Кто сказал, что мы - не пара?

Глава 3

Девушка поскорее включила микроволновку, в которую перед уходом поставила запеканку Валюша. Отрезала порядочный кусок и, уже глотая слюнки, положила на тарелку. Прихватила вилку и вернулась в комнату к бабуле.

Софья Ивановна подняла глаза от книги и отложила ее в сторону.

– Ну нормальный день, в общем, – начала Лиза.

– Что ж тут, Лизонька, нормального? Ты домой пришла почти в десять. И это при графике с 10 до 19. Да это просто возмутительно! – Софья Ивановна нахмурилась и приподняла голову.

– Ба, ну ты что. Ты же знаешь, за переработку неплохо платят, – удивилась Лиза.

– Это да, не спорю, – согласилась Софья Ивановна. – Но ведь за полтора часа, так? Ты у них и работаешь до 20.30. А вовсе не до начала десятого, – опять возмутилась она.

– Нуу… Сегодня был особенный случай, – тихо сказала Лиза и поскорее подцепила вилкой особенно приглянувшийся грибок. Отправила его в рот и принялась усиленно жевать. Следом за ним последовала ароматная картошечка. Потом еще грибок. Потом еще картошечка.

Софья Ивановна с подозрением уставилась на столь активно ужинавшую внучку. Девочка, конечно, проголодалась. Но что бы вот сразу, вилка за вилкой, без перерыва, отправлять еду в рот?

– Что ж за случай такой? – спросила она и взволнованно посмотрела на Лизу.

– Д-да Денис Павлович попросил срочно помочь, – наконец, проглотив последний, чуть не ставший поперек горла грибок, ответила Лиза и едва заметно покраснела.

Зоркий глаз бабули сразу уловил и необычно тихий голос внучки и этот едва заметный румянец. Кожа у Лизы была нежной до того, что девушка даже загорать толком не могла. А уж если краснела, даже чуть-чуть, то это было сразу заметно. Конечно, только тому, кому было дело до ее чувств и эмоций.

Софье Ивановне было дело, да еще какое.

“Никак влюбилась девочка моя", – с тревогой подумала Софья Ивановна.

– Это кто же такой будет? Не начальник ли твой? – уточнила она, будто бы забыв.

– Ну, в общем, один из, – отведя глаза, ответила Лиза и неожиданно покраснела еще больше.

– Лизонька…, – тихо сказала Софья Ивановна, – ты не влюбилась ли?

Лиза высоко вздернула голову и запыхтела:

– Вот еще! Конечно, нет, – и неожиданно, в первую очередь, для себя самой, расплакалась.

Схватила тарелку с остатками запеканки и бросилась в кухню.

Закрыла дверь и заплакала еще горче.

“О боже мой! – утвердилась в своей мысли Софья Ивановна. – Влюбилась, точно.

Пожилая женщина закрыла глаза.

“А может быть, и к лучшему. Скорее Илью забудет”, – неожиданно подумала она.

Лиза наплакалась и вымыла посуду. Налила себе чаю с мелиссой, благо пакетиков набрала на последней распродаже в “Пятерочке”.

Промыла холодной водой лицо и вышла из кухни.

– Ба, я чай заварила. С мелиссой. Тебе принести? – крикнула она.

– Ну давай за компанию, – мирно откликнулась Софья Ивановна.

Лиза налила чаю в любимую бабину кружку дулевского фарфора с одинокой розочкой.

Взяла себе пару кусочков темного шоколада. Баба пила чай без ничего. Сладкого не признавала от слова “совсем”.

Держа кусочек шоколада в зубах и уже чувствуя его едва заметную горечь, Лиза несла чашки в обеих руках.

Поставила свою на сервант, а бабину на тумбочку. Софья Ивановна сама взяла чашку и с удовольствием пригубила.

– А чего ж ты плачешь, дурочка моя, тогда? – вдруг сказал она.

– Влюбилась и влюбилась. Тут радоваться надо, вот что я скажу, – добавила Софья Ивановна.

Лиза молчала и только тянула чай из своей чашки.

Потом вздохнула.

– Ладно, ба. Давай я сейчас тебя к ночи подготовлю? – и она вопросительно посмотрела на бабулю.

Софья Ивановна согласно кивнула и Лиза споро принялась за уже привычные обязанности.

Конечно, уход за лежачими больными у Валюши получался лучше, но и девушка за первые месяцы, когда они не могли себе позволить сиделки, очень поднаторела.

Наконец все дела были сделаны. Лиза пожелала бабуле спокойной ночи и легла в свою постель.

Усталость накатила волной, и поглотила Лизу, унося в сон. Девушка закрыла глаза, а перед ними встал вдруг Денис. С длинными до плеч каштановыми кудрями, в белой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и стильных брюках стального цвета. Он подошел к Лизе и дотронулся до ее щеки.

Лиза замерла на мгновенье и потянулась к его лицу. Нежно провела рукой по высоким скулам и зарылась руками в его волосы.

Денис медленно притянул девушку к себе и только накрыл своими неожиданно мягкими губами ее податливые губы, как раздался неистовый звонок.

Лиза, задыхаясь, открыла глаза.

“Ну, вот и сны стали соответствующие снится. Процесс идет полным ходом, – грустно подумала она и невесело улыбнулась.

“Ладно, хватит лежать. Пора к бабуле”, – и Лиза соскочила со своей постели.

Посмотрела на прозвеневший будильник.

На часах было уже 7.30.

“Как раз пока с бабулей, пока завтрак. Хорошо еще Валюша обед и ужин приготовит. Повезло, вот же повезло мне с ней, – с благодарностью подумала Лиза и накинула халат.

Зевая и всячески пытаясь выбросить из головы тянущегося к ее губам Дениса, подошла к бабуле.

– С добрый утром, ба! Как спалось? – спросила она заулыбавшуюся при виде внучки Софью Ивановну.

– Лучше всех, Лизонька, – уверила ее та. Но Лизу не так-то просто можно было обмануть. Она сразу заметила, что под глазами у бабули залегли круги.

“Опять пол ночи не спала. Читала своих итальянцев, – сокрушенно подумала Лиза. Значит, болит проклятое бедро. Болит…”

– Вот и славно, ба. Сейчас умоемся и за завтрак, – девушка сделала вид, что поверила бабуле. Еще раз зевнула и пошла в душ. Десять минут контрастного душа сделали из Лизы человека. По крайней мере, смотрела она на мир куда веселее.

С Софьей Ивановной пришлось повозиться подольше. Но к 8 часам бабуля уже была как новенькая.

– Ба, что будешь? Яичницу-глазунью или омлет? А может, всмятку хочешь? – выглянула из кухни Лиза, уже успевшая завязать волосы в обычный мышиный хвостик.

– Все-равно, – ответили Софья Ивановна, которая уже погрузилась в свои переводы. Вот не хотела, никак не хотела она все финансовые тяготы возложить на внучкины плечи.

А худо-бедно, за переводы платили. Правда, скорее худо,чем бедно.

– Тогда омлет, – решила Лиза и быстро соорудила две порции. Кофе в турке уже оглушительно пах, когда в дверь позвонили.