Глава 4

Я лежала, прислушиваясь к шуму воды из ванной. Хищник зашел туда пятнадцать минут назад. Я хорошо чувствовала время, с точностью до минуты могла определять его течение и это не раз спасало меня в опасных ситуациях.

Услышав, как хлопнула дверь, притаилась, выравнивая свое дыхание и полностью расслабляя ноющие мышцы. Я почти не сомкнула глаз, думая о прошедшей ночи и своих ощущениях.

Быстро одевшись, Хищник вышел из комнаты, оставив меня одну в своей постели. Я ожидала приказа выметаться из его комнаты, но его не последовало, так что, пролежав для надежности еще минут сорок, я направилась в ванную. Изнутри дверь была полностью зеркальной, это позволило мне осмотреть свое помятое тело.

Его высохшая сперма неприятно стягивала кожу. Грудь – вся в засосах и следах от его зубов. Выглядело это гораздо хуже, чем было на самом деле, а, может, все дело в моем безразличии к боли? Между ног ныло так, словно меня вновь лишили девственности, но даже тогда это не было так отвратительно.

Даже осознавая, на что шла, теперь я была шокирована. А это было почти невозможным для меня! Я ждала насилия, жести и извращений. Готовилась терпеть любые унижения и боль. Но я не была готова к удовольствию. К обжигающему чувству беспомощности, когда женщина не способна контролировать собственное тело и реакцию. Лучше боль, чем эта пожирающая тело похоть, которая только разгоралась от каждого последующего раза.

Хищник был ненасытен, получая меня снова и снова, показывая мне, что нет предела удовольствию, которое он дарил мне своим членом и руками. Это был интересный опыт. Однако быть беспомощной мне не нравилось. Успокаивало лишь то, что и он постепенно терял от меня голову. Я собиралась использовать это в своих целях. Свести его с ума – вот что мне нужно. А если в процессе можно еще и получить удовольствие, то почему бы и нет? Для разнообразия можно было бы и разбавить боль, ставшую моим вечным спутником.

Но хватит разглядывать себя и размышлять о происходящем, пора принять душ.

Теплая вода успокаивает мое тело, мокрые волосы тяжелеют. На полке душевой кабины стоят гель для душа и шампунь известного бренда TomFord, «FuckingFabulous». Аромат шампуня снова напомнил Хайсама, от которого я хотела избавиться.

Хотя, возможно, это и к лучшему. Мужчины любят помечать своих женщин. А в том, что очень скоро я стану «Его», сомнений не было.

Он любит страх и покорность? Он их получит. Моя вчерашняя реакция не на шутку завела его. Все произошло совершенно неожиданно для меня самой, но я была рада, что теперь это сыграло мне на руку. Больше всего я поразилась собственным слезам.

Я не плакала. Никогда. Я могла вызвать слезы только используя глицерин или, в экстренных случаях, при помощи того, что просто оказалось под рукой: мыла или духов. А вчера слезы текли рекой, не желая останавливаться. Странная реакция на первый оргазм в моей жизни. Не зря французы называют его Lapetitemorte…

Действительно, маленькая смерть.

Но все же мысль о том, что я буду пахнуть его ароматом, вновь порождает во мне привычную ненависть к нему. И, вместо того, чтобы, как положено женщине в моей ситуации, раздирать собственную кожу до крови, истошно орать и реветь навзрыд, я включаю холодную воду, сдерживая под ней свое тело, несмотря на рефлекторное желание избежать неприятных ощущений. Жалеть себя – не в моих правилах. Дождавшись, пока от холода мои зубы не начали стучать, а в голове не появилась полная ясность, сделала воду чуть теплее.

Молча смываю с себя нашу близость и начинаю ласкать свое тело пальцами, ощущая странное, обновленное томление под густой пеной. Даже его поцелуи были другими, подавляющими и властными, но – стоит признать! – я никогда не чувствовала ничего подобного от ласк моего мужа…

«Давай, Куколка… покажи мне себя.. .»

