Академия бракованных людей

Трое против всех

«Я плохо помнила, что мне говорили, когда я вернулась. Вроде бы, ничего, уже даже не шутили и не смеялись. Кивали, не обращали на меня никакого внимания. Я устало соображала, прошла к своей койке, которую, пока меня не было, никто не занял. Видимо, знали, что я приду. Никакие чувства, эмоции… не отягощали мое тело в тот момент, будто произошло что-то обычное, совершенно ординарное, ожидаемое. Кто-то из старших смотрел с мерзким сочувствием, старательно делая вид, что им есть до меня хоть какое-то дело. Холод знакомого матраса заставил зубы стучать, я попыталась взять вонючее, пыльное одеяло, но оно было таким же холодным и мерзким. Ни горечи, ни печали, просто спокойствие и даже, в какой-то мере, удовлетворение. Может я просто хотела сюда вернуться? В этом-то все и дело?»

Девушка, что сидела у окна в первом ряду, спрятала еще горячий окурок в карман короткой плиссированной юбки. Золотисто-карие глаза печально смотрели за стекло, за которым красовалась толстая кованая решетка. Розовые крашеные пряди перемешивались с копной каштановых, слегка вьющихся волос. Она устала глянула на пустующее место рядом с собой, а после перевела взгляд за плечо. Туда, где на среднем ряду последних столиков сидел высокий темноволосый парень, высокомерно постукивая бледными пальцами по столешнице.

Новенький. До этого она его здесь не видела.

- Смотри в тетрадь, Фарлоу. – Властно произнесла куратор, не отрывая глаз от учебника.

- Да, простите. – Тихо ответила девушка, и взяла в руки тонкую, блестящую ручку, украшенную мягким розовым брелком.

Пары истории сегодня проходили тихо и без истерик, хотя обычно было наоборот. Случайный гость сейчас решил бы, что это обычная группа обычной академии широкого профиля, коих множество, а не место коррекции малолетних преступников. Фарлоу все еще с любопытством рассматривала одногруппника, который также сидел за своим столом, тарабаня пальцами, правда на этот раз о свою ногу. Со звонком его лицо сделалось более самоуверенным, незнакомец опустил глаза и лихим движением сгреб со стола все книги в черную кожаную сумку.

Не то чтобы он ей понравился, даже напротив. Выглядел надменно, скупо, держался высокомерно, словно не трудный подросток, а чей-то богатый сын. До этого дня парень числился, как больной. Только сегодня, в последний день сентября она вспомнила об его существовании и сумела как следует рассмотреть.

Остальные, как ни странно, просто пытались его не замечать. Не третировали, не подначивали, потому как выглядел тот внушительно, даже немного пугающе. Производил впечатление умного, но, никто не знал, являлся ли таковым на самом деле.

Поплотнее сцепив зубы, Фарлоу закинула на плечо серую сумку и уверенно пошла к новому одногруппнику. Она была из тех, кто заводил знакомства и друзей только для того, чтобы потом те не стали ее врагами. И, вроде бы, такая тактика работала. Враг в академии “бракованных” людей - риск быть избитой по дороге домой. Или еще хуже.

- Привет? Я Ния. Хочешь вместе пойти на обед? Ну, в смысле, когда он будет. Сейчас у нас химия вроде. - Девушка замялась. Дискомфорт от знакомства неумолимо рос.

- Доброе утро, Ния. – Спокойно ответил тот и слегка улыбнулся. – Я «новенький», смотрю, тут не самая приятная атмосфера. И часто мои одногруппники будут пытаться друг друга избить?

Утром, прямо перед парой несколько учеников устроили кровавую драку, свалили на пол несчастный фикус, разнесли землю по всей аудитории, пока их не разняла охрана. Фарлоу с конфузом вспомнила этот эпизод и тихо продолжила:

- Чаще чем ты думаешь. Все-таки исправительная академия. Как тюрьма, только с уроками. – Она тяжело вздохнула, и оперлась на стол. – За что ты здесь? Просто так сюда не попадают. Совершил что-то незаконное, да? Украл? Хранил наркотики?..

