Кукла Яся

Глава 1 Королева бензоколонки

Кирилл

– Ты на заправку хотел заехать, не забыл? – напоминаю другу, указывая на знак.

– Точно.

Илья включает поворотник и перестраивается в крайнюю правую полосу, откуда сворачивает на узкую дорогу, ведущую к автозаправочной станции.

– Остыл чуток? – спрашивает Антон, когда подъезжаем к свободной колонке.

– Ты о чём? Я в полном порядке, – ерепенится Илья, всем своим видом транслируя равнодушие.

– Точно, Илюх? – отражает Черепанов с сомнением. – Мне показалось, что ты…

– Тебе показалось, – злится Паровозов. Глушит движок, открывает дверь и выходит на улицу. Продышаться.

Н-да…

Чтобы вы понимали масштаб трагедии, поясню: мой дружбан только что случайно заприметил свою девушку в салоне чужой тачки.

Ребята вроде как расстались пару месяцев назад, но подгорает у парня конкретно. Как бы он не убеждал нас в обратном, ревнует безбожно. Невооружённым глазом видно.

– Совет хочешь, бро? – тоже выбираюсь наружу.

– Обойдусь как-нибудь, – сразу отказывается, отмахнувшись.

– Просто песни Рыжей на досуге послушай. Те, которые последние.

И ещё одно небольшое пояснение: у его Сашки есть ютуб канал, куда она выкладывает своё творчество.

– На кой они мне сдались? – Паровозов начинает беситься.

– Да так… Мне показалось, что о тебе поёт, – опускаю на глаза очки. Раскидываю руки в стороны и, выпятив грудь, потягиваюсь, чтобы размяться. Затекло всё.

– Вам чёт слишком много кажется… Пусть дальше поёт. Поезд ушёл, – рубит железобетонно.

– И далеко?

– Дальше, чем можешь себе представить.

– Жаль. Очень жаль…

Хорошая была пара. Как я люблю, на лютых контрастах: студентка университета МВД и бандюган. Ну класс же?

– Чё льём? – раздаётся совсем рядом.

Поворачиваю голову. У капота нашей тачки, уперев руки в бока, стоит девчонка, одетая в ярко-оранжевый комбинезон и серый свитер, явно совсем неподходящий ей по размеру.

– Ну и? Долго соображать будем? – она поправляет козырёк кепки и закидывает в рот жвачку. Пол пачки подушечек, не меньше.

– А ты заправщик, что ли? – уточняю удивлённо.

– А кто, по-твоему? – она щурит глаза от лучей осеннего солнца и медленно выдувает огромных размеров пузырь. Розового цвета.

Бах!

Пузырь лопается и исчезает у неё во рту.

Девчонка проходится языком по губам и невозмутимо продолжает жевать.

– Девяносто восьмой, полный бак, – Илюха отмирает первым.

Она кивает и достаёт нужный пистолет.

– В кассу надо. Или через приложение можно оплатить, если карта привязана, – объясняет без особого желания.

Пока друг разбирается с оплатой, я внимательно наблюдаю за нашим заправщиком.

Сколько ей? Выглядит совсем юной и, прямо скажем, совсем не вписывается в антураж АЗС. Худенькая. Кукольное личико: чистая, бледная кожа, тонкий нос, в меру пухлые губы.

Чисто машинально признаю: красивая. При том, что абсолютно не накрашена и явно не заморачивается по поводу своего внешнего вида.

– А ты-то чё встал над душой? Контролировать? – наезжает, поднимая на меня недобрый взгляд.

– Угадала, – встречаемся глазами. – Вдруг дизель с бензином перепутаешь, и немецкому мотору кабзда. Концерн бмв не для того их собирал.

– Не ссы за концерн! Я свою работу выполняю как надо, – насмешливо фыркает, ловко открывая хитромудрую заглушку.

Справилась. Похвально.

– Больше работать негде, что ли? – опираюсь задом о крыло автомобиля и неотрывно отслеживаю каждое её движение. – Вредно тут постоянно находиться, ты в курсе? Пары бензола и всё такое…

– Я в курсе, умник, – цокает языком, – но иногда выбирать не приходится, – бормочет себе под нос и отходит к соседней колонке, у которой в этот момент останавливается длинный белый мерседес.

Переглядываемся с Илюхой. Выгибаю бровь и он озадаченно хмыкает.

Девчонка тем временем возвращается к нашей колонке и, зевнув, проверяет цифры, бегущие на табло.

– Как тебя зовут? – спрашиваю зачем-то.

– А я как беда. Меня не зовут. Сама прихожу. Ещё вопросы? – осведомляется ледяным тоном. – Или перейдём к моей любимой части – прощанию?

Еле сдерживаю улыбку.

– Реально, не пробовала заняться чем-то другим? – достаю из бумажника косарь и протягиваю ей.

– И чем же? – уточняет она насмешливо.

– В твоём случае масса вариантов.

– Да ты что! Может и предложение имеется? – забирает купюру и подходит ближе. Судя по выражению лица подумала, что предлагаю херню какую-то.

Глава 2 Горький вкус свободы

Яся

пару месяцев назад

– Тут черкани и свободна, – сообщает толстый лысый ментяра, вольготно развалившийся на стуле.

– А паспорт мой где? – спрашиваю, параллельно с этим читая то, что подписываю.

– Куда пойдёшь? – служитель закона не торопится отдать мне документ.

– Вам-то какое дело? – бросаю ручку, поднимая на него недружелюбный взгляд.

– Своей приёмной семейке ты не нужна. На нормальную работу не устроишься.

– Это вы сейчас к чему клоните? – уточняю хмуро.

– Как это к чему? Беспокоюсь о тебе, милая.

– Не стоит.

– Красивая ты девчонка, Яська! – его маленькие поросячьи глазки исследуют каждый сантиметр моего тела, и я ощущаю острый приступ подкатывающей тошноты.

– Паспорт давайте, – чеканю, мечтая как можно скорее уйти из этого кабинета.

– Подумай хорошенько. Мужикам ты нравишься. Могла бы хорошо зарабатывать. Снимешь квартиру, будешь покупать себе шмотки и цацки.

– Крышуете проституток? – фыркаю пренебрежительно.

– Ну зачем же так грубо, – его губы растягиваются в мерзкой улыбочке.

– Не отрицаете?

– Ты уже взрослая девочка. Понимаешь, что к чему. Да не переживай, Хайдаров тут не появится, – замечает, как я время от времени кошусь на дверь.

– Я не боюсь его, – высекаю уверенно, но по спине и рукам бежит неприятный озноб, стоит только вспомнить о том, что случилось два года назад.

– Хорошенько ты ему тогда засадила. До сих пор шрам на пол морды.

– Можно мне уйти уже?

Под столом сцепляю пальцы в замок и пытаюсь унять неконтролируемую дрожь.

– Подумай над моим предложением, Ярослава. Вот телефон, звякни, – пишет номер, затем лезет в ящик стола, достаёт оттуда мой паспорт и наконец отдаёт его мне. Вместе с тем листочком.

Подрываюсь со стула.

– Пошли вы на хер, Алексей Петрович, – хватаю заветный документ, а бумажку швыряю ему чуть ли не в морду.

Тикай, Ясь, тикай. И как можно быстрее.

– До встречи, – доносится до меня его противный смех.

Козёл.

Практически перехожу на бег. С колотящимся о грудную клетку сердцем несусь по коридору.

– Осторожнее!

Налетаю на тётку в погонах, но даже не извинившись, шурую на КПП.

– Выпустите, – стучу дежурному в окно.

– Не так быстро, – парень лениво принимает сидячую позу. – Паспорт давай.

Закатываю глаза. Открываю и припечатываю к стеклу, не желая отдавать документ в чужие руки.

Дежурный хмыкает.

– Бортич Ярослава Андреевна, – непозволительно долго фиксирует у себя в журнале.

– Теперь я могу идти?

– Распишись.

Задолбали!

Раздражённо вздохнув, делаю что велено.

– Твои вещи, – он отдаёт мне тот злополучный рюкзак и нажимает на кнопку.

Ура!

Торопливо покидаю ненавистное помещение, а затем и огороженную территорию.

Наверное, только оказавшись за тяжёлыми воротами, понимаю, что вот он, этот день настал. Иду по аллее меж зелёных деревьев. Подмечаю всё до мелочей: стрекот сверчков, запах свежескошенной травы, синеву неба.

Грудь распирает от неведомого доселе чувства. Сглатываю тугой ком, вставший в горле, и ускоряюсь, не позволяя себе позорно разрыдаться.

Как же жарко…

Оттягиваю ворот старого свитера. На дворе лето, а одета я совершенно не по погоде. Впрочем, плевать.

Разве имеет это значение?

Бреду к пустой остановке. Там усаживаюсь под козырёк на лавку. Трясущимися пальцами расстёгиваю рюкзак и сдержать слёзы всё же не удаётся, когда я рассматриваю его содержимое. Запечатанная зубная щётка. Новая расчёска. Резинка для волос. Дезодорант. Салфетки.

Не обнаруживаю в карманах только денег и mp3 плеера, купленного накануне несостоявшейся поездки.

Дёрнув молнию, шумно шмыгаю носом.

Не хочу возвращаться мыслями в тот день. Хочу всё забыть и начать жизнь сначала. С чистого листа.

– Добрый день. Пекло-то какое…

Рядом со мной присаживается пожилая женщина. Протирает взмокшее лицо платком. Ставит у ног пустую продуктовую корзину.

Видимо, навещала кого-то.

Повезло. Ко мне вот никто не наведывался с тех пор, как я тут оказалась…

Мимо проезжает машина. Она же потом сдаёт назад. Опускается стекло, и я внезапно теряю способность поглощать кислород.

Нет. Только не он!

Глава 3 Неприветливая столица

До Москвы добираюсь сутки и семь часов спустя, за это время прямо-таки возненавидев Надежду Кадышеву и ансамбль «Золотое Кольцо».

Водитель фуры, которому я упала на хвост, всю дорогу пытал меня их песнями. Меня, жителя Екатеринбурга, столицы русского рока, откуда родом всем известные «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи», Чичерина, «Смысловые Галлюцинации», а ещё Клава Кока и Нилетто, которых так обожает нынешняя молодёжь.

Ладно, в общем-то, грех жаловаться, ведь мне повезло встретить этого добросердечного человека поздней ночью. В тот момент, когда я уже совсем отчаялась.

Что не попутка, то какие-то мутные черти попадались. То нетрезвая компания парней. То машина, битком набитая чеченцами, едва говорящими по-русски. То мужик в шляпе на старом пикапе, напоминающем те, которые обычно показывают в американских фильмах про маньяков.

Был ещё один перец в дорогом деловом костюме, на крутом внедорожнике. Но и этот, к сожалению, поинтересовался, работаю ли я. Представьте себе, за проститутку принял.

Короче, положа руку на сердце, автостоп – затея так себе. Опасно и непредсказуемо, особенно для нас, девочек. Так что, спасибо Всевышнему за то, что послал дядю Борю, любезно согласившегося подбросить меня до столицы.

Кстати, о ней... Я в Москве впервые. Что могу сказать. Какой огромный город! Чудовищно огромный! Сомневаюсь, что осознаю его масштабы, но выглядит он и правда пугающе. Эдакий бешеный муравейник. Один только перегруженный МКАД чего стоит.

– Где тебя высадить, Яська? Мы почти доехали до склада, на котором я разгружаться буду.

– Отлично. Не парьтесь. Там и выскочу, – убираю расчёску в рюкзак.

– Обманула, что к тётке едешь, – озвучивает вслух свою догадку. – Так и не расскажешь, от кого бежишь?

– От прошлой жизни бегу, дядь Борь.

– Девчонке одной в Москве быть не гоже, – произносит нахмурившись, когда останавливает фуру у продуктовой базы, принадлежащей известной сети супермаркетов.

– Я сильная. Справлюсь.

– Ни денег, ни знакомых. И как же ты справляться собираешься? – вздыхая, глушит мотор.

– Нормально всё будет. Разрулится, не очкуйте.

– Выражения твои… – головой качает.

– Ну, я пошла, – пальцы касаются дверной ручки. – Спасибище вам ещё раз. Хорошей обратной дорожки. С внучкой обязательно помиритесь, – напоследок наказываю строго. – Родных надо ценить, когда они есть.

Он кивает.

С Виллеттой дядя Боря не общается из-за её жениха. Точнее из-за того, что тот её «обрюхатил» и вынудил бросить университет.

– Удачи тебе, Яся.

– Угу.

– Стой, – окликает, уже когда спрыгиваю из кабины на землю. – Возьми, – отдаёт пакет. Заглядываю в него и обнаруживаю там своего рода сухой паёк.

– Да зачем, оставьте. Не нужно.

– Бери-бери, проголодаешься – поешь, – настаивает он и в приветствии поднимает руку, махнув грузчикам, лениво бредущим в сторону фуры.

*********

Итак, первый день моего пребывания в Москве.

Попытка заполучить работу на продуктовом складе с треском проваливается. Вакансий там не обнаруживается, и я решаю, что в неприглядной промзоне оставаться смысла нет. Смело еду дальше. Поближе к центру. Так, чтобы территориально находиться не на окраине.

Знакомство с московским метро выходит интересным. Это вам, конечно, не подземка Ёбурга, состоящая из девяти станций. Это настоящая паутина. Я как увидела схему, так и зависла возле неё минут эдак на десять. И да, само собой, первым делом в дурную голову пришла идея немедленно посетить Красную площадь.

Горе-путешественник. Без телефона, блин. Без карты. Та и ладно. Язык, как говорится, до Киева доведёт.

И впрямь ведь оказывается, что желающих увидеть главную достопримечательность страны невероятно много. Каждый второй. Туристы, студенты, приезжие и странные персонажи, вроде меня, толпой движутся в нужном направлении и по итогу, я добираюсь до территории Кремля.

