А теперь побегай ты!

Глава 1

Ева

***

— Кисель!

Крик отвлек внимание двух приезжих парней от нас, и мы с Ленкой почти успели выбраться из угла, в который нас загнали.

— Ну, куда же вы собрались? Мы что, вам не нравимся? — протянул белобрысый, перекрывая длинными руками проход в беседке.

— Убери руки, — грозно зашипела Ленка в ответ. — Мы с вами никуда не пойдем! — Гордо вскинув голову, она посмотрела на парня.

Я позавидовала смелости подруги.

— Да ладно вам ломаться… — наступал белобрысый.

— Ребят, правда, пропустите нас, — взмолилась я, глядя на курчавого, который, на мой взгляд, выглядел адекватнее.

Курчавый многозначительно хмыкнул:

— А не надо было задницами крутить.

— Никто перед вами ничем не крутил, вы сами увязались! — рыкнула Ленка. — Нечего нас зажимать. Сейчас я позвоню, и местные хорошенько вас отделают!

Подруга с такой уверенностью все это говорила, что я сама поверила и немного приободрилась.

— Ну-ну… — Белобрысый двинулся к Ленке.

Она, активно отбиваясь руками, пятилась к лавочке.

Я жалостливо глянула на курчавого, который приближался ко мне, облизывая пересохшие губы.

«Фу, какая мерзость». От него несло дешевым пивом и сухариками.

Зажав меня между перилами беседки, парень медленно приближался.

«Господи, почему мой первый поцелуй, это какое-то недоразумение?»

Нервная система дала сбой, и я завизжала с такой силой, что парень пошатнулся и плюхнулся на свой тощий зад.

Ленка смотрела на меня, выпучив глаза. Она уже стояла на лавочке, вытянув руки вперед, не подпускала к себе белобрысого.

— Ну, че ты полез, Кисель, видишь, молодежь развлекается?! — от этих слов я вздрогнула. Не ожидала, что здесь есть кто-то еще.

В беседку вошел черноволосый парень, поднял за грудки курчавого и, дав ему хорошего ускоряющего пинка, прикрикнул:

— Чтоб я вас тут больше не видел! — Он повернулся к Ленкиному ухажеру и тихо спросил: — А тебе особое приглашение нужно?

Белобрысый поднял обе ладони вверх, показывая: «Понял, не дурак», — и быстро скрылся под улюлюканье дружков нашего спасителя.

Ленка первая отошла от шока, спрыгнула с лавки.

— Спасибо, больше никогда не буду знакомиться на дискотеке! — клятвенно пообещала она.

Я смотрела на спину нашего спасителя и смогла тихонечко пискнуть:

— Спасибо.

Парень повернулся на мой голос, и его лицо мне показалось знакомым.

— Евлампий, ты, что ли? — смотрел он на меня с недоверием. — Ну, ничего себе ты выросла, сколько я тебя не видел? Два, три года?

— Четыре, — тихо произнесла я.

Передо мной стоял любимый внук нашей соседки, бабы Любы — Киселев Леонид, который уехал после учебы в местном техникуме в Москву на поиски лучшей жизни. Баба Люба рассказывала, что там он поступил на заочное и нашел работу. А так как мальчик очень умный и порядочный, то скоро его дела пойдут в гору.

Мальчик превратился в симпатичного молодого мужчину, и я, не скрываясь, его разглядывала.

— Кисель, пошли. Спас барышень и молодец, мы же на пляж собирались, — кто-то нетерпеливый окликнул нашего спасителя.

— Идите, я вас догоню. Я тут давнего друга встретил — Евстигнея, — ответил Киселев.

Как меня злили все эти прозвища, когда он приходил к нам по поручению своей бабули, каждый раз придумывал что-то новое: Евстигней, Евангелист, Евангелион, Евдокия. Но самым любимым, все же был Евлампий. Это позже я догадалась, что перед каждым приходом он штудировал справочник имен, начинающихся на букву «Е».

— Еще одно слово, и твои друзья узнают, что ты не Кисель, а Сопля! — грозно прошептала я брюнету, глядя в лицо.

— Оу, и это благодарность на спасение, Евочка? Иди сюда. — Он сгреб меня в охапку и поднял в воздух. — Слушай, да у тебя грудь выросла! — Увидев мое недоумение, расхохотался и выпустил из рук, поставив рядом с Ленкой, которая заворожено смотрела ему в рот и не дышала. Краска залила мое лицо, и я поправила топ, дернув его вверх, закрывая девичьи прелести. — Спрячь колючки, Евжик, пойдемте с нами на пляж. — Он подмигнул Ленке. — Расскажешь, как баб Ася поживает.

Ленка активно затрясла головой в знак согласия.

— Нам в десять надо быть дома, — произнесла я как ультиматум.

— Отлично, еще полтора часа. Я вас провожу. — Киселев заулыбался.

***

Спустившись к морю, мы увидели редких отдыхающих, которые так поздно задержались на берегу, и резвящуюся компанию из четырех парней.

— Кисель, ты что, их приволок? Им сколько, пятнадцать? — выкрикнул один из друзей Киселева.

— Спокойно, это моя соседка, — отрезал Лёня.

Стало так обидно.

Глава 2

Ева

***

Мы с мамой стояли около главного корпуса университета. Перед нами высилось красивое пятиэтажное строение, сплошь покрытое фигурной лепниной.

— Если поступишь, тебе очень повезет тут учиться. Я в свое время упустила свой шанс… — тихо добавила мама.

