Академия Форхиллз

Глава 1 Особняк Теймроуз

Виви

Мы с мамой сидели в опустевшей спальне на втором этаже семейного особняка Теймроуз, а шум и разговоры доносившиеся снизу, казались нам чем-то сюрреалистичным из другого измерения. Как и сама комната. Она выглядела слишком чужой, несмотря на то что здесь с самого детства жил наш самый близкий на этом свете человек Вианора Теймроуз, моя сестра и старшая дочь моей матери.

Для меня она всегда была девушкой из Зазеркалья. Такой пугающе похожей на меня во всем: темно карие радужки с дымными ободками и двумя крохотными пигментными точечкамм на правом глазу. Длинные ресницы на верхних веках и нелепые куцые на нижних, непослушная чёлка, живущая своей жизнью, странный неописуемый цвет волос, который мы обе прятали за постоянными перекрашиваниями. В последний раз мы обе остановились на красных перышках, запутавшихся среди русых прядей. Слишком часто мы невольно выбирали все одинаковое, хоть нас и разлучили при рождении, а следом тут же возвели глухой забор, оградив Ви от всего мира фамилией Теймроуз, той самой, от которой однажды отказалась мать, выйдя замуж за пропахшего салями владельца пиццерии.

Она была счастлива. Папа был счастлив. Я была счастлива. Мы надеялись, что Ви тоже счастлива с бабулей Теймроуз. Но вот мы уже на вторых за этот год похоронах.

Сначала ушёл отец. Тихо-тихо во сне. Врачи объяснили это психическим истощением. Всё же разлука с одной из дочерей не пошла ему на пользу, и он слишком рано ушёл от нас. Ви не появилась на поминках. Ручаюсь, она даже не была в курсе, что папа умер. Мы получили лишь типовое письмо, подписанное секретарём семьи. Ничего не значащие слова выражали безмерное соболезнование нашей утрате.

Безмерное соболезнование. Так там и было написано. Черт возьми, что значит безмерное соболезнование?! Такое огромное, что придавит нас ещё сильнее свалившегося внезапно горя?

А теперь следом за ним ушла Ви. Моя родная незнакомка с идеальной жизнью в роскошном особняке, учебой в частной закрытой школе и наверняка отношениями с самым крутым парнем из самой влиятельной семьи. Но разве хоронят девочек с идеальной жизнью в закрытом гробу? Такие даже на смертном одре должны выглядеть прекрасно. Но может это к лучшему. Ума не приложу, что бы я почувствовала, увидев своё мертвое лицо, непослушную челку и красные пёрышки в русых волосах…

Маме было хуже. Она у меня никогда не отличалась самостоятельностью и твердостью характера. Простые решения всегда перекладывала на нас с отцом, а нам нравилось нянчиться с нашей маленькой женщиной. Выбирать в какой цвет покрасить кухню и какой фильм посмотреть вечером субботы. Она всегда была со всем согласна, улыбалась и не спорила. Когда-то она так же без боя отдала свою дочь, потому что ей сказали.

Я не винила её. На то были веские причины. Мне ещё тогда пытались объяснить, но из всего того суеверного и бессвязного бреда, которым меня накормили, я вынесла лишь

то, что Ви серьёзно больна, и только Теймроузы знают, как её вылечить.

Видимо, не знали, раз она теперь мертва.

Я жалела мою бедную Ви, кляла себя, что не приняла половину её болезни, но теперь я не уверена, что сестра была больна. Я вообще ни в чем не уверена. Тупо смотрю, как мама баюкает на руках старую куклу и пытается заплакать, но у неё ничего не получается. Она корчит какую-то детскую гримасу, отчего мне становится только хуже. И я не могу плакать. Чувствую себя Атакамой. Я пустое выжженное солнцем поле, покрытое крупными трещинами. Высокая стена семьи Теймроуз, подобно Андам не пропускает ко мне ни единой тучи…

— Смотри, ей нравились такие же книги, как и тебе, — мама смахивает несуществующие слёзы и в её руках дрожит нетронутое издание “Сердца Трёх” для детей.

— Это здорово, ма, — молюсь, чтобы она не открыла и не увидела сделанную ей же памятную надпись. Он часто покупала нам одинаковые вещи, это помогало избежать гнетущего чувства вины. Но я всё равно улыбнулась, глядя на книгу. Я тоже терпеть не могла эту историю про близнецов-кузенов. Интересно, что ещё одинаково бесило нас с тобой Ви? Я вот ненавижу похороны… Ты наверно тоже, раз не приехала поддержать нас.

— Миссис и Мисс Рид. Прошу вас спуститься для оглашения завещания Вианоры Теймроуз, — торжественно позвал нас один из лакеев бабушки. Их она подбирает одинаково безликими. Ничего не выражающий взгляд, зачесанные назад волосы и костюм без единого катышка. По сравнению с ним мы с ма выглядели как бродяжки, но точно не ближайшие родственницы хозяйки поместья.

Мама издала какой-то сдавленный стон и крепче вцепилась в найденную на полке куклу, абсолютную копию моей. Всё-таки Ви хранила наши подарки.

— Кто… Кто в семнадцать лет пишет завещание? — каким-то не своим голосом спрашивала мама, будто я знала ответ, словно это так же легко, как сказать что мы сегодня будем смотреть по ящику. Словно меня саму не мучает тот же вопрос. Словно я сама уже написала своё. Почему так, Ви?

Мужчина терпеливо стоял на пороге, совсем не обращая внимание на нарастающую истерику моей матери, а она отчаянно пыталась найти точку опоры в этом безумии, как жаль, что именно сегодня я ничем не могу ей помочь.

— Подождите нас минуту. За дверью!

