Ад для новенькой

Глава 1. Роза

— Пап, многие по специальности работают уже с конца первого курса, — конечно, я преувеличиваю, и он явно это понимает, но как ещё достучаться до такого упрямца? — А я уже третий окончила. Может, всё-таки хотя бы начну подрабатывать у тебя?

Он качает головой, тяжело вздохнув. Ну понятно... Всё ещё сомневается.

И точно — начинает снова знакомую песню про то, что у них особенный, элитный психологический центр с гарантированной помощью людям, которые туда обратились. А потому работникам мало иметь образование психолога, надо чутко определять, какой кому подход нужен, чувствовать людей. А я, мол, бываю излишне прямолинейной и резкой. Да, умница и уверенно иду на красный диплом, преподаватели меня нахваливают и любят. Но если хочу практику — стоит начать с варианта попроще, чем сразу в его психологический центр. Папа даже в качестве ассистентки меня отказывается взять!

Причём так из года в год, хотя я уже разбирала с ним некоторые случаи. Он не называл имени пациентов, описывал ситуацию как абстрактную, но спрашивал моего мнения по тому или иному случаю. Испытывал. И я ведь справлялась.

Напоминаю ему об этом, но папа тут же отметает:

— Это был лёгкий уровень сложности, взятый из личной практики вне работы в этом центре. Здесь совсем другое обычно. Здесь глубоко травмированные люди, порой даже не сознающие этого сами. Они будут уверять тебя, что всё в порядке. Уводить от реальной проблемы, прикрываясь незначительными или вымышленными. Врать в лицо, манипулировать. И очень даже убедительно.

— Так испытай меня на этом уровне сложности, — настаиваю. — Ты не можешь судить, справлюсь ли я, пока не даёшь мне шансы. Когда я окончу универ, тоже будешь находить поводы оттягивать? Я не хочу работать у конкурентов, пап.

Он криво усмехается, прожигая меня взглядом. Всё-таки колеблется… Чувствую это и чуть ли не задерживаю дыхание.

Дело даже не в конкурентах — папа это слово не очень-то любит, считая, что все мы работаем на общее дело. Дорожит репутацией своей клиники, но ни с кем не соперничает. Но для меня вопрос принципа начать именно у него, а в идеале, там же закончить. И папа это знает. К принципиальным задачам относится с пониманием, как и к любым мелким таракашкам. Не пытается подогнать всех под некую единую норму.

— Ладно, — помедлив, задумчиво бросает он. — Думаешь, можешь разговорить любого?

— Знаю наверняка, — тут же отвечаю, причём куда более уверенно, чем чувствую. Что-то во взгляде папы даже как-то настораживает.

— На днях ко мне приходил парень, твой ровесник. Вроде как добровольно. Мы начали общаться, но пробить броню не получилось. Вроде как стандартная ситуация для не готового к ковырянию ран человека: он послал меня и больше не объявлялся, связь с ним недоступна. Но меня никак не отпускает эта ситуация. Думаю, парень пережил что-то по-настоящему страшное. Вижу это в его глазах. И ведь у него был порыв прийти сюда…

Да уж... Подводка к заданию мне серьёзная. Но я с самым невозмутимым видом киваю, хотя даже не представляю, что папа может предложить, если этот парень и на связь больше не выходит.

— Ниточка к нему у меня всё же есть… Адам учится в универе, где ректор мой друг. Но использовать это самому — непрофессионально. Хочу попробовать подобраться к нему иначе. Ты подходишь. Ты ведь всё равно на заочный перевелась из-за желания начать работать, — и вот откуда папа так быстро это узнал? Даже удивиться не успеваю, переваривая всё остальное. И ведь есть что: — Попрошу друга перевести тебя к Адаму в группу, да, специальность не твоя, финансовый факультет, но будешь для галочки ходить. Один семестр — и всё на этом, потом уйдёшь. Сумеешь за это время добиться того, чтобы парень вернулся в центр или открылся тебе — работаешь у меня. И… Помни, мы не влюбляемся в пациентов. Нельзя погружаться в собственные эмоции, только в его.

**********

— Всем привет, я — Роза, — бодро и миролюбиво объявляю, придя в группу чуть пораньше. Попросила ректора, чтобы меня не объявляли официально: хочу сама. — Вам ведь уже говорили, что у вас новенькая?

— Да, но не говорили, что такая красивая, — тут же откликается какой-то смазливый блондинчик.

