9 месяцев после развода

Глава 1

– Когда рожаешь? – улыбается подруга. – Не переносила еще?

Кладу руку на живот.

Девять месяцев – это вам не шутки. Вид такой, словно проглотила арбуз. А ощущения – словно гору кирпичей. Живот тяжелый, особенно непросто, когда малыш начинает брыкаться.

У меня будет сынок.

– ПДР через неделю.

ПДР – это предполагаемая дата родов. Моя акушерка весьма уверенно говорит, что я рожу вот-вот, уже скоро, но это «вот-вот, уже скоро» длится несколько дней и я подумываю, что этот день никогда не наступит.

Пробую арбузный смузи.

Вкусно осенью. Последние глотки лета. Вообще, в кафе мы с подругой встречаемся по делу. Но пусть между нами деловые отношения, а уделить несколько минут личному тоже нужно.

– Ты как? Не грустишь? – кивает она, и я морщусь.

Разговор о ребенке автоматически переводит на моего бывшего мужа Антона Орловского. Богатого, влиятельного человека и по совместительству редкого мерзавца.

– Ни капли, – взгляд отвожу, потому что последние вечера мне тоскливо.

Это нормально. Матерей ближе к родам всегда охватывает тревога, а матерей-одиночек – тем более. Папы у нас не будет и точка. От папы мы прячемся.

– А я Антона видела.

– Знаешь, не хочу о нем говорить. Между нами все кончено. Мы развелись девять месяцев назад.

Подруга смеется.

– А ты уверена, что ребенок не его?

– Мне, наверное, виднее, – мрачно отрезаю я, хочется уйти из кафе на набережной подальше от внимательной подруги.

Для нее шутка, а для меня – больная тема.

Наверное, не такая уж она мне и лучшая подруга, если до сих пор педалирует эту тему. И я тоже не лучшая из подруг. Потому что так и не сказала, кто настоящий отец малыша.

– Ты же знаешь, что ребенка записывают на бывшего мужа, если рожаешь в течение десяти месяцев после развода?

– Слышала.

– Что собираешься делать?

– Сменить тему, – широко улыбаюсь я, но подруга не улавливает намека.

– Давай серьезно, Кира. Я видела Антона с новой девушкой. Ходят слухи, что она в положении. Если вы обе запишете ребенка на одного мужчину, получится неудобная ситуация. А он известный и влиятельный человек. Сын олигарха. Может не стоит так рисковать? Он может испортить тебе с малышом жизнь. Вы и так плохо расстались.

Молчу.

Все-таки она меня доковыряла.

– Я в этом расставании не виновата. Это решение было только Антона. Ребенок не от него и точка, я разберусь сама. А теперь давай сменим тему на рабочую…

– Тебя это задевает, – вдруг говорит она. – А раз задевает, значит, что-то в этом есть… Ладно, что там с отчетами?

Она начинает проверять их по очереди, пока я цежу смузи.

Честное слово, если бы мне не были бы так нужны деньги, я бы уже ушла. Но она находит мне заказчиков. Найти сейчас удаленную работу, где нормально платят, и знакомые прикроют тебя с младенцем, не так уж и просто. Выбора у меня нет. По крайней мере, пока я не рожу и не устрою ребенка в ясли. Говорят, и потом легче не станет, если ребенок начнет болеть. Сотрудники на бесконечных больничных нигде не нужны. Для меня это первый ребенок. Поддержать меня некому. Все придется проходить на своей шкуре.

Подруга обещала меня подстраховать с малышом.

Мама слишком далеко. И не факт, что захочет приехать.

Когда я только получила весть, что теперь в разводе и в придачу беременна, в первый момент малодушия хотела вернуться к ней. Но приехать из столицы с младенцем к ней было бы слишком жестоко. Поддержать она меня может только морально. А хорошую работу в моей родной глуши не найти. Надежда только на фриланс. Но у меня не такая работа, чтобы сто процентов времени находиться удаленно. В общем, я не решилась из опасений, как бы вместо меня не нашли кого-то ближе и не беременную.

Я все рассчитала.

После развода мне досталась машина – подарок Антона. Это хороший «мерседес» последней модели. Кое-что из драгоценностей, хоть и немного. Шуба, которую я уже продала, а деньги положила на вклад. Это то, что я получила. Продам остальное, и куплю однушку. Если повезет – без ипотеки. Нужно смотреть. Мне нужна уже готовая к проживанию, хотя бы с минимальным ремонтом, чтобы можно было жить с ребенком.

Ситуация осложнялась тем, что документы на «мерседес» остались у Антона, а драгоценности лежат в банковской ячейке. Чтобы все это забрать, придется встретиться с бывшим.

А я не могу, когда у меня пузо на нос лезет.

Антон о беременности не знает.

Я ему не сказала.

Побоялась.

И подруга теперь топчется по больной мозоли, вызывая зубную боль. С Антоном я планирую встретиться после родов, когда живота уже не будет, и я постройнею.

Говорить о сыне, подавать на алименты, признавать отцовство через суд – нет, и еще раз нет. Я только заберу то, что мне причитается и исчезну. Больше он меня не увидит. Малыша тем более. Он не должен знать, что я беременна. Хотя уверена, что отец он. У меня больше никого не было, кроме него… До развода я была верной женой. А после в сторону мужчин уже не смотрела.

На словах о новой девушке Антона, да еще беременной, становится не по себе. Горько и больно.

– Где ты его видела?

– М-м-м? – подруга поднимает глаза от отчетов. – Рядом с банком. А о девушке – если ты о ней – весь город судачит. Ты светские сплетни не читаешь?

– Как-то не до этого, – я снова автоматически трогаю живот.

Малыш тут же пинается, но это не взывает улыбку. Я в тревоге.

– Кира? Все нормально?

– Да… – выдыхаю я.

– Я вечером сделаю перевод. Это все, – она складывает их в стопки. – Я забираю… И у тебя, наверное, будет мини-отпуск. Пока заказов нет. Да и тебе, наверное, не до этого.

– Еще как до этого. Мне деньги нужны. Если будут заказы, я с удовольствием возьму.

– Ну, работать из роддома ты же не будешь?

– Буду.

– Если ребенок от Орловского, подай на алименты на ребенка и себя, Кира! Будешь в деньгах купаться. Он же сын олигарха!

Глава 2

– Привет, – растерянно отвечаю я.

Голос из прошлого… Голос некогда любимого, предавшего меня мужа.

Нет, в нашем прошлом не было измен и драк.

Было кое-что не менее ужасное. Может быть, и более. После чего доверие дало трещину навсегда. Однажды Антон без объяснений подал на развод.

Он обвинил меня в гнусном поступке, который я не совершала. И даже подумать об этом не могла. Абсолютно ясно, что это был всего лишь предлог, чтобы развестись.

Я даже не стала ничего доказывать.

Увидела, что он не верит мне и перестала оправдываться. Просто ушла.

Если человек настроен на развод, его не остановишь. Обидно, что со мной не только развелись, но и оболгали. Но было очевидно, что Антон искал предлог и его нашел.

– Не ожидала тебя услышать, – настороженно произношу я, и спускаю ноги на пол.

Малыш, ожидая, что мама сейчас будет катать его по всей квартире, совершает очередной кульбит в животе, и из глаз летят искры.

– Ох…

Антон хмыкает.

– Что с тобой?

– Ничего… Ничего! Зачем ты звонишь? – делаю голос пожестче, но скрыть тревогу не получается.

Он что, узнал про нас?

– Разбирал документы и наткнулся на документы от «мерседеса». Ты планируешь их забирать?

Молчу.

Планирую, Антон. Еще как планирую. Только ты немного невовремя позвонил.

Голос недовольный. Это не предлог для звонка. Я выдыхаю от облегчения – о ребенке он ничего не знает. Кажется, действительно разбирал документы и ему не нравится напоминание о бывшей жене. Или его новой не нравится.

– Знаешь, я сейчас не могу… – поддерживая живот, неловко встаю с дивана. – Очень занята, ты не мог бы передать вещи моей подруге?

Последние слова выпаливаю скороговоркой.

– Я могу прислать их с курьером.

Чтобы он засек глубоко беременную женщину и теоретически рассказал об этом Антону? Кстати, подруга тоже может проболтаться. Ляпнет не к месту, что я не смогла прийти по причине сильной беременности и родов.

– Нет!

– Ты должна была забрать их еще давно, – злится Антон. – Забирай или я вышвырну их в мусор.

– А в чем дело? Меня…. Э-э-э, я не в городе, они лежали у тебя девять месяцев и еще немного полежат.

– Я хочу избавиться от прошлого.

– Новая жизнь? – не могу удержаться от шпильки.

– У меня будет ребенок.

Понимаю, что он не обо мне. Но накрываю рукой пупок. Живот большой и упругий сотрясает новый пинок.

Не представляешь, насколько ты сейчас близок к правде, Орловский.

– Моя невеста беременна. Девять недель.

– Поздравляю, – выдавливаю я, слишком сильным был удар детской пяточки по печени.

– Ты ерничаешь?

Перед глазами рассеиваются искры, становится полегче, и я пытаюсь отдышаться. Еще бы не хватало начать рожать прямо сейчас.

– Нет, искренне за тебя рада. Давай я пришлю подругу за документами.

– За драгоценностями тоже пришлешь подругу?

