Аист и потерянный свиттл

Аист и потерянный свиттл

Глава первая. Ветроплет

Любите ли вы глазеть по сторонам?
О, я обожаю разглядывать окружающую действительность! И знаете, иногда мне удаётся увидеть нечто действительно необычное. Вот и в тот день, на городской ярмарке, моё внимание привлёк один странный гуляка в лоскутном плаще. Но ещё больше меня заинтересовало, что за ним пристально следил... аист.
Вы можете фыркнуть: подумаешь, нашла что разглядывать! Обычный аист, наверное, хочет стащить рыбу с лотка. Ну, вам простительно так подумать — не каждый с первого взгляда определил бы, что это аист из Лиги Сквозных Ветров.
Что, не слышали о такой лиге?
Думаете, аисты разносят только младенцев? Ха! Неужели вы верите тем милым открыткам, которые дарят гордым будущим родителям? Кстати, правильно делаете, если не верите этой чепухе. Никаких розовощёких младенцев, повязанных лентой, такие аисты не разносят.
Они доставляют по адресу свиттлы.
Нет, я не оговорилась, и вы не ослышались — не свитки, а именно свиттлы. А также выполняют другие важные поручения с той стороны.
Так вот, аист, которого я заприметила, имел в своей нагрудной корзине не свиттл, а фигурный хрустальный флакон с переливающейся жидкостью. Отсюда я сделала вывод, что у него какое-то особое задание. Хотя, у таких аистов все задания особые, но тем не менее.

Возможно, он должен передать флакон тому странному чудаку в плаще из разномастных кусочков ткани?
Лично мне стало любопытно.

Ну как, вы со мной? Тогда, забегая вперед, позвольте представить вам Фарго — самого ответственного и осторожного аиста из Лиги Сквозных Ветров.

Начнем же эту историю с самого начала.
В этот день Фарго кружил над маленьким городком в самом безопасном воздушном потоке, готовился сделать заход на последний круг над городской ярмаркой, как вдруг резко спланировал вниз.
Именно этот его резкий маневр и привлек моё внимание.

В плетёной корзине на его груди покоился хрустальный флакон с Песней Весеннего Пробуждения. Её нужно было доставить к рассвету послезавтра в Старую Дубовую рощу.

Времени было достаточно, и Фарго позволил себе снизиться над пёстрой ярмаркой, чтобы полюбоваться красками.
Разноцветные ряды с товаром, нарядные одежды горожан, смех и гомон — всё это радовало глаз. Фарго уже собирался набрать высоту, когда заметил у одного гуляки…
В петличке у незнакомца был небрежно вставлен лоскут ткани, неужели, то самое полотно с узором из толстых красных нитей. Та самая вышивка Сирвалис, которую он видел тогда, в тот роковой день три года назад.
Сердце колотилось так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Фарго камнем рухнул вниз, в последний момент распахнул крылья и плавно скользнул вдоль узкой улочки, куда свернул незнакомец.
Он следовал за ним осторожно, перепрыгивая с крыши на крышу. Тот шёл не спеша, насвистывая странную мелодию. Он был и правда весьма необычным, особенно его лоскутный плащ, где сочетались ткани разных фасонов и цвета: бархат цвета утреннего неба, полосатая матросская ткань, шёлк, вельвет, мешковина, парча — всё вместе. Длинные пальцы крутили причудливую трубку с тонким мундштуком. Он словно раздумывал, когда представится момент закурить.
Улочка вывела на рыночную площадь. Незнакомец остановился в центре и громко объявил:
— Истории! Обменяю истории на вещи! Вещи на истории! У кого есть что рассказать, подходите!

«Торговец историями!» — понял Фарго. Он слышал о таких существах, которые жили между мирами и питались рассказами.
Внезапно Торговец поднял голову и посмотрел прямо на птицу.
— А, — улыбнулся он. — Аист. Ты не просто смотришь, верно? Я давно заметил, что ты следишь за мной. Выкладывай, чего ты хочешь?
Фарго от неожиданности чуть не свалился с крыши.
— Спускайся, — поманил его торговец. — Не бойся. Меня зовут Ветроплет, и я торгую историями уже триста шестьдесят восемь лет. А тебя как зовут?
Фарго неловко спланировал вниз.
— Фарго, — пробормотал он.
— Фарго, — повторил Ветроплет, пробуя имя на вкус. — Красивое имя. В нём есть скорость и высота. — Он присел на корточки. — И что же ты хочешь от меня? Судя по тому, как ты смотришь, речь идёт вот об этом.
Он вытащил из петлички платочек и встряхнул его. Полотно развернулось, и вышивка вспыхнула на солнце. Узор переплетений звёзд, путей комет, созвездий, которые ещё не родились.

Это часть свиттла честно признался Фарго. И я виновник его потери.

Глава вторая. Свиттл

Ветроплет сложил руки на груди, хорошо аист, я попробую твою историю.
Учитывая, что я торгую разными байками и порой ценю хорошую выдумку дороже правды, но тут я вижу дело серьезное, поэтому от тебя мне нужна правда. Ибо, он потянул длинным носом, ложь я чую за версту, она пахнет горелым.
Фарго и не собирался лгать, хотя, никто не знает, на что бы он согласился, лишь бы заполучить обратно полотно от такого важного свиттла.

