Тео
Что за дерьмовая неделя. Этот бар изведет меня, если Пенни не сделает это раньше.
Посидев в кабинете в «Бородатом Козле», я решил, что нужно серьезно разобраться с тем, как удержать этот бар на плаву. Прошедшие две недели стали свидетельством того, как плохи на самом деле были дела в баре. Единсвтенное хорошее за эти дни - когда я выводил из себя Пенни.
Мне приносило огромное удовольствие наблюдать за алым румянцем от злости, ползущим по ее шее, когда я заставил ее оттирать птичье дерьмо в дальнем патио, поле того как она налила мой напиток в детскую бутылочку.
А потом я пошел, взял лаймовый сок и полил им бутылки с алкоголем, и наблюдал, как они выскальзывали из ее рук, пока она пыталась обслужить гостей. Это непрофессионально, но мне похрен. На следующий день она отправила мне книгу «Управление баром для Чайников». Она оставила ее на моем столе с запиской «прочти ее».
Единственный случай, когда Пенни увлеклась книгой, продолжал проигрываться в моей голове. Был дождливый день, и бар был пуст. Она отключилась, нагнулась над стойкой, ее подбородок подпирала ладонь. Я подошел сзади и прочистил горло.
Она подпрыгнула.
- Черт, ты напугал меня.
- Ты читаешь «как стать барменом»? - я выхватил книгу из ее рук, перелистал и прочитал вслух.
«Она лежала с разведенными ногами перед ним, пока он с тоской смотрел на нее. Ее сердце забилось быстрее, когда он сократил расстояние между ними.
От дикой срасти обжигающей его тело, он приник языком, чтобы попробовать ее сладкий нектар, которым она обладала».
- Отдай, - потребовала она, потянувшись за книгой.
- Что за пошлятина? - я отвернулся от нее и продолжил читать.
«Его пульсирующий член вошел в ее любовную щель, и она громко простонала:
- Заставь меня кончить, Торн.
Его неравномерные движения привели Бабетт к ее собственному оргазму».
- Это не пошлятина, а роман, - ее грудь прижималась к моей спине, пока она пыталась дотянуться до книги, которую я удерживал в воздухе.
- Нет, это пошлятина. Что, черт возьми, такое «любовная щель»? Тебе нравится читать такие непристойные книжки? - это казалось личным, узнать об интимных деталях, но, какого хрена она читает подобное дерьмо в моем баре?
- Да, я люблю эти романы. А теперь отдай обратно, - ее раздражение нарастало, когда она снова потянулась за книгой.
- Ой, ладно, вот твоя книжка, - сказал я, протягивая ее ей и пытаясь не думать о том, как она читает в одиночестве дома, поздно ночью. - Полагаю, тебе нужно подкинуть парочку идей.
- Может тебе стоит, - она наклонилась вниз, запихивая книгу в сумочку под баром. - Ты ничего не понимаешь в романтике.
- В романтике? Мне что нужно читать пошлые книжки, чтобы узнать о романтике? Я просто хорош в этом.
- Они лучше, что те комиксы, сложенные у тебя в кабинете.
Я глубоко вдохнул, моя улыбка померкла.
- Это графические романы, здесь есть разница, - я скрестил руки. - Кроме того, по крайне й мере, в моих книгах не говорится об измельчении киски в пух и прах.
Ее щечки стали ярко-красными, когда она уперлась бедром в стойку бара.
- Ну, может, ты не достаточно вырос, чтобы читать о кисках, поскольку одержим мультяшными книжками.
Я изогнул бровь.
- Мультяшные книжки? Еще раз, это графические романы. И ты права в том, что мне не нужно читать про киски. Я всегда могу пойти и заполучить одну из них.
- Ага, уверенна, что ты Бог Секса-на-одну-ночь, - она сдула челку со лба, когда сделала «пффф» звук.
- Это предложение?
- Нет. Никогда, - она злилась. Могу сказать по тому, как исказилось ее лицо, и я заметил веснушки на ее переносице. Она, и правда, очаровательна, но я не позволил смотреть на нее снова.
