4

1.1

Фоксфилд. Июль 1988 г.

- Джим, если ты не подойдешь, тебе точно не поздоровится! – Розовощекий пухлый коротышка пискляво срывал голос, пытаясь докричаться до подпирающего стену с сигаретой в зубах парня. – Или тебе не нужны чертовы деньги?

Тот повернул голову и, немного спустив солнечные очки на нос, исподлобья глянул в сторону кричащего мужчины. Как же он его ненавидел, передать было невозможно. Мало того, что босс он отвратный, так еще и набивается ему в отчимы. Джим часто представлял, как счастлив он будет в тот день, когда сможет без зазрения совести поколотить этого несносного поросенка. Но этот день всё не наступал, Джим по-прежнему работал на побегушках в конторе «Мэйсон Финанс», а его заработка едва хватало на жизнь.

- Иду, босс. – промямлил он, щелчком отправив дымящийся окурок в сторону лужайки, служившей ему пепельницей. Судя по количеству окурков, из-под которых не видно было землю – использовалась она в этом качестве очень давно.

- Пошевеливайся, давай! Думаешь, если бы я в твоем возрасте двигался, как дохлая кляча, я бы смог добиться того, что имею сейчас?

- Нет, сэр. – обреченный голос Джима не выдал кипевшего в нем ехидства. Не больно-то и хотелось ему добиться через пару десятков лет ожирения с букетом сопутствующих болезней, пятилетнего «Бьюика» и двухэтажного дома на окраине Фоксфилда. Но именно последними двумя пунктами так гордился босс Джима – Теодор Мэйсон.

Потный и неприятно пахнущий от жары Теодор зашел в свой офис и остановился около кондиционера, пытаясь продышаться. Несколько шагов дались Теодору с трудом, за лишние движения он проклинал этого лентяя Джима, которого вечно не дозовешься. Он давно был бы уже уволен, если бы не его мать, с которой у Теодора был роман.

Немного отдышавшись, Теодор подошел ближе к своему столу и взял с него большой конверт формата А4. Повернувшись с ним в руках, посмотрел в свое отражение в очках стоящего сзади Джима, вздохнул и протянул конверт парню.

- На Ривер-Авеню новые жильцы в бывшем доме Уиллисов. Ты доставишь им это предложение, моя визитка на конверте. – Теодор ткнул толстым пальцем, напоминающим сардельку, в прикрепленный к конверту белый картонный прямоугольник. Он подался немного вперед и вверх, подпирая парня. – И не вздумай выкидывать никаких фокусов, иначе твоя задница быстро окажется на улице. Понял меня, Джимми?

- Да, сэр. – Джим ненавидел эту форму своего имени. Он считал, что это скорее имя для какого-то темнокожего парня из трущоб большого города, приторговывающего наркотой. Не сказать, что Джим был расист, в школе с ним учились и темнокожие в том числе, но близкой дружбы он с ними не водил.

Выйдя на улицу, Джим погрузился в плотную, осязаемую каждым сантиметром кожи, жару. Но, даже запах раскаленного асфальта и пыли не мог перебить въевшуюся в ноздри вонь от толстяка. Теперь будет выветриваться весь остаток дня. Парень брезгливо поморщился и вытащил из заднего кармана джинсов сплющенную бейсболку красного цвета. «М.Ф.» - чуть облезлыми золотистыми буквами был украшен её перед. Распрямил, натянул на голову, раз так положено – пусть Теодор видит. Как поступить – поехать на машине или пойти пешком? В такую жару его древний рыдван запросто мог превратиться в настоящую духовку и запечь Джима как индейку на День Благодарения. А пешком пойти – точно будет солнечный удар.

Решив всё-таки ехать на машине, Джим добрел до стоянки, где под палящим солнцем стоял его видавший виды «Датсан». На всякий случай пнув переднее колесо, он уселся в раскаленный салон, и, с трудом открыв окно, закурил. Работа на побегушках ему не нравилась, но другой не было. Куда-то в большой город ехать Джим не хотел, хотя Лиза настойчиво звала его – работа официанткой в забегаловке её не устраивала. Из-за этого они периодически ссорились, каждому хотелось комфорта, но каждый видел его по-своему. Одолеваемый этими мыслями, он завел машину и подъехал к выезду со стоянки, пропуская попутку.