Красиво там, не спорю. Кто был, тот согласится.

Особенно мне понравился расписной Собор какого-то Блаженного и парящий мост в Зарядье, с которого открывается симпатичный вид на Москву-реку.

Но давайте вернёмся к более важным вещам. Впечатления впечатлениями, прогулка прогулкой, а вечером остро встаёт вопрос, где ночевать.

Когда ты с пустыми карманами, вариантов не так чтобы много. Улица, парки, переходы, подъезды жилых домов, ночлежки для бомжей, непонятно где расположенные.

Я придумываю кое-что другое. Иду в помещение с банкоматами. Чудеса, но двери там открыты круглосуточно.

Вот вам и плюс большого города. Пока единственный.

День второй.

Начинаю активно искать работу. Сперва приличную, разумеется. Однако обламывают меня жёстко.

– Он мне такой: давай покатаю тебя по ночной Москве. Потом поедем в ресторан и ко мне заглянем в башню.

– А ты что, Марин?

– Что я? Поломалась немного, приличия ради, а потом поехала, естественно. У него хата в Москва-Сити. Там панорамные окна и…

Глава 4 Один день из жизни Чебурека

Дня через три мне наконец удаётся заполучить работу. Не вот тебе прям какую классную, но вполне себе неплохую.

Промоутер – звучит, вроде как, круто.

На деле же ты просто раздаёшь прохожим листовки с рекламой. Та и ладно. В принципе, ненапряжно. Единственный жирный минус – в костюме Чебурека летом ооочень жарко. Ещё только полдень, а я мокрая до трусов. И это при том, что стараюсь периодически прятаться в теньке под деревом.

– Самые вкусные чебуреки в Москве! Таких, вы ещё не пробовали! – вещаю громко, шагая туда-сюда мимо фонтана, установленного перед огромным торговым центром.

– Не надо мне это совать в отцом! – ворчит женщина, поправляя сумку на плече.

Н-да... Стоит сказать пару слов о людях. Жители столицы пока не особо мне нравятся. Какие-то тут все хмурые, неприветливые и набыченные.

Согласна, наверное, вездесущие рекламщики надоедают, но разве сложно просто пройти мимо или вежливо отказаться от флаера? Зачем орать, грубить, посылать матом или смотреть с такой ненавистью, что аж не по себе становится. Странные…

– Самые вкусные чебуреки в Москве!

Какая-то бабуленция останавливается рядом и я вкладываю ей в руки рекламку.

– Вы не отравитесь, будьте уверены! – убедительно сообщаю я. – Самые вкусные чебуреки столицы! ЧБ кафе ждёт Вас!

Мне навстречу бредут шестеро подростков, с орущей колонкой наперевес.

– О, зырьте! – тычет пальцем один из них.

– Э, Чебурек! – окликает второй.

Не проходит и минуты как они выстраиваются возле меня.

– Гля, какой огромный!

– Трешак!

– Хочу себе такой же костюм. Ржач!

– Сфоткай меня с ним, Димыч, – рыжеволосый, конопатый мальчишка резво направляется ко мне. – Здорова!

Вообще, такое происходит часто, но конкретно сейчас мне не нравится его наглость. Мало того, что он без спроса виснет на мне и лезет обниматься, так потом ещё и начинается что-то непонятное.

– Ээ, Чебуречина!

Кто-то толкает меня в спину.

Я от неожиданности падаю. Это вызывает взрыв смеха.

– Дебилы?

Пока поднимаюсь с асфальта, они окружают меня.

– Давайте контент запилим? – предлагает кто-то из толпы.

– Чё, какой? – воодушевляются остальные.

– Снимай, Димыч, – Конопатый придурок мешает мне встать. Толкает на землю ещё раз, издаёт победный клич и мерзко гогочет.

Вот утырок!

– Снимаешь? – интересуется у друга.

–Ага! Передай привет подписчикам.

– Здорова всем! Мы у центра и тут у нас кое-кто…

– Давай дальше. Гаси его. Будет прикольно!

Недоделанный блоггер принимается изображать из себя боксёра. Активно лупит по моему дутому костюму руками. В какой-то момент мне прилетает по лицу, ничем кроме сетки незащищённому.

– Зачёт!

– Сделай музло погромче!

– Врежь ему!

– Покажи приёмчик!

– С ноги дай ему Макс! – подбадривают малолетки.

– Я тоже хочу навалять ему! – подключается кто-то сбоку.

Краем глаза замечаю, что прохожие бросают на нас взгляды, однако, к сожалению, никто из них не торопится мне на помощь. Все куда-то спешат и никого особо происходящее не волнует.

– Сюда иди… – тащат за верхушку костюма.

– Блин, это так смешно!

– Отпинаем его вместе, а? – снова слышу голос конопатого предводителя.

– Вы охренели?

Но в общем шуме и гаме меня не слышно. Качает музыка, подростки увлечены своим занятием и плевать им на то, что под костюмом находится живой человек.

Уроды!

Замыкает и переклинивает.

Это ведь уже все границы переходит! Ни фига себе детская забава!

Сжав челюсти до хруста, встаю на ноги и спешно отступаю назад, чтобы не дать им возможности вновь повалить меня.

– О, зырьте, наш Чебурек разозлился, – глумится лохматый коротышка.

Ржут.

Делаю ещё несколько шагов назад.

– Эээ, мы ещё не закончили с тобой!

– Догоним, чё?

Но воинственно настроенная я уже сама несусь на Рыжего.

Столкновение.

Сбиваю того с ног.

Изловчившись, освобождаю руки.

Пока разложившийся звездой горе-агрессор соображает, что к чему, хватаю его за ухо и дёргаю вверх.

– Ааа, ааа, – орёт он. – Больно!

– Да что ты! – намеренно тяну сильнее.

Глава 5 Актриса

В пиццерии мы проводим целый час.

Не то, чтобы я настроена близко знакомиться… Просто в моём случае особо выбирать не приходится. Я обязана элементарно послушать её. Хотя бы в благодарность за сытный ужин, включающий в себя пиццу, бургеры, картошку, наггетсы и молочный коктейль.

– Мне двадцать шесть, а тебе? – наблюдает за тем, как я ем, уронив подбородок на сомкнутые в замок ладони.

– Вафимнадцать, – отвечаю, откусывая кусок от сочного бургера.

– Ты откуда приехала? Прости, но на москвичку не канаешь никак… – объясняется торопливо.

– Я из Екатеринбурга.

– Урал. Прикольно.

Хмыкаю.

– И не надо, блин, так удивляться. Я хоть и блондинка, но в школе училась хорошо. Четыре четвёрки в аттестате, – хвалится своими достижениями. – На всероссийскую олимпиаду в десятом классе ездила.

– Прости, Марин, на знатока географии не канаешь совсем, – отбиваю рикошетом её же реплику.

– Много ты понимаешь. Это продуманный образ.

– Ясно.

– Восемнадцать тебе значит... Классный возраст, – произносит она, будто бы с некой ноткой зависти. – Мне было семнадцать, когда я приехала в столицу. Как сейчас помню… Жара плюс тридцать. Белорусский вокзал, леопардовые лосины, чемодан с поломанной ручкой и море амбиций в придачу. Я тогда актрисой мечтала стать. Приехала поступать в театральное училище.

– И как? Поступила? – откидываюсь на спинку стула.

– Да нет конечно! – отмахивается, фыркнув. – Я завалила все прослушивания, впала в состояние безнадёжного отчаяния и по глупости связалась с одним мужиком, пообещавшим мне кинокарьеру и золотые горы.

– Он тебя обманул, что ли?

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – усмехается Марина. – Порноиндустрия, так-то, тоже кино, да ведь?

Наггетс встаёт у меня поперёк горла.

– Кхм… Ты снималась в порнофильмах? – уточняю, прокашлявшись.

– Нет. Тогда, оказавшись на площадке, я дико испугалась.

– Надеюсь, ты как следует врезала тому козлу!

Я бы на её месте точно врезала.

– Просто удрала оттуда, когда кто-то отвлёк от меня его внимание, – отрицательно качает головой.

– Слава Богу.

– Да уж… Не о таком кино я мечтала, – подытоживает с грустью в голосе и поднимает чашку с кофе.

– И что было дальше?

Сама не знаю почему, но мне вдруг становится интересно.

– Ну что дальше… Типичный сценарий провинциалки. Сняла квартиру с компанией таких же неудачниц. Устроилась на работу. Сначала в кафе девочкой на побегушках, затем горничной в гостиничный комплекс.

– А потом? – присасываюсь к трубочке. Этот молочный коктейль – просто бомба. – Горничные вряд ли могут позволить себе брендовые вещи, – киваю на пакеты, разбросанные по дивану. Если мне не изменяет память, это стоит очень дорого.

– Потом меня заметила Лаура. Я бросила работу в гостинице и стала одной из её девочек.

«Одной из её девочек».

– Ты… Ты что…

Видимо, у меня то ещё выражение лица, потому что Марина звонко смеётся.

– Я не проститутка, Ясь. Эскорт – это другое.

– Другое? – скептически выгибаю бровь. – А, по-моему, это тоже самое. Ты ведь спишь с мужиками за деньги.

Похоже, я слишком громко это говорю. Тучный, бородатый очкарик, сидящий за соседним столиком, косит в нашу сторону сальный взгляд.

– Чтобы ты знала, я вовсе не обязана с кем-то спать. В основном, это сопровождение. Мероприятия, вечеринки, закрытые клубы, поездки.

– Ой, да не заливай! Я вот тоже промоутером работала. Звучит красиво, а по факту, тупо листовки раздавала в костюме Чебурека.

– Ты? В костюме Чебурека? – хохочет.

– Меня уже уволили.

– А зарплату выдали чебуреками? – догадывается, прыснув.

– Сама забрала.

– Не, а если серьёзно, возвращаясь к нашему разговору, среди клиентов есть те, кто вообще женщинами не интересуется.

– Марин…

– Ладно, звездеть не буду, иногда дело заканчивается сексом. Пятьдесят на пятьдесят.

– Вот и прояснили.

– Но ты хоть представляешь, что это за мужики? Магнаты, бизнесмены, госслужащие, селебрити. С такими лечь в постель – одно удовольствие. Извращенцы попадаются крайне редко.

– Можно без подробностей? – даю понять, что меня совершенно не увлекает эта стрёмная тема.

– Презираешь, да? – спрашивает, оскорбившись.

– Это твоё личное дело. Каждый сам решает, что для него допустимо, а что нет.

– Не спеши осуждать, Ясь. Я не от хорошей жизни туда влезла.

– Да кто я такая, чтобы осуждать… – пожимаю плечом.

Глава 6 Трофей

– Саныч, тут на второй, по ходу, пистолет заклинило, – кричу деду, поливающему цветы на газоне. – Бенз не льётся. Ни в какую, и так, и сяк уже пыталась.

– Мало каши утром съела, Ярослава? – подтрунивает надо мной, бросая поливочный шланг на траву.

– Ага, иди сам попробуй.

Жду, когда дохромает до меня и передаю ему пистолет.

– Ну-ка…

– Не пойму? Залилось? – вылезая из окна, недовольным тоном интересуется утка, сидящая за рулём внедорожника.

– Как? По воздуху? – выгибаю бровь.

– Так всё уже или чё?

Она реально не одупляет.

– Алё…

– Дамочка, техническая поломка, станьте на соседнюю колонку, – отзывается Саныч. – Щас я притарабаню табличку, а ты пока разверни толпу, Ясь.

– Акей.

Плёвое дело!

Свистнув, поднимаю руки крестом и громко сообщаю о том, что колонка не работает.

– Не и чё? Я стояла в очереди и теперь опять должна? – возмущается всё та же деловая ца-ца на бумере. – Не буду я никуда перестраиваться! Чините эту хрень!

Усмехаюсь.

Посотрите, пожалуйста, каралевишна!

– Я бы с радостью, но там, как бы, специалист нужен.

– Значит просто из шланга мне залей! Бак почти на нуле!

– На первую колонку, девушка! Или с третьей по шестую, – повторяю терпеливо, пока Саныч вешает табличку.

Очередь к вышедшей из строя колонке тем временем потихонечку рассасывается. Недовольные водители активно выказывают возмущение. Матерятся, сигналят, орут, но всё же перестраиваются. Деваться-то им куда?

– Совсем охерели! – прилетают в спину кудахтанья брюнетки, но я, не обращая внимания на её истерику, иду дальше.

Сколько таких неадекватных регулярно проезжает – не сосчитать.

– Здрасьте. Какой? – спрашиваю у мужика, подкатившего на шоколадном Range Rover.

– Я сам, отойди оттуда. Крышку мне навернёшь, – тяжело дыша и выкатываясь из авто, рявкает толстяк-колобок неприятной наружности.

Можно подумать! Между прочим, я с этими крышками на раз справляюсь.

Закатив глаза, удаляюсь к первой колонке. А там скандал. Дура на икс пятом так и не уехала со второй. Опустила окна и протянула шланг через заднее сиденье, чтобы воткнуть пистолет с другой стороны.

Останавливаюсь.

Звездец. Оригинально.

Такого я ещё не видела.

– Оторвёте, будете платить, – предупреждаю о последствиях.

– Мне плевать! Я на ногти опаздываю!

– А, ну тогда пардон.

Ногти – это ж святое.

Мужики, не стесняясь в выражениях, охотно высказывают автоледи всё, что думают по этому поводу.

Краем уха слышу, что Саныч тоже с кем-то препирается. Поворачиваюсь. Вижу, что стоит около ауди с ярко-сиреневыми дисками и вроде как отказывается её обслуживать.

Блин, чё за день такой? Дебил на дебиле. Может, сегодня луна в каком-нибудь Юпитере или Козероге?

