0xerror: delete failed

Пролог

Пролог

Холод. Пронизывающий. В костях. В атрофированных мышцах. В легких, захлебывающихся стерильным воздухом. Боль сменилась истощением – сама жизнь утекала сквозь невидимые трещины.

Лев лежал. Не в палате – в лаборатории скорби. Белые, безоконные стены светились холодом. Гул машин висел в воздухе. Его иссохшее тело было приковано к кушетке, опутанной проводами и трубками. Рука – в мягких ремнях, вены – синие реки на желтой пустыне кожи.

Шевельнуться он не мог. Болезнь-пожиратель сделала свое дело. Оставалось дождаться конца. Одиночество было абсолютным. Ни семьи, ни друзей. Только долги, горечь и белый бокс паллиативного центра.

Шаги. Резкие в тишине. Двое в безупречных белых халатах. Мужчина – с проседью, взгляд холодный, сканирующий. Женщина моложе – смотрела на мониторы, избегая его глаз.

"Господин Волков?" – голос мужчины, гладкий как полировка. – "Доктор Аркадий Серебров. Доктор Ирина Воронцова. Проект 'Нексус-Био', корпорация 'Омниверс Энтертейнмент'."

Омниверс. Имя пробило туман сознания. Гигант. Создатель 'Аркадии Онлайн' – виртуального бегства миллионов. Мира, недоступного для Льва.

"Ваше состояние терминально," – продолжил Серебров без сочувствия. – "Паллиатив – это ожидание конца. Мы предлагаем шанс."

Воронцова двинула рукой. Перед Львом возник голографический экран: его мозг, подсвеченный аномальными паттернами.

"Ваш мозг... уникален," – ее голос был тише. – "Аномальная нейропластичность. Устойчивость к распаду. Это ценность."

"Мы обеспечим комфорт, обезболивание, продлим ясность сознания," – сказал Серебров. – "Взамен... мы интегрируем ваши нейронные паттерны напрямую в ядро 'Аркадии'. Создадим гиперреалистичный элемент мира. НПС нового поколения. Живого."

Голограмма сменилась: фантастические пейзажи 'Аркадии'. Затем – крупный план. Фигура в потертом плаще, с посохом. Черты лица... его собственные, но огрубевшие, покрытые цифровой пылью. "Странник".

"Это ваш аватар," – пояснила Воронцова. – "Ваше сознание станет основой его поведения. Он будет учиться, адаптироваться. Вы оставите след не в прахе, а в вечно живой цифровой вселенной."

Лев смотрел на "Странника". Часть его хотела отказаться. Другая – та, что помнила вкус жизни, – дрогнула. След. Вечность. Не пустота. Пусть как тень в чужом раю.

Силы на слова не было. Он собрал последнюю искру воли. Взгляд встретился со взглядом Сереброва. Едва заметный кивок.

Улыбка Сереброва была холодной, как скальпель. "Отлично. Процедура начнется немедленно."

Ассистенты в масках. Холодный укол в вену. Мир поплыл. Легкие уколы в кожу головы – нейросонды.

Затем – темнота. Пустота. Без снов. Без боли.

* * *

Лаборатория "Паллиатив", Сектор Гамма. Глубоко под серверным кластером 'Омниверс'.

Мозг Льва Волкова покоился в прозрачной крио-кювете, опутанный паутиной электродов и трубок. Машины гудели. Энцефалограф рисовал почти плоскую линию – редкие пики угасающей активности.

"Био-контур стабилен," – доложила Воронцова у терминала. – "Нейросонды подтверждают интеграцию. Фоновые паттерны активны... аномально стабильны."

Серебров наблюдал. На экране – "Странник" в 'Аркадии'. NPC стоял у цифрового ручья. Модель безупречна. Анимация – на уровне. Но глаза... пустые. Кукольные.

"Запускаем синхронизацию," – приказал Серебров. – "Вливаем паттерны. Генерация диалогового дерева по нейрокарте."

