Академия стражей, или Я влюбилась в парня сестры

ПРОЛОГ

Джехан Вайс

Год назад…

Тело ломило так, что хотелось орать. Копошение скверны внутри было почти невыносимым. Почти.

— Джехан! Ты рано сегодня! Монстры увидели тебя и разбежались в ужасе? — услышал я смутно знакомый голос за спиной, но даже не смог вспомнить, кому он принадлежал.

Мне просто нужна была моя доза кофеина и пять минут тишины. Почему в полночь в общежитии так много людей шлялось по коридору?

— А ты караулишь меня с часами, когда я возвращаюсь? Одной женушки мне достаточно, спасибо, — бросил я парню и, наконец, подойдя к дверям своих апартаментов, рывком распахнул их.

В глаза сразу же бросились ярко-красные туфли. Я ненавидел красный. И прямо сейчас ненавидел эти туфли. Ненавидел то, что они не стояли на обувной полке, а валялись на полу. Ненавидел сам факт их присутствия на своем пороге.

Мартиша.

Сколько раз я просил ее не приходить ко мне, когда меня вызывали в разлом?

Я закрыл глаза и выдохнул. Медленно. Ровно. Главное дышать.

Пальцы до боли стиснули дверную ручку и пришлось приложить усилие, чтобы разжать их. Дверь с тихим жужжанием закрылась.

Из ванной комнаты доносился шум воды, Тиша принимала душ. А на софе в прихожей лежала ее сумка с вещами. Все это говорило о том, что Мартиша собиралась остаться на ночь.

Возня скверны внутри усилилась, а вместе с ней и желание заорать на весь дом, так чтобы услышали все любопытные соседи.

Я растер лицо руками.

Кофе. Мне нужен гребаный кофе. Две чашки, а лучше три.

— Джей, ты вернулся? Ты помнишь, что завтра утром у нас встреча с моей семьей? — крикнула Мартиша и вышла из ванной в одной из моих футболок, высушивая волосы полотенцем.

Она смотрела выжидающе, безусловно полагая, что я сейчас кивну и скажу, что, разумеется, помню об этом, словно моя голова в эту минуту не раскалывалась пополам и не трещала по швам.

Я стиснул челюсти и медленно выдохнул, сдерживая себя, чтобы не высказать моей девушке все свои мысли в очень резкой форме. Рука механически сняла кофеварку с плиты.

— И что означает твое молчание? — требовательно спросила она, бросая на диван мокрое полотенце.

Мой взгляд прикипел к белому пятну на темно-синей бархатной поверхности, я начал дышать глубже, чтобы не озвереть окончательно. Я был помешанным на порядке психом, меня до дрожи бесило, когда вещи валялись не на своих местах.

— Повесь полотенце в ванную, — медленно, контролируя свой тон, произнес я.

Она кинула на меня раздраженный взгляд, закатила глаза и бросила тихо: «Придурок». Но тем не менее подхватила полотенце и скрылась за высокой дверью, хлопнув дверью.

Кровь застучала в висках, и я до боли зажмурился, втягивая в себя воздух и шаря по столу в поисках кружи с кофе. Я был в шаге от того, чтобы сорваться.

Но стоило терпкой горечи обжечь мой рот, как копошение скверны немного притупилось. И меня отпустило. Не до конца. Скверна никогда не покидала мое тело, как это было у остальных стражей. Но отпустило настолько, что я действительно вспомнил, как месяц назад Тиш говорила мне про встречу с семьей.

Держа кружку, я потер лоб ребром большого пальца, пытаясь понять, что теперь с этим делать. Ведь с утра у меня были дела в студенческом совете, а я бы не хотел их откладывать.

— Джей! — воскликнула Мартиша, появляясь на кухне. — Ужин с моей семьей. Только не говори, что забыл!

В ее голосе звучало столько недовольства, словно я был обязан держать в памяти вещи, о которых она мне говорила сто лет назад. За последние дни Тиш ни разу не упомянула об этой встрече и не спросила свободен ли я.

Но я не говорю ей своих мыслей. Ведь тогда этот разговор растянется до бесконечности.

— Прости.

Я залпом допил кофе.

— Но Джехан!.. — начала она. — Ты не можешь вот так со мной поступить!..

