Ох, Шура, если бы ты знал, как прекрасен вид, когда ты ходишь в горы. Когда взбираешься и видишь огромные хребты. Они хоть и вдали, но кажется, будто ты рядом с ними. Если бы ты видел, как шагаешь по узкой тропе и опускаешь взор вниз, там целый подземный мир! Этот мир так глубок, и уходит вниз, что ты начинаешь понимать, что у него нет конца. зелени море! Гуще и сочнее. Там есть свои скалы и утесы. Как будто в джунглях.
И когда делаешь привал, расстилаешь на прогретую солнцем землю тряпицу, сам садишься, нальёшь чаю, и выпьешь. Ох, как же отличает этот чай от того, что ты пьёшь! Может, по составу они одинаковый, но вкус... вкус разный! Слов нет! так вкусен и сладок этот чай.
А люди, что рядом живут, очень гостеприимные. Они без сомнений разрешили у них переночевать. Очень добрые, и великодушные люди однако. В доме жильцов где я поселился на ночь, живут старушка, ее муж, и их дочь. Старушку завут Алена Ивановна, мужа Антон Иванович, а их дочурку Катенька. Угостили плюшками, и супом. Плюшки просто наивкуснейшие! В жизни таких не ел! Как будто их при выпечке залили медом. Когда я им предложил деньги они к удивлению моему отказались. Говорят:
"Нет-с, по доброте душевной угощаем, не израсчёта."
А Катенька-то их… Ох, Шура! Девка — загляденье. Молодая, кудрявая, а глаза — как две луны: светятся и в душу лезут. О, да! Совсем забыл - старик ихний на охоте, оказывается, завтра вернётся — говорят, крепкий ещё дед. Мне постель соорудили на сундуке — здоровенном, дубовом, с резьбой. Постелили мне солому, а сверху ещё и старое одеяльце, чтобы спать было удобнее. На этом все, я спать лягу. Устал я. Надеюсь ты прочтешь мое письмо Шура.
От твоего товарища и верного друга - Н.М.Г.