А потом придет бог...

***

— Это ведь не честно, — огорченно сказала коротко стриженая девушка, трижды прочтя сообщение, выскочившее в ответ на запрос на вход.

— Ну, то, что мы собираемся сделать, тоже не очень честно. Фактически забесплатно заполучить целый мир с возможностью роста и развития… — философски произнес высокий блондин.

— Ладно мы… но ведь другие заходят просто поиграть, а им сразу урезают возможности. И они не обязательно учились с нами в одной школе. И… Черт, да у них тоже полно людей, которые изначально сильнее и умнее других. Почему их не уравнивают? — еще больше огорчилась девушка.

Школы типа «Развитие» давненько не давали покоя планетам, население которых считало себя очень цивилизованным и правильным. Население этих планет привычно и упорно не одобряло эксперименты на людях и все, что можно было заподозрить в попытках разделить и расслоить людей. Это население вообще считало себя очень толерантным и не отличалось терпением в отношении того, что на эту толерантность покушалось.

В общем, чушь и дичь. Просто потому, что люди не могут быть абсолютно одинаковыми. И то, что кто-то может быть умнее, сильнее, способнее — оно абсолютно нормально. Как и то, что этот ум и способности нужно развивать и уделять им особое внимание. Которое точно не получат ученики в обычных школах. Просто потому, что оно им ничего не даст, оно им скорее помешает. Потому что кто-то родился с предрасположенностью к танцам, а кто-то к точным наукам.

— Да наплюйте, — спокойно посоветовал еще один блондин, пониже, поизящнее и постарше первого. — Этими дополнениями к правилам они фактически развязали нам руки и успокоили совесть тех, у кого она не спала. Теперь это можно смело назвать восстановлением попранной справедливости. Борьбой против тех, кто решил побороться против нас.

— Ага, они сами виноваты, — подозрительно повеселела девушка и азартно хлопнула себя по бедрам. — Я им покажу, как ограничивать мои возможности и обзывать меня монстром!

— Они не называли тебя монстром, — заметил высокий блондин.

— Но имели это в виду, — уверенно сказала девушка и припечатала: — Жалкие лицемеры!

глава 1

Глава 1

О том, что соседом может оказаться ну очень странный парень.

После элитной школы, точнее, двух школ, университет для всех казался Александру Белинскому-младшему очень странным местом. Здесь не было той кучи правил и еще большей кучи учеников, эти правила игнорировавших. И, наверное, поэтому Александру приходилось постоянно себе напоминать, что все всерьез, а если и не всерьез, папаша больше не оплатит милую шалость, взамен поорав и пообещав сослать в астероидный пояс. Причем, не абы куда, а туда где отрабатывают провинности особо опасные преступники. И Александра там обязательно случайно прихватят с собой беглецы, а доблестные охранники расстреляют корабль в мелкую пыль.

В общем, папаша был еще тем фантазером. И где-то лет с девяти угроза лишить карманных денег Александра пугала гораздо больше, чем эти фантазии. Но пока была жива мама и она звучала не особо пугающе. Потому что Александр точно знал, что мама защитит, обнимет и успокоит. Отец же это называл подрывом его авторитета.

— Придурок, — мрачно проворчал «любящий» сын, осматривая помещение, в котором оказался.

Нет, он понимал, что комната в общежитии мало будет похожа на ту, в которой жил, когда приезжал из школы домой на выходные и каникулы. Да и на то, что она будет похожа на комнату в школе, не рассчитывал. И знал, что личных помещений в этом общежитии не положено никому. И что надо радоваться, что сосед только один. И что удобства с ванной комнатой общие только с ребятами, которые живут по другую сторону от этих удобств, но…

Но Александру ужасно не хватало пространства. И казалось, что в помещении мало воздуха. И хотелось пригнуться и прижать к себе руки, хотя реально от кровати до кровати было четыре шага, а от двери до окна вообще семь. А при желании тут и стол можно было сложить в компактную коробку под подоконником, и кровати развернуть и закрепить в нишах. И слуги в отцовском доме как-то жили в комнатах еще меньше, причем, молодые охранники и помощники садовницы вообще вшестером. Александр все это знал и понимал, но ощущение давления стен и потолка никуда не девалось, игнорируя доводы разума.

— Клаустрофобия у меня, что ли? — задал сам себе вопрос парень и шагнул в комнату, сообразив, что торчит в дверях уже довольно долго.

— Не, привыкнешь. Была бы клаустрофобия, ты бы потел и задыхался, — приятным мужским голосом объяснили за спиной.

Александр шарахнулся, резко развернулся и первым делом уставился на стену за спиной говорившего. А опустив взгляд вниз изумленно уставился на нечто странное, силясь понять, парень это или не парень.

С одной стороны, одежда точно мужская. Хотя кто помешает девчонке надеть широкие штаны в стиле милитари, черную футболку с белой колючей проволокой, нарисованной на груди, и «охотничью» куртку? А берцы вообще не выходят из моды последние три года, и девушки в них ходят чаще, чем парни. У сестры даже извращение на платформе с каблуком есть.

С другой стороны, грудь Александр так и не высмотрел, хоть и попытался. Но это можно было списать на маленький размер и объемную одежду.

С третьей — физиономия у явления была довольно милая и с ходу выдавала нечистокровного азиата. Или азиатку. Или кого-то из них, не побрезговавших пластическим хирургом для увеличения глаз.

С четвертой — волосы этого человека были заплетены в косу. Длинную, чуть ли не до талии, как успел заметить Александр, когда он повернулся влево на какой-то шум.

А вот с пятой стороны был голос. Совершенно мужской голос. Даже низкие женские звучат совершенно иначе.

Ну а невысокий рост и вовсе ничем не мог помочь в определении пола этого существа.

— Джун, — представился человек, дав Александру время на посмотреть, удивится и подумать. Протянул перед собой руку, крепко пожал протянутую в ответ ладонь и улыбнулся. Широко, обаятельно, но вроде не по-женски. — Да парень я, парень, — проворчал добродушно. — Иначе какого хрена меня бы вместе с тобой в одной комнате поселили?

— Александр, — только и смог сказать в ответ Белинский-младший и послушно отошел в сторону, позволив странному соседу затащить в комнату здоровенную сумку на грави-опоре.