Представьте тут мое состояние. Заприметить такого редкого аиста, да еще с такой важной ношей, да еще с такой важной историей. Натурально, я как можно незаметнее подобралась поближе.

Ветроплет устроился поудобнее прямо на мостовой, достал из мешка трубку, набил её чем-то светящимся и затянулся. Дым поплыл вверх колечками. — Начинай. И не торопись.

по мере рассказа из дыма трубки Ветроплета стали проявляться картины — словно история оживала в воздухе.

Я Фарго, аист особых поручений из Лиги Сквозных Ветров. Ветроплет понимающе кивнул, словно отлично знал про эту лигу. Все же расскажи подробнее, на мое счастье, попросил он аиста. Начни с того, что ты потерял, свиттл, так ты, кажется, сказал.
Да свиттл, аист покосился на Ветроплета, стало ясно, что история про свиттлы была для него в новинку, но отступать было некуда.

За гранью этого мира, там, где через тонкую щёлочку просачиваются сны, вздохнув продолжил аист, течёт Великая Река Жизни. Её воды переливаются всеми цветами, которые были, есть и ещё будут, а воды её поют одну и ту же песню, но каждый раз по-новому.
По берегам этой реки бродит Лирэн — задумчивый юноша с зелеными глазами. Он обладатель редкого дара: умеет различать в камнях едва уловимое биение, потенциал. И так оно и есть — в каждом таком камне потихоньку бьётся крошечное сердечко будущей жизни.
Лирэн бродит босиком, подпевая великой реке. Иногда он останавливается, всматривается в россыпь камней и осторожно, почти благоговейно, поднимает один — тот самый, особенный.
Камни он относит к мастерской Эфриссы и Сирвалис.
Эфрисса — ткачиха света и времени. Её тонкие пальцы создают удивительные полотна, где каждая нитка соткана из лунного тонкого луча, вечернего тумана и солнечных бликов. Вижу, что вы насмешливо фыркнули, как можно что то соткать из света? Когда ты особенная мастерица, то можно и не такое, уж вы мне поверьте.
Затем полотна попадают к Сирвалис — искусной вышивальщице с ловкими длинными пальцами. Её иголка выводит на полотне узоры, толстой красной, шерстяной нитью, наметки будущей судьбы. Не предопределённой, но возможной — как тропинки в лесу, по которым можно пойти разными путями.
Они оборачивают каждый камень в такое полотно, и так появляется свиттл — свёрток будущей жизни.
Каждый свиттл попадает к Аэрсону, хранителю порядка и времени. В его башне тикают тысячи часов, вращаются медные сферы астролябий, мерцают волшебные линзы. Аэрсон знает, когда и кому предназначен каждый свиттл. Он вызывает аистов из Лиги Сквозных Ветров и вручает им драгоценную ношу.
Фарго замолчал, и в дыму Ветроплета промелькнула высокая башня с множеством окон.
Это сейчас я самый серьезный и ответственный, но тогда…
В дыму появилась фигура молодого аиста — белоснежного, с блестящим красным клювом, энергичного.
— Когда я только начинал, я был совсем другим. Более безалаберного аиста тогда нужно было ещё поискать. Молодой, энергичный, я обожал летать. Поклонялся скорости, высоте, ощущению ветра под крыльями. Я был талантливым, ловким, быстрым — и ужасно, просто катастрофически рассеянным.
Я вечно что-то забывал. То оставлю послание на ветке и улечу без него. То перепутаю адрес. То увлекусь красивым облаком и собьюсь с курса.
Но больше всего я любил сокращать путь. «Зачем лететь по безопасному маршруту, — думал я, — когда можно срезать и сэкономить целых полчаса?»
Старшие аисты предупреждали: «Фарго, не выдумывай новых путей! Маршруты выверены столетиями не просто так!» Но я только кивал и думал о своём.
И вот однажды Аэрсон вызвал меня в свою башню.
В дыму появилась сцена: высокий человек в очках что-то говорит молодому аисту.
— Фарго, — сказал он, — тебе доверяется важная миссия. Этот свиттл нужно доставить к дому на краю города, там, где начинаются поля подсолнухов. Там очень ждут этого ребёнка.
Я торжественно склонил голову. Аэрсон осторожно уложил свёрток в мою корзину. Свиттл был тёплый и чуть светился сквозь узорчатое полотно с вышивкой Сирвалис — вот этой самой, — Фарго кивнул на платочек в руках Ветроплета.
— Помни, — Аэрсон поднял палец, — есть опасные потоки между мирами. Их сейчас больше обычного. Лети по старому маршруту, вдоль Серебряного хребта...
Но я уже плохо слушал. Я смотрел в окно на небо и думал: «Если лететь напрямую, через Туманные долины, я успею до заката! Как красиво будет!»
— ...ты меня слышишь, Фарго? — строго спросил Аэрсон.
— Да, да, конечно! Серебряный хребет, старый маршрут, всё понял! — быстро проговорил я и, не дожидаясь дальнейших наставлений, вспорхнул с подоконника.