Ни возражения. Ни упрёка. Ничего. Он молча вышел и запер за собой дверь. Я же ужаснулась тому, как сильно я скопировала властный тон бабушки. Прижала ладонь к дрожащим на шее венам. Показалось. Показалось. Я не похожа на эту страшную женщину.

Поздно. Мама тоже заметила это. Шмыгнула носом и как-то пугливо шагнула назад.

Эти странности с ней уже давно. Вглядывается в меня, ищет какие-то одной лишь ей известные знаки, а потом вот так шарахается, как от чужой.

Вздохнула и с улыбкой протянула ей руку.

— Это последняя воля, Ви, ма. Мы должны.

Как чертовски мало ступенек на этой гребанной лестнице. Нам сейчас очень не хватает свободного полёта перед падением. Оно наступает слишком быстро. Встречает нас утопающим в кроваво алых розах гробом. Мама по-детски пугливо вжимается в меня. Зарывается лицом у меня в волосах, сильнее тянет к земле. А я мотаю головой, чтобы челка упала мне на лицо и спрятала хоть немного от хищных взглядов незнакомцев.

Глава 2 Очень долгая ночь

Виви

Значит, того парня зовут Верни. Я уже хотела было сказать, что видела, как он помчался в лес по каким-то делам, как кто-то из слуг успокоил женщину.

– Я видел его минут пять назад, Хейзел. Он промок и пошёл переодеваться.

Кухарка выдохнула и убрала руку от сердца.

Пять минут назад? Шустрый малый. И когда он успел?

Но мне не дали более ломать голову над этим ребусом. Бабушка засуетилась и начала сгонять всех в библиотеку.

– Звонил нотариус. Он уже подъезжает. Прошу последовать за мной. Чай отнесут уже на место.

Кто-то осторожно растормошил мою маму. Она долго моргала, пыталась понять, где находится и, кажется, даже на какое время забыла о причинах, по которым мы гостим в особняке Теймроуз. А потом она вцепилась в платок, которым её укрыли и начала раскачиваться из стороны в сторону.

Отвернулась. Это уже сильнее меня. Не могут смотреть на страдания ма, не могу ей помочь. Ничего не могу. Но я и так много сделала для неё после смерти отца.

Очередной раскат. Свет моргнул несколько раз и погас в некоторых комнатах. Кто-то из слуг тут же засуетился, достал фонарик из шкафчика и поспешил решать проблему.

– Позвольте? – меня осторожно толкали к лестнице, где-то гремели чашками и ложками, а я просто шла за всеми по полумраку, стараясь не наступать на кривые тени деревьев на полу. С каждой вспышкой они все больше разрастались, заползали на стены кривыми ветками, ложились на лица нашей безмолвной процессии, пытались ухватить за плечо.

Взглянула в одно из окон. Дождь только набирал силу. Надеюсь, Верни действительно дома. А уж про бедного нотариуса даже думать боюсь. Если непогода застала его в дороге, то остается ему лишь посочувствовать.

Когда мы дошли до библиотеки, электричество уже восстановили. Я заняла самое дальнее место. Подоконник здесь превратили в подобие диванчика, и можно было забраться с ногами к окну. Сидеть в тепле и смотреть на улицу. Не хватало только чашки приторно сладкого какао, книги и моей сестры напротив.

– Терпеть не могу “Сердца трёх”.

Она бы откинула назад волосы и сдула непослушную челку со лба.

– Не говори. А когда оба Моргана влюбились в одну и ту же девушку. Как-то высосано из пальца.

– Вот-вот. А Леонсия с её метаниями. То есть если бы не выяснилось, что они с Генри близкие родственники, кого бы она выбрала в итоге?

– Ви… А ты любила Шона?

Моё отражение потупило взгляд. Глупая игра. Моей сестры тут нет, я сколько угодно могу изображать наше общение, но никогда не узнаю, читала ли она “Сердца трёх”, любила ли Шона, сдувала ли со лба непослушную челку…

– Юная леди Теймроуз тоже любила сидеть здесь.

Миловидная служанка с темным каре подкатила ко мне сервировочный столик с чайником и тарелкой печенья.

– Тот самый чай с шиповником? – я попыталась улыбнуться ей, и девушка мотнула головой.

– Вербена, – я взяла на себя смелость, и…

– Ви любила такой чай, и ты решила, что мне он тоже понравится, – я быстро пришла на помощь смущённой служанке.

– Простите, если я оскорбила вас. Я слышала, что близнецы имеют схожий вкус. Я поменяю. Вам шиповник, как остальным?

– Оставь. Спасибо. Я хочу попробовать. Как тебя зовут?

– Анита.

Девушка поклонилась, а после присоединилась к остальным слугам, которые терпеливо ждали дальнейших распоряжений.

Я успела съесть несколько имбирных печенек и выпить этот загадочный чай с вербеной, когда двери библиотеки открылись и внутрь зашел слегка взъерошенный мужчина. На нотариуса он мало походил. Слишком неформальный и молодой для такой должности. Я ожидала увидеть кого-то похожего на старишка Эшрейвена. Высокие кожаные сапоги, джинсы, черная толстовка с какими-то готическими крестами. Откуда бы его не выдернули в такой час, это точно был не офис, или кабинет. Из серьёзного у него был только блестящий чемодан.

– Прошу прощения за задержку, Леди Теймроуз, госпожа Рид, Лорд Эшрейвен, – он переводил взгляд с одного лица на другое, пока не встретился со мной. Мужчина слегка побледнел, словно увидел призрака, и я отлично его понимала. Если он был поверенным моей сестры, то наверняка часто встречался с ней. Каково ему видеть меня сейчас?

– Во-первых, примите мои глубочайшие соболезнования. Я знал Вианору Теймроуз очень хорошо, для меня, как и для всех, весть о её кончине стала настоящим шоком, – он вновь посмотрел на меня и сглотнул.