— Конечно, упустила, ты ж ее в пузе таскала, — очень громко высказался дядя Слава.

Я невольно осмотрелась, надеясь, что его никто не услышал.

Мама фразу оставила без комментариев.

— Вы давайте быстрее, нам еще назад ехать, не хочу по темноте по трассе гнать! — мужчина прикрикнул на нас, пока мы поднимались по лестнице.

— Мам, а вы что, сегодня уедете? — я не верила своим ушам. Они меня оставляют в чужом городе одну? Надеялась, что хотя бы пару дней поживут рядом. Квартиру всегда можно снять посуточно.

— У Славы там работа, он не может поля оставлять надолго. Ты же знаешь, что наемные работники ничего не будут делать. — Мама открыла дверь и пропустила меня вперед.

— А ты? Ты же можешь остаться.

— Прости, дочка, но как я его одного оставлю?! Он же чай сам не может себе заварить.

В голове метались мысли, хотелось сказать, что она и так меня видит два раза в год и неужели так сложно побыть со своей дочерью пару дней, когда ей нужна помощь. Я же первый раз остаюсь одна в чужом городе, да и мне всего семнадцать лет! Вместо этого выдавила из себя:

— Хорошо, надеюсь, меня быстро заселят в общежитие.

Пройдя в большой зал, где размещалась комиссия, я нашла столик с надписью: «Экономика и бухгалтерский учет», направилась к нему, встала в очередь. Мне дали бумажку с номером пятнадцать. Были последние дни подачи заявлений, настоящий аншлаг.

— Слава ругаться будет, — прошептала мама.

Я сделала вид, что не расслышала сказанное, и отвернулась к окну, считая мимо проезжающие машины. Переключила внимание с автомобилей на окружающих, взволнованные родители и в массе своей ничего не понимающие дети, которых привели и сказали: «Учиться будешь здесь!» Оглядев девочек, поступающих на мой факультет, подумала, что стоит прикупить пару новых вещей на сэкономленные деньги, иначе меня просто засмеют.

Через полтора часа мы заполняли бланки, мама торопилась и переписывала трижды заявление, мне пришлось взять четвертый бланк и заполнить самой. Очередь поглядывала на нас с раздражением и довольно громко перешептывались, о том, что могли бы быть внимательнее и быстрее.

Как выяснилось позже, общежитие смогут предоставить только через неделю, на период экзаменов, когда съедут студенты, которые еще не разъехались после сессии.

— Поехали к нам, что ты будешь мотаться? И погостишь, сестренок навестишь, — предложила мама.

Мне совершенно не хотелось ехать в дом дяди Славы, я бы с удовольствием вернулась к бабуле, но мой отказ обидит маму. Пришлось согласиться, и под ворчания маминого мужа мы выдвинулись в путь.

— И что вы так долго? Что, за два часа не могли заполнить одну бумажку? — ворчал он.

— Слав, там очередь, пришлось подождать.

Дядя Слава сплюнул окурок в окно.

— Ерундой страдаете, только бензин на вас трачу. Она ж все равно не поступит. Вся судьба — детей рожать от приезжих.

Мама бросила на него короткий взгляд и отвернулась в окно. Я сидела на заднем сиденье и проклинала отчима на чем свет стоит. Перспектива остаться одной в чужом городе уже не казалась такой ужасной. В этот момент я поклялась сама себе, что поступлю, еще и закончу с красным дипломом. Назло! Чтобы не кидался обидными фразами.

Под монотонный бубнеж я задремала, подсунув сумку под голову, сползла на сиденье и, подогнув ноги, легла. На заднем фоне услышала последнюю фразу: «Она еще и спать горазда».

Проснулась от хлопка дверью. На улице темнело, я устало вышла из машины и побрела в дом. Здесь я была четыре раза за свою жизнь.

Чаще мама с сестрами приезжала к нам, обязательно летом, искупаться в море, и зимой, после нового года. Я мышкой проскочила в свободную комнату, не хотелось лишний раз раздражать своим присутствием отчима. Через пару минут меня смел сестринский тайфун: от соседки прибежали Соня с Дашей и нырнули в мой рюкзак.

— Ев, а что ты нам привезла? — вытряхивая мой скудный набор косметики на стол, протянула Даша. Соня уже сидела в ожидании, когда стилист приступит к работе.

— Привезла брошюру для поступающих. Хотите посмотреть, где я буду учиться?

Девочки активно затрясли головами в знак согласия.

— Вот. — Открыла разворот, на котором красовался университет. — Там очень красиво, высокие потолки и огромные колонны, окна размером с эту комнату.

— Папа говорит, ты не поступишь и вернешься к бабушке, а там… — с уверенностью в голосе заговорила Даша.

— Тихо ты, — толкнула в бок сестру Сонька.

— А давайте поспорим, что поступлю? Если я проиграю, то отдам всю свою косметику, а если вы?.. То… то вы скажете вашему папе, что хотите бросить школу и выйти замуж, договорились?

Глава 3

Ева

***

— Добрый день, девочки, — зычным голосом поздоровался тренер

— Добрый день, тренер, — ответила группа.

— Сегодня у нас совместное занятие с юристами третьего курса. Сразу предупреждаю: будете усиленно хлопать глазами, вместо пяти кругов побежите десять. Все ясно?

— Да! — Никто уже не обращал внимания на тренера, а все вытягивали шеи и пытались рассмотреть приближающихся парней.

Над полем раздался громкий свист и окрик:

— Начали!

