упрямица, поэтому и злилась.

Вчера, когда я была у врача, он выписал мне справку на освобождение от работы в связи с моим токсикозом, на неделю. Когда мы уехали из кафе, Боб поехал на работу, а Рейчел везла меня домой. Всю дорогу она дула губы, не разговаривала со мной и отвергала все мои попытки на примирение. Лишь один раз она заговорила со мной, когда остановившись у супермаркета и пробыв там минут десять, притащила целый пакет фруктов и всяких полезностей, и очень обиженно, нахмурив брови, строго сказала:

– Здесь много витаминов всяких, – и сурово посмотрев на меня, добавила, – будешь есть.

– Есть, капитан! – Громко ответила я, прислонив ладонь к виску, отдавая честь, и улыбнулась.

Губы подруги немного дернулись, но она осталась непреклонна. Вечером она позвонила и все так же обиженно спросила как у меня дела, не нужно ли мне ничего, и наставляла, чтобы я чуть что сразу ей звонила. Это было так мило и трогательно. Она злилась на меня, но все же звонила, справлялась обо мне, переживала. Моя Рейч. Сегодня утром она тоже позвонила, но голос ее был уже чуть другим, немного виноватым, и я подумала, что ей стало совестно за то, что она дуется на свою лучшую подругу, на свою беременную лучшую подругу. Я сделала себе чай и села за ноутбук, делать письменные переводы, которые мне дали по работе на дом. Вернее, это я их попросила дать мне домашнюю работу, чтобы отвлечься от мыслей и чем-то занять себя.

Прошло около сорока минут, когда прозвенел звонок моей двери. Я никого не ждала, но все же пошла открывать. Возможно это продавцы какие-то, или Рейч, заскочила с работы? Распахнув двери, я застыла в полном недоумении, в глубоком шоке.

– Привет, – сказал Джейсон.

Какого черта? Ох, Рейчел! Сегодня последний ее день на Земле.

– Пустишь? – Спросил он, когда я ничего не ответила.

– Зачем? Почему ты здесь?

– Ты знаешь, почему я здесь, Мелисса. В тебе есть кое-что мое, – ответил он, и, обойдя меня, вошел в квартиру.

Зайдя в гостиную, он стал осматриваться, ходить по комнате и рассматривать фотографии в рамках.

– Ты похожа на свою мать, – сказал он, указав на мамино фото у меня на столе, и тихо добавил, – мне очень жаль.

– Тебе нужно уехать, Джейсон. К невесте. Или уже к жене? – Выгнув бровь, спросила я.

– Моя жена находиться в этой комнате и задает глупые вопросы.

– Что? Это я, что ли? Хм. Как скучно, жениться на своей бывшей беременной пассии из чувства долга. Валери сделала тебя таким банальным. – Закатила я глаза и сложила руки на груди.

Джейсон усмехнулся и ответил:

– Ничего нет банального и скучного в том, чтобы жениться на матери своего ребенка.

– Не валяй дурака, Джейсон, двадцать первый век на улице, нам не обязательно жениться. Ты можешь помогать ребенку, навещать его.

Лицо Джейсона изменилось, он вмиг стал жестким и злым. Он рассердился.

– Ты предлагаешь, чтобы я и мой ребенок жили в разных странах? Навещать? Я разве родственник, который должен навещать больного в больнице? Это мой сын или моя дочь, – твердо произносил он, показывая на свою грудь пальцем, – и я буду растить его! Поняла? Растить и воспитывать!

На какое-то мгновение я сильно испугалась.

– Ты хочешь забрать у меня ребенка? – Взвизгнула я, предполагая вариант, где он со своими деньгами и связями отберет у меня мое дитя.

Его брови взлетели вверх, а выражения лица стало удивленным и немного ошарашенным.

– Возможно, малышка, для тебя я самый последний подонок, но я не лишу ребенка матери. Я не ты.

И эти слова больно ранили меня. Что значит, он не я? Ведь не я отказалась от него, не я выгнала его, не я помолвилась с другим, через неделю после его отъезда. Он предал меня, но говорит так, будто я здесь главный злодей.

– Я не хочу лишать ребенка отца, Джейсон. Но и жениться мы не будем. Ты женишься на Валери как и хотел, а с воспитанием малыша что-нибудь решим.

– Я порвал с Валери месяц назад.

Эта новость и обрадовала, и ранила меня. Все же он не захотел быть с ней, не женился. Но и мне не позвонил. Целый месяц он свободен, но так и не вспомнил обо мне.

– Я не звонил, потому что знал, что ты меня ненавидишь, – будто прочитав мои мысли, произнес он. – Я собирался с силами, каждый вечер брал телефон и хотел позвонить, а потом… Не знаю… Вспоминал тот вечер и откладывал. Мне было больно, малышка, – шептал он, подойдя ко мне вплотную, – ты так много значишь для меня.

– Так много, что ты выбрал Валери? – Также тихо произнесла я. – Так много, что был готов жениться на ней?

Он опустил глаза.

– Так много, что наделал и наговорил глупостей, желая отпустить тебя, и не мучатся самому. Валери приходила ко мне и просила вернуться, все время, что мы были с тобой вместе. – Шепнул он. – Но я всегда выбирал тебя. Я любил тебя. А потом я увидел тебя в машине с ним… Все перевернулось. Ты улетела, а она приходила и снова просила. Прошел месяц и я понял, что просто не могу. Не могу, видеть ее лицо, вместо твоего. И этот ее голос, такой… не твой. Ни одна женщина не сравнится с тобой, малышка. И твоя беременность самое лучшее, что могло случиться для нашего примирения. Теперь я с чистой совестью могу манипулировать твоим положением, чтобы жениться на тебе. – И он с улыбкой посмотрел в мои заплаканные глаза, – я люблю тебя, Свенсон. Выходи за меня.

ГЛАВА 10

Джейсон обхватил губами мой сосок, и я застонала от наслаждения. Расстегнув мою рубашку и сняв с меня бюстгальтер, он стал нежно гладить мою грудь, крутя в пальцах соски, поочередно кусая их губами, и играя с ними языком. Я запустила руки в его волосы и сжала их в кулаке, запрокидывая голову назад, я тонула в наслаждении. Джейсон поднялся и стал целовать мою шею, опаляя ее своим дыханием, и еле-еле касаясь губами, от чего мои ощущения становились острее и необузданней.

– Тебе точно можно, малышка? – Обеспокоенно спросил Джейсон.

– Доктор ничего не говорил о половом покое, – улыбнулась я.

– Тогда держись, – хрипло произнес он и подхватил меня на руки.

Бережно опустив меня на кровать в моей комнате, Джейсон стал медленно расстегивать ширинку на моих домашних джинсах, он снял их вместе с трусиками, и я предстала его взору полностью обнаженная. Джейс какое-то время смотрел на меня, а потом вздохнул и произнес:

– Какая ты красивая, черт возьми. – И стал вынимать ремень из шлевок.

Я так соскучилась за ним, за его голосом, за его телом. И сейчас когда снова со мной, кажется я схожу с ума от счастья. Джейсон навис надо мной, опираясь на свои мускулистые руки, и я обхватила его плечи, желая слиться с ним в общей страсти. Он опустил руки вниз по моему животу и стал стимулировать клитор, я закусила губы, чтобы не кончить от одного его прикосновения. Его пальцы были мягкими и жадными, с каждой секундой наполняя меня наслаждением. Когда я была уже близка к оргазму, он отняла руки от моего клитора и я возмущенно застонала, а тихо рассмеялся.

– Еще чуть-чуть, малышка.

Очень медленно и осторожно он заполонил собой всю меня. Но несмотря на осторожность, его движения стали дикими, страстными, необузданными, а я быстро войдя в его ритм, выгибалась ему на встречу. Мне было так хорошо, что я могла только тяжело дышать и получать наслаждение. Дойдя до оргазма я взвизгнула и схватила его плечи, а он кончая следом за мной впился в мои губы. Я стала забывать, как же хорошо трахаться с Джейсоном. Но теперь я не забуду. Потому что скоро стану его женой.

Почти целый день мы провели в постели, наслаждаясь друг другом как тогда, в Америке, в его квартире. Я не хотела ни на что прерываться, только обнимать Джейсона, говорить с ним и заниматься любовью. Но он время от времени ворчал о том, что мне необходимо есть, и уходил на кухню, принося мне еду или всякие фрукты, которые вчера купила Рейчел. Иногда я бегала к унитазу, чтобы вырвать, и Джейсон всегда следовал за мной, держал мои волосы пока меня тошнило, когда я уже чувствовала себя лучше, помогал мне втсать, а когда я умывалась, он уже стоял рядом с полотенцем. Я возмущалась и возражала, чтобы он ходил за мной и видел все это, но Джейсон был непреклонен.

– Я разделю с тобой все трудности, Мелисса. – Твердо произнес он. – По анатомическим причинам я не могу выносить ребенка, но я сделаю все, чтобы облегчить твою задачу. Я буду с тобой, чтобы не происходило, то ли тебя тошнит, то ли ты в депрессии от лишних килограммов, то ли ты рожаешь. Я всегда буду рядом. Ну вот еще, почему ты плачешь? – Нежно обнимая меня, спросил Джейс. И заулыбавшись, добавил, – потому что мои слова так растрогали тебя?

– Нет, – всхлипнула я, – потому что ты думаешь, что у меня будут лишние килограммы!

Я зарыдала, а он расхохотался, крепче прижимая меня к себе. Я плакала тихо, бесшумно, сильно прижимаясь к его груди. Но не от будущих лишних килограммов, как сказала ему, а от ощущения дикого счастья, распиравшее мое нутро. Я обрела Джейсона и это самый огромный подарок от Бога.

– Ну, слава богу, – глядя на нас, произнесла вошедшая Рейчел, и обратилась к Джейсону, – я боялась, ты не прилетишь.