Как потом оказалось, большую часть этой сумки занимала вовсе не одежда, а пластиковый ящик с каким-то сильно навороченным сихронизатором с виртуальностью. Игровым, как с гордостью сказал Джун. И засунул все это добро под кровать, не открывая. До лучших времен, как он же сказал. Кроме этого сихронизатора у Джуна была простенькая платформа для непрямого подключения к вирту. Для учебы и прочей необходимой деятельности, как выразился ее хозяин. А еще он удивил соседа дорогущей сборной акустической гитарой, новейшего поколения, со всеми необходимыми встроенными прибамбасами. И электронным брелоком с ключами и охранкой от мотоцикла. От чертового мотоцикла ездящего на колесах. Его ему, как оказалось, подарили друзья на день рождения. И сами же его собрали. И даже все необходимые документы оформили.

Александр таким друзьям даже позавидовал.

А потом, довольно быстро сообразил, что даже не учитывая мотоцикл, содержимое сумки Джуна стоит раза в три дороже того, что притащил с собой Белинский-младший. Так что этот странный парень либо идиот помешанный на играх и музыке, либо умник умудряющийся на этих двух вещах зарабатывать. И что хуже, пока было непонятно. Ни с теми, ни с другими Александру близко сталкиваться не приходилось.

глава 2

Глава 2

О проблемах с регистрацией и мудаках.

— Нет, мы все-таки гении, — довольно сказала Соня, тряхнув короткой стрижкой. — Вышло, прикиньте, вышло! Эта дрянная система не стала резать мои статы. Круто же! Макс, ты самый невероятный гений из всех! Мы провели этих мудаков!

От полноты чувств девушка, прямо так, даже не сняв кольца-датчики, бросилась высоченному блондину на шею, да так там и повисла, дрыгая ногами.

Максим постоял, терпеливо пережидая приступ дружелюбия и любви ко всему миру. У Сони эти приступы случаются не часто и по большим поводам. А обычно она настолько мрачна, что ей вечно приходится делать первые шаги в направлении понравившихся парней. Да и то, особо впечатлительные сразу разбегаются, не рискуя выяснять, как далеко она намерена зайти на этом пути.

— Вышло! — напоследок пискнула Соня прямо в ухо какому-то там юродному брату и отвалилась, как напившийся человеческой крови клещ-шестикрылка. Эти шестикрылки в принципе не приспособлены пить человеческую кровь, они обычно жрут псевдо-обезьян, живущих повсеместно на Нихоне. Но, сволочи, все равно кусают, травятся, дохнут, а заодно доставляют несколько неприятных дней людям, у которых место укуса потом опухает и стреляет болью при малейшем прикосновении.

— Ну что там? — спросил Джун, переждавший приступ дружелюбия за более рослым другом.

— Да все отлично. Эти мудаки наконец меня зарегистрировали, не предупреждая, что я вхожу в группу избранных, у которых режут изначально статы. Хэ-хэ, теперь в городе Метрополь поселилась молодая ведьма, мастер второй ступени… я свой КМС по боксу в магию перевела, хотя удар у меня все равно остался знатный, я проверяла. В общем, работает. Главное, теперь не спалиться и собрать группу так, чтобы нас не заподозрили в сговоре.

— Да пускай себе подозревают, — ворчливо отозвался Метлик, самый старший и вроде бы даже самый умный в их компании. Жалко, что бездельник, не желающий ставить свой ум на благо общества. Да еще и любитель девушек со странностями. Он-то и в эту компанию угодил из-за Сони, она ему показалась достаточно странной, чтобы заинтересоваться, а потом как-то прижился и даже стал время от времени играться в старого и умудренного жизнью учителя. — Великолепная Семерка, которая фактически уже оттяпала себе часть Цветущего острова, тоже заранее сговорилась. Уверен. Причем, отследить их не сложно, они вообще не прячутся. Трое работают вместе, один сын друга отца, еще двое уже его друзья. И только последний случайно в эту компашку попал. Думаю, эти придурки такое даже поощряют. Они же поставили себе цель доказать, что их игра может способствовать развитию в реале. Любому. В том числе и продвижению на работе.

— Придурки, — припечатала Соня.

«Параллель» на самом деле в первую очередь заинтересовала именно ее. У Сони вообще мозги были устроены как-то странно — она умудрялась замечать именно те очевидные вещи, которые все остальные благополучно проморгали. Ну и в качестве противовеса не видела то, что кроме нее имел шанс не увидеть только кто-то слепой.

«Параллель» вообще была любопытной игрой. Экспериментальной, как гордо говорили ее создатели. Они решили провести занятный эксперимент и сделать игру неотличимую от жизни. Ну, как неотличимую, реально там не умирали, конечно, ну и болевой порог был ну очень высоким. Точнее боль малоощутима. Но вот в остальном это был просто мир в котором существовала магия. И все. Даже системные сообщения можно было увидеть только выйдя из игры, точнее, как пафосно говорили те же создатели, покинув мир.

А еще эти идиоты поставили себе цель заставить людей не забывать о себе любимых в реале, не запускать себя и развиваться. И то, сколь силен и умел будет игрок в мире магии напрямую зависело от того же в мире без нее. Вон Соня свое кандидатство в мастера спорта поменяла на мастерство в магии.

Метлик еще раньше обменял защищенную кандидатскую на магазинчик, в котором в данный момент успешно притворялся неписем. Его это ну очень развлекало. А игровыми правилами оно почему-то не запрещалось.

Собственно, даже то, какого персонажа игрок получит, зависело как от его физических данных, так и от нажитых умений. Какой-то еле передвигающийся из-за объемного живота дядечка в этой игре в нечто более ловкое и менее тяжелое не превратится, что этих дядечек неимоверно злило и заставляло строчить протесты в разные инстанции. Правда, ничего и никому это не дало и обвинения в нетоллерантности так ни разу и не перевесили поддержку Минздрава, образовательных организаций да и просто здравого смысла. Так что, хочешь, чтобы в «Параллели» у тебя были офигенные кубики на животе, придется качать их в реале. Иначе кубик будет один, большой и шарообразный.

