Аконит для Принца Тьмы

Глава 1. Искра во тьме.

Сиэтл. Штат Вашингтон. Наши дни. 20:00.

Из сна меня вырвал телефонный звонок. В это время звонил только один человек.

– Привет, Reina, появишься? – голос Эрика звучал привычно деловито.

– Да.

– Заехать?

– Нет.

– Ок. До встречи.

Краткость – моя сестра. «Ты – господин несказанного слова. А сказанного слова – ты слуга». Омар Хайям знал толк. Я встала, собиралась не спеша. Эрик намекал на что-то «грандиозное» – новых бойцов. Интересно, сколько они продержатся.

Прибыла к месту – старые склады, гул толпы, машин больше, чем обычно. Припарковала свой мотоцикл на моем месте (Эрик следил, чтобы никто не смел, занимать) и пошла внутрь.

Эрик. Странный тип. Высокий, темнокожий, лет двадцати пяти. Светло-карие глаза, густые брови, тонкие губы – две бледные полоски на смуглом лице. Сидел на поддонах, сколоченных в подобие лавок, окруженный полуголыми «украшениями». Увидев меня, отмахнулся от них, как от мух.

– О, моя Reina! Как всегда точна. Рад видеть. Сегодня особые гости. Ждут полной отдачи. Справишься? – Его улыбка была слишком сладкой.

– Сомневаешься? – Брови сами поползли вверх.

Он фыркнул, чуть не подавившись смехом.

– Никогда! Ты моя маленькая звезда. Никогда не подводишь.

– Ставки?

– Пятьдесят процентов к окладу за три победы. Обычно меньше, но боев сегодня больше.

– Семьдесят. Ты зарабатываешь на мне в разы больше.

– Не обижай, Reina! Шестьдесят.

– Семьдесят. – Я наклонилась, сокращая дистанцию. – Или сам лезь на ринг. А я посижу тут... – кивнула на его место, – посмотрю, как будешь развлекать «особых гостей». Танцем? Песней? Хотя нет... – сделала вид, что вспоминаю, – от твоего пения насекомые в радиусе километра дохнут. Так что?

Эрик выпучил глаза.

– Ты только что сказала больше слов, чем за весь год знакомства! Ладно, семьдесят. Иди, переодевайся. Кстати, в этой одежде... – он оценивающе скользнул взглядом по черным джинсам, белому топу и кожаной куртке, – тебе идет. Выглядишь, как человек.

– Осторожней, мелкий подхалим, – огрызнулась я, разворачиваясь. – А то ненароком приму за комплимент. Условия помнишь? Личное пространство, неприкосновенность. Никаких твоих мух на моей территории.

Он махнул рукой, отводя взгляд. Знает, что не шучу.

В моей раздевалке быстро переоделась в черный спортивный топ и шорты. Волосы стянула в тугой узел на затылке. Здесь любят хватать за пряди. Перчатки, капа – и пошла на разминку.

Зал – бывший склад. Посередине – ринг. Слева – ряды поддонов-лавок. Справа – бар с любым ядом. VIP-зона – три дивана у ринга, обычно полупустые. Сегодня там сидело трое. Новые лица. "Особые гости"? За рингом – царство Эрика с диджейским пультом и микрофоном. Мой личный цирк.

Подпольный боец. Не та карьера, о которой мечтала. Бабушка запретила мне заниматься ММА. Но это не спорт. Это деньги. Живые. И ответы. Кто убил ее? Почему? Официанткой или уборщицей – не мой путь. Здесь платят. И здесь водятся те, кто знает правду.

Пока я разминалась, скользя взглядом по первым участникам, мозг автоматически включал режим сканера. Эрик не врал – новички крепкие. Но все с дырами. Пока вела бои не особо зацикливалась, но кое-что сегодня запомнилось.

Первый боец (Левша): Топорные лоу-кики, корпус открыт после удара. Мишень для встречного. Результат: Мой апперкот в челюсть – нокаут за 47 секунд. Слишком просто. Деньги на бензин.

Второй боец (Правша с подволакивающей левой): Бережет руку, двигается скованно. Боится боли. Результат: Серия джебов загнала в угол, хук в печень – сдался на восьмом счету. Жалко. Платили бы больше за нокаут.