И я показала – с громким позором и неконтролируемой реакцией на каждое прикосновение этого монстра. Тело меня предало, оно выгибалось, принимая в себя до самого основания его член.

Только сейчас я осознала, что плавно двигаю пальцами по распухшей коже между половыми губами.

Выключаю воду, выхожу из душа и вновь смотрюсь в зеркало. Вижу свое отражение, но при этом вспоминаю Хищника.

«Ну что, продолжим нашу игру, Куколка?» – все его слова снова проходят сквозь меня вместе с воспоминаниями о его глубоких толчках.

Это возбуждает меня до омерзения.

«Я обещаю, Хайсам, твоя смерть будет очень мучительной», – я покидаю ванную. Открыв шкаф, беру его белую футболку и надеваю прямо на голое тело. Ее длина доходит почти до уровня моих колен, так что мне вполне комфортно в таком виде. Оглядываюсь на постель, которая выглядит как поле боя. Мускусный запах секса, стоящий в воздухе, не дает забыть о событиях ночи. Сначала я хотела убрать грязные простыни, но передумала и направилась в комнату, где он оставил меня вчера. Не хватало еще, чтобы он решил, будто я растаяла от одной ночи и с нетерпением жду его прихода.

Мне нужно многое обдумать, ведь сейчас трудно понять, что в голове у моего врага. Все оказалось не так просто, как я думала. Реакция собственного тела отвлекала, мешая сосредоточиться. Но, возможно, это и к лучшему: Хищник мог заметить, если я начну симулировать. Судя по всему, он был знатоком женского тела, зная каждую реакцию на то или иное действие.

Я устроилась на подоконнике и начала обдумывать новый план действий. Возможно, Хайсам станет в нем звеном, которого нам не доставало, чтобы успешно довести свою миссию до конца.

Я прождала весь вечер, но он так и не появился. Я не слышала шума подъезжающей машины, значит, его не было дома. Когда на рассвете меня разбудил громкий стук, я решила, что это Хищник, но за дверью стоял другой мужчина. Массивный и мерзкий, он смотрел на меня сальным взглядом.

– Пошли. Шеф хочет тебя видеть, – неприятно ухмыльнулся он. – Или скорее иметь.

Опустив глаза в пол и сделав вид, что напугана, я молча последовала за ним, удивляясь, что Хищник не зашел за мной сам.

Мы вышли на улицу и направились к машине – меня куда-то повезут, а не отведут, как я изначально подумала… Морщась, представив как выгляжу босиком и в одной футболке, я сидела на заднем сидении джипа. Внутри всколыхнулась злость, но меня успокоило предвкушение того, как я потом разделаюсь с этим Хищником… Гнев сейчас ни к чему. Он только мешает мне думать.

– Выходи.

Настороженно оглядываясь, я зашла в огромное помещение, откуда доносились звуки музыки. Вначале я решила, что это клуб, но увидев полуголых девиц крутящихся на шестах, поняла, что это за гадюшник.

Увидев Хищника, сидевшего развалившись в одном из кресел прямо напротив центрального шеста, и девку, которая расстегивала его ширинку, вместо того, чтобы крутиться на своем пилоне, разозлилась. Я уже поняла, что последует за всем этим. Хищник в очередной раз решил меня унизить. Бедняга не знал, что я сильнее в этих играх разума…

Оттолкнув девицу, что цеплялась за его ширинку, он оглядел меня плотоядным взглядом и, зловеще ухмыльнувшись, указал на свой выпирающий член.

– Занимай освободившееся место.

Хайсам

–Да ладно тебе, я же просто спросил, – надулся Арман. – Уже и спросить нельзя. Я думал, ты будешь в более приподнятом настроении, после того, как всю ночь имел депутатскую жену.

– Ты хотел сказать «депутатскую вдову»?

– Умник, блядь… – Проворчал Арман, и первым зашел в прокуренное помещение клуба.

Сегодня был день сбора дани, так что работы нам предстояло немало. А этот болтливый придурок, вечно сующий нос в чужие дела, уже успел взбесить меня.

