— А вы думаете, что я вот так должен ходить и всем об этом рассказывать?

— Мне расскажите. Я лицо заинтересованное.

Артур помялся.

— Хорошо. Клянусь своей силой говорить правду. За рекой Тианна живут эльфы. Они каким-то образом приручили фей, и теперь торгуют продуктами со всем континентом. Тосум растет, но наша продовольственная безопасность зависит от остроухих. Если они поднимут цены или прекратят поставки, мы обречены на голод. Меня посылают все разузнать, чтобы дипслужбы знали о чем торговаться. Дрок знает язык, да и бывал там не раз.

— А Зуматар знает, что вы его оставите за бортом?

— Нет, конечно, — ухмыльнулся Артур.

— Я впечатлена вашим рассказом, но одного не могу понять — когда вас отправляли на эту миссию, разве вы знали, что у меня есть Дрок? Мы же с вами даже не были знакомы!

— Не знал. Я прибыл на ярмарку в поисках проводника. А когда увидел Дрока, понял — вот он, мой шанс!

— Вы что, единственный, кого отправляют за реку?

— Естественно, нет! Но цена успеха слишком высока — дворянское звание и поместье!

— И вы решили упростить себе задачу?

— А почему нет? — пожал плечами Артур.

— А вы не боитесь, что, пока вы меня обхаживаете, ваши конкуренты уже принесут вести?

— Неа, — беззаботно отозвался маг. — Двое уже вернулись… отдельно от своих голов. Еще трое не дают о себе знать.

— Могу вам предложить Зуматара.

— Он мне не нужен.

Инга развела руками и попрощалась.

Неделя прошла спокойно. Инга получила отчет из Университета, что эльф растет и развивается, все нормально. Зуматар принес хозяйке извинения, Инга сделала вывод, что не заметила, как Фенрок на правах старшего брата, вбил Зуматару мысль о необходимости такого шага. Однако в спальню к себе она никого не пускала.

Фенрок был предупредителен и заботлив, иногда кидая на Ингу тоскливые взгляды. Зуматар злобно вскапывал задний двор. Аррон полдня отлеживался, полдня проводил в лаборатории. Его крылья с каждым днем истончались и становились легче — Инга, заметив это, стала проводить ежедневные замеры. Фей улыбался своей едва заметной улыбкой, но не возражал. Артур проводил в лечебнице подрывную работу, которая пока никаких видимых результатов не принесла — Дрока едва спасли от заражения крови, и то не так благодаря стараниям лекарей, как выносливости орочьего организма. Магу он отказывал, это Инге сообщил Фенрок, полностью ставший на ее сторону. Дрок домой не спешил, а Инга не требовала его возвращения, все чаще думая, что нужно продать Зуматара и избавиться таким образом от головной боли.

Утро выходного Инга решила провести в постели, считая, что это заслужила. Тем более, что вчера вечером к ней заявилась Грета, в окружении всего трех рабов, и долго плакалась, требуя «что-то от нервов». Этим загадочным лекарством, помогающим всем желающим, отныне занимался Аррон. Что он делал с некондиционными ингредиентами, Инга не знала, но главное — настойки приятно пахли и имели привлекательный изумрудный цвет.

Новенький Гретин раб взбесился (то есть не выдержал издевательств) и кинулся на Грету. Она-то конечно, сразу воспользовалась формулой подчинения, но это происшествие выбило женщину из колеи. Поэтому, исключительно для поднятия духа, она во время беседы периодически пинала своих «мальчиков».

Нажаловавшись вдоволь и испортив Инге настроение, Грета ушла. Долгое общение с этой женщиной выдерживали только специалисты типа Инги по необходимости и рабы, которым некуда было деваться.

Девушка спала плохо, поэтому под утро решила устроить себе маленький праздник.

— Фенрок! — закричала она.

Орк, одетый в просторную светлую сорочку и полотняные штаны, почти моментально объявился в ее комнате.

— Завтракать хочу! — капризно сказала Инга. — Вкусненькое.

— Я утром купил клубники и взбил сливки с сахаром, — сказал Фенрок. — Все девушки Артура…

— Я тоже люблю, — перебила его хозяйка. — И что-нибудь посущественнее.

Фенрок притащил поднос — он как-то умудрялся нести его одной рукой — и сел на пол.

— Рассказывай новости, — велела Инга. Ей очень не хватало Дрока.

Фенрок отрапортовал:

— Феёк спит, Зуматар копает. На рынке подрались рабы из-за рабыни сво Кетрин. Ее муж был очень зол.

Дрок возвращался из похода по рынку, полный новостей и сплетен, а от этого толком ничего не узнаешь. Инга недовольно взмахнула рукой. Блюдечко со сливками взлетело и упало ей в запах халатика. Фенрок проследил глазами полет блюдечка и вздохнул.

Инга отодвинула поднос.

— Я грязная, — сказала она. — Фенрок?

— Я… принесу салфетку.

— Куда? А ты на что?

Инга поманила его пальцем, чувствуя себя невероятно развратной.

— Можно? — прошептал Фенрок и облизнулся.

Инга кивнула. В конце концов, верность нужно вознаграждать. Особенно, если это приятно.

Непослушными пальцами орк развязал поясок ее халата. Достал блюдечко. Наклонился. Слизнул сливки с ее живота. Поднялся. Разделся.

Присел на кровать. Лизнул еще раз. Встретился со взглядом Инги своими потемневшими от страсти глазами с расширенными зрачками. А потом опять положил свою ладонь на ее лобок.

Ингу тут же охватил жар. Она вспомнила, как в прошлый раз она пыталась извиваться под его рукой, как он вонзил в нее свои пальцы, как ласкал грудь…

— Госпожа, вы уже мокрая, — судорожно дыша, сказал Фенрок. — Могу ли я надеяться, что это из-за меня?

— Да, — прошептала Инга, сжимая своими руками свои груди и подставляя их орку под рот. — Ну?

Он ее не подвел. Вылизав всю госпожу, Фенрок принялся целовать и щекотать ее соски. Тем временем один его палец аккуратно проник в горячую влажность, вышел из нее. Ладонь орка удержала бедра Инги от движения. Палец дразнил ее лоно, то входя в него, то выходя, то легонько двигаясь внутри.

Инга стонала, пыталась извиваться, вонзала ногти в спину Фенрока. А потом решила помучить и его тоже. Опустила свою руку, нашла его член, прикоснулась. Мужчина замер, с шумом выдохнув на ее сосок, отчего по телу Инги пробежала огненная волна.

— Что… госпожа-а-а…

Ободренная этим стоном, девушка сжала в ладони член. Потом опустилась ниже. Потеребила сморщившиеся и затвердевшие яички, готовые вот-вот взорваться белой пряной жидкостью.

— О-о-о, — выдохнул Фенрок, и его палец задвигался в Инге быстро и ритмично. Подстроившись под этот ритм, она двигала рукой на его члене.

Орк кончил первым, с гортанным вскриком упал девушке на грудь, содрогаясь от оргазма. Он не старался удержать свой вес, ему было не до этого.

Судорожное дыхание, остаточная дрожь — и это сделала она, Инга! И эта мысль была последней — девушку увлек за собой вихрь оргазма.

Посторгазменную дрему нарушил фей. Постучав в дверь, он сообщил:

— Госпожа, там прибыли ваша мать и братья.

Инга подскочила. Вся нега слетела с нее в мгновение ока.

— Что? О, ужас! Аррон, займи их чем-нибудь и, я тебя умоляю, — очаруй мою мать!

Путаясь в собственных конечностях, Инга быстро оделась, причесалась и схватила за грудки уже одетого Фенрока.

— Все должно быть идеально, понял меня? Сервируй стол так, будто Артур с королевой переспал и она сейчас спустится!

— Он не спал с королевой, — немного заторможено произнес Фенрок.

— Не важно. Моя мать все равно хуже.

Спустившись вниз, Инга была несколько удивлена составом родственной делегации. Понятно, что мать явилась вместе с Игнатом, старшим родным братом девушки. Но вот наличие второго старшего брата, сводного, от первого брака отца, было крайне подозрительным. Мать его терпеть не могла, больше ненавидя только третью жену отца.

— Мама, Игнат, Матис, рада вас видеть.

— Ты долго спускалась, — заявила мать.

— Я спала.

— Одиннадцатый час!

— Сегодня выходной… — принялась оправдываться Инга. — Я много работала всю неделю…

Осознав, что привычно опустила голову и скомкала подол, Инга выпрямилась и поймала прищуренный взгляд фея, одетого в плащ (его расу Инга решила пока скрывать). Он приподнял одну бровь, и до Инги дошло. Она уже не маленькая девочка. Она живет в собственном доме. Зарабатывает собственные деньги. Она ответственна за своих рабов. Если сейчас покажет слабость, Зуматар этим непременно воспользуется. Да и Аррон тоже, наученный во дворце топить всех слабых.

— Итак, что вас привело ко мне? — она села в кресло и представила, что перед ней просто склочные клиенты.

— То, что ты обзавелась таким количеством рабов и разбрасываешься ими, в то время, как твоя мама и брат страдают! — выпалила мать.

«Узнаю, кто донес — убью» — подумала Инга.

— Мы вынуждены использовать праздничные порталы, чтобы навестить любимую дочь и сестру! — продолжала восклицать мать.

— У нас что, фестиваль? — спросила Инга у Фенрока, расставлявшего чашки и вазочки с печеньем.

Он кивнул.

— Трехдневный, в честь эльфийской богини Лета.

Инга подумала, что Дрок бы обязательно напомнил ей об этом и предупредил, что нужно держать ухо востро.

Праздничные порталы открывали устроители фестивалей во всех крупных городах. Пользование ими было бесплатным. Так привлекалось большое количество гостей, которые все равно оставляли деньги в кафе и в торговых точках.

В прошлый крупный фестиваль Инга сбежала от возможного визита в лесную хижину, а в позапрошлый — не сообразила, и сильно поскандалила с четвертой женой отца и самим отцом.

В этот раз она закрутилась и напрочь забыла про праздник! Да и как их все упомнишь, когда эльфы вытягивают из своего древнего наследия все возможное, включая день почитания котов!

— Так что вас привело ко мне? — еще раз спросила Инга, понимая, что родственной любовью тут и не пахнет.

— Ночевка! — сказал Игнат.

— Что? — удивилась девушка.

— Ночевка. Мама планирует познакомить меня с кем-нибудь. Мне жениться пора.

Игнат уже дважды женился, но мать, с которой он продолжал жить под одной крышей, развела его с обеими женами, заявив, что они недостойны ее сыночка. Хотя кандидатки и прошли ее суровый ценз.

— Только ночевка? — недоверчиво поинтересовалась Инга.

— И раб, — сказала мать. — Ты тут жируешь, а мы перебиваемся с хлеба на воду.

Не перебивались бы, если бы Игнат работал, а не сидел дома, требуя еды не меньше пяти раз в день. По сравнению с подтянутыми, мускулистыми телами ее рабов, Игнат выглядел расплывшимся и рыхлым, как дрожжевое тесто.

— Я беру этого, — мать указала на фея. На гневный взгляд Инги он только пожал плечами — сама же просила обаять!

— Мама, стоп! У вас же был раб.

— Был, да сдох недавно, — сказал брат.

— Почему? Он же молодой, насколько мне помнится.

— А кто его знает, — отмахнулась мать. — Сначала еле ноги волочил, потом лег и сдох.

Инга вспомнила старую рабыню, заменившую ей няньку. Ее подарила матери на свадьбу бабушка. Рабыня умерла, когда Инге было пятнадцать, от панкреатита. Если бы мать выделила хоть немного денег на лекаря! Но двадцатилетний брат тогда увлекся азартными играми, и денег постоянно не хватало. А отец уже жил со своей третьей женой, и считал, что взрослый оболтус в его финансовой помощи уже не нуждается.

— А я беру… — Игнат покосился на Фенрока и капризно сказал: — А где еще двое? Инга, у тебя же четверо рабов! Покажи всех!

— Ясно, — сказала Инга и обратилась к Матису: — А ты зачем пожаловал?

— За деньгами, — обаятельно улыбнулся брат. Он полностью унаследовал отцовскую красоту и умело этим пользовался. — Ты мне должна шестьдесят стандартных золотых.

— Это еще с какой радости? — удивилась Инга.

— Это то, что тебе завещала бабка. А должна была завещать мне, как старшему внуку.

Инга закатила глаза. Когда она училась на втором курсе Университета, бабушка, мать отца, умерла, оставив ей шестьдесят золотых. Инга тогда действительно перебивалась с хлеба на воду, живя на стипендию одаренной студентки. Такая сумма не оставила ее семью равнодушной. Мать закатила страшный скандал, но придраться к завещанию не смогла, а Инга впервые отстояла свои деньги (она была вечно голодная, уставшая и злая).

Вторым этапом был отец. Инга как раз купила дом в Петси, на другом конце государства, подальше от родственников. Отец недавно развелся с третьей женой, и решил, что жизнь с новой женой в уютном маленьком городке — это то, что ему не хватает для счастья. Отец подал в суд, который Инга выиграла, и с тех пор с папой не разговаривала.

Теперь вот брат, видимо, испытывая какие-то финансовые трудности, явился за своей долей.

Инга переплела пальцы и сказала:

— Мама и Игнат. Я, конечно, рада вас видеть, но не настолько, чтобы разрешить вам пожить в своем доме. Гостевая у меня одна, и она слишком маленькая для вас двоих, тем более, если Игнат надумает привести девушку. Рабов своих я вам не отдам, это мои рабы, я на них сама заработала и не понимаю, с какой радости я должна с вами делиться. Матис, если у тебя есть какие-то вопросы касаемо бабушкиного наследства, обращайся в суд. Если хочешь просто занять у меня по-родственному, идем в банк, составим договор как положено. Если это все, прошу меня извинить, у меня еще не все сны досмотрены.

— Ах ты, дрянь! — взвилась мать. — Как тебе не стыдно! Ты мне до конца жизни обязана!

Фей переместился одним слитным, плавным движением, загородил хозяйку собой.

