Академия волшебной лингвистики

Глава 1. О, дивный новый мир!

— Попаданка?

— Ух, ты! Попаданка! Настоящая!

— Попаданка у нас в академии?

— Во дает!

Я открыла глаза и поняла, что лежу на кафельном полу в туалете. Надо мной полукругом склонился десяток разномастных девичьих голов. Два десятка любопытных глаз цветом от темно-карего до светло-голубого внимательно изучали мое лицо.

— Она живая… Ах… Ну, теперь точно, значит, попала… — Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.

— Тс-с-с! Тише, Рози, — шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. — Никто не должен узнать про попаданку, понятно? — Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. — Ты как?

— Никак, — честно ответила я, хватаясь за виски. — Где я? И… — оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, — кто я?

Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет — Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений... А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей — она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей — она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.

Оказалось, не пустяк.

На выходе из лифта я поняла, что падаю и…

Голова раскалывалась.

— Я умерла? — спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.

— Ты находишься в теле Эммы Лир, — сообщили мне туманно новые знакомые.

— А что с настоящей Эммой Лир? — задала я резонный вопрос.

Девушки со вздохом переглянулись.

— Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, — затараторила блондинка с кудряшками. — Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…

— Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… — вырвалось у меня непроизвольно. — А вы ее подруги, да?

— Враги, — хмуро буркнула брюнетка. — Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. — Брюнетка смахнула слезу. — Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.

— Я не по своей воле это сделала, поверьте, — принялась я оправдываться.

— Верим, конечно, — улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: — Тс-с-с-с…

Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.

— А от кого мы прячемся? — поинтересовалась я, когда шаги стихли.

— От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе — пиши пропало.

— И что же он со мной сделает? — со страхом уточнила я.

— Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… — неуверенно произнес кто-то из девушек.

— Нет, — отрезала брюнетка. — Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.

— Разве это плохо? — не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. — Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?

— Подумай головой, — нахмурилась брюнетка. — Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.

— Да-да, — закивали остальные девушки. — С попаданками так обычно и бывает!

— Мертво… — эхом повторила я и похолодела. — Значит, там, в лифте, я…

— Просто прими это. — Брюнетка тряхнула меня за плечи. — Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.

— Спасибо. Ох… — Я, скривившись, потерла затылок. — Как же больно.

— Больно — это хорошо, — донесся до меня чей-то замогильный голос.

Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.

— Чего же в ее боли хорошего, Кори?

— Это хорошая боль, Ортанс, — ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). — Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только Злоквуст взглянет на нее. А вот разбитая голова ее может спасти.

Глава 2. Тайная жизнь Эммы Лир

Хорошо, что хоть имена у нас совпали.

Эмма и Эмма. Интересно, это случайность или правило?

Экипаж остановился перед высоким кованым забором.

Грэм лихо соскочил с облучка, открыл дверь и помог мне выбраться. Вместе мы дошли до узорной калитки. Она была надежно заперта изнутри. За чугунными переплетениями можно было разглядеть мощенную плиткой дорожку, сад и особняк. Не слишком ухоженный. Бледная штукатурка местами облупилась, из-под нее глянул красный кирпич. Густые кудри плюща добрались до крыши. Все захватили, свободной от ненасытных зарослей осталась только одна острая башенка. Флюгер на ее вершине — вставший на дыбы грифон — чуть заметно вздрагивал от легкого ветра.

Так вот где я теперь живу. Выглядит лучше, чем моя многоэтажка постройки начала девяностых. Однако радоваться новому месту проживания пока рано. Мне сейчас встреча с отцом предстоит. Одна надежда на разбитую голову. Может, мой новый отец спишет странное поведение дочери на травму? В возможной странности своего поведения для домашних я была уверена процентов на девяносто. Вообще не представляла, как вела себя с ними истинная Эмма Лир. В глазах однокурсниц она была задавакой и врединой, но тут ведь не академия? С семьей Эмма могла быть совсем другой.

Деваться мне все равно уже некуда. Одна надежда, что по ходу дела сориентируюсь. Мой бдительный сопровождающий потянулся к ручке калитки. Она была выполнена в виде чугунной головы горгульи, сжимающей в пасти тяжелое кольцо.

Когда Грэм взялся за кольцо, горгулья недовольно пробормотала:

— Фто пфифол? Фто фадо?

Наверное, это значило: «Кто пришел? Что надо?». Кольцо портило мифической зверюге дикцию.

— Юная госпожа Лир, — доложил кучер. — Мне велено сопроводить ее к отцу. Она сегодня получила травму головы, так что отпирай поскорее.

— Пафофь, — потребовала горгулья.

