Кто в спальне король?

Глава 1 УЙМИТЕСЬ, СОМНЕНИЯ СТРАСТИ…

В Москве стояла дурная, бестолковая зима. Люди одурели от затянувшейся оттепели и мрачной депрессушной темноты, а потом вдруг ударил мороз — ударил в душу ледяным кошмаром, и всем показалось, что в город пришло царство снежной королевы. Но не той, которая распродает шубы, а самой настоящей, андерсеновской — жестокой и бездушной. Но это тоже длилось недолго, и снова на смену морозу пришла кислая слякоть, разъедающая сапоги несчастных пешеходов и покрышки автомобилей едкой и грязной снежной кашей.

А в мастерской Марии Еловской было уютно и тепло, и разнообразные нежные цветы, заполнявшие помещение, как в бурно цветущем саду, создавали ощущение радости и весны. Чего здесь только не было! В кабинете Марии прекрасно себя чувствовал антуриум с красными и розовыми восковыми цветами, похожими на раскрашенные листья, по стенам игриво и своенравно вился декоративный плющ, и даже куст розы умудрялся цвести почти круглый год. В приемной бурно зеленели всевозможные пальмы, аспарагусы, папоротники, создавая ощущение тропической сельвы, в которую вторгся яркий элемент урбанизма в образе Влады. Там же раскинулась плантация самых разнообразных кактусов, с которыми Влада особенно подружилась. А в комнате у Каркуши и Дракулы вовсю цвели самые что ни на есть капризные азалии и цикламены, а также драцена, юкка и ховея поражали своей изысканной красотой и самих обитателей мастерской, и посетителей.

На самом деле комнатными растениями в офисе занимался исключительно Каркуша, который в душе был страстным садоводом, на практике — искусным специалистом. Он никому не разрешал без своего контроля даже просто поливать своих питомцев. Каркуша всю жизнь мечтал выращивать экзотические цветы, но, по иронии судьбы, работал не в оранжерее, а в бухгалтерии. Его жена, которая тоже была бухгалтером и работала в коммерческом банке, терпеть не могла любые виды сельскохозяйственной деятельности, а также всякую живность, и бедный Каркуша оставил последние надежды даже на самый маленький садовый участок. Дома держать цветы ему тоже не разрешалось, так как его супругой они, естественно, относились к одному из видов живности, и поэтому Каркуша реализовывал свою страсть в офисе, где никто его не осуждал, не критиковал, а, наоборот, все восхищались его удивительным искусством. Растения поднимали настроение, вдохновляли на творческие подвиги, быстро поглощали любую негативную энергию, если таковая возникала, и ежедневно доставляли радость всему дружному коллективу.

Надо сказать, что во всем остальном семейная жизнь Карла Константиновича складывалась просто замечательно, его жена была женщиной доброй, интеллигентной, по-своему любила мужа, заботилась о нем, как могла, и потому до развода у них, несмотря на столь сильные разногласия по поводу хобби Каркуши, дело до сих пор не дошло. В мастерской все любили не только самого Каркушу, но и его цветы, и поэтому офис стал для него вторым домом. А может быть, и первым. Во всяком случае, Карл Константинович был вполне доволен жизнью и раздвоением личности не страдал.

За прошедшие четыре месяца Родион Трубочкин успешно прошел испытательный срок, тоже вполне прижился в мастерской, хотя и не был декоративным растением. Он не замочил ни одной старушки, зато спроектировал очень красивый коттедж для владелицы парфюмерной фабрики. Эту клиентку мудрая Мария решила передать ему, так как на женщин Родион производил особо сильное впечатление, и это впечатление вполне могло сгладить любые проблемы и острые углы, возникающие при строительстве. Конечно, у молодого гения Трубочкина было много странностей: он то впадал в задумчивость и меланхолию, то вдруг затевал долгие, пространные рассуждения об искусстве, излагая свои мысли витиеватым языком и требуя ответной реакции аудитории. Но с этими безобидными, в общем-то, чудачествами все легко мирились, поскольку они явно перекрывались его творческим фанатизмом, невероятной работоспособностью и абсолютной, исступленной преданностью Марии Еловской. Кроме того, Родион не слишком часто досаждал окружающим своим присутствием и монологами об искусстве, так как с разрешения Марии мог работать дома. Зато каждый раз, когда он появлялся, в его неизменной папке были отличные эскизы, идеи и разработки новых проектов. Мария выделила Родиону, чтобы тот не расслаблялся, еще одного, совсем нового клиента — процветающего банкира, приятеля Танькиного Клинта Иствуда, и Родион уже успел что-то наваять и для него.

Сам же Клинт Иствуд еще со дня рождения своей будущей тещи прочно утвердился в семье Еловских, совершенно вытеснив из памяти родственников уныло рефлектирующий призрак Федора, и очень подружился с Георгием Малаховым, познакомившись с ним все на том же дне рождения Маргариты Николаевны за приятной беседой, домашней наливкой и дивными пирогами. Танька все это время благополучно жила со своим банкиром в любви и радости, и единственной помехой в их счастье было то, что Сергей, он же Клинт Иствуд, никак не мог стать законным членом семьи Еловских — супругом Тани и зятем Маргариты Николаевны, поскольку Федор категорически отказывался дать развод. Мария была уверена, что основная причина упорства Федора располагается в чисто материальной сфере, и от Федора пробовали откупиться, но тот вдруг встал в позу и гордо отказался от денег, заявив, что любовь не продается. Как бы там ни было на самом деле, адвокату Сергея приходилось пока довольно туго.

Что же касается Георгия Малахова и его будущего дома — тут все шло замечательно. Старый участок был приспособлен под автобазу, а новый оказался на удивление удачным и благоприятным во всех отношениях. Проект дома Мария сделала на самом высоком уровне, в строгом классическом стиле, и строительство уже шло вовсю. Мария вместе с Георгием каждую неделю, иногда по два-три раза, ездила на стройку, и оба были довольны. Правда, Марию немного удивляло, что Георгий до сих пор не проявил никаких тайных пороков, присущих практически любому заказчику, и был настолько покладист, что легко принимал все ее предложения, поощрял все ее фантазии и каждой новой идее радовался, как ребенок.

Малахову очень нравилось наблюдать за процессом строительства, но он, как и обещал с самого начала, действительно ни во что не вмешивался, полностью предоставив Марии авторский надзор. Конечно, ему нравилось наблюдать и за самой Марией, чего он особенно и не скрывал, но вел себя при этом тактично, корректно и скромно — в постель не тащил, вообще не приставал и все свое восхищение проявлял с почтительной дистанции. Между тем отношения между ним и Марией сложились самые что ни на есть дружеские, по-человечески близкие, при которых они до сих пор продолжали обращаться друг к другу на «вы».

Эта их трогательная дружба очень всем нравилась и поощрялась в мастерской, Малахов давно стал здесь всеобщим любимцем, и даже мрачноватый Кирилл работал для него с особым старанием и вдохновением. Конечно же, Влада, Дракула и Каркуша в своих задушевных беседах прочили его в женихи Марии, но при ней об этом, естественно, никто даже заикнуться не смел, хорошо зная нрав своей начальницы. Правда, Мария и сама обо всем догадывалась. А вот в ее семье делались довольно недвусмысленные намеки по поводу Малахова. Мария относилась к этому спокойно, делала вид, что ничего не замечает, и всячески старалась предотвратить или хотя бы оттянуть момент неизбежного объяснения. Сколько она ни вслушивалась в свое сердце, оно тихо молчало. Конечно, Малахов был человеком замечательным, но Мария не любила его. Она все еще любила Алана…

В тот день, когда спокойное течение жизни взорвали новые события и страсти, Мария приехала в офис позже обычного, с утра уже побывав на строительстве особняка Малахова. Войдя в приемную, она сразу же, буквально с порога, встретилась взглядом с незнакомой, интересной женщиной довольно выразительной и благообразной наружности, которая удобно расположилась на гостевом диване с длинной сигаретой в длинных и красивых пальцах. Поскольку клиенткой она быть не могла — о встрече Мария ни с кем не договаривалась, а на жену Каркуши, подругу Дракулы или маму Влады, которых Мария знала в лицо, женщина явно не походила, Мария подумала, что она, возможно, просто знакомая кого-то из сотрудников и зашла по какому-то делу. Поэтому и направилась было к себе в кабинет. Но тут к ней подбежала Влада и стала торопливо объяснять:

— Мария, это госпожа Кассандра. Она дожидается вас по очень важному и срочному делу… Понимаете, я не смогла ей отказать…

— Вообще-то, я никому встречу не назначала, да и рабочий день уже кончается… — сказала Мария, удивленно пожав плечами, и подумала: что за важная персона явилась к ней без предупреждения? Да еще с таким, мягко говоря, своеобразным именем…

Влада сунула ей в руку визитку, Мария мельком взглянула: «Центр магии Кассандры Магнис. Консультации по любым жизненно важным вопросам, а также экстренная психологическая помощь в проблемных ситуациях». На визитке значились телефон и адрес электронной почты.

«Господи, вот оно что!» — подумала Мария с тоской. Теперь ясно, к каким высоким сферам принадлежит ее неожиданная посетительница! Магнис! Ни мало ни много — сам дух света! Большой привет из древнегреческих мифов Парацельсу и госпоже Блаватской! Как изысканно, интеллигентно! Звучит, конечно, красиво, но от скромности эта дама явно не умирает. На самом деле наверняка круг ее «экстренной помощи» — снятие порчи, сглаза, коррекция кармы и биополя, талисманы, обереги, лечение всех на свете болезней, предсказания всего, гадания на все, ясновидение… яснослышание! Что там еще? Заговоры, вуду, рейки, сеть магазинов «Путь к себе»? Всего сразу и не вспомнишь! Так кто же эта очередная властительница человеческих судеб с громким именем — ведьма, сектантка или дипломированный психолог, маскирующийся под белого мага?

Мария всегда немного недолюбливала эту публику с загадочным, проницательным взглядом и снисходительной улыбкой полубожества, которому ведомы тайны мироздания. Их нетрудно распознать и по специфическому внешнему виду. Дамы почти всегда одеты в черное или красное, носят украшения в виде таинственных знаков и пользуются броской косметикой. У них даже интонации голоса особенные — какие-то астрально-сексуальные. Но в то же время Мария не могла не отдавать должное необычайной популярности всех видов их деятельности среди большинства женского населения, а также, как ни странно, существенной части мужского…

Тут таинственная госпожа Кассандра поднялась с дивана и неторопливо двинулась к Марии. Надо сказать, что внешне она совсем не подходила под общий стереотип. В ней не было ничего цыганского или демонического, если не считать проницательного взгляда не очень больших глаз стального цвета. Строгий деловой костюм, светлая блузка, модная стрижка золотистых, вьющихся волос, небольшие золотые сережки с бриллиантами, которые, возможно, что-то и еще символизировали, кроме материального благополучия, но выглядели при этом скромно и элегантно.

— Да-да, я знаю, — глубоким, бархатным голосом произнесла Кассандра. — Простите меня за вторжение, но дело у меня действительно срочное. — Говорила она спокойно, держалась уверенно, с достоинством. — У вас тут такая чудесная энергетика! Растения подобраны просто удивительно!

— Благодарю, — Мария вежливо улыбнулась. — Это заслуга моих сотрудников. — Но все подробности происхождения экзотического сада, конечно же, Мария рассказывать не стала.

— Меня уже представили. — Белокурая колдунья улыбнулась и протянула Марии руку: — Можно просто Кассандра.

— В таком случае я — просто Мария. Кажется, был когда-то такой мексиканский сериальчик «Просто Мария»? — Мария приветливо ответила на ее пожатие. — Просто Мария… очень забавно!

Кассандра рассмеялась.

— Вы ироничны. Именно такой я вас представляла!

Мария заметила, что Влада смотрит на нее с напряженной тревогой и делает глазами какие-то знаки, но не поняла, о чем мисс Хай-тек так старательно хочет ее предупредить.

— Вам кто-то обо мне рассказывал? — на всякий случай настороженно спросила Мария.

— Ну, конечно! — воскликнула Кассандра. — Мы живем в насыщенном информационном пространстве. Ваша компания не нуждается в рекламе. Люди ходят к вам в основном по личной рекомендации, впрочем, так же, как и к нам. Конечно, я могла бы сказать, что просмотрела вас в астральном плане, вошла в ваше поле, узнала о вас с помощью ясновидения… — прошептала Кассандра с таинственной улыбкой, — но не думаю, что это вызвало бы у вас большое доверие.

— Однако и вы ироничны, — произнесла Мария.

Обе женщины рассмеялись.

— Если у вас действительно что-то очень важное и срочное, я готова! — произнесла Мария. — Вас устроит тридцать минут?

— Ну, конечно, — мягким голосом ответила Кассандра.

— Так чем я могу быть полезна? — спросила Мария дружелюбно. — Можно догадаться без ясновидения, что, вероятно, речь пойдет о проекте?

— Конечно, конечно, Мария! — Кассандра смотрела на нее с явной симпатией и одобрением. — Я обращаюсь к вам в первую очередь как к специалисту, профессионалу. Уверена, мое предложение вас заинтересует.

— Пройдемте ко мне в кабинет, — произнесла Мария и под встревоженным взглядом Влады скрылась за дверью вместе с Кассандрой.

Влада пережила несколько минут настоящего отчаяния и бросилась в ту часть офиса, где обитали мужчины. Конечно, именно эта госпожа Кассандра ничего особенно плохого ни ей, ни Марии не сделала, но Влада была уверена — обязательно сделает!

Девушка терпеть не могла и очень боялась всевозможных экстрасенсов и колдунов, и у нее были для этого свои основания. Дело в том, что несколько лет назад у Влады был тяжелый, неудачный роман с женатым мужчиной, который обещал развестись, но в итоге ее обманул. Влада была влюблена до беспамятства, не знала, что делать, и в отчаянии бросилась по рекламе в контору, подобную той, что значилась в визитке Кассандры Магнис. Ее приняли с распростертыми объятиями в уютном офисе и, конечно, обещали помочь за определенную плату.

Все, что происходило дальше, было похоже на страшный сон. Владой занималась прорицательница, которая вполне соответствовала стереотипу — черная одежда, пышные формы, яркая косметика, демонический взгляд. Она пронзала то Владу, то фотографию ее любовника этим демоническим взглядом густо подведенных глаз, в котором следовало видеть необычайную силу проникновения в суть вещей и магического воздействия, вела душещипательные беседы со своей клиенткой и, конечно же, с фотографией. Каждое необходимое действие по возврату любимого по прейскуранту стоило относительно недорого, но почему-то за одним неизбежно следовало другое. Кроме порчи, сглаза и родового проклятия, у возлюбленного обнаружилось еще и подселение чьей-то неприкаянной души. Колдунья сокрушенно вздыхала, сетуя на особую сложность случая клиентки, мучилась, страдала, потела, всем своим видом демонстрируя напряженную работу воли и духа. В итоге возлюбленного так и не вернули, а, наоборот, отправили куда-то подальше, поскольку любое общение с ним, по мнению наставницы, представляло огромный риск для здоровья и жизни Влады. Они вместе радовались, что с помощью тайных знаний удалось вскрыть суть проблемы и избавить Владу от нависшей над ней смертельной опасности.

Но самым ужасным оказалось не это. Весь букет магических действий в целом неожиданно вылился в астрономическую сумму, Влада влезла в долги и с трудом расплатилась со своей мудрой наставницей. Девушка попробовала заикнуться, что, поскольку результат получился не совсем тот, о котором договаривались вначале, сумму следовало бы уменьшить. Но наставница мягким голосом стала убеждать ее, что работа проделана настолько огромная и сложная, что стоит она на самом деле в два раза дороже, фирма и так идет для своей клиентки на большие уступки. Спорить было бесполезно. Влада поняла, что ее попросту обобрали, как последнюю дурочку, и покинула магический центр с ощущением, что его сотрудники ничем не отличаются от уличных и рыночных цыганок, только условия здесь лучше, а деньги, соответственно, намного больше.

Влада была тогда студенткой и начала срочно искать работу, чтобы как-то расплатиться с долгами. В результате своего печального опыта она возненавидела на всю оставшуюся жизнь не только всех ясновидящих и прорицателей, но и своего горе-возлюбленного, так что в каком-то смысле результат оказался положительным. Именно в этот кошмарный период ей случайно повезло — она попала на работу к Марии. В жизни снова наступила светлая полоса, но, конечно же, от стыда за свою глупость эту историю Влада никому на работе не рассказывала.

— Ребята! — закричала Влада, врываясь в небольшую комнату, где за одним столом Дракула задумчиво просматривал какой-то архитектурный сайт в Интернете, а за другим Каркуша изучал договоры с клиентами. — Вы тут сидите, как два монумента, а Мария уже увела эту ведьму к себе в кабинет!

Мужчины оторвались от своих занятий и оба удивленно посмотрели на взбудораженную секретаршу.

— Ну, и что такого? — спросил Даглар.

Влада всплеснула руками, наполнив комнату множеством бликов от своих сверкающих рукавов.

— Как что? Надо что-то делать!

— Да ничего не надо делать, — спокойно ответил Дракула. — Я вообще не понимаю, чем тебе эта симпатичная тетенька так не понравилась? Я склонен думать, что она — очень выгодная клиентка, а ты зря разводишь панику. А, Каркуша, что ты скажешь?

— Пока не знаю, — ответил мудрый бухгалтер. — Я посмотрю, как отреагируют на нее мои цветочки, тогда смогу сделать точный вывод.

— Вы — черствые, бездушные зануды! — воскликнула Влада. — Наш шеф в опасности, а вы даже задницы со стульев поднять не хотите!

— О, женщина! Паникерша моя сладкая! — Дракула поднялся, обнял Владу, с трудом дотянулся до ее бархатистой щеки и нежно поцеловал. — Ты хоть видела, на какой тачке эта оккультная леди подъехала?

— Ну, видела, — сказала Влада, немного оттаяв в объятиях красавца Даглара.

— Не бояться ее надо, а сделать из нее дойную коровушку, курочку-наседку, которая нам всем будет нести золотые яички и высиживать из них «Лексусы» и «Мерседесы» себе! — сладко произнес Дракула. — Ты что, нашего шефа не знаешь? Она у нас дама деловая, ради бизнеса любую колдунью в бараний рог или вороний, извините — в коровий хвост скрутит. Так что не волнуйся, подруга, все будет отлично!

— Наверное, Дракуша прав, — поддержал его Каркуша, — но…

— О, мужчина! — воскликнул Даглар. — Что за фамильярность в обращении к великому графу?!

— А как лучше говорить — Дракоша? — ехидно спросил Каркуша. — И «скрутить клиента в драконий хвост», а? Хорошо звучит…

Даглар воздел руки к потолку.

— О, примитивная ворона! Каркуша, что за ужасные, мстительные речи?

— Речи самые что ни на есть разумные, — ухмыльнулся бухгалтер. — Просто ты не даешь мне договорить, вредоносный вампир. Я хотел сказать, что, пока не осмотрю свои волшебные цветочки, окончательное мнение насчет этой очаровательной ведьмы высказать не смогу!

— Ну, ты даешь! — возмутилась Влада. — Смотри, как бы она твои цветочки не уморила своими флюидами!

Даглар усмехнулся:

— Ладно, пойдем, Каркуша, подежурим у шефа под дверью, а то наша Владушка дойдет до нервного срыва. Красивых девушек надо беречь! Или мы с тобой не рыцари, не тамплиеры, не крестоносцы?

— Крестоносцы были кровожадные, — проворчал Каркуша.

— При мне о кровожадности — ни слова! — Даглар сделал страшное лицо и сверкнул глазами.

— Не пугайте, ваше упырьское сиятельство! Я — ботаник, у меня, можно сказать, кровь зеленая. И ваших ядовитых клыков я не боюсь.

— Ты — зеленая ворона! — воскликнул Даглар. — Ты даже не кактус, а самая настоящая зеленая ворона с зеленым, змеиным сердцем!

Влада, слушая весь этот треп, немного развеселилась и пропела, смешно приплясывая и пародируя певицу Линду:

— Ты — ворона, я — ворона, ты — ворона, я — ворона…

Каркуша вылез из-за своего стола, взял Владу под ручку. Дракула подхватил ее с другой стороны, и все трое, пританцовывая, двинулись в приемную.

В это время Мария вполне мирно вела переговоры со своей новой заказчицей. Кассандра сидела в кресле напротив Марии, и сейчас она казалась совсем не той женщиной, которую Мария увидела в приемной. С ней произошла какая-то невероятная метаморфоза — не было даже никакого намека на бизнес-леди. Что за наваждение, черт возьми! Посетительница выглядела сейчас чуть ли ни пришелицей из какой-то другой эпохи, окутанной легким облачком тумана прожитых веков. Может быть, она и правда из тех «ясновидцев, которых, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах»? И самое странное, что она просто на глазах продолжала меняться.

— Хотите, я скажу, что вы подумали, увидев мою визитку? — произнесла Кассандра с загадочной улыбкой Джоконды, поглядев Марии прямо в глаза.

— Это имеет отношение к вашему важному делу? — спросила в ответ Мария, чувствуя, что от взгляда стальных глаз этой женщины у нее по коже бегут легкие мурашки и начинает слегка кружиться голова. Перед ней — колдунья! Натуральная колдунья, очаровательная средневековая ведьма, случайно избежавшая костра инквизиции!

— Конечно, — произнесла Кассандра, словно откуда-то издалека. — Вы думаете, что к вам пришла очередная шарлатанка, которая гребет лопатой деньги на чужом несчастье. Но поверьте, это не так.

— А как? — спросила Мария, все еще находясь во власти непонятного наваждения. Вот ведь разыгралось воображение! Нет, надо почаще ходить в церковь, или пора обратиться к психиатру…

— Вы же — умная женщина! — воскликнула Кассандра, снова обретая свой нормальный человеческий облик. — Неужели вы думаете, что, если бы мы занимались просто шарлатанством, к нам шло бы столько людей? Поверьте, Мария, мы знаем, как работать с людьми, понимаем их нужды и умеем им помочь.

— Наверное, так, — ответила Мария, стараясь не Отводить глаз от пронизывающего взгляда этой женщины и всеми силами сохранять самообладание.

— Вот и хорошо. Вы все понимаете, — проговорила Кассандра и вдруг перешла на таинственный шепот: — Вы — наша, такая же, как мы! Поэтому я и пришла именно к вам, Мария!

Эта Кассандра действительно словно по книге читала историю Марии…

Успех, которого Мария добилась, многим казался невероятным, фантастическим. Причины такого невероятного успеха для некоторых людей оставались загадкой, возбуждали любопытство, потому о Еловской и ходили разные удивительные слухи. Некоторые экзальтированные дамы — жены, а большей частью любовницы заказчиков — таинственным шепотом сообщали своим приятельницам:

— Она — колдунья! Не иначе, сам дьявол ей помогает…

— Что за чушь, — с усмешкой отвечала более продвинутая подруга. — Не завидуй! У нее прекрасный вкус, она очень способная, целеустремленная, работящая…

— Таких в наше время много, — шептала экзальтированная дамочка. — Но не всем же так везет, как этой! Ты посмотри — у нее и квартира, и дача, и три автомобиля! И поклонники, и слава, и премии! А сама держится так — близко не подойдешь! У нее и подруг-то нет!

— Ну что ты! Она очень приятная в общении женщина, а что не каждому бросается в объятия — это нормально и правильно, — возражала умудренная опытом подруга. — В отношениях с людьми надо соблюдать дистанцию.

— Ну, как же ты не поймешь! — восклицала собеседница. — Я же не говорю, что она гордячка или хамка. Тут совсем другое. Клянусь тебе своим «Мерседесом» — она ведьма. А взгляд-то какой! Посмотрит — мороз по коже, словно насквозь пронзит! А дом у нее, говорят — прямо замок Дракулы…

— Уж не знаю, как насчет замка, а вот что у нее работает настоящий Дракула — это всем известно!

Версия о колдовстве бурно обсуждалась за спиной у Марии, строились всевозможные предположения о ее тесном общении с нечистой силой, но, поскольку никаких доказательств не существовало и никто расписку о продаже дьяволу души госпожи Еловской глазами не видел и в руках не держал, предъявить ей соответствующее обвинение не представлялось возможным. Сама же Мария сплетнями о себе не интересовалась, косым взглядам и шепотку за спиной значения не придавала. И продолжала жить своей замкнутой жизнью и проектировать красивые, удобные дома, в которых так прекрасно чувствовали себя заказчики.

На самом же деле ее блестящая карьера была результатом многолетнего, упорного труда. Конечно, кроме труда имелись еще и определенные данные, талант, некий дар, полученный в награду за пережитые страдания, так что какая-то доля правды в фантастических сплетнях все-таки была…

Возможно, все эти сплетни и слухи доходили и до Кассандры. И она не столько увидела Марию насквозь или прочитала, как по книге, ее жизнь и судьбу, а просто была хорошо информирована.

— Я поняла, — тоже шепотом ответила Мария, пристально вглядываясь в свою собеседницу и уже почти избавившись от внезапно вспыхнувшего короткого наваждения.

Лицо Кассандры снова выглядело приветливым, приятным, даже красивым, и взгляд был теперь немного усталый, умный, ироничный. Странная игра то ли этой женщины, то ли собственного разыгравшегося воображения уже не путала Марию, а даже немного развлекала. Она подумала: а эта Кассандра и правда умна и проницательна. Отбросив всякую мистику, Мария почувствовала в своей собеседнице вполне достойного и подходящего партнера. И уже почти приняла решение помочь этой неординарной даме и ее магическому центру. Разговор изменил направление, пошел в сугубо деловом ключе, каждая из собеседниц умела ценить и свое, и чужое время.

Кассандра тоже внимательно следила за выражением лица Марии и, видимо, хорошо улавливала перемены, происходящие в ней. Она заговорила с легкой печалью в голосе:

— Дело в том, что наш центр располагался в довольно удобном районе, имел неплохой офис в сталинской пятиэтажке и никуда не собирался переезжать. Но внезапно одной крупной строительной компании приглянулось место, где мы арендовали помещение. — Кассандра горько усмехнулась. — У каждого — свой бизнес! Я понимаю и не могу их осуждать.

— И как скоро вы должны освободить помещение? — спросила Мария деловым тоном, снова чувствуя привычную уверенность в себе.

— Решение уже принято, дом будут сносить буквально со дня на день, а также и соседние дома, — в тон ей ответила Кассандра. — Нам надо срочно подобрать помещение для нового офиса, затем, тоже срочно и, конечно, с вашей помощью, сделать дизайн-проект и, по возможности, подготовить это помещение для скорейшего переезда, чтобы не потерять клиентуру.

— То есть времени в запасе нет, — констатировала Мария.

— Именно так! Подумайте, назовите цену. Средств у нас достаточно, чтобы оплатить вашу работу по самому высшему разряду.

— Вы умеете убеждать! — улыбнулась Мария.

Она обещала определиться со своей занятостью и дать ответ не позднее ближайшей пятницы — то есть через день. Кассандра вежливо поблагодарила за участие и собралась уходить, оставив небольшой рекламный проспект своего центра с перечнем услуг.

— Это на случай, если вдруг понадобится кому-то из ваших знакомых!

Она обещала любому человеку, который обратится к ней от имени Марии Еловской, существенную скидку. Мария, в свою очередь, предложила Кассандре зайти в ее ателье и ознакомиться с новыми моделями, на которые тоже обещала сделать скидку знакомым Кассандры. Но Кассандра сказала:

— Отложим до следующей встречи, Мария! Сейчас надо решить основную задачу!

На этом они стали прощаться, проникшиеся явной симпатией друг к другу. Через минуту Мария вышла проводить Кассандру в приемную и обнаружила под дверью весь свой коллектив в полном составе, включая молчаливого Кирилла и даже Родиона Трубочкина, который держал под мышкой свою неизменную папку. Не успела она даже слово произнести, как Дракула элегантно подхватил под руку новую клиентку.

— Вы позволите? Как джентльмен, я просто обязан довести даму до машины!

Кассандра улыбнулась, и они вместе вышли из офиса.

— Пожалуй, я тоже поеду, — сказала Мария и вскоре отправилась следом за Кассандрой и Дракулой, оставив Владу в растерянности и недоумении.

— Мария, подождите! — раздался голос Родиона у нее за спиной.

Мария обернулась.

— Мария, я хотел бы поговорить! — взволнованно произнес Трубочкин.

— Конечно, мы обязательно поговорим, — сказала она, все еще находясь под впечатлением от беседы с госпожой Магнис.

— Но… нельзя ли сейчас? — робко спросил Родион.

— Сейчас? — Мария посмотрела на часы. — У тебя что-то срочное? Проблемы с заказчиками?

— Нет, не срочное, не проблемы. Наболевшее, — вздохнул молодой гений, поспешая за энергичными шагами начальницы.

— Болеть вредно! — Мария улыбнулась. — Садись в машину. Я немного спешу. Если не возражаешь — поговорим по дороге.

Родион с благодарным видом уселся на сиденье рядом с Марией, и они выехали на улицу.

— Так что и где у тебя наболело? — спросила Мария участливо.

— Вообще, это долгий рассказ… — смутился Родион. — Но таить в себе я больше не могу!

Мария ужаснулась — ничего себе предисловие! Не хватает только, чтобы он начал сейчас объясняться ей в любви! От одной этой мысли ее охватила тоска.

— Только не сердитесь, Мария, — прошептал Родион. — Я постараюсь не отнимать вашего драгоценного времени! Но меня это давно мучает…

Мария терпеливо ждала, когда же он наконец разродится своей главной темой, втайне надеясь, что это все-таки будет не признание в любви, а нечто другое.

— Понимаете, Мария, мне очень нравится работать с вами, я просто счастлив… Но я никак не могу смириться с одной противоречивой мыслью! Мы проектируем только для богатых, очень богатых людей! А эти люди, ну, как бы лучше сказать… эти люди, мне кажется, не понимают, что такое искусство… Они не могут по-настоящему оценить, что им достается!

