23. Гранатомётчик.

23. Гранатомётчик.

В детстве, когда я был ребёнком, меня вызвала к доске учительница на уроке Белорусской литературы и поставила задачу изложить вслух повесть Василя Быкова «Журавлиный крик». Повесть у Быкова получилась замечательная (кто б сомневался) я вышел к доске, развернулся фронтом к одноклассникам и принялся излагать. А в классе, как говорится, немая была тишина. Было слышно, как на коридоре муха билась башкой об стекло. Смысл повести Быкова таков: в самом начале Великой Отечественной Войны наш стрелковый взвод оборонял от фрицев железнодорожный переезд и развилку дорог. Первую атаку фашистов наши отбили, вывели из строя вражеский бронетранспортёр. Командир взвода приказал солдату по имени Пшеничный снять с подбитой машины пулемёт. А тот ответил: – «Я не умею». А сам подумал: - «Если возьму пулемёт, то командир в бою потребует огня, а это опасно». Очканул, короче, Пшеничный. Сначала он пайку зажал от товарищей, потом отказался взять пулемёт, а потом и вовсе предал своих, самовольно оставил позицию, сдался фашистам, а они его грохнули. Всю эту историю на уроке белорусской литературы я рассказал, а это обозначает, что тему я прочитал, пережил внутри себя и запомнил. Я усвоил, что советский солдат не должен уподобляться персонажу Пшеничному, не должен отказываться от выполнения боевой задачи. Если, вдруг, солдат чего-то не умеет, то обязан напрячься, мобилизоваться и научиться. По этой причине я не мог и не хотел ответить своему командиру: - «Я не умею управляться с АГСом». А ответ «Умею управляться с АГСом» был бы ложью. Обманывать старших некрасиво, а старших по званию – вредно для долголетия, поэтому я ответил: – «Справлюсь». Так что, занимайтесь, дети, изучением Белорусской литературы, а там сами поймёте, кому чего она прививает. Мне, например, привила способности к АГСу. Не без помощи Фарида, конечно же. Потому что на Зубе Дракона он единственный, после Хайретдинова, кто «шарил» в этой технике.

В глубоком трудовом порыве, за несколько часов напряженного труда, я оборудовал позицию, затащил на неё АГС, пристроил почти не криво и пошёл к Фариду, попросил развить во мне умения в вопросе эксплуатации АГСа. Фарид на тот момент был «дембель», по логике неуставных взаимоотношений мог послать меня подальше и ещё подзатыльник отвесить. Но Фарид не послал, спокойно пошёл со мной на пыльную, раскалённую позицию, показал, как разобрать АГС, как собрать. Рассказал про технические особенности этого оружия:

- Смотри, тут есть такая трубочка, она может быть установлена вот так, а может оказаться перевёрнута на 180 градусов. Но установится, будто так и надо. У тебя всё соберётся, всё закроется, только АГС стрелять не будет.

- А какого хрена завод-изготовитель не предусмотрел на эту трубочку ПДУ (противо-дураковое устройство)? Почему не сделал так, чтобы трубочка только правильным образом могла быть установлена, чтобы неправильной стороной не влезала? – Сказал внутри себя я, но Фариду не озвучил. Потому что не он подписывал проект, не он клал кабель. Это не его ответственность, как говорится, не его песня, не его битва.

Потом Фарид показал мне как пользоваться таблицей для навесной стрельбы, как перевернуть прицел, чтобы из АГСа получился миномёт.

После прочтения теоретической части Фарид перешел к «лабораторным» занятиям. Он выбрал в горах несколько целей, сказал, чтобы я навёл на них оружие, затем проверил точность наводки. После этого поставил задачу, чтобы я десять раз разобрал-собрал АГС. По окончании всех манипуляций сказал:

- Ну, нормально. Можешь докладывать Командиру.

А я тогда подумал:

- Хорошо, что Фарид не убился со столитровой РДВшкой. Как бы я осваивал АГС без его помощи? Другого «дембеля», ефрейтора Маламанова, попросил бы что ли? Нет, конечно же. Маламон за два года службы научился только горлопанить и бахвалиться своим «высоким» дембельским званием. Такое поведение обычно происходит исключительно из-за тупости. Фарид вырос толковый, при этом тихий, спокойный и обстоятельный, ему не надо было кричать, его и так все уважали. А Маламон постоянно шумел, как толпа бакланов, и пустота в его башке эхом разносила резонанс по окрестностям. Опять же, Фарид на РДВшку грудью кинулся, а не Маламон. Недаром говорят, что первыми погибают самые лучшие. В этом весь смысл.

После привития способностей к АГСу, я поднялся, обтряхнул штаны от горной пыли, метнулся через скалы докладывать командиру о моей боеготовности. Дело было к вечеру, в горах уже наклёвывалось потемнение, поэтому я, как Конь Тыгыдымский, прискакал к нашему СПСу (тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым), возник перед Хайретдиновым и доложил. Тот мне в ответ:

- О! Пойдём, пока темнота не навалилась. Хватай кассету с гранатами и бегом за мной!

Хватанул я кассету с лентой на 29 гранат и потянулся за РГДшками. Хайретдинов:

- Отставить! До Хисарака ты их не докинешь.

- Если АГС будет колбасить, Конев подумает, что мы по Хисараку самовольно херачим. А если ручные гранаты пару раз жахнут, то у него будут все шансы подумать, что мы верой и правдой обороняем пост «Зуб Дракона».

- Убедил. Засчитываю. А теперь бегом марш! Занимай место Первого Номера за гранатомётом.

Прибыл я на позицию, полез к гранатомёту. Фарид мне много чего рассказал, а что выпендриваться не надо - не сказал. Не подготовленный в этом теоретическом аспекте, я решил выпендриться перед Хайретдиновым, уселся за АГС, закинул ноги на две задние лапы станины, как самый офигенный в нашем подъезде «ремба», стал изображать будто давным-давно умею стрелять из АГСа по душманам.