12 моментов грусти

Предисловие

Говорят, что любят один раз, а потом ищут похожих.

Но иногда не хватает целой жизни, чтобы найти похожего…

ОТ АВТОРА

Я не думала, что буду снова редактировать эту книгу. Но ужас происходящих событий, рухнувшего прежнего мира и установление нового порядка, напоминающего мне какую-то сюрреалистическую картинку из американского блокбастера, ощущение, что я живу в другой реальности, предсказанной конспирологами о трех всадниках апокалипсиса, весь этот хаос событий подтолкнул меня на то, что я решила многие вещи назвать своими именами. Так вот, все события этого романа происходили в Херсоне. Сегодня Херсон это история. Мир разделился на до и после, и никогда не будет прежним. Только наша память может оживить картинки нашего мирного прошлого, в котором не было чумы, войны и обещанного сценарием грядущего голода…

11.11.2022 (День освобождения Херсона от оккупантов)

Описанные в романе события и герои вымышлены, несмотря на то, что в них частично отражено то, что происходило в разное время в моей жизни. Но все же сходство с реальными людьми, совпадение фамилий и фактов их биографии прошу считать случайным и не расценивать как прямое указание на того или иного человека.

Наша жизнь — это длинная дорога. Мы прокладываем ее сами, начиная на рассвете и заканчивая на закате своих дней. И, как на любом пути, нам предстоят подъемы и спуски, движение и остановки, бесчисленные варианты и возможности, препятствия и трудности. Все это дано людям для того, чтобы, делая свой выбор и принимая решения, они могли расти, развиваться и двигаться вперед вместе со временем, отведенным им на этот путь длиною в жизнь. Что из всего этого использует сам человек и какой в конечном итоге получится его дорога — зависит от его собственных желаний и усилий, но в первую очередь — от стремления понять, почему и ради чего он ее строит, то есть ради чего он, собственно, живет.

В начале пути кажется, что все еще впереди, времени полно — иногда не знаешь, как его использовать и чем заполнить. И ты спешишь, подгоняешь, торопишь время, мечтая скорее повзрослеть.

Но потом в жизни неизбежно наступает такой момент, когда с высоты прожитых лет оглядываешься назад и можешь пролистать, словно книгу, свои как миг пролетевшие годы. Осознаешь, что времени на самом деле было не так уж много и что не все, что хотелось, ты успел сделать. И тогда начинаешь анализировать: правильно ли ты поступил в том или ином случае, верен ли был твой выбор? Однако если бы ты принял в тот момент другое решение, то сейчас это был бы не ты, а совсем другой человек, который мучился бы другими вопросами.

Многие люди ждут случая, который бы изменил их жизнь раз и навсегда, но он все никак не наступает, потому что они просто ждут и ничего не делают. На мой взгляд, именно поворотные моменты, как вспышки высокой мощности, ломают и переворачивают жизнь человека, направляют в новое русло, определяют его путь и кем он в итоге станет. У каждого из нас были такие моменты. Именно они являются наиболее яркими воспоминаниями, которые мы прокручиваем в памяти снова и снова, именно они становятся нашей автобиографией и историей. И мы будем помнить их всегда, до самой глубокой старости, и никогда не захотим с ними расстаться.

Я хотела бы сказать огромное спасибо всем людям, которые когда-либо были в моей жизни. Они встречались на моем пути не случайно, а для того, чтобы я могла делать выводы, двигаться вперед и исправлять свои ошибки. От каждого я взяла что-то хорошее или вынесла тот или иной жизненный опыт, чему-то научилась, даже пусть и через неправильно принятые решения. Именно благодаря им я сейчас такая, какая есть. Многие из этих людей тоже изменились, и со временем наша пути разошлись, а некоторые полностью исчезли из поля зрения, потому что их роль в моей жизни уже сыграна.

Что человек знает лучше всего на свете? Что его интересует больше всего? Конечно, его собственная жизнь. Из года в год он пишет свою автобиографию, рассказывая о себе. Автобиографично абсолютно все: улыбка любимого, смех ребенка, яркость солнечных лучей, голубизна неба, запах цветущих деревьев, вкус дождя на губах, ветер, дующий с моря… Каждый соткан из мимолетных чувств, эмоций и ощущений, и я пишу эту историю через призму своего восприятия мира.

С годами ты замечаешь, как идет время, как оно бежит все быстрее: дни сменяются днями, иногда очень похожими один на другой, и ты все больше и больше начинаешь чувствовать вкус и осознавать ценность жизни, и так хочется наверстать упущенное, совершить что-то грандиозное и значимое, сказать нечто очень важное. Все чаще размышляешь об упущенном времени и утраченных возможностях.

Поэтому в один дождливый зимний день я взяла свой ноутбук, забралась на диван, укутавшись в плед, и решила не откладывать в долгий ящик то, что задумала. Я поняла, что если не сделаю это, то моя жизнь будет неполной. И меня все последующие годы будет преследовать чувство невыполненного долга перед самой собой, чувство, что я не до конца использовала все свои душевные и творческие возможности, не реализовала себя как человек и как личность.

Прежде всего я это делаю ради себя, а также ради других людей, которые любили, любят и будут любить.

_____________

Описанная в книге история могла произойти в любое время и в любом месте. Потому что она — о первой любви. Эти чувства чисты, полны надежд на будущее, и они будут настигать людей вечно. Первая любовь — самый яркий и бесценный, ни с чем не сравнимый опыт, самое начало жизненного пути каждого человека… Это первый урок, который будет запечатлен в нашей памяти на всю оставшуюся жизнь и будет сравниваться с последующими отношениями…

Книга 1. Июльское утро. Часть 1 Лето. Глава.1 Скука.

КНИГА 1. ИЮЛЬСКОЕ УТРО

ЛЕТО

Казалось, лето 1975 года не несет в себе ничего примечательного. Поначалу оно было самым обыкновенным: никаких изменений в жизни не намечалось и не предвиделось. Та же череда долгих жарких дней, порой скучных и однообразных, когда время струится сквозь пальцы как вода. Можно спать, не ожидая звонка будильника, гулять, не зная забот и тревог. Да, это лето было очень похоже на все предыдущие, пока не наступило одно июльское утро…

А может, неожиданно подошло время, когда детство загадочным образом превращается во взрослость, все чувства и желания обостряются, все привычное в жизни приобретает совсем иной смысл.

Итак, эта история началась ранним июльским утром одного вроде бы ничем не примечательного дня.

Скука

Июль выдался знойным. Солнце нещадно палило и выжигало любые проявления активности. Казалось, время остановилось, и город застыл в безмолвной неподвижности. Даже птицы не пели, одурев от жары, и бабушки не сидели привычно на лавочках у подъездов. Лишь стрекотали кузнечики, забившиеся в опаленную траву. Асфальт плавился, а над ним плыло шевелящееся маслянистое марево. Ни малейшего дуновения ветерка…

Даже утром в квартире стояла безумная духота, но все же было лучше, чем на улице. Непрерывно работал вентилятор, впрочем, он не спасал положения, становилось немного легче только под холодным душем.

Яна изнывала от жары и скуки, слоняясь из угла в угол по квартире. Родители ушли на работу. Тоскливо, но тащиться к кому-то в гости нет смысла — все разъехались на каникулы. Да и куда идти в такую жару?

По телику ничего примечательного. Пробежалась взглядом по корешкам книг: самые интересные уже давно прочитаны. Да и читать, на самом деле, совсем не хотелось. Открыла крышку пианино, взяла несколько аккордов… Нет, ничего не идет.

Боже, как скучно! Яна внезапно поймала себя на мысли, что время летит невероятно быстро. Остался позади девятый класс, вот ей уже исполнилось шестнадцать. Еще чуть-чуть — и середина июля, а она так нигде и не была, ни с кем не повстречалась и не познакомилась.

В ней томилось какое-то смутное желание. Новые чувства и волнения переполняли, теснили грудь, задевая какие-то струны ее души. Внутри поднимался непонятный жар, заполняя сознание и вытесняя из него все мысли. Неожиданно теплая волна расплылась по всему телу и опустилась в низ живота. Прислушиваясь к своим ощущениям и не понимая, что с ней происходит, девушка только закрыла глаза, вздохнула и потерла виски.

О, как ей хотелось общения, непрерывного движения, чего-то интересного! Она сама не понимала, чего хочет, но однозначно какого-то праздника: больших компаний, танцев, музыки…

В углу на тумбочке возле телевизора стояла ее любимая магнитофонная приставка «Нота-М». Включила музыку: ох, ужасное качество, сто раз переписанные записи группы «ДиП Пёрпл» и «Юрайя Хип». Перемотала бобину и поставила свою любимую песню «Июльское утро», которую обожала, знала наизусть и могла слушать до бесконечности, хотя не все понимала. Слов при таком качестве записи невозможно было разобрать, поэтому Яна пела ее просто на слух…

Покрутилась перед зеркалом, построила рожицы, сделала несколько танцевальных па. Осталась довольна….

