Академия Фантомов

Глава 1

1

Помирать - так с музыкой!

Воткнула наушники, включила плейлист, умерла. Мой авторский рецепт самого идиотского ухода из жизни. Не повторяйте в домашних условиях, лучше выходите на трассу.

Нет, начну лучше с самого начала, прямо с утра.

Вот я. Ника Нежданова, брюнетка с хвостиком, 16 лет, тоже с хвостиком, рост 168 см, вес в рамках медицинской нормы, внешность на любителя, но я не парюсь. А вот моя школьная форма. Новая модная сумка с тетрадями и альбомом для рисования «настаивается» с вечера в коридоре. На календаре – вторник, 1 сентября, начало занятий в гимназии. Погода тоже ничего себе: солнце жарит с самого утра, осенний ветер мотается по городу, рвет в клочья редкие сизые облака и ломится в разинутые рты форточек с восторгом пьяного футбольного фаната.

Не день, а праздник, в общем.

Помню все, будто это было позавчера. Хотя умерла-то я как раз позавчера. Везучая. Все друзья за парты, а я - в морг. Хорошо еще, что успела преставиться до уроков, а не после, иначе болтался бы на мне груз какой-нибудь «домашки» по алгебре до Страшного суда…

Мне хотелось бы добавить прямо вот сюда драматических эффектов и воскликнуть: «Какая нелепая смерть!». Но, к сожалению, все произошло логично, обоснованно, хотя и глупо. Дам рецепт подробно, с раскладочкой. Берете обычный смартфон, включаете музыку в наушниках как можно громче и задумчиво пересекаете оживленный проспект, глядя не на светофор, а в плейлист с названием «БОДРЯЧОК». Британские ученые не дадут соврать: при таком раскладе вероятность несчастного случая составит примерно сто процентов. Меня вот судьба в прямом смысле слова столкнула с минивеном близорукого офисного работника средних лет. В противостоянии титанов победил, конечно, минивен. Я бестолковой кеглей отлетела в сторону, потеряв школьную сумку и злополучный гаджет. Страйк!

Жаль того парня, конечно. Мне-то что: пять минут славы в программе «Дежурный патруль», где я по понятным причинам выглядела не так чтобы очень симпатично, - и адьес амигос, вечная память, помним-скорбим, и все такое. А ему еще жить и мучиться мыслью о том, что он меня того, насмерть. Называется, отвлекся человек на рекламный баннер про скидки в магазине домашней техники. Что тут сказать: вынимайте, дети, бананы, то есть наушники, из ушей, хотя бы на пешеходном переходе.

Короче говоря, так уж сложилась моя жизнь, точнее, смерть, что хуже не придумаешь. Ни тебе романтических трагедий, о которых можно было бы снять кино, ни маньяков-убийц, ни лихорадки Эбола на худой конец. ДТП – такое даже в видеоблог выложить стыдно. Вот уж не думала, что буду депрессовать еще и после смерти. Эмо, блин, загробное. Но вопреки всем россказням о том, что после окончания земного пути душа обретает свободу не только от тела, но и от эмоций, колбасило меня не по-детски. И на то были веские причины.

Вам никогда не доводилось бывать на собственных похоронах? Нет? Точно? Видеть, как серый, будто мартовский снег, папа, любимый папочка, изо всех сил прижимает к себе маму, чтобы та не упала в обморок. А мама, всегда такая веселая, красавица наша, движется, как в замедленной съемке, возвращаясь в реальный ритм жизни только для того, чтобы снова страшно зарыдать в голос. И старшая сестренка, которая столько раз грозилась убить меня за то, что я брала ее тушь для ресниц, теперь стоит заплаканная, с той самой тушью, размазанной по щекам, и, кажется, совсем не рада тому, что меня больше нет. А я? Я могла только восседать мрачным грифом на ржавой кладбищенской оградке в паре десятков метров от собственной могилы и смотреть, как мои родные горюют и не догадываются, что их «любимая доченька и сестренка» все еще… жива?

Вот тут, если честно, я не уверена. Бесплотный дух, которого никто не видит и не слышит, как в дурацких фильмах про привидения, - это вроде не совсем живое. Но я все еще помню, кто я, откуда, могу ходить, думать, чувствовать. Так что ж я теперь за фигня такая? Пардон, что за «сущность»? Так принято говорить, я в курсе. У нас есть соседка тетя Оля, повернутая на эзотерике. Ей постоянно мерещатся эти сущности. Она считает себя почти медиумом, и если немного «кагорчика» употребит, то мгновенно выходит в астрал. «Битву экстрасенсов» до дыр засмотрела, смешная такая. А сейчас вон стоит себе рядом с моими родителями, плачет, а меня не видит. Всегда знала, что она такой же медиум, как я – барабашка. Правда, теперь я вполне могу быть барабашкой, кто знает?

