Академия отважных

ГЛАВА 1

— Риска, спасибо! Что бы я без тебя делала?

Каждый раз, когда я приносила молоко с фермы за городом, мадам Хтун, помимо денег, дарила мне еще и пирожки. Её пекарня славилась своим воздушным тестом, и я каждый раз с наслаждением закатывала глаза, думая о том, что сегодня меня ждёт вкусное вознаграждение. К тому же, мадам Хтун была единственной, кто знал мой небольшой секрет.

В курьеры брали только мальчиков, а мне, воспитанной в доме покаяния при церкви, с четырнадцати лет были нужны деньги. Когда меня отпустили, кажется, в доме покаяния вздохнули с облегчением. Аллериса Коэн стала для них большим испытанием. После дома покаяния я перестала быть ею. Аллериса — очень древнее имя, драконье, но матушка-настоятельница наотрез отказывалась говорить, кто назвал меня именно так. Поэтому я стала Рис — вполне себе мальчишеское имя. А если убрать волосы под кепку, то и за мальчика сойду.

Курьеры зарабатывали неплохо. Наша работа не относилась к категории высокооплачиваемых, поэтому прогрессивный налог Ричарда Первого не особо нас разорял. Крошка хлеба в доме всегда была. Особенно сердобольные клиенты, вроде мадам Хтун, ещё и подкармливали едой. А так, конечно, я питалась в основном у Бинни, который держал таверну через переулок от мадам Хтун и всегда был рад мне.

— Ох, Рис, ты бы видел, какие сегодня мимо наших дверей промчались скакуны! — мечтательно говорил он порой.

На самом деле, я не думала, что лошади там заслуживали особого внимания, но это же был Бинни. Он их очень любил. Я поддакивала и изменяла голос на мужской манер. У меня тоже была мечта, которую я любила и лелеяла.

Я хотела закрепиться в Дамблине, который приютил меня с детства. Для этого нужно было обладать своим жильем. Сейчас я перебивалась дешёвыми съёмными комнатами, но для нормальной жизни нужна была постоянная жилплощадь.

Я исправно относила серебренники, реже — золотники, с чеканным профилем Ричарда Первого в гномий банк. Кто, как не гномы, могли лучше всего присмотреть за чужими сбережениями? Я даже знала, на какое жильё потрачу собранные деньги.

Напротив пекарни мадам Хтун сдавали комнатку на втором этаже. Ничего особенного, обычная кровать с тумбочкой да стол со стулом. Даже водопровода там не было, зато ванну набирали по первому требованию. Хозяин был слабым магом огня и нагревал воду в считанные мгновения. Он охотно поделился со мной своими планами, в которые входила продажа всего дома, которым он обладал. Сам хозяин хотел уехать к морю и построить там хижину. Но сначала нужно было продать дом или комнаты по частям. Покупателя не находилось. Поэтому моя надежда не угасала. Я очень хотела жить напротив мадам Хтун.

Работа приносила стабильный доход. Я могла экономить на себе, но в банк деньги относила исправно. Меня там уже давно знали в лицо.

В работе мне помогала магия воды, которая была со мной с детства. Я росла изворотливой и пластичной девочкой. Самостоятельно испытывала способности и, в конце концов, научилась извлекать из этого выгоду. Голос мог за счёт воды становиться ниже. Было трудно отличить его от мужского. Плавность движений, также обусловленная моей стихией, помогала сохранять равновесие в самых непростых ситуациях.

Очень часто бывало, что я торопилась с заказом и могла не задумываться о том, чтобы беречь тело при резком повороте. В такие минуты магия воды помогала. Она позволяла телу выгибаться под немыслимыми углами и избегать столкновений с препятствиями. Это было хорошим подспорьем в работе.

Проблема заключалась лишь в том, что у меня не должно было быть магии. У женщин в принципе не было магических способностей. Это было особенностью, присущей драконам, и передавалось только по мужской линии. Поэтому мне было проще изображать из себя мальчика, и меньше вопросов возникало по поводу того, что я использую силу. Хотя я не понимала, почему женщин обделили магией. У нас не существовало никаких запретов на её обладание. Я бы с удовольствием училась в академии отважных, как у нас называли Академию Ричарда Первого. Но кто бы меня туда взял?

На самом деле, отважным там был лишь один факультет, который так и назывался. Наш король был добрым, но эксцентричным человеком, не терпящим лжи и воровства. Идеи, которые он высказывал, были интересными, но простыми до безобразия. Отважными он считал свою личную гвардию, поэтому и факультет так назвал. А молва распространила это прозвище на всю академию. По прихоти короля знать обучалась бок о бок с талантливыми простолюдинами. Таким образом Ричард Первый рассчитывал подружить между собой разные слои общества.

Я скептически хмыкнула при этой мысли. Время покажет, получилось ли у короля задуманное. Я часто бегала в академию с поручениями. Пока что обычные мальчишки из народа задирали знатных, а те вызывали их на магические дуэли.

С этими мыслями я вернулась в настоящее, унося из пекарни мадам Хтун котомку с горячими пирожками. Они грели мне душу, и я даже думала о том, чтобы поделиться одним из них с Бинни. Но одно обстоятельство отвлекло меня от этих планов.

Люди сновали по своим делам по широкой мостовой, не замечая прохожих вокруг. А этот господин застыл, словно статуя, на самой середине проезжей части. В любую минуту на него мог наехать груженый экипаж. И был бы прав. На улицах Дамблина нельзя было считать ворон. Здесь всё было выверено до последней секунды. И сейчас... должен был ехать тяжелый камневоз!