Третья женщина ("Дикая кошка"): Грация, скорость, но... панический страх клинча. Ближний бой – ее могила. Результат: Поймала в клинч, два колена в ребра, свинг – рассекла бровь. Рефери остановил бой – TKO (Технический нокаут). Плачет в углу. Адреналин – наркотик, отходняк жесток.

Три победы. Живы, калеками не стали. Бабушкин завет – не убивать – святость. Хватит крови на моих руках. Ее крови. Но деньги нужны. И ответы. Здесь, в этой вонючей помойке, они водятся.

Четвертый бой. Главный. Эрик заверещал в микрофон:

– Дамы и господа! Аплодисменты НЕПОБЕДИМОЙ целый год – REINA! – Он пыжился, как индюк. Я поднялась на ринг, жестом "заткнись" у горла. Эрик послал воздушный поцелуй. Чтоб тебя демоны поцеловали... там, где не видно.

– В левом углу – ГРОЗА АРЕНЫ, Влад! – На ринг взобрался мускулистый дуб, на две головы выше меня. Швырнул мне средний палец. Оригинальность – ноль. Интеллект – минус десять.

Взгляд на VIP-ложу:

Слева: Парень с каштановыми волосами – ерзал, оживленно жестикулировал. Новичок. Или просто идиот.

Справа: Спокойный, с умными глазами – наблюдал методично, как ученый за экспериментом. Опасный.

В центре: Высокий. Скучающий. Откинулся на спинку дивана, взгляд пустой, будто смотрел сквозь ринг, пальцы лениво барабанили по колену. Ему смертельно скучно.

Натянула перчатки, вставила капу. Знакомый вихрь: адреналин – иголки по коже, сердце – кувалда в груди, пульс – бой барабанов в ушах. Да. Вот где я живу.

Гонг.

Влад – как разъяренный бык. Два тяжелых лоу-кика – я отпрыгнула. Третий, ниже колена – предсказуемо. Но скорость... Хрясь! Его кулак в перчатке чиркнул по моей поднятой для блока левой руке. Острая боль пронзила запястье до локтя. Черт! Вывих? Надрыв? Адреналин приглушил, но не убрал боль.

Он воспарил духом, увидев мою гримасу. Полез в размен ударами. Правый хук! Я рванулась в сторону, но не до конца – его кулак задел переносицу. Хлюпнуло. Теплая струйка крови потекла из ноздри. Великолепно. Разбитый нос. Бабушка бы убила.

В толпе рев. Влад орал что-то победное. Идиот. Ты только разозлил зверя. Я слизнула кровь с губы. Боль в руке и носу стала топливом. Чистым, яростным.

Он снова полез, уверенный в победе. Присел для очередного лоу-кика – фатальная ошибка. Пока он был в полу приседе, низко, я:

Глава 2: Отблески Забвения

POV Раида.

Что это было? Я стоял, сжимая руку, где еще секунду назад горело прикосновение. Как будто током ударило сквозь ткань. А ее взгляд... Не мог оторваться. Ее лицо въелось мне в мозг.

Большие глаза разного цвета: один – светлый серый, словно грозовое небо перед ударом молнии; второй – темно-зеленый, с золотистыми крапинками у зрачка, как болото в лунном свете. Прямой, чуть припухший от удара нос. И губы... Полные, чуть опухшие после боя. Один взгляд на них – и член в джинсах напрягся, будто по команде. Разум услужливо подкидывал картинки: как эти губы обхватывают его, как язык скользит... Святой ад. Я чувствовал себя последним извращенцем. Будто демон, дремавший под кожей, проснулся и повел парад похоти.

Я перевел взгляд на Эрика. Тот все еще пялился на дверь, будто ждал, что она откроется. Злость вспыхнула во мне мгновенно.

– Кто это? – Мой голос был низким рыком. Едва сдерживался, чтобы не вырвать ему глотку. Плечи тяжело ходили в такт дыханию. Сдерживать пламя внутри стало невыносимо – пальцы нервно щелкали, выпуская крошечные искры. Из-за чего я бешусь сильнее? Из-за того, что эта кроха посмела покалечить моего брата? Или из-за того, что Эрик смотрит на нее, как голодный пес на кусок мяса? Джеймс будет жив – Рафф позаботится. Но сам факт... Что кто-то смог навредить одному из нас...