– Во-вторых, – он достал из чемодана мятый лист. – Я попрошу остаться здесь только тех, чьи имена и фамилии, я зачитаю. Остальные покиньте библиотеку.

Далее следовал внушительный список. В нём была моя бабушка, мама, я, Лорд Эшрейвен, и кто-то из слуг. Даже Вернон Кэмпбелл оказался здесь. Я так понимаю, это тот веснушчатый чудик в смешной вязаной шапке. А вот Шона Торнхарта среди наследников моей сестры не оказалось.

Очень странно.

Присутствующих в библиотеке стало значительно меньше, а те, кто остались с интересом поглядывали друг на друга. Не было тут только этого самого Верни.

– Не страшно, переговорю с этим юношей позже.

Снова все переглядываются, а слуги обмениваются легкими улыбками. Зато бабка моя красная от злости и стыда. Эх, сестра-сестра, что связывало тебя с этим чудиком? Только не говори, что ты променяла неуравновешенного красавца с байком на мистера-веснушку?

Или все же променяла?

Нотариус Найджел Мэгпай младший, а именно так его звали, принялся зачитывать длинное завещание моей сестры. Начал он со слуг, которым Ви оставила кому счета, кому дорогие безделушки, скутер и какие-то сертификаты и даже проплаченный семестр в университете. Аните повезло, вырвется отсюда. Я мало во всем этом понимала, но было приятно осознавать, что Вианор была доброй душой.

Лорду Эшрейвену досталась коллекция из книг, какого-то знаменитого путешественника-картографа, его компаньонка получила редкий фарфоровый чайный сервиз.

Глава 3 Ночной гость

Глава 3 Ночной гость

Виви

Нас всё-таки не отпустили домой в такую погоду. Мне пришлось продолжать играть роль покорной внучки и уговаривать маму остаться. Она не очень-то мне поверила, но доверилась.

Я проводила её до спальни и крепко обняла перед сном.

– Поспишь со мной? – спросила она. – Как в детстве.

Я покачала головой. Мы и так не расставались с ней с того дня, как узнали страшные новости. Но на сегодняшнюю ночь у меня были другие планы, и эти планы прожигали дыру в моей сумке.

– Мне нужно немного побыть одной, ма, – виновато сказала я.

На самом деле я бы лучше легла рядом с ней, но мне нужно было разобраться с конвертом раньше, чем Авелин догадается о чём-то и отнимет его у меня.

– Понимаю. Утром сразу же поедем домой. Обещай!

Она протянула мне мизинчик, и я ухватилась за него своим.

– Обещаю!

Когда я добралась до своей комнаты, первое, что мне захотелось сделать – отмыться от сегодняшнего дня. От могильной сырости, от запаха роз, от всего этого. Зло посмотрела на письменный стол, на котором стояла ваза со свежими цветами. От роз так легко я не избавлюсь. Даже на аккуратно застеленной постели лежали лепестки. Нервно смахнула их ладонью и слегка поморщилась. Раны под пластырем все ещё саднили. Но это хорошо. Так я чувствую себя живой. С этими заплатками я даже больше похожа на моего воображаемого друга детства.

Улыбнулась. Мысли о нём всегда приносили мне покой и радость. Сейчас он тоже нужен мне.

Быстро закрыла дверь на замочек, дёрнула ее на себя. Вот и весь уровень моего доверия к этой проклятой семейке. Когда ба вскроет оба конверта. А я уверена, что она уже читает расставленные Ви ловушки, она точно что-то заподозрит и придет сюда за другими ответами.

Открыла сумку, но потянулась не к конверту, а к нему… Маленькая неумело сшитая игрушка мальчика из рогожки. У него были криво приделанные обсидиановые пуговицы-глаза разного размера, вместо волос кусочек синей ткани, который падал ему на лицо. Вместо рта — крест, выполненный короткими стежками. Это неслучайно, ведь мой воображаемый друг никогда не говорил. Зато у него было большое сердце, которое я вырезала прямо из розовой занавески в гостиной. Пока я пришивала лоскуток к груди куклы, то несколько раз уколола палец. Крохотные бурые пятнышки видны до сих пор. Мама и Ви называли моего Шу уродцем из Страны Снов. И они были недалеки от истины. Именно там я впервые встретила его. В моих снах после одного жуткого случая, который навсегда изменил меня.

Медленно раздевалась, пока заливалась вода. Я не планировала оставаться тут на ночь, так что сменной одежды с собой не брала. Но ба успокоила меня, сказав, что в особняке у меня имеется персональная гардеробная. Все, что покупали для Ви, покупали и для меня, надеясь, что я однажды вернусь в лоно семьи. От всего этого меня лишь сильнее затошнило. Целая комната вещей. Таких же вещей, какие носила моя мёртвая сестра. Авелин Теймроуз рехнулась.

Сняла с себя трусы-шортики и наконец повернулась к зеркалу, от него тут при всем желании не спрячешься, оно занимало всю стену от пола до потолка. Я лукавила, когда сказала, что мы с Ви похожи во всем. Нет. У моей сестры не было уродливых шрамов на бёдрах. Белые следы от старых ожогов покрывали сморщенную кожу от задницы до самых колен. Вечное напоминание моей неуклюжести и опрометчивости.

Мне было шесть, когда это случилось. Уже тогда я чувствовала себя взрослее и ответственнее своих сверстников. Мне хотелось во всем помогать отцу и маме. Однажды подставила к плите маленькую неустойчивую скамейку, чтобы снять бурлящую воду с огня. Всего миг. Одно неосторожное движение, скамейка качнулась, а я упала, и кипяток расплескался из кастрюли мне на ноги. От боли я мгновенно потеряла сознание, но я кричала внутри, где-то в кромешной темноте, где я оказалась заперта. Я слышала лишь свой надрывный плач, пока мир не пошёл трещинами, а черный купол над головой не начал крошиться, обнажая странное фиолетовое небо и неподвижные розовые облака. Надо мной качались голые ветви деревьев, которые просто не могли существовать в реальности. Их корни парили в воздухе, и прямо на них наливались оранжевые плоды, разноцветные листья покрывали стволы и колыхались словно сотни маленьких бабочек.