К концу ночи мы были уже вымотаны, но собрали почти всю сумму.

– Надеюсь, в следующий раз ублюдок будет знать, что не стоит прятать деньги и пытаться убедить нас, что его бизнес на грани банкротства, – смывая кровь с рук, сказал Арман.

Уебыш получал удовольствие, выбивая из людей дерьмо своими кулаками. Именно поэтому я и терпел его присутствие. Хорошо, когда рядом находился тот, кто делал всю грязную работу.

– Мне нужно потрахаться. Ты как? Остались силы после вдовушки?

– Тебе не кажется, что ты слишком активно следишь за тем, куда и как часто я сую свой хер? – Спросил я, садясь в машину.

– Придурок, – поморщился Арман, заводя мотор и, наконец, закрывая свой болтливый рот.

Зайдя в неприметное здание, которое на самом деле являлось стриптиз-клубом, находившимся под нашей «крышей», Арман сразу же направился в сторону официантки. Взяв ее за локоток, он потянул ее в одну из приват-кабинок. Гаденыш нашел выход, ведь дергать шлюх во время смены я ему запретил.

Устроившись в одном из кресел перед сценой, где на шесте извивалась полуголая блондинка с огромными буферами, я, наконец, расслабляюсь.

Мои яйца ломит от напряжения, так со мной бывает после напряженной работы. Но мысль о том, чтобы спустить в шлюху не приносит удовлетворения. Зная, что дома меня ждет конфетка повкуснее, тратить ресурсы на грязную девку кажется мне лишним расточительством.

– Привези девчонку в клуб, – достав мобильник, я отдаю распоряжение человеку, которого оставил около своего дома. – И поаккуратнее с ней, не забывай, с чьей вещью имеешь дело.

Откинувшись на кресле, представил себе, как она, обхватив своими пухлыми губками мой ствол, начнет неистово сосать. Ох, эти губки просто созданы для этого. Сегодня я научу ее, как именно нужно справляться с моим хером, своим горлышком. Выдолблю так, чтобы разработать ее глотку под себя. Очень скоро она станет профессионалкой по части минета.

Почувствовав руку, накрывшую вздувшуюся от этих мыслей головку члена, я открыл глаза и встретился взглядом со стриптизершей. Видимо, крошка приняла мой стояк на свой счет. Чуть ли не вывалив свои буфера мне на колени, она начала расстегивать ширинку, в предвкушении облизывая надутые губы.

Достав пачку сигарет из кармана брюк, закуриваю, обдумывая, дать в рот этой шлюхе или все-таки дождаться Куклу. Проблем с тем, чтобы возбудиться вновь, у меня не возникнет, но потеряется вся острота ощущений. Уже пробовал, пока пытался найти способ добраться до Куколки.

– Пошла! – Окрик Олега заставил меня обернуться, чтобы тут же встретиться со взбешенным взглядом Куклы.

– Быстро вы, – довольно ухмыльнулся я, оглядывая свою личную игрушку, одетую в одну из моих футболок. Голые ножки с поджатыми пальчиками, покрытыми розовым лаком, манили своей беззащитностью.

Сквозь белую ткань футболки отчетливо проступали соски, выдавая отсутствие лифчика. Облизнувшись, я жестом дал понять, чтобы она подошла ко мне.

– Свободна, – отмахнулся от шлюхи, до сих пор сидевшей между моих ног. – А ты занимай освободившееся место. Надеюсь, объяснять, что будет за неповиновение, не нужно? – Я с интересом ожидал реакции Куколки.

Мольба о пощаде и слезы. Что еще ожидать от женщины? Придется, конечно, вновь объяснить ей положение вещей, но в конце концов результат того стоил.

Я уже приготовился рявкнуть на нее, когда она, молча послушалась приказа, опускаясь на колени между моих ног. Встретившись с моим охреневшим взглядом, удивила еще больше, заговорив дрогнувшим, но вполне спокойным голосом.

