08

Поле.

Тим чувствовал себя разбитым и подавленным.

Мужчина находился в отпуске. Казалось, возможность выспаться и отдохнуть должна положительно сказаться на эмоциональном фоне, но привычка спать по пять часов, выработавшаяся за два года, сбивала биочасы организма.

Оказалось, что если дать организму заслуженное время на восстановление и отдых, он впервые несколько дней заряжает внутренние батареи, но на четвёртый, пятый день полноценного сна решает, что раб системы, управляющий им - свободный человек…

Чувства: свободы, безмятежности и осознание того, что можно снять наручные часы и положить их на полку, — тело и нервная система были счастливы, но мозг знал, что это временное чувство и через неделю придётся снова забыть, что такое сны. Фаза глубокого полноценного сна, во время которого сознание выходит наружу и, прогуливаясь по звёздным дорожкам, обменивается информацией с мирозданием, напоминая о том, что человек всё ещё часть великой энергии вселенной, подпитывающей жизнь и не дающей деградировать, будет крайне редким явлением.

Мозг боролся с телом, требующим спокойствия, отчего возникало ложное чувство, что ты слишком много отдыхаешь, граничащее с депрессией, приковывающей голову к подушке и заставляющей поглощать крепкий чай литрами, чтобы поддерживать ясность ума.

В окно светило солнце. Лето радовало теплом и зелёными красками распустившейся листвы и выросшей травы.

Тим выглянул из-за плотной шторы, не пропускающей яркий свет, улыбнулся и, посмотрев на прикреплённый с обратной стороны к оконной раме термометр, открыл створку окна на проветривание и вновь спрятался в глубинах комнаты за шторой.

Тим плохо переносил жару и яркий свет. Он отвечал шуткой на фразы из раздела «умных советов про состояние здоровья»: «Солнце полезно. Выйди, подыши свежим воздухом, загорай...» Шуткой про то, что он с севера и подобный климат ему не подходит. Это была единственная шутка, которую Тим произносил со стопроцентным ощущением того, что он вовсе не шутит, а говорит правду, и, ехидно улыбаясь, поддерживая смех тех, кто слышал подобную информацию, он грустил в душе.

Когда человек вырастает до отпрядённого уровня умственного развития, он начинает из всего многообразия доступных ему предметов потребления выбирать самые лучшие, тесно переплетая наличие этих предметов с необходимостью в них, формируя привычку. Голова стремилась к постоянности, а душа — к покою, и мужчина в этом им не мешал. Игнорируя мелочи жизни, мужчина мог думать о чём-то более важном.

В восемнадцать лет Тим определился со стилем причёски, в двадцать два года он перестал блевать и помирать от похмелья, выбрав подходящий ему алкоголь и его дозировку, в двадцать четыре года мужчина со стилем одежды, в двадцать семь лет не он выбрал марку обуви, которая подходила его ногам, вид сигарет, которые он мог курить, и более-менее смог сформировать в голове понимание о том, кем он является. Он наконец мог чувствовать себя полноценно, ощущая, что он это он, а не кто-то другой, ведь он создал себя сам, и он уникален. Ушла боль в ногах от неудобной обуви. Пропал кашель от некачественных сигарет, сменился круг общения — из жизни пропали те, кто появлялся только когда мужчина произносил заклинание: «У меня есть деньги, пошли нажрёмся...», одежда добавляла уверенности в себе, защищая её носителя, но, несмотря на это, всё Тим так и не смог определиться с погодными условиями и местностью, в которой ему лучше жить.

После формирования привычек следующим этапом формирования личности человека была способность прислушиваться к своему организму. Тим откладывал деньги, планируя когда-нибудь переехать жить в другое место, но не знал, куда именно.

Жара давила на черепушку парня, он представлял снег за окном, чередуя его с дождём, и надеялся, что к вечеру у него не поднимется давление...

Крепкий китайский чай и маковый рулет сопровождали поглощение информации.

Подключив наушники к ноутбуку, Тим пролистывал кажущуюся бесконечной ленту коротких видео, большинство из которых не несло никакой информации, но отнимало время, телепортируя человека из утра в вечер.

