36. Прорыв.

36. Прорыв.

После того, как самоходки настрелялись и успокоились, пришла пора ночного дежурства. Часть СПСов на Третьей точке была разворочена, минные заграждения уничтожены, поэтому ночью мы все сидели среди скал в напряжении пуще обычного, буравили темноту органами слуха, зрения и заряженными стволами. Если бы я был на месте душманов и задумал прорваться из Хисарака через Зуб Дракона, то поднялся бы на высоту, господствующую над вертолёткой, поставил бы там пулемёт и пошел бы сверху вниз в наступление на пост под прикрытием огня. Именно для этого нам нужны были заградительные мины на вертолётке, чтобы душманам не очень вольготно наступалось. Но артиллерия, как говорится, ку-ку, эти заграждения расхерачила. Нам теперь оставалось водить в ночи стволами, бурлить от злости кипятком и подбадривать себя гимном артиллеристов.

Ночь на Зубе Дракона прошла без душманов, поэтому с наступлением рассвета я употребил по назначению горячий завтрак, разулся и полез в СПС спать. Бендер с Шабановым на карачках ползали между скал, просеивали через пальцы песок в поисках старых бычков. Устроили антибычковое разминирование потому как сигареты опять надо было экономить.

Проснулся я от того, что по скалам цокали пули. Обстрел начался, а я, как всегда, спал в СПСе. Закономерность понятная, если вспомнить, что по ночам я дежурил. Пули застучали по камням, стали отскакивать рикошетом, издавая противный визг.

В окоп Герасимовича спрыгнул Ефремов с автоматом.

- Откуда стреляют?

- Снизу. Вон, где горелое что-то.

- Херня какая-то. Первый раз вижу, чтобы духи стреляли снизу.

Внизу звонко хлопало и летело со свистом на пост.

- На штурм что ли бородатые собрались? – Ефремов вытянул шею, попытался посмотреть через скалы, что происходит на Третьем посту. Что там происходит было не видно, только слышно, как стрелял пулемёт Орлова.

- Эй, на Третьем! АГС на них разворачивайте! – Заорал Ефремов.

Провести отдыхающую смену лёжа стало для меня несбыточной мечтой, я откинул закрывавшее вход одеяло и выполз из СПСа на четвереньках. Как был босиком, так и выполз наружу.

- Шабанов! – Ефремов нашел глазами Андрюху среди скал. – Дуй к рации, готовь её к связи.

- Есть. – Андрюха поставил на предохранитель автомат и полез между валунов к рации разведчиков.

- На Третьем, суки! – Ефремов снова попытался заглянуть через скалы на Третий пост. – Из АГСа по ним, едрёна мать!

Стрельба усилилась. В окоп к Герасимовичу и Ефремову ввалился Хайретдинов. Ефремов высунул за бруствер голову, покрутил ею, затем вернул обратно в окоп, нарисовал пальцем в воздухе перевёрнутую параболу перед лицом Хайретдинова:

- Блин, вот так, навесом надо стрелять, чтобы их накрыть. Траектория слишком крутая, ни «Град», ни артиллерия так не сможет. Слишком близко к нам подобрались духи, грамотно позицию умеют выбирать, гады. Тут их можно достать только миномётом. Либо АГСом.

- Конечно АГСом! – Прапорщик тоже вытянул шею, как будто пытался заглянуть на Третий пост через скалы, заорал изо всех сил:

– Манчинский!!! Какого хрена у тебя АГС молчит?!

- Не стреляет, тарищ прапорщик! – Сквозь вой и свист пуль долетел голос Сани Манчинского.

- Так, Касьянов! Это по твоей части. – Прапор повернулся ко мне.

В это время сон меня ещё не отпустил, я стоял на четвереньках, смотрел на происходящее осоловелыми глазами и тормозил, как тягач на задней передаче. Единственное что я догадался сделать - это надел бронежилет и каску после того, как несколько пуль выбили каменную крошку из соседних скал. А в остальном я тупил и даже не подумал обуться после сна.

- Бегом на Третий. И чтобы АГС стрелял! Понял? – Поставил мне задачу Хайретдинов.

- Так точно. – Я развернулся и ринулся выполнять боевую задачу. На четвереньках. Поскольку задачу включить мозги прапорщик мне не поставил, я как был, так и двинул на Третью точку. Босиком и с выключенными мозгами.

На Третьем посту Саня Манчинский и Мишка Гнилоквас сидели среди скал на корточках возле АГСа. Рядом с ними болталась на шомполе подвешенная за ремешок солдатская каска, черная от тротиловой копоти. Эти два балбеса выдернули из неё внутреннюю кожаную обвеску, засунули снизу кусок тротила и недавно сварили чай.

- А-ха-ха-ха! – Заржали Манчинский и Гнилоквас, когда я босиком, но в бронике и каске вывалился из скал к ним на пост. - А-ха-ха-ха! Ну ты даёшь! Без штиблет и в каске! Ты бы ещё штаны снял!

- Что с АГСом делали? – Я постарался не обращать внимание на их обидный

смех. Но сам потихоньку начал догадываться, что, скорее всего, выгляжу, как минимум, нелепо.

- Что делали с АГСом?

- Да нахрен нам твой АГС сдался! Ничего не делали. – Манчинский кое-как скомкал смех. – Разобрали только.

- Понятно, значит трубка. – Я поднял крышку ствольной коробки АГСа. – Вы трубку раком поставили.

- Димон! Ну ты клоун! – Миша всё ещё улыбался. – Видел бы ты себя в зеркало!

Обидные Мишины слова я «проглотил», разобрал АГС, вынул трубку, которую мне показывал Фарид, перевернул её на 180 градусов. Затем собрал все детали обратно, прицепил кассету с гранатами, передёрнул за тросик. Теперь надо было проверить работоспособность, надо было куда-нибудь выстрелить. А куда? Душманов от нас отделял большой базальтовый булыжник. Миша и Манчинский укрылись за ним, чтобы возиться с АГСом.