А не как Лёнька!

1

Дорогие читатели!

Рада приветствовать вас в новой истории!

Приятного чтения!

- М-ммм, - дала я неопределённую характеристику парню, что развалился на кровати в моей комнате  и мирно спал, раскинув руки и наполовину сбросив с себя одеяло: весна была в разгаре и радовала теплом.

Благодаря наполовину сброшенному одеялу я могла увидеть обнажённые руки, мерно вздымающуюся и опадающую грудь, в меру накачанный торс и волосатые ноги. Всё прилично: одеяло удачно скрывало всё, что мне видеть не следовало, и потому я могла любоваться и честно говорить: "м-ммм"...

- Что «м-мммм»? – спросил Лёнька, поморщившись и явно догадываясь, что «мммм» - это было в хорошем смысле и про этого незнакомого парня. – Так и знал, что ты мне изменяешь. – Не дожидаясь ответа на очевидный вопрос, вздохнул мой белобрысый друг, который отчего-то всерьёз считал меня своей девушкой.

- Я этого типа впервые вижу, вообще-то, - хмыкнула в ответ я, присаживаясь на корточки около кровати и разглядывая лицо незнакомца. – Было ясно, что никто не станет ждать нас, пока мы с тобой валяемся в коме. Квартирку сдали новому жильцу – это нормально. Симпатичному такому жильцу сдали...

А парень и правда был «мммм» - симпатичный, немного лохматый, слегка небритый, с густыми ресницами и тёмными бровями вразлёт. Не брюнет, но тёмно-русый, что тоже очень даже неплохо:  мне всегда такие нравились, а не как Лёнька. И вообще, мой друг сочетал в себе всё то, что мне не нравилось, так что про любое качество, которое я любила в парнях, можно было добавить «а не как Лёнька». Мне нравились умные, смелые, надёжные, находчивые, милые и весёлые… Ну, как всем девушкам. Так что я и предположить не могла, что Лёнька может подумать, будто у нас возможны какие-то отношения, кроме дружеских. Я была так наивна в своей уверенности, что даже решилась снимать с ним квартиру напополам, потому что жить с родителями надоело, а свои мы взяли в ипотеку в стройке. Так что последние полгода мы снимали эту самую квартиру. Ровно до тех пор, пока Лёнька нас не угробил…

- Нормально, говоришь? – возмутился Лёня, с неприязнью поглядев на симпатичного обитателя этого дома. – А то, что этот хрен дрыхнет намоей кровати, за мои личные деньги купленной – это тоже нормально?

- Да, чувак, - поднялась и, похлопав друга по плечу, ответила ему: - Ну сам посуди: на моей розовой кровати с поняшками он точно бы спать не стал, - и я посмотрела на свою купленную по дешёвке с рук у девочки-подростка кровать. Девочка считала, что она выросла из этой кровати, а мне казалось, что из кровати длиной метр семьдесят вырасти невозможно. С моим ростом уж точно. – Да и не поместился бы, - поглядев на парня и прикинув его рост, добавила я.

Хорошая кровать. Добротная. На века. Хорошо, что этот парень не выбросил и не перепродал её. Правда, сейчас на ней высилась гора чужой, незнакомой мне мужской одежды, но всё же я заметила на полу свой родной светлый волос – здесь явно не часто подметали. – Хм, а парнишка ленив, но на стиле, - прокомментировала я увиденное: никаких костюмов, но зато модные свитшоты, рубашки, джинсы и смятые наполовину вывернутые футболки.

- Фу, - отвернулся Лёнька, любитель порядка и вечный зануда. – Ну вот что за бомжатник он тут устроил! И воняет чем-то таким, словно он тут только «Доширк» заваривает и нормальной пищи не знает.

Пахло и правда лапшой быстрого приготовления, но меня этот запах совсем не раздражал, так что я его и не замечала. А вот чуткая Лёнькина нюхалка не могла такого стерпеть. Уверена, если б он мог, тут же бы открыл окно на проветривание… Но он не мог. Нам пока были подвластны лишь горизонтальные поверхности вроде диванов, полов и стульев. И то эти предметы могли лишь удерживать нас, а вот мы никакого воздействия на них оказать не имели возможности.

Да уж, представляю, каково сейчас Лёньке!

Я посмотрела на недовольного друга смеющимися глазами и толкнула его плечом:

- Что, бесит, что видишь бардак и даже не можешь прибраться?

Лёнька на всякий случай попытался схватить несчастную мятую футболку, что свешивалась с кровати почти до самого пола, но рука Лёнькина прошла сквозь ткань. Мой бедный любитель порядка погрустнел от того, что в этом мире он теперь бесплотный дух, а потом уселся на кровать. Это каким-то образом получалось: и не проваливаться на первый этаж сквозь квартиры, и сидеть или лежать на поверхностях… Но, к сожалению, ничего большего мы не могли.

- Ладно, не кисни! – приободрила я Лёньку. – Давай уже, проверяй, на месте твоё барахло или нет. Мы же за этим сюда притащились!

Он был всегда нытиком, но почему-то именно в столь сложный период в нём пробудился оптимизм, и Лёнька теперь свято верил в то, что мы исцелимся и вернёмся к нормальной жизни. И потому его вещи, оставленные в этой квартире, были ему нужны.

- Да наверняка на месте, - пробурчал Лёня, отправляясь к двери на балкон. – Этот парень вообще не прибирается – ясно, что и до моих вещей не добрался и не доберётся. Знаю я таких. У меня младший брат такой же – вечно везде шмот разбросан, ничего не может найти…

- Не зуди, чувак, - попросила я, вновь обращая внимание на спящего парня и приближаясь к нему. – Слушай, а есть ведь плюсы в том, что мы пока духи! – заявила я Лёне. – Вон, людей можно рассматривать! У этого вот на бороде волоски разного цвета. Ты глянь, Лёньк! – позвала я его поделиться открытием. – Реально, если смотреть издали, то вроде просто тёмная щетина, а вблизи этот вот рыжий волос, этот почти белый…

- Отвратительно, - вновь поморщился друг, не желая со мной разглядывать щетину незнакомого парня. – Почему тебе в голову вечно приходит какая-то чушь?

2

Мы выбежали на улицу, где ещё было свежо, тихо и спокойно: утренние часы отличались особой атмосферой, от которой хотелось отложить все мысли, никуда не спешить и просто любоваться, как восходящее солнце освещает нежно зелёные листочки, только недавно появившиеся из почек.

Лично я, едва проскочив сквозь дверь подъезда, именно этим и занялась: замерла, вдохнула воздух полной грудью и ощутила себя вполне живой. Запахи – единственное что осталось из вкусностей, так что приходилось наслаждаться ими, раз есть и пить мы с Лёнькой теперь не могли.

Наверно, сейчас нам было бы холодно: одежда на нас больше походила на домашнюю и точно не подходила для утра, каким бы тёплым оно ни было.

Закрыла глаза, стараясь ощутить дуновение наверняка тёплого ветра, и это даже получалось, но ощущения выходили совсем иные, не такие, как ощущать ветер на своей коже в обычное время… и не такие, как ощущать колючую щетину на щеке незнакомца…

И тут Лёнька всё испортил.

- Ты чего, Даринка? – запыхавшийся Лёня смотрел на меня с негодованием, и этот взгляд рушил всю прелесть этого солнечного весеннего утра. – Во-первых, реально обидно: парень-то урод, я в сто раз красивей. – Я пренебрежительно хмыкнула: умеет Лёнька везде ввернуть про свою безответную якобы любовь ко мне. -  А во-вторых, это вообще нормально: лезть незнакомому человеку руками в лицо?

Неопределённо пожав плечами, я вновь уставилась на молодую листву и всерьёз задумалась над вопросом друга. Нормально или нет? Да в нашем с ним положении всё ненормально и нормальным быть просто не может!

- Так я ж не знала, что он почувствует! – оправдалась я.

- То есть, если б не почувствовал, то это нормально, по-твоему? – ещё больше возмутился парень. - Даже страшно теперь спать с тобой в одной комнате!

- Да брось, к тебе я бы не притронулась, чувак! – отмахнулась и, повернувшись к дому лицом, посмотрела на окна нашей бывшей комнаты, где сейчас находился незнакомец.

Он стоял и смотрел на нас через стекло. Сложив руки на груди и не пытаясь привлечь к себе внимание. Я б на его месте открыла форточку и крикнула что-то убойное, а он просто молча наблюдал за нами.

Я невольно залюбовалась им. У парня всё-таки было очень красивое лицо, и фигура то, что надо: он не был мускулистым качком, но мышцы имел рельефные и на руках, и на торсе. И сейчас мне стало их как раз отлично видно, поскольку парень облокотился на подоконник, продолжая разглядывать нас.

- Он милый, - улыбнулась я, вспоминая его зелёные глаза, глядящие прямо в мои.

- Дарина, он такой же, как сотни других. А я вот – милый. Ты приглядись получше! – и он обошёл меня и встал, загораживая собой обзор.

- Жаль, что для меня ты не прозрачный, - пробормотала я, а Лёня, обернувшись на незнакомца в окне, продолжил доставать меня расспросами:

- Ну вот нафига ты к нему полезла?

- Да просто так! – разозлилась на его настырность и тут же нашла позитивный момент в моём неадекватном поведении: - Зато мы теперь знаем, что не для всех мы бесплотные духи! Вот для этого – вполне осязаемые!

- Может он тоже того? - неопределённо качнул головой Лёнька. – Ну, в смысле, тоже бесплотный, как мы с тобой…

Я уставилась в голубые Лёнькины глаза с удивлением. Странно, но в его белобрысую голову порой приходили интересные мысли, которые обходили мою, точно такую же белобрысую головушку, стороной.

- Блин, точняк! – прикрыв рот ладонями, воскликнула я, но из-за моих рук прозвучало довольно глухо и как-то даже невесело. – Он может быть, как мы! И это, конечно, очень плохо, потому что парень клёвый, а такие должны жить. Но и круто, потому что теперь мы не одни! - И я шагнула в сторону от Лёньки, чтобы снова встретиться взглядом с парнем в окне. – Вернёмся к нему! – решительно объявила я.

Но друг насупился, чего и следовало ожидать, и идею мою не одобрил.

- В смысле «не одни», Дарин? Мы и без него не одни! Мы вместе, и нам никто не нужен! Особенно какой-то неряшливый парень, которого мы раз в жизни… ну, или не совсем в жизни, видели!

- Слушай, нам надо с ним поговорить – это очевидно и это не обсуждается! – твёрдо посмотрев ему в глаза, заявила я. – Он чувствует нас, видит нас, слышит… Мы должны вернуться и поговорить с ним!

Лёнька мой упрямый взгляд легко выдержал и прищурился, поджав губы.

- Ага, влюбилась! – заявил он мне неожиданно радостно, словно то, что он уличил меня во влюблённости, куда больше радовало его, нежели огорчал тот факт, что влюбилась я не в него.

- Ты какой-то озабоченный, чувак, - улыбнулась я, поглядев на незнакомца в окне. – Не влюбилась, просто парень понравился. И он может быть полезен. К тому же, смотри: он не суетится, а стоит и смотрит… Давай вернёмся?

Друг вздохнул и подошёл к газону, на котором росли кусты с распускающимися почками. В задумчивости он попытался сорвать одну из них, но ничего не вышло, и пальцы прошли сквозь растение, отчего парень тихо выругался.

- Тебе надо, ты и иди, - пробурчал он.

Хмыкнув, посмотрела вновь на окно и помахала рукой незнакомцу.

Тот несколько мгновений смотрел на меня оценивающе, а потом тоже поднял руку и помахал в ответ. Мы улыбнулись друг другу, и вид у меня, должно быть, при этом стал таким мечтательным, что Лёнька не выдержал и громко заявил:

- Хотя нет. С тобой пойду. – И зыркнул в сторону окна обиженно, словно это незнакомец был виноват в том, что я решила вернуться.

- Не дрейфь, - хлопнула его по плечу. – Ничего он нам не сделает! Нас больше!

Лёня глянул на меня с сомнением, но первым направился к двери, делая вид, что вернуться – это целиком и полностью его решение.

Я ещё раз помахала парню в окне и тоже поспешила в подъезд.

3

Поднявшись на знакомую лестничную клетку третьего этажа, остановились перед своей дверью и переглянулись. Я ободряюще улыбнулась Лёне, а он одарил меня хмурым взглядом из-под сурово сведённых бровей. Это смотрелось скорее забавно, чем строго, и я рассмеялась.

Вообще, настроение моё стало прекрасным с того самого момента, как незнакомец ответил мне, помахав рукой. Было в этом простом жесте что-то доброе, милое и дружелюбное, отчего сразу верилось: этот парень – не враг.

Воскресив в памяти картинку, где он стоит у окна и машет мне, я улыбнулась шире и решительно шагнула в квартиру, тут же услышав позади себя обречённый вздох Лёньки.

Воспользовалась своим положением и пересекла стену, что разделала комнату и коридор. Решила этим удивить незнакомого парня, и это мне удалось.

Мы застали его всё также стоящим у окна, только спиной к нему. Парень был босым, а из одежды на нём красовались лишь серые боксеры. Я видела, как длинные пальцы сжимают выступающий крайподоконника и как грудь парня часто вздымается, а на скулах играют желваки не то от злости, не то от нервов.

Он показался мне ужасно милым и напуганным. Я понимала его: не часто к обычному человеку заявляются бестелесные духи. На его месте любой бы опешил, так что этот ещё держался молодцом.

Нервно сглотнув, он спросил то же, что уже спрашивал:

- Кто вы?

А я опять не знала, что ответить.

Меня «выручил» Лёнька, заявивший:

- Это Дарина – моя девушка.

Я поперхнулась воздухом от негодования и посмотрела на белобрысого наглеца с такой яростью, что он тут же прикусил язык и добавил:

- Хотя она пока это отрицает…

Хотелось прибить его чем-нибудь или, как минимум, стукнуть каким-то тяжёлым предметом, но единственное, чем я могла ему сейчас врезать, была моя рука. Так что пришлось замахнуться на Лёньку, но он, благо не первый день знает меня, ловко отпрыгнул сквозь стену в коридор, оставив меня с незнакомцем в комнате наедине.