Я снова завопила от боли, и листья встрепенулись и разлетелись бабочками. А затем на мой крик пришёл Он. Не знаю его имени до сих. Я назвала его Шу, потому что это первое и единственное, что я услышала от него. Он поднес палец к губам, стянутым черной нитью, и издал короткое:

— Шшш.

У Шу были черные глаза-дыры, которые словно поглощали весь свет этого мира. Тёмно-синие волосы падали на невозмутимое лицо. Болезненно вспухшие губы как у мертвеца, из одежды драные лохмотья в заплатках. Но самым необычным было его сердце. Оно билось прямо у него под кожей, и я видела эту пульсацию и безумно хотела прикоснуться.

Шу не отпрянул. Позволил мне это сделать. И я впитывала каждое биение этого обнажённого сердца, а он в этот самый миг забирал мою боль.

Мир снова задрожал. Фиолетовое небо начало пропускать яркий свет, и он тысячами ножей резал пространство, грозя вот-вот уничтожить это странное место и забрать у меня нового друга.

Не хочу. Хочу остаться здесь. Хочу попробовать те оранжевые плоды, распугивать листья с деревьев. Хочу обрезать нити на губах у Шу и заставить его улыбаться.

– Я вернусь. Слышишь?

Он кивнул, а я очнулась в больничной палате.

– Ты так напугала нас, милая! – сказал отец, когда я открыла глаза

Давно не видела вокруг себя такой толпы. Вианор дремала рядом, положив голову на мою койку. Бабушка ругалась с мамой в коридоре и грозила лишить её родительских прав при помощи армии своих адвокатов. А я лишь спросила со слезами на глазах:

– Где мой Шу?

Когда меня выписали, первое, что я сделала это, смастерила нелепую игрушку. Каждый день я ложилась спать, обнимая того, кто забрал мою боль, и каждую ночь я переносилась в мир под фиолетовым небом. Оранжевые плоды были горько-сладкими, листья-бабочки со временем привыкли ко мне и перестали разлетаться. Сама я тоже изменилась. Моя кожа стала нежно зелёной, волосы превратились в розовые лепестки. На теле начали расти гибкие шипы. Однажды я оторвала один и потянулась им к губам Шу, чтобы перерезать наконец его нити. Но он не позволил мне. Привычно покачал головой.

Глава 4 Письмо

Виви

Судя по лицу, у бабушки было очень много вопросов к моему ночному приключению, а мы даже не обсудили с Верноном нашу общую версию. Хотя какой смысл, Авелин своей магией заставит парня выложить все. Даже то, чего он сам не знает и не помнит. Вопрос времени, когда она догадается, что во мне тоже живёт фамильная магия. Тогда ба меня точно не отпустит от себя ни на шаг и отправит в элитную школу для элитных уродцев. А мне нравится моя.

Сунуть бы пару бусинок Кемпбеллу в кулак, чтобы защитить от воздействия бабули, да только она с меня глаз не сводит, а особенно с моей руки в оттопыренном кармане, где я отчаянно пытаюсь запихнуть флешку Ви в порванное тельце моего Шу.

За это я тоже буду вымаливать у него прощение. Если он не пропал с концами из нашего с ним мира.

– Я все расскажу, – первой вызвалась я, может, мой голос убедит Верни следовать нужным показаниям, и мне удастся перехитрить Авелин.

– Нет, – она властно подняла вверх ладонь. – Вернон, говори.

– Леди Теймроуз… я…

Вот и все. Я безо всякой надежды посмотрела на лежащего в полной отключке Шона. Слуги аккуратно водрузили его на диван, укрыли пледом и заботливо подставили тазик. Самое время им воспользоваться, чтобы отвлечь бабулю. Ну же, жги, псих! Не держи в себе.

Но псих мирно спал. А ведь всё это происходит исключительно из-за него.

– Вернон, я жду. Хватит блеять!

Пуф. И голос у Кемпбелла стал твёрдым, и он без запинки отчеканил:

– Я собирался спать, как за звуками дождя услышал рёв байка. Я узнал мотоцикл господина Торнхарта. Видел сегодня… Я растерялся немного и понятия не имел, что делать…

Это совсем не похоже на историю, которую Вернон рассказал мне. Где пробежка через тёмный лес после моего неосторожного приказа?

– Дальше! – жестко подгоняла его моя бабка.

– Я колебался. А потом увидел крадущуюся в темноте мисс Рид.

– И куда же среди ночи шла мисс Рид? – а вот теперь пытливый взгляд Авелин остановился на моём лице.

Да мне самой интересно, куда это я шла среди ночи. Давайте-ка послушаем Вернона, у него неплохо получается.

– На свидание, – выдохнул покрасневший от стыда Кемпбелл, и я чуть не заорала на весь холл: ЧТО?!

Вместо этого удивилась моя ба.

– Свидание? – скептически переспросила Авелин. – У Торнхарта и моей внучки? Да они едва знакомы.

– А вот и нет, – продолжал Верни. – Они встречались ещё в Ноугейте и ловко прятали ото всех свои запретные отношения. Мисс Рид рассказала об этом и умоляла не выдавать их.

– Это правда, Вивьен? – спросила Авелин.
Разорванный браслет едва ли работал. Я не могу в полной мере противиться воле бабушки, не могу врать. Хотя можно сказать правду. Свою правду, которая не противоречит правде Вернона.

