Квантовая любовь

Глава 8

«Постарайтесь запомнить. Это будет вашим аргументом», – сказал он.

Сама того не желая, Мариана выполнила просьбу Картера. Дальнейшие события развивались в точности так, как она представляла. Бадди Эд остался без желанного угощения, правда теперь нашлось, чем его утешить. В благодарность за горбушку пес несколько раз лизнул Мариане руку.

Однако каким бы твердым ни было полученное доказательство, ясности оно не вносило. Мариана убедилась в реальности происходящего, но не знала, чего ожидать. Разыгралась тревога. Усилием воли девушка заставила себя успокоиться, чтобы сохранить толику душевного равновесия.

Прошло еще два часа. За это время Мариана прожила уже знакомую цепочку событий, хранившихся в памяти. Доехала на метро до офиса, откуда вместе с группой отправилась на аэроавтобусе в «Хоук». Как и все, была взволнована предстоящей экскурсией, обсуждала с коллегами планы на обед и шутила о скучных деловых встречах – в общем, вела себя вполне обычно.

Но, прибыв в ускорительный комплекс, Мариана не почувствовала прежней новизны – хотя и была здесь, по сути, впервые. Обстановка показалась ей знакомой. Не покидало ощущение того, что она уже проделывала все это раньше. Однажды? Или несколько раз? Это мог знать только Картер. В голове теснились вопросы, и не терпелось поскорее их задать.

Вместе с группой Мариана проследовала к центральному входу, вспоминая о прошлом. Слабым эхом отдавались в душе удивление и печаль, испытанные здесь в той, прежней жизни, где все было проще и понятнее. Предвкушение возможностей чуда техники, скрытого за стенами комплекса… Горькое чувство утраты при мысли о лежавшей в сумочке фотографии… Восторг от невероятных размеров научного техногородка… Ничего этого уже не было – все затмили последние минуты, проведенные в наблюдательной кабине.

В холле гости регистрировались, проходили через охрану и получали мобильные устройства с виртуальным гидом. Пока Мариана ждала своей очереди, она вновь с сомнением задалась вопросом о собственной вменяемости. Не было ли само это утро следствием какой-нибудь аномалии, например незначительной утечки газа в квартире?

Но тут она увидела Картера.

Он стоял в новеньком темно-синем комбинезоне, облокотившись о стену. Рядом на тележке с инструментами лежала какая-то выпечка. (Мариана вдруг вспомнила, как в болтовне, которую ей пришлось выслушать перед взрывом, этот тип упомянул пончики.) В руке он держал блокнот, но уже другой: в прошлый раз обложка была красная, а теперь черная. Картер что-то записывал и в то же время наблюдал за всеми. Иногда украдкой, будто кого-то выискивая, он бросал взгляды на прибывших гостей.

Мариана не спускала глаз с Картера. К нему подошел кто-то, и он оторвался от блокнота, взял с тележки счетчик. Голографический экран прибора ожил, раздались сигналы и гудки. Картер, щурясь, взглянул на него, создавая видимость работы, и продолжил тайком посматривать по сторонам. Мариана неторопливо шла в ногу с группой, стуча каблуками по кафельному полу. Пока всех остальных интересовало учреждение как таковое, она смотрела сквозь потоки людей, спешащих во всех направлениях.

Наконец их взгляды встретились.

Мариана кивнула.

Его глаза расширились. Выражение лица изменилось. Исчезли морщины на лбу. Расслабились плечи. Картер облегченно вздохнул.

Они нашли друг друга.

И по какой бы причине ни произошла катастрофа в «Хоуке», и откуда бы ни взялся тот загадочный зеленый луч… эти двое уже стали жертвами неизвестного мощного взрыва энергии.

– Я отлучусь ненадолго, – извинилась она перед коллегами. – Встретимся на первом заседании. – И, не дожидаясь ответа, рванула к Картеру.

– Четыре дня, – сказал Картер, толкая перед собой тележку с инструментами. – Петля включает в себя четыре дня.

Тележка ехала медленно, колеса скрипели. Никто вокруг не замечал, что Картер с Марианой ходят по кругу. Через каждые двадцать шагов они останавливались и делали вид, что заняты работой. Они шли в крыло главного здания, обходили вокруг закрытого зала и возвращались обратно. Мариана рассматривала идущих мимо людей: некоторые были в лабораторных халатах, но большинство – в обычной одежде.

– Всегда одно и то же?

– Да, – ответил Картер.

