Академия меча и пламени

Глава 1 "Сон наяву"

Каждую ночь мне снится дракон. Его карие глаза с вкраплениями алого и золотого зачаровывают. Он склоняет голову размером с легковой автомобиль. Касаюсь его кожи, удивляясь, насколько она гладкая. Дракон выпрямляется, расправляя крылья. Забираюсь ему на спину с хвоста, пробираясь вдоль позвоночника, и опускаюсь на колени между рядами острых шипов. Тихое довольное рычание раздается из его груди. Он предвкушает полет, переминаясь с одной когтистой лапы на другую. Прижимаюсь к длинной теплой шее, покрытой черной чешуей. Мощный поток воздуха от взмаха крыльев склоняет деревья к земле. Воздух становится плотным. Дракон парит среди облаков, так что можно дотронуться до них рукой. «Амира», — слышу свое имя и открываю глаза.

Будильник настойчиво трезвонит уже несколько минут. Устало тру глаза, не понимая, почему лежу в кровати, а не сижу верхом на драконе. С наслаждением прокручиваю в памяти каждую деталь своего сна. Недовольное бурчание соседки по комнате моментально возвращает меня в реальность.

До занятий остается двадцать минут. Выбегаю из комнаты, с надеждой, что ванная в нашем блоке общежития еще свободна. Мне везёт. Умываюсь, забегаю на кухню и быстро запихиваю бутерброд в рот, запивая его молоком. Возвращаюсь в комнату за одеждой и сумкой. Соседка накрывается подушкой с недовольным ворчанием, чтобы не слышать шум от моих сборов. Натягиваю свободные джинсы и белую футболку, закидываю небольшой рюкзак на плечо и выбегаю из комнаты. На ходу собираю каштановые волосы в высокий хвост. Настроение отличное, несмотря на то, что сегодня долгий день. Впереди пять пар.

Первый день лета сохранил весеннюю прохладу, в то время как солнце греет кожу. Птицы распевают трели на старых деревьях аллеи, ведущей от общежития до здания университета. Весь путь занимает не более семи минут, сбавляю шаг, понимая, что успеваю вовремя.

Ближе к зданию из белого кирпича замечаю поток студентов, протискивающихся в двойные двери. Пару раз получаю локтями в ребра, пытаясь отпихнуть нескольких парней, которые навалились на меня. Они делают вид, что не замечают меня. Один из минусов низкого роста - то, что становишься незаметным для остальных. С другой стороны, это даже плюс. С облегчением выдыхаю, когда наконец освобождаюсь от них. Показываю охраннику студенческий, параллельно лавируя между студентами, спешащими на пары. Звуковое уведомление на телефоне в кармане джинс оповещает о новом сообщении. Иду по оживленному длинному коридору, читая сообщение от папы с поздравлениями. Сердце сжимается от тоски. Отправляю ему в ответ «сердце». В аудитории нахожу глазами светловолосого парня с карими глазами за третьей партой по центру. Виталик озадаченно чешет затылок, не замечая меня, и не сводит глаз с небольшого свертка в праздничной упаковке. Сажусь рядом, и друг неловко протягивает мне подарок.

— С днем рождения, Мира, — шепотом говорит он, когда преподаватель начинает лекцию по отечественной истории.

Благодарю его и откладываю подарок, чтобы посмотреть позже. Мне сегодня девятнадцать лет. С моим другом Виталиком я знакома со старших классов. Так вышло, что мы оба поступили в один университет на исторический факультет. Преподаватель монотонно повествует нам историю КПСС. Виталик, опираясь щекой на кулак, смотрит в пустой конспект. Кажется, будто он вот-вот заснет. Едва сдерживаю смех, когда он засыпает на мгновение, а после резко подскакивает. Однако преподаватель совершенно не замечает этого, продолжая занудно читать лекцию.

Моя любовь к истории появилась в школе. Меня увлекали как сильные личности у руля государства, так и старинные легенды о древних и мифических существах, таких как драконы, и тайны о сокровищах и сокрытых библиотеках.

После пары в коридоре разрываю упаковку подарка и прихожу в полнейший восторг. С фотографии под рамкой на меня смотрят мои родители. Провожу пальцами по стеклу, пока глаза наполняются слезами. Женщина с рыжими волосами улыбается мне. Ее зеленые глаза блестят, словно изумруды. Она обнимает меня и папу. От улыбки вокруг глаз у отца паутинка из глубоких морщин, в руках прямоугольные очки. Прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

Помню, как мы делали эту фотографию. Родители смеялись из-за шутки, которую рассказал Виталик. Мы были очень счастливы до тех пор, пока мамы не стало год назад, и папа с головой ушел в работу, пропадая в командировках. Созванивались мы редко, а виделись еще реже. Наша семья исчезла, испарилась. Дом стал пустой оболочкой, когда-то хранящей тепло и счастье.