— Делись рабами, дура! За что тебе такое богатство?! — завопил Игнат.

— За то, что я работаю целыми днями, — мрачно ответила Инга.

Окончательно разгореться семейному скандалу помешала открывшаяся дверь. В гостиной появился Дрок — серый, как могильный камень, похудевший, с искусанными губами, пошатывающийся при каждом шаге. Ему хватило только одного взгляда, чтобы правильно оценить обстановку, поэтому он опустился на колени, став выглядеть в десять раз хуже, и прошептал прерывающимся голосом:

— Госпожа…

— Чего ты приперся? — сорвала на нем злость Инга. — Почему не в лечебнице?

— Соскучился, — ответил Дрок с самым честным видом. — Там этот…

Кто этот, Инга не успела спросить, потому что на пороге появился еще один участник представления.

— Привет! — радостно воскликнул Артур. — Сво Артур Хич, боевой маг, с кем имею честь?

Матери Инги он поцеловал ладонь, братьям пожал руки, а потом приобнял Ингу. Она решила его на всякий случай не отталкивать, вдруг пригодится.

— Я так рад познакомиться с родными моей невесты! — лучась счастьем, заявил Артур.

— Невесты? — хором удивились родственники.

Инга сделала непроницаемое выражение лица.

— Да! Так рад, так рад! Надеюсь, вы дадите нам свое благословение?

— Инга, этот проходимец зарится на твое богатство! — с ходу определила мать, но Инга не стала ей говорить, что она права.

— Я боевой маг, — обиженно сказал Артур. — Я и сам не беден. Я зарюсь исключительно на Ингу.

— Моего благословения ты не получишь! — заявила мать.

— И моего, — поспешил добавить Игнат.

Матис промолчал.

— Не получу и ладно, — легко отмахнулся Артур. — Мы оба — совершеннолетние и самодостаточные, хотим — поженимся, хотим — разбежимся, правда, упрямая моя?

— Истинная правда, — подтвердила Инга.

— Ты должна нам рабов! — переглянувшись, заявили родственники. — Иначе сво Хич узнает о тебе такое…

— Я все равно буду любить свою царапучую кошечку, — уверил их Артур. — А теперь прошу на выход. Я в своем доме попрошаек не потерплю.

— Погодите! — вдруг осенило Ингу. — Я вам подарю раба. Фенрок, позови Зуматара.

Потный и пыльный Зуматар мрачно появился в гостиной.

— Госпожа? — буркнул он.

— Это мои мама и братья. Они очень настойчиво просят подарить им раба.

— Двух, — вставил Игнат. Артур как бы невзначай скрутил кукиш, потом трансформировал его в кулак и многозначительно им покачал. Игнат несколько побледнел.

Зуматар быстро сложил в уме два и два. О сложных взаимоотношениях в семье Инги он был прекрасно наслышан — после каждого письма из дома, полного требований и упреков, девушка плакала и жаловалась на жестокую мать и лентяя-брата. Она не один раз посылала им деньги, но аппетиты родных только росли. Перспектива оказаться у них в подчинении ужаснула орка, и он упал на колени:

— Госпожа, смилуйтесь!

— Нет уж.

— Я буду вам делать массаж хоть три раза в день!

— Нет.

— Госпожа!

— Видите, — обратилась Инга к родным, — он к вам не хочет.

— А ты слушаешь своих рабов? — удивилась мать.

— Конечно. Особенно, когда они обещают делать мне массаж три раза в день. Одно дело — делать его по приказу, другое — по собственному желанию.

— Ты с ними всеми спишь? — ужаснулась мать своей догадке. Она была известным борцом за мораль, и нравственное падение дочери заставило ее содрогнуться.

— Это тебя совершенно не касается, — ледяным тоном произнесла Инга.

— Я последний раз мирно предлагаю вам убраться, — сказал Артур.

— Если Инга не даст мне денег, то я ее так ославлю, что к ней больше ни один клиент не придет, — пригрозил вдруг Матис.

— Инга прекрасно проживет и на мои деньги, — резонно заметил боевой маг, — а вот вам, уважаемая сво Боде, больше не перепадет ни медячка. Я прям чувствую, что свою тещу я не буду ни любить, ни уважать.

— Ты что выдумал? — тут же зашипела мать на пасынка. — Я тебе ославлю!

— Зуматар вас проводит к ближайшему праздничному порталу, — сказала Инга.

— Сестра! — возмутился Игнат. — А как же рабы? А деньги? А…

— Вам все закончилось, — грустно сказал Артур. — Все началось мне. Кстати, с родственниками у меня отношения прохладные. Вот такие примерно.

Он взмахнул рукой — и оба брата покрылись ледяной коркой. Тонкой, но прочной. Ни шевельнуться, ни вдохнуть они не могли.

Мать завизжала и кинулась на Артура, но ее перехватил Зуматар. Маг щелкнул пальцами и корка осыпалась. Братья с ужасом уставились на жениха Инги.

— Иногда, когда меня злят, — негромко сказал он, — я могу еще холоднее обращаться с родными.

— Не стоит, — выдавил Игнат, — мы уже уходим.

— Пока-пока, — помахал рукой Артур, плюхнулся на диван и подтянул к себе блюдце с печеньем. — Печешь ты, как всегда, выше всяких похвал, Фенрок. Я даже уже жалею, что продал тебя.

— Назад не верну! — предупредила Инга. Она проследила, чтобы желающий выслужиться Зуматар присоединился к ее родственникам и закрыла двери.

— Я тебя спас от матери! Ты мне…

— И Дрока не отдам. Я с матерью двадцать пять лет живу и ничего, как-то без тебя справлялась.

— Выходи за меня замуж! — Артур упал на одно колено и закашлялся, подавившись печеньем.

— Если я выйду за тебя замуж, то мы составим такой брачный контракт, по которому мои рабы останутся моими, — предупредила Инга.

— Ох, кошечка, когда ты уже устанешь царапаться?

— А когда ты устанешь меня доставать? — Инга упала в кресло и обратила внимание на Дрока. — Ты чего тут до сих пор стоишь? Иди к себе и не показывайся мне на глаза, пока не выздоровеешь, герой. Артур, у меня есть фей. Ты идешь к эльфам, которые живут с феями, вот и бери фея.

— Я из другого мира, госпожа, — заметил Аррон, скромно стоявший в уголке. — Я из другого клана.

— И что? Ты же все равно фей.

На губах Аррона появилась легкая улыбка.

— Все сложнее, госпожа. Если захотите, я вам позже расскажу. Мне позволено будет дать вам совет?

Инга кивнула.

— Поселите господина Артура в этом доме. Пока Дрок болеет, они смогут вместе разработать операцию, и потом, если вы останетесь непреклонны в своем решении, господину все равно будет легче выполнить задание.

— А это мысль! — проговорил маг. — Спасибо, фей.

— Проведи его в гостевую, — велела Инга. — А я иду спать. У меня, между прочим, выходной.

Свою угрозу она осуществила сполна, проснувшись под вечер. Голова гудела от пересыпа, живот бурчал, напоминая, что кроме пары ягод и печений в нем ничего не было с утра.

Открыв дверь спальни, Инга едва не наступила на дремавшего в коридоре Фенрока.

— Что случилось? — испугалась она.

— Ничего, госпожа. Я ждал — возможно, вам понадобятся мои услуги.

— Ужин есть?

— Да, госпожа. Принести?

— Нет, я поем на кухне.

Инга зашла в комнату к Аррону. Он валялся на диване, читал химическую энциклопедию и прихлебывал медовую воду из кувшина. Увидев хозяйку, он легко склонил голову, но с софы не встал.

— Пугает меня Фенрок, — поделилась Инга. — Как-то он себя подозрительно ведет.

— Он вас обожает, — сказал Аррон. — Вы единственная женщина, которая снизошла к нему, как женщина. Богиня.

Инга обхватила себя руками и поежилась. Становиться чьей-то богиней она никак не желала. Ответственность слишком большая.

— Он с детства учился у шамана. А шаман требовал поклонения. Так он поклонялся ему, потом — сотнику, потом — первому рабовладельцу и так далее, до Артура. Вы вспомните, как он об любовных похождениях мага рассказывал! С гордостью. Теперь обожает вас.

— И откуда ты все знаешь! — вздохнула Инга.

— Слушаю, смотрю. Делаю выводы.

— Аррон, может, тебя и правда отпустить? — спросила девушка. — Ты слишком умен, чтобы быть рабом, а я не смогу дать тебе большего, я ведь даже не аристократка. Поедешь к своим…

— Госпожа, — фей приподнялся, поправил крылья, — у меня нет своих. В этом мире есть феи, да. Но они — чужие. Они будут рады мне, но не как члену королевской крови, а как к… донору спермы, да, так будет точнее. А потом меня убьют. Ни одному королю не нужен пришлый, который может претендовать на власть. Вы даете мне дом и возможность проявить себя в работе, которая заставляет думать. Меня все устраивает.

— Пока, — не могла не добавить Инга.

— Пока, — кивнул он. — Но тут очень много факторов. Пока меня не начнут домогаться орки, пока вы не станете использовать меня как постельную игрушку, пока ваша мать не уговорит вас отдать меня ей…

— Этого точно не будет, — перебила его хозяйка. — Чтобы моей матери такое сокровище досталось? Да никогда! Она же тебя погубит и даже не будет раскаиваться. Я все поняла. Через пару недель я отправляюсь в Университет, на курсы. Поедешь со мной, как раб-ассистент?

Глаза Аррона загорелись. С него слетела обычная невозмутимая гордость.

— Конечно! — обрадованно сказал он, и тут же вспомнил, что он — важный фейский принц, хоть и в рабстве. Лицо замкнулось, глаза потухли.

Инга покачала головой и пошла ужинать. Разбираться в психологических заморочках рабов на голодный желудок она не хотела.

— Фенрок, где Зуматар? — спросила она, насытившись.

Ожидала услышать «копает», однако однорукий ее удивил.

— Готовится, — с тщательно скрытой злостью сказал он.

— К чему?

— К вечернему сеансу массажа. Руки пемзой трет, отпаривает… Говорит — госпожа не любит, чтобы ладони были шершавыми.

— Вот это да! — восхитилась Инга, не обращая внимания на нотки ревности в голосе Фенрока. — Моя мать недаром гордится своими воспитательными успехами. Один ее визит — и вредный Зуматар превращается в мирного Зуматарчика. Скажи, чтобы закруглялся, я гулять пойду, пусть сопровождает.

Вместе с Зуматаром в гостиную спустился (почти сполз по ступеням) Дрок, а с ним — и Артур.

— Гулять? — оживился боевой маг. — Идем!

— Госпожа! — простонал Дрок. — Вы не можете идти с ними двумя!

— Почему? — удивилась Инга и с подозрительностью покосилась в сторону Артура. — Ты что-то знаешь? Он что-то задумал? Или Зуматар взбрыкнет?

— А вдруг он вас напоит и женится? — выдал Дрок.

Инга озабоченно пощупала его лоб.

— Ты бредишь, — вынесла вердикт она. — И, даже если Артур будет настолько вероломен, что затянет меня в сети брака, то тебя это никоим образом не касается!

— Я еще не настолько опустился, кошечка моя, — Артур галантным жестом подал Инге руку. — Ты еще сама будешь умолять жениться на тебе.

— Помечтай, — фыркнула Инга.

К древнему городу, на развалинах которого происходило главное действо, Инга с мужчинами не пошли. Прогулялись по Петси, раскланиваясь со знакомыми. Вечер был теплым и безветренным, гулять — одно удовольствие. Артур купил девушке кулек с засахаренными орехами и развлекал историями из практики боевого мага. Жизнь у него была насыщенной и полной приключений, не то, что размеренная жизнь провинциального фармацевта. Правда, после покупки новых рабов ее жизнь тоже сложно назвать спокойной, но хоть мертвецы из подворотни не бросаются, как на Артура!

Они вернулись домой за полночь. Зайдя в ванную, девушка обнаружила, что ванна полна, самым тщательным образом взбитая пена пахла персиками, рядом, на тумбочке, стоял бокал с соком и печенье.

Определенно, обожание Фенрока — самое приятное, что есть в рабовладельческой жизни.

Поплескавшись в свое удовольствие, Инга хотела уже вылезать, но дверь в ванную распахнулась и в проеме показались все трое орков. Толкая друг друга (но так, чтобы госпожа этого не заметила), они попытались одновременно втиснуться в комнату, но не преуспели в этом.

Инга засмеялась.

— Зуматар, достань меня, — велела она. — Дрок, почему ты не в постели?

— Я соскучился, госпожа.

— Фенрок?

— Я хочу вам помочь уснуть.

— Я ей помогу уснуть, — Зуматар вынес Ингу и осторожно уложил ее на кровать. — Массаж, госпожа?

— Никакого массажа! — поджала губы Инга. — Не ты ли говорил, что таких, как я…

— Простите! — он уткнулся лбом в пол. — Я был не прав, госпожа. Я понял, что никому не нужен, кроме вас. Даже Артуру. Меня даже городская стража отказалась в аренду брать, там только остроухие! Госпожа!

— Пошел вон. Я еще злюсь. И не забудь, Зуматар, что на тебе огород.

— Такое забудешь, — буркнул он. — Госпожа, я даже приготовился! Ладони — пощупайте, какие мягкие!

— Пошел вон, — повторила Инга. — Итак… Дрок, пошел вон.

— Нет! — воспротивился орк. — Я вас не оставлю рядом с Фенроком! Он на вас так смотрит…

— Потому что знает, что его ждет, — Инге почему-то захотелось позлить Дрока. Своей цели она достигла — глаза бывшего разведчика ярко сверкнули.

— Вот, значит, как, — медленно произнес он. — Нас, значит, на расстоянии почти год держали, а ему все и сразу?

— Я не поняла! — возмутилась девушка. — Это что еще за заявочки? Ты мне кто? Ревнивый муж? Пошел вон!

Дрок упал лицом вниз.

— Госпожа, я вас люблю.

— Не верю. Пошел вон.

— Госпожа…

— Поднимайся!