– Мы целовались, – призналась я, ловко уходят от прямого вопроса.

Брови у бабушки поползли вверх.

– Ты и Торнхарт? Как такое возможно?

Не могу понять, она злиться или ручки потирает, что удалось меня так ловко пристроить наследнику другой влиятельной семьи. Перевела взгляд на Вернона, а он возьми и подмигни мне самым похабным образом. Вот оно что, Шон опять сел за руль в голове у бедняги Верни и сейчас отрывается на мне и бабуле. Вот же! Но я тоже умею рассказывать сказки.

– Ба. Всё в прошлом. Вианор отказала Шону, тогда он решил поискать замену. Оказалось, ему плевать, с какой из близняшек крутить. Парни… – я закатила глаза. – У нас был один момент. Секундная слабость, но после я поняла, что Шон не мой тип. Мы расстались задолго до сегодняшнего вечера. Сцена, которую он закатил днем – это месть мне за наш разрыв. А потом он не придумал ничего лучше, чем припереться сюда ночью и напиться до зелёных чертей. Я попросила Верни не будить никого, хотела сама все утрясти, чтобы не доводить до скандала, ну а дальше ты уже всё знаешь. Вот он наследничек Торнхартов храпит на диване и разве что не ссытся под себя.

Вернон бросил на меня полный ярости взгляд, а затем хищно облизнул губы:

– Момент, значит… – повторил он вполголоса, но я все прекрасно слышала.

Видимо мне ещё аукнется за мою версию истории, но сейчас я была рада поставить утырка, распоровшего Шу, на место.

– Ладно, – сжалилась бабушка, это день явно её подкосил. Сегодня она похоронила внучку как-никак, а ещё слишком часто прибегала к силе. – Вы оба отведите Шона в спальню, слуги приготовили ему комнату на первом этаже. Врач его осмотрел, ничего страшного, обычное похмелье, проспится и поедет домой завтра. О случившемся не распространяйтесь. Не хочу портить отношения с Торнхартами ещё больше. Не стоит им знать, что их единственный сын напился в моем особняке. Я спать. Постарайтесь не сильно ударить его головой о дверной косяк, когда понесёте.

Синхронно кивнули вместе с Не-Верноном и подошли к неподвижному телу. Дождались, пока шаги Авелин не стихнут на лестнице и приподняли свою ночную повинность.

– А ты не хочешь сам ножками дойти до спальни? – кряхтела я, взвалив себе на плечо руку Шона.

– При всём желании не могу, – сухо признался мой заговорщик. Губы у него было недовольно поджаты. Обиделся?

– На кой дьявол было так нажираться?

– Девушка, которую я любил, умерла, если ты вдруг забыла. Зато тебе, кажется, плевать на смерть сестры.

– Не говори то, чего не знаешь, Торнхарт! Мы почти не общались, я так редко виделась с Ви, что с каждым годом мне казалось, что я попросту выдумала ее. Так же как Шу! Которого ты ножом порезал. Я ещё не простила тебя за это!

– Тебе так жалко ту уродливую хрень? – осторожно спросил Шон.

– Та уродливая хреньс детства со мной. Я сшила её своими руками. Вот этими, – помахала свободной ладонью у его лица.

– Шитьё явно не твоё, – продолжал цеплять меня забулдыга.

– Пить явно не твоё, – парировала я, и он издал лёгкий смешок.

Мы осторожно положили тело Шона на кровать. Пока виновник моей бессонной ночи пошёл за тазиком, я осторожно накрыла его одеялом. Убрала со лба липкую прядь и засмотрелась на бледное измученное лицо. Каково ему было чувствовать своё бессилие, обладать магией, но быть не в состоянии спасти любимого человека. Винит ли он себя в смерти Ви? Как это вообще получилось?

Глава 5 Noblesse oblige*

Виви

К вечеру я немного успокоилась и свыклась с тем, что меня ждёт. Авелин была чертовски хорошим психологом. Едва она намекнула, что я не пленница в Форхиллс, как всё сразу заиграло совсем другими красками. Я больше не чувствовала, что на моём горле смыкаются холодные руки семьи Теймроуз. Я все ещё свободна.
А вот мама до сих пор не выходила на связь. Она прислала лишь короткое сообщение:

Я дома.

Прости.

А затем ма снова ушла в оффлайн. Класс. Именно то, что мне сейчас нужно. Это так похоже на неё, бежать сломя голову от проблем и важных решений. Я психанула и перестала названивать ей. Захочет поговорить, сделает первый шаг. Меня больше волнует, как она будет справляться с пиццерией, налогами и оплатой коммуналки. Она даже не знает, где у нас соль хранится, не то что счётчики в квартире найти. Интересно, Авелин может выделить ей бухгалтера из своей личной армии? С остальным ма уж как-нибудь разберётся. В конце концов, соль есть вредно.

Когда я перекипела, то занялась насущными проблемами и составила список покупок. Решила оторваться, раз уж меня в ссылку отправляют. Заказала дорогущий игровой ноутбук, который бы в жизни себе не позволила, у меня с учёбой и работой на сон-то времени не хватало, какие уж там игры!

Рука замерла над листом бумаги, когда я собиралась написать там слово трусы. Неуверенно посмотрела на бабушкиного водителя, который больше напоминал Джейсона Стэтхэма из папиного любимого "Перевозчика". Не представляю даже, как он будет выбирать мне бельё. Вот так задачка. Усложним! Перечислила все, что пришло мне в голову: танга, стринги, бикини. Если бунт – то такой.

Длинный столбик с моими хотелками напоминал скорее рождественский список желаний, нежели покупки для школы, и я с легким сомнением протянула все это бабушке. Она даже не посмотрела, а сразу передала своему бруталу с квадратной челюстью, он поклонился и пообещал прямо с утра все купить и привезти.