Поток ее претензий был бесконечным, но я едва ли в него вслушивался.

Дыши. Ровно и медленно. Главное дыхание.

Пальцы стиснули кружку с такой силы, что оставили вмятину, и я направился к мусорке. Теперь эта чашка негодна.

— Ты вообще меня слушаешь?!

Нет.

— Да, — бросил я, закрывая шкаф. — Но я правда не могу.

Мартиша посмотрела на меня слезящимися глазами, нервно скомкала маленькими пальчиками ткань моей футболки и демонстративно ушла, показывая, как она недовольна.

Боги, дайте мне сил…

Неужели мы должны были выяснять эти семейные проблемы сегодня и сейчас? Неужели она не понимала?..

Я тут же остановил себя. Не понимала. Тиш не была ни стражем, ни хранителем, она понятия не имела, как ощущается проникшая в тело скверна.

ГЛАВА 1

Джехан Вайс

Жух. Жух. Жух.

Моя рука, держа заточку, скользила по острию меча, а я сосредоточенно следил за ней, пытаясь игнорировать поднимающуюся внутри скверну и крики Мартиши на фоне.

Разве она не пришла в тренировочную комнату, чтобы поддержать меня перед боем? Почему Тиш снова орала?

В меня летели упреки о том, что я совершенно перестал вкладываться в наши отношения, что ради нее я не могу пожертвовать одним единственным вечером и сходить с ней на вечеринку в честь первого учебного дня.

— Все ждут, что мы придем туда вдвоем! Я и так постоянно одна! То у тебя вызовы, то ты торчишь в студсовете, то тебе хочется отдохнуть! Ты выставишь меня на посмешище!

Тратя все силы на то, чтобы контролировать себя, я со свистом втянул в себя воздух и поднял на нее взгляд.

Она была на грани слез, глядя с этим вечным упреком на лице. А я не понимал, что не так с гребаной вечеринкой? Почему в прошлом году мы спокойно ее пропустили, а в этом нам обязательно нужно были идти и непременно вдвоем?

Губы Тиш задрожали, и она вскинула подбородок, сдерживая слезы.

— Так, и скажи, что тебе все равно! Ты за год совсем изменился. Все изменилось после встречи с Лансель!

Только не снова.

Лансель. Лансель. Лансель. Лансель...

За последние месяцы я слышал это имя больше раз, чем за всю предыдущую жизнь. Мартиша, не переставая, говорила о ней. Нет, не так. Она постоянно ныла, сравнивала себя с ней, и всячески пыталась принизить Лану.

И я без понятия почему, но это доводило меня до белого каления.

Тиш выглядела жалко, когда так говорила о сестре. Она уже истратила все слова мира, чтобы описать, какая Лансель негодяйка, словно желая настроить меня против нее.

И лишь одно мне было интересно, понимала ли она, что делала нечто совершенно противоположное? Любая попытка остановить поток дерьма в сторону Ланы заканчивался истерикой, обвинениями и хлопками входной двери.

Как же меня все достало.

Неутихающая скверна постоянно капала мне на мозги, а Мартиша, как сговорившись с ней, и вовсе делала мою жизнь невыносимой.

Раньше я всегда знал, что делать в таких случаях.

Черный шлем, ключи, байк, трасса.

Бешеная скорость. Никаких мыслей в голове. Чистый адреналин. Кайф подобный приему наркотиков. А может это и было моим наркотиком - смертельно опасным наркотиком, который едва не забрал чужую жизнь, и мне пришлось завязать.

Но ломка... Она была почти невыносима. Особенно в последний год, когда Лансель со своим «поцелуй меня в зад» будто рассыпала передо мной порошок и сказала: «Вдыхай». И у меня сводило горло и зудели пальцы от того, как же я хотел.

— Ты даже не отрицаешь это, — прошептала Мартиша, качая головой и отступая.

Как же. Достало.

Но я запихнул это чувство в задницу, отложил заточку и меч и, обойдя стол, подошел к Тиш. Она подняла на меня обиженный и расстроенный взгляд и добилась того, чего хотела - заставила меня почувствовать вину. А следом пришла и причина, по которой я терпел весь этот кошмар.

Потому что это Тиш. Моя Тиш. Девушка, вскружившая мне голову на первом курсе и вытянувшая меня из полного дерьма. Мне нужно напоминать себе почаще о том, что она сделала для меня, и где бы я был, если бы она не оказалась рядом.