Что это была за машина! Ярко-красный «Мустанг» с откидным верхом издавал рычание как лев, показывающий всем, кто хозяин в саванне. Лицо водителя показалось Джиму очень знакомым. Это был Томми Уиллис, единственный сын недавно уехавшей четы, в чей дом сейчас и направлялся Джим. С Томми они были знакомы по школе, тот учился на класс младше Джима, сильно не выделялся, но, как и Джим – очень любил плавание. Они вместе ходили на занятия в бассейн.

Джим вырулил со стоянки и, воодушевленный предстоящей встречей со старым другом, вдавил педаль в пол. Старый японец закряхтел, потом загудел, набирая обороты, и, успевший отъехать больше, чем на квартал, «Мустанг» начал приближаться. Приближаясь, Джим несколько раз нажал на клаксон и замахал рукой с сигаретой из открытого окна. На «Мустанге» заморгал правый поворотник, и машина начала снижать скорость, прижимаясь к обочине. Судя по улыбке – Томми тоже узнал своего старого напарника по водной дорожке. Джим, в свою очередь, притормаживал вслед за ним.

- Твою ж за ногу, Томми! – радостно воскликнул Джим, выпустив из объятий старого приятеля. Тот улыбался во все тридцать два белоснежных идеально ровных зуба и поправлял пиджак в мелкую клетку. – Ты где урвал такую тачку? Да и костюмчик на тебе – что надо! Если бы я не знал тебя, я бы сказал, что ты босс мафии в Чикаго, ни больше, ни меньше.

- Брось, приятель, я всего лишь один раз поймал удачу за хвост, и теперь пожинаю плоды. А ты совсем не изменился, всё в такой же отличной форме. – Джим приосанился, выровнял спину, а Томми похлопал его по плечу. – Ты где работаешь?

1.2

Темнокожий усатый полицейский пристально смотрел на сидящего перед ним Джима. Выглядел Джим не очень – забрызганный чужой кровью, с грязным лицом. Еще и очки потерял где-то, когда бежал вызывать полицию.

- Мистер Корбетт, я попрошу вас еще раз вспомнить все обстоятельства произошедшего.

- Я все рассказал, мне действительно нечего добавить. – Джим с отчаянием пытался доказать полицейскому, что не скрывает от него ничего.

- Но всё же. Вы говорите, что погибший был вашим старым школьным приятелем, которого вы не видели очень давно. Сегодня вы его встретили, спустя огромное количество времени, и как ни в чем не бывало предложили попить холодный чай в парке. Правильно я понял?

- Да, сэр, всё так.

- А где ваш друг был до этого? Вы поддерживали с ним связь?

- Нет, сэр.

- А о чем вы разговаривали с ним? Наверняка, у вас было много общих тем.

- Не могу сказать, сэр, что много общих тем. Но мне было интересно, откуда у него такая машина, ведь они жили лучше многих, но не сказать, что роскошно.

- Вы завидовали ему? И кто это они? – полицейский своими вопросами вытягивал информацию из парня, загоняя его в логические ловушки.

- Нет, ни в коем случае я ему не завидовал. Меня с детства мать приучила к тому, что каждый получает то, чего достоин. – Джим на секунду отвлекся, увидев в окне, как эвакуатор протащил ярок-красный «Мустанг» Томми. – А они – это их семья, Уиллисы.

- Это те, что уехали год назад?

- Да, сэр, говорят, что они уехали.

- Говорят? – полицейский удивленно поднял одну бровь. – Я тебе наверняка говорю, что они уехали и греются где-нибудь во Флориде.

Джима прострелило искрой ощущения дежа-вю. Именно такие слова о своих родителях говорил Томми. Очень странная ситуация. Грела мысль о том, что в кармане лежит ключ к разгадке всего этого беспредела. Она же и заставляла тревожиться, не было понимания, что за сила это творит.

- Да, сэр, я так ответил потому что не знаю сам, только что-то слышал. – Оправдание Джима выглядело неуклюжим, но логичным.

- Не юли, сынок. – Полицейский откинулся на спинку стула и достал из кармана визитку. – Я думаю, тебе есть, что рассказать, просто ты не можешь вспомнить. Позвони мне, как память вернется, и тогда побеседуем. А сейчас – пошел вон.

Джим, ошарашенно глядя на резко поменявшегося в лице полицейского, взял визитку со стола, засунул её в карман и поднялся со стула.