В зеркале отразилась миниатюрная девочка с правильными чертами лица, чистой белоснежной кожей, тронутой легким загаром, яркими умными зелеными глазами и совершенно непокорными светло-рыжими кудрями.

«Скорее бы выходные, — подумала Яна. — Хочется поехать с родителями на дачу, позагорать, поплавать в реке. Там будут местные мальчишки, они наловят и сварят раков, вечером — костер, песни под гитару. Вероятно, кто-то из знакомых ребят приедет на моторке, можно будет покататься или поехать в плавни, набрать лилий и кувшинок».

Она мечтательно закрыла глаза: «М-м-м, как хочется к реке!..» Вот ее ровесники садятся на пароходик и отправляются на городской пляж, всего-то в десяти минутах езды. Там весело, там собираются шумные компании. «Но… — Яна вздохнула, — …мама, мама не разрешает…»

Но все же можно ведь всего на пару часиков улизнуть из дома и вернуться к ее приходу? Кому бы позвонить? Одна-то она не поедет… Ох…

Точно, надо позвонить Светке Черкис, вот кто не откажет!

Светка Черкис жила в доме напротив и училась с Яной в одном классе. Её папа бороздил моря-океаны и привозил на продажу заграничные шмотки. Все соседи говорили, а некоторые и с завистью, что дом у них — полная чаша. Присутствовал весь набор дефицита: квартира утопала в коврах и хрустале, а в холодильнике всегда было полно всяких вкусностей.

Светкина мама очень любила Яну и всячески содействовала тому, чтобы девочки дружили. Она, частенько выговаривала дочери:

— Бери пример с подруги. Учится хорошо, не то что ты! — и с умилением и любовью смотрела на нее. — Интельгентная семья! Все образованные. Вот держись рядом с Яной, может, и школу нормально закончишь, а там замуж… — И мечтательно закатывала глаза.

Светка без зазрения совести списывала у Яны домашние задания, поскольку объяснять ей материал было бесполезно, она никогда не вникала. Одноклассники незло называли ее Чучей и иногда над ней посмеивались. Но та вечно была на своей волне, поэтому не обращала на ухмылки никакого внимания и никогда не обижалась.

Глава 2. Пляж

Пляж

Спуститься к реке было минутным делом. Речной трамвайчик пришел быстро и оцарапав борт, с хлюпаньем причалил к старенькому дебаркадеру. Людей было мало и девочки без суеты поднялись по трапу. Через несколько минут матрос убрал швартовые канаты и, пыхтя мотором, кораблик отплыл от застывшего в зное города. Подружки уселись на верхней палубе. Легкий ветерок заиграл в волосах и приятно освежал разгоряченные лица. Светка прикрыла глаза от яркого солнца, а Яна смотрела на воду и любовалась белыми барашками волн, выползавшими из-под киля корабля. С какой-то завороженной радостью девушка наблюдала, как река играет и искрится за бортом, как проплывают мимо дома, деревья и портовые краны. Вот уже виден причал городского пляжа и от нетерпения она считала каждую минуту, скорей бы окунуться в воду.

На маленьком обустроенном отрезке береговой линии обитало не так много людей, в основном молодежь. Смех, беготня, брызги, весело, интересно и немного тревожно… Иногда происходили всякие стычки или драки между подростками, мальчишки приставали к девчонкам, хулиганили. Яна старалась обходить шумные незнакомые компании — опасалась, что не сможет постоять за себя, растеряется от грубости и, чего доброго, начнет плакать. Она казалась себе слишком стеснительной и неуверенной и пыталась изо всех сил скрыть это.

Яна бегом спустилась по трапу пароходика и с нетерпением ждала Светку, которая, держась за поручни, спускалась медленно, как маленькая старушка.

— Ну Чуча, точно Чуча, — посмеялась она. Сняв босоножки, нетерпеливо побежала к реке — скорее остудить разгоряченные ноги. Как приятно пройтись босой по кромке воды, чувствуя прохладный песок и набегающие на берег волны! Шла не оглядываясь — Чуча догонит. А сама искала глазами знакомых, может, кто-то из школы или из музыкалки, или танцевальной студии, или просто соседские ребята.

«Никого. Вот невезуха! Неужели так и буду с этой толстухой все время?»

Оглядевшись, Яна нашла свободный тент, бросила там сумку и босоножки, сняла сарафанчик и побежала к реке. С разбегу бросилась в прохладную воду, ощущая, как освежается разгоряченная от жары кожа, и с наслаждением поплыла, жмурясь от удовольствия…

Как хорошо, какая же она умница, что вырвалась из этой душной квартиры!

Поплавав и поплескавшись несколько минут, она вдруг услышала крики и смех. Обернувшись в направлении шума, Яна увидела на берегу Чучу, окруженную несколькими подвыпившими подростками, которые своим поведением и видом напоминали шайку разгулявшейся шантрапы. Пацаны были одеты, кто во что горазд, а скорее всего, просто полураздеты. Бутылка дешевого портвейна ходила по кругу, каждый отпивал из нее и передавал другому. Очевидно, они уже успели нахлебаться спиртного, и их тянуло на «подвиги». Выискав себе подходящую жертву, они решили таким образом развлечься, прицепившись к беззащитной толстушке. Разошедшиеся не на шутку хулиганы, пихали Светку друг к другу, обсыпали песком и злобно смеялись. Вдруг один из них метнул сигарету в сторону Чучи, но промахнулся. Другие, кривляясь и юродствуя, последовали его примеру, и некоторые окурки попали в цель.

От этой ужасной картины у Яны все похолодело внутри, сердце бешено заколотилось. Не успев ни о чем подумать, она выскочила из воды и кинулась к Светкиным обидчикам.

Чуча отбивалась как могла, но не плакала. Яна успела вовремя. Мальчишки сбили Светку с ног, та упала на четвереньки, и теперь они просто явно издевались над ней…

Один из пацанов, долговязый несуразно угловатый с облезлым от солнечного ожога носом, достал складной перочинный нож и наклонился к Светке.

- А давайте порежем ей купальник! Он для нее слишком мал, – прогнусавил наглец ей прямо в лицо.

- Да. И освободим ее толстые сиськи, – с гоготом поддержал другой с идиотским скоморошьим оскалом на лице.

Светка побагровела от услышанного и, вздрогнув всем своим мощным телом, поднялась с четверенек на колени. Вся взъерошенная и напуганная, застывшая в скорбной позе, толстушка в отчаянии возопила, что есть мочи:

- Отцепитесь, отстаньте, пошли вон!!!

— Оставьте ее в покое! — в унисон ей крикнула Яна на бегу и сама испугалась своего сорвавшегося голоса.

Хулиган с ножиком обернулся:

— Это кто там еще пищит?! — И замер, не ожидая увидеть столь хрупкую девушку, выбежавшую на берег. Бесстыжий взгляд прищуренных глаз остановился на лице, опустился ниже и стал медленно ощупывать ее стройную фигуру, завороженно следя за струйками воды, стекавшими по загорелому телу. — О, хорошенькая! Давай к нам, мы тебя не тронем, — он цыкнул зубом, еще раз смерил ее с ног до головы оценивающим взглядом, сморщил облупившийся нос и облизал языком спекшиеся губы.

Яну передернуло от отвращения. Пытаясь преодолеть страх, все же расправила плечи, хотя ее била нервная дрожь, гордо вскинула подбородок и, с трудом выдерживая его наглый взгляд, как можно уверенней произнесла:

— Отпустите ее немедленно, как вам не стыдно?!

Пацаны дружно заржали, но потеряли интерес к Чуче.

Яна попятилась…

- Что? Боишься? — долговязый, поднял ножик на уровень глаз, с прищуром посмотрел на лезвие, потом демонстративно сложил его и медленно убрал в задний карман спортивных штанов. В ту же секунду, он неожиданно сделал выпад в ее сторону и схватил за плечо.

На мгновение Яна внутренне обомлела, но затем инстинктивно отшатнулась и попятилась назад. Долговязый не отступал, за ним последовали и все остальные, загоняя ее к воде.

Глава 3. Первое свидание

Первое свидание

Что надеть? Как накраситься? Как улизнуть из дома? Или все же сказать правду?!

Мысли пролетали с бешеной скоростью. Яна посмотрела на часы: уже почти пять.

— Боже, я ничего не успею, а главное, не знаю, что же мне надеть… — в отчаянии вздохнула девушка.

Вдруг она услышала, как открывается входная дверь. Мама вернулась с работы раньше.

— Доча, ты дома?

— Мамочка, мама, у меня сегодня свидание с парнем, который мне безумно понравился, — в порыве Яна кинулась к ней.

— Когда у тебя свидание, во сколько? — с нежностью смотря на дочь, спросила мама. — А что за мальчик? Из твоей школы?