– Не утруждайтесь. Умолять я вас не буду. Можете поступать так, как вам угодно, Хозяин.

Я усмехнулся, довольный ее повиновением и удивленный тем, что ее действия отличались от поведения других женщин в подобных случаях.

– Желание моей Куколки для меня – закон, – не дожидаясь, когда девушка соберется с мыслями, я наклоняюсь и грубо целую ее, вызывая недовольное шипение. Мои руки быстро освобождают ее от моей же футболки. Одежда падает на пол.

Я откидываюсь в кресле, с высокомерной усмешкой оглядывая Куклу, которая продолжает стоять на коленях с высоко поднятой головой, совершенно не реагируя на свою наготу. Словно не она осталась теперь абсолютно голой посреди стриптиз-клуба, демонстрируя окружающим множество моих меток и засосов, которые покрывали ее кожу. Думал, что это собьет с нее спесь, но девчонка не перестает меня удивлять.

– С благородными девушками всегда так интересно, – медленно произношу я, предвкушая веселье. – Жаль, что их осталось так мало. Интересно, как долго ты сможешь цепляться за свою гордость, Куколка? Но тем интереснее будет игра, и мы оба получим от нее удовольствие, обещаю тебе!

Вновь наклоняюсь к ней, касаясь пальцами шеи и постепенно спускаясь ниже, по следам своего рта и щетины, наслаждаясь тем, как они алеют на ее теле. Кожа у Куколки оказалась очень нежной и чувствительной. Наклоняюсь к ее шее, вздыхая и окружая ее собой. Дарю легкий поцелуй в мочку уха, от которого ее тело охватывает дрожь. Встаю и обхожу Куклу, все также смиренно стоящую на коленях. Приподняв волосы, почти с нежностью касаюсь ладонью позвонков на ее спине.

Подключаю рот, чувствуя, как она расслабляется. Мои губы почти невесомо следуют по плечу, а затем по лопатке.

Это был мой любимый грязный прием как на ринге, так и в сексе. Притупить внимание, заставить расслабиться – и дальнейшая боль и унижение станут еще сильнее. Судя по Кукле, она ничего не могла с собой поделать, ее разум уплывал, ноги слабели и подгибались – по всему телу разливалось теплое возбуждение.

– Но знаешь, – хрипло заговорил я, отрываясь от нее, и снова опускаясь в кресло, – я все же хочу от тебя минет, Куколка.

– Я не удивлена, – произносит она, неожиданно цепляясь в мою рубашку. В ее глазах сияет холодное пламя моего личного Ада, где я окончательно сгораю. – Но что ты можешь сделать с этим? – Она неожиданно и ловко стягивает с меня куртку, потом ее пальцы невесомо скользят вниз, обводя две нижние пуговицы на рубашке.

Мне не нравится такой поворот.

Она забывает дышать, словно решается на какую-то спонтанную идею, пришедшую в ее маленькую головку. Теплая ладошка забирается под рубашку, лаская мой торс и обводя пупок.

«О, так тебя заинтересовала моя ответная реакция на тебя? Решила доказать, что не только я способен лишить тебя силы воли?»

Сука! Все неожиданно меняется, когда пальцы Куклы ловко расстегивают молнию и проникают в мои трусы. Женское тело еще больше прижимается ко мне, вместо дыхания слышится ее слабый всхлип.

Сжимаю зубы, чтобы удержать себя от возгласа одобрения, когда она освобождает из брюк мой член и яйца.

Мы не разрываем зрительного контакта, словно ведем двойную игру. Тело делает, а взгляд завершает. «Не струсишь отсосать убийце своего муженька на глазах у всех?» – Эти два вопроса я адресую ей живой мимикой своего лица.

Но Кукле все равно, она никак не реагирует на это. Наоборот – придвигается ближе и обхватывает пальцами мое бедро. Ее губки осторожно прикасаются к головке моего члена.

Рот Куклы плавно принимает, заставляя меня откинуть голову назад и закрыть глаза.

