Академия истинных невест. Беглянка для драконьего наследника

Глава 1

Примечание: действие этой книги происходит через 50 лет после событий, описанных в книге "Преданная невеста дракона. Последняя из рода Фиор"(https://litnet.com/shrt/uSVO), но эта история полностьюСАМОСТОЯТЕЛЬНА и ее можно читать ОТДЕЛЬНО.

***

— Проклятье!

Я хватаюсь за запястье, и жгучая боль накрывает меня, словно волна ледяной воды — сердце сжимается, и я на секунду теряю способность дышать.

В горле ком, а в голове одна мысль: “Нет, нет, нет… только не это! Этого не должно было случиться! Только не со мной!”

Я пытаюсь унять дрожь и перехватываю тонкий платок, валяющийся на краю прилавка, чтобы прикрыть метку истинной, которая внезапно вспыхнула на моем запястье.

Это все происходит так быстро, что я едва успеваю оторвать взгляд от мерцающего силуэта метки — драконьих крыльев, переплетенных с изящными линиями. Но у меня нет времени разглядывать узор: я судорожно обматываю руку, запоздало обращая внимание на звон разбивающегося стекла.

Только сейчас я понимаю, что в панике уронила колбу с какими-то дорогими ингредиентами, которые еще утром рассортировала по видам магической пыли.

— Ты опять за свое, овца безмозглая? — раздается насмешливо-гневный окрик дяди, — Что ты там натворила на этот раз?!

Я, стараясь дышать ровно и не свалиться в обморок от накатывающих приступов страха из-за появившейся метки, быстро собираю осколки и высыпающуюся пыль обратно в треснувший кувшин, молясь всем известным богам, что драгоценного порошка утекло поменьше. Слышу, как дядя громко, с раздражением приближается к стойке: половицы скрипят под его тяжелой походкой.

— Ничего такого… — отвечаю я как можно более небрежно, уткнувшись носом в прилавок, чтобы не встречаться взглядом с этим человеком, которого терплю лишь потому, что мне просто больше некуда идти, — Запнулась я, вот и уронила кое что.

— Ты у меня сейчас запнешься так, что полы будешь драить до ночи! — Я слышу, как его голос надламывается от злости и хмеля. Чувствуется резкий запах перегара, перемешанный с едким ароматом каких-то дешевых курительных трав, которыми он иногда балуется, чтобы “успокоить нервы”. Вот только я уверена: его нервы уже давно за гранью.

Стараюсь сохранять спокойствие: если Килиан снова сорвется, может не поздоровиться ни мне, ни этой несчастной лавке. Спрятав осколки в старое ведро, медленно поднимаюсь. Но дядя успевает схватить меня за руку — ту самую, с платком. Я чуть не подпрыгиваю, когда он резко тянет меня к себе.

— А это что у тебя? — Его глаза полны подозрения, он прищуривается, заметив неестественно затянутое запястье.

— Это... это я поранилась стеклом, — голос звучит натянуто даже для моих собственных ушей.

Сердце бьется как сумасшедшее, и я пытаюсь увернуться, но он словно сжимает цепкими когтями. Мне хочется прикрикнуть: “Оставь меня!”, но я знаю, чем заканчиваются подобные выпады в его сторону.

— Покажи! — настаивает дядя, будто почуяв что я что-то скрываю.

Вот только, если он узнает ЧТО ИМЕННО я скрываю, мне по-настоящему не поздоровится…

— Покажи! — снова рычит Килиан и, сжав мою руку, пытается содрать платок. У меня внутри всё сжимается, но я напрягаю каждую клеточку своего разума, лихорадочно соображая, как выпутаться из этой ситуации.

Если он увидит метку истинной… ну, скажем так, будет во много раз хуже, чем если бы я случайно спалила его лавку дотла.

Я судорожно вздохнув, оглядываюсь, и в отчаянии показываю пальцем на вход:

— Стой! Смотри, клиент пришел!

— Что?.. — Он на долю секунды отпускает мою руку, с удивлением косясь на дверь. Я пользуюсь моментом, отскакиваю назад и, чтобы окончательно отвлечь его, бегу к входу. Разумеется, там никого нет — у нас вообще редко кто-то появляется по собственной воле. Но случай распоряжается по-другому: именно в эту секунду мимо проходит один незнакомец.

