Академия героев

Пролог

Мои руки содраны в кровь, щека горит, ноги гудят, и кажется, что они уже не принадлежат мне. Еще чуть-чуть, и силы окончательно иссякнут. Я миллион раз успела представить, как спотыкаюсь на ровном месте, а эта тварь догоняет и сжирает меня, сладко похрустывая косточками.

Шарф я где-то посеяла, лицо и руки стынут. Ледяной воздух уже не хочет проникать в горящие легкие. Дыхание постоянно сбивается.

- Ну, что же ты! — я добегаю до обрыва и встаю на самом краю, готовая в любой момент прыгнуть.

Морда чудовища приближается ко мне, обдавая смрадом из пасти. Волосы на голове шевелятся от его дыхания и покрываются инеем. Осталась одна минута.

1 глава

Я всегда любила осень. За чистоту воздуха, за яркие цвета и легкую, приятную грусть. За капли, стекающие по стеклу, за желтые фонари и запах прелых листьев. А когда серую улицу поливали затяжные дожди, в школе становилось особенно уютно.

Учеба только начинала набирать обороты, новые темы, несложные домашние задания. И пока никаких контрольных или экзаменов. Тихая, комфортная жизнь.

- Опять мечтаешь? – рядом за парту плюхается Слава, выводя меня из задумчивости.

Оказывается, я уже несколько минут созерцаю дождливую улицу, размышляя о чем-то своем. Но пришедшая подруга спугнула образы, и они стали таять, будто рисунок на запотевшем стекле.

- Звонок уже был, вставай, — шепчет она мне, как раз в тот момент, когда в класс входит учительница по истории, я даже подняться не успеваю, а она уже снисходительно кивает ученикам, разрешая садиться.

С грохотом отодвигаются стулья, и тут же начинается нудный урок по истории, которую я так ненавижу. Первые десять минут мне еще удается концентрироваться на скучных датах и событиях, которые нам диктуют, а потом взгляд снова перебегает на окно, а с него на осеннюю улицу. Там горит одинокий фонарь, даже несмотря на то, что уже давно рассвело. Взгляд устремляется на далекие трубы, из которых выходит дым, почему-то они представляются мне башнями замка. Воображение начинает рисовать уже сюжет, как в книгах или фильмах, а потом я замечаю внизу, на школьном дворе мужчину. Он стоит возле забора и пристально смотрит прямо на меня.

По спине пробегает холодок, я быстро отворачиваюсь и делаю вид, что невероятно увлечена ходом событий очередной войны, название которой я благополучно прослушала.

Через минуту решаю осторожно проверить, там ли этот странный мужчина, но его уже нет. Наверняка, выглядывал кого-нибудь из своих детей в окне, а я напридумывала всякого.

Уроки тянутся один за другим. Алгебра, русский, физика… На перемене мои одноклассники все время что-то живо обсуждают, пока я сижу и дочитываю книгу, захватившую меня полностью со вчерашнего дня. Мне совершенно неинтересно, что происходит вокруг. Сейчас на первом месте только персонажи, которые должны выполнить очередное задание и спасти мир.

Из опасного похода с красавчиком принцем во главе меня снова выдергивает Слава, плюхнувшаяся рядом на стул.

- Тут Ирка всех в гости зовет, пойдешь после школы?

- Нет, не хочу, — вру я.

На самом деле я хочу пойти. Но не как я, а как какая-нибудь другая девчонка. Хочу, чтобы у меня было много друзей и подруг, как у Ирки, звезды нашего класса. Хочу отношений. Первого поцелуя хотя бы. А то уже шестнадцать лет, а я еще ни разу не целовалась. Сказать кому – засмеют.

Вот только… Кроме Славы со мной в классе почти никто не общается. Так про уроки спросить, домашку списать, да лабораторную работу вместе сделать.

И зачем мне идти к кому-то в гости, если я буду чувствовать себя совершенно чужой. И не желая объяснять все, что гложет меня в данную минуту, ограничиваюсь тремя словами.

- Как знаешь, — пожимает плечами Слава и уходит к одноклассницам что-то обсуждать, наверное, какая я замкнутая и необщительная.

А я вновь погружаюсь в историю, где у главной героини есть и друзья, и любовь, и суперспособности.

***

Когда звенит звонок с последнего урока, класс тут же наполняется шумом и криком учеников. Они вскакивают из-за парт, кидают учебники в рюкзаки и, взяв штурмом раздевалку, вытекают из школы. Сплошной поток из детей на улице разбивается уже на маленькие ручейки, бегущие в разные стороны от здания.

Из школы я выхожу вместе с одноклассниками, но те большой болтающей группой уходят в противоположную сторону. Слава запоздало оборачивается, машет издалека, прощаясь со мной, и вновь возвращается к разговору с Иркой.

Я даже руку не успеваю поднять для ответного жеста. Поджимаю губы, быстро достаю наушники, и засовываю их в уши. Пальцем на кнопку, и даю музыке самой решить, что я сегодня слушаю.

Моросящий дождь тут же делает из моих светлых длинных волос влажные сосульки, и даже накинутый на голову капюшон не помогает. Впереди дорога. Бросаю взгляд налево и направо. Никого нет, можно переходить.

- Ты Гумелева? – раздается вопрос, когда я уже иду по переходу.

Невольно оборачиваюсь, не успевая удивиться, что услышала голос через орущую музыку.

У светофора стоит мужчина. Тот самый, которого я видела утром на школьном дворе.

- Я, — отвечаю и делаю шаг вперед.

Визг тормозов я слышу даже через музыку, раздирающуюся в наушниках. Удар в бок. Падение. И время словно замедляется. А я всегда была уверена, что, когда тебя сбивает машина, ты и понять этого не успеваешь. Но я почему-то поняла и даже успела подумать о множестве вещей, пока падала на землю.

Удар смягчает рюкзак, в котором что-то жалобно хрустит. Очень надеюсь, что это всего лишь линейка или ручка.

Происходящее кажется каким-то сном. Глаза я открывать боюсь. Не хочу увидеть, как по дороге растекается кровь или как моя рука лежит в неестественной вывернутой позе. Самое странное – я не чувствую никакой боли. Шевелю сначала всеми двадцатью пальцами, потом пытаюсь подвигать конечностями. Ни малейшего признака перелома или хотя бы ушиба.

Глубоко вдохнув, открываю глаза, готовясь к худшему. Но вижу только белый потолок, который приводит меня в полный ступор. А где серое дождливое небо? Где морось? Я в больнице? Нет, я до сих пор лежу на рюкзаке, а под лопатку давит острым углом один из учебников.

Вдруг потолок закрывает чья-то голова с курносым носом.

- Ар ю окей? – произносит светловолосый парень по-английски и протягивает мне руку. Помощь я принимаю с благодарностью и встаю на ноги.

Передо мной мальчишка, на вид как мои одноклассники, может, на год или два старше. Коренастый, курносый и светловолосый. Одет в странный черный балахон.

- Где я? – верчу головой, силясь понять, как я оказалась в комнате со стульями, на которых расположились другие подростки.

2 глава

Я на всякий случай дергаю ручку, но, как и ожидалось, та не поддается.

- Да какого черта? – ругаюсь вслух и бью ногой по двери. Ноге больно, двери пофиг. – Немедленно отправьте меня домой!

Опираюсь о дверь спиной и для приличия еще стучу пяткой. Рюкзак падает с моего плеча, и парень, лежащий на кровати, открывает один глаз.

- Бесполезно, я уже пробовал, — говорит он, закидывая руки за голову.

Я наконец-то позволяю себе оглядеть комнату, которая тут же напоминает мне просто палату в лагере. Шесть кроватей, столько же тумбочек и шкаф. Вот и все убранство. Даже окна нет.

Нас в комнате пока двое, но скоро придут новенькие, а это значит, что выбрать себе койку надо именно сейчас. Прохожу к самой дальней у стены, бросаю рядом с ней рюкзак и ложусь поверх одеяла, даже не снимая ботинок.

- Похоже, что мы будем соседями, — снова произносит парень, и я наконец-то позволяю себе его рассмотреть. Каштановые вьющиеся волосы, карие глаза, задорная улыбка и родинка над верхней губой. — Тебя как зовут?