Это невозможно. Их нужно забирать из ячейки, туда кроме Орловского и меня никого больше не допустят. Разве что написать на нее доверенность… Но смысла нет. Даже если заберу сейчас, заняться продажей смогу только после родов. Только лишние проблемы, когда их и так хватает и скоро прибавится новых хлопот.

– Послушай, войди в положение, – прошу я. – Подержи эти документы хотя бы две недели, и я заберу все вместе.

Антон бросает трубку.

Меня пробирает запоздалый озноб.

С мужем я не говорила с развода и не горю желанием. Как же я испугалась, услышав его голос. Думала, моя тайна раскрыта.

Зря откровенничала с подругой!

А если и вправду расскажет? Ладно, у Орловского полно своих дел. Бизнес, банк, где он заседает в правлении, беременная невеста на девяти неделях… Я на этом сроке была еще в полной прострации. А она неплохо должна себя чувствовать, окруженная заботой.

Но в одном Антон прав: документы нужно забрать как можно скорее. Ради меня он на уступки не пойдет. У меня есть две недели, затем он вышвырнет мои вещи.

Антон Орловский был настоящим сыном своего отца.

Про себя я называла свекра Иваном Грозным не зря. Это был очень властный, влиятельный мужчина, привыкший, что всё вокруг происходит только с его разрешения и только так, как он хочет.

Помимо капиталов, эту властность он передал по наследству Антону.

Люди, воспитанные в по-настоящему богатых семьях, отличаются от обычных людей. Теперь, когда я попала в этот мир, я точно это знаю.

Раньше я не общалась с такими. И о богатых у меня было другое представление, где царили стереотипы. Оказалось, что люди, поколениями выросшие в достатке и уважении, совсем другие.

По ним это заметно сразу.

Настолько, что продавцы, официанты и, как называл окружающих Антон, персонал, безошибочно распознавали в нем господина и относились соответственно.

И в этот мир меня привел Антон.

До сих пор не понимаю, чем он руководствовался. Там были совсем другие женщины – из хороших семей, с отличным воспитанием и образованием. Они были воспитаны, как хорошие жены и знали тысячу негласных правил в общении с себе подобными.

А я нет.

У меня не появилось друзей из его круга. Там друзья не заводятся, здесь не принято дружить не с равными. Ко мне относились с интересом, любопытством, но сблизиться не пытались, потому что не видели во мне свою.

Я была девушкой, невестой Антона, а затем его женой.

Когда мы расстались, обо мне забыли. Думаю, обо мне даже не спросили, когда Антон пришел без меня или с другой девушкой. Проявлять лишнее любопытство к равному было неприлично. Все равно, что спрашивать сколько ты зарабатываешь. В той среде сам вопрос был абсурдным. Знакомые Антона вели себя так, словно им принадлежали все деньги мира.

Я не знаю, почему он меня вышвырнул.

Это очень задело меня.

Разногласия, даже измены – это больно, но хотя бы понятно. Намного хуже, когда все заканчивается надуманными, нелепыми обвинениями. Начинаешь копаться в себе. Перебирать прошлое – что могло стать причиной? Это бессонные ночи. Переживания. Я на нервной почве похудела. Можно сгрызть себя заживо. Препарировать любой косой взгляд и лишнее слово, пытаясь разобраться, была в этом твоя вина или нет…

Глава 3

– Кира, – рычит он. – В чем дело? Открой мне!

– Зачем? – спрашиваю только после того, как перевожу дух.

Не хочу звучать тоскливо или плаксиво. В животе пихается малыш и вопрос получается сдавленным и жалким.

– Я привез документы и драгоценности. Открывай, я не буду ждать две недели. Хочу отдать сейчас.

Нужно было сделать вид, что меня нет здесь! Но размягченные гормонами мозги не сразу сообразили.

Сердце замирает. Не видела его много месяцев. И в этот момент понимаю, что все еще скучаю по нему. И мне все еще больно.

Возвращаются несправедливость и обида. Каждая выплаканная в подушку слеза.

За что ты так со мной поступил, Антон?

Опять пинается ребенок.

Это приводит в чувство.

Этот человек отказался от нас сам. И лучше нам не встречаться больше.

– Я не могу… Я не одета и… Болею, – пытаюсь выкрутиться я.

– Ты издеваешься?

– Нет. Откуда у тебя адрес?

– Ты считаешь, для меня проблема выяснить, где ты живешь?

А то, что беременна – для тебя выяснить проблема?

Прислушиваюсь к резковатому голосу и понимаю, что либо он о моей беременности не узнал, либо она ему глубоко безразлична. Лихорадочно думаю, как он мог вычислить адрес: проследил за мной, допрашивал друзей… Но тогда бы ему сдали, что я в положении…

Он пробил адрес временной прописки.

Понимаю, и выдыхаю с облегчением.

Дрожь проходит.

– Извини, не открою, – я прижимаюсь к двери. – Брось документы в почтовый ящик.

– Драгоценности тоже?

Медлю.

– Да.

Антон вздыхает.

– Не понимаю, какую ты игру ведешь, Кира, и для чего тебе это! Просто открой, это займет ровно секунду.

– Я… у меня проблемы с внешностью, – придумываю на ходу. – Я сильно изменилась и не хочу, чтобы ты меня видел!

Не знаю, что он подумает…

Хотя я ведь не сказала неправды: действительно сильно изменилась, и не хочу, чтобы бывший меня увидел.

Несколько секунд он молчит, затем резко разворачивается и уходит. Ни одного лишнего слова. Уходит так быстро, что расстегнутое пальто развивается.

Смотрю ему вслед.

А если он бросит документы на машину в ящик? Он же ничего не сказал…

Начинаю волноваться. Если так, документы нужно скорее забрать. Некоторые соседи имеют дурную привычку шарить по чужим ящикам.

Он исчезает и выждав минут десять, робко открываю дверь.

Тишина в подъезде.

Набрасываю шерстяной кардиган – из подъезда веет холодом, надеваю тапочки и выхожу.

Антон приехал лично, а не через посыльного передал документы. На него не похоже. Значит или хотел меня увидеть, или может – сам решил поставить точку и забыть обо мне навсегда? Он начинает другую жизнь с новой девушкой. А меня решил вычеркнуть вместе с раздражающими документами от машины.

Спускаюсь на первый этаж и отпираю почтовый ящик.

Из него выпадает мешочек с драгоценностями и ПТС на машину.

– Отлично, – выдыхаю от облегчения, рассудив, что теперь не придется ломать голову, как встретиться с ним после родов.

Главное, чтобы не пришлось переезжать.

Он теперь знает, где я.

С одной стороны, не хочется, чтобы он натолкнулся на меня, когда я буду гулять с коляской. С другой я и так съезжаю после Нового года, это раз, и два – Антон мог просто забросить мне вещи, и больше может так и не появиться. Мне не показалось, что он во мне заинтересован. Скорее он был зол необходимостью везти мне документы. Поднявшись на пролет, бросаю взгляд вниз и вижу машину Антона перед подъездом. Он сам стоит у бампера в сопровождении пары крепких ребят и кому-то звонит.

Бросив взгляд вверх, замечает меня.

И решительно направляется к подъезду!

О, нет!

– Мамочки! – взвизгиваю я, и бросаюсь вверх по лестнице.

Подниматься невысоко, я на третьем живу, но на девятом месяце беременности это ой, как непросто! Я выдыхаюсь на втором пролете, когда Антон уже входит в подъезд.

– Кира, постой!

– Нет, – огрызаюсь я. – Я не хочу тебя видеть!

– Постой, говорю…

И зачем я сказала про внешность? Кажется, он только поэтому за мной ломанулся – чтобы увидеть, что со мной не так.

– Нет, ты останешься и объяснишь, что происходит!

Он решительно поднимается по лестнице, и я ускоряюсь. Нас разделяет один этаж – два пролета. И каким-то чудом успеваю свернуть всякий раз, когда Антон появляется сзади.

Захлопываю дверь в квартиру буквально за тридцать секунд до того, как Антон бьет кулаком в дверь.

– Кира, что за ребячество!

– Я не хочу тебя видеть, – сдавленно объясняю за закрытой дверью. – Я все сказала. Уходи.

Пытаюсь отдышаться. После забега по лестнице колет в боку, а перед глазами потемнело. Еще и живот тянет. Это ничего, все равно рожать скоро. Некоторые даже специально практикуют, чтобы поскорее начались роды.

Присаживаюсь в коридоре на пуфик.

На трюмо с зеркалом высыпаю улов: мешочек с золотом и помятые в кулаке документы на авто. Как повезло, что бывший так и не раскрыл мою тайну.

Нашу.

Кладу ладонь на ходящий ходуном живот.

– Кира! – злится за дверью Антон.

От каждого возгласа сжимается сердце.

– Прощай, Антон, – говорю, чтобы услышал. – Говорить нам не о чем.

– Ты что-то скрываешь?

– Ничего! Это ты подал на развод! Твое решение. Теперь я не хочу тебя видеть и с тобой говорить!

Это заставляет его утихнуть.

Сижу несколько минут неподвижно, затем подхожу к глазку. Бывший ушел.

– Ну и катись ты, – бормочу я, и бреду в гостиную, взяв драгоценности, потому что мне очень нужно лечь.

И подумать, слоит ли переезжать.

Делать этого ужасно не хочется. Не перед самыми родами, только не это… Но и так рисковать я не могу.

– Он нас не разлучит, – бормочу я, устраиваясь на диване.

На боку легче всего.

Малыш немного успокаивается.

