Академия для наследников

Часть 1. Свободная принцесса. Глава 1

Я неслась по коридорам Академии, пылая праведным гневом и вспоминая прощальные напутствия отца перед тем, как в последний раз увидеть его: «Дарий прекрасный молодой человек, Армина, тебе будет с ним хорошо…» Последний раз, вместо того, чтобы вспомнить маму и счастливые годы вместе, он решил посвятить моему гипотетическому замужеству! А потому в красках рассказал о том, какие преимущества открываются в связи с будущим вступлением в брак с Дарием Маерийским. Ну как же, он «верный, улыбчивый, добрый, с ним ты будешь, как за каменной стеной!» Да в диких землях я такую верность видела! Женишок, с которым нас соединили кровной помолвкой, приговаривая, что даже свадьба не изменит его отношения, только что затаскивал в лабораторию элементарной магии не сильно сопротивляющуюся служанку из Руланского королевства, пышногрудую брюнетку, которой, по законам Академии Магии Семи Королевств, никто не имел права напоминать о происхождении, если уровень дара позволил ей поступить в это высшее учебное заведение. Ну и что, что из простого люда – родилась со способностями, значит, хоть придворной дамой по окончании учебы сможет стать! Все будет зависеть от того, насколько полезной короне она окажется. Бешеный мир, странные нравы! А я–то, маленькая наивная дурочка, как узнала в двенадцать лет, что буду предназначена Дарию, так и расцвела. С готовностью собрала сумки, чтобы переехать в школу при Академии и быть ближе к жениху, который вот уже два года там обучался. Который в действительности оказался гораздо симпатичнее, чем на том портрете, что показывал отец перед отъездом. Который…святая жизнь, я почти была уверена в том, что уже не в первый раз мне изменил, наплевав на установившуюся между нами кровную связь!

Наивная чудачка, чего ты ожидала? Что он, двадцатилетний голубоглазый красавец с огненными волосами, будет ждать, когда у тебя вырастет нормальная грудь? Это сейчас я с горечью осознавала, что Дарий за все время после заключения помолвки ни разу не удосужился нанести визит вежливости будущей супруге. Я–то думала, что просто стесняется и не хочет мне докучать. После того, что я видела сегодня, сомнения в нежелании жениха увидеться пропали полностью – он не собирался близко со мной знакомиться, у него оказались другие планы на жизнь! Странно вообще, что согласился на брак по расчету, учитывая то, что, скорее всего, со времени поступления в Академию ни одной юбки не пропустил. Хотя нет, ничего странного тут не было. Все очень даже закономерно! Ведь два королевства в управлении – это гораздо лучше, чем одно. К тому же, когда король одного женится на осиротевшей принцессе другого, это автоматически обеспечит ему поддержку народа: своего – потому что в трудную минуту помог прекрасной даме, подданного – потому что принцесса не сможет руководить государством твердой рукой. Мужчина тут однозначно бы понадобится. А что при этом он на самом деле собой представляет – дело десятое. На людях всегда можно изобразить трепетного возлюбленного.

Не последнюю роль, конечно, сыграла бы направленность уникального дара моей Родины – Биора. Стать хозяином мага жизни – а только так и никак иначе я могла расценивать будущее замужество теперь – это огромная удача и подспорье на политической арене. Ну, еще бы…в войне такие маги, как мы, являлись незаменимыми союзниками. А войны, благодаря наличию диких земель, случались часто, не зря ведь прорывалась время от времени Великая Стена. Какой полководец откажется от целителя в своем штате, способного одним прикосновением поднять на ноги находящегося при смерти солдата? И пусть Биор по площади являлся самым маленьким королевством, он с лихвой восполнял недостаток территории живущими на своих землях людьми. Это ли не удача для слабенькой водной Маерии, так удачно соседствующей с королевством жизни? Какой же глупой я была! Как обманывала себя, раз за разом вспоминая слащавое личико Дария!

Надо сказать Сойнеру. В мое отсутствие бремя власти лежит на нем, он мудрый и что–нибудь придумает. Что–нибудь, что сможет избавить меня от свадьбы с Дарием по окончании Академии!