Недовольные судьбой и устройством мира в целом, мы нехотя побежали по дорожкам. Парни нас встретили лучезарными улыбками и нелицеприятными фразами: «А ничего такие», «Зацени, какие буфера», «Первачки... свежатинка», после этого я уже старалась не прислушиваться и сосредоточиться на беге.

— Боголюбова! — Я подбежала к тренеру. — Что я говорил? Не строить глазки!

— Да я на них не смотрю! — я искренне возмутилась, переводя дыхание.

— А что Сомов, не моргая, пускает на тебя слюни и третий мяч пропустил?

— Я не знаю никакого Сомова. — Проследив за взглядом тренера, я заметила Влада, стоящего на воротах. — У него косоглазие, он смотрит на вас.

— Ну вот, а говорила, не знаешь. Плюс пять кругов, как и обещал. Будешь срезать, еще накину.

Я наградила Влада испепеляющим взглядом и под смешки одногруппниц вернулась на дорожку.

После свистка, схватив сумку, не переодеваясь, поползла в сторону общежития. Ноги гудели, лицо раскраснелось. Старалась немного отдышаться и укротить свои кудри и не обращала внимания на крики.

— Ева, стой, Ев-а-а! — За спиной слышались шаги. — Прости, я не подумал, что накажут тебя.

— А о чем ты вообще думал? — буркнула я, не оборачиваясь.

— О том, почему ты меня избегаешь.

— Я не избегаю.

— Тогда пошли завтра в кино, будем считать это извинением за сегодня.

— Не могу, мне доклад писать надо. — Я решила сократить путь и зашагала через парк.

— Ну вот, а говоришь, не избегаешь. Давай провожу, в прошлом году тут двух девчат изнасиловали, — рассказал парень.

Я удобнее перехватила сумку и неуверенно спросила:

— А насильника-то поймали?

Мой голос полностью выдал волнение, Влад рассмеялся и, слегка приобняв, потащил в сторону общежития.

— Поймали, или ты думаешь это был я? — Я неопределённо пожала плечами. — Завтра заеду за тобой в пять, отказ не принимается, — уверенно произнес Влад.

— Хорошо, — я согласилась, перебарывая волнение. Ничего же нет страшного в походе в кино?..

***

Ровно в пять Влад стоял под окнами общежития и зазывно жал на клаксон.

— О-о-о, — протянула Вика. — Ты смотри, а парень-то оказывается при деньгах, повезло же тебе.

Я выглянула в окно. Сомов стоял, облокотившись на капот приличного авто, а по моим меркам, так шикарного, и махнул рукой, чтобы я быстрее спускалась.

На улице я ощущала взгляды, провожающие мою скромную персону до машины.

Завтра весь поток будет сплетничать о том, что я встречаюсь с третьекурсником.

Мы сходили в кино, а после поужинали в небольшом кафе. Я чувствовала себя совершенно дикой, глядя на окружающую обстановку. Казалось, что мы находимся в шикарном ресторане.

— Ты так на все реагируешь, искренне удивляешься, это очень мило, — с нежностью в голосе произнес Влад, глядя на меня. От этих слов я смутилась еще сильнее, и мое лицо сравнялось цветом с волосами. — Отвезти тебя домой? — спросил он, потягивая сок.

— Да, пожалуйста, — согласилась я.

Ощущение неловкости не покидало меня весь вечер, хотелось быстрее вернуться в комнату. И зачем я только согласилась на это свидание?..

На улице уже стемнело, и мы стояли под козырьком подъезда, в руках я сжимала букетик крохотных розочек и не знала, как прощаться.

— Спасибо за вечер, — прошептала я, не поднимая глаз.

— И все?

— Спасибо большое, Влад, — сказала я уже чуть увереннее, глядя ему в лицо.

— О Господи. — Он закатил глаза и рассмеялся. — А поцеловать? — Я торопливо клюнула его губами в щеку и попыталась сбежать. — Так не пойдет. Я давно мечтаю попробовать твои губки на вкус, еще с первой нашей встречи в фойе.

Мягко обняв и притянув к себе, Влад медленно наклонился к моему лицу. Мои щеки вспыхнули румянцем, и я смотрела в глаза парня, словно загипнотизированная. Слегка коснувшись губами моих, он проверил реакцию — я невольно прикрыла веки и встала на носочки. Осмелев, Влад поцеловал верхнюю губу и чуть помедлив нижнюю.

— Малышка, — протянул Влад чуть хрипло, — ты очень вкусная.

Слова вернули меня в реальность, я отстранилась и, не оборачиваясь, нырнула в открывающуюся дверь.

На следующий день все кому ни лень обсуждали мою личную жизнь, причем особо не стесняясь моего присутствия. А Влад подлил масла в огонь, когда встретил меня после пар.

Глава 4

Ева

***

Бабуля немного поворчала, но от предложения Киселева не отказывалась и без чувства меры нагружала сумки консервациями.

— Баб Ась, ты бы полегче, мы не на «газели» поедем, — ворчал Лёня.

— Не брюзжи, внучок, еще пару баночек и все.

— Внучок... а гоняла меня, как пса паршивого, — смеясь, складывал Киселев очередную сумку в багажник.

— Да это в целях воспитания. Ты на дороге аккуратнее, если что случится, я ж тебя с того света достану и три шкуры спущу, — пообещала она.

— Вот, теперь я тебя узнаю, Баб Ась. Не волнуйся, довезу, сумки отнесу, до комнаты провожу.

Попрощавшись с бабулей, мы тронулись в путь.