- Ни то, ни другое. – Парень зевнул, осматриваясь по сторонам. – Ну а ты?

- Н-не важно. – Фарлоу слегка покраснела и отвела глаза. – Я скоро переведусь отсюда. Это временное недоразумение.

- Должно быть, тут текучка. Кто-то приходит, кто-то, кто исправился, уходит… Переводится, или перепоступает. Я тоже не намерен задерживаться.

- Насколько я слышала, здесь никогда не было меньше восьмисот человек. Извини за сравнение, но… таких как мы никогда не станет мало. Пока выберемся из этой ямы, уже подрастут новые, и так бесконечно. - Девушка поправила на плече серую сумку, и мертвым взглядом уставилась на серое небо, где сейчас плыли такие же серые мертвые облака. - Ямы. Сдаешь экзамены. Лезешь наверх. А оно… все затягивает, затягивает. Без конца.

- А ты милая. – Незнакомец улыбнулся и протянул ей прохладную бледную руку. – Такая собранная, аккуратная. Я – Иэн, Иэн Блейк. Думаю, мы подружимся.

- Спасибо. – Ния смутилась, и, подойдя ближе, неуверенно ответила на рукопожатие. – Так что насчет пообедать?

- Возможно к полудню меня здесь уже не будет, но, если планы поменяются, сходим.

- А почему не будет? – Она вскинула брови, но тут же закусила язык, ибо поняла, что лезет не в свое дело.

- Моя мать актриса. – Как ни в чем не бывало ответил собеседник. – Сегодня у нее важная роль, я обещал быть. Ей очень нужна поддержка.

- Актриса? – У Фарлоу расширились глаза. Спокойный, хороший, вежливый парень, что он вообще здесь забыл? Что… такого сделал?

Тот, чьё имя нельзя называть

«Они спросили меня, чего я хочу больше всего. Прямо сейчас. Недолго думая, я закрыла глаза и ответила: «хочу, чтобы вы ушли». И они ушли. Из моей жизни, навсегда. Хотя мне всего лишь хотелось, чтобы они вышли из комнаты, ведь не могу спать, пока кто-то смотрит. Их становилось все меньше и меньше, за то цифры моего возраста неумолимо росли, появились волосы там, где их не было, выросла грудь и появилась талия. Сама себе смеюсь, почему я до сих пор не оставила попыток что-то изменить, раз за разом улыбаясь незнакомым людям, пытаясь им что-то показать, рассказать… выглядеть, быть может, забавной, быть может, интересной. И, хотя и взрослые дети мало кому нужны, мне по-прежнему везло. Более того, многие считали, будто я родилась под счастливой звездой, раз мне давали шанс столько раз. Правда, отчего-то, счастливая звезда ничто мне не давала кроме шанса, и я по-прежнему возвращалась. Интересно, а нужно ли что-то еще, или, может, дело во мне?»

- Ну… – Атта широко ухмыльнулась, и поднесла к лицу девушки беспроводную плойку. – Она заряжена. Хочешь попробовать?

- Твою мать! Как ты пронесла это в академию? – Ее однокурсница отступила на шаг назад и уперлась в стенку кабинки туалета.

- Дело техники. Так что?

- С ума что ли сошла? Думаешь, никто не заметит? Были прямые волосы, стали кудрявые…

- А я не о волосах. – Девушка жутко раскрыла глаза, ее лицо в мгновение ока сделалось в разы менее адекватным и веселым. – Если ты не сделаешь этого, вся академия узнает, что ты снова подсела. Возьмись за нее, и подержи, хотя бы, десять секунд.

- Что?? Ты… ты рехнулась?! Я, я не подсела, я. - В воздухе повисла короткая гнетущая пауза. - За десять секунд от меня же ничего не останется. - В голосе звучал неподдельный страх.

