Адреналиновый рай

Пролог

Когда мне исполнилось шесть, отец уволился из автомобильного салона и открыл небольшую ремонтную мастерскую со своим другом. Мама работала медсестрой и поэтому часто после сада или школы я тусила в гараже. Ну как часто, всегда, если она задерживалась или дежурила в ночную смену. Я же боготворила отца и старалась за ним все повторять. Поэтому к десяти различала весь рабочий инструмент, к двенадцати знала основные узлы и выполняла роль «подавашки-принесишки», а к шестнадцати могла перебрать движок. К сожалению, особым успехам в школе это не способствовало.

Это было камнем преткновения в отношении родителей. Мама ругалась и говорила, что копаться под капотом ‒ «неженское дело», и что мне нужно иметь «стабильную профессию». Папа же отстаивал мое увлечение автомобилями, говоря, что будет кому передать бизнес и, вообще, хорошего механика везде «с руками оторвут». Так как ни один из них не уступал, в итоге сошлись к единому знаменателю, то есть светила после школы мне учеба на экономиста. Ведь это и хорошая профессия, как считала мама и, поможет вести дела в мастерской, не мешая моей любви покопаться в металле, как думал папа.

И вот, июнь, я поступила в универ, оставались какие-то несчастные два месяца свободы до учебы. А через две недели мне исполнялось восемнадцать. Еще год назад отец обещал, что подарит мне машину на совершеннолетие. Только выставил условие, если я хочу в ней что-то поменять или усовершенствовать, то это мое решение и делать мне все самой. К слову, с четырнадцати лет она платил мне небольшую зарплату. И я ее честно заслужила, ведь помимо мелких работ, вроде замены масла, была еще ненавистная, но очень важная уборка. Поэтому свои десять тысяч в месяц я имела и половину тратила на косметику, интересные вещи, перекусы, а половину откладывала. Скопилась приличная сумма, которую я с радостью потрачу на свою «малышку». А сегодня должны ее привезти.

Полгода я думала, какую машину выбрать, родители радели за практичность и безопасность, но о какой безопасности может идти речь, когда тебе восемнадцать? В итоге я все же уломала отца выбрать машину под мой характер. А мама все равно в них не разбирается. Сначала добрый папенька подсовывал мне Мазду МХ-5, замечательная кроха, впечатлилась я ее милым видом, мечтательно моргающими фарами, потрясающей управляемостью, но вот мощи в ней не было от слова совсем. К ней, конечно, можно было присобачить, например, движок от Форда Мустанга 1985 года, только это сплошное издевательство, пытаться всунуть его под такой маленький капот. Но тут на помощь пришли детские воспоминания и мой лучший друг. Когда мне было лет десять, я со школы в мастерскую бегала через старый автодром, где взрослые ребята учились запускать боком свои побитые жизнью Сильвии и Скайлайны, там же папа учил меня водить. Эти сладкие моменты не давали покоя. А в пятнадцать лет я увидела его. И если до этого образцом мужественности у меня были Татум и Вин Дизель, то тогда я поняла, что лысые мужчины не котируются. Парень лет тридцати с вечно непричесанными русыми вихрами и небольшой бородой, стройный, спокойный, он приезжал тренироваться всегда до обеда, поэтому я заставала лишь конец его тренировки, но то, как он ухаживал за своей машиной, купило меня с потрохами. Через месяц моего, казалось, тайного любования, он все же меня заметил, и уезжая, начал подмигивать фарами своего SXа. А потом он приехал к нам в мастерскую, отец расширился и у нас на территории был свободный бокс, который он сдавал таким «гонщикам», любителям самостоятельно повозиться под капотом. И в самом маленьком «механике» Мишка узнал школьницу, что почти ежедневно с наступления сезона до школьных каникул ловила конец его тренировки. А я, наконец, получила возможность рассмотреть машину и водителя вблизи. В итоге его «крошку» мы чинили вместе. Первым делом Миша посадил меня на пассажирское сиденье, прокатил и спросил:

‒ Что скажешь, мастер? ‒ лукавая улыбка навеяла мысль о том, что я бы хотела такого старшего брата.

‒ Больной скорее жив, чем мертв, ‒ прозвучал в тон ему мой ответ. ‒ Но дать полный диагноз могу, лишь проехавшись за рулем.

‒ Не наглей, Кнопка, ‒ щелкнул водитель меня по носу.

Обиженно надувшись, потерла кончик сопелки и начала перечислять, что чувствую, надеясь когда-нибудь добраться до руля этой машины:

‒ Моментами мне казалось, что машина теряет ход, хотя ты жмешь на газ, подергивается как-то. Еще у тебя «плавали обороты», странный скрип в районе мотора. А самое страшное, паршиво заводится твоя «крошка». Вероятно проблемы с топливным насосом, ‒ я сидела с умным видом, балдея от собственной крутости. Утерла-таки нос взрослому мужчине.

‒ И откуда же ты такая умная выискалась? ‒ засмеялся в ответ парень.

‒ От мамы с папой.

‒ Ладно тебе, кнопка, не обижайся. Я не со зла. Хочешь дам проехаться?

‒ Очень! ‒ почти завизжала я от счастья, и было кинулась на водительское кресло, как Миша остановил меня.

‒ Вот поможешь мне насос поменять, я даже пару уроков тебе дам.

Так началась наша дружба, и хоть мои родители смотрели на наши отношения с опаской, а Мишкины друзья со смешками вроде: «Малолетки, как глянцевый журнал, красивая обложка, откроешь, а внутри статья, статья», а девушки, что не задерживались надолго, с подозрением, мы не обращали на них внимания. Только одна из пассий поняла суть наших родственных чувств. И смеялась, что у моего «братца» рано проснулся отцовский инстинкт, который он с машины переключил на меня.

Поэтому я обратила свой взор на Ниссан, сначала на пятнадцатую Сильвию, такую как раз привезли на диагностику, а после случайно на сайте нашла продающуюся SX240, дорейстайлинговую, и пропала. Те же размеры и фары, что у Мяты, но безумное для меня количество кобыл под капотом. А главное она была такая же, как у Мишки.

Глава 1

И вот я стою в своей комнате перед зеркалом, в любимых чёрных джинсах с дыркой на правом колене, поверх топа накинута рубашка с закатанными до локтя рукавами, русые волосы убраны в "колосок", зеленые глаза светятся счастьем. В комнату заглянул отец.

‒ Вась, ты завтракать идёшь? Или будешь встречать свой транспорт голодная?

‒ Иду пап, иду, ‒ мы удивительно похожи друг на друга, и внешне, и характером, и увлечениями.

Отсалютовав отражению и подхватив рюкзак, я вышла из комнаты. На кухне как всегда гремела посудой мама, это было её царство, так же как у нас с отцом мастерская. На эту квартиру мы всего пару лет как переехали. Новостройка недалеко от сервиса, раньше жили в меньшей, но ближе к центру. Только зачем он нашей семье, если здесь есть все, что нам нужно, а в институт я буду ездить на машине?

В этой квартире была кухня-гостинная с "островком", гостевая, моя и родительская спальни, два туалета и ванная. Спальни по плану оказались неправильной формы, поэтому в закутках отлично спрятались гардеробные, и так решилась проблема ненавистных мне шкафов. Только пара полок для книг над компьютерным столом у меня в комнате и трюмо в родительской.

Кинув вещи в коридоре, я устроилась за столом, передо мной уже дымилась яичница с гренками и пара домашних сосисок. Вот за что люблю маму, так за то, что у нас даже полуфабрикаты домашние. Просто раз в месяц мы выбираем день и всей семьей лепим пельмени, манты, котлеты, крутим сосиски. Даже дополнительную морозилку купили для этого, туда же уже нарезанные или нашинкованные овощи отправляются и ягоды местные. Очень удобно, если в обычные дни некогда готовить. Мой телефон зазвенел, когда на тарелке оставался последний кусок сосиски.

‒ Привет, кнопка!

‒ И тебе коннитива, сенсей!

‒ Я сегодня на работе до шести, но вечером обязательно к тебе, будем смотреть, что из твоей малышки сделать можно.

‒ Спасибо, Миш, ‒ как же хорошо иметь друга, который готов потратить летний вечер, а то и далеко не один на ремонт твоей машины.

Я сбросила звонок, папа махнул мне от двери, мол, поторапливайся. Пришлось быстренько дожевать завтрак и, сказав маме «спасибо, умчаться за ним вниз по ступенькам.

Погожий летний денек радовал чистым небом, солнышко грело от души, асфальт начинал плавиться с самого утра. Но меня это не напрягало, пять минут до стоянки перед работой и я увидела подъезжающий погрузчик. Беспредельное счастье затопило мое сердце и вылилось парой слезинок.

‒ Дочь, да ты что? Не рада?

‒ Папочка, я не рада, я в восторге! Понимаешь, это моя малышка! Спасибо!‒ от переизбытка чувств я стиснула отца в объятиях так сильно, что он крякнул, чмокнула его в щеку и побежала изучать свой подарок. Ободранная, страшного кирпичного цвета, немного побитая, с пошарпанным салоном.

Из погрузчика вышел, поигрывая ключами, пожилой водила в наколках, прикурил, внимательно посмотрел на меня, потом на наших механиков и на отца.

‒ Это что, эта обезьянка будет кататься?

‒ Сам ты, орангутанг, ‒ обиделась я. ‒ Ключи от машины давай.

Мужик отсмеявшись, протянул мне связку и накладную. Отец заглянул в документы и отдал ему деньги.

‒ Заводи, капуцин, ‒ Подбодрила меня эта горилла, щелкнул стартер, послышалось мерное урчание мотора. Улыбка вновь озарила мое лицо и тут же исчезла. ‒ Во девки пошли, лучше б борщ варить училась.

Что он ворчал дальше, я уже не слышала. Машина послушно проехала кружок перед парадной и даже выдержала мой криворукий или кривоногий «пончик». Папа, кстати долго смеялся, когда узнал, как называется способ, сжечь резину задних колес крутясь вокруг передних. Заехав в бокс, я с нежностью погладила руль, и пошла к папе. Никаких погрешностей, незаявленных продавцом не нашлось, погрузчик можно было отпускать.

Еще через пять минут вокруг моего подарка собрался весь наш коллектив, а это двенадцать человек включая меня и папу: пара маляров, Пашка и Коля двадцати пяти лет, они по совместительству работали в нескольких мастерских, так как покраска не была часто требуемой работой, и восемь слесарей, от самого пожилого и уже собирающегося на пенсию Васильича до улыбчивого Шурки, что недавно стал отцом и пахал теперь в две смены. Собственно все ребята работали два через два, выходя в выходные дни только если было много заказов. Ну еще в «дни жестянщика». Отец же был на месте с понедельника по пятницу, выходные, он говорил, это святое, семья это главное. На самом деле в мастерской все уже давно считали друг друга родственниками, а меня «дочерью полка». Собственно поэтому теперь мою машину окружал консилиум механиков.

‒ Ну что, Васек, что будешь делать с этим металлоломом? ‒ съязвил Сергей Борисыч, ровесник отца и спец по ходовой. Его и раньше раздражали женщины за рулем, а после развода стал совсем не выносимым, поэтому он цеплялся ко всем автоледи, теперь всегда будет зубоскалить в мою сторону.

‒ Да ладно, Серый, ты же слышал мотор, да и видел, он новенький, тут ремонт-то чисто символический, девичий ‒ лоску навести, да по мелочи обновить, электронику подогнать. Не бузи, ‒ осадил его Васильич. Тот разбурчался и ушел. ‒ А ты, Василиса, не обижайся на него, он же теперь махровый шовинист, у него все бабье ‒ либо дуры, либо стервы. А шо сам дурак, на такой женился, никогда не признает. Эх, Клава бы ему сейчас такую трепку задала, небеса ей пухом, ‒ старый слесарь ударился в воспоминания о покойной жене и, сказав, чтобы обращалась по любым вопросам, ушел работать.

Глава 2

‒ Ремонт это как сходить в больницу, пошел проверять одно, пришлось лечить другое. Дочь, ты же хотела заняться покраской три дня назад? ‒ Папа зашел в покрасочную, и с удивлением обнаружил там мою «черную мамбу».

‒ Не поверишь, все шло прекрасно, пока мы не дошли до завершающего, и казалось самого простого этапа.

‒ Это какого же? ‒ в глазах отца замелькали смешинки.

‒ Ремни и музыка. Чертовы ленты и провода! ‒ как вспомню последние два дня, так чуть в слезы не бросаюсь. Мишка уехал на соревнования, а я осталась один на один с этим безобразием, ладно хоть Шурик под конец сжалился надо мной и вместе мы довели все до ума. И то, не без помощи Васильича.

‒ Василиса, не выражайся. И отчего глаза на мокром месте? Ты же все сделала?

‒ Да, но не без помощи, ‒ расстроено сказала я. ‒ И теперь мне стыдно, что не справилась самостоятельно.

‒ Малышка моя, ‒ отец крепко обнял меня. ‒ Ты большая молодец, большинство девочек и мальчиков в твоем возрасте не умеют и сотой доли того, что можешь ты. А друзья и близкие нужны, что бы помогать, так что нечего сердиться. А теперь, скажи мне дочь, почему черный цвет? Ты же девочка.

‒ Потому что как говорил Генри Форд: «Машина может быть любого цвета, при условии что он черный», ‒ я с улыбкой поглядела на отца, ведь именно от него впервые услышала эту фразу.

‒ Засчитано, ‒ ответил он. ‒ А теперь, раз ты пока здесь не нужна, поехали домой, я пообедаю, а ты, что бы до дня рождения тут не появлялась! До него меньше трех дней.

‒ Ольга! Черт, она же мне звонила, вчера! Или позавчера? Я совсем забыла. Мы же по магазинам собирались! Пап, а ты мне дашь денежку, немножко?

‒ Все спустила на машину?

‒ Не совсем, на бензин и масло оставила, ‒ я скромно потупила глазки.

‒ Ладно, не так часто ты у меня попрошайничаешь, мелкая.

‒ Спасибо большое! Жду в машине! ‒ я чмокнула его в щеку и, доставая на ходу телефон, отправилась на парковку.

‒ Олюшка, привет!

‒ Я с тобой не вожусь,‒ голос подруги звучал очень обиженно.

‒ Ну прости меня, пожалуйста, не специально же забыла, заработалась.

‒ Тебе машина дороже подруги. Я с тобой не разговариваю.

‒ А кто со мной разговаривает ‒ тот со мной по магазинам пойдет?

‒ С тобой разговаривает твоя почившая в бозе совесть. Мы должны были шопиться вчера!

‒ Ольк, прости. Серьезно. Не знаю, как так вышло, но готова искупить свою вину мороженым!

‒ Двумя! ‒ на том конце трубки послышался смешок. ‒ Вернее два мне и два Максу!

‒ Вымогатели! ‒ беззлобно зашипела я. ‒ Горячка тоже с нами пойдет?

‒ Да, кто-то же должен носить наши покупки, ‒ на полном серьезе ответила подруга, а ее парень, по совместительству мой друг и наш общий одноклассник издал протяжный стон.

‒ Тогда через полтора часа встречаемся на «Крестах», ‒ так называли жители самый большой торговый центр, находящийся на улице с поэтическим названием «тупик Крестовского».

За это время я как раз успевала сгонять в душ, перекусить, одеться и «доехать» на добром сегодня папе до магазина. Друзья ждали меня у входа. Они так мило смотрелись, что я не удержалась от улыбки. Высокий и худощавый, улыбчивый Макс с заметной рыжиной в волосах и веснушками на бледном носу и серьезная, миниатюрная, но фигуристая Ольга, постоянно поправляющая очки. У нее к одиннадцатому классу немного село зрение, а линзы носить подруга не могла, слишком чувствительная роговица, поэтому вот уже почти год она мучилась с корректирующими зрение очками, меняя уже третью оправу ‒ нашей любимой зануде вечно что-то было не так.

‒ Привет, неразлучники! ‒ подколола я друзей. ‒ Сразу по мороженому или пройдемся?

‒ И тебе, автобот, привет! ‒ ответил мне Макс за двоих. ‒ Конечно, без пломбира я не согласен терпеть эту экзекуцию и могу потерять какой-нибудь пакетик, ‒ его широкая улыбка не исчезла даже когда подруга ткнула его локтем под ребра за такие шутки.

Потом она вновь поправила очки, нахмурила брови и, оглядев нас, тяжело вздохнула.

‒ И правда, пойдем, а то, говоря твоим, языком, если этот механизм не заправить, дальше второго отдела не доедем, ‒ друг же состроил бровки домиком и, подмигнув мне, потащил нас к фудкорту, где был лоток с мороженым.

Усевшись за столиком, мы дружной компанией начали поглощать холодное лакомство, когда мимо прошла толпа расфуфыренных девиц и пара парней. Один был даже очень симпатичным. Тут я почувствовала, что кто-то упорно меня трясет за плечо, а парень заметил, что его разглядывают.

‒ Колесова, очнись! Мы идем по магазинам или ты будешь дальше слюной стол заливать?

Я повернулась к подруге, что-то она на взводе последние дни. Неужели из-за того, что я в гараже торчала?

‒ Олька, ты на меня все еще обижаешься? ‒ но мои слова были не услышаны, я лишь видела, как она нырнула в первый отдел.

‒ Еще как обижается, ‒ Макс пожал плечами. ‒ Она хотела обсудить твой праздник, а ты сначала сказала, что некогда, а потом перезвонила через день.

Глава 3

Несколькими днями ранее…

Двое парней пили кофе, сидя на старых покрышках у трассы. Летнее солнце, несмотря на ранний час, уже раскалило асфальт и воздух «плыл» перед взглядом.

‒ Ну что, Куросай. Пан или пропал?

‒ Да, Ворон. Взносы становятся непомерными. Не потяну, как бы ни хотелось.

‒ Да ладно, Зотов, не дрейфь, прорвемся, ‒ Саша Воронов хлопнул Мишу по плечу и допил свой Латте.

‒ Да я не об этом беспокоюсь, Сань.

‒ Да приедет твоя Агава, куда же она денется? Вы и так видитесь раз в пару месяцев, не отношения, а мозгоклюйство.

‒ Не начинай, ‒ Мишка отмахнулся от старого друга. Но было уже поздно, все мысли снова прочно заняла Екатерина. Катя. Катенька. Он даже не сразу услышал вопрос товарища.

‒ Куросай, а почему все-таки Агава?

‒ Такая же пьянящая, то горькая как хина, то сладкая как шоколад, как и текила или мескаль, что делают из этого растения, ‒ он смял стаканчик, закинул его в урну и пошел к машине. ‒ Поехали, Ворон. Наше тренировочное время.

Утреннюю блаженную тишину разорвал рев моторов, над трассой местами заклубился дым, кое-где поднимались пылевые облака. Шла подготовка к соревнованиям.

Опустел автодром, отгремели поздравления, награждения и напутствия на следующий этап, в разбитом, на специально отведенном для этого месте, гонщиками лагере набирала обороты вечеринка. Всем нужно было сбросить напряжение тяжелого дня. Миша сидел на перекладине беседки и пил безалкогольное пиво, смотря как на импровизированном танцполе двигается под латиноамериканские ритмы гонщица команды Монстров. Оторвать взгляд от водопада светлых волос, чувственных губ и таких нежных рук было не в его силах. Он тяжело вздохнул, мысленно надавал себе пощечин и пошел к ней. Она не замечала его так нарочито, что злость охватывала разум. Всегда спокойный, уравновешенный и рассудительный Зотов, доведенный до ручки, не давал себе отчета, настоящий «Черный носорог». Катя была к нему спиной, когда он оказался рядом и, схватив за руку, притянул к себе. Прижав девушку, он вдохнул аромат исходящий от нее, такой знакомый запах ванили и черного перца, ее любимые духи, уже давно и его тоже. Заиграла «Она» от Дон Омара, Агава лукаво улыбнулась, очертила бедрами «восьмерку», и вот он уже повел ее в чувственной бачате.

‒ Почему ты игнорируешь меня?

‒ Потому что я долго тебя ждала, ‒ она сползла спиной по его животу, заставляя резко дернуть ее наверх.

‒ У меня больше нет шансов? ‒ все, что он смог, так это выдавить горькую усмешку.

‒ Почему же, ‒ прошептала девушка, практически касаясь губами его уха. ‒ Остался последний, ‒ она схватила его за руку и потянула с танцпола.

В темноте парковки Агава уверено довела его до своей машины, запрыгнула на капот и обняла за талию ногами. Миша молчал, он знал, если Катя хочет что-то сделать или сказать, то лучше не сбивать ее настрой. Эта девушка всегда испытывала его терпение, но лишь она была ему нужна.

‒ Монстр предлагает тебе контракт, ‒ выдала Катя, отдышавшись от долгого поцелуя. ‒ Но ты должен переехать в Москву.

Глава 4

Заговорил Мишка только когда мы вышли из воды.

‒ Я уезжаю, Кнопка. Меня берут в ее команду. Вчера написал заявление на работе, две недели отработки и все.

Это была замечательная и в то же время ужасная новость. «Братец» сох по Кате уже несколько лет, пытался отвлечься круговертью подружек, но все было бесполезно. Поэтому хорошо, что они будут вместе. Но как же я тут без него? Ведь теперь у меня есть своя «малышка» и была куча планов на совместные покатушки. Мы застыли на месте после его слов, они медленно переваривались в моей голове. Пульсом бились мысли: «Не реветь. Не расстраивать. Он заслужил это место в команде, рядом с ней. А как же я? Нельзя думать только о себе». Пришлось собрать волю в кулак, улыбнуться как можно шире и обнять покрепче.

‒ Мишка, как же я за тебя рада! Это же потрясающе! ‒ щебетала я, мысленно подвывая от горя.

‒ Правда, Кнопка? Я так боялся, что ты расстроишься, не знал, как тебе сказать.

‒ Ну, я конечно расстроилась из-за твоего отъезда, но такой шанс бывает раз жизни! И потом, мне надо подучиться, подрасти и пойти по твоим стопам, ‒ подмигнула я ему. ‒ Зато у меня теперь блатные билеты на рдс будут, ‒ Мишка облегченно засмеялся, и мы пошли к друзьям.

А через день мы сидели у праздничного стола у меня дома, я немного пришибленная из-за лекции родителей на счет моего «неподобающего» вида, черт бы побрал Олькину месть, а остальные тихо похихикивая, хотя подруга тоже была «ненадлежащее» одета.

‒ Как-то нехорошо, у тебя день рождения, а ты трезвая, ‒ протянул шепотом Макс, хотя с тем же успехом он мог проорать на всю комнату.

‒ Ты же знаешь мое прохладное отношение к алкоголю, тем более мы с Мишей сегодня за рулем, ведь должен же кто-то ваши бренные тушки домой доставить?

‒ Милый, отстань от Лисы, не пьет она и хорошо, ты бы сам реже свой бокал ко рту подносил, ‒ прищурилась Оля, оценив количество алкоголя у своего парня.

‒ Да, Макс, ‒ встрепенулась мама. ‒ Растягивай удовольствие, а то мне потом придется отчитываться, почему ты от нас приехал нетрезвый.

‒ Теть Маш, так мы же еще на вечеринку, танцевать буду ‒ протрезвею, тем более «накачавшихся» туда не пропускают.

‒ Ага, только выпускают, ‒ вклинился Миша.

‒ Да ладно, Маш, вспомни нас в их возрасте, тем более Оля ему спуску не даст, ‒ увещевал жену папа, а подруга злорадно потерла ручки, так посмотрев на бойфренда, что тот сглотнул и отставил бокал подальше.

А как только стало смеркаться мы, выдвинулись веселиться дальше, разделившись на две машины, девочки отдельно, мальчики отдельно.

‒ Ты какая-то задумчивая после того, как съездили на пляж. Что-то случилось?

‒ Миша уезжает в Москву, работать и… жить, ‒ ответила я Оле и на глаза автоматически навернулись слезы.

‒ Вась, ну ты же не думала, что он будет с тобой… с нами нянчиться вечно. Он же взрослый мужчина, ему за тридцать. Пора уже и семьей обзавестись.

‒ Да все я понимаю, ‒ прервала я нотацию подруги. ‒ Просто тяжело мне. Он же больше, чем друг, ‒ мы остановились на светофоре и я повернулась к ней.

‒ В смысле? ‒ округлились глаза у Ольки.

‒ Да не в том, балда! ‒ в сердцах я нажала на газ и машину немного повело. ‒ Как брат он мне!

‒ Ага, конечно. Брат. Я тебе верю, ‒ съехидничала она. ‒ Ты сама-то в эти слова веришь?

Я задумалась. А ведь она права. Мне Миша очень сильно нравится. Просто я всегда запрещала себе об этом думать. Человека, так сильно подходящего мне, и так хорошо понимающего меня я еще не встречала.

‒ Эй, прием! Вернись в реальность или мы попадем в аварию.

‒ Прости. Отвлеклась. Наверное, мне стоит обратить внимание на противоположный пол.

‒ Здравая мысль. Начнем с сегодняшней ночи! ‒довольная Олька расслабленно откинулась на спинку, а я парковалась рядом с Мишкой.

В темноте танцпол на пирсе смотрелся потрясающе, украшенный гирляндами, с легкой «интимной» подсветкой, он вызывал чувство уюта и расслабленности. Здесь не было мерцающих огней стробоскопов и бешенных ритмов современной электронной музыки. Нет. Только чувственная латина и мягкий полумрак.

‒ Ну что, по коктейлю или дамы сразу хотят на танцпол? ‒ ехидно хмыкнул Макс и заслужил сразу три укоризненных взгляда. ‒ Да ладно, я же пошутил, любимая, ты подаришь мне этот танец? ‒ взял он Олю за руку.

‒ И этот, и все следующие, шут мой гороховый, ‒ съязвила в ответ подруга и, они оставили нас с Мишей.

‒ А ты, именинница, потанцуешь со мной? ‒ друг протянул мне ладонь.

‒ Разве я могу отказать своему лучшему другу? ‒ и, оказавшись в крепких мужских руках, отдалась на волю партнеру и музыке.

Через пару танцев братец выдохся и попросил пощады, заиграло что-то бодрое и мы остались на танцполе с Олей вдвоем, отправив парней к бару.

‒ За правым плечом объект, ‒ «шепнула» мне в ухо, перекрикивая музыку, Олька.

Я, как мне казалось, изобразила поворот в танце, мазнув взглядом по молодому человеку, которого имела ввиду подруга, и увидела того самого из ТЦ и с пляжа.

Глава 5

Над городом тихо занимался рассвет. А мы всей компанией «Most Wanted» провожали Мишку. Сначала долго обнимали, говорили много напутственных слов, а потом кавалькадой провожали до выезда из города. И лишь когда я приехала домой, дала волю слезам и так уснула на мокрой подушке, обнимая плюшевого мишку, что подарил мне братец на прошлый день рождения.

Утро, начавшееся в обед со звонка папы, не порадовало, низкие тучи в окне обещали грозу масштаба апокалипсиса, а в зеркале отражалось опухшее от слез лицо. Кое-как умывшись и перекусив, я решила съездить за канцеляркой для института. Все равно надо будет, а потом могу и забыть. Хотя что там надо-то, с десяток тетрадей до ручки. Заеду в книжный. А потом на автодром, если дождя не будет. В это время он пустой.

Книжный встретил тишиной, никто не ходил вдоль стеллажей, не листал книги, не выбирал учебники, правильно, все-таки еще сезон каникул и отпусков. Продавщицы посмотрели на меня как на манну небесную, рассказали про литературные новинки, нашли кучу тетрадей с машинами на обложке, даже вручили дисконтную карточку. Так им скучно было. Вышла я из магазина в хорошем настроении, которое только улучшилось, когда я приехала на автодром, по которому гулял только ветер. Довольная как слон включила Vybz Kartel и надавила на газ. Парни видимо катали с утра, так как покрышки изображали на поле какую-то трассу. Первый раз я проехала ее медленно, изучая повороты, расстояния между ними, вдумываясь, на что мне хватит умения, а на что нет. Ведь очень жалко бить свою «малышку». Второй раз я уже ускорилась, немного забрасывая задницу, а после и вовсе расслабилась, «прочувствовав» маршрут, что оказался достаточно простым. А вот и единственный поворот-петля. Дернула ручник и ощутила блаженство, руки порхали по рули, как бабочки, машина летела по заданному курсу боком, уткнувшись носом в воображаемую линию, очерчивая задними колесами идеальную окружность. Только на финише поняла, что ручки-то вспотели. Удивительно, во время заезда я этого не замечала.

Но на этом лимит радостей на сегодня видимо был исчерпан, так как небеса, наконец, разверзлись и полил почти тропический ливень. Почему почти? Да потому, что я не в тропиках, а в средней полосе живу. С такими мыслями и поехала домой. Уже у подъезда раздался телефонный звонок.

‒ Привет! Как, отошла от проводов? ‒ бодрый голос Макса оказался, как нельзя кстати. ‒ Мы тут с Олькой в кофейне на Горького сидим, от дождя прячемся. Приезжай.

‒ Привет. Отошла. Минут через десять буду, ‒ пришлось развернуть машину в сторону выезда из двора.

Кофейня эта была милым местом, ребята любили ее за имбирные печеньки к кофе, а мне она нравилась за невероятное какао со взбитыми сливками и зефирками. Но усевшись к друзьям и сделав заказ, я практически неслышно прошипела.

‒ Да что ж за нафиг, преследуешь что ли ты меня? ‒ В помещение вошел тот самый брюнет, с которым я танцевала на Плайа байле под ручку с той самой блондинкой, что требовала держаться подальше от «ее» Чаки.

Повезло, что сели они достаточно на другом конце кофейни и девушка расположилась спиной к нам. Мне же ничего не оставалось, как отвернуться и сделать на всякий случай вид, что я их не видела.

‒ Ну как? Чем будем заниматься последний месяц перед учебой? ‒ Горячка, как всегда фонтанировал энергией, которую не под силу сдержать даже флегматичной Ольге.

‒ Да все как обычно, Макс, только к работе добавятся тренировки. Хочу поучаствовать в местных соревнованиях на первое сентября.

‒ Вась, ты серьезно? ‒ Оля задумчиво потрогала мой лоб ладошкой. ‒ Температуры вроде нет.

‒ Ну а что? Клево же, любовь моя. Ты не рада рвению нашей подруги? ‒ Рыжий перехватил руку своей девушке и галантно поцеловал в запястье.

‒ Вы такие милые, что меня почти тошнит, ‒ расхохоталась я.

‒ Спасибо, дорогая, ‒ Олька укоризненно на меня посмотрела. ‒ А тебе не будет стремно? Ты же только права получила. Опыт небольшой. Ведь тебя парни под орех разделают, и это местные, а если из других городов будут гонщики? Неужели ты не боишься?

‒ Боюсь, Оль, очень. И «обезьяной с гранатой» звать будут, и «уберите бабу с трассы» прозвучит. Я уверена. Но безумно хочу испытать то чувство эйфории, которое есть только на соревнованиях.

Подруга понимающе улыбнулась, подняла чашку кофе и подмигнула.

‒ Тогда за твою смелость, за твою удачу и за твою победу. Как минимум со своими страхами, ‒ мы чокнулись и погрузились в волшебную негу кофейно-шоколадных напитков.

Вскоре дождь закончился, впрочем, печеньки тоже, в чашках можно было разглядеть дно, расплатившись, мы засобирались на выход, но уже на крыльце столкнулись с парой, которую я упорно старалась не замечать внутри. Девушка состряпала брезгливо-высокомерную мордочку и уселась на пассажирское сидение Тойоты GT86, она же Субару BRZ, цвета серебристый металлик с алыми колесными дисками. А парень, закрыв за ней дверцу и проходя к месту водителя, оглядел мою машину, что стояла впереди, отметил клановую наклейку, ухмыльнулся, обернулся, посмотрев почему-то на Макса, и уехал. Ну правильно, какой нормальный мужчина подумает, что водитель этого чуда ‒ девушка? Я же, договорившись с друзьями, что завтра после работы, мы пойдем в ближайшее тайм-кафе играть в колонизаторов или мафию, если наберется компания, поехала домой.

Так полетели дни, наполненные работой в мастерской, почти ежедневными тренировками, на которых иногда кто-то из «мостов» составлял мне компанию, подсказывая, где я ошиблась. Чаще всего это был Ворон, он снимал мои «заезды» на видео, а потом вместе со мной разбирал косячные моменты. Когда я спросила, почему он мне помогает, Саша ответил, что, во-первых, ему будет стыдно, если кто-то из наших проедет плохо, а во-вторых, Миша обещал приехать. Да еще в компании своей девушки. Так что нельзя мне «упасть в грязь лицом». За это я была очень ему благодарна. Периодически я встречалась с Олькой и Максом. Только благодаря им не пропустила собрание первокурсников, на котором нам стало известно в какой группе кто учится, имена кураторов, даже расписание и когда случится «линейка». К моему счастью, сбор студентов был с утра, пар не намечалось, а соревнования были после обеда. Так что я успевала отметиться перед куратором и рвануть на импровизированный автодром, состряпанный на огромной парковке одного из торговых центров. Ну и что, что не настоящий, временный, зато они там недавно новый асфальт положили, идеально ровный.

Глава 6

Утро первого дня осени встретило прохладой и солнышком. Закинув в багажник комбез, шлем и сумку с джинсами, футболкой и кедами, я посмотрела на отражение в стекле. Почему-то захотелось сегодня быть чуточку женственной. Наверное, пора разделять обычную жизнь и автомобильную, все же девочка как-никак. Поэтому сегодня из бокового стекла собственной машины на меня смотрела девушка, облаченная в черное платье до колен с рукавами в три четверти, удлиненный бежевый кардиган и горчичного цвета лодочки. Даже волосы в косу собирать не стала. Главное теперь в машине, во всем этом не запутаться, а то смешно будет, если вывалюсь из нее перед будущими одногруппниками, вместо того что бы красиво выйти. Припарковалась я на улицу дальше универа, пройти всего пару домов, зато места для машины хоть отбавляй, а у моей новой альма-матер яблоку упасть негде. У главного входа меня уже ждали мои неразлучники. Как хорошо, что в нашем институте много факультетов. И наш экономический учится в одном корпусе с Максовым программерским. Пока ректор толкал речь на небольшой площадке перед главным входом, где толпились студиозы, мы, перешептываясь, знакомились с группой. Рыжий, сдав мне на руки Ольку ушел к своими, пообещав приехать на соревнования. Олюшка же должна была сразу отправиться со мной, дабы поддержать морально и если надо, физически, в смысле, вовремя дать валерьяночки. Как только Горячка нас покинул, подкатили парни из нашей группы, с одним из них, Стасом, мы вместе сдавали документы. Низенький и полненький, русоволосый, он полностью оправдывал свою фамилию ‒ Колобков, и даже не обижался, когда его называли Колобком, снисходительно улыбаясь в ответ. Только один раз я услышала от него, что мужчину полюбят любого, а вот женщинам приходиться проходить огонь, воду и медные трубы ради красоты и внимания. Так что комплексами по поводу небольшого лишнего веса он не страдал. С ним был Дима, смешной лопоухий парень, упорно пытавшийся спрятать торчащие уши в длинных волосах, к счастью тщательно вымытых и уложенных.

Они, узнав, что я сегодня участвую в соревнованиях, сказали, что обязательно приедут поболеть. Но если мы потом вечером обещаем пойти на студенческое посвящение.

Оставив Ольку с машиной на попечение Ворону, я пошла подать заявку на участие и получить стартовый номер. И получила, очень счастливый, тринадцатый, хитрые парни выбирали те цифры, что нравятся, а мне об этом не сказали, вот и досталось то, что никто не берет. Ну и ладно, фиг с ними с суевериями. Вернувшись обратно, я увидела Мишку, и взвизгнув, повисла у него на шее.

‒ А ты говорил: «не ревнуй, дорогая», ‒ раздался сбоку приятный женский голос с хрипотцой. Я растерянно стекла с друга.

‒ Здрасти, Катя. Я Вася, ‒ представилась светловолосой Мишкиной любви, с интересом ее рассматривая.

‒ Здравствуй, Василиса, наслышана о тебе, ‒ усмехнулась она мне в ответ, а мне как-то стало не по себе. ‒ Не расстраивайся, только хорошее, ‒ расхохоталась девушка братца.

Я еле заметно выдохнула. Но в голове настойчиво забилась мысль, что с такой соперницей мне точно не тягаться, и выглядеть мой «дымок» будет явно не убедительно.