— Лёнь, можно я лягу, меня укачивает на серпантине? — спросила я.

— Я думал, у местных иммунитет. Лезь назад. Там в сумке справа, в кармане, возьми подарок тебе на день рождения.

Я улеглась на спину, согнув ноги, поставила сумку на живот.

— Э-э-э. К-хм, тут... ну. — Киселев кинул мимолетный взгляд на меня, я рассматривала коробочку презервативов и пыталась понять, благодарить или обидеться.

— Положи обратно. Ты что, не знаешь где право? — смеялся он, глядя на мое раскрасневшееся лицо. — Другой карман.

— На сумке не написано, какой карман правый, а какой левый. Если взять стороной с замком, тогда право, а если с карманами, то лево, — зачастила я, оправдываясь.

Услышала возмущенное сопение с водительского сиденья.

— Да открой уже нужный карман, — рыкнул Киселев.

— Тут телефон чей-то… — произнесла я.

— Боже, в кого ты такая несообразительная? Как еще в универ поступила... Твой телефон. Подарок!

— О-о-о. Спасибо! Но, я не могу принять, это дорого. — Я с вожделением смотрела на новый аппарат. — Мне нечего подарить тебе взамен.

— А я ничего и не прошу. Ты видела свой кирпич, ты им гвозди забиваешь или орехи колешь?

— От хулиганов отбиваюсь, — обиженно пробормотала я, не сводя глаз с нового золотистого телефончика.

— Вот и оставь его себе в целях самозащиты, ну, или для массы, чтобы в лифте не застрять. А новый будет для эстетического наслаждения и функционал по назначению: звонки, эсэмэски, игрушки — пары коротать, фотки. Будешь отчитываться, что ела, с кем гуляла.

Я фыркнула на последнее замечание. Уж гулять я точно ни с кем не собиралась.

Горный пейзаж начал меняться, повороты дороги уже не были такими крутыми, и я села на переднее сиденье.

— В автобусе бы точно укачало, — пожаловалась, не выпуская телефон из рук.

— Да ты и так зеленая, леденец есть какой? А то испортишь салон, — Киселев смеялся надо мной.

— Вот будешь издеваться, из принципа испорчу. — Я закинула леденец в рот и, чуть поразмыслив, сунула и Киселеву лимонную конфету, чтобы молчал больше. Голова еще немного гудела, я дышала глубоко через нос, стараясь подружиться с организмом.

— Спасибо. — Лёня покосился на меня. — Ты не сиди без дела, симку переставь, копируй номера. В общем, обживайся.

Конфета не уберегла меня от прослушивания нанайских напевов в стиле «Что вижу, то пою», в исполнении Леньки. Моего терпения хватило ненадолго, и через пять минут я сунула ему еще одну конфету, тонко намекая, что концерт затянулся. Киселев быстро прожевал и затянул: «Вот корова идет, а за ней вторая, а за ними еще много коров. КамАЗ проехал, вонючий жутко». Я тщательно скрывала улыбку, но не сдержалась и рассмеялась в голос.

— Хватит, я начинаю жалеть, что еду не автобусом.

— Ты только скажи, я тебя высажу.

— Некрасиво угрожать девушке в беде, — ответила я, не поднимая головы от экрана смартфона.

— Некрасиво прерывать выступление. — Киселев обиженно надул губы и замолчал.

Я подразнила перед его лицом следующей конфетой в знак применения, он упрямо сжал губы и пытался увернуться. Не стала уговаривать и съела сама, а рядом послышался вздох огорчения.

За время дороги я успела подремать и рассказать пару студенческих историй, расспросить о Москве и друге, к которому, якобы, направлялся Киселев. Так и не поняла, он действительно существует или у Лёни знатный талант к вранью.

***

— Так, дай-ка угадаю, твоя комната на последнем этаже, верно? — Киселев рассматривал четырехэтажное общежитие, припарковавшись напротив.

Я хихикнула в ответ.

— Бинго!

— Знал же, что где-то подвох. Ну, пошли. — Киселев резко затормозил около багажника. — Знаешь, я передумал, не такой я и добрый самаритянин. Услуга за услугу. — Выгружал сумки и пакеты. — Познакомишь меня с самыми красивыми девушками общаги? — Посмотрев на мое недовольное лицо, добавил: — Ну, или сама таскай компоты на четвертый этаж, — закончил и растянулся в улыбке.

— Это не компоты, а тушенка, — произнесла я с вызовом.

— Значит, тушенку таскай, — парень издевался, но вещи доставать не прекращал.

Глава 5

Ева

***

Поздно вечером в беседке я листала очередной роман. Интересно, а когда у меня заведутся те самые бабочки в животе, или они уже там есть, и их надо разбудить? Мой скромный опыт не мог подсказать. Все время уходило на учебу, а когда появлялся парень, то я не чувствовала того, что описано в книге.

Перевернув страницу, я с интересом читала о том, как героиня не может совладать с собой и ее ноги подгибаются в коленях, не выдержав напор ласк. Я громко хмыкнула. Завтра погуглю про фригидность.

Вернуться к чтению у меня не получилось. А, может, дело не во мне? Эта мысль никогда не посещала, а теперь настырно заняла позицию в голове. Опыт скромен, я бы сказала, минимален. Влад и Олег со своими похрюкиваниями — это все, с чем я знакома. Успокоив себя этой мыслью, я оставила книгу на столе. Дочитаю завтра.