- Рина, — отвечаю неохотно.

- А я – Александр.

- Здорово, — бурчу я в ответ.

Прости, дружелюбный сосед, но ты не виноват, что у меня нет настроения общаться. Надо подумать, как выбраться отсюда.

Черт! Выбраться!

Я подскакиваю на кровати так высоко, будто меня ужалили. Достаю из кармана телефон. Скорее. Последние вызовы. Мама. Пальцем на нужную иконку. И звонок пошел.

Я замираю с телефоном у уха. Вот сейчас начнется гудок и…

- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщает мне бесчувственный робот.

- Гадство, — ругаюсь я. Звоню на папин номер. Но результат такой же.

Слезы уже подступают к глазам, беспомощность щиплет горло.

Последний шанс. Один ноль два. Вызов. Я с замиранием сердца слушаю гудки. Неужели получится?

- Отделение полиции. Слушаю Вас, — раздается голос.

- Помогите! Меня похитили! Я не знаю, где нахожусь! Я… — но тут кто-то с силой бьет меня по запястью.

Телефон вылетает из руки и падает на пол, а вошедший Лазурит поднимает его двумя пальцами и убирает в карман своих брюк.

- Мобильные телефоны запрещены, — холодно произносит он, смиряя меня недовольным взглядом.

Вот и все. Вот и последняя надежда разбилась, как экран моего мобильника.

Вместе с Лазуритом в комнату вошли еще две девушки – кудрявая рыжая и тощая черноволосая. Обе выглядят такими же потерянными, как и я.

Буквально через минуту новый Лазурит приводит двух парней, и сразу после того, как закрылась дверь за последним, раздается голос из динамиков.

- Ученики! У вас пять минут, чтобы переодеться в форму Академии, после чего вы должны построиться парами перед дверью и ожидать дальнейших указаний. Одежда в шкафу.

У нас с черноволосой девчонкой размер примерно одинаковый, и я боюсь, что она выберет себе нужный, а мне придется втискиваться во что-то узкое или, наоборот, надевать мешкообразное.

Первым до шкафа добирается Саша и удивленно восклицает:

- Они все одного размера, — вытаскивает висящие на вешалках черные комбинезоны и раздает каждому по очереди.

«И все огромные», — хочу добавить я, но решаю промолчать.

- И как нам переодеваться? Прямо перед парнями, что ли? – вопрошает в пустоту черноволосая девушка.

- Идите сюда. Две держат, одна одевается, — рыжеволосая стягивает с кровати покрывало и отдает один угол мне.

Мы растягиваем его, как ширму, и наша соседка быстро скрывается за ней. Парни же не смущаются ничего. Они скидывают на пол свои старые вещи, остаются в одних трусах и залезают в комбезы.

- Вечно у них все быстрее, — вздыхаю я. – Вас как зовут хоть?

- Меня Агния, — представляется рыжая.

- Прасковья, — доносится до меня голос черноволосой. – Ух ты, ничего себе! Он прямо на мне уменьшился до нужного размера, представляете?

Она выходит из-за нашей импровизированной ширмы и демонстрирует наряд.

- Отлично. Держи, — Агния передает ей свой угол и тоже уходит переодеваться.

Грубые ботинки, которые мы находим в шкафу, как и комбинезон, легко подстраиваются к размеру наших ног.

- Нам бы такую технологию, столько бы проблем решило, — вздыхаю я тихо.

Раздается сигнал из колонок, означающий, что пора построиться парами. Агния и Прасковья встают вместе, а я даже не успеваю подумать о том, кого бы выбрать, как Саша протягивает руку.

- Не против? – спрашивает он.

Пожимаю плечами, потому что я против всего здесь, а не его конкретно.

Дверь открывается, и нас встречают два Лазурита. Один встает впереди нашей небольшой процессии, второй сзади, наверное, чтобы никто в первые часы не смог потеряться в этих бесконечных коридорах. Или не попробовал сбежать. Я и не думала, что это может получиться. Здесь каждая дверь открывается по приказу персонала. Неужели какому-то простому ученику удастся найти выход? Даже поверить смешно.

Лазуриты приводят нас в актовый зал. Похожий есть в моей школе. Сцена и несколько рядов стульев у задней стены, стоя́щие друг на друге. Непонятно только, когда их достают, если сейчас нас заставили выстроиться в шеренгу и ждать, пока придут остальные ребята.

Когда последний подросток встает на свое место, на сцену выходит женщина в сером брючном костюме. Она выглядит как сушеная вобла. Такая же тощая, сухопарая и с недовольным лицом, будто лимон съела.

- Здравствуйте, — произносит Вобла в микрофон холодным бесцветным голосом. Возраст женщины определить сложно. Может, ей сорок, а может, и все шестьдесят. Из-за серости и отсутствия косметики непонять. – Меня зовут Жанна Сергеевна. Я директор нашей чудесной Академии героев. И рада вас здесь приветствовать…

- Рада она, ага, — усмехается Саша рядом со мной. Я пытаюсь сдержать улыбку, конвульсивно дергающую уголки моих губ.

- …Все вы здесь оказались не случайно, — о да, можно делать бинго из этих фраз уже. — Вы находитесь в межмирье. Путь отсюда – только телепорт. На своих двоих не уйти. Сбежать у вас не получится, даже не пытайтесь. Вас выбрали для участия в подготовительной программе для будущих героев. Вы все из разных миров, с разных планет, поэтому пользоваться вещами, принесенными из своего мира, строго запрещено. Некоторые из вас уже успели нарушить эти правила, но наказания за это не будет…

3 глава

В комнате уже лежат на своих кроватях Веник, Глеб и Агния. Саши и Прасковьи еще нет.

- Мы пытаемся вздремнуть, — шепотом сообщает Агния, заметив мое появление.

Я киваю и подхожу к своей койке, возле которой должен лежать мой рюкзак. Но его нет. Ни в шкафу, ни под кроватью.

Меня обдает жаром страха. Как я теперь буду? Там остался бальзам для губ, спрей в нос и крем для лица. Как я без этого всего выживу? Губы уже кажутся сухими, и я нервно облизываю их. А поспать? Я не смогу заснуть без сосудосуживающих. Нос без них у меня не дышит уже несколько лет, и я жизни не представляю без этих капель.

В панике выхожу из комнаты, надеясь найти одного из Лазуритов, чтобы уговорить отдать мне хотя бы капли и бальзам. И натыкаюсь сразу на двоих в коридоре. Мужчины что-то негромко обсуждают, но при виде меня замолкают.

- Пожалуйста, отдайте мне бальзам для губ и спрей в нос. Остальные вещи можете оставить себе, — молю я Яна, который кажется более дружелюбным, нежели красавчик блондин.

- Не положено, — сурово отвечает Ян.

- Пожалуйста, хотя бы капли в нос. Я без них спать не смогу, — от одной мысли, что через час или два у меня заложит нос, я покрываюсь испариной, тело начинает дрожать.

«Ого, я самая настоящая наркоманка», — проносятся мысли в голове.

- Я тут скоро умереть могу, а вам спрей жалко отдать? Я никому его не покажу, обещаю, буду в туалете брызгать, — за капли готова уже на коленях ползать.

Но Ян только хмурится и повторяет:

- Не положено.

- Иди вздремни, скоро начнется задание. Лучше тебе быть отдохнувшей, когда вас туда отправят, — вклинивается Аким.

Я хочу ответить ему что-то едкое, но понимаю — мои комментарии ничего не изменят. На глаза начинают набегать слезы. Разворачиваюсь и быстро ухожу обратно в комнату, чтобы Лазуриты не поняли, насколько мне плохо.

Падаю на свою кровать, утыкаюсь лицом в подушку. Меня трясет. Я могу здесь умереть. Да хоть на первом же задании, нам ведь не говорят, что там ждет. Но даже если не умру в ближайшие несколько часов без спрея для носа окочурюсь первой же ночью.

Не нужно мне становиться никаким героем, я хочу школу нормально закончить, ЕГЭ сдать и в университет поступить, как обычный человек. И домой хочу. К маме и папе.