- Ну-ну, не нужно преувеличивать. Небольшое красное пятнышко, всего-то. Или хочешь в комнату? Поверь, я сдам тебя, могу поклясться.

- Пятнышко?! У меня будет ожог второй, или даже третьей степени! Я… не хочу. – Обреченно ответила та, зажмурилась, и поднесла руку к плойке.

- Десять секунд, и мы в расчете.

Длинные ногти впивались в тонкую кожу рук, но жуткая девушка этого не замечала. Возможно, ей это даже нравилось. Рукава рубашки скрывали следы от жутких порезов, но более жуткой была сама она. На шее красовался алый шрам от знакомой плойки, не то чтобы Атта была садисткой, никто этого не озвучивал, но все, в общем-то, знали. Дел с ней никто не имел, иногда ее били, таскали за длинные синие волосы, но, почему-то, она их не обрезала, а, напротив, растила. Иногда хотелось отыграться за унижения. Отыграться… хотя бы на том, кто даже не был к ним причастен. Ведь это было намного проще, чем идти войной против тех, кто мог вновь её избить.

- Ненавижу тех, кто строит из себя хороших девочек. - Рычала она в лицо однокурснице. - Трусливые приспособленки. Нравится быть хорошей? Будь хорошей и для меня, берись за плойку. Берись, и я прощу тебе твой грязный секрет. Ты не лучше меня, ты слышала?

- Атта. - Послышался тихий всхлип. - Пожалуйста.

- Или так, или комната. Господин Габриэль будет рад узнать, кто тут в тихую пытается крысятничать. - Та мерзко улыбнулась. - Я вас, хороших девочек, в гробу видела. Всех выверну наизнанку и потрясу. Твари.

* * *

Дожди не прекращались. Рал, прислонившись к стене, упорно заталкивала в себя какой-то невкусный бутерброд, в то время как за ее действиями внимательно следили Ния и Блейк. За последнюю неделю эти трое немного сблизились меж собой, что не могло не радовать Фарлоу – она, наконец-таки нашла себе союзников. Наконец-то не одна, наконец-то можно хотя бы частично расслабиться.

Иида, дожевывая бутерброд, окинула взглядом просторный коридор – люди шныряли взад-вперед, откуда-то слышались странные вопли, кто-то на кого-то кричал, кто-то плакал… потрясающая симфония самого неприятного места в городе, но ее, казалось, это почти не колышило. Синяки под глазами стали немного больше, но причина недосыпа однокурсницы никого, в общем-то, не волновала. Захочет – сама расскажет, не расскажет, значит, не стоит того.

Рал слегка вздрогнула, как только на ее плечо легла тяжелая рука парня. Она подняла бровь и склонила голову на бок:

- Что?

- Готовилась к геометрии? – Иэн ухмыльнулся и подступил немного ближе.

- Неа. Тут ничего такие учителя, думаю, я договорюсь. Нет желания, терпеть не могу точные науки.

- Забавная тактика. - Тот со вздохом закатил глаза.

- У меня выйдет, не сомневайся. – Она закусила ноготь на большом пальце, задумалась о чем-то, а после повернулась к Нии с попыткой выпросить домашнюю работу. На деле никакого плана у нее не было, но она старательно шевелила мозгами чтобы что-нибудь вышло. Придумалось, получилось, и позволило ей бездельничать дальше.

Она не видела смысла в том, что учит, ведь это не было частью ее будущей профессии, и никак не повлияло бы на избранный путь. Всего лишь часть программы, то, что она забудет, как только выйдет из аудитории. Такое бесцельное времяпровождение бесило, но повоевать в академии для трудных подростков не выйдет. И потом, ей очень не хотелось узнавать, что это за «белая комната», куда так часто уводили провинившихся.

Студенты медленно, один за другим заходили в кабинет, рассаживались…Юрала любовно выводила крючки в тетради, копируя вычисления недовольной, но, в некотором роде, безотказной соседки. Иэн в очередной раз сверял свои вычисления с ответами, и, раз за разом, оставался доволен.

