Академия магии: последний курс для бывших

Глава 1.1. Матвей

Это был худший год в его жизни.

Матвей въехал в город ночью. Петербург встретил его резким порывом ветра с Невы — холодного, влажного, пробирающегося под кожаную куртку и заставляющего сжимать зубы. Мотоцикл, зачарованный черный "Сирин" с потертостями на бензобаке и глухим рокотом двигателя, будто ворчал на эту внезапную перемену в судьбе. Матвей и сам был не в восторге.

Весной он уже должен был закончить Московскую академию магии. Получить диплом, устроиться в Органы магического правопорядка, как отец. Но вместо этого были проваленные экзамены, сломанный нос преподавателя иллюзий и позорное отчисление с формулировкой "за неприемлемое поведение и угрозу безопасности учебного заведения".

"Мы заплатили, чтобы тебя взяли в Санкт-Петербургскую академию, — сказал отец, даже не подняв на него глаз. — Это последний шанс, Матвей".

Матвей сжал руль. Он ненавидел, когда за него решали. Ненавидел, что его фамилия — не из тех, что веками были записаны в петербургских магических архивах. Что здесь его семья — просто "новые маги", пусть и с деньгами, пусть и с влиянием. В Москве это еще как-то сглаживалось, но в Петербурге, где каждая вторая семья магов вела свою родословную от дворянских кровей, а уж древние магические династии и вовсе считали себя чуть ли не потомками славянских богов, его фамилия значила мало.

Он свернул с набережной вглубь города, где узкие улицы петляли, словно не желая выпускать чужака. Петербург всегда был городом-ловушкой — красивой, величественной, но безжалостной. Матвей это знал, хоть и бывал здесь редко. В основном — в прошлом году.

Он проехал мимо стройных рядов старинных домов, чьи фасады скрывали современные магические лаборатории, бутики с артефактами и кафе, где подавали не самые обычные блюда.

Матвей резко дернул руль вправо, и мотоцикл вильнул между двумя гранитными колоннами, ограждающими вход на территорию академии. Покрышки взвыли по мокрой брусчатке, оставляя за собой черные зигзаги. Он не сбавлял скорость до последнего — только у самых ступеней главного входа вдавил тормоз, заставив "Сирина" проскользить на полметра дальше, чем следовало бы.

Глухой рокот двигателя затих, и внезапная тишина оглушила его. Матвей снял шлем и вдохнул сырой воздух. В кармане куртки лежало письмо о купленном его родителями зачислении. Его уже ждали. Его готовы были терпеть.

Перед ним возвышалось здание СПАМ — Санкт-Петербургской Академии Магии.

Фасад Академии после недавнего дождя казался тяжелым и темным. Мокрый камень отливал свинцом, а резные карнизы, украшенные диковинными существами, нависали над входом. Несмотря на мрачность, здание выглядело величественно и красиво — строгий порядок окон, мощные колонны и уходящие ввысь шпили, которые Петр Первый велел построить, чтобы ни в чем не уступать европейским мастерам.

В окнах корпусов, где располагались общежития, мерцали волшебные светильники и двигались тени. Внутри кипела жизнь: студенты расселялись по комнатам, встречались с однокурсниками после летних практик, знакомились с новыми соседями. Завтра начинались занятия.

"Вот и новая тюрьма", — подумал Матвей.

Но это было не совсем правдой.

Настоящей тюрьмой была Москва — коридоры академии, где на него показывали пальцем после истории с преподавателем. Общежитие, где с каждым днем все сильнее сжимались стены. Однокурсники, которые сначала шептались за его спиной, а потом вовсе перестали замечать.

А здесь было хуже.

Здесь была она.

Полина.

Именно из-за нее он забил на последнюю сессию. Именно после их расставания он неделями не выходил из комнаты, пропуская занятия, пока деканат не поставил жирную точку. Преподаватель иллюзий просто попал под горячую руку — ну не мог же Матвей терпеть его ехидные комментарии о "выскочках" и "деньгах вместо таланта".

Он закусил губу, вспоминая прошлогоднее лето на Черном море.

Академическая практика. Жара, от которой воздух дрожал над причалом. Ночные посиделки у костра на пляже, где студенты из разных городов смешивались в одну шумную, веселую толпу. Полина тогда впервые показала ему, как вода может танцевать под пальцами, создавая причудливые фигуры из брызг.

"Смотри!" — ее голос звенел от восторга, а глаза сверкали, отражая лунный свет.

Она провела руками над волнами, и струйки воды взметнулись вверх, закручиваясь в сложные спирали. Капли засверкали, как алмазы, прежде чем упасть обратно в море.

А он, вместо того чтобы просто восхищаться, уже тогда почувствовал укол ревности — к ее таланту, к ее легкости, к тому, как другие парни смотрели на нее.