- Но, мои права, сэр, - пытался как-то отреагировать на грубость в свой адрес.

- В гробу я видал права, когда убивают кого-то среди дня. Я сказал – вон! – Полицейский вскочил и, грозно наклонившись вперед, оперся на стол. – Еще два слова, и я запру тебя за нарушение общественного порядка и сопротивление при задержании.

Парень не стал спорить, развернулся и быстрым шагом выскочил из кабинета, а потом и из участка. Машину его перевезли к участку, конверт также лежал на пассажирском сиденье. Джим уселся в машину и с упоением закурил. Советом уже умершего товарища он решил воспользоваться когда-нибудь потом. Надпись на пачке также гласила «Курение убивает». Ну а сегодня оказалось, что и мотоциклисты тоже убивают. Интересно, это как-нибудь связано с историей, рассказанной Томми о Фортуне? Наверняка. Но об этом потом, сейчас домой, надо отдохнуть.

****

Наутро Джим проснулся донельзя разбитым. Мало того, что жара и стресс прошедшего дня проехались по нему, словно катком, так еще и ночью вскакивал от каждого шороха.

Снилась белокурая взрослая Фортуна, у которой вместо лица было черное марево, и она бегала за Джимом с тоненькой гароттой, которой, по словам офицера полиции, был убит Томми. Хитрое устройство извивалось вокруг него, пытаясь порезать на куски, но только обматывало, словно в кокон. Джим просыпался, рывком пытаясь выпутаться из прилипшей к нему простыни.

Стоило снова уснуть, как ему приснился мотоциклист во всем черном. Он разбил окно в машине и украл конверт, который надо было отвезти по заданию мистера Мэйсона. Для Джима этот конверт почему-то был крайне важен, и ему пришлось бежать за мотоциклистом. Тот остановился на холме, на фоне гигантской светящейся луны, снял шлем, а под ним оказалась голова его босса, которая отделилась от шеи, упала и покатилась, сопровождаемая сумасшедшим хохотом. Джим закричал и проснулся. Уже начинало светать, и уснуть нормально не получилось – дремал и просыпался до самого будильника.

Первым делом Джим решил – сегодня на работу он не едет. Пусть, если что, Мэйсон сам решает свои дела. Да и в целом, состояние парня не располагало к тому, чтобы кого-либо видеть сегодня. Гудящая голова наполнялась мыслями, и как будто физически становилась больше, мешая двигаться. Следом надо было что-то съесть, и Джим не стал откладывать это дело в долгий ящик, быстро подкрепившись. Посмотреть записку и отложить визитку копа.

Стоп! Где вчерашняя одежда? В панике Джим кинулся в сторону подвала, где стояла стиральная машина, по пути молясь всем, кто только существует, чтобы мать не постирала его вещи. С чувством гигантского облегчения он обнаружил свои джинсы в корзине с бельем, бумажки тоже были на своих местах. На слегка забрызганном кровью обрывке блокнотного листа каллиграфическим почерком был выведен адрес. С обратной стороны теми же чернилами и, судя по всему, той же рукой была выведена цифра четыре. Джим вспомнил историю, рассказанную Томми, и наличие цифры его не удивило. Но, почему именно четыре, и какие варианты в других ящиках?

1.3

Его день несчастья начался раньше, чем была вытащена злосчастная бумажка. Он, наверное, начался еще вчера. А может, и гораздо раньше. Может, судьбой предначертано было всё именно так. Джим не верил в судьбу, но очень её проклинал, когда человек с именем Лаки всё-таки назвал оставшиеся три варианта. Хуже того, что вытащил Джим, могла быть только пуля в лоб. Но сейчас надо что-то делать, всё возможное и невозможное, чтобы оборвать чертову «цепь».

Мотор несчастного изделия заокеанского автопрома ревел так, что казалось: еще немного и он взорвется. Такому исходу Джим не удивился бы совершенно. Сегодня просто такой день. Джим попытался вспомнить, почему именно эта машина ему досталась? Потому что это был единственный вариант в округе, который мог передвигаться, и Джиму хватало на него денег. Ну, почти хватало, примерно четверть добавил Теодор Мэйсон. Ну и лицо у него тогда было. В то мгновение стало понятно, что теперь этот паук не отпустит из своей сети ни Джима, ни его мать.