Вины отца в возникшей пустоте нет. Каждый проживал трагедию по-своему, закрываясь в себе или погружаясь в работу. Мама — наше связующее звено. Однажды, когда боль потери утихнет, мы снова сможем стать ближе. Родители любили друг друга нежно и крепко. Они удочерили меня, когда мне исполнилось пять лет. Свою жизнь до них я не помнила.

Благодарю друга, прижимая рамку с фотографией к груди. Хочется бесконечно смотреть на радостные лица родных, однако заставляю себя убрать фотографию в рюкзак. Виталик наблюдает за мной с грустной улыбкой. Странное чувство заставляет обернуться. Из противоположной стороны коридора на меня пристально смотрит крепкий парень со светлыми волосами, одетый в черное: футболка оверсайз, прямые джинсы. Мимо проносятся студенты, и разглядеть лицо парня мне не удается.

— Ты знаешь этого парня в чёрном? Он так странно на меня смотрит, — спрашиваю друга, указывая головой в сторону.

Виталий качает головой и ведет меня в аудиторию. Оборачиваюсь, но парень исчез. После второй пары идем в столовую и долго стоим в очереди за кофе и сладкой булочкой. К нам подбегает белокурая девушка, моя соседка по комнате, и подмигивает Виталику, от чего друг краснеет до кончиков ушей.

Глава 2 "День первый"

Не мигая, наблюдаю за своим приемным отцом Валентином, выходящим из дверей замка. Серый дракон некоторое время наблюдает за происходящим на земле, а после взмывает в небо и исчезает в облаках. Забываю о нем моментально и бегу в объятия отца. Папа выглядит очень молодо, несмотря на волосы мышиного цвета, собранные в низкий хвост, и два прямоугольных блюдца на носу. Ему не больше тридцати пяти на вид. Папа обнимает меня как в детстве, похлопывая по спине, стирая все недопонимания между нами.

— Папа, что происходит?

Дан не отходит от меня дальше, чем на шаг. Папа улыбается, паутинка из морщин собирается в уголках глаз. Он берет меня под руку.

— Понимаю, как ты растеряна, моя милая, но давай пройдем в мой кабинет и поговорим.

Дан открывает деревянные массивные двери со стеклянными вставками и коваными фигурами людей и драконов. В главном холле с высокими потолками ни души. Под ногами скрипят полы из темного дерева. В нескольких метрах напротив входа широкая лестница с деревянными перилами в тон пола и кованными балясинами. Ступени из дерева покрыты бордовым ковром. Небольшая площадка между этажами делит лестничный пролет на два. Мы сворачиваем направо, проходим двойные стеклянные двери, затем поворачиваем налево за угол, упираясь в дверь. Табличка на ней гласит: «Директор академии Валдуин Терра». Кабинет директора академии большой, с множеством стеллажей, заполненными папками, большим дубовым столом в центре и окнами на поля, которые отлично видно с высоты. Солнечный свет отбрасывает блики на полу и стенах.

Папа приглашает нас сесть на диван и располагается напротив. Дан остается подпирать стену спиной на входе в кабинет. Валентин складывает руки в замок. По этому жесту несложно понять: нас ждет долгий разговор.

— Итак, с чего начнем? — уточняет он.

В голове так много вопросов, но они исчезли, как только меня о них спросили.

— Давай начнем с простого, — говорит папа, понимая мое состояние. — Сейчас ты находишься в параллельном мире в королевстве Арагон. Я директор Королевской Академии Меча и Пламени. Мое настоящее имя Валдуин. Для легкости общения мне пришлось сменить его в том мире на Валентина.

Сперва Виталик оказывается Виверном, а теперь и мой отец не Валентин.

— Вот куда ты ездил в командировки, — хмурюсь, припоминая частые поездки.

Папа поправляет очки на носу и хихикает, как ребенок, которого застали за шалостью. При виде родного человека мне не так тревожно.

— Мама знала? — щурюсь я.

Папа недоуменно кивает головой.

— Конечно! Марта тоже из Арагона.

Начинаю потихоньку складывать пазлы воедино.

— Если ты и мама из Арагона, то я…? — вопросительно смотрю на него.

— Ты тоже, Мира, — подтверждает мои догадки отец Валентин-Валдуин.