Переворачиваюсь набок, поджимаю ноги к груди и закрываю глаза. По щекам все еще текут последние слезинки.

***

Просыпаюсь от неприятного звука из динамиков. Похоже, что я успела задремать, лежа поверх покрывала.

- Внимание, ученики! Через пять минут начнется ваше первое задание. Не забудьте надеть свою обувь. Приготовьтесь.

Ботинки уже на мне, я даже не сняла их перед сном.

- А идти нам куда-то надо? – спрашивает Вениамин, пугливо вжимая голову в плечи.

Ему никто не отвечает, потому что мы располагаем такой же информацией, как и он.

Я сажусь и с тревогой обнимаю подушку, будто надеясь, что она защитит меня от всего плохого, что может произойти.

Раздается сильный писк. Некоторые ребята успевают зажать уши, а у меня почему-то кружится голова. Секунда, комната перед глазами плывет, все начинает мельтешить, а потом вдруг проступают очертания города.

Когда зрение и другие органы чувств восстанавливают свою функциональность, я понимаю, что сижу на асфальте, все еще продолжая сжимать в руках подушку. Вокруг меня высятся городские здания, на улице стоят машины, но везде ни души. Так пусто и тихо, будто все люди в один миг исчезли.

Поднимаюсь на ноги, не зная, куда деть бедную подушку, которой не посчастливилось отправиться на задание вместе со мной.

Раздается писк, а потом женский роботизированный голос вещает:

- Внимание! Это ваше первое пробное испытание. Здесь вы пройдете отбор. Те, кто по прошествии двух часов останется жив – зачисляется в Академию. Ограничений на действия нет. Вы можете сражаться или убегать. Ваша цель – выжить. Все необходимое для этого вы найдете в городе. Также вы можете объединяться в команды, но количество человек не должно превышать шести. Время пошло! Удачи!

После этих слов я и думать забываю про свои недавние проблемы. Я действительно могу умереть в этом городе, и это уже не просто слова.

Верчу головой, пытаясь понять, в какую сторону идти, но пока не вижу никакой опасности, поэтому направляюсь к одному из домов, чтобы проверить, открывается ли дверь. Я чувствую себя в большой законсервированной банке. Ветра нет. Звуков нет. Людей нет. Все вымерло. Даже температура какая-то стандартная. Не жарко и не холодно. А еще запахи. Их тоже нет. Обычно город весь состоит из разных ароматов. Но здесь ничего.

Мои шаги – единственный звук во всем этом месте.

Продолжая держать подушку в руках, будто это оружие, я дохожу до одного из домов. У подъезда на лавке нахожу бесхозный рюкзак и потрошу его.

Арбалет со стрелами, две бутылки воды и кинжал. Неплохой улов за первые пять минут в игре. Наверное, подушку можно оставить на лавке, вдруг пригодится кому-нибудь еще.

Кинжал убираю в голенище ботинка, а все остальное отправляется обратно в рюкзак. Стрелять я все равно не умею.

Подъездная дверь кажется безобидной, поэтому, недолго думая, я дергаю ее на себя. За ней темнота. Без фонарика не рискую соваться и возвращаюсь на лавку, решая немного потянуть время.

На меня пока никто не нападает, так что бежать или прятаться, не вижу смысла. Конечно, когда из кустов выпрыгнет киллер с пистолетом, будет уже поздно что-то предпринимать, но я с таким же успехом могу натолкнуться на него, если пойду куда-нибудь еще.

Так проходит пять минут. Браслет на моем запястье отсчитывает время до конца задания. С одной стороны, я понимаю, что расслабляться нельзя, надо быть начеку, но с другой… почему-то мне хочется верить, что нас просто разыгрывают, и никто не умрет. Посеяли панику, а теперь смотрят в свои мониторы, как несчастные подростки мечутся по искусственному городу.

Но вдруг от размышлений меня отвлекает топот. Я вскакиваю на ноги и вытаскиваю кинжал, как будто собираюсь действительно сражаться, а не улепетывать в страхе.

4 глава

Вместо жесткого шершавого асфальта лицо касается мягкой подушки. Под телом прогибается матрас, принимая меня в свои объятия.

- Дорогая, перевернитесь на спину, я должна вас осмотреть, — произносит женский голос.

Я хочу ей ответить, что даже рукой пошевелить не могу, но язык отказывается слушаться. Глаза закрываются сами собой, и я проваливаюсь в забытье.

***

Прихожу в чувства только тогда, когда вдыхаю резкие пары нашатырного спирта. Я кашляю и сажусь.

- Очухалась? Иди в свою комнату. Нечего место занимать, — и меня выпроваживают из медблока.

Оказавшись в коридорах Академии, я понимаю, что не смогу просто сейчас лечь на свою кровать и сделать вид, будто ничего не было. Из-за меня, скорее всего, погиб мой единственный друг в этом злосчастном месте. А я просто сбежала, как самая настоящая трусиха.

Бросила его там одного на растерзание химеры. Убегала так, что пятки сверкали.

Захожу в комнату только за полотенцем и пижамой, которые нам так душевно предоставили мучители. Пижама черная, атласная. У нас вообще все черное. Обувь, одежда, нижнее белье, полотенца, даже расчески и резинки. Надо бы, кстати, начать убирать волосы в хвост. А то в этот раз я не позаботилась об этом и очень рисковала.

На своих койках лежат Агния и Глеб. Прасковьи, Вениамина и Саши нет на местах.

- Рада, что вы живы, — глухо говорю я, забирая вещи и выходя из комнаты.

- Куда? – Аким, наш Лазурит, ловит меня у самой двери. – Водные процедуры у вас только через час. Вернись в свою комнату и ожидай дальнейших указаний.

- Серьезно? – цежу я сквозь зубы. – Я даже в душ не могу сходить после того, как едва не умерла?

- Вернись в свою комнату и жди указаний, — повторяет Лазурит, как заезженная пластинка.

Разворачиваюсь на каблуках, захожу обратно и хлопаю дверью. Господи, как я ненавижу это место! Как я ненавижу этого Лазурита!

- О, и тебя развернули, — холодно замечает Глеб, закидывая руки за голову, и потягивается.

А мне не до шуток. Бомба из страха, слез и отчаяния, которую я так тщательно забросила в глубины своего разума, взрывается.

Слезы брызгают из глаз, рот некрасиво кривится, нос набухает от соплей. Я проношусь к своей кровати, падаю на нее и отворачиваюсь к стенке, чтобы никто не видел моих красных опухших век, щек и дрожащих губ.

Я едва не погибла, а мой единственный друг умер, спасая мне жизнь. В том, что Саша мертв, не могло быть сомнений. Одолеть химеру даже ему не по силам.

Весь следующий час провожу, уткнувшись носом в стену, громко хлюпая и иногда вытирая рукой щекочущие слезы. Когда женский голос по динамикам объявляет, что можно отправляться на водные процедуры, я даже не сразу понимаю, о чем она говорит.

- Вставай, а то без душа останешься, — к кровати подходит Агния, небрежно трясет меня за плечо, а затем я слышу звук удаляющихся шагов.

В душевых куча народу. Хорошо еще, что они поделены на женские и мужские. Почти все девчонки, стоя́щие в обнимку со своими вещами в ожидании очереди, заплаканные. Их, как и меня, выдают покрасневшие глаза и опухшие лица.

Когда наконец-то подходит моя очередь, я просто захожу в кабинку, встаю под холодные струи воды, чтобы смыть с себя весь пот и кровь, и долго стою, пытаясь привыкнуть к новой реальности, которая теперь меня окружает. От бьющих струй замерзает макушка, но мне все равно. Здесь в душе мне хорошо. Я в безопасности. Стою так до тех пор, пока не начинают стучать в дверь.

- Сколько можно! Ты не одна! – раздаются голоса с той стороны, и приходится освободить кабинку.

- Простите! – бормочу я, продвигаясь мимо несчастных учениц.

Они только недовольно вздыхают, но больше ничего мне не говорят.

Я думала, что всю ночь не смогу сомкнуть глаз в новом месте, но отрубаюсь сразу, как только голова касается подушки. Мои соседи по комнате даже еще не все успевают вернуться из душевых, да и свет горит вовсю, но мой уставший организм, похоже, это совершенно не волнует.