Я сжал плечи Мартиши и поцеловал ее в лоб, медленно выдыхая. Раздражение никуда не делось. Просто теперь его стегало чувство вины.

— Прости, — пробормотал я хрипло. — Мне не все равно, Тиш. Мне не может быть все равно на тебя.

Она всхлипнула, и, обняв за талию, прижалась ко мне.

— Прощу, если ты сходишь со мной на вечеринку.

Попытки манипулировать мной бесили. И у меня кишки стягивались в узел при мысли о том, что я должен буду смотреть на блюющих первокурсников вместо того, чтобы отсыпаться после нескольких бессонных ночей, которые провел в разломах.

Но… Мартиша была права. Последнее время мы проводили мало времени вместе. И это была только моя вина.

Раздался сигнальный гудок, призвавший выйти на арену.

Тиш вцепилась в меня крепче.

— Не отпущу, пока не пообещаешь, что пойдешь.

Достало.

— Обсудим это после боя, — бросил я, отстранился и, подхватил свое оружие, направился к двери.

— Удачи! — донеслось мне в спину. — Победи их всех!

Я мрачно усмехнулся.

Конечно, Тиш, ты ведь сделала все, чтобы создать мне правильный настрой.

Арена знакомо пахла песком и кровью.

Из ангаров постепенно выходили студенты в серых боевых костюмах. Кто-то вел себя преувеличенно уверенно и рассылал воздушные поцелуи сидящим на трибунах девчонкам, кто-то держался особняком, а кто-то и вовсе выглядел так, будто предпочел бы быть где угодно, но не здесь.

ГЛАВА 2

Лансель Егер

— Лансель, не отставай! — прокричала моя новоиспеченная одногруппница, Ванесса. Она ухватила меня за руку и, активно работая локтями, стала выбивать нам место в первом ряду на трибунах. — Сейчас всё займут!

Я рассмеялась.

Она была настоящим фонтаном энергии. По сравнению с ней я казалась просто паинькой. Наверное, поэтому мы сразу же заприметили друг друга еще пока стояли в очереди регистрации на боевой факультет. Как и я, Ван была хранительницей. Хотя с ее-то характером, я была почти уверена, что она страж.

— Девчонки, вы первокурсницы? — обернулись к нам двое парней. — Вставайте сюда.

— Спасибо, — мило улыбнулась я им, а Ванесса закатила глаза.

— Прекратишь ты распространять свои феромоны уже или нет?

— Какие еще феромоны? Кто я по-твоему? — прыснула я.

— А как еще это назвать? Не удивлюсь, если у тебя под окнами завтра целая толпа страже соберется и будет наперебой петь тебе серенады, — проворчала она.

— Это… — начала я, но слова застряли в горле, когда мой взгляд скользнул на арену.

Я нашла его сразу же, будто во мне был установлен наводящий механизм.

Джехан Вайс. Выделяющий из толпы. Единственный из участников, вышедший в черной форме полноценного стража.

Стоящие рядом со мной девушки завизжали, и я их ни капли не осуждала. Ведь у самой сердце затрепыхалось в груди пойманной птичкой - пойманной сильными руками одного парня с нереальными янтарными глазами и крышесносящей улыбкой.

Я увидела его, и целый год упорных попыток убедить себя в том, что моя семилетняя влюбленность подошла к концу, полетели под хвост разломным монстрам.

Целый год.

С нашей последней встречи прошел целый год.

Целый год я вздрагивала и бежала к телефону, стоило раздаться звуку уведомления, надеясь, что он свяжется со мной.

Целый год я шерстила Сеть, пытаясь найти о нем хоть крупицу информации.

Целый год я металась между гордостью и чувствами.

И когда, наконец, решила отказаться от своей детской влюбленности, я увидела его и… Не могла ничего поделать с гребаными чувствами.

Это ощущалось как удар поддых.

А ведь все так хорошо начиналось… Я в кой-то веки не опоздала, приехала в академию, зарегестрировалась на факультет, познакомилась с классными ребятами, и нужно же мне было потащиться к арене!

— Я в лужу. Боги, хоть бы у него не было девушки! — пробормотала Ванесса.