Мне становится не по себе. Кажется, что я близка к открытию важной тайны, о которой не подозревала.

— Но как я оказалась в том мире?

Папа выпрямляется, прочищая горло, и переглядывается с Даном. Последний не сводит с нас глаз, сложив руки на груди.

— Дело в том, что твой настоящий отец — Теодор Делиль, король Арагона. Ты наследница и будущая королева Арагона.

С губ срывается нервный смешок. Папа продолжает.

— То, что скажу покажется тебе невозможным, как в сказках мамы. Однако все это правда. До пяти лет ты росла при дворе с Теодором, однако после его смерти нам пришлось увезти тебя в другой мир. Тебе грозила опасность.

Подобное сложно осмыслить и принять. Свою жизнь до пяти лет я не помнила. Помню лишь жизнь с Валентином и Мартой.

— Теперь опасности нет, раз я вернулась? — уточняю.

Папа снимает очки и трет переносицу. Я хорошо изучила отца, чтобы с уверенностью читать в его движениях сомнения и тревогу, но сказать об этом он не осмелился. Мы ненадолго замолчали.

— Ты никогда не рассказывал мне об Арагоне и о том, кто мои настоящие родители. А теперь утверждаешь, что я скоро стану управлять целым королевством?

— Тебе исполнилось девятнадцать лет. По закону престолонаследия Арагона вступить на трон наследник может лишь по исполнении совершеннолетия, которое наступает на двадцатый день рождения. У тебя мало времени, Мира, — осторожно поясняет он. — Ты прожила другой жизнью, отличной от Арагона. Чтобы наверстать все упущенное, необходимо пройти обучение в Академии.

Впитываю слова папы как губка, на осознание сказанного нужно время.

— В чем заключается мое обучение?

Папа смотрит мне прямо в глаза.

— Обучение состоит из нескольких блоков. Будет, конечно, непросто, ведь Арагон отличается от мира, в котором ты росла, но ты справишься.

Подавляю очередной нервный смешок, прикусывая губу.

— Понимаю, тебе сложно принять правду. Нужно время, — папа накрывает мою ладонь своими. — Дан будет рядом с этого дня. Он твой защитник и наставник.

Смеряю Дана оценивающим взглядом.

— А как же Виталик, то есть Виверн? — вспоминаю друга.

Глава 3 "Воспоминания"

С трудом разлепляю свинцовые веки, когда Аюна тарабанит в дверь. Новоиспеченная подруга влетает в комнату, словно ураган. Она тараторит без остановки:

— Ты до сих пор не готова? — ужасается она. — У нас занятия через десять минут. К Ираиде нельзя опаздывать. Она этого не любит. Тебя не было на завтраке. Так и знала, что проспишь. Ты очень устала, первый день все-таки, — подруга закидывает учебники и тетради в мой кожаный рюкзак, пока я умываюсь и расчесываю волосы.

Переодеваюсь, и мы бежим по коридору к центральной лестнице. Аюна поторапливает меня. Успеваем вовремя: буквально последние три студента перед нами входят в аудиторию. Женщина строгого вида с прямоугольными очками и убранными назад волосами провожает нас недовольным взглядом. Усаживаемся за парту, достаем тетради и ждем лекцию. На основах верховой езды голова вновь тяжелеет от полученной информации. Опускаю ее на парту, желая снова вернуться в свой мир, где все понятнее и проще. Однако какой мир для меня роднее? Тот, в котором родилась и прожила пять лет, либо тот, в котором выросла?

За размышлениями не сразу слышу слова Аюны, которая зовет меня на следующую лекцию. Проходим коридор и останавливаемся у кабинета с табличкой на стене: «Основы врачевания». В коридоре появляется девушка, на которую оборачиваются все студенты, стоящие неподалеку. Узнать ее не составляет труда. Она крутилась возле Дана на занятиях по ближнему бою. Ее красоте, на самом деле, можно позавидовать: белокурые волосы, голубые глаза, вздернутый нос, пухлые губы, средний рост. Подтянутая фигура визуально делает ее выше. Она шагает уверенно с ровной спиной. Аюна увлеченно читает руководство для обладателей пламени и драконов, когда спрашиваю ее о девушке.

— Это старшекурсница. Ее имя Тея, — отвечает она отрешенно, а потом восклицает. — Так это же сестра твоя. Не родная, а… Троюродная или семиюродная… Тьфу ты, не помню. В родственных связях королевских домов не сложно запутаться.