– Синие искусственные волосы? – с интересом переспросила Авелин, когда мы остались вдвоём.

Значит, она всё-таки прочитала мой список, и к трусам её не впечатлили. Зря старалась.

– Это для твоего Шу? У него вроде была синяя причёска. С ним что-то случилось, раз тебе целый швейный набор понадобился.

– С ним случился полоумный Шон Терренс Торнхарт. Он взбесился и изорвал мою игрушку. Так ты помнишь Шу? – мой голос на мгновение потеплел. Поверить не могу, что она даже имя его назвала.

– Конечно. Он твой воображаемый друг. Появился после того, как твои родители недосмотрели... – она осеклась.
Не знаю, кого она винила сильнее маму или отца. Но Авелин сдержалась и не наговорила гадостей про мою сильно поредевшую семью.
– Кстати, ты не думала о пластической операции, уверена, с твоими шрамами можно что-то сделать. Если решишь, только скажи, я знаю замечательного врача. Пригласим его прямо сюда на консультацию.

Я сглотнула, о таком я даже не мечтала. Старое уродство изрядно портило мне жизнь. Конечно, я бы хотела что-то исправить. Хочу носить купальники и короткие юбки, плавать в бассейне. Раздеться перед парнем, когда он у меня появится. И он не будет врать, глядя мне в глаза, что это ерунда, и ему всё нравится. Такое никому не понравится.

Снова в памяти возник Шон и его выгоревший взгляд, губы с насмешливой улыбкой, которые называют меня “мисс Копия”. Он бы точно едко прокомментировал мои шрамы. У Ви таких не было. Даже интересно, он бы отдёрнулся с отвращением или нет? Но копией меня бы он точно звать перестал. А вдруг, если соглашусь на операцию, то потеряю свою индивидуальность и историю. Шу может не узнать меня, ведь, мы познакомились с ним именно тогда, когда я обожгла себе ноги.

– Не сейчас. Я пока не готова, ба, – отказалась. Надо для начала спросить у Шу.

Но меня ждала очередная ночь без снов. Ноги мне себе, что ли, ещё раз ошпарить, чтобы он появился?

Утро началось с кружки горячего кофе и визита к склепу. От души попинала байк Шона ногой, а потом и вовсе попрыгала на колесе. Получив немалое удовлетворение, пошла завтракать. Не забыла помахать Джейсону, который отправился выполнять смертельно опасное задание по покупке трусов.

День я решила посвятить изучению фамильного особняка. Когда я излазила спортзал, индийскую комнату, бассейн и оранжерею, у меня безумно заныли ноги, и я заглянула в домашний кинотеатр, рассчитанный человек на пятьдесят. Такое ощущение, что я попала в квест в стиле "я ищу". Пожалуй, это единственная игра, в которую я залипала пару лет назад. Зато теперь понятно, чем вдохновлялись её создатели. Они явно гостили у бабули в доме и рисовали всё с натуры.
В рубке киномеханика лежали бобины с фильмами. Я провела пальцем по названиям. Сплошь блокбастеры последних десятилетий. Много из этого я так и не посмотрела на большом экране. Было жалко денег, да и времени совсем не было. Жаль, я не попросила Джейсона купить попкорн. Можно было бы заночевать прямо в этом зале за просмотром всех Мстителей. Хотя наверняка на кухне всё есть. В доме с кинотеатром обязательно должен быть целый амбар с кукурузой!

– Госпожа Рид? – осторожно позвал меня Верни, заглянув в рубку.

Я даже катушку выронила от неожиданности, когда увидела его. Металлическая коробка стукнулась об пол и раскрылась.

– Прости! – тут же извинилась я, подняла наверняка дорогущую плёнку, которая уже начала расползаться чёрной змеёй и путаться у меня в руках.

– Все в порядке, я поправлю потом, не переживайте.

Он поспешил мне на помощь и начал осторожно забирать у меня катушку, чтобы не порвать плёнку. Время от времени он случайно касался моих пальцев. От этого мы оба смущённо улыбались друг другу.

– Вы хотели посмотреть этот фильм, госпожа Рид? – мягко спросил он, а я отчего-то изучала его губы, вспоминая прошлую ночь.

– А ты умеешь этим всем пользоваться? – я махнула в сторону проектора, и Вернон кивнул.

Глава 6 Затерянная в лесах и болотах

Виви

Со смешанными чувствами наблюдала, как Джейсон складывает мои вещи в багажник черного Кадиллака Эскалейд. День отъезда наступил слишком быстро, и как бы я не строила из себя крутую девочку, которой ничего не страшно, внутри у меня все переворачивалось при мысли, что я вот-вот встречусь с кучей богатых детишек, наделенных даром. Пока я была знакома лишь с одним. Шон Терренс Торнхарт. И его способность повергала меня в ужас. Вот так запросто поместить свой разум в тело другого человека. Где гарантии, что этот чокнутый не вселится в мою соседку по комнате, а то и в меня саму. Поежилась от этой мысли.

Бабушка на прощание сказала мне что-то о чести, достоинстве и семье, я же думала не о том, как бы не ударить лицом в грязь перед сильными мира сего, как бы эти сильные не сожрали меня.

– Хэй, – нервно окликнула водителя, когда мы едва отъехали от поместья Теймроуз.

За все время я так и не выяснила, имя этого бритоголового громилы, и продолжала мысленно называть его Джейсоном.

– Да, госпожа Рид.

– Долго еще?

Кажется, я уже спрашивала его. Ещё на подъездной дороге. Сама бы вбила в навигатор эту чертову школу, да только ничего с таким названием не находилось.

– Около двух часов, госпожа Рид. Можете пока вздремнуть.