Я неслышно вошла в дом и легла в кровать. Вторую неделю на улице стояла аномальная жара. Я вертелась в кровати и никак не могла провалиться в сон, постель липла к телу. Открыла окно настежь, убрала подушку и раскинула конечности. Голова заработала с новой силой. Из мыслей вырвали блеск мигалок и шум подъезжающей машины.

Я присела на подоконник, стараясь рассмотреть происходящее. Скорая остановилась около дома Киселевых, врач быстро прошмыгнул во двор, кажется, я его помню, когда-то он сбивал мне высокую температуру.

Через десять минут мужчина выбежал обратно и позвал водителя, который схватил носилки. На улицу вынесли бабу Любу. Тетя Вера и Дядя Женя суетились, стараясь помочь.

Скорая включила мигалки и быстро проехала по дороге.

В душе поселилось волнение: просто так не госпитализируют. Я проследила взглядом за удаляющимися огнями задних фар и поняла, что уснуть точно не удастся. Взяла телефон в руки написать Киселеву, что его бабушка в больнице, только что я ему скажу? Сама ничего толком не знаю. Вернулась в беседку и села за книгу.

Утром бабушка меня так и застала — полулежа в кресле с книгой на груди. Болела спина и шея, я с трудом поднялась и поплелась в душ.

— Бабуль, я ночью видела, как твою подругу скорая увезла, — сонно пробормотала я.

— Да ты что? Схожу, узнаю. А ты что в беседке спала? — отозвалась она.

— Жара ужасная в комнате, ба.

Я привела себя в порядок, накормила постояльцев и поплелась на пляж с корзиной. К одиннадцати утра стояло невыносимое пекло, практически все отдыхающие разошлись, и я спешила домой.

Бабушка с тетей Верой находились в нашей беседке, они молча смахивали слезы.

— Бабуль? — Я медленно подошла. — Теть Вер? — Вопросительно смотрела.

Женщина подняла на меня заплаканные глаза.

— Моя мама умерла, не выдержало сердце, — ответила она. — Сказали, такая жара опасна для пожилых. — Похлопала рядом с собой по скамейке.

Я присела и не знала, что сказать. В голове кружилась стандартная фраза для подобных случаев:

— Соболезную, теть Вер.

— Ничего, Верочка, она хорошо пожила. Семьдесят шесть лет! — храбрилась ба. — И детки у нее хорошие, и внуки…

— Спасибо, теть Ась, — отозвалась тетя Вера.

В этот день я больше не ходила на пляж и занималась домом. Бабушка все время проводила у соседей, помогала готовиться к похоронам.

Вечером, когда уже все разошлись, я с облегчением вытянула ноги, развалившись в кресле. Киселев появился из темноты, прошел и устало сел рядом. Время было ближе к полуночи, а жара не спадала.

Я первая повернула к мужчине голову.

— Ты приехал, — слабо улыбнулась ему. — Лёнь, я так тебе сочувствую, очень жаль... Я не знаю, что еще можно сказать в таких случаях.

— Ты все правильно сказала. Я пришел поздороваться. — Он грустно улыбнулся, растрепал мне волосы и отвернулся. Движения были нервными и резкими. — Ладно, я пошел спать. Завтра долгий день.

Утро наступило удивительно быстро, если учесть, что уснуть удалось лишь к рассвету.

Бабушка на кухне гремела кружками и, судя по стоявшему запаху в помещении, она недавно выпила корвалол.

Я поправила воротник ее темного платья.

— Идем? — спросила.

К назначенному времени собрались родственники и соседи. Я придерживала бабушку за локоть, и мы последовали за процессией. Лёня шел впереди, с тетей Верой. Ухватившись за его спину, как за маяк, я старалась не смотреть по сторонам, было такое удушающее ощущение, что своих эмоций хватало с лихвой, не было желания видеть чужие. Бабушка держала себя в руках и только по возвращении домой дала слабину. Мы разошлись по своим комнатам, я периодически заглядывала к ба, мало ли. Но она листала фотографии и что-то шептала себе под нос.

Ужинали мы в тишине, поглядывая на экран телевизора, где шел концерт российских исполнителей.

— Ев, выключи их ради Христа, смотреть тошно…

Я была только рада, скачки певца по сцене откровенно раздражали.

— Ба, ты ложись, я уберу.

Бабушка молча кивнула и ушла к себе. А меня первый раз за трое суток настигла усталость. Закончив на кухне, я упала на кровать и провалилась в сон.

Глава 6

Киселев

***

Кто бы мог подумать, что пробка самогона так подействует на Еву, она практически висела на мне, с трудом переставляя ноги. Хихикала и вспоминала истории из детства.

За последние пару лет из маленького испуганного мышонка она превратилась в интересную девушку. С красивыми большими глазами и яркими пухлыми губами, которые я чуть не поцеловал, поддавшись порыву. Со спины ее можно было принять за ребенка: хрупкое телосложение и небольшой рост, но, когда она поворачивалась лицом и в этот момент, тебя захватывал в плен грустный и не по годам взрослый взгляд. Она смотрела на меня с какой-то надеждой и так искренне радовалась моему появлению, что я сам невольно тянулся к ней.

Я был благодарен за поддержку, которую Ева мне оказала. Она молча выслушивала мои жалобы и злопыхания, изредка задавала наводящие вопросы, чтобы я смог выговориться, а после я просто напросился на ночь и не смог отказать себе приходить каждую оставшуюся ночь моего незапланированного отпуска. Ева не прогоняла, и я этому был рад.