Тея спотыкается взглядом об меня, а потом, высоко задрав подбородок, продолжает свое торжественное шествие по коридору Академии. На основах врачевания рассказывают о лечебных травах, их действиях и применении. Профессор показывает нам подробные изображения растений: форму листьев, цвет плодов, а также свойства настоек и снадобий, изготавливаемых из них. Многие растения знакомы мне из другого мира, однако имеют другие названия. Рука быстро устает писать. Так много конспектировать мне не приходилось даже в университете. Впереди еще две пары и практические занятия по полету на драконе. Ожидание полета меня очень волнует.

В столовой мы встречаем Айдо. На этот раз он пришел раньше и собрал себе большую порцию из разных блюд. Невольно поглядываю на вход в столовую в надежде увидеть Дана. Со скучающим видом опускаю щеку на кулак и ковыряюсь в тарелке.

— Драконья чешуя, да ты скучаешь по нему, — играет бровями Аюна.

— Нет, еще чего, — выпрямляюсь я.

Аюна хихикает.

— Продолжай обманываться. Его все равно не проведешь.

С непониманием смотрю на нее, ожидая разъяснений.

— Когда между обладателем пламени и драконом, устанавливается связь, они могут чувствовать друг друга.

Не хватало, чтобы Дан знал о моих переживаниях. Отвлекаюсь на посторонние шумы: скрип столовых приборов, шаги, беззаботную болтовню студентов. Задумываюсь. Я его не чувствую. Может, и он меня нет?

Последние пары выжимают из меня все силы. Единственное, что остается в памяти, когда преподаватель по основам управления пламенем рассказывает о пламени и моем прадедушке:

— Пламя — жизненная сила дракона и его обладателя. Многие из вас уже связаны с драконом. Вы знаете, что у вас появляется возможность чувствовать своего дракона также, как он чувствует вас. Подобная способность полезна в бою. Сколько связей может заключить дракон и обладатель пламени?

— Драконы одну, а обладатели пламени по-разному, — поднимается девушка.

— Так отчего же зависит количество связей у обладателей пламени? — профессор обводит взглядом аудиторию.

Аюна поднимает руку и с разрешения преподавателя отвечает на вопрос:

— Количество союзов между обладателем пламени и драконами зависит от объема пламени.

Профессор хвалит Аюну и продолжает:

— В большинстве случаев у каждого обладателя может быть лишь одна связь с драконом. Стоит отметить, что в истории бывали случаи, когда союзы с одним обладателем пламени заключали несколько драконов, — вышагивает профессор перед доской, держа руки за спиной. — А именно король Ибрад, прозванный при жизни Великим, был связан пламенем с пятью драконами.

— Разве не опасно иметь столько связей? — уточняет студент с задней парты.

— Хороший вопрос. Подобные союзы немногочисленны. Мы наверняка знаем одно: чем больше связей, тем больше пламени расходует обладатель. Все мы помним, что король Ибрад погиб в зрелом возрасте в бою с серакскими войсками. Все драконы разделили его судьбу. Такова участь всех драконов. Их собственного пламени недостаточно для долгой жизни и перевоплощений. Многие драконы к зрелым годам уже не владеют тем объемом пламени, каким владели в юности, и только пламя обладателя может поддерживать в них жизнь. Когда умирает обладатель пламени, его дракон умирает вслед за ним. Это происходит из-за союза пламени, который заключают обладатель и дракон.

Глава 4 "Пасынок судьбы"

Утро начинается не с кофе, а с настойчивого стука в дверь моей комнаты. С трудом продираю глаза и выглядываю в коридор. Дан уже одет в спортивную форму и оглядывает меня с ног до головы. На мне легкая полупрозрачная сорочка, едва доходящая до середины бедра. Встречаю смущенный взгляд Дана, его щеки моментально краснеют. Сердце пропускает удар перед тем, как я резко захлопываю дверь перед носом своего дракона. Еще пару минут мне потребовалось, чтобы окончательно проснуться. Меняю сорочку на футболку и шорты, найденные в шкафу.

Дан ожидает меня, опираясь спиной о дверь комнаты напротив, и не сразу поднимает меня глаза. Осторожно оглядев меня, он шумно сглатывает и отворачивается к открытому балкону. Прослеживаю за его взглядом, понимая, что первые лучи солнца только осветили небо.

— Зачем ты разбудил меня в такую рань? — зеваю я, прикрывая рот ладонью.

— Твоя физическая подготовка никуда не годится, — серьезнеет он.