На другой стороне города строили новую часовню, и туда каждый день отвозили мощные телеги с камнями. Одна из таких телег неслась прямо на незнакомца.

ГЛАВА 2

Через три дня я стояла у ворот Академии Ричарда Первого. Мои последние дни перед учебой были очень насыщенными. В тот день, когда я спасла короля, я доделала все заказы и отправилась на совет к мадам Хтун. Выслушав мою историю, она покачала головой:

— Видимо, короля посетило очень важное предсказание, раз он даже не раздумывал о твоем зачислении. В любом случае, тебе придется идти в академию. Возраст подходящий, тебе всего девятнадцать, сильно выделяться ты не будешь. Все женские дела придется делать после того, как юноши помоются. Это большая проблема, конечно. Но там ведь учится Дон — сын Бинни. Он вполне приятный молодой человек, да и вы находитесь в приятельских отношениях. Попроси его о помощи. Думаю, он не откажет тебе, Риса.

— А ведь действительно. Я совсем не подумала о Доне!

Хоть что-то хорошее было в этой ситуации. К тому же, завтра был выходной, а значит, Дон придет к отцу, чтобы провести время вместе. Почему-то он с самого первого дня нашего знакомства догадался, что я девушка, и взялся меня защищать. Только отцу он об этом не говорил. Я была очень благодарна ему за это.

Последние выходные перед учебой я посвятила тому, чтобы скопить как можно больше денег. Нужно было выделить еще немного времени, чтобы купить принадлежности для письма. Читать и писать я умела благодаря занятиям в доме покаяния, а историю и географию примерно представляла по вылазкам в выходные в библиотеку. В церкви было не так много книг, но те, что я успела прочитать, запомнила почти наизусть. Много ли было нужно ребенку для того, чтобы быть счастливым? Совсем нет. Доброе слово да дело по душе.

Купить все необходимое я решила на рынке. А сбегать туда — после встречи с Доном. Значит, на подготовку к академии оставался последний выходной.

Работа в оставшееся до учебы время спорилась. Мои обычные заказчики, узнав, что я ухожу в академию по приказу самого короля, наперебой стали предлагать поручения. Я была очень этому рада, но времени катастрофически не хватало. Я носилась по Дамблину, как ужаленная, поскольку именно в выходные у всех разом появились дела первой необходимости. То библиотекарю отнести просроченные манускрипты, то кузнецу — благодарность за качественный кинжал. За время работы я приобрела отличную репутацию, поскольку выполняла все поручения без задержек и потерь. Поэтому теперь мне доверяли даже самое драгоценное — деньги и драгоценности.

Вечер подкрался незаметно. Немного переведя дух, я отправилась в таверну к Бинни, чтобы найти Дона. Он, как и обычно, помогал отцу в зале, разнося еду и выпивку. Глядя на Дона, я подумала, что тоже могла бы продолжить работу по выходным. Нужно было только посмотреть, сколько времени будет отнимать академия.

— А, Рис, самый незаменимый парень! — шутливо приветствовал меня хозяин. — Садись, сынок, Дон скоро освободится. К нам заглянули студенты из академии отважных, и он пошел обслужить знакомых.

Махнув рукой в сторону, Бинни показал мне, где находится мой приятель. Я улыбнулась, когда Дон тоже заметил меня, и кивнула в знак приветствия. Ждать, когда освободится Дон, было нетрудно. Я любила шумную атмосферу таверны Бинни. Она числилась в городе на неплохом счету, и то, что ужинать сюда приходили даже из академии, было делом обычным. Но что-то в этот вечер отличалось от остальных.

Взгляд в затылок я сначала решила игнорировать. Но когда он буквально протер дырку в моей голове, я оглянулась. И встретилась с опасным прищуром незнакомого кареглазого брюнета.

Он сидел среди других студентов, которых обслуживал Дон, но словно не участвовал в их веселой беседе. Короткие волосы, волевой подбородок, острый внимательный взгляд — все это выдавало в нем человека, который не понаслышке знаком с жизненными трудностями.

Одет он был просто, что вполне соответствовало стилю академии отважных. Однако, несмотря на свой внешний вид, этот парень явно не был обычным человеком. Его прическа была идеально аккуратной, а пальцы, державшие кружку пива, казались слишком длинными. Он держался с легким достоинством, которое выделяло его среди остальных.

Но его внимание было сосредоточено на мне. Он смотрел так, будто хотел заглянуть в самую душу. На мгновение мне стало не по себе, и даже показалось, что его глаза странно сверкнули в полумраке таверны. Моргнув и тряхнув головой, я развеяла это видение и повернулась к Бинни, на всякий случай поправив кепку, чтобы проверить, не заметны ли мои волосы.

Вскоре Дон освободился и подошел к нам.

— Здравствуй, Рис, — улыбнулся он. — Какими судьбами?

— А ты еще не знаешь, дурень, — пожурил его отец. — Рис вчера спас короля и теперь зачислен к вам в академию!

— Что?

Если бы я была на месте Дона, мои глаза тоже стали бы примерно такого же размера. Бинни, однако, не видел в этом проблемы и посмотрел на сына с плохо скрываемым недоумением. Он понял удивление сына по-своему.

— Ты с каких это пор снобом заделался, сын? Считаешь, Рису не место среди остальных студентов? Он, между прочим, грамоту получше твоего знает! Помогал мне письмо составлять для пояснения о доходах. А уж про его добрую и широкую душу я и вовсе молчу.

— Да нет, отец, я не в этом смысле, — попытался оправдаться мой товарищ.