От размышлений о вечных вопросах небытия меня отвлекли самые странные звуки в моей жи… неважно. Звуки земли, падающей на крышку деревянного гроба. Кладбищенские работники дружно, лопата за лопатой, присыпали красноватой землей мои бренные останки, - и смотреть на это со стороны было настолько чуднО, что я чуть не забыла о своем вселенском унынии. Люди обычно боятся смерти. Я тоже когда-то боялась, до тех пор, пока дедушка не умер от рака. Мне было тринадцать, и я хорошо помню, как он мучился в последние месяцы. Когда его не стало, мне, конечно, было грустно, но я знала, что теперь ему не будет больно, а наоборот, станет хорошо. Я всегда верила, что он попадет в уютное солнечное местечко, где можно будет спокойно рыбачить, пить пиво с друзьями, возиться со старым «жигуленком» в гараже, и где «Поле чудес» будут показывать каждый день. И тема смерти перестала быть такой пугающей. Вот оставлять близких, горюющих по тебе, и не иметь возможности их утешить – это гораздо страшнее. И больнее. Родители, сестренка Вика, родственники, соседи и школьные приятели. Все, кто в апреле поздравлял меня с шестнадцатилетием, дергал за уши, обнимал и дарил подарки, поднимал тосты за мою долгую счастливую жизнь, за любовь, успехи в учебе, верных друзей, - все теперь пришли на мои похороны. В мрачной тишине слышались всхлипы, сдавленный плач, глухой стук, с которым комья земли бились о крепкое дерево, и непарадная ругань бомжей, выпивающих за помин души коллеги где-то неподалеку. Мне плакать больше не хотелось. Хорошо хоть миновали меня все эти дешевые муки совести, наподобие «ах, перед смертью я так и не сказала маме, что люблю ее, а с сестрой мы подрались и не успели примириться». Уходя в то утро в школу, я чмокнула маму и папу в щечку, до этого мы весело позавтракали все вместе, как обычно, а с сестрой мы не деремся в принципе. Не дрались. Как они будут теперь? Если бы мне предложили еще раз попасть под машину, только чтобы моим близким не пришлось переживать все это, - согласилась бы, не раздумывая.

Глава 2

1

Креативный Директор ада, господин Айрис Данте с самого утра был по уши в делах загробных. Дверь его роскошного кабинета то и дело докладывала о новых посетителях, а сам кабинет больше напоминал проходной двор для разного сорта низших духов и свеженьких фантомов. Тем не менее, часам к трем пополудни (или пополуночи, если ориентироваться на земное время) основной поток просителей и клерков начал иссякать, и у Данте выдалась минутка-другая, чтобы вольготно развалиться поперек любимого кресла и предоставить свою забитую проблемами голову заботливым рукам лучшего массажиста всех преисподних - Энрико Рохасу по прозвищу Нежные Пальчики. Бывший инквизитор и «карманный» палач Торквемады, этот мрачный долговязый тип с понимающим взглядом серийного маньяка действительно знал свое дело – рубить головы и избавлять их от боли получалось у него одинаково хорошо.

- Рики, ты маг и чародей, - промурлыкал господин Данте, еще глубже проваливаясь в широкое кожаное кресло с высокой спинкой. Он с ласковой улыбкой херувима посмотрел на угрюмого слугу, и алые искорки мелькнули в темных глазах. – А еще такой весельчак! Одно удовольствие с тобой болтать!

«Веселый» Рохас в ответ только моргнул, чем вызвал приступ искренней радости у хозяина.

- Обожаю, когда ты так делаешь, - умилился Данте.

Креативный директор ада ответственно и самозабвенно наслаждался минуткой райского блаженства. Пряди платиновых волос разметались по подлокотнику. Тонкие губы расползлись в самой искренней на свете улыбке, аристократичные линии скул, лба и подбородка засветились изнутри, как китайский фарфор. Расстегнутая на две верхние пуговички белоснежная сорочка, стального цвета брюки и жилет, идеально чистые и наполированные туфли - от всего в облике Данте буквально за километр веяло шиком, невинностью и грандиозной подставой. И все же, если бы кто-то кроме Рохаса увидел сейчас это по-детски открытое, светлое лицо, то подумал бы, что ангел Божий спустился с небес. Адское начальство в изящном господине Данте выдавали разве что угольно-черные глаза с огненными искорками.

Ехидный хозяин перестал донимать массажиста беседой и мечтательно возвел взор к небу. По потолку кабинета ползли горизонтальные – от стены до стены - волны пламени. Адская энергосберегающая технология, особая гордость Данте, позволяла освещать помещения любой площади без потери тепла. Что ни говори, а преисподние околоземного мега-сектора Вселенной уже шесть тысяч лет находились в исключительно хозяйственных руках.