Джим мчал к тому самому приятелю, к которому планировал заехать перед визитом в незнакомый дом, и у которого можно было недорого прикупить пистолет. Правильно или нет сделал, не заехав сразу – уже неважно. Сейчас Джиму нужен ствол в кармане, потому что есть всего один день, а потом появится мотоциклист, который будет пытаться лишить его жизни. Еще надо позвонить этому копу, который его допрашивал, где-то завалялась его визитка. Впереди показался знакомый поворот, за которым находился трейлерный парк – именно там жил человек, у которого можно было купить пистолет. Лихо зарулив, и едва оставшись на дороге, Джим немного взбодрился. Он настроен решительно, никто не посмеет его тронуть, он сам всех порвет, если это понадобится.

Спустя полчаса Джим неторопливо ехал по одной из центральных улиц пустого от жары города. Одно дело было сделано – в бардачке лежал «Смит и Вессон 686» и коробка патронов к нему. Теперь ему требовалось сделать еще две вещи: поесть и позвонить копу. И лучше в таком порядке, потому что потраченные нервы требовали подпитки. На глаза попался лоток с хот-догами, скучающий темнокожий продавец которого сидел в тени, закинув ногу за ногу. Джим затормозил и позвал его

- Эй, дружище! – продавец поднялся и подошел ближе к машине, - сделай-ка мне два хот-дога с двойной сосиской, луком и горчицей.

- Ты с женой, что ли, расставаться едешь? – пошутил негр за стойкой.

- Почти. Шевели руками, а не языком, дружище! – Джиму шутка не понравилась, но заострять внимание на ней не стал, ушел от ответа.

- Да, мистер. – смущенно пробормотал и начал активнее готовить темнокожий лоточник.

Первый хот-дог просто растворился, едва Джим вернулся в машину. Джим хмыкнул и подумал о том, что поел он сейчас как голодная бродячая собака. Хоть не озирался по сторонам, опасаясь, что кто-то подойдет и отберет еду. Решив, что будет нехорошо себя чувствовать, если съест и второй, Джим достал сигарету. Теплый дым попал в рот, с приятным щекочущим ощущением прошел горло и резким спазмом скрутил легкие, заставив парня согнуться в приступе дикого кашля, едва не ударившись с размаху головой об руль. Сигарета выпала из рук и закатилась куда-то под сидение. Кашель не отступал, заставляя захлебываться на вдохе, на глазах наворачивались слезы.

В чувство его привел сильный запах гари. Джим увидел, как из-под сидения, куда, судя по всему, закатилась выпавшая из рук сигарета, поднимались струйки дыма. Сидеть становилось горячо, и он выскочил из машины. Внезапно под сиденьем что-то с шипением лопнуло и брызнуло пламенем. В панике Джим оббежал машину и, вытащив из бардачка пистолет и документы, начал рассовывать их по карманам. В машине огнетушителя, естественно, не было, и спустя несколько минут она осталась стоять у обочины, охваченная пламенем, вместе с несъеденным хот-догом и пакетом от «Мэйсон Финанс». О них думать хотелось в последнюю очередь, сейчас бы разобраться, что происходит и как с этим бороться.

*****

Полчаса времени потребовалось Джиму, чтобы найти таксофон. Пока он шел – навстречу ему промчались две пожарные машины, ревом сирен распугивая прячущихся в деревьях птиц и заставляя оборачиваться случайных прохожих. Наверняка, скоро в местных новостях расскажут о сгоревшей практически в центре города машине, а сплетни будут разлетаться еще очень долго, оплетая историю разными неправдоподобными подробностями.

Набрал номер, отпечатанный на белом картонном прямоугольнике. На том конце провода послушался слегка искаженный, но всё же знакомый голос полицейского, который проводил опрос Джима после происшествия с Томми.

- Ларри Нильсон, слушаю.

- Офицер Нильсон, это Джим Корбетт, мы с вами общались по поводу Томми Уиллиса.

- Да, Джим, вспомнил что-то? – голос копа немного потеплел, но оставался таким же официальным.

- Можно и так сказать, сэр. Нам надо встретиться и поговорить.

- Хорошо, я жду тебя в участке.

- Нет, я не смогу быстро добраться, сэр. – Джим решил зайти с козырей. - Я, кажется, знаю, кто убил Томми, и где их искать.

- Где ты сейчас, сынок? – голос Ларри резко стал заинтересованным. Он дождался, когда Джим назовет адрес и сказал. – Оставайся на месте, я буду через несколько минут.