***

Утром нас будит все тот же неприятный звук, которым каждый раз сопровождается объявление по колонкам.

- Внимание! Вам дается десять минут, чтобы привести себя в порядок и выстроиться в шеренгу у стен рядом со своими комнатами.

От такого пробуждения сердце колотится в груди, как сумасшедшее. Я никогда не любила будильники с резкими сигналами. Да, от них просыпаешься, но потом еще минут тридцать чувствуешь себя так, будто тебя неожиданно сбросили с кровати на пол.

Оказывается, за ночь в нашей комнате снова появились Прасковья и Вениамин. Только кровать Саши до сих пор пустует, отчего мне становится еще поганее на душе, чем было до сна.

У туалетов столпотворение из заспанных усталых учеников. Очередь парней, как и всегда в моем мире, движется в несколько раз быстрее девичьей.

- Пять минут до построения, — сообщает механический голос, еще большее вгоняя нас в панику.

Кое-как умывшись и полоснув зубной щеткой по зубам, я в последний момент добегаю до двери, где стоят остальные ребята.

- Опаздываешь, — качает головой Аким, а я, игнорируя его слова, еще забегаю в комнату, чтобы бросить полотенце на кровать, и возвращаюсь обратно. Из-за чего удостаиваюсь еще одного неодобрительного взгляда и короткого: — Можем наконец-то идти.

Нас снова приводят в актовый зал. Учеников заметно поубавилось со вчерашнего дня. Или это мне так кажется, потому что больше никто не стоит шеренгами. Все разбрелись по залу, разбились на кучки и жмутся друг к другу, стараясь стать меньше и незаметнее.

На сцену снова поднимается директриса в своем неизменном сером костюме. Она холодно поздравляет всех присутствующих с прохождением вступительного экзамена и сообщает, что всем нам были присвоены баллы за прохождение.

- … баллы выставлялись всем без исключений, даже если этот человек не смог пройти испытание. Сейчас на экране они появятся, а вы сделаете для себя вывод. В конце нашего года обучения снова будет экзамен, на котором вам также выставят баллы. Очень надеюсь, что они будут выше, чем те, что вы получили сейчас.

5 глава

Неделя проходит под эгидой – «пересиль себя или умри». Аристарх продолжает нас нещадно гонять по спортивному залу, частенько отвешивая нелестные замечания.

- Девятый, ну ты и так как беременная лань бегаешь, давай лезь активнее! Сто пятая, взяла свои тощие ножки в руки и побежала! Седьмая, опять на матах полежать захотелось? Держись крепче за канат, аки простолюдинка за жениха-принца.

Красная как рак, я лезу под самый потолок, чтобы никто не мог увидеть, моего помидорного лица, но и там замечания Кифирыча продолжают стучать меня по спине, как шарики от пинг-понга.

- Представь, что ты голодная обезьяна и лезешь за последним бананом в окру́ге!

И если раньше снизу долетали только редкие смешки, теперь от такого сравнения смеется каждый второй. Ну ничего, я потерплю.

***

- Очень приятно, беременная лань, — на обеде Глеб шутливо протягивает мне руку.

- Голодная обезьяна, — я пожимаю его холодную ладонь.

- Динозавр на пробежке, — хихикает Агния, демонстрируя руками тираннозавра и рыча.

Я впервые вижу, как она смеется. Может, комментарии Кифирыча и не такие плохие, как я изначально думала? По крайней мере, они поднимают настроение.

- Смотрю, у вас весело на занятиях, — Прасковья кладет голову на стол и закрывает глаза. – А я сдохнуть хочу.

Вениамин просто молча смотрит на свои руки. А только подошедший Саша пытается понять, что произошло.

- Что у вас за зоопарк?

- Кифирыч резвится, — машет рукой Глеб. – Сегодня он просто превзошел себя по сравнениям.

Аким улыбается краем губ, а Ян остается таким же невозмутимым, как и всегда.

От голода уже урчит живот, и поднимать себе настроение шуточками становится все сложнее. Когда приносят наши пайки, я набрасываюсь на пюре с таким остервенением, будто меня не кормили минимум неделю.

***

- Сегодня мы будем с вами обучаться стрельбе из лука. Этот вид оружия вы сможете сделать самостоятельно из подручных средств. А значит, должны научиться им пользоваться в идеале, — похоже, что с Кифирычем мы будем заниматься до конца выпуска. А я рассчитывала увидеть еще преподавателей.

В конце зала стоят мишени, в которые мы должны стрелять. Выглядит не так уж и сложно, пока я не начинаю мазать во все стороны. После чего получаю очередной нагоняй от Аспида в его излюбленной форме.

- А глазками по парням ты также стреляешь? Пыталась соблазнить одного, а пришел совсем другой?

Я хочу возмутиться, что ни в кого глазками я не стреляю. Мне вообще не до этого. Даже с Сашей, который мне симпатичен, видимся только на приемах пищи, да перед сном в комнате. Времени пообщаться толком нет. Перекидываемся парой фраз и спать заваливаемся.

- Ну что вы, она бьет в самое сердце, — громко заявляет Глеб, а когда я на него смотрю, изображает воткнувшуюся в грудь стрелу и конвульсии.

- Не смешно, — цежу сквозь зубы.

- А мне очень.

- Девятый, возьми, да и покажи ей, как надо, а не лясы точи, — Кифирыч неожиданно оказывается позади нас, отчего я дергаюсь, и стрела падает на пол. – Да, печально.

Мне становится стыдно, ведь я абсолютно ничего не умею. А что они хотели, чтобы книжный червь неожиданно стал супербойцом? Такое только в сказках бывает.

Глеб еще раз показывает мне, как он стреляет.

- Просто примерно представь, куда полетит стрела. И все получится.

- Если бы у них был прицел, было бы проще, — выдыхаю я недовольно и снова натягиваю тетиву.

- В лесу тебе неоткуда будет взять прицел, седьмая. Учись работать с тем, что есть, — Аспид все еще стоит за нашими спинами.

Я выдыхаю и выпускаю стрелу. Впервые за весь урок она попадает в цель. Не в самый центр, конечно, но достаточно близко.

- Я, похоже, поняла как надо!

Делаю еще несколько выстрелов. И у меня получается. До идеала еще далеко, но хоть какой-то прогресс.

- Уже лучше, — усмехается Аристарх. А потом добавляет. – Но все также убого.

И уходит к другим ученикам, посмеиваясь. Я обиженно поджимаю губы. Мог бы и нормально похвалить.

- Классный мужик, мне нравится, — добивает меня Глеб.

***

Следующие две недели мы только и делаем, что занимаемся физкультурой и стреляем из разного вида оружия. Лук дается мне лучше, но я по-прежнему ни разу не попадаю в центр мишени, даже случайно.

А вот с огнестрелом выходит почему-то, наоборот, хорошо. Мы пока пробовали только пистолеты. И я несколько раз смогла попасть практически в центр.

- Ты, оказывается, не безнадежна, седьмая. А то я боялся, что как обезьяна с гранатой будешь, — замечает Кифирыч.

Сравнение с обезьяной опять больно ударяет по моему самолюбию. Вот вечно он так. Похвалит, но будто помоями обольет, чтобы не расслаблялась.

У Глеба же, наоборот, лучше получается стрельба из лука. Он мастерски попадает в цель.

- И как это у тебя получается, — вздыхаю я.

- Да это еще из дома. Многолетние тренировки, — отвечает он, и все встает на свои места.

Агния с нами почему-то не общается, держится в стороне. Она нашла себе каких-то двух подружек из наших одногруппниц и больше времени проводит в их компании. А вне занятий ходит с Прасковьей.

Я же, как и в школе, вновь обделена женской дружбой. Но сейчас меня это не особо-то и волнует. На занятиях, когда не помираю от нагрузок, веселюсь с Глебом, а после иногда общаюсь с Сашей.

Из всей нашей комнаты только Вениамин остался в одиночестве. Хотя, может, он в своей группе нашел кого-нибудь для разговоров.