– Ты еще плохо меня знаешь, – ответил ей Джейсон, и я удивленно переводила взгляд с одного на второго. Я не понимала, почему они говорят, как старые друзья. Видя мое замешательство, Рейчел поспешила с объяснениями.

– Вчера я позвонила Джейсону, предварительно чуть не убив Боба, упрашивая его достать номер Джейса. Объяснила всю ситуацию, он сразу сорвался и прилетел, заехал ко мне, я ему все подробно рассказала…

– Под «подробно рассказала», – перебил ее Джейсон, – она подразумевает свои угрозы, мол, если я только посмею тебя обидеть, я больше никогда не смогу быть с женщинами, – произнес Джейсон, усмехаясь и качая головой.

Рейчел тут же покраснела, а я рассмеялась. Ох, моя любимая и бесстрашная Рейч. Уверенна мало людей на этой планете решившихся открыто угрожать Джейсону, но Рейчел не из того теста, эта дама даст отпор любому и защитит того, кого любит. И как же я счастлива, что являюсь для нее именно таким человеком.

Я попросила Рейчел остаться с нами, но она сказала, что обещала Бобу поужинать с ним, а я пригласила и его. Мы заказали четыре пиццы, море пива и всяких вкусностей, которые привез с собой Боб. Они с Джейсоном сразу нашли общий язык, и я впервые его увидела не надменным начальником, не страстным любовником, а обычным мужчиной, который корчится от смеха с Бобом, пьет пиво, заедая пиццой с сыром и отчаянно вопя, когда «Нью-Йорк Янкиз» забивали филдгол. Мы с Рейчел с умилением смотрели как наши серьезные, деловые мужчины превращаются в смешных и веселых парней, которые явно сдружились. Досмотрев американский футбол, от которого мы с Рейчел были не в восторге и не упускали возможности по-фыркать, я поставила в духовку разогреться очередную пиццу и достала из холодильника пиво, пока мужчины ставили диск с «Джейн Эйр». На кухню зашла Рейчел и приобняла меня за плечи.

– Я рада, что не ошиблась, Мелл. Ты не сзлишься?

– С утра я думала, что ты сегодня лишишься волос, – заулыбалась я, – но я не злюсь. Спасибо тебе, Рейч, если бы не ты…

Мужчины за-улюлюкали нам и мы поспешили к ним с пивом и пиццой.

Когда мы расселись за маленьким столом, Джейсон поднял бокал с пивом и без предисловий произнес:

– Сегодня я сделал Мелиссе предложение. и она согласилась!

Секундная тишина и мы все взорвались в своих эмоциях. Боб начал кричать и громко хлопать Джейсона по плечу, а Рейчел заплакала, обнимая меня.

– Неужели, я выдаю свою малышку замуж? – Произнесла она, вытирая слезы.

– Эй, я тебя старше на четыре месяца, – возмущенно ответила я.

– Да, – согласилась подруга, – но я всегда была будто старше. Умнее, рассудительней.

– Согласна, – серьезно сказала я, и опустив глаза, добавила, – и постареешь ты тоже раньше. Посмотри-ка, – сказала я, пододвигаясь ближе и вглядываясь в ее лицо, – кажется, я уже вижу огромные морщины.

– Да иди ты, – легко толкнула меня подруга, и мы все вчетвером рассмеялись.

ГЛАВА 11

Я возвращалась в Америку бизнес-классом и держа за руку любимого мужчину. Я покидала эту страну совершенно разбитой, опустошенной, но возвращаюсь, искря от счастья и любви. Еще неделю, после приезда Джейса мы пробыли в Лидсе, пока я стажировала нового переводчика на свое место. Но компания Джейса требовала его срочного возвращения, и мы торопились вернуться. Тяжелее всего мне было расставаться с Рейчел, как тогда, когда я улетала в США впервые. Но меня радовали их с Бобом планы, переезда в Америку. Послезавтра меня ожидало знакомство с родителями Джейсона, и я заходилась от волнения. Я очень хотела подружиться с людьми, воспитавшими такого прекрасного мужчину. Джейс категорически против того, чтобы я работала, он настаивает, чтобы я целыми днями валялась на кровати, поедала бананы и, деградируя, заплывала жиром. Я же только примирительно киваю, прекрасно зная, что этому не бывать. Я уже проконсультировалась по вопросу открытия своего бюро переводов. Это будет мой маленький бизнес, который я открою на мамины деньги. Мне нравилась моя работа и я хочу связать с этим жизнь, но работать в «Бентли» после свадьбы я не смогу, а открыть свое бюро – прекрасный способ продолжить заниматься тем, что мне нравится.

– Куда мы едем? – Обескураженно спросила я, когда мы свернули в противоположную сторону от пентхауса Джейсона.

– Домой, – невозмутимо ответил он, это сюрприз.

Я улыбнулась в ответ на его улыбку и перевела взгляд на мужественные руки, лежащие на руле. Я вспомнила как каждую ночь эти руки ласкают меня везде, и волна жара пронеслаь по моему телу.

– Потерпи, малышка, – тихо произнес Джейс, заметя мой похотливый взгляд, – совсем скоро мы приедем домой и обновим каждую его комнату.

– Разве мы будем делать это только в комнатах? – Игриво надула я губы.

– Поверь, Мелисса, не только, – он сказал это таким тоном, что я даже не сомневалась в правдивости его слов, и подсознательно захлопала в ладоши.

Когда машина остановилась, я все еще держала глаза закрытыми по просьбе Джейсона. Он вышел из машины и аккуратно помог мне выбраться на улицу. Поправив меня так, чтобы я стояла лицом к дому, торжественно произнес:

– Открывай!

– О, мой бог! – Выдохнула я, раскрыв глаза.

Передо мной стоял огромный, двухэтажный, белый особняк. Он пестрился роскошью, комфортом и современностью, а сзади меня был шикарный бассейн, в котором я уверенна проведу не один час.

– Шесть спален, десять ванных комнат и большая кухня с гостиной, – произнес Джейсон, – и специальная комната под домашний кинотеатр. Как тебе? – Спросил он, заглядывая мне в глаза.

– О, Джейс, это прекрасно, – ответила я, с трудом подбирая слова от восторга. – И это теперь наше?

– Да, – с улыбкой сказал Джейсон, – теперь это наш дом. – И поцеловал меня самым нежным из своих поцелуев.

Как и обещали, мы уже успели отметить много комнат в этом доме, прерываясь на то, чтобы разобрать свои вещи. Наша с Джейсоном комната была поистине шикарной. На втором этаже, вся в бело-золотых тонах, с огромной двуспальной кроватью под балдахином. «Наконец-то сбылась моя детская мечта о кровати с балдахином», улыбаясь, подумала я.

– Малышка, – услышала я, когда Джейсон вошел в комнату, – завтра ты отдыхаешь, набираешься сил после перелета, послезавтра мы едем покорять моих родителей и сразу после этого едем на встречу с организатором нашей свадьбы. – И поторопился на выход, чтобы ответить на звонок мобильного в его руках. И уже у самой двери, добавил, – ах, да, свадьба через две недели, – и вышел.

Я смотрела вслед ушедшему жениху и не могла поверить его словам. Неделю назад я и подумать не могла, что в этом месяце выйду замуж за Джейсона, но судьба снова играется со мной, закидывая в очередной свой хитрый поворот. Конечно, затягивать со свадьбой не имеет смысла, потому что у меня одиннадцатая неделя беременности и скоро уже будет виден животик, а я все же хочу быть стройной невестой. Мне нужно морально подготовиться к завтрашней встречи с родителями Джейсона, я слышала о них много теплых слов от него и мне не терпелось познакомиться с ними лично. С этими мыслями я снова побежала к унитазу, ощущая все прелести беременности.

– Не волнуйся, – улыбаясь, сказал мне Джейс, когда мы ехали по проселочной дороге к конной ферме, где любили отдыхать Кроуфорды.

– Это сложно, – ответила я.

– Оставайся собой, и они последуют моему примеру и будут покорены.

Джейсон остановил машину около ограждения, где бегали четыре лошади, а восемь человек пытались их укротить. Это было захватывающее зрелище, лошади были настолько красивы, величественны и грациозны, словно паря над землей и позволяя нам любоваться ими.

– Какие они чудесные, – произнесла я, держа Джейсона за руку, когда мы шли мимо ограждения к дому.

– Ты намного чудеснее, малышка.

– Не удалось, – ответила я, качая головой, – я все равно волнуюсь.

Дверь нам открыла невысокая женщина лет шестидесяти с белыми волосами и радостной улыбкой на губах.

– Сынок! – Воскликнула Сара Кроуфорд, заключая Джейсона в крепкие, материнские объятия.

– Я тоже соскучился, мама, – произнес Джейс, отвечая на ее объятия.

Это было настолько мило, настолько непохоже на величественного и высокомерного Джейсона, что я стояла чуть ли не открыв рот.

– Ну, заходите же скорее, – засуетилась женщина, пропуская нас во внутрь и я поняла что представят меня уже в доме.

В гостиной, у камина сидел высокий черноволосый с проседью мужчина и курил трубку. Завидев нас она поднялся с кресла и направился к нам, очаровательно улыбаясь сыну.

– Наконец-то ты к нам добрался, – в голосе отца слышалась некая обида, на редко навещающего сына, но радости от встречи это не омрачило.

– Я хочу представить вам, – начал Джейсон, нежно обнимая меня, – свою невесту, Мелисса Свенсон. Мелисса, моя мать, Сара и мой отец, Гевин Кроуфорд.

Когда родители Джейса ответили на мое рукопожатие, я заметила на их лице застывшие маски безупречного воспитания, но глаза выдавали ужас и смятение.

– Ты сказал, невеста, сынок, – начала Сара, после непродолжительно паузы, но все так же очаровательно улыбаясь.

– Да, – ответил Джейсон, – свадьба через две недели.