«Так вот оно что! — с облегчением подумала Мария. — Наболевшие проблемы закомплексованного юного дарования!»

Она усмехнулась.

— Хочешь сказать, Родион, что мы мечем бисер перед свиньями?

— Ну, зачем так грубо? — воскликнул он. — Я не совсем это имел в виду…

— А по-моему, как раз это! Твоя проблема заключается в том, что ты хочешь заниматься искусством ради искусства, а мы работаем на заказ. — Мария улыбнулась, посмотрела на Родиона. — Скажу тебе, мой дорогой, что проблема эта вечная. И, заметь, она не только мучила, но и вдохновляла художников с очень давних времен! Разве не на заказ спроектировали Парфенон Иктин с Калликратом? И недурно, скажу тебе, получилось! А Питер Пауль Рубенс, например, был придворным художником Изабеллы Австрийской. Охотно работал на заказ для местных аристократов, а потом для французского королевского дома. И оставил, скажу тебе, неплохое наследство! Разве не так?

— Все так, — печально произнес Родион, нервно заламывая пальцы, — я понимаю… и ничего не могу возразить. Но это — классика, высокое искусство! И время было другое! Но когда касается лично тебя, совсем по-другому ощущаешь. Я же не для королевского дома проектирую, а для новых русских! Я должен под них подлаживаться, и меня это безумно огорчает. Потому что я не хочу идти на поводу их дурного вкуса! Их дикости и самодурства!

— Так не иди! И скажи спасибо, что эти новые русские существуют! — воскликнула Мария. — Если бы их не было, вся наша архитектура не продвинулась бы дальше хрущевок. И сидел бы ты где-нибудь в Моспроекте, забившись в угол, и ни о каком индивидуальном творчестве даже не мечтал бы. Весь мир работает на заказ! Даже Заха Хадид — может быть, величайший архитектор современности, добилась настоящего успеха именно с помощью заказчиков.

— Вы лучше, чем Заха Хадид! — прошептал Родион.

Мария рассмеялась.

— Это — субъективное мнение. Притцеровскую премию за достижения в архитектуре присудили все-таки ей, а не мне. — И добавила уже серьезно: — Не знаю, может быть, я не убедила тебя, но научись ценить, что дает тебе судьба. А посоветовать могу только вот что: не прогибайся под заказчиков, не сдавайся натиску их дикости, сопротивляйся их невежеству, если оно есть, помогай им развивать вкус, воспитывай у них эстетическое чувство!

Родион вздохнул.

— Вы абсолютно правы, Мария. Мне опять же нечего возразить! — До сих пор у него дрожали только руки, теперь задрожал и голос. — Если бы, если бы… я вас не встретил, если бы вы не оценили меня, не взяли под свое крыло, не знаю, что стало бы со мной! Я бы погиб без вас…

— Не впадай в крайности!

— Это — не крайность! Это правда! Вы, вы необыкновенная женщина! Вы — моя наставница и светлый ангел, вы путеводная звезда…

— Родион, я не люблю лесть! — остановила его Мария без всякой иронии в голосе, боясь обидеть экзальтированного юношу, и подумала: «Ну вот, началось!»

— А я… — прошептал Родион с придыханием, словно что-то сдавило ему горло, — я люблю вас! С первой встречи, с первого взгляда… Конечно, я не смею ни на что надеяться, но вы должны это знать!

— Ну вот, я узнала. Спасибо за откровенность, — спокойно сказала Мария. А про себя все же подумала: «Боже мой! Интуиция меня не обманула! Как жаль!» — Помолчала минутку и произнесла дружелюбно: — А теперь забудем последнюю часть нашего разговора, так, будто ее и не было. И вернемся к нашим заказчикам.

— Вы, конечно, забудете, — прошептал Родион, — а я — никогда…

— Не зарекайся. — Мария улыбнулась, ласково посмотрела на него. — Жизнь переменчива. Все меняется — каждую секунду, каждый миг, просто мы не всегда это замечаем.

— Я… я вам… совсем безразличен? — спросил Родион с отчаянием в голосе.

— Тема закрыта, — сказала Мария чуть более строго, стараясь удержать дистанцию и в то же время не вызвать какую-нибудь неожиданную реакцию у влюбленного неврастеника. — Кстати, как тебе наша новая заказчица, эта Кассандра? — спросила она, чтобы сменить тему.

— Вам правда интересно мое мнение? — прошептал Родион.

— Конечно! Не просто интересно — важно! Может быть, я предложу работать с ней именно тебе…

Родион энергично замотал головой.

— Спасибо за честь, Мария, но я, знаете ли, с ней работать не хотел бы!

— Хм, я тебя не неволю. Но почему? — с интересом спросила Мария.

— Она не такая, за какую себя выдает!

— Ты уверен? — спросила Мария.

— Не знаю, ничего не знаю! — пробормотал Родион. — Вам виднее! Наверное, это моя впечатлительность… Я и видел-то ее мельком… Но мне она не понравилась. С ней страшно, опасно…

— Ладно. Спасибо за искренность еще раз! — Мария улыбнулась. — Где тебя высадить? У метро удобно?

— Да, да, конечно, спасибо… Вот здесь…

Мария перестроилась в правый ряд и стала среди грязных сугробов искать лазейку для парковки.

— Завтра можешь поработать дома, а в пятницу приходи, — сказала она. — Часам к двенадцати.

— Обязательно приду, — заверил Родион. — Мария, простите! Пожалуйста, не сердитесь на меня!

— Я совсем не сержусь, даже не надейся! — Мария остановила машину. — Все. Беги. До пятницы!

Она посмотрела, как он, чуть сутулясь, словно сжавшись, пошел к метро. У входа обернулся, и Мария махнула ему рукой. Родион взмахнул в ответ обеими руками, словно расправляя крылья для полета, и исчез из виду.

Глава 2 ЭТОТ БЕЗУМНЫЙ, БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ

Бывает же так, что все происходит в какой-то один день! Особого затишья в мастерской почти никогда не бывало, но выпадали дни относительного покоя. А в эту пятницу творилось нечто невообразимое.

Мария приехала в офис рано утром и сразу включилась в какой-то безумный ритм. Телефон звонил непрерывно, и Влада только успевала положить раскалившуюся трубку, как приходилось снова подносить ее к уху. Звонили все плановые и неплановые заказчики, звонили партнеры из строительной компании, несколько раз звонил Дракула, который в этот день вел переговоры с одним солидным Домом моделей о совместном показе новых коллекций одежды, он почему-то считал своим долгом докладывать о результатах чуть ли не каждые полчаса. В общем, в офисе был настоящий дурдом, и к середине дня у всех сотрудников распухли головы, а Влада почти сорвала голос.

— Да что они все, как с цепи сорвались, — ворчала она себе под нос, — работать не дают!

Мария закрылась в кабинете и пыталась сосредоточиться на делах. На столе — кипа бумаг, и все их необходимо просмотреть, проверить, подписать именно сегодня! Договоры с заказчиками, сметы на проектирование, Каркушин бухгалтерский отчет, предложения о сотрудничестве каких-то новых, неизвестных строительных компаний, распечатка рабочих чертежей последнего коттеджа, ответ на запрос в комиссию по санитарно-экологической экспертизе…. Все важно, ничего не отбросишь! Кроме того, надо было принять окончательное решение насчет центра магии Кассандры Магнис. Со дня ее визита прошло уже два дня, и откладывать ответ до понедельника Марии было уже неудобно.

С бумагами, к счастью, оказалось не так уж сложно, но вот с магическим центром возникли проблемы… Во время разговора с Кассандрой — дамой довольно-таки симпатичной, остроумной и в меру экстравагантной, все казалось ясным и прозрачным, и сразу хотелось сказать — да, я берусь за эту работу. В конце концов какая разница, чем занимается заказчик? Это его личное дело! Главное, как говорится, чтобы человек был хороший. Марии заказывали проекты не только очень богатые, но и очень известные люди, она оформляла квартиры бизнесменам и политикам, проектировала коттеджи банкирам и звездам шоу-бизнеса. И большинство из них, по счастью, были вполне приличными людьми, хотя, конечно, в них частенько присутствовало то, что так взволновало Родиона. Мастерская Марии в большой степени благодаря этим заказчикам уже несколько лет назад стала одной из самых престижных в Москве. Проекты и дизайн Марии Еловской — это была марка для избранных, это было модно, стильно и качественно. Потому никого и не удивляло, что важные персоны обращались именно сюда. Вот и Кассандра Магнис обратилась. Будет какое-то разнообразие, с магами и колдуньями Мария еще не работала. Казалось, все складывается нормально, но потом у нее почему-то стали возникать сомнения. Да и Трубочкин подлил масла в огонь. И чем больше Мария думала о своей предстоящей работе с госпожой Магнис, которой почти дала согласие, тем больше ей хотелось этой работы любым способом избежать. Как ни мила и умна была сама Кассандра Магнис, то, чем она занималась, почему-то настораживало и симпатии не вызывало.

Мария стала анализировать причины своих ощущений и, по своей излюбленной привычке, вступила в диалог с мысленным оппонентом. Этот оппонент принимал облик то добродушного домовенка, то коварного и ехидного червя сомнения, а диалог выглядел примерно так.

— Кассандра Магнис занимается своим бизнесом, и этот магический бизнес, вероятно, ничуть не хуже, чем туристический, медицинский, информационный и прочий, — убеждала сама себя Мария.

— Скажешь тоже! — усмехался невидимый домовенок. — Это очень грязный бизнес! Колдовать — грех, а уж за деньги…

— Нельзя относиться предвзято к профессии заказчика! — спорила Мария.

— А к людям — можно? — вступал ехидный голос червя сомнения.

— Не понимаю, — отвечала Мария.

— Не прикидывайся, — ухмылялся червь, — все ты прекрасно понимаешь! Тебе самой не нравится, что они помогают только богатым и только за большие деньги.

— Но разве я не делаю то же самое? — откровенно спрашивала Мария.

— Ты строишь, а они разрушают! — шептал домовенок. — Они влезают в человека и разрушают душу. Была бы у меня душа — близко бы их не подпустил.

— Ну, ладно, ладно, — вздыхала Мария. — Согласна. Кажется, даже на себе испытала! Что еще?

— Ты внимательно посмотрела буклет? — едко спросил червь.

— Вроде бы внимательно, — сказала Мария.

— А вот и нет! — усмехнулся червь. — Пролистала и бросила! Погляди-ка еще!

Мария взяла буклет, который лежал на ее рабочем столе. Сделан он был вполне грамотно, даже красиво, но к буклету прилагались еще какие-то печатные листки, на которые Мария раньше почему-то не обратила внимания. Это оказался перечень услуг центра. Мария стала читать, и постепенно у нее глаза полезли на лоб. Спектр услуг, напечатанный мелким шрифтом, был непомерно велик. Выглядело все так, будто, используя так называемую белую магию, можно помочь людям практически во всех жизненно важных проблемах — вернуть в семью сбежавшего мужа или жену; устранить измены супругов; избавить человека от одиночества, снять привороты, вылечить от алкоголизма и наркомании, исцелить от пристрастий к азартным играм; повысить потенцию у мужчин и добиться привлекательности и реального омолаживания организма у обоих полов. Кстати, о полах — проблему совместимости полов здесь тоже решали легко. Интересно, каких полов — паркета с ламинатом или плитки с линолеумом? Кроме того, в Центре обещали вылечить абсолютно от всех болезней, ведомых и неведомых Гиппократу и Авиценне. За один сеанс обещали устранить головные боли любого происхождения у детей и взрослых, а также радикулиты, сердечные боли, боли в суставах, онемение конечностей, циррозы, Гепатиты, холециститы, атеросклерозы сосудов сердца, головного мозга, конечностей; выровнять разную длину ног; восстановить структуру межпозвонковых дисков без операции, у детей излечить последствия черепно-мозговых травм и эпилепсию, ночное недержание мочи, сколиозы всех степеней, исправить осанку, увеличить рост… В списке значились также опущение и загибы матки, болезненные месячные, боли неизвестного происхождения, бесплодие, миомы, мастопатии; нефриты, нефрозы, пиелонефриты; простатиты, аденомы предстательной железы… И почти у каждого пункта стояла в скобках скромная надпись — «по фото». Дальше следовал большой список Юридических услуг, в котором, правда, ссылки на фото не было.

— Ну, как? Убедилась? — хмыкнул червь.

— Да погоди ты, дай дочитать! — одернула его Мария.

— Читай, читай, читательница! — пропищал домовенок.

Мария прочитала целиком довольно длинный список, и он вызвал откровенное ощущение какого-то хитрого обмана, ловко завуалированного фарса. Все это напоминало старый анекдот, услышанный еще в детстве, и очень хотелось сказать: «Не верю!» Особенно впечатлило и насторожило то место, где говорилось о помощи в бизнесе. Кроме отсрочки долгов для одних и скорого возврата денег для других, защиты от вымогателей, шантажистов, помощи в получении кредитов, в покупке и продаже жилья, автомобилей и прочих видов собственности, в списке особо выделялось новое направление — устранение конкурентов.

— Интересно, и как же их устраняют? — вопрошал домовенок.

— Кажется, в этом Центре работают наемные киллеры! — с сарказмом произнес червь сомнения.

Это было уже не смешно. Возражать Мария не стала.

— И ты хочешь в этом участвовать? — прошептал домовенок. — Может, и тебе конкуренты стали мешать?

— Смотри — не вляпайся! — проскрипел червь.

— Я-то не вляпаюсь, — уверенно ответила Мария.

— Что-то ты о себе слишком возомнила! — взвизгнул червь. — Если к тебе черт с рогами придет, ты ему тоже не откажешь?

— Да, госпожа Магнис, похоже, на самом деле и есть черт с рогами. Очень опытный, высококвалифицированный, обаятельный и умный черт! Да еще мистификатор!

Мария отбросила список, захлопнула буклет, вздохнула и вышла в приемную. Там происходило нечто странное. Каркуша с озабоченным видом метался по офису, что-то бурно обсуждая на ходу с Владой, Даглар о чем-то шептался с Родионом, называя его то и дело «младший брат мой», и только Кирилл с невозмутимым видом сидел за компьютером, но как будто ничего не чертил, а торопливо просматривал в Интернете какие-то сайты.

— Что здесь происходит? — удивленно спросила Мария.

Каркуша неожиданно заявил, что его любимые цветочки плохо себя чувствуют. Еще вчера, после тщательного осмотра, он обнаружил явно проявившиеся признаки болезни сразу у нескольких растений. Весь день он непрерывно возился с ними, практически забросив свою бухгалтерию, но цветочки, несмотря на все его старания, не хотели быстро выздоравливать. А сегодня с утра цикламенам, розам и даже кактусам стало совсем плохо!

— Разве ты сама не заметила? — удивился Каркуша.

— Нет, — тоже удивилась Мария.

Ярая противница всякой магии и колдовства, Влада не сомневалась в истинной причине болезни растений. Сочувствуя Каркуше, она всячески ему помогала, бегая за ним с лейкой и какими-то флаконами, и то и дело бросала на Марию недоуменный, обиженный и почти осуждающий взгляд.

А тут еще и Каркуша чуть ли не со слезами заявил:

— Придется завтра выходить на работу, иначе мои цветочки безвременно погибнут в расцвете сил от дурного глаза! Они — существа чувствительные, не выносят негативную энергию!

— Ну вот, пригрели ведьму! — страстно произнесла Влада вслух свои затаенные мысли. — Теперь приходится расхлебывать!

Мария не знала, почему именно Влада так ненавидит всех представителей потусторонних и высших сил, но вполне ее понимала и ничуть не осуждала, поскольку и сама их не слишком-то любила. Правда, у Марии были на то свои причины. Благодаря своему особому дару и тонкой интуиции она почти всегда легко отличала редких настоящих провидцев и целителей от многочисленных шарлатанов, стремящихся на человеческих бедах заработать как можно больше денег, и эти шарлатаны вызывали у нее глубокую неприязнь. Только госпожу Магнис Мария почему-то не сумела сразу раскусить. Возможно, и у Влады были какие-то свои причины для ненависти, которыми она не хотела делиться?

Но, как бы там ни было, поощрять такие наглые выпады своей секретарши Мария считала неправильным и сказала с усмешкой:

— Ты же сама ее впустила!

— А что было делать? — всплеснула руками Влада. — Она меня загипнотизировала!

— Скажи еще — закодировала, зомбировала! — усмехнулась Мария.

Влада насупилась, и тут вдруг возник Кирилл, радостно закричав:

— Нашел! Ребята, я нашел!

— И что же ты нашел? — с интересом спросила Мария.

Кирилл ничуть не смутился и сообщил:

— Нашел средство от дурного глаза!

— С вами все ясно, — ехидно произнесла Мария. — Всех отправляю в Кащенко, на профилактику!

И тут раздался очередной звонок. На этот раз звонил из комиссии по независимой экологической экспертизе некто Степанов, с которым Мария виделась когда-то мельком. Звали его, кажется, Герасим Ильич. Везло же Марии в последнее время на оригинальные имена! Один, по воле классика, должен был охотиться за старушками, правда, фамилия спутала карты и сберегла старушек от напасти, второй, по предсказанию другого классика русской литературы, намеревался утопить несчастную Муму, но, поскольку работал профессиональным экологом, собачек не топил, а, напротив, берег фауну и флору.

— Что-нибудь случилось? — спросила Мария удивленно. — Какие-то проблемы с нашими объектами?

— Нет-нет, с вашими объектами — никаких проблем, — заверил ее спокойный голос Степанова. — Но вы сами нам очень, очень нужны! Надеюсь, вы не забыли, Мария, что обещали с нами сотрудничать?

— Я не забыла, Герасим Ильич, но вы долго не обращались ко мне.

— Справлялись своими силами, — сказал Степанов, — зря беспокоить не хотели. А теперь нужна ваша помощь. Могли бы мы встретиться в ближайшее время?

— Конечно, если это необходимо, — согласилась несколько озадаченная Мария.

— Это необходимо для всех, драгоценный наш лозоходец! — ответил собеседник.

Услышав про лозоходца, она сразу поняла, что Степанов имел в виду ее способность находить патогенные зоны. Что ж, в этом она всегда готова помочь! Ближайшим свободным днем у нее был вторник следующей недели, и Мария обещала приехать в комиссию во вторник с утра. Степанов посетовал: мол, во вторник поздновато, дело-то неотложное…

— Тогда ловите меня сами! — ответила Мария. — У меня запарка.

— Попробую поймать, — усмехнулся Степанов.

Закончив с комиссией, Мария снова собралась набрать телефон Кассандры, и тут у нее зазвонил мобильный.

— Да, что-то тут не чисто, — подумала Мария, — что-то будто нарочно отводит мой звонок.

Она решила больше не поддаваться на провокации судьбы, магов и кого бы то ни было, отключила мобильный и позвала Владу.

— Соедини меня с этой вашей любимой ведьмой, а то мне никак не дают ей позвонить!

Влада посмотрела на нее с немым вопросом и скрытой мольбой. Мария улыбнулась и погрозила:

— Кащенко не отменяется!

— Сейчас соединю, — прошептала Влада и отчаянно замотала головой, показывая на дверь. — Там — посетитель.

— Знаешь, мне сейчас плевать на всех посетителей! — рассердилась Мария. — Или немедленно соедини меня с госпожой Магнис, или я дозвонюсь ей сама и попрошу прислать бригаду целителей и чистильщиков для ваших дурных мозгов!

— Все, все! — Влада попятилась и буквально через минуту соединила Марию с центром магии.

— Мария, рада вас слышать! — произнесла Кассандра приветливым и немного томным голосом. — Надеюсь, вы не передумали с нами сотрудничать?

— К сожалению, передумала, — ответила Мария. — Все прикинула, просчитала, но по времени никак не получается. Вы уж меня простите, но… никак!

— Ни за что не прощу! — воскликнула Кассандра. — Давайте считать ваш ответ шуткой. Вы не должны отказываться! Я готова подождать до понедельника, а вы обдумайте все еще раз. Вы нам очень нужны, Мария.

— Кассандра, я все уже обдумала, — спокойно откликнулась Мария. — Мой ответ окончательный.

В трубке наступила тишина. Длилась она недолго, но в ней чувствовалось что-то неприятное, даже зловещее.

— Вы делаете ошибку, — заговорила Кассандра после паузы. — Серьезную ошибку. Нам необходимо встретиться еще раз!

— До свидания, — сказала Мария мягким голосом, не обращая внимания на скрытую угрозу в словах собеседницы.

— Если все-таки передумаете, звоните в понедельник, — сказала Кассандра.

— Всего вам наилучшего! — весело ответила Мария и мысленно добавила: — «До встречи в астрале, дорогая ведьма!»

Мария взяла сигарету и вышла в приемную.

К ней бросилась Влада, повернулся от компьютера Кирилл, с надеждой посмотрел Каркуша, сверкнул глазами Дракула, а Родион смущенно прятался за спины остальных и наблюдал, словно из засады.

— Итак, сообщаю — с центром магии мы не работаем. Я отказалась! — громко произнесла Мария.

Все заликовали. Влада обнялась с Каркушей, и даже на малоподвижном лице Кирилла вдруг засияла улыбка.

— Чего вы так радуетесь? — удивленно спросил Дракула. — Такое выгодное предложение! Они же деньги лопатой гребут!

— Как бы нас не загребли, — скептически заметил Кирилл.

— Мы все тебе объясним, Дракуша! — прошептала Влада.

— Насколько предложение было выгодным, мы очень скоро узнаем, — весело сказала Мария. — Думаю, в ближайшее время наш офис подвергнется атаке темных сил, так что будьте начеку и выставляйте защиту. А ты, Кирюша, средство от дурного глаза прибереги, может пригодиться!

И тут Мария увидела наконец посетителя, который, как и положено посетителям, сидел на гостевом диване. И был это не простой посетитель, а не кто иной, как Герасим Ильич Степанов собственной персоной. Мария поразилась. Откуда он взялся? Они говорили по телефону всего минут двадцать назад!

— Интересные у вас разговоры! — с улыбкой сказал Степанов, поднимаясь ей навстречу.

— Конечно, у нас и жизнь интересная, — ответила Мария. — Но как вы тут оказались так быстро?

— Вы же сами сказали — «ловите меня». Да не удивляйтесь! Я проезжал на машине мимо вашего офиса, набрал номер… Дай, думаю, сразу и загляну, раз вы на месте. Вот и поймал! И знаете — с твердым намерением немедленно вас похитить.

— Да, день сегодня действительно безумный! — произнесла Мария.

— Каков мир, таков и день, — ответил Степанов. — Так вы готовы к похищению?

— Наверное, у меня нет выбора, — улыбнулась Мария.

— Тогда поехали, — сказал Степанов. — Поговорим по дороге. Потом доставлю вас обратно. В целости и сохранности, надеюсь.

Чем-то этот Степанов напоминал ей Георгия Малахова — и манерой говорить, и даже внешним видом: такой же крупный, с открытым лицом, только возрастом немного постарше.

— А это надолго? — спросила Мария, чувствуя явную симпатию к защитнику прав природы.

— Точно сказать не могу. Многое зависит от вас.

— Тогда сделаем так, — быстро решила Мария: — Раз уж мне от вас не отвертеться, потом вы отвезете меня домой. — Дракула, — обратилась она к Даглару, протягивая ему ключи: — Тебе поручение. Отгони мою машину на стоянку. Не хочу мотаться по пробкам и возвращаться в офис.

— О, госпожа, ваша просьба — закон! — воскликнул Даглар, убирая в карман ключи. — Ваш драгоценный «рафик» будет ждать вас, надеюсь, тоже в целости и сохранности.

Зимой Мария ездила на джипе «RAV-4», который с любовной фамильярностью называли в офисе «рафиком». Хорошо, что не козлом!

Степанов уверенно взял Марию под руку и повел к выходу.

Пока они ехали по городу, Степанов начал обстоятельно вводить Марию в курс дела.

— Вы уж извините, Мария, что я вас так умыкнул, без предупреждения, — сказал он. — Но ситуация действительно серьезная!

— Я поняла, иначе бы с вами не поехала, — сказала Мария.

— Спасибо за понимание! А дело в том, — говорил он озабоченно, — что одна очень крупная и влиятельная строительная компания совместно с не менее влиятельными инвесторами выкупила большой участок земли под элитный жилой комплекс. А строить комплекс в этом месте, по всем показателям, не просто опасно — категорически нельзя!

Мария удивленно посмотрела на него.

— Тогда почему же они собираются строить?

— Вы сами прекрасно знаете, какая у нас в стране ситуация! — воскликнул Степанов. — Многие объекты до сих пор строят без заключения санитарно-экологической комиссии. В Подмосковье, например, вообще беспредел творится. Нет абсолютно никакого контроля! Со стороны санэпидстанций, в частности. Экологической экспертизы тоже никакой нет до сих пор. Мало того — поселки возникают и формируются без очистных сооружений. Каждый строит, как может, и редко у кого есть очистные сооружения хотя бы на свой дом, на собственный участок. А уж чтобы они были централизованные, на весь поселок, таких случаев вообще единицы!

— Но это — Подмосковье, — сказала Мария. — Знаю, там и сейчас ляпают что угодно. Строят вообще без проекта, каждый сам себе архитектор. И плодят диких уродов! Конечно, за взятку можно любое районное начальство уговорить подписать разрешение на этот кошмар! Но в Москве…

— А вы думаете, в Москве намного лучше? — усмехнулся Степанов. — Одна видимость! У нас вроде бы есть полномочия, государственная поддержка, но некоторые все равно умудряются нас обойти. Вот и эти хотели, видимо. Кому надо, заплатили сколько надо, и… Вы же сами сказали: за хорошую взятку можно получить все что угодно. Все действительно решают деньги! Но информация просочилась. К сожалению, слишком поздно, на участке уже начинают подготовительные работы, со дня на день будут сносить старые пятиэтажки. Тем не менее мы обследовали территорию, сделали геологическую подоснову, связались с диггерами. И пришли в ужас: в том месте глубокий разлом, старые коммуникации в аварийном состоянии. Везде такие пустоты, что только тронь — все может рухнуть! Вы же знаете: там, где могли простоять пятиэтажки, высотные дома почва не выдержит.

— Это любому архитектору ясно, — сказала Мария.

— К сожалению — не любому. Не все такие продвинутые, как вы!

— Вы меня не перехваливайте, — смутилась Мария.

— Да я не перехваливаю, говорю, что есть! — убежденно произнес Степанов. — Мы за вами давно наблюдаем, все ваши объекты тщательно обследовали. Домики что надо и стоят — лучше не придумаешь! И ориентация по сторонам света, и защитная зона вокруг… Растения вы тоже умеете подбирать. И про ваш бесценный дар мы наслышаны. Поэтому и решили предложить вам сотрудничество.

— Так вот оно что… — рассмеялась Мария. — Выходит, я давно у вас на крючке?

— А как же! — улыбнулся в ответ Степанов. — Сейчас столько всяких фэншуистов развелось… и биолокацией все, кому не лень, занимаются… Уж если у нас что в моду вошло — все туда, как раньше на демонстрацию! Только вместо транспарантов — реклама, а там на девяносто процентов — шарлатаны. Настоящий дар и знания — большая редкость!

— Спасибо, только вы меня смущаете, — сказала Мария. — Вдруг я не оправдаю ваши надежды?

— Еще как оправдаете! — воскликнул Степанов. — И давайте без эмоций. Дело есть дело. Вернемся к нашему комплексу. В общем, кроме этого старого жилого микрорайона, фирма захватывает еще большую территорию пустыря, совершенно не пригодную для строительства. Там поверхность строительной площадки переходит в оползень. Помните, как было со зданием Академии наук на Воробьевых горах?

— Да я на него, когда мимо проезжаю, всегда со страхом смотрю! — сказала Мария. — Того и гляди — сползет с горы на церквушку, на людей!

— То-то и оно! Но тогда вообще творилось беззаконие, и сколько геологи и экологи ни боролись за сохранение парка, сколько ни пытались сопротивляться строительству, этот кошмарный комплекс все равно воздвигли. Оползень как-то укрепили, но здание-то все равно потихоньку сползает! А когда позже обследовали территорию, такое мощное излучение обнаружили, что мало не покажется. Слухи об этом просочились, и всем уже известно. А что толку? Сносить же его не станут!

— Хотите сказать, Герасим Ильич, что с этим элитным комплексом будет то же самое? — спросила Мария.

— Как бы хуже не было! — сердито произнес Степанов. — Мы проверили место своими приборами. Они зафиксировали довольно мощное патогенное излучение. Конечно, наши приборы несовершенны — все это только разрабатывается, развивается, возможны ошибки, неточности. Но в целом ситуация все равно катастрофическая. — Степанов усмехнулся. — В общем, выходит, элитный комплекс над преисподней. Добро пожаловать в ад, господа покупатели квартир!

— Ну, и шуточки у вас! — произнесла Мария. И спросила: — А кто проектировал этот адский комплекс?

— Да комплекс-то не адский! — вздохнул Степанов. — Сам по себе проект хороший, грамотный. Только без учета привязки! Проект готов и разработан полностью, вся документация в порядке, кроме заключения нашей комиссии. Автор проекта — известный архитектор, совладелец строительной компании. Мы уже беседовали с ним. Но сами знаете, когда речь заходит о патогенных зонах, на тебя смотрят, как на сумасшедшего. Мол, мистика… Бермудский треугольник нашли… И где, в Москве! Может, тут еще и НЛО приземлились? Или ведьмы на шабаш собираются? В общем, скепсис жуткий! У нас это дело новое, с одной стороны — говорят, пишут, даже учебники выходят, а с другой — никто не хочет всерьез принимать, никто не верит! Все грамотные, умные! Мы, с их точки зрения, занимаемся каким-то дремучим колдовством, шаманством. Слово эниология воспринимается чуть ли не как ругательство. И попробуй докажи, что это наука. И сколько мы ни приводили в качестве аргументации подтверждений наших соображений геофизиками, биологами, медиками — все без толку! Потому что на самом деле все решают деньги.