- Меня Дарина зовут… - мило улыбнулась я, делая осторожные шаги к вжимающемуся в подоконник парню и нерешительно протягивая ему руку, на которую он смотрел, как на нечто ужасное и вселяющее желание сбежать, а не пожать. – Не бойся, я всё сейчас объясню…

Отойдя от оцепенения, он посмотрел мне в глаза, и я остановилась, залюбовавшись глубиной зелёных омутов. И засмотрелась так, что даже вздрогнула, когда моя ладонь оказалась в тёплой руке незнакомца.

- Саша, - представился парень, и я улыбнулась ему, радуясь, что разговор начался.

Он пожал мою руку и собирался отпустить, но я сжала её всвоей, желая продлить минуты, когда можно ощущать чьё-то тепло и бархатистость кожи.

- А я – Лёня, - не упустил возможности испортить момент друг.

И нагло протянул Саше руку для типа пожатия. На самом деле, я точно знаю, он протянул её, чтобы только прервать наш контакт с парнем. Пришлось выпустить его руку и воззриться на Лёньку негодующе.

- Скажи, Саша, - обратился к нему с вопросом Лёня, чей тон был скорее деловой, чем дружелюбный. – А ты – живой?

Тот посмотрел на него с недоумением и подозрением, но Лёня не собирался давать пояснений к своему вопросу, и пришлось брать дело в свои руки.

Переманив внимание на себя и оттеснив Лёньку, встала перед Сашей и мило поинтересовалась:

- Ну, с тобой ничего странного не происходило в последние дни? Недели? – парень растерянно качнул головой, явно не припоминая ничего необычного. – Ну, вот например, нас двоих угробил вот этот вот белобрысый гоблин, - ласково принялась рассказывать я. – И мы как бы не умерли, но почти. Мы в коме, а наши души бродят по миру, нас никто не видит, не слышит и не чувствует… Ну, кроме тебя… Вот мы и подумали: может, ты тоже того…

Он смотрел на меня, как на ненормальную, и я прекрасно его понимала. Да, всё, что я говорила, могло походить на бред, но ведь мы только что на глазах этого парня ходили сквозь стены, так что всё-таки у него были причины поверить мне на слово.

Мы глядели друг другу в глаза, а Лёнька недовольно пыхтел мне над ухом, не зная, как вклиниться в разговор и как отдалить меня от парня, не применяя физическую силу. Он знал, что потеснить меня сложно, если я не желаю двигаться с места.

И тут зазвонил мобильник. Мы все вздрогнули и переглянулись.

- Ответь, - обрадовался прекрасной возможности Лёнька, кивая в сторону кровати, от которой шёл звук.

Я тоже обрадовалась звонку, потому что он был не только прекрасной возможностью для Лёни убрать от меня Сашу, но и отличным шансом для нас узнать, материален ли этот парень.

Саша в несколько шагов добрался до кровати и схватил телефон нетвёрдой рукой.

- Да, малышка, привет, - начал он и, бросив на нас косой взгляд, вышел на кухню. – Да, обещал. Помню. Вот как раз хотел тебе позвонить…

Наивный. Что нам стены, когда мы духи!

- Видишь, у него девушка есть, - заметил Лёня, не скрывая радости от этого открытия.

- Может, это сестра его или подруга, - ответила я, расправляя плечи и передёргивая ими: да, неприятно узнать, что Саша не свободен, но, в конце концов, я же не влюбилась, верно?

- Ага, успокаивай себя, - хмыкнув, отозвался Лёнька и отправился внутрь шкафа – проверять, где его вещи. – Ты ж глянь, он все мои рубашки куда-то дел!

- Ясно куда – на помойку, где им самое место, - ответила я, направляясь к своему комоду, который я прикупила с рук всё у той же повзрослевшей девочки-подростка, которая явно в детстве любила нежно-розовый цвет.

Сунула голову в комод и осмотрелась, привыкая к странным ощущениям. Необычно так… В комоде оказалось темно, но хорошо, что направляющие были так плохо отрегулированы, что ящики прилегали к корпусу неплотно, оставались щели. Так что рассмотреть вещи я могла лишь через узкую полосу света, но и этого хватило, чтобы узнать их. Кроме того, почувствовала аромат своего ополаскивателя для белья. Хотя, наверняка, Саша пользовался им и сам, не пропадать же недавно початой упаковки.

4

Подслушивать, конечно, нехорошо, но сейчас  идеально подходила фраза "мы тут случайно подслушали". Хотя, не совсем случайно, но...

- Я скоро буду, Маш… - услышали мы голос Саши. – Правда. Сейчас дела доделаю, и приеду. Да нет у меня никого, говорю же! Да просто проспал! Ну какая баба, Маш? Ты ж меня знаешь, я не такой…

Лёнька посмотрел на меня победоносным взглядом: мол, съела, это его девушка!

Но я не подала виду, что расстроилась и ответила, мечтательно глядя в сторону, откуда доносился голос:

- Видишь, - назидательный тон мне удался, как никогда. – Он – не такой… И вообще: удивляться тут нечему: у всех классных парней есть девушки.

- Это точно, - подтвердил Лёня. – У меня – тоже есть, хоть и строптивая… пока что…

Я закатила глаза. Вот ведь пристал!

- Не твоя я девушка и никогда ей не буду, пойми ты уже! – зло топнула ногой. – И нечего было Саше говорить так! Что он теперь подумает?

- Что ты не свободна, - ответил Лёня: с логикой у него порой было всё даже нормально. – Как и он.

- О, спасибо, кэп! – я состроила ему рожицу. – Давай уже, думай о важном: этот парень жив и он нас видит!

- Ну и что с того? – Лёня уселся на пол и уставился на меня снизу вверх. – Ну да, он видит нас, но что нам от этого? Чем это может нам помочь?

- Не знаю… - пробормотала я и села рядом с другом, задумавшись над его вопросом.

Чем нам поможет то, что нас видит этот парень? На первый взгляд ответ очевиден и открывается множество шикарных перспектив, но на второй – все перспективы весьма сомнительные и не ясно, к каким последствиям приведут.

Передать кому-то послание? Отличный, конечно, вариант, но вот только зачем? И что можно сказать?

Родственникам? Глупости! Сочтут за глупую шутку и в любом случае только сильнее расстроятся… попрощаться? Признаться в любви? Всё не годилось, и чем больше я думала об этом всём, тем больше мрачнела.

Выходит, Лёня прав, и этот парень, хоть и обладает уникальными способностями, совершенно не интересен нам. Вернее, должен быть неинтересен, но мне ужасно хотелось остаться, поговорить с ним, поискать какие-то зацепки… Ведь не может быть так, что всё это просто так? Что он видит нас по чистой случайности, когда все остальные не могут нас даже почувствовать!

Поговорив по телефону, Саша вернулся. Хотя я бы на его месте слиняла от подозрительных сущностей подальше. А он молодец: и вернулся, и спокойно сказал:

- Ладно, ребят. Меня девушка ждёт. Не знаю, кто вы или, вернее, что вы, но мне реально не до вас…

Мы с Лёнькой опешили от подобного заявления и от такой наглости. То есть, поговорив со своей Машей, он решил, что всё, мы больше не его проблема и нас можно так просто послать?

Более того, Саша подошёл к моей кровати и взял с неё недовывернутую футболку. Расправил её, оглядел, потом понюхал и, убедившись, что вещь ещё пригодна для носки, начал натягивать на себя.

Это могло быть прекрасное зрелище, но моё праведное возмущение не позволяло восхищаться красотой тела этого парня. Как же он бесил меня этими своими торопливыми движениями! А когда парень нашёл среди сваленного в кучу барахла свои джинсы и начал их спешно напяливать, то вообще показался мне каким-то незадачливым любовником из плохого фильма.

- И ты просто так уйдёшь, что ли? – возмутился Лёня, чем меня очень удивил: ему ж, вроде, всё равно было, и он считал, что Саша нам всё равно не нужен.

- Слушайте, я вчера пил, неделя выдалась просто атас… Так что то, что вы тут – это хреново, конечно, но вы ж сами говорите, что вы – духи. Создания бесплотные и безвредные, судя по всему. – Он говорил всё это, продолжая одеваться и на ходу собираться, закидывая в рюкзак какие-то вещи и бумаги. Потом, сказав про «безвредных», он замер и оглядел нас, словно ища подтверждение своим смелым словам. И улыбнулся, виновато сказав: - Ну, на злых духов вы не тянете…

Закашлялась от возмущения, но быстро взяла себя в руки и с достоинством сказала:

- Прояви уважение! Мы не злые духи, а попавшие в беду люди! И  включи логику! Ты – единственный, кто видит, слышит и чувствует нас, так что это наша общая проблема!

- Ну, проблем у меня и так по горло, - пожал плечами Саша и глянул на часы, что только что надел на правую руку. – Так, ладно. Выкладывайте. Только быстро.

И он встал перед нами и уставился на меня выжидательно. Я совсем растерялась. И так-то не знала, что говорить и зачем нам вообще общаться, а теперь он просил выкладывать, и я не представляла, что ему сказать.

- Ну… В общем, такие дела: мы с Лёнькой снимали эту квартиру до тебя… - начала я издалека, не зная, о чём ещё стоит рассказать. – А потом, когда этот белобрысый нас угробил, мы оказались в больнице… И решили вот прийти сюда, посмотреть вещи и так просто… Мы не думали, что тут уже кто-то живёт, а встретили тебя. И оказалось, что ты можешь нас чувствовать! С тобой мы, как живые… как на равных… Только ты походу реально живой…

Моя сбивчивая речь вызвала у Лёньки обречённый вздох, и я тут же накинулась на друга:

- Что? Ты сам-то лучше смог бы рассказать?

Лёнька в ответ гордо расправил плечи, весь подтянулся и начал говорить по существу:

- Александр, ты действительно не интересен и не нужен ни мне, ни моей девушке. Но мы были удивлены, узнав, что кто-то может нас чувствовать. Наверняка, ты не один такой, но хотелось бы понять, что отличает тех, кто может ощущать духов. Вдруг, среди таких людей будут полезные нам. Помоги понять, как ты это делаешь, и мы уйдём.

И я, и Саша смотрели на Лёньку с удивлением. Особенно я.

- В тебя что, кто-то вселился? – не смогла удержаться и спросила об этом вслух. Лёнька никогда не отличался умением столь быстро обрабатывать информацию, да ещё и подключать логику и трезвость мышления. А сейчас так умно и чётко сформулировал! Да ещё и нашёл причину, зачем нам Саша, хоть минуту назад я ожидала бы от него сотню причин, почему Саша нам не нужен.

5

Мы покинули нашу общую арендованную жилплощадь.

- Вы можете ходить сквозь стены, но тащитесь со мной по лестнице? – за порогом квартиры Саша заметно повеселел, словно если мы с Лёнькой и были глюками, то теперь стали как бы не лично Сашиными, а общественными.

- Мы ж не маги, не телепортируемся, - пояснил Лёнька с умным видом. – Мы чисто так, невидимые и бесплотные, а ходить приходится, как и всем…

- Один плюс – проезд в транспорте бесплатный и свободные места искать не надо, - улыбнулась я, подтверждая Лёнькины слова.

Друг в ответ на моё замечание покосился на меня неодобрительно. Явно вспомнил, как по пути в нашу квартиру я в метро уселась на колени одному симпотяге. Ну а что? Ехать, между прочим, полтора часа, а ни парень, ни я всё равно ничего не почувствовали!

Вряд ли бы я устала стоять всё это время, но всё же… Может, единственное время, когда я могла спокойно сидеть в транспорте и не порываться уступить место детям и старикам. Грех не воспользоваться же!

Только Лёнька так не считал.

Мы спустились вниз и вышли из подъезда на улицу, как нормальные люди. Сашка даже придержал мне дверь, демонстрируя галантность и отсутствие логики. Но было всё равно мило.

Машина у Саши оказалась хорошая, и я даже удивилась, что он снимает квартиру, а не приобрёл свою собственную в ипотеку. Явно в деньгах он не нуждался, и на его месте я бы ни за что не сняла однушку, которую снимали мы с Лёней.

Да и мы-то снимали её только потому, что ждали, пока сдастся дом, где нам наши родители купили квартиры. Они, родители наши, дружили, и Лёнькины всегда считали моих очень практичными, так что, как только узнали, что мне куплена квартира в строящемся доме, поспешно приобрели в том же самом жилом комплексе для Лёнечки.

Саша открыл дверь заднего сиденья, приглашая меня сесть. Лёнька же проскользнул на это сиденье, не открывая двери, и уже сидел в салоне, разглядывая обивку.

Я улыбнулась Саше и спросила:

- А на переднем можно? Ну, пока мы за Машей не заедем…

- Мы? – переспросил парень, закрывая заднюю и открывая переднюю дверь. – Нет, ребята. Гитару я стрясу с Егора, рубашку – тоже, а потом мы с вами разбежимся. Гитару могу родне передать или типа того. Но завтра. Сегодня у Машиной подруги свадьба, так что вы вообще не в тему!

- Как скажешь, Александр! – весело отозвался с заднего сиденья Лёнька, который был только рад, чтобы это знакомство поскорее прекратилось.

Я же ничего не ответила. Посмотрим ещё, как пойдёт. Может, на свадьбу тоже сходим…

Саша с тихим мягким хлопком закрыл за мной дверь, обошёл машину и устроился на водительском сиденье. Пока прогревал двигатель, задумался и начал барабанить пальцами по рулю. Я смотрела на руки парня и думала о том, каким они красивые…

К сожалению, он думал о Маше. Это, в принципе, логично, но всё равно стало грустно, когда парень, резко опомнившись, полез в карман за телефоном и принялся звонить своей девушке. Но она трубку не брала, хоть и не сбрасывала звонок. Пошёл автоответчик, и Саша явно вознамерился оставить сообщение после сигнала.

- Маш, тут такое дело…  - нерешительно начал он и покосился на меня, а потом обернулся на Лёню, будто надеялся, что мы пропали и были лишь видением. Но его надежды не оправдались, и, вздохнув, парень продолжил: - В общем… Возьми трубку. Маш… Ты ж не обиделась?

- Какой тупой вопрос, - прокомментировал Лёня. – Ясен пень, она обиделась!