Глаза его матери расширились еще больше, а улыбка стала еще шире. Гевин Кроуфорд не улыбался, ничего не говорил, только скользил по мне оценивающе-брезгливым взглядом. Я была растеряна, я не понимала, что я сделал не так. Собравшись с силами, я выпалила:

– Очень рада познакомиться с вами.

В ответ я услышала оглушающую тишину, взгляды их не стали добрее, улыбки искреннее, а отношение ко мне не таким злым. Но почему? Что произошло? Внезапно вмешался Джейсон, который все это время продолжал держать меня за плечи. Я не понимала, почему он сказал им что мы женимся только сейчас. Я думала, они уже знали обо всем, и мы познакомимся как будущие родственники. Но почему Джейсон промолчал?

– Ну, что сядем за стол?

– Ах, да, конечно, – очнулась Сара и побежала на кухню, а мы последовали в гостиную к почти накрытому столу.

Пока Сара хлопотала на кухне, Джейсон с отцом обсуждали его бизнес, лошадей, погоду, все на свете, только не меня. Я бы пошла к Саре на кухню и предложила ей свою помощь, но не решалась после такого приема. Я прилипла к Джейсону и не хотела отодвигаться от него ни на миллиметр, казалось он единственный здесь, кто за меня. Я пребывала в полном замешательстве, в полном отчаянии, я не понимала, в чем, черт возьми, дело! Сара вынесла ароматно дымящегося гуся и попросила всех приступить к ужину.

Атмосфера за столом была угнетающей и напряженной. Я молчала, уткнувшись в свою тарелку, Сара сверлила меня не агрессивным, но презрительным взглядом, а Гевин полностью игнорировал мое присутствие. Джейсон развлекал всех, рассказывая веселые истории, пытался снять напряжение, но все его усилия были тщетными.

– Мы с Мелиссой, в Британии ходили в замечательный ресторан…

– Ты не говорил, что у тебя была командировка в Англию, – сказал Гевин.

– Это не была командировка, – начал Джейсон, допивая бокал вина, – Мелисса англичанка, из города Лидс.

Сара все так же неприязненно смотрела на меня, а Гевин лишь на секунду взглянул на меня, давая понять, что я все-таки материальная, и снова отвел взгляд. Ни тебе «о, вы из Англии, как интересно, расскажите подробнее о вашем городе», ни «вы англичанка, а мы не заметили вашего акцента», они просто проигнорировали меня, как и все знакомство до этого. Внезапно я почувствовала подступающую тошноту. «О, нет, только не это, только не здесь». Но мой организм меня никогда не слушался, а когда в нем поселился этот маленький кузнечик, они и вовсе меня саботировали. Я отодвинула тарелку, спросила у Джейсона где туалет и выбежала из гостиной в том направлении, куда указал мне Джей. Но пробежав мимо одной комнаты, тошноты как и не бывало, я снова чувствовала, что мой желудок не вывернет и решила вернуться. Но не дойдя пару шагов до гостиной, где все сидели, я услышала разговор и становилась, прислушиваясь.

– Она беременная? – Возмущенно воскликнула Сара.

– О, Джейсон, чем ты думал? – Поддержал жену Гевин. – Это же обычная охотница за твоими деньгами.

– Вы не правы, – твердо и раздраженно произнес Джейсон, – вы сделали вывод о ней, не успев она и рта раскрыть.

– Потому что, – парировала мать, – она и все ей подобные, всеми способами пытаются забеременеть от тебя, выскочить за тебя замуж, чтобы жить всю жизнь в роскоши и ни в чем не нуждаться. Это же очевидно, сынок! Она приехала сюда из другой страны, отхватила лакомый кусок и пытается зацепиться, у нее все на лице написано. Ты уверен, что она беременна?

– Перестань, мама. – Жестко сказал Джейсон, – Мелисса моя будущая жена, она носит под сердцем моего ребенка, и я не позволю так говорить о ней.

– Ты, конечно, можешь не позволять, – вмешался Гевин, – но послушай только нас с матерью, сын. Она не твоего круга, ей нужен ты, чтобы выбраться из своего болота. Ну, послушай, ведь сколько таких уже было, помнишь? Сколько таких охотниц были от тебя «беременными»? Сколько сами предлагали тебе жениться. Одна Валери достойна места твоей жены, почему ты бросил ее? Она ведь одумалась, ушла от своего банкира и вернулась к тебе. А ты променял ее на эту провинциальную девчонку? Она вскружила тебе голову, сын. Одумайся.

– Достаточно! – Не выдержал Джейс. – Вы не знаете, о чем говорите. Вы ее не знаете. Как вы можете так судить о человеке? – И переведя дыхание, добавил, – прошу присмотритесь к ней получше. Пойду посмотрю как она.

Он успел только отодвинуть стул, как я вошла в гостиную.

– Все в порядке? – Заботливо спросил Джейс.

– Да, мне уже лучше, – ответила я, садясь на свое место и принимаясь за еду, будто ни в чем не бывало. Сара взглянула на меня исподлобья и принялась за свой салат. Остаток ужина прошел в тишине. Я не видела смысла начинать разговор, а все остальные, видимо продолжать.

Неужели родители Джейсона такие поверхностные люди, что толком не познакомившись с человеком цепляют на него клише? Мне было неприятно до ужаса. Я не была охотницей за деньгами, да я даже не думала об этом. Да, Джейсон, неприлично богат, но я никогда не просила у него подарков, была против его покупок дорогой одежды для меня и вообще любых трат. Но в основном мы никогда не касались темы денег. Когда мы жили вместе, я никогда не просила их у Джейса. Продукты покупала Марша, экономка Джейсона, все из личной гигиены, я покупала сама. Я работала, и у меня не было даже мысли просить денег у Джейсона. Такие обвинения в мой адрес, я считала глупыми, беспочвенными и возмутительными. Они считали Валери лучшей партией для сына. И это убивало меня больше всего. Что есть в этой Валери такого, чем она завораживает всех вокруг? Потому что я ничего не заметила. Спустя два мучительных часа за ужином, Джейсон наконец стал собираться. Прощание у них вышло скомканным и напряженным, не таким приветливым и радостным как встреча.

Когда мы ехали в машине, какое-то время молчали, предаваясь своим раздумьям. Но Джейсон заговорил первым.

– Не стоит переживать из-за этого, – сказал мой жених и положил свою руку мне на колено, второй удерживая руль.

– Думаешь? Мне кажется, хуже я даже придумать себе не могла.

– Не бери в голову, малышка, просто они очень долго принимают в свою семью новых людей…

– Я все слышала, Джейсон, – перебила я, потому что не могла уже выносить этого. – Твои родители считают, что я охотница за богатством, что мне нужны от тебя только деньги. Но это не правда!..

– Не продолжай. Конечно, это не правда, я знаю это. Просто в моей жизни было, как минимум пять женщин, которые были от меня «беременны» и старались выйти за меня. Мои родители просто беспокоятся обо мне, но со временем мы покажем им, что у них нет поводов для волнения, правда? – Спросил он, нежно гладя мне колено и очаровательно улыбаясь.

– Они хотят, чтобы ты женился на Валери, – сокрушенно ответила я. Джейсон резко вдохнул и спустя минуту, ответил:

– Хотят. Но я женюсь на тебе. Потому что я люблю тебя.

Я повернула к нему голову и нежно посмотрела в глаза. Я тоже его любила, так любила… Все мое сердце болело от этой ситуации с родителями. Я хотела все исправить, доказать им, что мне нужен только их сын, без всего. Только он. Но в следующий раз мы увидимся на свадьбе, и я надеюсь там они уже смягчаться, и поменяют свое мнение.

На УЗИ, которое состоялось на следующей неделе, мы узнали, что ждем сына. Радости Джейсона не было предела, он целый день ходил с глуповатой, счастливой улыбкой, иногда целуя мне руки от радости. Свадебный организатор, Келли, была настоящим специалистом в своем деле. Показывая мне пробные эскизы скатертей, бокалов, цветов, я была в восторге. Все было настолько стильно, красиво, роскошно, но не помпезно.

– Вы всем довольны, мисс Свенсон? – Спросила она, закрывая каталог.

– Абсолютно! Но вы совсем не дали мне возможности покапризничать, все настолько великолепно!

Келли смущенно рассмеялась и приобняла меня на прощание. Джейсон с самого утра на работе, а я сижу дома одна, и только приход Келли был для меня развлечением. Но теперь она ушла, я медленно поплелась к бассейну. Через два дня прилетает Рейчел с Бобом, до свадьбы они остановятся у нас и мне не будет так скучно в обществе подруги. У Марши сегодня выходной, поэтому в доме я совсем одна, но я не чувствую себя не уютно. Я так полюбила этот дом, кажется я здесь жила всю жизнь. «Буду жить здесь всю последующую жизнь, – улыбаясь подумала я, – с Джейсоном».

ГЛАВА 12

Свадьба была сногсшибательной!

Я настолько счастлива, что у всех гостей голова кружится от шампанского, а у меня от блаженства. Джейсон сегодня неприлично красив, в черном костюме со строгим галстуком, от одного взгляда на него у меня срывало крышу. Обычно на свадьбе, самой красивой должна быть невеста, но по моему я очень уступаю, своему дико сексуальному мужу. Я была облачена в длинное, кружевное платье белого цвета. Сейчас средина декабря, но холод настал всего пару дней назад, поэтому я облачилась в шикарное пончо из белого меха. Мои волосы были распущены, отчасти из-за того, что они очень густые и тяжелые, и соорудить какую-то замысловатую прическу, представлялось непосильной проблемой. Поэтому моя грива была закручена в крупные локоны и падала на плечи и спину, красивыми, блестящими, черными волнами. Гостей было совсем немного, но я почти никого не знала. Еще в церкви я увидела родителей Джейса, которые волновались, присутствуя на свадьбе единственного ребенка. Сара даже прослезилась. Они не были плохими или неприятными, если бы не все произошедшее между нами, я уверенна, мы бы поладили. Том Баррет также присутствовал на свадьбе, он был не только начальником отдела по подбору персонала, но и очень хорошим другом Джейсона. И, конечно же, моя Рейчел и Боб. Только два человека приехавших ради меня. Как жаль, что мамы нет рядом. Мы недолго были с гостями, нам хотелось уединиться и мы поехали домой, взяв с Рейчел обещания, что они не вернуться ранее, чем закончится свадьба.