"Полгода, — мысленно усмехнулся он. — Целых полгода мы пытались это сохранить".

Они с Полиной были как два артефакта разных стихий — стоило приблизиться, как сыпались искры. Ее острый язык против его вспыльчивости. Ее независимость против его собственничества.

А расстояние между городами только подливало масла в огонь.

Последний их разговор закончился тем, что они оба орали друг на друга, как ненормальные.

— Ты вообще меня не слушаешь! — ее голос исказился, прежде чем она ушла — как оказалось, окончательно. Он так и не узнал, что она пыталась сказать.

Матвей глубоко вдохнул, пытаясь унять дрожь в руках.

Там, за этими стенами она сейчас ходила по коридорам, смеялась с подругами, готовилась к занятиям. И даже не подозревала, что совсем скоро их пути снова пересекутся.

Матвей резко выдернул ключ из замка зажигания, закинул рюкзак на плечо и направился к тяжелым дубовым дверям. Они распахнулись перед ним сами, будто академия ждала его.

Холл между мужским и женским крылом общежития встретил его гулом голосов, смехом, хлопаньем дверей и звоном чашек или какой-то другой посуды. Здесь, совсем рядом, была она.

Матвей вошел внутрь.

Двери захлопнулись за его спиной.

Глава 1.2. Матвей

Коридоры общежития были неширокими и уютными. Стены, выложенные теплым деревом, поглощали гул голосов и заглушали шаги. Под ногами мягко прогибался старый, но добротный ковер, на котором поблескивали вытканные серебром защитные руны. В нишах между дверями в студенческие комнаты горели неяркие шары заговоренного света, которые отбрасывали на стены теплые, живые блики.

Но Матвею вся эта уютность была противна. Каждый смешок резал слух, каждый лучик теплого света казался наглым и фальшивым. Добротное спокойствие Питерской Академии давило на него, и ему хотелось пнуть один из пухлых пуфиков у стены, чтобы высечь искру, способную все испепелить.

Матвей шел, уткнувшись взглядом в рунический узор на ковре, но прекрасно чувствовал на себе взгляды. Они обжигали спину, скользили по фигуре, задерживались на татуировке, темневшей на шее.

"Смотри-ка, новенький..."

"Московский, слышала? Выгнали за драку..."

"Чертовски горячий..."

Шепот девушек, хихиканье, комментарии — все это Матвей слышал, даже если они думали, что говорят достаточно тихо. Он привык. В Москве было то же самое, только там его знали, а здесь он был новым объектом для сплетен.

Он поправил кожаную куртку. Джинсы, потрепанные на коленях, сапоги со стертыми носками — он не старался выглядеть особенно. Но даже это, видимо, выделяло его среди местных студентов.

Его татуировка на шее заныла. Он сделал ее в шестнадцать, пытаясь доказать что-то себе и всему миру. Тогда казалось, что это круто. Теперь же она лишь напоминала о глупости, которую он давно перерос.

Девушка с каштановыми волосами, выходя из комнаты, кстати говоря, мужского крыла, нарочно задела его плечом.

"Ой, извини!" — фальшиво воскликнула она, но ее глаза смеялись.

Матвей лишь хмыкнул и прошел мимо, не удостоив ее ответом. Он не собирался играть в эти игры. Правда, где-то глубоко внутри, в той части, которую он старался не замечать, ему все же было... приятно. Хотя бы потому, что это значило — он все еще мог привлекать внимание.

Даже если сам не знал, зачем оно ему.

Матвей ускорил шаг.

Дверь в комнату №317 поддалась не сразу — похоже, в замок не раз прилетало чарами. Матвей толкнул плечом и переступил порог.

Комната была просторной и теплой. У каждой из четырех кроватей в нишах у стен висел свой светильник — парящий в прозрачном шаре огонек, менявший цвет от теплого янтарного до спокойного лавандового. На спинках кроватей уже лежали сложенные вязаные пледы.

В центре комнаты стояли еще не распакованные чемоданы. Над одним из них кружился, аккуратно разглаживая складки, свитер.

Контраст с ультра-современной, почти не волшебной комнатой в Москве был таким разительным, что Матвей на секунду застыл на пороге. И только потом перевел взгляд на своих новых соседей.

На одной из кроватей сидел парень, увлеченно что-то спрашивающий у волшебного ИИ-помощника для волшебников "Василиса". У окна двое других что-то горячо обсуждали, размахивая руками. Один из них был рыжий, второй — лохматый.

Все трое замолчали, когда Матвей вошел.

— О, новый сосед! — первым оправился рыжий, с любопытством разглядывая Матвея.