— Нет! Я выжил только ради того, чтобы это сказать!

— Ты заболел по своей глупости, — окончательно разозлилась Инга, поднялась с кровати и легонько пнула орка в бок. — Проваливай, Дрок.

Он помотал головой и глухо сказал:

— Я буду лежать здесь до тех пор, пока…

Инга стегнула его полотенцем, закуталась обратно в мягкую ткань и вылетела из комнаты. Ворвалась к фею — он настороженно вскочил с софы, демонстрируя мгновенную реакцию — и рявнула:

— Подвинься.

Он молча откатился к стене, поправил крылья и приподнял край одеяла.

Инга рухнула на нагретое место и буркнула:

— Продам вас всех к демонам… куплю себе девушек, будем жить мирно и радостно.

Аррон промолчал. Инга повернулась на бок и стала любоваться искорками на его крыльях. Зрелище это успокаивало и завораживало. Так она и заснула.

Утром фей был невероятно предупредителен и обходителен. Подал ей руку. Деликатно отвернулся, пока она заворачивалась в полотенце, слетевшее в нее во время сна. Даже причесал ей волосы, заплетя их в особую косу.

— Надеюсь, то, что ты меня заплел не означает, что я вдруг твоя жена или еще какая-нибудь ерунда? — поинтересовалась Инга, рассматривая себя в зеркало. Фей умудрился создать иллюзию того, что у нее на голове — густая копна пышных волос, а не обычный жалкий хвостик.

— Нет, — улыбнулся он. — Наши традиции касаются мужских волос.

Изменение прически Инги не осталось без внимания. Дежурившие под дверями орки мрачно переглянулись и подарили фею очень многообещающий взгляд.

— Ого! — присвистнул Артур с другого конца коридора. — Вот это так утреннее зрелище! Я рад, что у тебя поселился! Выходишь на завтрак — а перед тобой прекрасная девушка в одном полотенце! И бодрость на весь день!

Инга криво улыбнулась. Одно дело, когда ее тело видят рабы, а другое — свободный маг, еще вчера предлагавший руку и сердце. Она смутилась и поспешила скрыться в комнате.

Но и там ей не было покоя.

На столике у кровати стояла чашка с чаем, взбитые сливки с клубникой и вазочка с чахлым растением, в котором Инга признала увядший укроп. Это определенно было новое слово в приемах обольщения. Посмеиваясь про себя, Инга направилась в ванную, и там ее ждал сюрприз! Идеальный порядок! Зуматар, который ненавидел разбираться с многочисленными баночками, наполнявшими женскую ванную, на этот раз переступил через себя. Однако!

Позавтракав, Инга собрала своих рабов в гостиной и сказала:

— Мальчики, все это, конечно, очень приятно, но… может, вам денег на бордель дать? А то вы меня пугаете!

Все дружно от борделя отказались и расползлись по своим делам. Фей с Ингой — готовить лечебные снадобья, Фенрок — на кухню, Зуматар — копать, а Дрок — делиться знаниями с Артуром.

Так прошла неделя. Инга никого не допускала до своего тела, разрешая только доставать себя из ванной и вытирать. Дрок усвоил урок с первого раза, и валяться на полу ее спальни больше не стал. Фенрок окидывал ее взглядами, каждый раз становившимися все горячее, Зуматар пытался выслужиться изо всех сил. Напряжение росло. Фей делал вид, что все происходящее его не касается. Артур посмеивался, наблюдая за «страстями по кошечке» и предлагал делать ставки.

Утро выходного дня Инга опять решила провести в постели. Ей было интересно, что же придумают орки. Поэтому она разделась, улеглась в провокационную позу, так, чтобы входящему в комнату прежде всего открывался вид на ее раздвинутые бедра, и стала ждать. Артур еще вечером ушел в бордель и предупредил, что вернется «не завтра», а фей не участвовал в подобных играх. Так что Инга не боялась, что ей помешают.

Первым появился Фенрок. Открыв дверь, он замер. Сложная конструкция на подносе покачнулась, одной рукой он это не удержал, и все со звоном и грохотом полетело вниз. Инга облизнула губы.

— Что за… — из своей комнаты выбежали Зуматар и Дрок.

И тоже застыли в дверях. Толкая друг друга, они никак не могли решить, кто достоин войти первым. И не отводили взгляда от Инги.

Сжав левой рукой свою грудь, принявшись поглаживать сосок большим пальчиком, она облизнула пальцы правой и накрыла ими лобок. Давно мечтала попробовать, но все время останавливала мысль, что это «стыдно». Но после последнего визита матери Инга задумалась — а кому стыдно? Ей? Нет, ей будет приятно? Рабам? Нет, им как угодно, но не стыдно, вон как смотрят, тяжело дышат. Фенрок уже возбужденный, рукой потянулся погладить член, но вовремя остановился. Фею? Ему все равно. Артуру, так смело назвавшему себя ее женихом? Он любитель такого, не осудит.

Раздвинув половые губки, она прикоснулась к клитору, исследуя собственные ощущения. Потерла его. Обвела вокруг. Погрузила один из пальцев в себя. Ах, как тям тепло, влажно, мягко! Погрузила оба, пошевелила ими.

На лицах орков читалось разное. Фенрок смотрел на нее, как на богиню, которая сейчас подарит ему счастье. Дрок — со страстью. Зуматар — с похотью. Эта, ничем не прикрытая эмоция, заставила сердце Инги биться быстрее.

Она продолжала ласкать клитор, отыскивая тот ритм, который подойдет лучше всего. Покрутила сосок двумя пальцами. Он сморщился, затвердел, посылая в тело приятные импульсы.

Наконец, Инга определилась с ритмом и нажимом движений. Не отводя взгляда от орков, она ласкала себя. Сбившееся дыхание, грохот сердца, бедра, подающиеся навстречу своим же пальцам. Стон, прерывистый:

— Ну же…

Дрок воспринял это, как руководство к действию. Оттолкнув других, он ворвался в спальню, упал на колени, наклонился между бедер, взял в рот пальчики Инги, облизнул их.

— Сладкая, — прошептал он, а Инга вздрогнула от горячего воздуха из его рта.

Аккуратно забрав ее руку, Дрок приник ртом к ее лону и принялся работать языком. Нежно и быстро, в том же самом ритме, в котором ласкала себя Инга. Вскрикнув, она протянула руки, вцепилась ими в волосы Дрока, притянула его сильнее, прижала к бедрам, обхватила ногами, не давая отстраниться. Да он и не хотел этого, подхватил ее под ягодицы, приподнял.

Этого хватило, чтобы Инга сначала замерла, а потом с криком забилась на кровати, нещадно дергая Дрока за волосы.

Не успели волны оргазма схлынуть, как кто-то начал целовать ее груди. Фенрок, конечно же, не смог устоять! Дрок продолжал вылизывать Ингу, запускать в нее пальцы и вынимать их обратно. Он широко раздвинул ее ноги, до предела, до легкой боли в мышцах. Опустился языком по промежности, обвел им тугое колечко ануса, вернулся обратно. Движения его стали резче, сильнее. Он сжимал ее бедра, иногда легонько скользил клыками по истекающему соками лону.

Фенрок покусывал, лизал, втягивал в себя то один сосок, то другой. Скользил рукой по ее телу, обрисовывал ребра, пупок, поднимался к ключицам…

Второй оргазм был не таким ярким, но продолжительным. Стоны — хриплыми, короткими.

Открыв глаза, затуманенные пережитым, Инга увидела, как Зуматар, прислонившись к дверному косяку, занимается самоудовлетворением. Переведя взгляд на Дрока, поглаживающего ее ноги, она велела:

— Снимай штаны. Покажи мне, как ты себя ласкаешь. А ты, — обратилась она к Фенроку, — тоже раздевайся, и стань так, чтобы мне было удобно к тебе прикасаться.

— Но… — Фенрок покраснел.

Дрок за время пребывания в борделе в качестве игрушки растерял любое смущение, поэтому быстро выполнил приказание.

Инга нахмурилась, и Фенрок тут же разделся. Члены у них были разными. Оба внушительные, красивые, но у Дрока головка чуть больше, а член Фенрока — толще.

Повторяя движения Дрока, Инга обхватила рукой член Фенрока, сжала пальцы, принялась двигаться в том же ритме.

Фенрок закусил губу. А Дрок не отводил взгляда от мокрого и разгоряченного лона Инги, двигая рукой все быстрее.

— Госпожа, — с трудом выдавил из себя Фенрок, — мне нужно… быстрее… прошу!

Инга ускорилась, и его тут же выгнуло от оргазма. За ним, простонав, кончил и Дрок.

Фенрок опустился на пол, уронив голову на кровать. Инга погладила его по макушке, растрепав хвост.

— Я хочу есть! — объявила она. — Дрок, ты как, на ногах стоишь нормально? Помоги мне душ принять.

— Вы прекрасны, госпожа, — сказал Дрок, ожидая с полотенцем, пока Инга наплещется. — Я не обманывал вас, когда говорил, что люблю.

— Не порть такое хорошее утро, — оборвала его Инга.

— Госпожа, я был идиотом.

— Хорошо, что ты себя адекватно оцениваешь, — сказала хозяйка. — Вытирай.

За время, пока она мылась, Зуматар успел сменить постельное белье, а Фенрок — подогреть завтрак.

— Через неделю мы с Арроном уезжаем на месяц, — объявила Инга, собрав всех в гостиной. — Дрок, остаешься за старшего. Завтра вы должны заняться удобрением огорода, в общем, слушайте фея. А я продумаю перепланировку дома. Что-то нас стало слишком много.

— Давайте выгоним мага, — предложил Зуматар, который никак не мог простить Артуру откровенное «да ты мне совсем не нужен».

— Давайте кто-то закроет свой рот, — выдвинула встречное предложение Инга. — Дрок, смотрю, ты уже окончательно пришел в себя? Вы с Зуматаром идете со мной за покупками.

— А почему феёк ничего не делает? — спросил Фенрок. Его снедала ревность. Госпожа берет с собой фея, конечно, не его, бесполезного калеку!

— Аррон делает достаточно. И чтобы я больше таких заявлений не слышала.

— Госпожа, если вы собираетесь за покупками на курсы, то мне и в самом деле лучше пойти с вами, — сказал фей.

Инга мысленно хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть! Конечно! Ему тоже нужна одежда, тетради, писчие принадлежности… да много чего, чтобы ее раб не ударил лицом в грязь перед прочими рабами.

— Да, точно, — подтвердила она. — Зуматар, у тебя много домашней работы, приступай.

Перед выходом из дома Аррон подловил Ингу и шепнул ей в ухо:

— Госпожа, я принц, а не садовник. Я понятия не имею, как удобрять землю!

— Значит, купишь себе на рынке учебник, за ночь его изучишь, а завтра будешь руководить, — решила Инга. — Не забудь плащ надеть. Пока твою расу нам удавалось скрывать, я хочу, чтобы так было и дальше. Выдадим тебя за иномирного эльфа. Если к твоим глазам не присматриваться, то никто и не различит.

Вечером уставшая, но довольная покупками Инга потребовала массажа и историй. Дрок ее порадовал всем тем, что он успел узнать, пока хозяйка ходила по рядам и приценялась. В частности, новостью о том, что Кетрин разводится со своим мужем — он дает своей рабыне вольную и собирается на ней жениться. Сказано это было с намеком, но его Инга проигнорировала.

Неделя выдалась суматошной. Закончить все дела, переговорить с клиентами, подарить каждому фирменное «что-нибудь от нервов» — нет, нет, чудо-крема нет, нужно ждать следующую всемирную ярмарку — собрать сумку, проконтролировать работу над будущим огородом, нарисовать план перепланировки и объяснить его Дроку. Выбить из наглого мага деньги за проживание и питание.

В общем, в портал Инга не входила — вползала с единственной мыслью — отдохнуть. За ней шел невозмутимый фей с двумя сумками. Его крылья окончательно растворились в подпространстве, Инга обесцветила ему волосы — несмотря на недовольство Аррона. Но то ли что-то не рассчитала в дозировке самодельной краски, то ли сказался недостаток опыта, но роскошная иссиня-черная шевелюра превратилась в белесую, с зеленоватым оттенком. Орки, увидев это, долго ржали и издевались, но фей вынес насмешки с воистину королевским безразличием. Третировать врага, который не обращает на тебя внимания, не очень весело, к тому же, у хозяйки на нервной почве испортился характер, и злить ее орки не решались. А противный фей каким-то образом умудрился стать для нее даже важнее Дрока! Она с ним постоянно советовалась, и, более того, когда фей отсутствовал, искала его глазами.

Зуматар однажды сорвался — когда госпожа заменила сеанс массажа на проведение какого-то эксперимента в лаборатории вместе с Арроном. Зажал фея в коридоре, просто поговорить, но госпожа увидела. Так теперь Зуматар отправляется в бордель, постельной игрушкой на неделю (его отправили бы и на весь месяц, но кто тогда будет помогать Дроку в ремонтных работах?)

Инга вышла из портала в специальном холле прибытия Университета. Постоянно мелькали всполохи открывающихся и закрывающихся магических переходов.

— Госпожа?

От этого голоса усталость Инги как рукой сняло. Настолько он был… волнующим, глубоким, пробирающим до костей. Голос фея тоже был необыкновенно приятным, но этот… Одно слово — и по телу Инги уже разливается теплая волна.

Девушка взглянула на обладателя голоса и замерла. Перед ней на колени, медленно, плавно, будто исполняя движение танца, опускался самый красивый эльф, которого она когда-либо видела в своей жизни. Опустившись, эльф положил лоб на ее туфли, а руками обхватил ее за лодыжки.

Огромные голубые глаза, копна волос цвета спелой пшеницы…

— Э…Эйб? — пересохшими губами спросила Инга. Повернулась к фею, он кивнул.

— Госпожа узнала меня? — обрадовался Эйбринейл, поднимая голову и сверкая глазищами, а госпоже тут же захотелось затащить его в постель. Или нет, пусть он садится рядом с ее кроватью и что-нибудь говорит. Хоть сказки читает!