Вот эта принципиальность Соню изначально и привлекла. А главное, оно еще и работало. Быть игроком «Параллели» постепенно переросло в своеобразную честь, так что люди готовились изо всех сил, чтобы получить перса получше, уровнем повыше.

Второе, что Соне очень понравилось, это то, что эти уровни было непросто поднять, зато очень легко растерять, всего лишь позволяя себя излишне часто убивать. Отрезали их, конечно не по одному. Всего лишь проценты от уровня, в зависимости от сложности мероприятия, которое привело к смерти, но разных идиотов оно здорово отсеивало.

глава 3

Глава 3

О странных личностях, общем идиотстве и женских ногах в сочетании с платьем.

Если честно, Метлика эта долбанная игра одновременно бесила, восхищала и заставляла прочувствовать насколько бездарно он тратит собственную жизнь. Трепетное восхищение первооткрывателя чудес он давно перерос. Желание ощущать собственную крутость предпочитал кормить в реале, просто потому, что там это сделать сложнее и стоит оно больше. Просто поиграть в этой идиотской игре было невозможно, создатели очень уж постарались исключить такую возможность. Это ведь не просто игра, это практически параллельный мир и прочее бла, бла, бла. Живите в мире магии, а не получайте уровни и еще немного бла, бла, бла.

В общем, по ушам создатели этого идиотизма ездили мастерски. Несли какую-то чушь о взаимовлиянии человека и отыгрываемого перса, утверждали, что оно несет с собой просветление, возмужание и психологическую реабилитацию. Чуть ли не обещали всеобщее счастье и превращение в сверхлюдей, если пользователи, конечно, приложат усилия что в игре, что в реале.

А на деле, на вкус Метлика, все было уныло. И в первую очередь именно потому, что эта долбанная игра ощущалась излишне реальной, настоящей, практически необличимой от той жизни вне виртуалки. Здесь даже трижды долбанная физика была испоганена избирательно, исключительно в угоду зрелищности боев и остроте ощущений разных экстремалов. Но где те бои, а где владелец магазинчика, приторговывающий контрабандой? Да и заработать получилось исключительно благодаря Сониным знакомствам в реале. Зато с тем, как пополняются статы, вроде бы разобрались. Ну, плюс-минус. Потому что большинство охотников на монстров предпочитали тихо фармить, в надежде, что произойдет чудо. Никак до них не доходило, что фарм здесь заменен тем, что принесешь из реала. Но, зато поголовье разной мелочи, жрущей посевы, сократили. Ненадолго. Потому что размножается она, похоже, в том же соотношении, что и сокращается. «Биологическое» равновесие, чтоб его.

— В общем, на удивление унылые глюки, — проворчал Метлик.

— Иным людям просто хочется получить еще один шанс. Шанс, который они точно не испоганят, просто потому, что он не одноразовый. Не получилось, ничего страшного. Можно попытаться выстроить свою жизнь и найти неуловимое счастье еще раз. И еще. И еще, — тоном доброго психиатра из мелодрам про жизнь первых переселенцев с Земли произнес невысокий мужчина — обладатель кудрявой бороды и широкой соломенной шляпы. Берка, как он сам себя называл.

Берка был очень странным типом. Метлик никак не мог понять, это непись такой вот нестандартный или альтернативномыслящий человек. И он его тоже раздражал.

Этот тип был соседом. У него тоже был магазинчик, точнее лавка, в которой он скупал всякое-разное, вроде когтей зеленой чешуекрылки, клыков, выломанных из драконьего скелета или найденных в каких-то пещерах мечей, ржавых и без пояснительных записок. Потом эти же вещи он продавал, приведя их в порядок, навесив на каждую пояснительную бирочку и, видимо за это, требуя с покупателей раз в десять большую сумму, чем заплатил добытчикам.

И вот сиди, думай, непись это, у которого программно прописано умение разбираться в этом хламе, или какой-то ушлый тип, сообразивший обменять что-то ценное из приобретенного в реале на умение видеть суть вещей. Метлик и сам бы не отказался от подобного умения. Но, увы, экономист, да и юрист из него так себе. А судя по логике игры, заполучить такое умение мог только кто-то взлетевший достаточно высоко в этих профессиях.

Хотя, с другой стороны, а зачем этому таинственному кому-то при таких-то реалиях собственной жизни лезть в эту идиотскую игру?

Вроде бы незачем.

Но и для непися этот тип был как-то излишне разнообразен, что ли. Объяснить Метлик бы не смог, но он это просто видел, а с наблюдательностью у него всегда было все в порядке. И с систематизацией. Профессия обязывает.

— Иногда мне хочется взять меч, пойти в горы и кого-то там зверски зарезать, — мрачно сказал Метлик.

— Нет доблести в вымещении собственного раздражения на неразумных тварях, а тем более, на неразумных детях, решивших с этими тварями вести бессмысленную войну, — проворчал Берка.

— А как же защита человеческих земель и прочая доблесть? — спросил Метлик.

— Тварям нет дела до человеческих земель. Им ни до чего нет дела, они просто идут, чтобы есть, а значит, жить. Магам давно было нужно построить оградительный щит, пускай идут себе в другую сторону.

И ведь как чешет. Без малейшей нотки фальши. Словно лично видел, как тысячеления назад эти твари появились из разлома и поперли жрать людей и их домашнюю живность. Словно этой чертовой игре не полтора года.

Может все-таки непись?

Или в роль вжился?

— Да-да, — сказал Метлик и махнул рукой.

Он, в отличие от соседа, разными странными штуками не торговал и скупать их у кого бы то ни было не собирался. Рядовые неписи в этом фальшивом мире занимаются рядовыми вещами — продают морковку, картошку и прочий сельдерей. И привозят их рядовые крестьяне, стопроцентные неписи с минимумом словарного запаса и минимальной же свободой воли. Максимум, что они могут сделать, выбрать из двух сортов пива. И Метлику иногда было интересно — нафига? В смысле, нафига эти фальшивки вообще нужны? И так понятно, что заняться тяжелым крестьянским трудом настоящие люди не захотят. Так пускай бы овощи просто появлялись по утрам на прилавке в нужном количестве, раз уж игрокам непременно нужно что-то в игре кушать.

глава 4

Глава 4

О том, что два дебила — это сила.