Матвей молча кивнул, отыскивая взглядом свою кровать. Ее обозначили листком бумаги с его фамилией — небрежно нацарапанной, будто писали наспех.

Его соседи представились, но Матвей не потрудился запомнить их имена. Он бросил рюкзак на кровать.

— Матвей.

На пару секунд повисла тишина. Матвей магическим жестом расстегнул рюкзак и начал доставать свои вещи, чтобы переодеться после неблизкой дороги.

— Ну... добро пожаловать, — неуверенно улыбнулся лохматый. — Ты из Москвы, да? Слышал, тебя отчислили за то, что ты...

— Да, — резко оборвал его Матвей, не оборачиваясь.

— О-о-окей. Просто... если что, мы тут все свои. Никто не будет лезть.

Матвей кивнул. Но тишина снова продержалась недолго.

— Так... ты маг какого направления?

— Боевого, — буркнул Матвей.

— О, круто! А мы тут все больше по теоретической...

— Угу.

— Ты не особо разговорчивый, да?

Матвей остановился, медленно повернулся и посмотрел на соседей.

— Да.

Обычно он не вел себя так даже с самыми надоедливыми однокурсниками. Но сейчас ему было не до приятельской болтовни с любопытными. Совсем не до нее.

— Ну и ладно, — парень с "Василисой" пожал плечами и вернулся к общению с планшетом. Двое других продолжили жестами отправлять одежду из чемоданов в шкаф.

"Вот и отлично".

Матвей сделал вылазку до общего на несколько комнат душа, вернулся и улегся на кровать. Соседи все еще разбирали вещи о бурно разговаривали о прошедшем лете, практиках и предстоящем семестре и больше не обращали на него внимания — как если бы понимали, что сейчас ему не до разговоров.

Матвей закрыл глаза.

Он подумал о том, что наверняка Полина теперь выглядела как-то иначе, возможно, даже перекрасила волосы. Он вспомнил, как за ту практику на Черном море ее русые пряди выгорели на солнце до почти белого оттенка, а когда она работала с водой, они темнели от брызг, становясь тяжелыми и блестящими.

Он перевернулся на бок, лицом к стене.

Завтра первый учебный день. Может, они вообще не пересекутся? Боевая магия и водные искусства — какие у них могут быть общие предметы? Разве что базовые — теория магии, руны...

Академия СПАМ была огромной. Коридоры, как лабиринты. Лекционные залы на сотни мест. Столовая, где можно годами не замечать половину курса.

Матвей лежал в темноте, прислушиваясь к возне соседей, и чувствовал, как в груди медленно разливается тягучее, знакомое беспокойство. Завтра первый учебный день, и он одновременно хотел и не желал столкнуться с Полиной.

Прошло больше полугода с тех пор, как они расстались. Полгода, которые он потратил на то, чтобы стереть ее из памяти — выкидывал подаренные ею вещи, избегал мест, которые напоминали о ней, даже сменил маршрут в Москве, чтобы не проходить мимо кафе, где они пили кофе, когда она к нему приезжала. Он думал, что справился. Уверял себя, что все забыто, что она теперь просто случайное воспоминание, не более важное, чем лицо прохожего на улице.

Глава 2.1. Полина

Полина провела ладонью над поверхностью воды, заставляя тонкую струйку подняться в воздух и извиваться, как живая змейка. Утренний свет проникал сквозь высокие витражные окна зала водной магии, и капли сверкали в нем, окрашиваясь в бирюзовые и сапфировые оттенки.

Вместо парт здесь был огромный бассейн с кристально чистой водой. Она мягко подсвечивалась снизу, играя бликами на мозаике, которой было выложено дно. От воды исходила лёгкая, приятная свежесть. Вдоль стен шли деревянные мостки, застеленные душистыми еловыми циновками. На них лежали сложенные пушистые полотенца и грелись запасные сухие свитера.

Студенты занимались кто где: одни сидели на удобных бортиках из светлого дерева, вглядываясь в водную гладь и управляя мелкими струйками. Другие — стоя прямо по пояс в воде. Воздух был наполнен тихим журчанием, плеском и спокойными комментариями профессора.

— Смотри, у меня получается! — воскликнула однокурсница, пытаясь повторить движение Полины, но ее водяная змейка тут же рассыпалась на брызги.

Полина улыбнулась, не отвлекаясь от упражнения.

— Ты слишком резко двигаешь пальцами.

Она снова провела рукой, и струйка послушно разделилась на две, затем на четыре, образуя сложный узор в воздухе.

В этот момент из-за спины донесся взволнованный шепот.

— ...говорят, его выгнали из Московской академии за драку с преподавателем!

— Нет, он сам ушел, потому что там все зазнайки...