Спать последнее время я совсем не хочу. Раньше постель манила меня встречей с Шу, теперь же мир грёз опустил и осиротел.

Но Джейсон молодец. С первого раза запомнил, как ко мне обращаться. Тут бабуля прогнуть меня не смогла, я так ей и заявила, разве что ножкой не топнула.

– Я никогда не буду Теймроуз. Я ношу фамилию моего отца, – бескомпромиссно ответила на все попытки Авелин примерить ко мне родовое имя.

На удивление, спорить она не стала, лишь с каким-то холодным превосходством переспросила:

– Отца?

Как же она бесит своей надменностью. Хоть бы разок повела себя как обычная бабуля, но судя по ее идеальному маникюру: она ни в саду не работает, ни выпечкой не занимается.

Попытки слепить из меня леди за неделю тоже нас не сблизили. Я только и слышала вечные замечания про мою осанку, отсутствие манер и грубый сельский говорок. Вообще-то я как-таки приехала из города, это они тут живут в болотистой Луизианской глуши.

Выглянула из окна машины. Болота тянулись по обе стороны узкой дорожки, сделаешь шажок в сторону, и тебя аллигатор утащит. Посмотрела на блестящий затылок Джейсона:

– А у тебя есть пушка?

– Это Луизиана.

Ну да. Глупый вопрос. Интересно, а если я попрошу у него ствол, он отдаст? Или бабуля навесила на этого верзилу волшебный талисман от семейной магии.

– Слушай, а отдашь мне оружие?

Джейсон даже ни одним мускулом не повел, а лишь спросил:

– Зачем вам?

– Защищаться от Шона Торнхарта. Ты ведь знаешь, на что он способен? Вернона Кемпбелла наизнанку вывернул!

– В Форхиллз вы в безопасности, госпожа Рид. Студенты не могут применять дар на территории школы без дозволения преподавателей.

Нахмурилась. И в чем тогда смысл учебы, если я не смогу пользоваться своей магией? Больше похоже на тюрьму или что-то в этом духе. Согнали всех опасных фриков в одну точку и не переживают, что какой-нибудь Шон Торнхарт вселится в тело президента, а какая-нибудь Вивьен Рид попросит нажать на красную кнопку.

– И все же, – немного заискивающе протянула я. – Отдай пистолет, или что ты там носишь. Буду от аллигаторов отстреливаться, их тут точно тьма тьмущая.

Не сработало, Джейсон спокойно вел машину.

Может нужен зрительный контакт для внушения?

Подалась вперед, но бабулин водитель вдруг прибавил газу, и меня вжало в спинку кресла.

– Не сработает. Госпожа Авелин Теймроуз дала мне четкие инструкции.

– Это какие же? – раздраженно спросила я.

– Игнорировать ваши приказы и просьбы. Ее слово сильнее вашего.

Класс.

– А если мне в туалет понадобиться?

Машина резко затормозила, и я впечаталась в переднее кресло.

– В туалет можно. Но я бы не советовал. Тут аллигаторов тьма тьмущая. –

Подмигнул Джейсон и добавил:

– А еще, госпожа Рид, пристегнитесь, пожалуйста.

Остаток поездки проверять верзилу на лояльность бабуле мне перехотелось. Одно меня немного успокоило: никто в Форхиллз не может использовать силу, значит, Торнхарт не опасен. С другой стороны, и у меня никакого преимущества не будет. Выходит, я еду в самую обычную школу.

Но едва коридор из деревьев расступился, а дорога круто начала забирать вверх, я осознала, как сильно заблуждалась. Форхиллз точно не был обычной школой. Даже поместье Теймроуз не шло ни в какое сравнение с открывшимся передо мной видом: над бескрайними болотами возвышались невесть откуда взявшиеся холмы. Серый камень, колонны, старинная лепнина на фасадах, статуи на крыше, одинаковые башенки, балконы и вереницы лестниц. Не успела разглядеть все, как мы вновь нырнули под деревья.

Сколько же там учится и живет таких как я?

Пока мы ползли по подъездной дорожке, я успела нафантазировать себе кучу сюжетов, как из ворот выбежит мегапозитивная блондинка с розовыми и синими кончиками волос представится моей соседкой, и мы вприпрыжку побежим смотреть нашу комнату. Директором Форхиллз непременно будет лысый мужчина на инвалидном кресле, а еще я попаду в немилость какого-нибудь профессора зельеварения с сальными черными патлами и крючковатым носом.

Но ничего из этого не случилось. Моя новая подружка не встречала у входа, и даже мрачный профессор не прогуливался в тени деревьев. Металлические ворота лениво разъехались в сторону, пропуская нас.

– Магия? – спросила я Джейсона.

– Ага, – ответил он и показал мне брелок с кнопкой, и я в очередной раз почувствовала себя идиоткой.

Школа и без того показалась мне жуткой и неприветливой, как вдруг по стеклу забарабанили крупные капли дождя. Не такая уж и редкость для Луизианы. Через секунду ливануло так, что на метр от машины ничего не было видно.

Глава 7 Список

Виви

Впервые за долгое время я пожалела, что у меня нет близкой подруги, с которой я могла бы обсудить то, что только что произошло между мной и Шоном. Даже маме не знаю, как о таком рассказать. Всю мою жизнь она твердила, что носители великих фамилий бессердечны, преследуют только свои цели и нужно держаться от них подальше. Вряд ли ей понравится, что с одним из них я только что самозабвенно целовалась. Вернее, добровольно стала жертвой какой-то болезненной необузданности. И на вкус его поцелуй был именно таким, как я представляла. Обжигающая страсть и отравляющая ненависть к самой себе. Какого черта, Ви? Почему я схожу с ума по твоему ненормальному парню? Как это выключить?!