Саша вновь обернулся на него, но ничего не сказал, а сделал вид, что пропустил мимо ушей.

- Маш. Я еду уже. – Его голос казался ласковым и виноватым, так что я таяла, слушая его, и думала о том, как же Маше этой повезло. -Правда еду. По пути только заскочу к хозяину квартиры, которую снял. Там вопрос возник срочный. Но ненадолго. Я успею!

- Куда ты успеешь? – хмыкнул Лёня. – Ты уже опоздал. Лучше спроси, куда ехать: наверняка твоя Маша уже на такси укатила на свадьбу. – И, посмотрев на меня, пояснил: - Знаю я таких стерв.

- Она не стерва, - автоматически ответил на это Саша, тут же чертыхнувшись и пытаясь оправдаться: - Это не про тебя! Это просто…. Маш, куда подъехать? Хоть смс-ку напиши, если разговаривать не хочешь. К тебе ехать или сразу к Василисе?

Он немного помолчал, а потом повесил трубку и разместил телефон на магнитный держатель на панели управления. А потом вздохнул так печально, что мне стало дико неудобно за нас с Лёней. Ворвались в чужую жизнь и нагло портим её… Хотя, мы ведь тут не при чём? Наоборот даже: если б не наше появление в квартире, Саша бы проспал свадьбу окончательно. А так мы его разбудили, мы ему рубашку обеспечим нужного цвета… А что подруга у него обидчивая и стерва – это уж не наша вина!

Подумав так, похлопала парня по плечу: мне нравилось касаться его, потому что он был единственным, кого я вообще могла касаться. Лёнька – не в счёт.

- Не парься, чувак, на свадьбе помиритесь! – успокоила я. – Сейчас нарядим тебя – будешь, как в её мечтах!

Саша искоса посмотрел на меня и криво улыбнулся: не верил в то, что затея с рубашкой удачная. Я и сама не верила, но мне хотелось как можно дольше находиться рядом с этим парнем. А Лёнька намеревался вернуть свою гитару.

Пиликнул телефон – это пришло сообщение от Маши.

«Еду в Убере. Встретимся у Васи. Купи цветы молодожёнам.»

- Злится, - прокомментировал Лёня, который тоже прочитал сообщение, как и все присутствующие. – Но ничего. Нормально всё будет, мы тебе поможем!

Саша пренебрежительно хмыкнул, явно не считая нас хорошими помощниками.

- Можете не пристёгиваться, - пошутил он, улыбаясь, и дал по газам.

Мне начинало казаться, что в целом ситуация не угнетает его, а добавляет изюминку в серые будни.

- Аренда у нас до пятнадцатого, - начал давать напутствия Лёня, когда мы свернули на улицу.где проживал Егор. – Приходишь и с порога заявляешь, что пришли к тебе жильцы и требуют свои вещи.

6

Лично у меня не было никакой уверенности, что Егор дома, но, как ни странно, нам повезло.с недавнего времени мне вообще казалось, что понятия «везение» и «мы с Лёнькой» не совместимы, но сегодня, кажется, был наш день.

- Вон он, на балконе курит, - посмотрев вверх, указал на балкон третьего этажа Саша. – Эй, Егор! – крикнул он мужику, который стоял, облокотившись о перила и глядел куда-то вдаль, выпуская изо рта облачко табачного дыма.

Егор был коренаст, плотен и напоминал колобка. Такими люди обычно становятся годам к пятидесяти при неудачной комплекции и нездоровом образе жизни. Егору же удалось достичь внешности пятидесятилетнего к тридцати пяти, и я не считала, что это успех.

Лицо его было толстым, отвратительным, с глубоко посаженными глазами и цепким липким взглядом.

Сейчас, глядя на него со стороны, я не понимала, как мы вообще сняли квартиру у такого омерзительного типа?

- Привет… - недоверчиво отозвался с балкона Егор, посмотрев на Александра с подозрением. Видимо, он был всё же не тупой и смекал, что не просто так к нему пожаловал квартиросъёмщик.

- Вопрос у меня, - крикнул ему Саша. – Поднимусь?

Егор немного задумался, но Саша выглядел мирно и разговаривал без наезда, так что мужик принял решение согласиться.

- Давай, звони в домофон, - затушив сигарету и бросив с балкона окурок на кусты шиповника, он удалился в комнату.

Мы с Сашей переглянулись, и он подмигнул мне: пока всё шло по плану.

Дверь и внизу, и в квартиру, Егор открыл легко. Даже в прихожую впустил, не замечая подвоха и не чувствуя нас с Лёнькой. Хотя мне казалось, что не почувствовать флюиды зла и ненависти, которые исходили от Лёнчика, мог только толстокожий человек.

Но Саша держался молодцом, был мил и располагал к общению. Мне даже стало за него боязно. Ну как он сейчас будет требовать гитару и рубашку? Да Егор ничего не отдаст ему! Этот беспринципный мужик мог просто выставить Сашу за дверь, перед этим заявив, что не при делах и понятия не имеет, о чём речь.

Саша явно не подходил на роль борца за справедливость. Такой не сможет ничего выбить, разве что вежливо попросить…

В этот миг, всего на секунду, Александр показался мне неидеальным. Но быстро реабилитировался в моих глазах, едва дверь за его спиной захлопнулась...

- Егор, ты совсем уже охренел? – спросил Саша холодно, резко меняясь в лице, чем весьма удивил меня. Вежливый и дружелюбный с нами, сейчас он совершенно не казался таким с Егором. Более того, он изменился за секунды… То есть, он просто хитро обвёл Егора вокруг пальца, заставив открыть дверь и впустить милого безобидного квартиранта, который теперь испепелял мужика взглядом.  На хозяина квартиры Саша смотрел так, что было ясно: одно неверное движение или слово, и можно отгрести в челюсть. Тон у парня тоже поменялся: стал брезгливым, словно сейчас он говорил с самым отвратительным созданием на свете. Впрочем, не уверена, что в последнем он ошибался…

- Что случилось? – достойно выдержав подобную перемену, поинтересовался мужик, который выглядел скорее бездомным, чем обладателем нескольких квартир, одну из которых имел возможность сдавать. – Не нравится что? Квартира в новом доме, всё зашибись! Техника работает, на гарантии ещё вся!... – Он был готов и дальше перечислять достоинства квартиры, но Саша перебил: ему некогда было слушать, он к Маше опаздывал.

- Ко мне жильцы пришли, которые тебе оплатили аренду за этот месяц.–Всё так же холодно произнёс он, наблюдая за собеседником и глядя прямо в маленькие хитрые глубоко посаженные глаза Егора.

Оказалось, этот тип знал о нас больше, чем я предполагала. Видимо, что мы попали в аварию и находимся в коме, ему тоже было известно.

Егор в лице изменился моментально, а потом уставился на Сашу так, словно тот сказал ему нечто ужасное и трудно осознаваемое.

Интересно, откуда он может знать про кому? Хотя нет, не интересно. Нынче полно способов узнать о подобном: печальные посты друзей в соцсетях с нашими общими фотками, любезный персонал больницы, в число которого мог затесаться какой-нибудь друг этого Егора, например.

Егор под пристальным злым  взглядом судорожно сглотнул, а потом решил попытаться замять тему. Это было глупо: замять то, ради чего человек притащился к нему домой, не могло получиться.

- Найм, - поморщившись от невежественности собеседника, сумничал Егор. –Для физических лиц аренда квартиры – это найм.

- Да пофиг, - всё так же холодно продолжил Саша, делая уверенный шаг вперёд, отчего Егор отошёл назад, не желая сокращать дистанцию с этим сердитым квартирантом. – Они пришли и требуют, чтобы я сваливал. И, знаешь, я готов свалить с твоей конуры, если ты отдашь мне мои бабки.

Если б на меня так смотрели, я бы, наверно, сдалась сразу. Но нечистый на руку Егор , хоть и запаниковал, а расставаться с деньгами не спешил.

- Слушай, это какая-то ошибка… - пробормотал он, чем вызвал усталый вздох Саши. Парень посмотрел на нас, выдохнул, и продолжил:

- У них договор, подписанный тобой. И таблица по оплате, тоже тобой подписанная за этот месяц. Мне проблемы не нужны, ясно? – и тут он сделал нечто неожиданное для меня: шагнул и схватил Егора за грудки, встряхивая и не отпуская. Этот мужик весил немало, но Саша оказался сильным и суровым. – Сейчас ты вернёшь мне деньги. Все, что я заплатил. Потому что мне вообще не в кайф, когда я сплю, а ко мне вваливаются двое ненормальных и заявляют, что это их хата, - а вот тут он говорил от души, чистую правду. Уверена, что именно такие эмоции он и испытывал. И наверняка бы навалял Лёньке ещё в первую встречу, если б не выяснилось, что мы духи. – И шмотки верни. У парня пропало его барахло, он считает, это я взял.

Лёня даже не вставил комментарий, когда его высококачественные дорогие вещи обозвали барахлом, и я с удивлением заметила, что моему другу тоже интересно наблюдать за происходящим.

Саша встряхнул Егора и вжал в стену. Видимо, довольно сильно, потому что только теперь в маленьких глазах хозяина квартиры загорелся испуг. Неподдельный такой, отвратительно жалкий...

7

В цветочном магазине стоял устойчивый аромат нежности и весны. Мне всегда казалось, что работающие там флористы – это почти феи, потому что как можно все восемь часов рабочего дня дышать этими ароматами и не превратиться в фею?

Девушка, что любезно встретила нас дежурным вопросом «Чем-нибудь помочь?» на фею вполне походила. Стройная, с длинными волосами, завитыми и распущенными. В воздушном светлом бежевом платье, с аккуратным тонким золотым браслетом на запястье и многочисленными, но тоже тонкими и изящными кольцами на пальцах.

- Я попробую сам, спасибо, - вежливо ответил Саша, подходя к рядам ваз, в которых стояли радующие глаз яркостью красок цветы.

- Бери что-то оригинальное, - принялся советовать Лёнька. –Роз на свадьбе будет до черта, так что розы – точно нет!

- А вам для какого события? – полюбопытствовала продавщица осторожно и даже как-то ненавязчиво. Так умеют только сотрудники цветочных магазинов – предлагать помощь в выборе товара и при этом не бесить.

- Свадьба у подруги моей девушки, - нехотя ответил Саша. – Свадьба, на которую я опаздываю… слегка…

- Хм… - призадумалась фея. – Ну, розы, я думаю, будут в изобилии, так что рекомендую присмотреться к другим… Вам по цвету какие по душе?

Саша задумчиво оглядел представленные в магазине цветы, а Лёня вновь принялся советовать:

- Розовые бери. Под цвет её волос. Она ж явно любит, чтоб всё гармонично было.

Саша растерянно посмотрел на продавщицу и улыбнулся, попросив:

- Я сам пока повыбираю, хорошо?

- Да, конечно! – покладисто согласилась фея и упорхнула обратно за свою стойку, где принялась нарезать цветные ленты, изредка поглядывая на посетителя, чтобы не проморгать момент, когда она понадобится.

Лёнька ещё больше оживился, когда девушка отошла от нас.

- Значит, так! Я бы рекомендовал, - с умным видом начал он, и я передразнила его писклявым голоском зануды:

- «Я бы рекомендовал, бла-бла-бла», - и обратилась к Саше: - Не случай никого, чувак! Лично я как раз и вызвалась пойти с тобой, чтобы это сказать. И не дать никому навязать своё мнение. Собери букет от души!

Саша посмотрел на меня с интересом, а Лёня хмыкнул, недовольный, что его не дослушали.

- Ладно, хорошо… - произнёс Саша вслух, но тут же посмотрел на фею и улыбнулся ей. – Сейчас я соберу охренительный букет! – тоже вслух добавил он, уже для всех присутствующих.

Лёнька хотел что-то ещё сказать, но я толкнула его локтём в бок и предупредила:

- Не смей мешать человеку самореализовываться!

Лёня в ответ пожал плечами и принялся прогуливаться по магазину, рассматривая цветы. А я рассматривала Сашку, который внял моему совету и принялся выбирать то, что по душе лично ему. Лёнька, обернувшись на нас, тут же заметил мой не праздный интерес к Саше, и потому громко сказал:

- Смотри, Дарин, коралловые садовые розы и  фрезии – я тебе похожий букет как-то дарил.

- Не люблю я розы, - напомнила я. – Хоть какие – не люблю! Не впечатляют меня!

Саша покосился на нас и попросил:

- Можно помолчать? Сбиваете же!

- Простите, - вежливо извинилась продавщица и постаралась  тише шуршать бумагой, с которой в данный момент работала.

Саша смутился и посмотрел на нас с Лёней недовольно. Но мы благоразумно заткнулись и сделали вид, что взгляда его не заметили.

- Это вы простите, - миролюбиво посмотрел в сторону феи Саша. И, чтобы загладить свою вину, задал вопрос, проявляя интерес к созданию букета: - Можно вас отвлечь?

- Конечно! – девушка отложила бумагу и ножницы и подошла к парню, внимательно глядя на него.

Он указал на странного вида растение, которое имело толстый ствол, напоминающий обычную ветку дерева,  на которой вместо почек красовались огромные белые, похожие на вату шарики, разделённые каждый на пять секторов.

- А это что за цветок? – спросил Саша, который отчего-то вдруг обрёл радостное настроение. – Странный такой… - он осторожно ткнул пальцев в вату, словно не  веря, что она настоящая.

- Это хлопок, - пояснила продавщица, мило улыбаясь непосвящённому во флористическую моду покупателю. – Сухоцвет.

- И типа его можно вот взять и девушке подарить? – с сомнением разглядывая диковинный цветок, уточнил Саша.

- Не думаю, - ответила фея, улыбнувшись. – Обычно он используется для дизайна интерьера… Но иногда и в цветочных композициях. Хотите его? Выйдет дороже, правда… Но, если хотите… Можно попробовать как-то обыграть…

- О, боги… - пробормотал Лёня ещё до того, как услышал Сашин уверенный ответ:

- Да, давайте. Он прикольный, хлопок этот…

Продавщица кивнула и изящными движениями руки выудила одну ветку из вазы и стала рассматривать на расстоянии вытянутой руки. Смотрелось пока как-то не очень, и Лёня всё-таки высказался:

- Саш, с этими цветами много возни. Их надо отрезать, ножку им делать, если ты букет красивый хочешь. Время потеряешь.

