10 минут для Бога

Глава 1 — Потеря

Майский вечер был обманчиво тёплым.
Воздух наполняли ароматы сирени, шелест свежей листвы и далёкие гудки машин, спешащих по проспекту Академика Орлова — широкой магистрали, проходящей через сердце города Кленск — старого, но богатого провинциального города с населением чуть более полумиллиона человек.
Рейн сидел на заднем сидении отцовского внедорожника — чёрного BMW X5.
Отец, Николай Витальевич, управлял автомобилем уверенно, спокойно, одной рукой. Рядом сидела мать — Ольга Сергеевна. Она, улыбаясь, повернулась к сыну:
— Ну что, Рейн, какой торт возьмём на твой день рождения? — спросила она тепло.
— Всё равно, — отозвался он, глядя в окно. Ему исполнилось шестнадцать.
Он не знал тогда, что это будет их последний разговор.
Удар был внезапным.
Фура — тяжёлый КамАЗ — вылетела на встречную полосу. У водителя отказали тормоза.
Звук рвущегося металла, гул удара, осколки стекла, крики — и тишина.
Холодная, глухая тишина.
Через два дня Рейн сидел в кабинете следователя.
Полковник Барышев — мужчина с уставшими глазами и сединой в бровях — устало смотрел на мальчика.
— Родители погибли на месте, — медленно произнёс он.
Рейн молчал.
— Теперь ты единственный наследник, — продолжил полковник. — Отец оставил тебе всё: три квартиры, особняк в "Лесной Ривьере", долю в компании "ВестПром", банковские счета. Тебе назначен опекун — твой дядя по матери, Андрей Сергеевич. Все формальности мы оформим.
Рейн не слышал. Его сознание скользило где-то в стороне. Все слова звучали приглушённо, будто через толстое стекло.
Он был пуст.
Вечером он стоял на балконе их особняка — роскошного дома среди соснового леса.
Перед ним расстилался парк. Тёмные ели, высокие, молчаливые.
Он поднял взгляд на чёрное ночное небо, усыпанное звёздами.
— За что? — прохрипел он.
Губы дрожали.
— За что, тварь небесная, ты забрал их у меня?! — закричал он в пустоту, срывая голос. — За что, Бог?!
В ответ звёзды молчали.
Прошли месяцы.
Опекун почти не вмешивался — его интересовали лишь деньги и отчёты о состоянии активов. Рейн остался один на один со своей болью.
Алкоголь.
Ночные клубы.
Девушки.
Случайные связи.
Он был молод, богат, красив: карие глаза, тёмные волосы, атлетичное тело, дорогие костюмы, люксовые часы, престижные автомобили. Всё это стало маской.
Он глушил боль — в бокалах, в объятиях, в музыке ночных клубов.
Заполнял пустоту раз за разом — и каждый раз она возвращалась сильнее.
— Нет никакого Бога, — шептал он по ночам, лёжа в тёмных гостиничных номерах. — Если бы он был — я бы не остался один...
Так прошло четыре года.
Рейну исполнилось двадцать.
Внутри него царила бездна.
Но однажды всё изменилось.

Глава 2 — Встреча

Прошел очередной день.
Рейн шёл по старой улице — переулок Сергиевский, историческая часть города Кленск.
На улице уже падали сумерки. Воздух пах влажной травой и пылью вечернего города. Машины гудели вдалеке, неоновые вывески мигали, подсвечивая блеклую брусчатку.
Он был здесь случайно. Ему нужно было встретиться с одним из партнёров, но тот отменил встречу в последний момент.
Рейн шел наугад, стараясь не думать.
Проходя мимо старой каменной церкви Святителя Николая, он услышал звон. Негромкий, глухой, будто не уверенный в себе.
Старый колокол медленно раскачивался на деревянной звоннице.
Он остановился.
— Чёрт... — пробормотал Рейн, собираясь идти дальше.
Но что-то остановило его.
Неясное чувство — не страх, не радость, не тревога.
Будто изнутри его кто-то лёгонько взял за руку.
Дверь церкви была открыта.
Старые деревянные створки — тёмные, с потёртой краской, на которой остались следы дождей и времени.
Изнутри слышалась негромкая молитва."

Господи, помилуй... Господи, помилуй..."повторял тихий мужской голос.