Упс…Вот и прокололась, теперь сама не знает, что ответить. Как сказать, что он ее старше на три года? Ага. Теперь только правду…

— Нет, мам, он не из моей школы, он только три месяца назад приехал из Новосибирска…

— Вот как? — удивилась мать. — А когда же ты с ним успела познакомиться? — и внимательно смерила ее взглядом.

Яна закусила губу... Вот черт!

— На пляже, мама, за мной неожиданно зашли ребята из класса, и Чуча была, ну, в общем, я на два часика всего съездила…

— Почему ты мне не позвонила, не предупредила? — Женщина напустила на себя строгий вид, но Яна поняла, что она не сердится, и с улыбкой обняла ее.

— Мам, у меня совсем мало времени, что мне надеть?

— Например, сиреневое платье в разводах, оно тебе очень идет, и белые босоножки на платформе.

Платье действительно сидело отлично, коротенькая юбочка подчеркивала стройные ноги. Яна наложила сиреневые тени, которые оттенили ее зеленые глаза, и подкрасила ресницы. Губы она не красила.

Мама вообще-то не разрешала ей пользоваться косметикой, но ради такого случая промолчала.

— Ты замечательно выглядишь, доченька! Не волнуйся, главное, держись уверенно и не подавай виду, что он тебе нравится… — и улыбнулась, любуясь дочкой. — Как мальчика зовут?

— Роберт, — с восхищением выдохнула Яна. — Такое красивое имя, и он тоже такой красивый, даже красивее Олега Видова! И такой вежливый и галантный…

— Надо же, — мама засмеялась. — Скажи этому артисту, что в следующий раз он должен прийти за тобой и попросить разрешения у родителей, чтобы тебя отпустили к нему на свидание, иначе ты никуда не пойдешь. И сегодня чтобы не позже девяти была дома! — строго добавила она.

—Ма, ну все девчонки гуляют позже, — взмолилась Яна.

— Ты не все! — оборвала ее мать. — Где вы встречаетесь?

— На Пушкинской, возле аптеки, что напротив театра.

— Гуляйте по Пушкинской, в парк с ним не ходи. Будьте только в людных местах. Ты меня поняла? — напутствовала мама. — И пока я его сама не увижу…

Яна выскочила за дверь, испугавшись, что ее могут вдруг не отпустить. Пока бежала к площади, думала, проехать ли одну остановку на троллейбусе или идти пешком. Все же решила пройтись. Она представила себе, как всякие там тетки с осуждением будут пялиться на ее короткую юбку, и от этой неприглядной картины ей стало не по себе.

Солнце еще не село, утомленный зноем город не успел остыть, днем температура зашкаливала за тридцать пять, и от асфальта тянуло жаром. Яна вспотела от жары и от того, что почти бежала. Приостановилась, стараясь успокоиться и идти умеренным шагом, но ничего не могла с собой поделать. Сердце бешено колотилось, и ноги сами несли ее вперед. Кроме всего, она опаздывала.

Пробежав половину пути, Яна встретила своего одноклассника Сашу Погодина, который явно направлялся к ней.

— Привет, Яна, идешь на свидание?

У нее округлились глаза.

— Откуда ты знаешь? С чего ты взял?

Саша рассмеялся:

— Тебя Робин ждет возле центральной аптеки на Пушкинской. Он меня отправил к тебе навстречу, побоялся, что ты можешь заблудиться!

— Кто-кто направил? Робин?

— Это у него кликуха такая. Робин Гуд, — смеялся Сашка.

— Почему его так прозвали, он что, защитник бедных? —

Ее безумно интересовало все, что касалось Роберта. Она вцепилась в Сашкин локоть, и он потащил ее в горку, помогая бежать.

— Нет, просто его фамилия Гудковский. Роберт Гудковский. Вот его и прозвали Робин Гуд... Ха-ха, надо же, его родители постарались, — и парень гоготнул в голос. — Я тебя проведу до поворота, а там Юра встретит. Робин Гуд расставил посты, — он продолжал смеяться, заражая Яну своим безудержным весельем, и она невольно начала хихихать вместе с ним. — Лады, бывай, до скорого. А он классный парень, тебе повезло…

«Повезло? Мне? Мой парень…Неужели это со мной?» — Яна удивлялась своим мыслям.

Незаметно повернула на Пушкинскую — центральную и старейшую улицу города, излюбленное место гуляний у горожан.

Улица была очень уютной и зеленой и предназначалась только для пешеходов. Некогда она была покрыта булыжной мостовой. Потом ее превратили в бульвар и замостили плитами, оставив старинные камни только в центральной части. Многие из домов здесь считались архитектурными памятниками, их первые этажи были почти все отданы под кафе и магазины. В это время Пушкинская была достаточно оживленной. Рабочий день закончился, и утомленные жарой люди сновали мимо витрин магазинов, стараясь найти тень под навесами, чтобы скрыться от еще палящего, хоть и катившегося к закату солнца. По обе стороны аллеи были посажены деревья и разбиты клумбы с чайными розами, рядом стояли скамейки, на которых отдыхали горожане после рабочего дня. Возле киосков "Мороженое" и автоматов с газированной водой стояли очереди.

Глава 4. Томление

Томление

Утренняя тишина была разбита телефонным звонком. Мама с кем-то громко разговаривала в коридоре.

«Каникулы, называется, не дают поспать в субботу!» — Яна недовольно повернулась на другой бок.

Только она задремала, раздался звонок в дверь.

— Дина Павловна, — заверещала Светка. — Неужели Яна еще спит? Мы же не поздно гуляли. Вчера было так скучно, жарко, мы целый день сидели у меня в квартире и…ели.

— Прости, что вы делали? — спросила мама с усмешкой.

— Е… ели, — Чуча слегка замялась. — Все время ели, чуть не лопнули, честное слово…

— Зачем же вы столько ели? — уже не скрывая смеха, спросила мама.

— А что еще делать в такую жару? — совершенно искренне удивилась Светка. — А потом мы захотели мороженого и пошли в «Снежинку».

«Ага… Ели…в жару! Ну все.. Глупая дура! Чуча, она и есть Чуча!» — Сон как рукой сняло. Яна с возмущением вскочила с постели и выбежала в комнату.

Светка, увидев Яну, сделала большие глаза, показывая: видишь, мол, какая я хитрая…

— Света, прекрати, мама все знает, я ей рассказала, где была вчера.

Мама засмеялась, и Светка тоже прыснула со смеху.

— Ой, прости, прости, — только и сказала она. А потом вдруг выпалила: Дина Павловна, вы знаете, Яна вас боится!

Яна посмотрела на Светку уничтожающе: «Ну что ты такое несешь?»

— Боится? — удивилась мама.

Тут подал голос папа:

— Да, боится, Дина, я это уже давно заметил, и не делай вид, что это для тебя новость. Ты на нее сильно давишь.

— Зато тебе нет до нее никакого дела, — парировала мама. — И вообще ни до кого. Засыпаешь в обнимку со своим транзистором, — и насупила брови.

Папа сглотнул.

— Неправда, — нарочито твердым голосом произнес он. — Я просто не люблю лезть там, где это не столь важно! И вообще, дай ей решать и мыслить самостоятельно. Пора уже. Взрослая девочка! Ты же не хочешь, чтобы она жила, как в консервной банке?

Это была его любимая фраза.

— Все, Светка, пошли ко мне в комнату, — Яне не хотелось слушать эту перепалку.

Папа любил дочку такой, какая она есть, и всегда гордился ею. А маме хотелось, чтобы Яна была лучше, и ей все время было мало ее достижений. Из-за этого у родителей были постоянные разногласия в вопросах воспитания.

Но мама не могла угомониться:

— Я разобью твой транзистор, Аркадий!

Папа на всякий случай взял радиоприемник в руки.

— Ты в три часа ночи просыпаешься и идешь слушать вражеские радиостанции, как будто это твой долг, а перед женой у тебя никаких долгов нет? (Папа молча прижимал свою любимую «Спидолу» к груди.) Ты приходишь с работы, ужинаешь и сразу же засыпаешь в кресле. Но в три часа ночи тебя как по команде подбрасывает, и ты бежишь на кухню слушать, — и она скривилась, — «Сева, Сева Новгородцев. Город Лондон, Би-би-си». Если бы ты видел свое идиотское выражение лица в это время!

— Тише, Дина, там же дети, — старался урезонить ее папа. — Надо же знать, что в мире творится, а то мы сидим как черти в табакерке, — вымучено улыбнулся он, пытаясь отшутиться.

— Что ты вообще там слышишь, там же глушат все время?..

— Ну ты же сама, когда я рассказываю, с интересом внимаешь… И к Янке — мягче, мягче… Она у нас хорошая…

Мама замолчала, тихо зашептав что-то папе на ухо, и потом через минуту заливисто рассмеялась:

— Ну, теперь ты понимаешь, почему я все время злюсь…

Когда смех замолк, Яна посмотрела на притихшую Чучу.