Приехав домой, мы хохотали и целовались, пили шампанское (или сок в моем случае) и обнимались, признаваясь друг другу в любви. Мы были настоящими молодоженами. Безумными и счастливыми. Мы нашли свое счастье. Мы будем всегда вместе. Дойдя до нашей комнаты уже почти голыми, Джейсон быстро срывал с себя одежду, и, подхватив меня на руки, понес к кровати. Раньше он бросал меня на нее, в порыве бешеной страсти, но теперь, клал трепетно и нежно. А я скучала по необузданности, но знала, что только рожу, никуда ему от меня не деться. Просто заставлю его жестко оттрахать меня, бросая на пол и хлопая по заду. Но секс с Джейсоном не стал менее приятным и страстным. Я все так же кончала по несколько раз за один секс, мне все так же сносило крышу от его прикосновений и взглядов.

На следующее утро, я проснулась рано, но Джейсон уже был на работе. В моем телефоне светилась смс-ка от него: «Доброе утро, моя жена. Отдыхай сегодня. Сходи с Рейчел по магазинам, но возьми Гиббсона. Я люблю тебя». Я закатила глаза и снова плюхнулась на кровать. Джейсон настаивал, чтобы меня возил только его водитель, мистер Гиббсон, вечные споры с ним об этом.

Я спустилась вниз свежая, отдохнувшая и счастливая. Рейчел сидела за большим прямоугольным столом из светлого дерева, она не отрывала взгляд от своего планшета и я была уверена, что моя подруга неизменно переписывается с Бобом. Она выглядела по-домашнему, в бежевом халате, собрав свои светлые волосы в небрежный хвост. Они с Бобом были сладкой парочкой, и я счастлива, что моя подруга обрела такую же любовь. Марша готовила завтрак на кухне, примыкающей к огромной светлой гостиной. Вся входная стена была из раздвижных, прозрачных дверей, которые выводили к голубому бассейну. Поэтому вся гостиная и кухня была очень светлая, да и сама отделка дома была из светлых тонов, тут и белый, и бежевый, и слоновой кости. Мне это нравилось, я любила солнечный свет, и когда он обволакивал дом, моей душе становилось тепло, в самом центре сердца.

– Салют невесте! – Рейчел подняла свой кофе мне в приветствие, когда я села рядом с ней.

– Я уже не невеста, – самодовольно ответила я, – я – жена!

Рейчел расплылась в довольной улыбке.

– Когда вы собираетесь переехать в Штаты? – Спросила я, отпивая кофе, которое поднесла мне Марша. Я еще не привыкла к тому, что теперь я – пава, которой прислуживают. Я очень простой человек, и мне всегда было неудобно, что женщина, которая годится мне в матери, исполняет мои капризы. С улыбкой поблагодарив Маршу, я повернулась к подруге, – Боб уже говорил со своим боссом?

– Еще вчера, – просияв улыбкой, ответила Рейч и я поняла, что новости хорошие. – После того как вы уехали, Бобу позвонил его босс. Они переводят его сюда, в компанию Джейсона, в отдел технического контроля! – Последние слова Рейчел уже кричала, и я закричала от радости вместе с ней, подскочив со стула и подбежав к подруге. Мы скрестили наши пальцы и стали прыгать по кругу с криками «ура!». Марша взбивая яйца в миску, глядела на нас и качала головой, при этом едва сдерживаясь от смеха. Зазвонил внутренний телефон и Марша подняла трубку.

– Хорошо, – она повесила трубку на рычаг и повернулась ко мне, – звонил начальник охраны, сказал, что пропустил мистера Кроуфорда.

– Разве он может его не пропустить? – В недоумении спросила я, – он же на него работает.

– Нет, сюда едет мистер Гевин Кроуфорд.

Оторопев, я посмотрела на Рейчел. Она знала всю ситуацию и также глядела на меня, подняв свои светлые брови. В это мгновение мы услышали как хлопнула дверка машины и Марша поспешила открыть дверь. Я встала из-за стола и сделала пару шагов навстречу, но вспомнив, что я стою в халате и домашних тапочках, хотела быстро шмыгнуть наверх переодеться, но не успела. Отец Джейсона вошел в дом с видом короля и хозяина дома. Одна его рука была глубоко в кармане серых брюк, а вторая держала кожаный портфель. Гевин посмотрел на меня, и полностью игнорируя правила хорошего тона, прошел к столу, где сидела Рейчел. Она отнюдь не доброжелательно поглядывая на него, допивала свой кофе. Ее совершенно не беспокоило в каком она виде предстала перед мистером Кроуфордам, но ведь ее и не должно это беспокоить. Он же не ее свекор, который недолюбливает свою невестку, считая, что сын женился на меркантильной лгунье. Гевин расположился в центре стола, где обычно сидит Джейсон, когда мы ужинаем.

– Доброе утро, мистер Кроуфорд. – Решилась заговорить я, но он лишь на мгновение поднял на меня глаза, полностью игнорируя мое приветствие.

Он открыл портфель и стал извлекать оттуда какие-то бумаги.

– Присядьте. – Указав на стул рядом, проговорил Гевин холодным и бесстрастным тоном. Я и не подумала ослушаться.

Надменность, суровость, властность в характере, несомненно передалась Джейсону от отца. Я опустилась на деревянный стул, но не рядом с Гевином, я не хотела быть слишком близко к нему, наверное, боялась замерзнуть.

– Мисс Свенсон, – начал мужчина, явно упуская из внимания факт моего замужества и соответственно смену фамилии, – я привез брачный контракт, который вы должны подписать. – И протянул мне несколько листов бумаги с содержимым. Я взглянула на них, не беря в руки, а потом снова перевела взгляд на его лицо.

– Мы с Джейсоном не разговаривали об этом…

– А со мной поговорите, – перебил меня мужчина. – Ознакомьтесь и подпишите оба экземпляра. Это окончательный вариант, а соответственно ваши правки и условия невозможны.

Глубоко уязвлена его тоном, да и тем, что он говорит, я взяла бумаги и стала читать. Черные буквы расплывались в моих глазах из-за крупных навернувшихся слез. Опустив взгляд, я увидела, что подписи Джейсона не было. Еще не было. Основной акцент в этом договоре был на том, что все имущество, все ценные бумаги, драгоценности, предметы искусства, свадебные или иные подарки и т.д., имеющиеся у Джейсона до брака, как и те, что приобретутся во время нашего брака принадлежат всецело Джейсону. Я же не имею права ни на что. В случае расторжения брака, Джейсону остается все богатство, я же ухожу со своими тремя платьями, с которыми сюда прилетела. Для меня не составляло труда подписать эти чертовы бумаги, я в любом случае, не претендовала на богатства Джейсона, но мне было настолько больно, что родственники, которых я только обрела, настолько низко ценят меня.

– Простите, – сквозь шум в ушах, услышала я возмущенный голос Рейчел, которая подсела ко мне и читала договор, – то есть в случае развода, Мелисса вообще ни на что не может претендовать? А если он ей купит колье, платье, кольцо, она на это тоже не имеет прав?

– Абсолютно никаких, – холодным голосом подтвердил мужчина. – В случае развода, Мелисса Свенсон не имеет прав ни на что купленное, за деньги моего сына.

Прервав его слова, я взяла ручку и подтянула бумаги к себе.

– Это верх цинизма, – покачала головой Рейчел, но Гевин надменно посмотрел на нее, прозрачно давая понять, что думает о ее мнении.

Держа ручку в руке, я повернула голову и посмотрела прямо в глаза своему свекру, чеканя слова с неприсущим для меня высокомерием.

– Мистер Кроуфорд. – Я сделала паузу, полностью привлекая его внимание к себе. Уголком глаз я увидела, как Марша на кухне, стараясь быть незамеченной, повернула ко мне голову, а Рейчел затаила дыхание. Наступила гробовая тишина, и только мой холодный голос, взрывал кислород децибелами. – Ваш сын – мой мир. Я люблю его. Я знала, что он очень богат, с первого дня нашего знакомства, но полюбила его не за это. Он добрый, умный, красивый, порядочный мужчина. В нем есть миллионы хороших качеств, дающих возможность любить его всем сердцем, не взирая на номиналы банкнот, лежащий у него в бумажнике. Для меня не составит никакого труда подписать бумаги, которые так важны для вас. Потому что если мы с Джейсоном разведемся, я лишусь чего-то намного большего, чем недвижимости, картин и драгоценностей. – Я смотрела на него еще пару секунд, а затем опустила голову и твердой рукой поставила подпись на двух экземплярах брачного контракта. Затем осторожно положила ручку на стол, а листы отодвинула в его сторону.

Рейчел шумно выдохнула, и это был единственный звук во всей комнате. Подруга улыбнулась уголком губ и торжественно посмотрела на Гевина, без слов, говоря ему «ну что, дядя, съел?». Марша затаилась и, округлив свои черные глаза до невероятных размеров, переводила их с меня на Кроуфорда. Я же, гордо подняв голову, сложила руки в замок и положила их на стол, ожидая того, что скажет Гевин. Взгляд мой, как и весь вид, был холодным и неприязненным, я отчетливо давала понять Гевину, что думаю о нем. Он взял бумаги, посмотрел на них и медленно перевел взгляд на меня. Положив их в свой портфель, он поднялся со стула и направился к двери. Повернув ручку входной двери и уже открыв ее, мужчина остановился, помедлил пару мгновений и повернулся ко мне.