- Что будем добавлять? – поинтересоваласьпродавщица у Саши как раз в тот момент, когда он отвечал Лёне:

- Да пофиг. Главное, чтоб мне понравился этот чёртов букет.

Саша осёкся, поймав на себе удивлённый взгляд продавщицы, в который раз за сегодня смутился, и извинился:

- Простите. Я просто пытаюсь получить удовольствие от создания букета. Что добавить к хлопку? - пожал плечами он. – Сейчас придумаем! Вот это что? – он указал на розовые цветы с пышными тяжёлыми бутонами.

- Розы, - ответила девушка. – Пионовидные. Очень нежно смотрятся в букете. Их?

- Их, - кивнул парень.

Лёня даже ничего не сказал и не стал закатывать глаза: розы и правда были восхитительными, не поспоришь.

- О, а эти! – пошарив взглядом по рядам, Саша заметил нежные цветы, по цвету подходящие к его рубашке. – Это тоже розы?

Девушка снисходительно улыбнулась, ответив хором с Лёней:

- Это рунункулюсы.

Мы с Сашей не сдержались и усмехнулись, больно уж название показалось нам забавным.

8

Кажется, мы не опоздали. Я определила это по тому, что Саша здоровался с какими-то людьми, которые явно стояли в ожидании церемонии: с букетами и со скучающим видом.

Взглядом я принялась разыскивать Машу. Гости на этой свадьбе были разных возрастов: шумные дети, почтенные возрастные пары, сдержанные одиночки и компании молодых парней и девушек, которые о чём-то болтали, но явно нервничали. Хм…. помню, тоже раньше нервничала, присутствуя на свадьбах близких друзей, так что отлично понимала суетливых ребят.

Мы с Лёнькой на этом празднике жизни были мало того, что лишние, так ещё и одеты совершенно неподобающе. Простые повседневные вещи на нас контрастировали с изящными платьями девушек и отглаженными рубашками парней. И ещё более контрастировали с элегантными нарядами людей старшего поколения, которые предпочитали одеваться торжественно, но сдержанно.

- А клёво, да, Лёнь, - шепнула я ему. – Можно шастать на праздники в чём попало, и никто косо не посмотрит!

Он в ответ фыркнул. Лёня как раз был из тех, кто, в отличии от Саши, заранее купил бы нужную рубашку, а потом заявился в ней при полном параде. Так что возможность посетить чужую свадьбу чёрт-и- в чём его ни капли не радовала.

Я всё искала Машу. И Саша, кажется, тоже выглядывал её в толпе.

Впрочем, когда эта девушка появилась, стало ясно, что она просто уходила в ближайший магазин за бутылкой минералки. Можно было и раньше догадаться, что среди ожидающих у дворца её нет: если б Маша была, мы бы давно её заметили, настолько яркой и необычной показалась она мне.

Яркие розовые волосы в жизни смотрелись куда симпатичнее, чем на фото. Как бы странно ни звучало, они выглядели естественно и подчёркивали индивидуальность своей обладательницы.

На Маше было аккуратное лазурное платье, матовое, и от этого выглядящее дорого и ярко одновременно. Стильный браслет в цвет платья и розовая небольшая сумочка довершали образ.

- Саш, - обратилась я к парню. – Твоя Маша… кажется…

Я ткнула его пальцем в плечо, привлекая внимание, и указала на приближающуюся девушку.

Она, заметив нас… ну, то есть, Сашу, сделала вид, что не заметила и свернула к стайке девчонок, что весело смеялись, эмоционально жестикулируя.

- Да, - кивнул Саша, благодарно кивнув мне. – Это она…

Он сказал об этом с каким-то благоговением, так что мне аж противно стало.

Ну да, красивая стильная девчонка, ничего особенного же!

- А мне такие не нравятся, - Прокомментировал Лёня, наблюдая, как Саша пробирается мимо людей к Маше. – Я за натуральность, - продолжал мой друг. –Маша эта как из какого-то фэнтезийного фильма: вся такая странная, непривычная глазу. Не, я понимаю, что некоторым надо самоутвердиться и выделиться, но ей же не пятнадцать! – и тут он задумался и  медленно перевёл на меня прищуренный взгляд: - Или пятнадцать? Как думаешь, а? На вид я б дал лет двадцать- двадцать два…

Я пожала плечами. Мне было наплевать, сколько ей лет. Главное, что Саша её любит, а я всё сильнее хочу найти какой-то подвох в этой девушке.

Саше приходилось обходить каждого человека, что встречался ему на пути, извиняться, если нечаянно задел локтём, просить пропустить, если плотность людей зашкаливала… А мы с Лёней гордо пробирались через всех, игнорируя то, что пересекаем их тела своими бесплотными сущностями.

Саша добрался до Маши, и тут ему повезло: он подошёл как раз в тот момент, когда разговор закончился, и потому на парня сразу обратили внимание.

- Привет, - поздоровался Саша со всеми, и девчонки поздоровались в ответ, разулыбались и даже, вроде как, обрадовались встрече.

- Комплимент скажи им, - посоветовал Лёня. – Надо подруг её к себе расположить, и она не будет дуться, а то волком смотрит!

Я посмотрела на Машу. Она не то, чтобы «волком смотрела», она вообще не повернулась даже взглянуть на Сашу. Лёня любил преувеличивать и драматизировать.

- Обойдутся, - ответила я за Сашу. – Крутые парни левым тёткам комплименты не раздают! – И, поймав на себе насмешливый взгляд Саши, поддержала его: - Молодец, чувак!

Лёня же проявил упорство и прошипел:

- Даринка, не порть человеку день! Сейчас самое уместное и стратегически верное – комплимент девчонкам!

- Стратег хренов! – возмутилась я, толкая его плечом, отчего он влетел в какую-то почтенную дамы у шляпке и по привычке извинился перед ней, хоть она его, конечно, и не увидела, и не услышала.

Саша едва сдержал усмешку, ловко преобразив её в улыбку. Обвёл взглядом Машиных подруг и сказал:

- Отлично выглядите!

- О, боже… - пробормотал Лёня. – Это комплимент, по-твоему?

Саша смущённо опустил взгляд, и это смотрелось так мило и трогательно, словно он смутился от красоты окружающих его девушек.

Кстати, хоть Лёнька и не был доволен своим учеником, Сашины слова понравились адресатам, и девчонки принялись благодарить и застенчиво улыбаться, словно он и правда отвесил им изысканный комплимент.

Лёня нахмурился, начиная догадываться, что он не гений обольщения.

- Маш, - обратился Саша к ней виновато и с безграничной нежностью в голосе. – Можно тебя на минуту?

Она перевела на него взгляд, небрежно скользнув им по Саше и, не найдя его интересным, принимаясь разглядывать букет в руках парня. Да, с выбором цветов не прогадали – к  Маше отлично подходит. Об этом же подумал и Лёня, быстро озвучив свой прогноз событий:

- Сейчас она захочет с букетомсфоткаться, пока он не подарен, и обязательно по-быстрому помирится с Сашей, чтобы заполучить цветы.

Но Маша, хоть и продолжала разглядывать букет, капризно надула губы и ответила сдержанно:

- Я не разговариваю с тобой, Саш.

Парень вздохнул, покосившись на нас с Лёней, будто это мы во всём виноваты.

- Слушай, извини… - принялся объясняться он. -  Да, я опоздал, но… так вышло просто, я не хотел… Правда. И я ж ничего не пропустил! Вон, никто ещё толком не приехал! – он обвёл рукой присутствующих и странно осёкся: видимо, неожиданно для себя обнаружил, что приехали, вообще-то, уже все.

9

Пристально наблюдая за парой, я не могла заметить в них всепоглощающей любви. Интересно, давно они вместе?

Мы с Лёней стояли в стороне, решив дать Саше простор и не смущать своим постоянным присутствием. Да и места нам не было за столом, так что приходилось сидеть прямо на нём, и это тоже нервировала Сашу. Особенно ему не понравилась моя нога в блюде с мясной нарезкой, так что мы с Лёней решили отойти в сторонку и теперь наблюдали за гостями со стороны.

- Саша плюс Маша – классика прям, - прокомментировал Лёнька мне на ухо, проследив за моим взглядом, за которым можно было и не следить: я пялилась на этих ребят постоянно. – Интересно, какая у него фамилия? Небось тоже что-то классическое: Иванов или Петров… Или Васечкин. Я вот, кстати, Васечкиных никогда не встречал в жизни. А ты? – я пожала плечами, поскольку Ивановых и Петровых тоже не встречала. Помолчав, Лёня удивил меня неожиданным вопросом: - Зачем мы здесь?

Этот вопрос я от него ждала пару часов назад, а не сейчас, когда все уже успели нафоткаться и переместиться в банкетный зал.

- Ну ты и тормоз, - призналась я. – Ты б ещё завтра об этом спросил!

Лёня надулся и пробурчал:

- Влюбилась в этого небритого – так и скажи!

И отвернулся, демонстрируя своё презрение к происходящему или даже ко мне лично. И тут я прислушалась к себе, сопоставила факты и пришла к выводу, что Лёнька-то прав! Я влюбилась… Молниеносно, безрассудно… в того, о ком ещё вчера вообще не знала!

- Так и говорю, значит! – разозлилась я и на Лёню, и на себя одновременно. – Влюбилась я, да! Доволен?

Лёня покосился на меня и выдал обвинительно:

- Предательница!

- Что?! – взревела я, хватая Лёньку за рубашку и разворачивая лицом ко мне, чтобы посмотреть наглецу в глаза.

Ладно, он считал меня своей девушкой, но обвинять в предательстве – это уже перебор!

Кажется, он и сам это понял, потому что посмотрел на меня миролюбиво.

- Слушай, - смягчилась и я. – Помоги мне убедиться, что у этих двоих «тру лав», и всё, больше к Саше вообще не придём… без особой надобности! – это было важное дополнение, потому что Саша по-прежнему оставался единственным, кто нас видит, а, значит, ещё мог пригодиться.

Лёня ненадолго задумался, а потом ответил:

- Если Маша тебе не нравится, это не значит, что у них с Александром несерьёзно, - поучительно произнёс он. – Но если ты ищешь доказательства, то самое лучшее уже перед тобой: Маша – яркая клёвая чуть стервозная девица, каких многие (но не я) любят, повелась на невзрачного чувака со съёмной хатой и подержанной тачкой. Что это, если не любовь?

В первый миг хотела объяснить этому тугодуму, что Саша вовсе не невзрачный, а очень классный и таких ещё поискать. И сказать, что главное достоинство Саши – то, что он не как Лёнька!

Но сдержалась и ответила строго и холодно:

- Это так себе доказательство. Мне нужно больше информации! Так что давай, помоги мне наблюдать за ними. Я что-то пока не вижу между ними искры…

Лёня пожал плечами:

- Между нами с тобой тоже её не видно, но она есть!

- Как там говорят? Свадьба без драки – деньги на ветер? – сквозь зубы спросила я, прожигая Лёню взглядом. -  Так сейчас драка будет! Хоть её никто, кроме Саши, и не увидит!

- Да уймись ты, - поморщился парень, словно это я доставала его своими глупостями, а не наоборот. – Смотрю я за ними, смотрю! Хоть это и ужасно скучно…

Я улыбнулась, порадовавшись нашей дружбе. Ведь не психанул и не ушёл, а остался и действительно смотрит, наблюдает…

- Спасибо, - я взяла его под руку и тепло посмотрела в голубые глаза. – Ты реально мой лучший друг!

- Френдзона – не для меня, - гордо ответил он, но тоже тепло улыбнулся мне.

Мы продолжили наблюдение. Я ощущала себя, как  хитрый детектив в нудном, но интересном фильме. Вот-вот должно было произойти что-то важное, но не происходило, и от этого казалось, что просто я упускаю это.

Глянула на Лёньку – вид у парня был скучающий, он разве что не зевал. И мне стало совестно. Притащила его сюда, а ему тут вообще не интересно.

Решила скрасить его ожидание пустой болтовнёй:

- Надо договориться с Сашей и устроиться куда-нибудь на работу шпионами. Вернее, он будет шпионом, но всю работу за него будем делать мы! Супер план?

- Не, хреновый, - отмахнулся Лёня. – Живёшь – работаешь, так и в коме теперь тоже работать предлагаешь? Ещё и зарплата не нам. Не, это точно без меня.

- Да знаю я, как "без меня"! Ты не бросишь и пойдёшь со мной, если я решу воплотить этот план!

Лёня нехотя закивал, мол, да, пожалуй, и правда…

Но тут, краем глаза продолжая следить за Машей, я заметила то самое важное, которое ждала!

Маша посмотрела по сторонам и вздрогнула, заметив кого-то. Я мигом насторожилась: интересно, на кого это такая реакция?

Проследив за её взглядом, поняла, что девушка смотрит на светловолосого крупного парня, который явно тоже был гостем на этой свадьбе. Он стоял один и держал в руках большой букет из белых роз. Одет был стильно, но не пафосно. Белоснежная идеально отглаженная рубашка и простые синие джинсы.На качка парень не тянул, но был крепким и широкоплечим, так что не только Лёнька, но и Саша уступал ему по этим параметрам. Но больше всего приковывала взгляд не его фигура, а причёска: у парня были волосы до плеч, распущенные... Это смотрелось так странно и необычно, но так круто.

Этот, с белым букетом, тоже смотрел на Машу, и она не смогла долго выдержать его взгляд, хотя лично мне он показался нежным и печальным, и точно никак не враждебным. Девушка отвернулась, легко вклиниваясь в разговор подружек, а я не на шутку задумалась.

Хм… Что это происходит между этими двумя?

- Ты видел? – толкнула я Лёню плечом. – Вон парень, светленький… На тебя не похож совсем.

Лёня лениво проследил за моим взглядом и оглядел парня, который и правда совсем не походил на моего друга. Разве что цветом волос.

10

Сашу, видимо, мы всё же достали. Он долго не решался нам об этом намекнуть, но потом всё же сделал это.

- Дайте спокойно провести вечер, - попросил у меня Саша, и мне стало обидно, что он до сих пор считает, что мы с Лёнькой мыслим и действуем, как одно целое.