Мари (как выяснилось по ходу знакомства) увлекающаяся астрологией, говорила, что такое периодически бывает.

Кстати о ней. Девчонка оказалась на десять баллов. Если оценивать по шкале человечности. Приютила меня, откормила, устроила на заправку через своего знакомого, подогнала телефон и дала денег на первое время.

Так разве бывает в наше время?

Даже как-то жаль, что она уехала на острова с этим своим турком. Я ведь успела к ней привыкнуть. К постоянной болтовне, нескончаемым историям и исходящему от неё позитиву.

Коза.

Хоть бы написала, как дела. Совсем с радаров исчезла...

Но вернёмся на заправку. Когда подхожу ближе к ауди, понимаю в чём дело. В машине, где неистово долбят басы, сидят четыре утырка, двое из которых внаглую курят.

Совсем офонарели!

– Молодые люди, ещё раз повторяю, это правило: на территории АЗС курение запрещено, – пытается переорать музыку Саныч.

– Клал я на твои правила, старик. Моя тачка – моя территория, – убавив громкость, лениво тянет водила.

– Вы подвергаете риску не только себя, но и всех вокруг. Немедленно потушите сигареты.

– Молча выполняй свою работу. Мы торопимся.

– Вам придётся уехать без топлива.

Саныч – он такой, кремень. Всегда будет стоять на своём до последнего.

– Олежа, – обращается к водителю пассажир, – этот старый мудак, по ход, не собирается лить нам бенз.

– Слышь, хромоногий, я не пойму, тебя поломать так, чтобы ты вообще передвигаться не смог? – распетушившись, угрожает тот Санычу.

– Придурок, он тебе в деды годится, – подхожу к окну.

Глава 7 Расплата

Итак, я снова без работы, а это значит, что опять наступило время кочевничества. Чердаки многоквартирных домов, парки, торговые центры, остановки, метро. Где я только не ночевала за прошедшие пару месяцев и сколько мест обошла в надежде получить хоть какую-то работу.

От двадцатки, украденной у того парня на заправке, давно не осталось и рубля. В Москве деньги расходятся очень быстро, как не экономь. Честно, я очень старалась, но они, по итогу, всё равно закончились.

Ещё и похолодало в Москве конкретно. Погода испортилась. В город пришла промозглая осень. Солнца стало меньше. Зачастили дожди.

В общем, мёрзла и по-настоящему голодала крайнюю неделю. Впервые всерьёз задумавшись о том, что, наверное, лиханула уехать из Екатеринбурга, будучи без гроша в кармане. Может, стоило попытаться начать новую жизнь там? Наплевать на прошлое и вперёд. Может, там это было бы легче сделать? Ведь в столице с этим оказалось сложно. Статистика реально удручающая. Сколько приезжих, мечтающих покорить Москву, заканчивают на улице или, в лучшем случае, возвращаются восвояси ни с чем? И, если говорить о моей ситуации, то это – первый вариант. Потому что лично мне даже и возвращаться некуда.

Короче, выбора нет, а значит… Хочешь жить – умей вертеться, Яся.

Лавирую среди машин с тряпкой и брызгалкой, наполненной средством для мытья окон.

О, гелендваген.

– Помыть фары? Лобовик? – спрашиваю у торчащего в окне бугая, пытающегося припарковаться между двумя машинами.

Он поворачивает квадратную мордень в мою сторону.

– Свалила от тачки, чаморошная, – бросает зло и брезгливо.

– Урод, – тихо цежу сквозь зубы и намереваюсь двинуть дальше.

– Олень сраный, сдай вперёд! – орёт хозяин гелика водителю впереди стоящей гранты.

– Куда? В зад нисану? – кричит в ответ тот.

– Помыть фары или окно? За полтинник, – спрашиваю, наблюдая за накаляющейся ситуацией.

– Нет, не надо, – женщина на kia недовольно на меня зыркает.

Отхожу к тротуару, присаживаюсь задницей на бордюр, а те двое продолжают скандалить.

– Баран тупой! Понаедут... Ни хрена водить не умеют.

– Слышь, понаедут, я москвич.

– Срать мне кто ты! Съебись!

– Ты чё так разговариваешь, дядя?

Они начинают громко пререкаться друг с другом. Конфликт разгорается, и вот уже лысый шкаф из гелика идёт разбираться к парню, сидящему в гранте.

Встаю.

Щас будут выяснять, у кого круче яйца.

Уже собираюсь свалить оттуда, ибо затея с мытьём стёкол не удалась, но в последний момент вдруг замечаю в гелике это.

Стекло со стороны пассажира тоже опущено. На сиденье, обтянутом дорогой кожей, стоит пухлая барсетка.

Возвращаю взгляд к двигающейся фигуре бугая.

Он далеко.

Сердце принимается стучать быстрее.

Адреналин долбит по венам.

Сглатываю, нервно облизнув губы.

Машина пустая.

Успею?

Успею.

Да-да. Как вы догадались, сейчас я собираюсь сделать то, о чём обязательно пожалею.

Секунда.

Две.

Уже можете начинать осуждать меня.

Бросаюсь к тачке, по пояс ныряю в окно и дёргаю барсетку наружу, уцепившись пальцами за ручку.

– А ну стой!

На автомате поворачиваю голову влево.

Чёёёрт…

За геликом стоит крузак с включенной аварийкой. В нём сидят два огромных мужика, затянутых в костюмы.

Охрана его, что ль? Только этого не хватало!

– Стой сказал, падла!

Под этот возмущённый ор тикаю оттуда.

– Сёма, лови эту дрянь!

Тяжело дыша, бегу по тротуару, точно спринтер. Лавирую между людьми и слышу топот преследователей.

Блин. Блин. Блин!

По неосторожности врезаюсь в старика. Тот роняет пакет, из него что-то высыпается.

– Осторожнее! Куда несёшься как умалишённая?

– Простите, – даю дёру дальше.

– Стой!

– Держите воровку!

Прохожие непонимающе хлопают глазами, а я опять неудачно вписываюсь в поворот. Точнее в чувака, рассекающего на самокате.

Столкновение выходит довольно болезненным, но самый главный ужас в том, что из-за этого удара я лечу на землю и, падая, теряю драгоценный отрыв.

Пытаюсь подняться, не обращая внимания на саднящее бедро, однако тут же меня словно зажимают в тиски.

– Попалась, сука!

Глава 8 Гости

Бах-бах-бах!

Вздрогнув, пытаюсь разлепить веки и не сразу понимаю, что происходит.

Присев на диван, растерянно таращусь на болтающий телек.

Центральный канал. Женщина в классическом костюме рассказывает новости.

Почёсываю затылок. Смотрю в угол экрана.

Шесть утра. Обалдеть.

Ну кого там принесло в такую рань? Не спится?

Ныряю в резиновые сапоги, заставляю себя принять вертикальное положение и выхожу в бокс.

Бах-бах-бах!

Кем бы ни был этот кто-то, терпением он, определённо, не отличается.

– Да иду я, иду!

Вот ведь неймётся!

Зевая, толкаю металлический засов вправо и открываю дверь.

Блин!

Сон как рукой сняло, клянусь вам. Буквально моментально.

– Здрааасьте, – мямлю, глядя в злющие глаза человека, стоящего напротив.

– Ну здорова!

Меня бесцеремонно хватают за плечи и вытаскивают на улицу.

И да. Это тот самый парень с заправки.

Ёпрст… Как нашёл???

– Эээ! Чё такое-то! – возмущаюсь громко.

– Думала, не найду тебя, коза?!

– Отпусти! Я буду орать! – дёргаюсь, пытаясь освободиться.

– Ори сколько влезет! – разрешает великодушно.

Чё б да не так? Вокруг пустырь фактически. Жилая зона там, далеко. Так что прав, никто вопли не услышит.

– Отпусти!

– Где моё портмоне? – тряхнув меня словно тряпичную куклу, спрашивает сердито.

– О чём речь вообще?

Косить под дурочку не люблю, но вдруг прокатит?

– Ты стырила мой бумажник! – уверенно припечатывает, впившись в меня недобрым взглядом.

– Не-а, – нагло лгу, глядя ему в глаза.

– Да не гони мне! – резко дёргает на себя, и я непроизвольно морщусь от боли.

Лицо зажило, а вот почки и бедро до сих пор болят после того замеса с геликом.

– Не брала я твой кошелёк! Отвали!

– Не брала, значит?

– Нет. Ааай! Ааа! – ору, потому что этот придурок выкручивает мне руку.

– Слушай, подруга, просто верни бумажник, – доносится до меня голос его товарища, всё это время наблюдавшего за происходящим.

– Мм…

– Ему нужна эта вещица, хер с ними с деньгами, если потратила.

Вещица.

Кошелёк.

– Да нет у меня его! – признаюсь честно. – Блин, больно, отпусти!

Силу свою вообще не рассчитывает, что ли?

– Как это нет? – продолжает давить на руку.

– Вот так, сдала барахольщику! Сс…

Я совсем не слабачка, но тут прям слёзы на глаза наворачиваются от боли.

– Покажешь, где это было. В машину, – командует, даруя наконец вожделенную свободу.

– Погоди, – потираю пострадавшую конечность, – я не могу бросить мойку. Арсен меня уволит!

– Да насрать мне! Я сказал, села в тачку! – делает шаг вперёд, напирая снова.

И что-то мне подсказывает – с ним по-хорошему не договориться. Уж больно агрессивен.

– Дайте хоть переобуться! – пищу жалобно, и парень опускает взгляд на резиновые калоши.

– Пусть переобуется, Кир.

Хм. А его друг начинает мне нравится. Вон уже второй раз за меня вступился.

– У тебя минута! – цедит сквозь зубы тот.

Кир.

Кирилл значит? Ясно.

Случайно замечаю пистолет на его поясе.

Ё-моё, во влипла!

Не даром, ещё там на заправке, эти ребята показались мне мутными.

– Хорошо-хорошо. Щас я вернусь, парни! Спокуха! – примирительно выставляю ладони вперёд и, склонив голову, отступаю назад в помещение.

Слава Богам, они не идут за мной следом и остаются ждать на улице.

Думай. Думай. Думай.

Пистолет – это плохо, Ясь. Очень плохо.

Торопливо направляюсь в комнату ожидания. Достаю из шкафа свой рюкзак и кеды.

Резво переобуваюсь.

Бросаю взгляд на камеру.

Засекаю «гостей». Стоят курят у машины.

Вот чё не хватило ума посмотреть на экран перед тем, как открывать пошла? Тупица!

Закидываю рюкзак на плечо, хватаю ключи и тикаю к чёрному входу. С этой стороны парни меня точно не увидят. Пока будут ждать, успею потеряться. Надеюсь.

Глава 9 Паровоз и Ко

– Приехали, – сообщает Илья, припарковав машину возле невзрачной пятиэтажки.

– Это где мы? – отрываю взгляд от хмурого Кирилла, сидящего на переднем пассажирском.

Всю дорогу он молча таращился в лобовое, и я от этого лишь сильнее ощущала за собой вину. Уж лучше бы орал…

– Выгружаемся.

Вылезают из тачки.

Подхватив свой рюкзак с сиденья, делаю тоже самое.

– Я просила высадить меня у вокзала, – бормочу настороженно уже на улице.

– Это тебе не грёбаное такси, – отзывается Кирилл, чиркая зажигалкой.

– Ладно, доберусь сама, – пожимаю плечом.

– Вокзал – не самый хороший вариант для ночлега, – его друг зажимает губами сигарету.

– Нормальный вариант. Проверенный. Чё эт за район? – осматриваю окрестности. – Метро далеко?

– С нами пойдёшь.

Не спрашивает, а утверждает.

– Ещё чего.

– Нахрена?

В один голос с Кириллом произносим

– Пусть валит на все четыре стороны. Итак день с ней потеряли.

«День потеряли»

– Да я вас, как бы, не искала. Сами на мойку заявились.

– А ты думала, что спиздила вещь и всё на этом?

– Честно говоря, да. Не ожидала, что ещё пересечёмся, – закидываю рюкзак на плечо. – Я…

– В Саудовской Аравии, – перебивает меня Дым, – за воровство отрубают руки.

– Это шутка?

Холодок бежит по коже.

– За первую кражу установлена ответственность хадд [1] в виде отрубания правой руки, за вторую — левой ноги, – произносит ледяным тоном.

– Хорошо, что мы не в Саудовской Аравии, – отвожу взгляд.

– Жаль, что мы не там. Таких, как ты, только такими методами воспитывать и надо.

– Ты нормальный?

Он же это не всерьёз, да?

– Опять двадцать пять! – орёт с балкона какая-то старушенция.

– Бля, погнали в хату, она мне щас весь мозг вынесет, – Илья торопливо бросает окурок.

– Ты чё творишь, свинья? Урна для кого, по-твоему?

– Твою…

Скрипя зубами, поднимает вышеназванный предмет и несёт его к мусорке.

– Немедленно убери свою консервную банку с тротуара! – командует женщина.

– Некуда убрать. Видите, весь двор тачками заставлен.

– Это твои половые трудности! Тротуар предназначен для людей. Я завтра за пенсией как пойду?

– Не бузи, мать. Тут проход есть, – оправдывается парень.

– Не бузи, – повторяет она. – Вот оно нынешнее поколение! Недалёкие, безграмотные неучи!

– Это вы как же определили, что недалёкие?

Чувствуется, что она зацепила его этим определением.

– А на мордах у вас всё написано. Отсутствие интеллекта, так сказать, налицо.

– Ну вы, опускаясь до оскорблений, так-то, тоже показываете, что интеллектом не блещете, – встреваю, не сдержавшись.

– Ой, а у кого это голос прорезался? У проститутки?

– Вы офонарели совсем?

Офигеваю, если честно.

– Пробы, небось, ставить негде. Приехала она... Да не с одним, а с двумя. Бесстыдство!