Наткнувшись на вырезанный фрагмент из новостей о достижениях в науке, где рассказывали о планирующемся полёте на Марс, Тим не поверил в его достоверность и спустя пару минут нашёл часовое полноценное видео на эту тему.

Несмотря на современные технологии и хорошее финансирование данного проекта, полёт в оба конца невозможен. Технические возможности позволяют лишь добраться до планеты и, взяв пробы грунта, прожить на протяжении небольшого промежутка времени, достаточного для изучения поверхности и атмосферы. Космическая миссия крайне важна для человечества, и наша компания разыскивает альтруистов, способных осознанно пойти на смерть ради короткого зашифрованного сигнала с поверхности красной планеты, содержащего данные, которые, возможно, откроют новые перспективы для всего человечества.

- Крайне интересная тема для раздумий, переворачивающая с ног на голову и разбивающая сформировавшийся шаблон о жизни – Подумал Тим поставив видео на паузу и решив подлить, чая в почти опустевшую кружку.

- Чтобы прожить тем, кто прилетит на Марс, нужно как-то выращивать растительную пищу, если они решат победить систему и после истощения ресурсов остаться в живых, пусть и далеко от родной планеты, но живыми. Нужно какое-то поле и плодородная почва, но почему-то мне кажется, что там лишь голые безжизненные булыжники и огромное количество металла в почве, окрашивающего её в красный цвет. – продолжал размышлять работник завода, производящего химикаты, считая себя в этот момент мыслителем и философом.

Вернувшись за компьютер, Тим продолжил просмотр:

Группы ученых, работающих над данным проектом, также рассматривает альтернативный вариант достижения цели. В случае, если почва будет непригодна для роста растений или окажется, что там большое количество льда, то искусственное создание условий, при которых может измениться атмосфера планеты, будет в приоритете. Каким именно способом ученые собираются примерить одежду бога, изменив целую вселенную, пока остаётся секретом, но некоторые источники сообщают о сбросе атомных бомб на поверхность.

Пластмассовый мир.

После недавнего инцидента с потерей сознания, в результате которого слегка шатнулась башенка психологического здоровья, Тим не мог сомкнуть глаз. Он полночи смотрел в потолок, сжимая параноидально под одеялом нож.

Мужчина так и не уснул.

Через просветы между штор пробивался свет зарева. «Огонь вспыхивал и разгорался».

Тим заполнял заварочный чайник кипятком, вдыхая ноздрями аромат, а солнечный свет заполнял пространство вне жилища, просыпаясь и набираясь сил.

Солнечный луч, пробравшись через ткань, попал на руки мужчины.

- С добрым утром... Сегодня мы встречаем утро вместе, но я победил и проснулся раньше, и не важно, что я не ложился спать... - обратился Тим к солнцу, как к приятелю, с которым у него вечный спор.

От мысли, что Тим не просто человек, а сверхсущество, общающееся с силами природы, у него пошло приятное тепло по телу, он улыбнулся и откусил кусочек от печеньки, покрытой шоколадом.

Тим оделся в светлые вещи, чтобы быть как бельмо на глазу у общественности, сверкая чистотой и опрятностью, раздражая всех унылых людей своим спокойствием, жизнерадостностью и стилем, насыщая своё придурковатое эго и поднимая себе настроение.

Серьга в левом ухе из чистого благородного металла — серебра с выгравированными буковками на другом языке, посылающие на все весёлые буквы недовольных, белые кеды и солнечно-защитные очки, ставшие необходимостью, как лекарства во время болезни, — финальные штрихи, завершающие образ.

Тим слушал музыку в наушниках. Ритмичная жизнерадостная музыка, полная смешных речевых оборотов, присущих репу новой школы, поддерживала позитивный настрой.

Город жил. Муравейник источал энергию жизни.

Тим, наблюдая за людьми, видел себя в разных настроениях, состояниях и в разном возрасте. Тут и первая любовь, и подростковые приколы, и смех, и люди с деревянными головами, грубые по своей натуре, не способные быть гибкими по своей натуре — сознание Тима разделилось на тысячи людей, и в каждом из них он видел себя.