Рейн сделал шаг вперёд.
Один.
Внутри пахло воском, ладаном и старыми книгами.
Свечи отбрасывали мягкий, дрожащий свет на иконы. На стенах — лики святых, строгие, молчаливые, всевидящие.
В углу у аналоя стоял батюшка — пожилой, в тёмной рясе.
Его седая борода ложилась мягкой волной на грудь, глаза были спокойные и глубокие.
Он поднял взгляд и встретился глазами с Рейном.
— Добрый вечер, сын мой, — произнёс священник. — Зачем зашёл?
Рейн молчал.
Он сам не знал, зачем. Просто шёл, просто вошёл.
— Я... — начал он, — я не знаю. Просто...
— Иногда этого достаточно, — улыбнулся батюшка. — Иногда человек приходит, не зная зачем, но это значит — пора.
Рейн опустил взгляд, не желая встречаться с его глазами.
— Тут... спокойно, — пробормотал он.
— Спокойствие не снаружи, а внутри, — мягко сказал батюшка. — Я — отец Михаил. Если захочешь — можем поговорить. Не сегодня. Не сейчас. Когда будешь готов.
Рейн кивнул.
Он стоял, словно парализованный.
— Здесь всегда открыто, сын мой. Для каждого, кто ищет.
Он развернулся и медленно вышел обратно на улицу.
Прохладный вечерний воздух ударил в лицо.
Но внутри что-то зашевелилось.
Очень слабое, но настоящее.
Этой ночью он впервые за долгое время не напился.

Глава 3 — Борьба

В ту ночь Рейн не спал.

Комната, обычно такая уютная и безопасная, казалась ему теперь холодной, почти чужой. Полосы лунного света ложились на белоснежное постельное бельё, резкими линиями пересекали чёрное дерево шкафа и ковёр ручной работы. За окном шелестели ели, мерно покачиваясь под лёгким июньским ветром.

Он лежал на широкой кровати, уставившись в потолок. Пустой взгляд скользил по лепнине, словно пытаясь разглядеть там ответы, которых не было.

Образы последних часов крутились в голове, как плёнка старого проектора.
Звон колокола.
Старый храм.
Батюшка с мягким голосом.
Молитва.

> «Иногда человек приходит, не зная зачем, но это значит — пора...»

Эти слова звучали в ушах, как странный отголосок, будто оставили внутри него крошечную трещину.

— Пора... Пора что? — полушёпотом произнёс он в темноте.

Он усмехнулся. Коротко, с горечью.

— Бред...

Но усмешка мгновенно растворилась.

Внутри него всплывала боль. Та, что он годами загонял всё глубже под слои алкоголя, случайных женщин, дорогих игрушек и цинизма.
Сколько раз он слышал от друзей:

> «Ты живёшь как король, Рейн!»
«Любая девушка твоя!»
«Деньги решают всё!»

Они смотрели на его яхты, автомобили, дизайнерские костюмы, с завистью и восхищением.
Но никто не видел того, что творилось в душе.

Вспышка прошлого

Перед глазами всплыла картина того аварийного вечера.

Шум мотора.
Руки отца на руле.
Улыбка матери.
Фура.
Удар.
Тишина.

Он помнил, как его вырезали из машины спасатели, как раздался первый вой сирены. Помнил вкус крови на губах, осколок стекла, впившийся в ладонь.

Помнил, как долго сидел в морге перед двумя чёрными мешками.
Холодный кафельный пол, серые стены, безликие лампы под потолком.
Пальцы его дрожали. Липкие, мокрые от пота.

Тогда он впервые проклял небо.

— Где ты был? — прошептал он в темноте.

Его голос прозвучал глухо.
— Где ты был, когда я остался один?

Он сжал зубы.
Задыхаясь от злости, сел на край кровати, сжимая голову руками.

Голова гудела.

"Ты же Бог, да? Всемогущий, всевидящий. Так где ты был?!"
"Ты отнял у меня всё. Мою семью. Моё счастье."
"Ты — жестокий, если вообще существуешь."

Он встал, подошёл к бару, налил себе виски в тяжёлый хрустальный бокал.

Но на полпути замер.

Бокал дрожал в его руках.

Впервые за последние годы ему не хотелось пить.
Пальцы ослабли, бокал упал на ковёр, жидкость пролилась бурым пятном.

Рейн сел на кожаное кресло. Сердце бешено колотилось.

Пауза

Стук в двери отвлёк его.

— Рейн? — раздался голос. Это была домработница, Валентина Степановна. Женщина за пятьдесят, седовласая, тихая. Она работала в доме ещё с тех пор, как Рейн был ребёнком.

— Всё хорошо? Я слышала, как стекло упало…

— Всё нормально, Валентина. Иди спать.

— Если что — я рядом, — с тревогой ответила она.