– Вы девчонку зачем обзываете? Некрасиво, – уже по традиции вступается за меня Илья.

– Да брось, у человека явно маразм, – равнодушно отмахиваюсь.

Конечно, можно было бы обложить её по полной, но вроде как пожилой человек. Только это и сдерживает.

– Поглядите на него! Тоже мне рыцарь нарисовался. Эка шлэндру свою защищает!

Шлэндру…

– Пошли, Илюх, не могу её слушать.

Кирилл направляется к подъезду первым. Его друг идёт за ним, не прекращая при этом общаться с зарвавшейся пенсионеркой. А я…

– Э, погодите, пацаны! – бросаюсь следом. – Паспорт-то мой верните! – прошу, взбегая на первые ступени лестницы.

– Поднимайся, мы пока не решили, что с тобой делать, – доносится от Ильи.

Даже и не поворачиваются. Шуруют выше и выше.

И чё? Как быть? Куда я без документов? Это ж полная задница.

– Ну и? Чё застыла? – прилетает сверху.

Чёрт…

Влипла по самое не хочу с этим дурацким портмоне!

– А где гарантия того, что я выйду потом из этого дома?

Мой вопрос остаётся без ответа.

Ладно, блин.

Цокнув языком, топаю наверх. До тех пор пока не добираюсь до той лестничной площадки, где, гремя ключами, стоят парни.

Глава 10 Пацаны

Собственно, вот так я и стала обитать на одной жилплощади с человеком, которого обчистила.

(Кто бы мог подумать, м? Жизнь непредсказуема).

Вышеупомянутый Дымницкий долго выражал свой протест. Да что там! По прошествии нескольких недель он всё ещё упрямо держит между нами дистанцию, размером в пропасть. Не разговаривает со мной. Не смотрит на меня. Стена. Полный намеренный игнор.

Если по-чесноку, это дико раздражает и бесит, но не будем о грустном, а то начну по традиции заводиться.

Лучше давайте расскажу о хорошем. Например о том, что плюсы моего пребывания в квартире Паровозова однозначно перекрывают минусы.

Судите сами. У меня теперь есть крыша над головой. Постоянная работа. Друзья, ведь с пацанами (за исключением Кирилла) я законнектилась быстро и без проблем.

Они реально классные. И плевать, что бандюганы, занимающиеся не совсем хорошими делами.

– Налетай на пиццу, братва! – Калаш опускает на стол три огроменные коробки.

– О, перекус подъехал, – Данила Климов потирает одну ладонь о другую.

– Крутяк, жрать охота.

– А чё там у нас?

– Четыре сыра, грибы и мясная.

– Ништяк!

– С грибами ну его на хер. В прошлый раз сутки просидел на унитазе. Пришлось от не фиг делать читать стихи Лермонтова, – рассказывает Антон Черепанов, лежащий у меня на коленях.

– Культурное просвещение, – ржёт Даня.

– Откуда вообще в нашей хате книги?

– От верблюда, – отзывается хмуро Паровозов. – Надеюсь, ты книгу только по назначению использовал?

– Канеш.

Пацаны ржут.

– Вот вам ещё картофан по-деревенски.

– Супер. Кабан, давай садись уже, бери кусок и передавай дальше. Через тебя, годзиллу, не дотянуться, – недовольно возмущается Динамит.

– Эээм, я на диете, – вставая с дивана сообщает тот хмуро.

– Чего-чего? Диета? – прибалдевший Тоха открывает глаза и удивлённо моргает. – Голодуешь типа?

– У меня с собой салат из спаржи, – Кабанов трясёт контейнером. – Пиццу не буду.

Надо видеть лицо Черепа. Он в шоке.

– Ты серьёзно, бро? Стал этим, как его… – щёлкает пальцами. – Травоядным?

Парень пожимает плечом.

– Эт чё за новости?

– Похудеть надо. Тётка сказала, что нельзя жрать фастфуд, жареное, мучное, жирное и сладкое.

– Оооо…

– Лажа полная.

– То есть этой неуёмной бабе мало того, что ты выделываешь по утрам с ведром ледяной воды на балконе?

– Закаляюсь.

– Терь ещё и за питание взялась. Кабздец!

– Та это… У меня анализы плохие. Есть кое-какие проблемы со здоровьем из-за лишнего веса. Полное обследование внутренних органов прошёл. Ожирение печени обнаружили.

– Обследование? Кабан, пора тебе сваливать от своей дебильной тётушки. Задолбала, – качает головой Динамит.

– Ну! Мож ещё в трусы к тебе залезет? Репродуктивный внешний орган проверить, так сказать, – громко гогочет Черепанов, и парни дружно подхватывают эту волну.

Прекращаю перебирать его волосы. Вместо этого соскальзываю пальцами на ухо и больно щипаю.

– Ай.

– Перестаньте, – глядя на покрасневшего Кабанова, решаю вмешаться. – Парню нужна ваша поддержка, а не вот эти вот тупые приколы.

– Да мы чё…

– Ничё. Хватит, – окидываю присутствующих суровым взглядом.

– Та мы просто переживаем за нашего зожника. В тиски зажали пацана...

– За гастрит свой переживай, Тох, – осаживаю строго.

– Яська права, – поддерживает меня Паровозов, откладывая в сторону какой-то чертёж. – Завязывайте с подъёбками. Нет повода для стёба.

Смех стихает. Парни молча тянутся к пицце.

Надо сказать, что авторитетом среди друзей Илья Паровозов стопроцентно пользуется. Я отчётливо это поняла за прошедшие несколько недель.

Без одобрения Паровоза не одно дело не обходится. Он принимает решения. Даёт инструкции. К его мнению всегда и все прислушиваются. Разве что Динамит порой бузит и пререкается, да Дымницкий имеет особое право оспорить какой-то момент. Самый взрослый же, как оказалось...

– Клиент приехал, – стучу ногтями по шее Черепанова, и он нехотя поднимается.

– Это опять тот чёрт на аккорде? – щурится, глядя на экран монитора.

– Да, – улыбаюсь, глядя на его торчащий чуб.

– Слишком часто он тут появляется. Есть ощущение, что нарочно тачку пачкает, – усмехается Данила, выкатывая подозрение.

– Стопудово, – соглашается с ним Антон. – Мож рожу ему разбить, а? Мне она прям не нравится. Мерзковатая.

Глава 11 Реактивная

В ту ночь поговорить нам так и не удаётся.

Дымницкий всю дорогу висит на телефоне, а после этого, высадив меня у дома, уезжает в неизвестном направлении.

Поднимаюсь по лестнице. Достаю ключи и открываю дверь.

В квартире никого из пацанов не застаю. Как раз собираюсь позвонить Тохе, чтобы поинтересоваться, почему он не приехал, как тот опережает меня и присылает короткое сообщение.

Череп: «У нас стрелка, Ясь. Будем поздно».

Стрелка… Понятно.

Разуваюсь и шагаю к себе на балкон. Там у меня, так сказать, свой угол обустроен.

Оставляю рюкзак на полу. Швыряю телефон на раскладушку и, сдёрнув со стула футболку, мирно отжатую у Паровозова, направляюсь в душ.

Позволяю себе зависнуть тут дольше обычного, зная, что снаружи никто не ждёт своей очереди. Греюсь под струями горячей воды, стекающей по спине, и наслаждаюсь человеческими условиями проживания, которым искренне радуюсь по сей день.

Сейчас уже не представляю, что такое не мыться неделями или ходить умываться и чистить зубы по туалетам торговых центров. Правильно говорят, к хорошему человек очень-очень быстро привыкает…

Искупавшись, переодеваюсь и нехотя выползаю в прохладный коридор. Поёживаясь, держу путь на кухню, гонимая теми страшными утробными звуками, что издаёт мой желудок, но неожиданно для себя самой замираю у двери, ведущей в спальню Дымницкого, которую он делит с Черепановым.

Не придёт же сейчас, да? Так что почему бы и нет…

Как обычно, совсем не даю себе времени на подумать. Захожу туда и, нащупав выключатель, врубаю свет.

Что тут у нас?

Раньше я сюда лишь заглядывала. Чтобы, например, позвать Тоху похавать или разбудить по его же просьбе.

Останавливаюсь в центре комнаты и не могу сдержать усмешку. В очередной раз чересчур резко бросается в глаза то, что территория будто бы чётко поделена на две зоны.

Хаос и кавардак справа.

Образцовый порядок слева.

Нетрудно догадаться, что и кому принадлежит, правда?

Постель Антона не заправлена. Одеяло в цветной ромбик свисает до самого пола. На подушке – горкой джинсы и свитера. Судя по раскрытому шкафу, Череп явно собирался впопыхах и не мог решить, какой шмот выбрать.

Посередине кровати валяется большая игрушка-гусь, с которой он спит. Тут же лежит какой-то порнушный журнал с силиконовой красоткой на обложке и большая, квадратная коробка с шоколадными конфетами, а точнее с золотистыми фантиками от них.

На полке у Патлатого царит такой же бедлам. Плюшевый заяц, диски с играми, карты-фэнтэзи с полуголыми девушками, деревянная модель самолёта, чупа-чупсы, пачка чипсов, жвачки.

Все эти вещи фактически кричат о том, что здесь, в этой комнате, обитает мальчишка-подросток. И, хотя Антону уже за двадцать, мне тоже часто кажется, что в душе он и есть ребёнок. Добрый, весёлый, милый, улыбчивый и совершенно бесшабашный. Полная противоположность соседа по комнате…

Перевожу взгляд на идеально заправленную постель Дымницкого. Чёрное бельё выглядит так, как будто на нём и не спят вовсе.

Капец, ни складочки.

У меня в жизни вот так не получится всё заправить. Обязательно где-нибудь что-то загнётся.

Шагаю к тумбочке, на которой стоит ночник.

Нехорошо лазить в чужих вещах, но любопытство… не помню что-то там. Короче, думаю, заглянуть осторожненько можно. Чтобы узнать объект поближе.

Выдвигаю первый ящик. Боксеры.

Пардон.

Выдвигаю второй. Носки. Сложенные, блин, рядами, один к одному. Ещё и по цветам, к тому же.

Пффф.

Закатываю глаза. Наклоняюсь. В нижнем ящике обнаруживаю ноутбук и толстый блокнот, исписанный длинными, абсолютно непонятными буквенно-цифровыми кодами. А ещё нахожу кольцо. Широкое такое, из белого золота. Очень похожее на обручальное в мужском варианте.

Точно. Обычно он носит его на… Сглатываю.

Правой руке и безымянном пальце.

Что-то горячее взрывается в груди. Возвращаю кольцо, задвигаю ящик и выпрямляюсь, поднимая голову, дабы переключить своё внимание на верхнюю полку.

Чистота и минимум вещей. В основном книги.

Лермонтов «Герой нашего времени», Достоевский «Братья Карамазовы», Пьюзо «Крёстный отец», Чак Паланик «Бойцовский клуб», Энтони Бёрджесс «Заводной апельсин», Ремарк «Три товарища».

Мне, чессказать, из всего этого знакомы только Лермонтов, да Достоевский.

Снимаю массивные наручные часы с полки. Рассматриваю, примеряю на своё тощее запястье, любуюсь и тоже возвращаю на место, цепляя следом CD-плеер с наушниками.

Господи, на фиг он нужен, если сейчас вся музыка может находиться в плэйлисте твоего телефона? И наушники эти ещё… Знаете, такие большущие и мягкие.

Водрузив их себе на голову, нажимаю на воспроизведение, и в уши мне льётся одна из самых известных песен Наутилуса «Последнее письмо» или, как её чаще называют «Гудбай Америка».

Глава 12 Операция «П»

– Не знаешь, её в холодную воду засыпать надо или как?

– В горячую, – отвечает Череп.

– Точно?

– Ну да.

– Хм… Ща. Гугл нам в помощь, – сомневаясь, беру телефон в руки и быстренько выясняю. – Да, ты прав. В кипящую, подсоленную воду.

– Я ж сказал, – самодовольно ухмыляется.

– Солю тогда, – снимаю с полки пиалку.

– Маловато.

– Ещё?

– Стопудово.

– Ой, – по неосторожности бахаю соли больше, чем нужно. – Блин… Чё делать теперь? Перебор?

– Та не, нормально, наверное, – отмахивается беззаботно.

– Ладно, – почёсываю нос. – Ждём, когда закипит вода. Пока можно пожарить наши покупные котлетки, – улыбаясь, трясу коробкой.

– И салат неплохо бы нарезать, – достаёт из холодильника овощи.

– Отличная идея, – киваю я. – Так-с. Что тут у нас…Выложить наггетсы на разогретую с подсолнечным маслом сковороду и обжарить с двух сторон, – зачитываю вслух текст с упаковки. – Ваще несложно вроде. Чё там со сковородой? – перемещаю взгляд на плиту.

– Ссс! Горяченькая, – потирает палец для затеста.

– Хоршо. Клади их туда, – передаю раскрытый пакет.

– Ага, – Тоха послушно выполняет мою команду, но от первого же наггетса в стороны с треском летит фонтан масляных брызг. – Ёлы-палы!

– Видать, чересчур сильно разогрели, – заключаю, отпрянув.

– Остальные-то кидать? – спрашивает, замерев с пачкой в руке.

– Конечно да, быстрее! – сощурив левый глаз, наблюдаю за тем, как полуфабрикаты один за другим отправляются в сковороду.

– Стреляет пипец! – морщится он, забрасывая туда наггетсы, словно гранаты.

– Давай-давай! – подбадриваю активно, на расстоянии.

– Готово! – орёт Череп, разглядывая испачканную маслом футболку.

– Найс. Дай пять.

– Вы решили спалить к херам хату? – звучит в кухне сонно-хриплый голос Паровоза.