— Ко-ко-конечно, — с трудом справилась с собой Инга. — А ты так… недурно повзрослел… Я даже не ожидала такого результата.

— Но ведь госпожа знала, что я — ли'сси-ие? — удивился Эйбринейл. — Чего вы ожидали?

— Замурзанным мальчишкой ты был каким-то… эээ… другим, короче.

Эльф плавным, гибким движением поднялся.

— Я ждал вас, госпожа, с тех пор как мне сказали, что вы прибудете на курсы. Позвольте показать вам вашу комнату в отеле.

— В прошлом году меня в общежитии поселили, — пробормотала Инга.

— В том году вы были выпускницей, — эльф прекрасно ориентировался в огромном Университетском комплексе. — А в этом году вы уже уважаемая фармацевт, рабовладелица. К тому же, — Эйб лукаво усмехнулся, — некоторые очень жаждут заполучить меня в постель, поэтому я смог достать для вас одну из лучших комнат!

Инга почувствовала досаду.

— А ты, смотрю, время зря не терял.

— Госпожа, — длинные ресницы взмахнули, словно крылья бабочки, — вы у меня одна. Без разрешения госпожи я ничего не сделаю!

Кажется, Эйбринейл обиделся.

— Кодекс чести лиссе, — шепнул ей в ухо Аррон таким тоном, что Инга сразу же разобрала подтекст «у вас уже больше месяца в рабстве эльф, а вы даже не потрудились узнать о нем больше».

Инга покосилась на фея. Он выглядел невозмутимым, как всегда, но она была готова поклясться, что по губам его уже промелькнула легкая, снисходительная улыбка.

— Эйб, — она взяла эльфа за руку, — не обижайся. Знаешь, меня так орки достали, что я уже везде вижу… всякую гадость.

— Госпожа… — Эйбринейл поднес ее руку ко рту, осторожно поцеловал каждый пальчик, перевернул ладонь, пощекотал языком запястье. — Нам нужно лучше узнать друг друга.

В трусиках у Инги стало мокро.

— Нужно, — пролепетала она, отчаянно ругая себя за такую реакцию. Она не невинная девица, чтобы растекаться по полу от одного поцелуя, к тому же поцелуя запястья! В конце концов, орки за это время заставили ее порядочно раскрепоститься!

— Пройдемте к вам, — произнес эльф. И, к счастью, на этом замолчал, потому что коленки Инги и так порядочно ослабели.

Номер, который выбил Эйб, был выше всех похвал. Две комнаты — гостиная и спальня, санузел, крохотный кухонный закуток. В гостиной — большой раскладывающийся диван, секретер для учебы и даже небольшой лабораторный стол. Столик для чаепитий окружали удобные кресла.

— Это что, входит в цену учебы? — ахнула Инга.

— Для вас — да, — кивнул эльф.

Да уж, лиссе — опасное оружие, поразившее, судя по всему, даже бухгалтерш Университета.

— Распакуй сумки, — велела Инга фею. — Эйб, где твои вещи?

— Только то, что на мне и зубная щетка, — пожал он плечами.

— Аррон, оставь сумки. Сходите с Эйбом в лавку, купите ему все, что нужно. И… не сдерживайтесь в тратах. Зуматар платит.

Фей позволил себе ухмыльнуться.

Инга зашла в спальню — светлую, с огромной кроватью под балдахином. В углу стоял шкаф с огромным зеркалом. Девушка быстро распределила свои вещи по полкам, сходила в столовую — там кормили так же отвратительно, как и всегда, вернулась в номер.

Что делать с эльфом? Она хотела его — но точно так же его хочет и каждая женщина, и даже, наверное, некоторые мужчины. А как же чувства? Инге до сих пор хотелось чувств, если не таких, как в романах, то хоть каких-нибудь! Чтобы рядом был умный, понимающий, сильный мужчина, который бы не мечтал завладеть ее рабами или наложить лапу на ее деньги. Или избивающий жену, как покойный муж Греты. Или бросивший жену ради молодой рабыни. Или как ее отец, скачущий от женщины к женщине и не считающий дочь за человека. А брат? Это еще хуже! Расплывшееся тело, никогда толком не работавшее и увлекающееся азартными играми.

Из всех подходящих мужчин рядом с Ингой был только Артур — прожженный бабник. Но хотя бы самостоятельный и при работе, пытающийся чего-то добиться в жизни.

Эх, нет в жизни идеала!

С этими мыслями Инга заснула, и так решилась проблема «переспать или не переспать с эльфом».

Вернувшиеся рабы укрыли хозяйку одеялом, чтобы она не простыла — Инга любила спать при открытых окнах, а Университет располагался значительно севернее, чем Петси. И сели знакомиться ближе. Ни тому, ни другому не хотелось, чтобы власть в доме взяли орки, и у них был целый месяц, чтобы привлечь госпожу на свою сторону. Аррон вообще намеревался выжить их из дома, оставив разве что Фенрока. Дрок был слишком умным, а Зуматар — слишком проблемным.

А эльфу просто хотелось спокойной жизни. Тридцать лет он провел в теле мальчишки, удовлетворяя все желания жестокого и сумасшедшего хозяина, чье настроение могло меняться по нескольку раз за час. Но он выжил, приспособился, задвинул все чувства глубоко-глубоко. За месяц, проведенный в Университете, где его кормили вдоволь, позволяли спать чуть ли не круглосуточно, пусть и исследовали самыми разнообразными способами, но это такие мелочи! — повзрослело не только его тело. Душа тоже вышла из спячки. Лиссе вообще очень легко переносили моральные трудности, такими их создали и так их воспитывали. И теперь, казалось, судьба преподнесла ему подарок — спокойную, уравновешенную и добрую хозяйку.

— Почему она не дождалась меня? — спросил он у Аррона. — Разве она не захотела меня?

Фей улыбнулся.

— Ты должен этот сундук с сокровищами открыть сам, — сказал он. — Могу дать тебе только один совет — не играй. Узнает — будет только хуже.

Эльф вздохнул и оставил Аррону весь диван, прокравшись в спальню к Инге. Лег на краешке кровати и задремал.

Инга открыла глаза и первое, что она увидела — растрепанную косу волос цвета спелой пшеницы. Она протянула руку и погрузила пальцы в это богатство. О-о-о…. шелковистые, не такие тяжелые, как у фея, и пахнущие ландышами…

Эльф повернулся к Инге лицом и улыбнулся — широкой, открытой улыбкой, полной радости.

— Доброе утро, госпожа!

— Доброе. А почему от тебя пахнет ландышами? Это у тебя шампунь такой?

— Нет. Это мой запах.

— Да ладно. Когда я тебя купила, ты ничем таким не пах!

— Тогда мне было плохо, а сейчас мне хорошо! Моя мать пахла спелыми яблоками.

— Это она тебя продала?

— Нет, хозяин. Самых перспективных оставляют себе, на развод, а я вот… не сочли меня за перспективного.

— Ужас, — искренне сказала Инга.

— Зато этот ужас привел меня к вам, — сказал эльф. — Госпожа, что вы хотите на завтрак?

— А ты умеешь готовить? — удивилась девушка.

— Нет! Я зато умею выгодно покупать.

— Хорошее умение. Сейчас завтракать идем в столовую, потом я тебе напишу список, купишь, пока мы с Арроном будем на курсах.

Но до столовой Инга с рабами так и не дошли. Фармацевта останавливали на каждом шагу и предлагали любые деньги за Эйбринейла, за ночь с Эйбом, за день с ним… Эльф шел на шаг позади Инги, глаза не отрывал от пола. В новой одежде он выглядел милым, как коллекционная кукла.

В конце концов, Инге это надоело. Она остановилась в Университетском скверике, села на лавочку и раздраженно сказала:

— Эйб, я может твою судьбу гублю? Хочешь, я тебя буду в аренду сдавать? Или продам.

Эльф упал на колени. Не опустился, а именно упал, уткнулся лицом в колени Инги. Плечи его задрожали.

— Зачем вы так со мной? — едва слышно сказал он. — Я же все… что могу… готов для вас… а вы…

Лицо фея приобрело каменное выражение. Инге стало стыдно.

— Я не хочу больше быть игрушкой, — с мукой в голосе произнес лиссе. — Госпожа, прошу вас! Будьте милосердны!

Против воли, руки Инги погрузились в густые пряди эльфа. Это действо ее успокаивало. А потом подумала об улыбке, которую ей подарил эльф утром. Радостная, широкая, открытая. Так не похожая на ухмылки или ржач орков или на скользящее, незаметное искривление губ фея! Каждое утро просыпаться — и видеть такую улыбку, полную веры в хороший день.

— Я тебя никому не отдам, — твердо произнесла Инга. Она перебирала пальцами волосы, наслаждаясь запахом лаванды. — Будешь моим успокоителем. А то все остальные только и знают, что меня нервировать.

Краем глаза она заметила едва заметное движение брови Аррона. О да, за многие часы совместной работы она научилась расшифровывать его невербальную речь!

— Да, — сказала она. Хотела раздраженно, но как тут злиться, когда о колени трется такой большой щенок с невероятно сексуальным голосом, голубыми глазами и густейшими волосами! — И ты тоже, Аррон! Или ты думаешь, что я не вижу той игры, что ты ведешь?

— О, госпожа, я прекрасно знаю, что вы наблюдательны. Только… Эйб сейчас делает то, что умеет. И я делаю то, что умею. Или вы хотите, чтобы я тоже умильно заглядывал к вам в глаза? Или уложил голову на колени?

— Нет уж, еще укусишь! — ужаснулась Инга. — Так, мальчики, мы с вами можем опоздать на занятия. Эйбринейл, на тебе — покупки. И сиди в номере, пока мы не вернемся. Во избежание лишнего внимания.

— Госпожа, в Университете меня все знают, — сказал эльф.

— Да, но вчера сюда прибыло множество курсантов! Веди себя осторожно!

Когда Инга была первый раз на курсах, то все ее внимание поглощали лекторы. Но на этот раз она решила осмотреться. Многие фармацевты прибыли со своими рабами. При этом часть из специалистов откровенно спала на лекциях, полностью полагаясь на своих помощников. В перерыв Аррон успел завязать с некоторыми рабами знакомства и даже сбегал в кафе за булочкой и соком для хозяйки. Прям идеальный раб!

На третьей лекции среди курсантов внезапно появился старый знакомый Инги — Берт. Ее первый мужчина, оставивший после себя самые наихудшие воспоминания. Завидев Ингу, он махнул ей рукой и поспешил сесть рядом. Аррон — рабам-ассистентам разрешалось сидеть за столами, а не на полу, подвинулся, с интересом косясь на Берта. От его взгляда не могло скрыться, что Инга подавилась булочкой при виде знакомого, а когда он сел рядом, так и вовсе ее отложила.

— Ингочка! — Берт потянулся чмокнуть Ингу в губы, но она уклонилась, сведя поцелуй к легкому мазку по щеке. — Сколько лет, сколько зим!

— Да, — сдержанно ответила девушка.

— Сколько же мы не виделись? Три года?

— Да.

— А ты расцвела, расцвела, такой женщиной стала… И как специалист выросла, раз даже смогла себе позволить ассистента купить. Ты в отеле живешь? В каком номере? Приду в гости, проведем время по старой дружбе…

— Не стоит, — процедила Инга. — Я сюда приехала учиться, а не… проводить время по старой дружбе!

— Это ты зря, — Берт точно выверенным движением взмахнул головой, укладывая пряди стильной стрижки на места. — С коллегами нужно водить знакомства, это полезно для карьеры.

В аудиторию зашел лектор и Берт прекратил разговоры. Чего у него не отнять, так это профессиональной хватки.

А Инга погрузилась в собственные мысли. Волновал ли ее Берт? Нет. Да, несомненно, красивый мужчина, обаятельный… Но когда с тобой рядом живет прожженный ловелас с куда большим опытом по части соблазнения женщин, начинаешь подмечать мелкие шажки, которые предпринимаются для завоевания женщины. К счастью, Артур не применял их по отношению к Инге, но зато ее клиенток обрабатывал по полной. Единственным плюсом этого были возросшие продажи. Женщины приходили, покупали «чего-нибудь от нервов» и уходили или с Артуром или с мечтой о нем.

— Зачем ты это делаешь? — как-то спросила Инга.

— Чтобы навыки не растерять! — ответил боевой маг.

Берт, как бы невзначай, прикоснулся к ладони девушки, и она вздрогнула, не сумев подавить гадливость. Тут же перед глазами встала сцена ее первого секса. Боль. Унижение. Отвращение. Сколько ей лет понадобилось, чтобы просто допустить мужчину до своего тела! И то — только рабов, которым можно приказать остановиться в любой момент, которых можно не впускать в себя, если не хочется, и которые просто обязаны доставить ей удовольствие!

После лекции Берт вознамерился обнять Ингу, предложить ей идею для проведения большого перерыва, но она быстро встала, кивнула ему головой и потащила за собой Аррона.

— Извини, у нас дела, дела!

— Проклятый всеми демонами Берт! — лютовала Инга в своем номере, расхаживая по гостиной. — И принесли ж его подземные твари именно на этот курс!

Эйб следил за ее передвижениями глазами, а фей копался в конспектах. Почерк у него был меленький, как бисер, с необычными для привычного Инге письма завитушками. Аррон сказал, что учился самому распространенному языку этого мира уже взрослым, и так и не смог избавиться от привычки писать с характерными для его родной письменности особенностями.

— Госпожа, — наконец, Аррону надоела злость Инги. — Вы толком не завтракали, и пропускаете сейчас обед. А у вас впереди еще четыре лекции.

Инга плюхнулась в кресло, и Эйб тут же подал ей обед в судочках-самоподогревателях. Специально бегал за ним в хороший, но недорогой ресторан.

— Это ваш первый мужчина, госпожа? — участливо спросил он, садясь около кресла и обхватывая ее ногу руками.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Инга. В голове тут же промелькнул самый ужасный сценарий — Берт, хвастающийся своими сексуальными победами в кругу мужчин из курсов.