Полицейский подъехал на черном «Бьюике» с гражданскими номерами. Посигналил и махнул рукой Джиму, чтоб тот садился. Парень запрыгнул на пассажирское сидение рядом с ним, и тревога холодной рукой схватила его за позвоночник. Почему он так неосмотрительно садится в машину, хоть водитель и коп? А если сзади сидит тот самый мотоциклист с гароттой, или кто-то из его шайки? Может, это последние мгновения его жизни и обещанный день несчастий завершится прямо сейчас? Джим сделал несколько глубоких вдохов, и паника немного отступила – на заднем сиденье никого не было. Ларри Нильсон заметил смятение парня и успокоительно сказал:

Звонок 1

Трель телефона заставила мужчину подскочить на кровати и засунуть руку под подушку, где лежал его табельный револьвер.

- Алло, шеф полиции Таунсенд, слушаю. – пробормотал он в снятую с аппарата трубку.

- Доброй ночи, шеф. – голос в трубке принадлежал одному из детективов. – Помните вчерашнее убийство в парке. Ой, простите, позавчерашнее.

- Неважно. – Буркнул он в трубку. - Помню, что дальше?

- Там был свидетель - Джим Корбетт. – Детектив тараторил от желания скорее поделиться информацией. - Он приехал домой, едва не убил своего отчима, забил его как свинью, после чего заявил матери, что они больше никогда не увидятся и уехал.

- И что странного? – Таунсенд не мог понять, ради чего его разбудили среди ночи. – У пацана от нервов съехала крыша, он психанул на своего отчима. Насколько я помню, Джим у него и работал? Теодор Мэйсон, так ведь?

- Да, сэр. Странность в том, что за пару часов до этого у него сгорела машина…

- У Мэйсона? – перебил Таунсенд детектива.

- Нет, сэр, у Корбетта. – голос детектива становился радостнее, ему явно удалось заложить верную мысль в голову собеседника.

- Так ты сказал, что он приехал домой. Или я что-то не так понял? – вопросительные интонации перемешались с полным непониманием.

- Да, сэр, всё верно. Он был на машине, по описанию очень похожей на машину Ларри Нильсона. – детектив на том конце трубки ликовал так сильно, что казалось – ещё чуть-чуть, и раздадутся фанфары, а с потолка начнут сыпаться золотистые конфетти.

- Вот как. – озадаченно произнес Таунсенд. – Где сейчас этот Джим Корбетт – это раз. И, связывались ли с Ларри – это два.

- До Ларри не можем дозвониться, сэр, к нему отправили дежурного. А Корбетт как в воду канул. С утра отправим дополнительные патрули, будем искать.

- Держи меня в курсе. Отбой. – Шеф полиции положил трубку и откинулся на подушку. Странные дела творятся, об этом кричала его интуиция, но никаких зацепок не было.

Спустя полчаса детектив вновь ему позвонил и сообщил, что Ларри Нильсон был дома, сейчас с дежурным в участке, оформляют заявление об угоне машины.

1.4

Свет фар перестал выхватывать дома по бокам от дороги, и серая лента заструилась под колеса, окруженная мелкой, выжженной до желта, травой. Джим расслабленно вел машину в сторону выезда из города. И как ему сразу в голову не пришла такая идея – просто уехать и всё. Он глянул на отражение своих глаз в зеркале заднего вида и улыбнулся. Впервые за последние двое суток спокойствие заполнило его мысли и позволило рассуждать трезво и холодно. Первая тревожная мысль пробилась с щелчком из-под капота. Следом машина издала звук, похожий на кашель, и заглохла. Накатом свернув на обочину, Джим безуспешно крутил ключ зажигания в замке, после чего обратил внимание на индикатор топлива – он был на нуле. В отчаянии Джим заколотил руками по рулю и закричал. Из глаз потекли слезы – нервная система не выдерживала качели последних дней.

Ветер уносил облачка сигаретного дыма в сторону шелестевших высохшими от зноя листьями платанов. Джим сидел на краю дороги и собирался с мыслями, когда со стороны города показался приближающийся огонек фар. Но, чем сильнее он приближался, тем тревожнее становилось парню: огонек не раздвоился, и к нему добавился отдаленно знакомый звук. Это был треск кроссового мотоцикла – возможно того самого, что закончит страдания Джима. Бежать смысла не было, хоть такая мысль и мелькнула первой, на уровне инстинкта.