Размышляю, почему Антон ушел сразу, как только напомнила о разводе. Или до него дошло, что зря стучит и надоедает. Это ему не к лицу.

Глава 4

Антон

– Антон Иванович, вам звонил Кирилл Николаевич. Очень настаивает на разговоре с вами. На встречу записан главный бухгалтер, вы его примете?

Пока секретарша тараторит, он смотрит в окно.

Возвращаться в реальность не хочется. Но придется.

– Что? – он поворачивается к стройноногой девушке.

– Кирилл Николаевич второй день не может дозвониться, – слегка обиженно, словно он намеренно ее не слушал, повторяет она. – Вчера вечером и днем вам звонил. Я не знаю, что ему отвечать. Кирилл Николаевич старший акционер и отец вашей невесты, я не могу просто ему отказать…

– Пусть перезвонит вечером, – вздыхает Антон и окончательно возвращается в суровую деловую реальность. Если раскисать, все пойдет прахом. – Бухгалтера пригласите через полчаса, а сейчас кофе покрепче.

Секретарша уносится выполнять поручения.

Кира занимает его мысли со вчерашнего дня…

ПТС он нашел случайно.

Даже в голову не приходило, что Кира может уйти из его жизни, оставив вещи. Полугодие выдалось насыщенным. Суд, наведение порядка в делах отца – вышел срок, и он вступил в наследство. Новые отношения. Проблемы с сотрудниками и бывшими сторонниками отца, которых он считал верными, но после смерти они попытались перехватить если не управление, то хотя бы сферы влияния…

Он разделался со всеми. Но бывшая окончательно выпала из внимания.

О Кире он не думал последние месяцы.

После того, как подал на развод, этим занимались адвокаты.

Сама она на связь не выходила.

С чего бы? После того, как ее поймали на воровстве, было очевидно, что ей здесь не на что надеяться.

Хотя в глубине души Антон все же полагал, что она попытается оправдаться. Подстроит встречу. Будет звонить. Терять завоеванную семью, куда она попала по счастливой случайности, мало какая бедная девушка бы захотела…

Но Кира исчезла.

Сначала Антон посчитал это манипуляцией. Она побуждала выйти на нее первым.

Но отношения с воровкой он считал оконченными.

Хотя это было болезненным.

Никак не мог поверить, что она нанесла такой удар по его эго, чувствам. И костью в горле было признавать, что отец был прав.

Он отговаривал жениться на Кире.

Девушка не их круга.

Брак вообще необязателен.

Отец считал в нем говорит юношеский максимализм и дух противоречия. Злился. Настаивал хотя бы на брачном контракте и грозил, что уберет «эту выдру». Затем резко остыл, когда понял, что сын всерьез настроен и продолжать борьбу – это возводить стену между собой и сыном.

«Ты наиграешься, – заявил он. – И поймешь, что я был прав».

Отец умер… Но остался прав.

От этого хотелось скрипеть зубами.

Он ожидал, что Кира использует все уловки, чтобы остаться с ним. Начнет обвинять кого-то, скажет, что беременна. Ждал, и был к этому готов. Об этом его предупреждал и адвокат.

Но она просто исчезла.

И в его жизнь не сделала попыток вернуться. А его закрутили хлопоты и вспомнил об этом он только тогда, когда наткнулся на ПТС в своих документах.

Машину Кира забрала.

А документы на нее оставила? Не планирует ею пользоваться? Даже продавать? Тогда он ощутил первый укол беспокойства. Она жива вообще? Это заставило внимательнее присмотреться к вещам. И выяснилось, что драгоценности из ячейки она не забирала тоже. Хотя имела на это право.

Отчасти поэтому он сразу набрал ее номер, оставаясь в растрепанных чувствах. И даже испытал облегчение, услышав ее голос.

Жива.

Кажется и здорова.

Кира странно, сдавленно говорила и не захотела забирать ПТС.

Он по-прежнему оставался в непонятках, когда завершил разговор. Хотела забрать ПТС и драгоценности через две недели или через подругу.

По всей видимости, это и была затянувшаяся манипуляция, и она дождалась его звонка.

Хотя на Киру это совершенно не похоже.

Но воровство на нее было непохоже тоже. И если бы не железные улики и аргументы, которые ему предоставили, он бы никогда не поверил, что Кира способна что-то украсть. Но факты сказали об обратном.

Не в силах выбросить из головы ситуацию, вчера он заехал лично. Она говорила из-за двери, и он бы утвердился в мнении, что бывшая пытается им крутить и вызвать интерес к своей персоне… Если бы не одно «но».

Кира перепугалась.

Это было отчетливо заметно. Антон ее знает: в голосе был неподдельный ужас и удивление, что он приехал. А когда он заметил, что она спустилась к почтовому ящику, то убежала, как заяц.

А увидев, что он бежит следом, заскочила в квартиру, как ужаленная и заперлась. По ее «Уходи», он удостоверился: это не уловки, она не хочет и боится его видеть.

Думает, будет мстить? Или слова о внешности – правда?

Антон почти не видел лица, но по фигуре было видно, что она вроде бы располнела. Что странно. Кира всегда была стройной и не имела склонности ни к лишнему весу, ни особой любви к еде. Красотка и умница. У нее была яркая, модельная внешность, за которую девушки из его круга удавились бы от зависти.

И эта долбанная ПТС…

Он проверил: вещи из ящика Кира забрала. Почему же не забирала их раньше, чего она боится?

Антон задумчиво пододвигает ноутбук и включает запись, которая разрушила их семейную жизнь когда-то. На ней Кира крадется ночью в кабинет умершего отца, и вытаскивает из сейфа деньги. Не так уж и много. Она бы могла у него попросить эту сумму. Берет печать. И возвращается обратно. Позже печать и часть денег найдут в ее вещах.

У него долго не укладывалось это в голове, как его Кира пойти на такое глупое воровство. Он бы никогда не заподозрил ее не то, что в преступлении, даже просто в нечестности.

Помимо денег она взяла и печать отца. Как позже сказал безопасник, скорее всего она с подельниками собирались подделать документы на имущество, счета или завещание.

Так и сказал: с подельниками, потому что, если бы взяла только деньги, можно было бы сказать, что действовала одна. Но печать говорила о том, что был кто-то еще заинтересованный. Однако улик этому не нашли и больше эту тему не поднимали.

Глава 5

– Таня, привет… Твой муж не поможет продать мне машину?

Я сижу в кресле под торшером. У друзей так хорошо и уютно.

Жаль.

Нужно было строить свою жизнь и вить свое гнездо, а не рассчитывать на Антона. Брак с ним распался все равно. По независящим от меня причинам.

Только время зря потратила.

У Тани и ее мужа семейный стаж был восемь лет, и они все делали вместе. В глубине души я им по белому завидовала.

– Сейчас? – удивляется подруга. – У тебя роды на носу.

– Я решила ехать к маме, Тань, – размышляю, говорить ли об Антоне. – Бывший появился, а я не хочу с ним общаться. Мне сейчас нужно спокойствие, а не разборки.

Ей я тоже не сказала, что малыш от Антона. Так что повод хороший.

– Оу… Когда едешь?

В животе подпрыгивает ребенок и из глаз сыплются искры.

– Не знаю… – выдыхаю я. – Хочу успеть до родов. Но что делать с машиной – не знаю. За рулем ехать домой побоюсь. Здесь бросать не вариант. Может быть, Ваня поможет продать по доверенности? Поговори с ним.

– Хорошо. Это даже хорошо… Мы чуть раньше вернемся из заграницы, – сообщает Таня. – Решили Новый год отметить дома.

Ну, здорово…

А если у меня не получится уехать к маме? Настроение мгновенно портится.

– А если я не успею?

– Ничего, поживешь в маленькой комнате, – бодро сообщает подруга.

И буду чувствовать себя приживалкой.

И вообще, она плохо себе представляет, что такое ребенок в доме. У Тани нет детей – пока нет, как она всегда добавляет.

– Спасибо, Тань, – выдыхаю я.

– Ну что ты, какие спасибо. Нас все равно нет, а мы с тобой старые друзья. Кстати… Я почему позвонила… Про тебя спрашивали.

– Что?

Я пугаюсь и настораживаюсь одновременно.

– Не знаю, кто. Голос женский. Звонили и интересовались, сдается ли квартира и кто сейчас живет.

– О, боже…

– Не переживай, я ничего не сказала. Возможно, соседи стукнули в налоговую. Увидели, что живет кто-то другой и решили, что сдается.

– Может быть…

Объяснение рациональное и звонок от женщины. Это должно успокоить. Только мне по-прежнему тревожно.

– Ну ладно, Кира, пора бежать. Я поговорю насчет машины!

После разговора мрачно смотрю в пол, перебирая на животе пальцами.

Слова про женщину пугают.

Навряд ли Антон подослал ее. Просто бы не успел по времени.

Но сразу два события из ряда вон – расспросы обо мне и визит бывшего, произошли одновременно, а я в совпадения не верю. Здесь может быть связь, пусть все выглядит невинно.

Это только укрепляет меня в намерении переехать несмотря на предупреждение врача.

То, что я рожаю, она говорила и раньше.

Только все никак.

До мамы доберусь быстро.

Пожалуй, стоит завтра оформить доверенность на мужа Тани, заскочить в пару магазинов и уезжать.

Включаю ноутбук, чтобы найти билеты. И заказываю их на послезавтра – просто чудо, что удалось поймать приличное место в женском купе. Я бы предпочла спальный вагон, но не с моими финансами.