Не свожу с него глаз, ожидая продолжения. Однако он говорит, что будет ждать меня у входа в Академию через пять минут. Причесываюсь, собирая волосы в высокий хвост и спускаюсь в главный холл. В Академии тихо. Лишь настойчивые лучи света освещают лестничный пролет и холл здания. Дан стоит на крыльце. Прежде чем успеваю что-то спросить, он произносит:

— Тренировка на выносливость. Бег вокруг академии.

Мои глаза расширяются, а Дан молча наблюдает за тем, как я продолжаю стоять перед ним.

— Издеваешься? — уточняю со смешком.

— Нет. Три круга. Вперед, — складывает он руки на груди.

Только открываю рот, чтобы как следует возмутиться, как Дан останавливает меня:

— Уверена, что потянешь четвертый круг? — снова ухмыляется он.

Крепко сжимаю челюсти, шумно вдыхая, и начинаю пробежку. “Любимые” занятия по физической культуре, как и подвижные игры самый страшный кошмар. Не сказать, что я не любила бег. Иногда он помогал мне привести мысли в порядок, однако все же я старалась избегать физические активности. К середине первого круга мне хотелось упасть на землю и не шевелиться. К концу круга мое дыхание походило на тарахтение старого трактора. Щеки горят. По шее стекает пот, несмотря на то, что ранним утром довольно прохладно. Мышцы вновь каменеют и отказываются продолжать пытку в виде бега.

— Ты… жестокий… тиран, — хриплю я, сгибаясь пополам и опираясь на свои трясущиеся колени.

— Кто? — изгибает бровь Дан.

— Ти-ран, — повторяю по слогам. Он не меняется в лице. Конечно, он понятия не имел, что это означает. Выпрямляюсь, выравнивая дыхание, чтобы как следует поумничать и потешить свое самолюбие. — Вообще, изначально тираном в Средневековье называли правителя государства. — Приходится пояснить и то, что такое Средневековье. Дан с интересом слушает мои разъяснения, что позволяет мне хоть немного потешить свое самолюбие. — Позже этот термин стал употребляться в отношении человека жестокого и жаждущего подчинения и власти.

Дан с ухмылкой складывает руки на груди.

— Значит жаждущий власти и подчинения? — повторяет он, словно пробуя каждое слово на вкус.

В ответ лишь активно киваю головой. В это время Виверн в мятой футболке и летних бриджах выходит из здания Академии, громко зевая. Его светлые волосы торчат в разные стороны. Он энергично трет глаза, пока двигается в нашу сторону, и пару раз спотыкается о собственные ноги. Дан отвлекается на брата, что позволяет мне еще немного передохнуть.

— Опоздал, — грозно указывает Дан Виверну. — Пять кругов вокруг Академии.

Виверн моментально просыпается, уставившись на брата с открытым ртом. Он не любит спорт также, как и я.

— За что? — жалобно ноет он.

— Шесть, — грозовой тучей нависает Дан. Виверн делает несчастное лицо, что очень забавляет его старшего брата. — Раньше начнешь, раньше закончишь. Завтрак через час.

Виверн срывается с места и скрывается за углом раньше, чем успеваю сказать ему “привет”. Тем временем, Дан поворачивается ко мне. Открываю рот, чтобы высказать свое очередное недовольство. Дан склоняет голову к плечу с ухмылкой, пресекая все мои попытки протестовать. Провожу пальцами по губам и выкидываю за спину невидимые замок и пуллер от воображаемой молнии на губах.

С трудом заставляю ноги снова двигаться. Бегу в умеренном ритме и правильно дышу, как советовали преподаватели в университете. Миную вход в сад, затем летное поле. Солнце висит над горизонтом и беспощадно нагревает воздух. Виверн нагоняет меня сбоку.

— Он всегда такой? — спрашиваю друга, стараясь не сбить дыхание.

— Всегда, — пыхтит он.

После пробежки мы возвращаемся в комнату, чтобы собраться на завтрак и занятия. Заставляю себя подняться с кровати после душа. Еще влажные волосы заплетаю в “колосок”, надеваю рубашку и брюки. Добегаю до столовой, когда друзья уже ждут меня за нашим столиком.

— На следующей неделе пройдут Игры драконов, — говорит Аюна, откинувшись на спинку кресла и допивая остывший черный чай. — Их проводят каждый год. В соревнованиях участвуют все драконы, даже те, кто связан пламенем. Они показывают свои способности. После обладатели пламени могут выбрать несколько кандидатов в драконы.

Айдо принимается за очередную тарелку полную еды с еще большим аппетитом, чем за предыдущие две. С интересом задумываюсь, куда в него столько помещается, оценивая комплекцию. Айдо выглядит выше за счет худобы. Он жилистый, и это делает его более выносливым в полете и в бою.