— Здравствуйте! — обращаюсь я к нему, хватая за локоть так, будто от этого зависит моя жизнь. (хотя, в какой-то мере это действительно так) — Вам случайно не нужны какие-нибудь магические ингредиенты? Или артефакты? — говорю, заглядывая ему в глаза с отчаянной улыбкой, которая, надеюсь, маскирует мой страх.

Незнакомец чуть отшатывается и тут же смотрит на меня так, будто я налетела на него с дурным умыслом. Честно говоря, от его взгляда мне становится не по себе.

Ему около двадцати пяти лет, высокий, с короткими тёмными волосами, аккуратно подстриженными, а над бровью — тонкий шрам, придающий образу ещё большую суровость. У него пронзительные серо-голубые глаза, от которых прямо таки веет холодом. Одет он в длинный, тёмно-серый кожаный плащ, а под ним виднеется дорогая рубаха из плотной ткани с золотистой вышивкой на воротнике. Манжеты рукавов перехвачены ремешками с металлическими заклёпками.

Он явно не из простолюдинов.

— Прошу прощения, — на всякий случай извиняюсь я, стараясь выглядеть дружелюбной и абсолютно нормальной, — просто у нас тут скидки. На всё! — добавляю я первую чушь, что приходит в голову.

Он хмурится, и в его серых глазах вспыхивает осуждение вперемешку с любопытством. Кажется, он уверен, что у меня не всё в порядке с головой. Впрочем, пусть думает что хочет, лишь бы отвлек моего дядя.

— Какая наглость, — медленно произносит незнакомец, не спуская с меня взгляда, — За такое своевольничанье тебя надо бы проучить….

При этих словах я чувствую, как мои колени мгновенно становятся ватными. Он говорит это с такой ледяной уверенностью, будто за его спиной стоит как минимум королевский отряд стражи, готовый сделать все что он прикажет.

Боги, кажется, я попала из огня да в полымя. Может, мне стоило выхватить какую-нибудь бабульку, а не этого… властного красавца?

Но парень тут же добавляет: — Однако… так уж совпало, что у меня действительно есть пару запросов.

В этот миг сзади меня словно смерч проносится Килиан. Его внимание, что логично, перемещается с моего злополучного запястья на потенциального клиента. Дядя набрасывает на себя маску услужливого продавца и склоняется перед гостем в почтительном поклоне.

Глава 2

Я заставляю себя отвлечься от незнакомца и его ледяного взгляда: сейчас куда важнее собственная рука, которую я по-прежнему прижимаю к груди. Место, где вспыхнула метка истинной, пульсирует и словно обжигает изнутри.

Мне приходится перевязать платок, чтобы немного уменьшить жжение. И пока Килиан и этот странный тип обсуждают ингредиенты, в голове проносится леденящая душу истина, почему я так боюсь, чтобы о существовании этой метки узнал хоть кто-либо.

Ведь любая девушка, у которой появилась метка истинной, обязана явиться в местную академию драконов. Прямо как в армии, только всё ещё серьёзнее. Формально звучит неплохо: бесплатное обучение, прекрасные возможности стать магом, о чём многие мечтают с детства, особенно если родились в простой семье и не имеют ни гроша за душой. Но для меня это звучит, как приговор.

Ведь на самом деле там не просто “учат магии” — там выжимают из девчонок всю возможную силу, чтобы создать резонанс с тем драконом или магом, с которым нас связала метка. В итоге, с момента, когда ты переступаешь порог академии, твоя свобода заканчивается. Сначала ты “собственность” ректора и деканов, которые заставят тебя выполнять их приказы без оглядки. А потом, когда ты “достаточно обучишься”, переходишь в полное распоряжение того, с кем связала твоя метка истинной.

И это ещё не самое худшее. Академия выплачивает щедрое вознаграждение за поимку девушек, скрывающих свою метку. Килиан не упустит случая отхватить такую награду — в этом я уверена, как в том, что завтра взойдёт солнце.

Один раз это уже произошло: два года назад, когда вспыхнула метка на запястье моей старшей сестры Алессандры. Мама звала её Лесси за мягкий, певучий голос. Она была для меня всем, когда мы остались без родителей, и Килиан вроде бы взял нас под крыло… Вот только быстро выяснилось, что его “доброе сердце” легко меняет курс в сторону денег.

Но потом… случилась метка. Та же самая проклятая метка, что теперь вспыхнула и на моём запястье.