Надеюсь, успею.

Должна успеть, потому что я никаких предвестников родов пока не ощущаю точно. Так жаль, что роды первые и опыта совсем нет. Я читала в интернете истории матерей, медицинские статьи, но это все не то.

Регулярно я сомневалась, есть предвестники или нет, и каждый раз в результате это были не роды.

Вроде бы, это нормально и такое бывает.

Но быть на иголках от приближающихся родов сидя на чемоданах – то еще удовольствие.

Прислушиваюсь к животу…

Все спокойно.

Как обычно.

Выдыхаю и заказываю билет к маме в один конец.

Смотрю на него сквозь пелену сентиментальных слез. Не хотела ехать, но придется. Это лучше, чем если Антон обнаружит ребенка и заберет, чтобы воспитать в изоляции от матери-воровки. У него слишком много денег и серьезные связи, чтобы я сумела выиграть опеку над малышом.

Вопрос, что делать с вещами.

Я планировала жить здесь еще несколько месяцев с новорожденным. Заранее закупила памперсы, кроватку, и тысячу мелочей для ребенка.

Попрошу Таню выслать транспортной компанией. С собой смогу взять не больше одной сумки. Скорее всего той, что приготовила на роды.

Живот прихватывает сильнее. Я пытаюсь вытянуться на кровати, лечь. Вздыхаю. Оказалось, одинокая беременность не самое страшное. Куда страшнее, если бывший тебя найдет.

Драгоценности заберу с собой. Машину, наверное, продаст муж Тани, Иван. Все будет хорошо.

Постепенно живот успокаивается. Получается даже встать и немного поработать.

Около трех звонит Иван:

– Я уже в городе. Таня сказала, ты хочешь продать машину. Нужна доверенность.

– Ох… – я хватаюсь за живот, пытаясь встать. – Да.

– Тогда поехали к нотариусу. Я сейчас в центре, подъезжай, я договорился со знакомым.

Очень вовремя.

На сборы уходит больше времени, чем я думала. Долго иду до метро, спускаюсь, борясь с дурнотой. Раньше мне не становилось плохо в подземке… Но то ли волнение, то ли беременность дают о себе знать.

Зато здесь я относительно спокойна. Антон не спускался в метро, наверное, ни разу.

Главное, чтобы за мной не вели слежку.

На этот случай я надела просторную рубашку, а сверху еще и осенний жилет. Несмотря на то, что они неплохо маскировали живот, я все равно волновалась. На моем сроке полностью живот не спрятать. Как жаль, что я не располнела. Со стороны казалась бы просто толстой.

Ивана я встречаю около нотариальной конторы, мы расцеловываемся.

– Не родила еще? – смеется он.

С каждым днем эта шутка становится все менее смешной… Малыш подкрепляет приветствие боксерским выпадом.

У нотариуса мы оформляем доверенность на продажу.

– Эту ночь я у родителей проведу, – сообщает Иван, косясь на живот. – Вечером выставлю авто на продажу. Ты не переживай, все будет нормально.

Киваю, мы прощаемся.

Я прекрасно понимаю, почему он остановился у родителей, а не у себя дома. Чтобы не смущать меня.

Глава 6

Антон

– Ну милый, – вздыхает Альбина. – Почему ты сегодня не можешь? Все едут в клуб, а ты даже в ресторан не можешь пригласить будущую невесту.

– Потому что работа, Аля.

Он говорит с ней спокойно, как отец.

Антон раздраженно вздыхает: быть отцом собственной жене он не хочет. Она уже десять минут на телефоне, уговаривая вывести ее в свет, и отвлекает от работы.

– Папа сказал, ты приостановил слияние, – вдруг вспоминает она. – Это правда?

– Правда. Всплыли некоторые данные в процессе, мне нужно все пересмотреть.

– Какие?

Альбине, получившей глубоко гуманитарное образование, только это и нужно, конечно. Антон даже не помнил, кто она: что-то безнадежно эфемерное и максимально неденежное, вроде института благородных девиц.

– Зачем тебе это?

– Интересно, что происходит… Ты передумал?

– Нет…

– Передумал жениться?! – перебивает она.

– Как тебе пришло это в голову, – вздыхает он. – Альбина, нет. Причины исключительно финансовые.

– И ты не хочешь говорить с моим отцом, – припечатывает она.

– Это здесь ни при чем. Не вижу смысла обсуждать это сейчас. И с ним тоже. Я просто приостановил слияние…

– У тебя другая? – неожиданно заканчивает она, и он теряет дар речи.

– Что с тобой происходит? У меня никого нет. Ты моя невеста. Успокойся, пожалуйста. На тебя влияют гормоны.

– А то, что ты ездил в занюханный дом на проспекте – это тоже гормоны? – выпаливает Альбина.

– Что? – она запинается, но быстро восстанавливает самообладание. – Аля, я не понял, ты за мной следила?

– Нет… Просто мне сказали, – голос становится заискивающим, а значит, она сболтнула лишнего. – Ты не хочешь вести меня ни в ресторан, ни в клуб. Это выглядит подозрительно!

– Я сказал, то работаю, – отрезает он. – Тебе в твоем положении тоже стоит посидеть дома, Альбина! В ресторан я свожу в выходной. Только в выходной, раз в неделю. У меня нет времени прожигать его, как это делаешь ты!

Она обидчиво отключается, и Антон переводит дух.

Все-таки довела его!

Раньше она была спокойнее. Хорошо бы, если это действительно гормоны и мозговыносящие сцены не будут повторяться изо дня в день. Пройдет с беременности.

Занятно, что Альбина сболтнула.

Она знает, что он был у Киры. Может, ей и неизвестно о том, что в том доме живет его бывшая жена, но о том, что Антон туда ездил, ей известно. Сама она, конечно, не могла его выследить. Люди ее отца? Он следит за ними и их прослушивает. Скорее всего, будущий тесть делает то же самое.

Не рабочий кабинет. Это точно. И не личный телефон.

Но его сотрудники скорее всего уже под контролем – кто-то из них. Надо будет дать распоряжение начбезу, чтобы хорошо все проверил и удалил чужие жучки, отслеживающие устройства и проверил наружку. И если есть, чтобы поговорили с ними от души или сдали, куда следует.

Он набирает номер, но не начбеза.

В кабинете его отца горит настольный светильник, но верхний свет отключен. На полированном столе из красного дерева небольшой круг света. В детстве, когда Антон проводил здесь время, он любил смотреть на этот круг и тени, пляшущие на стене, представляя их неизвестными монстрами, которые тянутся к ним с отцом.

Оказалось, детская фантазия не так далека от истины.

Из этого кабинета он работал, если скучал по отцу, хотя сам себе бы в этом не признался.

– Ты узнал информацию про машину моей бывшей?

– Все, что смог, – старый знакомый всегда действовал на все сто, и получал соответствующее вознаграждение. – В зарегистрированных ДТП не была. Установил местонахождение автомобиля. «Мерседес» сейчас на стоянке знакомого вашей бывший. Но странно не это.

– А что?

– Машина стоит там полгода. Даже больше.

– Она совсем на ней не ездила? – не понимает Антон.

– Практически. В последний раз – семь месяцев назад. Маршруты типичные, центр, магазины, банк, больница, кафе…

– Больница? – цепляется Антон. – Какая?

– Частный медицинский центр.

Она говорила, у нее что-то со внешностью. Заболела после развода? Или лечила депрессию, как делают многие женщины после того, как их бросят?

– Что еще?

– Это все. Больше ничего подозрительного.

Пару секунд он молчит. Здесь что-то не так, а что – не понимает. Но что-то нечисто с маршрутами и долгой стоянкой. И никаких ДТП.

Как ни коснись Киры, везде загадки и туманности.

– Может, она отъездила два месяца после развода и догадалась отключить навигатор?

– Нет, просто не ездила. И еще…

– Что? – бросается он на зацепку, как голодный пес на кость.

Даже слегла обескураживает собеседника.

– М-м-м… Вчера машину выставили на продажу. Указано, что срочная продажа. Я перешлю объявление.

– Хорошо, спасибо… – бормочет он.

После звонка он встряхивает головой. Ну и новости…

Машина просто стояла все это время – не считая двух первых месяцев. И как только Кира получила документы – выставила ее на продажу.

Приходит объявление.

Он читает текст, рассматривает фото. Оно свежее, судя по погоде. Снимали только вчера. Он увеличивает фото, рассматривая зеркала авто снаружи и внутри салона, блестящие поверхности, в надежде увидеть отражение Киры, но безуспешно.

Срочная продажа. О причинах ни слова. В остальном текст совершенно обыденный.

Чем он занимается!

С раздражением Антон закрывает текст. Нужно позвонить ей еще раз, поговорить прямо – что происходит? Хотя разумнее оставить бывшую жену в покое и заняться своими делами. Но он не любит, когда его водят за нос. А сейчас появилось чувство, что именно это и происходит.

Антон набирает номер Киры.

Она отвечает после долгих гудков.

– Алло.

Голос нежный, но настороженный. Словно она ожидает атаки.

– Привет, Кира… – из головы все выветривается.

Повод для звонка надуманный. О продаже машины он решает не говорить.

Глава 7

Звонок раздается, когда я, заколов волосы в невыразительный пучок, работаю на ноутбуке. Вся в отчетах и в цифрах, бросаю взгляд на часы – половина шестого.