Внезапно меня осенило: как, все–таки, хорошо, что мы с ним так и не встретились в качестве наследников своих государств! Увидь он меня не на портрете, точно бы не отстал. А так, после скоропостижной кончины короля Биора Армана (моего дражайшего и любимого отца) никто, кроме Сойнера, не знал толком, как выглядит принцесса Армина. Все запомнили милую русоволосую простушку с зелеными глазами – внешность, которую можно было соотнести с дочерью Армана до двенадцатилетнего возраста. Школа и пробуждающийся дар изменили мой облик кардинально: окрепшая магия жизни сделала волосы ярко–рыжими, глазам придала глубокий ореховый оттенок. Теперь никто не смог бы узнать во мне скромную принцессу Биора, а с измененными привычками и подавно. Тем лучше. В Академии я могла быть простой магичкой с хорошим уровнем дара – все остальное не имело значения. И у меня было еще четыре года на то, чтобы найти способ избавиться от ненавистного и неверного жениха.

Ярость, кажется, снова затмила разум, иначе как, просто строя планы мести, я оказалась бы в оранжерее – совершенно противоположном, по сравнению с лабораторией, участке Академии, где и увидела обнимающихся Дария и брюнетку? Приоткрыв дверь и пользуясь тем, что в расписании занятий сейчас свободное место, я решила заглушить боль среди пестрой природы собранных со всего мира растений. Здесь даже с диких земель экземпляры имелись, правда, содержались они в специальных стеклянных боксах – во избежание интоксикации, поскольку были ядовитыми. Таким уж был мир населяющих внешние границы семи королевств демонов. Последние, по официальной версии, и явились причиной папиной смерти…

Я не заметила, как, присев на скамейку, предалась грустным воспоминаниям. Почему, ну почему, пап, последнюю нашу встречу ты посвятил противному Дарию? Почему бы перед отъездом в школу не вспомнить те светлые несколько лет до смерти мамы, когда мы были безумно счастливы? Когда солнцем Биора была молодая королева Тильяна, служившая каждому жителю светом в окошке? Будучи магом жизни с сильным потенциалом, она излечивала любые болезни. Начала свою деятельность как простая травница, но через несколько лет чудеснейшим образом спасла тогдашнего короля, чем и привлекла внимание папы. Кого еще могли принести два одинаковых мага миру? Конечно, светлую девочку вроде меня. Только вот повторная попытка завести ребенка не увенчалась успехом – они оба, мама и не родившийся братик, погибли. А мы с папой остались одни. До того момента, пока не пришла пора отправлять меня в школу при Академии. Домашнее обучение было прекрасным, но оно не давало возможности проверить мой потенциал полностью. И вот школа для девочек при Академии Семи Королевств раскрыла свои объятия. Там я стала не Арминой Биорийский, а простой магиней Морин, начавшей путь с самых нижних уровней обучения. Ну а потом пробудилась жизнь. И почти сразу пришло известие, что папа погиб. Это случилось за два года до окончания школы. С тех пор я сирота, и только Сойнер – ближайший к папе герцог и верный соратник – продолжает поддерживать во мне веру в лучшее.

Глава 2

Травоведение прошло для меня как в тумане. То ли память рода выручила, то ли сам по себе предмет был не сильно тяжелым, но удавался он мне без особого труда. Так что свойства бурянки заживляющей, которые мы проходили на сегодняшнем занятии, запомнились почти сразу. Когда настало время для самостоятельного изучения материала, над столом внезапно вспыхнул и медленно опустился магический вестник – такими мы часто обменивались с Ави, если случались достаточно скучные пары. Осторожно открыв его, чтобы стори Хаяса, талантливая травница с факультета Земли в жизнерадостном зеленом костюме, означающем принадлежность к соответствующей стихии, не заметила манипуляций, не касающихся непосредственно занятия, я, увидев долгожданную надпись «у фонтана в лаборатории воды», сразу воспрянула духом и еле досидела до конца пары. Вестник, к слову сказать, аккуратно спрятала в золотой мантии, чтобы не привлекать внимания лишними предметами на столе, если стори вдруг захочется пройтись между рядами и посмотреть, на каком месте изучения находится каждый из студентов. А смысл в том, чтобы успеть прочитать материал и законспектировать так, чтобы потом можно было понять написанное, был – и немалый: учебники по травоведению, которые выдавались на пару, были личной собственностью стори Хаясы, так что увидеть какой–нибудь из них у себя дома не представлялось возможным. Сама женщина поясняла это тем, что так стимулирует нашу познавательную деятельность в связи с краткостью курса и неизбежным экзаменом в конце семестра. Слава магии, проблем с памятью я не испытывала, но остаток пары действительно посвятила тому, чтобы записать основные свойства бурянки в тетрадь.