– Не, просто еды нормальной захотелось. Сашка же… – Череп осекается на полуслове и бледнеет, осознав оплошность, – не ходит сюда больше, – лепечет себе под нос, и я смотрю на него с укором.

Смолчать не мог, что ли? На фига про Рыжую говорить? И так ситуация – отстой, судя по внешнему виду Илюхи.

Глаза краснючие. Под ними чёрные круги. Помятый. Небритый. Опухший с бодунища.

– Ты… как? – пытается исправиться Антон, но, положа руку на сердце, уж лучше бы он этого не делал.

– Со мной всё нормально, – открывая холодильник, отзывается тот хмуро.

– Если честно, непохоже, – имею смелость оспорить им сказанное.

– Не понял… Где водка? – не обращая внимания на мою реплику, интересуется он сердито. – Вчера тут стояла бутылка. Куда делась?

– Мы её выкинули, – признаюсь на одном дыхании и воинственно смотрю ему в глаза, когда поворачивается.

– Чё вы сделали? – прищуривается, уточняя.

– Илюх, прости, но мы реально о тебе паримся.

– Ага, – поддакивает Черепанов.

– Слишком до хера заботы.

– Так ведь и спиться недолго. Ты же…

– Яся… – таким красноречивым взглядом припечатывает, что приходится погасить в себе порыв и заткнуться.

– Она дело говорит, брат. Надо бы притормозить с алкоголем.

– Много на себя берёте, Череп, – рявкает недоброжелательно, прихватывая бутылку лимонада с полки.

– Мы переживаем, – повторяю упрямо.

– Я в магазин.

– Опять за выпивкой? Илюх…

– Жарьте свои котлеты и не ебите мне мозги!

– Постой!

– Пучеглазого покормите, – бросает через плечо, направляясь, очевидно, в прихожую.

– Чёрт а… – провожаю взглядом его спину и вздыхаю. – Сопьётся таким макаром точно.

– Даже от собаки перегар стоит, – нюхает Тоха малявку, поднятую на руки.

– Так не пойдёт. Надо что-то делать.

– Что например? – наглаживает по хребту Собакевича.

– Чуть позже сгоняю в аптеку.

– За средством от похмелья?

– Нет. Подсыпем ему кое-что в алкоголь, – заговорщицки поднимаю вверх указательный палец, и Череп вопросительно выгибает бровь. – Доверься мне. Это отвернёт его от бухла надолго.

– Замётано.

– Ну-ка расскажи мне про Рыжую. Чё он так страдает? Конкретно запал на неё, да? – подставляю огурцы под воду.

– Ага. Илюху на Сашке жёстко заклинило.

– Давно они вместе?

– С прошлого года.

– А как познакомились?

Глава 13 Ментяра в юбке

– Чем болеет сестра Динамита? – рассматриваю прохожих, спешно передвигающихся по тротуару.

– Я в медицинских терминах ни фига не разбираюсь. Что-то со спиной.

– Она не ходит, да?

– Не-а, пока нет. Нужна операция. Вот её как раз сейчас к ней готовят.

– Понятно.

Печально.

– Мы познакомились недавно, когда на днюху поздравляли её с пацанами. Так жалко её. Такая маленькая, добрая, красивая, улыбчивая... В свои шестнадцать прикована к постели, – скисает моментом.

– Тох, ты если хочешь поддержать её, обязательно сходи в больницу. Вот прям сегодня.

– Думаешь? – ненадолго отвлекается от дороги для того, чтобы мельком на меня посмотреть.

– Да.

– Но Динамит против, – в его голосе слышится явное сомнение.

– И чего? Ты ведь не собираешься сделать что-то плохое. Просто идёшь приободрить его сестру перед операцией.

– Ему не понравится эта затея.

– Ой! Он и не узнает может.

– А если узнает?

– Череп, забей. Поступай так, как хочется сердцу. Понял?

– Понял.

– Цветы купи. Вон как раз Цветочный где-то там, мимо проезжали, – тычу пальцем направо.

– Куплю. Мы на месте, кстати. Это здесь.

Паркуется, а я осматриваю унылое здание университета МВД.

– Н-да уж, – открываю дверь и выползаю на улицу. Черепанов, дёрнув ручник наверх, вылезает следом.

– Во сколько у этой ненормальной заканчиваются занятия? – запрыгиваю на багажник его десятки и усаживаюсь поудобней.

– У них после пар ещё построение.

– Фак, ну ничё, подождём, – достаю из кармана яблоко и внимательно поглядываю на Черепанова, под глазом которого красуется внушительный фингал.

О, вы, наверное, уже догнали, откуда он взялся. Тоха заполучил его в тот самый памятный вечер, который Дымницкий провёл на белом троне.

Вот даже не спрашивайте, насколько зол был вышеупомянутый товарищ…

Он бы с лёгкостью со мной расправился.

Если бы не громкое урчание реактивной смеси, ставшее сигналом к тому, что снова пора бежать в сторону туалета.

Прихватило беднягу жёстко. Кир пол ночи там провёл, и мы уж было хотели вызывать врачей, да пришла помощь откуда не ждали. На хату неожиданно заявилась Лена Свечка, бывшая подружайка Паровоза и по совместительству ветврач. Вот удача! Она-то и подсказала нам, как всё это остановить.

– Чё?

– Видел его сегодня? – спрашиваю осторожно.

– Ага.

– И как он? – мои брови сходятся на переносице.

Я правда очень переживаю. Мы ведь с Черепом реально недалёкие идиоты. Надо ж было предупредить Дымницкого о том, что пить оставленное на столе нельзя.

– Выглядит неважно. Бледный, хмурый.

– Блин.

– Тебе лучше пока не попадаться ему на глаза, Ясь.

– Угу, – откусываю от яблока большой кусок.

– Он прям конкретно сердится.

– Я поняла, Тох.

Вспоминается тот эпизод, произошедший в коридоре.

Сонная и напуганная я и охеревший от внутренних процессов Кирилл.

Его пальцы на моей шее. Ошалелые глаза, метающие молнии. Полный ненависти, прожигающий до костей взгляд. И обещание придушить, сцежженное, словно яд, сквозь тесно стиснутые зубы.

– Прорвёмся, да? – по традиции, ищу поддержку в лице Патлатого.

– Ага. Чуток надо бурю переждать.

– Пожалуй, и сегодня переночую в автосервисе. Не хочу лишний раз нервировать.

– А! Забыл! – хлопает себя по лбу. – Не парься, сёдня можно домой влёгкую. Дым поехал до Киры. Значит, ночью не вернётся.

– М.

Осознание услышанного догоняет меня не сразу, а когда-таки догоняет, давлюсь яблоком и закашливаюсь.

– Погоди. Стоп. Поехал до Киры? Что ещё за Кира?

Отчего-то тело наполняется лютейшим волнением, мгновенно захватывающим клетку за клеткой.

– А, да так, одна наша знакомая.

Уж не та ли блондинка, которую я видела с Кириллом однажды?

– И зачем эта ваша ЗНАКОМАЯ ему понадобилась? – пытаю Черепанова, совершенно наплевав на то, как это выглядит.

– Они… Ну… Как бы…

– Чё ты мямлишь?! Говори, как есть! – срываюсь с психом. – У него есть тёлка?

Вот это откровение!

– Ну, не совсем…

– ЧЕРЕП!

– Эээ, короче, Кира, ну, как бы, не совсем его тёлка прям. Она, как бы, для здоровья типа.

Для здоровья типа.

Для здоровья?

Глава 14 Хозяин автосервиса

Ужасно.

Ужасно знать, что Кирилла нет дома.

Ночью и утром следующего дня.

Во вторник.

С субботы на воскресенье.

Через неделю в четверг.

Отчего-то очень неприятно осознавать, что всё это время он проводит с Пергидролем, затянутым в порнушные сетчатые колготки.

Её любимый элемент одежды. Да-да…

Я ж, благодаря Черепу, нашла страницу этой (будь она не ладна) Киры в соцсети и, кажется, изучила её вдоль и поперёк. И страницу, и Киру.

Один раз всего её фотки посмотрела, а в памяти зачем-то намертво отложилось всё до мелочей. Короткая рваная стрижка обесцвеченных волос, вездесущая ярко-алая помада, родинка над верхней губой. Модный (но такой дурацкий) полушубок-жилет. Красные когти, длине которых может позавидовать сам Фреди Крюгер.

Серьёзно? И вот она нравится Дымницкому?

Нравится же, учитывая, что он с ней встречается. Для здоровья.

Грррр.

Особенно меня взбесило то, что на её странице есть их общие с Киром снимки. Целых три штуки нарыла.

Первая – её рука на его руке. Вторая фотка, где эта цапля обнимает его за шею и, улыбаясь, делает селфи. И третье – изображение её голых копыт, снятых на фоне его расстёгнутой белой рубашки.

Ни на одном из этих снимков нет лица Дымницкого, но я почему-то, к сожалению, безошибочно узнаю его на каждом и… Страшно расстраиваюсь.

Здравствуй, необоснованная ревность…? Это же она, верно?

Раньше я никогда с подобным не сталкивалась. Понятия не имела, что это такое, а теперь…

Закипаю.

Раздражаюсь.

Психую.

Бешусь.

Выхожу из себя.

Смешно вам? И мне самой тоже.

Я ему кто? Никто ведь.

Кому расскажи, у виска покрутят.

С чего я решила, что имею право злится? Мы не пара и не друзья даже. Он ко мне абсолютно равнодушен. Я для него пустое место. Воровка, которую по доброте душевной, из жалости подселили в квартиру. Всё.

А ведь тогда, при первой встрече на заправке, мне почудилось, что в его глазах я увидела искренний интерес по отношению ко мне. Именно как к девушке. Сам же заговорил со мной. Вопросы задавал. Разглядывал.

Я невозмутимо жевала жвачку, выдавая скучающе-безразличный покер-фэйс, но видела и чувствовала нутром что-то такое… Необъяснимое. Волнующее. Будоражащее. Чисто на уровне инстинктов.

Как будто бы мы сразу привлекли внимание друг друга. По-взрослому. Как мужчина и женщина.

– Харэ. Она уже блестит так, что в глазах рябит. Завязывай угробляться.

Голос Эмиля, владельца автосервиса, в котором я работаю, вынуждает меня отвлечься от беспокойных мыслей.

– Здрасьте, – здороваюсь, поднимая голову.

– Как дела, Яська? – подходит ближе и останавливается слева от меня.

– Всё ок, – отхожу чуть назад, чтобы придирчиво оценить результат проделанной работы.

Что ж. Тачка Эмиля рили выглядит отлично.

– Никто не обижал тебя сегодня?

– Та я вас умоляю, – отмахиваюсь, хмыкнув. – Сама кого хочешь обижу.

– Опять ты мне выкаешь, – недовольно цокает языком. – Мы же с тобой договаривались. Забыла?

– Извините. Извини, – на ходу исправляюсь, и он смеётся, качнув головой.

– Ещё раз услышу, обижусь, Ясь.

– Лады, – киваю, дотирая передний диск насухо.

– Не устаёшь с утра до ночи тут возиться? Девчонка всё-таки, тяжело.

– Нет, мне нормально, – спешу его заверить.

– Точно?

– Точно, – встаю, выпрямляясь, и бросаю тряпку в ведро. – Чё мне? В тепле тут, при деле. Туалет. Кофе, еда. Хорошо всё.

– Ты голодная? – спрашивает вдруг.

– Да не.

– Так да или нет? – улыбается он, и на его щеках появляются ямочки.

– Ну…

– Что ела сегодня? – строго так осведомляется.

– Я сточила пару яблок и шоколадный батончик, не переживай, – торможу себя, чтобы не добавить -те.

– Так и думал. Это несерьёзно, Ясь, ну-ка пошли со мной, – не дожидаясь моей реакции, разворачивается и двигается в сторону двери.

– Я правда не хочу есть.

– Пошли-пошли, – бросает, не оборачиваясь, и мне остаётся только поставить ведро и последовать за ним. Начальник всё-таки, как бы. Надо.

Мою руки по пути. Вытираю мокрые ладони о штаны. Проходим через улицу в соседний бокс, поднимаемся по лестнице и оказываемся на втором этаже, а чуть позже и в его кабинете, что мне категорически не нравится.

Глава 15 Замес в Бобрино

Дымницкий

– Уже уходишь?

– Да.

Встаю с постели и застёгиваю молнию на джинсах.

– Может, всё-таки останешься?

– Нет, у меня дела.

– Ясно, – Кира недовольно дует губы, наблюдая за тем, как я надеваю рубашку. – И когда мы с тобой теперь увидимся?

– Позвоню, – поправляю перед зеркалом воротник и направляюсь в прихожую.

Кира, голая и босая, резво нагоняет меня уже в коридоре.

– Я буду скучать, – говорит она, накидывая на себя шёлковый халат.

Никак не реагирую на её слова. Молча обуваюсь.

– У меня день рождения на следующей неделе... Не хочешь поехать со мной в Тулу?

Чего?

Вопросительно вскидываю бровь.

– Я бы познакомила тебя с предками, – не моргая, выдаёт она на полном серьёзе.

– Кир, не выдумывай херню.

Знакомство с родителями? Что ещё за новости?

– Ты опять оставил деньги? – косится на тумбу.

– Купишь себе что-нибудь. Цацку или тряпку, – снимаю с вешалки куртку.

– Ну спасибо конечно, но вообще, мне показалось, что мы уже вышли за пределы товарно-денежных отношений…

Мне не померещилось? В её голосе сквозит обида?

– Тебе показалось, – обрубаю довольно грубо, обозначая границы. – Закрой за мной дверь, – разворачиваюсь, чтобы уйти и уже касаюсь пальцами холодной металлической ручки, когда она неожиданно заряжает в спину.

– У тебя кто-то появился, что ли?

Медленно оборачиваюсь.