Девушка… Девушка у него как раз-таки была.

— Есть, — проговорила я с легкой улыбкой, игнорируя как при этих словах сжалось сердце.

Я ведь так безумно рада за сестрицу, которая встречалась с моей первой любовью.

«Бывшей первой любовью. Кто-то здесь помнит, что мы вроде как его забыли?» — заворчала гордость.

— Лансель! Да, как ты умудрилась-то? Ты же сама мне сказала, что училась за границей!

Ванесса обернулась ко мне с квадратными глазами и неприкрытой завистью во взгляде.

— Что? — я усмехнулась. — Не я его девушка.

Но хотела бы ей быть.

«Сейчас кто-то по шеям получит! Ничего ты не хотела», — подключился к гордости разум.

Ну, да. Конечно.

— Тогда откуда знаешь, что он занят? А-а-а, — в ее взгляде сверкнуло понимание, и она, ухмыльнувшись, легонько толкнула меня локтем в бок. — Ты его фанатка, что ли?

— Он встречается с моей сестрой, — бросила я, дернув плечом.

Эти слова на вкус были, как бочка дегтя.

— Ничего себе! Даже не знаю, повезло тебе или нет. Я бы удавилась, встречайся моя сестра с таким красавчиком.

Ванесса не представляла насколько была близка к истине.

Краем глаза я заметила, как ректор поднял со стола пистолет, чтобы выстрелить в воздух, и мой взгляд сам собой устремился к Джехану. Я ничего не могла с собой поделать. Как и год назад просто не могла остановить себя от того, чтобы не выйти за ним на балкон.

Понимала, что это глупо, и мне ничего не светило.

Знала ведь, как они с Мартишей любили друг друга.

Но… Но это я встретила его первой! Это со мной он должен был быть!.. Однако я проиграла еще до того, как бой был начат. Просто потому, что они поступили в академию на один курс. Дурацкая судьба. Дурацкое стечение обстоятельств.

«Отвернись, Лансель. Не гляди на него. Отвернись. Ты уже сделала выбор, — накинулась на меня с новой силой гордость. — Ты не будешь бегать за каким-то там парнем, будь он даже самим богом. Не будешь просить от него подачек в виде объедков внимания со стола твоей сестры. С двенадцати лет ты думала, что он твоя судьба, но тебе показалось».

В горле закололо.

Да. Я все для себя решила.

Уголки моего рта опустились, и вдруг… Джехан посмотрел прямо на меня. Посмотрел и застыл. Словно не ожидал увидеть. Словно ждал этой встречи и надеялся на нее, также как и я.

ГЛАВА 3

Лансель Егер

— Лансель Егер? — уточнила комендантша и консьержка общежития по совместительству, Бри Зимга - если верить бейджику.

Она что-то напечатала в компьютере, несколько раз для верности взглянула на мои документы и вернула мне ИД-карту [1].

— Ваша комната на пятом этаже, номер «502». Код от двери - пять единиц. Как только вы с мадемуазель Ванессой Нейр заселитесь, не забудьте его поменять. И… — мадам Зимга чопорно поправила выбившуюся из пучка прядь и строго взглянула на стоящую за моей спиной ораву девушек. — Даже не думайте пройти наверх со всей этой толпой, — произнесла она и поджала губы. — Общежитие - это место для отдыха, а не для развлечений!

О-оу…

Я оглянулась на старшекурсниц, которые уверяли нас с Ванессой, что на боевом факультете самые большие комнаты и что туда будет легко попасть. Те под моим взглядом смежевались и стали переглядываться друг с другом.

Как обычно… Сначала кричат громче всех, что все знают, а потом - в кусты. Пансионат сменился на академию, а ничего не поменялось.

Я с милой улыбочкой вернула внимание к комендантше и, положив руки на стол, наклонилась к ней.

— Мадам, вы вероятно заботитесь о покое других студентов. Ведь если мы начнем шуметь, то доставим всем неудобств.

— Именно! — подтвердила она, и ее губы и вовсе превратились в тонкую ниточку.

— И вы, наверное, знаете, что сегодня вечером для студентов устраивается вечеринка…

— К чему вы ведете, мадемуазель Егер? — прищурилась она.