Пошлая помада

«Я никогда не любил подростков, и уж точно не собирался связывать с ними свою судьбу. Меня раздражало все – вопли, непонимание, истерики. Глупый, но агрессивный взгляд – вся суть, которую так непросто передать словами. Мерзость. Все, кто работал здесь, в той или иной степени их любили, сочувствовали им, пытались понять… возможно поэтому меня и пригласили работать сюда, им нужен был такой человек. Кто-то, чья рука не дрогнет, чьи наказания будут своевременными и справедливыми. Сам не понял, как прижился здесь, и уже занял место декана. Потом проректора… Быстрый карьерный рост, хороший гонорар, впрочем, возможно, в будущем будет очень неплохо возглавить академию неуправляемых молодых людей. Снова будет не нужно вести пары, следить за дисциплиной и документацией… но заведение будет другим. Со временем мне даже начало нравиться здесь, этот подростковый скот быстро понимает, кого стоит бояться, и хорошо чувствуют силу. На них легко давить, и еще легче заставить подчиняться глобальной системе. Если знать, что делать, конечно.»

- Спать еще не хочешь?

- Нет… – Устало вздохнула Рал и перевела взгляд за окно, где клубилась вечерняя мгла. – Спасибо кстати, что пустил нас к себе, Иэн. Писать конспекты вместе было отличной идеей. По алгебре… просто запишем задания в разном порядке, все гениальное просто. Никто и не подумает, что здесь был замешан коллективный разум.

- Надеюсь это сработает. – Ния продолжала листать учебник в поисках нужных правил. – Мне нельзя отставать, я очень хочу уйти отсюда. Эта мерзкая атмосфера на меня давит… я не такая как они. Буду учиться, и меня выпустят. Сдам сессию, потом экзамены, и уйду.

- Так говоришь, будто это тюрьма. – Иэн отвлекся от книги и покачал головой. – Все мы заслужили там быть, как себя не успокаивай. И реабилитироваться потом трудно. Почему ты начала принимать, Ния?

- Ну. – Фарлоу потупила глаза и отвернулась. – Друзья предложили… было интересно, только и всего. Мне даже понравилось… я думала, от одного раза ничего не будет, но потом хотелось еще. Скорее, психологически. А потом уже и физически… Родители узнали, когда я стала втихую брать деньги у них из тайника, застали на месте. Потом долгие разбирательства, клиники… ломка. Ничего не получалось, и так я оказалась здесь. Среди униженных, опущенных… но это лучше, чем тюрьма. Принудительное обучение, лечение… все лучше, чем тюрьма. Я стала тут бороться за себя. Понемногу получалось, и сейчас я полна сил снова влиться в обычный, человеческий коллектив…

- А мы, по-твоему, не люди, да? – Юрала странно посмотрела на подругу, после чего не менее странно улыбнулась.

- Нет, что ты! Вы люди, самые настоящие… добрые. Я так рада, что теперь не одна, что мы можем объединиться и бороться за себя вместе. Хотя меня не ненавидят, я все равно очень боюсь находиться среди малолетних преступников.

- Не бойся. – Блейк отпил из чашки чай. – Ты мне тоже нравишься. И ты, Рал. Рал?

- А? – Та подняла глаза от какой-то случайной книги, найденной на полке в доме друга. Сосредоточенное лицо сделалось глупым, и девушка виновато опустила голову. – Прослушала. Кого ты там боишься, Ния?

- Ты хоть что-нибудь сегодня сделала, Иида? – Засмеялся парень, а Фарлоу сконфуженно улыбнулась.

- Да. Языки, историю… алгебру у вас переписала. В разном порядке, как договаривались.

Маленькая, уютная комната вновь разразилась звонким, добрым смехом. Одноместная кровать теснилась у стены, а напротив нее крупный книжный шкаф с лампой на батарейках. Вся одежда была разложена на обычном стуле, что стоял слева от кровати. Рубашки стопкой лежали на подоконнике. В центр оставался лишь небольшой проход, где, на полу, сидели молодые люди.