— Папа любит джаз, Луи Амстронга, а мама — «Битлз». Иногда по ночам они ловят «Голос Америки», там есть джазовая программа Уиллиса Коновера, и еще музыкальную передачу из Лондона Севы Новгородцева на «Би-би-си», слушают транзистор по ночам, но в основном папа, конечно. Папа всегда был против войны во Вьетнаме, и ему нравятся хиппи.

— Да-а-а, у тебя хипповый папа, он очень добрый… — толстушка вздохнула, она своего отца видела очень редко.

— Светка, я хотела поговорить по поводу твоего утреннего выступления. Почему ты такая ду… глупая? Начала маме нести всякую чушь. Почему ты во все лезешь? Не могла со мной поговорить сначала?

Чуча виновато смотрела на Яну.

— Я не могла дождаться, мне так хотелось узнать, как твое свидание. Я не хотела…

— Давай условимся, — строго посмотрела на нее Яна. — Сначала ты советуешься со мной, и я тебе рассказываю, что кому надо говорить!

— Так ты же меня сама просила сказать, что мы вчера были вместе, — оправдывалась Чуча.

— Все, Светка, иди домой. Я тебе позвоню.

— Яна, ты сегодня с ним встречаешься тоже? Как было вчера? — любопытство взяло вверх над обидой.

— Свет, я тебе потом все расскажу. А насчет сегодня не знаю.

Яна переживала и думала, почему Роберт не спросил ее номера телефона и не договорился с ней о встрече.

Глава 5. Чайные розы

Чайные розы

В гостиной работал телевизор. Яна с мамой, уютно устроившись на диване, пили чай с вишневым вареньем. Девушка в очередной раз посмотрела на часы: начало седьмого. Смирившись с тем, что никуда не пойдет и проведет вечер с мамой и бубнящим не о чем телевизором, она с горечью вздохнула. В это время в сонной угрюмой тишине раздался резкий звонок в дверь. От неожиданности обе едва не подскочили на месте, переглянулись и застыли в недоумении.

Мама пошла открывать, и Яна услышала ее удивленное: «Проходите, молодой человек».

— Меня зовут Роберт, — он представился, как показалось Яне, без всякого волнения.

— Дина Павловна, — мамин голос прозвучал чуть выше обычного — так было всегда, когда она волновалась.

Яна просто обомлела, никак не ожидая ничего подобного. Она была в застиранном домашнем халатике и в комнатных тапочках. Идиотская ситуация…

— Проходите в комнату, — сказала Роберту мама. — Будем пить чай.

Неожиданный гость появился в дверях гостиной с букетом чайных роз и подмигнул Яне, отдавая цветы.

Дина Павловна внимательно посмотрела на розы и с улыбкой заметила:

— Это, конечно, очень мило, когда молодой человек приходит с цветами, но зачем же обносить соседские клумбы?

Яна чуть не провалилась сквозь землю. А Роберт лишь рассмеялся:

— Вы заметили? Ну, в смысле, я про клумбы.

Яна сидела на диване с букетом ни жива ни мертва, представляя, как она глупо выглядит.

Роберт же был необыкновенно красив, и девушка отметила, как мама не может отвести от него глаз и разглядывает с явным любопытством и удивлением, очевидно, совсем не ожидая увидеть такого красивого и взрослого парня. Светло-голубые потертые джинсы сидели на нем безукоризненно, и белая майка без рукавов, подчеркивала его загар и мускулатуру. На шее висела толстая золотая цепь.

Придя через какое-то время в себя, Яна поднялась, отдала букет маме и сказала Роберту, что пойдет переодеться.

Зайдя к себе в комнату, она притворила дверь и прислонилась к ней спиной, постояла так мгновение, стараясь унять отдававшееся в висках сердце. Затем, набрав в легкие воздуха, словно собираясь нырнуть с высоты в воду, лихорадочно начала рыться в шкафу, пытаясь найти подходящий наряд. Но, как назло ничего не нравилось, снова было нечего надеть! Наконец выбрала ситцевую цветную юбку с оборкой и ярко-синюю маечку в тон.

Когда она вышла из своей комнаты, журнальный столик был накрыт к чаю. Дина Павловна вытащила все запасы, припрятанные для дорогих гостей. В маленьких хрустальных тарелочках аппетитно лежали миниатюрные бутерброды на шпажках с копченой колбаской, икрой, красной рыбой и сыром, украшенные овощами. Мама также принесла несколько видов варенья и конфеты.

«Когда она успела?» — удивилась девушка.

В уютном свете торшера Дина Павловна сидела в кресле и о чем-то мило беседовала с Робертом, устроившимся на диване. Яна улыбнулась при виде этой идиллии. Парень с удовольствием уплетал бутерброды, запивая их чаем. В тот момент, когда Яна вошла в гостиную, он на секунду перестал жевать и смерил ее чуть нагловатым, оценивающим взглядом. Девушка смутилась, неловко взяла чашку с чаем, расплескав его на блюдце, и присела рядом на диван.

— Я как раз рассказывал, что занимался хоккеем в Новосибирске, а здесь у вас нет такой возможности, поэтому пришлось записаться в секцию бокса, у вас хорошая спортивная школа.

— Мама, мы пойдем погуляем, — Яне скорее хотелось вырваться из дома и поговорить с Робертом наедине.

— Ей в девять надо быть дома, мы завтра рано утром уезжаем на дачу, — мама почему-то обратилась к Роберту.

— Но уже почти девять! — парень выжидающе посмотрел на Дину Павловну.

Та нахмурила лоб, напустив на себя излишнюю строгость.

— Ладно, сегодня можно чуть позже. В десять! Да, в десять, но не позже! — тоном, не требующим возражений, наконец, произнесла мама.

— Не волнуйтесь, она будет в десять, — согласился Роберт.

«Они все решили, как будто бы меня здесь нет», — подумала Яна.

— Ма, я встану во сколько надо, не волнуйся и ложись спать, — заявила она, ни капли не сомневаюсь, что мама не сомкнет глаз. Дина Павловна удивленно подняла бровь, но ничего не сказала.

Молодые люди вышли на улицу.

— Было вкусно! И мне очень понравилась твоя мама. Как это она все ловко сделала? Положила всего понемножку в совсем маленькие тарелочки, и я наелся! — восхищался Роберт.

— Но тебе разве не было страшно? — удивилась Яна. Она представила себя на его месте и — брр! — передернула плечами.

— Что? Да. Нет. Дай подумаю, — он засмеялся. — Если честно, то было, скажем, страшновато. Я волновался.

— Но этого совсем не было заметно, ты вел себя очень естественно, — Яна смотрела на него с восхищением.

— Надеюсь, выдержал экзамен? Что скажешь, детка? — с интересом и в то же время шутливо спросил Роберт.

— Я думаю, все прошло хорошо, ты понравился маме, — заверила Яна, просияв от услышанного от него слова — «детка». Только дедушка ее так называл.

Глава 6. Дача

Дача

День обещал быть душным и жарким, воздух постепенно наливался зноем, но настоящее пекло пока не наступило.

Мама все же уговорила Яну поехать на дачу: «Доченька, вставай! Ты же будешь мучиться от жары в городе. А там поплаваешь, это же такое удовольствие!»

Но сработал на самом деле совсем другой аргумент. Мама сказала, что нельзя каждый день встречаться с парнем:

— Ты же не хочешь ему быстро надоесть? Он очень интересный и красивый! (Яна взглянула на нее украдкой.) Я думаю, у него есть девушки и постарше тебя. Пусть видит, что ты другая, занята. Пусть побегает и поволнуется…

Сомнения раздирали ее изнутри, правильно это или нет, но пришлось довериться маме и согласиться.

По дороге на дачу Яна без умолку говорила о Роберте. Мама терпеливо слушала и улыбалась. А потом сказала:

— Если ты хочешь с ним встречаться, ты должна узнать о нем больше. Он какой-то скрытный, твой Робин Гуд, несмотря на свою общительность и напускную веселость. Кажется простым, но на самом деле намного сложнее и совсем не такой рубаха-парень, поверь. Это какая-то защитная реакция, и не так уж он уверен в себе, как хочет казаться. Что-то в нем есть, какая-то загадка, — мама потерла подбородок в задумчивости. — Нет, мне он очень понравился. Внешне просто красавец, правда. Но я не знаю, не понимаю, чего он хочет от тебя. Ему нужна однозначно девочка постарше, может быть, даже старше, чем он сам…

Последнюю фразу мама сказала как будто бы самой себе.

Яна внимательно впитывала каждое ее слово. Любопытно было бы узнать, что же он такого нашел в шестнадцатилетней школьнице. Кто он вообще, этот Роберт Гудковский?

Дачный домик располагался почти у самой реки и состоял из двух небольших комнат и деревянной веранды, увитой виноградом. Снаружи был разбит небольшой симпатичный цветник, обнесенный забором. За домом находились фруктовый сад и огород. Там всегда было много работы, и папа на даче трудился до изнеможения, пропалывая сорняки и удобряя почву. К реке спускался деревянный мостик со ступеньками, ведущими в воду.