Вряд ли тот самый Адам... Хм, а ведь только сознаю, что папа не давал никаких данных по парню, который должен стать моей ближайшей целью. Впрочем, ладно... Имя не такое уж распространённое. К тому же, это наверняка ещё один вызов мне. Смогу ли чисто внешне определить, кто мог переживать какие-то страшные события в жизни? Без каких-либо вводных понять что-то о человеке?

Улыбаюсь блондинчику, отбиваю посыпавшиеся на меня вопросы давно придуманными ответами, присматриваюсь тут ко всем исключительно с научным интересом. Через семестр меня всё равно тут уже не будет, заводить друзей нет смысла. Да и не стоит, учитывая, что они тут все связаны с Адамом получаются. А к нему мне надо относиться как к пациенту. Просто подход будет чуть другой… Пока даже не знаю, какой.

Рассказываю ребятам, что в прошлом универе преподы брали взятки, а потому я решила перевестись в тот, где кристальная репутация. И не особо обманываю: у меня подруга учится как раз в том, который типа мой бывший — и она реально жаловалась на взяточничество, причём преподы ей без стеснения намекали на необходимость «подарков». А тут никто не может узнать, где я училась. Ректор в курсе наших с папой планов и готов полностью им подыгрывать, учитывая, что у самого проблемы с Адамом. По увлечениям я расписываю новым одногруппникам всё как есть — конечно, не упоминая психологию. Рассказываю, что люблю скалолазание, рок-музыку и путешествия автостопом. Про фильмы тоже делюсь, про книги. Многие поддерживают разговор, хоть и в группе немало одиночек. Но в целом я вливаюсь, и это заметно.

Возможно, скоро со мной начнут делиться секретами. А ещё я вполне соответствую образу новенькой, которая хочет со всеми подружиться — а потому, когда заговорю с Адамом, у него не должно возникнуть лишних вопросов.

Глава 2. Роза

Не знаю, какого чёрта я это делаю. Ведь сразу понятно, что этот парень не предложит что-то безобидное. Но с другой стороны... Если бы я не пошла за ним — он, скорее всего, потерял бы ко мне и тот проблеск интереса, что мелькнул в его глазах.

Потому иду следом с куда большей уверенностью, чем чувствую на самом деле. Аж вздрагиваю, услышав звук звонка…М-да, пропустить первую же пару в первый день будет таким себе началом. Да, я здесь на самом деле не учусь, но не будут ли у ректора проблемы из-за меня? Сильно отсвечивать и нарушать пока не стоит. По крайней мере, пока я не разберусь с этим парнем и не смогу уйти отсюда. Тогда меня можно будет и «отчислить».

Я-то медлю, а вот Адам вообще никак не реагирует на звонок. Продолжает уверенно идти, даже не оглядываясь проверить, я ещё здесь или уже нет. На мою заминку тоже не обращает внимания, едва ли её заметив.

Вздохнув, ускоряю шаг. Может, опять заговорить с Адамом?

Не успеваю — он всё-таки открывает дверь в какой-то маленький кабинет, где даже парт нет. Темно, непонятно: тут только стол и доска, ну и впереди несколько стульев. Растерянно прохожу вглубь, осматриваюсь. Хочу уже найти выключатель, чтобы хотя бы свет зажечь — но увы. Адам резко разворачивается и прижимает меня к двери, которую параллельно закрывает. Даже не так — запирает.

Успеваю только издать глухой выдох, как в мои полураскрытые губы врезаются чужие, атакуя сразу с языком. От неожиданности впадаю в ступор, но это явно не особо смущает Адама, который только расходится, вжимая меня своим телом в дверь. Его горячие ладони блуждают мне по телу, по-хозяйски сжимая и тиская, пока язык кружит по моему, то ли изучая, то ли добиваясь ответа.

И всё это — не говоря ни слова.

Меня пробирает дрожь. Я, конечно, целовалась и раньше — у меня был парень, но это… Это просто слишком. Тёмная комнатка, властный поцелуй сурового практически незнакомца, внезапность происходящего… Всё застаёт меня врасплох, и прийти в себя почему-то никак не удаётся.

Адам же, не церемонясь, просто берёт что хочет. А он хочет… Ещё как. Его желание нарастает волнами, причём всё мощнее с каждым новым прикосновением и движением губ. Чувствую это каждой клеточкой, потому что мы с этим парнем слишком прижаты друг к другу. Моё неосторожное движение — и вот мы уже чуть ли не трёмся. Причём Адам явно воспринимает мой жест как намеренный, ухмыляясь мне прямо в губы и ныряя ладонью под мою рубашку.