Он-то прекрасно знал, что, будь Рис Коэн простым парнем, проблемы бы не было. Но, вот беда, Рис был всего лишь прикрытием Аллерисы. А с этим явно грозили большие проблемы.

ГЛАВА 3

— Совсем потерял голову от счастья, посыльный? — прорычал Деймон, глядя на меня с плохо скрываемой неприязнью.

Я отпрянула от него в испуге. Во-первых, я не ожидала, что кто-то окажется так близко за моей спиной. Он что, следил за мной?

Во-вторых, я резко натолкнулась на Деймона. Не мог ли он что-то почувствовать от нашего соприкосновения? Что-то… не совсем мужское?

Но Андервуд продолжал стоять и пристально смотреть на меня. Я сделала вывод, что он ничего не заметил. На будущее я решила перевязывать грудь на людях. Она и так не была предметом моей гордости, но в нынешних обстоятельствах лучше перестраховаться.

— А ты настолько проникся ко мне уважением, что решил даже на рынок сопровождать? — не осталась в долгу я.

— Что?

Ноздри Андервуда раздулись, и я запоздало подумала, что не стоило его раздражать. И хотя я никогда не видела настоящих драконов, в тот миг мне показалось, что Деймон — один из них. Но судьба и провидение снова оказались на моей стороне.

— Мистер Андервуд! — как родному, обрадовался студенту Дигрон Дойт. — Вам понравилась предыдущая партия тетрадей? Пришли еще за одной?

Чтобы не портить о себе впечатления, Деймон успокоился за несколько вдохов. С шипением он прошел мимо меня. Я поняла, что самое время скрыться, и шмыгнула в переулок, начинающийся рядом с рынком. Мне совсем не хотелось, чтобы самый успешный студент академии отважных ловил меня.

Характер Андервуда был под стать его способностям. Огневик — что с него взять? Заводился с полоборота. Мне следовало вести себя осмотрительнее. Так, неровен час, я действительно попаду на дуэль. Мысленно дав себе оплеуху, я продолжила путь домой, размышляя о том, что только рядом с Андервудом становлюсь такой несдержанной. Я же была со всеми, как вода. Послушная, приятная и дружелюбная. Только этот невыносимый студент будил во мне темные начала.

Решено — пересекаться с ним мне категорически запрещено. Так что буду избегать встреч, сколько получится.

И вот в день приливов я стояла перед дверями академии. Они были наглухо закрыты, и я не знала, как достучаться и проникнуть внутрь. За плечами я держала рюкзак мадам Хтун, в который сложила все свои нехитрые пожитки. В руках у меня находился указ Ричарда Первого.

Погода стояла жаркая, и я проклинала все на свете, находясь на палящем солнце. В голову закралась мысль обойти высокую стену по периметру. Возможно, где-то мог бы оказаться подкоп или спрятанный ученический ход. Но почти сразу я одернула себя. Это же была приличная академия, я не раз доставляла сюда заказы.

Но вот что было странным: когда я приходила в качестве посыльного, ворота всегда были открыты. Не было ни дня, чтобы я вот так натыкалась на глухую стену. Это была какая-то магия? Или сегодня у ворот не было сторожа?

Указ, который я держала в руках, начал постепенно нагреваться. Это значило, что три дня, отведённые мне королем, подходили к концу. Если бы указ начал гореть, это бы означало начало моих неприятностей, которые могли бы быть как незначительными, так и серьёзными. Я не хотела испытывать на себе последствия невыполнения указа, поэтому подошла к воротам и стала настойчиво стучать по ним:

— Эй! Есть кто-нибудь? Впустите меня!

Однако изнутри не доносилось ни звука. Я помнила, что от ворот до академии было добрых десять минут пути, а ещё нужно было пересечь глубокий ров, наполненный водой. Через ров был перекинут навесной мост, по которому я всегда ходила с опаской, несмотря на его основательность. Просто я не любила высоту, хотя внизу и плескалась моя родная стихия.

Я прислонилась головой к воротам и выдохнула. Никогда раньше я не видела их под таким углом. А там было на что посмотреть! Вся поверхность ворот была испещрена магическими символами. Я подумала, что это одна из степеней защиты академии, и принялась их разглядывать. Моё внимание привлекла звезда, которую я точно уже где-то видела. Где же я могла её видеть?

Закрыв глаза, я пыталась вспомнить, какие магические символы были мне знакомы. Что я могла видеть не так давно? Что?

Внезапно ответ пришёл ко мне, и я быстро раскрыла свиток с королевским указом. Ну, конечно! Молния оставила знак в виде точно такой же звезды, которая была изображена на воротах. Что, если поднести звезду на указе к её сестре-близнецу?

Стоило мне сделать так, как я планировала, как звезда на свитке вспыхнула золотым светом. Тем же оттенком отозвалась звезда на полотне ворот. И раздался скрипучий звук открываемой двери.

Всё ещё не веря, что мой проход в академию отважных открыт, я осторожно шагнула внутрь. Оглядевшись, я увидела, как на мосту через ров стоит одинокий высокий мужчина в мантии. Чутье подтолкнуло меня к нему. Я ускорила шаг, подумав, что все красоты академии успею оценить позже, и оказалась права!

Когда я поравнялась с незнакомцем, то ощутила исходящую от него волну недовольства. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Однако не удержался от замечания:

— Поздравляю, студент. Вы наконец-то справились с простейшим заданием для первокурсника. Рис Коэн, правильно я понимаю?

— Всё верно, это я.