Смотрю на его молчаливую спину и не могу избавиться о чувства вины, перед сестрой, перед ним и перед Шу за все, что сейчас творится в моей душе. Мне срочно нужен хоть кто-то выплеснуть весь этот хаос. Может, Найджелу позвонить? Он поверенный в делах семьи, и секреты хранить обязан. Представила, как рассказываю нотариусу о своих поцелуях с Торнхартом. Визитка мистера Мэгпая лежит рядом с письмом сестры, книгой Джека Лондона и нетронутой флешкой, которую я так и не решилась посмотреть. Только раз за разом послание Шону перечитываю и никак не могу понять, что же Ви имела в виду. Почему она тоже считается себя в чем-то виноватой? Какой-то круговорот из сожалений!

А с флешкой разберусь сегодня же. я так и не могла отделаться от неприятного ощущения в поместье, что за мной следят. Не нашла места, где бы спрятаться с ноутом понадёжнее. Вдруг у Авелин камеры в моей комнате были натыканы? Я даже вебку заклеила, но от паранойи не избавилась.

Чуть не врезалась Торнхарту в спину, когда он остановился у дверей в кабинет своей бабули.

Шон галантно пропустил меня вперед:

— А ты не пойдешь?

Не хочу его отпускать. Начинаю физически ощущать странную ломку. Словно всю жизнь ждала этого парня. Это на меня так его непрошеные поцелуи действуют?

– Ты справишься. Шарлотта Торнахарт не страшнее Авелин. По сравнению с Теймроузами мы душки.

— Спорно.

Он одарил меня задумчивой улыбкой, и ещё какое-то время ждал, когда я зайду в кабинет. Хоть я и сказала ему, что люблю молчаливых парней, мне нужно с ним говорить. Неважно о чем. О погоде, наших властных бабушках, о школе. Хочу узнать его получше.

Но Шон ушёл, вновь оставляя мое сердце в смятении. А в этот раз ещё и губы пульсировали после поцелуя. Надеюсь, Шарлотта Торнахарт не заметит моего состояния. Хотя они с бабулей вроде как собирались породниться через внуков. Но это уже слишком.

Когда я зашла внутрь, то меня ждало новое удивительное явление. Госпожи Торнхарт в кабинете не было, зато на одном из стульев сидела самая необычная не свете девушка. Она походила на куклу из безумно дорогой коллекции: идеально прямые белые волосы, кожа цвета черного фарфора, пухлые губы, тонкий нос и пронзительно голубые глаза.

Девушка меня словно не видела, смотрела куда-то в пустоту и не двигалась. Мне в какой-то момент показалось, что она на самом деле неживая. Захотелось коснуться, почувствовать тепло под своими пальцами, и я медленно двинулась к незнакомке, вытянув руку.

– Не смей трогать её, – грозно раздалось со спины, я испуганно отдернулась и обернулась.

В дверях стоял высоченный парень, который не уступал Шону в росте. А ещё его можно было бы посадить на одну полку с темнокожей девушкой. Такой же необычный. Черные немигающие глаза, настолько насыщенного оттенка, что нельзя было разглядеть зрачки, пепельные волосы, словно у старика. На шее у него висели огромные наушники, из которых раздавалось что-то тяжелое и нечленораздельное.

– П-простите… – пробормотала я.

Парень быстро пересек комнату и встал между мной и неподвижной девушкой. Смотрел он на меня с такой смесью ненависти и отвращения, что я не знала, куда себя деть.

– Так я и знал, что это очередной твой фокус, Вианор. Не могла придумать ничего получше, чтобы привлечь внимание? Смерть, похороны, поминки. Саму себя превзошла. Меня просто тошнит от тебя. Продолжаешь издеваться над моим кузеном? Ты хоть знаешь, через что он прошел? Да Шон чуть следом не…

Кузен? Я быстро-быстро соображала, пытаясь понять, кто же стоит передо мной? На похоронах Шон называл Лорда Эшрейвена дядей. Точно. Так вот на кого похож этот парень. А ещё его имя было в списке тех, кто брал книгу «Сердца Трех».

– Ты Лиам? – спросила, игнорируя весь этот гневный поток, хотя мысли поставить на место зарвавшегося аристократа были. Он же грязью мою мертвую сестру поливает прямо сейчас.

– А то ты сама не зна…

Черная рука легла ему на рот. Темнокожая девушка ожила, и теперь ее пронзительно голубые глаза с интересом изучали меня.

– Не говори то, о чем пожалеешь Лиам, – пропела она. - Неужели ты стал так же слеп, как твой дедушка? Присмотрись, это не Вианор.

Эшрейвен скользнул по мне взглядом, и его запал немного угас, хотя я все еще чувствовала его сомнение. Шон тоже не сразу поверил в близнецов, даже демоном меня называл.

– Как тебя зовут? – спросила девушка, продолжая держать Лиама, которому, кажется, нравилось находиться в плену у своей подруги. Он даже не пытался убрать ее руку.

– Я Вивьен Рид, но друзья зовут меня Виви.

– Прости Вивьен, но мы с тобой не друзья, – мягко отозвалась девушка, и я в ее словах не было угрозы или издевки, она словно извинялась, а затем добавила. – Я Джезабель.

Пазл сложился. Я нашла всех остальных членов великих семей. Только им я не очень нравлюсь. Что дальше?

– Значит, она на самом деле умерла? – спросил Лиам, и мне бы очень хотелось ответить ему “нет”. Лучше бы он был прав, и Ви по-идиотски пошутила, но была бы жива. Лучше злиться на нее, чем скорбеть.

– Твой дедушка был на похоронах, разве, он ничего не говорил?

Интересно, почему Лиам не приехал, или Джезабель? Они учились вместе.

–Сказал, но… Её же в закрытом гробу хоронили. Мало ли...