Каждый чертов день был связан с ней. Но, я понял, что она знала свою работу, и постоянные клиенты обожали ее. Поначалу я игнорировал ее, притворялся, будто она не существует. Однако, работая в ограниченном пространстве бара, и когда ее грудь случайно касалась меня в период наплыва клиентов, становилось все сложнее не думать о ней…на самом деле, чертовски трудно. Я отмахивался от мыслей о ней каждый день, но по ночам они возвращались со мщением и толкали меня за край в глубины ада.
Она дразнила меня каждый день тем, как нагибалась за чем-то, а ее задница прижималась ко мне. Или тем, как майка «Бородатого Козла» едва вмещала ее грудь, а ее соски становились твердыми, после похода в холодильник. Иногда ее челка нависала над глазами, и мне приходилось бороться с желанием смахнуть ее с ее лица. Все становилось слишком, чтобы выносить это. Мне нужно собрать все свое дерьмо вместе и решить что-то с баром, чтобы мне не приходилось находиться здесь каждый день. Особенно в приближающиеся летние месяцы. Большинство светского общества зимовало во Флориде, создав достаточно предприятий, чтобы поддерживать большой оборот и промотать все лето. Не в «Бородатом Козле».
Я шлепнул квартальным отчетом по столу и провел рукой по своему лицу. Бля.
Мой мозг ненадолго переместился к моей серебряной богине и нашей единственной судьбоносной ночи много месяцев назад. Где она?
Мысли о ней и то, как она исчезла, разозлили меня. Я оттолкнулся от стола и решил, что неплохо выпить. Я мог бы сходить в соседние клубы и посмотреть в какие неприятности смогу ввязаться.
Обычно у нас не было большой толпы по ночам, поэтому оставить Сета управлять баром не составило труда. Выключив свет, я покинул бар. Пока шел по Оушен Драйв, «Мекку» сотрясало от энергии и адреналина. Я открыл стеклянные двери и кивнул вышибале, который стоял на охране, пока я проходил внутрь.
Танцпол был забит потными телами, когда они раскачивались под громкий ритм басов.
Неоновые огни и стеклянные столы попадались мне на глаза повсюду. Немного перебор, но они были забиты, а значит они делали что-то правильное здесь.
- Маккалан, чистый, - выкрикнул мужчине за стойкой из стеклопластика.
Он налил коричневой жидкости прямо из бутылки и протянул напиток в моем направлении. Я кинул пару банкнот, и сделал глоток виски.
Пульсация музыки вибрировала в мом теле, пока я разглядывал несколько скудно одетых дамочек, проплывающих мимо. Чем дальше я пробирался в клуб, тем больше хотел избавиться от беспокойства, которое ощущал прошедшие несколько недель.
Я просканировал клуб еще раз, и мой взгляд остановился на слегка-веснушчатом носике. Он поморщился, когда наши глаза встретились. У меня заняло минуту, чтобы вообще узнать ее, погодите-ка, да это она, и что за херня на ней надета? Господи Боже, она похожа на шлюху, и мой рот наполнился слюной от одного ее вида.
Ее каблуки раскачивались вперед и назад, пока она кружилась под музыку, наплевав на весь мир.
То, как она трахала меня глазами, было сексуально, и я больше не мог терпеть, не мог выносить этого. Она дразнила меня, как делала каждый чертов день в баре. Переполненный раздражением, я подкрался к ней.
Она танцевала рядом со своей подружкой-блондинкой, чье имя не приходило мне на ум. Ничего не приходило мне на ум. Только грязные ролики с изображениями Пенни, снимающей всю одежду, кроме черных туфлей на высоком каблуке с крошечными, розовыми бантиками на щиколотках. Они милые, слишком милые, и от одного только их вида мой член запульсировал.
Она не узнавала меня, пока я практически не встал перед ней.
- Ах, это ты, - она невнятно пробормотала, когда положила руку на плечо своей подружки, чтобы удержать свое равновесие. - Не надоедай мне. Я пытаюсь повеселиться, нечто, чего ты не знаешь.