— Добро пожаловать в Академию Ричарда Первого. Меня зовут Октаниус Кларион, я ректор этого учебного заведения. Настоятельно рекомендую вам стараться на учёбе, чтобы оправдать возложенные на вас надежды. Король просто так указы не раздаёт, а боги их просто так не подтверждают. Будем надеяться, что из вас выйдет толк. Следуйте за мной. Я отведу вас в канцелярию, где вам выдадут копию приказа на зачисление. Коменданта найдёте сами. В общежитие заселитесь тоже сами.

ГЛАВА 4

Когда две женщины из академии отважных провели меня на чердак, я поняла, что он требует основательного ремонта. Паутина и пыль были лишь малой частью проблем этого места.

Мадам Огюстин, секретарь академии, с удивлением обнаружила потрескавшиеся в нескольких местах двери. Комендант, мадам Борк, уверенно заявила, что позовет плотника, чтобы тот занялся и этими сводами, и опорами крыши. Она попросила меня покинуть помещение, пока будут проводить работы, и пообещала, что мы даже сможем принести новую мебель и постельные принадлежности.

Секретарь не испытывала ни капли смущения. Ее строгий костюм прекрасно сочетался с окружающей обстановкой, и она не использовала привилегии своего положения в обществе. Напротив, она была подчеркнуто вежлива и дружелюбна с мадам Борк. Я предположила, что всему виной какой-то мужчина, и, кроме ректора, никто другой не пришел мне на ум. Ох уж эти преподавательские хитросплетения! Но мне не стоило забивать этим голову.

— Прошу прощения, мадам Борк, а это что? — привлекла я внимание коменданта, когда решила пройтись по чердаку.

Места здесь было много, и мадам Борк подтвердила, что это будет бонусом за то, что я согласилась здесь жить. Она сказала, что если я решу разводить здесь персональные водные бани, никто мне не помешает, поскольку ключ есть только у меня и у коменданта. Главное — чтобы соседей снизу не затопила. Но у меня возник вопрос как раз по поводу ключа.

На полу я обнаружила следы мужских ботинок. Они были относительно свежими, и грязь на них совсем недавно высохла. Я чувствовала крупицы воды, которые еще не успели высохнуть. Ходили сегодня ночью.

— Вы заказывали ремонт крыши? — вторила мне мадам Огюстин, подтверждая, что мне не показалось.

— Нет, это не ремонтники. Это студенты, которым не терпелось прогуляться по территории академии после отбоя. Что ж, студент Коэн, вы все еще хотите здесь обживаться? Боюсь, первое время вам придется бороться с натиском недовольных этим решением однокурсников. Тут явно проторенная дорожка. Чердак я раньше не закрывала. Не видела необходимости. Аристократы и так выходят, когда им нужно. А нашему люду нет смысла такие приключения на голову себе искать.

— Я сообщу об этом ректору, — кивнула мадам Огюстин. — Порядок есть порядок, и его должны придерживаться. Да и студенческий глава академии должен быть в курсе. Это и на его ответственности тоже.

— А кто является студенческим главой? — полюбопытствовала я.

Мадам Борк усмехнулась:

— А студенческий глава уже успел стать вашим недругом.

— Понятно, — опустила я голову.

Везде этому Андервуду успела перейти дорогу! Невезение какое-то с ним.

— Сегодня в течение дня поменяем замки, — продолжила тем временем мадам Борк. — Если у вас есть личные методы борьбы с взломщиками окон — можете смело использовать. На них тоже поставим дополнительные замки. Пора пресекать буйство фантазии наших студентов. Совсем распоясались. Небось, по девчонкам бегают, а возвращаются затемно, чтобы не спохватились. Вы тоже из этих? — строго глянула она на меня.

— Из каких именно «этих»? — быстро заморгала я.

— Из тех, кто нравится девушкам, — неодобрительно пояснила мадам Борк. — У вас прекрасная внешность, я бы и сама была впечатлена, будь я лет на двадцать моложе.

— Я не из таких, — решительно отказалась я. — У меня не было времени на отношения, пока я не получил указ. Я работал курьером и копил на квартиру.

— Это похвальное стремление, — оценила мадам Борк. — Теперь будет сложнее, если только на выходных. Хотя после знакомства с нашим преподавателем по физической подготовке…

— Давайте не будем пугать студента Коэна раньше времени, — примирительно заявила мадам Огюстин.

А я подумала, что после того, как король зачислил девушку в мужскую академию, мне уже всё равно, сколько в ней будет поводов для беспокойства.

Сопровождающие меня матроны разошлись спустя полчаса, когда мадам Борк по настоятельной рекомендации мадам Огюстин принесла на чердак ведро и тряпки для мытья комнаты. Воды на чердаке не было, и мне пришлось идти в общую душевую, что вызывало дополнительное волнение. Но что было делать? Из коридора я не слышала топота мужских сапог и ботинок, поэтому рискнула осуществить вылазку.

Попытка оказалась удачной, и я успела провести две или три смены воды без посторонних глаз. Этого оказалось достаточно, чтобы привести чердак в относительный порядок. Помимо пыли и небольшого количества пауков, я не обнаружила особых изъянов в своем новом жилище. К тому же, чердак был намного больше, чем моя комната на постоялом дворе, и уже за это я была бесконечно благодарна мадам Борк. А уют — это дело наживное, со временем мы его наведем. Да и какой уют мог быть у одинокого молодого человека? Вот и я не знала.