Гостеприимный хозяин то и дело подливал однокурсницам фруктовый чай, пока те оживленно спорили о проблемах общественности, теме предстоящего ЭССЕ. Тьма уже давно опустилась на город, но никто еще даже и не думал идти домой. Личное пространство парня было хоть и небольшим, но вполне комфортным, чем мог похвастаться далеко не каждый, живущий у тети, а не с родителями. Он рос с матерью, и та - довольно востребованная актриса часто путешествовала по городам, оставляя сына на свою сестру. Сестра, в свою очередь, была очень заботливой женщиной. Своих детей не имела, и старалась создать племяннику все условия для жизни и существования. В какой-то момент даже не заметила, как тот вырос…

Зарабатывала немного, но Иэн никогда не был ни прожорливым, ни требовательным, да и приносил, в основном, лишь высокие баллы. Поэтому жили они с тетей душа в душу, друг друга не упрекали, но помогали всем, чем могли.

- А почему ты оказался в этом аду? – Вновь заговорила Ния, заглядывая к однокурснику в глаза. – Выглядишь, как примерный студент какого-нибудь экономического… одинокий сердцеед… и вдруг тут.

- Не преувеличивай. – Парень отпил из своей чашки и перевел взгляд к окну. Печальные, темно-зеленые глаза устремились в небо, казалось, он выискивал в нем ответ. – Я на учете стою, полгода назад избил до полусмерти своего отца. Мы с матерью и тетей не видели его лет семь, или восемь, и вдруг он приходит, начинает требовать от нас денег. Пьяный был, грозился, что убьет… ну тут я не выдержал. Все как в тумане было, а пришел в себя – руки по локоть в крови. Во всех смыслах. Меня долго проверяли на вменяемость, агрессивность... в итоге мне дали выбор в суде, в силу возраста. Либо исправительное спец учреждение, либо тюрьма. И вот я здесь. Моя, в общем-то, история…

Тяжесть отрицания

«Странный взгляд был направлен куда-то вдаль, я не мог понять, и даже предположить, о чем она думала. Это бесило. Либо скажи, либо уйди, а она стояла, будто бы зависла. Я не намерен тратить время на пустое молчание, а ей, казалось, было нормально, и даже комфортно. Закусила губу, достала из сумки тетрадь. Зачем? Неужели я не знаю, что там? Работа обязывает посмотреть, и я беру ее, а на страницах – ничего. Она свежая, нетронутая ни ручкой, ни карандашом. «Вы ожидали увидеть это?» - закрывает глаза – «так или иначе, результат все равно один». Такое отношение выводит, ее нужно выставить, напомнить, среди каких помоев и отбросов ей место, но язык не слушается, пораженный самым сильным паралитиком – гневом. Руки сжимаются сами, карандаш в них ломается, правда этот хруст немного приводит в чувство: «вздумала со мной играть? Решила, мое терпение безгранично? Ты будешь наказана. Жестоко наказана». «Плевать, делайте что хотите» - она странно вздохнула и направилась вон из кабинета. Вот только кто ее после этих слов отпустит, м?»

В последнее время ему снились странные, тяжелые сны, хотя в жизни, в общем-то, все было хорошо. Несколько дней назад он купил трехкомнатную квартиру в центре под сто пятьдесят квадратных метров, уже с ремонтом, записи на репетиторство были, буквально, на месяц вперед, хотя Габриэль был одним из самых дорогих преподавателей в городе.

Из окна открывался удивительный вид на город, яркие огни которого так резко разрывали ночную тьму. Стакан портвейна и абсолютная, одинокая тишина. Чего еще можно желать после работы с людьми, которых он так не любил? Разве что, времени, ведь ночь казалась просто предательски короткой. С жилистых, мокрых плечей медленно испарялась влага, длинные, темные волосы прилипали к спине. В тот момент они пахли чем-то свежем и неуловимым, как воздух после дождя, густой туман. Бледная кожа покрывалась бликами в утреннем свете, но еще немного, и она высохнет полностью.