— Я такое не раз видел, — грустно сказал Эйбринейл. — Да что там говорить… От моего первого мужчины меня вообще тошнило, пока не выбили эту привычку.

— Эйб, — Инга отложила ложку. — А у тебя вообще женщины были?

— Были, а как же, — отозвался он. — Как же красивым мальчиком не поиграть? Вы знаете, госпожа, что женщины бывают еще более жестокими, чем мужчины?

Инге вспомнилась ее мать. Фармацевт кивнула.

— Ты госпоже аппетит испортил, — сказал Аррон недовольно. — Тебе, может, и все равно, а вот, — Инга ожидала, что он скажет что-то вроде «вот я буду вынужден ее терпеть еще четыре лекции» или «вот мне сглаживать возможные конфликты» или даже «вот моей шкуре страдать», но фей был в словах изящен, как всегда. — А вот ей знания усваивать на голодный желудок придется.

— Простите, госпожа, — искренне раскаялся Эйб. — Давайте я вам расскажу, как меня исследовали? Вы знаете, что в Университет даже две делегации из соседних стран приезжали, не говоря уже об коллегах из Тосума! Они меня щупали и измеряли, и брали всякие анализы, а еще кормили по-разному, и смотрели, как я на какой пище расту.

— Тебе было не больно? — спросила Инга.

— Иногда, — Эйб смешно сморщил нос. — Расти в ускоренном темпе вообще не очень приятно. Но я в основном спал да ел, только последнюю неделю стал по территории шататься.

— Не представляю, как ты это выдержал! Помню, у меня во время полового созревания грудь начала расти, бр-р-р.

— Магия, госпожа. Это все заложено в лиссе. Нас поэтому эльфы так и ненавидят — мы совершеннее их!

Под рассказы Эйба, у которого оказалось неплохое чувство юмора, Инга поела. Следящий за временем Аррон не позволил ей засидеться надолго.

Конечно же, Берт сел рядом.

— Говорят, у тебя есть шикарный красавчик-эльф. Ингочка, расскажи, ты придумала какой-то чудо-рецепт? Откуда у тебя такие дорогостоящие рабы?

Инга фыркнула. Два за десяток, ага, дорогостоящие. Это сейчас измученный побоями и унижениями фей с волочащимися крыльями превратился в эффектного «эльфа» с горделивой поступью и движениями, преисполненными собственного достоинства. Правда, зеленоватые волосы несколько портили его облик, но зато предавали ему некий хулиганский шик. А эльф из маленького мальчика-подстилки превратился в красавца лиссе, вызывающего желание любым движением или словом.

— Секретный рецепт орочьего шамана, — сказала она, решив — чем меньше лжи, тем лучше. Тем более, в тесном мирке коллег. — У меня еще три орка дома остались.

— У тебя пять рабов! — воскликнул в полный голос Берт. Хорошо, что это была перемена, но плохо, что многие курсанты стали поглядывать на Ингу с плотоядным интересом. Пятерых рабов, тем более таких редких, мог себе позволить только богатый человек.

— Да, — сказала Инга. — Пять рабов и жених, боевой маг. Орки с ним сейчас в Петси мой дом перестраивают. Расширение пространства и все такое.

Судя по загоревшимся глазам Берта, отдавать богатенькую и похорошевшую Ингу в лапы неизвестного мага он не собирался. В самом деле, кто бы мог подумать, что из задерганной, тихой и бедно одетой девчушки вырастет такая женщина. Не очень красивая, но притягательная. Она обладала той необычной и редкой женской чертой «увидел раз — не забудешь никогда».

— Инга, — воркующим тоном начал Берт, поглаживая ее руку. Инга едва сдерживалась, чтобы ее не отдернуть. — Инга, может быть, мы вечером прогуляемся? Столько учиться — вредно для здоровья.

— Берт, — не выдержала Инга. — Убери от меня свои руки. Мне не приятны твои прикосновения. Я не хочу проводить с тобой время. Я сюда приехала учиться, а не тратить время на любовные интрижки.

— Ты всегда была такой, Ингочка! Наши отношения прекратились именно из-за твоей фанатичной преданности учебе!

Инга бы сказала, из-за чего прекратились их отношения, но вокруг было слишком много любопытных ушей.

— Отстань от меня, Берт, — устало попросила она. — У тебя ничего не выйдет. А если будешь ко мне цепляться во время лекций, пожалуюсь в конфликтную комиссию!

Берт отодвинулся. Конфликтная комиссия Университета состояла из строгих пожилых боевых магов обоих полов и разных рас. Разжалобить и подкупить их было невозможно. Их вердикты были суровы и обязательны к исполнению. Особенно внимательно они следили за тем, чтобы все студенты и курсанты в Университете учились, а не маялись дурью.

Инга не могла пропустить торжественный банкет в честь начала курсов. На него рабов, естественно, не пускали. Они должны были ждать хозяев под дверью и разносить их по жилищам, в случае необходимости.

Девушка не пила, бродила по залу с бокалом, от которого символически отпивала пару капель во время тостов. Ела канапе и пирожные, знакомилась с коллегами, обмениваясь контактами. Берт, как привязанный, следовал за ней, потеснив в личном Ингином списке проблемных мужчин даже Зуматара. Того хоть в бордель на перевоспитание сдать можно было, а с этим что делать?

Как только приличный банкет сменился пьяной вечеринкой, непьющие коллеги его покинули.

У себя в номере Инга долго стояла под душем, яростно терла мочалкой те места, к которым прикасался Берт и периодически прихлебывала из прихваченной с банкета бутылки вина.

В общем, из ванной она вышла пьяная и несчастная. Главное — у нее двое рабов, и никто, никто даже не додумался подать ей полотенце и вытереть ее!

Эйб сидел под дверью. Он встревоженно заглянул ей в глаза.

— Вы все козлы! — заявила Инга. — А ты, Аррон, главный козел! Почему меня никто не вытер?

— Извините, госпожа, — с некоторым удивлением откликнулся фей. — Откуда мне было знать о том, что вы хотите именно этого? Помнится, дома вы никогда не допускали меня в свою спальню и ванную!

— Точно, главный козел! — Инга швырнула в него мокрым полотенцем и ушла в спальню жалеть себя.

Правда, жалеть долго не получилось, потому что вино усыпило ее на обдумывании первой причинно-следственной связи «я самая несчастная потому, что…»

Проснулась Инга от кошмара. Конечно же, ей снился ее первый сексуальный опыт. В мельчайших подробностях, похороненных, казалось бы, в самых потаенных уголках мозга. Она приподнялась на локтях, задыхаясь, с дико колотящимся сердцем, покрытая испариной.

— Тихо, тихо, тихо, — свет лун отразился на густых волосах эльфа. Он пододвинулся к госпоже, нырнул к ней под одеяло, крепко обнял. Успокаивающе поглаживая по спине, он шептал ей на ухо о том, что это уже все прошло и никогда не повторится. Что сейчас она рядом с теми, кто хочет, чтобы ей было хорошо. Что она самая прекрасная, нежная и чистая, и сны у нее должны быть такими же, нежными, красивыми, дарящими спокойствие и отдых…

Утром выяснилось, что Инга спала с эльфом, как с большой плюшевой игрушкой. Тесно прижав его к себе, закинув на него ногу, и запутав пальцы в его волосах так сильно, что на помощь пришлось звать Аррона.

— Давайте обрежем, — предложил он.

— Нет! — возмутилась Инга. — Это самые красивые волосы, которые я когда либо видела! Я сделаю тебе, Эйб, шампунь…

Фей фыркнул.

— Я куплю тебе, Эйб, самый лучший шампунь, — исправилась Инга. Что поделать, подобная косметика ей никогда не удавалась. — Береги волосы, в общем…

Благодаря Аррону, которому действительно хотелось попасть на лекцию, они не опоздали. Хотя, честно признаться, Инга бы с удовольствием провела утро, валяясь на кровати с эльфом, чем сидя на жесткой деревянной лавке.

Берта, как и половины курсантов, в аудитории не было. Похмелье — страшная штука, даже если ты фармацевт.

Аррон толкнул Ингу в бок именно тогда, когда она сражалась с очень сложной формулой нового препарата, который представил лектор. Курсантам следовало подумать, как увеличить эффективность зелья.

Она подняла глаза, а фей кивнул ей в сторону окна. Инга, по старой университетской привычке, всегда садилась рядом с окном, что помогало ей не нюхать перегар подгулявших ночью студентов. Инга выглянула и вскочила на ноги, не удержав крик. А потом помчалась вниз по ступеням, вылетела из аудитории, пробежалась к выходу и выскочила во двор. В котором Берт избивал ногами свернувшегося в клубочек Эйбринейла. Рядом валялась сумка с судками из ресторана.

Аррон не отстал от Инги не на шаг, но вмешаться не мог — нападение раба на свободного человека жестоко каралось. Поэтому девушке предстояло разбираться самой.

— Берт! — закричала она, становясь между фармацевтом и эльфом. — Берт! Ты что творишь? Это мой раб!

— Наглый щенок! — красивое лицо Берта было перекошено от ярости, белки глаз были розоватыми от полопавшихся сосудов. — Он посмел сказать мне! Мне! Чтобы я от тебя отстал!

Инга едва не заскрипела зубами от ярости. Тоже мне, защитничек нашелся! отввесить бы ему пару подзатыльников, чтобы следующий раз думал головой! Но пришлось спокойно заявить:

— Он сказал это по моей просьбе.

— По твоей?

— Да. Я подумала, что эльф сможет найти слова, которые тебя убедят. Меня-то ты слушать не хочешь!

Берт помолчал и вдруг пришел к тому же выводу, что и мать Инги.

— Ты с ним спишь! С ними!

— Да! — рявкнула Инга. — Но тебя это не касается! Это мои мужчины! А ты, если попробуешь еще хоть раз даже косо взглянуть в их сторону, узнаешь, какой я бываю в ярости!

— Сучка, — сказал, как плюнул, Берт и размахнулся.

Но его руку в полете перехватил Аррон. Тут он уже мог вмешаться — на его хозяйку совершено покушение, и он обязан был ее защитить.

— Сломать? — таким равнодушным тоном спросил он, что ни у Инги, ни у Берта даже сомнения не возникло, что он легко это сделает.

Инга выдержала паузу, во время которой Берт побледнел, а потом нехотя сказала:

— Не стоит.

— Правильное решение, детка! — одобрил чей-то голос за спиной Инги.

Девушка обернулась и поклонилась — в черной с золотом мантии стоял член Конфликтной комиссии. Видимо, его вызвал лектор, чье занятие прервала своим бегством Инга.

— Сво Хольд, вы отправляетесь со мной, — сказал маг. — Сво Боде, позаботьтесь о своем рабе.

Инга присела рядом с Эйбом.

— Ты цел? — спросила она, ласково прикасаясь к его щеке.

— Цел, — прошептал он едва слышно. — Госпожа, я знаю, как нужно защищать важные органы во время избиений. Но для вас будет лучше, если мне будет хуже.

Инга кивнула. Она встала и мрачно сказала.

— Он на ногах не устоит. Аррон, отнеси Эйба в наш номер, а я схожу в лекарский пункт.

Фей, с выражением искренней тревоги на лице, поднял эльфа на руки и понес. Смотрелся он при этом настолько мужественно, что из груди всех девушек, которые стали случайными свидетельницами этой сцены, вырвались томные ахи.

Инга принесла в номер мазь от синяков. Фея уже не было, он умчался на лекцию. Эйб отмокал в ванной.

— Выходи, горе мое, — постучала Инга. — Будем тебя лечить.

Лиссе появился в гостиной, трогательно повязав на пояс полотенчико. На его ребрах то тут, то там виднелись кровоподтеки.

— Госпожа, — он опустился на колени, уткнулся лбом в пол. — Простите меня!

— Ты идиот! — вдруг завопила Инга. — А если бы я сидела не около окна? А если бы Аррон не увидел, что происходит? Он бы тебя убил!

— Меня не так легко убить, госпожа. И, я думаю, кто-нибудь бы вмешался.

— Кто-нибудь! Зачем ты вообще к нему полез? Героем решил стать? Я тебя просила?

— Я должен был так поступить, — упрямо сказал эльф. — Я должен был!

— Кошмар! Мне попался раб, из которого за тридцать лет не выбили благородство! — вне себя от пережитого страха и возмущения, Инга схватила с дивана подушку и принялась лупить ею по спине Эйба. Он не поменял позы, просто иногда вздрагивал, когда подушка попадала по кровоподтекам.

Утомившись, Инга плюхнулась на диван и шмыгнула носом. Эльф подполз к ней, уложил голову на колени, заглянул в глаза. Всхлипывая, девушка принялась мазать его лекарством.

— На глазах ранки затягиваются, — сказала она удивленно.

— При хорошей кормежке я быстро регенерирую, — ответил Эйб. — Специально, чтобы любители «острых» игр могли наслаждаться ими подольше.

Они помолчали.

— Госпожа, — тихо сказал Эйбринейл. — Я был когда-то на вашем месте. Тело — ерунда, оно исцеляется. Но душа… Вы сегодня ночью так плакали… Я должен был сделать хоть что-нибудь!

— Извини, что я сорвалась. Я так за тебя испугалась!

Он улыбнулся — широкой, счастливой улыбкой.

— Вы меня назвали своим мужчиной, госпожа. Не рабом. Мужчиной.

— А… да? — удивилась Инга. — Не помню.

— Это значит, что вы нас так воспринимаете.

Эйб поставил руки рядом с бедрами Инги, гибко потянулся и прикоснулся своими губами к ее. Девушка отклонила голову, внимательно посмотрела на тело эльфа. Оно было совершенно не таким, как у орков. Не широким, мощным, с рельефными мускулами, с грудью, покрытой жестким волосом, а узким, ладным, гибким. При каждом движении были заметны перекатывающиеся под атласной безволосой кожей мышцы. Поняв, что его рассматривают, Эйб выпрямился, подарил Инге шальную улыбку, провел руками по торсу, очерчивая его контуры.

— Эйб, а внизу у тебя волосы есть? — спросила Инга.