– С чего ты это взяла?

Внимательно смотрим друг на друга.

– Да так… Женская интуиция, – пожимает плечом. – Ты постоянно на грузах. Раздражительный. Близко к себе не подпускаешь. Вот я и подумала, что…

– Дерьмо твоя интуиция, – перебиваю с ходу, мешая развить эту тему дальше.

Кира, странно усмехнувшись, кивает.

– Ладно. Вот ещё что спросить хотела… Телефон и директ второй день разрываются от бесчисленного потока входящего спама. Не подскажешь мне, что это?

– А что конкретно приходит?

– Коды подтверждения. Магазины, госуслуги, банк, салоны. Не успеваю удалять сообщения. Одно за другим сыпется. Вчера пришлось вырубить телефон. Невозможно просто! – возмущается, размахивая гаджетом.

– Кто-то тебя бомбит. Прога есть такая.

– Замечательно…

– Не парься. Обычно атаки кратковременные.

– Не парься? Да это пипец как нервирует! Третий раз за неделю. Может, номер сменить?

– Глупость. В настройках сообщений надо поставить запрет на входящие от абонентов, отсутствующих в списке твоих контактов.

– Сделай, пожалуйста, – вкладывает мне в ладонь свой телефон. – Потому что бесит нереально.

После пары нехитрых манипуляций возвращаю ей телефон.

– Кому насолила?

– Без понятия. Никогда с подобной ерундой не сталкивалась, – завязывает пояс.

– Ясно.

– Больше эти эсэмэски приходит не будут?

– На телефон точно нет.

– Это радует.

– Я пошёл, – толкаю дверь и выхожу из квартиры.

– Буду ждать звонка… – доносится мне вслед.

Кира стоит на лестничной клетке, пока я спускаюсь на первый.

Новый загон. Раньше оставалась в постели и ничего такого не исполняла.

Впрочем, как и не предлагала познакомить с родителями за те несколько лет, что мы с ней знакомы.

Пиздец выдала...

Выхожу из подъезда. Прищуриваюсь. В рожу колючими иголками метёт снег. В кармане настырно вибрирует труба.

– Алло.

– Дымыч, слава Иесусу, я до тебя дозвонился! Тут такое, такое! – сбивчиво тараторит Череп.

– Не галди, – убираю телефон подальше от уха.

– Ты где? Надо срочняк ехать в Бобрино.

Голос Антона во всех красках выдаёт его неконтролируемое волнение.

– Что стряслось? – достаю брелок от машины.

– Пацаны местные звонили. Сказали, что Иссопов-младший со своей «дружиной» собирается двинуть вечером к Илюхе.

– Куда? – не сразу соображаю.

– Домой к нему! Он там! Прикатил в Бобрино с мажором ещё вчера. Бухают.

Мать вашу… Вот, спрашивается, какого хрена в Москве не сиделось?! Попёрся! Совсем мозги атрофировались!

– Наши в курсе? – спрашиваю спокойно.

– До Калаша и Кабана не дозвонился. Динамит у Гели. Мы тут с Климом вдвоём на мойке.

Глава 16 Яся горит

Яся

Жизнь в нашей почти что коммунальной квартире прямо-таки кипит.

Здесь постоянно кто-то находится: Калаш, Динамит, Кабан, Клим, Кучерявый Ян и, разумеется, постояльцы, в лице трёх моих неизменных сожителей.

Идёт время, месяц за месяцем, и я всё больше привыкаю к пацанам, уже совершенно не представляя, каково это – проводить вечера в одиночестве где-нибудь на чердаке, в метро или на улице...

Бррр.

Если же говорить о «погоде в доме»… С Черепом мы ладим просто ништяк. Тоха, он же добрый, весёлый, лёгкий в общении. Разве могло быть иначе?

Мы с ним всегда на одной волне. Постоянно ржём в голосину как придурки и прикалываемся. Любим позырить вместе киношку или какое-нибудь идиотское, тупое шоу. Можем шататься по городу, бездельничая. Пойти на каток, концерт, футбольный матч.

Короче, как друганы мы. Самые настоящие кореша, понимаете?

Паровоз, он же Илюха, для меня так вообще как старший брат. Все в нашей компании его считают лидером, почитают и, естественно, безмерно уважают. Я – не исключение. Ведь по сути, если бы не Илья и его тогдашнее великодушие, то где бы я сейчас вообще была? Не встряла бы куда-то? Не пропала бы?

Есть кое-что ещё, конечно. Помимо того, что Паровоз – обаятельный и классный парень, он, если по-чесноку, единственный, кто способен как-то влиять на Дымницкого. Илья всегда готов защитить меня от него. Вступиться и сказать своё веское слово, довольно резко осадив грубость товарища.

О, а вот, кстати, и он.

Помешивая на плите очередной свой «шедевр», боковым зрением замечаю Кирилла, буквально влетевшего на кухню с матами.

– Чё такое? – первым интересуется Тохич, отрываясь от своего мегаважного дела. (Стрижёт ногти на ногах, сидя на стуле в позе зю).

– Пиздец. Вода есть в этом доме? Суки, вырубили в самый неподходящий момент, – недовольно отзывается Дымницкий, стирая мыльную пену с лица.

– Пхах, теперь ясно откуда появилась фраза «жопа в мыле», – потешается Тоха.

Мне тоже становится смешно. Определённо это карма, что вода закончилась именно на Дымницком.

– Блять есть вода или нет?

У, кто-то явно теряет терпение…

– В ведре вроде есть. Калаш, ливани ему из ковша, – смеясь, отвечает Череп.

Пока зашедший к нам на огонёк Стас суетится в поисках воды, Кирилл, всё также матерясь, склоняется у раковины, опершись о столешницу обеими руками.

Он реально в мыле. Волосы, лицо, шея, плечи.

Стою таращусь. Раздетым Дымницкого я ещё не видела. В смысле как-то так получалось, что он всегда был при мне одет. Футболка, рубашка, свитер. А тут неожиданно… Нате гляньте, нарисовался во всей красе.

Полуголый. Мокрый. В одном полотенце, опасно сидящем на бёдрах.

Ох, упади оно, я бы точно на это посмотрела!

– Ссука! Ледяная! – рычит, выдавая очередную порцию нецензурной брани. – Череп, урою! Предупредить не мог? Калаш, твою мать, ты тоже!

– Ты не спрашивал про температурный режим, – оправдывается Тоха. – Ты спросил, есть ли вода. Не уточнял какая.

– Козлы!

– Могу из чайника долить кипятка в ведро. Разбавить, – предлагаю, наблюдая за их водными процедурами.

– Чё? Дольём? – виновато интересуется Калаш.

– Нет, лей так. Уже теперь похер.

– Ну, погнали…

Стас поливает Кирилла из ковша, дабы тот смог избавиться от назойливой мыльной пены. А я… Что я? Бесстыже разглядываю Дымницкого, пользуясь случаем. Там ведь реально есть на что посмотреть. Наша старуха Изергиль, как назвал его однажды Ян, в прекрасной, скажу я вам, физической форме. Не даром, что в спортзале частенько с Паровозом пропадает.

Мне всё нравится. И широкий разворот плеч, и всякие там дельты-шмельты, и бицепсы. Кирилл довольно спортивного телосложения, но без налёта «ту мач». Всё в меру.

А пресс там какой… Когда поворачивается, имею возможность полюбоваться. Ещё и эти капли воды, стекающие по его телу…

– Яська, горит, – гогочет Череп, очевидно, застав меня врасплох.

Мне сперва слышится как «Яська горит». Потому, опомнившись, отворачиваюсь и совершенно точно краснею до корней волос.

Сколько можно таращится? Как дура, правда.

Принюхиваюсь.

Что за запах?

Блииин!

Горит-то у меня ужин, оказывается!

Бросаюсь спешно к сковородке и, схватившись за полотенце, поднимаю крышку.

– Фу, ну и вонь. Опять всё спалила?

Твою мать!

Вдвойне досадно, что это говорит Кирилл, в очередной раз подчёркивая мою непроходимую безмозглость.

– Мешай скорей, Яська! – подсказывает Калаш, пока я торможу.

Скребу лопаткой по дну, переворачивая подгоревшую картошку.

Глава 17 ОБП

С того самого дня и зарождается наша с Рыжей, так сказать, женская дружба.

Сашка стабильно-регулярно наведывается к нам в гости и охотно кашеварит у плиты, попутно пытаясь заложить в мою бедовую голову ОБП.

Вы спросите, что это за ОБП такое?

Данный термин совершенно случайно придумал балбес Черепанов. Расшифровывается он, со слов автора, так: основы бабских премудростей. Вообще, я тут с Тохой очень даже согласна. Илюхина девочка-война в этом плане – реально ходячая энциклопедия. Кладезь полезных советов. Настоящая хозяйка, знающая толк во всех этих кулинарных делах.

Я от неё столько новой инфы получила! Даже вон блокнот красивый завела для записей, чтобы не растерять полученные знания. У меня там уже много ценных премудростей есть. Например:

*При варке яиц всегда бросай в воду щепотку соли или ложку соды, чтобы они не трескались и хорошо потом чистились.

*Если соус случайно подгорел в сковороде, перелей его в чистую кастрюлю и добавь немножко сахара. Он уберёт запах горелого.

*Чтобы картошка, лежащая в сетке или пакете, не покрывалась ростками, положи туда пару яблок.

*Размораживая мясо, полей его небольшим количеством уксуса. Мясо станет нежнее и быстрее разморозится.

*Чтобы не пускать слюни-сопли во время процедуры нарезки лука: 1. Шелуху снимай вместе с верхней кожицей. 2. Вырезай конусом корневую часть луковицы.

*Бананы храни каждый по отдельности, а не гроздью. (Они выделяют какой-то там газ и усиленно травят друг друга, быстро пропадая). Либо заматывай основание связки плёнкой.

*Если жаркое, соус или суп получается чересчур жирным, кидани в кастрюлю кубик льда. Лед притянет жир, и ты сможешь легко его собрать.

*Если пицца остыла, грей её на сковороде, а не в микроволноволно… Короче понятно. Так она не пересушится.

*Если нет майонеза, заменить его можно сметаной, в которую надо кидануть желток от варёного яйца и ложку горчицы.

*Замораживай оставшийся бульон кубиками. (На будущее).

*Можно ещё замораживать порционно зелень. Добавлять куда-нить.

*Чтобы снять кожицу с помидора, обдай его кипятком и оставь в воде на пару минут. Практически сама эта кожица с него сползёт.

*Чтобы печень получилась мягкой, соли её в конце.

*Спелость авокадо проверяй по оторванному черенку. Если под ним пятнышко жёлтого или зелёного цвета – покупай, если коричневое – нет. (Дерьмовый).

*Кристально чистым и прозрачным получается лёд, который делаешь из кипячёной воды.

*Смесь соды и соли поможет, если пригорело дно кастрюли. Яся-Яся… Запасись!

*Вместо скалки используй бутылку из-под вина.

Короче, всё это и просто, и вместе с тем гениально, я считаю.

А вот, кстати, нацарапанный культяпками Тохи лайфхак: «(Кривая звезда, не то крест)Потряси яйцо одну минуту и свари. Золотым будет, как в сказке!!»

– Для того, чтобы котлеты, или вот в нашем случае сырники, были одного размера, можно использовать стакан. – Сашка-тире-шеф-повар-Ивлев ловко переворачивает этот самый стакан и начинает быстро-быстро по кругу двигать им по столу. – Вуаля!

– Зырь! Это реально работает!

Несколько секунд спустя рассматриваем аккуратный сырник идеальной формы.

– Давай тоже попробуем, Череп. Сначала я, потом ты.

Повторяем за Рыжей нехитрые манипуляции и на пару офигеваем, когда у нас получается.

– Класс! Погнали дальше, но перед этим закрепим пройденный материал, товарищи студенты.

– Ну вы это, продолжайте, а у меня там футбольный матч начался, да и Калаш, верняк, уже заждался!

Антон быстро устаёт от занятий ОБП и, уже по традиции, сливается. На этот раз прихватив с кухни пару бутылок пива и пачку чипсов.

– Рецепт записала?

– Да.

– Какой творог выбирать поняла?

– Максимально сухой, чуть рассыпчатый, с процентом жирности…

– Не меньше пяти, – подсказывает Саша.

– Угу, – делаю себе пометку на полях. Забуду же.

– Про яйца помнишь. Желток работает как жир, а белок – как вода.

– Да.

– Муки на пятьсот грамм три-четыре столовые ложки. Можно, кстати, заменить её на манку. Она сделает их пышными без разрыхлителя.

– Дальше добавляем сахар. Обваливаем и…

– И жарим, – придав оставшимся сырникам нужную форму, ставит на плиту сковороду.

– Чем их можно пичкать для разнообразия?

– Наполнителей для сырников, как ты любишь выражаться, «херова туча». Изюм, курага, мелкие кусочки яблок, абрикосы, ягоды. Только слишком много не клади, или забьёшь общий вкус, или развалятся.

Глава 18 Жестокая правда

– Мою кису надо как следует помыть снаружи и внутри, – вылезая из салона bmw третьей серии, капризно требует уткоподобная дамочка, облачённая в шикарную шубу. – Мне кажется, она задыхается от грязи. Помогите ей скорее.

– Окей.

– Можно нанести на кису бальзам и маску? Чтобы блестела. Есть что-то типа нашего счастья для волос? – поясняет на своём языке.

– Я поняла вас, сделаем, – киваю. – Проходите в комнату ожидания, вон туда, – указываю пальцем в нужном направлении и снимаю пистолет.

Кису, блин, помыть.

«Задыхается от грязи»

«Помогите ей скорее»

Н-да… Каждый сходит с ума по-своему.

– От себя, – подсказываю, глядя на неравный бой бедняги с дверью.

– А.