– Я буду рад, если ты любишь моего сына просто так. – И оглянув присутствующих, вышел.

Несколько секунд стояла тишина, даже всегда тактичная и сдержанная Марша, откровенно пялилась на меня, все еще широченными глазами.

– Вау, – нарушила тишину Рейчел, – ну ты его… ну ты красотка, Мелл… – Рейчел в восторге качала головой, и обратилась к домработнице, – как вы считаете?

Марша, наконец, выйдя из оцепенения засуетилась, и подбежав к миксеру со словами «простите», включила его и стала взбивать воздух.

– Думаю, этот мужик еще не скоро оправится от шока, – восторженно сказала Рейчел.

– Мне все равно. Прости, – тихо сказала, и поднявшись со стула, пошла в свою комнату.

Мне было настолько больно и дико от всей ситуации. К черту все его богатство, все его деньги! Мне они не нужны! Почему этого никто не понимает? Будто все слепые, и не видят, что Джейсона есть за что любить! Мне было интересно, как к этому относится Джейсон? Он знал, что его отец приедет? Да, конечно, знал. Я хотела выяснить это с Джейсоном, но не сейчас. Мне ужасно захотелось принять ванную, и я напустила ароматной воды. Сняв с себя халат и ночной комплект, я стала в теплую воду, расслабляясь, и полностью отдаваясь тяжелым мыслям. Спустя полчаса, я все еще лежала в теплой воде и, полностью размякнув, слушала музыку на плеере. До меня донесся какой-то шум внизу, а через несколько секунд в ванную ворвался Джейсон. Его глаза были суженными, лоб нахмуренным, а вид растерянным.

– Почему ты не отвечаешь на звонки и сообщения?

Я в недоумении смотрю на него.

– Телефон в моей комнате, я не брала его с собой.

Джейсон, облегченно вздохнув, опускается на корточки рядом с ванной, кладет руку на мой затылок, привлекая к себе и дотрагивается свои лбом к моему.

– Я ничего не знал, малышка. Клянусь, это не моя идея. Я был против этого чертового брачного контракта.

Одной рукой он перебирает мои волосы на затылке, а вторую кладет мне на щеку и гладит ее большим пальцем.

– Поверь мне, Мелисса.

– Я верю тебе, – ласково говорю я, – это все не важно. Считай, мы подписали этот контракт в подарок твоим родителям, – усмехнулась я.

– Я ничего не подписал.

Я удивленно подняла на него глаза.

– Почему?

– Потому что не согласен с его содержимым. – И видя, немой вопрос в моих глазах, продолжил, – там указано, что в случае развода, все достается мне, а ты останешься ни с чем. Я не согласен. Ты моя жена, и все мое – твое.

Я с любовью посмотрела на своего мужа, в очередной раз, убеждаясь, что вчера сделала самый правильный выбор в своей жизни.

– Милый, – нежно проводя пальцем по его скуле, произнесла я, – я очень рада слышать такие слова. Но вы все, твой отец, ты, говорите так, будто наш развод скоро состоится. Ты не так легко отделаешься от меня, Кроуфорд, – улыбнулась я, но Джейсон все так же напряженно смотрел на меня, – пусть твой отец будет спокоен, подпиши этот контракт, ведь мы никогда больше не услышим о нем.

– Мелисса… – Начал Джейсон, но я торопливо положила палец на его губы, пресекая попытку возразить.

– Подпиши, Джейсон, и мы забудем об этом.

Он еще долго и внимательно вглядывался в мое лицо, и не найдя в нем никаких тайных мыслей, медленно и нехотя кивнул.

Проведя языком по своим губам, я посмотрела на него своим самым сексуальным взглядом и тихо прошептала:

– Я здесь голая и мокрая.

Джейсон улыбнулся, и от его взгляда мне стало жарко. Волна желания лавой поднялась во мне, когда он стал расстегивать рубашку, оголяя накаченный, идеальный торс. Сняв с себя рубашку, он небрежно, одним движением костяшек пальцев откинул ее на пол, и все еще усмехаясь, довольный моей реакцией, стал медленно, лениво расстегивать ремень, вынимая его из шлевок. Ох, как же меня заводит это зрелище.

Сняв с себя всю одежду, Джейсон сел в ванную сзади меня, и я предвкушала его прикосновения. Он откинул мои волосы на одну сторону, полностью оголяя одно плечо, затем наклонился, и едва касаясь моей кожи, провел губами по плечу, ведя свое горячее дыхание к шее, к уху. Слегка прикусив мочку, Джейсон провел языком по ушной раковине, и я задрожала от желания. Опустив руки в воду, он сильно сжал мою грудь, и я застонала, откидывая голову назад. Одна его рука ласкала мой сосок, а вторая медленно опускалась вдоль живота, к самому горячему месту на моем теле. Нежно начав, но нарастая темп, мой муж, стал стимулировать клитор двумя пальцами, иногда не много оттягивая его, чем делая мои ощущения более яркими и мощными. Я чувствовала, что могу кончить в любую секунду, но Джейсон взял меня за бедра, и опустил, погружаясь в меня на всю свою длину. Я громко ахнула и завела руки назад, сжимая его торс. Я поднималась и опускалась, нарастая темп до дикого и необузданного, именно так я чувствовала себя.

Джейсон одной рукой контролировал мои движения, а второй, схватив меня за волосы, крепко держал, иногда поворачивая мою голову к себе, чтобы поцеловать. Волна оргазма резко поднялась во мне, взрываясь бомбой, на одну секунду лишая меня возможности слышать и видеть. Я могла только чувствовать. Ощущение неудержимой услады и блаженства заполнили все мое естество, и на короткий миг я отдалась ему, теряя себя. Джейсон кончил следом за мной и тяжело дыша, гладил мои волосы, слегка целуя шею. Мы никогда не разведемся с Джейсоном, просто потому, что не сможем жить без такого секса.

Прошло три месяца после нашей свадьбы. Три замечательных месяца, когда я не могла быть более счастлива. У меня уже внушительный, шестимесячный животик, не такой уж и большой, конечно, но мне кажется важным, милый пузом. Джейсон все так же трудится, но никогда не забывает позвонить мне, спросить как мои дела, как я себя чувствую. По правде сказать, мне кажется, что более заботливых и нежных мужей просто не существует. Он делает каждый мой день счастливым.

Мы решили назвать сын Диланом, и с нетерпением ждем его появления, закупая целые мешки всякой одежды и почти закончив обустраивать детскую.

Рейчел с Бобом переехали в Штаты и живут в нескольких милях от нас, поэтому мы видимся с Рейч почти каждый день. Через четыре месяца, в августе у них свадьба и мы с Рейчел ежедневно просматривает кучу каталогов, делая заказы. У нас даже образовался некий договор, сначала мы смотрим каталоги с детской одеждой, детской гигиеной и прочим для Дилана, а потом переходим ко свадебному.

С родителями Джейсона, мы виделись всего один раз, на дне рождении Сары. Это была холодная, отчужденная встреча людей, испытывающих глубокую неприязнь друг к другу. И сразу я не понимала, почему их антипатия не закончилась после того, как я подписала бумаги, но ответ на этот вопрос дал мне сам Джейсон. Просто я не Валери. И если на моем месте был бы кто-нибудь другой, их реакция не отличалась бы. Поэтому, не имея возможности, ничего изменить, я просто смирилась с тем, что я нежеланный гость в их доме и в их сердцах.

Марша была моим незаменимым помощником. Категорически отвергая мои попытки сдружиться с ней и перевести наши отношения в неформальные и более легкие, она все же относилась ко мне с неимоверной теплотой и заботой. Чтобы мне не понадобилось, верная Марша уже тут как тут, принесла все необходимое, и с невероятным чувством собственного достоинства, произносит «миссис Кроуфорд» и едва заметно кивает головой. Обожаю эту женщину!

Мы с Джейсоном купили двух коней, и хотя ездить верхом мне нельзя, я все же каждое утро прихожу в конюшню и с Генри, нашим конюхом, расчесываю жеребцов. Две стройные, величественные, грациозные лошади были для меня отрадой, да и Рейчел любила кататься верхом.

Сегодня Джейсон утром работал дома, в своем кабинете. Так как я умирала от скуки, муж дал мне несколько контрактов, требующих срочного перевода. Встреча у него назначена на час дня и до этого времени, я должна занести к нему в кабинет готовые переводы. Зная, какой Джейсон требовательный и строгий босс, я проверила свою работу в десятый раз, и все же убедившись в идеальности (иначе Джейсон заставит все переделывать), вышла из своей комнаты и направилась в его кабинет. Подойдя к двери, я на автомате постучала и только собравшись открыть дверь, услышала сердитый голос Джейсона:

– Я занят.

Удивившись такому ответу, я громко сказала:

– Джейсон, это я. Я принесла переводы.

– Мелисса, – быстро и взволованно проговорил он, – зайди позже, я занят!

Минуту я стояла возле двери ошарашенная от того, что меня развернули в свою комнату, и уже собравшись, уходить, я насторожилась. Когда я просто постучала, его голос звучал раздражительно, но когда он узнал, что пришла я, он стал взволнованным и очень хотел, чтобы я ушла. Не мешкая ни секунды, я схватила ручку двери и зашла в кабинет.

Джейсон сидел в своем кресле, постукивая по столу ручкой, которую держал двумя пальцами. Нахмурив брови, он внимательно смотрел на собеседника напротив, и я тоже перевела на него взгляд. В черном кожаном кресле, сидела девушка с платиновым цветом волос и глядела на меня своими пустыми, голубыми глазами.