Мне было спокойно и легко рядом с ней. Я понимал, что она еще ребенок. Да, в ее возрасте девушки имели семьи и детей, но не она. Она сумела сохранить детскую непосредственность и веру в людей. Несмотря на непростые отношения с матерью и ее мужем.

Еще ловил ее на том, что она ночью гладила меня по волосам, когда думала, что я сплю, или спускала руку с кровати, касаясь моего плеча и засыпала. Такая невинность в действиях меня обескураживала и забавляла.

А сейчас в благодарность за заботу и поддержку, как настоящий «друг», напоил, не подумав о том, что ее организм не такой сильный, как мой.

— Не смилостивится ли сударь подбросить даму в ее скромное жилище? — эта фраза девушке далась с третьего раза.

— Любой каприз дамы.

Мы подошли к окну спальни, я подтянулся, приоткрыл раму и закинул сумку. Спрыгнул на землю, присел и подставил руки.

— Становись, я тебя подсажу. — Сам не знаю, зачем я согласился на эту глупость, она ведь могла упасть. На удивление, Евка ловко встала на руки и забралась на подоконник:

— Ну, а ты? — спросила она.

В моих планах не было оставаться на ночь…

— Лови рюкзак. — Я подбросил его. Девушка поймала и по инерции грохнулась в комнату, под оглушающий звон бутылок. Я быстро забрался в спальню и склонился над девушкой, пытаясь понять, все ли хорошо.

Ее сотрясал беззвучный смех, и она растирала слезы по лицу.

— Лёня, бутылка разбилась, и я вся в бормотухе, — с трудом выговорила и снова закатилась в смехе.

Я поднял рюкзак, с него полилась тонкая струйка алкоголя. Вытащил телефон и ключи, и сумку швырнул под дерево.

— Вставай, пьянь, тебе переодеться надо, а то совсем окосеешь от паров. — Я помог девушке подняться и подтолкнул к шкафу.

Хихикая, она споткнулась о стул и ударилась о дверку. Судя по звукам, начала переодеваться. Я отвернулся в окно и надеялся, что баба Ася спит крепким сном, иначе ждет меня жестокая расплата.

— Все, можешь поворачиваться.

Ева надела спальный комплект из крохотных шорт и маечки на тонких лямках. Не самый целомудренный наряд с учетом выпитого.

— Я, наверное, пойду, мне бы в душ сходить, да и тебе бы не мешало, — произнес я.

Разум кричал: «Делай ноги!» Один разговор, когда я здесь спасался от надоедливых теток и находил успокоение, и совсем другой, когда организм, в присутствии этого невинного создания, смотрящего на меня глазами влюбленного олененка, реагирует не совсем правильно. А если быть точнее — совсем неправильно! И когда я успел рассмотреть в ней женщину? Ева почувствовала мою нерешительность и, встав на кровать и притянув меня к себе, робко поцеловала. Значит, мысли нас посещают одни и те же. Я растерялся буквально на секунду, и Ева приняла это за согласие. Плотнее прижалась к моей груди, через тонкую ткань, я чувствовался каждый сантиметр ее тела, и напористо впилась в губы, храбро запустила свой язычок мне в рот и неожиданно умело отвечала на поцелуи. Девочка решила меня окончательно удивить, не разрывая поцелуя, потянула футболку вверх, оторвалась буквально на секунду, сдернула ее с моих плеч и кинула под ноги. Свои руки я практически не контролировал и забрался под тонкую ткань шортиков, сминая упругую попку.

— Ты шикарно целуешься, — прохрипел я, чуть оторвавшись от ее губ.

Она нехотя открыла глаза и прошептала в ответ:

— Это единственное, что я умею.

Подхватив ее под колени, я аккуратно уложил девушку на кровать и придавил своим телом, но ее слова впечатались, и я их прокручивал по кругу. Поднялся на вытянутых руках и заглянул в лицо, Ева недовольно поморщилась и потянулась ко мне губами.

— Я правильно понял, что у тебя еще не было мужчины? Твои слова ведь это означают? — Ева обвила мою шею, стараясь притянуть к себе. — Ев?! — В голове еще плескались остатки разума, я прекрасно понимал, что она не та девушка, которая забудет секс. И я точно не хотел ее обидеть.

Девушка махнула головой в знак согласия.

— Разве это важно? — Продолжала поглаживать и перебирать волосы на моей голове.

— Это охренеть как важно! Ты завтра пожалеешь о произошедшем. А я буду виноват в том, что не остановил тебя. Ты сейчас слишком пьяна, чтобы принимать подобные решения.

— Я его давно приняла! Я хочу избавиться от девственности! — выпалила девушка и надула губы.

М-да. Осталось только пьяно топнуть ножкой.

От сказанного я подскочил и сел в ногах, держа дистанцию.

— Это тебе что, прыщ? А как же любовь, романтика, вы же всегда об этом мечтаете? Да хотя бы симпатия, в конце концов, — шептал я.

— И это говоришь мне ты. У тебя со всеми любовь, с кем ты спишь?

— Не передергивай слова! И я мужчина.

Девушка закатила глаза.

— То есть ты мне не поможешь? — уточнила она.

— Нет, — я зло шипел, стараясь не перейти на крик.

— Хорошо, тогда я завтра пойду с Ленкой, уж ее друзья мне точно помогут. — В завершении своих слов она громко икнула.

Глава 7

Ева

***

В тот момент, когда я услышала удаляющиеся шаги Киселева, сдулась, как разноцветный резиновый шарик. И куда делись мой воинственный настрой, смелость и глупая решительность? Что я вообще хотела доказать, а самое главное, кому?