В кабинете воцарилась благословенная тишина, только дверь, выполняющая роль секретаря, изредка с едва уловимым лязгом передвигала с места на место кованые фигурки и символы по серебряной поверхности, составляя для начальника расписание дел на завтра. Комната была обставлена со вкусом и, за исключением рабочего стола Данте, представляла собой образец порядка. Вдоль стен, на треть высоты обитых резными панелями из красного дерева, а выше – обсидиановых, расписанных витиеватыми алыми арабесками, располагались стройные стеллажи с одинаковыми черными папками для бумаг. Напротив стола и кресла хозяина стояла пара кресел поменьше - для посетителей. Единственное высокое окно почти всегда было закрыто парчовой портьерой благородного оттенка бордо с серебряным шитьем. Единственным украшением, и то с большой натяжкой, можно было назвать полыхающую огнем надпись на стене позади кресла Директора: «Memento vita». Под стеллажами, креслами, столом и ногами массажиста мягкой лужайкой расстилался ковер с длинным ворсом, таким же черным и блестящим, как обсидиановый стол. На столе между тем в полном хаосе были раскиданы бумаги, папки, книги, писчие принадлежности и, кажется, даже набор для шитья.

Дверь взялась было за железного человечка, застывшего в позе борца за революцию с поднятым флагом, но повозив фигурку туда-сюда по клетушкам обивки, так и не придумала, куда ее пристроить.

- Директор? – негромко лязгнула секретарша.

- М-м, – лениво отозвался Данте, не отрывая глаз от огненного потолка.

- Что делать с либералами, которые приходили сегодня? – поинтересовалась дверь, покачивая фигуркой с флагом. – Вы пообещали им райскую жизнь, но сектор для борцов с системой сейчас переполнен. Куда бы их пристроить?

- Дай подумать, - Данте нехотя приподнялся и покачал головой, давая понять Рохасу, что в нежных пальчиках больше не нуждается. Палач-массажист мрачно кивнул и направился к выходу. Дверь послушно отворилась, пропуская слугу.

- Эх! – Данте по-кошачьи потянулся, снял ноги с подлокотника и даже на долю секунды сел ровно, как положено высокому начальству. Но врожденная креативность взяла свое, и ангелоподобный Директор ада почти улегся на стол из вулканического стекла, подперев щеки кулаками. – Что ж нам сообразить с этими борцами за свободу и справедливость, а?

Данте сделал вид, что печально вздыхает. Дверь почтительно промолчала.

- В этом веке им не живется прямо, все мрут и мрут, и все ко мне да ко мне. Что ни день – то новая партия! Может, мы с тобой что-то пропустили, и на том свете воцарился тотальный террор. А, дверь? Что им все свободы не хватает?

- Понятия не имею, Директор, - нейтральным тоном ответила дверь, привыкшая за долгие века службы не портить шефу риторические вопросы своей мудростью. – А как вы полагаете?

- О, это вопрос вопросов, - «скорбно» провозгласил Данте, откидываясь на кресле и забрасывая одну ногу прямо на блестящую столешницу. – Вероятно, такова человеческая природа. Сколько им не дай, все равно мало. Помнится, еще четыре-пять веков назад человечки были счастливы только оттого, что хозяин разрешил им доесть свой ужин. А сейчас! Ты только посмотри, что творят. Скоро нельзя будет плюнуть без того, чтобы не попасть в чьи-нибудь права человека. Говорил же я, что все эти демократические сопли до добра не доведут! И что? На всех либералов уже места в аду не хватает!

Глава 3

1

Я очнулась от собственного крика, как после дурного сна. Только мой личный кошмар не спешил растаять.

Разлука с семьей, смерть Лехи, теперь еще и Селеста. Это слишком для одного фантома.

Держаться не было сил, и я тихо заскулила от боли – не в фантомном теле, а в живой, все еще слишком живой душе. Я лежала на спине, беззвучно плакала, а теплые соленые ручейки тянулись все дальше, пока не затопили полностью щеки, шею и волосы на висках. Мыслей не было, только боль, отчаяние и страх, липкий и противный, как червяк, которого никак не можешь стряхнуть с ладони.

Когда мокрым от слез стал даже мой затылок, способность соображать начала постепенно возвращаться. Где я вообще нахожусь? Заплаканное лицо овевает легкий ветерок, а тело время от времени слабо вибрирует. Окончательно вернувшись в свой дивный новый мир, я приподняла голову и огляделась вокруг.

В помещении было сумрачно. Надо мной светился серым небом прозрачный купол. Сейчас вечер или утро? Долго я была в отключке?

Незнакомая комната уставлена цветами. Подвешенные под самым потолком, расставленные вдоль стен, на полу и на высоких стеллажах – повсюду причудливые тени растений серебрились в потоках дрожащего света. Мне смутно припомнились пестрые пятна, видневшиеся в парке, тогда я приняла их за оранжереи. Интересно, я в одной из этих «оранжерей»?