— Не знаю я пароль, я не местный, — оправдался Грэм. — Ты на госпожу свою взгляни? Она головой ударилась и вес забыла. Ей бы лечь поскорее и лечиться, а ты…

Чугунная башка внимательно оглядела меня беззрачными выпученными глазами и наконец согласилась впустить.

— Дейфвительно гофвова. Пвофотите.

Калитка отворилась и впустила нас в сад. Он был прекрасен и впечатляющ. Цветы десятка, а может, и сотни разных сортов благоухали вокруг. Вдоль ведущей к дому дорожки выстроились рядами маргаритки, анютины глазки и петунии. За ними поднимались белые хосты и бегонии. Следующим рядом шли папоротники нескольких сортов, перемежавшиеся с декоративными туями и небольшими горными соснами. Из зеленых зарослей там и тут смотрели белые статуи — дриады, фавны, полуголые атлеты и богини в туниках. Мне показалось, что все они внимательно наблюдают за мной. Спустя минуту я поняла — так и есть. Мраморные фигуры чуть заметно наклоняются друг к дружке и перешептываются.

Не подавать вида, что удивилась... Не подавать вида! Все нормально — это же просто ожившие статуи. Чего в них такого?

Мы дошли до особняка и поднялись на крыльцо. Там Грэм остановился и пропустил меня вперед, как хозяйку. Я неуверенно открыла дверь, шагнула в полутемный холл. Надеюсь, отец нас встретит, а то я понятия не имею, куда идти дальше.

Быстро окинув помещение взглядом, я заметила две полукруглые лестницы, ведущие на галерею второго этажа и несколько дверей на первом.

Наверху раздались быстрые шаги. Отец? Я его даже в лицо не знаю. Надеюсь, он поздоровается первым, потому что я не представляю, как к нему обращаться. Что сказать: «Привет, пап», «Здравствуй, папуля» или что-то другое, о чем я даже не догадываюсь?

Человек, вскоре спустившийся вниз по одной из лестниц, был высок, сед, морщинист и не слишком походил на Эмму Лир. На меня то есть. Не отец? Угадала! Встречающим оказался дворецкий. Он осмотрел меня с ног до головы и, не меняя выражения лица, сказал голосом, лишенным эмоций:

— Следуйте за мной, госпожа. Хозяин ждет вас в кабинете. Ему уже сообщили о случившемся.

Я молча кивнула, проводила взглядом быстро покинувшего дом Грэма и последовала за новым провожатым. Переступая со ступеньки на ступеньку, я перебирала возможные приветствия. Сначала остановилась на «добром дне», но потом, на последней ступени лестницы решила все же прибегнуть к банальному «здравствуй».

Поднявшись на второй этаж, мы миновали длинную галерею и остановились перед дверью из черного дерева. Вместо ручки на ней обнаружилась еще одна голова горгульи. У этой рот был не занят — при открытии двери браться надлежало за длинный загнутый в сторону рог.

Когда мы подошли вплотную, эта новая горгулья открыла глаза под сурово нахмуренными бровями и рычащим голосом объявила:

— Господин Лир ждет. Пр-р-рошу, пр-р-роходите в кабинет.

Дворецкий, имя которого мне следовало в ближайшее время выяснить, зашел первым и сообщил:

— К вам молодая госпожа Лир.

И тут я вошла, мысленно напоминая себе не удивляться и не глазеть по сторонам. Я, вернее Эмма Лир, тут уже не раз бывала…

Кабинет хозяина дома был отделан темным деревом. Вдоль стен стояли этажерки с книгами, папками и коробками, обтянутыми кожей. В коробках лежали какие-то бумаги. Возле огромного окна стоял массивный дубовый стол, за которым, спиной к входящим, сидел лысеющий полный человек.

Глава 3. Жених не приходит нежданным

Лара и Лорна — они, к моему удивлению, оказались близняшками — постарались на славу. Итог их трудов не мог не радовать — из большого зеркала на меня смотрела новая Эмма (или новая я) весьма презентабельного вида.

Длинное платье с пышным подолом до пола подчеркивало фигуру. Сначала я даже обеспокоилась — не слишком ли подчеркивает? Я давно отвыкла от платьев и последние лет десять носила в основном удобные брючные костюмы даже на праздники. В быту предпочитала мягкий трикотаж… И все же отражение меня порадовало. Я так и в лучшие свои годы не выглядела, а тут — прямо звезда.

Особенно туго пришлось с волосами. После несчастного случая в туалете моя голова была не в лучшем состоянии. Волосы превратились в склеено-спутанный ком пакли. Ларе и Лорне пришлось повозиться, чтобы разобрать это безобразие на локоны, промыть, высушить и уложить кудрями. Но они справились.

