Кто мишень?

Глава 38. Алиса

Алиса

Просыпаюсь чувствуя жуткую боль в спину, но она притупляется, когда я ощущаю любимый мужской запах, его руки прижимают меня к себе, от его тела становится невыносимо жарко. Я закрываю глаза и вспоминаю случившееся. Мне так становится обидно… Я сильнее прижимаюсь к своему мужчине. Когда он рядом, я почему-то уверенна что всё будет хорошо.

- Лисёнок, – шепчет хриплым голосом, водя рукой по моему телу. – Ты как? Как спина?

- Немножечко болит.

- Сейчас позову врача. – говорит, вставая с кровати. Мне сразу становится холодно, и я укутываюсь в одеяло.

Через пару минут в комнату заходит Константина Викторовича, я помню этого доброго доктора Айболита. Мимолётно смотрю в окно… Ночь. Зачем было дёргать человека в такое время? Я бы до утра могла подождать.

Мы немного общаемся, он осматривает мою спину. Делает укол. Я замечаю, как он удивлённо поглядывает на Абашева. Мой Терминатор следит за каждым его действием и внимательно слушает все рекомендации.

- Я бы всё-таки хотел, чтобы вы в ближайшие дни посетили больницу и сдали все необходимые анализы.

Не успеваю ничего сказать, как Дамир соглашается. Улыбаюсь. Не помню, чтобы за меня кто-то так переживал. Я тянусь к его руке, и он не отстраняется, сжимает её крепко. Наклоняется ко мне.

- Я провожу доктора и вернусь. – шепчет, целуя в макушку.

Абашев возвращается минут через десять.

- Лисёнок, расскажи мне всё. – просит, подходя к кровати.

- Ты не собирал на меня досье? – удивлённо хлопаю ресницами.

- Собирал. – соглашается, садясь рядом, облокачивается спиной на изголовье кровати. – Но там просто факты. А я хочу знать всё.

Подтягивает меня аккуратно к себе. Сажусь облокачиваясь на его стальную грудь. Киваю.

- Хорошо. – делаю глубокий вдох. – Папа умер, когда мне было два года… Авария. – трудно всё это говорить. Я часто останавливаюсь, впадая в воспоминания. – Мама уже была беременна Ромкой в тот момент, вот только не от папы. Но он простил её и готов был воспитывать ребёнка как родного, записать на своё имя… Когда папы не стало, через месяц в нашем доме появился Виктор Андреевич… Он родной отец Ромы. Они с мамой расписались. Когда мне было семь лет… я почувствовала себя невидимкой. Я вроде есть, но внимания на меня никто не обращает. С отчимом у меня отношения были, мягко говоря, не очень. К тринадцати годам у меня было явное ощущение что я лишняя в этой семье. – замолкаю, пытаясь собраться с мыслями, слёзы подступают к глазам. Мне правда обидно… – Я помню те моменты, когда Рома что-то сделает, а ругают меня, потому что ему верят, а меня даже выслушать не хотят…

Дамир меня крепче прижимает к себе. Целует в волосы. Даёт время прийти в себя.

- Виктор Андреевич стал проявлять ко мне интерес… далеко не родительский. – грудь Абашева начинает медленно вздыматься, он вдыхает запах моих волос. – Я была ещё ребенком и не могла понять, что он делает. Поначалу мне и вправду казалось, что обо мне начали заботится… Но потом... – я всхлипываю, не могу держать всё в себе. – Он мог позволить себе потрогать меня за грудь или облапать всю… Мне было противно… Я постоянно упиралась и старалась с ним не пересекаться. Я не знала у кого можно попросить помощи… Поэтому один раз я решила всё рассказать маме… Она мне не поверила… накричала. Они стали наказывать меня, отчим говорил матери что займется моим воспитанием, и она ему позволяла… Он работает в милиции и занимает там не самое последнее место… Я могла просидеть в обезьяннике с проститутками и алкашами больше суток. Мне хотели показать куда я могу попасть и кем стать, если Виктор Андреевич сделает всего один звонок…

Я сильнее прижалась к Дамиру и заплакала. Мне казалось, что я снова через всё это прохожу, воспоминания сыпались, добивая меня. Абашев приподнял мою голову за подбородок, заглянул в зарёванные глаза.

- Он тебя больше не обидит. – отчеканил слова. И я верю ему.

Он нежно целует меня, я подползаю к нему повыше и утыкаюсь носом в шею, ложа голову на его плечо.

- Когда мне было пятнадцать лет, он попытался меня изнасиловать... – говорю еле слышно, чувствуя, как напрягаются все мышцы у моего Терминатора. – Но я ударила его по голове, вазой которая стояла на столе, попыталась сбежать из дома, но не успела… Столкнулась в коридоре с мамой, когда она увидела отчима, я стала врагом номер один, чуть не отправила её любимого муженька на тот свет. Я просидела в обезьяннике почти двое суток, и сидела бы дольше, если бы не дедушка. Когда я была маленькой, отчим с матерью запретили ему со мной общаться. Но он всё равно поздравлял меня с праздниками и привозил подарки. – улыбаюсь, вспоминая дедушку. – Мне было стыдно обо всём ему рассказывать. Но он сам нашёл меня. Приехал в отделение и всех построил, он тоже работал в этой структуре и был выше званием чем отчим. Он забрал меня, оформив все необходимые документы, надавил на них. Но Виктор Андреевич оказался злопамятным, обзавелся нужными связями и через год дедушку отправили на пенсию… Я всегда могла на него положится, он был рядом в разные моменты моей жизни… Дедушка заботился обо мне… Сейчас Ромке захотелось забрать квартиру, а я отказалась её продавать или делить…

Я замолчала...

- Никто ничего у тебя не заберёт. Всё будет хорошо, Лисёнок. Просто доверься мне.

- Хорошо.

Прикрываю глаза и снова засыпаю, чувствуя комфорт и безопасность.