Они только встретились… Только бы все удачно прошло! На экране имя Таниного мужа. Ивана.

– Привет, ну что покупатель? Берет?

– Кир, это не покупатель, – мрачно сообщает Иван, ему явно не нравится происходящее. – На встречу пришел твой бывший муж.

– Что?! – от удивления роняю ручку, которую крутила в пальцах.

Она закатывается под стол.

Черт!

С моим животом ее не достать.

– Ты шутишь? Антон притворился покупателем? – все-таки лезу под стол, хватаю ручку и с облечением сажусь обратно.

– Он думал, что придешь ты. Злился, Кира. Решил сначала, что я твой новый… муж, – судя по паузе, Антон какое-то другое слово использовал.

– Он тебе ничего не сделал?

– Нет. Быстро понял ошибку. Я ему разъяснил.

Даже не знаю, как реагировать. Шаг совсем не в духе Антона.

Он очень сильно настроен меня увидеть… И если такой обман провалился, то сейчас Антон в гневе, что выставил себя не в лучшем свете. Следующий шаг: прямой штурм входной двери.

Золотой мальчик не привык, что ему в чем-то отказывают.

Хочет увидеть меня – ничего его не остановит.

Я начинаю нервничать.

Его всерьез зацепило.

– Не знаю, что и думать, – бормочу я, поднимаясь, поддерживая живот, и подхожу к окнам, по очереди задергивая шторы. Не хочу за мной шпионили даже гипотетически. – Вань, мне нужно уезжать. Сниму гостиницу, наверное, дождусь поезда и поеду к маме…

– Не думаю, что он что-то предпримет. Таня возвращается завтра, дождись нас.

– Спасибо, ты и так очень помог…

Мы прощаемся. Хотя я не думаю, что они чем-то помогут. С чем еще связано их поспешное возвращение? Сначала Татьяна с мужем собирались вернуться после Нового года. Затем вроде как решили отметить Новый год дома. А вчера Иван прилетел, Таня немного задержалась, но тоже скоро будет… Не спугнули ли их подозрительными звонками? Кто-то шпионит за мной. Но о беременности еще не знает – и мне очень повезло.

Не стоит испытывать судьбу. Сегодня и завтра я еще останусь здесь. Выходить никуда не нужно, дома я в безопасности.

Буду игнорировать Антона и все. Не станет же он на полном серьезе ломать дверь в чужую собственность.

Соберу сумку и утром через два дня отправлюсь в путь.

Малыш прыгает в животе, и я присаживаюсь на диван.

Как же тоскливо…

И нужно было Антону начать преследовать меня.

К счастью, Таня приезжает на следующий день. Хандру любимая подруга снимает, как рукой.

– Я думала, тебя с ребеночком увижу, когда вернусь! – мы обнимаемся, пока Иван раскладывает на кухне продукты для праздничного ужина. – А живот только больше стал!

– Растем, – смеюсь я.

Раз я уезжаю, было решено меня проводить. Так что приступаем к готовке. Готовят больше Таня с Иваном, я украшаю блуда, сидя за столом.

– Маму предупредила?

– Она встретит меня.

– Мы отвезем тебя на вокзал, даже не вздумай таскать сумки! Не дай бог родишь прямо в поезде.

– Может, сынок получит пожизненное право путешествовать РЖД бесплатно, – шучу я.

– Даже не спорь!

В присутствии подруги жизнь кипит, все легко, весело и начинаешь по-настоящему верить в лучшее. Удивительно, что еще вчера я грустила. Когда мясо по-французски и винегрет готовы, Таня деликатно начинает:

– Антон тебя преследует? Ваня рассказал, что он пришел под видом покупателя.

Иван что-то неразборчиво бурчит: ему эта стычка явно не понравилась. Мужчина он спокойный, но «мужские» разговоры всегда проходят жестче без присутствия женщин.

Пожимаю плечами, накалывая на вилку кусочки отварной свеклы и морковки.

– Я сама виновата. Он привез документы на машину, а я, чтобы не открывать дверь, соврала, что у меня проблемы со внешностью, поэтому не могу встречаться.

– Ну и заинтриговала ты его, – улыбается та. – Тебе бы вести курсы по мужскому обольщению, Кира.

– Может и придется, если будет плохо с работой.

– Не парься. Я уверена, ты со всем справишься.

Но все утрясается: около восьми звонит подруга и сообщает, что появился новый заказ. Осторожно напоминаю, что уезжаю к маме…

– Я говорила с заказчиками, объясняла ситуацию. Не волнуйся, когда родишь, я тебя прикрою на пару недель. Давай завтра встретимся, подпишем договор.

– А как потом?

– По почте, – вздыхает она. – С удаленщиками из других городов неудобно работать. Но ты моя подруга, решение найдем.

– Просто выдохнула от облегчения, – признаюсь я.

– Все будет хорошо. Подъезжай утром в наше кафе, там все обсудим.

Утром я тороплюсь на встречу.

– Подбросить? – спрашивает Иван, когда мы сталкиваемся на кухне. – Я не работу, нам по пути.

– Спасибо.

Надеваю молочный свитер грубой вязки, он просторный и длинный – почти как безразмерное платье. К нему серые тренировочные штаны. Они узкие, на мягкой резинке и очень удобные. Кручусь перед зеркалом. Живот, конечно, видно. Но в глаза не бросается. Сверху жилетку яркого желтого цвета, и все будет нормально. Тем более сразу из подъезда сяду в авто.

Чертов бывший вызвал у меня паранойю…

Я всерьез боюсь слежки.

Но после возвращения друзей, стало намного легче. Вернулись хорошее настроение, уверенность в солнечном будущем. Закалываю волосы в узел. С трудом, потому что потягивает живот и поднимать руки трудно.

– Готова? – Иван выходит из кухни потягивая кофе, смотрит, как я держусь за живот. – Все в порядке, Кира?

– Ох… да, – хотя на все сто не уверена в этом.

Не понимаю свой живот. Ведет себя подозрительно.

Как все-таки непросто быть в первый раз беременной. Но вроде бы меня отпускает, и мы едем в центр.

– Привет! – подруга целует меня в щеку, изогнувшись, чтобы не столкнуться с моим животом. – Отлично выглядишь!

Глава 8

Антон

– Антон Иванович, Кирилл Николаевич ждет вас в кабинете, – скороговоркой выпаливает секретарша, когда он проходит мимо ее стола.

– Что? – он хмурится и как столб останавливается напротив стола перепуганной девушки. – Кто его пропустил.

– Антон Иванович, я ему говорила, но он меня не послушал. Антон Иванович, извините… Я не решилась вызвать охрану.

– Никого не пропускать больше, – он решительно направляется в кабинет, чтобы поставить зарвавшегося мужчину, который даже не успел стать его тестем, а уже ведет себя, как хозяин.

Когда он открывает дверь в кабинет, задыхается от гнева.

Отец Альбины стоит у окна со стороны стола. Там же, где любил стоять его отец, когда размышлял. Кресло чуть сдвинуто, он сидел за столом? Это место хозяина кабинета.

Не для него.

– Что здесь происходит? – чеканит он.

Кирилл Николаевич оборачивается с царственной осанкой. Это массивный мужчина с черными волосами в которых полно седины, взгляд черный и жгучий.

Повелевающий взгляд.

В присутствии Антона ему бы приглушить свою надменность.

– Это я должен у тебя спросить.

Антон прищуривается.

Кирилл – друг отца, но к себе он не позволит относиться, как к ребенку. Он полноправный владелец и наследник своего отца. Ничего отжать не удастся. Отцу Альбины лучше бы зарубить это у себя на носу.

– Я приостановил слияние по личному вопросы. Вы не имеете права требовать от меня ответа. Это переходит границы.

– Я о своей дочери, Антон. Твоя компания мне безразлична – она твоя. А дочь нет.

– Выйдите из-за стола, – требует Антон.

Отец Альбины делает вид, что только заметил себя на чужом месте, но выходит. Да, с ним будет непросто, когда свадьба состоится. Уже шпионит, следит за ним, обязательно попытается захватить власть.

Может отказаться от свадьбы?

Он впервые думает об этом. Раньше даже мысли не допускал. Он никогда не пасовал перед сложностями не привык прятаться от ответственности. Это его ребенок, он должен жениться на Альбине и должен поставить ее отца на место, чтобы знал и понимал свою роль и не лез в чужую семью и бизнес.

А после свадьбы Альбина перестанет быть его девочкой, которую нужно опекать двадцать четыре на семь, и станет его супругой.

Когда Кирилл выходит туда, где ему и полагается быть – на участок перед столом, где отчитываются его подчиненные и стоят посетители, Антон садится в кресло.

– Кирилл Николаевич, я безмерно вас уважаю, как друга моего отца, но мои отношения вас не касаются, – сообщает он. – Мы разберемся с Альбиной сами.

Будущий тесть мрачнеет. Такого он не ожидал.

– Она беременна от тебя, – вспыхивает тот.

– Не напоминайте об этом, – отрезает он. – Давить на меня не нужно. Свадьба состоится и все, чего вы добьетесь, если продолжите в том же духе, так это того, что вас не пригласят.

Он спокойно выдерживает пораженный и бешеный взгляд Кирилла.

– Речь идет о моей единственной дочери!

– Которая станет моей женой и которую я уважаю. Но давить на себя не дам, – прямо говорит он. – Надеюсь, я не застану больше вас в своем кабинете с самого утра.