Кажется, час назад, а, может, и меньше я думал об… Ах, да! Вгонять свой хуй с сумасшедшим ритмом, глубоко в глотку, слушая ее хрипы. И довольные стоны… Ведь это прекрасный способ скоротать время и избавиться от лишнего напряжения.

Примечательно, что во время минета все женщины смотрят в глаза мужчине с грубой страстью и блеском похоти. Так они показывают свое расположение, выражают стремление остаться незабываемой, даже в такой ситуации.

Кукла же не только не смотрит на меня, так еще и ее губы медлительны, неумелы и слишком ласковы…

«Неужели до меня никто не трахал Куклу в рот?» – С этими мыслями я резко сжимаю ее правое запястье, оставляя синяки на нежной коже. Она, наконец, поднимает свой взгляд на меня.

Только, блядь, почему этот взгляд такой проникновенный и губительный? Эта ненависть и холод так глубоки… Я не верю этим эмоциям, ведь ее тело отзывается на меня.

Сука, этот взгляд словно поглощает меня, вызывая приближение долгожданной кульминации, несмотря на то, что им можно заморозить и убить ко всем чертям. «Не позволю» – еще сильнее сжимаю женское запястье, скрипя зубами от гнева.

Подаюсь вперед и резко хватаю Куклу за предплечье. Она охает от неожиданности и выпускает меня из своего неумелого рта, чем я и воспользовался, подхватывая и сажая ее на свои колени.

Наши глаза продолжают беспощадно убивать друг друга, пока моя рука движется вниз к ее естеству.

– Моя Куколка вся потекла, делая мне хреновый минет, – мои пальцы тонут в ее скользкой влаге. – Но тебе простительно: все же это впервые для тебя. Не переживай, я научу тебя делать все, как следует, – я охрип, успев вовремя удержать ошеломленную Куклу. – Но за дерзость, моя сладкая, тебе следует понести наказание!

– Делай со мной что хочешь, мне нечего терять, – неожиданно дерзко отвечает она, теряя образ послушной рабыни. – Мы оба знаем, что ты всегда найдешь причину для наказания.

Ее взгляд, и уверенность в том, что она сможет вынести все, что бы я не придумал, вывели меня из равновесия. Пока я не собирался причинять ей боль. Но Кукле все же стоит преподать урок. Я не любил, когда мои игрушки выходили из-под контроля.

Я встал, крепче перехватил ее голое тело и направился на выход. Вечер явно был испорчен.

Я хотел расслабиться, показать Кукле свое превосходство над ней. Но она неожиданно решила, что может ответить на эту игру и, возможно, даже выиграть.

В машине она молчала, сидя прямо и даже не пытаясь прикрыться руками. Гордая сука! Но я ломал и не таких!

Доехав до дома, вытащил ее из машины и, взвалив себе на плечо, направился в кабинет, определив его лучшим местом для того, что я задумал.

Скинул ее на диван, снял с себя рубашку, и, пока она не пришла в себя, туго обвязал ей руки.

Моя Кукла начинает дергаться, пытаясь совершить маневр ногами, но я успеваю перевернуть вырывающееся тело на живот.

– Нет! Не смей, уб… – Поток ее угроз прекращается, когда я сажусь сверху и больно оттягиваю копну волос.

– Достаточно нежностей, Куколка. Тем более, что я предупреждал о каре за непослушание, – тянусь к журнальному столику, где, уже на готове, лежит короткая однохвостая плеть. Я не любитель БДСМ, но иногда люблю использовать плеть или ремень, чтобы отхлестать аппетитную задницу.

Плеть выполнена из жесткой натуральной кожи. Она имеет чуть изогнутую рукоять, чтобы при разных углах нанесения ударов боль была одинаково ощутимой.

– Любовь бывает разной, Кукла, – угрожающе шиплю ей в ухо, зарываясь лицом в душистый шелк ее волос. – И если игрушки плохо себя ведут, их ждет наказание, а не оргазм.

– Наказывай! Чего еще от тебя ожидать?!