— Да, картина мрачная, — сказала Мария задумчиво и спросила с сомнением: — А почему вы все-таки решили пригласить меня, если и так имеете достаточно полную картину?

— Да я же вам сказал! — воскликнул Степанов. — В том-то и дело, что нам нужно окончательно убедиться, что мы не ошибаемся. Нужно, так сказать, последнее звено в цепи соединить, последний гвоздь забить!

— А вы уверены, Герасим Ильич, что я такой хороший эксперт? Что именно я сумею забить тот самый гвоздь? Я ведь всего лишь практик и тоже могу ошибаться. Наверное, есть лучшие лозоходцы, чем я.

— Лозоходцы у нас есть, и рамки, и приборы. Все есть! — произнес Степанов. — А вот вашей интуицией, к сожалению, наши эксперты не обладают. И доверять именно вам я очень склонен по многим причинам. Знаете, открою еще один секрет — меня в этом Жора окончательно убедил. Он рассказал, как вы обследовали его участок и спасли его от болезни и преждевременной смерти.

— Жора? Не Георгий ли Малахов? — удивилась Мария.

— Он самый!

— Так вы знакомы?

— Не просто знакомы, — улыбнулся Степанов. — Он — мой младший брат по матери.

— Так вот почему вы похожи! — воскликнула Мария. — Я сразу заметила, только мне в голову не пришло, что вы родственники. Вот ведь как тесен мир!

Говоря так, Мария еще не знала, насколько действительно мир окажется тесным, сконцентрировав на одной территории, вокруг одной геопатогенной зоны столько неожиданных факторов, которые касаются именно ее!

— Больше того, я его на вас и вывел, — признался Степанов. — А Сапрыкина мы оба знаем, вот он на него и сослался, чтобы меня не раскрывать.

Мария пытливо посмотрела на Степанова.

— Значит, решили мне проверку устроить?

— Ну, в какой-то степени. А главное — брату хотел помочь. Я для него не авторитет — вы же знаете, что нет пророка в своем отечестве, — а вы его убедили.

— Да, тесен мир… — задумчиво повторила Мария, глядя в окно машины. И вдруг заметила, что едут они по какому-то невероятно знакомому месту. Разговаривая со Степановым, она совсем не следила за дорогой и не сразу поняла, куда он везет ее. А тут что-то из пейзажа за окном зацепило, кольнуло, откуда-то повеяло прошлым. Кажется, где-то здесь стоял тот самый двухэтажный дом на пустыре, где она когда-то жила с Аланом. Нет, такого просто не может быть, это уж слишком!

Мария ни разу не была в этом месте с тех пор, как уехал Алан. Конечно, ее тянуло сюда, но слишком было больно и тяжело. Как же все изменилось за двадцать с лишним лет! Но район действительно тот. И уж не на том ли самом пустыре кто-то собрался строить элитный комплекс? Господи, опять — мистика, галлюцинация, бред! Безумные игры судьбы! Перекрестки времени!

Неужели они с Аланом жили в патогенной зоне? Может быть, именно поэтому ему было так плохо, так хотелось уехать? А окажись они в другом месте — все сложилось бы иначе? Все эти мысли стремительно и сумбурно пронеслись в голове Марии.

— Приехали, — объявил Степанов, вырвав ее из плена прошлого.

Они остановились неподалеку от участка, обнесенного высоким забором, за которым виднелись пятиэтажки с темными окнами, окруженные различной строительной и разрушительной техникой. Выглядело все это довольно мрачно.

— Пошли на разведку, — сказал Степанов, помогая Марии выйти из машины.

Над территорией будущей стройки красовалась крупная надпись: «Строительство элитного жилого комплекса «Манхэттен». Рядом был написан номер телефона, по которому надо обращаться по вопросу покупки квартир и подземных гаражей.

— Странное название, — удивилась Мария. — Что за американизм?

— Да главный архитектор, говорят, долго в Америке жил. И сейчас часто туда летает, предприятие у него совместное, строит по американской технологии.

Мария почувствовала, как у нее что-то оборвалось внутри, сердце едва не вырвалось из груди. Наверное, именно так ощущают себя старые дома, когда их взрывают или разрушают ударами стенобитной машины.

— А как его фамилия? — чуть дрогнувшим голосом спросила Мария.

— Запамятовал. Уж извините, — сказал Степанов. — Ну, это мы легко узнаем, встречи с ним все равно не избежать. Возможно, вы его и знаете…

«Да, кажется, я действительно знаю его. Степанов попал в самую точку. Мир не просто тесен, похоже, он завязан в тугой узел, — подумала Мария. — При этом под ногами у тебя в любой момент может оказаться ловко спрятанный капкан или старая, давно забытая и проржавевшая мина… Вот и надпись — «опасная зона». Да уж опаснее не придумаешь! За что же такое ужасное испытание? Смогу ли я быть объективна? Не замутит ли, не собьет ли мои ощущения лозоходца мое личное переживание, память о прошлом?»

— С вами все в порядке? — участливо спросил Степанов.

— Да, я просто задумалась, — рассеянно ответила Мария.

Они двинулись прямо туда, где угрожающе виднелась надпись «опасная зона». Их попытался остановить какой-то человек в спецовке — то ли рабочий, то ли сторож, но Степанов сунул ему под нос свое удостоверение и решительно двинулся вперед, придерживая под руку Марию.

Когда они прошли в глубину огороженной территории, Мария сразу почувствовала то же самое, что было с ней на участке Малахова, только намного сильнее. И страшный, нарастающий шум в ушах — это кричали дома и стонала под ногами земля. Ощущение было жутковатое. Мария испытала его впервые давно, очень давно, когда как потерянная бродила по городу, вглядываясь в его скрытую жизнь, вслушиваясь в его напряженный ритм, но привыкнуть к этому никак не могла. Каждый раз ей казалось, что она — маленькая песчинка во власти каких-то непостижимых, космических сил.

Они обогнули одну из пятиэтажек с унылыми стенами из серого кирпича и опустевшими глазницами окон.

— Взрывать будут? — спросила Мария.

— Похоже на то, — ответил Степанов. — Работают они по самым современным и прогрессивным технологиям, как говорится — без шума и пыли. Только применяют их без царя в голове!

— Ну, без шума и пыли это вряд ли! — сказала Мария и тут увидела вдруг у подъезда дома наполовину отбитую вывеску, на которой отчетливо виднелась надпись: «Центр магии и целительства Кассандры Магнис».

Вот и еще сюрприз! Да, огромный мир оказался уж слишком тесен! Все, как в современной рекламе — три в одном! Может быть, и четыре, и пять? Сколько там «временных веревочек» сплелось в одном узле? Что еще ждет ее впереди? И Марии показалось, что тугой узел, в который завязан этот слишком тесный мир, стягивается петлей на ее шее…

— Ну и местечко… Чем тут только ни занимались! Страшно, аж жуть! — прошептала она, вцепившись в руку Степанова. — Действительно, как над преисподней! Сигналы идут отовсюду! Полный комплекс патогенов всех видов — гео, био, техно. Правильно такие места раньше называли гиблыми, они не для жизни.

— Так я и думал, — мрачно ответил Степанов.

— Только подземных гаражей здесь не хватало! — произнесла Мария. — Для водного транспорта Харона, по реке Стикс, в царство мертвых!

Степанов с улыбкой посмотрел на Марию. Но вдруг заметил, что выглядит она странно. В глазах нездоровый блеск. Она показалась ему особенно бледной, на лице, несмотря на мороз, выступили капельки пота.

— Можете идти дальше? — спросил он с тревогой. — Или вам нехорошо? Тогда давайте уедем.

— Нет. Я могу! Со мной все в порядке! — с мрачным азартом сказала Мария, решительно бросая вызов судьбе. — Здесь большая работа, надо обойти и осмотреть все. И этот пустырь над обрывом — тоже. — Она наклонилась, подняла с земли небольшую сломанную ветку, заканчивающуюся раздвоенной рогатиной, и воскликнула: — Вот то, что мне надо! Для точности воспользуемся древним прибором, раз уж вы меня окрестили лозоходцем. — И Мария подняла свое импровизированное орудие высоко над головой.

— Отважная женщина! Вы просто сама богиня Диана! — с восхищением произнес Степанов, глядя на нее.

— Значит, отправляемся на охоту! — возбужденно произнесла Мария. — А потом надо будет встретиться с президентом этой фирмы. И с архитектором комплекса. Кажется, мне будет что сказать ему…

— Кстати, вот ведь склероз! У меня же его визитка! — Степанов достал из бумажника небольшую глянцевую карточку и протянул Марии.

Она взяла ее, взглянула, скрывая липкий, отчаянный страх, ползущий изнутри, и все еще надеясь, что, может быть, произошла какая-то ошибка, невероятное, безумное совпадение, это окажется не он… Но факты были уж слишком красноречивые. И интуиция, черт бы ее побрал, не подвела и на сей раз. Конечно, автором проекта был Алан.

«Интересно, он сам выбрал место для своего элитного комплекса? — думала Мария, теребя в руке визитку. — Может быть, захотел воздвигнуть памятник своему прошлому и безумной и навсегда ушедшей любви?» Что бы там ни было, а встретиться с ним придется, и совершенно неизвестно, во что эта встреча выльется. И куда вообще понесет теперь ветер судьбы свой волшебный и печальный корабль, раздувая парус опрокинувшегося времени…

Глава 3 ЕЩЕ ОДНО ОТКРОВЕНИЕ С ЛЮБИМЫМ ДОМОМ, ИЛИ ТАЙНАЯ БЕСЕДА МАРИИ С САМОЙ СОБОЙ

«Нет, в городе оставаться невозможно! — думала Мария, несясь по ночному шоссе вдоль зимнего леса, покрытого тяжелыми хлопьями снега. — Хотя бы два выходных — но мои! И — никого, и — никому, и — ни с кем! И никаких воспоминаний, никаких рефлексий! Холодный разум включить на полную мощность и давить на него, как на педаль газа! И полный — вперед! Потому что надо что-то сделать, надо решить, найти пути. Надо разобраться в причинно-следственной связи всех последних событий. Возможно, я чего-то не заметила, не учла в системе пространственно-временных координат. И ведь это только начало! Что будет дальше? Нет, нет, без паники! Кипит мой разум возмущенный и в смертный бой идти готов! Но с кем — на бой? Вот ведь — обложили: Степанов, Малахов, патогены, разломы, оползни, пустыри, Алан, да еще и Кассандра…

Почему меня преследует давнее прошлое? И жизнь, как нарочно, неожиданно подсовывает это прошлое, которое словно специально затаилось в самых неподходящих местах. А может быть, как раз в подходящих? Может быть, я просто чего-то не понимаю?

Но что за странная пелена застилает взгляд? Господи, что это? Нет, просто ветер поднялся. И снег сыплет в лобовое стекло. Конечно, ему и положено быть — снегу! Все-таки зима, декабрь, скоро Новый год! Что он принесет — этот Новый год? А кругом — сплошное месиво, и кажется, не едешь, а летишь в густой белой мгле… Ну, вот и знакомый поворот, наконец! Кажется, доехала, еще немного, и скажу — ну, здравствуй, домик! А что он мне ответит? Что-нибудь, да ответит… И мигнет всеми фонариками, и растопит застывшую душу своим теплом…»

И вот я сижу, забравшись с ногами в кресло, и пью свое любимое красное вино.

За окном беснуется ветер, бросая лавины снега. Темно, только где-то горит фонарь, едва проглядывая сквозь снег. А в комнате тепло, в камине громко трещат поленья. Где-то по дому своими путями бродит соседский кот Бандит, который опять умудрился ко мне забраться, хотя все окна закрыты. А домовенок Тишка затаился до поры до времени, выжидая, когда можно будет подать о себе знак. Сегодня я признаюсь ему, что на самом деле я — Маша. То есть что Мария и Маша — одно лицо. Они настолько стали сливаться, что я уже почти не могу их различить!

Домовенок — это, наверное, голос моего сердца или души, червь — голос разума. Третье — я сама, моя профессия, мой облик, имидж, то есть форма — здание, дом.

Так что произошло? Случайность? Как бы не так! Все завязалось в узел, и узел стягивает шею. Вероятно, я куда-то вляпалась, несмотря на предостережения своих внутренних оппонентов. Или меня вляпали, и все неожиданно пришло в движение, за каждым поворотом — новый поворот, за каждым наворотом — новый наворот!

И только покажется — что-то я уловила, разглядела, поняла, таинственная система, в которой все связано каким-то непонятным мне образом, тут же выкидывает новый финт, сбивает с толку, и я начинаю чувствовать себя беспомощной песчинкой в ее фатальной игре. Мне надо найти пути в этом лабиринте, надо хотя бы попытаться развязать узел на собственной шее!

Итак, что мы имеем?

На столе передо мной лежит визитка главного архитектора российско-американской компании «Манхэттен» Алана Сильвестровича. Маленькая такая карточка, и буковки на ней мелкие, а цифры — покрупнее. Телефон служебный и мобильный. Это не воспоминания, это самая настоящая реальность, сегодняшний день. Надо взять и набрать номер. И повод для этого есть, и вопрос можно задать — как там у тебя дела с элитным комплексом на развалинах прошлого, где когда-то цвел жасмин? Ты решил воздвигнуть памятник нашей любви в патогенной зоне, над преисподней, которая разверзнется в любой момент и поглотит память об этой любви? Или у тебя другая причина?

Кстати, о жасмине — как он умудрялся тогда так бурно цвести? Может быть, двадцать пять лет назад в этом месте еще не было сплошной патогенной зоны? Может, произошло какое-то смещение, разлом увеличился, к нему добавились старые, прогнившие, полуразрушенные коллекторы, образовались свищи, и через них так и хлещет из недр земли тяжелой болезнью…

И вот что еще непонятно — как колдунья Кассандра не почувствовала излучения? Или она все-таки шарлатанка? Или, может быть, она питается негативной энергией и от нее получает магическую силу? Что ж, пора звонить.

В трубке — длинные гудки. Три, четыре, пять… «Может быть, никто не подойдет?» — думаю с тайной надеждой. И считаю — раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять…

— Я вас слушаю, — произносит такой знакомый голос Алана после седьмого гудка.

— Здравствуй, Алан, — спокойно, насколько могу, говорю я. — Это Мария Еловская.

— Маша? Ты? Какими судьбами? — удивляется он. Но не путается, не теряется. Все прошло, давно прошло.

— Извини, что беспокою, но надо поговорить. Разговор деловой, серьезный.

— Ты меня путаешь! — смеется Алан. — Почему такой официальный тон? Мы ведь старые друзья.

— Потому и звоню, по старой дружбе. Когда мы можем встретиться? Чтобы поговорить не официально…

— До понедельника терпит?

— Вполне. Скажи, куда и во сколько приехать.

— Можешь ко мне в офис. Часам к двенадцати. А тему серьезного разговора ты не могла бы обозначить?

— Конечно. Это касается комплекса «Манхэттен».

— Любопытно, — произносит Алан. — Ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Да.

— Кстати, а как ты узнала мой телефон? — вдруг спохватывается Алан.

— У меня твоя визитка. Мне дал ее господин Степанов.

— Степанов? Это кто? — спросил Алан нарочито недоуменным голосом.

Я сразу почувствовала эту нарочитость. Почему же он претворяется? Хочет показать, что ему наплевать на Степанова?

— Руководитель комиссии по санитарно-экологической экспертизе, — отчетливо выговорила я.

— А, да, вспомнил! У него еще имя такое смешное — Герасим! — засмеялся Алан. — Надеюсь, ты у него не в роли Муму?

Кажется, настала моя очередь усмехнуться.

— Нет. Но боюсь, в роли Муму можешь оказаться ты.

— Вот как? — произнес Алан. — Что-то я не понял.

— Шутка, — ответила я. — Адрес офиса на твоей визитке правильный?

— Да, — немного озадаченным голосом произнес Алан.

— Ладно, тогда до понедельника.

Я отключила связь. И налила себе еще вина. Будь здоров, Алан! Будь здоров, старый черт! И никаких рефлексий! А теперь надо позвонить Степанову…

— Герасим Ильич, добрый вечер.

— Мария? Что-нибудь случилось? — спрашивает он взволнованно.

— Ничего. Просто только что позвонила Сильвестровичу.

— Да? И что же?

— Вы же не случайно подсунули мне его визитку?

Степанов смеется.

— А с вами надо держать ухо востро!

— Спасибо за комплимент! В понедельник я встречаюсь с Сильвестровичем. В двенадцать. В его офисе.

— Хотите, чтобы я приехал?

— Просто ставлю вас в известность. Дело в том, что мы с ним очень давно знакомы, еще с института.

— Ну, в таком случае, думаю, мне приезжать не надо, — сказал Степанов.

— Я вам потом позвоню и все расскажу.

— Спасибо, Мария.

— Пока не за что…

После этих разговоров я долго не могла заснуть. Конечно же, я могла думать только о встрече с Аланом и проигрывала в уме возможные варианты этой встречи. С этим в конце концов и заснула…

С утра на другой день была суббота.

Утро в выходные начинается у Марии с полудня. С трудом она продрала глаза, встала с ощущением, что ее «колбасит». Что опять не так? Вроде бы вчера во всем разобралась… Надо срочно искать причину: она боится встречи с Аланом? Еще как! Сколько себя ни уговаривай, страшнее, наверное, нет ничего! Боится самой встречи? Естественно! Боится за него? Или за себя? Она ведь не может сильно осложнить его жизнь! Конечно, она боится, и за него, и за себя! Это тоже естественно. Значит, дело в ее собственном страхе?

Привет психоаналитикам! «Каков же диагноз?» Ответ: «Погляди в анамнез». Да, именно там — твой страх, твоя любовь…

Но разобраться со страхами Марии не удалось, потому что позвонила Танька и заявила, что они с Сергеем просто жаждут ее увидеть.

— Маша! Я так соскучилась! Можно мы к тебе приедем? — возбужденно говорила сестра в трубку.

А Марии так не хотелось ведь ни с кем говорить, общаться и даже видеться в ближайшие два дня! Но ей ничего не оставалось делать, как согласиться.

— Конечно, приезжайте! — сказала она приветливо.

— Тогда жди через час-полтора!

— А дети с вами? — на всякий случай спросила Мария.

— Нет, они осчастливили своим визитом бабушку и дедушку. Жалоб ни с какой стороны пока не поступало.

— Ладно, пойду готовиться к вашему приезду.

— Сидишь, небось, голодная? Что захватить? — спросила заботливая сестра.

— Все равно, что под руку подвернется. А лучше вообще ничего. Мне Зина обед оставила в морозилке, надо только разогреть.

— Ладно, пока, до встречи! — радостно сказала Танька.

Наверное, привезет целую корзину еды, как всегда. Ну и пусть. Пусть поступает, как хочет. «А хорошо, что они приедут!» — подумала вдруг Мария. И даже обрадовалась. Надо отвлечься от самокопания и решения глобальных проблем, а то так и крышу может снести. Не у дома, конечно, — у нее!

Ветер к полудню совсем утих, снег сыпаться перестал, выглянуло солнце. В поселке вовсю орудовали лопатами дворники, быстро ликвидируя последствия вчерашней метели. Кот Бандит бесследно исчез, домовенок надежно спрятался в недрах дома, и всюду стояла спокойная, почти первозданная тишина.

Татьяна с Сергеем вкатились на участок на новом джипе, еще более навороченном и гигантском, чем был предыдущий. Мария с удивлением увидела, как сестра ее выходит с водительской стороны, а Сергей спешил открыть ей дверцу. Оба выглядели веселыми, довольными и друг на друга смотрели влюбленными глазами. Потом Сергей, конечно же, вытащил из машины огромные сумки с едой, и все двинулись в дом. Танька прямо в прихожей, не успев раздеться, расцеловала сестру. Вдруг отстранилась, подозрительно на нее поглядела и спросила:

— Маша, у тебя ничего не случилось?

— Ничего. А что?

— Ладно, делаю вид, что поверила на слово!

Сергей опустил на пол сумки, поцеловал Марии руку и бодро спросил:

— Как тебе наша новая машинка?

— Зачем такая большая? — удивилась Мария. — Вы что, собираетесь на ней совершить кругосветное путешествие? Как Федор Конюхов, только по суше?

— Вообще-то, я подарил ее Тане, — с гордостью произнес Сергей. — А уж куда она на ней решится без меня ехать — даже и гадать не хочу! Думаю, на такой ездить безопасно, можно и без охраны. Во-первых, никто на дороге не пристанет, а во-вторых, если кто-то зацепит, Танюша даже не почувствует. И останется цела и невредима. Джипик-то бронированный!

Мария подумала, что летний инцидент с Таней, когда к ней привязались вымогатели, до сих пор, видно, не выходит у Сергея из головы, если он решил усадить свою возлюбленную на такую машину. Или что-то еще случилось, о чем ей не известно? Она вспомнила смешную, глазастую Танькину машинку, с которой они были даже чем-то похожи, и сказала:

— Любишь ты контрасты, Сережа. Ну, так бы уж посадил ее сразу на танк!

— На танке неудобно, комфортную модель еще не создали, — ответил Сергей с улыбкой Клинта Иствуда. — А то бы непременно посадил!

Таня, конечно, уже суетилась вокруг стола, создавая на нем необычайную роскошь и красоту. С невероятной скоростью на тарелках возникали бутерброды с икрой, рыбой, какие-то невероятные рулетики из ветчины, завернутые в салатные листья. Мария наблюдала за ловкими движениями сестры и вдруг решила задать вопрос, ответ на который все еще оставался для нее загадкой:

— Слушай, Сережа, — тихо спросила она, — а почему вы тогда все-таки этих малолетних рэкетиров в милицию не сдали?

— Мария, не сомневайся — мои методы эффективнее, — торопливо ответил Сергей, покосившись на Таню. — И потом… были еще кое-какие соображения… Ладно, оставим неприятную тему!

— Согласна, тема не самая приятная. И, наверное, тебе виднее, — сказала Мария, снова не удовлетворившись его ответом. Что-то все-таки было в этой истории темное, непонятное, так и не прояснившееся до конца. Вроде бы о ней уже забыли, но сейчас вдруг новый джип напомнил.

— Между прочим, у меня все готово! — заявила Танька. — Прошу к столу!

— Идем, идем! — Сергей посмотрел на Марию и спросил вдруг: — А что-то ты, мне кажется, немного озабоченная? Заработалась или какие-то проблемы мучают?

— Да есть одна проблема, — ответила Мария, сразу переключившись на свое, и ей вдруг захотелось, как в прежние времена, все рассказать сестре. И Сергей пусть послушает — он человек толковый, может, со стороны что-то увидит, чего она не заметила. — Расскажу за обедом, если, конечно, вам интересно.

— Рассказывай, рассказывай, — отозвалась Таня. — От меня не должно быть никаких секретов!

Мария зажгла свечи, в доме стало еще уютнее и красивее. Сергей разлил в бокалы вино.

— Давайте сначала за новую машину, — сказала Мария. — Чтобы легко преодолевала любые расстояния и преграды и радовала мою сестрицу!

Все выпили, Таня посмотрела на Марию и покачала головой.

— Спасибо, только ты не уходи от темы. Даже Сережа заметил — у тебя что-то не так. А я-то уж все по твоему лицу вижу!

— На лбу написано? — улыбнулась Мария.

— А как же ты думала? — воскликнула Танька. — Ну-ка, давай, выкладывай, а то надпись какая-то неразборчивая!

— Ладно, — сказала Мария. — Не буду вдаваться в подробности, а суть вот в чем. Меня давно приглашали сотрудничать в комиссию по санитарно-экологической экспертизе, и тут это сотрудничество реализовалось на практике. Ну, я вроде как независимый эксперт, консультант. В общем, ввязали меня, или сама ввязалась в очень сложную ситуацию. Речь идет об одном элитном жилом комплексе, который собираются строить.

Сергей с интересом посмотрел на Марию и спросил:

— А как тот комплекс называется? Если, конечно, это не тайна, не подлежащая разглашению.

— Для вас — не тайна, — сказала Мария. — Вы все равно далеки от этой сферы, так что могу сказать — комплекс называется «Манхэттен».

И Танька, и Сергей вдруг проявили необыкновенную заинтересованность. У обоих странно загорелись глаза, и Сергей спросил:

— А что, с этим комплексом какие-то проблемы?

— Еще какие! — простодушно ответила Мария. — Дело в том, что в том месте, где его спроектировали, вообще нельзя строить жилье. Категорически нельзя! Место ужасное, жить там просто противопоказано. Надо бороться, нельзя дать этому строительству развернуться! Пусть ищут другое место!

Мужественный и выдержанный Клинт Иствуд неожиданно изменился в лице и чуть не подавился бутербродом с икрой. Танька тихонько охнула, потом они странно переглянулись и оба молча опустили глаза. Мария удивленно смотрела на них, не понимая, чем вызвана такая странная и бурная реакция. Можно подумать, что «Манхэттен» как-то их касается!

— Ребята, да что с вами? — спросила она.

— Ты можешь подробнее? — напряженно попросил Сергей, с трудом справившись с куском бутерброда, застрявшим в горле, при помощи большого глотка вина.

И тут Мария почувствовала, что, кажется, нечаянно задела еще какую-то нить в трудно постижимой системе взаимосвязи явлений, событий, людей и бог знает чего еще. Она посмотрела на Сергея с нарастающим беспокойством и сказала:

— Могу. А это для тебя важно?

— Не просто важно, — ответил он. — Я все позже объясню. А ты рассказывай!

И Мария сжато, в общих чертах, поведала о своей поездке с Герасимом Ильичом Степановым на строительную площадку. Когда она в своем рассказе дошла до того места, что главным архитектором комплекса является не кто иной, как Алан Сильвестрович, ее сестрица так широко распахнула свои голубые глаза-блюдца, что в них, казалось, можно было бы утопить ее новый джип, и чуть не сползла под стол. Сергей тут же подхватил ее за локоть, причем его рука как-то странно подрагивала.

— Сережа! — прошептала Танька. — Господи… а этого и я не знала… Почему ты не сказал?

— Я не думал, что тебе интересно, — растерянно ответил Сергей. — Вы что, с ним знакомы?

— Да не просто знакомы! — воскликнула Танька и с тревогой посмотрела на сестру. — Маша! Это фатально!

— Да, кажется, еще звено в цепи замкнулось, — произнесла Мария.

— Что ты сказала? — переспросил Сергей.

— Этот комплекс инвестирует твой банк, да? — задала Мария вопрос, в ответе на который уже была уверена.

— Именно так, — ответил Сергей. — Наверное, нет смысла скрывать: я — один из инвесторов. То есть, если точнее, главный инвестор будущей стройки.

— Вот так узелочек — всех в него судьба завязала! — воскликнула Мария. — Учитывая только что поступившую информацию, давайте решать вместе, что нам со всем этим делать, как разобраться в жутковатой игре, в которую нас злодейка-судьба затянула!

— Да, задачка, — произнес Сергей.

— Задачка не из легких, — кивнула Мария. — А здорово все-таки, что вы приехали именно сегодня! Ведь я в понедельник встречаюсь с Аланом Сильвестровичем!

— Как? — изумилась Танька. — Ты в понедельник увидишься с Аланом?

— Представь себе — да. Я вчера звонила ему, и мы назначили встречу. В двенадцать, у него в офисе.

— И что ты ему скажешь? — настороженно спросила Танька.

— Теперь уж и не знаю. Надо думать заново.

Сергей задумчиво почесал в затылке, потом схватился за сигарету.

— Если все так, как ты рассказала, Мария, то я могу понести огромные убытки. Как бы нам, Танюша, не пришлось подыскивать новую работу…

— Может быть, еще не поздно как-то переиграть ситуацию? — с сочувствием спросила Мария.

— Боюсь, уже поздно, — вздохнул Сергей. — Договоры заключены. Деньги вложены. Участок выкуплен. И все же, я тоже очень рад, что все это выяснилось именно сегодня, в нашем узком кругу, а не какое-то время спустя. Может быть, скандал еще можно как-то предотвратить. Ладно, давайте думать…

— Ур-мяу! — внезапно раздалось где-то рядом.

Сергей вздрогнул от неожиданности, а сестры нервно расхохотались. Прямо перед ними на столе сидел большой черный Бандит и с видом благородного лорда вылизывал остатки черной икры.

— Это он говорит вам спасибо за угощение, — продолжала смеяться Мария.

— Ну, здравствуй, дорогой Бегемот, то есть Бандит — уж извини! — воскликнула Танька. — Может быть, ты нам что-нибудь посоветуешь?

— Уррр-мяу! — философски ответил кот, спрыгнул со стола и тут же исчез из поля зрения.

— Не хочет нам помогать, — обиженно произнесла Танька. — А мог бы, наглый, сытый бездельник! Он ведь точно знает!

— Скажи еще — он все это и затеял! — улыбнулась Мария. — Ладно, придется самим думать. Еще по глотку — и за дело!

— Что ж, как говорится, — за успех нашего безнадежного предприятия! — произнес Сергей, поднимая бокал. — И за удачную работу нашего маленького аналитического центра!

Все трое чокнулись, выпили и, взяв ручку и лист бумаги, Сергей начал вычерчивать на нем схему создавшейся ситуации, нанося на нее объекты, даты, имена и даже валютные суммы с большим количеством нулей. А Мария и Танька наперебой высказывали свои соображения. Так продолжалось до самого позднего вечера, а потом, с перерывом на ужин, до глубокой ночи. Заснули все трое уже под утро.

Глава 4 ДО ВСТРЕЧИ НАД ПРЕИСПОДНЕЙ!