Запустив пальцы в волосы, сжимала голову, стараясь сдержать натиск мыслей. Краем глаза видела, как бабушка заглядывала в комнату, но ничего не спрашивала. Такое ощущение, что она уже все знала и с осуждением смотрела на меня. А она могла все знать, она всегда и все знала — это была ее суперспособность.

Я схватила телефон и хотела написать СМС Киселеву. Хоть как-то оправдать свое поведение. Печатала и стирала, печатала и стирала. Дошло до того, что изложила целый рассказ о договоренности с Викой и о былых неудачах. Прочла и сама ужаснулась — какая глупость! И это я хотела сказать взрослому человеку. Да, Ева, опозорься еще больше.

Бабушка так и не проронила ни слова, вышла из дома и зашла к Киселевым во двор. Надеюсь, Лёня ничего не расскажет, я же не смогу потом смотреть ба в глаза.

После долгих раздумий я отправила сообщение: «Спасибо и прости!» Да уж, а извиниться было за что, сколько колкостей наговорила.

Бабуля вернулась. Она не была так взволнована, как прежде, и о чем-то мне рассказывала, я слушала ее краем уха. Хотелось провалиться со стыда перед самой собой, а что уж говорить о Киселеве. Быстрее бы этот день закончился.

О том, что Лёня уехал, я узнала от бабушки. Он даже не попрощался со мной. А в моем девичьем мозгу жила крохотная надежда, что я Киселеву не безразлична. Хотя бы немного. Чуть-чуть…

Вскоре я вернулась в универ.

Мы с Викой остались при своем, признав при этом, что сглупили и всему свое время. К слову, ее время пришло быстрее, чем мое. Она познакомилась с парнем курсом старше, случайно столкнувшись в столовой. А я просто забила на спор и училась как никогда раньше.

Правильно сказал Киселев, никто, кроме меня, мою жизнь не устроит! Параллельно учебе я подрабатывала в магазине одежды по вечерам и в выходные. Там мне посчастливилось познакомиться с бойкой девочкой Мариной. Та, посмотрев на меня, заявила: «Я сделаю из тебя человека!» Она помогала обновить — а главное, недорого — мой гардероб. С ее легкой руки в углу комнаты образовалась приличная куча вещей «на выброс», что я аккуратно сложила в пакеты и передала сестрам, им вполне сойдут ходить дома.

С мамой мы виделись все реже, я была уже в том возрасте, когда могла полностью позаботиться о себе, а у нее муж и две младших дочери.

Мне всегда казалось, что забота нужна и приятна всегда и не зависит от того, сколько тебе лет, но, видимо, наши взгляды с мамой кардинально отличались. Телефонные звонки свелись к дежурным поздравлениям на праздники или же какой-то просьбе.

Перед майскими праздниками я позвонила бабуле, и она меня ошарашила новостью. Сбросив вызов, я сидела на кровати и переваривала информацию. Это удавалась с трудом.

— Ты представляешь?! Никогда бы не подумала, что он женится... да так быстро. Вера говорит, что и невесту-то в глаза не видела! Позвонил и просто поставил перед фактом, — тараторила ба.

Я угукала, стараясь правильно реагировать, хотя бы как-то поддерживая разговор.

Вика забежала в комнату и, не заметив телефона около моего уха, тыкала мне в лицо каким-то журналом. Я навела фокус на яркую картинку. Передо мной красовался Киселев с супругой. Вернее, не так, подпись под фото гласила: «Федорова Каролина, дочь мясного магната, вышла замуж за темную лошадку!» Я бегала глазами по строчкам, пытаясь сосредоточиться на содержимом статьи, вспомнив, что бабушка на линии, быстро попрощалась и схватила журнал.

— Ев, это правда он? Я же не ошиблась? — Вика была удивлена не меньше моего.

Я согласно кивала и прочла: «Друзья пары, которые решили остаться инкогнито, прокомментировали скорую свадьбу, намекнув на возможное прибавление в молодом семействе».

— Дурдом какой-то, — вырвалось у меня.

— Я поняла, что невеста, очень крутая и богатая девица, раз появилась статья. Хотя журнал так себе. Но все же!

Пробежав глазами небольшую статью и рассмотрев фотографии улыбающихся молодоженов, я вернула журнал Вике.

— Надо поздравить, наверное, — пробормотала я.

— Еще бы, такой куш урвал. Ты ее видела? Ходячая порнозвезда.

— И много ты порнозвезд видела? — поинтересовалась я у соседки.

Она замялась.

— Ну, не так чтобы много, но парочку видела, — хихикала, листая журнал. Открыв на странице с гороскопом, прочла: — Девы, на этой неделе вас ждут потрясения. Вы будете выбиты из колеи, но запомните, все, что не делается, делается к лучшему. — Я фыркнула: набор стандартных фраз, которые из недели в неделю кочуют от одного знака зодиака к другому, как никогда был прав. — Та-а-ак, — протянула подруга, — а теперь львы, вот они. Вас ждет приятная встреча, возможно, вы встретите свою судьбу. Но не забывайте: за счастье надо бороться. Это, наверное, Стасик вернется, — подруга радостно защебетала.

Я забрала журнал и раскрыла на нужной странице, рассматривая фото.

— Да, это вам не... я, — прошептала я. Так жалко получилось, что я скуксилась. Закрыла журнал. Вновь открыла и вновь закрыла. Тяжело вздохнула и произнесла: — Я на работу.