- Я знаю, как веселиться. Но ты права. Я только пришел сюда, чтобы поболтать с твоей подружкой, - я взял руку ее подруги в свою и оставил поцелуй на ее накрашенных желтым лаком ногтях. Марго? Марло?
- Приветики, снова, - ее подруга хихикнула.
- Марго, - Пенни шлепнула по ее руке в моей, и я заулыбался от ревнивого выражения на ее красивом лице.
- Что-то не так, Пенни? Не хочешь, чтобы я повеселился с твоей подружкой?
- Тут миллион женщин. Иди и выбери себе любую, и оставь нас в покое, - она неустойчиво стояла на ногах, пока размахивала рукой перед моим лицом.
Быстрым движением, я схватил ее за запястье и дернул ближе к себе.
- Давай-ка кое-что проясним. Я здесь босс, и прекрати мне говорить, что делать, - прошипел я, не разрывая зрительного контакта.
- Ладненько, и на этой ноте, увидимся с вами двумя позже. Пенни, я буду там, у бара, если потребуюсь, - сказала Марго, когда оставляла нас с Пенни стоять лицом к лицу, с моей усиливающейся хваткой на ней.
- Да как ты смеешь разговаривать со мной так, - сказала Пенни с пламенной страстью в своем голосе.
Это заводило меня…чертовски неистово.
Она дразнила меня, заставляла чувствовать себя идиотом, потому что не знал так много, как она, и я хотел дать ей понять, что не стану больше это терпеть.
- Как я смею? Ты знаешь, с кем разговариваешь?
- Ага, со моим босом - придурком, - ее слова раздувались по моим губам, и я чувствовал привкус алкоголя в ее дыхании.
Ее пульс ускорился, он бился под моими пальцами. Не раздумывая, я развернулся и, продолжая держать ее, повел через весь клуб. Темный коридор к туалетам освещала крошечная, розовая, неоновая лампа, и я швырнул ее к стене.
- Ты хочешь поцеловать меня, не так ли? - спросил я, сжимая ее талию обеими руками. Я вжался своим членом в местечко между ее ног, чтобы она могла прочувствовать, насколько я твердым был из-за нее.
Ее руки метнулись вокруг моей шеи, где она крепче вцепилась в меня. Она качнулась бедрами, я понял, что это оказывало такой же сильный эффект на нее, как и на меня.
Ее глаза отяжелели от желания, когда я провел вдоль ее плеча своей ладонью, наконец-то, ощущая ее нежную, шелковистую кожу.
- Это маленькое, черное платьице чертовски шлюшье. Зачем ты одела его? Тебе нравится дразниться, Пенни?
Ее рот открылся, и я видел ярость на ее лице. Она сделала глубокий вдох, и до того как она успела заговорить, я поднял свой палец, прижал к ее губам и покачал головой.
- Ты молчишь и прекращаешь дразнить меня.
Она втянула мой палец в рот, и мои глаза закрылись. Блять, это было такое нереально ощущение, пока я не почувствовал, как ее зубы сжались вокруг моей кожи до крови.
- Какого хрена, Пенни, - я вытащил палец от ее укуса, изучая его.
- Я не дразню тебя. Я ненавижу тебя, - она выплевывала свой яд, и мое сердце заколотилось сильнее.
- Ты чертовски дразнишься. Разве ты не замечаешь, как щеголяешь своим упругим, маленьким тельцем для каждого мужика здесь? - я прижал ее крепче к себе, когда мой пульсирующий член потребовал внимания. - Хочешь узнать, как ощущаются поддразнивания, Пенни? - ох, я отплачу ей той же монетой.
- Ты издеваешься? Каждая женщина здесь одета, как я, некоторые даже похуже
- Я не позволю тебе одеваться, как маленькая бродяжка, и заводить меня. Боже, да твои сиськи вываливаются через верх твоего платья, - сказал я, мои губы в нескольких дюймах от нее.
- Не позволишь?
Я немного отступил, пока пристально рассматривал ее платье еще раз, и облизал свои очень голодные губы. Дразнить ее так же сильно, как она дразнила меня за все эти прошедшие несколько недель - единственное, что было у меня в голове.