Торговый центр являлся крепостью посреди волшебной страны с большой концентрацией живущих своей жизнью людей, прячущихся от суеты — сельское поселение посреди мегаполиса...

Тим любил торговые центры, но не любил тратить деньги, выбирать и глупые разговоры — социофоб, обожающий людей и их энергетику, как бы это парадоксально ни звучало.

Мужчине надо было забрать свои заказы в ювелирном магазине, где он периодически заказывал всякие стильные побрякушки со скидкой в моменты, когда шкала социальной значимости, установленная у каждого члена общества с рождения в мозгу, показывала минусовую отметку.

Тим за двадцать девять лет своей жизни уяснил одну важную истину: «Нельзя быть унылым говном», и если ты грустный, у тебя нет настроения, сил, настроя, то в этом виноват только лишь ты сам, и необходимо подкидывать в топку внутренней печи что-то, что при сгорании не даст тебе стимул — печаль, тревожность и грусть — бич современного мира, раздавливающий психику.

Тим покупал дешёвые, но крайне стильные украшения, дополняя стиль, и коробочку с украшениями, и на небольшой промежуток времени, пока дофамин даёт чувство свободы и не даёт раздавить разум, превратив тем самым перспективного человека с открытым разумом в «деревяноголового».

Пару минут поговорив с продавцом в ювелирном, делая вид, что до этого заранее не просчитал то, как будет выглядеть то или иное украшение на его теле, он дополнительно зарядился от её улыбки и, улыбнувшись в ответ, пошёл за кофе, ощущая, как второе ухо слегка оттягивает вниз новая серьга, дополняющая набор.

По дороге зайдя в табачную лавку, Тим взял крепких сигарет, которые по описаниям на сайте и на коробке были набиты настоящим табаком, а не мелкими частицами бумажки и сушёными жилками от табачного листа, которые выкуривались за две-три затяжки. В очередной раз обменявшись улыбками, мужчина вальяжно встал, облокотившись на двигавшиеся перила, периодически поправляя соскальзывающий локоть, поднялся на второй этаж.

Заказывая кофе у электронного табло, Тим размышлял о том, правда ли то, что сигареты среднего уровня качества пропитывают мочевиной для более быстрого впитывания табака в кровь курильщика, тем самым усиливая эффект от плохого содержимого сигареты, создавая иллюзии, что там качественный табак. Взяв карамельный латте, мужчина пошёл в уборную.

Заняв свободную кабинку, парень сливал лишнюю жидкость, залипая на оставленную кем-то пустую бутылку из-под коньяка на сливном бочке.

- А в данном случае это бутылка пессимиста или оптимиста… Она не пустая наполовину и не наполненная наполовину, она просто пустая, но под ней резервуар наполовину, наполненный жидкостью… В совокупности эти два объекта — объекты пессимиста или оптимиста...? — размышлял Тим, ловя себя на мысли, что, возможно, большинство людей, когда делают умный задумчивый вид, думают о чуши вроде этой...

Моргнул свет, совпав с окончанием процедуры и завязыванием завязок на спортивках.

Теперь Тим думал о том, это я моргнул или это перебой с электричеством.

Высморкнувшись, парень подошёл к урне и невольно посмотрел в сторону соседней кабинки. В промежуток между полом и дверью виднелись чёрные ботинки, скинутые трусы «Cемейники» с сердечками и то, что заставило мужчину выскочить из туалета как ошпаренного — большой топор, поставленный стороной с лезвием на пол.

Тим вышел в зону футкорта, но вместо толпы народу увидел пустой зал с частично разломанными столами и стульями.

С потолка свисали гофры и кабеля. Свет моргал уже на постоянной основе.

- Хм... — парень отхлебнул кофе и обернулся. «Трусы с сердечками? Ты серьёзно?»

Мимо головы Тима пролетел кинжал, воткнувшись в деревянную доску с написанным меню в мороженице, где помимо обычного мороженного можно попробовать вкусное мороженное, приготовленное из алкоголя.

Кошки-мышки начались сначала... За Тимом разнося всё на своём пути, нёсся полуразложившийся садист.

Прыжок в бездну.

Тим отложил инструкцию по эксплуатации камер видео наблюдения в сторону и устало запрокинул голову.