Я попробовала встать или хотя бы понять, на чем лежу, краем глаза заглянула за спину – и вскрикнула.

Подо мной ничего не было, точнее, ничего вроде кровати или больничной каталки. Я парила в бледно-голубом светящемся коконе на расстоянии пары метров от пола. Свет «кокона» был практически неразличим, но воздух вокруг моего тела уплотнился и пружинил, как резина. В последнюю очередь я заметила перемены в своей одежде. Вероятно, пока я была без сознания, меня вымыли и переодели в чистое – бледно-голубую блузу и темно-синюю юбку с двумя белыми полосками по подолу. На ногах болтались подобранные немного не по размеру легкие «балетки».

Неожиданно дверь «оранжереи» открылась, и в комнату бесшумно впорхнула девушка в униформе, похожей на одежду тех мужчин, что привели Леху в Привратницкую. Только у девушки форма была не темно-зеленой, а яркой, цвета свежей травы. Сверху я разглядела красивое азиатское лицо, как у японской фарфоровой куколки, и короткую стрижку с длинной косой челкой.

Девушка заметила, что я смотрю на нее, и просияла.

- Очнулась, наконец-то! – радостно воскликнула она, подошла ближе, потянула за какие-то невидимые нити, и кокон вместе со мной опустился до уровня ее груди.

- Как ты себя чувствуешь, Вероника? – спросила незнакомка, пристально вглядываясь в мое лицо удивительными, лазурного цвета глазами. Ее голос звучал уютно и доброжелательно. Я немного расслабилась и прислушалась к своим ощущениям.

- Нормально, - наконец, определилась я. - Что произошло? Что с Селестой?

- Тссс, тише, - девушка положила руку мне на лоб и с сочувствием в голосе объяснила. – В твоей комнате произошел выброс чужеродной энергии. По-простому, был взрыв. Твоя аура незначительно пострадала, и тебя перевели в проекторскую, чтобы ее подлатать. Меня зовут Наоко, я одна из Санитаров, служащих при Академии.

- Взрыв, - меня как будто опять размазало по балкону, боль пронзила спину между лопатками. Перед глазами пронеслось бледное лицо Селесты, и слезы снова поползли по щекам. – Селеста? Она… погибла?

Наоко грустно улыбнулась.

- Ну, не все так печально, - успокоила она. - Фантомов сложно уничтожить, поэтому, скорее всего, она жива.

- Но я видела, как ее, - в горле будто застрял булыжник размером с Луну. - Ее разорвало. На частички.

Наоко опустила глаза и принялась что-то колдовать с «коконом». Он начал медленно вращаться вокруг своей оси, и я заодно.

- Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, - наконец, произнесла девушка. – Насильственный перенос души в иные миры – это всегда неприятное зрелище. Селесту уже ищут. Я не специалист в этих вопросах, но, по-моему, если удается поймать энергетический след фантома на месте переноса, то его можно отыскать в других частях мироздания.

Я молча слушала мелодичный голос Наоко, пока она излагала подробности всего, что случилось после моего обморока. Оказывается, мне невероятно повезло. Снаружи взрыва не было слышно: в жилых корпусах идеальная звукоизоляция. Энергетический след фантома можно обнаружить в течение небольшого промежутка времени после переноса. Если бы я была в комнате одна, то мне бы не поздоровилось. Взрыв выбросил бы меня не на балкон, а прямиком в один из множества медвежьих уголков мироздания. Хватились бы меня следующим утром, пришли бы в комнату – а Вероники Неждановой и след простыл. Энергетический. Ищи-свищи в иных мирах хоть до бесконечности. Меня спасло, во-первых, селестино любопытство - она первая открыла шкаф, где был заложен энергетический заряд. Во-вторых, спустя некоторое время после взрыва в комнату без стука вломился мой старый друг Леха, которого поселили на мужской половине того же корпуса №2015, и он – понятное дело!- сразу же решил осчастливить меня этой новостью. Без труда обнаружив мою комнату с помощью ИКФ, Леха весь такой довольный ворвался в апартаменты с криком «Сюрприз!» - и сам чуть не окосел от неожиданности. Вид развороченной мебели, битого стекла и мое бездыханное тело на балконе навели Алексея на мысль о чрезвычайном происшествии. Он не растерялся, вызвал комендантов корпуса – у нас их, как оказалось, двое. Затем на место происшествия прибыла Ронда с группой Хранителей и Санитары. Вот и все. Специалисты сейчас перебирают по пылинке мою комнату, пытаясь найти след и выяснить, кто устроил мне такой радушный прием. А меня перенесли в проекторскую, которую я ошибочно приняла за оранжерею. Кстати, растения помогают восстановить ауру, это мне тоже Наоко рассказала.