В течение нескольких часов в мое новое жилище затащили крепкую деревянную кровать с матрасом, одеялом и подушкой, небольшой шкаф для одежды и стол с табуретом, чтобы я могла заниматься домашними заданиями. В качестве носильщиков работали студенты академии, присланные комендантом. Я пока не знала, как себя с ними вести, поэтому сухо благодарила за помощь. Парням было любопытно, что собой представляет водник, разговоры о котором уже успели вызвать волнение в академии. Они с готовностью предлагали свою помощь, если она мне понадобится. Причем среди них были не только юноши из простого сословия, но и явные аристократы. Единственная причина, которая приходила мне в голову, заключалась в том, что по водной магии будет какой-то отдельный экзамен. И его явно лучше готовить с носителем дара. Впрочем, никто вслух об этом не заикнулся, поэтому я предположила, что парней ко мне на чердак привело любопытство. Да и как помочь другим, когда сама не понимала суть своего дара, я не очень хорошо представляла.

ГЛАВА 5

Когда мои страдания немного утихли, в дверь постучали. Я вытерла слезы и, открыв её, увидела на пороге высокого, но худощавого молодого человека в очках. Поправив их на переносице, он деловито обратился ко мне:

— Я от Дигори. Меня зовут Корин Фир. Я принёс артефакт для вечернего освещения.

С этими словами он протянул мне довольно симпатичную вазу, на дне которой лежал камень, излучавший яркий огонь.

— Извини, с предметами для артефактов сейчас напряжённо. Если что, подаришь своей девушке.

— А… — только и смогла сказать я, указывая на сияющие наличники.

— Неплохо, — кивнул Корин, ничуть не удивляясь тому, что мне уже помогли с освещением. — Такое только аристократы могут. Ты уже успел завести полезные знакомства, парень. Но мою вазочку всё же не выкидывай. Девушке подари, — повторил он.

С этими словами он развернулся и ушёл, не сказав больше ни слова.

Я стояла на пороге чердака, держа в руках вазу, и с недоумением смотрела на окно, заряженное магией Андервуда. Что это было? Глава студенческого совета пришёл и помог мне с освещением только для того, чтобы унизить в очередной раз? Подслушал наш разговор с Дигори и решил выделиться? Мне совершенно не верилось, что он сделал это бескорыстно.

Может быть, он тоже по ночам возвращался в академию через чердак? Может, рассчитывал, что я буду пускать его за его услугу? Что ж, он в любом случае ошибся. Я, в отличие от некоторых, правила академии нарушать не собиралась. Слишком хорошо помнила по утренним мучениям, чем для меня может обернуться неповиновение указу Ричарда Первого.

Но мне понравилась работа Андервуда, чего уж лукавить. Пусть он зарядил магией обычные наличники, но сделано это было так, словно… с душой. Окно теперь сияло мягким светом, и это было очень приятно мне как девушке. Недолго думая, я поставила вазу с заряженным камнем на подоконник. Пусть существуют вместе с подарком Андервуда.

Естественно, я никогда не скажу ему, что мне понравилась его задумка. Ещё чего. Уверена, самомнения у него было выше крыши. Стоило ли укреплять его благодарностью простолюдинки?

С этими мыслями я перестала думать о главе студенческого совета. У меня появилась другая насущная проблема, пожалуй, самая острая и нерешаемая.

Как нужно было мыться одинокой девушке в общей душевой молодых людей?

Время было позднее, а я помнила, что душевая находилась на втором этаже общежития. Всего их было четыре, да ещё мой чердак в придачу. Я привыкла всегда мыться после работы, правда, на съёмной комнате условия были намного лучше. У меня стояла отдельная ванная, которую наполняли водой и согревали, и я плескалась уже в одиночестве. В академии, насколько я поняла, была система водопровода. Это, конечно, было здорово, но только не тогда, когда она была настроена на единственную и общую душевую. Я прекрасно понимала, что до меня прецедентов не было, но теперь-то он случился! И что мне делать, я не представляла. В голову пришло только одно: идти мыться поздно вечером, перед самым отбоем, когда никого уже не будет. Именно так я и решила поступить.

Спускаясь по лестнице общежития, я чувствовала себя так, будто пытаюсь проникнуть в королевскую сокровищницу. Если я буду мыться так каждый день, рано или поздно умру от разрыва сердца. Это только королю было весело подписывать указ, который ещё и боги одобрили! Каково было этот указ исполнять?

Конечно, я не костерила короля, поскольку он проложил мне отличную дорогу в жизнь. Выпускники академии очень высоко ценились. Но до выпуска мне предстояло пройти семь кругов ада. И у меня не было никакой уверенности в том, что когда-нибудь я не проколюсь.

На моё счастье, в душевой действительно никого не оказалось. Вторым прекрасным моментом стало то, что места для помывки огораживались отдельными кабинками. А уж за закрытой дверью никто не станет подсматривать, чем занимается студент. Главное, что льётся вода. Кто находится внутри, дело десятое.

Пространство перед кабинками, которых я насчитала около пятидесяти, было отведено для переодевания студентов. На стенах было множество крючков для одежды, на которые я взглянула с сожалением. Мне придётся взять весь свой нехитрый багаж с собой в кабинку, даже если здесь будет кто-то ещё. И терпеть насмешки других студентов о том, какой стеснительный малый Рис Коэн. Ах, если бы они знали, насколько застенчива была на самом деле Аллериса!

Забравшись внутрь кабинки и прикрыв за собой дверь, я быстро разделась и повесила штаны с рубахой и бельё на единственный имеющийся крючок. Ботинки я поставила как можно дальше от потока воды. С горестным вздохом подумав, что мой скромный гардероб станет влажным, я, тем не менее, предпочла быть мокрой, но чистой. Волосы решила сегодня не трогать. Как только сверху хлынул поток воды, настроение сразу улучшилось. Всё, что произошло днём, потеряло всякое значение. Я очень любила воду и не могла представить свою жизнь без неё.