Лесси пыталась скрыть метку всеми силами. Она до последнего говорила мне: “Не бойся. Я не уйду. Не оставлю тебя одну.” Но дядя все прознал, а потом тайком настучал драконам из академии и уличил момент, когда мы с Лесси гарантированно будем дома, чтобы эти проклятые ищейки ворвались в нашу комнату и, схватив сестру за шкирку, просто выволокли бы ее на улицу. В тот момент когда упирающуюся и заливающуюся слезами Лесси запихивали в карету, довольно улыбающийся Килиан получал за свою наводку деньги. Или, как называют это драконы академии, плата за родственную “заботу”.

Стоит только вспомнить об этом, как меня тут же передёргивает. Не знаю, что в тот момент было для меня больнее — осознание предательства единственного оставшегося у нас в живых близкого человека или страх за Лесси.

Но с того момента я осталась одна. Нам даже не дали попрощаться как следует. Я до сих пор чувствую, как будто у меня оторвали часть сердца. В том числе сейчас, вспоминая, во мне вскипает обида и злоба. Я рыдала ночь напролёт, сбивая кулаки в кровь об дверь Килиана, умоляя отпустить меня вместе с ней. Но Килиан просто посмеялся, сказав: “Пустая трата времени, овечка. Без метки тебя туда не пустят, так и и толку от тебя пока никакого нет”.

С тех пор ни слуху, ни духу от сестры… Лишь одна короткая записка, пришедшая как-то ночью с невесть каким курьером. Она писала: “Милая Анна, у меня всё хорошо. Мне нельзя говорить много, но помни: если у тебя появится метка, не дай себя забрать. И не позволяй Килиану узнать о ней. Береги себя. Люблю. Твоя Лесси.”

И всё.

Больше ни одной весточки.

И вот теперь у меня эта проклятая метка пульсирует в запястье, как маленькое живое существо, и я понятия не имею, что мне делать.

Искать сестру там, за высокими стенами Академии? Или изо всех сил скрывать знак, чтобы Килиан не сдал меня за деньги? О том, что он не упустит случая нажиться не идет даже речи. Он уже однажды предал нас. Почему на этот раз всё должно быть иначе?

Что же выбрать, как поступить?

Я не знаю…

Закрываю глаза, чтобы унять поток мыслей, и в этот момент до меня доносится обрывок разговора между незнакомцем и дядей. Они о чём-то шушукаются, дядя выглядит сбитым с толку:

— Простите, но этого у нас нет… но вы можете выбрать что угодно другое и я с радостью уступлю вам это.

Не знаю что там случилось за время их разговора, но даже не видя лица покупателя, я замечаю как сильно он напряжен. Похоже, ему совершенно не понравилось то, что у Клиана не оказалось чего-то нужного.

— Хорошо, — внезапно, роняет незнакомец, — Я правда могу взять все что захочу?

Килиан небрежно кивает:

— Да, конечно. Я, знаете ли, слов на ветер не бросаю.

У меня внутри что-то неприятно сжимается. На свет выползает какое-то на редкость поганое предчувствие. Такое же чувств у меня было перед тем как забрали Лесси — неясно ощущение приближающейся беды.

Молодой человек — высокий, сосредоточенный, с этими страшновато-уверенными глазами — внезапно оборачивается ко мне. Уголки его рта подрагивают, складываясь в победную улыбку, будто он только что выиграл главный приз в лотерее. А потом он указывает на меня пальцем и твердо произносит:

— Её!

В лавке воцаряется давящая тишина на несколько мгновений.

Я вздрагиваю и поднимаю на него вопросительный взгляд: “Э-э-э, чего? О чем он вообще?” Килиан тоже выглядит не менее удивленным. Он приподнимает брови в лёгком замешательстве, но тут же его лицо меняется, и он переводит взгляд на меня и обратно на незнакомца.

— Ее? — растерянно переспрашивает дядя.

— Да! — подтверждает посетитель и делает шаг навстречу ко мне.

***

Уважаемые читатели!

Если вам понравилась книга, поставьте пожалуйста лайк (мне нравится), добавьте книгу в библиотеку и подпишитесь на меня. Так вы не пропустите продолжение этой истории, новые книги и важные новости. А еще, мне будет очень приятно и прода будет писаться быстрее 🥰🥰🥰

Глава 3

Он делает шаг ко мне — и я уже не вижу ничего, кроме его немигающего взгляда. Словно хищник крадется к жертве.