В понедельник, ровно в одиннадцать сорок пять, Мария подъехала к хорошо отреставрированному старому особняку, в котором размещался офис компании «Манхэттен». Минут семь или десять она просидела в машине, собираясь с духом и выкурив две сигареты подряд. Как ни старалась она убедить себя, что предстоящая встреча в личном плане уже ничего для нее значит, получалось это не очень-то успешно. Еще вчера все было разобрано и разложено по полочкам, психоз и страх от предстоящей встречи совсем отступили, а сейчас, когда до нее оставались буквально считанные минуты, откуда-то возник вдруг червь сомнения, который стал коварно нашептывать:

— Зачем ты в это ввязалась? Не надо тебе было сюда ехать!

— Ну вот, началось! Только тебя не хватало!

— Конечно, именно меня и не хватало, — страстно шепнул червь. — Ты ведь ничего о нем не знаешь! Не знаешь даже, женат он или нет!

— Я не за этим иду к нему! — резко одернула его Мария.

— Да ладно себя обманывать! Ты просто нашла повод снова с ним встретиться…

— Заткнись! — отчаянно приказала Мария. И он заткнулся.

Мария достала зеркальце, поглядела на свое отражение озорным взглядом, подмигнула, осталась в целом довольна, сделала легкий штрих помадой по губам, накинула капюшон серо-голубой норковой шубки, натянула перчатки и вышла из машины. Еще через две минуты она протянула охраннику свое удостоверение, и он подтвердил, что встреча назначена и мистер Сильвестрович ждет госпожу Еловскую в своем кабинете.

— Вас проводить? — любезно предложил охранник.

— Нет, спасибо, — сказала Мария и уверенно пошла по широкой мраморной лестнице на второй этаж.

В приемной ее встретила секретарша, вполне соответствующая лучшим мировым стандартам. И сам офис, прямо скажем, был недурен. «Да, в плохом вкусе Алана не упрекнешь», — подумала Мария, дожидаясь, пока секретарша о ней доложит.

И почти сразу увидела, как дверь распахнулась, — на пороге появился Алан. Он был все так же хорош собой, как и прежде, а легкие морщинки на красивом мужественном лице только придавали ему особый шарм. Правда, он изменил прическу — волосы теперь были острижены довольно коротко, и необычайно элегантный костюм придавал его облику некую официальность, но держался Алан по-прежнему свободно, раскованно, словно играл на сцене, а не сидел в кабинете. Увидев Марию, он ничуть не смутился, на лице заиграла улыбка неподдельной радости. Прошли какие-то секунды, доли секунд, за которые время для Марии не просто остановилось, а стремительно покатилось назад. Жуткое ощущение, будто летишь в каком-то светящемся потоке! Пробившись через этот поток, Алан подошел к ней, поглядел с нежной, дружеской улыбкой в лицо и воскликнул:

— Машенька, как я рад тебя видеть! — взял ее руку, поднес к губам. — Ну, пойдем! — Он повернулся к секретарше: — Агнесс, пожалуйста, ни с кем меня не соединяйте как минимум в течение часа!

Секретарша понимающе кивнула, а Алан взял Марию под руку и повел к себе в кабинет.

— Боюсь, Алан, твоя радость может оказаться преждевременной, — изо всех сил стараясь сохранить самообладание, сказала Мария, когда Алан плотно закрыл дверь. — Разговор может получиться не самый приятный.

— Ну, Маша, зачем же так сразу? — улыбнулся Алан, усаживая Марию в удобное кресло. — Как разговор с такой прекрасной женщиной может быть неприятным? Даже если ты пришла, чтобы наговорить мне кучу гадостей, я выслушаю их с удовольствием! Смотрю на тебя и удивляюсь: как ты умудрилась так похорошеть за все эти годы!

— Работала над собой! — усмехнулась Мария.

Пока все шло по плану, но она чувствовала, что ей потребуется очень много сил, чтобы выдержать с честью испытание, которое она сама себе устроила. Что ж, назвался… гвоздем — отступать некуда. Мария стала оглядывать кабинет, чтобы как-то оттянуть время, и сразу заметила на стене большие цветные фотографии очень красивого микрорайона. Вероятно, это и был проект того самого элитного комплекса «Манхэттен». Алан поймал ее взгляд.

— Ну, как тебе мой проект?

— Красивый, — сказала Мария, с любопытством разглядывая фотографии.

— И местечко неплохое, правда? — с улыбкой произнес Алан.

— А вот местечко как раз плохое, — ответила Мария, даже не пытаясь изобразить на лице улыбку. Она была бы сейчас неуместна. — О нем речь и пойдет.

— Да я уж понял, — усмехнулся Алан. — Раз ты связалась с этим Герасимом, ничего хорошего от тебя не жди! Только понять не могу, как ты оказалась в странной компании шаманов с полномочиями государственных чиновников? Ты ведь — умная женщина, замечательный архитектор. Зачем тебе это?

— Разве ты знаешь, какой я архитектор? — спокойно спросила Мария. — По моим беспомощным студенческим работам трудно было о чем-то судить.

— Ну, я видел кое-что из твоих проектов последних лет, — сказал Алан. — Честно говоря, ты и тут меня удивила — такая фантазия, и вкус безупречный. Я понял, что ты не просто способный, ты необычайно одаренный архитектор. Жаль, конечно, что ты зарываешь свой талант, работаешь в малых формах. Тебе бы еще и размах!

— А я люблю малые формы, в них больше возможностей для творческой свободы, — сказала Мария. — Когда я проектирую коттедж, я сама делаю все, от начала до конца, и сама за все отвечаю.

— Боишься потерять индивидуальность, затеряться в авторском коллективе? — Алан улыбнулся. — Сейчас время другое, ты можешь быть автором любого проекта, тоже от начала и до конца. И так же отвечать за высотку, как и за маленький коттедж.

— К чему ты это говоришь? — удивилась Мария. — Хочешь меня просветить? Или возразить мне?

— Ни то, ни другое, — Алан взял сигарету, и по его движению Мария поняла, что он тоже немного нервничает, хотя и прекрасно держится. — После твоего звонка я много думал о тебе… И знаешь, что мне пришло в голову?

— Пока не знаю, ты же еще не сказал, — ответила Мария, с трудом заставив себя улыбнуться. Ей вообще каждое слово, каждый жест давались с большим трудом. И внутри, в душе она произносила совсем другие слова, которые не должны были ни под каким видом пропечататься на ее лбу, потому что слова эти были о прошлом, об их чувствах, о нелепой и страшной разлуке, об измене и предательстве, которые она простила Алану много лет назад. Действительно простила, но — не забыла. И навсегда сама, по своей воле, отрезала себе путь обратно… Алан ни за что не должен догадаться, что происходит с ней, о чем она думает, что чувствует на самом деле! Надо собраться, сконцентрироваться, контролировать себя в каждое мгновение…

— Мне пришло в голову, что ты нашла меня в самый подходящий момент — мы могли бы поработать вместе! — вдруг произнес Алан.

— Это что — предложение? — с удивлением спросила Мария.

— Можешь считать, что так, — Алан улыбнулся. — Мне именно сейчас очень нужен талантливый, опытный архитектор, такой, которому я мог бы полностью доверять! Проще говоря, мне нужна ты.

От улыбки Алана и от его слов Марии становилось совсем не по себе. Она с ужасом понимала, что постепенно снова попадает под власть его обаяния, незаметно подчиняется его воле, что ей очень трудно ему противостоять и очень хочется согласиться на его неожиданное предложение — просто ради того, чтобы видеть его! Нет, так быть не должно! Не за этим она пришла сюда!

Мария достала сигарету. Алан поднес ей зажигалку.

— Я думал, ты бросила курить.

Она пожала плечами.

— Зачем?

— Ни в чем себе не отказываешь?

— Пожалуй, можно сказать и так…

— Так что ты по этому поводу думаешь? — спросил Алан, пытливо глядя на нее. — Не о курении, конечно, а о нашей совместной работе?

— Пока ничего не думаю, — сказала Мария. — У меня своя проектная мастерская, много заказов, дела идут неплохо.

«Господи, какую же чушь я говорю! — пронеслась своевременная мысль. — Надо ломать ситуацию, не оправдываться, будто я в чем-то провинилась, и брать инициативу в свои руки. А то все окажется зря!»

— Я знаю, — Алан осторожно дотронулся до ее руки. — Но ты все-таки подумай, Маша!

От его прикосновения руку словно обожгло, ток пробежал по всему телу. Господи, только этого не хватало!

— Хорошо, я подумаю, — ответила Мария. — Но позже. А сейчас давай поговорим о твоем элитном комплексе. Я ведь пришла к тебе именно для этого!

— Ну, хорошо, хорошо, внимательно слушаю тебя.

— Алан, — Мария наконец заставила себя поглядеть ему прямо в глаза, — в этом месте нельзя строить жилье! Лучше откажись сейчас, пока не началось строительство! Подбери другое место, в Москве при желании можно найти даже лучше…

— Но, Машенька, это какая-то нелепость! — удивленно воскликнул, перебивая ее, Алан. — Участок выкуплен, в проект вложены большие средства. Остановить процесс уже невозможно. А, главное, я не вижу причины отказываться!

Мария знала о вложенных средствах гораздо больше, чем мог предположить Алан, но решила пока не раскрывать свой источник информации и вообще не афишировать свои родственные отношения с главным инвестором элитного комплекса. Сергей с Аланом были не друзьями, не близкими людьми, а всего лишь — деловыми партнерами. И если сказать Алану, что Сергей — муж Таньки, Алан сможет истолковать визит Марии в каком-то другом ракурсе. Нет, такие детали пока ему знать ни к чему. Все, что им суждено узнать, когда придет время. А сейчас, как подсказала Марии интуиция, время еще не пришло.

— А разве разлом, оползень — не причина? — спросила она.

— Машенька! — произнес Алан. — Ты просто меня удивляешь! С помощью современных технологий все эти проблемы решаются. Неужели ты не знаешь, что такой грунт можно укрепить? Что глубина фундамента каждого дома закладывается из расчета особенностей данной местности?

— Я все это знаю, Алан, — произнесла Мария и решилась наконец перейти к главной теме. — Можно укрепить грунт, но нельзя полностью ликвидировать мощную патогенную зону — ее источник находится слишком глубоко в земле! И практически весь участок находится над излучением! Оно пробивает его всюду, и как ты ни расставляй там дома, они все равно окажутся под воздействием. А это значит, что люди начнут болеть, умирать. Это будет очень красивый, просто замечательный элитный комплекс… прямо над преисподней!

— Маша, дорогая, зачем так сгущать краски? — с недоумением произнес Алан. — Это же мистика! А ты всегда была здравомыслящим человеком.

— Я и сейчас здравомыслящий человек! — воскликнула Мария, поднялась, прошла по кабинету, остановилась напротив Алана. — Пойми, Алан, это не мистика, а реальность. Очень серьезная реальность. Я хотела предупредить тебя по старой нашей дружбе: у тебя будут большие проблемы с экологической экспертизой. Мы будем бороться! Потому что дома там строить нельзя, и люди там жить не должны!

Алан тоже поднялся.

— Какая ты стала воинственная! Просто борец за справедливость! Ну, хорошо, я посоветуюсь, разберусь с этим, — сказал он каким-то усталым голосом. — В любом случае спасибо, что предупредила.

— Я не воинственная, — усмехнулась Мария. — Если бы автором проекта был не ты и если бы место было другое, я не стала бы ходить и кому-то что-то доказывать! Просто высказала бы свое мнение как член комиссии, и все! — Она направилась к двери. — Ладно, не буду больше тебя задерживать. Но очень прошу тебя, Алан, не делай ошибку! Еще есть возможность все это остановить. Если я все-таки не убедила тебя — позвони Степанову, поговори с ним. Он порядочный, толковый человек.

Алан какое-то время смотрел ей в след, потом вдруг окликнул:

— Подожди!

Мария обернулась.

— Ты не можешь вот так уйти!

Она рассмеялась.

— А как? Через окно?

— Не смейся! Я не шучу! — Алан подошел к ней, взял за руки, развернул к себе и с внезапной печалью поглядел в глаза. — Ты же ничего не знаешь, Маша! Ты не знаешь, как я жил все эти годы… Что думал, чувствовал… Ты ведь узнала наш пустырь? Ты поняла, почему я выбрал именно это место, да? А помнишь жасмин под окном? Неужели тебе не хочется поговорить наконец о нас с тобой?

Это был удар под дых, взрыв на минном поле! Узел на шее затянулся, стало трудно дышать. Марии хотелось закричать: «Ты тоже не знаешь! Ты ничего, ничего не знаешь! Не знаешь, что было со мной! Не знаешь про больницу! Не знаешь, что я больше двадцати лет храню тот твой портрет, смотрю на него по ночам, даже говорю с ним! Не знаешь, что я одна, потому что никто, никто еще не смог тебя заменить! Что я до сих пор не встретила человека, равного тебе, и, наверное, уже никогда не встречу! И даже если это мое больное воображение, навязчивая идея, я ничего не могу изменить! Я слишком сильно любила тебя и люблю до сих пор! Но нас с тобой нет, давно нет!»

Она с трудом перевела дыхание и отчетливо произнесла:

— Нет, Алан! Не стоит ворошить прошлое. Я пойду.

— Ну, что ж, — усмехнулся Алан. — Тогда до встречи над преисподней. Ты так называешь теперь наш пустырь?

Боль от удара не прошла, но чуть-чуть стихла. Узел все еще стягивал шею, но Мария сумела мысленно ослабить его.

— Алан, дорогой, зачем так сгущать краски? — повторила она почти в точности его фразу. И улыбнулась.

А он смотрел на нее и думал: «Как же все-таки она хороша! И какой же пустой и бессмысленной станет теперь моя жизнь! Зачем же я, старый дурак, согласился увидеться с ней?»

Он вышел проводить Марию в приемную. Снова, как и при встрече, на глазах у секретарши поцеловал ей руку. В это время зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку, посмотрела на Алана.

— Это вас. Тамара Александровна.

— Скажите, я сейчас перезвоню, — рассеянно произнес Алан, прошел с Марией в коридор, довел ее до мраморной лестницы и сказал: — Ты все-таки подумай над моим предложением. Телефон у тебя есть.

— Конечно, я подумаю, — ответила Мария и побежала вниз, не оглядываясь. Теперь ей хотелось как можно скорее вырваться отсюда, убежать подальше от того минного поля, на которое она ступила сама, без принуждения, без миноискателя, с незащищенной душой…

В лицо ударил морозный ветер, немного остудил внутренний жар. В сознании вдруг снова прозвучало имя — Тамара Александровна. Тамара… Какое знакомое имя. Неужели это та самая Тамара? Если это все же та Тамара — Мария помнила ее отлично, хотя и общалась мало, то в данном контексте это могло иметь какое-то значение. Перед глазами невольно возникла высокая, стройная, эффектная однокурсница Алана, которая в то время была предметом зависти юной Марии. Интересно, она это звонила или нет? И как выглядит она сейчас? И голос у секретарши был какой-то особенный, когда она произнесла «Тамара Александровна»! Так что же это, простое совпадение — или еще одно звено в цепи? Вполне можно допустить, что они с Аланом продолжают общаться или даже работают вместе. И если это — именно та Тамара, то она тоже имеет какое-то отношение и к элитному комплексу, и к компании «Манхэттен», и к самому Алану.

«Жизнь все время нас запутывает, хотя в то же время дает и подсказки. Но есть ли у меня в руках ключ к подсказкам? Вот ведь вопрос. Ладно, что за гадания! И мало ли на свете Тамар! — оборвала Мария себя. — А Алан все так же хорош, черт бы его побрал! Хитрый лис, демон с магнетическим взглядом… Но как хорошо все-таки, что я решилась на эту встречу! Стало не то что легче, но не так обидно за себя. Я ведь тоже на что-то гожусь, и я ему все-таки не безразлична, даже если он женат на самой Уме Турман, а в любовницах у него при этом сама Мисс Вселенная! Нет, он все равно не может меня забыть! Так пусть теперь немного помучается и хоть немного пожалеет об утраченном прошлом. И пусть напрягает свои мозги, решая, как поступить с патогенной зоной. А я постараюсь думать о чем угодно — только не о нем!»

Мария подошла к своей машине, и она показалась ей такой маленькой, незаметной по сравнению с новым Танькиным джипом. Маленькая Танька в огромной тачке… Забавно! А Сергей — классный мужик, но при этом все-таки темная лошадка. И, наверное, он не все, не до конца рассказал о своем участии в строительстве этого комплекса! Суммы назвал, вроде бы все карты раскрыл, а что-то все-таки утаил. Банкир — он и есть банкир! «Интересно, кстати, на какой машине ездит Алан? — подумала вдруг Мария. — Скорее всего, его возит шофер. По статусу вполне положено. Я бы тоже могла нанять шофера, но уж больно не люблю посторонних людей! Когда ты в машине одна, то чувствуешь себя гораздо свободнее! И пока все в порядке со зрением, реакцией и всем остальным, лучше уж сидеть за рулем самой. В Америке и Европе люди не перестают сами ездить за рулем вообще до гробовой доски — ходить уже не могут, а в машине чувствуют себя уверенно. Так что у меня все еще впереди!»

Мария села в машину и позвонила в свою мастерскую. Там ничего особенного не произошло. Влада сказала, что Каркушины цветочки понемногу оправляются, никаких особо важных звонков не было, что Дракула обхаживает очередную клиентку, Кирилл расчертил проект Родиона для подруги парфюмерши, а сам Родион потащился на какую-то выставку новых строительных материалов и придет на работу только завтра. Еще заходили девочки из ателье — попили кофейку, Каркуша выдал им зарплату, как и положено. В общем, все спокойно. Выслушав обстоятельный отчет Влады, Мария решила в офис сегодня не ехать.

— Буду завтра с утра, — сказала она своей верной секретарше. — Телефоны отключу после восьми.

— Все поняла, Мария! До завтра! — бодро произнесла Влада.

Закончив разговор, Мария выехала со стоянки и отправилась на свою городскую квартиру. Надо было сделать несколько конфиденциальных звонков, поразмыслить обо всем и попытаться заново разобраться в ситуации, учитывая все новые факты и всю новую информацию. Конечно, как всегда, хотелось поехать в любимый домик, но сегодня Мария решила этого не делать. Уж слишком ее достали за последние дни домовенок, червяк сомнения и даже кот Бандит. От изощренных высказываний двух первых и совершенно бессовестного поведения последнего голова шла кругом, и надо было хоть немного отдохнуть от них. А в первую очередь — от самой себя.

Когда Мария подошла к двери, то сразу услышала телефонный звонок, разносившийся по квартире. Она вбежала, схватила трубку.

— Вернулась? Жива? Слава богу! — раздался голос сестры.

Танька, естественно, с нетерпением ждала звонка и страшно беспокоилась.

— Вполне жива! — весело произнесла Мария.

— Ну, рассказывай! — потребовала нетерпеливая сестрица. — Как ты все это выдержала?

— Сказать честно — с трудом, — призналась Мария. — Мне кажется, я была не на высоте.

— Не наговаривай на себя, ты всегда на высоте! — убежденно произнесла Танька.

— Спасибо за веру и поддержку! Но меня гложут сомнения…

— Выкладывай, что еще за сомнения?

— Сил нет выкладывать! — устало произнесла Мария. — Все потом расскажу.

— Слушай, давай я к тебе приеду? — предложила Танька, которой очень трудно было сдержать свое любопытство.

— Нет, давай не сегодня, — не задумываясь, ответила Мария. — Пойми, мне надо немного успокоиться, отвлечься. Я и так на взводе. Сейчас выпью таблетку и завалюсь в постель.

Танька ухмыльнулась.

— И не надейся, что я дам тебе задрыхнуть, пока все не расскажешь!

— О, мой ужасный мучитель! — рассмеялась Мария. — Ладно, слушай!

Мария очень коротко пересказала ей свою беседу с Аланом, а подробности обещала сообщить при личной встрече. Таньку, конечно, кратное изложение не удовлетворило, ее интересовали именно подробности, но больше ничего добиться от Марии по телефону она не смогла.

— С тобой просто невозможно! — недовольно заявила въедливая сестра. — Ты какая-то замороженная! Он что, совсем тебя загипнотизировал?

— Это с тобой невозможно! — воскликнула Мария. — Пытаешь меня, прямо как в детстве, а мне еще надо сделать несколько деловых звонков.

— Пытка — не попытка! — съязвила Танька.

— Да ладно тебе! Скажи лучше, что решил Сергей!

— О, а ты стала безнадежно деловая! — возмутилась Танька. — Просто кошмар какой-то!

— А ты зато вернулась в свое естественное состояние, — сказала Мария весело. — И это радует!

— Вот и радуйся этому, пока больше нечему. Сережа еще ничего не решил, — с легкой грустью произнесла Танька, — потому что, прежде чем принять окончательное решение, он должен с массой людей переговорить, проконсультироваться. Именно этим он сейчас и занимается. Конечно, он попытается выйти из игры, но большую часть денег все равно потеряет!

— Вот ведь нелепость какая! — с чувством произнесла Мария. — Неужели никакого выхода нет?

— Машенька, это не самое страшное, всех денег все равно не получишь! — сказала Танька. — Не переживай за нас! Как-нибудь выкрутимся. Мы и сейчас счастливые, и без денег будем счастливые. Любовь все победит!

— Дай бог, — сказала Мария.

Сестры попрощались, договорившись встретиться в ближайшие выходные, и Мария набрала номер Степанова.

— Рад вас слышать, Мария! — сказал он таким приветливым тоном, словно только и ждал ее звонка. — Ну что, сумели убедить Сильвестровича перенести комплекс в другое место?

— Вы что, ясновидящий, Герасим Ильич? — удивилась Мария. — Вы же не знали, о чем я собираюсь с ним разговаривать?

— Ясновидения тут не нужно, — усмехнулся Степанов. — И так все понятно. Вы же сами сказали, что знакомы с Сильвестровичем. Вы оба — архитекторы. Значит, и разговор у вас особый, дружеский, не официальный, так сказать. Ну, так удалось или нет?

— Пока нет, если честно, — призналась Мария, — но надеюсь, шанс еще есть. Он обещал подумать, посоветоваться. Вы же сами знаете, что не он один решает.

— Ну да, все решают деньги, это мы с вами уже обсуждали. Ладно, сколько времени дадим ему на размышления?

— Давайте хотя бы недельку.

— Ваша просьба — закон. Даем неделю на размышления. А у меня для вас еще работенка появилась.

— Да неужели? Что за активность такая! — воскликнула Мария. — Только отдохнуть собралась, а вы опять меня заставляете работать! Снова патогенная зона?

— При встрече все объясню, а пока отдыхайте.

Попрощавшись со Степановым, Мария почувствовала вдруг такую безумную усталость, что отключила телефоны раньше названного срока, легла на диван и тупо уставилась на экран телевизора. Там шла какая-то дурацкая передача типа ток-шоу на тему семейных отношений, и Марию просто замутило от глупости того, что в ней говорилось. Она стала переключать каналы и в конце концов незаметно задремала, зажимая в руках пульт. Сколько она проспала, точно ей не удалось бы сказать, но проснулась Мария от ощущения непонятной тревоги. И тогда услышала настойчивый, неприятный звук, словно кто-то подавал сигнал SOS. Прислушалась и поняла, что это звонит внутренний мобильный. Звонит где-то далеко, в прихожей, в оставленной там сумке. Это было настолько непривычно, странно и страшно, что Мария вскочила, бросилась на звук, выхватила вибрирующую трубку, испуганно касаясь ее, словно оголенного провода.

— Алло? Что случилось? — все еще сонным голосом пробормотала она.

— Мария, извините, ради бога, — взволнованно произнесла в трубке Влада. — Я вас разбудила? Простите.

— Да я уже проснулась! В чем дело, не томи? Не просто так ведь звонишь!

— Мария, у Сапрыкина дом сгорел! — выпалила Влада.

— Что? Как сгорел?

— Полностью. Дотла! — вздохнула Влада.

— Господи! Да что же это!

— Мы тут подумали и решили, что надо обязательно вам сообщить.

— Правильно сделали, — сказала Мария с горечью, совершенно проснувшись и ища на столе сигареты и зажигалку. — А подробности известны?

— Пока нет.

— Ну, хотя бы — при пожаре никто не пострадал? — осторожно спросила Мария на всякий случай. В голове промелькнула жуткая мысль — не хватало еще только человеческих жертв!

— Там не было никого, — ответила Влада. — Это точно известно. А все остальное господин Малахов обещал заехать и рассказать.

— Когда?

— Сегодня. Вот мы сидим тут и ждем. С минуты на минуту его ждем.

За окном было совсем темно. Мария посмотрела на часы. Нет, не ночь, всего половина шестого вечера.

— Ладно, если такое дело, я тоже сейчас приеду, — сказала она, подумав, что поехала бы в мастерскую даже ночью, получив такую информацию. — Через полчаса буду.

Торопливо собираясь, Мария пыталась успокоить себя: конечно, дом у Сапрыкина застрахован, основную сумму ему наверняка вернут, и где жить, у него есть. Но сам по себе факт! Дикий, ужасный! Сгорел дом, построенный по ее проекту! Дом, с которым ей почему-то было особенно трудно расстаться! Гораздо труднее, чем с тем же Валентином, о котором она очень быстро забыла. Да и сейчас вспомнила только потому, что окончательный разрыв с ним совпал с завершением строительства сапрыкинского дома… Сгорел дом, в который Мария вложила не только фантазию, профессиональный опыт, вкус, но и немалую часть своей души. Как же безумно, до отчаяния жаль этот необыкновенно красивый дом! Настолько жаль, словно вместе с ним что-то погибло в ней самой. Он стоял перед глазами Марии, как живой, и ей очень трудно было представить, что дома уже нет. Как бы ей хотелось, чтобы ужасное сообщение оказалось ошибкой, недоразумением, дурным сном! Всего несколько часов назад Мария встречалась с Аланом, и, казалось, важнее этого в жизни ничего не может быть. Но сейчас известие о сгоревшем доме все больше доходило до сознания, причиняло боль, и даже мысли об Алане отодвинулись куда-то на задний план.

Может ли этот пожар быть случайностью? Скорее всего — нет! И если честно, чего-то подобного, какого-то неожиданного удара из-за спины, из засады, Мария интуитивно ожидала. Но все-таки не такого! Да, скверно, досадно, гадко! И жутко обидно! Где бы взять хороший миноискатель? Хорошо бы обследовать все окружающее ее пространство, наверное. Мария не случайно сама так навязчиво сравнивает сложившуюся вокруг нее ситуацию с минным полем, на которое она ступила и по которому вынуждена идти только вперед. Не дай бог, что-нибудь еще взорвется или сгорит…

В мастерской на столе дымились чашки с горячим кофе, Малахов расположился на диване в окружении Влады, Каркуши и Дракулы, напротив них на стульях сидели Кирилл и Родион, и вид у всех был такой, словно у них на глазах только что разорвалась бомба. Вошла Мария, и все растерянно и, как показалось ей, немного виновато посмотрели на нее. Малахов поднялся, пошел навстречу.

— Здравствуйте, Мария. Вы уже знаете, да? — заговорил он взволнованно. — Вы уж меня простите, что пришел с плохой вестью!

— Ну, а вы-то в чем виноваты, Георгий? — сказала Мария. — Сейчас мне все расскажете. Но сначала, Влада, пожалуйста — чашку горячего кофе!

Чашка кофе тут же появилась на столе. Мария с удовольствием сделала глоток, достала сигарету и спросила:

— Когда это случилось?

— Сегодня, в середине дня, — вздохнул Малахов. — Стасик с Анжелой туда приехали, когда пожар почти потушили, но от дома осталось немного. — Он оглядел сотрудников. — Ваши уже все слышали в общих чертах. Можно несколько слов с вами наедине?

— Конечно, — сказала Мария.

Она поднялась и под одобрительными взглядами всех, кроме Родиона, ревниво сверкнувшего глазами, прошла с Малаховым в кабинет.

— Вы там тоже были? — спросила Мария.

— Был. Картина, прямо скажем, безрадостная. Пожарные, милиция и обуглившийся каркас вашего прекрасного творения!

Мария посмотрела на Малахова и с горечью произнесла:

— Да, сгорел не просто дом, а дом, построенный для хороших людей, в который я вложила часть своей души. Для меня это печально вдвойне.

— Я понимаю, — с сочувствием покивал Малахов. — Но вы не расстраивайтесь, по вашим проектам построено так много красивых домов! Они украшают нашу землю! И мой чудесный коттедж тоже скоро будет готов. Сможете смотреть на него сколько угодно и радоваться!

— Спасибо, Георгий, — улыбнулась Мария, — вы так хорошо сказали! Конечно, каждый дом мне дорог по-своему, но хватит эмоций! Давайте теперь все подробности! Как это произошло?

Подробности оказались такими: сегодня днем охранники заметили на территории поселка дым, который шел от участка Сапрыкиных. Они сразу вызвали пожарных, но пока пожарные ехали, дом вспыхнул, как факел. Охранники, конечно, попытались что-то сделать, как сами они говорят, но было уже бесполезно. Внутри сгорело почти все, и вся деревянная часть дома тоже сгорела, остался фундамент и почерневшие каменные стены, стекла полопались, осколки разлетелись по всему участку. В общем, жуткая картина, но при этом довольно типичная. К сожалению, подобные вещи происходят в Подмосковье нередко.

— А как сами хозяева? — спросила Мария.

— Сапрыкины в шоке, — сказал Малахов. — Они как раз собирались встречать Новый год в своем доме, с большой компанией друзей. Готовились, придумывали всякие шутки, игры, сюрпризы! Кстати, Мария, они очень хотели пригласить и вас и просили меня выяснить, какие у вас планы на Новый год. — Малахов с грустью посмотрел на Марию. — Но теперь это, наверное, уже не имеет значения.

— Да, наверное, — вздохнула Мария. — Ну, да бог с ними — с моими планами!