У мостика Яна увидела лодку, с подвешенным на ней мотором. Значит, папа уже успел покататься до их приезда.

Стоял прекрасный летний день. Безмолвно застыли деревья, изредка шелестя листвой от легкого дуновения ветерка с реки. Под солнечными лучами искрилась и плескалась вода. Все замерло и притихло под палящим солнцем, только в сухой от жары траве без умолку трещали кузнечики. От зноя даже птицы куда-то попрятались. Одна лишь вода в реке текла, не замечая жары, и манила прохладой.

Яна переоделась в купальник, взяла удочку и побежала на мостик ловить рыбу. От реки веяло живительным ветерком. Поблескивая крылышками, летали стремительные стрекозы, изредка садясь на поплавок ее удочки. Пахло свежескошенной травой и пирожками с вишней, которые мама жарила на летней кухне. Огромная плакучая ива раскинула свои ветки над мостиком, где, опустив ноги в воду, сидела Яна.

Тишину прервал стрекот моторной лодки. Присмотревшись, девушка узнала своего друга детства, Эрика Торика.

Мальчик радостно помахал ей рукой, жестом попросил принять канат и приготовился пришвартовать лодку к мостику.

— Ясик, привет! Я знал, что ты здесь. Я как чувствовал, что ты на даче, — широко улыбаясь, приветствовал Яну Эрик. Глаза его светились радостью, но ему не удавалось скрыть своего смущения. Перед Яной он всегда немного робел.

— Привет! Ты в такую даль приехал один? — удивилась девушка. Обычно он навещал их с родителями.

Эрику было четырнадцать. Яна отметила, что для своего возраста он довольно высок и мускулист. Это от занятий греблей, наверное. На тренировках он много времени проводил на свежем воздухе, поэтому красиво загорел. Она с интересом рассматривала парнишку. Светлые волосы до плеч, большие карие выразительные глаза… Редкое сочетание. Угу, повзрослел, похорошел мальчик.

— Я пойду поздороваюсь с твоими предками. А потом ты… ты поедешь со мной покататься? — с надеждой в голосе спросил Эрик.

— Сначала обещай мне что-то, — хитро улыбнулась девушка.

— Все что угодно, Яся, — с готовностью согласился мальчик.

— Я поеду с тобой, если мы… ты… потом поныряешь за раками, хорошо?

— Что, за вопрос, конечно! — широко улыбнулся Эрик.

Отец возился в огороде, а мама готовила обед и занималась заготовками на зиму. Родители, увидев мальчика, сразу же бросили свои дела. Аркадий Семенович сполоснулся у рукомойника и, утирая майкой мокрое лицо, вышел навстречу Эрику.

— Смотри, как пацан вырос! — радостно воскликнул он, обнимая и похлопывая парнишку по плечу.

Дина Павловна удивилась, что Эрик сам приехал на лодке в такую даль, и поинтересовалась, отпустили ли его родители и на сколько.

Мальчик при этом скорчил на лице такую гримасу, которая, по его мнению, должна была выражать независимость.

— Все в порядке. Родители знают, где я, и просто попросили, чтобы я вернулся дотемна, - уверовал их Эрик пренебрежительным тоном. И Яна сразу поняла, что он врет.

Дина Павловна, видимо, тоже это заметила, но не подала виду.

Глава 7. Черный тунель

Черный туннель

Роберт проснулся среди ночи. Нестерпимо хотелось пить. Посмотрел на часы — четыре утра. Поднялся, побрел на кухню, в темноте наткнулся на стул. В мертвой тишине ночи это прозвучало как гром среди ясного неба.

— Вот черт!..

— Опять не спится? — сонным голосом спросила мать.

— Мам, все хорошо, просто хочу пить…

На самом деле его опять мучили кошмары. Снова один и тот же сон.

Ему шестнадцать. Еще совсем мальчишка и будто он бежит по длинному грязному подземному туннелю в кромешной тьме. Под ногами хлюпает вода, вокруг страшно, нестерпимо воняет. Канализационный коллектор? Как же он попал туда? Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, ужас раздирает душу. Там впереди должен быть свет. Но сколько он ни всматривается, вокруг только густая шевелящаяся тьма. Подгоняемый страхом, он бежит вперед, стараясь касаться рукой одной из стен, чтобы почувствовать хоть какую-то опору и не потерять равновесие. Ему страшно от того, что он производит так много шума, страшно, что его быстро отыщут. Надо бы остановиться и прислушаться, но инстинкт самосохранения гонит его вперед и вперед. Скорее бы оторваться от преследователей и оказаться как можно дальше от этого зловещего места. Поскользнувшись, Роберт падает и чувствует острую боль в коленях. Несколько секунд он стоит на четвереньках, оглушенный падением, его рвет, горечь заполняет горло.

С трудом поднявшись, он нащупывает рукой мокрую склизкую стену и прислоняется к ней спиной, чтобы хоть немного успокоиться и перевести дух. Никогда в жизни он не испытывал такого мучительного ощущения полной беспомощности, заброшенности и одиночества, как теперь. Горло жжет, безумно хочется пить. От отчаяния на глаза наворачиваются слезы, но Роберт не плачет, лишь, вздохнув несколько раз, стискивает зубы и сжимает кулаки, стараясь взять себя в руки.

Он стоит и настороженно прислушивается, но кроме глухих ударов собственного сердца и капающей где-то воды ничего не может расслышать. Прижав руки к груди, закрывает глаза, чтобы как-то угомонить дрожь и приглушить давящее отчаяние. Роберт настолько раздавлен и напуган, что не сразу чувствует странное копошение у себя над головой и под ногами. Страх заставляет его отпрянуть от стены и отскочить на середину туннеля. Как слепой, он настороженно вытягивает руки вперед, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону.

Время словно остановилось. Он не помнит, сколько простоял в этой шевелящейся тьме.

Вдруг замигал аварийный свет, как удар молнии, и сознание включилось снова: его хватились, началась погоня.

Сердце пропускает удар, а потом учащенно колотится от животного страха, пульс отдает в висках, но то, что он в этот момент увидел в мигающем свете аварийки, на мгновение лишает его рассудка. Роберт оцепенел: целое скопище огромных крыс сидит на трубах на уровне его роста и копошится у его ног. Ужасные животные нереально огромных размеров смотрят на него зловещими глазами и следят за каждым его движением. Он едва не лишается чувств, осознав угрозу, исходившую от этих тварей.

От ужаса перехватывает дыхание, он судорожно хватается за горло, но, услышав вдали топот ног и хлюпанье воды, понимает, что преследователи уже близко.

Едва не поддавшись нахлынувшей на него панике, он вдруг чувствует интенсивную волну страха, но усилием воли заставляет себя справиться с тошнотворным парализующим оцепенением и, подгоняемый мыслью, что впереди все же есть выход, не обращая внимания на боль в расшибленных коленях, прихрамывая, бежит вперед.

Но не успевает сделать и десяти шагов, как ему на спину прыгает одна из тварей, почувствовавшая в своей жертве отчаяние и усталость. Роберт пытается стряхнуть крысу, но та повисла на его руке. Внезапная острая боль пронизывает предплечье; Роберт ощущает впившиеся в него зубы и с размаху ударяет крысу о стену. Слышится резкий писк. Не останавливаясь, он бежит дальше. Крысы следуют за ним и периодически, осмелев, прыгают на него, чувствуя, что человек теряет силы. В какой-то момент Роберт понимает, что уже не может двигаться дальше. Пришлось остановиться и защищаться. Словно в беспамятстве, он топчет, обступивших его крыс ногами, швыряет о стену, давит руками и снова топчет.

— Я вам покажу, кто сильней, это вы, твари, должны бояться! — в отчаянии кричит Роберт и видит, как голодные крысы, почувствовав запах крови, сами добивают раненых, с жадностью пожирая друг друга. Это останавливает их ненадолго, но, сожрав трупы, они нападают снова.

Воздух! Дышать, как учили на тренировках, дышать! Без паники, надо взять темп и двигаться! Вперед, Роберт, беги!

Сколько прошло времени, и как далеко он успел убежать, совсем уже перестало волновать Роберта. Крысы по-прежнему следуют за ним, но он уже и на них прекращает обращать внимание. Он задыхается. Грудь словно пронзило раскаленной острой иглой, голову раздуло от пульсирующей крови. Он падает сначала на колени, а потом заваливается на бок….Сквозь затуманенное сознание слышит ликующий визг агрессивных тварей, но ужасней всего звучит топот ног приближающихся преследователей. Роберт забился в истерике, но через мгновение затих. Веки его сомкнулись, он погрузился в черную бездну, унося с собой заполнивший уши грохот выстрела, безумный крысиный визг и человеческие голоса...

«Вот он, нашли!»

На этом месте он всегда просыпался и ловил ртом воздух.