– Мелисса, я же сказал, не входить, – подскочил со своего кресла Джейсон, а я все так же не отводила взгляда от Валери. Она смотрела на меня зло, молнией пуская стрелы своей ненависти, а потом перевела взгляд на мой округлившийся живот и, брезгливо поморщившись, отвернулась. Сука!

Я перевела взгляд на Джейсона, который стоял за столом и напряженно вглядывался в мое лицо. Ему отчетливо не нравилось то, что он увидел в моих глазах.

– Мелисса… – начал он, но сощурив глаза, я медленно положила бумаги на столик у двери, и развернувшись, вышла из кабинета. Я слышала как Джейсон торопясь, следует за мной, выкрикивая мое имя, и я побежала. Боль и унижение заполнили меня, а слезы в глазах застилали дорогу. Я добежала до лестницы и, затормозив перед ней, стала осторожно спускаться, но оглянувшись, увидела, что Джейсон почти догнал меня, и мне стало страшно…

Я чувствую резкую боль подвернувшейся ноги. Я вижу, как лестница приближается к моему лицу. Я ощущаю дикую боль в животе. И больше ничего. Темнота. Навсегда.

ГЛАВА 13

Я пытаюсь открыть глаза, но они слеплены и раскрываются, отрывая ресницы. Несколько секунд я не могу понять где я, что со мной и почему ощущаю исступленную боль во всем теле. Свет поражает мое зрение и я моргаю несколько раз, чтобы полностью привести себя в чувство. Первое что я вижу, это белый потолок, с маленькими лампами. Опускаю взгляд вниз. Белые стены. Белый диван и столик в углу. Капельница. Я лежу на больничной койке и на мне голубой стерильный халат.

Воспоминания вспышками проносятся в моей ноющей голове. Джейсон, Валери, отчаяние, лестница, боль, боль, боль…Я упала на живот, я отключилась от болевого шока… мой ребенок!

– Мой ребенок… – Я пытаюсь закричать, но из горла выдыхается противное шипение.

Я кладу руки на живот… но его больше нет. Я перебинтована от груди до бедер… и непрошенные слезы катятся из моих глаз. Мне страшно думать, что мысли, которые пришли в мою голову могут оказаться реальностью. Внезапно в мою палату входит Рейчел. Белой салфеткой она стирает под глазами тушь, которую размазали соленые слезы, не переставая при этом плакать. Видя, что я очнулась, она резко останавливается и замирает, не в силах произнести ни слова.

– Что с моим ребенком? – Хриплю я.

Несколько секунд Рейчел стоит на месте и смотрит на меня широко открытыми глазами. Она тяжело дышит, а пальцы, сжимающие салфетку, побелели от напряжения. Она медленно подходит ко мне, а я не отрываю взгляда от ее лица. Неожиданно она склоняет голову и кладет ее мне на плечо. И тихо-тихо начинает плакать. И я все понимаю. Мой ребенок, мой крохотный, маленький мальчик. Он погиб! Адская, невыносимая боль разрывает каждую молекулу моего сердца. Все мое сознание сфокусировалось на ощущении той муки, которую испытывает мать, потерявшая ребенка. Крупные слезы, широкими струями орошают мои щеки, а тело содрогается в конвульсиях. Боже! За что? Я ведь ни разу его не увидела, а уже потеряла. Я не посмотрела в его глазки, не погладила его волосы, не поцеловала его ручки… Какие они? На кого он был похож? Мои рыдания становятся громче, а боль – глубже. Сквозь туман из скорби и горя, я чувствую как Рейчел трясет меня за плечи, пытаясь успокоить. Но это не возможно. Мой ребенок, мой мальчик, мой сын… Почему умерла не я? Почему его не спасли? Так не должно было быть! Не должно!!! Мой Дилан… Мой Дилан! Родной мой, любимый… Я кричу, кричу, что есть мочи, потому что не могу держать это горе в себе.

– У нее кровь! – Кричит Рейчел кому-то в дверях.

Я вижу, что вся моя койка в крови, а самое алое пятно в области живота. Но я не ощущаю физической боли, потому что ее нет в сравнении с тем, что я чувствую. Я продолжаю кричать, вот только это уже не крик, это вой умирающего зверя. В палату врываются люди в белых и голубых халатах.

– У нее разошлись швы! – Кричат они, прислоняя к моему животу медицинские полотенца в попытке остановить кровь. Один из «белых халатов» подходит к моей руке и острая игла протыкает мне вену.

– Сын… мой сын… – шепчу я.

Мои глаза застилает пелена, и я чувствую, как густая мгла успокоительного и снотворного врывается в мое сознание. Я уже не кричу, почти не дышу, но боль все такая же яркая. Она не становится меньше, я просто уже не могу ее выразить. Мои веки закрываются, рассудок погружается во тьму, и я всем сердцем надеюсь, что это агония.

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

– Мелл, не заставляй меня снова ждать, – недовольно произносит мне в трубку Рейчел.

– Прости, но машины в пробке не разъедутся от одного твоего желания, – отвечаю я, и слышу ворчливый выдох моей подруги.

– Нам нужен этот договор, Мелл.

– Я знаю, уже лечу, – и чмокнув в трубку, нажимаю кнопку отбоя.

Действительно нам очень нужен договор на аренду помещения под наш новый салон красоты. Подумать только, мы с Рейчел после успешно работающего одного, открываем второй. Да это же почти сеть! Я улыбаюсь своим мыслям и мчу на встречу с нашим арендодателем. Его помещение находится на Пятом Авеню, и мы боролись за него четыре месяца. Пятый Авеню – самая фешенебельная улица Нью-Йорка. Здесь расположены самые дорогие магазины от Calvin Klein, Coco Chanel, Dolce and Gabbana, самые роскошные рестораны и отели, в которых останавливается вся мировая элита. Конечно, я сама была этой самой мировой элитой, но хотела, чтобы это еще и приносило деньги. Год назад, мы с Рейчел открыли наш салон красоты «Emily». Мы не долго ломали голову над названием, потому что решение окрестить салон в честь моей матери было принято в первые минуты размышлений. Ведь именно на ее деньги, которые она оставила мне, мы открыли этот бизнес. Ну, как сказать открыли… По правде, этих денег хватило лишь на двадцать процентов от суммы аренды помещения, но моя совесть перед покойной матерью была чиста. Эмили завещала мне потратить деньги на свое будущее. Я так и сделала.

Мистер Гарриет Дункан, владелец помещения, которое мы страстно хотим, был готов подписать с нами годовой контракт после второй встречи, которые проводила Рейчел. Я же не могла присутствовать, потому что летала в Париж, на закупку новых массажных столов. На третью встречу я все же решила пойти и попытаться повлиять на заносчивого и алчного старикашку своим именем. Мое имя-таки сработало. Но не благоприятно для нас. Как только я пожала руку мистеру Дункану, и с моих уст слетело «Мелисса Кроуфорд», его глаза округлились.

– А вы случаем не миссис Джейсон Кроуфорд? – Подозрительно скривился Дункан, и как только я утвердительно кивнула, его глаза заблестели, улыбка стала широкой, а взгляд – хитрым.

Для меня такая реакция на мое имя стала естественной и я совсем не насторожилась, но Рейчел нервно заерзала в кресле. Мистер Дункан, конечно же, сразу согласился аренду отдать нам, вот только… сумму он пересмотрел. «Пятое Авеню, понимаете ли», «элитный район, видите ли»… Мы с Рейчел переглянулись, сразу осознавая исход его мыслей. Сумма оплаты поднялась в три раза. Та-да-а-м! «Ну, кто бы сомневался», – подумала я, а Рейч всю дорогу назад сокрушалась об ошибке моего появления на встрече. Но, по большому счету, это не важно. Денег у меня и у Рейчел – куры не клюют, все дело в принципе. Переговорив с подругой и по совместительству бизнес партнером, мы приняли решение, что все-таки пойдем на условия это наглого монстра. Ведь оно того стояло.

После встречи, я снова села за руль своего Bentley Continental GTC белого цвета, и что есть мочи вжала педаль газа в пол. Я любила скорость. Адреналин. Риск. Мне так не хватало этого в моей жизни. Подъехав к дому, я поставила машину на стоянку и с удивлением заметила, что машина Джейсона стоит в своем гараже. Он дома? Я взглянула на часы и удивилась еще больше, ведь стрелки показывали два часа дня. Он приехал домой на ланч? Последний раз Джейсон обедал дома три года назад. До того как умер наш сын.

Я смутно помню то время в больнице, когда для моего горя не было меры. Мне три раза накладывали швы, которые рвались снова и снова от моих криков и рыданий. В конце концов, меня почти не выводили из снотворного и успокоительного.

Первая наша с Джейсоном встреча произошла через пять дней после смерти Дилана. Я лежала в палате одна, Рейчел врачи отправили домой спать, и моя верная, преданная подруга, впервые за пять дней смогла меня оставить.

Он вошел в палату и в одно мгновение весь кислород превратился в пары из виски. Белая рубашка была расстегнута до половины груди, волосы в полном беспорядке, а в глазах стоял смог из печали. Он был в той же одежде, что и в тот день. Рейчел говорила, что он приходил ко мне два раза в сутки, а все остальное время звонил. Где он был, она не говорила, но теперь я понимала. Он пил. Как он вообще приехал в таком состоянии? И почему, все пять дней, когда я умирала от потери ребенка, со мной была моя подруга, а не мой муж?

Он стоял у двери и внимательно смотрел на меня. И в его взгляде не было ничего, кроме боли. Я уже видела этот взгляд. В зеркале. Джейсон не двигался, казалось, даже не дышал, просто смотрел на меня. А я на него. И в этих взглядах было столько диалога и столько молчания.

– Джейсон… – шепнула я и протянула к нему руку.

Но он не подошел. Вообще никак не отреагировал. Продолжал просто стоять и смотреть. И на одну короткую секунду, я увидела в его взгляде… осуждение. Он винил меня в произошедшем. Он тоже меня винил! Я стиснула простынь в кулак, чтобы не закричать. Попытавшись взять себя в руки, я тихо прошептала:

– Я побежала от тебя. Я просто подвернула ногу.