— Жаль, конечно, что мой дом еще недостроен, а то бы я предложил Стасу с Анжелой отпраздновать Новый год в нем.

— Ну, если только следующий. — Мария попыталась улыбнуться и спросила: — А что же они будут делать? Не с Новым годом, а вообще?

— Они еще сами не знают, от шока не оправились, прошло-то всего несколько часов! Конечно, страховая компания деньги им выплатит, на этот счет никто не беспокоится, но что дальше делать — восстанавливать ли этот дом, строить ли новый или вообще продать участок и купить где-нибудь в другом месте, они, конечно, еще не решили. Вы об этом спросили, да?

— Да. Если надумают восстанавливать, я готова им помочь. Бесплатно, безвозмездно! — воскликнула Мария. — Лишь бы домик ожил заново! Все материалы по проекту у меня сохранились, это будет не так уж трудно.

— Спасибо, — сказал Малахов. — Не грустите! Наверное, у каждого дома, как и у человека, своя судьба, свой срок жизни… И сколько ему отпущено — только богу известно…

Он замолчал, и наступила какая-то необыкновенная, возвышенная тишина, наполненная особым смыслом. «Не зря Малахов с первого же появления стал в мастерской всеобщим любимцем, — подумала Мария. — Сегодня он был на высоте. Оказывается, он умеет не только развлекать публику, произносить комплименты, но и точно ощущать момент и находить подходящие и нужные для него слова. Какой замечательный человек! Надежный друг! И как жаль, что я, наверное, так и не смогу его полюбить…»

— А вы философ, Георгий! — произнесла она вслух с искренним восхищением.

Он неожиданно смутился.

— Ну, что вы, какой из меня философ! Я — простой мужик! Так, тянет иногда порассуждать. Наверное, как любого русского человека…

— Не скромничайте! — улыбнулась Мария. — У вас прекрасно получается! Но теперь вопрос уже не философский. Георгий, скажите, а что говорит о происшествии наша доблестная милиция? Какая-нибудь предварительная версия у них есть?

— Да какая версия! — усмехнулся Малахов. — Они допросили охранников, кого-то из жильцов, кто оказался на месте. Дело завели, а толку что? Уж если у нас убийства не раскрывают, то кто станет копаться в деле о пожаре? Не Госдума же сгорела, а частная собственность. Богатый человек пострадал — так ему и надо! А мы и без них можем предположить: это или случайность, или поджог. Третьего не дано.

— А что думает о пожаре ваш брат? Герасим Ильич уже в курсе? — спросила Мария.

— Вы и это знаете? — удивился Малахов. — То есть — что он мой брат?

— Что ж тут удивительного? Я с ним сотрудничаю по делам экологической комиссии. Пока на общественных началах. Но он недавно втянул меня в одну непростую ситуацию, скажем, как консультанта…

— По патогенным зонам, да?

Мария молча кинула.

— Конечно, — произнес Малахов, — вы для него — просто находка! Подарок судьбы!

— Не преувеличивайте, — усмехнулась Мария. — Не такой уж я подарок! В общем, разговорились по дороге. Он и признался, что именно он, а не Сапрыкин, порекомендовал вам меня как архитектора.

— Вот ведь темнила Герасим! — воскликнул Малахов. — Меня просил молчать, а сам проболтался!

— К слову пришлось, не осуждайте его.

— Да я не осуждаю! Но все равно — темнила! — разволновался Малахов. — Больше он вам ничего не рассказывал?

— О вас — нет, — сразу успокоила его Мария.

— А во что это он вас втянул, если не секрет? — подозрительно спросил Малахов.

— История довольно странная. И самое странное в ней то, что, как только я в нее ввязалась, вокруг меня сразу закрутились невероятные вещи. Я пытаюсь разобраться, свести концы с концами, но чем больше получаю информации, тем больше запутываюсь. Ясно только одно — все события последних дней имеют какое-то отношение ко мне.

— У вас что-то случилось? — забеспокоился Малахов.

— В прямом смысле — нет, — ответила Мария. — То есть ничего не сгорело, не взорвалось, не обрушилось! Ну, а если не в прямом — за короткий промежуток времени произошло так много, что я едва успеваю перевести дыхание.

— Не хотите мне рассказать? — участливо спросил Малахов.

— Не знаю, может, и хочу, но позже. Тут слишком много всего замешано. Долго рассказывать.

— Я готов слушать вас хоть целые сутки! — страстно произнес Малахов, но тут у него зазвонил мобильный телефон. Коротко и односложно с кем-то переговорив, он произнес: — Простите, Мария, мне надо ехать.

— Конечно, я вас и так задержала!

— Господь с вами! Я же сказал — хоть целые сутки! — прошептал Малахов. И добавил смущенно: — И всю оставшуюся жизнь…

Он поцеловал ей руку и направился к двери. Мария вздохнула и пошла следом за ним.

— Помните, Мария, что бы ни случилось — не дай бог, конечно, — я всегда к вашим услугам! Звоните в любое время! — сказал на прощание Малахов.

— Спасибо, Георгий, я запомню, — ответила Мария.

Они вместе вышли в приемную. Сотрудники по-прежнему бурно о чем-то разговаривали, только Родиона не было видно — то ли уже ушел, то ли сидел в другой комнате за компьютером. При виде Марии и Малахова все почтительно притихли, но когда Малахов попрощался и вышел, снова оживились и заговорили наперебой.

— Какие могут быть сомнения! — воскликнул Дракула, продолжая обсуждаемую тему. — Конечно, это поджог!

— Ясен пень, как божий день, — мрачно произнес Каркуша. — Кто-то зуб имеет на нашего клиента, вот и сводит с ним счеты!

— Ребята, да что вы страсти нагоняете! — возразила Влада. — Ну почему обязательно поджог?

— Да потому, что в наших домах случайных пожаров не бывает, моя дорогая! — уверенно заявил Дракула. — Не того они качества, неразумная ты женщина, чтобы ни с того ни с сего самовозгораться!

— Сам ты вампир неразумный, — обиделась Влада. — Все бывает! И везде! И почему ни с того ни с сего? Домработница-растяпа газ забыла выключить… Пьяный дворник окурок бросил… Да мало ли что могло быть!

— Не было там ни дворников, ни домработниц, — не согласился Кирилл. — Ты же сама слышала, что говорил Георгий!

— Дорогие мои, — вступила в разговор Мария, — если кто-то действительно нарочно поджег коттедж, то, сдается мне, счеты он сводит не с Сапрыкиным, а со мной. Я-то уж точно кое-кому в последние дни насолила, и на меня, наверное, наточили не только зуб, а уже целую челюсть!

— Ты имеешь в виду эту колдунью? — высказал предположение Каркуша.

— Не только.

— А с нами наш высокочтимый босс поделиться не желает? Очень хотелось бы знать, кому еще может принадлежать столь агрессивная челюсть, — заговорил в своей манере Дракула. — Я готов выставить против нее все свои острые клыки! — И он улыбнулся своей роскошной белозубой улыбкой.

— Твои клыки пока побережем, могут еще пригодиться, а поделюсь я с вами немного позже, когда сама хоть немного разберусь. Конечно, шесть голов — хорошо, но в данный момент лучше одна моя. — Мария тоже наконец улыбнулась. — А за сим — разрешите откланяться…

Когда Мария вышла из офиса, Влада задумчиво оглянулась вокруг:

— Куда это наш Родион подевался?

Дракула покачал головой.

— Дорогая наша Владушка! Ты о моем братишке даже не мечтай! Разве не видишь? Он же по боссу сохнет, как листочек осенний!

Влада вспыхнула, а Каркуша хмыкнул.

— Прошу без намеков на мои цветочки!

— Цветочки твои всесезонные тут ни при чем. Это — образ. Понимать надо! — парировал Дракула.

— Да где уж мне, вороне! — ухмыльнулся Каркуша.

— С чего ты взял, что он сохнет? — накинулась на Дракулу Влада.

— Да разве ты сама не видишь, о, женщина, ослепленная неразумной страстью? — Дракула обнял Владу. — Братишка так и стреляет в нее глазками! А уж когда Гоша приходит — просто молнии пускает, испепелить соперника хочет! Но ты не печалься, Владушка, найдем мы тебе жениха хорошего.

Каркуша кивнул.

— Обязательно найдем!

В это время в куртке нараспашку мимо них к выходу промчался братишка, и взгляд у него действительно был слегка безумный. Влада даже рот раскрыла от удивления, а Дракула и Каркуша обменялись многозначительными ухмылками.

Родион выбежал на улицу, когда Мария прогревала машину, бросился к ней. Вид у него был странный, глаза лихорадочно горели.

— Ты что-то хочешь сказать, Родион? — спросила Мария, открыв дверцу.

— Да! — взволнованно проговорил он, усаживаясь рядом с ней. — Я знаю, почему это случилось, но не хотел говорить при всех.

Мария с любопытством посмотрела на него.

— И какая же версия у тебя?

— Это — знамение, — пробормотал Родион.

— В каком смысле? — удивилась Мария.

— В прямом. Помните наш разговор? Ну, когда вы подвозили меня до метро… — все больше волнуясь, продолжал Родион.

Мария на минуту задумалась.

— Ах, да, о том, что мы мечем бисер перед свиньями. Ты это имел в виду?

— Я не хотел так грубо, но смысл тот. Мир устроен слишком несправедливо! — Родион гневно сверкнул глазами. — Люди получают то, чего не заслуживают!

— Думаю, это вопрос спорный, — сказала Мария миролюбиво, стараясь усмирить гнев ярого борца за справедливость.

— Вопрос бесспорный! — убежденно произнес Родион. — И я обязан предупредить вас: заказчиков постигает божья кара. Они имеют слишком много и не умеют ценить то, что имеют. А мы… мы проектируем им прекрасные дома и провоцируем божий гнев. Мы не должны работать с такими заказчиками!

Мария смотрела в его безумные глаза и думала, что каким-то невероятным образом имя наложило отпечаток на характер этого молодого человека. И даже смешная фамилия не смягчила мощный импульс фатального имени!

— Мне кажется, Родион, ты занял ошибочную позицию. Твоя философия неверна, — сказала она мягко. — И мне бы очень не хотелось, чтобы ты ей следовал. Бог мудрее нас, и так он не карает!

— Простите меня, но я не мог не сказать… — прошептал Родион. — Я слишком ценю вас, чтобы скрывать истину, которая мне открылась.

«Господи, еще один ясновидящий! — с тоской констатировала Мария. — Но если Кассандра — умная, расчетливая и деловая, то наш Трубочкин — самый настоящий борец за идею, бескорыстный, одержимый, фанатичный». При этом Мария отчетливо понимала, что этот экзальтированный юноша не просто с большими странностями. Вполне возможно, что он действительно безумен! Очень опасный человеческий тип! Конечно, она сама решила оставить его в мастерской, возможно, привлеченная как раз его странностью и одержимостью, и старалась воспринимать как своего талантливого, перспективного ученика, толкового коллегу. И работал он хорошо, очень хорошо, интересно, но все же стоило бы, наверное, показать его психиатру. Вот ведь — новая проблема на ее бедную голову! Что ж, сама взвалила — самой и расхлебывать!

— Спасибо, Родион, — сказала Мария, — я подумаю о твоих словах. Но ты тоже, пожалуйста, подумай о том, что сказала я. И постарайся успокоиться. Займись проектом. Ради самого проекта, ради творчества в конце концов. Что бы ни происходило, что бы ни мучило нас внутри, мы не имеем морального права впадать в панику или агрессию, винить кого-то. А главное — от наших переживаний не должна страдать работа!

— Я понял, — еле слышно произнес Родион. — Я постараюсь…

— Вот и хорошо. — Мария вдруг притянула его к себе и чмокнула в щеку. — Все! Беги, работай!

Родион растерянно вышел из машины, потом безумным, восторженным взглядом долго глядел ей вслед, сразу позабыв о заказчиках, божьей каре и несправедливом устройстве мира. Теперь он мог думать только о прекрасной женщине, которая снилась ему по ночам, грезилась в самых невероятных фантазиях и впервые одарила его своим поцелуем…

Глава 5 СЛУЧАЙНО В ТИХОМ ПЕРЕУЛКЕ…

Следующий день в мастерской начался с того, что позвонил один из заказчиков — тот самый знакомый Сапрыкина, который еще летом постоянно трезвонил и требовал, чтобы ему как можно скорее спроектировали коттедж. Осенью с ним заключили договор, он заплатил аванс, и Мария сейчас занималась эскизным проектом его дома, но этап, который обычно проходил гораздо быстрее, на этот раз неоправданно затянулся. Заказчик оказался необычайно трудным, каким-то непостоянным, неуравновешенным, чуть ли не каждый день у него возникали новые, довольно-таки бредовые и трудно выполнимые идеи, и работать с ним становилось просто невыносимо. За несколько месяцев он сумел утомить всех! И настолько же, насколько все в мастерской любили Малахова, они невзлюбили другого сапрыкинского протеже. Никто даже не помнил толком, как звали этого заказчика, поскольку он давно получил прозвище Ядохимикат и никак иначе его за глаза не называли.

Каркуша убеждал, что надо выставить ему штрафные санкции за количество изменений в проекте, превышающее предусмотренное в договоре. Кирилл мрачно заявил, что пора нанимать киллера, чем привел с неописуемый восторг Родиона. Даглар предлагал сшить в их ателье для Ядохимиката специальную смирительную рубашку. Влада каждый раз, когда он звонил, откровенно врала ему, что Мария занята на переговорах и не может подойти к телефону. В общем, все изощрялись, как могли.

Мария же, стиснув зубы, вела с Ядохимикатом упорную психологическую борьбу, в которой отнюдь не собиралась соглашаться на поражение, даже на ничью, и однажды просто выдвинула ультиматум.

— Я не собираюсь позорить себя перед людьми, проектируя такую безвкусицу! Если вас не устраивает моя работа — давайте расторгнем договор!

Заказчик, почувствовав реальную угрозу, тут же присмирел, и после этого работа какое-то время шла более быстрыми темпами. Но Мария просто мечтала поскорее ее закончить и избавиться от Ядохимиката.

Так вот, этот самый Ядохимикат позвонил с утра и немного смущенно, что вообще было ему не свойственно, сообщил:

— Очень сожалею, Мария, но я вынужден отказаться от услуг лично вас и вашей мастерской.

Произойди это на месяц или два раньше, Мария несказанно обрадовалась бы. Но сейчас такое заявление ее насторожило.

— Вы можете объяснить причины? — холодно спросила она.

Ядохимикат, слегка запинаясь, объяснил свое решение тем, что у него неожиданно возникли финансовые проблемы и вообще изменились планы и он решил отложить строительство дома до лучших времен. Но Марии истинная причина его отказа была очевидна. Его испугал пожар! Ядохимикат оказался не просто капризным и вздорным человеком, а еще и трусом. Конечно, Мария о своих мыслях и выводах заказчику ничего не сказала, а только вежливо и сухо попросила заехать в ближайшее время, чтобы расторгнуть договор и решить финансовые вопросы. Он тут же согласился и сказал, что готов приехать хоть завтра.

После разговора с ним Мария не просто расстроилась, а почувствовала себя оскорбленной. Какой-то вздорный мужичонка, ради которого она расшибалась в лепешку, посмел выразить недоверие ей и ее сотрудникам! Всегда выдержанная, неуязвимая, Мария не хотела показывать сотрудникам свое состояние и объявила с веселым ехидством:

— Хитрый Ядохимикат расторгает наш контракт.

Сначала все радостно усмехнулись, но первая реакция тут же сменилась недоумением.

— Он сам так сказал? — спросила озадаченная Влада.

— Чего он испугался? Что его еще не построенный дом тоже сгорит, прямо в проекте? — возмущенно проговорил Дракула.

— Может, он суеверный, — предположила Влада.

— Мне плевать, какой он! — произнес Дракула. — Сначала истрепал нам нервы, довел всех до остервенения, а теперь — в кусты? Нет, подрывать престиж нашей фирмы ему никто не позволит!

— Нам нужны другие заказчики, — вдохновенно произнес Трубочкин, чувствуя, что представился случай оседлать любимого конька.

— Какие? — ехидно спросила Мария. — Нищие, бомжи? Будем строить за шиши из соломы шалаши?

Все захохотали. Родион потушил взор и промолчал.

— У нашего босса проснулся поэтический дар! — восхищенно воскликнул Дракула.

— От такой жизни не только стихами заговоришь, — улыбнулась Мария.

— Ничего, я его выставлю на деньги! Мало ему не покажется! Я его как липку обдеру! — потирая руки в предвкушении расправы над ненавистным клиентом, произнес Каркуша. — Чтоб другим неповадно было!

— Да ну его к чертям! — вдруг сказала Мария. — Мужик с возу — бабе легче!

Все опять рассмеялись. Кроме Родиона, конечно, который, наоборот, оставался необычайно серьезным. Но на самом деле легче не стало. Сам по себе отказ от услуг мастерской любого заказчика, даже самого противного и несносного, являлся неприятным прецедентом, который действительно мог дурно отразиться на ее престиже и вызвать сомнения в безукоризненности проектов Марии Еловской у других.

За этими не самыми приятными мыслями Марию застал следующий звонок, о котором ей сообщила Влада. На этот раз звонил Степанов.

— Здравствуйте, Мария Романовна, — заговорил он деловым и даже каким-то сухим тоном. — Назначена встреча с руководством компании «Манхэттен» и их инвесторами. — Он назвал день и время и спросил: — Вы могли бы присутствовать?

Марии не понравился его тон, и она спросила:

— Разве это необходимо? Я ведь официально не член комиссии…

— Этот вопрос мы решим, — так же сухо сообщил Степанов. — Подумайте и постарайтесь дать ответ завтра.

— Хорошо, я подумаю, — сказала Мария. — Но у меня сложно со временем и тоже есть свои проблемы. Я вам позвоню.

Разговор оставил неприятный осадок. «Да что он, этот Степанов, себе позволяет! — возмущалась про себя Мария. — Сначала взывает о помощи, рассыпается в комплиментах, ведет задушевные беседы, и я ложусь на амбразуру, подвергаю себя тяжелому испытанию, встречаюсь с Аланом. Более того — рассказываю ему, то есть Степанову, об этой встрече! А ведь могла бы вообще не говорить! И тут вдруг — какой-то холодный, чуть ли не приказной тон. Что изменилось? Тоже испугался пожара? Нет, это как-то уж слишком глупо, мелко, на него не похоже… А что, если Герасим Ильич просто меня использует? Использует не только мои способности, возможности, но и мои личные связи? Может быть, он что-то знал о моих отношениях с Аланом и именно поэтому так неожиданно обратился ко мне, когда возникла проблема с элитным комплексом? То есть получается, что не я сама решила поговорить с Аланом, а он специально, совершенно сознательно, подсунул мне визитку и тем самым толкнул меня на встречу с моим бывшим возлюбленным… Опять — сплошные вопросы, загадки! И никаких ответов! И снова я чувствую себя винтиком, беспомощной частичкой в какой-то игре. И вместо того, чтобы нормально работать, должна ломать себе голову над тем, как хоть немного овладеть ситуацией и перестать быть этим винтиком. Вот только… Сколько я ни пытаюсь разбираться сама собой, мне не удается понять, кто и зачем загнал меня на минное поле, да еще постоянно держит под прицелом! Господи, пробуди разум! Я уже во всем вижу результат взаимодействия различных частей какой-то таинственной системы, в которую вплетаются одно за другим все новые и новые звенья. Я чувствую, как продолжает стягиваться узел на моей шее! А может быть, все гораздо проще? И напрасно я впадаю в панику, поддаюсь дурацкому психозу? Нет никакой таинственной системы! А есть люди, у каждого из которых свой интерес, причем не какой-то мистический, а самый что ни на есть практический! Во-первых, всем нужны деньги! Бабки… бабло… капуста… зелень… Как их там еще называют? И все крутится вокруг этого. Алан проектирует элитный комплекс, потому что хочет заработать много денег. Допустим — плюс творческий момент. Сергей вкладывает деньги в тот же элитный комплекс, чтобы получить еще больше денег. Допустим, и ради своей возлюбленной. Чего хочет Степанов? Справедливости, сохранения здоровья людей и земли нашей матушки? Но ведь, конечно, тоже не бесплатно! А в чем суть программы Родиона? Разорить богатых. Ради чего опять же? Да чтобы самому утвердиться, выбраться из нищеты. Типичный синдром Раскольникова! А каждый заказчик, который строит дом, разве не рассматривает его еще и как вложение капитала? То есть тоже хочет приобрести. И, по возможности, не потерять. Но почему я попала в их круг, в поле их зрения? Почему я оказалась в центре каких-то непонятных мне событий, интриг? Да потому, что мне тоже нужны деньги! Я ведь тоже не работаю, как предлагает Родион, этот мнимый фанат бескорыстия, просто за интерес. И нет тут никакой мистики, есть элементарная логика! Так хватит паранойи, хватит валить все на какую-то мифическую систему, которая охотится за мной! Меня пытаются использовать люди, обычные люди, такие же, как и я сама. Нет никакого минного поля, и никто не держит меня под прицелом! А если и держит, то в самом буквальном смысле! Оглянись вокруг и подумай хорошенько, не наступила ли кому-то на хвост, совершенно этого не заметив. И если реально кому-то мешаешь, каким-нибудь конкурентам в конце концов, то ведь могут и замочить. Так что скажи спасибо, что еще башку не прострелили. А связь какая-то во всем происходящем, конечно же, есть! Мы все продолжаем бороться за свое место под солнцем. Поэтому в первую очередь — нужна информация!»

Мария взяла трубку и стала звонить банкиру Сергею. Интересно, что он знает о предстоящей встрече со Степановым? Но секретарша сказала, что Сергея Александровича нет на месте, а мобильный у него оказался заблокированным. Тогда Мария позвонила сестре.

— Наконец-то! — воскликнула Танька.

— Прости, у меня со вчерашнего вечера сплошные ЧП! — сказала Мария. — В общем, поэтому и звоню.

— Господи, да что еще случилось? — испуганно спросила Танька.

— Все расскажу при встрече.

— Так, может, не будем ждать выходных? — предложила Танька. — Что нам мешает встретиться сегодня?

— Пожалуй, пока ничего. А что у Сергея?

— Еще не знаю. С утра где-то мотается. Звонит сам и отключается, чтобы не доставали. А вчера приехал за полночь, свалился и заснул.

— Мне бы и с ним поговорить!

— Так приезжай к нам. У меня, между прочим, на ужин перепелки с орехами и черносливом!

— Ладно, попробую. И приехать, и твоих перепелок! — сказала Мария, внезапно ощутив острый голод. — А если Сергей опять приедет ночью?

— А со мной общаться ты уже не хочешь? — обиженно спросила Танька. — Одни дела на уме?

— Приеду, — сказала Мария. — С дороги позвоню.

До конца рабочего дня, к большому счастью, ничего ужасного больше не произошло. Мария медленно ехала по вечернему городу, то и дело застревала в пробках, раздражалась на тупых водителей и пыталась собраться с мыслями. Но мысли почему-то путались, сквозь нагромождение событий навязчиво проступали перепелиные грудки, лица одних людей мешались с именами других — в общем, получался какой-то бред, от которого хотелось поскорее избавиться. Но дорога, состоящая из сплошных пробок, избавления не приносила. Мария почувствовала непреодолимое желание немедленно вырваться на свободу из этого вынужденного окружения, осторожно перестроилась в правый ряд и свернула в первый попавшийся переулок, даже не взглянув на название.

«Ну, наконец, вырвалась! — облегченно вздохнула она, оказавшись в неожиданно пустынном и тихом переулке. — Как хорошо! Интересно, а куда это я заехала?» Мария огляделась — вдоль переулка стояли старые дома, машин было мало, по тротуару шли редкие прохожие. Шума города здесь почти не было слышно, словно его отгородили невидимой стеной. И вдруг возникло ощущение непривычной легкости, теплоты, даже радости. Ощущение было настолько приятным и сильным, что не могло оказаться простым результатом высвобождения из дорожной пробки. Мария поехала очень медленно, прислушиваясь к себе и вглядываясь в окружающее пространство, и неожиданно услышала перезвон колоколов. Он раздавался отнюдь не внутри нее, а где-то поблизости, вполне реально и явственно.

Мария остановилась, вышла из машины, и взгляд ее сразу остановился на небольшой церквушке на другой стороне переулка, обнесенной невысокой оградой и упакованной в строительные леса. Церквушка находилась на реставрации, была слабо освещена, но при этом излучала такой удивительный внутренний свет и так чудесно звучали ее колокола, что Мария стояла и как зачарованная глядела на нее и слушала. И вдруг поняла, что находится не просто в тихом и безлюдном месте, а в особо благоприятной, или, как называется на языке эниологии, — салюберогенной зоне. Эта зона передавала ей сигналы, сообщала о своем существовании, дополняя интуитивное открытие звоном колоколов. Конечно же, храмы почти всегда строили именно в таких местах! Их настоятели, истинно верующие люди, чистые душой, умели эти места находить и безошибочно определять. Так же, как древние архитекторы и строители. Это — известный факт. Наверное, сама земля помогала им сделать правильный выбор. В храме, построенном в таком месте и умело вписанном в пространство архитектором, создавалась особая атмосфера, в которой доходчивее и чище звучало чтение священных текстов и пение псалмов, а молитва обретала еще более глубокий смысл…

Насладившись созерцанием скромного и одновременно величественного чуда архитектуры, Мария вернулась в машину, но не смогла сразу уехать с этого места. Что-то удерживало ее, непреодолимо тянуло войти внутрь чудесной церквушки. А вдруг не заперто? Вдруг повезет? И Мария решила хоть взглянуть, что там, вдохнуть чудесную, чистую атмосферу, как глоток родниковой воды.

Она быстро перешла через дорогу, миновала ограду — ворота оказались не заперты. Остановилась у входа, осторожно дотронулась до кованой ручки резной деревянной двери, потянула на себя. И дверь неожиданно подалась, пропуская Марию в мерцающее пространство храма. Она вошла, огляделась, явственно ощущая окруживший ее какой-то особый, отрешенный от городской суеты покой, словно попала совершенно в другой мир, в другое измерение. Это было похоже на то, что она стремилась создать в своем любимом домике, но гораздо возвышеннее и сильнее. Вот так, случайно, просто проезжая мимо, она натолкнулась на чудо…

Внутри храма тоже шла реставрация — вдоль стен стояли леса. Но здесь было удивительно светло и тепло, несмотря на вечернее время и предновогодний холод. Свет распространялся неравномерно, создавая ощущение мерцания, а тепло шло от какого-то невидимого источника отопления. Мария обратила внимание, что пол в храме не каменный, а деревянный, выложенный красивым строгим узором. А прямо перед Марией светилась икона с изображением лика святого. Мария пригляделась и прочитала — новомученик Иоанн. Из глубины храма к Марии подошла невысокая женщина с приятным лицом в тонком шерстяном платке на голове и спросила приветливо:

— Вы что-то хотели, сестра?

— Я хотела посмотреть, если можно, — тихо ответила Мария. — Помолиться и свечку поставить…

— Пройдите, — предложила ей женщина, сделав гостеприимный жест рукой.

Мария, осторожно ступая по темным доскам пола, неторопливо подошла к иконе Богородицы с младенцем Христом на руках, зажгла и поставила свечу и тихо стала произносить молитву — свою молитву, которая рвалась из души. Она просила Пречистую Деву оградить от бед сестру, мать, отца, всех своих близких и помочь ей самой, прояснить затуманенный разум. Стоя перед иконой, Мария не видела, что наверху, на лесах, реставратор в рабочей одежде повернул голову в ее сторону и, не отрываясь, смотрит вниз, на нее…

Он увидел ее сразу, как только она вошла. Зоркий глаз художника издалека отметил что-то необычное в облике этой женщины. Замечательное — тонкое и чистое, просто иконописное — было у нее лицо. Такие лица встречаются редко.

Она зажгла свечу. Потом стояла перед иконой и молилась, а художник спустился немного ниже и наблюдал за ней.

Женщина встала на колени перед иконой, перекрестилась, потом поднялась, снова перекрестилась и направилась к выходу. Художник подумал — сейчас она уйдет, и он, может быть, уже никогда ее не увидит. И, наверное, это будет ошибкой, потому что такие лица встречаются редко, очень редко. И не могут они принадлежать пустым, завистливым или злым людям. За таким лицом должна скрываться большая и чистая душа, с него можно писать икону!

Он догнал ее, когда она уже собралась садиться в машину.

— Вы очень спешите? — окликнул художник женщину тихим, мягким голосом, опасаясь испугать.

Она все-таки вздрогнула, обернулась и увидела рядом высокого человека в темной куртке с капюшоном на голове. Очень приятное, худощавое лицо, глаза смотрят приветливо, доброжелательно… Этот человек был совсем не похож на какого-нибудь случайного искателя приключений, решившего завести легкое знакомство на улице, и Мария ответила:

— Не знаю. Наверное, да, спешу. Я все время спешу, но очень хочу остановиться!

— Это хорошо, — улыбнулся он.

— Нет, наверное, это плохо, — сказала она.

— Да что вы! — воскликнул он. — Останавливаться нужно, иначе можно проскочить поворот.

— Да? Как точно вы сказали! — удивилась Мария. — Я вот ехала, потом вдруг остановилась, взяла и свернула сюда. И тут оказалось так хорошо — такая церковь чудесная, и колокола звонят… Словно в другой мир попала.

— Вот видите, значит, я прав. — Он снова улыбнулся. — А я, между прочим, в церкви вас и увидел.

— Но разве вы были там? — растерянно спросила Мария, подумав, что этот человек может оказаться дьяконом или даже священником. Как странно. За что ей такая честь?

— А вы и не могли меня видеть, я на лесах был, наверху, — ответил он с улыбкой. — А вы уж подумали, что я священнослужитель?

— Если честно — подумала, — призналась Мария. — Но если вы находились на лесах, значит, вы все равно в этом храме работаете?