— Понимаете… — теперь моя улыбка стала смущенной, а на щеках вспыхнул румянец. — Я совсем недавно вернулась из-за границы, а Ванесса всю жизнь провела в деревне…

Почувствовав, что Ван приготовилась возмущаться, я незаметно наступила ей на ногу, чтобы помалкивала.

— Мы совсем ничего не знаем о студенческой жизни и о том, как тут принято одеваться и краситься… Я прошу вас о невозможном, но, пожалуйста… — я взяла сухенькую руку женщину в свою и заглянула ей в глаза. — Нам очень не хочется ударить сегодня в грязь лицом. Это же наш первый выход в свет в качестве студенток. Пожалуйста, мадам Зимга! Вы ведь тоже были первокурсницей, вы должны нас понять…

Взгляд комендантши начал оттаивать.

— Мы будем вести себя тихо-тихо! Никто нас даже не услышит!

— Да, мадам Зимга! Пожалуйста! — подключилась Ванесса.

— Пожалуйста, мадам Зимга! — загомонили остальные.

Она закатила глаза и цыкнула.

— Боги! Ладно! Сделаю вам подарок на день первокурсника, — проворчала мадам. Но если я получу хоть одну жалобу на вас… — она пригрозила мне пальцем.

— Этого не случится! — заверила я ее, широко улыбаясь. — Спасибо, мадам! Вы лучшая!

— Я надеюсь, — красноречиво заметила она. — Бегите уже.

В лифт мы завалились, хихикая и улыбаясь.

— Ловко ты ее! — похвалила меня старшекурсница. — Здесь чувствуется опыт.

— Разве что чуть-чуть, — улыбнулась я.

Хотя опыт в умасливании комендантш у меня и правда был. В прошлом общежитии при пансионате у нас работала настоящая старая грымза. По сравнению с ней мадам Зимга была безобидным одуванчиком.

Лифт издал мягкий гудок, извещая, что мы прибыли на нужный этаж, и черные металические двери распахнули.

— Вау! — выдохнула Ванесса.

И права «вау».

Весь коридор был обложен черным мрамором, а по стене шла извилистая светящаяся белым полоса, которая вела к редкому ряду таких же черных дверей. Это было похоже на люксовый отель, а не на обычное студенческое общежитие. Пансионат на фоне этого заметно проигрывал.

— Боевой факультет и правда на другом уровне, — с легкой завистью проговорила одна из девушек.

— А на научном не так? — уточнила я.

— Попроще, — хмыкнула она.

Мы добрались до комнаты с номером «502», я ввела код на приборной панели, и дверь с тихим щелчком открылась. Я перешагнула порог, и в комнате вспыхнул свет, озаряя стильную кухню-гостинную в черно-белых тонах, посреди которой стоял мой огромный ярко-розовый чемодан.

А что? Он очень даже сюда вписывался. Тут как раз не хватало пары ярких деталей.

— Ярко-розовый? Серьезно? Тебе сколько? Пять? — фыркнула Ванесса, и тут же получила от меня тычок под ребра.

— Не смей обижать Маркуса! — пригрозила я ей с притворным возмущением.

— Маркус? Это имя твоего чемодана? — Ван смотрела на меня то ли с ужасом, то ли со смехом. — Ты чокнутая…

— А по-моему мило, — заступилась за меня та самая старшекурсница, которой я пообещала сделать «дымчатый взгляд».

Я бросила на Ванессу фирменный взгляд победителя.

— Так-то!

— Это подкуп, — проворочала она и, пройдя вглубь наших апартаментов, брякнулась на черный диван. — Ну, что ж, феечка красоты, давай, феяч.

ГЛАВА 4

Джехан Вайс

Дверь за спиной захлопнулась, и меня поглотил писк датчиков. В глаза бросился огромный экран на противоположной стене, показывающий цифру «ноль».

Доктор Яссо поднял голову от своих записей, повернулся и его брови взлетели вверх. Он удивился. Конечно, ведь обычно, чтобы затащить меня в комнату тестирования, ему требовалось приложить колоссальное количество усилий.

— Ты почти вовремя, Вайс, — хмыкнул он. — Опоздал-то всего на каких-то пару дней.

Писк давил на уши. Раздражал. Я ненавидел этот кабинет.

Дыши. Вдох. Выдох.