Когда силуэт мотоцикла начал вырисовываться достаточно четко, Джим поднялся на ноги и, подойдя к машине, оперся на капот. Он готовился ко всему, даже самому худшему. В этих размышлениях он поймал себя на мысли, что не понимает, какой из исходов можно назвать худшим – спокойно умереть или дальше страдать, ходить оглядываясь, не зная от кого и что ожидать.

Мотоциклист в черном облачении остановил свой байк в нескольких метрах и жестом подозвал к себе Джима. Тот, лениво оттолкнувшись от машины, выровнялся, и в этот момент что-то звякнуло о крыло машины. Джим совершенно забыл о том, что в кармане у него лежит револьвер, в барабане которого заряжено шесть его шансов на жизнь. Делая вид, что поправляет штаны, Джим поудобней перехватил рукоять револьвера и резко выхватил его из кармана. Мотоциклист на секунду его опередил, ослепив фарой, и, заваливая мотоцикл на бок, выкрутил ручку газа. Из-под колес полетели мелкие камни, дробью обстреливая Джима и машину. Раздался выстрел, за ним еще один. Джим и так был не очень хорошим стрелком, а ослепленным попасть в мотоциклиста шансов практически не было.

Джим отпрыгнул за машину, упал в кювет и, выбравшись из него, в несколько шагов оказался под защитой деревьев. Треск мотоцикла удалялся по дороге в сторону города. Не убирая револьвер в карман, Джим двинулся в сторону города в практически кромешной тьме.

В барабане осталось четыре патрона.

Дорога до знакомых городских кварталов заняла чуть больше двух, изматывающих и разрывающих прокуренные легкие на куски, часов. Всё это время Джим брел, не выпуская из рук револьвера, и с напряженным до максимума слухом. По тому, как дернулся мотоцикл после второго выстрела, Джим полагал, что он-таки попал в седока, но, видимо, только ранил. Впрочем, это было не важно, потому что опасности могли поджидать на каждом шагу.

Дойдя до света фонарей, Джим остановился и посмотрел на своё отражение в витрине магазина: оттуда глядел взъерошенный, с очень грязным лицом, постаревший за один день человек. Взгляд его не источал никакой энергии, он был наполнен пустотой, а под глазами были темно-синие круги. Пыльно-серая щетина дополняла образ бродяги-пешехода. В руке этого человека был револьвер, и Джим точно знал, сколько там патронов в барабане. Поспешно сунув оружие в карман, Джим задумался о том, где же можно привести себя в порядок – домой возвращаться ему никак не хотелось, а этот чертов город его не отпускал. Наверное, именно так и должен проходить день несчастий, который скоро закончится. Парень вспомнил о кафе, где работала его - уже бывшая – девушка, и, осмотревшись, выбрал самое освещенное направление к нему. Смена у неё наверняка закончилась, да и видеть её не было никакого желания – в своих несчастиях Джим, в первую очередь, винил именно Лизу. Если бы они не поссорились, он вытянул бы другой, счастливый билет.

Гонимый горькими мыслями, жаждой и желанием избавиться от липкой грязи на лице, Джим дошел до кафе. Несмотря на поздний час, от здания раздавалась бодрая зазывающая музыка, сопровождаемая перемигиванием ламп на фасаде. На парковке стояло несколько машин, возле одной из них стояла группа, человек шесть-семь, длинноволосых парней, одетых в клеш и разноцветные яркие майки. Джим глянул на них, злобно сплюнул под ноги – он не любил всех этих показушных неформалов – и, огибая стоянку, дошел до двери. Обернулся – к парням, крякнув сигналом, подъехала патрульная машина. Злорадная ухмылка осталась на лице Джима, и с таким выражением он шагнул в полупустой зал кафе. Первым, кого он встретил в помещении, оказалась Лиза.

- Джим, мы, по-моему, всё решили. – Она не обратила внимания на его крайне печальный вид.

- Пошла к черту, я не к тебе. – Джим зло оттолкнул девушку, чтобы пройти мимо.

- Эй, парень, полегче. – Голос сзади и чуть сбоку был глубоким и принадлежал явно не хлюпику. – Давай-ка убирайся отсюда.

