А ты боялась

1

- Мама, я не могу идти на свидание, хоть вслепую, хоть растопырив все глаза! Понимаешь? Да, у меня сопли, чихаю, температура... Да, уже целый день, хорошо хоть новогодние праздники, даже на корпоратив не пошла. Как почему? Ну опять... Ну горло болит! Апчхи! Да, я не буду выходить на балкон и смотреть на Катькины окна. Обещаю! Все окна закрыты. Да... Я тоже тебя люблю, мам! Сейчас, посмотрю поздравление президента и лягу спать... угу! Да, я помню, что твоя красавица! Всё, пока.

Я выключила сотовый и устало опустилась на диван. Да, как же, не буду смотреть на Катькины окна и не выйду на холодный балкон. Пару минут я тупо пялилась в стену, не замечая ничего. Полгода назад я лишилась и мужа, и лучшей подруги. Что тут скажешь...

Бывает. Тяжелее всего то, что мы живём в одном доме. Балконы у нас на внутреннем углу дома сходятся краями, только я живу на третьем этаже, а Катька на четвертом. Летом болтали раньше, высунувшись в застекленные окна, а теперь вот это.

Тяжело вздохнув, поискав глазами шаль, я набросила её на исхудалые плечи и, надев тапки, по привычке оставленные у балконной двери с прошлого раза, вышла в зимний холод, пристраиваясь на угол, чтобы окна были видны по косой. Сейчас зимой мало от этого толку, но ежевечерний выход на балкон вошел в привычку: чуть приоткрывать створку и смотреть в окна теперь уже соперницы, вслушиваться, словно напоминая себе о предательстве двух дорогих людей.

Постояв так минут пять, я вернулась в тепло, вспомнив, что так и не выпила жаропонижающего, слыша разрывающийся на всю квартиру свисток чайника. Поздравлений президента ждать и смотреть не хотелось, оливье у меня не было, я легла прямо так, в домашнем трико и толстовке, на кровать, забывшись тяжелым сном, под убаюкивающее урчание Мурзика.

Разбудил шорох. Мурзик впускал в одежду когти, будя и беспокоясь.

Прислушавшись, я разобрала тонкий скрип открывающейся балконной двери в соседней комнате. С ужасом вспомнила, что окно не закрыто, и меня тут же сковал страх.

В доме чужой человек. Может, вор или наркоман, а я совсем одна, с температурой и без сил.

В квартире повисла тишина, и, не помня себя, я плавно встала, сбрасывая Мурзика на пол, руки машинально взяли с полки вазу с толстыми стенками, холодящими пальцы. Прижала её к себе. Я прислонилась к бетонной стене, оказавшейся неприлично ледяной, борясь с шумным дыханием и свербением глубоко в носу. Захотелось чихнуть. Непреодолимо. Сильно. Почти нестерпимо.

На последнем издыхании я разинула рот и, когда незнакомец переступил порог комнаты, чихнула от души ему в самое ухо и обрушила на голову вазу.

Незнакомец пошатнулся, ухватился инстинктивно за дверной косяк. Нужно было срочно добавить. С перепугу схватила первое, что попалось. Задние лапы Мурзика. Замахнулась под возмущенное шипение взлетающего кота и в кромешной тьме зашторенной комнаты нанесла по врагу мощный удар. Когти вонзились в лицо человека, кот завизжал, взвыл, изворачиваясь, руки сами выпустили его, мужчина рухнул на пол квартиры.

Снова воцарилась тишина. Отдышавшись, я протянула трясущуюся руку в сторону и включила свет. Ну да, отличное завершение года.

На полу лежал молодой мужчина. В черных носках, джинсах, в пиджаке на голое тело. Светлые волосы аккуратно и коротко подстрижены, лицо нормальное, не считая кровоточащих царапин на коже. Ну, прямо ангел.