Я слышала, что мои слова звучали как оправдания, но мне было плевать, потому что я не хотела, чтобы еще и Джейсон винил меня в смерти нашего ребенка.

– Я не убегала, если бы ты не заперся в своем кабинете с ней! Ты тоже в этом виноват! Тоже, черт возьми! – Я крикнула на всю мощь моего воспаленного горла, но громко совсем не получилось. Я схватила пустой стакан, который стоял рядом на столике, и со всей силы кинула его в Джейсона. Он не сделал попытки увернуться или остановить удар. Он стоял и отстраненно смотрел как стакан летит в его голову, касается и рассекает ему бровь. Как мелкая струйка крови стекает вдоль его щеки. Казалось, он даже не заметил этого, он просто стоял и смотрел мне в глаза. А я в истерике, била руками о кровать и кричала:

– Где ты был, ублюдок? Как ты мог оставить меня? – Рыдания клокотом вырывались из моего горла, тон становился тише, – прости… Прости меня, Джейсон… Прости меня, Дилан…

Медсестра влетела в палату и обычным движением руки, открыла капельницу со снотворным.

Я очнулась лишь на следующий день. Голова разрывалась на части, но для последней недели это было обычное ощущение. Повернув голову, я увидела, что в кресле сидит Джейсон и что-то печатает на Мак Буке. Он был выбрит, одет в чистое, свеж и совершенно трезв. Подняв глаза, и увидев, что я в сознании, он отложил на столик девайс и подошел ко мне.

– Как ты себя чувствуешь? – Спросил муж, но вот тон его казался холодноватым и немного равнодушным. Может мне это только казалось?

– Нормально, – тихо ответила я.

Неожиданно, Джейсон поднял одеяло и взглянул на мой живот, который находился в бандаже.

– Врач сказал, время от времени, проверять швы.

Я удивленно посмотрела на него. Пять дней я не видела своего мужа, его не было в самый трудный момент моей жизни, тогда когда он был необходим больше всего. Но вот он здесь, как ни в чем не бывало, справляется о моем самочувствии и выполняет наставления врача. При этом выглядит совсем не ласковым, сочувствующим мужем, который бережет свою супругу. Скорее, именно это мой лечащий врач, который с присущим им цинизмом и холодностью проводит осмотр.

– Где Рейчел? – Спросила я, в надежде, что хоть какая-то поддержка поблизости. Что хоть кто-то сможет согреть меня и защитить от той холодности, которой окутывает меня муж.

– Она дома, ей нужно отдохнуть, – равнодушно отвечает Джейс, – но она звонила полчаса назад и просила тебя поцеловать.

Наступает затяжное молчание. Джейсон осматривает стены, а я – его лицо. Наконец не выдерживаю, и произношу:

– Ну, так поцелуй.

Джейсон медленно переводит на меня взгляд и его голубые глаза для меня уже не океан, теперь его глаза – лёд. Он долго смотрит на меня, губы его поджимаются в одну линию и, наконец, он отвечает:

– Думаю это неуместно.

– Есть что-то неуместное в поцелуе мужа и жены? – Удивленно спрашиваю я.

– Да, когда эти муж и жена – мы. Я принесу тебе суп, – говорит он, поспешно покидая палату.

Взяв свой портфель, в котором хранятся бумаги для бизнеса, уверенной, твердой походкой я иду по дорожке из каменных плит, ведущей к дому. Высокая, тонкая шпилька выбивает четкий ритм от моих шагов. Я одета в красивый серый костюм с белой блузкой от «Армани». Мои волосы собраны в греческую прическу. Теперь они уже не такие длинные, но не менее густые и блестящие. Я стала роскошной женщиной. Дорогой женой, богатого бизнесмена. Уверенная, сильная, высокомерная и жесткая. Я взяла все по максимуму от Кроуфордов.

Войдя в дом, я увидела Маршу, которая суетилась, бегая по кухне в поисках необходимых ей ингредиентов.

– Миссис Кроуфорд, – взволнованно подбежала ко мне Марша, – мистер Кроуфорд приехал на ланч.

Я понимала ее удивление, ведь Джейсон редкий гость в этом доме. После смерти сына, работа – это единственное, что приносит ему радость. Он уезжает рано утром, а приезжает к ужину. Это как традиция. Что бы не произошло, но к ужину Джейсон дома, даже если после него куда-то уедет.

– Я видела его машину в гараже, – спокойно ответила я. – Он приехал просто пообедать?

– Сказал, что остаток дня хочет провести дома, миссис Кроуфорд, – восторженно прошептала мне на ухо доброжелательная Марша.

Все два года, после того, как я вернулась из психиатрической лечебницы, она не оставляла попыток примирить нас с Джейсоном. После очередной моей просьбы прекратить все это, она заплакала. Так искренне. Она сказала: «Мне тяжело видеть, как погибает такая сильная любовь. Я не могу просто смотреть на это, я должна что-то сделать, чтобы сохранить ваши чувства, потому что такая любовь как у вас с мистером Кроуфордом приходит к смертным раз в столетие». И она пыталась. Все, что было в ее силах. Но со временем, увидев, что мы с каждым днем отдаляемся друг от друга все больше и больше, Марша опустила руки и я была благодарна ей за это. Потому что возвращать было просто нечего.

– Здравствуй.

Я услышала его низкий голос и повернула голову. Он спускался по лестнице, держа в руках планшет. Джейсон был одет в черный костюм, видимо работал все время в своем кабинете, не переодеваясь. Он был все так же красив. Черные волосы в сочетании с черным костюмом могли свести с ума любую женщину. Но не меня. Уже, не меня. Мой муж ассоциировался у меня с болью. Само слово «муж», уже внедряло в мой мозг содружество со словом «боль». И слово «жена», и слово «брак», «Джейсон», «моя жизнь»…

– Здравствуй. – Так же отстраненно и холодно ответила я.

И в этом не было ничего неестественного. Все два года у нас отношения были именно такими. Холодными, равнодушными, чужими. Разговаривали мы только по делу. Ну, например, если я улетала на отдых, или мне необходимы были деньги на покупку очередной машины, или на мой салон. Иногда мы выезжали на светские тусовки. Джейсон ездил, потому что его вынуждало положение, а меня брал с собой, потому что его вынуждал этикет. В машине мы ездили молча, а по приезду разбегались по своим знакомым и до конца вечера даже не подходили друг к другу. В общем, наш брак превратился в кусок льда. Голубого как наши глаза, сильного как наши души и холодного как наши чувства.

Джейсон сел во главе стола, на свое законное место и положил планшет по левую руку от себя.

– Какое совершенство вы приготовили сегодня, Марша?

Экономка тут же вспыхнула и заулыбалась.

– Да что вы, какое там совершенство. Сегодня я приготовила пирог из говядины вагью.

– Подавайте, – указал на стол Джейсон, поправляя салфетку и подняв на меня глаза, добавил, – ты там и будешь есть?

Я высокомерно взглянула на него, и решив проигнорировать его слова, медленно опустилась на стул. Джейсон задержал взгляд на моем лице, а потом скользнул глазами вниз, к моему декольте. Марша подала блюдо, и его взгляд поспешно устремился в миску. Совместный прием пищи у нас с Джейсоном был всего один раз в день. За ужином. И каждый последующий ужин ни чем не отличался от предыдущего. Мы выходили из своих комнат, спускались и занимали свои места за столом. Напротив друг друга, незримой нитью разделяя стол на две половины и не вторгаясь в пространство супруга. Кушали мы молча. Ни «как дела, дорогая?», ни «как прошел твой день, дорогой?», ничего от обычной сопливой семьи. Поужинав, мы благодарили Маршу, и пожелав друг другу спокойной ночи, расходились по своим комнатам. Чаще всего, через час Джейсон уходил. Мистер Баррат мне рассказал, что он ночует в своем кабинете. Только бы не дома. Я не противилась, я приняла такой уклад своего брака. Но сегодня все было не обычным.

– Ты оставила сообщение моему ассистенту, – начал Джейсон, – что тебе необходимо десять тысяч. Тебе разве не приходили в этом месяце деньги?

Несмотря на мой доход от салона, Джейсон каждый месяц переводит мне на счет сорок тысяч долларов на личные расходы. Но в этом месяце мы закупали очень дорогу косметологическую аппаратуру, мне не хватило денег, и я обратилась к Джейсону. Косвенно, конечно.

– Приходили и тут же все пошли на салон. – Ответила я, отправляя в рот кусок отменного пирога.

– Почему ты не позвонила лично мне? Разве была необходимость оставлять сообщение секретарю и посвящать ее в это?

– Я подумала, что посвятив Габби в это, ты не сможешь отказать.

Как только я произнесла эти слова, тут же прикусила язык. Джейсон вмиг перестал жевать, лицо стало каменным, и глаза впились в мои.

– Разве я хоть когда-нибудь отказал тебе в чем-то?

– Каждый день. – Быстро ответил мой язык, потому что мозг еще не понял, что он вытворяет. – Каждый день моей гребаной жизни ты отказываешь мне в нормальном браке!

Как только эти слова слетели с моих губ, в следующую секунду я округлила глаза и приоткрыла рот, находясь в глубоком шоке от сказанных мною слов. Джейсон смотрел на меня в не меньшем удивлении, не донеся вилку до рта, а Марша, не смотря на правила хорошего тона, повернулась всем телом в нашу сторону и смотрела на нас ошарашенным взглядом. Я продолжала смотреть на мужа круглыми глазами не в силах что-то вымолвить, но Джейсон оправился первым. Медленно положив вилку назад, он сцепил руки в замок, и слегка наклонив голову вбок, зловеще произнес:

– Так почему же ты ни разу не сделала попытки подать на развод, раз уж тебя так душит эта гребаная жизнь со мной?