– Это Reina, – пробормотал Эрик, не отрывая взгляда от двери.

Он что, идиот? Красная пелена застила глаза. Я вцепился ему в глотку, пришпилив к стене.

– Я слышал, как ты ее зовешь! – прошипел я, чувствуя, как под пальцами бьется его жила. – Я спросил кто она? Как она смогла дотронуться до Джеймса? Чуть сильнее – и голова отлетит. Или... Сжечь заживо. Пять секунд. Второй вариант манил, как сладкий грех, особенно когда пламя рвалось из-под кожи.

– Р-Раид! Она... просто ч-человек! – Эрик захрипел, глаза вылезали из орбит. – Я н-не знаю, что случилось! Мы были с в-вами... Камеры! У меня есть запись! В кабинете!

Его голос тонул в гуле крови в моих ушах. Рука сжалась сильнее. Но тут на плечо легла тяжелая ладонь Раффа. Сдержись. Он думал, я убью Эрика. Не сегодня. Он еще полезен. Я отшвырнул Эрика прочь. Тот рухнул на колени, хватая ртом воздух.

– Рафф, – бросил я, не глядя на братьев. – Отнеси Джеймса в машину. Держи там, пока не вернусь. Не хочу, чтобы он, очнувшись, устроил тут бойню.

Рафф кивнул. Поднял Джеймса, как пушинку. Но, проходя мимо, он... ухмыльнулся? Мимолетно, едва заметно. Я поймал этот взгляд. Что за черт? Это реакция на эту бестию?

Как только братья скрылись за углом, я повернулся к Эрику. Он стоял навытяжку, дрожа, как загнанный зверь. Хорошо. Пусть помнит, кто здесь хозяин.

***

Я пересмотрел запись уже пять раз. Эрик, бледный как мел, замер у меня за спиной, перематывая видео по моей команде. Снова. И снова. Ничего не понимаю.

Вот Джеймс у двери. Стучит. Долго. Открывает она. Что у нее на руке? Бинт? Черт, не заметил сразу. Она ранена.

Дальше – дверь захлопывается. Я словно снова слышу этот хлопок. Джеймс стучит опять. Она открывает – в глазах чистая ярость. Десять секунд.

Всего один удар. Один проклятый, молниеносный удар. И Джеймс уже корчится на полу.

– Снова, – приказал я, не отрывая взгляда от экрана.

Эрик перемотал. Его лицо было каменным. Ни тени удивления.

– Как ты говоришь, она оказалась здесь? – Голос звучал опасным шепотом. – Я сомневаюсь, что человек, пусть чемпион, хоть и не признанный, мог так легко уложить Джеймса. Ты что-то упустил, Эрик. Или скрыл?

– Клянусь, Раид! Мы встретились год назад, после похорон ее бабушки. Я докладывал! Она – экс-чемпионка ММА. Нет титула, но она такая, ты сам видел. Училась в какой-то... военной академии за границей? Не вдавался. Закончила с отличием, выиграла титул, потом исчезла. Объявилась снова – на похоронах.

Что-то не сходилось. Щекотало под лопаткой. Либо Эрик врет, либо ее досье – чистая ложь.

– Ты копал глубже?

– Конечно! Данных – кот наплакал. Виталия Виерн. 20 лет. Родной Нью-Йорк. Родители погибли – ей не было и года. Растила бабка. Ни одной обычной школы – только военные лагеря и академии по всему миру. Нигде не задерживалась дольше года. Боевые искусства – с десяти. Сейчас – студентка Военной академии здесь. Единственное место, где застряла надолго. Странно, но... она с нами год. Я ей доверяю.

Эрик почтительно склонил голову. Я фыркнул. Военная академия? Ее рост – метр с кепкой! Трудно представить ее со штурмовой винтовкой... Хотя она только что положила троих на ринге и сломала ногу Джеймсу.

– Доверять тут Некому, Эрик, – процедил я. – Что еще?