Как только удар дворового колокола возвестил об окончании пары и все сдали учебники стори, я стремглав бросилась из аудитории. До фонтана в указанной лаборатории требовалось спуститься с третьего этажа на первый, а еще ведь нужно было сделать это как можно незаметнее. И опять пришлось идти мимо некромантов. И опять я ощутила на себе цепкий блондинистый взгляд. Но передо мной стояла задача более важная, чем проверять наличие слежки, так что уже через несколько минут я и думать забыла о странном темноглазом парне. А уж когда показалась дверь, ведущая в лабораторию, выкрашенная в ярко–голубой оттенок факультета, я почувствовала совершенное счастье. Авидала могла помочь мне с решением проблемы Дария!

Внутри оказалось пусто. Наверное, подруга еще не подоспела, так что я решила до ее прихода осмотреться, тем более что бывала здесь раньше только раз – на обзорной экскурсии стора Вадона, обещавшего начать вести у нас теорию жидкостей со второго курса. Из наших обрадовался один Таймири. Ну, еще бы: это ведь не у нас кровь могла использоваться в качестве живой воды. Так что на вводном занятии, проходившем сразу после зачисления в Академию, стор показал, что и где находится, предупредив, чтобы без лишней необходимости мы ничего не трогали. Мы спорить не стали, обводя среднее по площади помещение любопытными взглядами и особенно отмечая наличие целого стеллажа с множеством баночек и колб, наполненных разноцветными жидкостями. Вот и сейчас, минуя тот самый фонтан, о котором в вестнике сказала Ави, я направилась именно к высокому шкафу, доходящему до потолка.

Нет, меня мало привлекала водная магия, но почитать названия на многочисленных бутылочках показалось неплохой идеей. Таким образом, я узнала, что на нижних ярусах хранятся различные косметические воды, чуть выше – реактивы для опытов, а на самом верху, в бутылках, снабженных печатью, наличествуют даже яды. И я бы продолжала смотреть и дальше, если бы в лаборатории не раздался голос второго подошедшего мага:

– А я все думал, поведешься ты на вестника или нет.

И зачем бы Авидале говорить мужским голосом и кардинально менять внешность, чтобы встретиться со мной? Дурацкая мысль пронеслась в голове и тут же была задушена ощущением панического ужаса. На меня наступал не кто иной, как Дарий Маерийский.

– Дарий? – я не стала строить из себя простоту, одновременно пытаясь оценить обстановку и возможные пути для побега. Но принц из соседнего с нашим королевства поступил очень дальновидно, назначив свидание именно у фонтана. Конструкция находилась как раз в глубине лаборатории, так что позади меня, боком стоящей к стеллажу со склянками, оставалась только стена. – Что ты здесь делаешь? У меня должна быть встреча с…

– Да–да, Авидалой Пиксонской, я в курсе – вестники научился перехватывать еще на первом курсе, – небрежно отмахнулся он. – Боюсь тебя разочаровать: она не придет. Наверняка сейчас ждет–не дождется, когда ты почтишь ее своим присутствием у лаборатории по практикуму земли. Потом сделает выговор, что ради тебя решила пропустить часть занятия, а ты, неблагодарная, так и не соизволила появиться…

– Что тебе нужно? – от скользящей по губам жениха улыбки меня бросило в дрожь. Только Дарию страха нельзя было показывать, так что я постаралась взять себя в руки настолько, насколько это возможно.

– Видишь ли, жизнелюбочка…кстати, как тебя зовут, рыжик? – поморщился Дарий, которому, видимо, конкурент в оттенке волос пришелся не по душе.

– Морин.

– Так вот, Морин – я думаю, ты и так знаешь, почему мы тут оказались только вдвоем, – вкрадчиво произнес молодой человек.