Да сколько ж можно! Понимаю, что мне тут ничего не светит, но хоть можно было бы воспринимать меня, как отдельную личность, а не как одну из парочки назойливых духов, свалившихся, как снег на голову и не желающих отставать.

«Дайте спокойно провести вечер!» - мысленно передразнила я его, и он посмотрел на меня так, словно передразнила я не про себя, а вслух.

Но я не смутилась, потому что точно знала, что не произносила этих слов.

Саша хотел было что-то мне высказать, и по его выражению лица это могло быть что-то важное, так что я испугалась. Зелёные глаза всматривались в мои подозрительно пристально, а губы то поджимались, то расслаблялись, словно парень никак не мог подобрать слов.

Это пугало меня, поскольку я предчувствовала, что его терпение на исходе, и скоро он нас с Лёней погонит уже всерьёз.

Меня спасла Маша – она подошла к своему парню и, нагло забрав бокал из его руки, стала медленно пить игристое вино, смотря по сторонам. Она сделала это так легко и грациозно, что даже у меня не вызвала возмущения. Словно так и должно быть.

Сыроежкин покосился на меня и заметил, что я неодобрительно смотрю на Машу. Не столько от её поведения, сколько от того, что она раздражала меня своим умением быть милой, капризной и, главное, умением вертеть Сашкой.

Лёнька же не собирался давать мне шанс разрушить отношения этой странной парочки, и потому обратился к Сашке, посмотрев на него, а потом на безучастную Машу, потягивающую шампанское и продолжающую разглядывать гостей.

- Поговорили бы хоть, - прокомментировал Лёнька. – А то она, кажется, так тебя и не простила…

Саша посмотрел на него, словно не ожидая, что и он до сих пор здесь. Я порадовалась: фух, то есть, он, наконец, понял, что мы с Сыроежкиным не всегда вместе! Вернее, всегда вместе, но не всегда заодно.

Лёня вздохнул, понимая, что Саша не торопится заводить разговор, и вновь посоветовал:

- Ну, обсуди с ней свадьбу. Невесту с женихом, украшение зала или вон того парня в отстойном прикиде, - и он указал на кого-то, но ни я, ни Саша не удосужились посмотреть, но зато я тут же перехватила инициативу:

- Или вон того парня, который белобрысый и вообще очень клёвый на вид!

Про «клёвый на вид» как-то само вырвалось, потому что внешность парня завораживала и я отлично представляла его и в роли пирата, и в роли рыцаря и в роде просто классного чувака из какого-нибудь высокобюджетного фильма.

Саша и Лёня посмотрели на меня одновременно и одинаково осуждающими взглядами. Только Лёнька осуждал моё любование незнакомцем, а Сашка – то, что я пристала к нему с этим типом.

 Я мило улыбнулась ему в ответ, на что Саша обречённо вздохнул, закатив глаза, и Маша передёрнула плечом, мельком глянув на него и быстро оценив его настроение:

- Саш, ну хватит уже! – одёрнула она его раздражённо. - Нормальный праздник! С тобой вечно – куда ни пойдёшь, везде только занудствуешь. Вон, все веселятся, а ты…

- Не все, - заметила я, стараясь подобраться ближе к Сашиному уху и нашёптывать на него, как демонёнок с плеча. – Тот белобрысый парень, который на Лёньку не похож, он тоже не веселится. Очень подозрительно!

Саша покосился на меня сердито, но уже понял, что, пока он не спросит у Маши про белобрысого, я не отстану и буду стоять над душой хоть целую вечность. Так что ему пришлось сперва поговорить с ней о какой-то ерунде, чтобы потом плавно перейти на обсуждение гостей и лишь затем поинтересоваться заинтриговавшим меня «объектом».

Маша вела беседу вяло и нехотя, словно делая одолжение. Мол, раз ты ничего поинтересней предложить не можешь, так и быть, обсужу с тобой всякую ерунду. Мне нравился этот её настрой – при таком тоне было легко заметить изменение настроения. Как отреагирует она, если разговор переключится на белобрысого?

- Маш, - обратился к ней Саша на ухо, поскольку музыка сделалась громче, приглашая гостей потанцевать. – А кто тот парень? – и указал на светловолосого, который сидел за столом и смотрел по сторонам, ни на ком особенно долго не задерживая взгляд. – Он вроде опоздал. И один что-то вечно. Он с чьей стороны?

Про «один вечно» - это удачно ввернул. Во-первых, я и сама на это внимание обратила, а, во-вторых, так хоть появился повод и оправдание любопытству.

Маша посмотрела на того, про кого спросил Саша, и тут же нервно схватилась за розовые концы своих волос.  Теребя их, она несколько секунд смотрела на парня, который поймал её взгляд, но заметив, что и Саша на него пялится, поспешно уставился в тарелку.

Я наблюдала за ними так пристально, что, не будь я духом, это было бы неприлично. В душе появился лёгкиймандраж: вот оно! То самое, чего я так долго ждала! Маша выдала себя! Так что теперь может говорить что угодно, но я уверена: с этим парнем у них что-то было! На простого гостя так не реагируют, тем более, что до этого Саша спрашивал и про парня в отстойном прикиде, и про ещё некоторых гостей. Молодец он – хорошо подвёл к вопросу о белобрысом, получилось, словно невзначай.

Я ликовала и одновременно с замиранием ждала ответа девушки. Не может же она просто промолчать?

- Это Богдан, - ответила Маша нарочито спокойно. – Василисин друг детства, вроде бы.

Это «вроде бы» показалось мне неловким отвлекающим манёвром, причём таким неловким, что походило даже на некий намёк. Мол, обрати внимание, как я делаю вид, что мне пофиг на этого парня.

- «Василисин друг детства»… - повторил Саша вроде бы задумчиво, но на самом деле при этом он посмотрел на меня, и потому фраза прозвучала примерно с таким подтекстом: «Василисин друг детства, ясно? Теперь отвали от меня и дай нормально отпраздновать».

11

Саша молчал. Не оправдывался и не пытался придумать какую-то новую версию произошедшего. Это смотрелось достойно. Он был прав и не собирался никому ничего доказывать.

Маша вперила взгляд в своего парня, который так и не придумал, что ответить. Извиняться – глупо, оправдываться – тоже.

Получилось так неловко, что я тоже молчала, боясь усугубить ситуацию и чувствуя свою вину не смотря на то, что Саша уже не злился на меня.

- Дорогие мои, не надо ссориться в этот чудесный день! – продолжал ведущий, касаясь ладонью Машиной спины, а второй рукой делая знаки диджею. – Давайте-ка потанцуем медленный танец и забудем все недопонимания! Танец – лучше любых слов!

Он посмотрел на Сашку добрыми весёлыми глазами, какие и должны быть у профессионального ведущего, но в тоже время взгляд этот был настойчивым и говорящим: «Парень, не тупи! Я даю тебе отличный шанс помириться с девушкой!»

Саша не стал упускать его и, стоило музыке заиграть, протянул руки Маше, ожидая, примет ли она приглашение.

Она приняла, хотя лицо её стало печальным и скучающим.

Пара стала медленно двигаться, и я отвернулась: мне не нравилось видеть, как Сашка обнимает свою девушку. Отворачиваясь, поймала взгляд Богдана и вздрогнула, не сразу сообразив, что смотрит он вовсе не на меня, а сквозь меня. На Машу, естественно.

Голубые глаза таили обиду и сожаление, и парень не скрывал своих чувств и не боялся, что они будут кем-то замечены.

- Эй, - Лёнька тронул меня за локоть. – Хватит пялиться на парней! Давай лучше тоже танцевать? – Я в ответ посмотрела на него устало: достал уже! - Без подтекста, Даринка! – поднял ладони вверх друг. –Ну люблю я танцевать, а сейчас, кроме как с тобой, не с кем! Прояви сочувствие!

Вздохнув, сдалась. Лёнька часто мне уступает, и вообще оказался на этом мероприятии ради меня, так что подарю ему медленный танец.

Лёнька старался не спугнуть меня: не обнимал излишне сильно, не прижимался и не напоминал о своей влюблённости. Просто танцевал, как бы мог потанцевать с любой осязаемой девчонкой.

Я теперь получила возможность неотрывно смотреть на Сашу, поскольку чувствовала себя, словно в домике, откуда могу смотреть прямо и открыто, куда захочу и не бояться, что это будет замечено.

Сашка сперва просто глядел непонятно куда, задумавшись, но потом, я видела, начал искать меня взглядом и удивился, узрев вместе с Лёней. Тут же пожалела, что согласилась на этот танец! Но Саша тепло улыбнулся мне, видимо, показывая, что инцидент со Шпалой исчерпан.

Чуть позже я заметила и саму Марину с её поклонником – они уже вернулись в зал и теперь танцевали, мило о чём-то воркуя.Фух, кажется, всё-таки я не испортила этот праздник. Во всяком случае, пока. Надо впредь быть осмотрительней.

Я взглядом указала Саше на парочку, и он заметно усмехнулся, глянув на них.

Сам парень молчал с Машей, как и я с Лёнькой, из чего я сделала вывод, что их танец так же пуст и бесчувственен, как и наш. Ни я, ни Мария никак не проявляли нежность к своим партнёрам. В отличии от других девушек: невеста, например, оживлённо и восторженно говорила со своим любимым, а Шпала умудрилась нежно положить голову на плечо своего поклонника, продолжая говорить что-то тихое и наверняка милое.

Под конец я, как и во время быстрой пляски с Лёней, остановила взгляд на Саше, и кроме него, всё вокруг перестало существовать.

Музыка смолкла, и я не сразу заметила, что Лёня отпустил меня. Обратила на это внимание, лишь когда разорвался мой зрительный контакт с Сашей, и это привело меня в чувства.

И сразу раздался пафосный звон бокала, по которому напыщенно стучат вилкой для привлечения внимания гостей. Все повернулись на звук. С бокалом стояла невеста и намеревалась всем нам что-то сказать. Она успела оказаться около своего места за столом, и теперь возвышалась над ним с наполненным бокалом шампанского.

Более того, я заметила, что большинство гостей уже расселись по своим местам. Надо ж было так засмотреться друг на друга, что теперь мы с Сашей стояли чуть ли не одни в зале.

Даже Маша уже вернулась за стол… Хорошо, что она меня не видит, а то бы сейчас скандала не миновать! А так просто её парень завис, тупо глядя в стену – это не так страшно, как если б он засмотрелся на девушку.

Саша поспешил на своё место, и я потянула Лёньку за ним. Не чтобы быть рядом, а просто, чтобы никто не загораживал нам невесту, собирающуюся сказать что-то важное.

Сев за стол, Саша заглянул Маше в лицо, и та вымученно улыбнулась: неадекватное поведение парня сбивало её с толку, и она не собиралась с этим разбираться, предпочтя игнорировать странности.

- У нас есть опоздавший, - лучезарно улыбаясь, начала она, и я огляделась: вроде бы кроме нас с Сашей и белобрысого на мероприятие никто не припозднился, новых лиц не появилось…. – Хочу вас с ним познакомить! Это Богдан, - представила всем молодого человека невеста Василиса. Белобрысый поднялся со своего места и кивками поприветствовал гостей. – Мой добрый друг и любитель всего винтажного. Сегодня у него, как и всегда, с собой плёночный фотоаппарат с чёрно-белой плёнкой. Так что если кто хочет себе фотографию со свадьбы, как сто лет назад – милости прошу обращаться к Богдану – он с радостью вас поснимает!

Она звонко рассмеялась, и гости поддержали её ответным смехом и аплодисментами, адресованными Богдану.

- Ещё один псих, - прокомментировал Лёня. Он любил порядок, функциональность и современность.

- Творческая личность, - не согласился с ним Саша, и Маша, решив, что это он ей, ответила небрежно:

- Да ну. Фигня, по-моему. Зачем усложнять жизнь, объясни? Люди столько открытий совершали, столько всего напридумывали, чтобы упростить жизнь, а потом вот такие, как Богдан, зачем-то берут плёнку, вставляют в старый тяжеленный фотик с кучей сложных настроек, щёлкают, перематывают, приносят домой, запираются в ванной, разводят странные растворы и достают стрёмные проявители, и лишь потом начинают печатать… И считают это волшебством! А настоящее волшебство – вот! – она потрясла своим смартфоном: - Взял – щёлкнул-фильтранул – и шедевр!

12

- Привет! Один будешь фоткаться? - доброжелательно встретил Сашу Богдан.

- Он не зря спросил! – прицепилась к вопросу я. – Он намекает на Машу! Он точно с ней знаком и…

Лёня шикнул на меня:

- Ясен пень, знаком! Он же друг её подруги! Не мешай!

Саша дёрнул уголком губ, борясь с желание сказать что-то нам, но промолчал и ответил Богдану сдержанно:

- Да, один.

- Хорошо, - покладисто кивнул Богдан и принялся разглядывать Сашу уже через объектив.

Майский явно не был любителем позировать, и потому просто следил взглядом за камерой, стоя, как истукан и ничего не пытаясь из себя изобразить.

- Мда… - прокомментировал Лёня. – Права была Мария – зануда он.

- Он просто стесняется, - заступилась за него я. – Скромность и застенчивость – это хорошие качества для крутого парня.

Саша покосился на меня. Кажется, мои комментарии раздражали и смущали его ещё больше, чем глядящий на него через камеру Богдан.

А я не смутилась. Сегодня уже столько всего произошло, что стесняться мне было совершенно нечего!

Глянула в сторону Маши: она, кажется, воспользовалась тем, что сплавила своего парня, и теперь самозабвенно танцевала. У неё получалось красиво, сразу видно, что она любит и умеет это делать. Движения изящные, но в тоже время уверенные и выверенные - залюбоваться можно... Но мне было не до её талантов.

Богдан тем временем сделал пару кадров, а потом опустил камеру и посмотрел на Сашу внимательно. Мне показалось, что изучающе. Словно смотрел и пытался понять, что в таком парне вообще нашла Маша.

Саша этот взгляд легко выдержал и тоже уставился на парня в упор, так что тот только устало вздохнул, но быстро опомнился и вернулся к делу.

- Улыбнись, - попросил Богдан, широко улыбаясь, словно подавая пример.

Что ж, улыбка красила его лицо, и теперь этот парень стал по-настоящему красив.

Саша, решив прислушаться к дельному совету, скромно растянул губы в жалком подобии улыбки. Я вздохнула: да, увидит потом Маша фотки своего парня и убедится ещё раз, что он неисправимый зануда. А ведь это наверняка неправда! Он классный! Это просто сегодня мы с Лёней испортили ему весь день с самого утра!

Стало так совестно, что я решила взять ситуацию в свои руки.

- Не, чувак, рыцарь печального образа твою Машу точно не впечатлит!  - рассмеялась я, стараясь заразить своим смехом и Сашу, но он как-то не поддался на эту уловку. - Надо как-то повеселее, свадьба, всё-таки!

И я подошла к нему под шиканье протестующего Лёньки. Подошла и встала рядом, словно хотела запечатлеться с ним вместе. Саша посмотрел на меня и был готов уже что-то сказать, явно негодующее и протестующее, но тут я принялась щекотать его бок, чувствуя под пальцами тепло и упругость его тела. Как же классно его касаться! Я ужасно обрадовалась своей идее, и отступать не собиралась.

Саша рассмеялся, глядя на меня. Это озорство передавалось ему медленно, но верно, и зелёные глаза разгорались весельем.

Он старался не делать подозрительных движений, и потому отвечать мне не мог, лишь пытался хоть как-то сдерживать.

- Отлично! - похвалил Богдан негромко, себе под нос, но слово это прозвучало так восторженно и одухотворённо, что подбодрило и меня, и Сашу.

Затвор щёлкал, плёнка вручную перематывалась с характерным, почти забытым звуком, фотограф не отвлекал нас, не вмешивался, а только ловил кураж, как и мы.

Саша, отбиваясь от меня, смеялся, мы смотрели друг другу в глаза, и я ощущала себя счастливой, несмотря ни на что!

Мы остановили это безумие, лишь наши носы соприкоснулись, и мы поняли, насколько близко друг к другу оказались. Замерли и замолкли, ощутив неловкость и не зная, как вести себя дальше.

Мне бы ужасно хотелось, чтобы сейчас он поцеловал меня, но понимала, что это невозможно.

Богдан же, когда понял, что Саша больше не смеётся, решил, что просто фотографирование окончено, и потому сказал, кивнув вроде как благодарно:

- Было круто. Искренне так.

Саша смутился, и я – тоже. Мы перевели взгляды в пол, чтобы не смотреть ни друг на друга, ни на Богдана. К счастью, как раз пришла следующая пара… Ой, в смысле не «следующая пара», а просто пара, потому что мы-то с Сашей и не пара вовсе… к сожалению…

В общем, пришли влюблённые, и Богдан принялся запечатлевать их, в то время, как мы с Сашей поспешно ретировались обратно к столу, чувствуя на себе тяжёлый взгляд Лёньки.

Сыроежкин этот взгляд, я помню, долго репетировал. Говорил, мол, надо как-то прекратить казаться всем добродушным и милым красавчиком. Надо при случае и тяжёлый взгляд уметь на собеседника обрушить.

И он обрушивал. На всех работало, а меня лишь смешило: сразу вспоминала, как долго он у зеркала это выражение лица отрабатывал, усердный наш.

- Твой парень меня не прикончит? – тихо спросил у меня Саша.

- Он не мой парень, - прошипела я в ответ.

- Но он так не считает, - хмыкнул в ответ Саша, чуть обернувшись на Сыроежкина, на что тот громко заявил:

- А я всё слышу!

Мы с Сашей переглянулись и рассмеялись. Неловкость от ситуации с фотографированием прошла, и за стол мы вернулись в хорошем лёгком настроении.

Маша всё танцевала. Музыка сменялась, но девушка легко подстраивалась и продолжала двигаться, пока краем глаза не заметила, что Богдан уже закончил с Сашей. Тогда девушка отошла с центра зала и стала наблюдать за приближающимся к ней парнем, стоило ему оказаться рядом с ней, призналась:

- Не ожидала. Так заразительно смеялся, что к Богдану уже очередь выстроилась. Он там что, хорошее настроение раздаёт?

- Только тем, кто попросит, - ответил Саша, чтобы хоть что-то ответить. – Хочешь, вместе сфоткаемся? Прикольная ж тема!

- Да не, - повела плечом девушка. – Там уже много желающих, да и не любитель я всего этого…

Она ещё некоторое время смотрела на Сашку внимательно и с интересом, словно до этого момента и не знала, что он может быть таким: искренним, весёлым и жизнерадостным. Это открытие заставляло её о чём-то напряжённо думать, но ход её мыслей так и остался для меня загадкой.

13

Парень не спеша брёл по набережной. Прохожие в это время суток всё равно было предостаточно: белые ночи привлекали туристов, и потому вечером центр жил неторопливой, но насыщенной жизнью.

Богдан направлялся не к метро, а явно намеревался пройтись пешком, и это рисовало мне весьма романтичную картину: после чужой свадьбы этому человеку хотелось проветриться и прогуляться, отпустить лишние мысли…

- Вот нахрена мы за ним тащимся? – зудел Лёнька.

Мы шли на расстоянии от Богдана, чтобы он нас не заметил. По привычке. Когда надо, мы напоминали себе, что нас заметить невозможно, но, когда расслабленно брели по вечерним улицам, действовали привычные инстинкты. И они подсказывали особо не приближаться к объекту слежки.

- Посмотрим, что делать будет, - ответила я. – Может, он пойдёт сейчас к своей девушке, и мои сомнения отпадут. Или, может, он топиться пойдёт, а? Вон, смотри: остановился и в воду уставился, того и гляди сиганёт!

Парень действительно вышел на набережную и остановился, облокотившись о перила, и глядел в тёмные воды неторопливой реки, в которой колыхались отражения фонарей на набережной.

Лёнька глубоко вздохнул:

- Дарин, не ерунди! Просто чувака задолбала эта свадебная кутерьма, вот он и свалил! Саша тоже бы свалил, не будь он с девушкой. А Богдан всё продумал, и девушку на праздник не взял…

- А может, он в невесту влюблён. Тайно. Или вообще в Машу. И не тайно.

Варианта, как по мне, всего два. И надо определить, какой из них верный.

Лёнька вздохнул вновь. Ещё более устало. Мы остановились неподалёку от Богдана, и Сыроежкин спросил:

- Как думаешь, если мы в воду сиганём, то это как будет по ощущениям? Мы ко дну пойдём или нет?

Умел же он думать о всяких глупостях! Что будет, если сигануть – это легко проверить, надо просто сигануть. А вот что связывает Богдана и Машу или Василису – это так просто не выяснить. Тут надо проявить терпение и шпионские навыки, которые мы автоматически приобрели, став невидимыми для всех.

Вспомнив о невидимости, я подошла ближе к Богдану, словно на таком расстоянии могла почуять не только аромат его парфюма, но и его настроение.

Конечно, он не почувствовал меня, и это придало мне решимости и дальше проследить за ним, только вот пока он никуда не собирался. Всё стоял и смотрел на воду, вдыхая тёплый влажный воздух ровно и спокойно. Не похоже было, что он на взводе. Скорее милая спокойная грусть, даже какая-то мечтательная, что ли…

Богдана сейчас хоть на картине запечатлевай: таким красивым он мне показался. И по-прежнему немного нереальным, словно снова сошёл с экрана, только теперь материализовался из романтичного фильма про несчастную любовь.

Ветер играл с его волосами, но не делал их растёпанными, а лишь придавал красивой, почти художественной небрежности. Парень щурился от ветра, но этот прищур тоже шёл ему и дополнял странный романтичный образ.

Мда… Талантливые люди вдохновляют. А красивые и талантливые – вдвойне. Словно заряжают своей энергетикой и начинаешь видеть их, а потом и весь мир под другим углом. Богдан был явно из таких и этим цеплял.

И тут у него зазвонил телефон. Музыка ворвалась в тихо гудящий звуками ночной жизни город, и показалась мне гармонично вписывающийся в ситуацию: мелодичная песня, негромкий, но чёткий звук…

- Привет, Маш… - ответил Богдан на звонок, и я, шагнув к Лёньке, схватила его за руку и притянула ближе к говорившему по телефону:

- Ты слышал?  - восторженно шептала я другу. - Маша! Это она ему звонит!

И вцепилась в его руку от радости с такой силой, что Лёнька поморщился.

- Маша – это частое имя, - скептически отозвался он. – У меня в классе было три Маши. У Богдана, может, тоже. И одна из этих трёх Маш сейчас ему звонит.

- Нет, звонит та самая Маша! – уверенно заявила я, сама поражаясь, откуда эта глупая необоснованная уверенность вообще взялась. Наверно, это и не уверенность даже, а желание не согласиться с Лёнькой. – Надо подслушать! – и я нагло подошла к Богдану и сунула ухо к динамику.

- Почему ты ушёл так рано? Из-за меня? – голос был явно  знакомый, но без привычных капризных ноток. Я заглянула в экран смартфона, прижатый к уху парня, и убедилась, что на фото именно Маша. Только какая-то… другая, что ли. Её волосы не были яркими, а имели вполне естественный цвет, и, учитывая красивые черты её лица, от этого непривычного цвета волос вся девушка казалась нежной, романтичной и какой-то настоящей, искренней… При этом красота её никуда не пропала, а только подчеркнулась, и я подумала, что зря она всё же сменила имидж. Кстати, а почему она так кардинально его поменяла?

- Нет, не из-за тебя. - Вздохнув, ответил Богдан. – Плёнки почти кончились, и я решил уйти. А то люди станут подходить, а я не смогу их сфоткать, неудобно получилось бы… Не думал, что столько людей заинтересуется мной.

- О, это ты в точку! - прокомментировал Лёня. – И особенно один человек тобой заинтересовался, Богдан. И он сейчас стоит и подслушивает твой разговор!

Я пригрозила Лёньке кулаком, потому что он мешал мне слушать.

- А мне кажется, что из-за меня… - печально ответила Маша. – Ты прости, я… я так устала уже от всего этого, но никак не могу решиться…

- Твой выбор, Маш, - спокойно и тепло ответил Богдан. – Не надо оправдываться.

Девушка тяжело вздохнула и некоторое время молчала. На фоне была слышна музыка и голоса – свадебное торжество продолжалось.

- Ты завтра дома? – голос Маши стал каким-то тихим и несчастным – таким я бы его точно не узнала.

- Дома. – Ответил Богдан и пояснил: - Фотки хотел сделать, чтобы сразу… Ну, это ж приятно, когда не надо долго ждать… Да?

Это был вопрос с подвохом. Я чувствовала это по тону парня и по молчанию, которым ответила ему Маша.

- Я тоже устала ждать, - призналась она. – Прости меня… Завтра приеду, и мы что-нибудь придумаем!

- Приезжай, - отозвался парень не то, чтобы безразлично, а таким тоном, что стало понятно: он не ждёт, что что-то изменится и что они что-то придумают. - Только я правда хочу сделать фотки, так что... У меня в первой половине дня съёмка на природе в парке. Подъезжай, я тебе адрес скину.

14

Маша и Саша ещё не ушли. Мы застали ребят, стоящими у окна. Маша держала бокал с шампанским, а Саша, поскольку был за рулём, продолжал пить какой-то морс.

Общение у парочки проходило весьма странное, и потому мы с Лёнькой заинтересовались и приблизились.

Маша обсуждала что-то, что видела с своём в телефоне, причём вид у неё был столь недовольный и возмущённый, что я уж было испугалась, что там, на экране, Саша с другой девчонкой. Это было бы для меня ударом, поскольку почему-то Майского я считала чуть ли не идеальным, и вот сейчас впервые допустила мысль, что он тоже может оказаться не без греха…

Заметив наше с Сыроежкиным возвращение, Майский улыбнулся тепло и открыто. И выдохнул.

Неужели он думал, мы просто исчезли из его жизни? Да как же! Хотя, приятно, что наше появление порадовало, а не опечалило его.

- Вот чего ты улыбаешься? – реакция парня не понравилась Маше, и она стала ещё более хмурой. – Вот чего тут смешного, я вообще не понимаю. Я сейчас тебе покажу.

«Покажу» - прозвучало, как угроза, особенно в сочетании с мрачным видом девушки и словами «я тебе сейчас».

Но оказалось, фразу следовало понимать буквально.

Маша действительно показала нам, вернее, Саше, экран телефона.

- Вот, смотри, - и она продемонстрировала парню снимок, где Шпала замахивается на него рукой, а он отлетает на пол. – Что это? Она что, маг? Типа энергией тебя в сторону отбросила, да?

Я хихикнула, Лёнька на меня цыкнул, а Саша нервно сглотнул, борясь с непрошенной и неуместной улыбкой. Мы все понимали, что сейчас его улыбка может сильно испортить и без того ставшие шаткими отношения, поэтому и я, и Саша сдержались и приняли серьёзный вид. С трудом.

Вообще, фотка вышла отменная. На ней Шпала и правда походила на крутого боевого мага, который пришёл покарать своего земного врага и лихо отшвыривает его на пол, едва подняв вверх ладонь.

Эпичное фото. И красивое, поскольку окружение смотрится дорого, а оба персонажа этой прекрасной картины одеты празднично. Добавить таинственных звёзд в фотошопе, а Шпале рога, и вообще можно фэнтезийную книгу иллюстрировать.

- Я… не знаю… - пожал плечами Саша, отвечая, видимо, на вопрос про мага.

Маша вздохнула и перелистнула на следующий снимок, который какой-то умелец уже успел оперативно обработать. Вышло кривенько, но вот теперь я уже не смогла сдержать смех.

- А вот это как тебе, а? – вопрошала гневная Маша, а бедный Майский уже не мог сдержать улыбку, а потом и вовсе прыснул в кулак.

- Прости, - попытался извиниться он сквозь смех.

На фото рога, правда, были приделаны к Саше. Но он не обиделся, потому что рога были настоящие, демонические. И даже демонический хвост и горящие красным глаза на фото теперь присутствовали. А у Марины платье высветлили и приделали ей нимб и крылья.

- Прости… - вновь повторил он. – Я не вижу причин Марине обижаться на обработку: она ангел, изгоняет демона. В хороших руках будет крутая тема, если получше обработать!

Маша надулась и поджала губы. А потом вновь перелистнула, показывая фото, собравшее из показанных большее число лайков.

На нём к исходнику была пририсована волшебная палочка в руках Марины, а также мантия и характерная шапочка. Не знаю, за что поставили столько лайков: по мне, предыдущая вышла круче, хоть и более убого исполнена задумка…

- Это свадьба, Саш!  - назидательно проговорила Маша. - Все с фотиками, телефонами наизготовку. И ты такое вытворяешь! Над Мариной все ржут теперь, что она Гарри Поттер…

- Высоковата она для Поттера, - хмыкнула я.

Саша посмотрел на меня весёлым взглядом, и Маша разозлилась на него ещё больше:

- Да что с тобой вечно? Вот знала ведь, что можешь меня опозорить, но вот это вот! – она потрясла телефоном перед его носом. – Это перебор!

Саша молчал, поскольку борьба с непрошенной улыбкой сейчас требовала столько усилий, что на посторонние мысли уже не хватало ресурсов.

Так что Маше пришлось вздохнуть и сказать:

- Ладно. Хватит с меня на сегодня твоих выходок. Пойдём попрощаемся с молодыми.

Саша вроде бы даже обрадовался возможности свалить отсюда, наконец. На прощание с молодыми мы с Лёней не пошли. Сыроежкин сказал, что нельзя больше ничего портить, и потому мы отправились к Сашиной машине.

Многие гости тоже уже разъезжались по домам. Одни весело о чём-то болтали, стоя на улице у ресторана, другие курили, явно провожая друзей, а некоторые рассаживались по такси.

Я запрыгнула на капот и сидела на нём, любуясь тем, как свежий ветер играет с листьями в высоких кронах деревьев, что росли вдоль набережной. Гомон гостей с одной стороны и шорох шин с другой… Жизнь города не замирала ни с наступлением ночи, ни тем более с исчезновением нас с Лёней из мира живых.

Это было странно. Мы почти умерли и теперь находились в этом живом городе, чувствовали острее его ритм, дух мистической тайны и мудрой древности, которые порой так нелегко разглядеть за яркими вывесками на старинных фасадах и за новыми блестящими машинами, что едут по вековым изогнутым улочкам.

Сейчас ощущалось всё и сразу. И, видимо, не только мной, но и Лёнькой, поскольку он молчал, облокотившись о крышу машины и глядя в сторону реки.

Даже не знаю, долго ли мы ждали Сашу, но, когда они с Машей появились, я вообще не сразу заметила их.

Лишь когда Саша дотронулся до моей руки, лежащей на капоте, я обратила внимание на парня. Он взглядом указал мне на Машу и виновато развёл руками: «Мол, извини, но мне не до вас с Лёнькой».

Я намёк поняла и с машины тут же слезла, но пока не могла решить, что лучше: поехать с ними или нет.

Очень не хотелось, чтобы они провели эту ночь вместе, несмотря на то, что Сыроежкин прав, и, скорее всего, это будет не первая, а очередная их ночь.

Сигнализация весело пикнула, возвещая о том, что машина теперь открыта, и Саша вернулся к Маше, жестом приглашая её садиться и открывая перед ней пассажирское сиденье.

15

Майский был искренне рад оказаться дома.

- Ну и денёк! – выдохнул Саша, заваливаясь на кровать, которая так с утра и осталась не застеленной.

Лёнька бы мне весь мозг проел, если б я так оставила свою постель. А Сашке – красота!

Он потёр ладонями только что умытое холодной водой лицо. Парень его даже не вытирал полотенцем, оставив так высыхать – явно хотел попытаться прийти в себя и, может, даже в итоге перестать нас видеть.

Лёнька уселся на полу у батареи, пользуясь тем, что холод металла не раздражал.

– Надо было тебе развлекаться там: потанцевать, с людьми пообщаться.  – Заметил он. - Может, новые знакомства полезные бы заимел. Свадьбы для того и нужны…. – Он поймал на себе мой пристальный взгляд и оправдался: - Ну, гостям, я имею в виду. Близким молодых и самим брачующимся, ясен пень, свадьба нужна не для этого.

Саша принялся расстёгивать рубашку, желая поскорее отправиться в душ, а потом спать. Видимо, плескать ледяную воду себе в лицо ему понравилось, но хотелось освежиться ещё больше и смыть с себя всю странную энергетику сегодняшнего дня.

Я наблюдала за тем, как пальцы расстёгивают пуговицы одну за одной, и как Лёнькина рубашка с закатанными рукавами летит на мою кровать, где и так уже столько всякого шмота, что, кажется, вот-вот всё сползёт лавиной на пол.

- Тут девушка вообще-то, - недовольно напомнил Лёня, когда Саша остался в одних джинсах, но уже потянулся к пуговице на них.

- А я никого не держу, - ответил Саша. – Я вам помог, вы мне типа тоже. Так что всё! Хотите - оставайтесь, не нравится - я не держу. Вещи ваши могу по адресу отвезти, если скажете, куда. Так что, извините, но я пришёл домой после трудного дня. Мне надо в душ.

И он стянул с себя джинсы и остался в боксерах.

Я оглядела его – красив! Вот объективно красив. Хоть я и любовалась Богданом, но это совсем другое. Здесь мне нравился человек полностью: и по внутренним и по внешним характеристикам. Нравился совсем не так, как нравятся актёры и герои фильмов или книг, а по-настоящему, по-человечески…

- Слушай, ты сам нас пригласил, - напомнил Лёня. – Так что веди себя прилично!

- Да забей, - отмахнулась я, обращаясь к Саше. – Реально пофиг. Можешь хоть голым тут ходить – это сейчас твоя хата.

Сыроежкин был со мной в корне не согласен и потому зыркнул строго и сердито. Видимо, опасался, что Сашка послушает меня и станет разгуливать по квартире вообще без одежды.

Но Майский всё же обладал некой внутренней интеллигентностью, так что просто выудил из горы на моей кровати тёмно-синий халат и направился в ванную.

- Хватит так пялиться на него, - попросил Лёнька. – Бесит. Ты ещё сходи спинку предложи потереть.

Я состроила ему рожицу в ответ, и мы отвернулись друг от друга.

Хотелось спросить, чего Лёнька-то попёрся сюда. Вернее, чего Лёнька не стал меня отговаривать и спорить, как обычно…

Но ответ я нашла сама и быстро: рядом с Сашей мы были живыми, и потому уходить от него не хотели мы оба, хоть Сыроежкина и бесил мой явный интерес к Майскому.

Я пошла к подоконнику и уселась на него, а Лёнька остался сидеть на полу.

До нас донёсся шум воды – Саша включил душ на полную и пытался прийти в себя.

- Странный тип, - прокомментировал Лёнька.

- Почему это? – спросила я так, словно слово «странный» было оскорбительным и могло обидеть Сашу.

- Ну, не боится нас… Не пытается изгнать, не думает, что он с ума сошёл… - пожал плечами ничего не понимающий Лёнька. – Как будто даже рад нам. Это как-то ненормально.

А ведь и правда: он как будто рад нам. Как будто ему всю жизнь не хватало вот такой странной, но весёлой компании, которая будет всюду рядом и всегда разрядит обстановку, хоть зачастую и втянет в глупые ситуации.

Если так, то это очень печально…

Я отшутилась:

- Может, он всю жизнь мечтал о собаке. А мы ведь лучше собаки? – подражая Карлсону, спросила я.

- Ну да, - кивнул Лёня, прикинув, что мы действительно намного лучше четвероногих друзей. – С нами не надо гулять, да и не едим мы… Мы клёвые, если так подумать.

- Вот! – согласилась я. – Мы клёвые, и Саша это сразу понял. Очень сообразительный чувак.

«И, наверно, очень одинокий», - мысленно добавила я. Потому что другого логичного объяснения его отношению к нам я не могла найти.

Он вернулся из ванной спустя часа пол. Забрался под одеяло и сел на кровати, разглядывая нас.

- Хм… - произнёс он задумчиво после минутного созерцания нас. – Всё ещё вижу вас…

- Потому что мы всё ещё тут, - ответил Лёня и посмотрел на меня так, словно это исключительно из-за меня мы до сих пор тут.

- Кстати, почему? – поинтересовался Саша. – Ну, я понимаю, что сейчас я сам вас позвал, но… Вам-то это нахрена? Вы чего домой не идёте? – спросил он, уже прищуриваясь подозрительно и разглядывая нас так пристально, что снова стало не по себе. – Родители ваши в другом городе, что ли, живут?

- Нет, не в другом, - ответил Лёнька, подивившись вопросу и посмотрев на меня растерянно: он не очень улавливал связь вопросов.

- А чего тогда квартиру снимали? – продолжал пытаться понять нас Майский.

- Ждём, пока наши в новостройке доделают. – Ответил Лёня. -  Вот, отдельно решили жить от родителей… Скинулись и нашли самую дешёвую однушку, на пару месяцев, пока недостатки в новых устранят, и можно будет их принять. Мы не единственные дети в своих семьях, так что как раз комнаты свои освободили… Вроде всем хорошо.

Но это всё было не то, что интересовало нашего собеседника.

- Так и почему не идёте домой? – повторил вопрос Саша, и мы с Лёней хмуро переглянулись.

Отвечать ни один из нас не хотел, потому что при одном упоминании о доме и семье настроение падало, и в душе разливалась противная чёрная липкая пустота, которая бывает лишь, когда теряешь что-то очень дорогое и прекрасное. Это мерзкое чувство возникло в самый первый день, когда мы увидели заплаканные глаза родственников, а потом притащились домой, но оказалось, что никак не можем связаться с близкими людьми.  Они были так близко – совсем рядом, но в тоже время ужасно далеко от нас. Не расстояние и не плохие отношения разделяли нас, а нечто куда более непреодолимое. И оттого общение с Сашей казалось чудом, которое нельзя упустить.

16

- Надо было остаться у него! – бубнила я, когда мы брели по ночной улице. – Но ты бы мне тогда весь мозг выел…

- Да там уже выедать, походу, нечего, - буркнул не склонный к оскорблениям Лёня. – Дай человеку поспать спокойно.

- Он разрешил нам остаться, надо было воспользоваться, - сетовала я, с каждым шагом отдаляясь от этого чудесного парня.

Лёнька косился на меня, как на полоумную, а я всё больше была не уверена в правильности нашего ухода.

- Он разрешил нам остаться только потому, что никак не смог бы этому помешать, - со знанием дела парировал Лёня. – И решил для самого себя сделать вид, будто это его решение – позволить призракам переночевать у него дома. Типичное поведение некоторых типов личностей при безвыходной ситуации – сделать вид, что она устраивает.

Тут он мог оказаться прав. Таких, как мы, просто так не выгонишь, даже если можешь ощущать.

Дальше мы шли молча, потому что вопросы, которые занимали меня, точно не заинтересовали бы Сыроежкина. Например, он бы точно не стал сейчас думать о всех наших новых знакомых. Были проблемы и поважнее. Вернее, всего одна: как выйти из комы… Это был столь сложный вопрос, что мы оба даже не знали, с чего начинать поиск ответа, но я знала, что Лёнька сейчас думает именно об этом.

В душе он всё-таки боец, так что пойдёт на всё, чтобы исправить наше странное положение. Не стоило мешать ему генерировать гениальный план.

Наш путь лежал почти через весь город, так что времени было полно. Городской транспорт уже не ходил, а добираться на попутках в нашем положении одновременно и сложно, и просто. Сложно тем, что не спросить, куда машина намерена следовать, но просто, поскольку бояться неадекватных водителей не надо, да и платить тоже не надо. В общем, всё было бы идеально, если бы точно знать, какая машина куда едет.

- Надо было попросить Сашу заказать курьера скакой-нибудь хренью до больницы, - бубнил Лёнька, которого частенько отличные идеи посещали слишком поздно.

С курьером идея была хороша, но и правда пришла слишком поздно – нам было одинаково далеко идти, что назад к Саше, что в больницу.

Путь из больницы до своей съёмной квартиры мы отыскали вообще с горем пополам. Потому что так привыкли пользоваться навигатором, что найти дорогу без него, да ещё и без возможности спросить подсказки у прохожих – это оказалось чрезвычайно сложно.

Хорошо, что обратно мы уже более-менее ориентировались, и потому не переругивались, решая, куда лучше свернуть, не спорили и не останавливались чуть ли не на каждом перекрёстке. Плюс ноги не уставали, и нам некуда было спешить – мы могли идти хоть всю ночь, и потому шли медленно, разглядывая ночной город.

- Пойдём в закрытые дворы в центре? – предложил Лёнька. – Ну, всякие там прикольные мистические дворики и подъезды, которые так просто не посетишь. Знаешь, сколько всего интересного есть!

- Знаю, - ответила я. – Но не хочу. Ещё станем свидетелями какого-нибудь преступления, а предотвратить не сможет. И страдай потом всю жизнь. Нафиг надо!

Лёнька призадумался. Становиться беспомощным свидетелем преступлений не хотелось, и потому он кивнул:

- Да, ты права, - согласился он. – У меня дядя Гоша, который в полиции работает, никогда не даёт забыть, что преступность не дремлет.

Мы переглянулись и улыбнулись друг другу. Я отлично помнила его дядю Гошу, который и правда любил оглашать статистику тяжких преступлений за дни своего дежурства. Так что даже я благодаря ему знала, что город не безопасен, а уж как хорошо это знал Лёнька, можно было судить по его вечным курсам боевой подготовки. К уличным дракам мой друг был готов с детства, но тот же дядя Гоша научил его, что гораздо круче уничтожать противника словом, а не кулаками. Так что в драке Лёньку я никогда не видела.

Мы продолжили путь молча, лишь иногда озвучивая приходящие в голову идеи насчёт того, как нам провести время и как вернуться к нормальной жизни.

Здание больницы нам удалось отыскать довольно легко, да и свои палаты – тоже. В моей было почти темно, а вот в Лёнькиной горел свет, что показалось нам обоим странным, так что мы переглянулись, и Лёня спросил:

- Чего там, как думаешь?

Явно он не горел желанием заходить в палату и встречаться с неизвестностью.

Свет в палате в такое время и правда был подозрительным. Словно произошло что-то важное и срочное.

- Чёрт, а если я умираю? – посмотрел на меня Лёнька с тревогой. – Ну, иначе зачем там свет в такое время? Явно что-то со мной происходит…

Я подняла вверх указательный палец, призывая парня заткнуться и прислушаться к звукам из палаты. Лёнька замер, и я тоже. Мы оба обратились в слух, но это ничуть не помогло понять, что происходит, поскольку в палате царила тишина и спокойствие.

- Видишь, всё нормально, - улыбнулась я Сыроежкину. – Было б не нормально, сейчас бы там кипиш творился…

- Может, он и творится! – продолжил нервничать друг. – Может, меня уже и вовсе нет в этой палате! Перевезли куда-нибудь, а в спешке забыли свет погасить!

Вот этого я испугалась больше, чем он. Посмотрела на парня с нескрываемым страхом: как же я без него! Если он сейчас уйдёт в любой из миров, я останусь одна… Саша – не в счёт. Мы приносим ему слишком много проблем, так что в любой момент он может всё хорошенько обдумать и прийти к выводу, что меня надо прогнать…

Нет, нет, нет, я не могу потерять Лёньку.

Сама не заметила, как вцепилась в его руку. Лишь когда ногти начали болеть, обратила внимание на то, что делаю.

 - Прости, - поспешно извинилась я, отпуская его и глядя на красные следы от моих ногтей.

- Да не, прикольно, - признался Лёнька.

- Мазохист чёртов, - буркнула я, улыбаясь и глядя на друга сквозь слёзы: мысль о потере Сыроежкина больно сдавливала горло.

- Правда прикольно, - не смутился Лёня. – Давно не было никаких толком тактильных ощущений…

Это точно. Все ощущения, которые мы испытывали, казались какими-то нереальными и второстепенными: если мы видели ветер, то словно вспоминали, что должны чувствовать при ветре, и вроде даже чувствовали.

17

Едва перед моим взором полотно двери сменилось на обстановку палаты, как я замерла. Даже не уверена, что вообще пересекла дверь, а не стояла теперь, наполовину из неё торча.

- Охренеть… - только и смогла пробормотать я, не веря своим глазам.

- И я про тоже, - поддержал Лёнька, который также не смог уйти далеко от двери, как и я, застыв от удивления. Но он-то хотя бы точно находился в палате, а не в двери, как, возможно, находилась я.

Исключительно эти мысли заставили меня сделать шаг вперёд и обернуться, чтобы удостовериться, что дверь действительно осталась позади.

- Что думаешь? – спросил у меня Сыроежкин с такой трогательной наивностью, что я даже задумалась над ответом, не решившись сходу ответить честно: «Понятия не имею».

Мы оба смотрели на девушку, что сидела подле Лёнькиной койки и, наверно, до этого читала какую-то книгу, но сейчас роман лежал на её коленях закрытый, а обложка указывала на его фэнтезийное содержание. Девушка сидела в пол оборота, так что обложку мы видеть могли, а вот лицо гостьи – пока нет.

- Хм…- решила разрядить обстановку, поскольку девушка в палате – это странно, но не страшно и вроде как даже не опасно. – Вспоминай, Сыроежкин, всех своих пассий и определяй, кто это! И вообще: как ты мог? – иронично подняв вверх брови, воззрилась я на него деланно укоризненно. – Я ревную. Хоть я и всегда опровергала, что я твоя девушка, но ты ж сам считал себя моим парнем. Так и кто это тогда?

- Да ну тебя, - махнул рукой друг, которого и правда заинтересовала эта загадочная гостья. – Может, это… - Он ненадолго задумался, медленно обходя девушку, чтобы заглянуть в её лицо, потому что со спины вообще было не понять, кто это. Явно не кто-то близкий – близких легко узнать и по походке, и по покатости плеч, и по осанке… Лёнька бы точно узнал её, если б она была для него значима. – Может, медсестра? – предположил он. - Интерн! Точно! Следит за показаниями, а в перерывах книгу читает. На ней халат белый, видишь?

Халат и правда был белый, но явно не её размера. Словно она напялила чужой.

- Это халат на здорового дядьку, - сообщила я Лёньке, который, как любитель порядка и стиля, должен был заметить это первый.

- Может, им такие только и выдают. Или какой на складе остался, - парировал Сыроежкин. – Ты что, не знаешь, как у нас всё хреново работает в бюджетных организациях? Вот выдали такой – придётся либо за свои покупать, либо перешивать. А у неё до этого ещё руки, может, не дошли.

Звучало убедительно. Особенно для меня: я с сотрудниками, как выразился Лёня, бюджетных организаций не общалась так тесно, чтобы знать, как им там сейчас форму выдают. Но почему, если она медсестра и следит за аппаратурой, то около меня такой нет? Ладно, на это может быть масса причин…

Но я поняла одно: Сыроежкин болтает, чтобы потянуть время. Он просто боится посмотреть девушке в лицо и узнать, кто же это.

Решив не разоблачать его, я просто тоже пошла к гостье, чтобы опередить Лёньку и первой узнать личность девушки. Всё-таки мы с этим парнем давно дружим, так что я знаю почти всех, кто может знать его.

Страннно, я думала, Лёня бросится мне наперерез, желая опередить, но нет. Он подождал, пока я посмотрю в миловидное усталое лицо  гостьи, и спросил:

- Ну что?

- Охренеть… - пожала плечами я, повторяя своё изначальное мнение о происходящем.

Лёнька заинтересовался и поспешно добрался до меня.Я тактично отступила к стене, словно позволяла ребятам побыть наедине и без моего участия выяснить что-то важное и личное.

- Это ж Ира… - не веря своим глазам, пробормотал Лёнька, заглядывая в лицо девушке, а потом позвал меня так громко, что, кажется, Ира даже ощутила лёгкой ветерок на своей щеке. – Даринка, смотри, это ж Ирина Истомина! – поражаясь неожиданной встрече, недоумевал мой друг. – Помнишь её? Она со второго курса на другую специальность ушла!

Кинув взгляд на сгорбленную фигурку девушки, что сидела на стуле возле Лёнькиной койки, я подумала, что она сидит тут давно. Мы шатались по району, занимаясь всякой ерундой, а Ира Истомина всё это время сидела здесь, не сводя глаз с белобрысого бывшего одногруппника.

- Хм… - я обошла её вокруг, чтобы рассмотреть со всех сторон и убедиться, что это и правда она. – Интересно…

Я помнила её плохо, хоть и девчонок у нас на потоке было мало. Вообще, люди, с которыми я не общаюсь тесно, обычно оказываются за пределами моего восприятия. Словно никогда не попадают в фокус внимания, и потому остаются в памяти какими-то неясными силуэтами или даже образами. Ира, например, вообще осталась размытым серым пятном – я не помнила о ней ничего особенного, кроме того, что да, какая-то там Ирина Истомина числилась в нашей группе, а потом перестала, перейдя на другую специальность. Я бы и этого не запомнила, но её фамилия начиналась на букву «И», а моя на «К», и потому я отлично помнила, что при перекличке я сразу после Иры. Была. Да второго курса. Потом пришлось ориентироваться на Костю Иванова.

- Что она тут делает? – продолжал вопрошать Лёнька, словно ко всем прочим своим недостаткам ещё был и непроходимо туп.

- Ну, что она тут делает – это как раз понятно: ты ей, видимо, нравился. Ну, в смысле, ты и сейчас ей нравишься, очевидно… - я задумалась, силясь припомнить все события того года. - Я даже думаю, она перешла на другую специальность из-за того, что ты бегал по всему универу и орал, что я твоя девушка. Мы тогда с тобой как раз «съехались», вот она и свалила… - я наблюдала за тем, как лицо друга недоумённо вытягивается от моих слов, а на лбу пролегают морщинки, выдающие бурную мозговую деятельность: он пытался вспомнить и сопоставить факты. – Чувак, ты что, вообще не замечал? – сочувственно спросила я, замечая, что новость огорошила его. – Блин, ну когда на тебя кто-то западает, это ж всегда заметно! Я бы лично заметила, что нравлюсь тебе, даже если б ты не трындел на каждом углу про наши якобы отношения.

18

Мне не спалось.

Как ни пыталась – не получалось. Словно до этого дня я была не таким осознанным духом, каким стала теперь. Отныне мне не требовался сон, но я отчаянно что-то искала. Не знаю, что именно, но мне и правда казалось, что не просто так мы не покидаем мир живых, но и не возвращаемся в него. Нужно было что-то сделать, что-то важное, но вот что именно…

Гонимая желанием найти ответы и невозможностью это сделать, я отправилась бесцельно бродить по сумеречному городу. Тёплая ночь располагала к прогулкам, и потому прохожих стало ещё больше, чем когда мы с Лёней добирались до больницы.

У меня всё стоял перед глазами Истомин. Как бы хотелось знать, видел ли он нас или лишь чувствовал присутствие...

За раздумьями и созерцанием неспящего города я сама не заметила, как оказалась в районе нашей съёмной квартиры. Было уже совсем не темно на улице, но так поздно (или, наоборот, рано), что народу совсем не попадалось мне на пути. Так ушла в свои мысли, что не сразу заметила, как стало малолюдно. Это порадовало меня.  Раньше я бы ощущала себя неуютно на пустынных улицах, но сейчас… Никто не видит, не слышит – можно бродить, где угодно и заходить в любые квартиры, вот только тянуло лишь в одну – к Саше. Иногда становилось даже жаль, что он способен меня ощущать. Нет ни единого шанса понаблюдать за ним, полюбоваться со стороны…

Остановилась у канала, в котором тёмная вода шла рябью, и это вселяло какую-то тревогу. Ещё и кроны некрасиво обкромсанных лип шумели как-то неспокойно, усиливая тревожные ощущения.

- Привет, Дарин! – раздался позади меня голос Майского, и я обернулась, подскочив от неожиданности. – Прости. Напугал? – улыбнувшись, поинтересовался он.

Я не сразу ответила, поскольку поймала себя на том, что все неприятные ощущения мигом отступили, стоило увидеть этого парня и его улыбку.

- Да, немного, - в ответ улыбнулась и вздохнула в попытке выровнять дыхание, ведь я знала, что оно должно было сбиться, и потому оно сбилось: - Ещё как напугал, если честно. Уже привыкла, что никто меня не видит… И тут ты...

Мы смотрели друг на друга, не веря, что такая встреча возможна.

- Ты одна? – удивился он так, словно Сыроежкин был моим постоянным приложением, и его отсутствие казалось удивительным и непостижимым.

- Да. – Ответила я и добавила не совсем уместно: - Ночь же, мы не вместе спим…

- Ясно, - усмехнувшись, ответил Саша. – Что ж… пойдём ко мне?

Такое предложение меня озадачило. Да, мне очень хотелось пойти с ним, но… он – единственный, кто может ко мне прикоснуться, и потому единственный, с кем мне небезопасно оставаться наедине, но в то же время так хочется ощутить снова его руки...

- Пойдём, - немного подумав, ответила я. - Только я не сказала Лёньке, где буду...

- Думаю, он догадается, - пожал плечами Саша. - Или много мест, куда ты могла отправиться?

- Нет, не много, но... Мало ли, он подумает, что я... ну... - начала, а потом подумала: он в больнице, так что легко сможет убедиться, что я жива, и всё в порядке. - Забей.

Саша расстегнул и стянул с себя толстовку, а затем наивно попытался набросить её мне на плечи, проявляя заботу. Наверно, это было оправдано: будь я жива, сейчас прохладный ветер холодил бы мою кожу, и она покрывалась бы точно такими же мурашками, как сейчас покрывалась у оставшегося в футболке Саши.

Но его толстовка прошла сквозь меня, и парень, пытаясь удержать её, коснулся пальцами моих плеч и тут же смутился, быстро надевая толстовку обратно на себя:

- Прости, я совсем забыл...

- Это приятно, - улыбнулась я грустно. - Приятно, что для тебя я живой человек.

- Ещё какой живой! - подтвердил Саша и, засмеявшись, приобнял меня за плечи. - И, по моим представлениям о жизни, ты мёрзнущий человек! Так что, если не против...

"Если не против" прозвучало довольно мило, поскольку его рука уже обхватила мои плечи и притянула к тёплому сильному телу. Надо было бы смутиться, но я обрадовалась, поскольку подобное внимание от Майского было желанным, и я с удовольствием принимала его заботу.

Жаль, до дома идти предстояло недалеко... Зато я острее и с трепетом ощущала каждый миг: прикосновения, дыхание, улыбку...

Каждый шаг приближал нас к дому и уменьшал то недолгое время, что мы можем вот так идти по ночному городу - в обнимку и совершенно одни, словно весь город и весь мир сейчас принадлежат только нам, и мы должны чувствовать максимально ярко, чтобы ничего не упустить.

Я так нервничала и одновременно была так счастлива... Наверно, мой первый поцелуй был менее эмоционален, чем эти триста метров до многоэтажки. То, что я чувствовала на плечах Сашину руку – это само по себе в нынешних условиях было удивительно прекрасным, но я была уверена, что происходи всё и в обычной жизни, я бы испытала такие же чувства, ничуть не менее яркие, чем сейчас.

Возможно, я сама себе всё придумывала, и в этом прикосновении не было и не могло быть никакого романтического подтекста, но когда парень нравится так сильно, как мне нравился Саша, то романтику видишь абсолютно во всём.

Неумолимо приближаясь к дому, я начинала волноваться, и радость ускользала. Я пыталась как-то задержать её, сосредоточиться на ней, но тщетно. Всё-таки, счастье – это сложное чувство, которое просто так не вызовешь и не заставишь себя искренне улыбаться без причины.

Мне в голову стали лезть ненужные мысли, я стала искать какой-то подвох.

Не верилось, что Саша так запросто прикасался ко мне. А ведь у него Маша есть! И ведь он говорил ей, что он "не такой".

- Не ожидала от тебя, - призналась я, когда мы заходили в парадную, но в ответ Саша посмотрел на меня так удивлённо и миролюбиво, что я не смогла на этот вопросительный взгляд упрекнуть его и просто сказала: - Спасибо.

Он пропустил меня, открыв дверь, но сделал это осознанно, а не как с толстовкой. Он помнил, что я дух, но не собирался акцентировать на этом внимание.