***

- Как ваши успехи? – сегодня за обедом Аким решает с нами заговорить.

До этого они с Яном где-то месяц просто выполняли функцию провожатых. Контролировали, чтобы все вовремя вставали и ходили на занятия.

- Нормально, — бурчит Прасковья. Она совсем осунулась. Даже цвет лица стал хуже.

- Твой тренер говорит, что у тебя проблемы с весом и мало мышц, — замечает Ян.

6 глава

На завтраке Прасковья не присутствует. Как и Ян.

- Через полчаса у вас начинается задание. Будьте собранными и осторожными, — доведя нас до комнаты, предупреждает Аким.

- Еще бы. Мы же не хотим погибнуть, — выдает Глеб и подмигивает мне.

Надеется на второй шанс?

Мы сидим на своих кроватях, все еще пытаясь придумать, что делать, если снова будут монстры, когда в комнату влетает Прасковья.

Лицо искаженно яростью. Она пробегает мимо своей кровати и вдруг набрасывается на меня. Хватает за волосы.

- Ты ненормальная? – ору я, пытаясь пнуть ее ногами.

Глеб и Саша вскакивают на ноги, собираясь оттащить девушку.

- Это из-за тебя! Это ты им все рассказала! Крыса! – она пытается меня ударить, но вдруг звучит противный писк, и меня куда-то утягивает.

Кулак Прасковьи так и не достигает моего лица.

***

Падение на землю оказывается не из приятных. Бьюсь головой об асфальт, но удар что-то смягчает. Холодный воздух тут же начинает щипать нос и щеки. Похоже, что они не поскупились на кондиционеры.

- Внимание! С этого момента начинается ваше второе испытание. Вы должны продержаться в городе три часа. Объединяться в группы разрешено. Все необходимое для выживания вы найдете на улицах. Удачи!

Я поднимаюсь на ноги и осматриваю сначала себя, потом округу. В этот раз на мне обычная одежда, а не уже привычный черный комбинезон. Теплая куртка, шапка, теплые штаны и ботинки. В карманах даже перчатки находятся, которые я тут же надеваю, потому что пальцы начинают замерзать.

Вокруг снова ни души. Меня закинуло на какое-то шоссе. Открытая местность, с которой стоит убираться как можно скорее, если хочу выжить. Да и других ребят надо бы найти, как мы и планировали изначально.

Однако начинает смеркаться, а соваться в темные маленькие улочки у меня не возникает никакого желания. Поэтому я решаю, что буду двигаться по краю шоссе, готовая в любой момент удрать в один из переулков.

Чтобы немного согреться, я перехожу на легкий бег. Раньше я бы никогда не стала бежать, но в Академии все поменялось.

На шоссе стоят брошенные машины, и я подумываю над тем, чтобы сесть в одну из них, но понимаю, что вряд ли получится их даже завести. И водить я никогда не училась. Поэтому буду передвигаться на своих двоих.

Первый рюкзак на своем пути я нахожу возле одного из домов, зияющих черными жуткими окнами. В рюкзаке начинающая замерзать бутылка воды, бечевка и нож. В первое испытание улов был лучше.

Сейчас я бы тоже не отказалась от какого-нибудь оружия. Пистолетом вряд ли удастся завладеть. Но будь у меня арбалет, или, на худой конец, лук, чувствовала бы себя намного увереннее.

Шоссе заканчивается тупиком, и мне приходится свернуть на небольшую улочку. Одинаковые безликие дома с чернеющими окнами нагоняют страх.

Я иду быстро, но бежать больше не пытаюсь – берегу силы для будущей гонки со смертью.

В какой-то момент мне отчетливо начинает казаться, что рядом кто-то есть. Человек или монстр – неясно. Перехватываю удобнее нож и прислушиваюсь. Зрение сейчас – неглавный инструмент. В переулке достаточно темно, и вряд ли я успею заметить движение. Зато слух подвести не должен.

Что-то хрустит позади меня. С ножом на изготовку я разворачиваюсь, готовая ударить.

- Это я. Не бей! – Глеб вскидывает руки вверх, показывая, что безоружен.

- С ума сошел? Тебе что, жить надоело? – шиплю я на него. В этом месте лучше не кричать.

- Да я как раз команду себе ищу. Вижу – ты идешь. Не звать же тебя. Мало ли кого здесь можно встретить, — он улыбается в тридцать два зуба и делает вид, что мы по-прежнему добрые друзья.

- Ладно. Пошли. На одном месте лучше не оставаться, — машу я рукой и продолжаю двигаться в ту сторону, в которою шла изначально.

Мы долгое время идем молча. Стараемся слушать в четыре уха. Сейчас разговоры ни к чему. Поговорить и в своей комнате можем.

Пока за весь час, что я здесь нахожусь, мне не встретился ни один монстр. И это странно. В первый раз химера появилась буквально через пять минут.

- Ты уже встречал кого-нибудь? – спрашиваю я шепотом.

- Издалека видел птеродактиля, кружащего над оврагом. А из ребят никого. А ты?

- Я пока тоже.

Мне это не нравится. Похоже на затишье перед бурей. В книгах всегда так. Герой расслабляется, начинает улыбаться, думая, что перед ним легкая задача, а потом нож в спину или апокалипсис.

- Тихо, — Глеб вдруг замирает.

Я останавливаюсь. Впереди чьи-то шаги. И сначала хорошо бы убедиться, что это дружественные шаги.

- Давай за машину, — перебежками парень добирается до старой волги и пригибается за ней.

Я следую его примеру, и вовремя. Впереди показываются два человека. Даже узнаю их – Агния и Прасковья. Уже хочу выйти из укрытия и помахать рукой, но вспоминаю, что перед нашим отбытием, Праша чуть было меня не убила. Знать бы еще за что.

- Если увижу ее здесь, живой не уйдет, — доносится до нас голос девушки.

- Да ладно тебе. Может, это и не она рассказала, — отвечает подруге Агния.

- А кто? Ты? – голос Прасковьи становится высоким, почти срывается на крик.

- Тихо, — шипит на нее Агния, а потом добавляет нервно. – Мне-то зачем. Я уже сказала, что ты можешь подыхать, если так решила.

Глеб наклоняется к моему уху и шепчет едва слышно:

- Я так понимаю, их в команду мы звать не будем?

В ответ только качаю головой.

Девушки проходят мимо нашего убежища, но что-то хрустит под моим ботинком, выдавая нас с потрохами.

- Кто здесь? – Агния сжимает в руках нож, а Прасковья арбалет. – Если ты человек, покажись, или мы нападем.

Гениальный план. А если бы мы были монстром?

- Сиди тихо, — снова шепчет Глеб и выходит из-за машины. – Это всего лишь я, дамы.

- Ты нас напугал! – хихикает Агния. – Мы думали, что это чудовище.

- Повезло, я не монстр, — его голос наиграно дружелюбный, и я очень надеюсь, что парень не сдаст меня Праше.

7 глава

Команда Касьяна почти вся мне незнакома. Только пару человек видела на тренировках у Кифирыча. Видимо, парень собирал только тех, кто тренировался вместе с ним, и знал на что они способны.

Мы же с Деем попали к нему просто по чистой случайности, и только благодаря тому, что я немного говорила по-английски. Удивительная история.

Совсем стемнело. Ночь ощущается даже по запаху. Почему-то в поздний час всегда пахнет не так, как, например, в шесть вечера, или в пять.

Из разговоров ребят я понимаю, что за все полтора часа, пока мы здесь, только несколько из них встретили монстров. Другим, как и нам с Деем, удивительно везло.

Но наше везение заканчивается довольно быстро.

Мы идем по проспекту, когда сверху слышатся взмахи крыльев. Больших крыльев. Я даже подумать не успеваю, срабатывают инстинкты. Падаю на землю, закрывая рюкзаком голову. Крик существа, пикирующего на нашу группу, эхом разносится по всему городу.

По обе стороны от меня подростки тоже бросаются на асфальт. Но монстру все равно. Раздается девчоночий крик – тварь кого-то схватила.

- Помогите! Помогите мне! – кричит девушка над нашими головами, а я зажмуриваюсь и закрываю руками уши. Только б не слышать. Не могу.