Его одиночество ему льстило, женщины, бывающие рядом с ним, не задерживались более, чем на несколько ночей, хотя их было не так уж и много. Времени на личную жизнь практически не оставалось. Но, казалось, это его не очень-то и волновало.

Если бы появилась жена, рано или поздно, появились бы дети, а слыша это слово он испытывал некоторое подобие тошноты, в смеси с отвращением. Брать на себя ответственность за чужую женщину, обеспечивать ее, отчитываться о проведенном времени… бесконечные звонки, смазливые прозвища и семейные праздники, на которых он был бы обязан присутствовать. А если ей понравится другой мужчина? А если ему другая?.. Истерики, скандалы, тайны. Развод, бессмысленные траты денег и нервов. Нет, в тридцать два года семья - совсем не то, что ему нужно. А нужна была, в общем-то, малость. Тишина и спокойствие.

Он стеклянными глазами наблюдал за рассветом, как поднимающийся солнечный шар освещал усталый, невыспавшийся город. На поверхности луж играли цветные блики, а сильный ветер гонял по дорогам опавшие листья. Габриэль не любил осень, ведь на это время приходится большая часть работы – и старшие школьники, и студенты, и персональные ученики, с некоторыми из которых он занимался дистанционно.

Быстро приняв душ, мужчина причесался, завязал хвост, надел свежий костюм и вышел на лестничную площадку – все заняло не более двадцати минут, осталось примерно сорок, чтобы добраться до работы. Сонным он себя не чувствовал, но все-таки решил по дороге взять чашечку кофе, так, на всякий случай. Все равно на машине это не занимало много времени, и декан опять будет на работе раньше положенного, ориентировочно, минут на пятнадцать. Однако, скупой просчет иногда давал ошибки, в случае непредвиденных обстоятельств. Но, какими бы они не были, он никогда не опаздывал на работу. Что бы не случилось.

Она топала по мокрому асфальту своими низкими каблучками, по привычке перепрыгивая лужи. Так неаккуратно, что вокруг летели брызги, благо, людей вокруг не было. На голове красовались тонкие белые наушники, в которых играл какой-то тяжелый металл, а губы искажала такая же широкая, милая улыбка. Местами она выглядела вызывающе, но только из-за анатомии черепа. Не вызывающе улыбаться мало получалось – не умела.

На голове красовался необычно аккуратный, высокий хвост, на который она потратила аж десять минут своей жизни. Отличное настроение обуславливалось отсутствием нелюбимых предметов в расписании, можно было расслабиться, и, даже, порадоваться. Она даже сделала все задания, что было для нее явлением необычным.

Разговорившись сама с собой, Рал и не заметила, как врезалась лбом в однокурсника. Возможно, он ждал ее тут уже некоторое время.

- Доброе утро. – Иэн расправил плечи и медленно кивнул.

- Привет. А где Ния?

- Я не дозвонился до нее. Ну как твоя алгебра?

- Не напоминай. Плохо. Я теперь почти каждый день буду сидеть и пухнуть над ней с деканом, как одна из самых отстающих. – Внезапно девушка застыла, а потом, что было сил, вмазала себе ладонью по лицу. – Твою мать, забыла. У меня сегодня десерт… из корней, цифр, стабильных и нестабильных дробей… в общем, не поминайте лихом, а я наверх после всех пар.

- Он заставил тебя одну ходить? Серьезно? – Парень вскинул брови и как-то подозрительно прищурился.

- Да. Гуманитарный склад ума здесь иметь невыгодно. Наверно этот диктатор уже придумывает язвительные словечки в сторону моей работы, хотя я еще ничего не сделала. На будущее.

- Ладно тебе, думаешь, ты у него одна такая? – Блейк легонько пнул локтем однокурсницу и немного улыбнулся.