— Да. Фрески реставрирую.

— Слушайте, да что мы стоим на улице в такой холод? Садитесь в машину! — предложила Мария, села за руль и завела двигатель. — Сейчас быстро согреется. Или вы тоже спешите?

— Я никогда не спешу. Мне спешить некуда, — ответил реставратор, забираясь на сиденье.

Он скинул капюшон, и Марии его лицо показалось вдруг странно знакомым. Тонкие черты лица, почти иконописные, удивительно добрый и какой-то просветленный взгляд, длинные темные волосы с сединой. Он действительно был похож на священника. Где же она могла его видеть?

— Послушайте, — спросила Мария. — А мы с вами раньше никогда не встречались? Что-то мне ваше лицо кажется знакомым…

Он внимательно посмотрел на Марию, прищурился.

— Вполне возможно. Наш мир — единое пространство.

— Нет, я просто уверена, что видела вас раньше! — убежденно сказала Мария.

— Извините, я не представился, — чуть повернулся к ней он. — Может быть, вам мое имя что-то напомнит? Меня зовут Арсений Сухарев.

— О, господи! — только и смогла произнести Мария. — У вас тогда была борода…

— Точно, была, но я давно ее сбрил, — согласился художник.

Да, судьба выкидывает в последнее время невероятные штуки! И дарит фантастические подарки!

Все вспомнилось, словно было вчера… Странные, неземные звуки и удивительные полотна, на которых под эту музыку словно происходит какое-то движение, они будто живут, меняются на глазах. Чудо, настоящее чудо! Маша замирает перед летящим в небе диковинным садом. Что это — космические цветы, цветущие метеориты? От картины и от музыки захватывает дух. Как зачарованная, она переходит от одного полотна к другому, читает странные названия — «Человек и космос», «Бог во мне», «Жизнь и смерть», «Нервы земли»… Ее охватывает острое, щемящее чувство, и перед ней открывается совсем другой, нездешний мир…

— Двадцатка. Малая Грузинская. Семьдесят девятый год! — воскликнула Мария.

— Вы там бывали? — с интересом спросил Арсений.

— Да! И я прекрасно помню ваши картины. Они тогда потрясли меня! Я даже названия их запомнила и сразу стала вашей поклонницей.

Арсений удивленно посмотрел на Марию.

— Как странно! Если бы я увидел такую женщину, девушку, ну, хоть двадцать пять лет назад, то запомнил бы наверняка. Наверное, тогда вы были ребенком, поэтому я вас и не узнал.

Мария улыбнулась.

— Я не такая уж молодая и в те годы была уже не ребенком.

— Невероятно! — произнес Арсений. — Знаете, почему я сейчас пошел за вами? Меня как художника поразило ваше лицо. Хотя не стану скрывать — как мужчину тоже. Когда вы вышли из храма, я чуть с лесов не спрыгнул, так мне захотелось бежать за прекрасной незнакомкой. Но тогда бы я мог сломать ногу и уж точно бы вас не догнал. Неужели мы с вами были тогда знакомы, да?

— Ну, сказать так было бы преувеличением, — рассмеялась Мария. — Хотя, если честно, нас друг другу представили.

— Так скажите, кто это сделал? И кто же вы, моя прекрасная незнакомка? И почему мы ни разу с тех пор не виделись? — взволнованно произнес Арсений.

— С человеком, который нас познакомил, мы очень давно расстались, — сказала Мария. — А другого способа вас найти у меня не было. Да если честно, я и не пыталась искать.

— Господи, как же это странно! — произнес Арсений, наморщив лоб и пытаясь выловить из памяти о том времени облик девушки, похожей на свою теперешнюю собеседницу, но так и не смог. И признался смущенно: — А я вас совсем не помню! Как же так, понять не могу, у меня ведь неплохая зрительная память… Просто неловко, ей-богу!

— А вы не мучайтесь, — сказала Мария. — Я вам помогу. В тот день рядом с вами была Тамара…

Лицо Арсения вдруг подернулось легкой тенью, и он сказал с грустью:

— Да, она тогда часто бывала со мной…

— А я пришла с Аланом Сильвестровичем. Теперь вспомнили?

Арсений покачал головой, словно пытаясь что-то отогнать от себя, и проговорил растерянно:

— Вот так история… Я помню, с ним приходила очень милая девушка… Кажется, Маша, да?

— Маша, — подтвердила Мария.

— Она так хорошо, так искренне говорила о моих картинах! Ее слова меня тогда сильно тронули. Но она была совсем не похожа на вас! Просто не укладывается в голове, что это были именно вы. Такое чудесное преображение…

— Я сильно изменилась с тех пор, — призналась Мария. — И в каком-то смысле это действительно была не я, а другой человек. Так что — готова познакомиться с вами заново. Мария Еловская…

— Мария Еловская? — в очередной раз удивился Арсений. — Архитектор? Автор чудесных домиков в Подмосковье?

— Откуда вы знаете? — в свою очередь удивилась и Мария.

— Читал о вас в журналах. Видел проекты. Я ведь тоже архитектор по образованию, вот и интересуюсь, что происходит в нашей профессии.

— И вам нравятся мои домики?

Арсений с нескрываемым восхищением смотрел на Марию, и от его взгляда она вдруг почувствовала, как зазвучали какие-то давно забытые струны в ее душе.

— Да, теперь я, кажется, начинаю что-то понимать, — задумчиво произнес он. — Вас преобразил талант! Ваша красота так чиста и безукоризненна, потому что идет изнутри, из души. Это внутренний свет…

— Вы говорите обо мне, как о произведении искусства! — рассмеялась Мария.

— А вы и есть произведение искусства, — улыбнулся Арсений. — Произведение искусства, созданное сами Творцом!

Мария почувствовала, как к глазам подступают слезы. И даже не попыталась их сдержать. Они беззвучно закапали на воротник шубки.

— Что с вами? — с беспокойством спросил Арсений. — Я вас обидел?

Мария молча замотала головой, потом прошептала:

— Вы спасли меня…

И в это время зазвонил телефон. Мария сквозь слезы взглянула на определитель и увидела номер Таньки. Она совсем забыла, что торопилась к сестре! Потому что здесь, в тихом переулке, в прекрасном храме, потом за разговором с Арсением вся суета ее жизни отошла куда-то, растворилась, проблемы, которые терзали еще совсем недавно, показались пустыми и мелочными.

— Да, — сказала Мария, — я все помню и скоро приеду. Танька, милая, прости, что не позвонила!

— Что с твоим голосом? — испугалась сестра. — Ты плачешь? Опять что-то случилось?

— Ага… — прошептала Мария. — Со мной случилось нечто очень хорошее, впервые за много лет! — Она выключила телефон, посмотрела на Арсения. — Как жаль, мне надо ехать. Меня ведь ждет сестра, а я совсем забыла! Мне было так хорошо с вами…

— Мы снова увидимся? — спросил он.

— Конечно! — уверенно кивнула Мария. — Я могу завтра опять приехать сюда.

— А вдруг не приедете? — печально произнес Арсений. — Знаете, Маша, я, кажется, боюсь вас потерять.

— Вот мои телефоны… — Мария протянула ему визитку. — И вот — еще один номер. Даже если другие отключены, этот работает всегда. В любое время. И если захотите меня увидеть, можете звонить по нему. — Мария с обратной стороны карточки записала секретный номер своего «внутреннего мобильного». — Этот номер почти никто не знает, но вы должны знать, потому что… потому что признаюсь честно — и я теперь боюсь вас потерять!

— Спасибо, Машенька, — сказал Арсений ласково. — У меня тоже есть телефон, возьмите на всякий случай. Правда, дома я сейчас мало бываю. Почти все время в храме. Мы хотим скорее закончить. Настоятель отец Сергий — мой давний друг, тоже бывший художник, из нашей двадцатки. И прихожане ждут. Ну, поезжайте, Маша!

— Подождите, Арсений, посидите со мной еще минуту! — попросила Мария. — Как жаль расставаться!

— Мне тоже, но мы обязательно скоро увидимся. И с отцом Сергием я вас познакомлю. Он удивительный человек! Знаете, мы с ним даже иконы пишем для нашего храма…

— Покажете?

— Конечно, покажу!

— А картины вы тоже пишете? — спросила Мария. — Или теперь только иконы?

— Ну, отчего же — пишу, — ответил Арсений. — Как без этого жить? И ваш портрет обязательно напишу. Ну, все, поезжайте! Не огорчайте сестру! И сами не грустите!

Арсений вдруг осторожно обнял Марию, посмотрел ей в лицо и нежно и ласково поцеловал. Это был удивительный поцелуй, легкий, прекрасный, словно ангел коснулся ее губ. Мария едва удержалась, чтобы снова не расплакаться.

Он вышел из машины и направился к храму. Перейдя дорогу, обернулся, помахал Марии рукой. Она махнула в ответ, медленно тронулась с места и неторопливо двинулась в сторону еще недавно — для Марии недавно — забитой транспортом улицы. Но движение уже стихло — время пролетело незаметно, и было уже достаточно поздно. Мария взяла сигарету, собралась закурить, но вдруг передумала. Касаться сейчас губами какой-то сухой бумаги, которая могла стереть с них все еще ощущавшийся нежный, ни с чем не сравнимый, ангельский поцелуй? Нет, ей хотелось как можно дольше его сохранить…

— Ну, что у тебя стряслось? — с порога спросила Танька, пропуская Марию в прихожую. — Господи, да ты вся сияешь! Такой я тебя уже лет сто не видела!

— Ага, — сказала Мария, поглядев на себя в зеркало. — Я и сама такой себя не видела, наверное, вообще никогда в жизни.

— Расскажешь? — допытывалась Танька.

— Расскажу, — прошептала Мария. — Чуть позже, не сейчас.

— Опять — секреты? — возмутилась сестра.

— Да нет никакого секрета! Просто со мной случилось чудо. Можешь поверить?

— Глядя на тебя — могу!

— Представляешь, — растерянно начала Мария, — я сегодня встретила человека… встретила, наверное, единственного мужчину…

— Машка, так ты влюбилась!? — восторженно воскликнула Таня.

— Нет, это другое, больше… — задумчиво покачала головой Мария. — Понимаешь, он как личность ни в чем не уступает Алану и даже, наверное, превосходит его. Он лучше, чище, добрее! И я вдруг поняла, что снова могу полюбить…

— Какое счастье! — закричала Танька, бросилась на шею сестре, расцеловала ее. — Ну, пойдем, а то перепелки стынут. Ты ведь, наверное, голодная? Одними чувствами сыта не будешь!

Танька была в своем репертуаре — она уже суетилась вокруг стола.

— А где Сергей? — спросила Мария. — Разве мы его не будем ждать?

— Он приедет неизвестно когда. Ждать не будем. Перепелок много, всем хватит! — возбужденно тараторила Танька, расставляя на столе тарелки с закусками. — А ты останешься у нас ночевать. Согласна?

— Согласна, — вздохнула Мария.

— Помнишь, как в детстве мы по ночам шептались о наших любовных приключениях? Вот и сегодня пошепчемся! Согласна?

— Согласна, — повторила Мария. — С кем еще мне делиться своими радостями и горестями, как не с тобой! Слушай, а дети где? — спросила Мария, только сейчас заметив, что в доме стоит удивительная тишина.

Танька приблизилась к ней и выразительно прошептала:

— Они гостят у Сережиных родителей. Там такая дружба, что мы только удивляемся! Сережка их даже ревнует к деду с бабкой!

— Слушай, так это здорово! — обрадовалась за сестру Мария.

— Конечно, здорово, — согласилась Танька. — А вот и вино твое любимое! Французское, красное. — Танька водрузила на стол сразу две бутылки коллекционного французского вина.

— Куда столько! — воскликнула Мария. — Завтра на работу!

— Ну и что? Оно — разное! Это Шато, а это — Кот Дю Рон!

— С ума ты сошла! Это же бешеные деньги! Оставили бы на Новый год!

— Да ладно! — рассмеялась Танька. — На Новый год и так останется. И на твой день рождения — тоже. Ну, садись, поешь!

— Ага, сейчас. Только покурю…

— Ну, вот еще, потом покурим!

— Понимаешь, я так давно не курила, — смущенно сказала Мария. — Сначала в храме была, потом с ним разговаривала. Он не курит, и мне было неловко. А потом он вдруг меня поцеловал, и я боялась, что сигарета сотрет его поцелуй. Смешно, да?

— Ничего смешного не вижу, — отрубила Танька, открывая бутылку Шато роскошным фирменным штопором. — И считаю, что за это немедленно надо выпить!

Мария взяла в руки наполненный сестрой бокал, они чокнулись с хрустальным звоном. Вино оказалось великолепным, а уж перепелки — выше всяких похвал. Сестры еще наслаждались прекрасным ужином, как вдруг у Марии в сумочке зазвонил телефон.

— Алло!

— Ну, здравствуй, Маша, — вызывающе произнес в трубке незнакомый женский голос.

— Здравствуйте. А кто это? — спросила Мария.

— Это Тамара. Помнишь меня?

— Тамара? — удивленно переспросила Мария.

— Да, та самая Тамара. Надеюсь, вспомнила?

У Марии в сознании тут же пронеслась последняя встреча с Аланом, и звонок в приемной, и заискивающий голос секретарши. Значит, Тамара действительно оказалась именно та. Но что ей надо?

— Рада тебя слышать, — вежливо произнесла Мария. — И чем же я обязана твоему звонку?

— Еще не поняла? Так слушай. Оставь свои игры с «Манхэттеном»! Не твое это дело! — угрожающе сказала Тамара.

— Извини, но какое ты имеешь к этому отношение? — спросила Мария холодно.

— Самое прямое! — усмехнулась в трубке Тамара. — И Алана забудь! На этот раз у тебя ничего не получится! Я все равно тебе его не отдам! Поняла меня?

— Если честно — ничего не поняла, — призналась Мария.

— Не притворяйся!

— Я не притворяюсь. Просто не понимаю, почему такая агрессия? — сказала Мария с натянутой усмешкой. — Я на него покушаться и не думаю, во всяком случае, как на мужчину. А уж что делать с «Манхэттеном» — позволь мне самой решить!

— Не позволю! — жестко произнесла Тамара.

— Попробуй, — усмехнулась Мария. — А откуда ты узнала мой телефон?

— У Алана определился, когда ты ему звонила! Вот я и списала. Надеюсь, теперь все ясно?

— Не очень, — сухо ответила Мария. — Но я обдумаю то, что ты сказала.

— Только не слишком долго думай! — с откровенной злобой прошипела Тамара. И отключила связь.

Мария замерла с трубкой в руке.

— Что это за стерва тебе звонила? — с тревогой спросила Танька, видя, как изменилось лицо сестры.

— Это — Тамара, однокурсница Алана, — растерянно ответила Мария. — В последний раз я видела ее больше двадцати лет назад.

— Да что ей от тебя надо-то? — возмутилась Танька.

— Все тот же «Манхэттен». Ты сама слышала, — вздохнула Мария. — Похоже, на нем скрестились интересы всех, кого мы знаем, и даже тех, о ком еще не знаем!

— Ничего себе! — ужаснулась Танька. — Она что, угрожала тебе?

— Да, требовала, чтобы я оставила Алана.

— А кто она ему? Жена? Любовница?

— Кем она приходится ему сейчас — понятия не имею. Но кем-то, видно, приходится, — пожала плечами Мария. — Ладно, плевать! И на нее, и на Алана! Пусть она им подавится! Главное, что я, кажется, наконец свободна. Я больше не страдаю по нему. Потому что неожиданно прошла такой терапевтический сеанс, что мне теперь ничего не страшно. Все чушь, кроме любви!

— Так выпьем за любовь! — провозгласила Танька. — И за наших прекрасных мужчин!

Один из прекрасных мужчин, неподражаемый Клинт Иствуд, появился около полуночи. Вид у него был усталый, озабоченный, но глаза блестели радостно. Сестры к этому времени успели обсудить все свои проблемы, попробовав от души вина из обеих бутылок, но, конечно же, не спали. Сергей расцеловал Таньку, потом Марию. Танька тут же бросилась кормить своего возлюбленного, он сел за стол, снова налил всем вина и сказал усталым ГОЛОСОМ:

— Девочки! Дорогие! Возможно, скоро мы станем нищими, но лучше быть нищими, но гордыми и честными, чем богатыми, но с грязной совестью! Так выпьем за это!

— Ну, ты загнул, Сережа! — произнесла Танька, поднимая свой бокал. — Может быть, объяснишь попроще?

— А можно сначала поесть? — виновато спросил Сергей. — Тут так прекрасно пахнет, а я, кажется, ничего не ел с самого утра. Или со вчерашнего вечера? Даже вспомнить не могу…

Сестры стали терпеливо ждать, пока заявивший о своем скором разорении банкир отведает перепелок. Но он, торопливо перекусив, взял сигарету, посмотрел на Таньку и спросил с печалью в голосе:

— Дорогая моя, скажи честно, ты не бросишь меня, если я действительно стану банкротом и не смогу каждый год дарить тебе новый джип?

— Конечно, брошу! — рассмеялась Танька. — Не просто брошу, а брошусь тебе на шею!

Что она тут же и сделала. Сергей обнял ее, и вид у него при этом сделался такой счастливый, что Мария не удержалась и предложила:

— Сережа, мы тут пили за любовь… Давай еще раз, вместе с нами!

— Всегда готов! — весело откликнулся Сергей. — А теперь — слушайте. Сегодня все решилось! Заявляю… Как там говорится — в нетрезвом уме и неясной памяти? В общем, я выхожу из игры. Это окончательно и обжалованию не подлежит. Предлагаю за это выпить!

— Мы сегодня сопьемся, — засмеялась Мария.

— Не успеем, — рассмеялась и Танька. — Сегодня закончится через пять минут!

— Ребята, знаете, что я подумала? — сказала Мария. — Наверное, и я тоже выйду из игры.

— Из-за Тамары? — спросила Танька.

— Нет, из-за самой себя, — улыбнулась Мария. — Надоели мне все эти производственные проблемы! Хочется просто жить…

Сергей удивленно посмотрел на нее, но Танька выразительно ему подмигнула, и он тактично не стал ни о чем спрашивать. Они еще немного поговорили о веселых перспективах своей предстоящей нищенской жизни и отправились спать.

Но Мария в эту ночь никак не могла заснуть, снова и снова перебирая в памяти все подробности своей встречи с Арсением. И мечтала о том, чтобы скорее наступил вечер следующего дня, когда она сможет снова его увидеть…

Глава 6 УДАР В САМОЕ СЕРДЦЕ

На следующий день Мария появилась в офисе в двенадцать часов слегка заспанная, рассеянная и при этом необычайно красивая. Она с радостью думала о том, что сегодня, слава богу, пятница, впереди два выходных, можно будет съездить в любимый домик и, может быть, если очень повезет, пригласить туда Арсения. Но, поймав себя на такой крамольной мысли, она тут же себя одернула: не слишком ли она торопит события? Как-то неудобно, да и не такой он человек, чтобы сразу ехать в гости к женщине, с которой только вчера познакомился? И потом, он так занят в своем храме, что вряд ли сумеет выбрать время на легкомысленный, в общем-то, отдых. Но как же хочется оказаться с ним наедине, посидеть у растопленного камина, при горящих свечах, как хочется снова почувствовать на губах его нежный, ангельский поцелуй! И он ведь сам сказал, что боится ее потерять… Эта их встреча — точно знамение! «Мы ведь на самом деле связаны не одной случайной встречей, а целой эпохой! — думала Мария. — Мы познакомились не вчера, а целую вечность назад, и это что-то значит. Если судьба сводит нас второй раз, это даже очень много значит! Интересно, позвонит он сегодня? Но, даже если не позвонит, я все равно поеду туда, в ту церковь, где он работает. Потому что мне совершенно необходимо снова его увидеть! Как он сказал? Останавливаться нужно, иначе можно проскочить поворот. Какое же счастье, что этот поворот я не проскочила!»

— Мария, — с мрачным видом сообщила Влада, — еще один заказ ушел в отказ!

— Так, и кто на этот раз? — с удивительным спокойствием поинтересовалась Мария.

— Чертова подруга чертовой парфюмерши! — возмущенно произнесла Влада. — Она решила строить дом не под Москвой, а под Барселоной!

— Да пусть себе строит, — в отличие от Влады невозмутимо отреагировала Мария.

— Уважаемый босс! — заговорил Дракула. — Ваше спокойствие, конечно, вселяет надежду, но у нас за последнюю неделю не появилось ни одного нового заказа. Вас это совсем не настораживает?

— Не знаю, — сказала Мария, лениво потягиваясь. — Мы давно не давали рекламу. Займись, а?

— Какая реклама! — всплеснул руками Дракула. — О чем ты говоришь, Мария! Мы уже три года живем без всякой рекламы! К нам записываются в очередь!

— Так что же, очередь рассосалась? — удивилась Мария.

— Не совсем, но все очередники почему-то молчат, — произнес он недовольным голосом. — До сих пор от новых заказчиков отбоя не было, а теперь их как корова языком слизнула. Ядохимикат их всех потравил, что ли? Или Сапрыкин вместе с домом спалил?

— Значит, надо напомнить им о себе!

— Унижаться? — возмутился Дракула. — Если мы будем гоняться за заказчиками, все сразу поймут, что у нас дела не так уж хороши. Дадим рекламу — будет еще хуже. Конкуренты только того и ждут.

— А дела, правда, нехороши? — насторожилась Мария.

Дракула мрачно посмотрел на нее и заявил:

— Не надо было ведьмочке отказывать, вот что я тебе скажу!

— С тобой ясно, — усмехнулась Мария. — Она тебя околдовала! А ты что скажешь, Каркуша?

— Насчет ведьмы — не знаю. Лично меня она не околдовала, это точно. Цветочки мои вполне оправились, и, может, не в ней было дело…

— А я уверена — в ней! — возбужденно встряла Влада.

— Чушь, — вступил в спор, выглянув из-за компьютера, молчавший до сих пор Кирилл. — Нам гадят конкуренты. Пронюхали про пожар, раздули, и теперь под этот соус, точнее — золу, сманивают заказчиков.

— Логично, — согласилась Мария. — Надо отработать версию. — Она подошла к Даглару, взяла за руку, с нежностью заглянула в глаза. — Займешься конкурентами, Дракулушка?

Дракула тотчас растаял, поскольку ни один настоящий мужчина — а Даглар считал себя именно таковым — не мог устоять перед этим взглядом Марии.

— Почту за честь, босс! — воскликнул он, целуя боссу руку.

— Вот и хорошо, с этим вопросом решили, — Мария постепенно входила в свою привычную роль. — А как там у нас на финансовом фронте, Каркуша?

— Плату за аренду увеличили, — проворчал тот. — Со следующего месяца — на целую штуку. И требуют за год вперед, жлобы ненасытные! Придется где-то сокращать расходы.

— Подумай — где, — сказала Мария.

— Нам надо вместе думать! А у тебя такой пофигистский вид, будто ты выиграла миллион, — произнес Каркуша то ли с осуждением, то ли с восхищением.

— Больше, — улыбнулась Мария. — Но не деньгами.

— А чем же? — с недоумением спросил бухгалтер.

Мария приложила палец к губам, прошептала:

— Это — великая тайна! — После чего она ушла в свой кабинет.

Но не успела она расположиться за столом и не успели сотрудники обсудить, что вдруг такое загадочное и странное случилось с их боссом, как в офисе раздался звонок. Через минуту Влада сообщила, что на проводе господин Степанов. О, боже — Степанов! Мария совсем о нем забыла! Обещала ведь позвонить, но начисто вылетело из головы. Как нехорошо!

— Здравствуйте, Герасим Ильич! — приветливо сказала она.

— Добрый день, Мария. Извините, я сразу к делу. Вы приняли решение?

— Да. Я не смогу участвовать в этой встрече, — сообщила Мария с удивительной легкостью и сама удивилась, как быстро пришло решение.

— Не ожидал от вас, — с упреком в голосе произнес Степанов. — Есть причины? На вас кто-то оказывает давление, вам угрожают?

— Нет, Герасим Ильич, — не задумываясь, ответила Мария, не желая посвящать его в неожиданный звонок Тамары. — Просто я очень занята в данный момент делами сугубо личными. Могу я себе это позволить, как вы считаете?

— Естественно, можете! — Степанов почти не скрывал раздражения. Помолчал и добавил уже мягче: — Но впереди еще неделя. Подумайте. Я не вправе, конечно, требовать от вас, но ваш человеческий долг…

Вот ведь, теперь о долге заговорил! Сказал бы еще — гражданский! К совести взывает! А сам чего хочет — подставить Марию, за ее счет отыграться?

— Я не сомневаюсь, вы справитесь и без меня, — спокойно перебила его Мария так, словно и не заметила его неприятного тона.

— Что ж, извините, что побеспокоил! — сухо произнес Степанов, и разговор на этом закончился.

«Правильно ли я поступила? — тут же подумала Мария. — Еще недавно я готова была сражаться, не сомневалась, что пойду до конца, а сейчас на уме ничего, кроме романтики. А вдруг действительно комплекс построят? Тогда это будет и на моей совести и упрек Степанова окажется справедливым. Но не хочется мне больше ни во что лезть! Даже не от страха за мою компанию, от которой чуть-чуть отвернулась удача. Уверена — это временное, и не стоит впадать в панику. Просто не хочется, противно! И Алана не хочется видеть — наверное, впервые в жизни. Причем не из-за дурацкого Тамариного звонка, а просто потому, что он наконец стал мне безразличен… Что же тогда получается? Я ввязалась в эту историю с «Манхэттеном» только из-за него? Ради его спасения? Нет, не так. Я ведь не сразу узнала, что это его проект. И сначала во мне действительно говорила именно та самая пресловутая гражданская совесть. Она и сейчас не совсем молчит, господин Степанов! Но даже если я пойду на эту встречу, если все-таки соглашусь, то что и кому я смогу доказать? Что будет значить мой голос? Кто я такая в конце концов? Не государственный чиновник, не депутат, не банкир, а какая-то сумасшедшая архитекторша. Неужели Степанов этого не понимает? Не может не понимать! Нет, он определенно хочет меня подставить, сделать из меня камикадзе. В итоге я окажусь крайней. Играть роль Муму, которую собирается утопить Герасим Степанов, я определенно не хочу! И не буду! Но кто же все-таки стал нам вредить?» Мария взяла чистый лист и написала на нем в столбик слова: «конкуренты», Кассандра, Алан, Тамара и поставила рядом с каждым знак вопроса. И вдруг неожиданно вспомнила про Родиона. А что если этот гениальный безумец решил взять на себя миссию карающего меча божьего? С него ведь станется! От одной этой мысли Марию бросило в жар. Нет, не может быть! Это — слишком, это — перебор! Опять она фантазирует. А если такое предположение вовсе не фантазия? Мария вскочила с места, вышла в приемную и строго спросила:

— А где наш Родион? Что-то я второй день его не вижу!

— Он на объекте, — тут же ответила Влада.

— На каком?

— Сказал, что у парфюмерши.

— Свяжи-ка меня с ним!

Через несколько минут Влада сообщила извиняющимся тоном:

— Мария, у него мобильный заблокирован.

— А дома этого бездельника случайно нет?

— Звонила. Домашний тоже не отвечает.

Ну вот, только этого не хватало! Как же можно было так надолго выпустить своего подопечного из поля зрения… А вдруг он действительно что-то натворит? И виновата будет она, Мария. Господи, хоть бы он объявился! Хоть бы ничего не случилось! Вот ведь, размечталась о счастливых выходных! Нет, оставлять без присмотра никого нельзя! Она одна за все отвечает — и за проекты, и за своих сотрудников. «Ты в ответе за тех, кого приручил!» — вот так. И даже если у нее возникают проблемы, никто не должен это чувствовать…

И тут невеселые размышления Марии прервала Влада.

— Трубочкин появился, — страстно прошептала она, заглянув в дверь.

— Тащи его сюда! — воскликнула Мария, с трудом сдерживая радость.

Он появился перед Марией, боясь поднять глаза.

— Что происходит, Родион? — строго спросила Мария.

— Я был на стройке, — пробормотал он.

— Почему не работает телефон? — продолжала выпытывать Мария.

— Стыдно сказать… у меня деньги кончились… — признался Родион.

Мария достала из сумочки стодолларовую бумажку, протянула ему.

— Это аванс. Немедленно положи на счет и не смей больше никогда отключать телефон. Или я тебя уволю!

Трубочкин задрожал, как осиновый лист, спрятал деньги и наконец решился посмотреть на Марию. Он слишком любил, просто обожал эту женщину, готов был на все ради нее. Но чем же он так ее рассердил, Родион понять не мог.

— Если вы меня уволите, то… это…

— Да не уволю, — смягчилась Мария. — Я пошутила. Чтобы ты не расслаблялся. Все! За работу! И чтобы все время был на связи! Понял?

Он молча кивнул. Вид у него был такой несчастный, что Мария невольно пожалела его и улыбнулась.

— Ладно, иди. Все нормально.

Родион осторожно вышел из кабинета. От улыбки Марии на душе стало немного легче, и он снова стал с благоговением вспоминать ее единственный прощальный поцелуй, память о котором всегда хранилась на его смуглой щеке…

А Мария, оставшись в кабинете одна, с грустью подумала, что прошло уже больше половины дня, а Арсений так и не позвонил… Больше ждать она не могла и стала торопливо собираться. Выйдя в приемную и прочитав на лицах своих сотрудников немой вопрос и явную озабоченность, Мария решила, что пора разрядить обстановку, снять напряжение.

— Значит, так, мои дорогие, — начала она. — Вижу по вашим лицам, что у всех что-то накопилось и все хотят высказаться. Назначаю на понедельник общую оперативку! Явка, а также кофе и конфеты строго обязательны! Ответственная — мисс Хай-тек!