Прости, но я просто хочу выжить. Прости.

Но даже сквозь заткнутые уши, слышны удаляющиеся крики несчастной. А потом вдруг резко наступает оглушительная тишина, будто кто-то нажал на кнопку и отключил звук.

Поднимаю голову от земли и вдалеке в бархатном небе, усыпанном колючими звездами, вижу, как в клюве птеродактиля сломанной куклой висит погибшая.

Горло стискивает ужас. Я сиплю, пытаясь дышать, но ледяной воздух не хочет входить в легкие, будто стыд за трусость пытается меня задушить.

- Кто-нибудь, кроме Фиби, пострадал? – спрашивает Касьян, вставая на ноги. Он хмур и собран. Ни проблеска страха в глазах, ни паники.

- Все нормально! – откликаются неохотно ребята после минутной тишины.

Кто-то недалеко от меня тихо плачет. Еще одна девчонка хлюпает носом.

- Может, нам свернуть в более узкий переулок? Мы здесь как на ладони, — я хочу хоть что-то сделать, чтобы спасти остальных.

- Ты только присоединилась к нам, а уже умничаешь? – путь мне преграждает девица плотного телосложения. В глаза сразу бросается шрам, пересекающий щеку. А ее длинная черная коса с красными прядями болтается за спиной, будто хвост у рассерженной кошки.

- Овла, перестань. Она дело говорит, — рука Касьяна опускается девушке на плечо. - Если вернется эта тварь, мы снова кого-нибудь потеряем. Идемте, свернем вот туда.

Он указывает на соседнюю улицу, и Овле приходится подчиниться. Она отворачивается, и ее коса со свистом проносится возле моего лица, едва не задев.

Улица, куда мы решаем свернуть, кажется вполне приятной. Здесь светят фонари, а в домах, стоящих сплошной стеной, кое-где даже горит свет в окнах.

- Касьян, ты уверен? Мы здесь как в ловушке. Если идти, то только до конца улицы, — вдруг произносит парень, имени которого я не знаю. Видела его несколько раз в академии, но как-то не обращала особого внимания. Обычно свои длинные черные волосы он собирает в хвост. Но сейчас их не видно под шапкой.

- Спасибо, Хоуэл, за вопрос. Но на открытом пространстве мы больше оставаться не можем, — осаждает его Касьян, не оценив противоположного мнения.

Еще одно необычное имя, которое отправляется в мою мысленную шкатулочку. Похоже, что в русском языке аналога ему просто не нашлось, и сыворотка подобрала похожее по звучанию. Понять бы, как это работает.

- Проверьте подъезды, — приказывает вожак.

Несколько ребят распределяются по обе стороны улицы, чтобы подергать двери в домах. Они первопроходцы. Остальная группа вместе с Касьяном проходит вперед, только когда подтверждается, что все двери плотно закрыты и нам неоткуда ждать удара.

Мы уже на середине пути, когда вдруг с легкими щелчками гаснут все фонари и окна в домах, погружая улицу в полную темноту.

Я натыкаюсь на впереди идущего парня и тоже останавливаюсь. Тишина ватным одеялом опускается на нас вместе с тьмой. Слышно только частое дыхание напуганных ребят, да стук сердца.

- Мы сейчас медленно, без лишнего шума, возвращаемся к проспекту, — вдруг совсем близко раздается стальной голос Касьяна. – Если у кого-то есть фонари, подготовьте их, но пока не включайте. Возможно, светом мы привлечем монстров.

Я категорически не согласна с этим утверждением. Так мы хотя бы увидим чудовищ.

Медленно развернувшись, мы направляемся туда, откуда пришли. Шаги нам даются тяжело. Я постоянно наталкиваюсь на человека впереди. И никак не могу понять, почему Касьян запретил включать фонари? Со светом мы бы выбрались отсюда за две минуты. А теперь придется продираться сквозь густую тьму, теряя драгоценное время.

- Ай! Кто меня толкнул? – раздается недовольный девчоночий голос.

Но никто не отзывается. И тогда девушка нервно спрашивает снова:

- Пожалуйста, скажите, что вы меня толкнули!

Но ответом ей служит молчание. Мы продолжаем движение в напряженной тишине.

- Эй, это уже не смешно! Шутка затянулась, — громко произносит Касьян, видимо, ситуация повторилась.

Мне становится по-настоящему жутко, но я стараюсь держать себя в руках и не паниковать. Мало ли кто решил повеселиться за счет других.

Однако, когда толкают в бок меня, чтобы удержаться на ногах, я пытаюсь ухватиться за нападавшего. Рука трогает что-то скользкое и упругое.

- Фу, что это! – взвизгиваю я, отшатываясь, и, споткнувшись, падаю попой на асфальт.

Наконец-то вспыхивает чей-то фонарик, выжигая на сетчатке глаз круглое пятно, которое потом еще около минуты преследует меня даже в темноте.

Раздаются визги тех, кто успел восстановить зрение раньше меня.

- Бежим! Сейчас же! – орет Касьян.

Луч прыгает по черным огромным щупальцам, толщиной с человека, что распластались по всей улице, оплели дома и медленно подбираются к нам. Они блестят в свете фонаря, а где-то там, над пятиэтажными домами в темноте высится бесформенный силуэт монстра.

8 глава

Такое ощущение, что тело придавило бетонной плитой, а на веки положили по камню. Но я все равно открываю глаза, хоть это и стоит мне огромных усилий.

Потолок белый, матовый — будто светится изнутри, наполняя комнату молочным сиянием. Значит, они всё-таки вытащили меня с задания. Уже неплохо.

Мысли вязкие, как деготь, соображаю с трудом. Вспоминать произошедшее в фальшивом городе не хочется, да и почти не получается. Вспыхивают какие-то картинки перед глазами, но все они покрыты дымкой от лекарств.

Поворачиваю голову и смотрю вбок. Рядом с моей койкой стоит капельница, через канюлю подавая неизвестный раствор в вену. Может, это из-за него я не в силах подумать больше, чем об одной вещи за раз.

Никто ко мне не приходит, и когда я понимаю, что руки и ноги начинают слушаться, то осторожно сажусь на койке, стараясь сильно не шевелить головой – мир пытается тут же пуститься в пляс.

Комната абсолютно пуста. И, кроме излучающих свет матовых стен и потолка, больше ничего интересного здесь нет. На мне только полупрозрачная медицинская накидка. Холодно. Ёжусь, и подтягиваю ноги к груди, чтобы хоть немного согреться.

- А ко мне кто-нибудь придет? – тихо спрашиваю я, но никто не отзывается.

Становится почему-то страшно. Будто меня вытащили из оврага только для того, чтобы бросить в этом морозильнике.

Думаю пойти стучать по стенам в поисках двери, но понимаю, что не смогу пройти и нескольких шагов – упаду. И долгое время, как каменное изваяние я сижу на краю холодной кушетки, пока глаза не начинают опять закрываться, а раствор в капельнице подходить к концу.

Раздается неприятный писк, и в комнату входит мужчина в белом халате и маске.

- Зачем же вы встали, ноль-ноль-семь? – спрашивает он.

Я все еще число, а не человек.

- Холодно.

Слово дается с трудом. Меня потряхивает.

- Ложитесь, скоро будет тепло, — он достает из кармана пробирку и шприц, отключает капельницу и вводит мне набранную жидкость через катетер.

По телу действительно разливается приятное тепло, а вместе с ним тяжесть. Через несколько секунд я уже не могу открыть глаза. На мгновение мне опять становится страшно и тревожно, а затем приходит умиротворение, и я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

***

Прихожу в себя уже в медицинском блоке. Потолок обычный с противно жужжащими длинными лампами. Под головой подушка, а тело накрывает одеяло.

- Очнулась наконец-то? – уставший голос Акима выводит меня из размышлений.

Поворачиваю голову на звук. Лазурит сегодня одет в простую футболку и джинсы. До этого я видела его только в форме.

- Сколько я тут провалялась? – в теле удивительная легкость, сна ни в одном глазу. Я чувствую себя такой здоровой и живой, как никогда раньше.