Монстра Соня выбирала вдумчиво. Для этого ей даже не понадобилось носиться от пещерки к ущелью и заглядывать в разные подозрительные долины. Оказалось, в одном из трактиров есть своеобразный зал славы. С портретами самых известных и крупных монстров и перечислением их подвигов, в большинстве своем выражавшихся в убийстве охотников. Зала славы охотников, что характерно, не было. Но Соня поговорить на эту тему почему-то не захотела. Некогда ей было. Она ростовые портреты разных страхолюдин рассматривала, с таким видом, словно выбирала себе чучело для украшения холла.

— Метлик, а ты на мотоцикле умеешь ездить? — спросила она в итоге, остановившись перед изображением чего-то со страхолюдной, отдаленно похожей на человеческое лицо, мордой, с роскошными рогами, которые наверняка бы помешали ему пройти в дверь, и козлиной бородкой.

Кроме этого набора у монстра была длинная коричневая шерсть и набедренная повязка, намекавшая, что какие-то зачатки разума у него точно есть. А может и не зачатки. Может это вообще король гор, старый, мудрый, просто утомившийся от правления и ушедший в отшельники.

— На гравиподушке? На нем умею. А на древней рухляди с колесами умеет только Джун.

— Ну, представим, что у него есть гравиподушка, — проворчала Соня. — Идем.

И Метлик почему-то пошел. Хотя был старше, умнее, и вообще, мужик. Причем, он даже умудрился подумать о том, что Соня окончательно спятила. И почему она спрашивала про мотоциклы, догадался. Но почему-то все равно пошел. Следом за девушкой, извлекшей из поясного кармашка красный камень.

— Гори! — велела девушка, подойдя к портрету монстра почти вплотную и впечатала камень куда достала. Вроде бы в район пупка, хотя Метлик бы в этом не поклялся.

Камень послушно вспыхнул. На месте нарисованного монстра появилась дыра в пространстве и Соня уверенно в нее шагнула. Метлик поспешил следом, стараясь не обращать внимания на чьи-то вопли о порче картины. А то, что в спину запустили пивной кружкой — дело житейское. Каждый свое добро защищает, как может. Тем более больно почти не было. А запустить чем-то потяжелее уже не успели, портал ярко вспыхнул и исчез.

— Так, — сказала Соня, с любопытством оглядевшись. — Мы в горах и наш монстр где-то недалеко.

— Наверняка, — не стал спорить Метлик. — Но седлать его и держаться за рога будешь ты. Может он даже не сразу поймет, что его убивают. И вообще, будь это нормальная игра…

— Да-да, собрали бы рейд и вперед, — проворчала девушка. — Затоптали бы бедолагу всей толпой. Но игра, увы, не нормальная, для избранных, которые готовы улучшать статы и в реале, а не только в игре. Потому что то, что ты принесешь из реала, множится на то, что ты получишь так или иначе здесь. И циферки из реала весят больше, чем игровые. Да еще и после убийства монстра ты можешь получить совсем не то, на что рассчитывал, как эти идиоты, бьющие мелочь в надежде, что чудо возьмет и произойдет, главное не сдаваться…

— Я это все знаю. Поэтому уверен, что от местных монстров лучше вообще держаться подальше. И торговец я, блин, торговец!

— Это все условности, как в настоящей жизни, — сказала Соня. — Не сбивай меня с мысли. В общем, из местных монстров ничего ценного не вываливается. Ценное можно купить, заработать, найти в пещере в заплесневевшем сундуке. Убийство этих монстров не гарантирует прирост силы, ловкости или удачи. Так зачем они нужны?

— Для разнообразия.

— Ага, я тоже так думала. Пока не узнала о влиянии репутации. А всего-то надо было проследить историю той же Великолепной Семерки. Или они Храбрая Семерка?

Метлик пожал плечами. Он понятия не имел, о ком Соня говорит. Потому что эти Семерки здесь плодились не по дням, а по часам, а то и минутам. Сила воображения, чего уж там.

— Ладно, не важно. Семерка и Семерка. Важно не то, как они точно называются. Важна их история. Которая, заметь, началась с того, что они убили монстра, который все время мост разваливал. И о них начали говорить. Понимаешь, получается, что убийство монстра не гарантирует ничего, кроме поднятия репутации в глазах мирного населения. Слава и все такое.

— Хм, — отозвался Метлик. — И сколько их надо убить, чтобы гарантировано привлечь внимание?

— Одного хватит, если место подходящее. Ну, или если кто-то подвиг зафиксирует в памяти копилки для будущих поколений… и забудет закрыть доступ к столь интимной информации.

— Хм, — повторился Метлик.

В рассуждениях Сони, конечно, что-то было. Вот только пейзаж на подвиги как-то не вдохновлял. Метлик вообще не был любителем горных пейзажей. А тут еще и сплошные камни, без растительности и заснеженных вершин. Даже интересно, что монстры тут жрут? Раз уж создатели игры за достоверность, то что-то жрать должны обязательно. Или все местные чудовища выныривают из анабиоза только в те моменты, когда к ним приближаются люди?

глава 5

Глава 5

О пиве, разговорах и неприятном сюрпризе.

Все началось с пива. Александр от нечего делать взял и спросил у Джуна, почему оно женское. И с удивлением узнал, что женским напитком оно считается с каких-то древних времен. Просто не везде.

Восхитившись откровением, Александр несколько обнаглел, а может и расхрабрился, потому что следующий его вопрос был более интимным.

— А коса тебе зачем? — спросил он, наблюдая, как Джун эту самую косу заплетает. А перед этим он с полчаса волосы сушил, расчесывал, потом опять сушил… в общем, долгий и бессмысленный процесс оказался.

— Привычка, — коротко ответил нихонец и, заметив на лице непонимание, объяснил более развернуто: — Понимаешь, мои проблемы начались еще когда я был совсем мелким. Одна учительница восторгалась моими щечками и все время меня за них трепала. А это неприятно, можешь мне поверить. Потом я подрос, потом еще подрос и стало понятно, что миловидность от меня никуда не денется. А еще возраст был такой, когда ищут к чему бы прицепиться. А тут и искать не надо. И кто-то, я не помню кто, в насмешку посоветовал мне бриться налысо, чтобы с девочкой не путали.