- Да. Ты выглядишь так сексапильно прямо сейчас, Пенни, и мне это не нравится.
- Иди на хрен, козел, - сказала она, ее пальцы сжались крепче на моей шее, ее ногти впивались глубоко, когда она прижималась плотнее.
- Идти на хрен? Нет, это ты пойдешь на хрен, - я провел своим носом вдоль ее нежной кожи, вдыхая вкусный запах ее тела.
Что я творю? Это сумасшествие какое-то.
- О, Боже, Тео.
Мое имя слетело с ее губ, и я выгнулся ближе, чтобы прошептать ей на ушко.
- Ты влажная, Пенни? Не сомневаюсь, что если проведу своими пальцами вдоль твоей киски, ты будешь вся насквозь мокрая, - она ахнула от моих слов. - Тебе понравится, если я надавлю на твой клитор и толкнусь своими пальцами так чертовски глубоко в тебя? Не сомневаюсь, что ты никогда не кончала так сильно, как могу заставить тебя я.
- Нет, - сказала она, пока раскачивалась своим бедрами напротив меня, слегка прикусывая зубами свою нижнюю губу.
- Не сомневаюсь, что если трахну тебя пальцем, твоя киска будет очень тугой. Такой сладкой, истекающей в мою руку, - ее голова откинулась на стену, и она хрипло простонала. Низкое рычание прогудело во мне от ощущения ее сладкой киски трущейся о мой член. О, Боже, я охренеть какой твердый.
- А потом после того, как ты кончишь на мою руку, я размажу все это по твоим сиськами и слижу. Ты же хочешь этого, не так ли? Скажи мне, как сильно ты хочешь, чтобы я втянул твои влажные соски в свой рот и прикусил их, заставляя тебя выкрикивать мое имя, - требовал я, мой пульс зашкаливал.
- Пожалуйста, остановись, - умоляла она, толкаясь ко мне. Ее слова говорили об одном, а голод в ее глаза говорил мне, что она хочет этого так же сильно, как и я.
- Пенни, ты чертовски дразнишь меня. Не сомневаюсь, что ты пахнешь так приятно, и что на вкус даже лучше, - опьяненный желанием, несущимся по моим венам, мне было необходимо зарыться своим толстым членом в нее по самые яйца.
- Ты хочешь, чтобы твоя маленькая киска обкончала всего меня? Мои пальцы. Мое лицо. Мой чертов член, - я прижался руками к стене радом с ней, обрамляя ее. Мои губы слегка коснулись ее, когда я произнес. - Тебе нравится, когда я дразню тебя, Пенни?
- Боже, да, в смысле, нет, - всхлипнула она, ее пальцы переплелись в моих волосах.
- Тебе нужно остановиться. Я не могу справляться с этим, - прошептал я. Она должна понять, что больше не может дразнить меня.
- Извини, - пробормотала она.
Она застонала, когда ее тело выгнулось под моим. Это было слишком интенсивно, мои чувства зашкаливали, когда я совершил ошибку, пристально посмотрев на ее лицо. Ее глаза зажмурены, щеки вспыхнули от возбуждения, и проклятых веснушек на ее переносице было слишком. Я отступил, и ее глаза распахнулись. Ее грудь поднималась и опадала, когда она уставилась на меня в ответ. Какого черта произошло?
Я опустил свой лоб, чтобы прислониться к ее лбу, и прошептал:
- Пенни, я никогда не был хорошим парнем, и не могу справляться с тем, что ты делаешь со мной.
- У меня есть парень, - она перебила меня.
Мое сердце колотилось в моих неверящих ушах. Разочарование окатило меня, затапливая. Я не мог поверить, что слова, которые она произнесла, укололи меня своим зазубренным значением.
- Блять, - я зажмурился, ударяя кулаком по стене.
Покачав головой, я ушел от нее, направляясь самым коротким путем к выходу.
Беги, - единственное слово в моей голове, пока я мчался к своей машине.