Глава 8

Ева

***

Набрав воздух в легкие, я перешла дорогу и прошла к стеклянным дверям здания. Задрав голову, не с первого раза прочла название бизнес-центра.

— Девушка, вы проходите? — За спиной стоял мужчина средних лет и с нетерпением переминался с ноги на ногу.

Я отошла в сторону, пропуская вперед.

— Извините.

До собеседования осталось еще тридцать минут, и я не торопилась, прогуливаясь туда-сюда.

Охранник начал на меня подозрительно поглядывать, и я решилась зайти. Вспоминая подробные инструкции Киселева, прошла к стойке, за которой девушка при моем приближении застыла с вопрошающим выражением на лице.

— Здравствуйте, на мое имя должны были оставить пропуск, Боголюбова.

Девушка протянула пластиковую карту:

— Пожалуйста, лифт слева.

Лево, где лево? Растерянно оглянулась, заметила взгляд все того же охранника и неловко улыбнулась. Да, я село неасфальтированное!

— Давайте я вам помогу, приложите карту вот сюда, — указал он на турникет. — Лифты находятся сразу за поворотами, вы этаж знаете?

— Да, десятый, спасибо. — Я проводила взглядом вошедшего передо мной мужчину, который привычным жестом, прикложил карту и скрылся за поворотом.

— Вот, вам за этим мужчиной.

— Спасибо большое, — я искренне поблагодарила.

В лифт зашла одна, но по пути он сделал практически на каждом этаже остановку. И до десятого этажа я доехала в большой компании. Со мной вышел высокий парень, и я хвостиком последовала за ним. Еще одна стойка, и милая улыбающаяся девушка. Парень подошел к ней и что-то спросил, от волнения я не разобрала ни слова.

И так была благодарна Алиске, семнадцатилетней дочке Тереховых, у которых я остановилась, что та помогла мне собраться и вообще выступала проводником в этом огромном городе.

— Ну, показывай, что у тебя подойдет для собеседования?! — кивнула она на мой скромный багаж: рюкзак, в котором были документы, небольшой ноутбук, зарядки и прочие мелочи и приличного размера дорожная сумка. Совершенно обыкновенная, без колесиков и прочих прелестей в виде длинного ремня, и я, надрываясь, таскала ее за собой, волоча за короткие ручки по полу. Я разложила несколько комплектов, подходящих, по моему мнению для работы в офисе, и ждала вердикта. — Не так все и плохо, очень даже хорошо! Завтра надень вот эти серые брючки и голубенькую блузочку, тебе этот цвет так идет. И туфельки…

— Девушка. Де-ву-шка! — голос вырвал из воспоминаний.

— Простите, здравствуйте, — поздоровалась я.

— Добрый день, вы к кому? — спросила девушка.

— К Лёне, — я поймала удивленный взгляд и быстро поправилась: — К Леониду Евгеньевичу, — мысленно спросив себя, правильно ли назвала отчество. Да, все верно. — К Киселеву, Боголюбова Ева, — добавила, заикаясь.

— Минутку.

Нервничая, я теребила лямки черного небольшого рюкзака и осмотрелась. Лучше бы я этого не делала. Обстановка, в которую я попала, не прибавляла уверенности. Длинный светлый коридор, в котором было множество стеклянных матовых дверей, светло серые диваны и красивые растения в огромных кадках.

Я незаметно пощупала листочек, мои подозрения оправдались, они были живыми! Белый начищенный до блеска пол и много освещения. Рассмотрев девушку, которая разговаривала по телефону, еще больше прониклась к Алиске благодарностью, которая меня буквально заставила сделать стрижку. Волосы до плеч я срезала, и они слегка доставали мочки уха, превратив мою голову в рыжий озорной одуванчик. Новая прическа мне очень шла.

— Второй кабинет справа, проходите.

Несмелыми шагами я дошла до указанной двери, постучала и, не дождавшись ответа, вошла.

— Проходи, — услышала голос Киселева и подняла глаза.

Вчера вечером я прокрутила тысячу вариантов встречи. Я не хотела выглядеть нелепо и поэтому готовилась к самым невероятным вариантам. Не исключая возможности, что он просто посмеется надо мной и скажет, что все это было шуткой. Забудет о встрече или, только глянув, откажет.

Я шла навстречу улыбающемуся мужчине, подмечая изменения в его внешности и поведении. Он стал более расслабленным и уверенным, чувствовалось, что ему комфортно в этой обстановке. Волосы длиннее, отметила про себя. Взгляд проницательнее, ощущение, что он тебя сканирует. Стал более жилистым — похудел. Брюки и рубашка идеально сидели. Можно подумать, что он только сошел со страницы журнала, ни единой складочки или помятости. Только улыбка осталась прежней, открытой и невероятно обаятельной.

— Привет, — поздоровалась я. Преодолеть незначительное расстояние на ватных ногах оказалось не так просто.

— Привет, Ева. — Мужчина не переставал улыбаться. Мы остановились напротив друг друга, когда оставалось несколько шагов, и возникло неловкое молчание. Киселев сделал шаг вперед и неопределенное движение рукой, мне показалось, что он хотел, как прежде — притянуть к себе и чмокнуть в макушку или растрепать волосы, но остановил себя. — Я бы тебя не узнал, ты сильно изменилась.

— Ты тоже, — ответила я. Напряжение спадало, и я больше не напоминала себе парализованного козленка. Самое страшное позади.