Он развязал полотенчико. Нет, оно не упало вниз, оно медленно поползло, сантиметр за сантиметром открывая интересующее Ингу место.

Волосы там были. Такого же пшеничного цвета, как и на голове. Красивый, аккуратный член уютно устроился среди мягких кудряшек и уже начал твердеть и увеличиваться.

Инга прикоснулась к нему пальцем. Потом, за бедра, притянула Эйба к себе. Уткнулась носом его в пах.

— Удивительно! Ты пахнешь ландышами!

— Да, госпожа. Но вы же уже знаете, что это мой запах.

— Но я как-то даже и не подумала, что ты так пахнешь… везде! А сперма у тебя тоже ландышевая?

Эйб заразительно рассмеялся.

— Нет, самая обычная. Терпкая и белая.

— А мне вдруг захотелось попробовать, — сказала Инга. — Я никогда такого не делала, и вдруг захотелось. А как? Как это сделать?

Смех лиссе изменил тональность. Теперь он вызывал у Инги томление внизу живота.

— Я вас научу, — сказал Эйбринейл. — Только в том случае, если вы научите меня доставлять удовольствие вам.

— По рукам!

Инга приоткрыла рот и лизнула член Эйба. Взяла в рот, пока маленький, не очень твердый, пососала. Прикоснулась языком к головке. Эльф возбуждался очень быстро. Инга вспомнила, как ее ласкали орки и попробовала применить это знание на практике. Подвигала головой туда-сюда — дыхание Эйба прервалось. Обвела языком головку — эльф подался вперед, стремясь глубже проникнуть в ее рот. Поласкала уздечку, погладила и сжала ствол, другой рукой поиграла с яичками. Вынула член изо рта, продолжая ласкать рукой ствол, подула на головку, а другой рукой обвела контуры упругих ягодиц Эйба. Облизывала языком головку члена по кругу, не забывая двигать рукой.

Эльф начал постанывать, тихо, но невероятно возбуждающе. Потом не справился с собой, положил ладони на голову Инги, направляя, подсказывая ритм. Потом испугался своей смелости, спрятал руки за спиной. Потом не выдержал, снова подсказал ей движения, заставляя сосать его быстрее и сильнее. Его яички сжались, затвердели. Эйб резким движением извлек член у нее изо рта и кончил себе в ладонь.

Пахла его сперма все же приятнее, чем орочья. Девушка понюхала, лизнула — терпко, со сладковатым послевкусием. А Эйб вытер ладонь о полотенце и принялся обцеловывать лицо Инги, раздевая ее, поглаживая руками, исследуя, чертя круги и спирали по коже. Пальцы его то едва прикасались, то нажимали, то перебирали кожу, то разглаживали. Он шептал:

— Госпожа, госпожа, моя госпожа, — таким тоном, что Инга изнемогала от страсти.

Медленно, заставляя дрожать от нетерпения, он стянул с нее трусики, поднял юбку, раздвинул бедра.

Ласкал он ее нежно и аккуратно, следя за каждым ее стоном и вздохом, чутко реагируя на каждое движение. Лизал то широким языком, захватывая и клитор, и вход в лоно, и промежность, то ударял кончиком по самым чувствительным местам, то входил им внутрь, упиваясь соком желания, словно божественным напитком.

Инга кончила так же, как и они занимались любовью — медленно, тягуче, страсть перекатывалась по ее телу, заставляя его дрожать.

Обессилев, она лежала на диване, молча перебирая пряди волос эльфа. Все слова были лишними.

— Наверное, пора вставать, — решила Инга через какое-то время, взглянув на часы. — Скоро большой перерыв закончится, я и так много пропустила.

— Простите, — Эйб помог ей одеться.

Инга улыбнулась, не удержавшись, потрепала его по волосам.

— Мне понравилось. Только больше не нарывайся, хорошо? А то отправлю тебя домой, будешь вместе с орками стены красить.

Аррон встретил ее появление без единого слова, хотя, конечно же, догадался, чем они с Эйбом занимались.

Вечером, вернувшись в номер, Инга заявила, что Эйб отныне спит с ней. В качестве подушки. Засыпая, она гладила его по голове, а эльф шептал про ласковые сны, которые ей обязательно приснятся.

Следующие недели ей было не до секса. Они с Арроном усиленно учились, ходили на дополнительные курсы, фей даже нашел вечерний факультатив по ораторскому искусству и потащил ее туда. Инге казалось, что он старался максимально уменьшить время, которое она проводит с Эйбом, но ночей у нее он отнять не мог. Правда, измученная девушка засыпала даже прежде, чем успевала дослушать сказку про хорошие сны.

Эйбринейл, всегда довольный и радостный как щенок, будил ее каждое утро нежными поцелуями, кормил Аррона и Ингу, прибирал в номере, таскал вещи в прачечную. У Аррона в прическе отросли черные корни, Артур прислал письмо, в котором, «на правах жениха» доложился, что запланированный ремонт они сделали и поинтересовался, не нашли ли Инга «совершенно случайно» себе нового уникального раба. Так как маг не видел Эйба, девушка решила о нем не сообщать. Пусть будет сюрприз!

С Ингой активно знакомились курсанты, удивительно, но среди мужчин она пользовалась популярность не только потому, что являлась владелицей пятерых рабов. Некоторые из специалистов, действительно уникумов в своем деле, были куда богаче ее. Но… она не могла представить ни одного из них у себя в постели. Нещадного ругая себя за то, что рабы окончательно испортили ее вкус, и так она до конца своих дней останется незамужней, Инга сделала несколько попыток завязать более близкие отношения.

Первую попытку испортил Аррон. С непроницаемым лицом он заявил, что, после происшествия с Бертом, он не может отпустить хозяйку в чужой номер одну. Мало ли, вдруг ее там обидят. Фальшиво улыбаясь (в мыслях уже додушивая фея диванной подушкой), Инга выпроводила его из комнаты своего кавалера, но феёк сел в коридоре под дверью. В таких условиях претендент на близость растерялся, смутился, и дальше целомудренного чаепития с несколькими поцелуями, дело у них не пошло. После этого, в своем номере, Инга подняла было подушку, чтобы стукнуть ею Аррона, но он так приподнял бровь, что девушка швырнула ее в угол и отправилась в спальню жаловаться на жизнь эльфу. Он был превосходным утешителем.

Вторая попытка сорвалась сама по себе. Уставшая за день девушка, дожидаясь кавалера в его постели — он вдруг вспомнил, что нужно побриться — уснула. Утром обнаружила себя в собственной кровати, обнимающей эльфа. Эйб сказал, что ее принес Аррон.

Потом, стоило ей отвернуться, как фей взял для подтверждения повышения квалификации целых два проекта, да еще и очень сложных. Инга, узнав об этом, бушевала, бегала по гостиной, призывая на голову своенравного раба все существующие кары, но что-то делать было уже поздно. Никто и подумать не мог, что ассистент взял темы по собственному желанию, а не по приказу хозяйки. Эльф ходил следом с пирожным на блюдечке и уговаривал Ингу успокоиться и найти в ситуации положительные стороны. Пригрозив, что по возвращению домой сдаст фея в бордель, Инга засела за работу.

Берт после разбирательства с конфликтной комиссией оставил Ингу в покое, но внимательно следил за ее знакомствами. Осознав, что ничего не светит не только ему, но и остальным, успокоился. К тому же, как Инге показалось, он сильно побаивался Аррона. Однажды на уроке фей продемонстрировал свою силу, легко подняв шкаф, под который упали очки старенькой преподавательницы. Инга только заскрипела зубами — а она заставляла копать бедных орков! Да на фее пахать можно!

В последний вечер состоялся большой праздничный банкет, на который собрались учащиеся с разных курсов, которые одновременно проходили на факультетах. Инга выпила, все вокруг ей казались прекрасными — перед сегодняшним зачетным экзаменом они с Арроном не спали две ночи, доделывая проекты — улыбалась мужчинам и с удовольствием танцевала. Танцы становились все горячее, пока ее, уже направляющуюся в уединенный альковчик с каким-то лекарем под ручку, не отыскал фей и не потащил домой. Еще и объяснение лекарю выдал, дескать у нее аллергия на один из ингредиентов пирожного, которое она только что съела, и нужно срочно принимать меры.

Аррон нес ее на руках, а Инга, уложив голову ему на плечо, рассуждала, почему же она все это терпит. Фей, как обычно, отмалчивался, а девушка, потерявшись в хитросплетениях собственных мыслей и чувств, сначала замолчала, а потом принялась слезливо уговаривать Аррона простить ее за то, что она испортила ему волосы, ведь они ей так нравились!

Принеся ее в номер, фей сгрузил тело на руки заботливому эльфу и куда-то смылся. Но Инга этого уже не видела. Запустив руки в волосы Эйба, она счастливо улыбалась, уплывая в страну хороших снов.

Утром она страдала от похмелья, в чем не преминула обвинить Аррона — почему не уследил. Фей, тоже пребывающий в отвратительном настроении, огрызнулся. Слово за слово, начался скандал, во время которого Инга перечисляла фею все его грехи, а он молчал с таким видом, что лучше бы ругался! Эйб тихонько собрал все вещи и сидел у двери, ожидая, когда хозяйка успокоится.

Но Ингу злил сам вид невозмутимого Аррона, поэтому домой она отправилась еще более злой, чем встала утром. Фей и эльф шли следом. Эйб тихо уговаривал Аррона вести себя более покорно, а тот сверкал черными глазищами и ничего не говорил.

В Петси Инга наорала на встретившего ее около портала Дрока, ворвавшись в дом, не обошла вниманием и Фенрока, а уж Зуматар как вообще получил по полной. Выглянувший на шум Артур зевнул и спросил:

— У тебя что, «женские дни» на подходе?

— Нет, — ответил вместо нее Аррон. — Похмелье.

Это оказалось последней каплей. Скрывшись у себя в комнате, Инга потребовала эльфа и вкусностей.

— Что со мной? — грустно спросила она, когда Эйб, обнимая ее и гладя по спине, наконец-то смог ее успокоить.

— Вы перетрудились, госпожа, — ответил он. — Вам нужно отдохнуть. Выспаться. Заняться каким-нибудь другим делом, не связанным с фармакологией.

Пригревшись в объятиях Эйбринейла, Инга долго думала, чем бы таким заняться, и придумала.

На следующее утро, объявив всем амнистию и даже извинившись за вчерашний крик, Инга сообщила, что они идут сажать семена на ее новом огороде. Это известие не вызвало должного энтузиазма, потому что оркам огород успел опротиветь, фей считал себя выше копания в земле (хотя помочь семенам взойти он согласился), а Эйб никогда раньше не имел дела с земледелием.

Через два часа работ Инга поняла, что ее энтузиазм тоже несколько подувял. Во-первых, на улице стояла жара. Во-вторых, занятие оказалось нуднее, чем представлялось. В-третьих, среди ее рабов назревали военные действия. Орки еще вчера поняли, что любимчик у госпожи сменился, и что-то планировали. Фей бдительно прислушивался и присматривался, наверняка уже распланировав, какую выгоду он из этого извлечет.

Поэтому Инга два дня просто валялась, ходила на очередной фестиваль в честь очередной древнеэльфийской богини, требовала свежих сплетен и хрустящих печений. Почему-то массажа в исполнении орков ей не хотелось.

Дрок рассказал, что случилось в городе за месяц. С некоторым удовольствием Инга узнала, что у нее стало меньше конкурентов — семья фармацевтов переехала ближе к морю, как того требовало хрупкое здоровье их матери, жены и бабушки. Если учесть, что в этом семействе все три поколения (молва утверждала, что этой фармацевтической традиции уже двести лет!) были практикующими фармацевтами, то можно себе представить, какое поле для деятельности освободилось! Умница Дрок даже составил список постоянных клиентов семейства, и Инга составила график их посещения и проведения рекламной компании имени себя.

Фей срезал все обесцвеченные волосы, и теперь ходил с темным ежиком на голове.

Артур готовился вот-вот отбыть со своей миссией, иногда пропадал где-то по полдня вместе с Дроком.

Орки поняли, что с эльфом лучше не связываться — слишком к нему привязалась Инга. Поэтому они втроем устроили «темную» Аррону, он успешно отбился. Утром все четверо щеголяли заплывшими глазами, разбитыми костяшками и двигались очень осторожно. А так же демонстрировали повышенную вежливость по отношению друг к другу. Формально, Инге было не к чему придраться, поэтому она смолчала, но целых три дня бурчала и заставляла орков возиться в огороде. Про массаж они даже не заикались — вернувшись из Университета, Инга настолько к нему охладела, что это заметил даже толстошкурый Зуматар.

Однажды ночью Инга проснулась от того, что Эйб осторожно выползает из ее объятий.

— Что? — сонно пробормотала она.

— Тише, госпожа, так нужно, — сказал он.

Через несколько минут дверь в спальню открылась и в ней показался Артур.

— Инга, — хрипло позвал он. — Можно к тебе?

Его голос дрожал, поэтому Инга не смогла отказать. Артур лег рядом, взял ее за руку.

— Я завтра ухожу, — сказал он. — Знаешь, оттуда еще никто не вернулся. Эльфы прислали с посольством еще несколько голов моих коллег.

— Вы же все продумали с Дроком? — спросила Инга.

Артур сжал ее пальцы.

— Вроде да, а там… кто знает. Всегда случается то, чего не предусмотрели.

Они лежали в темноте и молчали. Инга слушала, как бьется его сердце. Почему-то ей казалось, что оно стучит слишком громко.

— Тебе страшно? — наконец, спросила она.

— Да, — откровенно сказал Артур. — Я боевой маг. Я не впервые подвергаю свою жизнь риску. Но мне все равно каждый раз страшно. Не могу быть один в эту ночь, но в борделе… это тоже неправильно.

Они еще помолчали. Инга гладила Артура по голове, по плечам, зная, что это успокаивает. Но что она ему могла сказать? Не рассказывать же сказочку про страну добрых и нежных снов.

— У меня есть кое-какое состояние, — нарушил молчание Артур. — Я его завещал тебе… в случае чего, не удивляйся. Ты же вроде как моя невеста и все такое. Я месяц в твоем доме жил, командовал орками… Зуматар этот твой… гнилой он, избавься от него, пока не поздно. Это из-за него они тогда не смогли отбиться, в лесу, рядом с твоей хижиной.

— Артур, что за ерунду ты говоришь! Какое завещание? Ты вернешься! — сказала Инга, постаравшись вложить в эти слова всю уверенность, которая у нее была. — Не стоит о таком думать перед заданием. И почему — мне?

— Потому что у меня больше никого нет, — вздохнул он. — Мать, отец, братья — все были боевыми магами. Никого не осталось. Даже Фенрока я тебе продал. Он хороший парень, не то, что его брат. Женщины… я пытался ими закрыть пустоту в своей душе, а они — как ветер. Раз — и нету. А ты… у тебя полная душа, ты заметила? У тебя есть любимое дело, свой дом, который ты ценишь и обустраиваешь, рабы опять же. Как семья… Эльф смешной такой, как щенок. Хоть и красавец.

— Прекрати говорить так, будто ты прощаешься! — закричала Инга. Перекатилась, легла сверху на Артура, поцеловала его, с верой в него, с надеждой, что все закончится хорошо. Он помедлил, а потом ответил.

Любовь человека — это не любовь мощного, сильного орка или тонкого, гибкого эльфа. Человеческая кожа не такая атласная, но и не такая шершавая. Зубы — без клыков, но и не идеально ровные.

Инга и Артур целовали друг друга, гладили, ласкали. Он опытный, знающий, как возбудить любую женщину. Она — с готовностью обучающаяся у него новым приемам и ласкам.

Возбужденная, Инга в какой-то момент толкнула Артура на спину, села сверху на член, сначала медленно, осторожно насаживая его на себя. Он вошел в нее до упора, маг выдохнул «о, да!». Инга приподнялась так, чтобы головка выскользнула, опять села. Покачалась, находя нужный угол. Откинулась назад, опершись на руки и начала двигаться. Резко, решительно, быстро, опуская и поднимая свое тело, повторяя:

— Все будет хорошо, вот увидишь, все будет хорошо!

— Да! Да! — хрипел Артур, сжимая ее бедра, оставляя на них синяки от своих пальцев, помогая ей подниматься и поддерживать нужный им обоим темп.

Они кончили одновременно. Артур излился в нее как раз тогда, когда ее лоно в оргазме сжимало его член. Инга упала на его грудь, пытаясь отдышаться, прийти в себя. Маг обхватил ее обеими руками, вжимая в себя, не позволяя им разъединиться.

Уплывая в сон, девушка услышала, как он тихо клянется:

— Я вернусь!

Она проснулась в привычной компании Эйба.

— Не грустить! — потребовал он, нажав на ее нос, как на кнопку. — Чем сегодня займемся?

— Подарочек моей матери отправим, — потирая руки, сказала Инга. — Хе-хе. После завтрака вызови-ка мне мага-делопроизводителя.

— Вы же не меня продадите? — испугался Эйбринейл.

— Дурачок, — она зарылась в его волосы и зажмурилась от удовольствия. — Нет, конечно!

Прихватив с собой мага, Дрока, Аррона и Зуматара — он целый час стоял на коленях, умоляя оставить его, но Инга была непреклонна — фармацевт оплатила портал к материнскому дому.

Там все было по-прежнему. Маленький домик, окруженный газоном, старое скрипучее крыльцо. Сонный провинциальный городок, из которого Инга мечтала вырваться с тех пор, как научилась читать.

На стук в дверь выглянула мать.

— Здравствуй! — сказала Инга. — А где Игнат?

— Спит, — мать с подозрительностью рассматривала дочь и ее сопровождающих. — Чего тебе? И где твой невежливый жених?

— На работе. Я пришла сделать тебе подарок. Вот, замечательный, выносливый орк, профессионально делающий массаж!

— Ты от него решила избавиться! — сказала мать. — Подсовываешь мне всякую дрянь. Почему не этого, темненького? Зачем ты его подстригла?

— Потому что темненький — мой лицензированный ассистент, без него работать будет тяжело. А этот, — Инга кивнула на Дрока, — у моего жениха в подчинении. Или могу однорукого подарить, хочешь?

Как хорошо, что мать не знает об Эйбе! Вот его-то она бы точно из своих рук не выпустила!

— Ладно, давай уж, — проворчала мать.

Коленопреклоненный мрачный орк был заново перетатуирован, маг подтвердил договор дарения, и Инга откланялась. Ее никто не задерживал, правда, мать от всей души поблагодарила, чем немало удивила девушку, так редко видевшую материнское расположение, что даже уже и не помнящую, как оно выглядит.

Через месяц выяснилось, что Инга беременна. Догадался об этом Аррон — когда хозяйку стошнило прямо на него от резкого запаха одной настойки, которую раньше она использовала без проблем. Лекарь, которому Инга в тот же день нанесла визит, подтвердил предположение фея. Если учесть, что никто из мужчин, кроме Артура, в нее не кончал, то в отцовстве даже сомневаться не приходилось.

— Я думала, от мага практически невозможно забеременеть, — потрясенно сказала Инга.

— Так и есть, — кивнул лекарь. — Как правило, от магов беременеют только магини. Или те, кто достаточно долго находился рядом с магическим источником, и их тело подготовилось к приему спермы, несущей особый дар.

— С каким еще магическим источником? — Инга потерла лицо, стараясь сообразить, что же ей делать.

— С Эйбом, — подсказал Аррон, который отказался отпускать Ингу одну, правда, во время осмотра все же деликатно вышедший в коридор.

Да уж. Магический видоизмененный эльф, который как раз на полную использовал свою силу для полноценного роста и развития — очень подходящий магический источник!

— У меня теперь что, родится маг? — тоненьким голоском спросила фармацевт.

Лекарь кивнул.

— Будете прерывать беременность? — спросил он.

— Нет! — категорично отказалась Инга. — Я не бедная, ребенка прокормлю! К счастью, в нашем обществе матерей-одиночек уже давно не осуждают!

Выйдя из приемной лекаря на улицу, Инга долго смотрела на небо, по которому плыли равнодушные и далекие облака.

— Как ты думаешь, — спросила она у Аррона, — Артур предполагал, что я могу забеременеть? Именно поэтому он оставил мне все свое имущество?

— Наверное, мог. Но я не думаю, что он это планировал. Во-первых, он не знал, что Эйб — лиссе. Ему никто об этом не сказал, а связать ребенка и мужчину-эльфа он не смог.

— Ты же, небось, сам ему и сказал, что я Эйба купила в Университете!

— Было дело, — согласился Аррон. — Во-вторых, такие мужчины, как Артур, таких вещей не планируют и вообще считают, что это проблемы женщины.

— Какие проблемы? — проворчала Инга. — Нет у меня никаких проблем. У меня есть дом, есть работа и есть вы. Теперь будет ребенок. Надеюсь, девочка, а то что-то у меня в доме мужиков многовато.

Собрав свое семейство в гостиной, Инга объявила, что она ждет ребенка. Мужчины, взволнованные тем, с какой скоростью Инга и Аррон сорвались из лаборатории и куда-то умчались, замерли, пытаясь уложить эту новость у себя в голове. Первым пришел в себя Эйб.

— Ребеночек, ура! — обрадовался он. — Можно, я буду его нянькой? Я песен много знаю, и терпения у меня хватит!

— Это что же мне теперь готовить? — всполошился Фенрок. После отъезда брата он вдохнул с облегчением и даже немного поправился. — Госпожа, уже бежать за солеными огурцами? Что едят беременные женщины?

— А мне что делать? — жалобным тоном спросил Дрок.

— Да все то же, — сказала Инга. — Ничего не изменилось, кроме того, что у меня будет ребенок. Эйб занимается домашними делами, Фенрок — кухней и огородом, Дрок — разносит заказы клиентам, мы с Арроном работаем в лаборатории. Я изучала в Университете физиологию два года! Меня будет тошнить, могут меняться пищевые пристрастия, прыгать настроение. И все!

Инга была такой уверенной только с виду. Вечером, уткнувшись в грудь Эйбу, она ревела и спрашивала:

— А если я не смогу? А вдруг я буду плохой матерью? А вдруг я буду бить своего ребенка мокрым полотенцем? А вдруг он вырастет и будет играть в азартные игры и нигде не работать, как Игнат?

Эйбринейл гладил ее по спине и говорил:

— У вас все получится, госпожа. Все получится. Мы будем рядом. Мы вас не оставим. У нас все получится. А Дрок воспитает из ребенка отличного воина… или воительницу. А Аррон — политика. А Фенрок научит готовить. А я его буду просто любить, и вы будете любить.

— А если явится Артур и заберет его у меня?

— А мы не отдадим.

— Точно?

— Точно, госпожа. Давайте я вам расскажу сказку про страну нежных снов.

Неделю все переваривали новость. Потом начали действовать. Фенрок обошел кухарок-приятельниц (кажется, он был знаком со всеми в городе), получил кучу рекомендаций, часто противоречащих друг другу. Дрок принес целую стопку книг, посвященных беременности. Эйб записался на курсы патронажа при лечебнице. Аррон вел себя как обычно, разве что следил, чтобы Инга работала в лаборатории осторожнее.

Однажды ночью Инга сидела на веранде, покачиваясь на кресле-качалке. Жара в городе стояла такая, что ей пришлось даже отказаться от сна вместе с эльфом. Потное, разгоряченное тело, длинные, согревающие волосы вызывали только отвращение. Днем весь город вымирал, все прятались кто где мог. Ночью хоть как-то можно было дышать и двигаться.

Мужчины ушли на пляж. В обычное время это место принадлежало эльфийской общине, и во время фестивалей там проходили ритуальные омовения в честь очередной древней богини. Сейчас, под давлением общественности, доступом к реке пришлось поделиться. Рабы, конечно же, купались не там, где свободные, и ниже по течению, но удовольствия это не уменьшало.

От собственноручно выращенной коллекции трав пришлось отказаться. После того, как растения, не смотря на все труды неопытных огородников, высохли, Ингины рабы даже смотреть в сторону огорода боялись — вдруг хозяйка снова решит заняться посадочными работами! Поэтому задний дворик всецело принадлежал Инге, она могла побыть там в полном одиночестве, чем и пользовалась, погружаясь в размышления. Ей было о чем подумать.

— Госпожа, — тихий шепот, но фармацевт все равно вздрогнула.

Рядом стоял фей и протягивал стакан с холодным лимонадом. Инга взяла, отпила, повертела его в руке, наслаждаясь звоном кубиков льда.

— Надеюсь, на изобретателя морозильного шкафа снизошли благодати, — с наслаждением она прижала стакан к щеке.

— Денежные благодати на него точно снизошли, — фей оперся о резной столбик, поддерживающий крышу веранды. Лицо его находилось в тени.

— Я думала, ты ушел купаться вместе со всеми?

— Куда же я уйду? Оставить вас одну?

— Да что со мной случится? — удивилась Инга. — Я никогда не была любительницей купаться где-либо, кроме собственной ванны, и только поэтому не хожу на пляж.

Она откинулась на спинку кресла, покачалась, допила лимонад, отставила стакан, сжала в нервном жесте руки.

— Аррон… — начала она, и замолчала.

Он не пошевелился. Инга чувствовала, как его взгляд медленно скользит по ней.

— Аррон… так не может больше продолжаться! — решилась она. — Поговори же со мной!

— О чем? — проговорил он глухо.

— О том, почему я чувствую твое настроение! Почему ты мне снишься! Почему мне неуютно без тебя!

— О том, что я люблю тебя как никогда никого не любил? — спросил Аррон. — Так и есть. Люблю.

— Вот это новости, — ошеломленно проговорила Инга. — Я-то думала, что я тебя люблю!

Аррон засмеялся резким, нервным смехом.

— О, Боги, Инга! Я люблю тебя! Я люблю тебя так сильно, что мне дышать рядом с тобой больно!

— И… давно?

— Давно. Я понял это с той самой ночи, когда ты залезла под мое крыло. И мое тело не отвергло тебя.

— Гм… Что значит — не отвергло?

— Мы, феи, устроены так, что можем быть только с теми, кто нам идеально подходит. Лиссе могут быть со всеми, и от всех получать удовольствие. А мы — нет. У нас не существует даже одноразовых интрижек.

— Ого. А как же ты тогда говорил, что феи за рекой тебя используют для… хм… улучшения потомства?

— Инга, ну, подумай сама! Для этого даже полноценного акта не нужно! Собрал материал — раздал материал.

Инга покачалась на кресле и тут до нее дошло.

— О! Ты меня любишь?

— Да. А ты меня.

Инга поднялась с качалки, подбежала к фею, принялась колотить его по груди кулачками.

— Тогда почему ты молчал? Почему? Почему ты мне не сказал этого раньше?

— Потому что не имел права! Инга, у нас мог бы появиться ребенок!

— И что в этом плохого?

— Я — раб!

— Ты — принц! Для меня ты никогда не был рабом!

— В этом мире я — раб. И, даже если ты меня отпустишь, ничего не изменится. Те нужен был наследник с хорошей родословной. Одаренный. Сильный. От свободного.

Инга замерла. В голове медленно ворочались мысли.

— Ты… ты все спланировал! — потрясенно проговорила она. — Именно поэтому у Артура появилась идея назваться моим женихом! И не просить у меня Дрока, а поселиться рядом, чтобы вместе с ним спланировать операцию. И именно ты послал Эйба ко мне в первую ночь! Ты подсказал ему как сделать так, чтобы я сама захотела, чтобы он был рядом! И ты, ты послал Артура ко мне в ту ночь! О, демоны! Ты же даже мой цикл знал и точно рассчитал время, благоприятное для зачатия! И… ты даже позаботился, чтобы у будущего ребенка были деньги!

— Да, — коротко ответил фей.

Инга размахнулась и отвесила ему пощечину. Потом еще одну. Аррон даже не пошевелился. Тяжело дыша, она стояла напротив него, глотая обжигающие слезы обиды.