– Понятия не имею, – продолжала отстаивать я свою позицию. – Мне нужно было увидеть Ави, чтобы…

– Да–да, я знаю. Мне донесла маленькая птичка, что ты любишь гулять рядом с лабораторией элементарной магии. И считаешь проблемой то, что на самом деле ею не является, и тут твои мысли идут вразрез с моими интересами, – не дали мне договорить, одновременно делая еще один шаг к сближению. Я нервно сглотнула слюну, понимая, что в аудитории воды, да еще и с доступным источником стихии, этому человеку ничего не стоит как следует покалечить меня. Так что если действительно что–то темное задумал, то…напоследок выговорюсь от души и выплесну все, что успело накопиться с момента разочарования в женихе.

Глава 3

Когда я удостоверилась, что Авидала крепко уснула, тихо поднялась с кровати и на цыпочках подкралась к своему письменному столу, аккуратно достав из верхнего ящика закрывающуюся на замочек шкатулку. Бережно стерла пыль с крышки, после чего, накинув плед, прошествовала со своим добром в чулан. Примостившись на одном из стульев, положила шкатулку на колени, после чего сняла с шеи цепочку, на которой хранился ключ, открывающий замок. Большей предосторожности я просто не могла придумать – общение с Сойнером должно было проходить так, чтобы никто не знал о существовании связи между простой студенткой Академии и регентом королевства Жизни. Вот почему я всегда дожидалась относительного одиночества в окружении и мыслях – ни к чему Авидале было знать о другой стороне моей личности.

Учебных заведений в королевствах было полно. Академия Магии – одна. Если поначалу она олицетворяла собой цитадель волшебства, то теперь, с истечением времени, стала символизировать скорее обитель последнего его оплота. Дело в том, что с каждым годом магия все больше и больше растворялась в людях. Так уж случалось, что одаренные маги все чаще и чаще отдавали свое предпочтение обычным людям без крупицы дара, отказываясь от воспроизведения потомства с себе подобными. Сильные чародеи не скрывали превосходства над теми, кто заметно уступал. Вот и стали распадаться крепкие магические семьи, а их способности – исчезать, словно вода, уходящая в песок, поскольку дети от смешанных браков, конечно, не могли превзойти родителей.

Вот почему вопрос защиты магов – и магов–наследников престола в первую очередь – приобрел особую актуальность. Помимо риска увлечься обычным человеком, принц или принцесса государства могли испытывать притеснения со стороны простого люда, который более остальных был заинтересован в уравнивании прав магов и тех, кто даром не был наделен. Я, например, знала, что в Шаруне – королевстве Воздуха – несколько раз предпринимались попытки покушения на старшего принца Мистара. Они привели к тому, что было решено спрятать его на время обучения в Академии Магии, что придворные чародеи проделали с блеском, когда никто из подчиненных не смог вспомнить внешности своего правителя. Принц Мистар, живший несколько сотен лет назад, стал первым примером мага, отучившегося в учебном заведении на равных с остальными правах. Теперь его путь следовало преодолеть и мне. Пока я не могла подчинить свою магию, я была беззащитна. Как только я захвачу этот рубеж, смогу управлять государством. Надеюсь, что к тому времени я найду способ избавиться от помолвки с Дарием.

Стоило только повернуть ключ в замке и приоткрыть крышку, как небольшая комната наполнилась светом, исходящим изнутри шкатулки. Это был особый подарок Сойнера – чтобы общаться с ним в любых условиях, даже в отсутствии освещения. Причудливые тени, отбрасываемые благодаря лежащим на стульях вещам, вызвали улыбку, и я, аккуратно отодвинув шкатулку к самым коленям, достала оттуда свернутый листок золотистого цвета и специальное перо – набор, также подаренный Сойнером для ведения тайной переписки. Вестник, сделанный из этой бумаги, попадал прямо регенту в руки, и никто, кроме него, не в силах был получить доступ к посланию. Я вздохнула и принялась сочинять ответ. Но в голову пришло совсем не то, что я собиралась спросить поначалу.

«Ты знаешь истинное имя принца королевства Смерти?»

Ответ пришел почти незамедлительно.

«Зачем тебе это знание, Армина?»

То ли Сойнер упрямился, то ли вопрос действительно не входил в число простых. Поэтому я решила не ходить вокруг да около, а выложить все карты на стол.

«Он сегодня спас меня от Дария. Дарий не собирается хранить мне верность даже после свадьбы, и я стала свидетелем одного из доказательств этого. Не волнуйся, меня он не узнал, подумал, что я одна из будущих служанок, вот и решил поучить хорошим манерам».