Во рту пересыхает, а сердце колотится так, будто хочет выскочить наружу. У меня за спиной деревянная стенка, пропитанная запахом старого дерева и прелой соломы.

— Итак, — произносит незнакомец низким, почти рычащим голосом, упирая ладонь рядом с моей головой, — Пойдешь со мной вместо недостающего ингредиента?

— Стесняюсь спросить сколько у вас вы в итоге до ума довели ритуалов, если каждый раз вместо недостающего ингредиента вы берете всяких девушек? — вырывается у меня почти автоматически, хотя внутри всё сжимается от паники.

Слышу, как за моей спиной сухо трещит доска под его весом. Разворачиваю плечи, стараясь не поддаваться страху. “Да, может он и выглядит, как опасный зверь, но если я сейчас дам заднюю, то точно пропала,” — мысленно пытаюсь настроить себя на смелость.

За нашими спинами мычит что-то невразумительное Килиан. То ли пока сам не понимает, что происходит, то ли чувствует себя лишним в собственной лавке.

Тем временем, незнакомец с презрительной насмешкой скользит взглядом по моей фигуре:

— Забавно, что ты даже не зовёшь на помощь своего «папочку», — говорит он, специально смакуя последнее слово.

— Во-первых, — бросаю я, проклиная дрожь, которая пытается пробраться в голос, — он мне не отец. И уж тем более не папочка. Во-вторых, как по мне, звать его на помощь — это как кричать «помогите» под водой. Просто без толку. Человек, который готов продать тебя за гнутую монету — это не тот, кого стоит звать на помощь, знаешь ли.

— Анна! Что ты себе позволяешь! — тем временем, в раздражении бьет кулаком по столу Килиант, — Ты хоть понимаешь…

Мельком замечаю, как у Килиана сводит скулы от возмущения. Видимо, слушать возмущения моего дяди ему не очень приятно. Поэтому, прежде чем тот начинает что-то объяснять на повышенных тонах, незнакомец даже не поворачиваясь велит ему:

— Помолчи!

Килиан внезапно затыкается и хлопает ртом, как рыба, вытащенная на берег. Но злых глаз с меня, тем не менее, не сводит. “Ничего себе, — ловлю себя на мысли я, — а этому парню явно нравится приказывать, как и ощущать, что его боятся. Вернее, ему нравится наслаждаться своей властью. Эх, очередной властолюбивый самовлюблённый тип. Даже жалко — на лицо то далеко не урод…”

— Так что вы хотели в итоге? Если заменить магический ингредиент мной, то спешу вас расстроить — вряд ли тогда у вас получится то что вы задумывали. Поэтому, будет лучше, если вы заберете те ингредиенты что у нас есть, а недостающий поищете в другом месте. — я всеми силами пытаюсь не показывать, что внутри у меня всё-то кипит от обиды и возмущения.

Его глаза сверкают не то удивлением, не то любопытством:

— Впечатляет, что даже в такой ситуации у тебя хватает сил острить. Видимо, дух у тебя посильнее, чем у остальных девиц. И мне это нравится. — А потом, склонившись чуть ближе, добавляет: — Но даже так, слушаться меня тебе всё равно придётся. Поэтому, пойдем. Больше я повторять не стану.

Он приближается слишком близко, я чувствую его дыхание на своей щеке. Запах у него странный. Так пахнет прохладный ветер, отражающийся от каменных стен, приносящий с собой мимолетные запахи дорогого ароматического масла.

Когда он склоняется и пытается поймать мои губы в поцелуе, у меня в голове щёлкает: “Не, милок, тут никаких цветов и сладостей не хватит, чтобы я вот так просто сдалась.”

Но вслух я лишь издаю лёгкий вздох, делая вид, будто смиряюсь. Мой разум уже лихорадочно ищет пути выхода из сложившейся ситуации: справа шкаф, слева стеллаж со склянками, позади стена…

О! Кажется, придумала!

— Ну, раз уж мне ничего не остается… — произношу елейным голосом, стараясь придать себе вид послушной кошечки, — может, хотя бы перед оплатой вы захотите примерить… что-нибудь?

Он на долю секунды лицо незнакомца приобретает растерянный вид. Но руки его, тем не менее, все же смыкаются у меня на талии, и я чувствую, как внутри всё холодеет. Правда, вместо того, чтобы сопротивляться, я делаю полшага навстречу, как будто поддаюсь этому напору.