Ощущение его ладони на моей обнажённой коже мгновенно обжигает. Тем более что рука нагло подбирается выше, к груди… В то время как вторая мнёт мне попу, а потом и вовсе шлёпает.

Вздрагиваю, толкаюсь в плечи. Крепкие, кстати. Кажется, Адам даже не замечает моих трепыханий, потому кусаю ему губу и тут же, воспользовавшись заминкой, шиплю:

— Руки убрал.

На какое-то мгновение наши лица оказываются совсем близко друг к другу, но на достаточном расстоянии, чтобы я могла рассмотреть его чуть ли не детально. Даже при отсутствии света, который так и не успела включить.

Красив, зараза. Глаза так вообще завораживают. Мужественный подбородок с лёгкой щетиной, довольно полные губы, прямой нос с едва заметной горбинкой… Все его черты лица так гармонично сочетаются, что вместе складываются в объективно на редкость симпатичного парня. Меня этим не выбить — внешность не особо имеет значения, когда привыкаешь нырять глубже. Но… Накрывает дурацким смущением от того, что разглядываю Адама.

Не сразу понимаю, что и он смотрел на меня в это время. Без понятия, что там видел у меня на лице и к каким выводам пришёл, но и вправду убирает руки. Впрочем, легче от этого не становится, потому что Адам нагло склоняется, упираясь ладонями по обе стороны от меня, и горячо выдыхает мне чуть выше уха:

— А губы оставил, — явно усмехается, мазнув ими мне по скуле. С трудом сдерживаюсь, чтобы не заёрзать на месте. — И язык, — продолжает, проводя им по коже чуть ниже уха, вжимается к ней губами, а потом слегка цепляет зубами. Втягиваю воздух носом, ощущая, насколько это становится тяжелее. — И… — вкрадчиво продолжает Адам, поддавшись ко мне бёдрами, чтобы я прочувствовала, насколько он всё ещё возбуждён.

От этого соприкосновения словно током простреливает, хоть мы и оба одеты. Сердце пропускает удар, а кровь сосредотачивается всё ниже…

— Всё убрал! — тут же рычу.

Я ведь не спятила, чтобы позволять себя лапать оборзевшему типу? Который вроде как мой пациент, пусть и неформально. Нет-нет-нет, я ещё в своём уме, а потом подкрепляю слова действиями — брыкаюсь сильнее, настойчивее, игнорируя предательскую слабость по телу, умело управляемому им. Всё ещё управляемому. Даже когда он уже отстраняется.

Адам смотрит на меня скептически, недовольно, но в то же время с любопытством, как на диковинку какую-то.

— Ты сама за мной шла, — бросает небрежно, явно не считая нужным извиниться за это вот всё.

Более того — он будто предъявляет мне. Типа я соскочила?

— Откуда я знала, что за этим? — выпаливаю, отходя сразу же, когда, оттолкнувшись ладонями от двери, Адам избавляет меня от оков своей близости.

— За чем ещё я мог тебя позвать? — насмешливо парирует, окидывая меня неспешным взглядом по всему телу.

Ну офигеть просто! Меня прямо-таки захлёстывает возмущением, хоть и не умолкающий разум кричит, что это не профессионально.

Глава 3. Адам

Наблюдаю за ней. Продолжает источать обаяние и дружелюбие ко всем подряд, улыбается чуть ли не постоянно. На меня теперь и не смотрит — видимо, дошло, что розовые пони рядом со мной не пробегали даже.

А вот какого хрена я как приклеился взглядом к этой девчонке, другой вопрос. Бесящий, кстати. Как и её это слащавое поведение. Новенькой явно важно быть для всех хорошей, а ведь розе положено быть с шипами.

В целом наплевать, если нарвётся на какое-нибудь дерьмо этой своей приторной милотой. Но что-то в ней меня не отпускает никак. Да, симпатичная и да, проштырило нехило, когда в руках моих была. И не обламывали меня так давно. Но всё же, дело даже не в этом. Понять только не могу, в чём именно. Ещё не хватало коротнуть на девчонке.

— Ну так что, пикник в силе? — сразу после пар спрашивает Лёня. Насколько я успел заметить, он сегодня весь день вокруг Розы трётся. Зацепила явно.

— Да, — тепло отвечает ему девчонка, опять улыбаясь. Явно не догадывается, что он собирается использовать этот пикник как возможность для подката.

Зашибись. И почему меня это вообще волнует? Да ещё настолько, чтобы выпалить:

— Только скидываться все будем. Не нужно, чтобы девчонка платила.

И это ещё не самый безнадёжный мой порыв. Первый был — сказать, что всё на мне, угощаю типа. С каких это пор я долбанный альтруист?

— Ад, ты тоже идёшь? — тут же спрашивает меня Катя, милая блондинка с большой грудью. — Ты ведь не хотел.

Эта девчонка явно не прочь, чтобы я её в том кабинете позажимал. Обламывать бы не стала. Хм, а не воспользоваться ли этим? Закончить бессмысленный вечер чем-то более приятным, и пусть не в стенах универа, но и на улице как раз стемнеет достаточно.

Меня и самого претит смотреть на следы воздействия ублюдков, не то что девушкам показывать. Жалкое зрелище, тошнотворное.

— Решил, что если ты да, то и я, — подмигиваю Кате.

Банальнейший подкат, а она разве что не течёт. И то скорее всего да. Потом проверю. Пока просто пристально смотрю на её довольное выражение, слышу про то, как всё это мило, морщусь. Ненавижу это слово.

Я, блин, какой угодно, но не милый. Ну да ладно... Больше ничего толком не говорю, только вещи собираю. Вдруг чувствую взгляд Розы. Почему-то упорно не смотрю в ответ.

В голову неожиданно приходит, что неплохо будет начать зажигать с Катей прямо там, на пикнике... На глазах у новенькой. Пусть посмотрит, как я воздействую на девчонок, как они кайфуют от меня. Может, даже заревнует и пожалеет, что упустила особенный момент между нами.

**************

Нафига она вообще за мной шла? Предположим, и вправду не догоняла, зачем я решил с ней уединиться, но тогда мотивы какие были? Уйти от всех, опоздать на пару чтобы что? Настолько хотелось подружиться со мной? Ей прям принципиально, чтобы каждый к ней был расположен?

Без понятия, почему задаюсь этими дурацкими вопросами, вяло наблюдая, как однокурсники вовсю расслабляются за разговорами о самом разном на пикнике. Роза много рассказывает про прошлый универ, про то, как начинала заниматься скалолазанием и про свою мечту покорить Зуб Дракона. Это гора такая в Красноярском крае.

Я не встреваю в разговор, но слушаю всё. Катя ёрзает у меня на коленях — посадил её туда с самого начала, благо, мне можно хоть отыметь её у всех на глазах, никто и слова не скажет. Да и сама вряд ли будет против. Зажимается тут со мной чуть ли не с гордостью, светится вся.

А я себя идиотом чувствую. Откровенно лапаю Катю, просунув руку ей в вырез, а Розе хоть бы что. Даже не смотрит на нас. Нет, пару раз бросала взгляды — скорее случайные, но даже не задерживала. И никаких изменений на лице не было. Без понятия, почему за этим напряжённо слежу, аж малейшую мимику отслеживаю, как псих.

Катя, кстати, тоже не бездействует. Периодически шепчет мне что-то на ухо, пощипывая его губами, целует: то куда-то в щёку мажет, то в губы. И ёрзает у меня на коленях так, чтобы максимально прочувствовать моё возбуждение. Дразнится.

Откуда у меня вообще это возбуждение есть, когда всё скорее бесит, — другой вопрос. Лениво наблюдаю, как Роза широкими глотками отпивает вишнёвый сок. Она сегодня только на него и налегает. И на фисташки.

— Может, сыграем во что-то? — вдруг предлагает она.

— В бутылочку? — тут же откликается Лёня, который да, таки оказывает ей знаки внимания весь вечер.

То вопросов много задаёт о прошлом, проявляя интерес чуть ли не ко всему; то подливает ей в стакан, следя, чтобы не пустел; то комплименты отвешивает, то просто пялится. Поплыл пацан.

Есть от чего…

— В «Правду или действие»? — это наша деятельная Агния предлагает.

— Предлагаю «Я никогда не», — отклоняет оба предложения Роза. Чует, что иначе ей точно зададут сосаться с Лёней? Он явно хочет к этому подвести. — Это помогает лучше узнать друг друга, — мне кажется, или на этих словах она таки задерживает на мне взгляд, когда обводит им всех вокруг?

— «Правда или действие» тоже, — мягко, но возражает Лёня.

Походу, и вправду хочет задать ей поцеловать его. Детский сад…

Хотя то, что вытворяю сейчас я — тоже он. Ведь, поймав новый взгляд Розы, сильнее прижимаю к себе Катю, утыкаясь лицом ей в волосы. Дебил.

Глава 4. Роза

Дааа, папа… Удружил так удружил. Парень уровня сложности даже не задачи под звёздочкой, а какой-то совершенно недоступной.

Умом понимаю, что должна воспринимать эти его показушные жесты как попытку заслониться от мрачного прошлого новым собой, сильным, бесстрашным и влияющим на всё и всех. Но чёрт возьми, как мне это делать, когда он меня цепляет намеренно?

И не намеренно как будто тоже… Зря Адам такой симпатичный. Волнует одним только периодически темнеющим взглядом пронзительных глаз. Завораживающие они у него.

Его наглость, сила и как будто холодный ум в сочетании с внешностью — слишком убойный коктейль, который некоторые готовы хлебать залпом. Я не должна. Потому прокручиваю в голове информацию о нём без каких-либо эмоций. Впечатляет пусть других.

Оторвать бы ещё от него взгляд. Как застываю, глядя, как быстро и резко двигаются его бёдра, закрытые ногами Кати. Как она вообще могла позволить случиться этому всему здесь? Ещё и стонет бесстыдно.

«Я знаю, как заткнуть. Заодно обеспечить более острые ощущения».

Что-то сейчас он нифига не пользуется этими своими знаниями. Более того, как будто играет на публику — резко поднимает Катю вместе с собой, продолжая свои абсолютно неприличные действия уже с ней на коленях… Сажает её так, что сам оказывается ко мне лицом.

И теперь уже нет сомнений, на какую публику эта игра. Адам смотрит прямо на меня, продолжая двигаться. Его абсолютно тёмный обжигающий взгляд сразу захватывает мой, не отпускает. Сердце долбит уже где-то у меня в висках, а по телу прокатывается горячая волна. Такое ощущение, что все выполняемые им с Катей действия предназначаются мне. Адам умудряется через взгляд мне их передать, заставляет чувствовать.

Сглатываю и отвожу свой. Только замечаю, что у меня дрожь по всему телу. Какого чёрта я вообще стояла, как идиотка, и пялилась на этого потерявшего берега мудака?

Ещё и злюсь на него теперь. Хотя должна воспринимать как пациента. Сомнительный из меня психолог — такими темпами и самой понадобится настоящий.

— Ребят, пойдёмте отсюда, — мой голос хрипит, но хотя бы достаточно громко и убедительно звучит.

Меня поддерживают сразу: остаётся только удивляться, почему раньше никому это же в голову не пришло. Раз уж остановить Адама тут ни для кого не вариант, и мне не стоит, как уже давали понять.

Несколько секунд сбора мусора под стоны Кати — и вот мы уже выдвигаемся подальше. Делаю глубокие вдох и выдох, стараясь выбросить из головы яркие картинки занятия этих двоих… Удаётся не сразу, но в целом же делаю успехи — вот и взгляда на них не бросила, когда с ребятами собирались и уходили.

— Господи… — не выдерживаю на полпути, снова ощутив дрожь по телу. — Это всегда так?

Ну жесть же. А ребята восприняли чуть ли не как должное.

— Именно чтобы секс при нас — нет, впервые, — отвечает мне всё тот же Руслан. — Но это же Ад. От него можно ждать всё. И ему можно всё.

М-да, звучит-то как… Серьёзно и жёстко. Знали бы они, что их устрашающий лидер не так давно приходил в психологический центр моего отца за помощью…

Так, стоп. Им это знать не положено. А мне — глупо эмоционировать.

— Лишь пока вы позволяете, — только и отбиваю без эмоций и цели.

— Не позволять — не вариант, — это уже Лёня говорит.

Парень, которому я вроде как нравлюсь. Насколько могу судить… А то и ошибаюсь в подобных вещах — иногда мне кажется, что Адам смотрит немного похоже. Не совсем так, как Лёня, но определённо как на девушку.

— Допустим, — только и говорю, понимая бессмысленность споров. — А друзья у него есть?

Надо ведь побольше узнать о пациенте. И, пожалуй, даже интересно.

— Наверное, есть, — судя по тому, как Лёня задумывается, если и есть, то не в универе.

— Девушка? — вроде бы обычный вопрос, прощупывающий степень социализации пациента, но сердце по-идиотски пропускает удар. — Катя?

И сама знаю, что нет, она исключена. Но какого-то чёрта всё равно срывается её имя. И почему я вообще его запомнила? Ведь не всех тут поимённо различаю за первый-то день.

— Нет, он их меняет, — хмурится Лёня. — А что, и вправду заинтересовалась? — напряжённо.

— Ещё чего, — пренебрежительно фыркаю.

«Вправду»… Это он про то, как Катя выпалила, что я претендую на её место? Вспоминается усмешка Адама…

Ой, да пусть думает, что хочет.

— Тогда… — вздыхает Лёня. Настраивается так очевидно, что даже мило. — Может, сходим на свидание?

— Не сегодня. Я устала и, пожалуй, пойду домой, — автоматически отказываюсь, но, уловив погрустневший взгляд парня, мягко добавляю: — Давай на эти выходные.

В конце концов, почему бы и не попробовать сходить? Лёня приятный парень, из простых в хорошем смысле. А мне не помешает отвлекаться от Адама и обеспечить себя приятными эмоциями.

Тем более дозу их я получаю прямо сейчас, видя, как сияет Лёня.

— Отлично. Тогда я до завтра подберу варианты, предложу тебе, — заключает он.

***********

Лёня и вправду заморачивается с подбором вариантов свидания. Робко садится со мной за парту на следующий же день, сразу начав описывать:

Глава 5. Адам

Ещё вчера она сосалась за мной, а сегодня уже строит планы с этим прилизанным Лёней. И да, я в курсе, что целовался из нас двоих в этом моменте только я, но девчонка ощутимо дрожала и млела в моих руках. Я как бы не идиот. Такие темы секу.

И не то чтобы ждал, что Роза будет об этом помнить и заглядываться на меня, вокруг меня виться, как многие остальные, но… Чёрт. Да просто бесит это всё. Настроение с утра дерьмо.

Особенно злит, что эта упрямая девчонка у меня в мыслях сидит. Причём не только в универе. Серьёзно! Снилась мне она.

Ещё и занимались мы во сне какой-то фигнёй: оригами разных птичек лепили, Роза меня учила, как. А лучше бы учил её я, причём совсем другому. Моё подсознание просто поиздеваться решило, выдав мне такую чушь. Ещё и просыпаться было трудно и как будто даже жаль — а это уже совсем попадос. Я как бы не планировал превращаться в ванильку и млеть от подобной фигни. Ну и пусть Роза улыбалась мне во сне тепло. И смотрела чуть ли не с нежностью.

В следующий раз если нагрянет мне в башку, то пусть это будет сон из категории жёсткого восемнадцать плюс, а не вот это вот всё.

Зачем-то ищу её в соцсетях. Не то чтобы интересно ту самую горячую аву посмотреть… Пальцы скорее сами собой набирают. Находят быстро.

Роза на той аватарке в очередной раз улыбается, сидит на каком-то камне, сзади море. Её волосы развеваются на ветру, и разноцветная рубашка тоже. Она и без того не застёгнута на девчонке, обнажая купальник. Точнее, то, что в нём.

Грудь у неё что надо. Аккуратная, небольшая, но округлая. Непонятно зачем увеличиваю фотку, рассматривая детали.

Чувствую взгляд. Катя замечает, какой фигнёй я тут занят. Но, конечно, высказывать мне и не думает, только губы обиженно поджимает.

Я ведь и не обещал ей ничего. Она задержалась со мной только по причине своей сговорчивости, и уверен, что понимает это сама. Станет на что-то надеяться — попрощаемся.

Кажется, уже пора…

— Ад, может, сегодня ко мне? — как будто чувствует Катя, томно облизывает губы, смотрит на меня безотрывно. — У меня дома никого, родители к дедушке с бабушкой поехали с утра.

Вырубаю телефон. Нафиг залипать на недотрогах со сломанным ориентиром в выборе парня. Хотя бы сегодня ещё оторваться с Катей можно, а там посмотрим.

— Давай, — соглашаюсь, даже выжав из себя подобие улыбки.

Катя от этого мгновенно сияет. Наверное, вообще обо всём забывает… Я мало кому улыбаюсь.

— Ты не пожалеешь, — шепчет мне в ухо, тут же кладя ладонь на бедро.

А потом двигает пальчиками всё выше, приближаясь к ширинке… Не отвечаю, но и не отталкиваю. Вообще мы как бы на паре, препод уже вовсю лекцию читает, но Катю явно ничего не смущает. Публичность — её фетиш?

Готов поклясться, что Роза напрягается. Прислушивается к нам? Улавливает, что происходит?

Она вдруг роняет ручку.

— Извините, — неловко лепечет, тут же опускаясь под парту.

Под свою, конечно, но прям всей кожей чувствую, взгляд на нас с Катей кидает. Поднимается раскрасневшаяся такая, растрёпанная слегка.

Лёня сразу шепчет ей непонятно зачем, что сам бы поднял. Хотя даже сообразить в том моменте не успел, да и нафига такие жесты? Вряд ли Роза оценит.

Хотя кто её знает… Я ведь наглядно продемонстрировал ей, насколько Лёня бесхребетный. Фиговая из него опора будет, если даже за себя постоять не может. Да, меня тут все боятся, но хотя бы слово сказать бы мог, а не пытаться неловко замять. Я ведь не сказать, чтобы жесть и произвол тут устраивал без особой причины.

А Роза даже не сделала выводов. Щебечет там что-то Лёне в ответ, тут же затыкаясь, когда препод обращает на них внимание.

Ну и пошла она.

**********

До конца недели события с одной стороны закручиваются вяло, а с другой — много чего происходит. С Катей получается проще, чем я думал. Не дура в целом оказалась. Убиваться не стала, да и в целом явно больше ради статуса и качественного секса со мной зажигала, чем какие-то чувства ко мне испытывала. На следующий же день после разговора о завершении сама от меня отсела, без каких-либо лишних слов.

Всё-таки её сговорчивость мне прям нравится. Но в то же время, как ни странно, как будто начинает нравиться и прямо противоположное. Несговорчивость Розы.

До конца недели мы несколько раз всё-таки перекидываемся разными незначительными фразами по учёбе, преподам и даже, блин, погоде — когда попала под дождь. Первой начинает она: внезапно так здоровается со мной отдельно, когда садится за своё место прямо передо мной. Я тогда аж напрягся по-дурацки и уставился на неё, соображая, а точно ли такая уж недоступная, или у неё тактика такая ко мне. Типа в «горячо-холодно» играет.

Увы, нет. Это всё та же раздражающая доброжелательность, с которой, как я замечаю, Роза прям всем-всем уделяет внимание. Меня просто не исключает, а это скорее всего так себе знак. Я в её системе координат где-то там, со всеми, и ко мне надо как ко всем. И этим она не только бесит, но и какого-то чёрта увлекает сильнее.

Потому что иначе как объяснить, что я не просто случайно слышу, а прислушиваюсь и записываю себе на подкорку все её разговоры с Лёней? Как залипаю на этой дуре, не упуская ничего из ею сказанного. И вот к концу недели мне уже известно и когда у них там свидание, и откуда он её забирает и где она вообще живёт. Они со своей открытостью долбанные находки для шпиона.

Глава 6. Роза

До моего дома отсюда настолько мало идти, что вот мы уже у подъезда. Адам чему-то хмурится, а я смотрю на него и вдруг понимаю, что вот она — идеальная возможность наконец сблизиться. Всё-таки до конца семестра не так уж мало — эти четыре месяца могут пролететь стремительно, уже и сентябрь на середине.

Я живу одна — с первого курса причём. Это была наша совместная с папой идея — чтобы с восемнадцати я чувствовала себя самостоятельной и привыкала решать самые разные задачи без его помощи. И теперь это особенно кстати — не надо трястись, что папа вот-вот выйдет, мимо пройдёт или ещё как выдаст меня своим присутствием. Не факт, что Адам его помнит, но было бы стрёмно. Зато сейчас у меня полная свобода действий. И своя квартира, в которой никого.

Не знаю, насколько это хорошая идея, но он ведь вот-вот уйдёт. Я уже достаю ключи, Адам это видит. Ни слова не говорит, усложняя мне и без того непростой выбор — но другого случая может и не представиться. Да и повод у меня есть. У него вон губа разбита, кровит слегка. Ещё несколько ссадин на лице... А вообще дерётся слишком круто, особо не цепляли его, притом, что трое против одного.

— Зайдёшь ко мне? — выпаливаю бездумно, на нервах каких-то непонятных.