Мягкая обивка дивана давала ощущение защиты и спокойствия. Несмотря на напряжение нервной системы, при котором стоило кому-то произнести любое слово в слегка повышенном тоне, и музыка из непредсказуемых действий обрушилась бы на источник звука, что-то мягкое, тёплое или похожее на сигаретный дым, на которое можно смотреть вечно, пока оно клубами поднимается к потолку, давало временный покой.

Тим включил приложение на смартфоне, позволяющее в режиме реального времени просматривать изображение с камер, и, схватив куртку и буквально впрыгнув в кеды, покинул квартиру.

В больничном коридоре было не очень весело, но стакан кофе и подборка блюза в приложении с музыкой пропитывали мозг лёгкостью, приправленной пофигизмом и односолодовым виски, прямиком через беспроводные наушники. Мужчина не слышал раздражающей болтовни и невнятных звуков, которых в очереди к психотерапевту было полно.

— Тимотеус Энгел! — позвала пациента медсестра.

Тим не реагировал, и не из-за того, что он слушал музыку, а из-за того, что настолько отвык от своего настоящего имени, что не понял, что зовут именно его.

— Тимотеус! — девушка положила руку на плечо парня.

— Простите… Вы что-то хотели? — спросил парень.

— Учитывая, что вы записаны на приём завтра, а не сегодня, то это не мы что-то хотели, а у вас случилось что-то, что требует нашего вмешательства. Мы рады вам помочь, но только если вы всё же отзовётесь на своё имя, Тимотеус, и пройдёте в кабинет.

— Простите. Задумался… Я иду.

— Отлично.

Врач сверлил посетителя взглядом, пытаясь использовать профессиональный сканер и угадать, за чем пришёл парень с испуганным видом и следами бессонницы на лице.

— Судя по вашему лицу, вас мучают кошмары и бессонница.

— Нет, доктор, вы не угадали.

Врач надул губы и, разочарованный тем, что его игру так резко прервали, готовился записывать.

— Что вас беспокоит?

— Я не знаю, как сказать, но в моей квартире обитают демоны и духи, которые…

— Постойте… Я психотерапевт, а не психолог. Я даю людям таблеточки, подавляющие всякие припадки. Я не занимаюсь шизофрениками, хоть и знаю нужные лекарства.

— Я не хочу даже разбираться в этих тонкостях и выяснять, правы или нет сейчас… Дослушайте и сделайте выводы. Если действительно проблема есть, тогда я заплачу и за таблеточки, и за то, что вы посоветуете мне нужного специалиста.

— Денег мне не надо… Я послушаю ради интереса.

— Спасибо. Так вот, в моей квартире происходила чертовщина. Ко мне приходят мертвецы и переносят меня в какие-то странные места. Представляете, они меня утащили в город, который точная копия нашего, и потом бегали за мной, пытаясь меня убить, даже ранили меня, а потом на город скинуть бомбу, и я проснулся в морге, а потом я разговаривал с призраками и вновь проснулся, только уже в метро, в соседнем городе. Я не помню, что уезжал.

— Я предполагаю, что у вас расшатанные нервы и вам нужны седативные средства. Вы говорите, что, когда вы просыпаетесь, то оказываетесь в странных местах, и каждое видение начинается с того, что вы засыпаете, и заканчивается, когда вы просыпаетесь?

— В общих чертах… Но первый раз я потерял сознание в ванной комнате.

— Понял — лунатизм, сонный паралич, провалы в памяти. У вас были травмы головы?

— Нет, но я, когда в ванной сознание потерял, ударился об кафель. — Понятненько... В таком случае, голубчик, вы всё же пришли по адресу. Попьёте эти таблеточки, и после полного курса приёма препарата придёте к нам ещё. Также я бы посоветовал, чтобы с вами на время жил кто-то ещё, кто может наблюдать за вашим поведением и следить за вами. Будете следовать моим предписаниям, и подобные реалистичные сны завершатся.

— Спасибо... Советы действительно стоящие, и лекарства я куплю, но это не сны... — Тим обнажил торс. — Не могут персонажи из сна нанести вред физическому телу!