“Прости, кто бы ты ни был, но я не такая дура, чтобы добровольно лезть в твои сети.”

В последний миг, когда его губы вот-вот соприкоснутся с моими, я метаю руку за спину и хватаю одну склянку со стеллажа. Со стороны, наверное, выглядит так, будто я собираюсь обнять его.

Но, не тут то было!

Не теряя ни секунды, я подставляю склянку прямо ему под нос.

— На, дорогуша, насладись нашим фирменным парализующим дымком! — выкрикиваю я и нажимаю на крохотный рычажок на горлышке.

Склянка шипит и с громким “пш-ш-ш!” выплёскивает облачко мерцающего сиреневого пара. Из воздуха доносится резкий запах, как будто кто-то одновременно смешал мяту и чеснок, приправив всё это перцовым соусом. У незнакомца глаза расширяются, и он отшатывается, отпуская меня.

Пользуясь замешательством, я роняю склянку на пол, отталкиваю его от себя и в несколько скачков оказываюсь у двери. Но в этот момент его рука всё же успевает метнуться, и он успевает схватить меня за запястье…

Вот только, я все же выворачиваюсь и он крепко стискивает край моего платка, которым перевязана рука. Я чувствую, как ткань рвётся с противным треском, запястье на миг обнажается…

— Пролятье! — вырывается у меня, когда я, наконец, вылетаю за порог лавки. Мерзкий холодный ветер бьёт в лицо, и я понимаю, что платок остался в руке у незнакомца.

— Мерзавка! — слышу я глухой рык изнутри.

Уже на улице я оборачиваюсь на долю секунды, успевая заметить, как глаза Килиана расширяются. Он, словно в замедленном времени, проводит взглядом от моего запястья без повязки к моей обнажённой метке… и я вижу тот самый жадный, бешеный блеск в его глазах: “Награда! Деньги!”

В голове пульсирует лишь одна мысль: “Ох, ну и влипла я. Влипла так, что слов нет!”

Глава 4

Я бегу по пустынной улочке, сердце колотится так, что эхом отдается в висках. Гулкие шаги резонируют с моими мыслями: “Проклятие, что теперь?! Килиан всё видел!”

Чувствую, как холодный ветер обжигает запястье, на котором сияет проклятая метка. Больше всего сейчас мне хотелось бы сбагрить ее кому-нибудь другому… но это лишь мечты.

А значит, остается только одно — бежать!

Пока ноги сами несут меня по улочкам, среди встречных прохожих, в гуле чужих голосов, едких запахов жареной уличной еды и перегара, я прикидываю: без денег, без связей, без какого-то плана сбежать надолго не удастся. Если я сразу умотаю из города, то останусь без всего. Нет, мне нужны хоть какие-то вещи, хотя бы пара монет…

С этим решением я мчусь домой.

Если так можно назвать ветхий чердак над лавкой, где я жила с тех пор, как нас с сестрой приютил дядя. Или, если выражаться точнее, где мы были вынуждены ютиться, не имея другого выхода. Жить в одном доме с человеком, который считал нас пустым местом и расходным товаром.

Прибегаю к крыльцу, сердце бешено колотится.

Как быть, если Килиан уже тут?

Но всё выглядит спокойно — никакого шума, дверь вроде прикрыта.

Стараясь дышать через раз, я тихонечко открываю её и проскальзываю внутрь, стараясь не зацепить скрипучую половицу. В ноздри ударяет затхлый запах старой мебели. Не смотря на то что я всегда стараюсь открывать окна, чтобы проветрить и избавиться от этого запаха, дядя постоянно на меня срывается, отвечая что это его дом и в нем будет пахнуть так, как ему хочется.

Пробираюсь к своей комнатке на втором этаже — лестница жутко скрипит под ногами, отчего мне кажется, что дядя уже нагоняет меня.

Дверь в комнату открываю с огромной осторожностью — с опаской заглядываю внутрь, готовая если что снова дать деру. Но внутри никого. Похоже, Килиан ещё не успел добраться досюда. Или уже умчался за стражниками да драконами?

Хм, не факт, что за стражниками: для этого он слишком жадный — может, сам попытается “поймать” меня, чтобы не делить награду.