Зато теперь я в курсе, что и Адам может быть озадаченным. Так растерянно на меня смотрит, что даже забавно. Не ожидал явно. А ещё не о том думает, потому что серьёзнеет быстро, и теперь его взгляд совсем другой…

— Тебя немного задело, и я думаю, что стоит обработать раны, — поспешно добавляю, пока Ад не выпалит что-то настолько пошлое, после чего мне уже точно не захочется вести его к себе.

— Как-то не тянет знакомиться с твоими предками из-за парочки пустяковых царапин, — отбивает Адам, но смотрит на меня слишком уж внимательно. Пристально настолько, что чуть ли не смущаюсь.

Причём это чувство только усиливается, стоит только мягко пояснить:

— Я живу одна.

Адам усмехается. Знакомая ухмылка: такая же порочная и многозначительная, как тогда, в заброшенной кафедре…

— Чаем тебя угощу, — Боже, что я несу? Его взгляд совсем не обещает мирные милые посиделки, более того, мгновенно напоминает о том совершенно диком моменте на пикнике.

«Ты либо наивная идиотка, либо и сама не против, выделываешься только»…

Уверена, что Адам сейчас снова задаётся этим вопросом, и опять ставит на второе. Сердце ускоряет темп, его взгляд обжигает, а я продолжаю по-дурацки топить себя:

— Или ты любишь кофе?

— Договоримся, — хмыкнув, многообещающе заявляет Адам. — Пошли.

Пальцы чуть дрожат, открывая дверь подъезда. Так, всё, пора бы прийти в себя. Надо просто чётко прояснить, зачем мы идём. В конце концов, ну не совсем же отбитый Адам, девушке на выручку пришёл, да и тогда, на кафедре, остановился...

— Просто проясню ещё раз, я предлагаю тебе зайти не как парню. Просто ты подрался из-за меня, и я хочу хоть как-то позаботиться о тебе взамен, — вроде бы на этот раз я говорю обычные и безобидные слова, но при «позаботиться» странно шевелится в груди, надрывно слегка. — Ничего кроме.

— «Ничего кроме», — с усмешкой повторяет Адам, а я усиленно не смотрю на него: лишь вперёд, ведь мы идём к лифтам. — А ты уверена, что будучи такой пугливой, стоит звать меня к себе притом, что живёшь одна?

Пугливой? Я вроде бы уверенно держусь.

— Я тебе доверяю, — утверждая это, всё-таки смотрю ему в лицо, чтобы лучше воздействовать.

Говорили ли Адаму такие слова? Может, они всё-таки вызовут в нём отклик?

— Глупо.

С силой нажимаю кнопку лифта. Мнусь по-дурацки. Глупо, значит?

Причём Адам это невзначай бросил, как факт, а не угрозу или типа того. Но предупреждением вполне можно считать… Вряд ли он будет стараться оправдать моё доверие. У этого парня вообще непонятно что на уме.

И тем не менее, когда лифт открывается перед нами, я без колебаний захожу внутрь, глядя, как и Адам присоединяется ко мне. Нажимаю кнопку своего этажа… И вот уже двери закрываются.

Снова смотрю на задумчивого молчаливого Ада и пытаюсь прикинуть, как к нему вообще подобраться, чтобы… чтобы безопасно было. Подогревать интерес к себе как к девушке — явно не лучшая тактика, но насколько реально подружиться с таким парнем?

— И всё равно, я тебе доверяю, — мягко заявляю, когда Адам смотрит в ответ.

Скептически ухмыляется.

— Думаешь, я растрогаюсь от этого и буду паинькой?

Застываю, и даже сердце пропускает удар. Нет, ну в какой-то степени, может, и не так уж трудно было догадаться, с какой целью я твержу о доверии вот уже второй раз, но…

Чёрт. Неловко как-то.

— А ты не дурак, — пытаюсь как можно непринуждённее улыбнуться.

Ладно уж, можно и открыто говорить, если Адам при этом будет вести себя нормально. Он ведь может.

Не улыбается в ответ.

— А ты? — чуть снисходительно. — Не подействует же.

Сглатываю. Вот уже в который раз он намекает, что вести его к себе домой может быть небезопасно. И ведь не останавливаюсь…

Вдруг понимаю — потому что и вправду доверяю. Ну не верю, что Адам станет на меня с порога набрасываться сразу после того, как от чужих приставаний защитил. Склонить, может, и попытается, но разве я не справлюсь?