Тот прищуривается.

Такой ответ он получил впервые в жизни. Но от равного. И ответить ему нечем.

– Какие у тебя планы насчет Альбины? Она беременна и переживает, что отказ от подготовки к слиянию связан с твоим нежеланием жениться.

Рассказала родителям.

И явно с расчетом, что отец на него надавит. Что ж, ей тоже придется постепенно разъяснить ее роль в семье и то, что ее отец на него влияния не имеет.

Но когда Кирилл Николаевич начинает оправдываться, его чуть-чуть отпускает.

– Я никогда не отказывался от своих планов. В особенности тех, которые связаны с вашей дочерью.

– Отрадно слышать.

Он выходит, минут пять Антон сидит, играя с ручкой – первой бой с будущим тестем окончился его победой. Он подходит окну: Кирилл Николаевич как раз выходит из здания. Движение резкие и порывистые. Ну и достанется сегодня кому-то, кто под руку подвернется.

Нужно позвонить Альбине.

Он набирает номер и смотрит, как ее отец отъезжает от крыльца.

– Алло, дорогой, с добрым утром, – голосок нежный и воркующий. Она еще не знает, что ее отца послали и успокоить ее родителю нечем.

– С добрым. Чем планируешь заниматься?

– Вечером свободна и жду тебя. Как насчет ужина в новом ресторане?

– Вечером не могу. Можем заказать и поужинать у нас дома.

Гробовое молчание.

– А как… Ты не говорил с моим отцом?

– Говорил. Он только что уехал.

– И он ничего тебе не сказал?

– Сказал. Только на меня не действуют его наставления. Он ведь не мой отец, Альбина, – Антон говорит мягко, помня, что невеста беременна. – Так что прогибать меня бесполезно.

– Ну… Он ничего такого не хотел. Просто ты уделяешь мало внимания в последнее время…

– Я не могу. Дела.

– Ну что ж… Я закажу ужин на двоих к тебе, – разочарованно вздыхает она.

– Чем займешь утром?

– Ничего особенно. Сначала косметолог, затем куплю что-нибудь маленькому.

– Удачного дня, – желает он. – Осторожнее с косметологией, только безопасные для беременности манипуляции, ты будешь разумна?

– Я всегда разумна! – оскорбляется она.

Он бы поспорил. Альбина обидчиво бросает трубку, он только вздыхает. Это пройдет. Гормоны.

Он связывается с секретаршей.

– Кофе. И проследите, чтобы посторонние больше никогда не попадали в мой кабинет, когда меня там нет. Посторонние – это все, кроме меня. Вызывайте при необходимости охрану. Иначе потеряете место.

Нет, отступать он не привык.

Хотя противостояние с тестем будет серьезным, но он его обломает.

Скорее всего, это поведение вызвано тем, что его засекли у Киры. Возможно, и до машины отследили накануне. Ситуация до сих пор вызывала злость: поехал, в надежде увидеть Киру, а на встречу пришел мужик. Нужно было ожидать. Сначала он хотел своим ребятам крепко поговорить с ним. Но все разрешилось быстро: это был муж Кириной подруги. Даже доверенность показал.

Глава 9

За несколько часов до…

Я держусь за живот, пока весь магазин глазеет на меня и мои мокрые штаны.

– Мама, тетя описалась, – сообщает мальчик лет пяти, дернув за руку родительницу.

Та побыстрее уводит ребенка, а ко мне спешат сотрудники ТЦ.

– Пройдемте со мной, – администратор отводит меня в комнату отдыха и укладывает на диван. – Скорую уже вызвали, они скоро будут.

Девушка молодая, и глаза у нее перепуганные, словно я разрожусь прямо сейчас. Ей не позавидуешь: два ЧП за один час. Я уже многое успела изучить и прочитать об этом безусловно естественном, но таинственном и пугающем процессе, но и меня захватывает паника. А вдруг пойдет что-нибудь не так…

Живот болит, но пока терпимо.

Я тревожно прислушиваюсь к себе и пытаюсь считать схватки.

Нужно было догадаться, что сегодня все начнется. С самого утра малыш притих, а перед родами, я слышала, ребята сидят тихо.

Но кто же мог подумать, что это случится прямо в магазине!

Взволнованная сотрудница приводит врачей скорой помощи, и я выдыхаю: приятно знать, что я в надежных руках.

– Срочно в роддом, – сообщает врач после осмотра.

– Обменная карта в сумке, – сообщаю я. – Я пока роддом не выбрала, но хотелось бы поближе к дому…

– Вы уже в родах, так что нам не до выбора. Везем в ближайший!

Все происходит так быстро, что я не успеваю выдохнуть.

И к лучшему: попадаю в круговорот хлопот и волноваться некогда. Мне волнительно и страшно, что скоро я увижу сына.

Меня доставляют за несколько минут.

С Альбиной мы не встретимся. Ее увезли скорее всего сюда же, но мы будем в разных отделениях… Даже в разных корпусах.

И с Антоном, который непременно примчится проверить, как там его невеста, я не пересекусь тоже.

Меня быстро оформляют.

– Я хочу оплатить анестезию, – предупреждаю я, между схватками. – Если это платно. И сколько стоит недорогая отдельная палата?

Медсестра мило улыбается.

– Уже ничего не нужно платить. У вас полная программа.

Надо же, я думала, придется заплатить, как минимум, за палату.

После оформления все разворачивается быстро.

– Это Орловская! – сообщает пожилая акушерка. – Кира Орловская!

Мне не до этого. Я сосредоточена на своем животе и разламывающей боли в пояснице. Они пусть разбираются без меня, кто я, и куда меня везти. Кто бы знал, что рожать так больно!

– М-м-м, – выдавливаю я, пытаясь вспомнить все, что смотрела в школе будущих мам. Дыхание, спокойствие, дзен. Но вместо этого хочется корчится и стонать. Мне страшно, неловко, больно и единственное, что успокаивает, это то, то скоро я увижу своего малыша.

Ради этого можно перетерпеть что угодно!

Я почти не отдаю отчета, как акушерки доставляют меня в родзал.

Сосредоточена только на ребенке и том, что происходит.

На остальное плевать: на проблемы и сложности, бывшего мужа, на все. К акушеркам присоединяется доктор и людей становится как-то многовато. Меня размещают в шикарном месте: это чистый блок со свежим, очень крутым ремонтом. Здесь джакузи, кондиционер, фитбол и все необходимое для измученной схватками женщины. Оборудование самое современное. Свет приглушен и играет спокойная, мелодичная музыка. Со мной в зале постоянно остаются акушерка, врач и неонатолог.

Ничего себе, какие условия.

Когда готовилась к родам, читала отчеты женщин о родах. Чего я только не начиналась: от случайных родов в лифтах и на фельдшерских пунктах, и заканчивая фешенебельными родами в дорогущих роддомах по контракту.

Но не ожидала, что случайные роды без предварительной договоренности настолько же шикарные, что и по контракту! По-моему, девочки переплатили, раз все это можно получить просто по ОМС.

– Дорогая, как вы себя чувствуете?

Врач постоянно при мне, начиная с определенной степени раскрытия даже на шаг не отходит.

– Ох-х, – выдыхаю я.

Малыш торопится наружу.

Мне делают анестезию, и скоро неприятные ощущения исчезают. Остаются улыбчивые лица персонала, которые подбадривают меня и помогают разрешиться от бремени. Под музыку и анестезию, успокаивающие слова, все идет, как заложено природой. Я перестаю тревожиться и волноваться.

Рожаю в полном единении с собой.

Мечтаю увидеть своего сына и больше меня ничего не тревожит. Я даже не задумываюсь о том, что будет дальше. Скоро я встречусь с ребенком, которого вынашивала девять месяцев, и это чудесно.

Все проходит идеально.

Уже скоро я лежу и любуюсь на моего сладкого мальчика. Длина пятьдесят один сантиметр, вес четыре килограмма – счастья. Сморщенное умиротворенное личико среди нежно-голубых пеленок, кажется самым милым на свете. Я не могу перестать улыбаться, хотя от улыбки уже ломит щеки.

Он совсем крошечкой и легко помещается в руках. Теплый, беззащитный и родной. Меня захлестывает с головой эйфория, наверное, я никогда не была такой измученной и счастливой одновременно...

Персонал такой довольный, словно я всем скопом родила внука.

Кстати, об этом… Кое-кто стала бабушкой!

Фотографирую младенца и отсылаю фото маме. В ответ получаю гору эмоций: она присылает сообщения и смайлы, а затем начинает звонить.

– Доченька, дорогая, поздравляю тебя! – она захлебывается плачем от радости, еще немного и будем плакать вместе.

С счастью, у меня даже после родов эмоциональный фон покрепче, чем у мамы.

Скоро нас переводят в палату.

– Вы уверены, что это не ошибка? – бормочу я, когда мы с малышом туда попадаем.

– Абсолютно нет. Это ваша палата.

Медсестра устраивает нас и оставляет одних. Я устраиваюсь на супер современной медицинской кровати – из тех, что можно увидеть только в кино, но никак не в обычных роддомах.

Хотя это считается хорошим роддомом…

Не думала, что сервис на ОМС вырос настолько высоко.

Первые подозрения появляются, когда медсестра приносит меню:

Глава 10

– Нет, – четко отвечаю я.

Глаза Антона суживаются.

