13 часов после полудня

Глава 1.

Она помнит, как когда ей было пять лет, к ней пришло простое озарение. Стояло жаркое лето, примерно середина июля. Знойное солнце светило в глаза и высушивало склеры, делало окружающий мир расплывчатым и каким-то дёрганым. Словно кто-то подносил к взору кривое стекло неспокойными дрожащими руками. Старческими и такими же сухими, как неживые ветви ближайшего многолетнего клёна. Цикады издавали характерный стрекот, в траве шуршали кузнечики, а на соседнем поле резвились дети, играя в мяч.

Она сидела на раскалённой качели, маленькими пальчиками вцепившись в горячие звенья тех цепей, что держали её. Внимание девочки было устремлено вверх, на облака, медленно проплывающие мимо.

— Алексина. Алексина!

Девочка не сдвинулась с места, только повернула голову к зовущей, наблюдая за тем, как тучная женщина, придерживая белоснежный фартук с дурацкими рюшами, бежала к ней. Её лицо было бледнее мела, по шее струились капли пота, а глаза выражали настолько сильное отчаяние, что в белках полопались капилляры. Тогда девочка поняла: все кончено.

Алекс моргает. Один раз, и другой. Снова и снова, но картинка перед ней всё продолжает оставаться размытой, точно она смотрит через заляпанную липкими пальцами, оставившими отпечатки, линзу фотоаппарата. Она стонет от резкой боли в голове и приподнимается, но тут же падает обратно, где бы это ни было. Во рту ужасно сухо, можно подумать, вода в её горло не поступала несколько сотен лет.

Вновь моргает и, наконец, взгляду удаётся сконцентрироваться на пространстве перед собой. Плитка. Простая серая плитка, потёртая и непрезентабельная. Такую обычно выстилают в недорогих забегаловках. Алекс помнит одну из них, расположенную на 13-й улице; там стоят круглые столы, накрытые уродскими красными клетчатыми скатертями, а в зале всегда витает непонятный запах, то ли подгоревшего бекона, то ли затхлой тряпки, которой протирают столешницы. По четвергам туда приходит славная женщина лет шестидесяти пяти, с милой пушистой собачкой породы «мальтипу» на поводке.

Алекс в очередной раз моргает и заторможено прослеживает взглядом шов между керамическими плитками, и этот вид позволяет ей немного прийти в себя. Странно.

Она не раз видела, как из уличного асфальта, прямо из глубоких трещин, прорастают сорняки. Обычно это были одуванчики, такие жёлтые и воздушные, прямо как любимое платье в белый горошек её няни Ирины. Та надевала его исключительно по праздникам, чаще всего на день рождения самой Алекс.

Но вот, чтобы растения прорастали прямо в помещении? Слишком странно. Может, она не до конца проснулась?

Думая об этом, Алекс не без труда вскидывает руку и тянется, желая дотронуться кончиками пальцев до небольших красных лепестков неизвестного цветка. Её прерывает знакомый звук: что-то вибрирует около уха.

Девушка одёргивает предплечье и упирается им в пол, пытаясь приподняться. Всё тело болит так, словно она вышла из спортзала после особенно хорошей тренировки. Она осматривается и с потрясением понимает, что не имеет представления, где находится. Всё вокруг ей незнакомо, но одно можно сказать точно: она оказалась в какой-то заброшенной уборной. Здесь расположены аккуратные зелёные кабинки самого непривлекательного оттенка, который только может быть, а также несколько раковин и урн. А ещё грязь. Очень-очень много грязи. Разводы на полу и на стенах, пыль на зеркалах и паутины в углах у потолка.

Сев на колени, болезненно упираясь костями о кафель, Алекс прижимает ладонь к пульсирующему лбу, пытаясь вспомнить, что было до того, как она очнулась.

Так, она закончила подшивать последние документы, как всегда, оставшись допоздна на работе. Потом, убрав за собой, девушка закрыла офис на ключ и, стуча туфлями на небольшом каблуке, вышла из здания компании. Она ненавидела эту идиотскую обувь, но регламент подразумевал строгий стиль одежды, поэтому особого выхода не было.

На этом всё. Дальше, воспоминания обрываются, а в голове стоит пустота, звенящая будто кто-то принялся бить ложкой по металлическому дну кастрюли. К глотке подбегает страх, но она старается тут же его усмирить, начиная судорожно думать.

«Меня… кто-то похитил?» — пролетает в разуме странная мысль.

Как ни посмотри, это полный бред. Она ведь живёт не в каком-то боевике, где главную героиню крадут из-под носа у публики и держат в заточении. После конечно же придёт брутальный главный герой, который спасёт «принцессу» из лап злодея.

Алекс просто терпеть не может подобные дешёвые и клишированные повороты сюжета.

Да и тем более, где эти, так называемые, похитители? Алекс снова осматривается, словно они могут появиться из воздуха или спрыгнуть с потолка, как какие-то ниндзя. Что глупо, если кто-то у неё спросит.

«Сейчас не о том», — решает девушка.

Она не связана и вполне себе трезва, так что ничто не мешает ей выбраться отсюда. Алекс поднимает ногу, намереваясь сделать шаг, но так и замирает на месте, когда внимание привлекает предмет, лежащий под её подошвой.

— Что за… — бормочет себе под нос хриплым, от долгого молчания и сухости во рту, голосом.

Нагнувшись, опасливо поднимает найденную вещь, после чего несколько раз прокручивает её в руке. Оказывается, это простой старый кнопочный мобильник с крышкой. Кажется, он ещё называется «лягушкой».

— Или раскладушкой? Хм.

Неуверенная, она открывает крышку и перед ней тут же загорается маленький и неудобный, по меркам современного человека, привыкшего к большим сенсорным дисплеям, экранчик. Первое, что бросается в глаза, так это время: 12:09. Полдень.

Когда Алекс возвращалась с работы, было около восьми часов вечера, уже смеркалось, и на улице загорались фонари, освещая дорогу, по которой шли люди.

Теперь наступил день, и остаётся только надеяться, что следующий.