«Сильно пострадала?»

Спрашивал советник коротко, но за его лаконичными фразами всегда стояла бездна участия. Я до сих пор благодарю Жизнь и магию за то, что после смерти папы Сойнер от меня не отвернулся, а поддержал в намерении продолжить обучение, чтобы стать достойной правительницей своего королевства.

«Нет. Амон – так назвался принц Смерти – подоспел вовремя. Но с Дарием я после этого ничего общего иметь не хочу».

«А имя истинное тебе зачем?»

«Затем, что он открыл мне одну любопытнейшую тайну: оказывается, Вода не единственная предлагала кандидата мне в мужья. Смерть тоже была заинтересована в нашем союзе. Теперь я немного опасаюсь, что Амон может использовать этот факт против меня, хотя на вид показался вполне приличным парнем».

Сойнер немного замялся с ответом. Но вскоре я увидела в вестнике результат своего интереса.

«Да нет, Оноре мальчик хороший. Если уж пришел на помощь, в обиду больше не даст».

«Отчего же тогда отец предпочел отдать меня подлецу–Дарию?»

«Мы уже не узнаем ответа на этот вопрос. Но если сам принц Смерти встал на твою защиту, я бы советовал держаться его. Кстати, тебе нужен кто–нибудь еще для спокойствия?»

Подумав, я решительно отказалась.

«Думаю, нет…можно еще вопрос?»

«Конечно, Армина».

«Эвангелион Эндорийский имеет какое–нибудь отношение к королевской семье?»

«Почему ты интересуешься?»

«Ему известны подробности нашего с Дарием союза».

Глава 4

Авидала смотрела на меня так, словно я оказалась жителем диких земель. Когда мы встретились с ней после занятий, уже в общежитии, я не стала ничего скрывать и рассказала, почему из завтрашних четырех пар первая будет посвящена занятиям на факультете Смерти. Сначала подругой овладело легкое оцепенение, потом она принялась измерять шагами комнату, на ходу соображая:

– Среди некромантов очень мало девочек! И их селят вместе с мальчишками, ты понимаешь?! А вдруг тебя переведут от меня и к магам Смерти определят! Я тогда с тобой перееду, учти!

Я с недоумением смотрела на девушку, которая все никак не могла остановиться:

– Нет, я догадывалась, что ты необычная, но что настолько – никогда! Одновременно некромант и маг Жизни!

– Я? Необычная? – я даже отвлеклась от домашнего задания, которое собралась выполнять, когда выложила информацию подруге. Открытые тетради сиротливо лежали на столе, а я сосредоточилась на взволнованной подруге. – С чего ты так решила?

– Ну… – замялась Авидала. – Ты вроде такая доброжелательная, хорошая, милая…а дружишь только со мной и своей группой!

– Теперь у меня в товарищах будет куча некромантов, – мрачно пошутила я, но Ави это только раззадорило:

– Точно! Куча некромантов–защитников в друзьях!

Мне показалось, что у подруги от предвкушения загорелись глаза.

– Страшные злые некроманты – и вдруг в защитниках? – недоверчиво протянула я, и Ави яростно закивала:

– Конечно! Такие…неприступные, холодные с виду и добрые внутри!

– Ну, просто сказка о спящих красавцах, – усмехнулась я, и соседка по комнате рассмеялась:

– Я тебе даже завидую!

– О, я непременно передам это некромантам – они точно что–нибудь придумают.

– Это как раз в то время как я буду проживать на новом месте, да? – напомнила я, с чего началась тирада Ави.

– Не пущу! – погрозила мне пальцем девочка с Земли, после чего мы дружно рассмеялись. Напряжение ушло, мы уселись на кровать Авидалы и некоторое время молчали, взявшись за руки.

– Все же это так необычно. Стор Эвангелион сказал, что в твоих предках могли быть демоны света?

– Он не был уверен, – пожала плечами я. – Просто предположил. Кто ж знает, какое потомство может получиться у магов Жизни с нечистью.

– Демоны не нечисть, – Авидала покачала головой. – Они тоже создания мира, просто с большим магическим потенциалом. Ну и выглядят немного по–другому.

– Я даже этого о демонах не знала, – я подарила подруге удивленный взгляд, и Ави тихо призналась:

– Подслушала однажды разговор некромантов, пока стояла в очереди за книгами. Только никому! – она приложила указательный палец к губам. – Я боюсь возмездия…

– Тебе точно стоит с Амоном познакомиться, – решила я. – Оценишь его юмор по достоинству.