В тишине посидел на кухне немного, допил воду из стакана, вздохнул, посмотрел на полную луну. И тихо, на цыпочках, стараясь не шуметь, побрел к себе в комнату. Он заснул не сразу. Но спал до утра уже спокойно и без сновидений.

Глава 8. Кинжал

Дедушка

Город встретил Яну духотой, липкой влажностью и ленивой полуденной тишиной. Одинокий прохожий, с потным разгоряченным лицом, сонно брел Яне на встречу. И она с ухмылкой подумала, что выглядит точно также. Хотелось поскорее оказаться дома, все с себя снять, принять душ, включить вентилятор, упасть на диван и не двигаться. Но Яна, выискивая редкую тень, шла к бабушке, потому что сильно соскучилась за дедой.

Пожилой мужчина сидел под стареньким вентилятором и читал газету. При виде внучки очень обрадовался, каждая морщинка на лице осветилась улыбкой.

Всего лишь несколько лет тому назад они много времени проводили вместе, гораздо больше, чем сейчас. В последнее время дед плохо себя чувствовал и поговаривал, что хочет уйти на пенсию. Весной в 1966 году в Москве у него случился инфаркт во время командировки, прямо в министерстве. Сразу же вызвали скорую, и дедушку положили в больницу. Полина Моисеевна, как только узнала, что случилось с ее мужем, тут же бросила все дела, полетела в столицу и целый месяц там за ним ухаживала. Когда они вернулись, бабушка рассказала Яне, что деда считал каждую минуту до встречи с внучкой, поэтому так быстро выздоровел. После инфаркта Павел Романович частенько поговаривал:

— Сердце мое барахлит, очевидно, пора на пенсию.

Еще совсем недавно он спешил с работы, чтобы забрать Яну из музыкальной школы. Домой они шли неторопливо, разговаривая на любые темы, им всегда вместе было интересно и весело. Заходили в кафе «Снежинка», дедушка покупал внучке заварное пирожное и молочный коктейль. Частенько любили заглянуть в центральную аптеку, даже если в этом не было никакой необходимости. Потом обходили интересующие Яну магазины. Как у дедушки только хватало терпения!? Непременно посещали «Филателию», чтобы купить новых марок для коллекции, а потом вечерами их рассматривали и сортировали. Яна любила такие дни, всегда ждала их. И дедушка, несмотря на свою крайнюю занятость, непостижимым образом находил время на общение с внучкой.

Ни для кого не было секретом, что у Полины Моисеевны сложный характер, но, не смотря на это, семья жила очень дружно, в уважении друг к другу и супруги никогда не ссорились. Яна не слышала, чтобы кто-то из них повышал голос. Если бабуля делала пирожки с вишней, дедушка всегда вынимал косточки. Если жарились котлеты, дед резал лук и чистил чеснок. Яна любила оставаться у них ночевать и в детстве жила на два дома.

На праздники к ним приходили друзья и приезжали родственники. Стол всегда ломился от угощений. Компании собирались шумные и веселые. Маленькая Яна очень любила и ждала этих праздников. Особенно 1 мая и 7 ноября. Разноцветная колонна демонстрантов с транспарантами шествовала по главной улице города, перекрытой от движения машин. Проходили мимо трибун с городской властью. Им кричали: «Слава КПСС!» И в ответ слышалось дружное: «Ура-а-а!!!». По улицам гуляли веселые и празднично одетые люди, поздравляли друг друга, а потом разбредались по гостям.

Но особо почитаемым праздником у них в семье считался День Победы. Бабушка готовила оливье и холодец, фаршировала рыбу, а главное, пекла свой фирменный торт «Наполеон», по особому рецепту. Такой вкуснятины Яна никогда и ни у кого не ела. Она знала, что если готовились все эти блюда, значит, вечером будут гости!

9 мая утром дедушка надевал свой праздничный костюм с орденами и медалями, надувал шары, и они с внучкой шли на встречу ветеранов. Весна была в самом разгаре: цвели персики, деревья уже успели покрыться молодой листвой, зеленела трава, город утопал в празднике и улыбках. На улицах изо всех окон лилась песня: «Этот День Победы порохом пропах!» И для того поколения это были не пустые слова.

Ветераны собирались на площади, а потом шли к реке в «Парк Славы» возлагать венки на Могилу Неизвестного Солдата, где горел вечный огонь. Павел Романович всегда возглавлял колонну, и их с Яной показывали по местному телевидению. А главное, в душе царило ожидание и чувство праздника. Такое ощущение, наверное, может быть только в детстве.

Павла Романовича, уважали и ценили в городе, он был авторитетным человеком. Его слово стоило многого, а за словами всегда следовали дела. Он помогал разного рода организациям, школам, предприятиям в меру своих профессиональных возможностей и занимаемой должности.

На службе он прослыл довольно жестким руководителем, и подчиненные его побаивались. Но на самом деле он был добрейшей души человеком. Все свое свободное время старался уделить Яне. Учил ее играть в шахматы, и вечера проходили в сражениях. Чтобы ей было интереснее, сочинял невероятные истории про королей и королев, их слуг, выдумывал смешные батальные сцены.

Однажды, когда девочке было примерно лет десять, она забежала после школы на обед. И странно: дедушка был не на работе, а дома. Он сидел за обеденным столом, склонив голову на руки, и был очень молчалив и печален.

Яна подошла к нему, поцеловала, но он как будто не реагировал, не улыбался и не шутил, только с нежностью посмотрел, и все. Яна почувствовала: что-то случилось.

— Деда, что с тобой? Ты какой-то грустный.

— У меня мама умерла вчера, — просто ответил дед.

Яна никогда не видела своей прабабушки, а только знала, что та живет в Таганроге. Девочка пришла в ужас.

— Ты уезжаешь на похороны, деда?

— Нет, — вздохнул он. — Ее сегодня похоронили. Мне сообщили слишком поздно.

И показал телеграмму.

В тот день дед был подавлен и опечален. Но обычно у него всегда было хорошее настроение, улыбка не сходила с лица, и каждую свободную минуту он стремился пообщаться с внучкой. Яна была смыслом его жизни, и он очень гордился ею.

Глава 9. Танцы

Танцы

Полина Моисеевна накрывала на стол к обеду, когда пришла Яна.

- О, ты, как всегда, вовремя, - улыбнулась бабушка. - Иди умойся, сполоснись. Вот твой халатик. Я как раз, борщик сварила. А на второе у нас котлеты с жареной картошкой и салат из помидор. Я думаю, твой любимый компот тоже уже остыл. Сейчас проверю в холодильнике.

Обед прошел приятно и спокойно. В присутствии дедушки у бабули словно вырастали крылья и она становилась совершенно другим человеком.

— Спасибо, ба, очень вкусно! Я пойду, — Яна спешила домой, — скоро родители вернутся с дачи.

— Скажи маме, пусть приходят ужинать к нам, они же приедут уставшие, — крикнула Полина Моисеевна из кухни, где мыла посуду.

— Хорошо, — уже в дверях ответила Яна.

Выходя из темного подъезда, девушка зажмурилась от яркого солнечного света. Огляделась. Ах, как она любила этот дворик, дворик своего детства! Сколько связано с ним приятных, незабываемых воспоминаний! Маленький, уютный, без каменного снобизма новостроек, где люди едва здороваются при встрече. Здесь все соседи знали друг друга в лицо, по именам и фамилиям, кто в какой квартире живет, когда вселился. Жильцы дома были дружной многонациональной семьей: русские, украинцы и евреи на удивление мирно уживались друг с другом. На площадке всегда играли дети, слышался смех, а на лавочках сидели старушки и бдительно наблюдали за возней ребятишек. Летом двор утопал в зелени и цветах и был особенно красив. Колыхалось на ласковом летнем ветерке висевшее на веревках постельное белье. Слева у каменного забора находилась большая сцена, на крыше которой огромными красными буквами было написано «Слава КПСС!». Здесь в детстве они готовили смешные спектакли и выступали вечером перед жильцами дома. По пятницам ЖЭК проводил собрания во главе с бабушкой, которая была начальником ЖКО. Как правило, весной все соседи выходили на субботник. С раннего утра дружно приводили территорию в порядок, красили беседку, скамейки, столики, качели и турники, сажали деревья и цветы. К лету дворик был полностью готов: зеленый, ухоженный и красивый.

В беседке играли в карты соседские девчонки, они были на год-два старше Яны и знали друг друга с самого детства.

— Яна, привет! — крикнула Наташа Голубева. — Иди к нам!

"Ага. Сейчас! Не очень-то и хотелось"

— Мне надо домой, — ответила девушка, но все же подошла.

— Мы сегодня вечером идем на танцы в «Астру», в Комсомольский парк, пойдешь с нами? — спросила Ольга Свиридова.

— Я не знаю, отпустят ли меня… — промямлила Яна. Пойти очень хотелось.

— А зачем говорить, куда ты идешь? — удивилась Наташка. — Скажи маме, что мы идем в скверик в порту, она тебя отпустит. Вернемся не поздно, ну, не к девяти конечно, — соседка не упустила возможности подколоть Яну.