Наверное, поэтому я и потеряла счёт времени. Звон колокола, возвещающий о начале отбоя, застал меня ещё за мытьём. Выругавшись и принявшись наскоро вытираться, я не забыла спрятать волосы под кепку и метнулась к выходу из душевой. И тут-то меня постигла самая главная беда. Я врезалась в кого-то в темноте. В кого-то очень высокого и мускулистого.

— Что в Академии Ричарда Первого забыла девушка? — раздался над моей головой громовой голос.

ГЛАВА 6

Когда мы вошли в кабинет ректора, мадам Огюстин, наш милый секретарь, последовала за нами и прикрыла дверь, оставаясь внутри. Я с благодарностью улыбнулась ей. Мне было не по себе находиться одной среди мужчин, из которых только один был студентом. Поддержка этой очаровательной женщины делала жизнь не такой унылой.

Ректор сидел в кресле, погруженный в глубокие размышления. Видимо, мадам Огюстин уже успела изложить суть проблемы. Он поднял глаза на Андервуда-старшего:

— Итак, Габриэль, что ты предлагаешь делать в этой ситуации?

— Отчислить Коэн, конечно! — как нечто само собой разумеющееся, ответил профессор. — Она обманом проникла в академию и скрывала, что является девушкой! Королевский указ касался юноши!

— Королевский указ касался Риса Коэна, — возразил ректор. — И раз девушка смогла пройти на территорию академии вместе с ним, значит, Рис Коэн — ее настоящее имя. Или имя, с которым она породнилась настолько, что считает его своим.

— Но это же немыслимо! — возмутился Андервуд-старший. — Девушка — в мужской академии!

— Не могу с тобой не согласиться. Только что мы можем с этим поделать? У девушки есть водный дар. Это подтвердил сам король. Ричард Первый чует способности, ты же знаешь.

— Да какой дар у нее может быть? — отмахнулся профессор. — У женщин не может быть магии!

— У женщин раньше не могло быть магии, — поправил его ректор. — Сейчас мы имеем первый случай. Или, что также вероятно, случаев гораздо больше, просто женщины или не раскрывают свой дар, или не умеют им пользоваться. Что скажете, Риса? — обратился ректор уже ко мне.

— Если позволите, магистр Кларион, — робко начала я. — Я действительно не могу сказать, что во мне есть дар какой-то потрясающей природы. До того как поступить в академию, я работала курьером. Водная стихия помогала мне избегать падений и травм. У меня очень гибкое тело.

— Можете это продемонстрировать? — заинтересованно посмотрел на меня ректор.

— Боюсь, что нет, — покачала я головой и почему-то посмотрела на Деймона. — Это проявляется обычно в стрессовой ситуации.

Андервуд-младший усмехнулся, подняв кверху уголок рта, а затем неожиданно выпустил в мою сторону струю огня. То, что его магия начала вести себя не по плану, я поняла, когда он с расширившимися глазами начал пытаться призвать огонь обратно. У меня создалось впечатление, что он планировал метнуть в меня что-то размером не более ножки от стула. А сейчас в меня метила неплохая стена огня!

Дальше все произошло, словно в замедленном режиме. Магия во мне толчком хлынула наружу. Я изогнулась в спине назад так, что достала руками пола. А огонь Андервуда... загасила появившаяся водная струя! Я упала на спину, немного ударившись лопатками, и Деймон оказался рядом, помогая мне сесть на полу.

В приемной повисло неловкое молчание. Нарушил его, как ни странно, Андервуд-старший:

— А вы уже знаете, как зовут эту девочку по-настоящему?

— Я думаю, ты нам об этом расскажешь, — предположил ректор.

— Аллериса. Ее зовут Аллериса. Девчонку с водным даром зовут старейшим драконьим именем!

— Что?

Это мы одновременно с Андервудом-младшим подали голоса. Мадам Огюстин молча переводила взгляд с одного участника действия на другого.

— Насколько я помню, у нас ещё не было зафиксировано ни одного неожиданного всплеска магии у Деймона, — заметил ректор.

— И девчонка утверждает, что ничего, кроме фокусов с телом, не умеет делать, — добавил профессор Андервуд.

— Мне кажется, самое время для полога тишины.

Как только ректор произнёс эти слова, все звуки снаружи стихли. Профессор Андервуд сразу же после этого прикрыл глаза и, щёлкнув пальцами, материализовал над раскрытой ладонью небольшой огненный вихрь, который превратился в алое зеркало со всполохами огня. На той стороне я услышала сначала недовольное кряхтение, а потом… увидела лицо короля Ричарда Первого. Огненный артефакт связи! Какая же сила была у нашего преподавателя!

— Габриэль, поверь мне, то, что ты являешься моим дорогим другом, не даёт тебе никакого права добиваться моей аудиенции в обход остальных подданных! — недовольно начал король, а потом в его поле зрения попала я. — Стоп-стоп-стоп, а почему мой дорогой Рис Коэн отрастил себе такие длинные женские волосы?

— Об этом, Ричард, я бы и хотел с тобой поговорить, — произнёс Габриэль Андервуд. — Точнее, я, Октаниус, мадам Огюстин и пара наших студентов. Одну из них, кстати, зовут не Рис Коэн, а Аллериса.

— Аллериса? — переспросил король, а потом подскочил на месте. — Оставайтесь там, где находитесь! Портал будет через полчаса!

— Скажите, пожалуйста, что такого интересного есть в моём имени? — не удержалась я от вопроса.

Я не обращалась ни к кому конкретно. Сидящий рядом Андервуд-младший тяжело вздохнул.