– Н-ну... Ничего. Учеба, проблемы. Квартира на Пятой авеню. Живет одна. Все.

– То есть, ты ни черта о ней не знаешь. Ладно. Я хочу, чтобы ты...

Дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге стояла она. Сумка через плечо, военные штаны, а во рту... леденец на палочке.

– Жаль срывать ваше партийное собрание обо мне, – ее голос резал воздух, как лезвие. – Но, Эрик, деньги. Сейчас.

Дерзость ударила в голову, как хлыст. Эрик, будто на пружине, подскочил к ней, суя пачку купюр. Его рука потянулась к ее руке...

Нечленораздельный рык вырвался из моей груди сам. Снова. Эрик отпрянул, как ошпаренный.

– Reina, подожди пару минут? Надо поговорить, – голос Эрика дрожал.

– Нет. – Леденец перекатился у нее во рту с легким чмоком. Руки находились в карманах военных брюк.

– Это важно, – настаивал Эрик, бросая на меня испуганный взгляд. Я лишь усмехнулся, наблюдая, как он вертит воображаемым хвостом. Жалкий.

–Аааа... Ну, если вааажно… – Она вытащила леденец. Губы блестели. Мой член вздрогнул, навязчиво представляя совсем не конфету. – Говори. Сейчас.

Эрик снова метнул взгляд в мою сторону. Я медленно покачал головой: Ну, давай, развлекай нас. Он повернулся к ней... и снова протянул руку!

Глава 3: Стекло и Тень.

Виталия.

Хлопнув дверью кабинета Эрика, я сделала первый шаг по коридору – и мир накренился. Резкая боль пронзила ребра, напоминая о пинке того ублюдка с ринга. Голова загудела. Образ вспыхнул перед глазами: Раид. Его пальцы, впившиеся в глотку Эрика. Глаза – раскаленный уголь. А тот момент в дверях... Когда его рука коснулась моей. Мне не было больно. Странно. Как удар статики, но глубже. От пальцев побежали мурашки. И что-то там... дрогнуло. Как спящий зверь под толщей льда. Я тряхнула головой. Соберись, Ви. Деньги жгли карман. Квартира. Тепло. Мазь бабушки. Вот что важно. Шаг. Еще шаг. Каблуки армейских ботинок глухо стучали по бетону подпольного коридора. За спиной кожей ощущался тяжелый, пристальный взгляд. Из кабинета. Он смотрит. Раид. Не оборачиваясь, я подняла руку – ладонь, как щит. Пусть пялится. За дверью клуба хлестнул холодный ночной воздух. Город. Мой Нью-Йорк. Шум магистрали. Но сегодня он не успокаивал. Нервы были натянуты, как струны. Каждое движение отзывалось болью: ребра, плечо, глубокий порез на предплечье. Кровь просочилась сквозь бинт. Отлично.

Холодный металл руля был единственной твердой точкой в шатающемся мире. Виталия отстегнула шлем, глухо стукнув им по бензобаку. Парковка у старого склада тонула в полумраке, освещаемая лишь одним мерцающим фонарем. Ржавые стены, разбитый асфальт, запах масла и пыли. Она знала, что он там. Огромная тень, прислонившаяся к грубой кирпичной стене склада, неподвижная, как скала. Рафф. Но она делала вид, что не замечает. Поворот ключа, рев мотора заглушил пульсацию боли в ребрах. Она собиралась уезжать, игнорируя его присутствие, пока его низкий, гулкий голос не разрезал ночь, усиленный эхом от стены.

– Не боишься, что я что-то сделал с твоим железным конем? – Он оттолкнулся от стены, его массивная фигура вышла из тени, нависая над ней и мотоциклом. Пыль взметнулась под его тяжелыми ботинками. – В отместку за Джеймса.

Рейна медленно повернула голову. Ее разноцветные глаза – грозовой серый и болотный зеленый с золотом – скользнули мимо сверкающего хрома, мимо знакомых изгибов рамы мотоцикла, стоящего на подножке. Ей и не нужно было его осматривать – она чувствовала, что к нему никто не подходил, что его не трогали. Потом взгляд вернулся к Раффу. Спокойный, оценивающий. Почти безразличный.