Пару секунд я всё ещё ошарашенно на него пялилась, затем, схватив стул, перешагнула через лежащего и, подняв за плечи, заволокла на стул, усаживая. Метнувшись в коридор, нашла в шкафу бельевую веревку и связала незнакомца не хуже профессионального мастера шибари, полагая, что с ангелами только так и следует поступать.

После этого тяжело оперлась на косяк, не в силах пошевельнуться, чувствуя липкий пот, струйками текущий по ослабленной спине. Осталось только позвонить брату, пусть забирает «гостя» в ментовку и гордится: у нас в семье все воинственные. Я так и не смогла до него дозвониться, догадываясь, что Мишка элементарно выключил сотовый, чтобы его не вызвали на дежурство. Смирившись, пошла в ванную умыться.

Бледная, от черных волос черты лица, и так слишком заостренные худобой, смотрелись ещё более острыми, и на фоне этой остроты рот казался алым, губы больше, чем обычно, а глаза, обычно темно-карие, посветлели, слегка зеленея вокруг зрачков. «Вылитая ведьма», подумала я, равнодушно отворачиваясь от зеркала.

***

Когда я вышла из ванной, чужак уже открыл глаза, приходя в себя, жмурясь и одновременно понимая, что обездвижен. Связан он крепко. Сгруппировавшись, он напрягал мышцы, но руки и ноги надежно фиксировались веревкой и стулом. Не считая шишки на голове и странного жжения на лице, его тело, да и он в целом, были в порядке.

— Очухались? — спросила я, наблюдая его тщетные потуги и не без гордости осматривая дело рук своих.

Глаза ярко-голубые, прозрачные, а у наркоманов и алкашей они мутные. И взгляд у него цепкий, проницательный. Я никогда не оказывалась в такой ситуации. Никогда не привязывала человека к стулу. Не вела беседы под бой курантов и шумные тосты, несущиеся сквозь новогодние мелодии из соседских квартир. Было в этом что-то нереальное. Или это температура так искажала её.

— Зачем вы связали меня? — голос низкий, чистый, с нотками баса, ну никак он не тянул на бомжа.

— Зачем вы влезли в мою квартиру? — спросила я, не приближаясь к нему, решив ещё минут пять понаблюдать за попытками освободиться. У меня ваз дома ещё три штуки, а голова у него всего одна.

2

- Да, вы не понимаете. У меня сегодня день рождения. Я подумал, что это розыгрыш.

- Ааа, тайные мечты, - широко улыбнулась я. Конечно, мне стало любопытно, кто у нас в доме такой игривый. – А в какую квартиру вы зашли?

- Сто шестнадцать.

- Сто шестнадцать?

- Да, - он кивнул. – Мы уже почти... и тут пришел ее муж.

Пару секунд мне казалось, что я ослышалась. Хотелось сказать: «Какая досада!», но затем захохотала. Во все больное горло. Запрокинув голову, осела на пол, так и осталась там сидеть, только ноги скрестила для удобства.

- Вы серьезно? – спросила я, отсмеявшись. – А дальше вы, как приличный любовник, через форточку? А что, в сугроб и до машинки никак?

Он окинул меня холодным, полным высокомерия взглядом, словно я, нерадивая, должна пасть ниц. Надо же, оскорбленное самолюбие. Ну правда, когда связан и пахнет разборками с законом - не до милости.

- Аня, вы мне не верите?

Похоже, до него начало доходить, что я не верю ни единому его слову.

Кто признается, что он вор?

Зачем Катьке изменять Сашке, они вместе живут всего полгода.

Да еще и с кем - с мальчиком по вызову. Я по-новому осмотрела пленного.

Парень явно захаживал в качалку и держал себя в форме, и лицом хорош, чисто выбрит, и даже розоватые пятна непонятного происхождения имелись вокруг красивых твердых губ с легкой ямочкой на подбородке.

Неа, не тянул он на детского врача, а на вороватого альфонса вполне.