Воронцова нажала клавиши. Энцефалограф дрогнул – пик. На экране 'Аркадии' "Странник" повернул голову. Губы шевельнулись беззвучно. Системный лог:

`[СУЩНОСТЬ: "Странник"]: [ДИАЛОГ.ДЕРЕВО: ИНИЦ... 12%]... [ШАБЛОН: BIO-CONTOUR_0x7F3A]`

"Идет. Система принимает. Архитектор движка – без предупреждений."

Серебров кивнул. Лев Волков стал топливом. Живой базой данных. Инструмент. "Странник".

"Увеличить подачу ноотропов. Фиксировать любые отклонения."

"Есть."

Она не заметила, как в момент пика на энцефалографе модель "Странника" на экране дрогнула – не анимацией, а геометрией. Пиксели сместились. Лог:

`[РЕНДЕР: СУЩНОСТЬ "Странник"]: [АРТЕФАКТ СМЕЩ.ВЕРТЕКСОВ... КОД: 0x7F3A_ERR_T]... [АВТОИСПРАВЛЕНИЕ]`

Глюк. Один из миллионов. Исправлено.

"Странник" замер. Глаза пустые. Тень в клетке кода.

В крио-кювете мозг выдал слабый хаотичный всплеск. Искра в тьме. Что пронеслось в импульсе? Страх? Вопрос? Агонизирующий сигнал?

В лаборатории – спокойствие. Машины гудели. Данные текли. Объект `BIO-CONTOUR_0x7F3A` синхронизирован.

Успех.

А в глазах "Странника", на долю секунды, мелькнуло нечто. Не мысль. Ощущение. Холода. И всепоглощающей тишины, нарушаемой лишь гулом миллионов чужих жизней, бьющихся о берег его небытия.

Прошло. Глаза снова пустые.

Пока.

Тропа забытого странника

Туманные Топи не просыпались. Они просто существовали в вечном полусне, под низким, свинцовым небом, которое давило на бескрайние просторы черной воды. Вода была покрыта маслянистой, переливающейся всеми оттенками грязи и разложения пленкой, лениво пузырившейся в тихих местах. Воздух висел тяжелым, влажным полотном, пропитанным терпким духом гниющих корней, сладковатой затхлостью стоячей плесени и едва уловимым, но навязчивым металлическим привкусом, словно кто-то лизал ржавый гвоздь. Гигантские кипарисы, древние и скрюченные стражи этого забытого царства, высились подобно почерневшим готическим колоннам некогда величественного, а ныне рухнувшего собора. Их корявые ветви, опутанные клочьями седого, вечно мокрого мха, сплетались высоко над головой, образуя бесконечный, мрачный и душный свод, сквозь который лишь изредка пробивался тусклый, рассеянный свет. Иногда вода где-то на отмели с глухим бульканьем выпускала пузырь болотного газа, обнажая на мгновение черную жижу и белёсые, похожие на кости корни. Иногда вдалеке, за плотной завесой тумана, раздавалось резкое, одинокое карканье вороны – звук, рвавший тишину, но тут же тонувший в бездонной, сырой вате этого мира.

Он шел.

Его шаги были размеренными, неспешными, точными. Каждый шаг – хлюпающий звук мокрой кожи о жижу у края тропы. Потертый плащ из грубой, неопределенного цвета ткани (грязь? запекшаяся кровь? просто выцветшая шерсть?) скрывал фигуру, капюшон был низко натянут, оставляя в тени все, кроме нижней части лица: узкую челюсть с глубокими складками у рта, запавшие щеки и короткую, всклокоченную бороду с проседью, вечно влажную от тумана и конденсата. Кожаные сапоги, прочные, но изъеденные солью и грязью, мерно, с каждым шагом, выдавливали черную воду из ила. Он двигался по узкой, едва заметной тропе, вьющейся между островками чуть более твердой, покрытой чахлой желтоватой травой земли и черными, скользкими корягами, торчавшими из воды, как окаменевшие пальцы утопленников. В его правой руке был простой посох из темного, почти черного дерева, гладкий от бесчисленных прикосновений. Он время от времени опускал его в воду перед собой, прощупывая дно, хотя путь этот был вытоптан им и вбит в программу до последней кочки. Это был ритуал. Необходимая часть скрипта. Он был "Странником". Так значилось в невидимых глазу инструкциях. Так его знали те редкие путники, что отваживались забрести в эти гиблые места в поисках легкой наживы или скучного задания.