Он подхватил с тележки блокнот и открыл его на первой странице.

– Я просыпаюсь в понедельник утром, в пять сорок девять, и сразу смотрю на часы. Время пробуждения необходимо записывать. В каждом новом повторе.

Взяв блокнот, Мариана провела пальцем по самому верху страницы, где стояла отметка времени.

– Правда, сегодня день начался не совсем обычно. Может быть, сбой возник из-за того, что теперь и вы попали в петлю.

Картер тихо рассмеялся. Мариана не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Она посмотрела на него и вдруг заметила усталость в глубине его глаз.

– А вообще, изменений в петле не бывает. Единственное, что меняется, – это я сам.

– Теперь и я.

– Да… Наконец-то я не один.

Картер прикусил губу, в глазах блеснули слезы.

– Понимаете… ты словно в видеоигре. Меняй правила сколько хочешь, а все равно в конце возвращаешься туда, откуда начал. Летишь назад в исходную точку. А окружающие даже не догадываются – живут себе как ни в чем не бывало.

Он снова прикусил губу и, крепко зажмурившись, покачал головой:

– Все повторяется. Ничего нового. Ничто не имеет смысла.

«Ничего нового… Ничто не имеет смысла», – эхом отдалось у нее в мозгу.

Ситуация показалась до боли знакомой, но Мариана отогнала от себя навязчивую мысль.

– Какие шаги вы уже предпринимали?

Картер начал рассказывать о том, как много раз проживал одну и ту же последовательность событий и как потом решил делать прямо противоположное, как долго и безуспешно пытался привлечь внимание Марианы… Он описывал свои приключения в мельчайших подробностях – оказалось, парень обладает невероятной памятью, которую он называл фотографической.

Мариана внимательно слушала, продумывая варианты дальнейших действий. Оставался лишь один вопрос, который не давал ей покоя.

– Но почему я? – наконец спросила она. – Сколько усилий! И все для того, чтобы я оказалась здесь с вами? Что вы такого во мне увидели? Почему решили, что я смогу вам помочь?

Вопрос застал Картера врасплох: с лица вдруг стерлись все эмоции от разговора.

Он задумчиво наклонил голову, вздохнул и, почесав затылок, сказал:

– Э-э… Вы были последней.

– В каком смысле?

– Ну, вы были последней в кабине. Что мне еще оставалось? – пожал он плечами. – Хотя вообще-то… мы встречались и раньше.

Картер отвернулся. Мариана взглянула на него, и ей показалось, что парень покраснел.

– Когда это было?

– Да так, и встречей-то не назовешь… Только не подумайте, я не следил за вами! Честное слово, – заверил ее Картер и застенчиво улыбнулся. – В общем, однажды я попробовал делать все наоборот – и случайно с вами столкнулся. От вас и узнал, что делегация будет в наблюдательной кабине прямо перед тем, как грянет взрыв. Дело в том, что тогда, в первый раз, я находился в кабине – проверял оборудование. Это там меня лучом ударило… Я подумал: а что, если попробовать отключить лифты и задержать вашу группу? Тогда вы все окажетесь там во время взрыва, и кто-нибудь еще попадет в петлю. – Он снова пожал плечами. – Вот почему я говорю, что вы были последней. Но устроить все как надо удалось не сразу.

– О чем мы говорили, когда встретились впервые?

– Не поверите! – рассмеялся Картер. – Вы пролили на меня кофе.

– Серьезно?

– Конечно. Вот прямо сюда, – указал он себе на плечо. – Я ел круассан с закрытыми глазами. Да-да, не удивляйтесь. Если хотите по-настоящему распробовать вкус еды, постарайтесь отключить все остальные органы чувств. Так что я сам был виноват…

Заметно повеселев, он добавил:

– Кстати, я вас еще пончиком угостил. Вы сказали, что он вам понравился.

Картер шутливо погрозил ей пальцем.

– Пончиком угостили… и в петлю с собой затянули, – легкомысленно произнесла Мариана.

Услышав это, Картер нахмурился.

– Честно говоря, даже не знаю, лучше для вас сделал или, наоборот, хуже, – сказал он, отводя взгляд. – Простите меня. Я так старался до кого-нибудь докричаться. Ни о чем больше не думал.

– Ладно… Но если в следующий раз я опять спрошу, вы соврите. Хорошо? А то я размечталась… Подумала, для спасения мира лучше меня кандидатуры не нашлось.

На лице Картера появилась уже знакомая ей кривая усмешка.

– Откуда мне знать? Может, в вашей компании работают одни герои. Чем вы вообще занимаетесь?

– Этого я сказать не могу.

– Ну вы даете! Вы что, забыли? – всплеснул он руками. – Мы же в петле времени.

Мариана задумалась: он прав. Как ни крути, попали они сюда вместе. Значит, и выход надо искать сообща. Но деятельность проекта «Релив» была защищена всякого рода договорами о неразглашении и конфиденциальности. Нарушать их Мариана не собиралась. Однажды она уже нарушила протокол, записав себя в группу пациентов клинического исследования. Но то была особая ситуация. А здесь… стоит ли рисковать?

– Подождем несколько дней. Если за это время ничего не добьемся, то, наверное, расскажу.

– Это поможет нам выбраться? – спросил он с надеждой.

Мариана вдруг поняла причину его интереса: Картером руководило не праздное любопытство, а отчаяние.

– Поверьте, меня не пришлось бы убеждать, если бы препарат был способен остановить взрыв, – успокоила она его и тихо добавила: – В моем сознании сохранились лучшие воспоминания о любимой подруге. Сейчас они ярче, чем когда-либо. Странно… но теперь, когда Шэй со мной нет, я помню ее гораздо лучше. Вот на что способен «Релив».

– Ах да! – воскликнул Картер, слегка подавшись назад, и лицо его стало серьезным. – Ваша подруга… В позапрошлом повторе вы что-то о ней говорили. С вами еще была фотография… Но вы так и не сказали ни зачем ее принесли, ни зачем ваша делегация пришла в ускорительный комплекс.

– Я и сама не знаю, зачем нас сюда пригласили, – поморщилась Мариана. – Кажется, Беккет говорил, что его команда изучает воздействие радиационного облучения на память человека. Я ведь по образованию нейробиолог. Квантовая механика не по моей части…

– Постойте! – вдруг воскликнул Картер. – Я все понял.

Мариана удивленно посмотрела на него.

– Извините, наверное, я не вполне ясно выразилась, когда сказала, что моей подруги больше нет… Я имела в виду, что она умерла.

Последнее слово вырвалось с такой безжалостной определенностью, что Мариана вдруг прозрела: в душе не осталось ни капли надежды на то, что Шэй еще могла быть жива.

Не обнаружив тела подруги, не имея свидетельства о ее смерти, Мариана позволила себе мечтать, что, возможно, Шэй просто испугалась, закончив работу над докторской диссертацией, и потому сбежала. Быть другом Шэй означало постоянно мириться с ее импульсивными решениями. Так почему бы не дать ей исчезнуть на долгое время неизвестно куда посреди калифорнийской пустыни?

В глубине души Мариана знала, что это не более чем способ избегать разговоров и даже мыслей о суровой правде.

Шэй была мертва.

– Беккет! Как с ним связаться? Это же он за все отвечает, – быстро, словно идеи опережали мысль, проговорил Картер и, помолчав, добавил: – Мне очень жаль.

– Чего жаль?

– Я о вашей подруге. Жаль, что ее больше нет.

Возможно, впервые кто-то не из членов семьи произнес эти слова. Мариана так старалась избегать больной темы в общении со всеми, что потребовалась катастрофа и петля времени, чтобы принять неизбежное.

– Да… Мне тоже, – вздохнула она и на секунду закрыла глаза, стараясь отогнать воспоминания.

«Нет. Не сейчас».

– Полагаю, – сказал Картер, – это не будет иметь значения, если мы не разберемся с возникшей ситуацией. Беккет прилетает в четверг… Давайте подумаем, как привлечь его на нашу сторону.

Он достал блокнот и, пролистав записи, открыл чистую страницу и приготовился писать, вынув ручку из-за спирального переплета.

– Дэвид! – позвала Мариана, разбудив висевшее на шее устройство. – В котором часу наша группа встречается с доктором Беккетом?

– В одиннадцать утра.

– Будем действовать вместе, – заявил Картер, доставая телефон. – Дайте ваш номер.

Мариана замялась в раздумьях, что все это значит. Тщательно продуманная мистификация или случайное воздействие на ее сознание? Стоило ли впускать малознакомого человека в личную жизнь? Впрочем, с учетом явных доказательств того, что происходит что-то странное, это казалось логичным. Мариана решила, что в сложившейся ситуации другого выхода нет.

– Хорошая мысль, – согласилась она.