- А то что? – Джим повернулся к источнику звука. Перед ним, возвышаясь почти на голову, стоял вышибала Джек. Бритая голова блестела от пота, а вдоль правого виска виднелся розовый безобразный шрам. О нем по городу ходило много разных легенд и слухов, вплоть до того, что он, работая на скотобойне, убивал быков одним ударом кулака.

- Не дерзи, малец. Убирайся, пока целый, третий раз повторять не стану, скажи спасибо, что второй повторил. – Джек угрожающе навис над парнем и, сложив руки в замок, хрустнул пальцами. – Не люблю непонятливых.

Звонок 2

В этот раз телефонный звонок застал Таунсенда с кружкой кофе в одной руке и с сигаретой - в другой. Окно было нараспашку, однако дым не выветривался редкими порывами ветерка. Положив сигарету в пепельницу, мужчина ответил:

- Шеф полиции Таунсенд, слушаю.

- Сэр, это снова я. – голос молодого детектива был взбудораженным, что означало наличие у него каких-то новостей. Спустя секунду это подтвердилось. – Есть две новости, одна о Корбетте, вторая о Нильсоне.

- Ты что, предлагаешь мне выбрать? – Таунсенд нахмурил лицо движением, отработанным до автоматизма, так как подчиненных всегда надо держать в узде, и с таким лицом он обычно устраивал нагоняи.

- Никак нет, сэр. – стушевался детектив. – Начну с Нильсона. Когда он возвращался домой – на него кто-то напал, пытались ограбить. Скорей всего какие-то залетные, потому что у нас город небольшой, его многие знают в лицо.

- Как он? – шеф полиции запереживал. Нельзя никому позволять безнаказанно нападать на полицейских. – Нападавших нашли?

- Ранен в предплечье, задеты только мягкие ткани, ничего серьезного. Нападавших не нашли, Ларри говорит, что слышал скрип шин, но машины не видел. Они могли уехать куда угодно. Прочесываем, опрашиваем возможных очевидцев, пока безрезультатно.

- Понял. Что с Корбеттом?

- Корбетта видели в кафе Смита, там работает его девушка. Он напал на вышибалу и прострелил ему колено.

- О как. – последние новости ошарашили Таунсенда, он пытался понять, что же могло произойти с парнем. – Он просто напал на него?

- Нет, сэр. Он сначала агрессивно общался с Лизой – своей девушкой, а вышибала заступился за неё. Рядом был патруль, как раз опрашивали местных хиппи по происшествию с Ларри, но они не смогли задержать Корбетта – он скрылся дворами.

- Хреновы дармоеды! – выругался Таунсенд. – А не думали, что Корбетт мог напасть на Ларри Нильсона и ранить его? От этого парня, на самом деле, в последнее время очень много неприятностей.

- Мы как раз работаем над этой версией, сэр. Проблема в показаниях Ларри, и в том, что спецы по баллистике не обнаружили ничего на месте нападения.

- Работайте. Есть еще что-то?

- Никак нет, сэр. – отчеканил детектив.

- Тогда отбой. – Таунсенд бросил трубку на рычаги. Происходящее всё меньше ему нравилось. Мутная история одного из лучших офицеров отдела вкупе с неожиданным сумасшествием парня заставляли крепко задуматься и попытаться свести их вместе. В совпадения Таунсенд не верил очень давно.

1.5

Джим сидел в какой-то нише за мусорным контейнером, вжавшись спиной в покрытую грязными потеками стену. Вонь, исходившая от стены, заставляла глаза слезиться, но и её можно было вытерпеть ради своей безопасности. Мимо него прошаркал какой-то бездомный, закутанный в самодельное пончо, волоча за собой тележку с одним колесом. Тележка была нагружена каким-то скарбом, из которого торчало нечто, похожее на кошачий хвост. Джима передернуло, и он скорей отвернулся, чтоб не видеть этого и успокоить свою фантазию.

Из-за того, что вышибала начал на него бычиться, а рядом оказался патруль – Джиму приходится теперь отсиживаться в этой помойке, в окружении крыс, енотов и бездомных. Вонь теперь будет сопровождать все его кошмары до конца жизни. Джим надеялся, что ему удастся выкарабкаться из происходящего дерьма и жить дальше. Может, отсидеться неделю по подвалам и заброшенным домам, а потом рвануть в сторону моря на попутках. Не будут же близнецы, убившие копа, искать его всю жизнь. Пусть другого дурака себе найдут и его мучают. А на них, если что, в револьвере патронов хватит, там их еще три. Третий для той самой Фортуны, которая затащила в эту заварушку его друга Томми.