Это была первая ссора за два с половиной года. Первые полгода, что я была в психушке, мы ссорились всегда, но за вторые полгода полностью атрофировали свои чувства. Я уже забыла, что такое выяснять отношения с мужчиной. Как при этом горячится кровь, бурлит адреналин в жилах. Я и забыла, как это хорошо выплеснуть на кого-то свою злость. На того, кто это заслуживает. На того, кто принес в твою жизнь эту злость.

– Я не подаю на развод, – зло начала я, – потому что лишусь богатого спонсора. Мне от тебя нужны только деньги. – Я ехидно улыбнулась. – Мне повезло, вон другим женщинам, таким спонсорам в постели отрабатывать приходится, а тут сиди, да ничего не делай. А вот почему не разводишься ты?

Я насмешливо выгнула бровь. Губы Джейсона сложились в одну тонкую линию, зубы сцепились мертвой хваткой, желваки заиграли, а сцепленные руки побелели. Он был зол. Ничего себе! Разве он не превратился в камень? Резко встав, он спокойно пошел к выходу, аккуратно закрывая за собою дверь. Так ничего не ответив.

– Молчи, Марша! – Жестко сказала я, пресекая ее попытку высказать свое мнение. Мне сейчас не до нее. Я так же резко встаю и ухожу, вот только не из дома, а в свою комнату.

Я не жалею о сказанном, не смотря на то, что это ложь. Мне никогда не нужны были от Джейсона деньги. Я могу вполне жить на средства от нашего с Рейчел бизнеса. Я не прошу у мужа класть мне на кредитку деньги, он сам считает это своим долгом. Закрыв за собой дверь, я неторопливым шагом подошла к зеркалу. Напротив меня стояла красивая женщина, с черными волосами и голубыми глазами. Ее губы отсвечивал прозрачный блеск, а веки аккуратно окрашены тонкой линией подводки. Но она не была Мелиссой. Обычной британской девчонкой, глупой, влюбчивой и наивной. Три года назад она приехала с другого материка покорять Америку. Но у Мелиссы ничего не получилось, «сливки» общества ее не считали за свою, да и сама она не чувствовала себя комфортно. И лишь став настоящей миссис Кроуфорд – надменной, холодной, равнодушной, она поработила эту самую элиту. Ее приняли за свою, за такую же расчетливую стерву, за подобающую жену «толстого кошелька». Даже с Рейчел уже я не была такой как раньше. Потому что Мелиссы из Лидса больше не существовало. Она была убита горем и похоронена вместе со своим сыном. Я перевела взгляд на прикроватную тумбу, где стояла погребальная урна, в которой хранился прах моего мальчика. Вернее, половина его. Вторая была у Джейсона на работе, в том месте, где он проводил больше всего времени. Вот так мы разделили даже наше общее горе. И наши жизни. Только довести дело до конца не смогли. За все три года, я миллионы раз хотела потребовать развода, хотя бы завести об этом разговор. Но не требовала, не заводила. А почему, не понимала. Не думаю, что дело здесь в любви, потому что невозможно любить человека упекшего тебя в психушку, но все же найти ответ на этот вопрос я не могла. Но больше всего меня интересовало, почему сам Джейс не развелся со мной до сих пор. Конечно, он не любил меня. Он был со мной максимально вежлив, деликатен и учтив. Будто с деловым партнером, или с соседкой, но не с женой. Причин, по которым ему выгодно находиться со мной в браке, просто нет, или я о них не знаю. Но, не смотря на это, вот уже три года мы в священном союзе. Холодном, чужом, равнодушном, но ни один из нас не решается разорвать его навсегда.

Я сидела в своем кабинете и проверяла бухгалтерию. У Рейч и Боба сегодня годовщина свадьбы, поэтому она уехала раньше готовиться. В дверь постучали и светлая голова Дороти, нашего администратора, просунулась в кабинет и взволнованно попросилась войти.

– Входи, конечно, – кивнула я, приглашая ее в кабинет.

– Миссис Кроуфорд, там такое! – Запыхавшись, подбежала она, и нагнувшись, положила руки на стол. – Только что мне позвонила мисс Элизабет и сказала, что продала этот комплекс какому-то частному бизнесмену!

Элизабет Тейлор, владелица целого комплекса, в котором находиться наш салон и еще несколько магазинов, именно ей мы платим аренду помещения, и очень трудно было представить, что она кому-то продала свое детище.

– Кому? – Потребовала ответа я у Дороти, удивленно и взволнованно, постукивая длинным ногтем по столу.

– Я точно не знаю, но он сейчас здесь. Я его видела, какой-то мужчина в возрасте. Ходит, осматривает здание.

Неожиданно в дверь постучали, и я махнула Дороти, чтобы она открыла. Администратор поспешила к двери и распахнув ее, вежливо поздоровалась с каким-то мужчиной. Повернув ко мне голову, она одними губами произнесла «это он» и вышла. За ней вошел мужчина, и я открыла рот от удивления.

– Мистер Баррат, – озадаченно поприветствовала я, – так это вы купили этот комплекс?

– Здравствуй, Мелисса, – улыбнулся друг «семьи», – да вот решил заняться чем-то частным.

– Понимаю, – кивнула я. Часто, люди, работающие на больших дядь и, заработав достаточное количество денег, открывают свой бизнес, при этом, не переставая работать со своим боссом. – Почему ты купил именно это здание? Есть какой-то скрытый умысел? – Я насмешливо выгнула бровь.

Том Баррат был близким другом Джейсона, и я с ним находилась в очень хороших отношениях. Этот человек помог мне во многом, но иногда он был таким хитрющим, таким… себе на уме. Мне нравились такие люди, для них нет ничего невозможного. Бог не придумал еще таких ситуаций, из которых он не смог бы выбраться.

– Что ты, Мелл, – смущенно произнес мужчина и поспешно отвернулся, – я и не знал, что твой салон расположен здесь.

– Да что ты? – Ответила я, и червь сомнения зародился в моем сознании.

– Э-э-э, я… повышаю… плату на… аренду… и…– Баррат замялся и повернулся, увидев мое перекошенное лицо замолчал.

– Ты повышаешь оплату аренды? – Спокойным, вкрадчивым голосом спросила я. – Том. Это ты купил это здание? Или на тебя его просто записали?

По округлившимся глазам Тома, я поняла, что попала в самую точку. Решив не тратить силы на разборки с Барратом, я взяла сумочку и поспешила на подземную стоянку. Отчаянно сигналя машинам впереди, я сжимала руками руль от возмущения и злости. Что, черт возьми, происходит? Мне приходит смс-ка от Джейсона «я дома», и разворачиваю машину в другую сторону. Видимо, Баррат уже доложил о случившимся Джейсону, и он догадавшись, что я поеду к нему на работу, написал мне сообщение. Ну что ж, ты меня ждешь… Советовала бы звонить в больничку.

Загнав машину в гараж, я поспешила к дому. Марша уже ушла домой, а Джейсона нигде не было видно, но я знала единственное место в этом доме, где он может быть средь бела дня.

Когда я вошла в его кабинет, он сидел на своем большом, черном кресле, полностью откинувшись на спинку, а руки положил на подлокотники. Его вид был расслабленным, но пока ясно говорила, что он меня ждал.

– Что это значит? – Без предисловий, холодно спросила я.

Джейс решил не изображать идиота, и ответил:

– Что именно тебя смущает в моей покупке этого здания?

– Все! – Громче ответила я. – Ты его купил, еще и плату повысил! В тот день, когда я сказала, что у меня финансовые проблемы с салоном!

– Давай разберемся в твоих проблемах, – спокойно сказал Джейсон, вставая с кресла. Он обошел стол и сел на его край напротив меня.

– Разберись-ка лучше со своими проблемами, ведь трудности с головой, вопрос гораздо серьезней.

Джейсон хмыкнул и наклонил голову вниз, усмехаясь.

– Я долго думал над тем, что ты сказала мне сегодня, – Джейсон встал, и засунув руки в карманы, подошел к окну, став ко мне спиной. – Ты говорила, что большинство женщин отрабатывают то, что дает им муж. Вот я и подумал, чем ты лучше большинства? – Произнеся эту фразу до конца, он развернулся ко мне и прямо посмотрел в глаза. – Хочешь, чтобы плата оставалась прежней? Отрабатывай.

Я в изумлении смотрела в его глаза, и пыталась найти в них юмор, хоть маленькую надежду, что это шутка. Но муж оставался серьезным. Отрабатывать? Как? За обедом я говорила о постели…

– Отрабатывать, значит? – Я саркастически выгнула бровь и решила поиграть в заносчивую суку. Улыбнувшись одним уголком рта, я добавила, – как же ты низко пал, Джейс, раз тебе приходится выкупать многомиллионное здание и прибегать к шантажу, только для того, чтобы просто трахнуть свою жену.

Руки мужчины в карманах сжались в большие кулаки, губы сцеплены, глаза прищурены. Куда я лезу?

– Малышка Мелл, – жутко произнес он, – чтобы тебя хорошенько оттрахать, мне достаточно просто войти в твою спальню. В любое удобное для меня время. Вот только я не хочу.

Его слова, словно плётка, рассекли мне сознание. Не хочет? Меня? Ах, ты сукин сын! Я покажу сейчас тебе, говнюк, кто владеет ситуацией.

– Не хочешь, значит, – с притворным сожалением, опустив глаза в пол, произнесла я. – Как жаль.

Я театрально вздохнула и положила руки на пуговицы своей рубашки. Ленивыми движениями пальцев я стала расстегивать одну пуговицу за другой, при этом, не отрывая взгляда от глаз своего противника. Джейсон не двигался, спокойно смотрел, как я снимаю блузку, но я заметила, что с каждым моим движением его дыхание становится все чаще. Так тебе, засранец!