Беги от этой девчонки, от ее прекрасных глаз и чертовых милых веснушек.
Когда я сел внутрь, я глубоко вдохнул.
Я ударил ладонью по рулю.
Блять, я не ожидал ничего подобного.
***
Мне нужно выкинуть Пенни из головы раз и навсегда.
Я едва не зашел слишком далеко, я был готов взять ее прямо там, трахнуть у стены в «Мекке» несколько ночей назад, пока она не упомянула о парне и контузила всю мою систему. К счастью для меня, она все прекратила, потому что желать ее должно стать самым последним в моей голове.
Теперь «Операция Избавиться от Задницы Пенни» стала моей единственной миссией.
Когда подкатила пятница, я позвонил Блэр и сказал, что уже в пути. Она жила неподалеку от Саут- Бич, в тихом райончике.
Я забрался по каменным ступеньками ее переднего крыльца и остановился, закаливая себя, прежде чем постучать. Блэр - щекотливая тема для меня, и от мыслей видеться с ней никогда не становилось легче. Она была прекрасной для меня целую жизнь назад, но теперь, когда смотрел на нее, я видел только ложь и обман. После того как постучал в ярко-красную дверь, я забросил свои руки в карманы джинс и раскачивался на каблуках, пока ждал.
- Привет, как раз вовремя, - сказала Блэр с улыбкой, осветившей ее ореховые глаза. Ее длинные, черные волосы были скручены в пучок, и она бросила взгляд через свое плечо, пока наша дочь бежала по коридору позади нее.
- Папочка, папочка, - кричала Люси. Ее каштановая косичка подпрыгивала с каждым шагом. Протолкнувшись мимо матери, она бросилась в мои объятия. Блэр прислонилась к дверному проему, наблюдая, как я крепко обнимал ее.
- Привет, медвежонок Бу, - сказал я, называя ее прозвищем, которое придумал при рождении.
Три года она держала мое сердце в своих крошеных, невинных ручках.
Мы с Блэр встречались несколько лет назад, и когда она узнала, что беременна, я захотел жениться на ней. Я любил ее, или я так думал.
В день, когда запланировал предложение, я нашел ее в нашей квартире трахающейся с моим сводным братом, и мое сердце раскололось на миллион кусочков.
Худшей частью всего фиаско было то, что моя дочь была внутри нее, когда она трахалась с ним.
Я взорвался и больше никогда не разговаривал со своим братом. Блэр, однако, другая история. Мы разделили совместную опеку над нашей дочерью, и я оставался дружелюбным с ней ради Люси. Хоть Блэр и пыталась отчаянно втереться ко мне в доверие, даже после того, как я ушел от нее, я никогда не прощу ее предательства.
- Она только что поела, поэтому готова ехать, - сказала Блэр, вручая мне красный рюкзак Люси. - Повеселитесь, увидимся во вторник.
Мы помахали на прощание, и я поцеловал Люси в ее ярко-красную щечку, пока нес к машине.
- Готова убраться отсюда? - спросил я, пока пристегивал ее в кресле.
- Готова, - завизжала она.
Мы уехали, и я не мог дождаться, когда привезу ее домой. Я скучал по ней, когда ее не было рядом.
Отцовство изменило мою жизнь, и моя дочь стала всем для меня. Когда-то я не знал, как дожить до следующего дня. Было ли мне страшно? Да, блять. Я переживал обо всем. Жизнь была хороша, когда инвестируешь в недвижимость и все счета оплачены. Но мечта, когда-нибудь владеть баром никуда не делась, и я хотел отдать все, чтобы добиться этого. Жизнь в Саут-Бич с клубами вдоль Оушен Драйв - сердце города. Я хотел кусочек этого.
И теперь, в тридцать лет, я вложил большую часть денег в «Козла», и мне нужно, чтобы он заработал.
Жизнь была трудно, но найти любовь и дружбу не получилось.
Хаос, головные боли и полное безумие стали частью моей повседневной жизни, и я бы ничего не стал менять. Жизнь отца-одиночки оставляла мало времени для любви.