Заходит.

Бинго! Там написано вообще-то.

И вот они-то ездят за рулём. Капец.

Вскинув бровь, нажимаю на пистолет и начинаю поэтапно выполнять доведённые до автоматизма действия.

Наконец-то Эмиль разорился на качественную профкосметику. Одно удовольствие с ней работать. Расход экономичный, результат обалденный. Клиенты всегда уезжают довольные, а я частенько получаю неплохие а-ля чаевые. Особенно от мужиков, конечно. Бабы в Москве скупые. Хотя может, только по отношению друг к другу. Кто знает?

Мою диски. Коврики. Натираю руль и панель «кисы» спреем для детейлинга, наношу спецсостав на белую кожу. Удаляю грязь, а следующим этапом использую кондиционер.

Как в той рекламе. Чистота – чисто тайд. Хозяйка оценит.

Покончив с салоном, возвращаю назад зимние коврики. Беспонтовые, с точки зрения эстетики, но практичные, учитывая погодные условия.

– Какая моя киса красавица! – восторгается блондинка, разглядывая напидоренную тачку полчаса спустя.

– Рады стараться, – забираю свои драгоценные микрофибры. Начальник с их стоимости сперва подохренел, но в итоге покорно заказал всё, что я накидала в корзину.

Не, ну а чё? Они ж суперские. Многофункциональные, долговечные. Отлично впитывают и не оставляют никаких механических повреждений на поверхностях.

– Я думала, ты не сможешь нормально её помыть, – огорошивает владелица бэхи.

О, уже на ты перешли.

– Почему это? – закидываю на плечо волшебное плюшевое полотенце для сушки. Оно богичное. Такое нереально гладкое, мягкое и приятное. Сама бы моську им вытирала.

– Не знаю. Так показалось, – выдаёт она гениальное в ответ.

– Удивлять в приятном ключе – моя фишечка.

– В прошлый раз был парень. Мне не понравилось.

Что ж. Не первый раз слышу от людей подобное. Халтурит мой сменщик однозначно.

– Это что? – присматривается к предмету под стеклом.

– Валялась на полу.

Совру, что не было мысли прикарманить, но в итоге купюру я не взяла. Не могу после истории с Дымницким брать чужое. Уж не знаю, совесть это или что другое.

– Как тебя зовут?

– Яся.

– Запомню, Ася, – лезет к панели.

Ася. Ладно, хер с ней.

– Держи, – отдаёт ту самую пятитысячную мне.

– Это много.

– Держи-держи, заслужила. У меня есть деньги.

Воу-воу. Беру назад свои слова по поводу женского жлобства.

– Спасибо.

– Не знаю, как ты тут работаешь в таких условиях, – кривит обколотое ботоксом лицо.

С процедурами перестаралась, на мой взгляд, но, надо отдать ей должное, в целом, она выглядит прекрасно для своих пятидесяти семи.

Если чё, я на правах год рождения увидела. Они валялись на полу вместе с той купюрой.

– Отличные условия, – убираю баблишко в карман.

– Кошмар. Здесь жутчайшая сырость. Нечем дышать.

– Та прям! Свежо же.

– Так, мы поехали, – бросает взгляд на часы. Выглядят, как золотые. – Опаздываем страшно.

Мы – это, наверное, она и киса.

– Не задерживаю. Досвидос. Приезжайте!

– Приеду, – занимает место водителя, вытирая при этом мокрую плитку своими мехами.

– О, ван секонд!

Метнувшись кабанчиком к стеллажу, возвращаюсь к машине.

– Это что?

Она наблюдает за тем, как я цепляю к зеркалу подвесной ароматизатор.

– Нюхните. Запах закачаетесь. Лухари. Бляда Шанель.

Дамочка начинает громко хохотать.

– Милочка, блю. Блю дэ Шанель, – поправляет, вытирая слезу.

Я её конкретно рассмешила.

– Да какая разница. Главное, что пахнет в салоне зачётно. Всё, давайте освобождайте помещение. Там уже какой-то долбодятел сигналит.

Глава 19 Разговор по душам

– Волосы – просто пушка! – парикмахер Регина, оказавшаяся не только настоящим профессионалом, но и прекрасной женщиной, взбивает пряди пальцами и улыбается, оценивая результат.

– Да ты ваще на неё посмотри, – фыркает Сашка. – И этот человек с утра до ночи моет машины, – вздыхая, качает головой.

– В смысле? – Регина вопросительно приподнимает бровь.

– В прямом. Яська на автомойке работает, – поясняет Рыжая, попутно щёлкая меня на свой телефон. – С такими внешними данными она вообще работать не должна, скажи?

– Я абсолютно с тобой согласна

– Мы тоже закончили, – сообщает Света, визажист. – Щас хайлайтера ещё немного добавлю.

– Не надо, так отлично, – смотрю на себя в зеркало и испытываю внутри смесь восторга и грусти.

Давно я себя такой не видела. Красивой, женственной, при полном параде. Волосы, макияж, платье. Там в отражении словно другой человек. Другая Яся. Та самая, которая могла когда-то поехать в Париж на неделю моды.

Но не поехала. А загремела вместо этого в колонию.

– Как с обложки блин, – подмигивает мне Света, довольная своей работой.

А ведь они и не подозревают, что обложка у Ярославы Бортич тоже была.

Меня тогда выбрали из тысячи девчонок. Подумать только, как изменчива жизнь…

– Ясь, а ты сможешь ко мне в следующее воскресенье приехать? – неожиданно спрашивает Регина.

– В воскресенье и понедельник я работаю.

– Тогда в субботу. М?

– Ладно, а зачем?

– О да! – загорается Сашка. – Скажи мне, что это то, о чём я думаю.

– Мне кажется у Вас с Ясей получатся красивые фотографии.

– Моя мамзель обновляет интерьер в салоне, – коротко объясняет Саша. – Мы придём, Регин, только это, сразу на берегу договариваемся, тот лак больше на мне ни-ни. Я, блин, обчихалась в тот день, когда ты меня на батин юбилей собирала.

– Понял-принял. Ну всё, – она отходит от меня и ещё раз осматривает придирчивым взглядом. – Идеально.

– Спасибо, Региночка! Ты лучшая! – Сашка лезет к ней обниматься.

Похоже, что они с этой женщиной очень близки. Прям чувствуется, что между ними очень тёплые отношения.

– Ну мы погнали.

– Подожди, Саш, я рассчитаюсь, – лезу в сумочку, которую она мне одолжила на время вместе с платьем.

– Угомонись, ради Бога!

– Нет, так не пойдёт.

– Завязывай, Бортич! Ты моя подруга или кто?

– Подруга.

– Ну вот, а я, на минуточку, – дочь хозяйки салона красоты, так что поднимай свой прекрасный зад и…

– Я так не могу. Люди потратили на меня своё время, – упрямо гну свою линию.

Деньги у меня, конечно, не лишние, но пользоваться тем, что салоном владеет Сашкина мать, как-то некрасиво.

– Отработаешь в субботу. Разберёмся. Всё, мы полетели, хочу успеть выпить кофе, – посылает женщине воздушный поцелуй и тянет меня за руку. – Гля, какая настырная! Убери немедленно, она всё равно не возьмёт, – шикает на меня недовольно, заприметив деньги, зажатые в моей ладони.

– Пока, девчоночки! Увидимся в субботу, – машет нам на прощание Регина.

– Неудобно, Харитон, так дела не делаются, – высказываю уже на улице, на ходу накидывая пуховик.

– Ой, Ясь, – цокает языком. – Харэ, проехали эту тему. Нам туда, – указывает пальцем в сторону французской кофейни-пекарни. – Гоу, скорее, чтобы твой причесон от снега не осел!

Перебегаем дорогу, пока удачно горит зелёный и уже через три минуты греемся в стенах уютной кафешки.

– Пахнет тут абзац! – вдыхаю носом чудесные ароматы кофе.

– Ага. Сейчас как закажем себе кучу всего запретного. У них тут десерты такие, что закачаешься.

– Мне перед кастингом только десертом закидываться.

– Тю, а то ж прям моментом это на твоей суперфигуре отразится. Глупости!

– Меню писец. Глаза разбегаются.

– Да.

– Здравствуйте, милые девушки, могу ли я принять у вас заказ?

Рядом с нашим столиком появляется парень. Молоденький, светловолосый. Приветливо улыбающийся.

– Сама решай, я ни бум-бум, – откладываю меню, избавляя себя от мук выбора.

Слишком много текста, а я с детства не люблю читать.

– Может быть, я что-то посоветую, если позволите?

– Не, она разберётся. Да, Саныч?

– Угу, – кивает девчонка, наматывая на палец прядь рыжих волос. – Так… Нам два рафа Амаретто, два «Три шоколода», две «Константы», набор корзиночек «Боке» ассорти…

– Притормози.

– Чё эт ради? И профитроли. Да. Профитроли. Пока всё, – отдаёт мальчику меню.

– Отличный выбор. Ну я пошёл? За вкусняшками? – спрашивает, глядя при этом на меня.

Глава 20 Тот самый Жаров

Кастинги – нервотрёпка та ещё. Я уже успела подзабыть, что это такое… А это – долгие часы ожидания, километровая очередь и зашкаливающий процент красоты на один квадратный метр.

Кто бы что не говорил, наши девушки – самые-самые. Конкуренция – высший балл. Ассортимент – просто вау! Блондинки, русые, рыжие, брютенки. Выбирай не хочу! Чем, собственно, и занимается агентство MaxModel каждый месяц.

Итак, время девять тридцать вечера и, наконец, два тура спустя нас остаётся только двадцать.

Уже достижение, я считаю. Учитывая, что я четыре года не варилась во всём этом.

Поправляю номер на руке и трусы от купальника.

– Дальше, – безэмоционально объявляет менеджер по кастингу.

В течение последующих пяти минут меня просят пройтись по подиуму, а также принять участие в постельной фотосессии. (Так я её окрестила).

Сидишь, лежишь, медленно извиваешься на кровати, позируя на камеру.

Мечта Черепанова. Пхах.

Фотограф, кстати, – отличный парень. Профессионал своего дела. Креативный, с огоньком в глазах. У нас с ним достаточно легко коннект выстраивается. И посмеяться получается, и снимки клёвые забахахать.

– Двести семнадцать, контакты менеджеру оставьте там, при выходе.

– И?

– И? – кривляясь, повторяет неприятная тётка в очках с черепашьей оправой.

– Что это значит? Прошла/не прошла? – требую разъяснений у этой дуры.

– Мы вам позвоним, если нужно будет пригласить вас на собеседование, – холодно припечатывает в ответ.

Вздыхаю.

Мы вам позвоним – ужасная фраза. По статистике вероятность того, что вам действительно перезвонят, в таких случаях равна примерно… нулю.

Печалька, но я всё же диктую секретарше свой телефон и адрес электронной почты.

– Отлично поработали, Яся, – на ресепшн подходит Стёпа, фотограф.

Запомнил моё имя. Прекрасно.

– Да, спасибо, было круто.

– И походка у тебя супер, – подмигивает мне он.

– Псс, – отхожу чуть в сторонку и подзываю его пальцем. – Есть инфа, кто из нас прошёл кастинг? – тихо спрашиваю.

– Фотки будут смотреть. Жанна выберет пять девушек.

– А Жанна это… – тяну многозначительно.

– Это наш директор. Всех девочек по итогам каждого кастинга она отсматривает лично.

– Я думала, что ваш дирик – мужик.

– Это который генеральный, – кивает.

– Ммм, ясно. А он тут часто появляется? – для справочки уточняю.

– Дяди, которые передвигаются на майбахах, кастинги сами не проводят, ты же понимаешь? – снисходительно улыбается.

– Конечно.

– Слушай, даже если тебя не возьмут, ты позвони мне как-нибудь, – достаёт визитку из кармана.

– Ты во мне сомневаешься, что ли?

– Нет конечно. Просто не хотелось бы потерять хорошую модель. Я уже вижу пару проектов с твоим участием.

Ну да, ну да.

Интересно, какая я по счёту это слушаю?

Клеить девочку после съёмки – обычное дело. Все, кому не лень, этим занимаются.

– Если судьба, Стёп, то мы не потеряемся. Пока-пока, – обхожу его, улыбаясь а ответ.

Визитку так и не беру, хотя стоило бы. В моём случае прямо-таки непозволительно разбрасываться контактами вроде этого.

Кружу по опустевшим коридорам. Открываю дверь и устало выползаю на ступеньки.

Тяну носом морозный воздух и достаю телефон, поставленный на авиарежим.

Выключаю самолётик.

Хоспаде.

Пропущенные от Тохи и куча сообщений в мессенджере заставляют меня понервничать.

16:50 Череп: «Короче, темпа растёт»

17:40 Череп: «Ни хрена чет колёса не помогают»

17:41 Череп: «Чё делать?»

18:33 Череп: «Ясь, ты где?»

18:59 Череп: «Ау»

19:02 Череп: «Шо за кидалово? Все недоступны. Пацаны, ты»

19:38 Череп: «Мне как быть?»

20:04 Череп: «А если Дым помрёт???»

20:53 Череп: «Он как огнедышащий дракон»

Ёпрст.

21:37 Череп: «Ну вас на фиг, я вызвал ему скорую. 39,6 Ясь!!»

Сердце заходится в адовом ритме.

Смотрю на время.

Глава 21 Бортич на максималках

Кирилл

Болею я настолько редко, что вряд ли мог бы вспомнить, когда это случалось в последний раз, но прошедшая неделя… Чёрт дери, впервые в жизни мне казалось, что я реально подыхаю от какой-то лютейшей хвори.

Началось всё с безобидного насморка и боли в горле, а потом как пошло… Слабость, ломота в теле, кашель, адская мигрень. Валялся в постели трупаком, а в один из вечеров ещё и температура поднялась чуть ли не до отметки сорок. Черепа напугал показаниями градусника до такой степени, что он в итоге вызвал бригаду скорой. Ну а те, недолго думая, всадили мне укол в задницу.