— Я видела его утром — с татуировкой на шее и в кожаной куртке...

Полина замерла. Ее пальцы непроизвольно дрогнули, и водяные змейки с тихим плеском рассыпались на брызги.

"Новенький. Из Москвы. С татуировкой на шее".

Глубоко внутри что-то екнуло, но она тут же подавила это чувство.

— О чем это вы? — спросила она, поворачиваясь к болтающим девчонкам.

— Да так, новость дня, — захихикала одна из них. — На боевую магию перевели парня из Москвы. Ну ты понимаешь, это же нонсенс — академии почти никогда не обмениваются студентами!

— Да уж, — пробормотала Полина, снова опуская руки в прохладную воду. — Наверное, у него очень влиятельные родители.

— Или он просто очень талантливый, — мечтательно вздохнула другая девушка.

Полина поджала губы.

"Матвей".

Имя само, против ее воли, всплыло в сознании.

Но нет, это не мог быть он. Матвей должен был уже закончить академию весной. Он всегда говорил, что хочет поскорее получить диплом и устроиться в Органы магического правопорядка, как его отец.

"Если, конечно, не накосячил с чем-то..."

Она резко встряхнула головой, отгоняя мысли.

— Эй, Полина, ты как будто не в себе. Ты же знаешь, что если что-то не так с потоком, лучше сказать преподавателю...

— Все в порядке, — Полина заставила себя улыбнуться. — Просто задумалась.

Она снова сосредоточилась на воде, заставляя ее подняться в воздух, формируя сложные фигуры — сначала простой цветок, затем более сложный, с переплетающимися лепестками.

Вода послушно выполняла ее команды, но мысли возвращались к одному и тому же.

"А что если...?"

Нет. Совпадения бывают, но не настолько же. Матвей остался в Москве. А этот новенький — просто еще один выскочка, которому повезло с деньгами или связями.

Она точно знала, что не хочет его видеть.

Но почему тогда ее пальцы снова дрогнули, и водяной цветок рассыпался каплями?

* * *

Вода в бассейне медленно успокаивалась, возвращаясь к зеркальной глади, стирая следы недавних манипуляций. Полина сидела на краю, свесив ноги в прохладную воду, и смотрела, как последние круги расходятся по поверхности.

"Это просто совпадение", — повторяла она про себя, стискивая пальцами край бортика. Но мысли крутились вокруг одного и того же.

Их роман был безумием с самого начала.

Она помнила, как они познакомились на летней практике — Матвей, загорелый и насмешливый, стоял по колено в море и дразнил ее тем, что магия воды — для детей, а настоящие маги работают с огнем и молниями. Она, конечно, не осталась в долгу, и через минуту он уже рухнул в воду, сбитый с ног внезапной волной, которую она призвала одним движением пальцев.

А потом были ночи у костра, когда они спорили до хрипоты о магии, о жизни, о чем угодно, пытаясь игнорировать, что между ними искрило почти видимыми волшебными искрами.

Их отношения напоминали шторм — страстный, неистовый, разрушительный. Они то целовались так, что у нее перехватывало дыхание, то ссорились так, что стекла в окнах общежития дрожали от магических всплесков.

А потом было расставание. Глупое, нелепое, неизбежное.

Он — в Москве, она — в Петербурге. Он — боевая магия, она — водная стихия. Он — вспыльчивый, как пламя, она — упрямая, как течение.

И расстояние между ними измерялось чем-то большим, чем просто километрами.

Полина провела ладонью по лицу, смахивая капли воды.

Она старалась не думать о нем. Потому что все еще было больно. Иногда казалось, что рана затянулась — когда она погружалась в учебу, когда смеялась с подругами, когда ее новый парень, спокойный и надежный, держал ее за руку.

Но по ночам, когда в комнате было тихо, а за окном шумел дождь, воспоминания возвращались.

Как он целовал ее, прижимая к стене. Как они плавали ночью в море, и он, смеясь, пытался повторить ее трюки с водой, но у него получались лишь неуклюжие брызги. Как он в последний раз смотрел на нее, и в его глазах было столько боли, что она не выдержала и отвернулась.

— Полина?

Голос преподавателя вывел ее из оцепенения.

— Ты закончила? Занятие уже подошло к концу.

— Да, конечно, — она поспешно встала, стряхивая капли с рук.

Вода послушно поднялась с ее кожи тонкой пленкой и вернулась в бассейн.

"Это просто какой-то новичок. Совпадение. Не более того", — подумала она.

Но когда Полина вышла в коридор и увидела вдалеке группу студентов с кафедры боевой магии, сердце ее на мгновение замерло. Потом она глубоко вдохнула и повернула в противоположную сторону. Она не собиралась проверять, есть ли среди них тот, о ком она думала.