Аэларис. Хранитель Разлома

Глава 1. Разлом

Ночь была слишком тихой. Даже сверчки замолкли, словно кто-то приказал им затаиться. Воздух стоял неподвижно, и только луна медленно скользила между облаками, отбрасывая на землю бледный свет.

Аэрин сидел у заброшенной кузницы, где когда-то работал его отец. Теперь здание пустовало, а стены заросли мхом. Юноша часто приходил сюда, когда хотел остаться один. Здесь никто не мешал думать — или мечтать.

Он достал из-под плаща странный предмет — амулет, найденный неделю назад в пещере за холмами. С виду ничего особенного: потемневший металл, неровная форма, будто половина круга. Но стоило поднести его к лицу и вдохнуть глубже — по поверхности пробегали светящиеся линии, тонкие, как нити паутины.

— Просто блестяшка, — пробормотал он и пожал плечами. — Наверное, древний кусок украшения.

Он пытался убедить себя, что это обычная находка. Но сердце подсказывало другое. С того дня ему снились сны, в которых пейзажи были чужими, пугающе яркими. Иногда он видел города из света, иногда — поля, где шептались камни, а однажды — человека с глазами, в которых отражалось будущее. Каждый раз он просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть снова.

Аэрин вздохнул и посмотрел на небо. В его груди было чувство, которое он ненавидел и одновременно жаждал — тоска по чему-то большему. Деревня, работа в поле, разговоры соседей… Всё это казалось тесной клеткой.

Ему не хватало чего-то, чего он не мог объяснить словами. Иногда он ловил себя на мысли, что смотрит на горизонт и ждёт: будто там, за холмами, должно произойти событие, которое изменит всё.

Он сжал амулет в кулаке. Может, именно поэтому он не выбросил его. Может, надеялся, что эта вещь станет ответом на вопросы, которые он боялся задать даже самому себе.

— Глупости, — сказал он вслух, будто пытаясь убедить самого себя. — Всё это только сны и фантазии.

Но в глубине души Аэрин знал: мир хранит куда больше тайн, чем ему говорят взрослые. И что однажды придёт день, когда он увидит их своими глазами.

Он не успел подняться, как земля под ногами дрогнула. Камень сдвинулся, и воздух перед ним разрезала трещина — тонкая, словно от удара молнии. Она росла, расширялась, и вскоре в темноте ночи разверзся зияющий разлом.

Из него вырвался холодный свет. За трещиной открывался мир невозможного: леса, горящие огнём; реки, текущие по небу; и глаза, чьи-то огромные глаза, смотрящие прямо на него.

— Ты… Хранитель, — прогремел голос из Разлома, низкий и тяжёлый, будто эхо из самой бездны.

Амулет в руке вспыхнул, полосы света оплели ладонь и прожгли кожу. Сердце Аэрина забилось так сильно, что он не слышал ничего, кроме собственного стука крови в висках.

Он хотел крикнуть, но слова застряли в горле.

Разлом распахнулся полностью. Ветер сорвал с земли листья, крыши сараев затрещали, и вся деревня будто застонала во сне.

И тогда юноша понял: его жизнь больше не принадлежит ему.

Мир Аэлариса ворвался в его судьбу.

Глава 2. Чужак из Теней

Разлом дышал. Его края изгибались, словно трещина в стекле, из которой сочился холодный свет. То был не свет солнца и не сияние луны — он был слишком чужим, слишком глубоким. В нём пряталась сила, которая не принадлежала этому миру.

Аэрин стоял, не смея пошевелиться. Сердце билось так, будто готово вырваться из груди. Казалось, всё его тело стало лёгким и одновременно тяжёлым, как во сне, когда невозможно ни бежать, ни проснуться.

Амулет в его ладони горел, будто раскалённый уголь. От жара кожа потрескалась, но пальцы не разжимались. Чем ярче сверкал артефакт, тем шире становился Разлом.

И тогда он увидел его.

Из зияющей пустоты выступила фигура. Сначала — тень, неразличимый силуэт, будто сотканный из самой ночи. Потом — очертания человека: высокий, гибкий, с плащом, который колыхался без ветра. Но больше всего Аэрин запомнил глаза. Они сверкали серебром, и в этом свете мелькали картины — то битвы, то разрушенные города, то лица, которых он не знал.

Чужак шагнул из Разлома так легко, будто переходил через порог дома. Сияние за его спиной затрепетало, и трещина на мгновение застонала, словно живая.

— Мир людей, — произнёс он низким, глухим голосом. — Я успел.

Аэрин отшатнулся. Слова незнакомца звучали чуждо, но он понимал их. Будто кто-то вложил в его разум смысл, минуя язык.

— Кто ты? — сорвалось с губ юноши.

Фигура медленно повернула к нему голову. Серебряные глаза задержались на амулете, сжимаемом в его ладони. И впервые на лице незнакомца мелькнуло выражение — не ярость, не гнев, а скорее горькая усталость.

— Я — Каэль. Последний, кто смог уйти из Сферы Теней, пока она не поглотила сама себя.

Эти слова прозвучали, как загадка. Аэрин не понял их смысла, но в голосе чужака была правда, такая же тяжёлая, как камень.

— Сфера Теней?.. — переспросил он, стараясь не дрожать. — Что это?

Каэль сделал несколько шагов вперёд. Тьма, обволакивавшая его, словно прилипала к земле, и каждое движение отзывалось тихим шорохом. Он остановился совсем близко, так что Аэрин смог рассмотреть его лицо. Оно было резким, с чёткими скулами, губами, которые редко знали улыбку, и кожей, словно чуть тронутой пеплом.

— То, что осталось от мира, разделённого веками назад, — тихо ответил он. — Там ночь никогда не кончается. Там прошлое, настоящее и будущее смешаны, и лишь глаза Теней могут видеть то, что скрыто от других. Но за каждый взгляд вперёд мы платим временем своей жизни.

Его серебряные глаза вспыхнули сильнее, и Аэрин невольно отступил назад.

— Я видел тебя, — добавил Каэль, и его голос стал тише, но жёстче. — Ты — Хранитель. Амулет выбрал тебя.

Юноша замотал головой.

— Нет! Я не Хранитель, я никто. Я нашёл это случайно. Я просто… — слова оборвались. Он сам не верил в то, что говорил. Всё внутри него знало: с того момента, как амулет коснулся его руки, «просто» уже не существовало.

Каэль смотрел молча, словно проверяя его слова на вес. Потом наклонил голову и произнёс:

— Разломы открываются только перед теми, кто связан с ними. Остальные видят лишь пустоту. Ты открыл врата, даже не понимая этого.

Аэрин хотел возразить, но в этот миг воздух дрогнул вновь. Разлом за спиной Каэля затрепетал, и в глубине его мелькнули новые тени. На этот раз они были иными — уродливыми, искажёнными, с вытянутыми конечностями и лицами, больше похожими на маски. Их глаза светились алым.

— Они идут, — прошептал Каэль, и впервые в его голосе проскользнуло напряжение.

Существо вырвалось из Разлома. Его тело было худым, будто костлявым, кожа — серой, а рот растянулся до ушей. Оно двигалось рывками, как насекомое, и за ним шагнули ещё двое.

Аэрин от ужаса замер, но Каэль рванулся вперёд. Из-под его плаща вырвался клинок — чёрный, словно выточенный из самой тьмы. Он двигался так быстро, что воздух свистнул. Одно чудовище рухнуло, рассечённое пополам, второе завизжало, когда сталь вошла в его грудь.

— Беги! — бросил Каэль.

Но Аэрин не смог двинуться. Его ноги словно приросли к земле. Существо с алыми глазами прыгнуло прямо на него.

И тогда амулет в его руке вспыхнул. Свет вырвался наружу, ударил, как молния. Чудовище взвизгнуло, его тело обуглилось, и оно рассыпалось прахом у самых ног юноши.

Аэрин стоял, тяжело дыша, ошеломлённый и напуганный.

Каэль подошёл ближе, вытирая клинок о край плаща. Серебряные глаза снова остановились на нём.

— Теперь ты понимаешь, Хранитель, — сказал он глухо. — Ты не выбрал этот путь. Но он выбрал тебя.

Разлом за их спинами начал закрываться, сжимаясь и шипя, словно в нём горело пламя. Холодный свет исчезал, и ночь снова наполнялась звуками — ветер шевелил листья, вдали залаяли собаки, словно всё возвращалось в привычный порядок.

Но Аэрин уже знал: прежней жизни не будет.

Он впервые взглянул на Каэля не как на врага, а как на проводника в новый мир. И хотя его душу терзал страх, где-то глубоко внутри проснулся другой огонь — огонь, которого он ждал всю жизнь.