Розовое от утреннего солнца небо проглядывалось сквозь близко стоящие дома грязно-серого цвета. Росчерк самолета делил его на две почти ровные половины, одна из которых была чуть светлее и ярче. Глаза Джима переставали его слушаться, время от времени закрываясь на несколько секунд. Активное размышление о происходящем никак не возвращало ему бодрость, а пощипывание мочек ушей и растирание висков давно перестало помогать. Город просыпался, наполняясь звуками, среди которых возник треск мотоцикла. Звучал он совсем недалеко, неумолимо приближаясь. Джим вжался в стену сильнее, как будто это могло защитить его от всех напастей, а конкретно – от страшного мотоциклиста в черном костюме. Именно он был олицетворением зла для Джима.

Тем временем, звук мотоцикла удалился настолько, что Джим, осмелев, выбрался из своего укрытия и, помочившись в него, решил уходить ближе к окраине города, план побега в его голове говорил именно о таком решении. Стараясь идти не самыми людными улицами, Джим всё же периодически натыкался на прохожих, и они шарахались от него, зажимая носы и морщась от отвращения. Его это не трогало, а точнее сказать – было плевать настолько, что он не делал ни шагу в сторону. Он почувствовал себя прокаженным, и ему это нравилось. Маршрут его достиг центрального парка, того самого, где пару дней назад был убит его друг Томми. Стоит ли идти через него, или, может, сделать крюк и обойти? А что теряю? Джим направился через парк, одну руку держа в кармане, в котором лежал револьвер. Применить его он был готов в любом, даже мало-мальски подозрительном, случае.

Крепкая рука обхватила парня за шею, вторая заблокировала руку с револьвером в кармане. Кто-то прижался сзади к Джиму, потерявшему концентрацию буквально на несколько секунд.

- Ты всё-таки меня зацепил, щенок. – злобно прошептал на ухо подозрительно знакомый голос. – А теперь моя очередь.

- Ты кто такой, ковбой хренов? – Джим пытался завязать разговор, потихоньку двигая пальцами револьвер в кармане. Надо было выкрутить его таким образом, чтобы можно было выстрелить и избавиться от напавшего.

- Не твоё дело. – собеседник был настроен совсем не благожелательно. Отпустил на миг руку Джима, после чего упер ему в спину что-то твердое, возможно пистолет, и повернул лицом в сторону ряда деревьев, где не было ни единой души. – Шагай туда. Руки на виду держи. Черт, воняет от тебя хуже, чем от помойки.

Джим покорно пошел в указанном направлении. Что-то странное происходило, и ему не давала покоя мысль о том, куда резко делись все люди. Должен же хоть кто-то появиться, чтоб дать ему шанс убежать. Да хотя бы просто взглянуть в лицо своему пленителю. Единственное, что понял о нем Джим – он чернокожий.

Дойдя до указанного места, неизвестный извлек из кармана Джима пистолет.

- Хороший. – явно со знанием дела произнес он.

Джим хотел что-то ответить, но не нашелся. Он не хотел понимать, что происходит, уставший от недосыпа и постоянного стресса мозг блокировал всё то, что приходило от органов чувств. Язык был сухим и распухшим от жажды, ворочать им было невероятно тяжело. И не хотелось. Сильным ударом под колено сзади, парень был сбит с ног и своими коленями поднял облачка пыли. Он хотел было возмутиться, но его конвоир опередил.

- Держи. – через плечо черная рука что-то протянула. Джим взял в руку листок бумаги, вырванный из блокнота.

Джим не успел посмотреть, что было написано на злосчастном листке. Прикосновение холодного металла за ухом заставило его вздрогнуть, но лишь на миг, в следующий раздался выстрел, и парень рухнул лицом вниз. Из-за уха на лицо стекала тонкая ярко-алая струйка.

Два патрона так и не пригодились.

***

Ларри Нильсон тщательно протер револьвер и вложил его в руку Джима, переместив так, чтоб это выглядело, как самоубийство. Он уже продумал сотню раз, как это всё описать в рапорте.

- Ты сам выбрал свою судьбу, Джим. От неё не уйдешь. – Оглядев место преступления, произнес полицейский. Сжав губы от боли, потянулся к рации, закрепленной на левом плече, и на свет показалась белая повязка, местами пропитанная кровью…