— Почему? — закричала она. — Почему ты мне этого не сказал сам? Почему? Почему ты все спланировал, все предусмотрел, все рассчитал, но не поставил меня в известность?

— А ты бы согласилась? — спросил он.

— Нет!

— Вот именно поэтому!

Всхлипнув, Инга кинулась в свою спальню, заперлась, упала на кровать и заревела. О, да! Она мечтала о сильном, умном, самодостаточном мужчине, не претендующем на ее рабов. И получила. Но почему-то было горько-горько.

— Инга, Инга, — Аррон нервно стучал в дверь. — Инга.

Через какое-то время стук стих. Инга лежала на кровати, обнимая подушку и смотрела, как тускнеет свет лун, как загорается заря.

— Госпожа, — это Эйб, — откройте дверь! Это я, госпожа! Я вам сухариков соленых принес.

Как ни мучилась Инга от разбитого сердца, против такого ее беременный организм устоять не смог. Она впустила эльфа, усадила его между своих ног на полу и принялась грызть сухарики, гладя его по волосам свободной рукой.

— Не злитесь на него, госпожа, — сказал Эйбринейл. — Он вас любит.

— И ты в курсе?

— Конечно, госпожа. Я же ли'сси-ие. Мы любовь видим сразу, тем более — истинную. По всем правилам моего клана я должен был умолять вас продать меня сразу же, как только понял, что между вами с Арроном есть связь. Не место ли'сси-ие, который любит всех, в доме, где существует истинная любовь на всю жизнь. Но он уговорил меня этого не делать!

— Это была идея фейка, чтобы бы спровоцировал конфликт с Бертом? — Инга больно ухватила Эйба за волосы, заставляя запрокинуть голову.

— Нет, госпожа, — искренне ответил он. — Зачем? Это была моя идея, я хотел за вас заступиться. Хотя, уверен, Аррон готовил что-то для Берта, но это было бы значительно хуже, его бы из Университета выгнали, чтобы вам глаза не мозолил. Аррон тогда был очень зол на меня.

Инга доела сухарики, вылизала блюдечко и встала.

— Идем.

— Не злитесь на него, госпожа.

— О, я не злюсь, не злюсь. Я в ярости!

Инга вихрем ворвалась в лабораторию, схватила фея за руку и потащила за собой. Он шел, не сопротивляясь. На лице не было написано ни одной эмоции.

Остальные рабы, испуганно переглянувшись, побежали вслед за ними.

Инга вела Аррона к приемной ближайшего мага-делопроизводителя.

Уже у самого порога приемной Аррон разлепил пересохшие, обкусанные губы и сказал:

— Нам нужно поговорить.

— Нет, мы вчера поговорили, — отозвалась Инга, дубася в дверь.

— Иду, иду же! — открыл маг. — Что случилось? Почему такой грохот.

— Освободите этого! — Инга ткнула пальцем в Аррона. — Сколько нужно денег, чтобы он стал полноценным гражданином Тосума, а не просто освобожденным?

— Сто стандартных золотых. И еще десять за процедуру освобождения.

— Расписки принимаете?

— Инга! — в голосе Аррона звучала мольба. — Остановись!

— Закрой рот, пока ты еще мой раб, — рявкнула Инга, торопливо царапая расписку. — Действуйте, сво маг!

Маг кивнул, с интересом глядя на разворачивающуюся драму. За свою жизнь он видел всякое, но профессиональный кодекс обязывал его молчать.

— А ты! — сказала Инга, упирая палец в грудь фея. — Больше не смей появляться в моем доме. Никогда! Вещи найдешь на пороге.

— Вы ему обязаны выдать пять золотых для того, чтобы обжиться, — заметил маг.

Инга кивнула. В таком количестве деньги у нее были. Связывать себя с Арроном распиской ей не хотелось.

Оставив фея у мага, она выбежала на улицу.

— А что с фейком? — спросил Дрок.

— Свободен, — ответила Инга. — Эйб, собери его вещи и выставь на порог.

Рабы переглянулись, но ничего не решились сказать.

Два дня Инга ревела, валялась на кровати, ела сухарики и опять ревела.

Два дня Аррон каменной статуей, не смотря на жару, просидел на пороге, не двигаясь и отказываясь от еды.

Мужчины передвигались по дому на цыпочках.

На третий день Инга встала, потянулась, умылась, со вкусом позавтракала и отправилась в лабораторию. Работе совершенно наплевать на ее разбитое сердце.

Через какое-то время в лаборатории появился Аррон. С коротких волос на рубашку падали капли воды — предатели мало того, что его впустили, так еще и покормили и позволили принять душ.

Инга сжала челюсть.

— Я ваш ассистент, сво фармацевт, — напомнил Аррон. — Я в праве тут находиться.

Ответить на это было нечего.

До вечера они работали вместе, перекидываясь короткими рабочими фразами. Инга периодически отвлекалась на сухарики, которые ей приносил Эйб, упорно делающий вид, что не замечает ее гневных взглядов (и тайком сующий фею бутерброды). Предатель и есть.

Вечером выяснилось, что в доме никого нет. На кухне был готов ужин на двоих.

— Всех сдам в бордель! — пробурчала Инга. — Козлы.

Стянула с тарелки малосольный огурчик, пожевала его. Запила лимонадом.

Аррон стоял, опершись о косяк, и следил за каждым ее движением черными глазами. По телу Инги то и дело пробегали мурашки.

Инга покрутилась по кухне еще немного. Делать вид, что она не замечает Аррона, с каждой минутой было все сложнее. Посидела в гостиной — фей тенью проследовал туда же. На второй этаж, в спальню, подниматься не хотелось, там царила духота.

Напряжение между ними достигла предела, и Аррон не выдержал первым.

Легко перемахнув через диван, он упал перед ней на колени, охватил руками за пояс, вжался в ее ноги.

— Прости меня, — сказал он. — Прости. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше жизни. Я делал так, чтобы тебе было хорошо. И был не прав. Мне действительно стоило поговорить с тобой. Прошу… только не прогоняй меня! Я не могу жить без тебя! Любимая…

— Ты распланировал мою жизнь без меня! — горько сказала Инга. — Ребенок — это навсегда.

— Еще есть время…

— Нет! Даже не смей думать о таком. Аррон…

— Не прогоняй меня, — он целовал ее ладони. — Я соберу пыльцу, сделаю крем, отдам тебе долг… Инга, ты не в чем не будешь нуждаться, только не прогоняй меня! Позволь быть рядом! Я буду заботиться о ребенке, хочешь — твоя жизнь даже не изменится! Ты его и видеть не будешь… я… я не спросил тебя, сам все решил, Инга, я был не прав! Позволь мне все исправить! Прошу тебя! Инга! Только не прогоняй…

Его лицо было искажено мукой. Гордого принца не смогло сломать рабство, но сломала любовь и осознание своей вины.

Инга молчала. Пока она два дня валялась на кровати, то не только плакала, но и думала. И поняла, что Аррон прав. Она осталась хозяйкой своей собственной жизни. У нее будет ребенок — об этом она мечтала глубоко внутри себя, но не видела подходящего кандидата на отцовство. Но теперь… Ребенок от одаренного, сильного и здорового мага. Перед этим малышом будут открыты все двери, и ему не придется круглосуточно учиться, как Инге когда-то. Маги ценны, их уважают, к ним прислушиваются. Да и внешние приличия соблюдены — был жених, отправился на опасное задание, погиб, не увидев ребенка, какой ужас! А если даже и вернется, Инга сможет с ним договориться.

— Больше никогда так не поступай, — сказала Инга. — Это был первый и последний раз.

— Я понял, — серьезно ответил Аррон.

Она первая потянулась за поцелуем. Он ответил.

Это было похоже на вихрь, на смерч, от которого невозможно спастись. Кровь превратилась в жидкий огонь, разливающийся по венам, сердце выпрыгивало из груди. Каждая клеточка тела Инги тянулась к Аррону. Молодая женщина прижималась к любимому всем телом, а он, лихорадочно снимая с себя и с нее одежду, целовал ее, целовал, не в силах оторваться ни на миг.

В миг, когда они соединились, перед глазами Инги как будто взорвался фейерверк.

Влюбленные лежали на диване, Инга обхватила Аррона ногами, вжимая его в себя глубже, теснее, сильнее. Он удерживал свой вес на одной руке, а другой обхватил Ингу за спину, тоже прижимая ее к себе. Быстрые, резкие движения, полные страсти и любви…

Такого сокрушительного оргазма у Инги еще не было. Ей показалось — земля перевернулась и на нее обрушилось небо. Это было настолько… настолько невероятно, что она даже расплакалась.

— Люблю тебя, — шептал Аррон, прижимая ее к себе. — Люблю. Люблю. Люблю. Моя единственная. Моя драгоценная. Мое счастье.

Они провели на диване всю ночь. Изучая друг друга, медленно, неторопливо, исследуя тела, поглаживая, выцеловывая, лаская. Теперь им некуда было спешить. Вся жизнь впереди. Они нашли друг друга.

— Аррон, — под утро, в легкой полудреме, сказала Инга, — а правда, что в момент оргазма у тебя крылья распахнулись? Или мне показалось?

— Правда. — Он перекатился, навис над Ингой, опираясь на локти. — Смотри.

И распахнул крылья. Огромные, полупрозрачные сгустки тумана с многочисленными искорками, складывающимися в причудливый узор.

— Хочешь, я подниму тебя в небо? — спросил Аррон. — Теперь я могу.

— Да! — выдохнула Инга. — Но… только после того, как я рожу. Вдруг это вредно для ребенка.

Утром все семейство собралось в гостиной. Мужчины тактично делали вид, что не замечают ни припухших от поцелуев губ, ни растрепанных волос Инги, ни того, что Аррон обнимает ее за плечи.

— Знакомьтесь, — сказала Инга. — Это сво Аррон Имейр, мой ассистент. Он будет жить с нами. И… в, общем, Фенрок и Дрок, я вам буду выдавать деньги на бордель, но… доставать меня из ванной больше не нужно.

— А я? — спросил Эйб.

— Что ты? Тебе тоже давать денег на бордель?

— Где я теперь буду спать?

— Со мной. Как я без твоей сказки на ночь?

— А Аррон?

— И Аррон тоже будет ее слушать.

Фей кивнул. Вопрос Эйба они обсуждали около часа, в итоге Аррон сдался, когда Инга надавила на его чувство вины.

Беременность протекала легко. Аррон действительно сделал крем со своей пыльцой и расплатился с Ингой, теперь абсолютно законно считаясь полноправным жителем Тоссума. Конечно, было бы значительно труднее, если бы Аррон родился рабом, но в хотя бы в этом им повезло.

Спали они втроем. Особенно удобным (для Инги) это оказалось на последних месяцах, когда большой живот уже не давал ей спокойно спать. Из своих мужчин она составляла немыслимые конструкции, позволявшие ей лежать комфортно. Потом, по утрам, они со стонами делали друг другу массажи, но вслух не жаловались.

Эйб вписался в их сексуальную жизнь так же естественно и органично, как и все, что он делал. Эльф научил фея различным приемам любви и ласки, они вдвоем гладили и изучали тело Инги, ставшее очень чувствительным и требовательным.

Когда до родов оставалась пара недель, в Петси вернулся Артур. Исхудавший, со свежими шрамами, однако довольный жизнью. Его радостная улыбка несколько подувяла, когда он выяснил, что вот-вот станет отцом. Энтузиазма это известие у него совершенно не вызвало.

— Нет, я, конечно, рад, — ошеломленно говорил он, пялясь на огромный живот Инги. — Я всегда хотел, чтобы у меня был ребенок… Но чтобы он как-то так… был… Ну, чтобы ради него подвиги какие-то свершать, дворянское звание, опять же, мне дадут… Но чтобы воспитывать… эээ… работа у меня… Я не отказываюсь, Инга, ты не думай, я же не подлец! Я и фамилию свою дам, и деньгами помогу, только… эээ… посмотри, сколько у тебя нянек! Можно, без меня, а?

Ингу это только обрадовало.

На торжественную церемонию в королевский дворец они явились вчетвером, Артур убедил, что ребенку-магу порталы не помеха.

Аррон проведя во дворце полдня (Инга в это время ходила с экскурсией, Эйб неотлучно следовал за хозяйкой), умудрился пересечься с посольством фей, которое уговорил появиться в Тосуме именно Артур. В общем, к церемонии чествования героя, завязавшего новые дипломатические отношения, Аррон уже обзавелся документом, подтверждающим его высокое происхождение и действительным во всех государствах этого мира.

Через несколько дней родился барон Арман Хич, будущий маг. Эйбринейл показал себя превосходной нянькой, да и вообще, Арман в маленьком домике фармацевта был не бароном, а полноправным королем. Его отец счастливо совершал подвиги во имя сына, задрав расценки вдвое, — у меня же ребенок! — и на правах близкого родственника все-таки выманил у Инги Дрока. Нагло воспользовался нежностью и сентиментальностью, которая охватила молодую мать после рождения ребенка. Правда, Инга отдала Дрока только в аренду, на несколько лет. Сентиментальность сентиментальностью, а ценный раб должен быть при доме. Артур объявлялся раз в пару месяцев, целовал Армана, отдавал кошелек и опять исчезал. Всех такое положение дел устраивало.

Маменька, узнавшая, что ее внук аристократ, заявила, что она всегда считала Артура лучшей кандидатурой для дочери, а маг, случайно оказавшийся дома во время визита тещи, напомнил ей, что любит родственников только на расстоянии.

Присмиревший и похудевший Зуматар бросал на Ингу жалобные взгляды, на которые она не обращала внимания.

Дрок осел дома через четыре года, когда на смену самопровозглашенному королю Арману появилась настоящая, с подтверждающими документами, принцесса Каланирра Имейр, совершившая бескровный переворот и подчинившая все сердца себе. Орк взялся за воспитание барона, потому что Эйб переключился на Каланирру.

А Аррон часто ночами улетал с Ингой в поля, где среди одуряюще пахнущих трав, любил ее нежно и долго, и его шепот «единственная моя» благосклонно слушали луны и звезды.


Конец

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги