Адский возбудитель

1. Волшебник

Однажды, в глухой сибирской деревне, родился крутой волшебник. Его матерью была русская крестьянка, а отец – один из учредителей ада. Его имя История нам не сохранила, может, и к лучшему. Известно лишь, что он – один из дьяволов.

Когда волшебник вырос, то он превратился в бородатого старца. Им же в народной памяти и остался. У волшебника имелся «скелет в шкафу» – он ни дня не мог прожить без половой любви. Для всех других самцов — это не отклонение, а естественная генетика, и если с женщиной сегодня не получилось, то естественный облом. Но с волшебником было всё гораздо сложнее — отсутствие «бабьей нежности» приводило к мигрени. И болезнь мучила до тех пор, пока похоть не удовлетворялась. Причина такого странного генома в точности неизвестна, — но что было, то было. К слову, вьюнош женщинам нравился, зато не нравился их родственникам по мужской линии. За сексуальную несдержанность будущего старца часто и много били, и даже хотели кастрировать, но явился папа. Дьявол вылез из-под земли перед толпой деревенских мужичков, и направил на них адский огнемёт. Мужички, однако, не растерялись, и закрестили учредителя преисподней так, что тот еле убежал, с сынком под мышкой.

— Слабак ты, — с презрением сказал юноша. – Тоже мне дьявол… надо было дать им бой!

Эгоист и неблагодарная сволочь – это разные психотипы. Дьявол списал слова сына на эгоизм, унес его в Саяны, и там, на магическом костре, научил варить лекарство от мигрени. Сын-волшебник нарёк препарат возбудителем. Стоило брызнуть на кожу капельку зелья, — и женщин одолевало лютое половое желание. И сексуальный охальник их любил, любил, любил… А хитрый дьявол пользовался скрытыми эффектами магических духов, меняющих порядок вещей.

Волшебник шагал по своей необъятной родине, творил чудеса и имел всех встречных девиц. Слава бежала сначала за кудесником, а потом и впереди него. Ахая и охая.

* * *

Любое волшебство не возникает просто так, от взмаха руки или другой человеческой энергии. То бишь энергия хомо сапиенс магию производить не способна в силу законов мироздания. К появлению любых чудес — причастен кто-то из потустороннего мира! Так в ста случаях из ста. Однако, всякий чудотворец – это народный герой, и источник происхождения силы никого не волнует. Кроме Церкви. Обычно священники ставят сотворителя чудес перед фактом: кто не с нами, тот против нас. Старец с церковью дружил, и посему его волшебство было объявлено богоизбранным.

Итак, шёл-шёл чудотворец, и дошёл до стольного града Санкт-Петербурга. Он был принят и обласкан при Дворе, правда, зачем, старец и сам вначале не въехал. Потом дошло.

Волшебство – это не равнобедренный треугольник, и имеет столько углов, сколько захочет. А не захочет, так заставим. Ну, или попросим. Папа-дьявол радовался успехам своего ребёнка, и готовил его в преемники. В преисподней молятся на насилие, поэтому стать местной иконой довольно просто, ведь ломать не строить. И не важно что именно под слом – дом, семья, нервная система или государственный строй…

Старец в итоге сломал всё и везде. Нахрен.

* * *

Незадолго до 1917 года, томный вечер свёл в кабаке волшебника и французского гувернёра. Они накушались водки с пивом, и съели пуд соли. И подружились настолько, что Мориц стал доверенным камердинером. Француз взял на себя бытовую заботу о треклятом старце: чистил ему галоши, подавал обед и таскал девок из публичного дома. Он всюду ездил за волшебником и был в курсе его дел. Всё видел и всё знал. Ухаживал за чудотворцем и наблюдал, как возбудитель в умелых руках меняет мир.

Возбудитель теперь не только брызгали, а также пили и нюхали, им мазались, мылись и даже кололи в вену… макали как соус и добавляли в салаты. В итоге произошла Первая мировая война… а параллельно уничтожению наций – шабаш на костях славянского народа. Апофеозом возбуждений стал приход Антихриста, замаскированного под Мессию. Русского царя убили, и транспортировали монаршую душу в геенну.

— Пора валить! – актуальность клича никогда не была под вопросом, для волшебников из числа мерзавцев тем паче. Старец ушёл следом за царём.

Когда старец уехал в иной мир на ПМЖ – то Мориц записал по-французски рецепт зелья для потомков, и зарыл клочок бумажки в саду (в стеклянной банке), у кривого дерева. Потом камердинер затерялся в Истории, как и закопанный им рецепт.

* * *

Спустя сто лет, дурман возбудителя целиком растворился в кислороде. Однако, добро и зло всегда ходят парой. Некий блондинистый студент, лазая на просторах Сети – нашёл магический рецепт в открытом доступе, на одном из форумов для ботаников.

— Супер! – воскликнул студент, разглядывая буквы сквозь очки. – Возбудитель, который изобрёл тот самый волшебник!.. Эге-гей!..

А волшебник усмехнулся, глядя на очкарика из глубин Интернета. Ведь именно он перенёс рецепт из тайника под деревом на «Форум гениев», и сунул его ботанику под нос. Чуть позже сын дьявола принял облик милого зверёныша и нанёс очкарику личный визит. С определённой целью, разумеется.

2. Беспардонный котик

Квартира была трёхкомнатной – две спальни и гостиная кухня. Располагалась по адресу: улица Гарибальди, дом №6. Юго-запад Москвы, — наиболее престижный и экологически чистый район столицы!

Одна из комнат представляла собой нечто среднее между научной лабораторией и спальней. На деревянном письменном столике вповалку лежали ингредиенты для опытов, беспорядочно выстроились колбы, сбоку от них примостилась ма-аленькая мензурка, нежилась в собственном тепле химическая паяльная лампа, валялись спички, тёрка для овощей и ириски. Рядом со столом — настенная полочка, на ней ровным рядком – батарея фигуристых флаконов с пульверизаторами, поблизости ворох этикеток, нарезанных из тетрадки в линейку. Рядышком громоздилась десятилитровая бутыль, – внешне деревенская тара под самогон, наполовину заполненная жёлтой жидкостью.

На принадлежность к спальне указывал неширокий диван и прикроватная тумбочка. Напротив ложа, у противоположной стены – кресло-кровать в сложенном виде. В наличии и платяной шкаф.

Панорамное окно – перед столом, римская штора поднята. На подоконнике – ноутбук.

Миша Зайцев находился как раз на границе лаборатории и спальни, стоя между столом и диваном, — он сосредоточенно мешал в «ГлавКолбе» мутную пузырящуюся смесь. Нахмуренный лоб блестел азартом, профессорские линзы очков лучились солнечными зайчиками, белые кудри лихо торчали куда хотели. Белый халат облегал угловатую фигуру. Миша напевал под нос бодрую песенку и кутался счастьем. В двадцать лет это делать особенно просто!

— Привет, ботаник! – прервал исследовательский экстаз ироничный напористый голос. Голос стукнул по барабанным перепонкам сзади, возвращая учёного из радужного будущего в унылое настоящее. Зайцев прервал мотив и с неохотой глянул через сутулое плечо взад, увидел открытую дверь, в проёме гылился стройный брюнет-красавчик, тоже лет двадцати. В руке – рюкзачок, в глазах – любопытство.

Жизнь полна красок, если в неё добавить немного сложностей! Абсолютно немотивированное самоуспокоение, когда на пороге твоей собственной комнаты рисуется какой-то незнакомый парень с идиотскими улыбочками. Да ещё со здоровенным котом! Да-с... Между ног визитёра проскользнул крупный дымчатый котяра с пушистым хвостом, вальяжно переступил порог и встал посреди комнаты, поводя нахальным взглядом кругом.

«Мэйн-кун, стопудов! И весу в нём килограммов, блин, пятнадцать!» — примерно так подумалось обоим юношам.

Эпитет «ботаник» в XXI веке как-то не является уже эпитетом, и его без комплексов воспринимают и сами ботаники… Физические драки между парнями нынче не в тренде, в Москве точно. Молодежь сегодня говорит на своём языке, точней, чаще пишет друг другу в чатах, звонить не очень-то и принято. А если двое юношей случайно познакомились, то, как правило, они пожимают руки, обмениваются адресами страничек в соцсетях и расходятся, чтобы после изредка писать по делу или по приколу… Однако данная встреча явно не была случайной и поэтому из сих канонов выбилась.

— Лол, — без улыбок сказал Зайцев. [1] — Привет, красавчик.

— Ага, — подмигнул брюнет, шагая к Мише и попутно осматриваясь. – Ну, комнатку, канешн, надо привести в кондицию… выветрить запах науки… повесить плакатики с сиськами… диван поменять на кроватку… в общем, избавить от ботанства… — так он бормотал, пока приближался к юному учёному. Подошёл, подал ладонь:

— Я Леонтий Волков! Нам теперь с тобой вместе жить, братан!

— В смысле, вместе?! – среагировал Зайцев, машинально пожимая чужие пальцы.

— Кхм, — послышался от кресла деликатный кашель. Парни покосились. На кресле сидел кот, прямо на своей кошачьей попе, ножка закинута за ножку, он поглаживал лапой усы.

— Чё?! – не въехали ребята.

— Короче, объясняю… Миша Зайцев —  это гениальный учёный, и он просто забыл, что сегодня – Великий день для его семьи, состоящей из двух ботаников – папы и сына, — бойко произнёс кот скрипучим голосом. – У людей науки такое сплошь и рядом… Сегодня к ним на жительство переехала семья Волковых – Леонтий с мамой, и теперь чувачки – сводные братья! Родственнички, вашу мать!.. Гип-гип, ура!

В принципе, молодежь, избалованная Интернетом, горазда поверить во что угодно. Но одно дело – верить, а другое дело – видеть и слышать. Котик, тем временем, соскочил с креслица, шустро, на четырех лапках, подбежал к братьям, подскочил на задние конечности. Чинно подал верхнюю лапку:

— Прива, пацаны!

Каждое чудо имеет предпосылки и историю. Когда чудо является без прелюдий – то ты теряешься, как минимум. Волшебный и реальный миры до сих пор не являются единым целым, и свести их воедино проблематично – даже для сознания молодежи нашего порочного времени. Братья молчали, тупо глядя на кота. Извне донесся нежный женский голос:

— Дети, праздничный обед через пять минуток.

— Мама зовет, — пробормотал Леонтий.

— Мяу, жратва! – воскликнул кот. Зверюга возбуждённо махнула пушистым хвостом, подпрыгнула от избытка чувств, и… через секунду братики ощутили на своих шеях мохнатые лапки, а в уши пополз горячий шёпот:

— Короче, пацаны, открою секрет: я — говорящий кот из цирка, где меня принуждали развлекать публику. Я бегал за игрушечными мышами, катался на паровозике, ртом изображая клаксон!.. Отвечал на дурацкие вопросы, меня заставляли считать, писать и вычислять объёмы звёздных тел! – котяра висел между парнями, обняв их за шеи так, что голова соприкасалась с головой, и намяукивал трагедию, вертя мордой от уха к уху.

Просто взмахивая рукою – не забывай, что у тебя у тебя там: буханка хлеба, зажигалка, карандаш… Сторонние люди могут неправильно понять. А если ты ещё и кот, то могут завалиться в гости человеческие обмороки и инсульты. Однако, когда коты увлечены – они этого не ощущают.

Котик спрыгнул на пол и умоляюще протянул лапки, стоя на кошачьих «коленях» перед братьями:

— Прошу! Никому обо мне не говорите!.. У меня был жестокий хозяин, и если он меня поймает – то… сами понимаете! – зверь недвусмысленно провел когтем по своему горлу. – Окей? – кот деловито попрыгал за порог.

3. Сверхъестественное

— Мой первый муж-олигарх имел привычку ковыряться в носу. Пять лет я терпела, потом его послала! – гордо сказала мама. – А второй муж, чиновник, распинывал по квартире носки и не мыл посуду… Моего терпения хватило на три года.

Даша Волкова находилась у плиты с закипающей кастрюлей.

— На твоём месте я бы поступил аналогично! – торопливо кивнул папа. Он быстренько вынул палец из носа и несколько тревожно огляделся, шаря по линолеуму профессорскими линзами. Иннокентий Зайцев сидел на диванчике в гостиной (она же кухня) и чинно ждал обед. Валяющихся носок глаза не обнаружили, правда, нашёлся один стоящий. Папа ловко запнул его за диван, как раз за секунду до того, как мама повернулась к нему милым лицом — от плиты.

— Третий муж… директор РЭУ – постоянно чесал подмышки! – задумчиво молвила Даша.

Взрослый ботаник расслабился, у него лично никогда не было привычки заниматься подобными играми. А когда человек не чует за собой вины – то выглядит искренне.

— Но разошлись мы не из-за дурацких почесываний, — дополнила Даша. И подняла на профессора нежный взгляд.

В таких влюбляются и на таких женятся – категорию подобных самок и представляла собой блондинка Даша Волкова. Иннокентий Зайцев являлся тем брюнетом-мужчиной, кого желают блондинки возрастом после сорока. Как правило, в молодости у них куча кавалеров, — богатых, дерзких, красивых!.. Однако по мере их опробования блондинка понимает, что все они похожи, несмотря на внешние различия: бегают по другим тёткам, не ценят твой внутренний мир и ужасно ревнивы. И душевное благополучие блондинки выходит в её жизни на первый план. Тогда она и находит скромного, чаще небогатого, ботаника, у коего нет азарта круто жить, но зато гармония семейных уз с ним вполне достижима. И даже приятна, если у ботаника есть квартира и запас нереализованной сексуальной энергии, доставшийся в наследство от скудной половой молодости.

— Доказано, что вступать в брак — лучше после тридцати лет, — поддержал тему Зайцев-старший. – Меньше шансов, что брак распадется.

— Кем же? – удивилась Даша. Подобную чушь она когда-то где-то читала, но лажа никогда не станет реальностью, ведь секс блондинке нужен с юных лет, и, значит, надо мужа, не шлюхой же становиться…

— Я и доказал, — произнёс Иннокентий. – Кандидата наук получил за идею. И вот сейчас у меня есть реальный шанс вывести теорию в практику…

Пророк сказал: «Придёт то, не знаю что, не знаю когда». И вот свершилось, причем, со всей обоюдной искренностью! Она обрела комфорт души, а он запустил эксперимент во славу своего ботанского эго. В принципе, один-один, всё честно.

— Я так и знала, что ты придумал доказательство! – сыграла восхищение женщина. Её мужчина самодовольно осклабился, нащупал в кармане пиджака коробочку и встал с диванчика. Курите бамбук, уважаемые олигархи/соблазнители, ботаник в 40+ — это сила, не чета вам!..

Зайцев-старший шагнул из гостиной в кухню, условным обозначением (и разделением) комнат служила барная стойка.

— Ууу! – забулькала за спиной Даши закипевшая водичка в кастрюле. Женщина повернулась к холодильнику и попутно крикнула:

— Дети, праздничный обед через пять минуток.

Пока женщина доставала пельмени, к ней подошёл Иннокентий. Произнёс, чуть краснея:

— Даша! Моя белая роза отряда «альба»! Сегодня Великий день для нашей семьи. И я хочу сделать тебе презент, — протянул на холёной ладони бархатную коробочку. Вообще, очкарики имеют свойство дарить презенты в самые неподходящие моменты, впрочем, дело не только в подарках, самцы в очках вообще всё делают невпопад.

Блондинка привыкла к своему «неказистику», и его «неэтичные привычки» её не раздражали, а наоборот — умиляли. Когда мужчинка плюёт на приличия или хотя бы отличается от других – это всегда радует женщину. Даша отставила парадные пельмени и взяла коробочку трепетными пальчиками. Открыла. Кеша с любовью глядел на подругу.

— Нууу, — растерялась Даша, вертя коробочку. – Футляр, конечно, красивый, но… я думала, что там…

— Наверное, ты ожидала очень дорогое кольцо, — как-то скис Зайцев-старший, живущий на зарплату русского преподавателя. – Но я думал, что мы…

Парочка встретилась растерянными взглядами. Недопонимание от непонимания отличается как белое от чёрного. Данный нюанс был заявлен, когда Иннокентий не узрел в упаковке кольца. В грусти захлопал по карманам. Убежал в свою спальню, к сейфу. Даша проводила его лиричными глазами и взялась за варку пельменей. Такой смешной шустрик – однозначно классный как муж! А любовник просто шедевральный.

— Эй, Даша, давай убежим отсель – пока не поздно? Зачем тебе пельменоед? – услышала женщина скрипучий голос откуда-то снизу.

Если супруги общаются полчаса в сутки – это уже любовь, а если по два часа – это большая любовь. И поскольку Даша с Кешей общались гораздо дольше, исходя из этой «суточной нормы», — то инстинктивно женщина не могла не воскликнуть:

— Я люблю пельменоеда! И готова кушать с ним пельмени вечно!

— Ну, ну… Расскажу кому-нить – оборжутся, — заметил тот же голос.

Даша недоумённо огляделась. Мгновенный порыв иссяк, как и подобает неожиданной эмоции, а кто-то всё бубнит и бубнит. Очам блондинки предстал крупный дымчатый котяра со здоровенным пушистым хвостом. Он сидел на задних лапках у холодильника и хмуро смотрел на Дашу. Вбежал Зайцев-старший, он перепрыгнул с разбега кота и затормозил рядом с суженой.

— Обручального кольца нет! – молвил он расстроенно. – Ума не приложу, кто…

Даша сделал «большие глаза» и повела взглядом вниз – на пушистый артефакт. Кеша не въехал в жест и заметил убеждённо:

— Мой сын онанист и ботаник, поэтому он не мог взять «свадебный подарок»!

— Именно Миша и стырил колечко, — беззаботно махнул лапкой кот. – Он намедни ходил в публичный дом и обменял побрякушку на секрецию женских половых желез. Для опыта нужен был ингредиент. Дурак, млин… Вместо того, чтоб вылюбить мадам, он с неё сцеживал любовный сироп.

4. Ботаник и циник

— Ты, в общем… не думай, что я так всегда делаю, — мямлил Миша Зайцев, тиская в ручках ма-аленькую мензурку.

— Мне по барабану, — отозвался Леонтий Волков, сосредоточенно натирая на тёрке ипун-траву.

— Только в интересах науки, — подытожил Миша. – Эм… я пошёл?..

— На кого будешь дрочить? – прямо спросил Леонтий. – Надеюсь, не на меня, — он коротко хохотнул.

— Мастурбировать, — серьёзно поправил ботаник. – Для достижения оргазма и излития семени есть специальные ТВ-каналы, где крутят фильмы в жанре «порно», что означает…

— Мишаня, иди уже! – взбрыкнул циник. – Чем раньше, тем быстрее. Ок?

— Ладно, — Зайцев отошёл от брата и закрыл дверь в спальню. Потом студент застенчиво присел на креслице, надел на себя похренистическую масочку и задвигал рукою. Такие масочки любят носить юные девушки и ботаники, – у обеих категорий дикие проблемы с сексом по жизни.

Леонтий дотёр последний из двух зубчиков, помял желтоватую кашицу и вытер пальцы салфеткой. Прислушался, однако закономерного пыхтения ухо не словило. Волков удивился, чуток повернул голову взад, чтобы подглядеть за братцем, и… увидел прямо перед носом… ма-аленькую мензурку со сгустком белесой жидкости на дне. Поднял оторопевшие глазки, Миша смущённо улыбался, топчась рядом.

— Блин… ну ты чувак!.. – поразился Леонтий. – Ты чё, полгода к себе не прикасался? Меньше минуты дёргал.

— Сорок семь секунд, — млея, сказал ботаник. – Рекорд! Эмм, не мой личный… а вообще.

— Щас обрадую «Книгу Гинесса», — усмехнулся брат. – Окей, проехали, что дальше?..

— Держи ириску, — ботаник подал конфетку, сам тоже скушал и потёр хилые ручки. – Приступим-с!

Так случилось в мироздании, что хомо сапиенс ведут себя по-разному, — исходя из психотипа, внешности, пола, привычек и социального статуса. Если провести грубое деление, то все студенты мужского пола делятся на две крупные группы: ботаники и циники.

Ботаник – это юноша, закутанный в комплексы, за счёт чего он говорит не то, что думает, а делает вопреки мыслям и разговорам. Он всегда боится показаться смешным, потому что сам по себе уже смешной. Безобидный и безотказный. Чаще всего в очках, правда, очки не абсолютный показатель ботанства. Не «оно», но и не совсем «он» — в глазах девушек, до сих пор оценивающих юношей по стандарту «победителя мамонтов».

Циник – тот перец, что на генном уровне избавлен от комплексов. Высокую самооценку поддерживают томные женские взгляды, где бы он ни появился. Циник — человек, говорящий всегда всё как есть, без бэканий и мэканий, уверенно называющий вещи своими именами, о чём бы ни шла речь. Конечно, по первому «клику» мало кто отдаётся даже циникам, но повышенное внимание девушек греет и скрашивает серые студенческие будни.

Итак, ботаник и циник съели по ириске и приступили к завершающей стадии приготовления зелья, простите, опытного раствора.

— Берем «ГлавКолбу» и досыпаем туда ипун-траву, — Миша аккуратно проделал манипуляцию. – Теперь болтаем и…

— Сливаем твой малаф, — докончил циник.

На самом деле, фраза «Слить малаф» звучит отвратительно, а наблюдать такое действие – ещё противней. Однако это именно тот случай, когда цель оправдывает средства, поэтому братцы брезгливостью пренебрегли.

— Слышь, а почему ипун-трава? – вдруг спросил Леонтий. — По виду обычный чеснок, не?..

— Не просто чеснок, а редкий его вид, — высказался Миша. – Семейство двухцветных, а отряд… эм… забыл.

Пионы и георгины – это разные цветы, хотя и цветы. Внешне не различимы, но всё же различимы. В общем, как чеснок не обзови…

— Угу, — усмехнулся циник. – Окей, пусть это не я тупой, а это ты уникальный… проезжаем.

Ботаник стал тщательно перемешивать опытный раствор, по ходу декларируя:

— Итак, наш возбудитель – это четыре компонента. Ипун-трава, секреция женских половых желез, мужской эякулят и конская моча. Всё это, по мнению Распутина – «гормон счастья». Стоит брызнуть возбудителем на любую девушку мира, как она… — Миша глянул на брата поверх очков, — эм, ты знаешь.

— Ты сказал – брызнуть?.. – заинтересованно воскликнул циник. – Если верить рекламе в этих наших интернетах, то возбудитель надо подливать в чай или в кофе.

* * *

Мутная пузырящаяся смесь плескалась в фигуристом флаконе с пульверизатором. Зайцев-джуниор налепил на него этикетку и фломастером, от руки, написал: «Ботаник».

— Как видишь, у меня два десятка ёмкостей, — показал он на настенную полочку. – На всякий случай, ведь первый опыт не всегда бывает удачным. Эм, готово…

Ботаник снял с себя белый халат и рубашку, обхватил флакончик и зажмурился, — то ли от волнения, то ли  предвкушая.

— А если ты захочешь вы…любить меня самого? – несколько с опаской поинтересовался циник.

— Исключено. Возникает только тяга к противоположному полу, — ответил ботаник, но всё же глянул на возбудитель тревожно. – Хотя… точную гарантию дать не могу.

Понятно, что ни черта не понятно. Циник решительно содрал с себя майку:

— Давай, я брызгаю тебя, а ты меня!.. Если друг друга оттрахаем, то мне будет не так обидно.

Две мощные струи из пульверизатора распылились на обнажённые юношеские тела. Резко пахнуло конской мочой!.. Потолок качнулся, стены сжались и распрямились, а после — комната крутанулась на 360 градусов. Возникло прозрачное объёмное марево в виде шестиконечной звезды, — в нём отразилась усмехающаяся плюшевая морда… Юноши вспотели, икнули и пукнули. Всё встало на круги своя.

Братья окинули комнатку непонимающим глазом, а затем глянули и друг на друга, — в зрачках отразилась подозрение.

— Ну чё?..

— Ты возбудился?

— А ты?

Зайцев не очень уверенно снял очки, крутанул за дужку и небрежно откинул в сторонку. Волков с азартом их подхватил с линолеума и важно напялил себе на нос.

— Так-то лучше, — пробормотали братцы. А затем… Зайцев покровительственно приобнял Волкова за плечи и молвил задушевно:

5. Адская штаб-квартира

Штаб-квартира ада представляла собой кладбище с двумя могилами, по периметру которого плескался огненный океан. Кладбище было площадью сорок метров, а каждая могила где-то восемь на три метра ака длина и ширина. Пристанище великанов, без сомнения!

Могилы были сделаны по человеческим канонам: прямоугольные холмики высотой под два метра высотой, правда, вместо памятников росли осины. На деревьях висело по одному яблоку и по одной зловредной синей девушке-змее. Ни оградок, ни столиков не наблюдалось, зато между могилками стоял игрушечный табурет – на пластмассовом сиденье полулежал медведь зелёного цвета — размером с плюшевую игрушку. Он и походил на бездушный плюш, — неподвижен, с открытыми, не моргающими глазками.

Сверху, из чёрной темноты, упал дымчатый пушистый котяра. Шлёпнулся на землю брюхом, и распластался перед стульчиком, шумно дыша. От шерсти валил сизый дым.

— Привет, мой папа-дьявол! – скрипучим гласом проорало животное, с усилием поднимаясь на все лапы. – Я ж настоятельно просил не таскать меня к себе грешным путем. Бедная моя шёрстка, а ещё я провонял дымом и у меня полная пасть глины! – Котик стал отчаянно отряхиваться и плеваться.

— У него безлимитный проездной через Небеса, — свесилась к левому уху медвежонка первая девушка-змея. – На двести лет.

— Пожалейте любимого сына, — свесилась к правому уху медвежонка вторая девушка-змея. – Вы же милостив и всепрощающ.

Плюш пошевелился, заморгал глазками, сел на стульчике с прямой спинкой. Напыжился.

— Кхессу димба! Тупяки! – визгливо крикнул Зелёный медведь, гневно взмахнув лапами. Взмахи оказались ударами такой силы, что девушки-змеи отлетели как невесомые червяки, инерционно замотавшись на своих осинах. Медвежонок спрыгнул со своей игрушечной табуретки и вразвалку подошёл к котярику. Встал морда к морде.

— Мой папа-дьявол, что не так? – поджал ушки кот. Опасливо прикрыл усы лапками.

Медведь поднял кулаки, оказалось, что они упакованы в боксёрские перчатки. Хряск, хряск! – два точных апперкота и котик «загорает» на адской землице коготками вверх.

— Милый, — синие девушки-змеи скользнули вниз со своих веток, и начали с нежностью облизывать пушистую мордочку раздвоенными язычками. Кот раскрыл недовольные гляделки и клацнул ровными зубками:

— Гелена! Календула! Отвалите!

— Ах! — змейки отпрянули и ретировались.

— Распутин, — медведь протянул лапу (уже без перчаток). Котик с её помощью поднялся и сел на попу. Медвежонок чуть возвышался над ним, по-прежнему стоя. Наступило безмолвие: ни звука, ни шороха.

Отец в упор смотрел на отпрыска, и взгляд лучился злым добром. Или добрым злом? Никто не знает, ведь дьяволы неисповедимости не поддаются. Зелёный медведь поднатужился и свистнул.

— Басстардо! Мышиус! – пронесся дьявольский визг. Огненный океан заволновался,  как под воздействием прибоя. Могилы дрогнули, земля мощно завибрировала, осины задрожали вместе с живущими там синими человекоподобными рептилиями. Могильные холмы сдвинулись и явили тела двух полуразложившихся великанов: длиннобородую собаку и длинношёрстную крысу.

Основная функция человека – это менять мир вокруг себя, делать его чище и добрей. Важно понять, для чего ты пришёл сюда!.. Дьяволам проще – они с самого начала бытия знают свои цели и функции, а если отдельно взятый потусторонний исполнитель сего не догоняет – то это не глобальная проблема в рамках отдельно взятого ада. Но объяснять необходимо, время от времени.

Гигантская крыса сказала писклявым голосом:

— Люди заживо гниют, если их не питать энергией извне. Возбудитель – отличный способ борьбы с тленом. Он раздвигает рамки сознания, что заставляет нашу планету двигаться вперёд.

— Или отодвигаться назад, но движение существует в принципе, — глухим голосом продолжила гигантская собака. – И если оно остановится – не будет и нас.

— Тупяк! – покачал назидательным когтем Зелёный медведь, чуть не ткнув им в нос котику. – Усс-усс?

— Без проблем! – вскричал кот. – Эмпирус крамба нус! Короче, я оправдаю доверие, мой папа-дьявол!

Собака и Крыса благосклонно качнули объёмными головами. Медведь часто покивал. Хорошо стало видно, что все трое… слепы.

Откуда-то вновь нарисовались синие девушки-змеи, льстиво закружились вокруг кота:

— Сладкий ты наш! – зачастили они раздвоенными язычками. – Давай, родной, действуй!.. Устроим трах-тибидох!.. Ну, помнишь, как тогда… сто лет назад. Славно, заодно, повеселились, а?..

Басстардо и Мышиус со стоном вздохнули. Зелёный медведь беззвучно засмеялся.

6. Парадные пельмени

Братики тоскливо сидели в своей комнатке и размышляли о бренности научных опытов, попутно жуя ириски. Леонтий напялил на себя белый халат — в придачу к очкам, а Миша — облачился в майку Волкова. Бесхозная рубашка валялась на линолеуме.

В дверь совсем не деликатно постучали, и порог явил папу. Зайцев-старший принюхался, суетливо заглянул за диван, сунул лицо в платяной шкаф, а после огляделся и изрек велеречиво:

— Кысь, кысь, кысь…

* * *

Спустя пять минут семья Зайцевых-Волковых в полном составе собралась за обеденным столом с парадными пельменями. Мама и папа в удивлении разглядывали сводных братьев.

— Всем приятного аппетита! – заискивающе воскликнул Леонтий Волков и аккуратно начал кушать. На шее — повязана салфетка, на носу — очки сводного брата.

— Задрало меня это варево, — Миша Зайцев вольготно развалился на стуле, в уголке рта – зажата ириска, самодовольный взгляд уткнулся в Дашу. – А вы ничё так, повезло моему папочке, — он сально подмигнул.

Леонтий старательно поедал пельмени, родичи впали в прострацию.

— Папа не рассказывал, как меня сострогал? – экс-ботаник выплюнул ириску, обжёванная конфетка упала в чашку сводного брата. Присутствующие заострили внимание на тарелке, а Леонтий открыл рот, чтобы молвить, но… с опаской глянул исподлобья на Мишу сквозь очки и промолчал, Деликатно отодвинул ириску на край тарелки, зацепил очередной пельмень вилкой и индифферентно отправил в рот.

— Н-нет, не рассказывал, — протянула мама.

— Михаил! – не выдержал папа, неуверенно стукнув кулачком по столу.

— Заткнись! – рявкнул Миша. – В общем, мамочка, вы должны знать. В юности Кеша Зайцев сходил в гости к доброй шлюшке, она жила в соседнем подъезде.

— Девственность крайне утомляет, — застенчиво хихикнул Леонтий.

— Йес, чувак, дай пять! – похабно заржал Миша и продолжил. – Тётенька обучила моего папу искусству половой любви. Поигрались и разбежались. Но наутро этот придурок сделал ей предложение выйти замуж, и закономерно был послан в мягкой циничной форме.

— Влюбился, — вякнул Леонтий. – В свою первую женщину всегда влюбляешься, поверь мне.

Даша в афиге смотрела то на братьев, то на профессора. Сам учёный желал провалиться в пол, следом за котом, в мозгу явственно всплыла та самая дыра в линолеуме, однако… мистики не существует, кому как не человеку науки это знать. Данная мысль изгнала наваждение, что моральные страдания не облегчило, поскольку его сынок-ботаник продолжал разбалтывать семейные тайны и совсем даже не по-ботански.

— Через девять месяцев шлюшка пригласила папочку в роддом и всучила сына – то есть, меня, — напористо рассказывал Миша. – Дело в том, что Наташе осталось жить пару дней, то ли врачи её чем-то её перекололи, то ли сама ширялась…

— Проститутки часто пьют алкоголь и употребляют наркотики, — авторитетно покивал Леонтий, поправляя профессорские линзы на носу.

— «Нет больше достойных кандидатов в отцы», — с чувством выдала папеньке шалава и померла, — заканчивал рассказ Миша. – Меня оставили в семье и сделали вид, что я у Зайцевых был всегда. Соседи и участковый, вроде, поверили, а, может, им было по хрену.

— Бывает же, — прошептала Даша.

— Ещё как бывает! – ухмыльнулся Миша. – Ну, вот я вырос, и… — резко пахнуло конской мочой! Зайцев-джуниор замолк. Громко, на всю кухню, пукнул. Покосился на братца, который… тоже пукнул. На лицах юношей проявилось сильное потоотделение и оба часто заикали.

— Ик! Ик!

Наконец, братики затихли. Прислушались к себе, размазали по щёкам обильный пот. Леонтий неуверенно снял очки, повертел их в недоумении, и подал Мише. Тот с радостью схватил оправу и напялил её на переносицу.

— Шлюшка не соврала, – усмехнулся Леонтий, только что вернувшийся в свой родной образ циника. – Ты просто, блин, копия папы, Мишаня!

Люди читают мудрые поучающие цитаты, восхищаются ими, заучивают наизусть. Но афоризмы не меняют, так как никакому Слову ни под силу изменить человека. Меняют мировоззрение только событие или действие. Или, на худой конец, возбудитель.

— Нам с братцем надо слиться, — Леонтий первым сообразил пикантность момента. – ЛетсГоу, чувак!

— Угум-с, — робко кивнул Миша, угловато поднимаясь из-за стола.

Как только парни покинули кухню, Даша нашла свой мобильный на диване и запикала кнопочками.

— Я звоню в церковь! – веско сказала она. – С меня довольно!.. Надо тут всё срочно освятить.

— Погоди, — мягко попросил Иннокентий, тактично блокируя женские пальчики от соприкосновения с телефоном. – Я думаю, что в произошедшем надо винить не демонов, а твоего сына.

— А?! – только и сказала Даша. Секунду домыслила и добавила: — А, может, дело в Иннокентии Зайцеве, который ходит по проституткам и делает от них сыновей?!

Комедия и мелодрама – разные жанры. И их смешение – взрывоопасная смесь. Имя ей – Возбудитель.

7. Вторая мастурбация

— Ну, ты биолог! – сказал Леонтий Волков, как только сводные братья очутились в своей спальне (она же лаборатория). Он быстренько стащил с себя халат и требовательно глянул на братца, тот неловко стянул с себя майку. Когда академики переоделись, то Волков плюхнулся на диванчик и в шоке зажевал целых две ириски сразу. Миша Зайцев подошёл к столу, поднял и рассмотрел на свет фигуристый флакон с остатками опытного раствора.

— Эмм… возбуждение закончилось? – робко спросил ботаник.

— Блин, чувак, ты у меня спрашиваешь?! – подпрыгнул циник.

— Ага, — угловато развернулся Миша к братцу лицом. – Но вопрос риторический, согласен.

— Твою риторику, за обедом, папаша точно не забудет! – подмигнул Леонтий. – Я уж молчу о маме… нет, взять и вот так вот тупо и просто испортить им отношения, а?..

Если ты узнал секрет из чужого прошлого – то это либо кирпич в фундамент взаимного доверия, либо способ разрушения нескольких судеб, в том числе и твоей собственной. Ломать проще, чем строить, но не всегда разумней, в человеческих отношениях так особенно. Умные люди это осознают. Поэтому мукам совести – отбой, проезжаем дальше.

— Возбуждение проявилось гипертрофированно, — уверенно сказал Миша. – В принципе, так оно и должно работать, самки выпрыгивают из белья буквально, а не желают самца молча. В данном постулате и заключается основополагающий принцип возбудителя – желание секса озвучивается!

— Хорошо, что секса не было, — на полном серьёзе заметил Леонтий. – Впервые в жизни я не горюю, чесслово… Окей, почему случилось так, как случилось?.. Может, надо брызгать только на девчонок?

Самая первая мысль – не всегда правильная, хотя часто и убедительная. Однако голые убеждения на ботаников не действуют, им всегда нужны научные доказательства. Мысль братца теоретически интересная, но практически надо пройти по всей исследовательской цепочке, прежде чем делать выводы. И Миша рассудительно произнёс:

— А, может, дело в ингредиентах?.. Если размыслить логически?..

Циники плюют на логику почище самих прародителей антилогики – женщин. Но ботаники умней, хоть и занудней.

— Валяй, — усмехнулся Волков.

Миша удовлетворённо кивнул, чуток подумал и стал задумчиво прохаживаться по комнате, время от времени поднимая назидательный палец. Профессорские линзы задорно сверкали.

— Итак! Мы имеем четыре компонента, эээ… два из которых можно смело вычеркнуть, как не влияющих на процесс возбуждения генерально. А именно, ипун-трава и конская моча, — это дополнительные стимулы, призванные на инженерном уровне связать между собой два других компонента. Так?

Из каждой мухи можно зачать слона. Наоборот нельзя. Аргумент не железный, но аргумент. Не версия и не гипотеза.

— Ну?.. – зевнул Волков.

Миша сунул в рот палец и замер. Эврика, не?

— Чей генетический материал был в препарате от Распутина? – вдруг спросил Зайцев.

— Ну… распутинский, наверное?.. – смешался Волков.

— А у нас – чей?

— Твой.

— Да-с, эякулят ботаника!  — торжествующе вскричал Зайцев. — Распутин был настоящий мужик и его любили бабы. Значит, надо взять сперматозоиды красавчика и всё тогда получится!

— А где ж его взять, такого чувака? – как-то поднапрягся Волков.

Миша молча смотрел на соучастника опыта, профессорские линзы хищнически щурились.

* * *

— Дорогой брат! Фрикции в мастурбации – это возвратно-поступательные движения, где движущей силой являются пальцы руки, тогда как половой член представляет «пассивную сторону», — так вещал Зайцев, отвернувшись от комнаты к окну.

— Я не верю, что я это делаю, — пыхтел Волков, прикрывшись дверцей шкафа, в руке — ма-аленькая мензурка, на лице обреченность вкупе с напряжением. – И заткнись, мне надо сосредоточиться!

— Угум-с, я понимаю и признаю твою просьбу законной, — Зайцев снял с полки новый фигуристый флакон, наклеил на него этикетку, крупно вывел фломастером на разлинованной бумаге: «Циник». Потом соорудил и смешал ингредиенты в «ГлавКолбе», и тупо начал ждать.

Прошло сорок семь минут.

— Я самоудовлетворился за сорок семь секунд, — пробормотал Зайцев, жуя второй килограмм ирисок за последние полчаса. Нервы + ожидание = никчемная фигня. – На подходе ли эякулят? – вопросил Миша.

— О, да! – из-за шкафа, наконец, выступил Леонтий с замученным лицом, явно не пустая ма-аленькая мензурка стыдливо зажата в руках. Онанизм его гости обходил стороной и отсутствие навыка сказывалось на трудозатратах процесса. Циник отдал мензурку и задушевно сказал:

— Поверь, мне плевать на девок, не даст сегодня, значит, даст завтра. Или не та, так другая… Мне чисто интересно, и только поэтому я подписался на опыты.

Жить надо ради впечатлений. Если не получается жить ради целей, конечно. Такая логика не противоречит даже женщинам, а уж циникам и подавно.

— Если ты думаешь, что я «сексуально озабочен», то ты ошибаешься, — усмехнулся и ботаник. – То есть, я признаю, что озабочен, но я изобретаю возбудитель не ради того, чтобы иметь в распоряжении все те влагалища, которые есть на свете. Ты поверь!

— А ради чего? – удивился сводный братец.