Сажусь на кровати, уже готовая бежать очередной кросс.

- Два дня. Сначала в операционной сутки, потом здесь.

Аким же выглядит потрепанным. Под глазами залегли синяки, лицо осунулось.

- Ты пропустила завтрак, но я прихватил тебе яблоко, — он протягивает мне фрукт и встает со стула. – Перекуси и одевайся. Через десять минут начинается тренировка. Врачи сказали, что ты уже можешь заниматься. Жду за дверью.

Он уходит, а я остаюсь с зажатым яблоком в руке. Голова соображает еще не шибко быстро, но скорости все равно хватает, чтобы понять – яблоки нам на завтрак не дают. Да и все, что я видела здесь из еды – сплошные пюре и твердые галеты на обед.

Вгрызаюсь в сочный фрукт с таким удовольствием, будто не ела его уже несколько лет. Жаль, что это единственное, чем я могу перекусить спустя два дня голодовки.

Моя чистая форма лежит на стуле у кровати. Никого из медсестер в комнате я не нахожу, поэтому быстро переодеваюсь, молясь, чтобы никто сейчас не зашел.

Аким, как и обещал, ждет меня за дверью.

- Откуда яблоко? Нам ведь такое не дают, — вопрос, который мучил меня последние пять минут.

- Победителю дают, — усмехается мужчина.

- Победителю? – не понимаю я. – Я же чуть не померла. Да и вообще меня забыть там пытались!

- В этот раз ты набрала больше всех баллов. Пятьдесят два. А то, что ты осталась в городе, когда время вышло — сбой программы. У тебя остановилось сердце на доли секунд, и программа посчитала тебя мертвой. Поэтому не перенесла. Это, конечно, сразу заметили и исправили.

Мы идем по пустому коридору, а в моей голове роятся миллионы вопросов.

- А сбор в актовом зале уже был?

Аким кивает. Тогда я продолжаю свою мысль.

- Почему меня не позвали? Сашу в прошлый раз привели.

- Начальство решило, что достаточно будет просто показать твое фото. Да и они не захотели ждать, когда ты придешь в себя.

Понятливо киваю, подходя к спортивному залу. Сейчас снова будет физподготовка, поэтому я тяну время, не решаясь войти в зал.

- Эй, Рина, — вдруг окликает меня Лазурит. Я оборачиваюсь, так и не дотронувшись до дверной ручки. – Рад, что ты жива.

Он улыбается мне лучезарной улыбкой.

- А я-то как рада, — усмехаюсь в ответ.

***

- О, победительница, — встречает меня Кифирыч хмурым взглядом. – Вовремя приходить на занятия корона мешает?

- Да я только недавно очнулась в медблоке, Аристарх Никифорович, — бормочу я, неготовая к таким нападкам после двух дней беспамятства.

Стоящие по стойке смирно ребята поглядывают на меня удивленно, будто призрака увидели.

- Давай в строй, седьмая. Можешь сегодня схалявить и не сильно выкладываться, — разрешает мне Аспид, и под взором двадцати учеников, я иду в самый конец строя.

Глеб радостно взмахивает рукой, когда я прохожу мимо, Дей лишь шепчет негромкое «привет». Встаю возле Агнии.

- Думала, что ты померла, когда на награждении не появилась, — говорит она тихо.

- И я рада тебя видеть, — отвечаю саркастически.

С тех пор как Агния разболтала секрет Прасковьи, а потом свалила все на меня, я не питаю к ней больше теплых чувств. Хотя до этого пыталась общаться по-дружески и даже звала в команду, когда на занятиях это требовалось.

9 глава

На обед нас сопровождает только Ян. Акима нигде не видно, и я тут же интересуюсь, где второй Лазурит.

- У него сегодня выходной, — кратко отвечает мужчина, не собираясь ничего пояснять.

За пять недель, что мы здесь находились, Аким ни разу не брал себе выходной. И Ян тоже. А почему-то именно сегодня – взял.

Я переглядываюсь с Сашей и мысленно передаю все, о чем только что подумала.

«Да его два дня не было видно, пока ты не очухалась. Небось, отсыпается теперь» — отвечает мне Саша, не слишком довольный вопросом.

Аким все это время караулил меня? Зачем ему это? Когда в прошлый раз Сашу лечили, мужчина был с нами все время. Что изменилось?

Я не успеваю толком об этом подумать — на выходе из столовой что-то происходит.

- Да че ты строишь из себя неприступную такую, а? — парень, имени которого я не знаю, хватает за руку Лику – девчонку со сломанной ногой с последнего испытания.

Без куртки и шапки она выглядит маленькой и хрупкой. Светлые волосы стрижкой каре, убраны за торчащие уши.

- Отстань от меня, Дим! – девушка выдергивает руку и выходит прочь из столовой.

Но неугомонный Дима направляется следом и громко ругается в коридоре. А потом слышится грохот и испуганный крик Лики. Все собравшиеся подскакивают со стульев.

Я ближе всех к выходу, поэтому выбегаю первой. Ошарашенная Лика стоит посреди коридора, а в нескольких метрах от нее возле стены лежит без сознания Дима.

- Я его не трогала! Он сам отлетел! – в ужасе шепчет девушка. – Пальцем не коснулась!

Я хочу к ней подойти, но Лика испуганно выставляет руку вперед.

- Не подходи, а то вдруг…

И меня опрокидывает навзничь. Как и нескольких ребят, уже успевших высунуть нос из столовой.

- Это я? – она прижимается к стене и сползает по ней вниз. – Простите! Простите, пожалуйста!

На глазах у девушки уже выступили слезы.

- Лика, успокойся! – я решаю не вставать пока в полный рост, просто сажусь на колени и пытаюсь к ней подползти. – Похоже, что это и впрямь ты.

В коридоре показывается рыжеволосый Лазурит, кажется, по имени Ред.

- Лика, сиди смирно! – командует он.

- Не подходи! Я опасная! – кричит она, стараясь предотвратить то, что происходит в следующий момент.

Реда подкидывает в воздух и отбрасывает назад. Он с силой бьется об пол, но сознание не теряет. Кое-как привстает, потирая ушибленную голову.

- Не волнуйся. Ничего страшного не происходит, — мужчина выставляет руку вперед. – Давай вместе подышим. Вдох, выдох.

Он старается казаться спокойным, но я-то вижу, как у него рука дрожит, и на лбу появляются капельки пота.

- Не волноваться? Да я вас чуть не убила! – слезы уже катятся у нее по щекам, девушку трясет от ужаса.

И я чувствую, как меня начинает поднимать от пола ураганным ветром.

- Лика, послушай своего Лазурита. Просто возьми себя в руки, — просит ее вдруг появившийся откуда-то Касьян.

- Я монстр! Я не могу это контролировать! – рыдает она.

А всех собравшихся в коридоре, отбрасывает к стенам. Я ударяюсь головой и медленно сползаю вниз, борясь с подступившей тошнотой.

- Код три, — произносит в часы Ред. И уже через минуту в коридоре появляется три Аспида с оружием.

- В пол лицом! Живо! – наставив на Лику автомат, командует один из Аспидов.

Девушка пищит от ужаса, и всех троих сдувает назад. Аспиды смешно валятся на пол.

- В пол! – орет тот, что командовал до этого.

Девушка ложится, но буря вокруг нее не унимается. Меня опять начинает поднимать от пола, и я чувствую себя марионеткой неуправляемого кукловода.

И вдруг все заканчивается. Тело Лики почему-то обмякает, рыдания прекращаются, а Аспиды наконец-то встают на ноги.

- Расходимся. Не на что смотреть, — командует один из них, а потом подходит к Реду и приказывает. – Отнеси ее в комнату. Скоро очухается, она не должна снова все здесь разгромить.

Ред кивает.

- Что с ней? – хочу спросить я, но спрашивает Касьян. – Она в порядке?

- В ваших часах встроена доза успокоительного. Когда они считывают неконтролируемый выброс энергии в стенах академии, сразу ее вводят.

Замечательно. Нас еще и усыпить могут в любой момент.

- Похоже, что кому-то досталась сила поинтереснее, чем у нас с тобой, — ко мне подходит Саша и протягивает руку. – Сильно ушиблась?