— Видите ли, Риса — могу я так к вам обращаться? — взял слово ректор. — В вас удивительным образом сочетается несколько факторов, которые давно уже не встречаются в природе. Как правильно заметил Габриэль, вы девушка, вы обладаете даром, и у вас очень необычное имя. Девушки, обладающие даром, в Инфлане не встречались вот уже несколько столетий. Всё из-за того, что вместе с драконами, покинувшими наш мир, из него стала уходить и магия.

ГЛАВА 7

Повисло напряженное молчание, которое я бы назвала тоскливым. Горечь его усиливалась реакцией старшего Андервуда, который смотрел на меня так, словно был готов разорвать на части. Я мельком взглянула на Деймона, но не смогла понять, как он воспринял новость короля.

— Святые же боги! — не выдержала мадам Огюстин.

— Я полностью согласен с вами, милая Сесилия, — кивнул король. — И очень надеюсь, что боги нас услышат.

— Я отказываюсь в это верить. Она не может быть потомком леди Аллерии.

Голос Габриэля Андервуда был подобен грому. Он стал мрачнее тучи и тяжело дышал. Мне показалось, что слова короля задели его за живое, поэтому я не спешила вступать в диалог, тем более что у короля явно было что сказать.

— Ты же знаешь, ребенок Аллерии пропал без вести. Сколько бы мы ни искали его, не могли найти. Сколько вам лет, милая девушка Риса? — спросил меня Ричард Первый.

— Девятнадцать, Ваше Величество.

— А теперь скажите честно, как долго вам девятнадцать лет?

Я непонимающе захлопала глазами.

— Видите ли, дети чистокровных драконов очень долго взрослеют. Особенно если в младенчестве произошла какая-то трагедия. Время до переходного возраста у них может длиться очень долго. Вы хорошо помните свое детство?

— К сожалению, нет, Ваше Величество. Я осознала себя, будучи в доме покаяния. После него я нашла работу в Дамблине и стала заниматься посылками. Воспоминаний о раннем детстве у меня нет.

— Да не может она быть ребенком Аллерии! — зарычал и без того расстроенный Андервуд.

— Это легко проверить, мой друг. Скажите-ка, уважаемый магистр Кларион, есть ли у вас чаша родственной крови? — задумчиво проговорил король.

— Да, конечно, Ваше Величество, — кивнул ректор. — Мадам Огюстин, не могли бы вы принести артефакт из хранилища приемной?

— Будет сделано, магистр.

Мадам Огюстин покинула кабинет, а я вопросительно взглянула на короля.

— Знаете ли вы, милая девушка Риса, что произошло в нашей истории двести лет назад?

Мне показалось, что его взгляд смягчился, когда он снова посмотрел на меня. Отрицательно покачав головой, я ответила:

— Только то, что драконы порталом ушли от нас в другой мир, Ваше Величество.

— А знаете ли вы, что послужило тому причиной? — снова спросил он.

— Простите, но нет, — покачала головой я.

— Видите ли, вся история человечества — это история вероломства и предательства. Драконы на такое не способны. Они существа гораздо более высокого порядка. Им чужды ненависть и зависть. Драконы — сама доброта. Мы доподлинно знаем о том, что драконы были разных видов. Наиболее известными из них были огненные драконы, водные и предсказатели.

— Как вы? — оживилась я.

— Как и я, — с улыбкой кивнул Ричард Первый. — Но я не дракон. Я полукровка, как и Деймон Андервуд. Но мы всё ещё можем попытаться встать на крыло. Нам не хватает только прощения.

— Что? — ошеломленно воскликнула я.

Оглянувшись на Андервуда-младшего, я осознала, что в таверне его блестящие глаза мне не привиделись. Сейчас я видела, как привычный тёмный цвет озарился золотыми искрами. Не веря своим глазам, я отдернула руку, которая до этого покоилась в ладони Деймона. И тут меня осенило: если Деймон — полукровка, то кто же тогда Габриэль?

Видимо, моя реакция не укрылась от внимания старшего Андервуда. Он удовлетворенно хмыкнул, явно наслаждаясь моим страхом.

— Вижу понимание в ваших глазах, — сказал он. — Кстати, вам только что сообщили государственную тайну. Придётся дать клятву на крови о неразглашении.

Габриэль Андервуд — дракон? Самый настоящий? Я была готова повторять фразу ректорского секретаря сотни раз, настолько сложно было в это поверить.

Святые же боги!

В этот момент вернулась мадам Огюстин с небольшой золотой чашей в руках. Ричард Первый с любовью посмотрел на артефакт:

— Спасибо, милая мадам Огюстин. Габриэль, ты ведь поможешь нам с милой девушкой Рисой?

— С удовольствием, — оскалился Андервуд-старший, подходя ко мне и протягивая руку. — Не бойтесь, не съем. Разве что понадкусываю.

— Простите, профессор, но это не смешно.

Тем не менее, я поднялась с помощью мужчины и подошла к мадам Огюстин.

— Наклоните над чашей руку, — велел мне Габриэль Андервуд. — Мне нужно будет сделать небольшой порез на запястье.

— Сейчас.

Когда он полоснул по моей ладони внезапно трансформировавшимся в коготь пальцем, я окончательно поверила в его драконью природу. И сразу стало очень тяжело дышать. Несколько капель крови пролилось на дно чаши, после чего Габриэль Андервуд протер место пореза пальцем, и рана исчезла.

— У людей так быстро не заживает, — он хмуро покачал головой.