Кукла упорно пытается развязать тугой узел на руках при помощи зубов, и продолжает дергаться из стороны в сторону в попытке сбросить меня. Через пару минут она уже громко и часто дышит от тяжести моего тела, а потом прячет лицо в складках моей рубашки, коротко вздрагивая от рыданий.

– Разве я заслуживаю твоих слез? – Перемещаюсь на ее упругий зад и убираю волосы, открывая женскую спину. – Еще несколько минут назад ты пылала от праведного гнева, заявляя мне, что все вынесешь, а сейчас ведешь себя как жалкая сопливая девчонка.

Провожу рукоятью плетки по линии позвоночника, отмечая так понравившуюся мне еще ночью родинку.

Мне хочется прямо сейчас развернуть голову Куклы, чтобы увидеть ее стыд и боль, но так можно сломать хрупкую шею, а я этого не хочу.

Пока…

– Ты заслуживаешь только самой мучительной смерти, Хайсам… – Она прошептала эти слова слишком тихо, чтобы они могли стать прямым утверждением, но я их услышал.

И пришел в ярость!

Тишину начали нарушать свист плетки и звуки ударов о ее нежную плоть. Кукла не кричит – к моему сожалению и восхищению. Только вздрагивает, кусая ткань моей рубашки.

Противоречия раздирают меня изнутри…

Плеть не оставит шрамов, но саднящая боль будет терзать ее в течение нескольких дней. В какой-то момент я даже заволновался, когда Кукла совсем перестала реагировать на происходящее. Ее плечи больше не вздрагивают, а тихий скулеж сменился молчанием. Она не могла не чувствовать обжигающих ударов плети!

Я прекращаю свою «воспитательную» работу и подкладываю подушку ей под живот. Теперь круглая задница была приподнята и мои пальцы приступили к исследованию. Провожу средним пальцем вверх по еще девственному тугому колечку. Этот факт я выяснил еще вчера. Она по-прежнему никак не реагирует на мои действия, и это начинает меня беспокоить.

Я убираю руку, не дождавшись реакции. Мы обязательно вернемся к этому виду обладания, но не сейчас.

– Ты далеко не дура, Кристина. Ты должна понимать: нельзя говорить мужчине «делай со мной все, что хочешь». Он сделает все, что захочет и получит от этого удовольствие. А ты можешь как остаться живой и не удовлетворенной, так и мертвой. Тебе повезло, что я не сторонник сексуальных пыток, ты легко отделалась. В сексе удовольствие должно быть обоюдным. Я обожаю, когда моя партнерша кричит от удовольствия, течет, желая меня. Ее удовольствие и кайф от моих действий передается мне, я чувствую настоящую власть над ней. Она пойдет на все, только бы я доставил ей это удовольствие. Будь послушной Куколкой и со мной ты познаешь всю красоту и удовольствие в сексе, – я наклоняюсь и поворачиваю голову девушки на бок, чтобы увидеть ее лицо. Она не закрывает глаз и почти не дышит. Просто смотрит в пустоту, ограждаясь от реальности.

Нашей реальности.

Это не выглядит шоком или отрешенностью. Она полностью контролирует свою реакцию. Сознательно прячась и сдерживаясь.

– Не позволю, – я начинаю целовать каждый покрасневший участок кожи на ее заднице.

Освобождаю ее руки от узла из моей рубашки. До меня наконец доходит, что она на самом деле ничего не боялась, заявляя: «делай, что хочешь».

– Неужели ты не боишься смерти, Кристина? Этого не может быть. Почему ты не хочешь жить? – Я покрываю поцелуями ее израненную спину. Мои пальцы ласково гладят изгибы этого желанного тела. Меня почему-то на самом деле волнуют не только ее тело, но и душа, и мысли. Наверное, все дело в том, что вчера в какие-то моменты секса она напомнила мне меня самого.

Мне очень хочется перевернуть Куклу и снова посмотреть в ее глаза. Но сейчас этого делать нельзя из-за ран на ее спине. Поэтому я стягиваю с себя остатки одежды и осторожно ложусь рядом с девушкой на огромный диван, придвигая ее к себе.