Рейн слышал в её голосе ту невидимую заботу, которая так редко встречается. В глубине души он понимал: только она и осталась ему по-настоящему близким человеком. Но даже ей он не рассказывал о своей внутренней войне.

Он молча кивнул и снова остался один.

Внутренний диалог

> "Что со мной происходит?"
"Почему я вообще зашёл туда?"
"Ведь я ненавижу Его..."

Он снова увидел лицо батюшки.
Отец Михаил не осуждал. Он просто смотрел, как человек, видящий твою душу насквозь.

> "Он сказал — здесь всегда открыто."

Рейн поднял взгляд.
Занавески медленно колыхались от лёгкого сквозняка. Луна будто смотрела на него одним единственным серебристым глазом.

> "Может, я схожу туда ещё раз?"
"Зачем? Чтобы выслушать сказки?"
"А если там есть ответы?"

Две силы внутри боролись за контроль над ним.
Одна — горькая, старая, кричащая: "Нет Бога. Он не заслуживает ни минуты твоего времени."
Другая — едва заметная, новая, мягкая: "Попробуй. Ты уже многое потерял. А вдруг... там есть что-то большее?"

Он резко встал.

— Завтра, — тихо произнёс он. — Завтра я вернусь.

Рассвет

Рассвет застал его у окна.

Тонкие полосы розового света растекались по небу. Город за окном просыпался: гудели первые машины, вдалеке пропищал мусоровоз.

Он стоял, не отрывая взгляда от горизонта.

— Десять минут... — шепнул он. — Я дам Ему десять минут. Если Он есть — пусть покажет.

Глава 4 — Первое испытание

Прошла неделя с того дня, когда Рейн впервые переступил порог храма. Ему казалось, будто внутри него открылся какой-то невидимый источник — то ли надежды, то ли тревоги. Он уже не мог вести ту жизнь, что раньше. Но и полностью измениться ему пока не удавалось.

Батюшка, которого звали отец Сергий, предложил ему помочь в церковном приюте. Там жили дети, оставшиеся без родителей, сироты — как когда-то он сам.

— Это будет твоё первое испытание, — тихо сказал батюшка, положив руку на его плечо. — Помоги тем, кому сейчас ещё больнее, чем тебе.

Рейн согласился.

Детский приют находился в двух шагах от храма. Старое здание с облупившейся штукатуркой, но с теплом внутри. Дети, десятки пар глаз, с интересом смотрели на нового гостя.

— Дети, это Рейн, он будет нам помогать, — сказала строгая, но добрая воспитательница Анна Михайловна.

Один из мальчиков — лет семи, с большими глазами — подошёл к нему и робко спросил:

— Ты тоже остался без мамы и папы?

Рейн на мгновение опустил взгляд.
Внутри болезненно сжалось сердце.
Вот оно — зеркало его прошлого.

— Да, — тихо ответил он. — Но теперь я хочу, чтобы вы не чувствовали себя одними.

Дни в приюте шли удивительно быстро. Он помогал чинить старую мебель, читал детям сказки, играл с ними в настольные игры. Иногда ловил себя на том, что впервые за долгое время чувствует что-то похожее на счастье.

Но внутренний демон не собирался сдаваться.

Вечером, когда дети заснули, Рейн вышел на улицу. Он стоял у стены и смотрел в небо, когда к нему подошли старые "друзья" — те, с кем он раньше проводил свои вечера в клубах и барах.

— Рейн! Да ты пропал куда-то! Давай к нам, девочки, музыка, выпивка. По тебе соскучились.

Голос сладко тянул его обратно в прежнюю жизнь. Внутри поднялась борьба. Сердце бешено стучало.

"Один вечер... Что в этом плохого? Я же столько помогаю, я заслужил отдых…"

Но тут же в памяти всплыло лицо мальчика из приюта.
И слова отца Сергия:

"Каждый шаг назад даёт силам тьмы чуть больше власти над тобой."

Рейн глубоко вдохнул.

— Нет, ребята. Я больше не с вами.

— Ну как хочешь. Только потом не говори, что мы тебя не звали.

Они ушли, оставляя после себя шлейф циничного смеха.

На следующее утро Рейн зашёл в храм. Отец Сергий, как всегда, был там.

— Ты выбрал свет, сын мой. И этим укрепил свою душу.

Рейн устало улыбнулся:

— Мне ещё тяжело, отец.

— Конечно. Путь не прост. Но ты уже сделал первый настоящий шаг.

В душе Рейна впервые за долгое время поселилось нечто новое — неуверенное, робкое, но тёплое.
Это была надежда.