— Хм... Значит, пока вы лопатили, вам кто-то навредил, но если вы в этот момент не очнулись от боли, то, значит, вы их сами себе нанесли в беспамятном состоянии. Это подтверждает необходимость стороннего наблюдателя. Если это не поможет, мы положим вас под наблюдение к нам в больницу.

— Я согласен, но есть ещё одно «но».

— Вы пришли ко мне с проблемой, и в ходе разговора пытаетесь меня убедить в том, что вам не нужна та помощь, за которой вы пришли... Кого вы пытаетесь убедить в том, что полностью здоровы? Меня или себя?

— Просто взгляните. Я поставил камеры наблюдения, и на них попал тот, кто это сделал. — Тим включил запись и протянул телефон врачу, подойдя к нему сбоку, заглядывая в экран.

— Вот он! В чёрном сидит в углу! Я не знаю, почему он не напал, но он виден только на камерах.

Врач поднял трубку и набрал внутренний номер отделения.

— Здравствуй. Можешь ко мне зайти ненадолго. Мне нужна твоя консультация. Это важно! Потом докуришь... Я тебе пачку сигарет куплю, если придёшь. Хорошо, ещё шашлык. А-ха-ха! — повесил трубку. — Тимотеус, подождите немного. Сейчас придёт ещё один врач. Он очень хороший специалист, может быть, что-то ещё посоветует.

— Психолог?

— Да. Надеюсь, не убежите.

— Хорошо, я подожду, — забирает обратно телефон.

Через некоторое время пришёл мужчина невысокого роста в серой кофте с воротом и, посмотрев в глаза Тима, всё понял.

— Здравствуйте. Галлюцинации и бессонница.

— Да. Как догадался?

— Угадал. У меня сегодня семь человек было с таким измученным взглядом. Ты хочешь, чтобы я покопался в детстве в его личности, нашёл причину страхов — покопался в его голове?

— Не совсем так... Что или, точнее сказать, кого ты ведёшь на этом видео?

Врач попросил телефон.

Психолог просмотрел видео.

— А что тут видит он?

— Мужчину, сидящего в углу. Он утверждает, что порезы на его теле оставил он.

Пиксели

Три монотонных дня в больнице проходили крайне скучно. Тим начал по ночам украдкой пробираться в небольшую больничную библиотеку и читать книги.

Тим опасался, что его положат в психиатрическое отделение, но, благо, врачи решили разобрать проблему досконально и начали с того, что идёт перед лунатизмом и странными видениями, а именно с потери сознания.

Причины потери сознания могут быть две: проблема с сердцем и проблема с нервами и сосудами головы. В случае с нервами возникает болезнь — «Нарколепсия».

Тим лежал в кардиоцентре и ходил целыми днями с датчиком, считывающим изменения его сердечного ритма. Врачи проверили голову пациента и провели ряд анализов за пару дней до попадания мужчины в центр и не нашли нарушения нервной системы.

— Если мы не найдём проблем со здоровьем, тогда останется только лечение препаратами, подавляющими нервную систему, ибо это уже будет расстройство психики, — осведомил врач, подписывая направление на стационар.

Эта ночь не отличалась от предыдущих трёх. Тим сидел в библиотеке, периодически поглядывая на темноту коридора через закрытую дверь с стеклянными прозрачными вставками, и устраивал себе «полное погружение...»: больница, ночь, нахождение в одиночестве в единственном освещаемом помещении в это время суток в больнице, и главное, то, что запускает аттракцион, — книга ужасов, найденная среди старой литературы и медицинских справочников.

В коридорах была тишина, но мозг Тима создавал их искусственно. Казалось, кто-то ходил за дверьми и то и дело заглядывал внутрь через стекло.

Книга близилась к концу, и с каждой финальной строчкой казалось, что «расширяются всё больше и больше зрачки...». Тим хотел жить как никогда и очень не хотел, чтобы с ним произошло что-то похожее на происходящее в книге.

Кровать скрипела при каждой попытке поменять положение тела и уснуть.

Перед лицом стояла разозлённая женщина с психическим расстройством — персонаж книги. Тим прокручивал в голове варианты своего поведения, будь это всё на самом деле, и в девяноста пяти процентах из ста вариантов он умирал.