- Ничего, пройдет, — голова гудит, как пчелиный улей, но парню об этом знать не надо. Здесь слезами никого не удивишь, а вот стойкостью можно.

***

Когда я прихожу в комнату, то искренне надеюсь на полноценный тихий час, чтобы просто полежать в кровати и ни о чем не думать. Однако академия и здесь вмешивается в мои планы.

Агния и Глеб ссорятся из-за какой-то ерунды, я даже в суть не успеваю вникнуть, когда вдруг весь пол покрывается травой. А в следующий момент подушка в руках у Глеба загорается сама по себе. Начинает нестерпимо пахнуть гарью, першит в горле.

Напуганная Прасковья вылетает из комнаты в поисках Лазурита. Саша выбивает подушку из рук Глеба на пол, хватает с кровати покрывало и накрывает им огонь.

Я же просто в шоке смотрю на происходящее, слегка покашливая от дыма.

- Вау, — только и выдает Глеб. – Надеюсь, что огонь – мой. Не хотелось бы обрастать травой.

- А что ты имеешь против травы? – перестав в ужасе вжиматься в угол, злобно бросает Агни, и от ее ног расползается несколько толстых побегов.

- Не люблю копаться в земле. Нецарское это дело, — усмехается парень довольно.

В комнату врывается Ян с огнетушителем. Но тушить уже нечего.

- Справились сами, — Саша указывает на подгоревшее одеяло и останки подушки.

- Славно. Давайте без бурных эмоций. А то там кто-то потоп в другой комнате устроил, все кровати плавают, — бурчит Ян, уходя прочь из нашего дурдома.

- Получается, сегодня у всех проснулись способности, — хмыкаю я.

10 глава

Ночью просыпаюсь от озноба. Одного одеяла явно мало, и я подумываю взять еще одно с бывшей кровати Вениамина.

На ощупь нахожу фонарик на тумбочке и, чтобы не будить ребят, свечу им сразу на пол.

- Мерлинова борода, — охаю я, невольно вспоминая ругательство из Гарри Поттера.

Пол покрывает снег. Поднимаю фонарик повыше и вижу, что наши кровати, тумбочки и вся комната в снегу. Ребята спят, укрывшись одеялами с головой.

Шлепки найти не могу, они где-то в сугробе, образовавшемся на полу.

- Просыпайтесь! – громко говорю я, но никто не реагирует. Начинает ворочаться на кровати Саша, но остальным все равно.

Надо их разбудить, чтобы согрелись, иначе замерзнут насмерть. Босиком встаю на пол, трясясь как осиновый лист. Руки и ноги уже настолько заледенели, что я боюсь отморозить их полностью.

- Ребята, вставайте! Сейчас же! – кричу я, включая верхний свет.

Под потолком расстилается самая настоящая туча, из которой хлопьями валит снег. И только кровать Глеба до сих пор почему-то остается сухой и теплой.

- Ты чего, сдурела? – ворчит парень, просыпаясь, а когда наконец-то открывает глаза, охает. – Перун меня побери, что за зима в нашей комнате?

- Я думаю, это Прасковья. Надо всех разбудить, а то они погибнут. Помоги мне!

Несмотря на онемевшие пальцы ног, я подхожу к Саше и тормошу его за плечо. Тот что-то нечленораздельно бормочет во сне, но просыпаться не хочет.

- Вставай! Вставай же!

Сердце колотится в груди, пытаясь хоть немного прогнать кровь и отогреть замерзшее тело. Изо рта вырываются облачка пара.

Мне страшно, вдруг я опоздала, и ребята больше не смогут проснуться? Приходится врезать парню пощечину, чтобы заставить открыть глаза.

- Что? – он удивленно смотрит на меня, морщась от боли. – Ты что творишь? Ты ударила меня?

- Ты мог умереть, — бросаю я грубо.

Глебу уже удалось растормошить Агнию, и сейчас он хлопает Прасковью по щекам, но она не приходит в себя.

- Это ведь твоя сила, двенадцатая. Давай, очухивайся.

Дверь распахивается. На пороге Аспид с автоматом.

- У вас должен быть отбой. Всем лечь по своим кроватям, — сурово произносит он, толком не разобравшись в ситуации.

- Прасковья не приходит в себя! И она заморозила всю комнату, — говорю я, надеясь, что охранник сейчас же начнет спасать ученицу.

Однако Аспид направляет на нас дуло автомата и повторяет:

- Всем лечь в свои кровати. Я вызову вашего Лазурита.

Мне кажется, что я скоро потеряю сознание от холода. Глаза уже сами собой начинают закрываться. Ни рук, ни ног не чувствую.

Аспид выходит за дверь, а через минуту появляется Ян.

- Что у вас здесь… Ох, зима. Чья?

- Она не просыпается, — я указываю на спящую Прасковью, волосы которой уже тоже запорошило снегом.

Обычно медленный и размеренный, Ян молнией бросается к девушке, подхватывает ее на руки и выносит прочь из комнаты, бросив всем нам:

- Остальным спать, проверим.

- Как спать-то в таком холоде? Боже, я ног не чувствую, — пытаюсь хоть немного отогреть заледеневшие конечности, но ничего не происходит.

- Иди сюда. А то околеешь, — говорит Глеб. – Видимо, моя сила все еще действует. Здесь теплее. Давай, погрею.

Мне настолько плохо, я так сильно замерзла, что не отказываюсь от этого предложения. Только бы согреться, только бы перестать трястись.

Когда я забираюсь к Глебу на кровать, он тут же хватает мои руки в свои.

- Перун тебя побери, ты будто лед. Надеюсь, не обожгу.

Ладони Глеба начинают светиться мягким оранжевым светом, и мои руки окутывает тепло. Оно медленно распространяется по всему телу. И уже через минуту я перестаю дрожать. Но как только парень разжимает пальцы, мороз снова проникает под кожу и кажется, что я никогда не смогу больше согреться.

- Давай теперь ноги. Ты босиком ходила, я видел.

Мне настолько неловко, что я готова провалиться под землю.

- Да ну, не надо, — мямлю я, хотя на самом деле душу готова продать за грелку для ног и электрическое одеяло.

- Давай, я сказал. Обморожение конечностей – страшная вещь. Мой слуга однажды руку себе обморозил. Пришлось отрезать, — хмурится парень.

И я понимаю, что Глеб не так прост, как кажется. В его мире у него был слуга. Кто он такой вообще? Принц? Герцог?

Он хватает меня за ноги и начинает греть. Кончики пальцев наконец-то чувствуют тепло. И в этот момент в комнату заходит Аким, видимо, с проверкой.

- Какого черта? – он ошарашенно смотрит на меня, а потом резко меняется в лице, и в голосе появляется холодная сталь. – Гумилева, это что за представление посреди ночи? По своим кроватям, живо!

- Да я просто ей ноги отогревал… — начинает Глеб защищать меня, но получает только презрительный взгляд.

- Всем спать. Немедленно, — Аким выключает свет и выходит за дверь.

- Пока здесь вечная мерзлота, предлагаю сдвинуть кровати к моей. Я постараюсь вас всех отогреть, — предлагает Глеб.

- Обойдусь, — отвечает Саша, доставая из шкафа свой комбинезон. – Не хватало еще один нагоняй получить. Боюсь, что просто предупреждением мы уже не отделаемся.

- Я тоже, наверное, пойду к себе. Спасибо, — мне максимально неловко. Не знаю, что подумал Лазурит, но больше нарываться не хочется. Хоть рядом с Глебом удивительно тепло и комфортно.

Мы все следуем Сашиному примеру и переодеваемся в свои комбинезоны. Становится теплее.

- Интересно, как там Праша, — вздыхает Агния, укутываясь с головой. – Надеюсь, очнулась.

- Мы все надеемся, — бормочу я в ответ.

***

- Седьмая, подъем уже был, - с меня резко стягивают одеяло.

Открываю глаза и вижу рассерженного Акима.

- Тебе нужно особое приглашение к умывальникам?

Я даже не слышала побудки, потому что уснуть смогла только под утро, когда в комнате потеплело, и тело окончательно согрелось.