‒ Что загрустила, Лиса? Неужели не готова к заезду? ‒ Брат потрепал меня по щеке. ‒ Не переживай, первый раз, он почти всегда жестокий. Я просто заглох на середине заезда. Надо мной не ржал только ленивый.

‒ А я не докрутила руль, воткнулась в ведущего, в итоге меня развернуло, снесло на обочину. Выбраться из собранной тачкой кучи резины самостоятельно уже не смогла, ‒ продолжила Катя.

‒ Про мой первый выезд ничего не скажу, ‒ нахмурился Саша.

‒ Почему? ‒ удивилась Олька.

‒ Да потому что он не выехал на старт, ‒ ответил за него Мишка, неприлично заржав. ‒ Он выпил для храбрости успокоительного, потом подумал, что мало, и повторил… Три раза. В итоге Ворон спал уже на тренировочных заездах.

Все посмотрели на Сашу, а он только с лукавой улыбкой развел руками, да пожал плечами, мол, а что поделать, с каждым может случиться.

‒ Оля, не смей давать мне валерьянку. Проспать первый выезд я точно не хочу. Уж лучше облажаться.

‒ Даже и не мечтай об этом, ‒ подмигнула Катя. ‒ Мы с тобой должны разнообразить турнирную таблицу этих закоренелых шовинистов.

Тут объявили тренировочные заезды, все пошли влезать в комбезы, проверять машины.

Заездов было два, но торопиться я не стала, Оля сидела рядом и снимала трассу на видео, я вслух считала метры и называла фигуры. Почему-то так мне было проще. Просмотреть, подумать, рассчитать, запомнить и потом уж довериться своим чувствам. Все как говорил Куросай, чувства и холодный расчет.

Пока я просматривала видео, Оле позвонил Макс и мальчишки, она взяла пару бейджей для друзей и провела их к небольшому «насесту», что Мишка с Вороном соорудили, так как какая бы организация хорошая не была, все равно там и тут образовывались задержки и простои, а в ногах правды нет. С Горячкой приехала его одногруппница, Света, худая, каждом ухе минимум четыре серьги, вся в черном и с синими прядями в темных волосах. Он сказал ей про меня и соревнования, а девушка оказалась поклонницей НФСки, как она сказала: «В детстве часами могла от этого симулятора не отрываться». Поэтому поехала с ним. Олька, конечно, ревниво приподняла бровки, но Светка сходу залепила ей, что на чужое не претендует, и уселась между Димкой со Стасом, предварительно их растолкав. Кажется, наша компания немного разрослась, подумалось мне, и я переключилась с друзей на соревнования.

Глава 7

Договорившись встретиться у ночного клуба, мы разъехались по домам, мыться и одеваться. Ужасно не хотелось ни на что менять кеды и джинсы. Ну собственно я и не стала. Просто достала чистые штаны и новые белые кроссовки. Да и вообще решила не заморачиваться на эту тему, добавив топик на бретелях, пиджачок и. На лице минимум краски. Пусть кому надо тот и изгаляется. А я с друзьями общаться иду.

В свете фонарей на улице начала ощущаться осень, холодный ветерок забирался под полы пиджака и морозил кожу. За мной на такси приехал Саша. Сказал, что дело мне одной шарахаться. Яркая неоновая вывеска освещала лица ребят, что уже ждали нас у входа. На то, что трое из компании явно старше никто из организаторов и не обратил внимания. Мы приехали пораньше, поэтому успели занять столик подальше от танцпола. Тут не так громыхала музыка, можно было говорить, не надрывая связки. Да и поесть все хотели, так как не успели дома. Пока народу было не очень много, играл ненавязчивый плейлист, состоящий из хитов чуть ли не начиная с восьмидесятых. Наш стол заставили тарелками и мы накинулись на еду. Первокурсники, что пришли на посвящение были в шоке, но голод не тетка и никто из нас не обращал внимания на косые взгляды. Наконец, когда все довольные отвалились от стола на диваны, Мишка поднял бокал.

‒ Предлагаю тост за первый раз. За первые соревнования Лисы, что оказались вполне удачными. За ваш первый курс, пусть в учебе не будет таких крутых виражей, как на сегодняшней трассе. Ну и за первую любовь. Вдруг кому-то повезет, и она окажется на всю жизнь, ‒ он подмигнул Ольке с Максом, приобнял Катю и отсалютовал мне бокалом.

‒ Спасибо, Миш, за первый раз! ‒ подняла бокал я в ответ.

В этот вечер было много танцев, смеха и даже несколько откровенных разговоров. Первым стал Ворон, который закружил меня на танцполе, под не очень ритмичную композицию.

‒ Знаешь, Лиса, я раньше не понимал, что с тобой Куросай так носится. А теперь вижу, ты замечательная. Поэтому, если вдруг к тебе начнет кто-то клеиться, смотри, у тебя теперь два старших брата, ‒ засмеялся, и в танце прижался лбом к моему лбу. Со стороны этот жест, вероятно, смотрелся чересчур интимно, поэтому Миша после провел с нами разъяснительную беседу.

А потом я с Катей вышла на небольшой балкон, который в основном использовали как курилку, но иногда можно было поймать окошко, когда он был пуст и просто немного остыть. Все же в зале не спасали даже кондиционеры. Устроившись на перилах, мы любовались четырьмя припаркованными перед парадным входом машинами. Нашими. И сначала молчали. Но недолго.

‒ Мишка рассказывал тебе, как мы познакомились? ‒ начала она, ласково смотря на его «малышку». Я покачала в стороны головой. ‒ Так и думала. Он спас меня, Вась. Я не справилась управлением, улетела в отбойник, машина загорелась, а дверь заклинило. Все как в плохих голливудских фильмах. Он первый прибежал через полтрассы, выбил окно и вытащил меня. Мой герой. Только тогда я была другой, не самой собой. Мне нравилось тусоваться, дорогие шмотки, состоятельные парни. Хорошая должность в известной корпорации, карьерный рост. Мишура. Он был готов бросить все ради меня, а я нет. Но когда до меня дошло, что я не смогу заниматься ничем кроме дрифта, когда вместо новой сумки я покупала комплект резины, от меня отвернулись все. Кроме него. Мне даже стыдно, что я первая попала в команду. Миша это заслужил больше меня. А потом я узнала о тебе и жутко ревновала. А сейчас понимаю, что зря. Ты и, правда, ему как сестра, вернее как его маленькая копия, по недоразумению попавшая в женское тело. Такая же честная, упорная. Мне, кажется, у тебя все получится.

‒ Спасибо, что рассказала, ‒ я была удивлена, но мне было приятно. ‒ А мне кажется, что все получится у вас, ‒ мы рассмеялись, и вернулись к ребятам.

Но перед тем как вернуться к столику, я бросила последний взгляд на наших ласточек и увидела, как к ним припарковалась серебристая Тойота с красными дисками.

У нашего столика был хороший обзор на танцпол и я прекрасно видела, как знакомый брюнет, таща на буксире свою стервозную блондинку, подошел к диджейскому пульту, поздоровался, и отправился к бару. Неужели он еще и пить будет за рулем. Кошмар какой. Пригляделась, нет, взял себе лимонад, а вот даме своей налил шампанского. Может она у него от алкоголя добреет?

Весь оставшийся вечер я пыталась провести так, чтобы не столкнуться с этой парочкой. Пока не поймала себя на этой мысли и не подивилась ей. А собственно чего это мне нужно прятаться? Поэтому, когда Олька запросилась домой, взвыв что ноги уже гудят от танцев, а уши от музыки, диджей включил ремикс на Сингл Лэдис, я вытащила ее на танцпол, вспоминая нехитрые движения из клипа. А на последних па ко мне начал пробираться тот самый Чаки. Только вот Ворон успел раньше, и мы улизнули у него из под носа.

Глава 8

Утро первого учебного дня порадовало проливным дождем. И это было отвратительно. Сыро и мерзко. Хотелось завернуться в плед на кровати и пить горячее какао. И точно не тянуло лезть под мокрые струи, ехать по затопленному городу, и пытаться впихнуть в сонную голову знания. Общая лекция по истории, потом право и линейная алгебра. Лучше бы в мастерской была. Но деваться некуда. Соскребла себя с кровати, собралась, не сильно парясь из-за внешнего вида: джинсы, кеды, свитшот и плащ. И по дороге к машине съела бутерброд.

Сегодня точно не мой день, мало того, что собрала все светофоры, с трудом нашла место припарковаться, так еще пока до универа добежала, промокла. А не успела зайти в вестибюль, как над ухом раздалось знакомое шипение.

‒ А ты, моль бледная, что тут делаешь? ‒ обернувшись, я увидела уже такую знакомую и почти родную мне блондинку.

‒ Чем я провинилась перед вами, ‒ возвела я глаза к небу, а потом перевела взгляд на девушку. ‒ Учусь!

‒ Чего? ‒ недоумевающее воззрилось на меня блондинистое чудовище.

‒ Грызу гранит науки, блин, ‒ сказала я и, увидев компанию друзей, рванула к ним. ‒ Извини, мне пора, ‒ Оставила я ее, беззвучно открывающую и закрывающую рот.

‒ Что за сивая мымра? ‒ шепотом поинтересовалась Олька, после того как я со всеми поздоровалась и мальчишки отвлеклись.

‒ Девушка того самого перца, в чью объятия ты толкнула меня на дне рождении.

‒ Вот неудобно получилось, ‒ подруга по обыкновению поправила очки.

‒ Забудь, прошлого не изменишь, но учиться нам с ней в одном институте придется. И если она на последнем курсе, то недолго. Надеюсь на это. Стерва еще та. Так, что у нас сегодня? ‒ хотите сменить тему разговора с ботаником? Спросите про учебу. Этим я и воспользовалась.

‒ История, лекция, на весь поток, вышка и английский.

‒ Клево, на весь поток это как? ‒ до меня сегодня явно туго доходило.

‒ А это пока историк еще один в отпуске, а второй уволился, будут только лекции и для всего первого курса. Так что Макс с нами будет, ну и Светка.

‒ Тогда что мы здесь делаем? Надо бежать места занимать, ведь с последних парт ничерта слышно не будет.

‒ Вот тут я с тобой согласна. Мальчики, идем к аудитории. Первые три курса будем работать на зачетку, что бы потом она работала на нас! ‒ Олька, подхватив Макса, устремилась в сторону нужного кабинета, а я, посмеиваясь над тем, как Димка с Колобком стащили воткнувшуюся в планшет Светку, не соизволившую даже оторваться от экрана, пошла следом.

Аудитория-амфитеатр была огромной, от двух входов вниз располагались бесконечные парты и лавки со спинками. Внизу у натянутого белого полотна одиноко стояла кафедра с проэктором. И даже маленьким микрофоном. А по периметру по углам под потолком висели четыре колонки. Здесь да проблему задних парт решили, теперь все видно и все слышно. Класс, можно не ломиться в кабинет в попытке прорваться к первым партам.

Кстати они уже были заняты и в основном представительницами прекрасного пола. Кажется, я чего-то не знаю. Пожав плечами, Оля кивнула мне на свободный центр, и мы заняли места на двух рядах, рассаживаясь по трое. Прозвенел звонок, в кабинет вошел преподаватель и я, наконец, поняла причину такой популярности первых парт у женской половины однокурсников. Препод был молод, красив, и обладал поистине завораживающим голосом. Вот откуда они успели это узнать до того как начали учиться?

Меня все его прелести не интересовали, но вот как лектор, он тоже оказался не промах, что порадовало. Начитывал он неторопясь, с небольшими лирическими отступлениями, но не сбиваясь с намеченного курса. Сегодня прошел краткий экскурс от первобытнообщинного строя до первых империй через призму управленческих и товарообменных отношений. Незаметно исписав девять страниц мелким почерком, я вывалилась из аудитории с идущей кругом головой. Олька, чмокнув любимого в щечку, полководцем потащила нас к кабинету высшей математики.

‒ Невероятный препод, ‒ застонала я.

‒ Довел мозг до оргазма? ‒ рассмеялась подруга. ‒ Дашь списать? А то я в конце закипала как чайник, рука отказалась шевелиться, и Макс подвывал в ухо.

‒ Тебе смешно, а у меня все до буковки, кажется, голова сейчас расколется. Но на самом деле, отменный историк. Ничего лишнего вроде не дает, но такой объем, с нюансами.

Нас запустили в аудиторию, Димка со Стасом сели за парту позади. Колобок, тихонько шурша фольгой, развернул шоколадку и было приготовился откусить, когда на него воззрились три пары осоловелых глаз.

‒ Ребята, я не в состоянии пережить такие муки без сладкого.

‒ Я тоже, ‒ зашипела Олька. Парень вздохнул и разделил плитку на четыре части. ‒ Предлагаю покупать допинг по очереди.

‒ Согласна, ‒ показала я ему большой палец и запихнула свой кусок целиком в рот. ‒ М-м-м. Божественно. Только мало. На перемене бежим в буфет. ‒ Тут перекличка дошла до нас и мы погрузились в мир цифр, интегралов и корней.

После института я не поддалась соблазну пойти с ребятами отмечать первый учебный день в пиццерии, а заслужив от Ольки шипящее «предательница», отправилась в мастерскую. Отец обещал мне сюрприз.

И я его получила, в виде замены сальников рулевой рейки на старенькой тойоте. А это достаточно грязная работенка часа на три, да еще кое-где сила физическая нужна, поэтому с печалью взглянув на машину, пошла к папе, искать свободные мужские руки.

Глава 9

Следующие три недели превратились в ад, с утра я отправлялась в универ, как честный человек старалась не рассиживаться за последней партой, а вести активную «досковую» жизнь, на нее меня подбивала Олька. Иногда даже жалею, что у меня лучшая подруга ‒ ботаник и зануда редкостная, хотя с другой стороны, всегда подскажет, если вдруг что забуду. После учебы мой путь ведет на обед домой, а потом в мастерскую. Все это время я брала либо мелкие работы, либо мне помогал наш новый механик-молчун. Когда оформляла его, то видела отметку о судимости, но почему он оказался в местах не столь отдаленных не узнала. Совсем о нем ничего не узнала. Мишка сказал, что это не телефонный разговор, да и вообще, мол, Лехе надо будет ‒ расскажет. Ближе к вечеру облагораживала свою Волгу. К первому снегу хотелось бы доделать, а уже почти конец сентября. Уже ближе к девяти, а иногда и десяти вечера возвращалась домой и в обнимку с ужином делала уроки. В полночь моя голова превращалась в тыкву и я ложилась спать. Поблажки были лишь в выходные, в субботу я спала сколько могла и уезжала в сервис, вечером ходила с ребятами в кафе, а в воскресенье снова спала и потом полдня делала максимальное количество заданий вперед на неделю. Так продолжалось до тех пор, пока я не уснула на своей любимой истории и не получила нагоняй от Ольки.

‒ Вася, вставай, историк тебе не простит такого кощунства, ‒ послушался настойчивый шепот у левого уха, а я не могла понять, какой историк, когда я за рулем. ‒ Колесова, проснись, зараза! ‒ нога автоматически нажала на газ, ушла в пустоту и я проснулась от того, что чуть не навернулась со стула.

Преподаватель удивленно повернул ко мне свое безупречное лицо, но я умело состряпала заинтересованный вид, черкая ручкой в тетрадке и изображая, что делаю пометки. Димка, который как раз читал свой доклад, даже не сбился. Чувствую, надо взять у него текст, историк точно запомнит мое подозрительное поведение и на экзамене коснется этой темы.

‒ Вась, я все понимаю, но хватит загонять себя так, ‒ зудела над ухом подруга. ‒ Тебе восемнадцать лет, а ты выглядишь будто за тридцать и у тебя семеро по лавкам.

‒ Что, я такой старой кажусь? ‒ мне стало страшно.

‒ Нет, такой же усталой. Ты же девочка, а ходишь которую неделю в штанах, с хвостом, не накрашенная, бледная, синяки под глазами, как панда, лак отрос наполовину, сняла бы что ли, а взгляд отрешенной, чисто маньяк-убийца. Тебя даже та блонда стороной обходит, хотя с виду борзая.

‒ Ну ладно тебе, Оль, ‒ вяло отбивалась я. ‒ Стой, какая блонда?

‒ Та самая, что в первый день на входе тебя встретила. Настя Громова, подружка Ивана Чакаева, он же Чаки, что с четвертого курса, с которым ты танцевала. Не заговаривай мне зубы. Я молчала, когда ты эту машину делала, ты теперь за следующую взялась. Хватит, у тебя месяц впереди, успеешь.

Преподаватель вновь кинул взгляд на нашу парочку, и мы приняли вид самых ботаничных студенток, которые вообще существует. Хотя, что нам его принимать, Олька такая и есть, а я, судя по описанному ей внешнему виду, тоже очень похожа. Может она и права, надо дать себе передышку? Прозвенел звонок, мы высыпали в коридор.

‒ Оль, ‒ решила я подмазаться к подруге, но она меня игнорировала. ‒ Ну Олюшка… Олюньчик.

‒ Чего тебе, зомби моей подруги?

‒ Я больше так не буду, ‒ оставалось проканючить мне.

‒ Не ври, я тоже самое слышала перед твоим днем рождения.

‒ Серьезно, все, с этого дня буду проводить с вами больше времени и приведу себя в порядок, ‒ с ехидными мыслями, что моя «машина спецагента» по сути уже почти доделана и за пару суббот я ее доведу, а пару кругов после обеда за треню можно не считать, так что можно покататься вечером.

‒ Ладно, ‒ Олька сделала царственный жест рукой, но тут же испортила его поправив очки, а я хихикнула и, засмотревшись на нее врезалась во что-то твердое.

‒ Вася? ‒ раздался удивленный голос, а я подняла глаза и столкнулась с томным взором черных очей. ‒ Платье тебе больше шло, ‒ съехидничал Чаки. ‒ Не думал, что программа так сильно изменилась и первокурсники упахиваются на учебе.

‒ Не на учебе. Не упахиваются. Учту твои пожелания. И вообще, что хочу, то и ношу, ‒ протораторила я и ретировалась за подругу, а после и вовсе схватила ту за руку и позорно покинула место неожиданной встречи, в след мне донесся негромкий мужской смех.

‒ Вась, что с тобой? Если бы я тебя плохо знала, то подумала, что ты влюбилась.

‒ Да ты брось, какое там, просто смутилась, да и вообще он занят, а у меня это… Волга у меня недоделанная, ‒ сказала я и гордо двинула на следующую пару, а следом за мной шла Олька, с дикой улыбкой.

После быстрого обеда я приехала в мастерскую всего на два часа, к своей «зимней» машине даже не подошла, во избежание трепки собственных нервов. Строго сказала, что у меня еще месяца полтора, а работы там всего ничего, на пару суббот. Проскользнула подленькая мыслишка, что можно вечерами за неделю доделать. Но я представила, в какого пещерного человека за эту неделю превращусь, то отправила эту мыслишку в дальние дали, села в машину и поехала домой.

Мама, увидев меня, была сильно удивлена, но не сказала ни слова, а я поела и засела за уроки. К моему удивлению в девять задания кончились, так как в воскресенье было сделано очень многое, поэтому перед сном даже в ванну расслабляющую сходила, и заснула блаженным сном.

Глава 10

Вечер пятницы радовал отсутствием уже надоевшего дождя и ветра. Сухая, тихая погода шептала о том, как прекрасно сейчас проехаться по городу, на который спустился мрак. Уже в машине я достала телефон. Лучшее лекарство от всех забот это толпа единомышленников.

‒ Саш, привет. Вы где сегодня?

‒ Привет, Лиса. Парни уже на первом кольце на выезде, там закусочная круглосуточная. Я подъеду минут через пятнадцать. Ты, наконец, решила почтить своим присутствием клан? ‒ съехидничал Ворон.

‒ Ага, через полчаса буду, дождитесь меня.

‒ Заметано, малая. Пока мы приедем, как раз пиццу сделают, скажу парням, что сегодня полный состав, отбой, ‒ в телефоне зазвучали гудки, а я завела машину.

Нет ничего упоительнее, чем быстрая езда под хорошую музыку, по пустой ночной дороге. Сквозь басы прорывается рев мотора, свет от фонарей чередуется с сумраком, создавая иллюзию стробоскопа, машина танцует на асфальте, рисуя только мне понятные узоры.

На парковке обозначенной кафешке было куда приткнуться, здесь очень часто перекусывали дайнобойщики, и она была рассчитана на крупные габариты, от того наши двенадцать машин вполне себе уместились. Парни выносили коробки с пиццей как раз когда я подъехала.

‒ А вот и наша Кнопка, ‒ обрадовался Ворон. ‒ Ты в своем институте решила зачахнуть над книжками?

‒ Скорее над зимним транспортом. Но это в прошлом, доделать осталось совсем немного, поэтому до снега буду почаще приезжать.

Парни искренне порадовались, и начали расспрашивать меня про Волгу и, уминая пиццу, пообещали мне незабываемый снежный дрифт. Ели мы с таким аппетитом, что минут через десять коробки были пусты.

‒ Ну что, по коням, братцы кролики, ‒ Ворон широко улыбнулся и посмотрел на меня. ‒ И сестрица Лисица, ‒ все рассмеялись, но по машинам разошлись.

‒ Вась, ты смотри внимательно, стартуем по очереди, едем друг за другом, ты замыкающая, потому что первый раз, маршрут примерно такой, ‒ Саша быстро обрисовал мне сегодняшние планы, я кивнула, немного не понимая, о чем шла речь.

И даже представить себе не могла, что ночь окажется такой волшебной. Наша кавалькада растянулась от светофора до светофора, каждый следующий повторял траекторию предыдущего, у каждой из-под колес вырывались клубы дыма, это напоминало гигантского китайского дракона, что проходит на параде в соответствующий новый год. Даже у меня, едущей в хвосте, сердце замирало на каждом заносе, сколько адреналина словили парни, что ехали в центре, я даже представить себе боюсь. Нам повезло, что машин на дорогах почти не было, и мы не создали помеху движению, но мне было немного стыдно за то, что слышно наш клан было на много кварталов, а ведь многие уже спят. Хотя стыд вытеснило чувство удовлетворения, когда входя боком в очередной поворот, я пронеслась мимо знакомой серебристой Тойоты. Казалось время замедлило свой ход, а я вошла в вираж, смотря в удивленные глаза Чаки, и не отрывала взгляда до того момента, как надо было выровнить машину. По телу пробежала волна странного удовлетворения, мол, смотри какая, не твоя, кусай локти и гуляй со своей блондинкой.

Возвращалась домой я с ликованием в душе. Парни всем коллективом проводили меня до подъезда, Ворон только покачал головой, видя такое единодушие. А на моем лице лишь расплылась блаженная улыбка, ведь сегодня была прекрасная ночь.

***

Вот только утро добрым не бывает, особенно когда оно началось в обед. К половине второго я еле доехала до мастерской. Мой бритоголовый напарник, посмотрев на меня, молча сходил в нашу кухоньку, и вернулся с чаем. Я благодарно приняла кружку.

‒ Синька зло, ‒ тихо, но сурово произнес он.

‒ Ты о чем? ‒ оторвалась я от сладкого напитка.

‒ О твоем состоянии.

‒ Лех, я вообще не пью, даже на день рождения. Просто каталась ночью с друзьями.

‒ Это тоже часто до добра не доводит, ‒ грустно сказал он и вернулся к работе.

Я пожала плечами, допила чаек и пошла к своей «черной молнии». Хотя в фильме вроде другая модель ГАЗа была, название приклеилось. Проведя с ней, уже почти любимой, пару часов, сделала вывод, что можно отдавать на покраску. Оказалось, машина готова, зря я переживала. Поэтому от всей своей широты души решила помочь Алексею, не дошла двух метров и позвонила Олька.

‒ Вась, а ты где? ‒ произнесла она вкрадчивым голосом.

‒ Ну… Ты знаешь…‒ не хотелось говорить подруге, что в сервисе, обещала же отдыхать побольше, и хоть половина субботнего дня была отдана именно на это, очень смущал ее тон.

‒ Знаю-знаю, что ты в мастерской, обернись, ‒ услышала я за спиной.

‒ Вот черт, ‒ прошептала я, посмотрев на Богатырева. ‒ Она за мной, да? ‒ он кивнул в ответ, а я первый раз увидела его улыбку. Не насмешливую, искреннюю. «А он даже симпатичный», ‒ проскользнула мысль, но присутствие Ольки быстро от нее избавило.

‒ Привет! А ты как сюда? Вернее зачем? Короче, что ты тут делаешь? ‒ наконец сформулировала я вопрос.

‒ Да так, мимо проезжала, думаю, дай зайду, а то залезет по уши в работу и забудет, что у нас сегодня битва гигантов в колонизаторов.

‒ А мы что, полный набор собрали?

‒ Да, теперь можем на шестерых играть, ‒ подруга была довольна как никогда. ‒ Только вот наша неформалка засела в какой-то онлайн-игре, у нее там супер-пупер бой и шестого игрока у нас нет, ‒ Оля заинтересованно поглядела на нашего нового механика. ‒ Здравствуйте, меня Оля зовут, а что вы делаете сегодня вечером?

Глава 11

Странный в этом году октябрь, середина месяца, а деревья уже голые, воздух сухой, морозный, столбик термометра выше плюс восьми не поднимается, вернее, всячески стремится к нулю. Ну, хоть дождей нет, и то хорошо. Алексей, точнее теперь он ‒ Леха, слово свое сдержал, выбрался с нами пару раз в кафе и на игру. Если не считать его молчаливость, то обычный нормальный парень, и не скажешь, что сидел. Вопрос его проблем с законом меня мучил, но не сказать чтобы сильно. До меня просто только дошло, что если парень сам не горит желанием делиться подробностями, Мишка молчит как партизан, то папа в любом случае в курсе, иначе на работу бы не взял. Вот только понравиться ли мое знание самому Богатыреву? Ну так кто ему скажет? Поэтому дома за завтраком, пока мама была на смене, я пристала к родителю.

‒ Пап, а скажи мне, как такой парень мог за решеткой оказаться? ‒ бутерброд мешал говорить, но кушать надо было быстро, не то на пару опоздаю.

‒ Лиса, а ты как думаешь? ‒ по-еврейски вопросом на вопрос ответил папенька. Видимо и этот бастион мне не сдастся.

‒ По глупости? ‒ яблочко ведь от яблоньки недалеко падает.

‒ По глупости, из-за гордости, самоуверенности, это не наше дело, Лиса. Он неплохой человек. Если не все заслуживают второй шанс, то многие, он один из них.

‒ Ты обещал не рассказывать?

‒ Захочет, расскажет сам, дочь. Не приставай ко мне, на учебу опоздаешь.

Я глянула в телефон, чертыхнулась и рванула одеваться.

Пары кончилась на удивление быстро, а может я просто изо всех сил старалась учиться, то есть понимать материал и пытаться запомнить его сразу, что бы облегчить себе подготовку к экзаменам. Хотя до них еще много времени, конечно, зачеты выставляют в последнюю неделю декабря, а экзамены сразу после новогодних праздников. Но если постараться и все возможные предметы закрыть автоматом, то можно упросить родителей отпустить на Урал покататься. Только проверить свои закрома, остались ли деньги на поездку или последний заказ с шинами лишит меня заслуженного отдыха? Хотя ладно, за квартиру не плачу, на еду не трачу, пока с родителями живу, за три месяца на небольшую поездку накоплю. Эти мысли прервало появление знакомого брюнета около моей машины, к которой я шла из института.

‒ Привет. Что надо? ‒ мой тон оказался резковат, но почему-то меня напрягло его присутствие.

‒ Привет. Нет, просто любовался этим произведением искусства, ‒ мило улыбнулся Чаки. ‒ Отлично водишь.

‒ У меня хорошие учителя, ‒ сказала, открывая дверь. ‒ Тебя Настя не потеряет? ‒ не удержалась я от ехидства.

‒ Да нет, у нее дополнительная пара по английскому. Почему ты так не хочешь со мной общаться?

‒ А ты что, горишь желаньем набиться мне в друзья? У тебя девушка есть, и она не будет довольна таким поворотом событий. А зачем мне портить настроение ей и себе? Ты этого стоишь?

‒ Очень даже, ‒ самодовольно заметил он. ‒ Да и вообще, если я с кем-то встречаюсь, это не значит, что я не общаюсь с противоположным полом.

‒ Удачи, Чаки! ‒ я села в машину и глубоко вздохнула, пытаясь унять нервозность. Да что такое со мной происходит?

‒ Меня зовут Иван, ‒ успел он произнести до того как я закрыла дверь.

И вот что это должно мне дать? Что это вообще значит. Вопросы лезли в голову один за другим, ответов не находилось. Ничего, работа очистит голову. С такой мыслью я поехала в мастерскую.

** *

У главного входа в мастерскую стоял черный Гелендеваген, он же «Вездеход» по-немецки, а по-русски просто «Гелик». Я, припарковавшись, оглядела брутальный кузов, сморщила нос и отправилась внутрь. Посмотрим, кого там принесло. Машина часто показывает внутренний мир ее владельца, эта модель вызывала у меня отторжение и неприятие, боюсь, ее хозяин мне тоже по нраву не придется. Надеюсь, ему ничего не нужно чинить, хотя обычно такие ремонтируются у официальных дилеров. Перед входом ошивался шкафоподобный мужик.

Дверь отцовского кабинет открылась, когда мне до нее оставалось всего несколько метров, поэтому последние слова холеного дядьки лет пятидесяти я услышала.

‒ Очень жаль, что вы не хотите идти мне на встречу, Сергей Петрович. Подумайте хорошенько. А я попозже к вам заеду.

‒ Я уже сказал свое решение, Дмитрий Федорович, и вряд ли его изменю. До свиданья.

Мужчина передал какую-то папку бугаю, что выскочил в дверь перед ним и, скривив рот, отправился на выход. Мои ощущения оказались верными, этот тип мне не нравится совсем.

‒ Пап, кто это был?

‒ Это, милая, Дмитрий Федорович Туканов, наш местный олигарх, владелец дворцов и пароходов. А вот теперь ему нужна земля, на которой стоит мастерская, наших соседей он тоже третирует, и к нам второй раз приезжает.

‒ Противный он какой-то. Стой, уже второй раз? А почему мне не говорил.

‒ Нечего тебе всякими глупостями голову забивать. Да и не продам я ему дело своей жизни. Обрыбится, ‒ отец ухмыльнулся. ‒ Но жилы он нам еще потянет. Ничего, повоюем.

Я посмотрела на настроенного по-боевому отца, и со спокойной душой отправилась к Лехе, разбираться с очередным «пациентом».

Глава 12

Первый снег застал меня в мастерской, что было удачно, так как последнюю неделю я ездила на «малышке», а зимняя резина стояла на «молнии». К слову, это был уже не «первый снег», какое-то его подобие сыпало ночью месяц назад. Вторая попытка оказалась более успешной, за пару часов земля покрылась ровным слоем сантиметра в три, и на этом погода успокаиваться не собиралась. Я перекинула вещи и загнала Ниссан на место Волги. Расстаюсь с ней до весны, а ощущение, что навечно.

‒ Лех, тебя домой подбросить?

‒ О, Вась, спасибо, а то я сегодня как-то не рассчитывал на хождение по сугробам.

‒ Да сегодня-то еще ничего, вот завтра это все на дорогах и остановках превратиться в грязь. Так что наслаждаемся белым пейзажем чистоты, пока возможно, ‒ усмехнулась в ответ.

‒ Ты права, просто немного отвык за несколько лет от прелестей смены времен года в городе.

‒ Леш, прости, что напомнила.

‒ Да ничего, сам виноват. Поехали? ‒ я кивнула, и мы сели в машину.

За этот месяц много чего изменилось. Лешка подружился с ребятами, стал поразговорчивее. А в один из субботних вечеров, когда я отвозила его с игры, рассказал, как оказался в тюрьме. Отец был прав, по глупости и гордости. Хорошо водил, помогал Мишке с машиной, тусил с друзьями, и вот однажды один из ребят поймал его на слабо. Он угнал машину. Как оказалось, тачку конкурента отца того самого подстрекателя. Сыночка отец отмазал, вернее никто против него из свидетелей показания не дал, запуганные все были, а Леху отправили на три года, год в колонии для несовершеннолетних, и два в обычной. Его не трогали ни там, ни там, так как в первой он был взрослым и не хилого десятка парнем, а во второй, потому что там сидел отец пацаненка, которого он страховал целый год. Благодарность от «семейного подряда». Вот такие интересные хитросплетения у судьбы бывают. Сейчас он все старые связи порвал и по-настоящему пытается начать жизнь с чистого листа, а мы ему усиленно помогаем.

Учеба дается тяжело, но только потому, что мне катастрофически не хватает времени. В мастерскую одна за другой приходят проверки, поэтому я стараюсь не только выполнять обязанности по ремонту, но и с бумагами отцу помогать. Папа нет-нет, но сквозь зубы ругается на Туканова, видимо чует, что проверяющие не сами по себе пришли мозги компостировать, но уже в который раз упорно отказывает этому «аллигатору». По мне, правильно делает, а то привыкли всякие все что хочешь получать. Нефиг, это наша мастерская и мы ее никому не отдадим.

А еще у меня появился новый друг. Хотя нашу дружбу мы усиленно скрываем. Боюсь, афиширование нашего времяпрепровождения с Иваном добра не принесет обоим.

Все началось с того дня, как я обнаружила его около своей машины. Потом он постучался ко мне в соцсетях, начал расспрашивать о машине и был несказанно удивлен тем, кто ее собирал. Все чаще обращался ко мне как к механику, а постепенно мы переползли на другие темы и даже иногда встречались тайком в старом парке недалеко от железнодорожного вокзала, уверенные, что никто из наших там нас не увидит, хотя для конспирации парковались на разных улицах. Он оказался интересным собеседником, и с глазу на глаз не напыщенным чучелом, а вполне адекватным парнем. И я упорно гнала мысли о симпатии к нему, на счет «не холостых» у меня было табу, так как стоило мне представить на месте этой пары Макса с Олькой и становилось противно. Нельзя вмешиваться в чужие отношения, рушить чувство, потом воздастся.

Вот и сейчас после работы я собиралась на рандеву, пока Настя была на каком-то девичнике и не контролировала своего бойфренда. Садясь в Волгу, Леха с кайфом потянулся.

‒ А знаешь, на этой удобнее. Сиденья мягче и место для ног есть, ‒ с улыбкой он завершил свои потягушки.

‒ Ну ты и привереда, Богатырев, ‒ беззлобно ответила я ему. ‒ Сколько раз тебя мой Ниссан спасал от замерзания на остановке?

‒ Шучу-шучу, «малышка» ‒ отличная машина, ‒ вскинул он руки в примирительном жесте. ‒ У тебя ничего не происходит? А то ты сама не своя последнее время.

‒ Да нет, все нормально, просто учебы много и работы. До каникул дотянуть главное.

‒ «От работы дохнут кони, ну а ты бессмертный пони», ‒ заржал друг.

‒ Все, пони, выходи, приехали, ‒ показав ему язык, остановилась у подъезда.

А через некоторое время уже сама выходила из машины и нырнула в приоткрытые кованные парковые ворота. И как обычно Ваня встретил меня у неработающего фонтана в глубине аллеи.

‒ С зимой тебя, ‒ в меня прилетел снежок.

‒ Ах ты, засранец! ‒ взвизгнула я и сгребла ладошкой сугробик со спинки лавочки. Мой снаряд попал в цель, припорошив макушку парня.

‒ Сдаюсь, подруга, ты меткий срелок, ‒ он поднял руки вверх. ‒ Отличная погода. Кстати, ты как доехала?

‒ Сменила колеса. Вместе с машиной, ‒ ответила я и рассмеялась, увидев растерянный взгляд. ‒ Специально, что бы ты мог полюбоваться, завтра прямо к универу подъеду.

‒ Буду ждать, ‒ Ваня, как истинный джентльмен, подставил мне локоть, я оперлась на его руку и мы пошли вдоль посеребренных деревьев.

‒ Знаешь, мне все равно до сих пор странно, что ты сейчас не с Настей, а со мной. Такой чудесный вечер, просто рай для романтиков, ‒ вдруг высказала я мысль, пришедшую из ниоткуда, глядя как крупные хлопья снега медленно кружатся под фонарями. Мы уже успели обсудить все прелести зимнего дрифта, плюсы и минусы Волги, и даже договорились как-нибудь посоревноваться ради интереса.