Размышления сопровождались хрипами и стонами с соседней койки. Тим боялся лишь того, что один из стонов станет последним и это случится на его глазах.

Уснуть не получалось, и вместо типичного плавного погружения в мир грёз мужчина просто провалился в бездну беспамятства от усталости в районе пяти утра. Это было не очень хорошо и полезно, учитывая, что по внутреннему распорядку день пациентов начинался в восемь утра, и спать оставалось два с половиной часа.

Сон продлился недолго. Тим проснулся от звука глухого удара тела об пол. Сосед по палате скатился с кровати и, шмякнувшись об пол, не мог подняться.

Тим помог бедолаге подняться. Пришла медсестра, и открылись скрытые возможности кроватей — подъёмные выдвижные бортики...

Про сон можно было забыть...

Тим пошёл в туалет и долго разглядывал своё лицо в зеркале. Помятая, не жизнерадостная физиономия раздражала парня.

В послеобеденное время все, кому нечем было заняться, находились в небольшом повешении — комнате отдыха. Помещение по совместительству было молитвенной комнатой, и каждый желающий мог подойти к иконе на постаменте и помолиться.

В этот день в комнате отдыха собралось максимально много народу. Телевизор работал на полной громкости...

«Сегодня великий день для всего мира! Сегодня человечество посетит ещё одну планету! Мы семимильными шагами движемся по Вселенной, и наш следующий шаг направлен на Марс! Ура! Двадцать человек, согласных на всё ради развития и блага человечества, сегодня отправятся в путешествие, зная, что обратно могут не вернуться. Пожелаем им удачи и будем надеяться на их скорое возвращение. До запуска ракеты осталось двадцать минут, не отходите от экранов».

Тим не хотел смотреть ничего, связанного с полётом на Марс, учитывая, что после того, как в его мозг просачивается информация об этом событии, он теряет сознание и происходит чертовщина.

Тим прошёл мимо открытой двери и, услышав, что осталось двадцать минут, пошёл в палату.

По коридору доносятся радостные возгласы. Тим спрыгнул с кровати и вальяжно, скрипя тапочками, подошёл к двери в комнату отдыха. Опершись на косяк дверного проёма, он смотрел поверх голов на висящий в углу на стене цифровой телевизор старенькой модели.

Клубы дыма сопровождали горение огромного количества топлива в двигателях, толкающих металлическую махину прочь с планеты.

Все смотрели затаив дыхание, а Тим думал об одном: выдаст ли его мозг очередной бред, связанный с изменениями в мире и прогрессом, который в его консервативных извилинах не помещался и, шкрябая об их стенки, заставлял создавать альтернативные концовки и события, как при сильной эмоциональной травме.

Ракета вышла в стратосферу. Спустя некоторое время сообщили об отсоединении первой ступени, что обозначало, что двадцать человек успешно сбежали с планеты в объятия неизвестности.

Тим улыбнулся и перевёл взгляд на двух пожилых мужчин, продолжающих всё это время играть в шахматы, периодически отвлекаясь на происходящее на экранах.

— Ха-ха-ха... На что я рассчитывал...!? — рассмеялся в голос мужчина, привлекая невольно внимание остальных. Старичок, играющий белыми фигурами, и его товарищ по игре, играющий чёрными фигурами, теперь играли вовсе в другую игру... Произошёл сбой, и Тим надеялся, что во вселенной, а не у него в голове...

Вместо шахматных фигур появились продукты питания и электрическая панель с фритюром. Игрок белыми поливал стол кетчупом и, взяв появившийся вместе с остальными предметами на столе нож, отрезал кусок скатерти и, свернув её в небольшой рулон, протянул невидимому клиенту.

Худ дог или шаверма... Было сразу не понять, что это, полетело на пол, испачкав ковёр.

Игрок тёмных фигур разорвал на своей руке браслет и жарил серебряные бусины во фритюре, и доставал их голыми руками, рассматривал и бросал обратно. Несмотря на горячее масло, мужчина не осознавал происходящего, и его лицо не выдавало никаких эмоций.