А если поглубже?

А если поглубже

Беззвучно притворив за собой дверь, Лифан на минуту замер. Он всегда так поступал, профессиональная привычка. Мало ли что. Конечно же, распорядок живущей в квартире молодой девушки был им изучен от и до ещё на этапе подготовки, но осторожность и сейчас не помешает. И так пришлось менять план и дожидаться выходных из-за соседских детей, постоянно шастающих туда-сюда в будние дни.

Вроде тихо. Лифан всё так же бесшумно начал двигаться по коридору в направлении комнаты, по пути заглянув в кухню и ванную. Это напоследок, сначала комната. Ещё наблюдая за квартирой, Лифан понял, что хозяйка не из тех, кто будет проявлять чудеса изобретательности, пряча свои украшения и наличку. Хоть и не ждал он тут особо богатого улова. Денежки у неё, конечно, водятся, район спальный, но не из дешевых, да и девчонка по крайней мере при машине, не старенький ещё пыжик, ездит каждый день, наверняка в офис куда-нибудь. На выходные к своему бойфренду отправляется, тот иногда её забирает и привозит обратно. Тоже явно из этих, из офисных. Как раз часа два назад парочка и отчалила.

Лифан встал на пороге комнаты и снова замер. И даже принюхался. Такой ритуал уже стал правилом. К тридцати трём годам, дважды пройдя в молодости по этапу, он очень хорошо усвоил – хочешь, чтобы результат получился таким, какой тебе нужен, соблюдай правила. Либо те, что установил кто-то другой, либо те, что установил ты сам. Он нашёл золотую середину, вот уже несколько лет без проколов балансируя на этой планке. И его это устраивало.

Начав движение по комнате строго по часовой стрелке, Лифан приступил к осмотру письменного стола. Так, ящики, стопка книг слева, блокнот по центру. На блокноте была изображена какая-то большеголовая девчушка в старомодной одежде с пузырьком в руках и задорной этикеткой «DRINK ME». И подпись имелась: «Если поглубже полоснуть по пальцу ножом, из пальца обычно идёт кровь; если разом осушить пузырёк с пометкой Яд, рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание». Он хмыкнул. Глубокомысленно. Перевернув блокнот и быстро прошелестев страницами, Лифан собрался уже перейти к книгам, как вдруг услышал звук, который никак не должен был сейчас слышать.

***

Еле сдерживая слёзы, Алёна не сразу попала ключом в замок. Войдя наконец-то в прихожую, бросила сумку на полку, села на пуфик и расплакалась. Гад, гад, скотина! Слёзы неудержимо покатились из глаз, и она даже пару раз стукнула кулачками по ни в чём неповинному пуфику. Ведь чувствовала последнее время, что происходит что-то не то, но сама себе боялась в этом признаться, и вот сегодня…

Алёна перестала всхлипывать и скинула туфли. Шлёпая босыми ступнями по ламинату, пошла на кухню. Надо попить и ополоснуть лицо.

***

В его воровской карьере такое случилось впервые. Услышав звуки открывающегося замка, Лифан тихо и молниеносно переместился чуть ближе к окну и встал в небольшое пространство между шкафом и диваном, плотно прижавшись к стене. Выматерился про себя. Порадовался тому, что не имеет привычки, работая в квартире, оставлять свою сумку где попало, она, родимая, всегда висит у него через плечо.

По звукам из прихожей он понял, что хозяйка сняла обувь и прошла в кухню. Осторожно начал было двигаться в сторону выхода, но тут в её сумочке запиликал телефон, и ему пришлось метнуться обратно. Чёрт! Ничего другого, кроме кражи, в его планы не входило, и даже не то, чтобы не входило – Лифан давно определил для себя, что предпочтёт попасть в полицию, чем пойдёт на, как говорят менты, эксцесс исполнителя. Нда, хреново, пятый этаж. Ведь думал же взять за правило работать в квартирах не выше второго, и вот на тебе.

***

Сергей! Проведя пальцем вверх по экрану, Алёна поднесла телефон к уху и услышала возмущенный крик:

– Истеричка! Ты же мне монитор разбила этой грёбаной вазой! Лучше бы ты так себя в постели вела! А то не знаешь, как тебя расшевелить, рыба и то, наверное, быстрее возбуждается, чем ты!

– Что?! – у неё перехватило дыхание. – Пусть тебя теперь эта корова возбуждает!

– И возбуждает! И нечего шариться по моему компу! Сколько раз просил тебя, давай так, давай эдак, погладь сама себя, стони погромче, да хоть укуси меня! Нет, у неё, принципы, она всё о чём-то думает!

– Какие принципы, придурок?! При чём здесь принципы? – Алёна почувствовала, что её несёт. – Ты хоть раз снимал с меня трусы так же нежно, как чехол со своего айпада? Ты их вообще с меня не снимаешь, а сразу лезешь прямо туда, и ладно бы ещё хоть членом, пусть таким, как у тебя, но ты же делаешь это немытыми руками. И почему мне не подумать, сколько бацилл ты нацеплял на них за день?!

Она вдруг поняла, что последние слова прокричала уже в молчащую трубку. Не в силах унять клокочущий внутри гнев, Алёна решительно вошла в комнату, быстрым шагом прошла к окну и развернулась обратно. И завизжала.

***

Лифан не смог бы объяснить, почему, но женский визг производил на него гипнотическое воздействие. Где-то на задворках воображения мелькали картинки, как нелепо, наверное, они сейчас выглядят, стоящие друг против друга невзрачный вор-неудачник и визжащая девушка с выпученными от страха глазами. Красивая, в общем-то, девушка.

И вдруг стало тихо. Несколько секунд оба ошеломлённо молчали, потом Лифан не нашёл ничего лучше, чем примирительно произнести:

– Т-ты это… хватит визжать, я те ничё не сделаю.

Она пару раз моргнула.

Так, всё, надо уходить. Боковым зрением он уже переключил внимание на дверной проём, когда девушка неожиданно спросила его со слезами в голосе:

– Вы что, всё слышали?

Посмотрев на неё, Лифан автоматически кивнул. И тут она снова заплакала, только не так, как в первый раз. Её зеленоватые глаза вдруг наполнились прозрачной влагой, которая через мгновение уже бежала двумя непрерывными струйками по щекам. Маленький носик покраснел, полные, чётко очерченные губы задрожали и вокруг них тоже появился красный ореол. Лифан вздохнул. Он не был джентльменом, он вроде и слова-то такого не знал, но вдруг почувствовал, что ему её жалко. Так же, как было жалко плачущего братишку двадцать лет назад, когда из детприёмника их распределили по разным детским домам.