— Давно пора… — пробурчал Дракула, просто раздираемый проблемами будущего мастерской, которое еще недавно казалось совсем безоблачным.

— Пора — не пора, иду со двора! — сказала Мария весело и с нетерпением шагнула к двери.

И в это время у нее зазвонил внутренний мобильный. Она вздрогнула, схватила трубку.

— Да!

— Здравствуйте, Маша. Это Арсений!

— Да! Здравствуйте! — Лицо Марии расплылось в улыбке. Она оглянулась — сотрудники испуганно смотрели на нее. Для них звонок этого телефона звучал как сигнал SOS. — Нет, нет, ничего не случилось, — прикрыв микрофон рукой, проговорила она. — Все хорошо! — И выбежала за дверь.

— Арсений! Как замечательно, что вы позвонили!

— Я сейчас не в храме. Боялся, вы приедете и меня не застанете.

— Я как раз собиралась… Значит, сегодня мы не увидимся? Ой, что-то слышно плохо! Вы куда-то исчезаете!

— Да я на складе, в подвале! Наверное, не получится. Не знаю, когда освобожусь. Боюсь, будет поздно.

— Да что вы, не поздно!

— Давайте лучше завтра…

— Можно и завтра. Не хотите за город съездить? — решилась предложить Мария. — У меня там домик, это недалеко.

— Заманчиво…

— Могу за вами заехать!

— Да я сам приеду. Транспорт найдется. Скажите адрес.

— Вы пишете?

— Да!

Мария начала диктовать адрес.

— Вот связь скверная. Повторите…

— Теперь слышите?

— Сейчас слышу. Все, записал.

— Найти очень легко, но я могу вас встретить.

— Не стоит. Не хочу, чтобы вы где-то ждали! Я найду.

— А когда приедете?

— Постараюсь не поздно. Я сегодня отработаю, побольше сделаю и завтрашний день освобожу!

— Это замечательно! Буду вас ждать!

— Я вам еще позвоню!

В трубке раздался треск, и связь прервалась. Мария с дурацким выражением на лице прижала трубку к щеке. Казалось, даже от нее исходит тепло, и в ней все еще продолжает звучать ласковый голос Арсения…

Отъехав от мастерской, Мария первым делом помчалась по магазинам. Конечно, «мчалась» она относительно, поскольку время было самое пробочное, но душа ее, преодолевая пространство и время, просто неслась навстречу завтрашнему дню. «Что бы такое купить? — думала Мария, разглядывая витрину в супермаркете. — Я даже не спросила, что он любит! Сейчас нахватаю мяса, а вдруг он вегетарианец? Наверное, надо побольше фруктов, каких-нибудь ягод. Жаль, что зима, все не такое вкусное! Зелень, салат, помидоры — это наверняка надо. Зина, конечно, обед в морозилке оставила, но понравится ли ее кулинарное искусство Арсению? Нет, я должна хоть что-то сделать сама! А что? Перепелок-то я готовить не умею! И не только перепелок… Надо бы взять у Таньки пару уроков, а то стыдно, будто я и не женщина!»

Размышляя так, Мария металась от прилавка к прилавку, набивая корзину всем, что казалось ей достойным Арсения. Взяла банку черной икры, но, подумав, поставила на место. Он человек скромный и, наверное, не такой уж богатый. Подумает, что она выпендривается, как какая-то миллионерша. Надо, наверное, взять хорошего вина? Но что любит он? И пьет ли вообще? Мария совсем засуетилась. Ей так хотелось сделать Арсению что-нибудь приятное, какой-нибудь сюрприз! В итоге она ничего оригинального так и не придумала. В конце концов, загрузив в машину огромные сумки, набитые всевозможной снедью, и не слишком довольная собой, она двинулась в сторону кольцевой и вскоре выехала на трассу.

Домик, как всегда, встретил ее приветливо. Мария разгрузила сумки, взглянула в зеркало, усмехнулась и сказала о себе: «До чего же у нее сейчас глупое выражение лица! Хорошо, что никто ее не видит!»

Потом поднялась на второй этаж, достала портрет Алана, посмотрела на него, и впервые за долгие годы сердце ее даже не дрогнуло.

— Я больше тебя не люблю! — произнесла она вслух. — На самом деле — не люблю!

После этого надо было чем-то себя занять, потому что просто так сидеть и ждать завтрашнего дня было невыносимо. Она то хваталась за книгу, то включала телевизор, который не смотрела уже несколько месяцев. Потом устроила осмотр купленных продуктов и поняла, что накупила всякой ерунды. Зачем, например, сразу столько соусов и приправ? В конце концов позвонила Таньке и попросила дать срочную консультацию по приготовлению белой рыбы.

— Маша, ты не заболела? — спросила сестра. — За тридцать семь лет, что я тебя знаю, это впервые!

— Заболела! — рассмеялась Мария. — Самым тяжелым недугом.

— Тогда слушай врача и записывай рецепт! — деловито произнесла Танька и стала диктовать по пунктам, как готовить рыбу.

Провозившись с рыбой до полуночи, Мария поняла, что готовить гораздо труднее, чем проектировать дома. Почувствовав вдруг безумную усталость, она едва дошла до кровати, рухнула на нее и заснула безмятежным сном.

Когда Мария проснулась, за окнами ярко сияло солнце. Накинув пальто, она вышла на крыльцо. Всюду искрился снег — на ветках деревьев, на покрытых белыми шапками кустах. Дорожки были тщательно расчищены, и заснеженный сад походил на чудесную картинку из рождественской сказки. На душе стало легко и светло. Впереди был прекрасный день с ожиданием радостной встречи и какая-то еще неведомая, но несомненно яркая, интересная, наполненная глубоким смыслом и чувством новая жизнь.

Около четырех часов на участке появился большой, слегка потрепанный, далеко не последнего года выпуска минивэн «Ниссан». Из него вышел Арсений в элегантном пальто, с непокрытой головой, с большим букетом нежных кремовых роз. Мария, вспорхнув с крыльца, бросилась ему навстречу. И он опять, как тогда, в машине, поцеловал ее… «Неужели теперь так будет всегда? — подумала Мария, жмурясь от яркого солнца и наполнявших ее душу чувств. — Не может быть, уж слишком хорошо!»

Арсений вдруг смутился и спросил:

— Смешная у меня машина? Да?

— Очень хорошая машина… — прошептала Мария. — И красивая…

— Ну, насчет красоты — не знаю, — улыбнулся Арсений. — Зато удобная, вместительная, можно возить картины, доски, подрамники, всякие там материалы для реставрации!

Они вошли в дом. Арсений с интересом оглядел его и сказал:

— Как хорошо!

Мария подумала: «Действительно, как хорошо! Я сделала этот домик не только для себя. Пусть он доставляет радость человеку, который освободил меня от вечной тени прошлого, подарил мне новую жизнь! Я не хочу ничего загадывать, не хочу строить какие-то планы на будущее. Главное то, что происходит сейчас. И даже если наша встреча окажется не вечностью, а коротким мигом, мне и этого мига будет достаточно. Мне теперь ничего не страшно!»

Арсений снял пальто. На нем был черный костюм, белая шелковая рубашка с незастегнутым воротником. В распахнутом вороте рубашки виднелся старинный, чеканный крест на темной строгой цепочке. С лица Арсения не сходила улыбка.

Мария смотрела на него и думала: всю жизнь она любила демона, а теперь встретила ангела, и чувство к нему оказалось еще сильнее. Просто невероятно!

— Вот, это тебе, Машенька! — сказал Арсений, неожиданно перейдя на «ты», и это получилось вполне естественно.

Он протянул Марии большую книгу. На обложке было крупно написано латинскими буквами: ARSENII SUHAREV.

— Спасибо! Это лучший подарок!

Мария взяла каталог и, сразу пролистнув первые страницы, начала смотреть картины. Там были знакомые ей работы — те, что когда-то так потрясли ее на выставке на Малой Грузинской. Как хорошо она их помнила, словно видела только вчера! И было много других, новых, тоже замечательных. Значит, Арсений много работал все эти годы. Увидев несколько икон и узнав образ новомученика Иоанна, на который она обратила внимание в храме, Мария с удивлением воскликнула:

— Так это — твоя?

Арсений кивнул.

— Взгляни. Я подписал.

Мария вернулась на первую страницу и прочитала: «Машеньке — главному чуду в моей жизни, которое я когда-то не сумел разглядеть по душевной своей слепоте! Да хранит тебя бог!»

Мария замерла с книгой в руках, потом посмотрела на Арсения.

— Нет, не по слепоте! Я ведь тоже не разглядела. Дело не в этом. Просто время тогда не пришло…

— Наверное, ты права, — задумчиво произнес Арсений. — Тогда мы жили совсем другим. А сейчас… сейчас, мне кажется, мы больше готовы к встрече, мы свободны. Ты ведь свободна, Маша? Я не ошибся?

— Абсолютно! — воскликнула Мария. — Если не считать, что в последние дни что-то случилось с моим сердцем. В нем поселился светлый ангел!

— Значит, мне не на что надеяться? — с улыбкой спросил Арсений.

Мария встала на цыпочки, обвила его шею руками и, зажмурившись от волнения и страха, что все, происходящее с ней, может оказаться лишь чудесным сном, поцеловала. И тут же с испугом отпрянула.

— Маша, — сказал смущенно Арсений, — я ведь не ангел и даже не монах, хотя и пишу иконы!

— Хорошо, что ты не монах! — засмеялась Мария.

— А если я разочарую тебя?

— Не получится, — сказала Мария. — От нас уже ничего не зависит!

Они сидели в гостиной, где, как и хотелось Марии, потрескивал огонь в камине, горели свечи. А за окном деревья склоняли свои заснеженные лапы. Арсений поставил на стол бутылку французского красного вина.

— Я угадал? — спросил он.

— Да, это именно то, что я люблю.

— Но зачем ты устроила такой безумный прием, Машенька? — произнес Арсений, оглядывая накрытый стол.

— Мне очень хотелось праздника, — призналась Мария. — Правда, я совсем не умею готовить…

— Это мы сейчас выясним!

— А рыбу ты любишь? — настороженно спросила Мария. — Белую рыбу с шампиньонами в ореховом соусе?

— Обожаю! — не задумываясь, ответил Арсений. — Жаль только, что не смогу выпить с тобой.

— Почему? Ты не пьешь? Совсем? — расстроилась Мария.

— Мне еще ехать обратно.

— Но… ты можешь остаться… — с отчаянием от одной мысли, что он скоро уедет, предложила Мария. — Дом у меня большой…

— А домовой у тебя есть? — вдруг спросил Арсений.

— Есть, — ответила Мария, не зная еще, хорошо это или плохо.

— Очень хорошо, — сказал Арсений. — Я люблю домовых…

— Позвать? — спросила Мария.

— Не надо, — улыбнулся Арсений. — Он сам выйдет, когда захочет.

Он разлил в бокалы вино, сделал небольшой глоток, и Мария с радостью подумала, что, наверное, он останется…

— Маша! А как ты жила все эти годы? Расскажи! — попросил Арсений.

— А ты?

— Потом — я, но, по-моему, у меня жизнь не такая интересная.

Мария помолчала, закурила, вздохнула и стала рассказывать о своей жизни. Арсений был первым человеком, который узнал ее историю, всю — от начала до конца. И о любви к Алану, и о больнице, и о неожиданно проснувшемся даре слышать голос земли. Умолчала она только о той своей встрече с Аланом, когда они после получения премии уехали вместе и провели последнюю ночь…

— Машенька, как удивительно… ты прожила не одну жизнь… — тихо произнес Арсений. — Теперь я понимаю, почему тебя не узнал.

— Знаешь, а мы с Аланом собирались тогда поехать к тебе. Несколько раз собирались. Мне очень хотелось, но все что-то мешало. А на самом деле Алан просто меня приревновал — слишком уж я тобой восхищалась. В общем, я так до тебя и не доехала… — с сожалением произнесла Мария.

Арсений взял ее за руку.

— Ты же сама сказала — время тогда не пришло!

Они помолчали немного.

— А что было дальше, Машенька?

— Много всего! Но это уже не так интересно. Работа, карьера… Копание в себе… Да я и так совсем тебя заговорила!

— Нет-нет, продолжай, — улыбнулся Арсений. — Я хочу все знать о тебе!

— Все — невозможно! — засмеялась Мария. — Должна оставаться какая-то тайна. Но то, что происходит сейчас, — наверное, это важно…

И она стала рассказывать о самых последних событиях, о той странной ситуации, которая сложилась. И о том, что в эту ситуацию по какой-то непонятной иронии судьбы оказались замешаны и Алан, и даже Тамара. Арсений слушал очень внимательно, выражение его лица то и дело менялось. Рассказав о звонке Тамары, Мария вдруг устало откинулась в кресле. Ощущение у нее было такое, что она вывернула наизнанку всю свою душу. Она поймала на себе тревожный взгляд Арсения, и ей вдруг стало неловко.

— Все! Кажется, я выдохлась. Больше не могу! Я и тебя утомила, да?

Арсений покачал головой, протянул ей бокал вина.

— Нет. Просто я слушал тебя и думал: как же ты живешь со всем этим? Сколько же надо сил!

— Знаешь, когда ты рядом, мне совсем не хочется быть сильной, — с улыбкой призналась Мария. — Просто хочется жить!

Арсений осторожно обнял Марию, с нежностью стал гладить ее тонкие пальцы и сказал спокойно и просто:

— Вот мое плечо, моя рука! И моя жизнь.

Мария прислонилась к нему, склонила голову на его плечо, закрыла глаза и прошептала:

— А теперь рассказывай ты!

— У меня все намного проще, — сказал Арсений. — Но начнем с конца твоей истории, с Тамары… Мы с ней прожили вместе несколько лет, даже были женаты, но то сходились, то расходились. Как-то у нас не получалось. Слишком мы разные. Она любила мои картины, наверное, больше, чем меня. А я любил ее красоту, но плохо понимал, чем живет ее душа. Мне хотелось иметь семью, детей, она относилась к этому с презрением. Когда уехал Алан, с ней что-то произошло. Она очень изменилась, как-то даже ожесточилась. Я не мог понять — почему. Понял уже позже. Она всю жизнь любила его! Ревновала к тебе, хотя и скрывала свою ревность. Когда мы расстались окончательно, я совсем перестал писать картины, думал уйти в монастырь. Не потому, что боюсь одиночества, человек вообще одинок. Но как-то душа, что ли, хотела очиститься от всех страстей. И меня отговорил друг. Он тогда не был еще священником, но уже шел к этому. Он мне сказал — монастырь не для тебя, ты должен иначе служить богу; бог дал тебе большой талант, ты всегда был лучшим из нас, так вот — пиши свои картины, выполняй свой долг и этим прославляй Господа! И, представляешь, его слова меня убедили. И я снова взялся за работу. Позже, когда он получил приход в Подмосковье и стал отцом Сергием, я помогал ему строить храм. А теперь вот его в Москву перевели, и мы опять работаем вместе. Вот, собственно, и вся моя история.

— И ты так и не женился? — спросила Мария.

— Нет. Я всегда относился к браку серьезно, мне нужна была большая любовь, а ее я не встречал…

— А что потом было с Тамарой?

— Мы совсем не общались. Но вдруг я узнал от общих знакомых, что вернулся Алан. Он был женат несколько раз, и в Москве. Но Тамара, как говорили, решила взять его осадой и в конце концов дождалась своего часа. Она его жена.

— Тогда все понятно! — догадалась Мария. — Все понятно с ее звонком!

— Конечно! Она охраняет то, чего так долго ждала и с таким трудом сумела получить. Я рад за нее, искренне рад! Но ей, видно, приходится нелегко.

— Я не хочу ей мешать! Пусть у них все будет хорошо! — воскликнула Мария. — Но как же быть с этим проклятым комплексом? Это же преступление!

— Не знаю, Маша, только ты сама можешь решить, — задумчиво произнес Арсений. — Я далек от этого. Но если бы я оказался на твоем месте, то, наверное, не стал бы выходить из игры. И дело тут не в каких-то личных отношениях. Преступление есть преступление, чего бы оно ни касалось.

— Хорошо, я подумаю, — сказала Мария.

Они еще долго и неторопливо разговаривали, сидя рядом и держась за руки — им ведь так много надо было сказать друг другу! И пили чудесное вино, и ели рыбу, приготовленную по Танькиному рецепту. Смеялись, снова говорили. А домовенок Тишка в тот вечер так и не появился. Конечно, нельзя гарантировать, что он не подглядывал и не подслушивал из какой-нибудь щелки, но никаких знаков о себе не подавал — видно, понял, что хозяйке не до него. И даже тактичный кот Бандит не пришел на запах рыбы!

И была еще ночь. Удивительная ночь, полная щемящей нежности, хрупкой, целомудренной страсти и невероятной любви. И в каждое ее мгновение и Марии, и Арсению казалось, что это — самая прекрасная из всех ночей, которые были в их жизни.

— Как хорошо, что ты не стал монахом! — прошептала Мария.

— Спасибо отцу Сергию, — улыбнулся Арсений. — Наверное, он знал, что когда-нибудь я встречу тебя…

На другое утро Арсений стал собираться — в храме его ждала работа. Мария проводила его, немного погрустила… и тоже поехала в Москву, потому что оставаться одной в доме без него ей не хотелось. Она была уверена, что они уже никогда не расстанутся, но каждый день, каждый час, прожитый без Арсения, казался ей теперь потерянным и просто бессмысленным.

Воскресный вечер она провела в московской квартире. Поговорила с Танькой, потом сделала контрольный звонок Трубочкину — на всякий случай, чтобы не волноваться зря. Он сразу ответил по мобильному и сообщил, что работает дома. Мария перезвонила ему домой, еще недолго с ним поговорила и, убедившись, что он ее не обманывает, немного успокоилась и попыталась настроиться на дела. Надо было собраться с мыслями, подготовиться к собранию сотрудников своей мастерской, которое она назначила на понедельник.

Рано утром раздался звонок «внутреннего мобильного». Мария радостно протянула руку к трубке, подумав, что это Арсений, потом удивленно взглянула на часы. Было семь утра. Странно, он, наверное, не стал бы будить ее так рано! И аут же в сознание закралась тревога. Опять что-то случилось? Она схватила трубку и услышала незнакомый мужской голос.

— Мария Еловская?

— Да!

— Дежурный охраны. Из поселка. Ваш дом горит!

По дороге Мария лихорадочно думала: откуда такой удар, прямо в самое сердце? Неужели она сама виновата, плохо потушила камин? Нет, невозможно! Не настолько она рассеянная! Поджог?..

Она набрала номер Влады. Мисс Хай-тек ответила сонным голосом:

— Алло…

— Это я! — заговорила Мария, сама заметив, что ее голос звучит как чужой. — Собрание отменяется. У меня пожар.

— Что? — закричала, сразу проснувшись, Влада.

— Домик горит. Еду туда. Позвоню. — Мария отключила связь. Потом позвонила Таньке.

Танька не стала задавать вопросы, только по-деловому сказала:

— Сейчас приеду!

— Ну, скорее, «рафик», скорее! — подгоняла Мария свой верный автомобиль.

Машин на трассе было немного, и довольно скоро Мария увидела указатель знакомого поворота. И тут у нее промелькнула нелепая мысль — а успел ли спастись домовенок? Не было ли случайно в доме Бандита, которому она оставила на кухонном столе остатки рыбы?

Вдоль забора краснели пожарные машины, крутом суетились какие-то люди — охранники, соседи, электрик. Электрик бурчал, что проводка была в порядке, сам проверял. Пожар уже потушили, только над участком клубился едкий дым. Сквозь серую пелену было видно, что выгорела часть второго этажа, мрачно чернело окно спальни. Первый этаж почти не пострадал от огня, но пожарные его изрядно залили водой. Мария стояла на пепелище, словно окаменевшая, и старалась не смотреть на то, что еще вчера было любимым домиком. Слезы капали на воротник. Ее обнимала Танька, тихо шмыгавшая своим красивым носиком.

— Сережа сейчас приедет, — шептала она. — Он что-то знает.

— Ага… — кивнула Мария, почти не понимая, о чем идет речь.

И вдруг откуда-то из сугроба к ней бросился Бандит, взлетел, как на дерево, на ее плечо и стал лизать в лицо.

— Бандитушка, милый, ты жив… — Мария прижала к себе кота и отчаянно разрыдалась.

— Маша, пойдем в машину! Хватит на морозе стоять! Все равно ментов надо ждать, никуда не денешься, — сказала Танька и потащила сестру к джипу. — И Бегемота тащи! Он, наверное, все видел, знает что-то!

— Кто это сделал, Бандитушка? — сквозь слезы спросила Мария.

— Ур-мяу! — нежно ответил Бандит, еще раз лизнул Марию в лицо, стараясь слизать слезы, спрыгнул с ее плеча и тут же исчез в кустах.

— Не хочет говорить, вредина! — возмутилась Танька, включая двигатель, чтобы можно было включить обогрев салона. Потом взяла сестру за руки и стала растирать ей пальцы. — Совсем заледенели! Нельзя же так!

— Домик, милый, прости… Не уберегла тебя… — рыдая, говорила Мария. — Расслабилась, дура! Что же я наделала…

— Да ладно тебе причитать! Прямо как баба! — возмутилась Танька. — Все живы, даже Бандюга цел!

— А домик? Танька! Я ведь давно почувствовала — кто-то целится именно в меня! Ну, кто, кто это сделал? — в отчаянии задавала Мария вопросы, на которые не было ответа.

— Найдут твоих врагов, они за все ответят, я уверена! А ты включи мозги и сама думай!

— Но как же понять, как вычислить, кто именно? — бормотала Мария.

— Успокойся, и давай по порядку! — сказала Танька.

И тут позвонил Арсений. Лицо Марии изменилось мгновенно.

— Машенька, что с тобой, — спросил он испуганно. — Ты плачешь?

— У меня дом сгорел, — с трудом выговорила Мария.

— Ты сейчас там?

— Да, на пепелище.

— Я приеду! Хочешь?

— Хочу! — всхлипнула Мария.

— Все. Скоро буду.

Мария посмотрела на сестру и прошептала:

— Это — он.

— Поняла. У тебя же все на лбу, как всегда, написано. А притворяешься скрытной! Да что же Сережа не звонит, не едет? — сказала Танька, нервно набирая номер Сергея.

— А где он?

— Не знаю. Как ты позвонила, он сразу сорвался с места, меня ждать не стал. У него своя какая-то версия!

— Танька, ну, где же милиция? Я не могу больше здесь сидеть!

— С ума сошла! Сейчас твой Арсений приедет!

Мария посмотрела в окно.

— Да! Вот он!

Она выскочила из машины, бросилась к подъехавшему старенькому «Ниссану». Танька вышла следом за ней.

Арсений быстро оглядел мрачную картину и деловито спросил:

— У тебя все чертежи сохранились?

— Все, — сказала Мария. — И в компьютере, и в распечатках…

— Это — главное, дом мы восстановим, — сказал он уверенно. — Закончим храм, возьму своих ребят. И все будет, как было! Надеюсь, ты доверяешь профессиональным реставраторам?

Мария молча кивнула и уткнулась головой ему в плечо.

Подбежала Танька, тараща свои голубые блюдца глаз.

— Познакомься, это Арсений, — сказала Мария.

Маленькая Танька крепко пожала горячую, сильную руку Сухарева.

Мария обернулась и увидела еще две подъехавшие машины. Из одной выбралась вся ее мастерская, почти в полном составе, не было только Родиона, а из другой — Георгий Малахов и даже сам господин Степанов. И тут она не удержалась и снова расплакалась, растроганная тем, сколько людей готовы прийти ей на помощь…

Глава 7 КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ В ДЛИННОЙ ЦЕПИ

После пожара в доме Марии прошел почти месяц.

За это время встретили Новый год — встретили тихо и немного печально. Ни Арсений, ни Танька, ни Сергей о сгоревшем домике старались не говорить, чтобы лишний раз не травмировать Марию.

А та понемногу успокаивалась, но мысли ее все равно то и дело возвращались к последним событиям. Единственной настоящей радостью, наверное, было то, что Арсению неожиданно предложили сделать большую персональную выставку в ЦДХ и он стал энергично готовиться к ней. Работа в храме шла к завершению и тоже требовала большого напряжения и сил. Короткие встречи урывками и для Марии, и для Арсения стали просто невыносимыми, и Мария, к огромной радости Арсения, решила переехать к нему в мастерскую.

Сергей все последнее время был мрачен и особенно озабочен. Отказ от участия в строительстве комплекса действительно стоил ему больших финансовых потерь. Танька очень беспокоилась за него, пыталась утешить, но Сергей все равно нервничал. И все время с кем-то говорил по телефону непонятными, отрывочными фразами и без конца куда-то уезжал.

Пролетели Рождественские каникулы. Мария вышла на работу и в первый же день узнала, что за время праздников загорелся еще один дом, построенный по ее проекту, а также пострадали по разным причинам квартира и офис, в которых она оформляла интерьер. В квартире случился жуткий потоп, потому что где-то прорвало трубу, а в офисе, кажется, произошло короткое замыкание в электросети, которое вызвало пожар. Правда, дом обгорел не сильно, пожар потушили очень быстро, и ущерб, нанесенный квартире и офису, тоже оказался незначительным, но вот престиж компании Марии Еловской, без сомнения, от этих неприятных происшествий пошатнулся еще сильнее. И самой Марии было совершенно очевидно — кто-то целенаправленно этого добивался. Клиенты начали относиться к ней не только настороженно, но и подозрительно, новые заказы по-прежнему не поступали.

Влада нервно поглядывала на телефон, который почти совсем перестал звонить, а если уж звонил, то обязательно приносил какую-нибудь неприятность. Каркуша целыми днями возился со счетами и разными другими бумагами, пытаясь извлечь из них хоть какие-то деньги. Кирилл мрачно сидел за компьютером и молчал. Родион в мастерской почти не появлялся и только докладывал по телефону о своем местонахождении. И, как это ни странно, Дракула, который всегда был общительным, разговорчивым, в последнее время стал молчаливым и замкнутым. Однажды Мария спросила его:

— Что с тобой происходит, Даглар?

— Ничего не происходит, — ответил он сдержанно. — Ищу клиентов. Ты же сама просила меня заняться рекламой! Вот я и занимаюсь!

Но клиенты все не появлялись. Оставался один Малахов, который уже давно полностью рассчитался за проект, а тех денег, что он платил за авторский надзор, на затыкание всех дыр в прохудившемся бюджете мастерской все равно не хватало. Все его попытки увеличить гонорар Мария отвергала, прекрасно понимая, что это будет просто подарок, не предусмотренный договором.

В общем, после Нового года дела в мастерской пошли совсем плохо. За короткий срок из богатой, преуспевающей женщины Мария превратилась чуть ли не в банкрота. Она прекрасно понимала, что фактически находится на грани разорения.

В этот тяжелый для мастерской период Мария не раз вспоминала о Кассандре. Отношения с этой странной дамой остались какими-то не проясненными, разговор — незавершенным, но Мария никак не могла заставить себя ей позвонить.

Арсений теперь с утра до ночи работал в храме, а с ночи до утра готовился к выставке в ЦДХ. Мария старалась помочь ему, чем могла, они вместе отбирали картины, приводили их в порядок.

— Машенька, у тебя такие проблемы, а я ничем не помогаю тебе! — сокрушался Арсений.

— Ты помогаешь мне жить! Одна я просто всего этого не выдержала бы, — отвечала ему Мария. — Теперь у меня есть ты. Я счастлива, что могу видеть твои замечательные картины, особенно те, которые помню еще с Малой Грузинской. Я смотрю на них и черпаю в них силы. И я ничего не боюсь. Останусь без работы — буду помогать тебе, обучусь реставрации. Буду рисовать портреты, когда-то ведь у меня неплохо получалось. Этим тоже можно заработать.

Арсений только покачал головой. Он ни за что не хотел мириться с тем, что любимая женщина находится в таком бедственном положении, и все время думал о том, как найти хоть какую-то возможность помочь ей.

И тут позвонила Танька.

— Маша, мы так давно не виделись! — сказала она каким-то странным голосом.

Мария, почувствовав в ее интонациях скрытое беспокойство, сразу помчалась к ней.

В углу гостиной стояла большая серебристая елка, сверкающая разноцветными шарами, в которых отражались красивые фонарики. Танька порхала вокруг елки, снимала игрушки, аккуратно складывала в коробку.

Мария сидела с сигаретой на диване, смотрела на елку, на сестру. Вот фонарики погасли, и сразу стало как-то грустно и пусто.

— Тебе помочь? — спросила Мария.

— Не надо, я сама! — отказалась Танька, снимая с елки блестящую гирлянду лампочек.

— Присядь, передохни, — сказала Мария. — Нельзя же так — целый день на ногах!

— Знаешь, Маша, мне так лучше, — вздохнула Танька. — Мне надо себя занять, чтобы в голову всякие мысли не лезли.

— Какие еще мысли? — с беспокойством спросила Мария.

— Да глупость всякая, — ответила сестра.

— Ну-ка, рассказывай, какая там еще глупость!

Танька неуверенно повернулась к ней, лицо у нее было задумчивое и печальное.

— Я не хотела говорить… У тебя и без меня хватает…

— Выкладывай! — потребовала Мария. — Я тоже немного научилась по лбу читать!

— Ну, в общем, Сережа меня беспокоит, — решилась наконец Танька. — Он, понимаешь, в последнее время какой-то мрачный, замкнутый. Кто-то все время ему звонит, куда-то он без конца уезжает, даже ночью…

— Во-первых, я не заметила, чтобы он стал особо мрачным, — сказала Мария. — А во-вторых, ты же сама знаешь, какие у него проблемы в банке. Вот он и носится, чтобы их хоть немного уладить.

— Да знаю я. Но ночью-то — какие переговоры? — Танька вдруг всхлипнула. — Маша, а вдруг у него женщина появилась? А он мне сказать боится…

— С ума ты сошла! — возмутилась Мария. — Ты бы видела, как он смотрит на тебя! Со стороны-то виднее!