Игнорируя Яссо, я пересек комнату и опустился в черное кресло для осмотра. Мои руки легли на подлокотники с сенсорами, затылок уперся в подголовник с неудобной шишкой. Всегда чувствовал себя подопытной крысой, когда садился в это кресло.

Пик. Пик. Пик.

Я прикрыл глаза, стараясь не вслушиваться в эти сводящее с ума звуки. Но они наоборот становились только громче и объемнее.

ПИК. ПИК. ПИК.

— Главное, что я здесь, не так ли? — сглотнув, я выдавил усмешку.

Все допущенные до разломов стражи были обязаны проходить ежемесячную проверку на уровень скверны. Но я был гребаным особым случаем и должен был таскаться в этот кабинет чуть ли не через день. Будто бы от этого был хоть какой-то толк.

— А ты разве не идешь на вечеринку? Или нашему грозному стражу не до этого? — поинтересовался док, поднимаясь со стула и направляясь ко мне.

ПИК. ПИК. ПИК. ПИК.

— У меня есть пару часов, пока Мартиша будет собираться.

— И ты решил не тратить время даром, разумно, — похвалил меня Яссо.

Не тратить время… Это почти смешно. Мне не нужны были никакие проверки. Я и так знал, что мой уровень скверны был близок к критическому. Она копошилась внутри и никогда не позволяла забывать об этом.

Тестирование нужно были лишь для отчетности отцу. Хотя я был уверен, что он распечатывал эти отчеты, не глядя, и подтирался ими в туалете.

ПИК. ПИК. ПИК.

Я дернул подбородком. Дыши. Дыши, Джей.

Док подошел к приборной панели, настраивая показатели для измерения. Щелчки тумблеров и стук клавиш тонули в пищании датчиков.

ПИК. ПИК. ПИК.

Просто закончи с этим поскорее, док.

— Я прогнал тебя по совместимости с поступившими на службу хранителями, — проговорил он.

Сосредоточиться на его голосе было трудно. Внутри поднялась скверна, завозилась, заколола, поднялась к самому горлу.

Старясь не напрягать тело, чтобы док не заметил, я медленно выдохнул.

— Никто из них не добрался даже до трех процентов, — продолжил Яссо.

ПИКПИКПИКПИК.

— Ничего не скажешь?

Отключите гребаные датчики.

Контролируя дыхание, я открыл глаза и встретил встревоженный взгляд дока.

— Расстроен до безобразия.

Яссо поджал губы. Он был недоволен. Считал, что я слишком легкомысленно относился к своему заражению. Док понятия не имел, что прямо сейчас скверна давила на мою черепную коробку и распирала ее изнутри, а гребаные датчики лишь усиливали это гребаное ощущение.

От этой боли внутри было не избавиться никогда. Я смирился с этим. Так было легче, чем ждать какой-то призрачный шанс того, что появится хранитель, который сможет меня очистить.

— Джехан, — Яссо был серьезен, как никогда. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо. — Так не может продолжаться бесконечно. Ты страж И-уровня, но все еще человек. Твое тело не приспособлено к тому, чтобы вынашивать такое количество скверны в течение нескольких лет.

ПИКПИКПИКПИКПИК.

Я чуть не рассмеялся.

Смешно. Правда смешно.

Как будто от меня тут что-то зависело.

— Можешь написать сто первое письмо моему отцу с рекомендацией отстранить меня от сражений, — сказал я с сарказмом.

Мы оба понимали, что это совершенно бесполезно.

Алазар Вайс, мой отец, был Верховным главнокомандующим стражами. А еще жадным и хитрым ублюдком, который просто не мог допустить, чтобы страж И-уровня просиживал штаны за учебой в академии, а не истреблял монстров. И ему было совершенно наплевать, что в разломах я заражался скверной, которую не мог очистить ни один хранитель. Ему было наплевать, что эта штука медленно пожирала меня изнутри.

«Сталь закаляется в огне, — любил говорить он. — Считай это своим испытанием».

Испытанием… Скорее бесконечной пыточной камерой.

ПИКПИКПИКПИКПИКПИКПИКПИКПИКПИК.

Яссо стиснул челюсти и сильнее сжал мое плечо.

— Не ерничай. Дай мне прогнать тебя по совместимости со студентами-хранителями.

Я не раздумывал ни мгновения.