Я не видела его так долго… Только на фото. Но вот он передо мной – живой, эмоциональный… привычный. Лицом к лицу. И это совсем другое дело. Я уже забыла, какой он решительный, молодой и красивый.

Я по нему скучаю.

До сих пор.

Сердце режет от боли. Но боль отступает на второй план перед страхом. Он все-таки догнал меня.

Антон опускает букет головками вниз, словно вот-вот бросит.

Сегодня он может потерять ребенка от невесты. Но раз уже настроился – может отобрать моего взамен. Настоящего, своего родного, уже готового сына. Которого не нужно ждать девять месяцев.

При этой страшной мысли холодею.

Комок на моих руках такой теплый и нежный. Эту приятную тяжесть я никому не отдам. И неосознанно прижимаю его к себе, словно хочу защитить от отца.

Антон пытается прийти в себя от этой новостей.

Я вижу, как взгляд темнеет, становится диким, и он чеканит:

– Ты скрыла от меня ребенка, Кира?

– Это не твой сын! Я же сказала!

– А чей? Ты мне не изменяла.

Он говорит уверенно.

В таких семьях мужчины привыкли точно знать, ходила их жена налево или нет. Ему и тест ДНК не нужен. Хотя он наверняка его сделает.

– Я забеременела сразу после расставания! От… от старого знакомого. Моего одноклассника…

Несу этот бред и вижу, что Антон не верит.

Я могу хоть на голову встать и рассказывать небылицы – не поможет!

– Тебе лучше уйти, Антон.

– Я не уйду, пока не разберусь, что здесь происходит! – отрезает он. – На кого будет записан ребенок? Ты поэтому пряталась, придумала, что у тебя проблемы со внешностью… Ты была беременная. Постой… Ты убегала по лестнице, беременная моим сыном?

– Ты слышишь меня? Это не твой сын!

– Не ври, – Антон стремительно подходит к тумбе, и ставит в белую вазу букет с таким видом, словно так и задумывал. – Не считай меня таким глупцом. Получается, Кира, ты обворовала меня дважды. В первый раз, когда ограбила сейф. Второй, когда ушла с моим ребенком в чреве и не сказала об этом.

– Антон, – лепечу я. – Я вызову охрану.

– Они ничего не сделают. Это я оплатил палату и все необходимое. Отдыхай. Восстанавливайся. Ты все еще носишь мою фамилию… Ребенок тоже будет оформлен на меня. Я заеду на выписку.

Антон выходит из палаты, а я обмякаю на подушке.

Смотрю в ужасе в потолок, обнимая сверток с сыном.

– Мы попались, солнышко, – шепчу я.

Что делать? Столько приложить усилий и так нелепо столкнуться лицом к лицу, с младенцем на руках… Он прав, у нас одна фамилия, я ее не меняла. У Альбины другая, она невеста, а не жена. Поэтому и перепутали нас в бухгалтерии…

А я наивно восхищалась бесплатным сервисом!

Нужно скорее уезжать, пока Антон не спохватился.

– Сколько еще я здесь пробуду? – в панике спрашиваю медсестру.

– Обычно выписывают через три дня, если не будет осложнений.

– А раньше нельзя?

– Поговорите с лечащим врачом.

Врач заходит через час, улыбаясь мне, как родной. И сразу видит тень на лице.

– Что-то случилось?

– Все в порядке, – я лучезарно улыбаюсь, показывая, что отлично себя чувствую. – Когда нас выпишут?

– Если вы с малышом будете хорошо себя чувствовать, то уже скоро.

– А можно пораньше? Очень хочется скорее домой.

– А в чем причина?

Чтобы не объяснять причин, пожимаю плечами и придумываю на ходу.

– Не терпится вернуться к семье.

– Посмотрим завтра. Если проблем не будет, можем выписать вас раньше на сутки. Но придется сделать дополнительные обследования.

– Хорошо…

– Я сообщу вашему мужу.

– О, нет… – я осекаюсь под внимательным взглядом. – Просто не хочу его беспокоить. Он очень занятой человек.

Я остаюсь в палате одна и просто места не нахожу. Наконец, сажусь в кресло со спящим ребенком на руках, и любуюсь на личико. Мне бы сейчас наслаждаться покоем в кругу семьи… А я нервничаю. Так и молоко пропадет.

Чертов Антон!

Он несправедливо меня обвиняет! Шел бы к своей невесте, привязался к наследнику!

Обнимаю сына крепче. Я никому его не отдам.

Уеду к маме и буду настаивать, что ребенок не от него.

Смотрю в умиротворенное детское лицо. Сынок так спокойно спит, не зная, какая вокруг разворачивается драма. Нет, я не могу допустить, чтобы его отняли и вырастили вдали от меня. Так же, как когда-то случилось с Антоном…

Подумав, набираю номер подруги.

– Привет, ну как, не родила? – начинает она с присказки, которую я постоянно слышала в последнее время.

– Родила!

– Да ладно! – не верит она. – Серьезно?

– Тань, я зашла в детский магазин и прямо там, на глазах у всего честного народа у меня отошли воды. Родила сегодня, у нас все хорошо. Длина пятьдесят один, вес четыре… У меня просьба.

– Конечно, что-то подвезти нужно?

– Забрать меня, – признаюсь я. – Хочу выписаться раньше. Иван не мог бы за мной подъехать и встать так, чтобы его было не заметно? Дело в том, что меня видел Антон.

Подруга охает.

– Где?!

– Не поверишь… Я потом расскажу. Таня, я хочу сбежать прежде, чем он опомнится и решит забрать сына…

– Без проблем. Иван тебя заберет. Как назвала мальчишку?

Вздыхаю.

Когда-то я хотела назвать малыша в честь отца – Антоном, но всегда понимала, что это глупая затея. Хотя имя мне нравится… Затем остановилась на варианте назвать в честь дедушки… Маминого папы, разумеется. А не свекра.

– Степан. Мне сейчас не до любезностей. Я страшно переживаю.

– И есть почему… Кира, – серьезно говорит Таня. – Ты не думала, что Антон найдет тебя у матери? И что ты тогда будешь делать?

Конечно, я думала об этом. Но сейчас ехать больше некуда.

– У нее есть знакомые. Мне помогут, – неуверенно говорю я.

– Кира, он сын олигарха.

– И что мне делать? Просто отдать ребенка и заткнуться? – голос срывается и я замолкаю.

Глава 11

Антон

Из палаты Киры он выходит слегка шальной от новостей.

У него родился сын.

Сын!

– Где главврач отделения? – спрашивает он медсестру, та показывает на ординаторскую, и он идет туда.

Теперь все ясно.

И почему в оплату счета включили родзал. И другие затраты. Он оплатил Кире роды и пребывание с сыном по полной программе.

Отлично.

Это отличные новости!

Он входит в ординаторскую.

– Кто главврач? Как прошли роды Киры Орловской?

Ошибка из-за того, что она не вернула девичью фамилию, послужила счастливой случайностью. Иначе бы она рожала где-нибудь в подвале с крысами судя по ее доходам.

Впрочем, эти мысли он остановил.

Отец не учил с пренебрежением относиться к тем, кто зарабатывает меньше и вынужден пользоваться бесплатными услугами. Таких большинство. А он не Альбина, чтобы кривить нос. Главное, что сыну было все оплачено.

– Все прошло отлично, – улыбчивая врач отчитывается за роды и состояние ребенка. – Рост пятьдесят один сантиметр, четыре килограмма, прекрасный здоровый малыш. Ваша супруга роды перенесла хорошо, все в полном порядке.

– Бывшая супруга, – автоматически поправляет он.

В глазах врача появляются огоньки любопытства, но она ничего не спрашивает. Потом по роддому пойдут слухи о его благородстве, ведь он оплатил роды бывшей жене.

– Когда ее выписывают?

– Через три дня.

– Поставьте меня в известность. Я ее заберу. Без меня не выпускать ее с сыном. Снаружи будет находиться охрана.

Он покидает отделение.

Слегка злится, ведь еще нужно к Альбине… Он к ней и шел изначально. Только они все перепутали и проводили его к Кире. Розы, которые он нес невесте, достались бывшей.

Две беременные бабы в один день.

Главное, чтобы нигде не всплыло в прессе. Жаль, что их привезли сюда обеих, персонал не станет держать язык за зубами. Это может просочиться наружу. Теперь нужно Але оплатить все по второму разу. Можно представить, как она злится. Все мозги вынесет.

В отделении патологии его встречает уже знакомый врач. Лицо вежливое, но… Антон сразу понимает, что новости плохие.

Сбежала из больницы с помощью мамочки, или что эта взбалмошная девка опять натворила?

– В чем дело?

– К сожалению, мы не смогли помочь. В пять утра у госпожи Шумской произошел выкидыш.

Твою мать…

Антон тяжело вздыхает, и смотрит в пол, сунув руки в карманы брюк. Отстраненно слушает врача. Здоровье Альбины интересует поскольку постольку, ничего с ней не случится… А ребенка жаль.

– Я хочу ее увидеть, – глухо говорит он.

Просто увидеть, потому что что ей говорить, Антон не знает. Этому отец не учил.

Его провожают в палату.

Здесь пять кроватей, заняты три. Заметив посетителя, девушки притихают, затем выходят из палаты – их вовремя зовут медсестры.

Альбина лежит на узкой кровати, лицом к стене, и плачет.

Врач оставляет их одних.

– Аля, как ты?