Сказать по правде, вся эта процедура дико смущала меня. Не привыкла я к тому, что меня обслуживают. Мне было стыдно и неудобно за то, что меня, взрослую девушку, одевают и отмывают, как грудного беспомощного ребенка. Ну, разве это дело?

Но что поделать…

После долгих и кропотливых приготовлений я спустилась в зал для гостей.

Сама бы ни в жизнь до него не добралась. Спасибо Ларе — она заботливо проводила меня. От подножья башенки, где располагались покои Эммы, скрипучая лестница вела в самое сердце дома. Там находился огромный приемный зал-веранда с видом на сад. Посреди него стоял накрытый стол на… Три персоны? Я подумала, что это странно — такой длиннющий столище накрывать ради троих.

Отец уже ждал во главе стола. Он придирчиво осмотрел меня с ног до головы и, кажется, остался доволен. Кивнул на соседний стул с высокой спинкой.

— Присаживайся.

Я послушно села туда, куда сказали.

Застекленный ячеистый потолок пропускал внутрь лучи солнечного света, они отражались от хрустальных графинов и разбегались по стенам веселыми зайчиками. Где-то в глубине сада, в клубах лиловой сирени, пела птица. Из пышного розового куста, тесно прижавшегося к панорамному окну, выглядывало любопытное личико мраморной дриады.

За дверью раздались шаги.

Первым вошел дворецкий. Многозначительно кивнув господину Лиру, он почтительно пропустил вперед кого-то, идущего позади, а сам застыл сбоку от прохода, склонив голову и опустив глаза.

Тот, кто вошел следом, был высок. Он двигался плавно и в то же время осторожно, как хищный зверь из породы кошачьих, ступивший на незнакомую территорию. Он огляделся по сторонам, одним быстрым движением глаз мазнув по стенам и потолку.

А потом посмотрел на меня, породив в моем затрепетавшем сердце одно-единственное желание — немедленно провалиться под землю, стать невидимой, исчезнуть с лица земли.

Прямо сейчас рассыпаться в воздухе с громким хлопком...

Ведь гостем — женихом, что еще хуже! — оказался не кто иной, как господин Лунгрэ, он же проректор академии, он же бывший первый королевский некромант…

Мне стало дурно, когда морозно-синий взгляд прошил меня насквозь. Нет, господин Лунгрэ не бы удивлен, скорее зол и раздражен (другим я его пока, если честно, не видела), а вот я пребывала в шоке. Мысли метались в голове роем взбесившихся мотыльков. Он и есть мой жених? Он этим явно недоволен! Я тоже, если честно, не в восторге.

Господи, господи, господи… Паниковать нельзя! Надо собраться и сделать вид, что ничего особенного не произошло.

Собрав волю в кулак, я выпрямила спину и натянула на лицо жалкое подобие доброжелательной улыбки. Постаралась смотреть при этом уверенно. Пусть этот вредный тип не думает, будто я его боюсь…

Тут и папочка подоспел. Подскочил к некроманту и принялся отчаянно трясти его руку в приветствии. При этом он как-то совершенно неуместно подмигивал, из-за чего на лице гостя возникло брезгливое выражение.

— О, господин Лунгрэ! Марко… Я ведь могу вас так теперь называть? Мы ведь с вами почти уже родственники?

— Почти. — Мой жених довольно резко вытянул свою ладонь из цепких папашиных пальцев. — Давайте не будем торопить события, господин Лир.

— Что вы, дорогой мой, да разве я вас тороплю? Вы присаживайтесь, сейчас закуски принесут, а потом горяченькое.

Лунгрэ уселся напротив меня. Посмотрел хмуро в упор. И чего мне только стоило выдержать этот холодный, полный ненависти взгляд. И чем я ему так насолила? Что сделала? Какие проблемы доставила? Понятия не имею. А господин Лунгрэ ведет себя так, будто его под страхом смертной казни жениться заставляют…

Еще одна тайна в мою копилку тайн, будто мне их мало.

— Спасибо, я не голоден, — отказался от предложения папеньки некромант. — А вот крепкого кофе я бы выпил.

— Только кофе? — На раскрасневшемся лице отца появилось растерянное выражение, которое мгновенно сменилось хитрой улыбочкой. — А может, хотите чего-нибудь действительно крепкого? Есть эльфийский ликер, ром с Туманных островов.

— Спасибо, кофе будет достаточно.

Сказал как отрезал.

— Ну кофе так кофе, — смирился отец. — Пойду распоряжусь, чтобы приготовили лучший. Лично прослежу. А вы тут пока наедине пообщайтесь. — Он снова как-то неуместно подмигнул. — Вы поняли меня. Пообщайтесь.