Захлопываю за собой дверь и подталкиваю к ней старую тумбочку (тяжёлая, как слон). Слегка перевожу дух: “Пусть немного, но это задержит того, кто будет сюда ломиться.”

Оглядываюсь: комната крошечная, всего и делов — узкая кровать, скрипящий деревянный стол, та самая тумбочка и один книжный стеллаж (правда, книг там совсем немного).

Трясущимися руками выдвигаю ящик комода. “Что взять, что взять…”.

Мне нужно всё, что может пригодиться в дороге. Сгребаю небольшой мешочек с медяками, потом достаю пару смен белья — простенькие рубашки, блузочки и сменные платья.

Слышу, как где-то внизу завывает ветер — или это мне мерещится, что кто-то громко дёрнул входную дверь? Сердце снова пропускает удар.

Застыла, прислушиваясь: “Тишина. Может, рано паникую?”

Но всё равно боязно.

Накидываю на себя сверху старенькую накидку, которая еще осталась от Лесси — на случай, если к вечеру так и не найду никакого укрытия.

Дальше шарю под кроватью: достаю маленькую потрёпанную шкатулку — там храню пару воспоминаний о семье. Небольшой портрет мамы с сестрой, нарисованный углем (которые мы сделали давно, еще пять лет назад у молодого художника, с которым мама познакомилась, когда тот прроездом был в нашем городе), маленькую деревянную фигурку, которую отец вырезал мне на седьмой день рождения.

Прижимаю их к груди, чувствую, как в уголках глаз щиплет слёзы: “Мама, папа… если бы вы видели, что с нами стало. А Лесси? Жива ли она?”

Тяжело выдохнув, шепчу себе: “Не реви, время не ждёт.”

Укладываю всё это в дорожный саквояж. Теперь смотрю на голое запястье — метка пульсирует тихим дымчатым светом, будто издевательски напоминая: “Все пути закрыты. У тебя только один путь: вечно прятаться, ведь иначе — Академия.”

Академия… я вспоминаю тот крохотный клочок письма от Лесси: “Помни: если появится метка, не дай себя забрать. И не позволяй Килиану узнать о ней.”

“Ну да, спасибо, сестрёнка. Вот только, слишком поздно, Килиан уже всё знает.”

Чёрт.

Похоже, что мне и правда остается только бежать. Но если я так сделаю, то что я получу в итоге? Постоянные скитания, прятки под чужим именем… И кем я стану? Прачкой где-нибудь в богом забытой деревушке? Может, возьмут за полцены помощницей на ферму?

“Вот и буду я, вся такая гордая, отмывать коровники или целыми днями до потери сознания стирать чужое грязное белье, захлебываясь слезами пополам с мылом…”

Задумываюсь о другом варианте — вдруг всё-таки, рискнуть и пойти в Академию? Хотя Лесси просила избегать этого. Но ведь именно там я могу найти её! И если она все еще там, если она жива — я хотя бы буду рядом. Может, смогу что-то предпринять, придумать как сбежать вместе с ней.

Правда, в Академии, говорят, жесточайшие правила. Девушки с меткой буквально считаются чужой собственностью. Это всё равно что попасть за решётку.

Я снова закусываю губу. Мама точно не была бы рада, узнав, что одна её дочь пропала в неизвестности, а другая собирается прозябать в неизвестности, вычеркнув единственного оставшегося у меня близкого человека из своей жизни, даже не попытавшись узнать что с ней. И всю жизнь буду в мыслях твердить: “Прости, что бросила тебя, Лесси.”

Голова трещит. Времени на раздумья мало, но я все еще не могу решиться — бежать в никуда или решительно ворваться в Академию?

Вдруг снизу доносится грохот.

Всё, время вышло.

Я слышу, как хлопает входная дверь, и сквозь треск доносится хриплый голос:

— Анна! Где ты, овца тупоголовая?! — Ну да, знакомая фразочка в любимой стилистике дяди.

Душа уходит в пятки. Килиан действительно ворвался, и, слышится, не один — похоже, привёл кого-то с собой. Может быть, прихватил того типа из лавки? Или, хуже, драконьих прихвостней? Хотя, времени прошло не так много… в Академию он просто не успел бы обратиться за такой короткий срок.

В любом случае, я не хочу проверять кто это. А потому, вскакиваю, захлопываю саквояж и судорожно оглядываюсь: путь вниз отрезан, но есть окно. Не самое удачное — на втором этаже, но выбора ноль.