— И ты стал отращивать волосы.

— Ага. Назло всем. А потом так к ним привык…

— Ты странный.

— Я знаю.

Продолжилось все тоже из-за пива. В сумке-холодильнике у Джуна оно закончилось и он решил, что это знак свыше. А значит, пора знакомиться с ближайшими пивбарами.

Александр к пиву был, мягко говоря, равнодушен, но почему-то согласился, что это хорошая идея, быстро собрался, сменил раскритикованную одежду на «что-то попроще» и побрел следом за жизнерадостным нихонцем. А вблизи университета, как назло, пивбаров не оказалось. Нет, какие-то бары там были, но Джун в них заглядывал, некоторое время таращился то на систему самообслуживания, но на новенький блестящий аппарат по изготовлению любых напитков, после чего захлопывал дверь и обзывал заведение «очередной кошачьей какашкой». Почему именно кошачьей, он не сказал, но в том, что в нормальных заведениях персонал не заменят на здоровенную блестящую штуковину, а нормальное пиво на непонятную фигню из порошочков, в которые нужно просто добавить воды, он был уверен.

— Они бы еще робота-бармена поставили.

И как накаркал, потому что еще в трех барах именно такие многорукие образины за стойкой и стояли.

— А потом у них безработица зашкаливает, — проворчал Джун, немного попялившись на третьего робота. — Сначала сами клепают подобных образин, а потом начинают героически бороться с последствиями. Программы всякие придумывают, стажеров набирают, которые не нужны и которым потом все равно работы не найдется. Красота.

Потом Джун понял, что неправильно ищет. И полез в глобалку. И пить пиво парни в итоге поехали на другой берег реки, пересекавшей город чуть ли не по середине. Ближе нормальных пивбаров не было. Зато были пробки, на всех уровнях сразу, так что либо нанимай такси, с правом летать выше положенных для маловысотного транспорта уровней, либо забирайся под землю и езжай поездом на электромагнитной подушке. И Александр бы предпочел такси, но Джуну захотелось экзотики, у них подобные поезда скользили ровно по центру специальных тоннелей, по специальной же многопрофильной нити.

Экзотика Александра не впечатлила. В этой экзотике было тесно, излишне светло, орало не переставая рекламное табло, а в придачу, еще и воняло, больше всего, к счастью, пережаренным кофе, но время от времени сквозь него пробивались запахи гораздо отвратительнее.

Джуна она, впрочем, тоже не впечатлила. У нее не оказалось каких-то компенсаторов, из-за чего люди все время заваливались друг на друга.

Зато они нашли пивбар с усатым мужиком, разливавшим разные сорта пива в разные бокалы и с двумя девчонками-официантками это пиво разносившими.

— Вот, то что надо, — удовлетворенно сказал Джун и уверенно направился к столу, стоявшему в углу.

Александр побрел следом, рассматривая странное место. Вроде бы чистое, но почему-то кажущееся древним и пыльным. Наверняка дизайнеры постарались.

— А зачем ты пошел учиться именно в этот универ? — спросил нихонец, получив свое пиво.

— Проблемы с родней, — ответил Александр.

— Ты же из тех самых Белинских? У которых транспорт, в том числе и межпланетный, целый сегмент глобалки, орбитальные фермы и куча всякого по мелочи?

— Нет, это все прадед. Ну, частично, он там не единственный глава. А у моего папаши захудалый порт, сеть турагенств и частично подчиняющаяся многопрофильная аналитическая компания. Причем, турагенства он унаследовал от первой умершей жены, а аналитиков так и не смог унаследовать от второй.

— Весело, — оценил Джун. — Поэтому ты предпочел держаться от него подальше, пока не достигнешь второго совершеннолетия и унаследуешь своих аналитиков?

— Там все сложнее, слишком много условий, так что вряд ли я их унаследую. Максимум, какую-то часть, в том числе и временно принадлежащую сейчас папаше. В общем, мама в нем сильно разочаровалась и если бы не заболела…

глава 6

Глава 6

О погоне и идиотах.

— Вот и попили пива, — мрачно сказал Джун, когда черный, похожий на разъевшегося жука модуль нырнул в транспортный поток и усвистел в неведомые дали.

А ведь если бы он не обернулся на неясный шум, наверняка вообще бы не понял, куда вдруг делся Александр. Очень уж быстро и слажено действовали похитители.

— И кому этот придурок понадобился? — спросил нихонец сам у себя. И сам же ответил: — Ах, да, у него же папаша с портом и еще чем-то там. А тут сын и даже без охраны. Идиотизм.

Джун с интересом огляделся, заметил такси, из которого как раз пытались вытащить сопротивляющегося пса и пошел к нему. Нет, таксисты, конечно, участвуют в погонях и прочих спасениях только в безумных фильмах и не менее безумных играх. А в реальности как-то не горят желанием рисковать собой любимыми и модулем, который может еще и быть взят в аренду. Так что проще угнать. Ну и таксисту угон гораздо выгоднее участия в погоне.

Пес продолжал сопротивляться и пытался попеременно укусить то хозяина, то таксиста. Кто из них кто, Джун не знал и разбираться не собирался. У него и без того была куча дел. Сначала нужно было замкнуть на время все камеры в округе, чтобы не засняли момент угона. Потом нырнуть в модуль, дать пинка псу, чтобы влетел со свистом, радуя обоих мужиков, а потом, прежде, чем они опомнятся, сумеют что-то рассмотреть, а то и начать мешать, перегрузить модуль, сбив у него узнавание хозяина.

И дома у Джуна бы этот фокус вряд ли прошел, даже с Сониными сверлами и жуками, там система защиты рассчитана на таких умников, некоторые из которых могут вообще плевать на законы и права собственности с крыши самого высокого здания. Зато здесь наверняка сэкономили, в расчете, что угнать довольно потрепанный модуль может попытаться разве что какая-то уличная шпана, чтобы покататься, а при случае и врезаться во что-нибудь, пополнив собой список на премию Дарвина.

Мужики продолжали тащить пса. Причем, уже вдвоем.

Камеры дружно зависли.