— Не боись, — подмигнула Ольга, — мы тебя, если что, прикроем.

— Хорошо, только переоденусь и вернусь. Я бегом!

Яна быстро привела себя в порядок. Надела ярко-голубой в мелкий цветочек ситцевый сарафан на тонких бретельках и крупные красные бусы. Покрутилась перед зеркалом и улыбнулась. Потом с тоской бросила взгляд на телефон: звонил ли Роберт? «Ээх, где же он сейчас?» И вернулась в бабушкин двор.

Девчонки еще сидели в беседке.

— Ну что, пойдем? Все в сборе? — скомандовала Наташка. — Как раз к открытию доберемся.

Погода располагала к пешей прогулке. Солнце уже садилось, отбрасывая на крыши домов и кроны деревьев розовые предзакатные лучи. В воздухе веяло вечерней прохладой. Девчонки с удовольствием решили пройтись до парка пешком, вместо того чтобы трястись в душном троллейбусе.

По дороге Яна встретила своих одноклассников — Юру Трошина, Сережу Орлова и Сашу Погодина.

— Яна, куда это вы такие красивые направляетесь? — с нескрываемым интересом разглядывая девчонок, спросил Саша.

— Мы идем в «Астру».

— Ты разве ходишь на танцы? — удивился Юра.

— Я сегодня первый раз иду, — засмущалась Яна.

— Будь осторожна, там полно всякого сброда, — предостерег Саша. А Сережа добавил на ходу: — Береги себя!

И ребята пошли своей дорогой.

Яна все же чуть-чуть волновалась, это был ее первый поход на танцы, и на душе было немного тревожно.

— Девочки, — окликнула всех Наташа, — хорошо, что мы не в коротких юбках. Я забыла вам рассказать. Меня предупредили, что по танцплощадке бегает какой-то злобный карлик и ищет свою Анжелику.

— Ну прям как в фильме «Анжелика и король», — пошутила Ольга.

Девчонки рассмеялись.

— Не смейтесь, вы же не спросили, как он ее ищет, — продолжала Наташка.

— Ну и как?

— Он задирает девчонкам юбки…

— Вот сволочь!

Открытая танцевальная площадка находилась в самом центре Комсомольского парка и звучавшая там музыка, доносилась до самых отдаленных его уголков. Из-за своей круглой формы, обрамленной решетчатым забором в виде лепестков, она и получила свое название - «Астра».

Глава 10. Переполох

Переполох

Молодые люди бежали по парку. У Яны кололо в боку, она задыхалась, но боялась остановиться и через силу следовала за Робертом, стараясь не отставать. А он все бежал и бежал подальше от танцплощадки. Через какое-то время, убедившись, что за ними никто не гонится, они остановились возле дороги, ведущей в Парк Славы.

Взявшись за руки, как пьяные побрели к реке, где стоял памятник Неизвестному Солдату.

— Что это было? — задыхаясь, Яна в упор смотрела на Роберта. Сердце стучало с неимоверной скоростью где-то в горле, щеки пылали.

Он остановился возле газона с зеленой пушистой травой. Снял майку, вытер ею лицо. Тело его блестело от пота.

— Я же сказал, тебе там не место! — тяжело дыша, ответил ее спутник. — Зачем ты пошла туда? — голос звучал возмущенно. Согнувшись и опершись руками на колени, он старался восстановить дыхание.

Яна без сил упала на траву и начала снимать босоножки. Ноги горели, ее всю трясло.

— Видишь, чем это кончилось? Я… я не знаю, закончилось ли, — он явно нервничал. — А если я его убил или покалечил? Вдруг меня найдут? Тогда у тебя тоже будут неприятности… Я не хочу, чтобы ты была замешана в этом! Если что, все отрицай! Говори, что ты меня не знаешь, поняла? — он все еще прерывисто дышал.

Яна мотнула головой. В горле пересохло. Нестерпимо хотелось пить.

— Я хочу тебя защищать, а не приносить неприятности! — горько добавил Роберт и закашлялся.

— Я больше никогда не пойду… обещаю… — Яна с тревогой и испугом смотрела на него. Ей еще не доводилось видеть его таким злым.

Роберт прилег рядом на траву.

— Черт, болит! — И несколько раз встряхнул рукой.

— Дай посмотрю, — Яна взяла его руку, повернула ладонью вверх и погладила, потом заметила, что на костяшках запеклась кровь.

Она села и с тревогой посмотрела на своего спутника.

— А, ничего, пройдет, просто потянул или ушиб… — успокоил ее Роберт.

— Ой, смотри, у меня кровь на сарафане, и твоя майка… — девушка даже не заметила сразу, что он поранил руку. Она опять опустилась на траву и устремила взгляд в звездное ночное небо.

Было тихо. Они молча лежали на спине, отдыхали и любовались звездами.

— Большая Медведица. Видишь вон тот ковш? — Роберт показал ей созвездие на небе.

Яна кивнула.

— А вот Малая Медведица, — Роберт переместил руку чуть выше.

— Нет, не вижу. Где?

— Ну, вот, смотри, — он взял ее руку и, направив в небо, стал водить ею по очертаниям ковша Малой Медведицы.

— Да-да, вижу. Теперь вижу… — она обрадовалась и восторженно добавила: — Как красиво!

Роберт перевернулся на живот и заглянул ей в лицо.

— А ты молодец! — засмеялся он. — Не побоялась! Прыгнула ведь! Я же говорил, что ты смелая!

И они оба начали хохотать. Вспоминали произошедшее и не могли остановиться…

— Я просто ничего не соображала, поэтому спрыгнула! — сквозь смех говорила Яна.

— Я же сказал, что ты смелые поступки совершаешь не подумав! — Роберт смотрел с обожанием, любуясь ею, улыбался, не решаясь прикоснуться.

— На самом деле было очень страшно, у меня до сих пор все поджилки трясутся. Бррр… Как ты узнал, что я пошла в «Астру»?

— Я даже не мог и подумать такое, — повысил голос Роберт, перевернувшись на спину и заложив руки за голову.

— Ну все, надоело, ты мне вообще ничего не рассказываешь, я иду домой! — И она начала подниматься.

— Подожди… — молодой человек потянул Яну за руку, усаживая обратно. — Я скажу… Я позвонил, но никто не ответил, и я пошел к твоему дому.

— Ты что, следил за мной? — девушка поднялась на локте и посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет. Я просто хотел увидеть тебя. Короче, пришел к тебе, но дверь никто не открыл… На обратном пути встретил твоих одноклассников, они мне и сказали, где ты. Вот и все…— Роберт насупился. — Я был, честно говоря, взбешен, узнав, что ты без меня пошла на танцы.

Яна не отрывала от него восторженных глаз. Какой же он красивый! Как же хочется его потрогать, запустить руки в волосы, погладить. Но она по-прежнему не решалась. Вместо этого задумчиво спросила:

— Ты знаешь, о чем я сейчас подумала?

— О чем?

— Да нет, ни о чем… — Яна осеклась и закусила губу.

— Нет, скажи, раз уж начала…

— После этой драки у меня возникла ассоциация. Мне дедушка рассказывал, как во время войны, защищаясь, он убил кинжалом немца.

— Ну и что? — удивился Роберт. — Это же случилось на войне, все убивали…

— Нет, дед сказал, что совсем непросто убить человека, — перебила его Яна. — Но, мне кажется, что ты бы смог… Ну, я имею в виду, защищаясь… Смог бы?

— Хм, — криво усмехнулся Роберт. — Уже очень поздно, надо отвести тебя домой, иначе у нас будут большие проблемы.

Он вздохнул, нехотя встал и надел майку. Подал ей руку и помог подняться.

Глава 11. Ветер перемен

Ветер перемен

Яна зашла к себе в комнату. Эрик сидел на ее диване и, судя по всему, чувствовал себя как дома: развалившись, листал ее журналы и что-то напевал себе под нос.

— Как ты вообще здесь оказался? — раздраженно спросила девушка и вырвала у него из рук журнал.

— Мне досталось от родителей, я ведь без спроса взял лодку, — усмехнулся Эрик.

— Я так и знала, — хмыкнула Яна – Кто бы сомневался?

— На следующий день мы все завалились к вам на дачу. А тебя уже и след простыл! Врунья! — он укоризненно посмотрел на нее. — Сама сказала, на лыжах хочешь покататься! «Научи меня, научи меня стоять на воде»… Пфу, — сплюнул Эрик, передразнивая ее, всем своим видом демонстрируя, что обижен до глубины души..

— Ах, ты еще и хамишь! Ну-ка убирайся из моей комнаты, живо! — прикрикнула на него Яна и замахнулась журналом.

Парнишка даже не пошевелился, а просто уставился на нее. Он понял, что Яна уже не злится.