- Ну, допустим. Почему вы оказались здесь?

- Было открыто окно, я подумал, так проще. Вы мне верите? – он так внимательно смотрел на меня, не отрываясь, что захотелось отвернуться.

- Послушайте, я знаю людей, живущих в той квартире. Вы лжете, - не отводя взгляд, сообщила я с превосходством человека, выводящего вруна на чистую воду, чувствуя, как самой жутко хочется воды.

Он шумно вздохнул и на секунду прикрыл глаза.

- Я уронил портфель, вы можете проверить, он лежит в снегу под вашим балконом, - сообщил он. – За углом стоит карета скорой помощи.

- Да-а-а?! А где же ваш медбрат или, - я хихикнула, - медсестричка?

Делать мне нечего, как с температурой по сугробам скакать.

Он сердился, квадратные челюсти сжались, заиграли желваки, а губы сузились в жесткую линию. Он вперился в меня рассерженным взглядом.

- Я не лгу!!!

Я скептически поджала губы, кивнула с лицом знатока, понимающего, что ради свободы человек способен придумать любую историю. Любую. Эта хороша тем, что мне очень хотелось в нее верить. Как здорово было бы доказать Сашке, что Катька - шлюха (в отличие от меня, верной ему). Показать, на кого он меня променял. Я даже представила, как звоню ему и прошу сейчас же зайти ко мне, а потом этот славно связанный парень с красивыми глазами цвета неба разоблачает изменщицу.

- Я врач. И учусь на актера.

- Угу, - закивала я. - А я балерина!

- Правда? – он смерил меня с головы до ног. За последнее время я так отощала, что вполне бы сошла.

- Нет, - возразила я, беря на руки вышедшего из укрытия Мурзика, требующего срочных поглаживаний и доброй порции угощения.

- Так это вы меня котом так?!

Я погладила своего защитника, и тот заурчал в моих горячих руках, словно маленький моторчик. Только Мурзик меня не бросал. Жаль, что у этого гада не было ботинок, а то бы я попросила Мурзика нассать в них.

- А кто вы?

- У меня ветклиника и магазин, - Мурзик окончательно простил меня и уютно расположился в ногах. - Я ветеринар.

- Слушайте, милая девушка, я знаю, что Новый год, вы болеете, но я говорю вам правду.

- А я вам не верю, - возразила я, борясь с приступом очередного чиха, и смачно чихнула в кота. Ну вот кто еще позволит делать такое с собой?

Я посмотрела на насупившегося парня, а затем встала и, приблизившись, залезла в карманы его пиджака. Улов был. Красная корочка, рассказывающая, что передо мной Дмитрий Степанцов, мастер клуба БДСМ «Золотая перчатка».

- Это не мое, - словно читая мысли, сообщил он.

- Так тебя зовут Дмитрий, и ты все-таки не вор, - обрадовалась я находке, как неслыханному сокровищу. Вот он, мой подарок от Дедушки Мороза. Я посмотрела парню в глаза с выражением победы на лице, очевидно говорящим: «Ты попал! Справедливость торжествует!».

- Хм, мастер клуба БДСМ, - продолжила я, предвкушая разоблачение шлюхи, и по-приятельски начала скабрезничать: – И часто вам, мастерам, через форточки приходится лазать, а?

Парень закатил глаза и промолчал, он ведь не знал, что он и есть мой подарок. Ну, бывает же в жизни такое. Но все-таки нужно было проверить, а вдруг он не мастер.

- Я, когда одевался, мне его дали второпях. Это не мой пиджак. Я поднялся в халате.

Пока он что-то говорил, я вспомнила, как однажды читала статью о том, как отличить настоящего мастера БДСМ от ненастоящего. Там было что-то о выдержке и хладнокровии. Как же это проверить? Насколько я помнила, обычно мужчины связывают женщин, а не наоборот. Я же видела «Пятьдесят оттенков серого». Что ж, проверим.