Джун вышел из-под козырька, обошел модуль сзади, легко отодвинул дверцу и буквально просочился в пропахшее пролитым кофе такси. И пес оказался не только глупым и упертым. Он был еще и глуховат, а то и вовсе из-за старости потерял половину чувств. Потому что на появление нового человека в его жизни он не отреагировал и пнуть себя позволил. Еще и вылетел с таким визгом, словно в него нож воткнули.

Мужики, впрочем, отреагировать тоже не успели, так и разлеглись рядом, смягчив падение паникующей собаки. Ну, она, видимо из благодарности, сразу же кого-то из них цапнула.

Чем там дело кончилось, Джун смотреть уже не стал. У него и без того дел хватало.

Сначала позвонить друзьям.

Потом запеленговать Белинского-младшего, тихо радуясь тому, что у этого болвана стандартная защита у индитификатора, и нет дополнительных блоков от любопытных полицейских и прочих служб. Наверное Александр парень законопослушный и оно ему до сих пор было не надо. Джуну, впрочем, дополнительные блоки тоже понадобились только сегодня, но он в принципе предпочитал не светить где попало своей личностью.

А модель тем временем набрал максимально позволенную высоту и влился в поток. Ненадолго, правда, слишком уж неспешно этот поток полз. А похитители ждать не будут.

— Маскировка от пеленга? Какая такая маскировка, мы же такси, у нас клиент и стрела на орбите, которая через семь минут рванет к иным мирам, — бормотал Джун, выныривая из потока и несясь над ним напрямую к Александру. Только дома иногда мешали и приходилось их облетать. И кто их таких понастраивал?

Веселье, к сожалению, длилось недолго. Вскоре появились патрульные, судя по тому, что не полезли следом за Джуном сразу через три потока в четвертый — живые, а не какие-то технологическо-интелектуальные заменители.

Нарушитель закона немного подумал, опустился еще ниже и решил поменять модуль, а то такси такая штука, на которой наверняка навешано под сотню разных чипов, ябедничаших в полицию по любому поводу. Тем более, как раз подходящие у одного языка висели, мешая другим людям там пришвартоваться и уйти по делам, отправив свои модули автопилотом на парковку.

— Некоторые законы нужно соблюдать. А то так модули пропадают, — нравоучительно сказал Джун, привычно заклинив псевдомозги камерам и заглянув в один из модулей-нарушителей.

Судя по вызывающей раскраске, принадлежал он какому-то экстремалу.

А судя по тому, что виртуальная панель призывно светилась, а на одном из сидений еще и шлем лежал — идиоту.

— Да-да, биозащита такая обалденно надежная вещь, пока ее нафиг не отключишь. Да и сама она отключается от любого чиха. Может мне профессионально угоном заняться? Озолочусь ведь. А если возьму Соню в напарницы, то еще и оббрилианчусь.

Впрочем, с модулем Джуну повезло. У него и набор маскировок был. И маневренность получше средней. И владелец не сразу начал названивать со своими нелепыми угрозами и вопросами на тему:

глава 7

Глава 7

О танцах с бубнами, допросе и попытке быть благодарным.

Блондины, на взгляд Александра, повели себя, как клоуны на выезде. Сначала они, не представившись, довольно долго стояли возле него и обсуждали, стоит ли ломать трубу. С одной стороны, старую трубу было сломать проще, чем новенькие наручники. С другой — а вдруг какая-то часть подпотолочной инсталляции держится исключительно на этой трубе?

В общем, да — дилемма.

Александр даже не рискнул вмешиваться в этот разговор. Вдруг, стоит напомнить о себе, и они решат, что проще отпилить руку? Хирурги потом пришьют, главное не забыть на лед положить. Или скорее на пиво в сумке-холодильнике.

— Слушай, а может их откроем? — наконец спросил блондин пониже. — Там замочки на дураков, не полицейские силовые же для особо опасных, руки закованным не отрывают. Или в службу поддержки позвоним, пожалуемся, что код забыли, а мужу на работу надо.

— Чьему мужу? — полюбопытствовал высокий блондин.

— Вот его, — сказал невысокий, указав пальцем на Александра. — Или Соню позовем… Эй, парень, ты умеешь тоненько разговаривать? Хотя ладно, включу приложение на женский голос.

— И откуда у тебя такие познания по этим наручникам? — проворчал высокий, но звонить не отказался. Правда, только с телефона того, что пониже. Изначально хотел вообще звонить из телефона Александра, но его, увы, увели похитители.

— Ой, здравствуйте, — тоном полного идиота залепетал высокий, когда его приятель набрал какой-то загадочный номер. И глазами похлопал, видимо, для полноты образа. — У нас тут такая беда… наручники не снимаются, представляете? А Меликусику работать надо, а ему неудобно в такой позе… Ну какая вам разница, какая поза? Защемление? Нету у нас никакого защемления. А, номер изделия? Сейчас-сейчас.

Невысокий бесцеремонно дернул Александра за руку, рассмотрел на браслете номер и продиктовал его приятелю, а тот передал диспетчеру, получив взамен номер ключа. На чем клоунское представление было закончено и начался танец с бубнами для вызова загадочной белочки.

— Эй, ты там что, умер?! — завопил тот, что пониже, а высокий легонько постучал по трубе, освобожденной от Александра.

— Да подождите вы! — заорали вверху так, что посыпалась ржавчина.

— Брось каку, мама ругаться будет!

— Да тут практически музейный экспонат, почистить только! Может еще заработает. А они неотслеживаемые!

Блондины переглянулись, потом зачем-то посмотрели на Александра, на что он только плечами пожал.

— Джун, сейчас же слезай, а то я расскажу Соне, кто у нее жуков увел! — мрачно пообещал высокий и опять постучал по трубе.

— О! — сказал Александр.

— А ты думал… — проворчал второй блондин.

— Тогда я и для нее выковыряю, простит! — уверенно ответил невидимый Джун, а потом чем-то препротивно заскрипел.

— Переговоры зашли в тупик, — проворчал высокий блондин.

— Ты так же себя ведешь с чудесами древней механики. Ой, какое расчудесное колесико, всего парочки спиц не хватает и резинового ската, но его можно заменить на силиконовый! А к чему присобачить — найду. Сонечка, тебе раритетный велосипед не нужен? А то мама меня из дому выгонит, если я припру еще один.