Цикл. Неизменный, как движение звезд на небесном своде Аркадии. От Заброшенного Причала на южной окраине Топей, мимо Засохшего Дуба – огромного черного скелета дерева, одиноко торчащего посреди открытого плёса, словно обгорелый мачтовый столб потерпевшего крушение корабля, к Камню Плача – гигантскому валуну, покрытому вечно плачущим, сочащимся влагой мхом. И обратно. Ровно три раза за полные игровые сутки. Ни шагом больше, ни шагом меньше. Безупречный механизм. Его сознание было похоже на воду в самой глубокой, застойной части топи – мутной, неподвижной, лишенной течения и жизни. Мысли не возникали; они были заменены смутными, фоновыми *ощущениями*, возникавшими в ответ на внешние стимулы: вибрация шага, передающаяся по посоху в руку; сопротивление вязкой воды, обволакивающей сапоги; монотонное хлюпанье; редкое, тревожное карканье невидимой вороны. И вечный фон – Холод. Не просто климатический холод сырых сумерек Топей. Что-то иное. Глубинное. Внутреннее. Как будто крошечный осколок вечной мерзлоты застрял в самой сердцевине его цифрового существа, излучая ледяное онемение. Он не обращал на него внимания. Это было частью ландшафта его существования, таким же неотъемлемым, как запах гнили или серое небо.

Достигнув Засохшего Дуба, он остановился. Скрипт требовал паузы ровно в пять минут. Он замер неподвижно, словно еще один черный ствол, безучастно глядя сквозь пелену тумана на мертвые, растопыренные ветви, напоминающие скрюченные в предсмертной агонии пальцы. В его цифровых глазах не было ни мысли, ни тоски, ни ожидания – лишь пустота, зеркально отражающая бескрайнюю серость неба. Внутри... внутри была тишина. Гулкая, бездонная, как сама трясина. Лишь изредка, с необъяснимой регулярностью, раздавался слабый, ритмичный *тук-тук-тук*. Как будто кто-то очень далекий и очень маленький тихонько стучал изнутри по толстому, холодному стеклу где-то в основании его несуществующего черепа. Был ли это отзвук далекой, неведомой боли, эхом долетевший через разлом между мирами? Или просто артефакт кода, цифровой шум, эхо системного таймера? Он не знал. Он не мог знать. Вопросы не возникали в мутной воде его разума.

Внезапно привычный звуковой ландшафт болота – плеск воды, редкие карканья, падающие капли с мха – был грубо разорван. Голоса. Громкие, молодые, перебивающие друг друга. Смех, легкомысленный и беспечный, звонко разнесся в сыром воздухе.

"Вот! Видишь? Говорил же! Он тут как часы, вон стоит!"

"Опа, реально торчит! Ну наконец-то! А то топать по этой жиже – тот еще квест радости, да еще и без метки..."

Из тумана, как призраки, материализовалась группа. Трое. Два воина – один повыше, покрепче, с тяжелым боевым топором за спиной, другой пониже, вертлявый, с парой отточенных коротких мечей на поясе. Оба облачены в блестящую, явно новенькую кольчугу, на которой уже начала оседать липкая болотная слизь. Между ними, как яркий цветок среди грязи, – девушка-жрица в белоснежных, с изящной золотой вышивкой одеждах, с сияющим диском солнца на нагруднике. Их лица сияли азартом и легкомыслием новичков, еще не познавших истинную цену грязи, усталости и бессмысленности многих начинаний в бескрайнем мире "Аркадии".

"Эй, дед!" – крикнул первый, более крупный воин, широко ухмыляясь и подбоченясь, демонстрируя доспехи. "Ты и есть тот самый Странник? Нам нужна твоя клюква! Вернее, твой квест на клюкву! Давай его сюда, поживее!"

Программа внутри "Странника" активировалась мгновенно, с четкостью хорошо отлаженного механизма. Его голос зазвучал монотонно, лишенно каких-либо интонаций, ровно, как заезженная виниловая пластинка: