Аглая Полынникова: магия сыска

Глава 1

Дорогие друзья, начинаем новую историю 🎉

Солнечный луч, словно озорной котёнок, пробрался сквозь узкую щель в шторах и принялся настойчиво щекотать мой нос. После долгих минут тщетных попыток продолжить сон я наконец открыла глаза и уставилась на часы, которые тускло светились в полумраке спальни. Серебристые стрелки показывали 8:25.

Моргнув несколько раз, чтобы окончательно стряхнуть остатки сна, я осознала всю катастрофичность ситуации.

— Чёрт побери! Я проспала! — воскликнула я, вскакивая с постели. Попытка выбраться из объятий утяжелённого одеяла закончилась плачевно — я рухнула на пол, больно ударившись коленом.

— Вот же незадача! Мало того что это одеяло давит на грудь, так ещё и держит в плену! — ворчала я, потирая ушибленное колено.

Времени на самобичевание не было. Как и времени на сборы. Но это было в моём стиле — опаздывать везде и всюду. Бывшие коллеги любили шутить, что я обязательно опоздаю даже на собственные похороны. Возможно, они были правы, но мы узнаем об этом позже, сейчас я была молодой, энергичной ведьмой, которая работала на нескольких работах, чтобы прокормить себя и своего нерадивого помощника.

— Снежок! Почему ты не разбудил меня в семь утра, как я просила? — крикнула я из ванной, стоя под струями контрастного душа. Когда-нибудь я куплю новую колонку, а пока довольствуюсь тем, что есть.

Как могла, я ускорила сборы, натянув первое, что попалось под руку: мешковатые джинсы и чёрную водолазку. Весна уже вступила в свои права, так что наряд был вполне подходящим. Искать Снежка не хотелось, но без него работать было невозможно.

Он появился в самый неподходящий момент — когда я пыталась нарисовать ровные стрелки.

— Опять марафет наводишь? — спросил он, усаживаясь на комод.

— Где ты был?

— Да так…

— Опять у соседей чудил? — бросила я на него гневный взгляд.

— Я только немного… — виновато пробубнил он, пытаясь сменить тему. — Вот ты ведьма, Аглая. Почему бы тебе просто не щёлкнуть пальцем и не привести себя в порядок?

— Ты прекрасно знаешь почему. Не беси меня с утра…

— Кофе? — Снежок снова попытался сменить тему.

— Да, налей в термокружку. Через несколько минут выезжаем.

Снежок спустился на первый этаж, топая так, будто он был не маленьким чертенком, а оборотнем в полнолуние. Он был невысокого роста, едва доставая до моего бедра. Его рыжие волосы почти скрывали маленькие рожки, а длинный хвост был почти лысым, если не считать клочка таких же рыжих волос на кончике. Фишка Снежка была в том, что он мог уменьшаться в размерах и менять своё обличие. Мне часто приходилось говорить знакомым, что это мой племянник, заглянувший в гости.

Мы застряли в очередной пробке, когда позвонил Фёдор.

— Знаешь, как тебя называют мои коллеги? — недовольный бас друга испортил и без того плохое настроение.

— И?

— «Федорино горе»! Аглая, где ты опять застряла?

— Еду, Федь. Не кричи…

— Степаныч сказал, что если ты ещё раз опоздаешь на планёрку, он лишит тебя премии! — друг явно наслаждался ситуацией.

— Какая премия? Я же наёмный консультант. Если бы не недобор штата, я бы не пошла в полицию…

— Баранки гну, Полынникова. Я скину адрес сообщением, выезжай туда.

— А что там? — я с предвкушением потёрла ладони.

— По твоей части… Убийство…

— М-м-м-м, замечательно. Всё, жду координаты!

Снежок недовольно вздохнул в сумке, а я, получив сообщение от друга, с удовольствием пересекла две сплошные полосы и помчалась на новое дело.

Фёдор был моим другом с детства, единственным человеком, который спокойно относился к моим странностям. Я знала о его чувствах ко мне, но не хотела рисковать нашей дружбой ради возможного романа.

Я всегда говорила всем, что я ведьма, но мне никто не верил. Сейчас верят, но только те, кто приходит за магическими услугами. Для меня нет разделения между «плохой» и «хорошей» магией — это не более чем разные направления одной энергии.

Когда нет клиентов, я работаю независимым консультантом вместе с Фёдором. Снежок помогает мне в расследованиях, и это наша общая тайна. Он работает на меня за еду и прочие блага цивилизации, и я не вижу в этом ничего плохого.

Адрес убитой находился в элитном районе города, который я терпеть не могла из-за отсутствия парковочных мест. Но на этот раз повезло — удалось припарковаться быстро. Я вышла из машины, схватила сумку со Снежком и направилась к подъезду. Но чем ближе становилась металлическая дверь подъезда, тем менее уверенной становилась моя походка. Потому что около подъезда стоял он....

Глава 2

Он производил впечатление настоящего мачо: высокие скулы, широкие плечи, мощные руки и дерзкий взгляд. Форменная одежда сидела на нём безупречно, словно сшитая специально для него. Но внешность обманчива — за красивым фасадом скрывалась весьма посредственная, лживая личность. Правда, я долго не могла это понять, очарованная его внешностью.

— Глаш, привет… — Он улыбнулся и снял кепку.

— Я тебе что, корова на лугу? Чего надо? — Я старалась держаться как можно твёрже, репко вцепившись в сумку через плечо, чтобы скрыть дрожь в руках.

— Нам бы поговорить, — он огляделся по сторонам.

— С женой своей разговаривайте, товарищ полицейский!

— Да погоди ты! — Он шикнул и попытался меня обнять, а может, и придушить — кто их, бабников, разберёт.

— Слышь, ты! Я тебе сейчас эти ручищи в одно место засуну! Отойди на безопасное расстояние! Я вообще-то на дело опаздываю, — я попыталась протиснуться к двери.

— Такая ты… Мне за жену предъявляешь, а сама? С Федькой крутишь и рога ему же с его коллегами наставляешь! — со злостью выпалил он.

— Ты, дорогой мой, за своим рогом следи, чтобы твёрдость не потерял, — прошипела я в ответ и всё же прорвалась к двери.

Ненавижу моменты, когда тебе грубят, и нужно изо всех сил стараться, чтобы не наговорить ужасных вещей. Каждое слово имеет вес — я убедилась в этом несколько лет назад. До сих пор расхлёбываю последствия, никак не могу вернуться в колею. Хотелось бы избавиться от этого груза, но сама не могу, а знающих людей у нас нет — одни шарлатаны да коучи по исполнению мечт, поиску миллионеров и дыханию органами, не предназначенными для этого.

Стоило переступить порог квартиры, как сразу стало ясно:

А когда я увидела лицо жертвы, сразу поняла, кто она…

— Это же Виола Шардоне… — прошептала я, вглядываясь в посиневшее лицо.

— Ты с утра пригубить решила? — уточнил Фёдор, сидящий за столом.

— Федь, у тебя интернета совсем нет? — Я специально положила сумку рядом с телом. — Это же местная звезда. Дорогие подарки, машины, поклонники, Дубай, Мальдивы.

— Аглая, короче, я не хочу вникать в это. Главное — понять как, кто и за что. Судя по её внешнему виду, отравление…

— А судя по царапинам на шее, ей было очень больно… — Я, всегда тонко чувствующая чужую смерть, опустилась рядом с шикарной блондинкой и принялась разглядывать борозды на коже, а потом и руки — классический френч был в потёках крови. В горле начало печь, будто в него залили раскалённое олово. — Давай посмотрим, что тут да как, — я отошла к панорамному окну в пол.

— То есть берёшься? — Фёдор подошёл ко мне и приобнял за плечи. — Аглая, ты даже представить не можешь, какую услугу оказываешь нашему отделу!

— Ты Степаныча и себя одного считаешь целым отделом? — хмыкнула я в ответ и уткнулась в широкое плечо друга.

Да, подобное поведение было нормой для нас. Фёдор делал это из глубоких чувств, а мне было приятно, не скрою. Но когда я начинала копать под слой эгоизма в своей натуре, мне становилось противно от самой себя.

Ещё несколько лет назад мы с другом поговорили и пришли к общему знаменателю — ничего кроме дружбы! Но в поведении Фёдора то и дело проскакивали романтические нотки.

Все одногруппницы завидовали мне, когда видели, какой красавчик встречает меня после учёбы. А когда узнавали, что он просто друг, крутили пальцем у виска.

— Вот найдёт он себе прилежную и красивую, женится, будешь локти кусать! Это я тебе серьёзно говорю, — выдала как-то Маринка, но я не обратила внимания на её слова.

Фёдор был постоянной величиной в моей жизни, где чаще всего царствовали переменные мужчины. Чтобы он и нашёл себе жену? Пф, нет.

— Федь, можно вопрос? — я прочистила пересохшее горло.

— Я на тебе не женюсь, у тебя на ужин сыр и вино, а я люблю мясо и пиво, — пошутил друг.

— Вот я консультант, так?

— Так.

— А почему именно я? Были же и другие кандидаты…

— Э-э-э-э, ты как-то всё вот чувствуешь! Где искать, как раскрутить соломинку… У тебя гонорар больше, чем у Степаныча! Тебя что-то не устраивает?

— Я думаю вернуться на прежнее место работы в штат…

— Нет-нет-нет! Аглай, другой район, мы не сможем туда к тебе их, — он указал на жертву, — отправлять. Сама же знаешь, ну. Чего тебе со мной не работается?

— Я как та дама по вызову, мотаюсь где только можно и нельзя. Я устала, Федь. Хочу сидеть на своём месте, а не торчать в пробках под палящим солнцем.

— Давай я что-нибудь придумаю, но только не сваливай от нас в свой далёкий и холодный морг.

— Ой, он у вас будто теплее!

Я прошлась по квартире Виолы, осматриваясь. Стол накрыт на одну персону, везде идеальная чистота. Но вот что смутило: у такой богатой девушки не могло быть на ужин такое… Слипшиеся макароны, две сосиски и стакан чая. Осмотр холодильника дал свои плоды, показав пустые полки и единственную бутылочку самого дешёвого кетчупа в дверце. Даже у меня, человека, питающегося чаще всего на доставках из-за отсутствия времени, в холодильнике была еда.

— Скорее всего, квартира арендована посуточно…

— Нет, тут полно вещей и косметики, — ответил друг из спальни.

— Ничего не понимаю, — я развела руками, заглядывая в мусорное ведро. Из недр ёмкости на меня грустно смотрели упаковки от лапши быстрого приготовления.

— Телефона нет, ноутбука нет, телевизор даже к вайфаю не подключён, — констатировал Фёдор.

Моя сумка упала с дивана с громким стуком.

— Почему она у тебя вечно падает?

— Черти говорят, что пора тикать отселя, друг мой, — хихикнула я, поднимая аксессуар, — короче, везите барышню куда надо. А я за обедом для нас заскочу и приеду.

— Может, в кафе поедим? — Друг жалобно посмотрел на меня.

— В морге есть безопасно, вот там точно никто твою еду не отнимет, — крикнула я у порога и пошла к лифту.

Скрывать не стану, я обожала свою работу консультанта и совсем не хотела возвращаться в морг на постоянной основе, но в морге спокойнее: никто не выносит мозги, не нужно ходить на планёрки, не нужно бегать по адресам. Я всю жизнь работала только там, где мне по душе, но уже нужно осесть на одном месте и решить, чем именно я хочу заниматься. Нельзя разрываться на части, пока не будет спокойствия на душе, не будет и стабильности в жизни.

Глава 3

Прохлада встретила меня у порога морга, окутав знакомым ароматом формальдегида и стерильности. Эти запахи, столь отвратительные для большинства людей, вызывали у меня странное чувство умиротворения. Для меня это место было одним из немногих уголков, где я могла по-настоящему расслабиться.

Но насладиться спокойствием не удалось. Фёдор едва не сбил меня с ног прямо у дверей.

— Пошли отсюда, нечего нам здесь делать! — буркнул он, даже не удосужившись посмотреть на меня.

— А как же обед? — я указала на пакеты из кафе.

— В машине поедим, пошли, — он схватил меня за плечо и потянул к выходу.

Не успели мы сделать и пары шагов, как в коридоре раздался пронзительный голос нового судмедэксперта Татьяны. Её визгливые нотки эхом отражались от бетонных стен, буквально разрывая барабанные перепонки.

— Федюнь, ну я не пойму, ты идёшь со мной на свидание или нет? Я уже месяц тебя как розу окучиваю!

Её тощая фигура появилась в коридоре в самый неподходящий момент.

— О, Аглая! Дорогая! Может, ты мне поможешь?

— Тань, прости, но мне сейчас не до этого, — я была настолько голодна, что готова была съесть что угодно.

— Степаныч сказал, что ты должна помогать всем по любой просьбе. Может, не будешь увиливать от своих обязанностей? — Татьяна вопросительно подняла тонкую бровь.

— Чёрт бы побрал этого Степаныча, — прошептала я, закрывая глаза.

Собравшись с духом, я ответила:

— Только давай сначала поедим, желудок уже сам себя жрет.

— Аглая! Ты же женщина! — Татьяна бросила взгляд на невозмутимого Фёдора. — Как ты можешь так выражаться?

— Танюш, даже в девяносто я не буду женщиной, — её попытки меня задеть попали точно в цель.

— Ну конечно, после пятидесяти ты будешь бабушкой, — Татьяна покачивала несуществующими бёдрами, проходя мимо.

Сегодня был настолько тяжёлый день, что я не смогла сдержаться. Быстрый шаг вперёд — и подсечка. Татьяна, не успев вытащить руки из карманов халата, с грохотом упала на кафельный пол.

Фёдор бросился к ней, бросив на меня гневный взгляд.

— Таня, как же так? Как можно быть такой неуклюжей женщиной? — я театрально приложила руки к лицу.

Воркование друга с Татьяной раздражало. Из сумки донеслось хихиканье.

— Оставлю в морге, если ещё раз посмеёшься, — прошипела я.

— Молчу, молчу, — донеслось в ответ.

Позже, когда Татьяна, морщась от боли, засовывала ватные тампоны в разбитый нос, она призналась, что помощь ей не требовалась.

— А зачем тогда весь этот цирк? — я откусила кусок булочки с сосиской.

— Ну... — она замялась, — думала, что это единственный способ побыть с Федей подольше.

— И что, в театр вы идёте? — я скептически подняла бровь.

— Да, сегодня вечером.

— Ты умная женщина, образованная, но... какой театр, да ещё и с Федькой? Ему бы пиво на лавке потягивать да хинкали есть. Пригласи его в спортбар или на рыбалку — там у тебя будет шанс.

На террасе своего дома я сидела, укутавшись в ватное одеяло. Сиреневые сумерки окутывали город. Лёгкий ветерок приносил прохладу. Вино в бокале давно остыло, но возвращаться в дом не хотелось.

Внезапно рядом со мной на стол плюхнулся Снежок.

— А чего не дома? — спросил он.

— Слушай, я думала, ты чертяка... — начала я.

— Так и есть, — перебил он, уже поедая мой сыр.

— Тогда веди себя не как свинья. Сядь в кресло.

Снежок запрыгнул на спинку кресла и с грохотом рухнул вниз. Я рассмеялась, хватаясь за живот. Он поднялся, отряхнулся и грациозно устроился на подлокотнике моего кресла.

— Не отвечает? — он кивнул на телефон, безжизненно лежащий на столе.

— Я и не звонила, — ответила я резче, чем планировала.

— Писала? — в его голосе проскользнула тревога.

— Не доставлено... — я подняла взгляд к небу. Луна выглядывала круглым боком из-за облаков, словно подглядывая за нами.

— Пошли в дом. Опять простынешь, а мне потом салфетки таскать, отвар из полыни варить, — Снежок пытался поймать мой взгляд, но я упорно отводила глаза.

В словах чёрта была доля правды. Я сидела на террасе, наблюдая, как последние лучи заката окрашивают небо в пурпурные тона. Сигаретный дым смешивался с вечерним ветром, создавая причудливые узоры в воздухе. Я намеренно тянула время, докуривая сигарету до самого фильтра, чтобы чёрт не подумал, будто я слепо следую его советам. И только когда пепел осыпался на пол террасы, я залпом допила остатки вина, которое так и не смогло поднять мне настроение, и вошла в дом.

В этот вечер у меня не было сил ни на что: ни на борьбу с капризной газовой колонкой, ни на разогрев остывшего ужина. Я просто поплелась в спальню, не обращая внимания на чёрта, который что-то увлечённо вытворял на кухне — об этом говорили доносившиеся оттуда звуки. Одеяло, в которое я закуталась, постепенно сползало с плеч, но мне было всё равно. Я чувствовала себя настолько опустошённой, что даже не пыталась его поправить.

В голове крутились тяжёлые мысли. Я отчётливо поняла, что больше не желаю иметь ничего общего с Фёдором. Видеть, как женщины вешаются ему на шею, слышать бесконечные подколки о том, что я всего лишь «девочка по вызову» из-за отсутствия статуса штатного сотрудника — всё это стало невыносимым. Настолько осточертело, что я твёрдо решила поставить точку в этих сыскных отношениях и полностью посвятить себя своему истинному призванию. Да, клиентов в городе немного, но разве это проблема? Сарафанное радио — двигатель бизнеса!

С этими решительными мыслями я открыла дверь в спальню и уже начала стягивать с себя одежду, как вдруг со стороны кровати раздался женский голос:

— А у тебя тут миленько! Правда, не хватает света для того, чтобы пилить контент, но это я быстро исправлю!

Я застыла на месте с наполовину спущенными штанами, не в силах пошевелиться. На моей постели, небрежно развалившись, сидела Виола Шардоне — точнее, её полупрозрачный силуэт, мерцающий в полумраке комнаты. Её призрачная фигура казалась почти материальной, но при этом слегка расплывалась по краям, словно отражение в воде...

Глава 4

«Когда ведьма достигнет пика своей силы, она начнёт видеть мёртвых, и они будут приходить к ней за помощью. А если ведьма довела человека до смерти, то он будет преследовать её всю жизнь и не даст ей покоя», — эти слова Верховной Жрицы нашего ковена, моей тётушки, до сих пор звучали в моей голове, словно назойливая мелодия.

Помню тот зимний день, когда она собрала нас в ритуальный круг. Я сидела, затаив дыхание, впитывая каждое её слово. Её бархатный голос, глубокий и обволакивающий, проникал в самое сердце. Каждое произнесённое ею слово врезалось в память, словно магический символ на древнем пергаменте.

И вот теперь в моей спальне появился призрак. Призрак девушки, чьё тело лежало в морге, застывшее в холодном объятии дамы с косой.

— Ты что здесь делаешь?! — взвизгнула я, отступая к двери. Мои руки дрожали от неожиданности, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Сижу, жду тебя, — ответила она, быстро моргая густо накрашенными ресницами. Её полупрозрачные черты лица искажались в полумраке комнаты. — Разве ты не рада меня видеть?

— Зайду с козырей — какого чёрта тебе нужно?! Не я же тебя отравила! — мой голос дрожал от возмущения.

— Но ты можешь мне помочь, — томно произнесла Виола, рассматривая свой безупречный маникюр и элегантно закинув ногу на ногу. — Кстати, а где я буду спать?

— Точно не здесь! Давай, проваливай, откуда пришла! — я резко распахнула дверь и уже почти выскользнула наружу, но в этот момент Снежок с силой толкнул меня в спину, врываясь в комнату.

Моё замёрзшее после долгого сидения на террасе тело не смогло удержать равновесие, и я с грохотом рухнула на пол. Чёрт влетел в спальню, его рыжие волосы стояли торчком, словно языки пламени, а клочок шерсти на хвосте распушился от ярости. Он издал какой-то нечленораздельный вопль и бросился на призрака, размахивая шампуром. Откуда он его достал — одному ему и известно, ну, может быть, ещё соседям, у которых он постоянно что-то тырил.

— Пшла отсюда! — орал Снежок, яростно тыкая остриём в воздух. Виола, испуганно округлив глаза, медленно отползала по кровати к стене. Её полупрозрачная фигура слегка колебалась, словно от сквозняка.

Я молча приходила в себя от шока, медленно принимая вертикальное положение. После нескольких отчаянных попыток спасти меня Снежок наконец сдался и с грустью посмотрел в мою сторону.

— Непробиваемая она какая-то, — констатировал факт чёрт, нервно дёргая хвостом.

— Конечно! Она же призрак! — теперь была моя очередь открыть глаза на очевидное.

В ту же секунду Снежок пронзительно завизжал и в два прыжка оказался у меня на плечах. Боязливо выглядывая из-за моей головы, он спросил:

— И что нам с этой фифой делать?

— Исполнить её последнюю волю, — равнодушно пожала плечами я.

— Не надо выполнять никаких волей! — Виола снова взвизгнула и юркнула под моё одеяло, словно испуганный кролик.

— Боже, детский сад! — не выдержала я и, стряхнув с себя чёрта, направилась в душ.

Тёплые струи воды нежно ласкали кожу, смывая пену и даря долгожданное расслабление. В моей голове, словно назойливые пчёлы, кружились мысли о Виоле, о моём вступлении в полную силу и о том, что теперь со всем этим делать. Осознание того, что придётся посетить ковен, который я покинула довольно давно, болезненно жалило сердце.

Внезапно на меня обрушился поток кипятка. Все мысли мгновенно покинули голову, и я завопила трёхэтажным матом, бросившись к противоположному углу душа, где не доставали обжигающие струи.

— Да когда это кончится! Ну сколько можно?! — кричала я, яростно потирая ошпаренную кожу головы.

— Тут же всё просто, — раздался спокойный голос Виолы из-за шторки. — Ты поставила нагрев на максимум, а напор слишком маленький для такой температуры, поэтому вода начинает не просто греться, а буквально кипеть... Попробуй сейчас, я всё отрегулировала.

Я осторожно протянула трясущуюся руку под струю воды, и... о, блаженство! Вода была именно такой, о какой я мечтала! С наслаждением я снова погрузилась под струи, но тут меня осенило:

— Погоди, а откуда ты это знаешь? — спросила я, выглядывая из-за шторки. Виола сидела на стиральной машине, делая невинное лицо.

— Что знаю? — она принялась глупо хлопать глазками.

— Про газовую колонку...

— А, знакомая одна рассказывала. Никогда не думала, что мне это пригодится, а видишь как, — хихикнула она и, расплывшись в воздухе, просочилась сквозь дверь.

Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину. Фёдор, как всегда экспрессивный, обрушил на меня поток брани, щедро приправленной крепким словцом. Но стоило мне бросить в ответ ледяное: «Я прекращаю с тобой работать», как он мгновенно оборвал разговор, оставив меня наедине с гулким молчанием.

Попытка перевернуться на другой бок обернулась шоком — рядом кто-то был. Вздрогнув, я резко села на кровати:

— Снежок?! Что ты делаешь в моей постели?!

В пижаме с забавными поросятами рядом со мной развалился чёрт. Он лениво потягивался, подложив руки под голову, явно намереваясь продолжить сон. Такого хамства я стерпеть не могла. Резким движением схватила его за рыжий хвост.

— Ай! Аглая, больно! — подскочил бес.

— Давно ты тут?

— Да уже несколько лет живу... — протёр глаза Снежок. — Память отшибло после вина?

— Не ехидствуй! Ты прекрасно понял вопрос! Покинь мою постель, захватчик!

— А-а-а, ты про сейчас... Ты захрапела, и я пришёл. У себя спать страшно...Там эта…

— Я не храплю! — я наконец выбралась из постели и направилась в душ.

— Ещё как храпишь! Как-нибудь видео сниму, — пробурчал чёрт, направляясь готовить кофе.

Ночью я приняла судьбоносное решение — встретиться с теми, кто когда-то разрушил мою жизнь до основания. С тяжёлым сердцем я засыпала, но утро принесло ясность. Сегодня я не пойду на работу, и цели наконец обрели чёткие очертания.

Подпевая любимой песне, я стояла под тёплыми струями душа. В припев я схватила гель душа, представляя будто это микрофон. Но внезапно голос Виолы прервал моё выступление:

Глава 5

Автомобиль уверенно рассекал весенний воздух, оставляя позади полосу серого асфальта. Мои пальцы крепко сжимали руль, а сердце билось всё чаще при мысли о предстоящей встрече. Впереди, словно приветствуя меня, сияло солнце, золотя дорогу и превращая её в сверкающую ленту, уходящую за горизонт.

Из колонок лилась музыка, её бодрые ритмы пытались заглушить тревогу, поселившуюся в груди. Яркие мелодии танцевали в унисон с биением моего сердца, но страх перед встречей с ковеном никак не желал отступать, сковывая внутренности ледяными тисками.

Пейзаж за окном сливался в размытое полотно: проносились мимо деревья, столбы, редкие автомобили. Каждый поворот руля отдавался дрожью в руках, а в голове крутились мысли о предстоящем путешествии, о новых испытаниях, которые ждали впереди.

Я то и дело бросала взгляды на навигатор, проверяя маршрут. Впереди простирались неизведанные земли, новые встречи. И пусть страх сжимал сердце ледяными пальцами, где-то глубоко внутри теплилась искра предвкушения — предвкушения свободы, приключений, возможности наконец-то узнать что-то новое о себе и своём даре. Если мне, конечно, расскажут.

Прохладный ветер врывался через приоткрытое окно, принося с собой ароматы тающего снега и весенней капели. Я глубоко вдохнула этот свежий воздух, пытаясь успокоиться, и сильнее надавила на педаль газа, уносясь навстречу судьбе.

— Слушай, а откуда у тебя деньги на поездку? — раздался ленивый голос Снежка с заднего сиденья, где он вольготно развалился, словно на диване.

— Ну, я копила... Хотела начать новую жизнь, а в итоге еду на накопленные деньги в свою старую жизнь, — усмехнулась я, покачивая головой.

— А могла бы просто вести блог, — вмешалась Виола, материализовавшись на пассажирском сиденье рядом со мной. Её полупрозрачная фигура слегка мерцала в лучах солнца, пробивающихся через лобовое стекло.

От неожиданности я резко вдарила по тормозам. Автомобиль, словно разъярённый зверь, пошёл юзом по чуть заледеневшему асфальту. Время, казалось, замедлило свой бег, растянувшись в тягучую вечность. Сердце подскочило к самому горлу, пальцы мёртвой хваткой вцепились в руль. Адреналин хлынул в кровь обжигающей волной, пока я изо всех сил боролась с управлением, пытаясь удержать машину на дороге.

После бесконечных секунд борьбы мне наконец удалось выровнять и остановить автомобиль. Дрожащими руками я вцепилась в руль, чувствуя, как бешено колотится сердце, готовое вырваться из груди.

— Ты! Откуда ты взялась?! — взорвалась я, резко оборачиваясь к призрачной попутчице. — Я же ясно сказала тебе убираться! Валить по своим делам на все четыре стороны света! — кричала я, колотя руками по рулю с такой силой, что казалось, он вот-вот треснет.

Виола лишь самодовольно усмехнулась, словно происходящее доставляло ей несказанное удовольствие.

— Ты же сама дала мне этот ремень, — призрак указала на аксессуар, — теперь мы будем неразлучны, — она театрально захлопала глазками и прижала ладони к лицу, изображая невинность.

— Ты меня обманула! — гнев клокотал в моём горле, вырываясь наружу. — Зачем тебе быть рядом со мной? Что тебе от меня нужно?! Иди к своему убийце и изводи его! — мой голос звенел от ярости, перекрывая даже громкую музыку из магнитолы.

— Аглай, ну что ты так? — попытался успокоить меня Снежок с заднего сиденья. — Пусть едет с нами. Она же не ест, не пьёт, так что денег тратить не будет.

Не в силах больше сдерживать бурю эмоций, я резко распахнула дверцу машины и выскочила наружу. Порыв ветра ударил в лицо, мешая дышать. Свежий воздух хлынул в лёгкие, но успокоиться никак не получалось.

Мимо проносились автомобили, водители недовольно сигналили, крутили пальцем у виска, объезжая мой автомобиль, припаркованный прямо посреди полосы. Кто-то показывал неприличные жесты, кто-то просто качал головой, но мне было всё равно.

Я стояла, запрокинув голову к небу, жадно глотая воздух. Грудь вздымалась от тяжёлых вздохов, руки дрожали, а в голове царил полный хаос. Казалось, ещё немного — и я просто взорвусь от переполняющих меня эмоций.

Глубокий вдох. Выдох. Ещё один. Постепенно пульс начал замедляться, а мысли — становиться яснее. Но внутри всё ещё бушевала буря, готовая в любой момент вырваться наружу.

Только когда дыхание немного выровнялось, я заставила себя вернуться в машину. Снежок обеспокоенно смотрел на меня, а Виола, как ни в чём не бывало, продолжала сидеть на пассажирском сиденье, словно это не она стала причиной моего эмоционального срыва.

— Так, сейчас мы едем до ближайшего кафе, — твёрдо произнесла я. — Я беру там себе кофе...

— А мне? — тревожно спросил чёрт, тыкая пальцем в сторону Виолы. — Я не могу как она.

— Я беру нам кофе. И Виола любезно расскажет нам всё: зачем она появилась, что ей от меня нужно, и как мы будем дальше сосуществовать.

Призрак надула губы и обиженно сложила руки на груди, словно маленькая девочка, которой не купили желанную игрушку. Её лицо выражало такую детскую обиду, что на мгновение мне стало её жалко, но я быстро подавила это чувство.

Я сосредоточенно вглядывалась в обочину дороги, выискивая подходящее кафе. Мимо проносились деревья, рекламные щиты мелькали размытыми пятнами, а в голове крутились тревожные мысли.

В салоне повисла тяжёлая, гнетущая тишина. Казалось, даже воздух стал густым и вязким от невысказанных слов и недосказанности. Каждый вздох, каждый шорох одежды звучал неестественно громко в этой напряжённой атмосфере.

Я не могла понять, откуда взялись эти вспышки гнева на призрака. Почему меня так задевает её присутствие? И эта странная ревность к Фёдору... Что со мной происходит? Мысли путались, сплетаясь в тугой клубок тревоги и недоумения.

Внезапно я осознала, что нужно обратиться к записям в телефоне. Там, в моих архивах, должны быть сведения о взаимодействии с призраками. Возможно, они помогут мне разобраться в происходящем и найти способ справиться с этой необычной ситуацией.

Глава 6

— Знаешь, Аглая, — начала Виола, устремив на меня спокойный, проникновенный взгляд. — У призраков всё устроено почти так же, как у людей. Только вместо инстинкта самосохранения у нас есть особое знание — как выжить в этом мире. Оно появляется само собой, словно врождённый дар.

Она помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила, время от времени оборачиваясь к Снежку, который сидел на заднем сиденье и внимательно прислушивался к каждому слову.

— Представь: ты с рождения знаешь, как добыть еду, как защитить себя. У нас то же самое. Каждый призрак с первых мгновений существования знает, как привязать себя к ведьме. Это не прихоть — необходимость. Рядом с ведьмой нам спокойно и безопасно.

Виола говорила размеренно, словно передавая древнюю мудрость, хранимую веками.

— Но есть важный момент, — она наклонилась вперёд, будто делясь сокровенным секретом. — Когда призрак появляется в жизни ведьмы, это не случайность. Мы приходим с определённой целью — научить тебя чему-то важному. С нашей стороны реальности видно то, что недоступно обычным людям. Мы замечаем детали, улавливаем нюансы, которые ты упускаешь.

Призрак вздохнула и посмотрела в окно, словно погружаясь в воспоминания.

— И знаешь что? Никакие отвязки не сработают, пока призрак не завершит дело, ради которого пришёл. Это как невидимая нить, связывающая нас с миссией. Пока она не будет выполнена, мы не сможем уйти. Это закон, который нельзя обойти или нарушить.

Она снова посмотрела на меня, и в её глазах читалась твёрдая уверенность.

— Так что, Аглая, нам придётся смириться с этим фактом и двигаться дальше. Вместе.

Внутри всё похолодело. Как она узнала? Как поняла, что я блефовала с отвязкой? Неужели всё это время она видела меня насквозь?

— Что ты хочешь мне показать, чему научить? — спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.

— Птичка моя, ты идёшь не по тому пути, размениваясь на пустяки, — произнесла Виола с той самой интонацией, от которой защемило сердце.

Мои глаза мгновенно наполнились слезами. «Птичка моя»... Так называла меня только бабушка. Никто больше. Это было наше особое, сокровенное обращение.

Я резко дёрнулась на сиденьи, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Воспоминания нахлынули волной, захлестнули с головой.

В детстве моя жизнь делилась на два мира — между бабушкой с тётушками, участницами ковена, и обычной жизнью. Месяц я ходила в обычную школу, где была просто Аглая, а другой месяц — в ковен, где училась быть ведьмой.

Бабушка всегда была рядом, направляла, учила. Она знала всё — от простых бытовых заклинаний до сложных ритуалов. А тётушки дополняли её уроки своими знаниями, передавая из поколения в поколение секреты нашего рода.

Я вспоминала, как мы вместе готовили зелья, как бабушка учила меня чувствовать энергию, как тётушки рассказывали истории о предках. Всё это было частью меня, моей сущности.

— Откуда ты знаешь про птичку? — прошептала я, не в силах больше сдерживать эмоции.

Виола лишь загадочно улыбнулась, не отвечая на вопрос. А я вдруг осознала, что в жизни потеряла что-то очень важное и, возможно, именно она может помочь мне это вернуть.

Дорога тянулась бесконечной лентой в тяжёлой тишине, будто даже ветер за окнами боялся нарушить это хрупкое перемирие. Я вглядывалась в мелькающие пейзажи: сосновые чащи сменялись серыми полями, словно кто-то гигантской кистью мазнул по земле разведённой водой гуашью. Просёлочные дороги вились к покосившимся избам с покосившимися ставнями, дымок из труб поднимался столбиками в воздух. Городки проплывали как декорации — церквушка с облупившейся голубизной куполов, рынок с засыпанными последним снегом лотками, стайка ребятишек у потаявшей горки.

Снежок копошился на заднем сиденье, шурша обёртками от шоколадок, которые стащил утром у соседей, либо сладко спал. Его храп периодически прерывался всхлипами — видимо, снились кошмары о временах на родине. Я уже собиралась включить радио, чтобы разбавить тишину, когда чёрт вдруг подал голос:

— Гм-м... — он прочистил горло, словно в нём застрял комок пыли. — А мы... э-э-э... кушать будем? Или это наказание голодовкой за грехи призрака?

Я неожиданно для себя хихикнула. Смех прозвучал хрипло, будто ржавая дверная петля — столько часов молчания сделали голос чужим.

— Через час будем в нужном месте, — ответила я. — Снимем номер с видом на колокольню, которая торчит из воды. Поужинаем в ресторане, где подают пироги с вишней и томлёную баранину. — Я провела пальцем по навигатору, где мигал курсор нашей цели. — И это не просто деловая поездка. Решила устроить себе мини-отпуск — с прогулками, музеями в старых купеческих домах и новыми впечатлениями.

Слова повисли в воздухе, и я вдруг осознала, что действительно забыла, когда последний раз спала не дома. Пять лет? Шесть? Всё слилось в бесконечную вереницу дорог, сыска и вскрытий.

— Отпуск, — повторила я, словно пробуя на вкус незнакомое слово. — Буду фотографировать резные наличники, пить глинтвейн под весенним солнцем и... — я бросила взгляд в зеркало заднего вида, где Снежок округлил глаза, — кормить тебя блинами с икрой. Если, конечно, будешь себя хорошо вести...

Дорога плавно перетекла в узкие улочки города, где жёлтый свет фонарей разливался по асфальту и лужицам, словно кто-то рассыпал кусочки янтаря. Виола, до этого молчавшая почти весь путь, вдруг повернулась ко мне, и её полупрозрачные черты озарились деловой искоркой:

— Заведу тебе блог. Научу обрабатывать фото, писать цепляющие посты. Ты же не против?

Я прищурилась, пытаясь понять, не шутит ли она. Но призрак девушки улыбнулась так искренне, что даже тени под её глазами смягчились.

— Аглая, тебе это нужно, — добавила она мягко, но настойчиво. — Блог — это работа. И поверь, он начнёт приносить деньги.

Я вздохнула, глядя на колокольню, которая торчала из воды, словно забытый временем страж. Спорить с Виолой было бессмысленно — она бы всё равно нашла способ вломиться в мой телефон посреди ночи и перекроить мои аккаунты в соцсетях. Зачем тратить нервы?

Глава 7

Я толкнула массивную дубовую дверь, и сразу же погрузилась в другой век. Тяжёлые ковры цвета спелого граната поглотили звук шагов, словно само время приглушило здесь голоса. Подняла голову — потолок, весь в завитках лепнины с позолотой, напоминал мне переплёт старинной книги. Стены, выкрашенные в тёмно-зелёный, словно мшистый лес в сумерках, мерцали золотыми вензелями: то ли виноградные лозы, то ли змеиные кольца.

Слева, под огромным зеркалом в раме из переплетённых бронзовых ветвей, стояли диваны с гнутыми ножками — точь-в-точь как в бабушкиной гостиной. На стеклянных столиках с резными львиными лапами дрожали блики от хрустальной люстры. Справа возвышалась ресепшен-тумба, обитая бархатом с выцветшим узором. За ней, словно сошедший с викторианского портрета, поднял голову мужчина: седые волосы, уложенные волной, бородка клинышком и взгляд, будто оценивающий стоимость моих не первой свежести ботинок.

— Добрый вечер, — он кашлянул в ладонь с изяществом оперного певца. — Осмелюсь предположить, что юный джентльмен, промчавшийся в ресторан с криком «Где тут блины?», приходится вам... сыном?

Щёки вспыхнули, будто я снова пятнадцатилетняя, пойманная на краже яблок из сада.

— Племянник! — выпалила я, сдерживая смешок. — Воспитываю. Сирота. — Добавила на автопилоте, привычно перебирая в голове легенды для Снежка: то племянник, то помощник, то подкидыш из приюта. — Номер на трое суток, пожалуйста.

Его пальцы с идеально отполированными ногтями замерли над книгой регистраций. Глаза скользнули по моей дорожной сумке с потёртыми ручками, потом к лестнице, где Снежок уже тормошил горничную вопросами про ужин.

— У нас есть... — он водил указательным пальцем по графам, будто расшифровывал клинопись. Губы двигались беззвучно, словно пережёвывая каждую цифру. — Люкс «Бельэтаж». Две спальни, будуар и вид на... колокольню.

— Беру! —Я хлопнула ладонью по бронзовому звонку в виде львиной головы. Звон рассыпался серебристыми капельками по холлу. — Гулять так гулять!

Служащий дёрнулся, прижал пальцы к вискам. Кажется, в этот момент он мысленно обрёк меня на непрекращающиеся проблемы с желудком.

Внезапно будто молния ударила в висок — не его, мой. Зубы сжались от резкой волны боли, а глаза застилало пеленой. Я ахнула, схватившись за край стойки. Раньше я лишь смутно ощущала чужую боль — лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Но эта... Она пульсировала, как раскалённый гвоздь, вбитый в череп.

— Извините, — выдохнула я, ещё не понимая, зачем говорю это. — Как давно вас мучают приступы головной боли?

Мужчина поднял на меня глаза.

— Больше пяти лет, — прошипел он, сжимая переносицу. — Врачи, исследования... Всё бесполезно. Ездил в столицу, все только и делают, что разводят руками и увеличивают дозу обезболивающего.

Пальцы сами потянулись к нему, будто намагниченные. Я замерла, осознавая абсурдность ситуации: я, которая избегала даже рукопожатий, сейчас готова лезть к незнакомцу с коротким вопросом «разрешите?». Но остановиться уже не могла.

— Делайте что хотите, — буркнул он. — Всё равно хуже не будет, плюс меня давно не касались такие молодые и красивые руки.

Перегнувшись через стойку, я прижала большие пальцы к его вискам. Кожа под ними пульсировала, как натянутая струна. И тут... Ощутила. Сосуды — узкие, перекрученные спирали, сдавленные невидимыми тисками. Движение пришло само — будто кто-то водил моими руками. Пальцы скользнули к затылку, и замерли у основания черепа.

— Господи... — он вдруг обмяк, как кукла с перерезанными нитями.

Боль отступала волнами. Сначала исчезло давление на глаза, потом отпустило челюсть. Когда я коснулась его шеи, под пальцами хрустнули позвонки — два лёгких щелчка, и тело мужчины будто переключилось.

— Вы... Мануальный терапевт? — он гладил себя за ухом, будто проверяя, не сон ли это.

— Всё просто, — я прикрыла рот ладонью, подавляя смешок. — Я ведьма.

За спиной зашелестело холодное дуновение.

— Молодец, птичка моя, — прошептала Виола, и я резко обернулась.

Но её уже не было — только морозный узор таял на зеркале. Я стояла, прижимая к груди дрожащие ладони. Эти руки, только что творившие невозможное, теперь казались чужими. А где-то в глубине души теплилось странное чувство — будто нашла потерянную часть себя. Скинув с себя наваждение я отправилась искать чёрта.

— Снежок! — зашипела я, хватая его за ухо, когда он попытался стащить статуэтку с одного из столиков. — Если ты разобьёшь хоть одну хрустальную безделушку, я привяжу тебя к батарее на всю ночь. И блинов не видать!

Чертенок заскулил, но я твёрдо указала на лестницу, ведущую к номеру. Он поплёлся, шаркая ботинками по паркету, оставляя за собой мокрые следы после уличных луж.

Номер оказался словно из другого века. Я замерла на пороге, впитывая детали: тяжёлые портьеры с кистями, кровать с балдахином из бордового бархата, дубовый комод с бронзовыми ручками в виде львиных голов. Но главным сокровищем стала ванна — массивная, чугунная, на изогнутых ножках, словно лапах мифического зверя. Она стояла прямо напротив панорамного окна, за которым мерцали огни колокольни в воде.

— Боги, — прошептала я, проводя пальцем по мраморному подоконнику. Даже воздух здесь был другим —он благоухал смесью воска, старых книг и чего-то неуловимо дорогого.

Из спальни донёсся визг. Снежок, уже забыв о наказании, прыгал на перине, подбрасывая в воздух подушки.

— Хочешь, чтобы нас выселили до ужина? — бросила я ему через плечо, расстёгивая ботинки. Но сама едва сдерживала улыбку — его восторг был заразителен.

Скинув одежду, я замерла перед зеркалом в резной раме. Отражение девушки с растрёпанными волосами и следами дорожной пыли на щеках казалось здесь чужеродным.

Вода в душе хлынула прохладными струями, смывая напряжение. Я прислонилась лбом к кафельной плитке, слушая, как за стеной Снежок напевает похабную чертовскую песенку. Сквозь матовое стекло виднелись очертания той самой ванны — завтра, обещала я себе, залью её до краёв пеной и буду смотреть на закат, пока не сморщинюсь как старуха.

Глава 8

Солнечные лучи, словно золотые стрелы, пронзили закрытые глаза. Я поморщилась и перевернулась на другой бок, намереваясь поспать ещё хоть минутку. Но тут же услышала знакомый голос:

— Вставай, соня! — Виола парила над кроватью, её полупрозрачная фигура мерцала в лучах рассвета. — Если не поторопимся, упустим лучший свет для фотосессии!

— Ещё пять минуточек... — пробормотала я, зарываясь лицом в подушку.

— Никаких минуточек! — призрак щёлкнул пальцами, и покрывало с меня слетело, как будто его сорвал порыв ветра. — Вставай, пока солнце не поднялось слишком высоко!

Я приоткрыла один глаз и увидела, как город за окном купается в золотистом утреннем свете. Редкие машины неспешно скользили по пустым улицам, их тени казались особенно длинными. В воздухе витал аромат раннего утра, так знакомый с детства.

«Вот это утро!» — подумала я, поднимаясь с кровати.

Первым делом я направилась к Снежку. Картина, представшая перед глазами, заставила меня улыбнуться: по всей комнате были разбросаны фантики от конфет, на экране телевизора мелькали кадры про инопланетян, а сам виновник беспорядка храпел, уткнувшись носом в подушку.

— Снежок! — я осторожно потянула его за хвост.

Чертёнок подскочил, едва не ударившись головой о балдахин:

— Мне ко второму уроку!!

Я расхохоталась, качая головой:

— А я и не знала, что ты в школе учился!

Пока я принимала душ, слушая, как Снежок ворчит и собирает разбросанные фантики, город за окном просыпался. Птицы начинали петь, первые пешеходы появились на улицах, а воздух наполнился предвкушением нового дня.

Когда я вышла из ванной, благоухая свежестью, Снежок уже сидел за столом, уплетая завтрак, принесённый в номер и переключал каналы в поисках чего-то интересного.

— Ну что, готов к приключениям? — спросила я, закладывая волосы за ухо.

— Только если будут блины! — ответил он, подмигивая.

И мы отправились навстречу новому дню, полному сюрпризов и открытий.

Виола кружила вокруг нас, как назойливая оса. Её полупрозрачные руки размахивали в воздухе, рисуя невидимые линии композиции.

— Наклон головы на три градуса влево! — вибрировал её голосок, будто из радиоприёмника 30-х годов. — Снежок, не забудь про правило третей! И снизу кадр, снизу — она же должна парить над мостовой как богиня!

Чёртенок, нацепивший на себя для пущей важности очки, деловито щёлкал затвором камеры. Я же стояла на брусчатке, изображая томный взгляд куда-то за горизонт, а сама разглядывала вывеску «Аптека доктора Пуля» с витриной, полной склянок в паутине. Где-то здесь, в этом переулке с домами-близнецами в пастельной штукатурке, пахло жареным миндалём и детством.

— Смотри-ка, — ткнула я пальцем в витрину с фарфоровыми куклами, чьи стеклянные глаза следили за нами. — Такая у бабушки в серванте стояла.

— Не отвлекайся! — завизжала Виола, отчего в ближайшей водосточной трубе заворчало. — Руки на пояс, подбородок выше, представь что ты...

Её слова утонули в скрипе флюгера. Я закрыла глаза, и внезапно флёр нынешних лет сменился запахом бабушкиных пирогов с капустой. Тот дом, та кукла, те выходные, когда мир умещался между школой и кинотеатром «Родина». Когда невозможное казалось на расстоянии вытянутой руки — стоит только захотеть... Мы шли к колокольне, когда нас окликнули:

— Куда прете?! — хриплый окрик врезался в воспоминания как топор в пенёк.

Мужичок в ватнике, пропитанном махорочным духом, загородил путь. Его шапка-«петушок» съехала на ухо, обнажая лысину цвета несвежей свинины.

— Проталины! — он ткнул корявойтэ палкой в мои ботинки. — Утонете, дураки! Колокольня закрыта для посещения!

Я окинула его взглядом, которым обычно намекаю на то, что мне глубоко плевать.

— У нас договорённость с администрацией...

— Какая ещё... — он плюнул, и слюна на его подбородке. — Все вы тут понаехали, фоткаться да селфиться!

Виола зависла у моего уха, шипя:

— Сделай ты уже что-нибудь, ну!

— Дорогой, — сладко улыбнулась я, делая шаг вперёд, — а знаешь, что бывает с теми, кто портит дамам настроение?

Щелчок пальцев — и Снежок, пританцовывая, начал нашёптывать что-то на чертовском наречии. Мужик вдруг затрясся, словно его ткнули пальцами в розетку, потом зарыдал, схватился за живот и побрёл прочь, спотыкаясь о собственные ноги.

— Что ты ему сказал? — приподняла я бровь, ступая на хрустящий лёд.

— Что в его трусах вши, — Снежок прыснул, доставая телефон из кармана.

Колокольня выросла перед нами внезапно — седая, покрытая инеем, как сахарной глазурью. Я взяла чёртенка за руку, чувствуя, как под ногами оседает снег. Где-то там, в глубине, хрустнуло.

— Виола, — прошептала я, — а если мы всё-таки провалимся?

— Тогда, — засмеялся призрак, крутя телефон в руках, — будет очень эффектный кадр.

Ржавые петли взвыли, как призраки прошлого, когда я толкнула массивную дверь. Холодный воздух, пропитанный запахом влажного камня и столетий, ударил в лицо. Я замерла на пороге, впитывая тишину, которая оказалась... громкой. Не той пустотой, что давит ушами, а живым, дышащим молчанием, будто стены помнят каждый звон, каждый удар языка колокола.

Ступив внутрь, я услышала, как эхо подхватило шаг и разнесло его на сотни отголосков — вверх, ввысь, где в лучах света из узких окон кружилась пыль, золотая, как священный ладан. Лучи пробивались сквозь решётки, рисуя на стенах узоры из теней — то ли лики святых, то ли трещины в штукатурке, похожие на карту забытых рек.

Подняла голову. Колокольня уходила в небо ярусами, будто гигантская каменная раковина. На каждом уровне — арки, пустые глазницы, где когда-то висели колокола. Теперь лишь ветер гудел в них, напевая мелодию, которую я ловила краем слуха: то ли молитву, то ли плач.

— Эй... — невольно вырвалось у меня, и сразу же своды ответили: «Э-э-эй...», — голос рассыпался эхом, будто десятки невидимых монахов подхватили его. Даже дыхание стало звонким — вдох-выдох, вдох-выдох — будто само здание дышало со мной в унисон.

Глава 9

Девушка, остановившаяся напротив меня, выглядела как воплощение сдержанной роскоши. Её образ говорил больше, чем любые кричащие бренды — каждая деталь кричала о богатстве, но делала это с безупречным вкусом.

Белоснежное кашемировое пальто идеально сидело по фигуре, подчёркивая стройность. Под ним — строгий брючный костюм графитового цвета, сшитый, казалось, по меркам самой королевы. Идеальная осанка, ни намёка на небрежность.

Волосы собраны в безупречный пучок — ни единого выбивающегося волоска, ни намёка на несовершенство. Аккуратные серьги-гвоздики с бриллиантами играли в лучах солнца, добавляя образу благородства. Руки с безупречным маникюром без покрытия лежали на клатче спокойно, но в этой спокойности чувствовалась сталь.

— Здравствуйте, — произнесла она уверенным тоном, хотя в глубине её глаз плескалась тревога. — Я так понимаю, вы та самая гостья нашего города, помощь которой так необходима моей семье.

Я огляделась по сторонам, надеясь, что она ошибается, что это не ко мне. Но улица была пустынна — только Снежок топтался в стороне, нервно посматривая на нас, и Виолы нигде не было видно.

— Что вам нужно? — спросила я, стараясь скрыть раздражение.

— Нам нужно поговорить о том молодом человеке, который подходил к вам вчера в ресторане, — её голос дрогнул, выдавая волнение.

Я закатила глаза:

— Не желаю обсуждать очередного парнишку, возомнившего, что может купить весь мир.

Я развернулась к входу в гостиницу, но собеседница схватила меня за рукав — аккуратно, но настойчиво.

— Пожалуйста! — в её голосе появились умоляющие нотки. — Только вы можете помочь моему брату. Мы обошли всех психологов, психиатров, даже к медиумам обращались — никто не сказал ничего определённого. А вы с первого взгляда поняли, что он приворожён!

Я вздохнула, чувствуя, как внутри закипает недовольство. Всё, чего я хотела — это обед и горячая ванна, спокойный отпуск без работы. Но, возможно, если назвать заоблачную цену, она отвяжется.

— Мои услуги стоят дорого, — произнесла я холодно. — От тридцати пяти тысяч плюс расходы на дорогу, ингредиенты и обеды во время работы.

Она улыбнулась:

— Меня устраивает. Я готова заплатить больше, только помогите моему брату.

Я не ожидала такого ответа. Проклятье. Деваться некуда.

— Хорошо, — процедила я. — Давайте поговорим за обедом. Я и мой... племянник очень голодны.

Когда мы вошли в здание, я мысленно выругалась. Вот бы сейчас помощь Виолы пригодилась, чтобы отшить назойливую клиентку! Но призрак, как всегда, испарился в самый неподходящий момент.

Снежок, следовавший за нами, шёпотом спросил:

— Аглай, может, ну её? У меня в животе уже оркестр играет! А пока не поговорим, никакой еды не видать…

Я только махнула рукой:

— Придётся потерпеть. Похоже, наш отпуск принимает неожиданный оборот.

Девушка, словно уловив наше настроение, мягко произнесла:

— Не волнуйтесь, я уже заказала обед на три персоны. Обещаю, вы не будете разочарованы. Кстати, меня зовут Ксения.

Обед превзошёл все мои ожидания. Стол буквально ломился от блюд, и, к моему удивлению, Ксения оказалась такой же ценительницей вкусной еды, как и Снежок. Они с чёртёнком, словно два маленьких урагана, наперегонки сметали блюда одно за другим.

Борщ оказался таким, каким я помнила его из детства — наваристым, с лёгкой кислинкой, с плавающими в нём кусочками мяса. Пампушки с чесноком хрустели во рту, оставляя приятное послевкусие. Тёплый салат с мясом буквально таял на языке. Запечённая картошка с сыром в горшочках источала такой аромат, что у меня потекли слюнки. Фаршированные грибы, словно маленькие деликатесные шкатулки, раскрывали свои секреты с каждым укусом. Нарезка из красной рыбы сверкала, как драгоценности, а блины с икрой на десерт стали настоящим кулинарным апофеозом.

Пока мы ели, Ксения рассказала свою историю. Оказалось, что она дочь владельца одной из крупнейших фирм в городе. Тот молодой человек из вчера — её брат Сергей. У него на носу свадьба с прекрасной девушкой, которую вся семья приняла как родную. Но последние недели с Сергеем творится что-то невообразимое: он превратился в неуправляемого человека, пьёт с раннего утра, игнорирует невесту и увивается за каждой юбкой как дворняжка, сорвавшаяся с цепи.

Рассказывая, Ксения не могла скрыть волнения. Её голос дрожал, руки нервно сжимали салфетку. Даже властный отец не может повлиять на ситуацию, и она в отчаянии.

В этот момент Снежок, заслушавшись историей, совершил роковую ошибку — опрокинул чашку кофе прямо на костюм Ксении. Паника! Я готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Простите, пожалуйста! — залепетала я, краснея как рак. — Снежок, ну когда твои руки начнут расти из правильного места?!

Но Ксения лишь махнула рукой:

— Ничего страшного, костюм легко отстирается, от пятен не останется и следа.

Снежок, не уловив неловкости момента, тут же поинтересовался:

— А что за волшебный порошок вы используете? Нам с Аглай он бы очень пригодился, у нас такие казусы по несколько раз на дню случаются!

Я чуть не провалилась под стол от стыда. Шёпотом прикрикнула на чёртёнка, напомнив что ещё слово или движение, он будет ночевать на коврике под дверью.

Ксения удивлённо переводила взгляд с меня на Снежка, явно собираясь задать какой-то вопрос. Но, видимо, решила, что некоторые тайны лучше оставить нераскрытыми.

Я бросила на Снежка такой взгляд, что даже у подруги с косой бы мурашки по спине побежали. Чёртяка сразу всё понял — он опустил голову и спрятал руки в карманы.

— Ну всё, мне пора, — протараторил он, быстро поднимаясь из-за стола. — Ксения, мы обязательно ещё увидимся! — подмигнул он ей на прощание.

Девушка проводила его удивлённым взглядом, а когда дверь ресторана за ним закрылась, повернулась ко мне:

— Простите, а почему вы берёте с собой на работу подростка? Разве это не опасно?

Я пожала плечами, быстро придумывая очередную легенду:

Глава 10

— Фёдор, Фёдор, ты могуч! — начала я нараспев, но мой энтузиазм тут же был прерван.

— Аглай, хватит паясничать, а? Что тебе нужно? — голос друга звучал раздражённо.

Я глубоко вздохнула, решив не тянуть кота за хвост:

— Мне нужно... вскрыть парочку аккаунтов. — Мой голос предательски дрогнул, но я быстро взяла себя в руки. — Федь, ну очень надо! У меня тут работка появилась, сам понимаешь — лицензии, разрешения... Ну пожа-а-алуйста!

— Хоть бы спросила, как дела!

— Давай сначала по делу, Я знаю что ты милуешься со своей Татьяной.. Это для меня не новость. Кстати, что там с отравлением? — его следующие слова ударили словно молния.

— Мы сегодня ночевали вместе.

— С кем? С трупом?! — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

— Аглай, твои шутки... Ну какие же они глупые! С Татьяной, конечно!

В груди будто вспыхнул огонь, перед глазами заплясали чёрные точки. Я с трудом удержалась от резких слов. Пока Фёдор с придыханием рассказывал о своей судмеде, я повторяла про себя как мантру: «Он твой друг. Ты ревнуешь его как друга. Аглая, не будь эгоисткой! Пусть у человека будет счастье в личной жизни!»

— А с отравлением глухо, — вырвал меня из мучительных размышлений голос друга. — Ты уехала, дело застопорилось.

— Скинь мне на почту все документы и материалы, которые успел собрать, я посмотрю! — Я была рада сменить тему.

— Тогда туда же и пароль скину. Спасибо тебе, ты настоящий друг! Как у тебя дела?

— Да нормально, хотела отдохнуть, а тут такое дело подвернулось...

— Напиши мне всё подробно, ладно? Можешь даже записать часовое голосовое сообщение — я всё послушаю. А сейчас бежать надо. Пока!

— Пока... — прошептала я, услышав на заднем плане голос Татьяны.

Ревность накатила новой волной, заставив сердце биться чаще. «Хватит!» — приказала я себе. Фёдор — хороший человек, и он заслуживает счастья. А я... Я тоже найду своё счастье. Обязательно найду. Просто нужно время.

— Снежок! — позвала я, и чертёнок тут же высунул рыжую голову из своей спальни, виновато поглядывая на меня. — Вскрой аккаунты Сергея. Соцсети, мессенджеры, даже почта. Поройся в переписках, найди подозрительные контакты за последние месяцы. Фёдор скинул пароль и логин на мою почту. Поройся основательно.

Снежок вытянулся по струнке, его хвост нервно подрагивал от азарта:

— Аглай, да я за час управи…

— Как выйду из ванной, так и поговорим, — перебила я, строго глядя на него. — И не думай что после этого задания я прощу тебе твои закидоны.

Снежок шумно вздохнул, но уже тянулся к ноутбуку, глаза горели огнём. Уж что-что, а порыться в чужом белье он любил. Я оставила его копаться в цифровых джунглях, а сама направилась в ванную.

Старинный кран заворчал, словно недовольный старик, но вскоре вода полилась серебристым потоком. Ванна на резных ножках наполнялась, отражая блики от хрустальной люстры. Я бросила в воду три горсти соли — крупные кристаллы зашипели, растворяясь, а следом вылила флакон пены с ароматом бергамота и грейпфрута. Воздух мгновенно наполнился терпкой свежестью.

«Смыть нужно не только грязь, но и негатив», — подумала я, расставляя на мраморном подносе закуски: сыр бри с мёдом, канапе с тигровыми креветками и трюфельным соусом, тончайшие ломтики хамона. Вино дышало ароматом вишни и кожи.

Только я сняла одежду, как воздух передо мной дрогнул.

— Ну конечно, — вздохнула я, не оборачиваясь. — Ты всегда появляешься, когда я голая.

Виола материализовалась у зеркала, её полупрозрачное платье мерцало, как лунная дорожка.

— О, ты с вином! Может получиться душевная беседа, — призрак улыбнулся, играя жемчужной заколкой в своих волосах.
— А ты готова к душевному разговору? — спросила я, погружаясь в воду так, чтобы пена скрыла тело.

— Возможно, что там с этой девушкой и её братом? — Она скользнула вдоль стены, оставляя за собой иней.

— Сергей приворожён, но криво, с ошибками. Нужно найти ту, кто это сделал.

Виола замерла, её лицо стало серьёзным:

— Приворот на крови?

Я кивнула, отхлебнув вина. Вкус обжёг горло.

— Тогда будь оперативнее, — прошептала она, усаживаясь на бортик ванной. — Такие дела пахнут не любовью, а смертью.

Я закрыла глаза, чувствуя, как пена щекочет кожу. Где-то за стеной Снежок стучал по клавиатуре, а в голове уже складывался план.

Пар от горячей воды вился причудливыми кольцами, оседая на зеркале в серебристые капли. Я откинулась на спинку ванны, наблюдая, как Виола рисует пальцем узоры на запотевшем стекле.

— Может, всё-таки расскажешь, что с тобой случилось? — спросила я, перебирая пену ладонью. Пузырьки лопались с тихим шелестом. — Мой друг голову сломал, пытаясь раскрыть твоё дело.

Призрак замер. Её отражение в зеркале дрогнуло, как изображение в старом телевизоре.

— Ах, так вот ты про что... — Виола опустила голову, и вдруг её голос стал глухим, будто доносился из глубокого колодца. — Просто... всё достало.

Я приподнялась, облокотившись на край ванны. Вода с шумом хлынула обратно, обнажив плечи.

— То есть ты хочешь сказать, что сама... — я намеренно сделала паузу, впиваясь взглядом в её дрожащие контуры, — устроила отравление?

Она резко обернулась. Глаза, обычно игривые, сейчас напоминали потухшие угли.

— Влезла не туда. Сказала не то. — Её пальцы вцепились в подол платья, отчего ткань начала расползаться, как дым. — Общалась... с теми, с кем не стоило. Но это долгая история. Не хочу сейчас.

— Тогда объясни другое, — я щёлкнула ногтем по хрустальному бокалу, заставив его звенеть. — Как у успешной блогерши с тысячами подписчиков в холодильнике оказался только кетчуп? — Моя тень на стене качнулась, будто присоединяясь к допросу. — Это же не твой стиль. Где трюфели? Устрицы?

Виола засмеялась. Слишком громко. Слишком натянуто.

— Экономила! — она взмахнула рукой, и в воздухе вспыхнули радужные пузыри. — Хотела закупить рекламу у одной... особенной персоны. Месяцами копила, отказывала себе во всём. — Пузыри лопнули, оставив горьковатый запах горелой серы.

Глава 11

Тьма сгущалась между фонарями, как чёрная патока, а ноги уже ныли после нескольких кварталов пешего марша. Снежок тащился сзади, его ботинки топали по асфальту с частотой недовольного метронома.

— Ну зачем мы как последние смертные топаем? — заныл он, дёргая меня за рукав. — Нашли бы авто по вызову , или там...

— Ты же сам говорил, что адрес в двух шагах! — огрызнулась я, сдерживая желание пнуть мусорный бак. Холодный ветер задирал подол куртки, напоминая, что ранняя весна — не сезон для ночных променадов.

Внезапно он замер, ухмыльнувшись во всю мордочку. Палец ткнул в сторону:

— Вот же наш личный дракон, огнедышащий и быстрый!

Жёлтый электросамокат у фонарного столба выглядел как насмешка. Пластиковый корпус в царапинах, руль кривой — видимо, последний раз им пользовался пьяный ангел-хранитель.

— Ты с ума сошёл? — зашипела я, отступая. — Это же смерть на колёсиках! Тем более в такое время!

— Смерть катается на колеснице, — парировал чёртик, уже вскакивая на платформу. — Садись, принцесса! Через пару минут будем на месте.

Как чёрт меня уговорил — до сих пор не пойму. Может, усталость затуманила разум, а может, его глаза вспыхнули тем самым демоническим блеском. Вцепившись в его плечи, я успела подумать, что страховой полис мне сейчас точно не помешал бы.

— Пое-е-е-хали! — взвизгнул Снежок, и мир превратился в кадры экшн-фильма.

Ветер вырвал из груди вопль, когда мы вылетели на противоположный тротуар, едва не сбив рекламный щит. Фонари мелькали как стробоскоп, волосы прилипли к помаде, превратившись в малиновый флаг.

— Левей! Левей, бери! — орала я, когда самокат юркнул между двумя припаркованными авто.

— Расслабься, я может в прошлой жизни был гонщиком в аду! — засмеялся он, вписываясь в поворот. Мой желудок совершил кульбит до подошв ботинок.

На перекрёстке он вдруг рванул через красный свет, обогнав грузовик с криком: «Смотри, как я могу!» Я вцепилась в него так, что, наверное, оставила синяки, но Снежок только хохотал, разгоняясь под горку.

— Останови сию же секунду! — вопила я, когда впереди замаячила лестница в парк. — Это же не ралли «Дакар»!

— Ты же хотела быстро! — огрызнулся он, лихо перепрыгивая через две ступеньки. Самокат взвыл протестующе, но выдержал.

К моменту прибытия мои ноги дрожали, как студень, зато адреналин бил фонтаном. Снежок торжествующе щёлкнул, выключая аренду по приложению.

— Что, впечатлило? — спросил он, поправляя сбившийся шарф на шее.

— Только одно, — выдавила я, вытирая тушь и помаду с лица. — Что в аду, видимо, нет правил дорожного движения.

Стеклянные стены ловили отсветы фонарей, как аквариум, полный дрожащего света. Я замерла, впиваясь взглядом в вывеску «Круглосуточно» — те же синие буквы, тот же потёртый пол под ногами. «Стекляшка». Словно кто-то вырвал страницу из моего детства и вклеил сюда. Помню такой магазинчик в моем городе, как бабушки в вязаных чулках толклись утром у прилавка, их сумки-тележки скрипели колёсами в такт сплетням. В полдень запах ванильного эскимо смешивался со скрипом роликов от скейтов — пацаны кучковались у холодильника, тыча пальцами в жвачки с тату-наклейками. А ночью... Ночью сюда приходили тени с трясущимися руками и стеклянными глазами, покупая дешёвый портвейн как билет в забытье.

— Аглая, — Снежок дёрнул меня за руку, его голос прозвучал так, будто он жуёт гравий. — Мы что, пришли грабить ларек? Или ты решила ностальгию по дешёвому вину удовлетворить?

Я моргнула, разрывая плёнку воспоминаний.

— Тут работает невеста Сергея, — прошептала я, сглатывая ком в горле. — Сегодня её ночная смена.

Чёртик фыркнул, разглядывая витрину с банками энергетиков.

Дрожь в коленях всё ещё не утихла после адреналинового заезда. Я сжала ладони в кулаки, пока ногти не впились в кожу. Хлопок куртки по бёдрам, три глубоких вдоха — и толчок дверь. Колокольчик мелодично звякнул, оповещая продавца о нашем прибытии.

— Доброй ночи, — прозвучало из-за прилавка.

Голос был молодой, усталый, с лёгкой хрипотцой. Я замерла на пороге, ловя запах химической клубники от освежителя воздуха. За кассой сидела девушка с синяками под глазами и розовыми прядями в чёрных волосах. На бейдже криво красовалось: «Лера».

Я внимательно присмотрелась к рукам девушки за прилавком. Пальцы тонкие, ухоженные, но на безымянном пальце — пусто. Ни намёка на обручальное кольцо, ни даже следа от него. Странно. При состоянии Сергея — и без кольца? Даже самый скромный перстень стоил бы как годовой оборот этой «Стекляшки».

Снежок тем временем носился между полками, как ребёнок в кондитерской. Я машинально бросала в корзину чипсы, сухарики, газировку — всё то, что обычно берут для просмотра фильмов.

Время тянулось, как жвачка. Как начать разговор? Что спросить? Мысли путались, пока я разглядывала полки с продуктами. Снежок уже успел опустошить полку с солёными снеками и теперь изучал отдел с конфетами.

— Решились на киноночь? — голос Леры вырвал меня из размышлений. Она ловко пробивала наши покупки, её пальцы летали над клавиатурой сканера.

Я едва не подпрыгнула от неожиданности. Вот он, шанс!

— Да-да, — поспешно закивала я, стараясь говорить непринуждённо. — В гостинице нет таких запасов снеков, а фильм без них — не фильм.

Лера улыбнулась, складывая покупки в пакет. Её улыбка была усталой, но искренней.

— А вы гости нашего города? — спросила она, протирая прилавок влажной тряпкой. — Как он вам? Многие предпочитают новомодные мегаполисы.

Я почувствовала, как сердце забилось чаще. Разговор катился именно туда, куда нужно. Главное — не спугнуть.

— О, знаете, — я постаралася придать голосу лёгкость, — в каждом городе есть своя особенная атмосфера. А ваш... ваш город очень уютный. Особенно в вечернее время.

Снежок, до этого момента изображавший интерес к стеллажу с журналами, вдруг чихнул и схватился за констукцию, а с полки посыпались глянцевые обложки. Лера рассмеялась, а я в очередной раз принялась испепелять чертёнка взглядом.

Глава 12

Я метнулась к выходу, впиваясь взглядом в ночную улицу. Самокат всё ещё стоял у столба — облегчённый выдох вырвался сам собой. «Не уехала, значит. Пешком удрала». И тут заметила мелькнувший впереди силуэт — Лера, сгорбившись, неслась к спальным кварталам, её розовые пряди развевались как сигнальные флажки.

Ноги заныли в унисон с мыслями: после марш-броска до «Стекляшки» и безумной гонки на самокате каждая мышца вопила о пощаде. Но адреналин, едкий и сладкий, уже лился по венам, заставляя сердце биться в такт обуви, шлёпающей по асфальту.

Панельные девятиэтажки мелькали серыми плитами, дворы с детскими площадками — облезлыми каруселями-убийцами коленок — сливались в кадры дешёвого боевика. Лера петляла между гаражами, ныряла в арки, её кеды чётко отбивали ритм побега. «Знает каждый угол», — пронеслось в голове, когда она юркнула в узкий проулок между домами-близнецами.

Я уже хрипела, как загнанная лошадь, когда внезапно услышала визг тормозов. Из-за угла вынырнула «Лада» с потухшими фарами — Лера в последний момент отпрыгнула назад, потеряв драгоценные секунды.

Тело среагировало раньше сознания. Прыжок, захват за талию, бросок — девушка глухо шлёпнулась о асфальт. Мои пальцы автоматически сомкнулись на её запястьях, заламывая руки за спину. «Спасибо за уроки, Феденька», — мелькнуло в голове, пока я всей массой прижимала дрожащее тело девушки.

— Тихо! — прошипела я, чувствуя, как под коленями дергается её плечо. — Я не причиню вреда, если ты перестанешь вырываться!

Снежок, выбежал из машины, преградивший до этого путь к побегу невесты. Его тень легла на Леру, а вихры отбрасывали на землю кривые блики, будто рисуя вокруг нас кривой, зазубренный круг. Ночь замерла, прислушиваясь к нашему тяжёлому дыханию.

— Я же велела тебе охранять магазин! — прорычала я, сверля взглядом маленького нарушителя. — Зачем ты угнал машину? Немедленно поставь её на место!

Лера, зажатая под моим весом, хрипло сказала:

— Это моя машина, и я точно не буду заявлять об угоне.

Снежок, как всегда, не мог удержаться от колкости:

— Невеста богатенького парня и на старых «Жигулях»? Неужели твой Сергей такой жмот?

Девушка, упираясь лбом в холодный асфальт, вдруг всё поняла:

— А-а-а, так вы из-за Сергея! Только не говорите, что с ним что-то случилось...

Я наклонилась к ней ближе, так, чтобы она чувствовала моё дыхание на своём лице:

— Пока нет, но благодаря твоему привороту эта ночь может стать для него последней. Готова поговорить спокойно? Признаюсь честно — за тобой я больше не побегу, годы уже не те.

Лера на мгновение замерла, а потом тихо произнесла:

— А у меня есть выбор? Может, доедем до магазина? Мало ли кто зайдёт...

Снежок, который всё это время крутился рядом, важно заявил:

— Я уже закрыл магазин, никто не зайдёт. Кстати, я нашёл машину по запаху! — Он гордо выпятил грудь, но тут же спохватился и побежал занимать водительское кресло.

Я мысленно согласилась с его решением. В нашей ситуации действительно лучше, если за рулём будет Снежок. Лере, с её внезапными побегами, доверять никак нельзя. К тому же, после всего произошедшего, я не была уверена, что смогу спокойно сидеть рядом с ней на пассажирском сиденье.

Полумрак подсобки наполнился ароматом свежезаваренного чая и крепкого кофе. Лера, нервно теребя край футболки, расставила кружки на шаткий стол. Снежок, не теряя времени, демонстративно обернулся в свой истинный облик — рогатый, хвостатый, с горящими глазами. Девушка отшатнулась, её чашка едва не выскользнула из рук.

— Не бойся, — хмыкнул чёрт, принюхиваясь к содержимому наших кружек. — Проверяю, не отравлено ли.

Удовлетворившись проверкой, он кивнул и, издав довольное урчание, принялся потягивать чай, постукивая хвостом о ножку стула. Его хвост, словно метроном, отбивал какой-то только ему известный ритм.

Я бросила на него строгий взгляд:

— Снежок!

Он, поняв намёк, вновь принял облик подростка, виновато опустив глаза.

Лера, всё ещё потрясённая, уставилась на меня:

— Как... как это возможно?

Я пожала плечами:

— В нашем мире возможно всё, поверь. Взять хотя бы твою историю... — Я наклонилась вперёд, упираясь локтями в стол. — Сергей — парень из богатой семьи, красивый, его родные тебя приняли. Ты, насколько я понимаю, не из обеспеченной семьи. Казалось бы, вот оно — всё, о чём можно мечтать. Так почему же ты решилась на приворот?

Девушка тяжело опустилась на стул, её голос дрожал:

— Я не хотела его привораживать... Всё совсем наоборот...

Снежок взмахнул рукой:

— Как это «наоборот»?

Я резко осадила его:

— Бесам слово не давали. Пусть девушка расскажет.

— Помните, как раньше устраивали ночёвки? — начала Лера, нервно перебирая розовые пряди. — Сейчас это модно называть «пижамными вечеринками»... В общем, мы с девчонками нашли какой-то дурацкий приворот на узелочках. Ну знаете, там надо имя нашептать, представить образ того, кого хочешь приворожить, завязать узелки на красной нити и спрятать её...

Она замолчала, собираясь с мыслями.

— Я давно знала Сергея. И мы просто в шутку решили попробовать этот приворот на нём. Каждая из нас вязала свои узелки, а сработал почему-то мой... Потом мы случайно встретились с ним на дискотеке, и всё завертелось.

Девушка устало провела рукой по лицу.

— Понимаете, он мне нравился, но не настолько, чтобы бросаться в омут с головой. А подружки начали твердить, что я поймала золотую рыбку за хвост. Естественно, чем дальше, тем сильнее они давили. Сергей и маме моей помогал, и меня подарками заваливал каждую неделю... А я... просто не могла принять всё это в душе. Боялась отказать в свадьбе.

Она посмотрела на меня с такой тоской, что у меня защемило сердце.

— Я всегда считала: если ты доярка из Хацапетовки, то и ищи себе пастуха, а не председателя совхоза. Кто я такая? Простая продавщица. Мне бы автослесаря какого-нибудь... А у Серёни дома, считай, унитаз золотой! Всё это было не моё. Каждый день чувствовала себя неловко, металась между двух огней. С одной стороны — богатство, возможность не работать, роскошь. С другой — всё это чуждо моей натуре. Сергей — хороший парень, но я не могла смириться с разницей статусов.