— Джун, я сейчас к тебе полезу, — мрачно предупредил высокий блондин, проигнорировав сценку приятеля про велосипед.

— С твоим весом? — искренне удивились наверху. — Сам же говорил, что твои девяносто эта рухлядь стопроцентно не выдержит, обязательно где-то провалишься. О, выщелкнулся, а я думал, резать придется.

А потом на одной из подпотолочных лестниц появился Джун. Перемазанный в ржавчине, белой плесени и чем-то черном, маслянисто блестящем. Он сиял улыбкой и крепко держал за ручку большой металлический чемодан.

— Мозги завода, сегментированные, как раз мне и Соне хватит, — обрадовал он таращившихся на него парней.

— И как ты с этой байдой слезешь? — полюбопытствовал высокий блондин.

— Да никак. Поэтому лови, оно не тяжелое, просто большое. Там в основе кремниевый искусственный коралл. Сейчас таких не делают.

Блондины, к удивлению Александра, чемодан поймали. Потом поймали прыгнувшего Джуна, потому что так было быстрее. А потом, наконец, снизошли, представились и объяснили Александру, что спасают его.

В общем, очень странные ребята.

Ребята оказались даже страннее, чем Александр думал. Похитителей, как оказалось, они поймали, связали и оставили в бетонной коробке, в глубине которой виднелись остатки проводов и чего-то ржаво-непонятного, вперемешку с пластмассовым. Сторожила же всю эту гнусную компанию коротко стриженая девушка. На первый взгляд — то ли художница, то ли подиумная модель. Одевалась она точно как удачливая художница, ваявшая полную фигню, за которую почему-то неплохо платили. Среди них как раз опять вошла в моду такая мешковатая одежда, скрывавшая любые намеки на фигуру. А вот для модели она была достаточно высока, грациозна, да и лицо интересное, с налетом надменности. Такие как раз были в моде, не зря именно с такими девушками старший брат являлся на официальные праздники и прочие вечера.

глава 8

Глава 8

О суровых испытаниях.

Немного подумав компания пришла к выводу, что не могут они одни быть такими умными, и не может один только Александр интересоваться историей терраформирования первых планет. Так что наверняка кто-то догадался о том, что такое «коэф», просто делиться с интересующимися этим вопросом не стал.

— И мы не станем, — ласково сказала Соня.

И спорить с ней никто не стал.

Папаша от Александра так и не отстал. Организовывать похищения, правда, не стал. То ли впечатлился внезапной пропажей предыдущих похитителей и сообразил, чем ему может грозить их болтовня, а то и попытки воспользоваться эксклюзивным знанием. То ли просто решил, что значит не судьба и надежнее будет натравить на неучтивого сына свою мать, которую этот сын уважал и вообще был с ней в хороших отношениях. Правда, и тут у него все получилось так себе.

Бабушка явилась в общагу, полюбовалась комнатой и заявила в пространство, что в ее время за подобный бардак налагались штрафные санкции. Познакомилась с Джуном отбыла сообщить сыну, что Александр пока не пропадает и пропадать не собирается. Бабушке в принципе самостоятельные мужчины нравились больше, чем несамостоятельные. И во второй раз замуж она вышла за отставного военного, отставного в высоком чине. А папашу Белинского-старшего изредка и вовсе называла ошибкой юности. А однажды Александр даже слышал, как она жаловалась на плохую генетику, проявившуюся в отпрыске. И наверняка не в дочке, которая упорно и довольно стремительно делала карьеру в политике.

В общем, бабушка у Александра была отличная, в отличие от отца, несмотря на свою излишнюю временами суровость, так что можно было даже надеяться, что на некоторое время от преследований папаши она его избавит.

Джуну, кстати, бабушка тоже понравилась и он искренне удивился, что у нее мог вырасти сын, нанимавший каких-то недоумков, чтобы попугать уже собственного ребенка.

— Ты просто ничего не понимаешь, — со вздохом признался Александр. — Мой папаша на самом деле еще ничего. Некоторые могли не постесняться медикаментозно промыть мне мозги, лишить воли и женить, если бы им это понадобилось. Оправдываясь честью семьи, а на самом деле имея в виду выгоду, иногда сомнительную.

— Весело, — оценил Джун.

— Ага, ты просто не понимаешь. Все же видят эти идиотские прогулки на лошадях и личные парки. И не понимают, что деньги принадлежат немногим. Вон у нас, фактически одному только прадеду, у него там даже совет директоров ничего без его разрешения сделать не может. Ну, по мелочам у таких расчетливых личностей, как мой папаша, готовых хватать что попало, лишь бы было свое. А большинство не лучше породистых собак. Их кормят, поят, выгуливают, находят пару для случки, избавляются, если совсем уж брак. И живут они в кредит, тратят деньги, которых у них нет и которые потом возвращают банкам либо те родственники, у которых эти деньги есть, либо специальные фонды. Еще и урезать это финансирование могут. Или вообще лишить, если что-то чей-то левой пятке не понравится. И тогда эти якобы богатые и знаменитые сидят в родовом поместье, ждут, пока на них перестанут сердиться. У меня так одна тетка на фиалках помешалась, растит их поливает, разговаривает с ними. А все потому, что прадеда разозлила, болтала что-то лишнее на какой-то вечеринке. Впрочем, их все устраивает. Работать не надо, жизнь сплошное веселье…

— Тебя не устроило?

— Меня мама иначе воспитывала. Она же не из сверхбогатой семьи. Так, всего лишь люди сумевшие удерживать свое дело достаточно долго, чтобы их признали и оставили в покое. Решив, что такая мелочь бросаемых на борьбу с ней ресурсов не стоит. Ее даже прадед никогда не трогал, понимал, что за мнимое наследство она, как та болонка, на задних лапках выплясывать не будет. И зачем она с моим папашей связалась?

Джун пожал плечами.

Потом тряхнул головой, улыбнулся и в упор уставился на Александра.

— Слушай, а что ты собираешься делать дальше со своей жизнью?

— Не знаю. На более-менее нормальную жизнь мне даже денег с маминого фонда хватит, так что могу усвистеть на какую-то курортную планету и поселиться там в хижине под псевдопальмой. Получить ее наследство мне не светит почти наверняка, там такие условия… в общем, сначала нужно продемонстрировать что-то равноценное и принадлежащее мне.