Голос Фарго дрогнул.
— Я летел быстро и радостно. Впереди показались Туманные долины. «Все эти предупреждения для неопытных птиц, — думал я. — А я справлюсь!»
И нырнул в туман.
В дыму Ветроплета появились серые клубы, закручивающиеся в воронку.
— Сначала всё шло прекрасно. Но чем глубже я залетал, тем беспокойнее становился. Воздух был странный, густой, он сопротивлялся крыльям. А туман начал меняться — становился темнее, в нём вспыхивали странные огоньки. А потом я почувствовал вихрь.
Это было место, где два мира на мгновение соприкоснулись слишком близко, и между ними образовалась воронка, засасывающая всё вокруг.
Картина в дыму стала хаотичной — мечущаяся фигура аиста, вихри ветра.
— Я отчаянно пытался выбраться, но было поздно. Вихрь схватил меня, закрутил, швырнул вверх, потом вниз. Я кувыркался в воздухе, теряя ориентацию. И вдруг — рывок. Корзина на моей груди раскрылась.
Фарго закрыл глаза, но продолжал говорить.
— Я в ужасе увидел, как свиттл вылетает из корзины. Попытался схватить его клювом, но было поздно. Свёрток развернулся прямо в воздухе. Полотно с вышитым узором рванулось в одну сторону, камень — в другую.
— НЕТ! — закричал я, но вихрь уже выплюнул меня.
Я выпал из Туманных долин и рухнул на склон холма. Лежал, тяжело дыша, с пустой раскрытой корзиной на груди.
Я потерял свиттл. Я потерял будущую жизнь. Я подвёл женщину, которая ждала.
И это была моя вина.
Фарго открыл глаза. В них стояли слёзы.
— Я вернулся в башню Аэрсона на закате. Не победоносно, в золотых лучах, как мечтал, а медленно, понуро, волоча крылья. Аэрсон молча выслушал меня.
— Я предупреждал тебя о потоках, — тихо сказал он.
— Я знаю, — прошептал я. — Мне так жаль. Я хотел быстрее, я хотел красиво, я не подумал...
— Свиттл потерян, — Аэрсон вздохнул. — Камень и полотно разделены. Найти их... почти невозможно.
— А женщина? — спросил я. — Что будет с ней?
Аэрсон отвернулся к окну.
— Она будет ждать и надеяться. И не понимать, почему у неё не получается родить ребёнка. Она будет думать, что что-то не так с ней. Будет грустить, винить себя. И никто из нас не вправе ей сказать, что случилось на самом деле.
Фарго замолчал. Ветроплет затянулся трубкой, и дым застыл в воздухе.
— Эти слова врезались мне в сердце острее любого клюва, — продолжал Фарго. — С того дня я изменился. Я больше не искал коротких путей. Я летал по проверенным маршрутам, слушал каждое слово старших аистов, трижды проверял застёжки на корзине. Вот так я стал самым ответственным аистом в Лиге Сквозных Ветров. Самым надёжным. Самым осторожным.
Но это не помогло той женщине.
В дыму появился маленький дом на краю города, поля подсолнухов.
— Иногда, когда у меня не было срочных заданий, я прилетал к тому дому. Садился на крышу или на забор и смотрел.
Она очень добрая, её зовут Кая. У неё были серые глаза и усталая улыбка. Я видел, как она каждое утро поливает цветы в палисаднике, как гладит соседских детей по головам, когда они прибегают показать ей найденного жука. Видел, как она смотрит на этих детей — с любовью и с тихой грустью.
Однажды соседка сказала ей: «Странно, Кая. Аист уже третий раз за неделю на твоём заборе сидит. Аисты-то детей приносят, все знают. А у тебя...»
Она не договорила, но Кая побледнела и отвернулась.
С того дня она перестала выходить в палисадник, когда я прилетал.
Голос Фарго задрожал.
— А я всё прилетал и прилетал, словно надеясь, что, если буду сидеть здесь достаточно долго, свиттл как-нибудь чудом вернётся. Но чуда не происходило.
Прошло время. Я стал легендой среди аистов. «Если нужно доставить что-то особенно важное, — говорили они, — поручите это Фарго. Он никогда не подводит».
Каждый раз я внутренне вздрагивал от этих слов. «Никогда не подводит». Если бы они знали...
Кая — у неё такое нежное имя — давно должна была стать матерью. Очень больно смотреть, как она грустит. Как соседи шепчутся, видя меня на её заборе. Как она перестала выходить в сад, потому что люди говорят: аист есть, а детей нет, значит, что-то с ней не так.
Фарго посмотрел прямо на Ветроплета.
— И никто ей не может сказать, что это я всё испортил. Это я украл у неё будущее из-за своей глупости и самоуверенности. Поэтому только представь себе, что я почувствовал, когда увидел тебя сегодня с этим полотном!
Это мой единственный шанс исправить ошибку. Найти камень, соединить их снова, вернуть Кае то, что я у неё отнял. Даже если на это уйдёт всё моё время, даже если...
Он осёкся, вспомнив про хрустальный флакон в корзине.