Он говорит с невестой, пытаясь подавить раздражение. Она все равно почувствует – женщины к таким вещам чувствительные.

– Плохо, – ответ он с трудом разбирает.

– Что случилось? Что было до того, как ты поехала за покупками? Ты была у косметолога, это так?

– Да…

Ответ он разбирает лучше, но она так и не поворачивается лицом.

Из нее вытягивать каждое слово?

Он понимает, что у нее тяжелое психологическое состояние, но не может сочувствовать. Черствый, и… Он же предупреждал сидела бы дома, может, обошлось бы. Альбина его злит.

Слушать сдавленные рыдания просто невозможно.

Отвернувшись, она лежит, уткнувшись носом в казенную подушку. Плечи и худое тело сотрясаются. Она ревет искренне, но от этого не легче.

Он испытывает разочарование и досаду.

– И ты попала в больницу после косметических процедур, это так?

Антон говорит строго.

По-хорошему, на нее и наорать можно – она уже не беременна. Но орать на женщину при людях не позволяет воспитание. Отец никогда не повышал голос при посторонних. В их кругу так не поступают.

– Антон, я была уверена, что все хорошо… Марика сказала, это безопасно… И срок был маленький, это ведь не видно.

– Я подам на них в суд. Я не оставлю этого так, пока не добьюсь реальных сроков для виновных.

Она молчит, затихнув. Не поддерживает его и не грозит судебными карами за то, что выкидыш произошел после процедуры.

Антон прищуривается.

Закравшиеся подозрения вызывают бешенство.

– Ты скрыла, что беременна, так?

Альбина рыдает пуще прежнего. Она выглядит маленький и жалкой, но не вызывает сочувствия. Хочется еще наддать этой дуре.

Антон выдыхает.

– Не могу поверить. Из красоты ты рискнула моим ребенком?!

– Антон… Прости… Мне сказали, это безопасно… Марика…

– Марика кто – акушер? Слово «противопоказания» тебе ни о чем не говорит?! Значит так, – он задыхается от гнева. – Сегодня тебя переведут в частную клинику. После этого забудь ко мне дорогу.

Альбина не отвечает. Утыкается в подушку и рыдает еще громче.

Может, если бы ее вины в происходящем не было, он бы ее утешил. Сейчас он хочет быстрее уйти, чтобы не видеть глупую бабу.

Ее переведут, он оплатит лечение и пусть возвращается к отцу.

Свадьба отменяется.

Без ребенка Альбина ему не нужна. Первая свадьба не привела ни к чему хорошему. Вторая сорвалась. Может, третий раз будет удачнее.

Антон садится в авто, несколько минут размышляет.

За роддомом нужно установить слежку. Хорошую и качественную.

Как Кира умудрилась скрывать беременность?

Поэтому исчезла из его жизни еще во время развода и затем пряталась. У него не укладывалось в голове, что только что он нежданно получил отличного и здорового новорожденного сына.

Отец был бы рад, если бы дожил.

Здоровый наследник. Мальчик.

Антон чувствует себя так, словно вытянул выигрышный билет.

Глава 12

Вечером мама приносит вещи для малыша, а один из родителей учеников привозит кроватку и пеленальный столик с ящиками.

Мне помогают их собрать.

Мама забивает холодильник продуктами. Хлопочет, и я вижу, как она рада, что я приехала.

Сначала это было мне поперек сердца. Но теперь я вижу, что мне помогут, мне здесь рады и постепенно все сложится.

До вечера мы возимся с младенцем. Мама распеленывает Степана и дает ему побрыкаться. Мы купаем его, рассматриваем со всех сторон, бабушка искренне умиляет ребенком.

– Хорошо, что приехала, – вздыхает она, когда мы пьем вечером чай на кухне. Ребенок спит, и у меня слипаются глаза. – Ты поспи сейчас, я с тобой на ночь останусь, помогу с маленьким.

После нервотрепки и ночей с малышом в роддоме рада предложению. Мне удается выспаться. Малыш поднимает меня всего дважды за ночь, и то ненадолго – только покормить. Мама уходит в семь, я кормлю ребенка, и мы вместе спим до девяти, когда меня будит звонок телефона.

Поначалу даже не понимаю, откуда идет звук.

Звон разносится по всей квартире. Телефон нахожу в прихожей на тумбе. Это несовременный аппарат – с трубкой на витом шнуре, черный и стильный винтаж.

– Алло? – осторожно отвечаю я, помня, что это чужая квартира.

– Дочка, ко мне приходили какие-то люди. Я думаю, от Антона.

Сердце падает в пропасть.

В комнате хнычет малыш, но я словно оцепенела. Как же быстро меня нашли…

– Что они говорили? – язык плохо слушается.

– Расспрашивали, где ты. Как ты предупреждала, я сказала, что ты заехала и утренним поездом уехала к тетке в Новосибирск! Очень удачно вышло. Я подходила к подъезду, а они ждут в машине! Я сказала, что только что вас с малышом проводила на вокзал. Часа полтора во дворе простояли и уехали.

– Они же проверят, – нервничаю я.

– Не переживай, я знаю, что говорить. Отсюда отходит электричка, я сказала ты на ней уехала. Замучаются билеты проверять, ты же знаешь, как там платят. Я сказала, ты на ней уехала до областного центра, а там уже пересядешь. Пусть ищут.

Немного выдыхаю. Мама спокойна и это ощущение передается мне.

– Тебе лучше не приходить ко мне. За тобой могут проследить.

– Не пойду, – соглашается она. – Что ты там заселилась, я никому не говорила и никому не скажу теперь.

– Могут догадаться, ты вещи собирала, – кусаю губы.

– Я об этом им сразу сказала. Что вещи для малыша собрала и ты их забрала с собой.

Тихонько выдыхаю.

Вроде бы, все складно.

– Спасибо, мам.

– Не переживай. Потолкаются и уедут восвояси в свою столицу.

Она кладет трубку, и я возвращаюсь к ребенку. Укачиваю, пока не затихает. Антон бросился в погоню. Другого я не ждала. Жаль, что мгновенно нашел меня и все хитрости оказались напрасны. Впрочем, логично, что он сразу же начал искать меня у мамы. У кого еще искать одинокую мать с новорожденным? Лишь бы наша маленькая хитрость удалась.

Маме пока не стоит ко мне приходить. Нужно соблюдать осторожность. Но что делать с документами для ребенка? Столько вопросов и проблем одновременно… Голова кругом.

Скоро продукты закончатся, выходить все равно придется. Но мама еще вчера раздобыла переноску и коляску. Выкручусь.

Пару дней мы с ребенком безвылазно сидим дома.

Из окна я обозреваю двор и улицу, но там все спокойно. Регулярно звонит мама – вокруг нее тоже не происходит ничего подозрительного. Но пока мы выдерживаем дистанцию.

На третий день я решаюсь выбраться на улицу и пройтись до магазина. В коляске обнаруживается вполне приличный осенний конверт для новорожденного. Я одеваюсь, рассчитывая на небольшую получасовую прогулку в парке. Нужно подышать свежим воздухом, малышу полезно. Заодно зайду в магазин, аптеку. Мама обещала прикрепить нас к поликлинике, пока так, без документов, а по знакомству, и в понедельник нужно будет сходить к врачу…

На улице с удовольствием дышу приближающийся зимой. Еще не так холодно и в сквере кругом желтые листья, но воздух уже дышит прохладой. Мы делаем несколько кругов. Сначала я напряжена, но вокруг спокойно и я постепенно расслабляюсь. Над желтыми и почти облетевшими березами и тополями темное свинцовое небо – будет дождь или, возможно, уже снег. Вокруг редкие хмурые прохожие. Ближайшие деревья купированы крикливыми воронами. По соседней аллее прогуливается такая мамочка в нарядном желтом пальто… Все спокойно.

Обыденность расслабляет.

Этой мамочке я даже завидую в чем-то. И ее жизнерадостному пальто, похожему на мой жилет, и тому, как беззаботно она щебечет с кем-то по телефону. В ее жизни нет тревог. А в моей есть.

На обратном пути в аптеке покупаю витамины, а в магазине – батон и пакет молока. Медленно вхожу в тихий двор. Осталось только как-то затащить коляску наверх, и я жду рядом с подъездом кого-то, кто поможет ее занести.

Тишина вокруг убеждает меня в безопасности. Наверное, передохнем немного с малышом, перекусим и снова выйдем. Ужасно соскучилась по свежему воздуху…

Коляску мне помогает занести пузатый пожилой мужчина, похожий на преподавателя из местного университета. На площадке я с трудом с непривычки разворачиваюсь, и отпираю дверь.

Квартира встречает меня сумраком – начало рано темнеть, еще и сторона дома теневая. Включаю в прихожей свет, и начинаю ворковать:

– Ну и как мы погуляли? – расстегиваю конверт, чтобы достать ребенка. Он не спит, смотрит на меня огромными глазами, но не плачет. – Уже не спишь, Степа? Кушать хочешь?

Вынимаю Степана из конверта, и уже собираюсь войти в комнату, как вдруг меня останавливает странный запах… Чужеродный в привычных запахах квартиры. Я уловила его еще когда вошла, но не сразу поняла, что это…

Слабый запах мужского парфюма.

– Кто здесь? – испуганно спрашиваю я.

Может быть, хозяева квартиры вернулись? Но знаю, что обманываю себя… Крепко прижимаю к себе ребенка, но не решаюсь войти в зал. Потому что, так пахнет парфюм Антона.