Когда Кристина оказывается сверху, я успокаиваюсь, слушая ее учащенный пульс. Какое-то время мы лежим молча. Я спокойно выдерживаю ее тяжесть, играю локонами ее волос. Анализирую странную реакцию и поведение. Пытаюсь понять, какой из показанных мне ею женских обликов настоящий.

Она больше не плачет, видимо, понимая, что это не подействует, не стоит и рассчитывать.

Кукла явно не так проста, как кажется. И от этого становится еще притягательнее.

– Я пережила клиническую смерть. Поэтому больше не боюсь этого. Ты зря меня спас… А ты сам боишься смерти? – Ее голос слишком ровный для такого прямого вопроса.

Приподнимаю лицо Куклы руками, заглядывая в колдовские глаза.

– Нет, не боюсь. С чего ты решила, что все зря? У нас офигенный секс. У тебя будет шанс начать другую жизнь, Куколка.

– В твоем понимании новая жизнь для меня означает – стать твоей игрушкой. Когда я надоем, меня можно будет убить?

Мы продолжаем смотреть друг на друга, пытаясь разделить это необратимое, больное явление. Я не желаю оставлять недосказанности и уверенно продолжаю.

– Нет, Кристина… уже нет… – Называю ее по имени, чтобы показать серьезность своих слов.

– Объясни? – Она пытается подняться, но я продолжаю удерживать ее. Приподнимаюсь и жадно целую ее лицо, сажаю на себя сверху.

Мой член приветствует новые возможности каменным стояком.

– Ты другая, Кристина, в тебе есть стержень, сила духа и характер несгибаемой женщины. Из тебя получится достойная и верная тень для меня!

– «Я люблю его так, что если бы он решил расстрелять весь мир, я стояла бы рядом и молча подавала ему патроны», – она процитировала мне знаменитые слова Евы Браун. – Ты хочешь от меня именно этого?

– Именно. А еще я хочу трахать тебя и обучить всему, моя куколка, – с этими словами я вхожу в нее более нетерпеливо, удерживая рукой за шею. Другая рука с силой сжимает ягодицу, наталкивая на мое тело, от чего девушка вздрагивает, но продолжает молча терпеть. Поза не слишком удобна и не дает мне полноправного контроля над процессом, но мы продолжаем двигаться вместе, обливаясь потом.

Я просовываю руку между наших тел, находя влажный комок ее плоти и объединяю ритм фрикций с воздействием на клитор. Пытаюсь поймать ртом сосок правой груди, когда она откидывает назад голову, громко и резко вздыхая. Как горячо и влажно…

Рука уже немеет от напряжения, но я не сбиваю темпа, не желая останавливать рваные стоны Куклы.

«Еще немного, Куколка…»

Она крепче цепляется за меня, двигаясь уже самостоятельно, по своему желанию объезжая меня.

– Ну же, давай! – Я закатываю глаза с хриплым стоном от ощущения ее ритмичных сжатий.

– Хайсам… – Ее еле уловимый шепот действует на мое тело как катализатор.

Она замирает с отчаянным криком, широко раскрывая пухлые губы. Я обнимаю содрогающуюся в оргазме женщину, чтобы она не упала на раненную спину, и продолжаю остервенело толкаться в ее тело.

Прижимаю к себе сильнее, начиная заполнять ее собой. Не могу сдержаться и громко кричу от выброса эмоций и ощущений.


Перевожу дыхание и вновь наблюдаю за ней. У меня возникает давно утраченное чувство безмятежности, что совсем не удивительно, учитывая качество «опустошения» своих запасов.

Я слышу ее громкое дыхание.

И впервые позволяю женщине остаться в своем кабинете на ночь, она вообще первая женщина, которая осталась в постели в моем доме…

Во сне Кристина шевелит губами, ее длинные ресницы вздрагивают. Довольно упоительное зрелище…

Очень скоро она станет идеальной игрушкой. Одной из лучших в моей коллекции.

Загрузка...