– Нет.

Один короткий слог, отчеканенный в звенящей тишине парковки.

Рафф на мгновение оторопел. Брови чуть поползли вверх.

– Почему ты так думаешь? – Он сделал шаг вперед по разбитому асфальту, его тень окончательно поглотила ее и байк.

Она пожала плечом, сжав зубы от пронзившей ребра боли.

– Я не думаю. Я вижу.

– Видишь? – Он остановился в паре шагов, его голос стал опасным шепотом, полным подозрения, отскакивающим от кирпичей. – Может, ты и не человек вовсе, Reina?

Уголок ее припухших губ дрогнул – не то усмешка, не то гримаса.

– Может, и нет. Кто знает?

В этот момент из глубокой тени арочного проема склада выступила еще одна фигура. Высокая, подтянутая, излучающая сдержанную ярость. Раид. Его шаги были бесшумны по неровному асфальту, но каждый из них отдавался гулким эхом в ее напряженном сознании. Он подошел вплотную, прежде чем она успела среагировать – не то из-за боли, не то из-за внезапности. Его пальцы впились в ее плечо выше бинта с проступающей кровью, как стальные клещи.

– Che diavolo fai qui, demoneccio? (Какого черта ты здесь делаешь, демоненок?) – Его голос был шипящим шепотом, обжигающе близким. Итальянские слова лились, как лава. – Te ne sei andata. E hai pure salutato. Così... artisticamente. (Ты ведь ушла. И даже попрощалась. Так... искусно.)

Рейна медленно, очень медленно повернула голову к нему. Она чувствовала, как под его пальцами ее тело пронзила резкая дрожь – смесь боли, гнева и... того самого статического разряда, что пробежал в дверях. Но в глазах, больших, разноцветных, не было ни страха, ни растерянности. Там бушевала чистая, неразбавленная ярость. Холодная и режущая.

– Togli la mano, – выдохнула она, ее голос был тихим, но резал воздух, как тонкая сталь. – ...o posso romperla. (Убери руку... или я могу ее сломать.) На ее губах, несмотря на боль и гнев, играла едва заметная, вызывающая ухмылка.

Шок. Он не ожидал этого, не зная чего больше. Того что он промахнется и начнет говорить на другом языке или того, что она ответит. Или того, что от ее слов его будто током прошибло. Или не ожидал такой ледяной, обдуманной угрозы. Его пальцы рефлекторно разжались. Он резко отдернул руку и даже, к собственному бешенству, сделал невольный шаг назад. Его собственные глаза, горевшие минуту назад, расширились от изумления.

– Ты... ты знаешь итальянский? – пробормотал он, сбитый с толку. Единственное, что более менее логичное пришло в его голову.

Она не удостоила ответа. Ее взгляд, полный презрительной ярости, скользнул от него к Раффу и обратно. Она развернулась к мотоциклу, закидывая ногу. Поза – вызывающе небрежная.

– Мы с вами раньше встречались? – спросила она Раида, заводя мотор. Рев двигателя оглушительно заполнил парковку, отражаясь от стен.

– Нет, – процедил он сквозь зубы, перекрывая грохот. – Не думаю. Ты бы запомнила.

– Может, в младшей школе вместе учились? – продолжила она, давая газу. «Ястреб» дрожал под ней.

– Нет!

– Тогда какого черта мы перешли на ТЫ? – Она резко повернула голову к нему, и ее разноцветные глаза сверкнули в свете фонаря, отражаясь в темных стеклах склада. – Да и на черта ты похож больше. – Ее голос, перекрывая рев мотора, был полон ледяной, неоспоримой дерзости.

Святой ад. Руки сами сжались в кулаки, пламя под кожей заурчало в ответ на вызов. И прежде чем он успел среагировать, она отворачивалась, будто его больше не существовало. Ее рука резко вырвалась из остаточного напряжения воздуха между ними. Она впилась пальцами в руль, дала полный газ – и «Ястреб» рванул вперед, вырвавшись с парковки в ночную улицу, оставив за собой лишь рев, стихающий вдали, клубы выхлопных газов и двух ошеломленных мужчин в пыли и полумраке.