– Это с твоим белобрысым спасителем–то? – выразительно глянула на меня соседка.

Почему–то называть Амона по имени она отказывалась.

– С ним, – подтвердила я, и девушка покачала головой:

– Нет, это будет твой личный некромант.

– Да он просто от Дария меня спас, – стала защищаться я, но Авидала упорно не желала меня слушать:

– Скажешь мне это, когда вместе будем гулять на свадьбе.

Мучительно покраснев, я попыталась защититься, но Ави ни слова не дала произнести, поскольку поднялась с кровати и, вытащив из шкафа полотенце, произнесла:

– Я в душ!

Пришлось остаться ни с чем. Вот так моя решительная подруга обычно и пресекала любые попытки споров.

Конечно, когда она вернулась, я уже не собиралась возвращаться к теме с Амоном. Просто поняла, что ничем соседку не убедить, кроме как демонстрацией прилежного поведения. К тому же, оставшись одна, почувствовала, как сердцем и душой постепенно овладевает страх: каково это – после долгих лет уверенности в том, кто ты есть, вдруг оказаться перед неизвестностью? Я не хотела мучиться этим вопросом, но не находила в себе сил, чтобы вновь и вновь к нему не возвращаться. Что, если на завтрашнем испытании я действительно окажусь магом Смерти?

– Ты дрожишь так, что вибрации передаются полу и ножкам моей кровати, – притворно пожаловалась Авидала, уже устроившись на своем месте и готовясь ко сну, когда вечерние процедуры совершила и я. – Что случилось?

– Боюсь, – честно призналась я. – А вдруг во мне действительно окажется что–то от некромантов?

– Вот когда окажется, тогда и будем переживать, – справедливо решила Ави. – К тому же, ну чем, по большому счету, они хуже нас? Тем, что используют магию, которая не под силу остальным королевствам? Так это о любом из семи секторов сказать можно. А вот у тебя – задумайся только, Морин! – появится возможность овладеть аж двумя видами магии. Это же здорово, новые знания и горизонты – разве не это тебя так привлекает в учебе?

– Да, но… – нерешительно начала я.

– Не переживай, – соседка улыбнулась со своего места. – Ты не одна, я с тобой. Вместе мы обязательно что–нибудь придумаем и решим.

Глава 5

После писка маленькой женщины повисло неловкое молчание, и если парни просто переводили друг на друга непонимающие взгляды, то стор Эвангелион, казалось, о чем–то крепко задумался. Мне больше жизни хотелось узнать, что же творится в мужских мыслях, поэтому я, превозмогая одолевшую робость, спросила:

– Стор Эвангелион…это плохо, что я вижу… – но подобрать определение лилипутке не получилось, и я запнулась, опасаясь обидеть притихшее в ладонях существо.

– Тикки–Рё фея, Морин. Феи, как и демоны – жители диких земель, – разрешил мои сомнения некромант.

По сборищу парней пробежался дружный восторженный возглас.

– Морин увидела фею Гейла!

– А всего–то первый курс, молоко на губах не обсохло!

– Но–но–но, мне б такое не обсохшее молоко попробовать! – отозвался кто–то особенно смелый, отчего я смутилась, а Амон зыркнул куда–то в середину толпы:

– Мелкую не трогать! – и сказано это было с таким предупреждением, что все разом угомонились.

При этом сама фея посмотрела на меня с оценивающим сердитым прищуром, так, словно примерялась отвесить подзатыльник за совершенную пакость. Потом оттолкнулась от ладони и взлетела на плечо, начав пробираться сквозь густые волосы с явным желанием что–то сказать на ухо, и ее шаги отзывались во мне щекоткой. Доковыляв, она тут же развеяла желание улыбнуться:

– Будешь распускать руки на Эвангелиона – пожалеешь!

Я, не ожидавшая подобной наглости, резко повернула голову в ее сторону, отчего раздался душераздирающий писк, заставивший меня приложить ладонь к уху, а сама фейка отлетела на безопасное расстояние, что–то возмущенно бормоча. Потом ринулась к некроманту и уже рядом с ним пожаловалась:

– Зловредная, как и все демоницы! Видишь, она хотела задушить бедную Тикки!