— Равноценное? — переспросил Джун.

— Ну, хотя бы на одну десятую от равноценного, если я правильно понял. А это, при некоторых усилиях, может светить моему внуку-правнуку, за одно поколение такого не добьешься.

— Собираешься биться?

— Попробую, хотя пока даже не представляю как. Хм… наверное, мама тоже окончательно в папашиной генетике разочаровалась и опасалась, что я унаследовал его идиотизм. Представляешь, однажды даже я четырнадцатилетний понял, что он вкладывает деньги в глупость. Что, ну, незачем грузоперевозчикам спускаться на планету в какой-то пустыне на какую-то сверхпрочную стеклянную линзу, чтобы доставить то, что они везут. Что, блин, не окупится им дешевизна такого порта, учитывая, что оттуда тоже все надо как-то развозить, проще уж платить пошлину за загрязнение очередного города. Но кто меня станет слушать, когда там расчеты и выкладки, высосанные из пальца какого-то гения-математика? Собственно, судя по датам, именно после участия в этой грандиозной, но бессмысленной стройке, мама в папашиной генетике окончательно и разочаровалась. И изменила условия наследования. Я ее даже понимаю. Двенадцать поколений растили, собирали по крупицами, укрепляли, отбивались от корпораций, а тут один идиот может все разрушить и потерять. Зато папаша так ругался… его в условиях наследования вообще ни разу не упомянули. И даже не пригласили их послушать, так что он даже не в курсе, а мне не верит, придурок.

глава 9

Глава 9

Об отношениях наживки и рыбки.

Александр висел на веревке и мрачно смотрел на стену пропасти.

Долго висел. Успел уже полюбоваться облаками, досчитать до ста, а потом обратно до одного, поковырять пальцем стену и выковырять из нее камешек, и даже несколько раз плюнуть вниз, зачем, он и сам не знал.

Монстр Александра почему-то упорно игнорировал. Наверное что-то подозревал.

— А ты покричи что-нибудь! — посоветовала сверху Соня, которой, видимо, тоже надоело ждать.

— Что?! — ядовито спросил Александр.

— Да что хочешь!

Александру кричать не хотелось совсем. Но висеть уже надоело. Поэтому он тяжко вздохнул и неуверенно покричал:

— Ей! Есть кто-то?!

— А кто тебе нужен? — вежливо спросили внизу и то, что парень принимал за камень, зашевелилось, потянулось и встало на ноги, оказавшись таким долгожданным монстром в юбке. — Тебе, похоже, там неудобно.

— Ну, так себе, — признался Александр.

— А зачем ты там? — полюбопытствовал монстр.

— Сам над этим думаю.

Монстр почесал затылок, огляделся, а потом сделал то, чего от него никто не ожидал. Он подобрал камень, сковырнул с его края несколько кусочков, а потом резко запустил то, что получилось, попав в веревку и перерезав ее, как ножом.

— Э-э-э… — только и успел удивиться Александр перед тем, как врезаться лбом в дно пропасти.

И наверное он не надого потерял сознание, хотя до сих пор и не подозревал, что это можно проделать в какой-то странной игре, потому что когда открыл глаза, обнаружил, что чуть ли не перед носом колышется знакомая юбка в зелено-красную клетку, а сам он мешком висит на плече монстра.

— Ты куда меня тащишь? — удивился Александр.

— В пещеру, мясо.

— Мясо? Какое еще мясо? Людей есть нельзя!

— Почему? — неподдельно удивился монстр.

— Потому что люди разумные!

— И что?

Вопрос, как ни странно, был интересный и однозначного ответа на него Александр не нашел. А молчать не хотелось. Поэтому парень наверное и выдал:

— А то, что людям можно найти лучшее применение. Пива там попить в компании, поговорить. Тебе же в пещере наверняка скучно и одиноко.

Бедный монстр от неожиданности ответа даже споткнулся.

— Ты поэтому там висел?

— Ну, почти. — Александр решил не говорить, что разговаривать предполагалось вовсе не в пещере. Да еще и вспомнил о том, для чего изначально его спускали в пропасть. — А вообще, что тебе нужно.

— Нужно?

— От жизни что нужно?

— От жизни? — опять удивился монстр.

— Ну, да, чего тебе хочется? Ну, для души. Картину там, в пещерке повесить, морду набить знакомому монстру, пожаловаться на кого-то, еще что-то.

Монстр немного постоял, почесал свободной лапой затылок, а потом заявил нечто загадочное:

— Расскажешь.

— Что расскажу?

— Что я могу хотеть.

— Ага, — только и смог сказать Александр, понятия не имевший, что могут хотеть монстры.

Впрочем, он в любой момент мог сбежать как из игры, так и из пещеры монстра — продолжать играть в том же месте, где закончил в прошлый раз, было вовсе не обязательно, главное этим не злоупотреблять и не использовать побеги в реал и возвращение обратно в качестве порталов.

Пещерка у монстра оказалась ничего так, местами даже уютная. Украшенная непонятно чьими шкурами, с кострищем в центре, парой колод, чтобы было на чем сидеть и чем-то подозрительно похожим на гнездо в дальнем от входа тупичке.

— Говори! — велел монстр, сгрузив человека на бревно и пристально на него уставившись.

— А пиво? Без пива не интересно, — зачем-то сказал Александр.

Монстр в который раз почесал затылок, потом воссиял клыкастой улыбкой и бросился к гнезду. А вернулся он оттуда нежно обнимая кувшин с узким и высоким горлышком.

— Настойка бабучи, — торжественно представил тару хозяин пещеры.

— Приятно познакомиться, — пробормотал Александр.

Вкус у настойки оказался гадостным, на что намекнуть парень так и не рискнул. А монстр оказался дотошным и въедливым. И в какой-то момент Александру даже стало казаться, что лучше бы ему сожрали мозги в самом прямом из смыслов, чем вот так, фигурально. Монстра интересовало все. И картины, и скульптуры, и аквариум, и черт с рогами. И он все примерял к своей пещере. А Александру приходилось говорить, не понимая зачем он вообще это делает, объяснять, запутываясь все больше и пить настойку. Последнее вообще машинально.