После осмотра врач предположил пневмонию и порекомендовал мне поехать в больницу, но я, естественно, наотрез отказался. Какая на фиг больница?

В общем, если вкратце, так у меня появилась своя личная медсестра.

Бортич, чтоб её…

На протяжении нескольких дней она настырно пичкала меня всевозможными лекарствами. Без конца совала градусник под мышку, «мониторя ситуацию». Заставляла промывать нос и полоскать горло какой-то горькой херней. Отпаивала горячими супами и грозилась сдать в ближайшую больницу, если не буду пить и есть её «отраву».

Честно, в тот период было абсолютно не до разборок. Не было ни сил, ни желания с ней ругаться. Мужественно терпел и принимал все издевательства с её стороны. Точнее, помощь.

Почему? Да кто знает. Что-то очень странное произошло в ту ночь, когда Яська сменила на «посту» Черепанова, заступив на ночное дежурство.

Я помню, что она сидела у моей постели. Гладила меня по голове и лицу. Что-то тихо говорила и вроде даже плакала.

Пиздец. Неожиданно на хрен. Вот уж не мог подумать, что эта девчонка станет переживать за моё здоровье.

И тем не менее, она действительно переживала, иначе зачем нужна была вся эта возня со мной?

Учитывая наши непростые взаимоотношения, объяснения её поведению я не находил. А сам… Сам не оттолкнул и не послал, наверное, потому что впервые за долгое время просто почувствовал от кого-то заботу. Давно в моей жизни не было чего-то такого. Очень давно…

Крайние пару суток я много спал. День и ночь поменялись местами. Я потерялся во времени. Вот и сейчас, продравши глаза, не сразу понимаю, утро на дворе или вечер.

Просыпаюсь то ли оттого, что давит на клапан. То ли потому что в горле дико пересохло. Оторвав голову от подушки, поднимаюсь. Принимаю вертикальное положение, свешиваю ноги на пол и рассеянно моргаю до тех пор, пока картинка перед глазами не становится чётче.

В комнате темно и тихо. За шторами в окнах дома, стоящего напротив, горит свет. Из чего делаю вывод, что время на улице всё-таки вечернее.

Чешу затылок. Расправляю плечи. Оцениваю состояние. Непонятное. Вроде и лучше стало, а всё равно как в каком-то коматозе пребываю, толком не соображая, что к чему.

Нащупываю телефон на тумбочке, забираю его и снимаю блокировку.

Часы показывают двадцать один сорок.

Свайпнув по экрану, просматриваю уведомления. Пропущенные: Кира, Череп, Паровоз, незнакомый номер, Кира, тётка, Кира. Открываю сообщения. Читаю.

позавчера

16:54 Кира:«Я в салоне. Перекрасилась в тёмный, как ты хотел)»

16:55 Кира: Фото.

16:55 Кира: «Ну как?»

17:45 Кира: «???»

17:49 Кира:«Думаешь, мне не идёт?»

вчера

16:20 Кира: «Я купила новые трусики)))»

16:24 Кира: Фото.

16:35 Кира: «Как тебе?»

16:36 Кира:«Нравятся?»

16:39 Кира: «Сорвёшь их с меня?)»

20:45 Кира: «Дым, у тебя отчет о прочитанных отключен или ты принципиально не отвечаешь на мои звонки и сообщения?»

21:07 Кира: «???»

21:27 Кира: «Супер»

22:58 Кира: «Череп сказал, что ты заболел. Не ждать тебя сегодня?»

01:09 Кира:«Ясно, не ждать, по ходу»

03:05 Кира:«Ложусь тогда спать неудовлетворённая(»

Блять, лишь бы потрахаться. И плевать, умираю я тут или что.

03:06 Кира:«Хотела сказать, что на НГ мои зовут нас к нам. Хочу, чтоб ты поехал. Я решила, что пора им всё-таки с тобой познакомиться»

Решила она.

сегодня:

08:34 Тётка: «Кирилл, набери меня, когда сможешь. Это срочно, мать кладут на операцию, нам нужны деньги.

13:20 Кира: «Паровоз звонил. Просил зайти к вам вечером. Сказал, что ко мне есть какое-то дело»

Глава 22 Вскрываем карты

Яся

– Кто? Глухая? Я спросил, кто!

Давит. Прожигает тяжёлым взглядом. Расстреливает насквозь.

Не моргая, смиренно принимаю всю ту бурю, что на меня надвигается.

– Где ты была? – повторяясь, гремит надо мной громом.

Долго-долго смотрим друг другу в глаза – и вот оно. Это происходит.

Вдруг приходит чёткое осознание того, что впервые за те несколько месяцев, которые знаю Дымницкого, я чувствую от него те эмоции, которые так важны и нужны мне.

Он ревнует.

Не ясно, понимает ли это сам или действует бесконтрольно, не анализируя в моменте своего состояния.

– Кирилл… – морщусь в тот момент, когда его пальцы стискивают мои плечи.

– С кем? – словно через силу выдавливает из себя главный вопрос. – Эмиль? – предполагает, и я вижу, как дёргается его губа.

– Имя для тебя имеет какое-то значение? – продолжаю говорить загадками, намеренно сохраняя бесящее его спокойствие.

– Ты на хрена с ним связалась? Зачем пила? – встряхивает меня будто тряпичную куклу.

Вздыхаю.

– Есть сигарета? Хочется покурить.

– ПОКУРИТЬ, БЛЯТЬ? – цедит, щёлкая зубами от злости.

– Угу.

– Ты итак уже весь мозг прокурила, по ходу!

– Переживаешь за меня или что? – интересуюсь, прищуриваясь.

– Ему тридцать шесть! В курсе?

– И что? Это только ты люто заморачиваешься на тему возраста, – отражаю равнодушно.

– Бортич…

– Главное, что МНЕ есть восемнадцать. Это позволяет и пить, и курить, и тра…

– Заткнулась, – шипит, когда воздух со свистом покидает его лёгкие.

Ревнует. Ревнует. Ревнует!

Радостно бьётся в моей голове набатом.

– Что такое? У тебя есть физические потребности, а у меня их быть не должно, что ли? – бью ладонями в каменную грудь, однако оттолкнуть не выходит. – Кое-кто регулярно шпилит эту свою мадам-Ебу, а я, получается, не имею права на то, чтобы с кем-то провести время и переспа…

– Причём тут она? – орёт, перебивая.

– Ладно, всё, проехали, – цокаю языком и закатываю глаза. – Отпусти, мне больно, – тоже начинаю злиться, хотя держалась до последнего.

– Ты с ним спишь? – ослабляет хватку, но выражение лица транслирует крайнюю степень шока и недоумения.

– Если и да, то какое тебе дело, – бросаю провокационно и резко сбрасываю с себя его руки.

Блин, а я шикарная актриса, оказывается! Подумать, что ли, об этом на досуге?

Довольная собой, забираю с раскладушки чистую футболку. Выхожу через кухню в коридор и, наконец, добираюсь до ванной.

Достаю с полки гель для умывания. Собираюсь смыть макияж, но этот ненормальный заявляется прямо сюда. Оборачиваюсь, когда дверь с грохотом ударяется о стену.

– Ты в себе вообще? – уточняю, выгибая бровь.

– И как давно это длится?

– Господи Иесусе! Какая разница???

– Он тебя спаивает? Принуждает к чему-то? – летит в меня один вопрос за другим.

– Принуждает?

Хохотнув, прыскаю в кулак.

Какая ж у него всё-таки богатая фантазия! Бедный Эмиль даже и не догадывается, как далеко мы с ним продвинулись.

– Тупая идиотка! У него есть жена и ребёнок. Он попользуется тобой и вышвырнет!

О как!

– Мне всё равно, я на её роль не претендую.

– Блять, что в твоей башке? – стучит пальцами по моему темечку.

– А в твоей, м? – задираю подбородок.

– Глупая малолетка.

Вижу, как его разгоняет ещё хлеще.

– Ты особо умным в этой ситуации, так-то, тоже не выглядишь. Суёшь свой нос в мою личную жизнь. С какой стати? Я что-то должна тебе, прости?

– Мы о тебе беспокоимся.

– Мы?

Любопытно.

– Я и пацаны, – поясняет он.

– Надо же! Зачем ты их сюда приплетаешь? Речь о тебе и обо мне. Пацаны не бросаются на меня с необоснованными претензиями и не оставляют на моём теле синяки! – с укором припечатываю.

– Нет там синяков! – его хмурый взгляд опускается на мои плечи.

– Завтра проявятся! – наезжаю в ответ. – Разве это нормально? М? Благодарность мне за то, что все эти дни провела у твоей кровати?

– Никто не заставлял тебя.

– Может, я делала это, потому что хотела? Потому что мне не насрать на то, что с тобой происходит? Может, потому что, несмотря на эту нашу вражду, есть ещё кое-что между нами, Кирилл! Ты ведь не станешь отрицать это сейчас?

Глава 23 О боли

– Отойди, – поджимаю губы.

– Поздний вечер на дворе.

– Плевать.

– Бортич, там зима. И это Москва. Ночью тебе делать на улице нечего. Попадёшь в неприятности.

– Спасибо за заботу. Вот только ты забыл, кто перед тобой стоит. Оборванка, воровка, бродяга.

– Ты девочка в первую очередь.

– Отойди, Кирилл. Я не хочу оставаться с тобой на одной территории. Дай мне уйти. Разве не об этом ты мечтал?

– Илья против.

– Мне всё равно. Это моя жизнь. Не вам решать, где мне находиться, – упрямо качаю головой.

– Рано он тебе паспорт вернул…

Вопросительно выгибаю бровь.

– Я знаю, что недавно ты уже собиралась покинуть этот дом. Из-за меня. Он рассказал мне.

– А тебя это удивляет? – фыркаю. – Ты регулярно поливаешь меня грязью перед пацанами. Некрасивая. Глупая. Бесящая. Раздражающая. Бесполезная. Не хозяйственная. Не умеющая готовить и содержать квартиру в порядке. Что там ещё?

Вздыхает. Устало потирает переносицу.

– Короче… Не пори горячку. Послезавтра Новый Год.

– И прекрасно! Лучшее время для того, чтобы начать новую жизнь.

– Я сам уйду утром.

К мадам-Ебу? Ну конечно!

Получается, что я сама поспособствовала тому, что их отношения переходят на новый уровень. Супер!

– Не нужны мне такие жертвы! – злюсь, как же злюсь! – Пропусти.

Пытаюсь обойти его, но он опять меня останавливает.

– Давай спокойно поговорим.

Ну надо же, снизошёл!

– Уже поговорили. Лично я услышала, что хотела. Больше мне здесь делать нечего!

– Я попробую объяснить тебе свою позицию, идёт? – оттесняет назад.

Разум подсказывает, что нужно послать его к чертям и уйти, но сердце… Оно умоляет меня его выслушать.

– Опять про возраст будешь заливать? – ставлю рюкзак на стул. Опираюсь спиной о столешницу.

– Двенадцать лет – это реально много. Даже если на секунду допустить эту твою бредовую идею о нас.

Значит, всё же допускает?

– Разные поколения. Мировоззрение. Между нами, блин, херова пропасть. Я школу заканчивал, когда ты пешком под стол ходила.

– Когда это было. Сейчас я – женщина, ты – мужчина.

– Какая ты женщина? Девчонка сопливая.

– Таких пар очень много, – гну свою линию. – И ничего. Как-то встречаются. Живут вместе. Женятся даже и семьи создают.

– Я для всего этого не гожусь.

– Откуда тебе знать?

– От верблюда. Посмотри на меня. Ты – молодая девчонка, взбалмошная, яркая, шумная, жаждущая приключений и романтики. А я? – усмехается. – Замкнутый, угрюмый, тупо плывущий по течению ядовитый мухомор. Человек, не способный выражать свои эмоции и чувства. Человек, не способный отдавать. Потухший вулкан, блять. Что ты на хер нашла во мне? – искренне недоумевает.

– Ты не всегда таким был, правда ведь?

– Что ты имеешь ввиду? – хмуро на меня взирает.

– Ладно. Пусть ты возненавидишь меня ещё больше после этого, – расстёгиваю боковой карман. Вытаскиваю оттуда маленькую фотографию. Ту самую, которую он хранил в своём бумажнике. – Извини, что не отдала раньше. Мне не стоило держать её у себя так долго. Просто… Не знаю, как-то глупо ревновать к той, кого уже нет, но…

Смотрю на него растерянно.

Становится рядом.

Щёлкает зажигалкой, поджигая фитиль вставленной в рот сигареты.

Глубоко затягивается дымом и, не моргая, пялится на снимок, лежащий на столе.

– Когда вы были вместе, ты был другим, Кирилл, – тихо продолжаю. – Прости опять же, я нашла профиль Даны.

– Каким образом? Ты даже не знаешь её никнейм в соцсети, – его голос звучит сухо и сердито. Он явно не доволен тем, что слышит.

– Ну…

– Бортич!

Поворот головы. Долгий, требовательный взгляд.

– Прочла в твоей записной книжке, – пищу, густо краснея.

– Что за мания лезть в чужие вещи?

– Ну прости.

Я чёт только и делаю, что извиняюсь.

– В общем, я была на её страничке. Там до сих пор все ваши фотографии и видео. Можно вопрос? Почему не удалил? Ты же можешь. Программист и всё такое. Своё – всё почистил. Абсолютно всё. Уверена, даже друзья не в курсе, кто такой Кирилл Дымницкий.

Он молчит.

Замечаю, как периодически подрагивают пальцы, держащие сигарету.

– Кир…

– Не могу.

Его признание режет лезвием по сердцу.