И выражение лица у противной малявки при этом сделалось такое жалостливое, что я сразу поняла: не сработаемся. Просто потому, что я не собиралась на мужских нервах, нестойких к женским истерикам, играть, и подлых приемов не одобряла совершенно. Но вредине отомстить захотелось очень сильно. В конце концов, разве это я первой решила обозначить свою территорию? Ну и ревнивая же спутница оказалась у некроманта!

– Тикки, я буду рад посмотреть на самоубийцу, которая однажды решит поднять на тебя руку, – хохотнул некромант. – А теперь, будь добра, посмотри на Морин и определи, пожалуйста, какой частью демонической крови она обладает, раз с легкостью видит тебя в пространстве.

– Да демоница она, – возмущенно фыркнуло красивое нечто, – что ты еще от меня хочешь?

– Странная, выходит, демоница, когда оба родителя – люди, – не обращая внимания на явное нежелание феи сотрудничать, заметил Эвангелион.

Парням, наверное, в новинку было наблюдать полунемой диалог преподавателя с неизвестной женщиной, поскольку один из них – светловолосый вихрастый жердина – бочком подошел ко мне и тихо спросил:

– О чем спорят?

– Я ей не понравилась, – не стала скрывать я, – и она не верит, что я не демоница.

– Демоница? – удивленно вздернул бровь Амон, по–новому на меня посмотрев. – А больше Тикки ничего не говорила?

– Остальное не для некромантских ушей, – подумав, ответила я.

– Ругалась? – догадался парень.

– Почти.

От разговора с третьекурсниками меня отвлек серьезный голос Тикки:

– Дед или бабушка. Готова биться об заклад, что какой–то из дедов.

– А стихия? – кажется, внимание преподавателя и феи было целиком и полностью сосредоточено на мне.

– Не знаю… – пробормотала фея.

У меня создалось впечатление, что собственным ответом она недовольна, поскольку Тикки–Рё все еще продолжала изучать меня, с каждым разом становясь все более хмурой. Наконец она и вовсе подлетела ближе, совершила круг почета у моей головы, потом в бессилии развела руками:

– Такое ощущение, что ее хорошенько заблокировали. Девочка, ты вообще кто?

– Она тут? – вихрастый парень, похоже, заметил мое повышенное внимание к полету феи.

– Тут, – подтвердила я, а потом обратилась к фее. – Меня зовут Морин.

– Это я уже слышала, – недовольно отмахнулась дамочка и вернулась к Эвангелиону. – Интересно, что будет, когда она начнет способностями пользоваться.

Некромант на это не ответил ничего, только задумчивости во взгляде прибавилось. Междусобойчик мага и феи разбавил чей–то раздраженный голос:

– А давайте уже к занятию приступим? Мы же практику должны на Морин отработать!

Его горячо поддержали остальные, и парочке не оставалось ничего иного, как согласиться. Ох, каким же интересным оказалось для меня занятие! Я узнала, что те три духа, что материализовались в аудитории, несмотря на правила, относились к трем разным видам потусторонних существ. Тот туман, что напугал меня вначале, получил кличку Пресквиль и носил смешное название бубень и, как и другие образования своего вида, ничего, кроме страха, наводить не мог. Несмотря на кажущуюся безобидность, этот дух нисколько не уменьшил моего перед ним страха: темноты я продолжала бояться так же, как и раньше. Второй, козлоподобный, своим заклинателем был назван Гедоном и принадлежал к магоморфам – духам, способным по велению хозяина принимать любое обличие. А вот с Пирожком все казалось до банального просто: при жизни его душа жила в пекаре, поэтому и после смерти он привычкам не изменил, правда, немного преобразовавшись внешне. Его вид носил название выползень и являлся так же, как и бубень, одним из безобиднейших порождений потустороннего. С Пирожком, только узнав его подноготную, я, во что бы то ни стало, решила сдружиться, на что Эвангелион – Гейл, как он просил называть себя на парах – со смешком заметил, что тогда придется привыкнуть к свиданиям в подвалах с Амоном. Я бы смутилась, но веселое подмигивание последнего призывало на подтрунивания не вестись, так что стору я со всей ответственностью заявила, что изучение его дисциплины требует вполне реальных жертв, на которые я, так и быть, готова пойти.