— Мои предки уехали на лодке, а я с твоими вернулся в город, хотел увидеть тебя, — продолжал он как ни в чем не бывало.

— Я думала, ты на моей стороне. А ты… тоже мне друг! — Янин тон заметно смягчился.

— Я всегда на твоей стороне, но не значит, что на его… — фыркнул Эрик, и чувство деланного презрения отразилось на его лице.

Яна рассмеялась.

— Ты что, ревнуешь, что ли? Вот дуралей! Мы же с тобой друзья! Понимаешь? Друзья детства.

— Ну и что? Что ты хочешь этим сказать? — с вызовом спросил Эрик.

— А то, что ты еще маленький! — усмехнулась Яна.

— Да, конечно, зато он большой! — с сарказмом отозвался тот. — Ну и что? Мне через месяц будет пятнадцать! — Он вскочил и начал ходить взад-вперед, размахивая руками, как будто желая придать весомости своим словам. — Я всего на год с копейками тебя младше! Да какое это вообще имеет значение?

— Я не понимаю, к чему ты клонишь? — пожала плечами Яна.

— Дети, спать, уже поздно! — крикнула мама из соседней комнаты. — Эрик, я постелила тебе на диване.

Мальчик неохотно вышел из комнаты.

Хлопнула входная дверь — вернулся папа, спросил с тревогой: «Надеюсь, Яна уже дома?» Услышав его голос, девушка улыбнулась и сразу же заснула.

------

Утром Яна проснулась от непонятного чувства тревоги, сразу открыла глаза и вздрогнула. Эрик сидел прямо на кровати и пристально смотрел на нее.

— И давно так сидишь? — строго спросила она.

— Всего несколько минут, — соврал Эрик. — Твои родители уходили на работу и разбудили меня. Я должен ехать домой. Обещал маме, что вернусь в десять утра. Скоро одиннадцать, а ты все никак не просыпаешься, — виновато произнес мальчик.

— Выйди, дай мне одеться, попьем чай, потом поедешь, — распорядилась Яна.

Зазвонил телефон.

— Не бери, я сама, — крикнула девушка и, накинув халат, галопом понеслась к телефону.

— Привет, детка! Ты уже проснулась? — в трубке раздался голос Роберта.

— Привет, солнце! Уже проснулась, — дрожа от радости, сообщила Яна.

— Тебе сильно досталось вчера?

— Нет, все нормально! Пронесло! — улыбнулась девушка.

— Я здесь, недалеко от твоего дома, выходи, поедем на пляж…

Яна была в замешательстве: что же делать?! Идти без спросу? Но решение пришло спонтанно.

— Да, сейчас, жди возле магазина. Хотя, знаешь, можешь зайти, никого нет.

Эрик удивленно поднял брови. «А я?!» — кричали его глаза.

— Ну ты же сейчас уходишь! — прочитав его отчаяние, спокойно отреагировала девушка.

Эрик замотал головой:

— Нет-нет, я остаюсь.

Яна хотела было сказать Роберту, чтобы он все же ждал ее у магазина, но тот уже повесил трубку.

— Эрик, иди домой, — она заставила свой голос звучать уверенно.

— Ты меня выгоняешь?

— Мне надо переодеться, я еду на пляж, — безапелляционным тоном заявила Яна.

— А тебя отпустили? — допытывался Эрик.

— Но ты же не сдашь? — раздражаясь, прошипела она.

— Все зависит… - Эрик ехидно улыбнулся и вскинул вызывающе подбородок

— От чего зависит? — возмутилась Яна.

— Я поеду с вами, плавки при мне, — быстро выпалил он.

-— Иди ты к черту, — махнула на него рукой Яна.

Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Это была Чуча.

— Поехали на пляж! — весело провозгласила она.

— Вот и компания подбирается, — саркастически рассмеялся Эрик.

— Боже, вы что сговорились? — Яна закатила глаза.

Вскоре объявился и Роберт.

— Что, все в сборе? — он улыбнулся и протянул Эрику руку. Тот растерялся, но руку все же подал, не забыв смерить соперника ревнивым взглядом.

Глава 12. Чаепитие

Чаепитие

Подходя к двери, Яна услышала, как в квартире непрерывно звонит телефон. Девушка поспешила поднять трубку. Это была мама.

— Где ты была? — не поздоровавшись, резко спросила мать.

— На пляже, — с вызовом ответила Яна.

— Почему без спросу? — допытывалась Дина Павловна.

— Потому, что ездила ненадолго, ты же видишь, я уже дома, — старалась успокоить ее Яна.

— Это он на тебя так влияет! Ты такой не была!

— Мне никогда и не было шестнадцати, — парировала Яна. И добавила с вызовом: — И у меня своя голова есть!

— Видимо, у тебя ее все-таки нет! — с сожалением констатировала мама. — Дождись меня. Мы с папой скоро будем.

Родители пришли вместе, и Яна была очень этому рада. Они сели ужинать. Дина Павловна открыла было рот по поводу того, что Яна стала слишком уж самостоятельной, но папа тут же ее перебил:

— Дай нам спокойно поесть, потом поговорим.

Какое-то время ели молча. Однако мама продержалась недолго. Обратившись к дочери, она заявила:

— До восемнадцати лет я за тебя отвечаю и содержу тебя, поэтому ты будешь считаться со мной…

— Что за бред… — пробурчал папа и уткнулся в газету.

— Что ты имеешь в виду? — с вызовом спросила Дина Павловна, уставившись на мужа.

— Да, тут бред всякий пишут, — Аркадий Семенович посмотрел на Яну, и оба прыснули со смеху.

Их семейный ужин прервал звонок в дверь. Это был Роберт. В руке он держал красивые желто-кремовые чайные розы, завернутые в целлофан.

«Этот букет он точно купил», — отметила про себя Яна и многозначительно посмотрела на маму.

— Добрый вечер! Можно войти? — смиренно спросил юноша, вручая букет хозяйке дома.

Мама была обескуражена, растеряна и совсем не знала, как реагировать.

— Заходи, — только и смогла произнести она.

Яна просияла.

— Привет, — папа протянул Роберту руку. Тот с готовностью ответил уверенным рукопожатием. Отец улыбнулся и одобрительно похлопал Роберта по плечу, не забыв отметить:

— Спортивный парень.

Аркадий Семенович в молодости занимался спортом — сначала тяжелой атлетикой, а потом боксом. Он выглядел очень молодо и мог похвастаться неплохой для своего возраста фигурой.

Дина Павловна накрыла в гостиной журнальный столик к чаю, как всегда красиво уставив его разнообразными десертами. После чего пригласила всех к столу.

— Аркадий, что мы будем делать? — И вопросительно вонзила взгляд в мужа.

— Пить чай, — невозмутимо ответил тот и отхлебнул из чашки.

— Да, давайте пить чай, — чтобы как-то заполнить неловкую паузу, выпалила Яна.

Дина Павловна поняла, что от супруга не будет никакого толку, сама обратилась к Роберту:

— Так все же, чем ты занимаешься, Роберт? — автоматически переходя с ним на «ты».

— Я пока отдыхаю, — неопределенно ответил тот.

— Бездельничаешь, значит? — мама наклонила голову и отпила чаю. По ее опущенным глазам Яна поняла, что она чувствует себя неловко.

— Нет, — спокойно и сухо ответил Роберт. — Я пока отдыхаю. Скоро буду устраиваться на работу.

— Куда? — Дина Павловна не ослабляла хватку.

— Еще не решил, есть несколько предложений, пока говорить не буду.

Он отвечал очень спокойно и уверенно. И только по тому, как дрогнула его рука, когда он ставил чашку, можно было предположить, что Роберту не по себе.

— Ну а какие планы? Учиться будешь дальше?

— Пока не решил насчет учебы. Здесь, в городе, точно не буду, — юноша подул на чай.

— А где будешь? — не унималась Дина Павловна.

— В Ленинграде. Я его обожаю.

Мама саркастически улыбнулась:

— Значит, хороший аттестат?

- "Да что ж она к нему прицепилась?" – Яна сидела ни жива, ни мертва, с застывшим лицом и от стыда не могла поднять голову от чашки с чаем.

— Хватит, — не выдержал папа. — Это что, допрос? Лучше скажи, Роберт, как тебе здесь, у нас живется? Уже освоился?

И стал рассказывать об истории Города, о том, куда стоит поехать, что посмотреть. Яна с любовью и благодарностью смотрела на отца. Мама закусила губу, но все же вздохнула с облегчением, что больше не нужно играть первую скрипку в этом напряженном разговоре.

— Все, мы идем гулять, — твердо сообщила Яна, допив чай.

— Нет, — возразила Дина Павловна, — сегодня ты на… — она хотела было сказать «наказана», но прикусила губу. — Сегодня ты уже нагулялась.

Роберт сделал вид, что ничего не заметил. Они пошли к Яне в комнату.

— С отцом я вроде подружился, — улыбнулся юноша, — а вот с мамой твоей — не знаю, может быть, никогда не удастся.