— Что я говорил, — торжествующе заявил Ричард Первый, оказываясь рядом с нами. — Давай, Габриэль, убедимся окончательно. Или забудем об этом навсегда.

ГЛАВА 8

— Мои дорогие подданные, знаете ли вы, что произошло? — король вновь обрёл свой прежний задорный вид. — Я наконец-то понял, о чём было моё видение! Все наши проблемы можно решить очень легко!

— Ваше Величество, не могли бы вы поделиться с нами своей догадкой? — усмехнулся Габриэль Андервуд.

Кажется, он немного разбирался в настроении Ричарда Первого и сейчас с нетерпением ожидал очередного представления.

— Когда милая Риса спасла меня, я увидел нашу драгоценную академию в обновлённом виде: в ней было построено ещё несколько новых зданий. Всё это время я был задумчив, пока вы не позвали меня сюда и не сообщили эту прекрасную новость. — Король оказался рядом со мной и оттеснил Деймона. — Подумать только, моя сестра нашлась! И она оказалась в моей академии! Я знаю, как сделать так, чтобы Рисе здесь было уютно и комфортно.

— Не тяните, Ваше Величество, — нетерпеливо попросил министр иностранных дел. — Прошу прощения, но каждая ваша прогрессивная идея обходится казне в кругленькую сумму!

— И эта не станет исключением, дорогой Дерлин! — с жаром отозвался король, отпуская меня.

Послышался тяжкий вздох министра, а я подумала, что Ричард Первый, похоже, любит играть на нервах окружающих. Может быть, даже хорошо, что у меня появился такой высокопоставленный родственник. Хотя не было гарантии, что весь свой пыл он не направит на налаживание отношений. Таким уж был наш король: бросался в омут с головой.

— Отныне Академия Ричарда Первого откроет свои двери и для девушек тоже! — объявил венценосная особа.

Повисла гробовая тишина. Новость оценили абсолютно все. Ричард Первый умел и любил удивлять публику! В управлении государством его талант оратора раскрывался как нельзя лучше.

— Прекрасная новость, Ваше Величество, — неуверенно отозвался ректор.

Он вытирал несуществующий пот со лба. По его лицу было видно, что началась усиленная работа мысли. Я даже не представляла, каково это — впустить в мужскую академию девушек. Мало того, сколько средств и сил будет вложено в то, чтобы обеспечить им комфортное пребывание в академии! Я вспомнила общий душ, который для парней был обычным явлением. Девушки, скорее всего, от такого обслуживания разбежались бы в разные стороны.

— Больше силы в голосе! — тем временем, ответил король магистру Клариону. — Всё это кажется невыполнимым только на первый взгляд, дорогие друзья!

— На второй — тоже, — поморщился Габриэль Андервуд. — Помимо всего прочего, у нас совершенно нет преподавателей для девушек, чтобы беречь их тонкую душевную организацию.

— Вот ты и займешься их поиском, — широко улыбнулся король, и профессор Андервуд заскрежетал зубами. — Инициатива, мой друг, всегда наказуема!

— Я могу организовать занятия по этикету, — робко предложила мадам Огюстин. — Мы же не будем принимать сразу всех одаренных девушек?

— Дорогая Сесилия, вы — настоящий алмаз этого места! — растроганно сообщил король. — Какая отдача на такой сложной работе! Я уверен, мало кто мог бы терпеть нашего Октаниуса так долго, как это делаете вы!

Мадам Огюстин зарделась от похвалы, и от меня не укрылся ревнивый взгляд, который бросил в её сторону магистр Кларион. Я мысленно улыбнулась. Такое ощущение, будто он подумал, что король присматривает себе новую фаворитку. Однако это вряд ли соответствовало действительности. Насколько я знала, у короля была единственная женщина, царившая в его сердце. И это была его жена Розалинда.

Вот уж кому бы я точно позавидовала. Вот кто обладал поистине безграничным терпением.

Я заметила, что Деймон наблюдает за мной, и смутилась. Нехорошо было подсматривать за чужими отношениями. Но до чего же было интересно!

— Я займусь подбором персонала, — не слишком радуясь заданию, смирился старший Андервуд.

— Прекрасно, просто замечательно! — Король хлопнул в ладоши и обратился к министру иностранных дел: — Дорогой Дерлин, подготовь, пожалуйста, новый указ о том, что отныне в академию отважных будут приниматься и девушки. Завтра же необходимо прислать королевских строителей, чтобы они оценили фронт работ и немедленно приступили к делу. Нам не нужно тратить время на долгие физические усилия — мы хотим создать сказочный корпус для девушек с помощью магии!

— Да, Ваше Величество, — кисло ответил министр, вздохнув.

Он, видимо, прикидывал, во сколько обойдется казне реализация очередной идеи короля. Однако это уже не было моим делом. Я снова завладела вниманием обретенного брата:

— Милая Риса, когда тебе будет удобно переехать во дворец?

— Что? — сначала не поняла я.

— Пока не построят новый корпус, тебе нужно где-то жить, — объяснил Ричард Первый. — Не волнуйся, каждое утро мой маг-портальщик будет доставлять тебя на занятия, чтобы ты не опаздывала.

— А можно мне… остаться здесь, Ваше Величество? — несмело спросила я.

Я прекрасно осознавала, что могу вызвать недовольство всех, кто находится в кабинете. Андервуды мечтали от меня избавиться, и предложение короля было им только на руку. Ректор явно хотел переложить ответственность за меня на других. Одна лишь мадам Огюстин, пожалуй, была бы не рада моему уходу из академии. Она явно симпатизировала мне и желала взять меня под свою опеку. Но была причина, по которой я не хотела покидать чердак.