— Маша, я все понимаю умом, но каждый раз, как он убегает, у меня — будто пуля в сердце. Если он бросит меня, я умру!

Мария встала, подошла к сестре, обняла ее.

— Выкинь эти дурные мысли из головы! Мы все сейчас нервничаем. Ну, период у нас такой! Но если мы еще и в любовь перестанем верить — тогда действительно хоть в петлю лезть. У нас же с тобой есть самое главное, самое лучшее! И грех сомневаться в любимых мужчинах!

Танька удрученно прислонилась головой к плечу сестры.

— Ты правильно все говоришь! Я знаю, что своими подозрениями только дурное притягиваю. Мне самой стыдно, что об этом думаю, но сделать с собой ничего не могу. Гадкие мысли так и лезут… как тараканы…

— Танька, неужели в твоей прекрасной головке тараканы завелись? — воскликнула Мария. — Ну, ладно, я занималась всяким там самокопанием, но ты-то! Ты же такая умница! Меня всегда на путь истинный наставляла!

— Действительно, чего это я расквасилась! — шмыгнув носиком и приложив платочек к глазам, встрепенулась Танька. — Маша, но я так его люблю, так люблю…

— И он тебя любит, никогда в этом не сомневайся! — успокоила сестру Мария и, чтобы отвлечь ее от неприятных мыслей, решила сменить тему. — А знаешь, о чем я тут думала? Вот сгорел мой домик…

— Может, не надо об этом? — сразу переключилась Танька.

— Надо! — уверенно заявила Мария. — Нельзя все время молчать, будто ничего не случилось! Арсений меня туда не пускает, но сам все осмотрел. Он сказал, что первый этаж почти не пострадал! Следы от затеков легко устранить. Он дом восстановит, я уверена, и мы следующий Новый год встретим в нем. Но я сейчас о другом.

— О чем, Маша? — с интересом посмотрела на нее Танька.

— Понимаешь, вместе с домиком сгорела часть моей души, но рана затягивается, я успокаиваюсь. Потому что у меня теперь есть Арсений!

— Хочешь сказать — за счастье надо платить? — угадала ход мыслей сестры Танька. — Но… не слишком ли цена велика?

— Танька, оставим в покое злую карму, пусть ею Кассандра занимается. Я вовсе не считаю, что расплатилась пожаром в домике за свое счастье, — произнесла Мария задумчиво. — Просто подумала вдруг, что сгорела именно та часть второго этажа, где я хранила портрет Алана. Начинается новая жизнь, без мрачных теней прошлого. И это, наверное, символично!

— Все прекрасно? Очистительный огонь? Никто не виноват? — вдруг возмутилась Танька. — Ты, кажется, готова уже простить поджигателя, чуть ли не благодарна ему!

— Ни в коем случае! — воскликнула Мария. — Я только стараюсь найти в самом плохом что-то хорошее…

— Хватит сентиментальной философии! — решительно заявила Танька. — Все равно мы не успокоимся, пока не узнаем, какая же сволочь это сделала. Давай думать!

— Давай! — согласилась Мария, обрадовавшись, что сумела отвлечь сестру от мучившей ее ревности и переключить совсем на другой разговор.

— Перечислим для начала всех подозреваемых, — деловито предложила Танька. — Ты называй, а я буду комментировать.

Мария улыбнулась.

— Ладно, начнем с главных персонажей: Алан, Тамара, Кассандра.

— Не спеши, не надо всех сразу, в одну кучу! Конечно, у каждого есть мотивы, — Танька наморщила лоб. — Начнем с Алана. Ты обошла его в карьере: он работает на чужого дядю, а ты — сама на себя — это раз. Ты мешаешь ему строить чертов элитный комплекс — два! Ты слишком похорошела, пока он тебя не видел, — три! Не бросилась ему на шею, когда он тебя поманил, — четыре! В общем, целый букет мотивов. Кроме того, он явно в тебе заинтересован, даже предложил вместе работать. А ты не отреагировала. Как тебя получить? Испортить тебе карьеру, запугать, и тогда в отчаянии ты сама прибежишь к нему. По-моему, логично, как ты считаешь?

— Не то слово! Ты просто — Эркюль Пуаро!

— Конечно! — с гордостью покивала Танька, все больше увлекаясь своим расследованием. — Кроме того… ты уж прости, сестричка… Алан, по большому счету, подлец и циник. В общем, ставлю за него семьдесят процентов из ста. Поехали дальше.

— Тамара, — назвала вторую кандидатуру Мария.

— Ну, эта стерва вообще подходит по всем параметрам. Тут и ревность, и месть, и страх. Ты для нее ты — вечный источник опасности. За нее — процентов восемьдесят, не меньше.

— А Кассандра?

— Кассандра… — задумчиво протянула Танька. — Судя по тому, как ты ее описывала, она еще та штучка! Но мне почему-то кажется, что она изобрела бы что-то пооригинальнее… Хотя удары в цель попадают. И мотив у нее тоже есть, но — один: ты отказалась с ней работать. Не знаю, за нее — процентов пятьдесят. Кто следующий?

— Родион, — Мария произнесла имя своего сотрудника и ужаснулась своему собственному предположению.

— Этот отпадает, — сразу успокоила ее сестра. — Он влюблен в тебя. Не стал бы тебе так гадить.

— Мне лично не стал бы, — согласилась Мария. — Но я вот чего боюсь: не мог ли он Сапрыкина подпалить? Это вписывается в его программу…

— В принципе все может быть, — кивнула Танька. — Но что же тогда получается? Поджигатель не один, а несколько?

— Интересная мысль…

— Кто еще остается? — продолжала размышления Танька. — Анонимные конкуренты. Ты их почему-то вообще упускаешь из виду, а они тебя наверняка не упускают. И вполне могут держать под прицелом, выражаясь твоей же терминологией. Им главное — переманить заказчиков, а тут все средства хороши!

— Танька, — вздрогнула вдруг от пришедшей ей в голову мысли Мария. — А вдруг мы так никогда и не узнаем, кто это сделал?

— А я уверена, что узнаем! — не согласилась с ней Танька. — Тот, кто это сделал, сам как-то проявится. Обязательно на чем-то проколется!

— Знаешь, я тут подумала… Наверное, мне не стоило отказываться от участия в работе комиссии. Надо встретиться с Аланом, поглядеть ему в глаза. Как он будет вести себя? Если он причастен к поджогам — я это почувствую, пойму!

— Только для этого? — удивилась Танька. — Стоит ли нервы трепать?!

— Не только, — сказала Мария. — Вообще как-то некрасиво получается. Сергей выбыл из игры в какой-то степени из-за меня, а я — в кусты. Он кучу денег на этом потерял, носится, пытается дела поправить, ты нервничаешь, всякие дикие фантазии накручиваешь… А получается: ведь это вроде как я вас подставила!

— Да ты что, Маша! — закричала Танька. — С ума сошла?

— Совсем наоборот — прояснился темный ум! Завтра же позвоню Степанову и, если еще не поздно, пойду на встречу той комиссии. Надо доводить дела до конца, а не бросать на полдороге!

Танька помолчала, поглядела на сестру и попросила тихо:

— Будь осторожнее, очень тебя прошу.

— Постараюсь, — улыбнулась Мария.

В это время открылась дверь, и появился Сергей. Танька молча смотрела на него. Он подошел к ней, обнял, поцеловал и сказал с чувством:

— Господи, как же я соскучился!

Танька прильнула к нему, он долго не выпускал ее из своих объятий. И Мария, глядя на них, снова убедилась, что слова Сергея — чистейшая правда. А потом сообразила: им просто необходимо сейчас побыть вдвоем, быстро собралась и уехала со спокойным сердцем.

На другой день Мария собрала в кабинете своих сотрудников и открыто им заявила:

— Дорогие мои! Я вас всех люблю и ценю! Но, без всяких обид, предлагаю вам подыскивать работу, потому что я уже не могу платить вам так, как раньше. И если ситуация не изменится в ближайшее время — не смогу платить вообще, потому что сама окажусь банкротом.

Сотрудники мялись, говорили, что готовы терпеть. Поблагодарив их за преданность и терпение, Мария всех отпустила и попросила остаться только Дракулу.

— Даглар, — сказала она. — У меня к тебе особое поручение.

Мария протянула ему пакет документов на свою городскую квартиру, вместе с генеральной доверенностью на продажу. Тот изменился в лице.

— Мария, зачем такая крайняя мера? Я уверен: наши дела скоро наладятся…

— Не спорь, я решила, — остановила его Мария с улыбкой. — Вы же все равно от меня не уйдете! А я буду мучиться совестью… Этих денег хватит, чтобы немножко заткнуть дыры. Где Жить, мне есть. Пропишусь у родителей. Постарайся продать квартиру как можно дороже, как можно быстрее и чтобы никто из посторонних об этом не знал. Все, приступай!

Дракула взял бумаги и покинул кабинет босса с мрачным лицом.

После этого Мария позвонила Степанову.

— Герасим Ильич, — сказала она. — Я все обдумала. Если вы еще заинтересованы в сотрудничестве со мной, я согласна.

Степанов очень обрадовался, что получил наконец ее согласие на участие в дальнейшей борьбе с грозящим всем экологическим преступлением. Он сказал, что уже подготовил договор для нее, как для нештатного независимого консультанта по специальным экологическим вопросам, осталось только подписать его. Но встреча с руководством компании «Манхэттен» отложена, к сожалению, на начало февраля.

После этого Мария решилась позвонить и Кассандре — договориться о встрече. В конце концов глупо стоять в позе, когда скоро нечем будет платить зарплату сотрудникам. Возможно, Кассандра еще не передумала работать с ней, и тогда надо срочно согласиться. Если колдунья и имеет отношение к поджогам, при встрече это тоже как-то проявится.

Но Мария нигде не могла найти ее визитку. И никто из сотрудников тоже эту визитку не видел. И даже представления не имел, куда она могла подеваться. В общем, связаться с Кассандрой Мария так и не смогла. И подумала — что ж, видно, все-таки не судьба! И, наверное, это к лучшему — не придется подвергать себя унижению.

Буквально через несколько дней Дракула сообщил Марии, что покупатель на ее квартиру уже есть и готов внести аванс. Причем цена квартиры была максимальной, а сумма аванса оказалась намного больше, чем рассчитывала получить Мария. Что ж, хоть в чем-то повезло! Это действительно на какое-то время решало финансовые проблемы почти разорившейся мастерской.

Приближалось тридцатое января — день рождения Марии. Она не хотела отмечать его — сейчас было не до того. Арсений занят еще больше, чем все последнее время, совсем похудел, почти не спит. До открытия выставки оставались считаные дни. Сергей, хотя и был уже не таким мрачным, по-прежнему с таинственным видом вел какие-то переговоры и приезжал домой за полночь. Но Танька уговаривала сестру, несмотря ни на что, устроить праздник.

— Праздники нужны для поднятия тонуса! — уверенная в своей правоте, убеждала она старшую сестру. — Мы все сделаем сами, а ты только придешь и сядешь за стол.

— Ну, хорошо, — согласилась Мария. — Но — никаких подарков и гостей! Пусть все будет очень тихо и соберутся только свои!

На самом же деле получилось все немного иначе, и совершенно невероятные сюрпризы начались еще накануне.

Утром в офис Марии неожиданно позвонила Кассандра.

— Мария, вы согласитесь меня принять? — спросила она.

Как ни странно, никакого зла и раздражения при разговоре с колдуньей Мария не почувствовала, больше того, обрадовалась ее звонку и сразу согласилась с ней встретиться.

Кассандра появилась через полчаса. Мария провела ее к себе в кабинет.

— Я давно хотела объясниться, — взволнованно произнесла Кассандра. — Но сначала — о деле! Знаю о ваших несчастьях…

— Откуда? — заикнулась было Мария, но тут же поняла, насколько наивен ее вопрос. Если о проблемах ее компании знала чуть ли не вся Москва, то что уж говорить о Кассандре!

— Мы живем в большом информационном пространстве, — деловито откликнулась белокурая колдунья. — Я и пришла потому, что очень хочу вам помочь. Во-первых, могу предложить хорошего частного детектива.

— Конечно, я благодарна вам, но у меня сейчас финансовые трудности, — ответила Мария.

— Мой детектив берет недорого. Об этом даже не думайте! Дайте только свое согласие, и он начнет работать.

— Я вам очень признательна, — сказала Мария сдержанно. — Обещаю посоветоваться и подумать.

— Мария! Я поняла, почему вы отказались со мной работать и в чем я была не права, — призналась Кассандра, глядя в глаза своей собеседнице. — Мы уже многое пересмотрели и изменили в своей программе. Думаю, она теперь вам больше понравится.

Мария в очередной раз удивилась и подумала, что, видно, все же недооценивала эту женщину.

— Помещение для нашего центра мы пока еще не нашли, — продолжала Кассандра. — И мое предложение остается в силе, Мария. Я ведь тоже рассчитываю на вашу помощь! Поймите, у нас нет хороших специалистов по патогенным зонам.

— Спасибо, — сказала Мария и подумала, что на этот раз, скорее всего, согласится. — Я не буду тянуть с ответом…

Кассандра улыбнулась.

— Я очень на вас надеюсь!

— А где вы теперь находитесь? — спросила Мария.

— Пока — нигде, — вздохнула Кассандра. — Но мы не хотим терять клиентов. Нам случайно повезло, мы приобрели хорошее временное помещение… — Кассандра вдруг загадочно улыбнулась. — Оно небольшое, но просто чудесное, уютное, с замечательной энергетикой. Конечно, маловато, но на первое время его вполне хватит.

— Я рада, что проблему вы решили. Так где же это? — с интересом спросила Мария.

— Вы знаете адрес! — Кассандра сверкнула глазами и назвала адрес городской квартиры Марии. Мария опешила.

— Значит, я должна срочно освободить квартиру, — растерянно произнесла она.

— Нет, нет, оставьте все, как есть! — воскликнула Кассандра. — Я специально решила купить именно вашу квартиру. Не только потому, что она хороша, а чтобы она не досталась кому-то постороннему. Вы всегда сможете ее вернуть, если ваши финансовые дела наладятся.

Окончательно потрясенная, Мария спросила:

— Но почему же в договоре стоит совсем другое имя?

— Все знают мой псевдоним, а в договоре указано мое настоящее имя, которое практически никому не известно, — с таинственным видом произнесла Кассандра. — Вы же просили сохранять конфиденциальность сделки!

— Кажется, теперь я поняла, почему не могла найти вашу визитку! — с улыбкой ответила Мария. — Не надо быть Эркюлем Пуаро, чтобы догадаться, кто у меня ее похитил!

Кассандра под секретом поведала Марии еще одну тайну. Оказывается, к ней приходил не только Даглар, но и Родион. Правда, второй отнюдь не с добрыми намерениями: он угрожал Кассандре расправой за то, что она вредит Марии. Кассандра, используя весь свой профессиональный опыт, сумела его убедить, что он ошибается. Больше того — предложила ему помощь хорошего психолога.

— Трубочкин — человек внушаемый, — мягко заметила она. — Согласился он быстро, и психолог с ним уже работает. Совершенно бесплатно, ради собственного интереса.

— Я вам очень признательна, — поблагодарила собеседницу Мария, осознав, какая еще опасность нависала над ней, которой, к счастью, удалось избежать. — А кто этот психолог, если не секрет?

— Ваша покорная слуга, — улыбнулась Кассандра. — Не имея профессионального образования, я бы никогда не взялась руководить таким центром.

— Вы действительно прекрасный профессионал!

— Я знаю, Мария, вы подозревали, что я имею отношение к этим поджогам, — прошептала вдруг Кассандра. — И ничуть не обижаюсь на вас. Надеюсь, теперь вы убедились, что это не так.

Когда Мария вышла проводить Кассандру в приемную, они крепко пожали руки друг другу и… неожиданно обнялись на глазах у удивленных сотрудников. Потом к Кассандре подлетел сияющий Дракула, с заговорщическим видом подмигнул Марии и отправился провожать гостью.

Как только ушла Кассандра, в мастерскую приехал Малахов с огромным букетом цветов.

— Я должен сделать признание, — произнес он торжественно, зайдя в кабинет Марии. — Сейчас, пока мы одни.

— Какое признание, Георгий? — испугалась Мария.

— С того момента, как я увидел вас, я влюбился без памяти! Я, конечно, простой мужик, не такой утонченный, как вы, потому я и не спешил, решил заслужить сначала ваше доверие, Мария, не лезть со своим ухаживанием. А то, подумал, отпугну сразу. А сам замыслил хитрый план. Я решил — пусть вы проектируете дом для меня, как для самой себя! Именно поэтому я никогда не вмешивался и просил вас делать все именно так, как хочется вам самой! Вот, думаю, достроят дом, и тут я предложу своей прекрасной избраннице руку, сердце и дом, который она делала, как для себя. А вдруг — согласится?

— Боже мой… — только и смогла произнести Мария.

— Конечно, я понимал, что шансов у меня немного, — продолжал Малахов. — Я ведь вижу, как мужчины на вас смотрят! Ну, думаю, найму телохранителя, могу себе позволить. Я! Я человек богатый, как этот… Рогожин. Видите, я не совсем лапоть, классику почитывал! В общем, сразу после окончания строительства хотел сделать вам предложение. Но вдруг увидел вас с этим художником! И ваши глаза! Впервые за все время, что знаю вас, у вас был такой взгляд. Сердце мое забилось печально, и понял я безнадежность своих намерений. Но, как настоящий мужчина, я готов остаться вашим другом. И хочу сейчас передать вам свой дом в качестве подарка на день рождения!

— Георгий, да что вы! — произнесла Мария срывающимся голосом, потрясенная его признанием. — Я тронута. Мне неловко даже. Но… вы же понимаете сами, я не смогу принять такой подарок!

— Очень жаль, что вы отказываетесь! — воскликнул Малахов. — Но все-таки подумайте… Дом еще не достроен. Время у вас есть. И помните — на меня вы можете рассчитывать всегда!

На следующий день сюрпризы продолжались. Именно тридцатого января открылась выставка Арсения Сухарева в ЦДХ. Это был главный его подарок Марии.

Когда Мария, потрясенная таким поворотом событий, вошла в зал, она увидела на самом видном месте совершенно удивительный свой портрет, который Арсений написал в тайне от нее. Это был следующий его подарок.

На торжественном открытии выставки, конечно же, собрались все, и по сияющим лицам Таньки, Сергея и даже сотрудников своей мастерской, Мария поняла, что о готовящемся сюрпризе было известно заранее им всем.

Выставка имела просто невероятный успех. На ней, к удивлению Марии и даже самого Арсения, оказались толпы журналистов, телевидение. После одной из съемок и очередного интервью к немного растерянному и смущенному художнику подошел какой-то американец с переводчицей. Они долго о чем-то говорили в стороне от всех.

Потом Мария спросила Арсения, кто это к нему подходил.

— Да, один американский журналист, — отмахнулся Арсений. — Что-то типа очередного интервью…

После выставки Танька поехала домой готовить стол и чуть ли не силой утащила с собой Марию. Арсений остался общаться с посетителями и журналистами и обещал приехать немного позже. Сергей же быстро куда-то исчез.

Когда стол был накрыт, сестры сели перекурить.

— Господи, ну где же наши мужчины? — с волнением произнесла Танька.

— Знаешь, сестричка, мне иногда кажется, что я живу с ангелом, — с внезапной грустью сказала Мария. — Уж слишком он хорош! А вдруг возьмет и улетит? Это же страшно!

— А мне кажется, — сказала в свою очередь сестра, — что я живу с каким-то Суперменом или Бэтменом. И все молюсь: лишь бы его не убили и лишь бы он никого не убил!

— Ни Супермена, ни Бэтмена не убивают, это точно, — заявила Мария уверенно. — И ведь они — о, господи! — они тоже летают…

И тут позвонил Сергей. Он сообщил, что скоро приедет и привезет еще один сюрприз. И почему-то спросил озабоченно, тут ли Арсений.

— Нет, он занят на выставке, будет позже. — Мария была совершенно сбита с толку.

— Очень хорошо, что его еще нет! — заявил Сергей. — Сюрприз не слишком приятный, и ему это видеть совсем не надо. Я тут кое-кого к вам везу! Пожалуйста, оденьтесь и спуститесь во двор.

Сестры растерянно переглянулись.

— Маша, я поняла! Он везет поджигателей! — воскликнула Танька. — Он их искал все это время и теперь наконец нашел! А я… я еще плохо о нем думала…

— Ладно, не кайся! Пошли, мой Эркюль Пуаро!

Сестры вышли на улицу. Скоро они увидели, как по расчищенной от снега дороге движутся друг за другом два черных джипа с включенными фарами. Мария смотрела, как они приближаются, и с напряжением и страхом ждала, кого выведут из этих машин. Конечно же, не самих заказчиков, а каких-то наемников, исполнителей… Она успокаивала себя, всей душой не желая обнаружить в роли преступников кого-либо из знакомых и близких.

Машины остановились. Мария вцепилась в руку Таньки. Из первого джипа вышел Сергей. И каково же было потрясение сестер, когда открылись двери второго джипа, и «спортивная команда» банкира вывела из машины… отнюдь не наемников и не конкурентов! Сначала они без особых церемоний вытолкнули на снег Валентина, а следом за ним… Федора! И потом еще двоих перепуганных молоденьких парней — тех самых рэкетиров, которые полгода назад напали на дороге на Таньку.

К ошарашенным сестрам подошел Сергей.

— Это и есть поджигатели. Мы долго охотились за ними и наконец поймали с поличным — они собирались поджечь коттедж Георгия. Тут-то мы их и взяли. Я не успел сделать подарок к дню рождения Татьяны, но хоть к твоему получилось, Мария. Это они сожгли твой дом.

Сестры стояли молча, глядя на бывших своих возлюбленных и с трудом веря собственным глазам.

У Марии в памяти возникла давно забытая картина — сквозь щель под неплотно закрытой дверью просачивается легкий, белый дымок и, медленно расползаясь, стелется по полу. «Что это? Пожар? Но почему? Откуда? — с легким испугом думала она в тот вечер. — Нет, не может быть, невозможно!»

— Ты играешь с огнем, Валентин, — сказала тогда Мария.

— Огонь — моя стихия, вот я с ним и играю, — ответил он.

Так что же, он еще тогда, заранее, задумал и спланировал свою месть? Все может быть, все возможно!

Валентин и Федор стояли, боясь поднять глаза. Потом вдруг Валентин поглядел на Марию и произнес с ВЫЗОВОМ:

— Я требую дать мне последнее слово!

Сестры переглянулись.

— Пусть говорит, — сказала Мария.

И он заговорил хорошо поставленным голосом, словно обращался не к Марии, а произносил монолог на сцене или речь в суде.

— Единственным мотивом моих действий была ревность. Ты должна это знать, Мари! — произнес Валентин торжественно и мрачно. — Я не прошу прощения! Я действительно мстил тебе! С тех пор, как ты меня бросила, я постоянно следил за тобой. И до того момента, пока ты не приводила в дом мужчин, я выжидал, сохраняя надежду вернуть любимую женщину. Но когда ты оставила ночевать в доме другого мужчину, мое раненое сердце не выдержало. Я всегда любил только тебя и измену простить не мог! И я поджег этот ненавистный теперь мне дом!

После него попросил слова Федор. Он сказал, что тоже мстил бросившей его жене, а также ее сестре, которую всегда ненавидел, считая главной подстрекательницей к разрыву Тани с ним.

— А теперь послушайте, как было на самом деле, — заговорил Сергей. — Твой муженек, Танюша, и не подозревал, что мы еще с лета следили за рэкетирами, напавшими на тебя. Именно поэтому я и отпустил их, чтобы выяснить, кто их нанял и кто за ними стоит. Рэкетиры в итоге и вывели нас на след Федора. Сами они оказались студентами театрального института, которых использовал Федор, посулив им легкую добычу. Он каким-то образом пронюхал о нашем романе и решил тебя проучить. А заодно проверить, как поведет себя твой банкир. Этот слизняк был уверен, что я или вообще не приеду, бросив тебя на произвол судьбы, или с перепуга дам деньги пацанам, а они, естественно, отдадут деньги ему, и он им выдаст из них небольшой гонорар. До последнего момента Федор отпирался, настаивал на своей непричастности к нападению на тебя, а признался во всем только после очной ставки с вымогателями-неудачниками. Теперь мы можем сдать их властям или можем разобраться сами. Решать вам, дорогие сестры! — закончил Сергей.

Сестры обменялись долгими, выразительными взглядами, сжали друг другу руки, и Мария решительно произнесла:

— Отдайте властям! Не стоит марать руки!

— Ваша воля — закон, — сказал Сергей, подал знак своей команде, и двух красавчиков с перекошенными физиономиями поволокли обратно в машину…

Вот так, неожиданно для сестер раскрылись истинные причины произошедших событий…

Спустя еще какое-то время в доме наконец появляется Арсений. Он извинился перед всеми, что слишком задержался на выставке, потом обратился к Марии:

— Машенька! Я хочу в день твоего рождения сделать небольшой взнос в бюджет твоей мастерской. — И протянул Марии чек.

Мария, ничего не понимая, вертела бумажку в руках, а Танька с Сергеем почему-то улыбались и загадочно переглядывались.

— Откуда? — растерянно спросила Мария, глядя на огромную сумму, указанную в чеке. И вдруг ее осенило: — Ты продал картины?

— Не все, Машенька! — улыбнулся Арсений.

— Зачем ты это сделал?! — ужаснулась Мария.

— Не огорчайся! Две самые твои любимые остались. Я ведь их даже не выставлял! И никогда их не продам! А другие мои работы отправятся после выставки в Калифорнию и будут висеть рядом с лучшими картинами не только нашей двадцатки, а и других прекрасных художников. Это — большая честь. А мы сможем иногда ездить и смотреть на них.

Оказалось, что американец, который подходил к Арсению на выставке, был одним из тех западных коллекционеров, для кого собирание «второго русского авангарда» стало не просто хобби, а делом всей жизни. Он давно уже охотился за работами Арсения Сухарева, предлагал Арсению купить коллекцию его картин семидесятых-восьмидесятых годов за огромные деньги. Но Арсений категорически отказывался, не желая расставаться со своими работами и не испытывая особой нужды в деньгах. Будучи человеком скромных запросов, он вполне укладывался в те, что зарабатывал реставрацией, и картины почти никогда не продавал. Но теперь, когда известный коллекционер обратился к нему в очередной раз, Арсений, к его удивлению, не задумываясь дал согласие. Это был именно тот случай, которого он искал, чтобы помочь Марии решить финансовые проблемы ее мастерской.

Мария уже не знала, радоваться ей или плакать. Картин было жалко, но Арсений, чтобы окончательно убедить ее, сказал:

— Маша, пойми, мне самому это нужно! Я всю жизнь витал в облаках, а теперь, когда у меня есть ты, мне хочется быть мужественным и сильным и заботиться о тебе! — И он добавил с улыбкой: — Согласись, я ведь поступил, как настоящий мужчина.

Эпилог

Следствие по делу о поджогах и о нападении на Татьяну закончилось. Валентину, который нанял хорошего адвоката, присудили относительно небольшой денежный штраф за повреждение чужого имущества путем поджога, а также год условно.

Его напарник, точнее — подельник Федор также отделался денежным штрафом и условным сроком, но и он, и Валентин навсегда оставили даже мысль о том, чтобы как-то навредить Татьяне и Марии. Уж об этом позаботились Сергей и его команда.

А коттедж Сапрыкина, как выяснилось на следствии, сожгли не они, а одна из его пациенток, которой он неудачно сделал пластическую операцию на груди. Имплантат не прижился, женщина считала себя изуродованной, причем за огромные деньги. Она потеряла богатого любовника, и простить это пластическому хирургу, конечно же, не могла. Но подавать на него в суд не имело смысла, поскольку перед операцией она дала расписку о согласии на возможный риск. И вместо того, чтобы обратиться к Сапрыкину за помощью и лечь на повторную операцию, она, охваченная порывом гнева, сожгла его дом.

Что же касается последнего обгоревшего коттеджа, залитой квартиры и пострадавшего от короткого замыкания офиса — все это оказалось всего лишь совпадением. Дом совершенно случайно подожгли петардами в новогодние каникулы разгулявшиеся тинейджеры, в квартире прорвало трубу из-за недосмотра сантехника, а в офисе не было никакого короткого замыкания, а просто сотрудники оставили по пьянке непогашенные сигареты. Так что никакой мистической или криминальной связи в этих событиях не оказалось.

Встреча с руководством компании «Манхэттен» давно прошла, получено заключение государственной экологической экспертизы со всеми необходимыми документами, и на некоторых из них стоит подпись Марии Еловской.

Забегая немного вперед, можно сказать, что по настоянию экологов строительство пока заморожено на неопределенный срок, а компания уже подыскивает для элитного комплекса новый участок…

В храме закончилась реставрация, теперь он открыт для прихожан. А совсем недавно отец Сергий обвенчал в нем своего давнего друга Арсения Сухарева и Марию Еловскую.

Сам же Арсений со своей бригадой уже отреставрировал часть загородного дома своей жены. И как-то он признался ей, что разговаривал с домовенком, который, конечно же, не пострадал от пожара, а сумел вовремя скрыться и отсидеться в соседском подвале, куда его пригласил кот Бандит… Вообще этот кот очень много чего знал, но редко считал нужным посвящать людей в свои тайны.

С Георгием Малаховым все остались друзьями, а недавно он появился в гостях у Марии вместе с Владой, за которой, по еще не подтвердившимся слухам, в последнее время совершенно неожиданно начал ухаживать. Это вызвало у Марии большую радость, и ей очень хотелось, чтобы слухи оказались правдой…

Вот, наверное, и все, что можно рассказать на данный момент о наших героях и произошедших с ними событиях…